Страница:
Во вторник в три часа дня, чувствуя раздражение и смутное беспокойство, Джеф Макингсли сказал своей секретарше Анне, чтобы она ни с кем его не соединяла. Пол Уолш вернулся в офис в полдень и доложил, что следил за Силией Нолан все сегодняшнее утро.
— Она была в шоке, когда увидела меня в кафе, — сказал Уолш. — А затем я поехал за ней в Бедминстер, где она посетила магазин одежды для верховой езды. Она представить себе не могла, что я поеду за ней в Бедминстер. И вот она вышла из магазина с грудой коробок и увидела, что я припарковался сзади ее машины; я думал, что с ней случился сердечный приступ. Я знал, что после магазина она поедет забирать ребенка из школы, поэтому прекратил слежку. Но завтра я снова буду мозолить ей глаза.
«Уолш специатьно смотрел на меня с вызовом, чтобы я отстранил его от дела, — подумал Джеф, — но я не сделаю этого, по крайней мере, сейчас. Поскольку меня беспокоит то, что расследование убийства Джорджет Гроув и вандализма на Олд-Милл-лейн продвигается очень медленно.
Даже так называемая «угроза» Тэда Картрайта , которую слышали в адрес Джорджет Гроув в «Таверне Черная Лошадь», была скорее ответом на ее выпад в сторону Картрайта, чем то, что большинство людей рассматривало бы как своего рода предупреждение. Это не значит, что я считаю Картрайта непричастным, хотя до этого еще далеко, чтобы его в чем-то подозревать».
Джеф протянул руку к своему ежедневнику на столе и открыл чистую страницу. На ранних стадиях расследования он всегда анализировал ситуацию четче, когда сортироват факты.
«У кого был мотив для убийства Джорджет? — размышлял Джеф. — У двоих, и Тэд был одним из них. Другим был Генри Палей».
Джеф записал их имена в ежедневник и подчеркнул.
«Картрайт совершал верховую прогулку в среду утром и мог свернуть на тропинку, идущую через лес, примыкающий к тыльной стороне дома на Холланд-роуд, — рассуждал Макингсли. — Тэд мог поджидать Джорджет поблизости и войти в дом следом за ней. В конце концов, она оставила дверь для Силии Нолан незапертой».
Такой сценарий, на взгляд Джефа, был оправдан лишь в том случае, если Картрайт знал о намерении Джорджет показать Силии этот дом в то утро. Конечно, Генри Палей, приятель Тэда, мог сообщить ему об этом, но почему Картрайт должен был быть уверенным, что Силия Нолан договорилась с Джорджет встретиться около дома, а не приехать к дому вместе с Джорджет?
«Если бы Нолан и Гроув приехали вместе, убил бы их обоих Тэд Картрайт? — спрашивал себя Джеф. — Едва ли, — решил он.
Именно Генри Палей — наиболее вероятная фигура, совершившая оба преступления, — подумал Джеф, обводя кружочком фамилию Генри в своем ежедневнике. Джеф допускал, что Генри знал о договоренности Джорджет встретиться с Нолан у дома на Холланд-роуд. Генри мог бы поджидать Джорджет у дома, после ее прибытия войти за ней в дом, убить ее и уйти до приезда Силии Нолан, — размышлял Джеф. Побудительным мотивом убийства Джорджет были деньги, и еще одним мотивом, конечно, был страх разоблачения. Если у Джорджет были доказательства причастности Генри к вандализму, ему грозил тюремный срок, и Генри знал об этом.
Джеф решил, что именно у Генри были и мотив, и подходящая возможность для убийства Джорджет Гроув.
— Предположил!, — думал Джеф, — что Генри совершил акт вандализма у Ноланов, чтобы дискредитировать Джорджет в надежде, что Ноланы направят иск против Джорджет, который ее разорит. Генри знал, что Джорджет не удалось известить Силию Нолан о дурной репутации купленного Алексом дома. А потом, когда Джорджет увидела пятно красной краски на полу дома на Холланд-роуд, она начала задавать вопросы.
Джеф снова обвел кружочком имя Генри.
Генри Палей признает, что был недалеко от Холланд-роуд в четверг утром, — размышлял Джеф. — В девять часов Генри открывал дом риелторам. Другие риелторы, с которыми разговаривал Анджело, помнят, что видели Генри примерно в девять часов пятнадцать минут. Силия Нолан приехала в дом на Холланд-роуд без четверти десять. Это значит, что у Генри было пятнадцать минут на то, чтобы уйти из дома, который он открыл, перебежать через лес, примыкающий к дому на Холланд-роуд, застрелить Джорджет, вернуться к тому месту, где оставил машину, и уехать. Но если Генри — убийца Джорджет, тогда кого же он нанял, чтобы совершить акт вандализма в доме Ноланов? — продолжал размышлять Джеф. — Я не думаю, что все это Генри сделал в одиночку. Банки с краской были тяжелыми. Пятна краски на фасаде были на высоте, на которую Генри не смог бы их нанести. Кроме того, резьба на двери указывает на участие человека, владеющего профессиональными навыками резьбы по дереву.
По мнению Джефа, наиболее головоломной загадкой была фотография Силии Нолан, обнаруженная в наплечной сумке Джорджет.
В чем заключался смысл того, что фотография находилась в сумке Джорджет? — думал Джеф. — Почему были стерты отпечатки пальцев на фотографии? Я могу узнать, где Джорджет могла вырезать эту фотографию. Может быть, Джорджет продолжала мучиться из-за реакции Силии Нолан на вандализм и поэтому носила газетную вырезку. Но однозначно, что Джорджет не стирала бы отпечатки пальцев. Они преднамеренно были стерты кем-то другим.
А как быть с фотографией семьи Бартонов, которую Силия Нолан обнаружила на другой день после акта вандализма и намеревалась спрятать?
Допустим, — рассуждал Джеф, — Силия хотела избежать дополнительного внимания прессы, но даже если это так, то тогда ее должно было беспокоить наличие возможности, что у какого-то сумасшедшего есть фотографии семьи Бартонов. Или, может быть, ей это просто не приходило в голову. Она нашла фотографию и даже не сказала об этом своему мужу.
Две фотографии: одна семьи Бартонов, одна Силии Нолан. Одна вывешена на виду. На другой умышленно стерты отпечатки пальцев, что, по мнению любого, кто хотя бы раз видел по телевизору передачу о полицейских и грабителях, сыщики будут рассматривать как нечто очень важное».
Джеф взглянул на ежедневник и обратил внимание на то, что вся страница испещрена какими-то бессмысленными значками и только три слова были на ней: Тэд, Генри и фотографии. Зазвонил телефон.
— Ведь говорил же Анне ни с кем не соединять, кроме случаев, если что-то срочное, — рассердился Джеф.
Он снял трубку.
— Да, Анна, — сердито буркнул Джеф.
— Сержант Эрли на линии, — сказала Анна. — Он говорит, что это очень важно. Он производит впечатление кота, проглотившего канарейку.
— Соедините, — ответил Джеф. Джеф услышал щелчок и сказал:
— Привет, Клайд. Что случилось?
— Джеф, размышляя над тем, кто вероятнее всего мог бы перепачкать фасад «Обители Малютки Лиз», я понял, кто это был, — выпалил в трубку Эрли.
«Неужели он думает, что я стану засыпать его вопросами?» — Подумал Джеф.
— Ближе к делу Клайд, — сказал Джеф.
— Я перехожу к делу. — быстро ответил Эрли. — Я подумал: кто, кроме риелторов, мог иметь свободный доступ к той темно-красной краске, ты знаешь ее, «Бенджамин Мур», смесь красной с жженой умброй.
«В его словах что-то есть, — подумал Джеф, — но я не собираюсь выуживать из него информацию». Джеф знал, что Клайд хочет услышать признаки возбужденной заинтересованности, но промолчал.
После паузы, которая не вызвала ожидаемой Эрли реакции Джефа, Эрли продолжил уже менее твердым голосом:
— Я начал думать о садовнике Чарли Хетче. У него был круглосуточный доступ в дом на Холланд-роуд. В его обязанности входило поддерживать чистоту в доме: вытирать пыль и мыть полы. Он мог знать о банках с краской в чулане.
Повествование Клайда больше не раздражало Джефа.
— Продолжай, — сказал Джеф.
— Во всяком случае, у меня состоялся короткий разговор с Чарли в пятницу во второй половине дня, — продолжал Эрли. — Когда Чарли впустил меня в дом, меня охватило чувство, что он по-настоящему нервничает. Помнишь, как было жарко в пятницу после обеда, Джеф?
— Помню. А почему ты думаешь, что Чарли Хетч нервничал? — спросил Джеф.
Сейчас, когда к его рассказу прокурор проявил внимание, сержант Клайд Эрли уже не торопился.
— Первое, что я заметил, на Чарли были толстые вельветовые брюки, и мне показалось это странным, — неторопливо продолжал свой рассказ Эрли. — На нем были также поношенные шлепанцы, которые Чарли должен был считать модельными. Чарли пытался объяснить мне свое одеяние тем, что только начал раздеваться, чтобы принять душ, как увидел меня, идущего к его дому, поэтому быстро схватил что было под рукой: вельветовые брюки и старые туфли. По правде говоря, я не поверил этому. Мне на самом деле стало интересно, где же могли быть его настоящие рабочие брюки и обувь.
Джеф крепче сжал телефонную трубку в руке. Он подумал: на брюках и обуви Хетча могли быть пятна краски.
Клайд продолжал:
— Поэтому сегодня утром я дождался мусорщика у дома Чарли Хетча. Я знал, что предстоял первый вывоз мусора после моего визита к Чарли в пятницу вечером, и я подумал, что Чарли, возможно, настолько глуп, что выбросит улики в свой контейнер для мусора. Машина для вывоза мусора подъехала через полчаса после того, как я занял наблюдательную позицию. Сначала я дождался, когда мусорщик соберет мешки с мусором Чарли, затем наблюдал за ним, пока он не вышел со двора, то есть с частной территории Чарли. Ему оставалось только загрузить мешки в машину. Я думаю, с этого момента мы можем считать, что с юридической точки зрения вещи покинули пределы частной территории и собственности Чарли. Я подошел и попросил «санитарного инженера», как он себя называет, открыть мусорные мешки Чарли. Мусорщик открыл их и… Кто бы мог подумать! — Во втором мешке под старыми свитерами и спортивными джемперами мы нашли джинсы с красными пятнами, мокасины с красной краской на левой подошве и очаровательные вырезанные из дерева фигурки с инициалами «Ч.Х.» на обратной стороне. Очевидно, Чарли Хетч любил вырезать из дерева поделки. Все найденное находится в моем кабинете.
На другом конце провода, сидя за своим рабочим столом в полицейском участке Мендхема, Клайд Эрли улыбался сам себе. Клайд считал, что нет необходимости сообщать прокурору о том, что сегодня утром в четыре часа, пока еще была тьма кромешная, он вернулся во двор Чарли и положил все упомянутые в разговоре с прокурором предметы обратно в тот мешок, из которого они были изъяты. Он положил их обратно в мешок со старой одеждой, которая все еще находилась в мусорном контейнере, дожидаясь своей очереди, когда ее заберут во время сбора мусора сегодня. План сработал превосходно: вещественное доказательство попало в поле зрения безукоризненно надежного свидетеля — мистера Санитарного Инженера.
— Мусорщик видел, как ты открываешь мешок, и знал, что этот мешок принадлежит Чарли? — спросил Джеф.
В голосе Джефа слышалось возбуждение, которое, по мнению Эрли, он заслужил услышать.
— Именно, — ответил Клайд. — Как я уже говорил, мусорщик принес мусорные мешки к мусоровозу, припаркованному как раз у дома Чарли. Я также специально продемонстрировал ему пару фигурок из дерева таким образом, чтобы он мог видеть инициалы «Ч.Х.» на них.
— Ктайд, как ты знаешь, это настоящий прорыв, — сказал Джеф. — Это блестящая работа полиции. Где сейчас Чарли?
— Занимается где-то своей работой, — ответил Эрли.
— Мы отправим найденную тобой одежду в криминалистическую лабораторию, и я уверен, что там подтвердят идентичность краски на одежде с пробами, взятыми с места, где был совершен акт вандализма, — сказал Джеф. — Но на это уйдет день или два, а я не собираюсь ждать. Я думаю, что у нас достаточно улик против Чарли. Я намерен возбудить уголовное дело против Чарли, и мы арестуем его. Клайд, не знаю, как тебя благодарить.
— Я думаю, что кто-то заплатил Чарли за вандализм на Олд-Милл-лейн, Джеф, — сказал Клайд. — Чарли не тот человек, чтобы сделать такое по собственной инициативе.
— Я тоже так думаю, — поделился своими мыслями Джеф.
Джеф положат трубку и нажал кнопку внутренней связи.
— Анна, зайдите, пожалуйста, — сказал Джеф. — Я продиктую постановление о возбуждении уголовного дела.
Едва Анна уселась в кресло напротив Джефа, как вновь зазвонил телефон.
— Ответьте, Анна, — сказал Джеф. — Не буду отвлекаться. Хочу побыстрее выписать ордер на арест.
Звонил Клайд Эрли.
— Нам только что сообщил диспетчер службы «911», — информировал Клайд. — Звонила какая-то истеричка с Шип-Хилл-драйв: она говорит, что ее садовник Чарли Хетч лежит на земле в северной части ее участка. Ему кто-то выстрелил в лицо, и она думает, что Хетч мертв.
— Она была в шоке, когда увидела меня в кафе, — сказал Уолш. — А затем я поехал за ней в Бедминстер, где она посетила магазин одежды для верховой езды. Она представить себе не могла, что я поеду за ней в Бедминстер. И вот она вышла из магазина с грудой коробок и увидела, что я припарковался сзади ее машины; я думал, что с ней случился сердечный приступ. Я знал, что после магазина она поедет забирать ребенка из школы, поэтому прекратил слежку. Но завтра я снова буду мозолить ей глаза.
«Уолш специатьно смотрел на меня с вызовом, чтобы я отстранил его от дела, — подумал Джеф, — но я не сделаю этого, по крайней мере, сейчас. Поскольку меня беспокоит то, что расследование убийства Джорджет Гроув и вандализма на Олд-Милл-лейн продвигается очень медленно.
Даже так называемая «угроза» Тэда Картрайта , которую слышали в адрес Джорджет Гроув в «Таверне Черная Лошадь», была скорее ответом на ее выпад в сторону Картрайта, чем то, что большинство людей рассматривало бы как своего рода предупреждение. Это не значит, что я считаю Картрайта непричастным, хотя до этого еще далеко, чтобы его в чем-то подозревать».
Джеф протянул руку к своему ежедневнику на столе и открыл чистую страницу. На ранних стадиях расследования он всегда анализировал ситуацию четче, когда сортироват факты.
«У кого был мотив для убийства Джорджет? — размышлял Джеф. — У двоих, и Тэд был одним из них. Другим был Генри Палей».
Джеф записал их имена в ежедневник и подчеркнул.
«Картрайт совершал верховую прогулку в среду утром и мог свернуть на тропинку, идущую через лес, примыкающий к тыльной стороне дома на Холланд-роуд, — рассуждал Макингсли. — Тэд мог поджидать Джорджет поблизости и войти в дом следом за ней. В конце концов, она оставила дверь для Силии Нолан незапертой».
Такой сценарий, на взгляд Джефа, был оправдан лишь в том случае, если Картрайт знал о намерении Джорджет показать Силии этот дом в то утро. Конечно, Генри Палей, приятель Тэда, мог сообщить ему об этом, но почему Картрайт должен был быть уверенным, что Силия Нолан договорилась с Джорджет встретиться около дома, а не приехать к дому вместе с Джорджет?
«Если бы Нолан и Гроув приехали вместе, убил бы их обоих Тэд Картрайт? — спрашивал себя Джеф. — Едва ли, — решил он.
Именно Генри Палей — наиболее вероятная фигура, совершившая оба преступления, — подумал Джеф, обводя кружочком фамилию Генри в своем ежедневнике. Джеф допускал, что Генри знал о договоренности Джорджет встретиться с Нолан у дома на Холланд-роуд. Генри мог бы поджидать Джорджет у дома, после ее прибытия войти за ней в дом, убить ее и уйти до приезда Силии Нолан, — размышлял Джеф. Побудительным мотивом убийства Джорджет были деньги, и еще одним мотивом, конечно, был страх разоблачения. Если у Джорджет были доказательства причастности Генри к вандализму, ему грозил тюремный срок, и Генри знал об этом.
Джеф решил, что именно у Генри были и мотив, и подходящая возможность для убийства Джорджет Гроув.
— Предположил!, — думал Джеф, — что Генри совершил акт вандализма у Ноланов, чтобы дискредитировать Джорджет в надежде, что Ноланы направят иск против Джорджет, который ее разорит. Генри знал, что Джорджет не удалось известить Силию Нолан о дурной репутации купленного Алексом дома. А потом, когда Джорджет увидела пятно красной краски на полу дома на Холланд-роуд, она начала задавать вопросы.
Джеф снова обвел кружочком имя Генри.
Генри Палей признает, что был недалеко от Холланд-роуд в четверг утром, — размышлял Джеф. — В девять часов Генри открывал дом риелторам. Другие риелторы, с которыми разговаривал Анджело, помнят, что видели Генри примерно в девять часов пятнадцать минут. Силия Нолан приехала в дом на Холланд-роуд без четверти десять. Это значит, что у Генри было пятнадцать минут на то, чтобы уйти из дома, который он открыл, перебежать через лес, примыкающий к дому на Холланд-роуд, застрелить Джорджет, вернуться к тому месту, где оставил машину, и уехать. Но если Генри — убийца Джорджет, тогда кого же он нанял, чтобы совершить акт вандализма в доме Ноланов? — продолжал размышлять Джеф. — Я не думаю, что все это Генри сделал в одиночку. Банки с краской были тяжелыми. Пятна краски на фасаде были на высоте, на которую Генри не смог бы их нанести. Кроме того, резьба на двери указывает на участие человека, владеющего профессиональными навыками резьбы по дереву.
По мнению Джефа, наиболее головоломной загадкой была фотография Силии Нолан, обнаруженная в наплечной сумке Джорджет.
В чем заключался смысл того, что фотография находилась в сумке Джорджет? — думал Джеф. — Почему были стерты отпечатки пальцев на фотографии? Я могу узнать, где Джорджет могла вырезать эту фотографию. Может быть, Джорджет продолжала мучиться из-за реакции Силии Нолан на вандализм и поэтому носила газетную вырезку. Но однозначно, что Джорджет не стирала бы отпечатки пальцев. Они преднамеренно были стерты кем-то другим.
А как быть с фотографией семьи Бартонов, которую Силия Нолан обнаружила на другой день после акта вандализма и намеревалась спрятать?
Допустим, — рассуждал Джеф, — Силия хотела избежать дополнительного внимания прессы, но даже если это так, то тогда ее должно было беспокоить наличие возможности, что у какого-то сумасшедшего есть фотографии семьи Бартонов. Или, может быть, ей это просто не приходило в голову. Она нашла фотографию и даже не сказала об этом своему мужу.
Две фотографии: одна семьи Бартонов, одна Силии Нолан. Одна вывешена на виду. На другой умышленно стерты отпечатки пальцев, что, по мнению любого, кто хотя бы раз видел по телевизору передачу о полицейских и грабителях, сыщики будут рассматривать как нечто очень важное».
Джеф взглянул на ежедневник и обратил внимание на то, что вся страница испещрена какими-то бессмысленными значками и только три слова были на ней: Тэд, Генри и фотографии. Зазвонил телефон.
— Ведь говорил же Анне ни с кем не соединять, кроме случаев, если что-то срочное, — рассердился Джеф.
Он снял трубку.
— Да, Анна, — сердито буркнул Джеф.
— Сержант Эрли на линии, — сказала Анна. — Он говорит, что это очень важно. Он производит впечатление кота, проглотившего канарейку.
— Соедините, — ответил Джеф. Джеф услышал щелчок и сказал:
— Привет, Клайд. Что случилось?
— Джеф, размышляя над тем, кто вероятнее всего мог бы перепачкать фасад «Обители Малютки Лиз», я понял, кто это был, — выпалил в трубку Эрли.
«Неужели он думает, что я стану засыпать его вопросами?» — Подумал Джеф.
— Ближе к делу Клайд, — сказал Джеф.
— Я перехожу к делу. — быстро ответил Эрли. — Я подумал: кто, кроме риелторов, мог иметь свободный доступ к той темно-красной краске, ты знаешь ее, «Бенджамин Мур», смесь красной с жженой умброй.
«В его словах что-то есть, — подумал Джеф, — но я не собираюсь выуживать из него информацию». Джеф знал, что Клайд хочет услышать признаки возбужденной заинтересованности, но промолчал.
После паузы, которая не вызвала ожидаемой Эрли реакции Джефа, Эрли продолжил уже менее твердым голосом:
— Я начал думать о садовнике Чарли Хетче. У него был круглосуточный доступ в дом на Холланд-роуд. В его обязанности входило поддерживать чистоту в доме: вытирать пыль и мыть полы. Он мог знать о банках с краской в чулане.
Повествование Клайда больше не раздражало Джефа.
— Продолжай, — сказал Джеф.
— Во всяком случае, у меня состоялся короткий разговор с Чарли в пятницу во второй половине дня, — продолжал Эрли. — Когда Чарли впустил меня в дом, меня охватило чувство, что он по-настоящему нервничает. Помнишь, как было жарко в пятницу после обеда, Джеф?
— Помню. А почему ты думаешь, что Чарли Хетч нервничал? — спросил Джеф.
Сейчас, когда к его рассказу прокурор проявил внимание, сержант Клайд Эрли уже не торопился.
— Первое, что я заметил, на Чарли были толстые вельветовые брюки, и мне показалось это странным, — неторопливо продолжал свой рассказ Эрли. — На нем были также поношенные шлепанцы, которые Чарли должен был считать модельными. Чарли пытался объяснить мне свое одеяние тем, что только начал раздеваться, чтобы принять душ, как увидел меня, идущего к его дому, поэтому быстро схватил что было под рукой: вельветовые брюки и старые туфли. По правде говоря, я не поверил этому. Мне на самом деле стало интересно, где же могли быть его настоящие рабочие брюки и обувь.
Джеф крепче сжал телефонную трубку в руке. Он подумал: на брюках и обуви Хетча могли быть пятна краски.
Клайд продолжал:
— Поэтому сегодня утром я дождался мусорщика у дома Чарли Хетча. Я знал, что предстоял первый вывоз мусора после моего визита к Чарли в пятницу вечером, и я подумал, что Чарли, возможно, настолько глуп, что выбросит улики в свой контейнер для мусора. Машина для вывоза мусора подъехала через полчаса после того, как я занял наблюдательную позицию. Сначала я дождался, когда мусорщик соберет мешки с мусором Чарли, затем наблюдал за ним, пока он не вышел со двора, то есть с частной территории Чарли. Ему оставалось только загрузить мешки в машину. Я думаю, с этого момента мы можем считать, что с юридической точки зрения вещи покинули пределы частной территории и собственности Чарли. Я подошел и попросил «санитарного инженера», как он себя называет, открыть мусорные мешки Чарли. Мусорщик открыл их и… Кто бы мог подумать! — Во втором мешке под старыми свитерами и спортивными джемперами мы нашли джинсы с красными пятнами, мокасины с красной краской на левой подошве и очаровательные вырезанные из дерева фигурки с инициалами «Ч.Х.» на обратной стороне. Очевидно, Чарли Хетч любил вырезать из дерева поделки. Все найденное находится в моем кабинете.
На другом конце провода, сидя за своим рабочим столом в полицейском участке Мендхема, Клайд Эрли улыбался сам себе. Клайд считал, что нет необходимости сообщать прокурору о том, что сегодня утром в четыре часа, пока еще была тьма кромешная, он вернулся во двор Чарли и положил все упомянутые в разговоре с прокурором предметы обратно в тот мешок, из которого они были изъяты. Он положил их обратно в мешок со старой одеждой, которая все еще находилась в мусорном контейнере, дожидаясь своей очереди, когда ее заберут во время сбора мусора сегодня. План сработал превосходно: вещественное доказательство попало в поле зрения безукоризненно надежного свидетеля — мистера Санитарного Инженера.
— Мусорщик видел, как ты открываешь мешок, и знал, что этот мешок принадлежит Чарли? — спросил Джеф.
В голосе Джефа слышалось возбуждение, которое, по мнению Эрли, он заслужил услышать.
— Именно, — ответил Клайд. — Как я уже говорил, мусорщик принес мусорные мешки к мусоровозу, припаркованному как раз у дома Чарли. Я также специально продемонстрировал ему пару фигурок из дерева таким образом, чтобы он мог видеть инициалы «Ч.Х.» на них.
— Ктайд, как ты знаешь, это настоящий прорыв, — сказал Джеф. — Это блестящая работа полиции. Где сейчас Чарли?
— Занимается где-то своей работой, — ответил Эрли.
— Мы отправим найденную тобой одежду в криминалистическую лабораторию, и я уверен, что там подтвердят идентичность краски на одежде с пробами, взятыми с места, где был совершен акт вандализма, — сказал Джеф. — Но на это уйдет день или два, а я не собираюсь ждать. Я думаю, что у нас достаточно улик против Чарли. Я намерен возбудить уголовное дело против Чарли, и мы арестуем его. Клайд, не знаю, как тебя благодарить.
— Я думаю, что кто-то заплатил Чарли за вандализм на Олд-Милл-лейн, Джеф, — сказал Клайд. — Чарли не тот человек, чтобы сделать такое по собственной инициативе.
— Я тоже так думаю, — поделился своими мыслями Джеф.
Джеф положат трубку и нажал кнопку внутренней связи.
— Анна, зайдите, пожалуйста, — сказал Джеф. — Я продиктую постановление о возбуждении уголовного дела.
Едва Анна уселась в кресло напротив Джефа, как вновь зазвонил телефон.
— Ответьте, Анна, — сказал Джеф. — Не буду отвлекаться. Хочу побыстрее выписать ордер на арест.
Звонил Клайд Эрли.
— Нам только что сообщил диспетчер службы «911», — информировал Клайд. — Звонила какая-то истеричка с Шип-Хилл-драйв: она говорит, что ее садовник Чарли Хетч лежит на земле в северной части ее участка. Ему кто-то выстрелил в лицо, и она думает, что Хетч мертв.
41
Во вторник днем, в двенадцать тридцать, Генри Палей, выйдя из офиса, отправился в «Таверну Черная Лошадь», чтобы встретиться с Тэдом Картрайтом, который позвонил ему накануне и настоял на совместном обеде. Придя в паб, Генри бросил беглый взгляд в зал, в котором обедают посетители, ожидая увидеть там за одним из столиков либо детектива Шелли, либо Ортиза. В течение прошедших выходных каждый из них поочередно заходил в офис, чтобы снова спросить, что Джорджет сказала ему в тот последний вечер. Особенно их интересовало, не знает ли случайно Генри, что имела в виду Джорджет, когда Робин случайно услышала ее слова:
— Я никогда никому не скажу, что узнала ее.
«Я сказал им обоим, что не представляю себе, кого Джорджет узнала, — подумал Генри, — они вели себя так, словно не поверили».
Как обычно, большинство столиков были заняты, и Генри с облегчением для себя отметил, что нигде не видит ни Шелли, ни Ортиза. Тэд Картрайт уже сидел за угловым столиком. Тэд сел лицом к стене, но его седые волосы делали его легкоузнаваемым.
«Наверное, Тэд уже выпил половину своего первого стакана виски», — подумал Генри, идя через зал к столику Тэда.
— Ты думаешь, что эта встреча — хорошая идея, Тэд? — спросил Генри, выдвигая стул и садясь на него.
— Привет, Генри. Отвечая на твой вопрос положительно, скажу: мне пришло в голову, что встретиться с тобой — превосходная идея, — ответил Картрайт. — Как владелец двадцати процентов недвижимости на 24-й магистрали, у тебя было право контактировать с кем угодно, кто хочет купить ее. Я только хотел, чтобы ты не отражал на бумаге нашу договоренность о твоей премии. Я не желал, чтобы Джорджет и затем прокурор узнали об этом. Но теперь уже ничего не поделаешь.
— Сейчас ты меньше расстроен, чем раньше, заметками, которые я хранил, — ответил Генри и заметил, что официант уже стоит сбоку от него.
— Стакан мерло, пожалуйста, — сказал Генри.
— Поскольку вы здесь, принесите еще одну порцию виски, — сказал Картрайт официанту. Затем, как только официант дотронулся до его стакана, . Тэд добавил раздраженно: — Я еще не допил. Не трогайте.
«Он пьет со скоростью, необычной даже для него», — подумал Генри: он не так спокоен, каким хочет казаться.
Картрайт через стол посмотрел на Генри.
— Я действительно чувствую себя отчасти лучше и объясню, почему, — сказал Тэд. — Я нанял адвоката и встречаюсь с тобой за столом не только ради того, чтобы окружающие видели: нам нечего скрывать; но также ради того, чтобы посоветовать тебе нанять адвоката. Прокуратура хочет раскрыть это дело, и одна из версий, которую они собираются отработать, состоит в том, чтобы попытаться доказать, что мы договорились избавиться от Джорджет и что один из нас действительно застрелил ее или нанял кого-то сделать это.
Генри уставился на Картрайта, но не проронил ни слова, пока официант не вернулся со спиртными напитками.
Сделав маленький глоток мерло, Генри сказал задумчиво:
— Мне даже и в голову не приходило, что прокурор может рассматривать меня как возможного подозреваемого в деле о смерти Джорджет. Более того, чтобы быть абсолютно честным, я очень сожалею о ее смерти. Одно время я даже любил ее, но с возрастом она стала более неуступчивой, как ты хорошо знаешь. И это просто не в моем характере — причинять боль кому-либо. Я даже никогда не держал в руках револьвер.
— Ты репетируешь свою линию защиты? — спросил Картрайт. — Если да, то, что касается меня, зря стараешься. Мне известен тип людей, к которым ты принадлежишь, Генри. Ты подлый человек. Разве это не твоих рук дело с домом на Олд-Милл-лейн? Именно такого трюка я и ожидал от тебя.
— Сделаем заказ? — предложил Генри. — У меня встреча во второй половине дня с людьми, интересующимися приобретением домов. Довольно интересно, что смерть Джорджет увеличила интерес к нашему агентству. К нам неожиданно пришли несколько посетителей, желающих купить дом в этом районе.
Тэд и Генри молчали до тех пор, пока им не подали стейки, которые они оба заказали.
Затем как ни в чем не бывало Генри сказал:
— Тэд, теперь, когда я убедил племянника Джорджет продать недвижимость на 24-й магистрали, я был бы признателен тебе за чек, премию, которую ты обещал. Полагаю, что сумма, о которой мы договорились, равна ста тысячам долларов.
Рука Картрайта с вилкой застыла на полпути корту.
— Ты, должно быть, шутишь? — спросил Тэд.
— Нет, я не шучу, — ответил Генри. — Мы договорились, и я надеюсь, что ты сдержишь слово.
— Договоренность была, что ты уговоришь Джорджет продать эту недвижимость вместо передачи ее штату, — ответил Тэд.
— Договоренность была выставить недвижимость на продажу, и я сдержал свое обещание, — сказал Генри. — Мне почему-то кажется, что ты, возможно, не хочешь платить мне премию, которую задолжал. В прошлые выходные я разговаривал с племянником Джорджет Томасом Мэдисоном. Я обратил его внимание на то, что, хотя твое предложение и интересное, другие предложения на эту недвижимость также поступали в последние годы. Я сказал Тому, что я изучу эти предложения, созвонюсь с теми, кто их сделал, и спрошу их, не хотят ли они начать переговоры.
— Ты блефуешь, — сказал Картрайт, и на его лице появилось злое выражение.
— Я вовсе не блефую, Тэд, — парировал Генри. — Блефуешь ты. Ты до смерти боишься быть арестованным за убийство Джорджет. Ты совершал верховую прогулку недалеко от дома на Холланд-роуд. Ты известный член Национальной стрелковой ассоциации и имеешь разрешение на хранение пистолета. У тебя была ссора с Джорджет именно здесь вечером перед ее смертью. А теперь, я спрашиваю, стоит ли мне продолжать заниматься другими интересными предложениями на 24-й магистрали или мне стоит надеяться, что я получу чек в течение сорока восьми часов?
Не дожидаясь ответа, Генри поднялся.
— Я действительно должен вернуться в офис, Тэд, — сказал Генри, — спасибо за обед. Да, между прочим, ты можешь удовлетворить мое любопытство? Ты все еще видишься с Робин или она была всего лишь твоим прошлогодним увлечением?
— Я никогда никому не скажу, что узнала ее.
«Я сказал им обоим, что не представляю себе, кого Джорджет узнала, — подумал Генри, — они вели себя так, словно не поверили».
Как обычно, большинство столиков были заняты, и Генри с облегчением для себя отметил, что нигде не видит ни Шелли, ни Ортиза. Тэд Картрайт уже сидел за угловым столиком. Тэд сел лицом к стене, но его седые волосы делали его легкоузнаваемым.
«Наверное, Тэд уже выпил половину своего первого стакана виски», — подумал Генри, идя через зал к столику Тэда.
— Ты думаешь, что эта встреча — хорошая идея, Тэд? — спросил Генри, выдвигая стул и садясь на него.
— Привет, Генри. Отвечая на твой вопрос положительно, скажу: мне пришло в голову, что встретиться с тобой — превосходная идея, — ответил Картрайт. — Как владелец двадцати процентов недвижимости на 24-й магистрали, у тебя было право контактировать с кем угодно, кто хочет купить ее. Я только хотел, чтобы ты не отражал на бумаге нашу договоренность о твоей премии. Я не желал, чтобы Джорджет и затем прокурор узнали об этом. Но теперь уже ничего не поделаешь.
— Сейчас ты меньше расстроен, чем раньше, заметками, которые я хранил, — ответил Генри и заметил, что официант уже стоит сбоку от него.
— Стакан мерло, пожалуйста, — сказал Генри.
— Поскольку вы здесь, принесите еще одну порцию виски, — сказал Картрайт официанту. Затем, как только официант дотронулся до его стакана, . Тэд добавил раздраженно: — Я еще не допил. Не трогайте.
«Он пьет со скоростью, необычной даже для него», — подумал Генри: он не так спокоен, каким хочет казаться.
Картрайт через стол посмотрел на Генри.
— Я действительно чувствую себя отчасти лучше и объясню, почему, — сказал Тэд. — Я нанял адвоката и встречаюсь с тобой за столом не только ради того, чтобы окружающие видели: нам нечего скрывать; но также ради того, чтобы посоветовать тебе нанять адвоката. Прокуратура хочет раскрыть это дело, и одна из версий, которую они собираются отработать, состоит в том, чтобы попытаться доказать, что мы договорились избавиться от Джорджет и что один из нас действительно застрелил ее или нанял кого-то сделать это.
Генри уставился на Картрайта, но не проронил ни слова, пока официант не вернулся со спиртными напитками.
Сделав маленький глоток мерло, Генри сказал задумчиво:
— Мне даже и в голову не приходило, что прокурор может рассматривать меня как возможного подозреваемого в деле о смерти Джорджет. Более того, чтобы быть абсолютно честным, я очень сожалею о ее смерти. Одно время я даже любил ее, но с возрастом она стала более неуступчивой, как ты хорошо знаешь. И это просто не в моем характере — причинять боль кому-либо. Я даже никогда не держал в руках револьвер.
— Ты репетируешь свою линию защиты? — спросил Картрайт. — Если да, то, что касается меня, зря стараешься. Мне известен тип людей, к которым ты принадлежишь, Генри. Ты подлый человек. Разве это не твоих рук дело с домом на Олд-Милл-лейн? Именно такого трюка я и ожидал от тебя.
— Сделаем заказ? — предложил Генри. — У меня встреча во второй половине дня с людьми, интересующимися приобретением домов. Довольно интересно, что смерть Джорджет увеличила интерес к нашему агентству. К нам неожиданно пришли несколько посетителей, желающих купить дом в этом районе.
Тэд и Генри молчали до тех пор, пока им не подали стейки, которые они оба заказали.
Затем как ни в чем не бывало Генри сказал:
— Тэд, теперь, когда я убедил племянника Джорджет продать недвижимость на 24-й магистрали, я был бы признателен тебе за чек, премию, которую ты обещал. Полагаю, что сумма, о которой мы договорились, равна ста тысячам долларов.
Рука Картрайта с вилкой застыла на полпути корту.
— Ты, должно быть, шутишь? — спросил Тэд.
— Нет, я не шучу, — ответил Генри. — Мы договорились, и я надеюсь, что ты сдержишь слово.
— Договоренность была, что ты уговоришь Джорджет продать эту недвижимость вместо передачи ее штату, — ответил Тэд.
— Договоренность была выставить недвижимость на продажу, и я сдержал свое обещание, — сказал Генри. — Мне почему-то кажется, что ты, возможно, не хочешь платить мне премию, которую задолжал. В прошлые выходные я разговаривал с племянником Джорджет Томасом Мэдисоном. Я обратил его внимание на то, что, хотя твое предложение и интересное, другие предложения на эту недвижимость также поступали в последние годы. Я сказал Тому, что я изучу эти предложения, созвонюсь с теми, кто их сделал, и спрошу их, не хотят ли они начать переговоры.
— Ты блефуешь, — сказал Картрайт, и на его лице появилось злое выражение.
— Я вовсе не блефую, Тэд, — парировал Генри. — Блефуешь ты. Ты до смерти боишься быть арестованным за убийство Джорджет. Ты совершал верховую прогулку недалеко от дома на Холланд-роуд. Ты известный член Национальной стрелковой ассоциации и имеешь разрешение на хранение пистолета. У тебя была ссора с Джорджет именно здесь вечером перед ее смертью. А теперь, я спрашиваю, стоит ли мне продолжать заниматься другими интересными предложениями на 24-й магистрали или мне стоит надеяться, что я получу чек в течение сорока восьми часов?
Не дожидаясь ответа, Генри поднялся.
— Я действительно должен вернуться в офис, Тэд, — сказал Генри, — спасибо за обед. Да, между прочим, ты можешь удовлетворить мое любопытство? Ты все еще видишься с Робин или она была всего лишь твоим прошлогодним увлечением?
42
Женщину звали Лорейн Смит, — ту самую, которая в истерике позвонила в службу «911» по поводу Чарли Хетча и заставила приехать не только полицию, но и «скорую помощь», медицинского эксперта, представителей средств массовой информации и прокурорскую бригаду округа Моррис во главе с самим прокурором Джефри Макингсли.
Лорейн, пятидесятилетняя женщина и мать восемнадцатилетних близнецов, постепенно вернула себе самообладание, достаточное для того, чтобы присоединиться к следственной бригаде, расположившейся в столовой, в ее доме на Шип-Хилл-роуд, построенном в стиле северных штатов времен Войны за независимость.
— Чарли пришел сюда примерно в час дня, — сказала Лорейн Джефу, Полу Уолшу, Анджело Ортизу и Морту Шелли. — Он приходит каждый вторник, чтобы подстричь газон.
— Вы вообще разговаривали с ним? — спросил Джеф.
— Сегодня да, — ответила Лорейн. — Обычно у меня нет возможности видеться с ним даже раз в месяц. То есть он просто приезжает, выгружает инвентарь и приступает к работе. Через пару недель он должен быть снова здесь… Ну, то есть, если бы ничего не произошло… Он вырвал бы сезонные растения, а взамен высадил осенние цветы, и я, как обычно, обсудила бы с ним тогда все вопросы. Но когда он просто стрижет газон, у меня нет необходимости разговаривать с ним.
Лорейн знала, что говорит быстро и много лишнего. Она сделала маленький глоток кофе, успокоилась и отвечала только на вопросы прокурора.
— Почему вы вышли из дома сегодня для разговора с Чарли? — спросил прокурор.
— Потому что я была раздосадована на него за опоздание, — ответила Лорейн. — Кажется, Чарли приехал в девять утра, а у меня сегодня обедали друзья. Мы находились в патио и вынуждены были слушать рев его газонокосилки. В конце концов я вышла к Чарли и велела ему прийти завтра, чтобы закончить работу.
— А что сказал он? — спросил прокурор.
— Чарли издал нечто вроде смеха и сказал примерно следующее, — сообщила Лорейн. — «Вы знаете, миссис Смит, для меня это нормально быть уставшим и спать на рабочем месте время от времени. Вы лучше воспользуйтесь моими услугами, пока у вас есть шанс».
— Что произошло потом? — продолжал расспрашивать прокурор.
— Зазвонил мобильный телефон Чарли, — Лорейн Смит сделала паузу. — Или, я бы сказала, зазвонил один из его мобильных телефонов.
— У него было два мобильных телефона? — быстро спросил Пол Уолш.
— Я так же удивилась этому, — ответила Лорейн. — Он достал сначала один телефон из нагрудного кармана, но, когда оказалось, что звонит другой телефон, он быстро достал его из заднего кармана.
— Вы случайно не услышали имя человека, звонившего Чарли? — снова спросил прокурор.
— Нет. На самом деле он, очевидно, не хотел говорить в моем присутствии, — ответила Лорейн. — Он попросил звонившего подождать минуту. А затем сказал мне, что погрузит инвентарь и сразу уедет.
— Это было в час тридцать? — спросил Джеф.
— Самое позднее в тридцать пять минут второго, — ответила Лорейн. — Затем я вернулась в дом. Мы с друзьями закончили обедать, и они уехали примерно в два пятнадцать. Они припарковались перед моим домом, поэтому я и не предполагала, что пикап Чарли был все еще с тыльной стороны дома, около гаража. Когда я увидела пикап, я начала искать Чарли.
— Через какой промежуток времени после того, как уехали ваши друзья, вы нашли Чарли, миссис Смит? — спросил Анджело Ортиз.
— Всего лишь через несколько минут, — ответила Лорейн. — Я увидела, что Чарли нет на заднем дворе, поэтому я пошла по огороженной территории, где расположены бассейн и теннисный корт. Сразу за ними находится ряд самшитовых деревьев, которые мы посадили, чтобы закрыть свободный обзор площадки, где расположены бассейн и теннисный корт, поскольку с этой стороны наш участок выходит на Вэлли Роуд. Чарли лежал на спине на небольшом пространстве между двумя деревьями. Его глаза были открыты и смотрели не мигая в небо, а на правой стороне лица было большое кровавое пятно.
Смит потерла ладонью свой лоб, словно пытаясь стереть воспоминания.
— Миссис Смит, когда вы позвонили в службу «911», вы сказали, что подумали, что Чарли мертв? — спросил Джеф. — У вас была какая-то причина предполагать, что, возможно, он жив, когда вы обнаружили его?
— Я не думаю, что отдавала себе отчет, что говорю, когда звонила, — ответила Лорейн.
— Это понятно, — сказал прокурор. — Но давайте вернемся к одному моменту, миссис Смит. Вы говорите, что Чарли Хетч упомянул, чтобы вы воспользовались его услугами, пока у вас есть шанс. По вашему мнению, что он имел в виду, когда говорил это?
— Чарли был очень обидчивым, — ответила Смит. — Он добросовестно делал свою работу, но у меня всегда было ощущение, что ему не нравится то, чем он занимается. Вы знаете, как некоторые садовники любят работать с растениями. Для Чарли это была просто работа, и я думаю, что тот факт, что Чарли вызвал мое раздражение, свидетельствовал, что он собирался прекратить работать на нас.
— Понятно, — сказал Джеф, поднимаясь. — Мы попросим вас подписать показания позже, а сейчас спасибо за помощь. Она облегчает нашу работу.
— Мам, что происходит? С тобой все в порядке? — раздались голоса.
Две похожие друг на друга как две капли воды девушки, у которых, как и у их матери, были каштановые волосы и стройные спортивные фигурки, вбежали в комнату. Лорейн Смит вскочила со стула, когда они бросились обнимать ее. Обе девочки были взволнованы.
— Когда мы увидели полицейские машины и всех этих людей здесь, мы подумали, что с тобой что-то случилось, — сказала одна из девочек.
— Возможно ей повезло, что она не разговаривала с Чарли Хетчем в момент, когда в него выстрелили, — обратился к Джефу Морт Шелли, комментируя результаты допроса миссис Смит, когда они шли через прихожую к входной двери дома. — Что ты думаешь?
— Я думаю, что тот, кто заплатил Чарли Хетчу, чтобы тот изуродовал дом на Олд-Милл-лейн, занервничал и испугался, что, если мы надавим на Чарли, он нам расскажет, на кого он работал, — ответил Джеф.
Детектив Лола Сполдинг из криминалистической лаборатории собирала вещественные доказательства. Она подошла к четырем мужчинам, как только они вышли из дома.
— Джеф, его бумажник в фургоне, — обратилась Лола к Макингсли. — Похоже на то, что к бумажнику не прикасались. Никаких признаков наличия мобильного телефона. Но мы нашли в кармане Хетча нечто, что, я думаю, заинтересует тебя. Найденное в кармане Чарли пока еще не обследовано на предмет наличия на нем отпечатков пальцев.
Фотография, которую Лола протянула Джефу, как и фотография, обнаруженная в сумке Джорджет Гроув, была вырезана из газеты. На фотографии была запечатлена изумительной красоты женщина, которой было слегка за тридцать. На женщине были бриджи для верховой езды и охотничий сюртук, а в руке она держала трофей — черно-бурую лису.
Лорейн, пятидесятилетняя женщина и мать восемнадцатилетних близнецов, постепенно вернула себе самообладание, достаточное для того, чтобы присоединиться к следственной бригаде, расположившейся в столовой, в ее доме на Шип-Хилл-роуд, построенном в стиле северных штатов времен Войны за независимость.
— Чарли пришел сюда примерно в час дня, — сказала Лорейн Джефу, Полу Уолшу, Анджело Ортизу и Морту Шелли. — Он приходит каждый вторник, чтобы подстричь газон.
— Вы вообще разговаривали с ним? — спросил Джеф.
— Сегодня да, — ответила Лорейн. — Обычно у меня нет возможности видеться с ним даже раз в месяц. То есть он просто приезжает, выгружает инвентарь и приступает к работе. Через пару недель он должен быть снова здесь… Ну, то есть, если бы ничего не произошло… Он вырвал бы сезонные растения, а взамен высадил осенние цветы, и я, как обычно, обсудила бы с ним тогда все вопросы. Но когда он просто стрижет газон, у меня нет необходимости разговаривать с ним.
Лорейн знала, что говорит быстро и много лишнего. Она сделала маленький глоток кофе, успокоилась и отвечала только на вопросы прокурора.
— Почему вы вышли из дома сегодня для разговора с Чарли? — спросил прокурор.
— Потому что я была раздосадована на него за опоздание, — ответила Лорейн. — Кажется, Чарли приехал в девять утра, а у меня сегодня обедали друзья. Мы находились в патио и вынуждены были слушать рев его газонокосилки. В конце концов я вышла к Чарли и велела ему прийти завтра, чтобы закончить работу.
— А что сказал он? — спросил прокурор.
— Чарли издал нечто вроде смеха и сказал примерно следующее, — сообщила Лорейн. — «Вы знаете, миссис Смит, для меня это нормально быть уставшим и спать на рабочем месте время от времени. Вы лучше воспользуйтесь моими услугами, пока у вас есть шанс».
— Что произошло потом? — продолжал расспрашивать прокурор.
— Зазвонил мобильный телефон Чарли, — Лорейн Смит сделала паузу. — Или, я бы сказала, зазвонил один из его мобильных телефонов.
— У него было два мобильных телефона? — быстро спросил Пол Уолш.
— Я так же удивилась этому, — ответила Лорейн. — Он достал сначала один телефон из нагрудного кармана, но, когда оказалось, что звонит другой телефон, он быстро достал его из заднего кармана.
— Вы случайно не услышали имя человека, звонившего Чарли? — снова спросил прокурор.
— Нет. На самом деле он, очевидно, не хотел говорить в моем присутствии, — ответила Лорейн. — Он попросил звонившего подождать минуту. А затем сказал мне, что погрузит инвентарь и сразу уедет.
— Это было в час тридцать? — спросил Джеф.
— Самое позднее в тридцать пять минут второго, — ответила Лорейн. — Затем я вернулась в дом. Мы с друзьями закончили обедать, и они уехали примерно в два пятнадцать. Они припарковались перед моим домом, поэтому я и не предполагала, что пикап Чарли был все еще с тыльной стороны дома, около гаража. Когда я увидела пикап, я начала искать Чарли.
— Через какой промежуток времени после того, как уехали ваши друзья, вы нашли Чарли, миссис Смит? — спросил Анджело Ортиз.
— Всего лишь через несколько минут, — ответила Лорейн. — Я увидела, что Чарли нет на заднем дворе, поэтому я пошла по огороженной территории, где расположены бассейн и теннисный корт. Сразу за ними находится ряд самшитовых деревьев, которые мы посадили, чтобы закрыть свободный обзор площадки, где расположены бассейн и теннисный корт, поскольку с этой стороны наш участок выходит на Вэлли Роуд. Чарли лежал на спине на небольшом пространстве между двумя деревьями. Его глаза были открыты и смотрели не мигая в небо, а на правой стороне лица было большое кровавое пятно.
Смит потерла ладонью свой лоб, словно пытаясь стереть воспоминания.
— Миссис Смит, когда вы позвонили в службу «911», вы сказали, что подумали, что Чарли мертв? — спросил Джеф. — У вас была какая-то причина предполагать, что, возможно, он жив, когда вы обнаружили его?
— Я не думаю, что отдавала себе отчет, что говорю, когда звонила, — ответила Лорейн.
— Это понятно, — сказал прокурор. — Но давайте вернемся к одному моменту, миссис Смит. Вы говорите, что Чарли Хетч упомянул, чтобы вы воспользовались его услугами, пока у вас есть шанс. По вашему мнению, что он имел в виду, когда говорил это?
— Чарли был очень обидчивым, — ответила Смит. — Он добросовестно делал свою работу, но у меня всегда было ощущение, что ему не нравится то, чем он занимается. Вы знаете, как некоторые садовники любят работать с растениями. Для Чарли это была просто работа, и я думаю, что тот факт, что Чарли вызвал мое раздражение, свидетельствовал, что он собирался прекратить работать на нас.
— Понятно, — сказал Джеф, поднимаясь. — Мы попросим вас подписать показания позже, а сейчас спасибо за помощь. Она облегчает нашу работу.
— Мам, что происходит? С тобой все в порядке? — раздались голоса.
Две похожие друг на друга как две капли воды девушки, у которых, как и у их матери, были каштановые волосы и стройные спортивные фигурки, вбежали в комнату. Лорейн Смит вскочила со стула, когда они бросились обнимать ее. Обе девочки были взволнованы.
— Когда мы увидели полицейские машины и всех этих людей здесь, мы подумали, что с тобой что-то случилось, — сказала одна из девочек.
— Возможно ей повезло, что она не разговаривала с Чарли Хетчем в момент, когда в него выстрелили, — обратился к Джефу Морт Шелли, комментируя результаты допроса миссис Смит, когда они шли через прихожую к входной двери дома. — Что ты думаешь?
— Я думаю, что тот, кто заплатил Чарли Хетчу, чтобы тот изуродовал дом на Олд-Милл-лейн, занервничал и испугался, что, если мы надавим на Чарли, он нам расскажет, на кого он работал, — ответил Джеф.
Детектив Лола Сполдинг из криминалистической лаборатории собирала вещественные доказательства. Она подошла к четырем мужчинам, как только они вышли из дома.
— Джеф, его бумажник в фургоне, — обратилась Лола к Макингсли. — Похоже на то, что к бумажнику не прикасались. Никаких признаков наличия мобильного телефона. Но мы нашли в кармане Хетча нечто, что, я думаю, заинтересует тебя. Найденное в кармане Чарли пока еще не обследовано на предмет наличия на нем отпечатков пальцев.
Фотография, которую Лола протянула Джефу, как и фотография, обнаруженная в сумке Джорджет Гроув, была вырезана из газеты. На фотографии была запечатлена изумительной красоты женщина, которой было слегка за тридцать. На женщине были бриджи для верховой езды и охотничий сюртук, а в руке она держала трофей — черно-бурую лису.