- Но симптомы похожи, - повторил врач. - Не знаю, не знаю... Все-таки, в таких сомнительных случаях следует извещать полицию.
Розовски кивнул и отошел в сторону. Картина действительно была похожа на отравление. В самый неподходящий момент и в самом неподходящем месте.
Чудес на свете не бывает. Вернее бывают - малоприятные. Так что спустя четверть часа, перед мрачным сыщиком стоял не менее мрачный инспектор полиции.
- О Господи... - пробормотал Натаниэль. - Ты что - специально выбираешь время дежурства?
- То же самое я хотел бы спросить у тебя, - язвительно заметил инспектор Ронен Алон. - Ты не мог бы находить покойников в другие дни? Например, когда я отдыхаю или в отпуске?
Они представляли собою комичную пору - рослый, чуть грузный Розовски и невысокий поджарый Алон. Когда-то служили вместе и были, что называется, не разлей вода. Уход старшего друга и начальника из полиции в частный сыск вспыльчивый Алон воспринял как смертельное оскорбление. И если прочие бывшие коллеги просто перенесли на Натаниэля общую профессиональную неприязнь полицейских к частным детективам, то у Ронена в груди в течение всех этих лет горела незаживающая рана, вызванная таким предательством.
Словно в насмешку судьба в образе Владимира-Зеева Баренбойма вечно подбрасывала Натаниэлю дела, заставлявшие его пересекаться с Роненом.
На риторический вопрос инспектора Розовски не ответил, да тот и не ожидал ответа. Он быстро принялся распоряжаться прибывшими полицейскими. Двое встали у входной двери, двое - у заднего выхода. Эксперт Нохум БенШломо, добрый приятель Натаниэля, издали кивнул сыщику и склонился над телом хозяина виллы. Маленький щуплый инспектор Алон мячиком летал по двору. Через короткое время все находилось на своих местах: сбившиеся в кучку гости (те из них, кто не успел покинуть вечеринку до обнаружения тела), отдельно - на угловой скамье под бдительным присмотром дюжего полицейского - окаменевшая Виктория Смирнова, в центре - парочка экспертов, занимающихся покойником.
И, разумеется, отдельной группой, частный детектив Натаниэль Розовски с помощником. Ронен сделал вид, что только сейчас заметил на них переговорные устройства.
- Смотри-ка! - протянул он. - А что это у вас? Вы кого изображали? Инопланетян?
- Мы изображали охрану, - нехотя сообщил Натаниэль.
- Понимаю, понимаю, - Ронен сочувственно покачал головой. - Это действительно тяжелая задача. И честно скажу - вы с ней вполне справились. Сколько тут было гостей?
Натаниэль вытащил из кармана листок с фамилиями приглашенных.
- Тридцать два, - ответил он.
- Вот! - торжествующе сказал инспектор Алон. - Я же говорю - тридцать два охраняемых в течение... какого времени?
- Восьми часов.
- В течение целых восьми часов такие профессионалы охраняют двор с тридцатью двумя отдыхающими - и в результате только один труп. Я горжусь вами, ребята, - сердечно сказал он. - Вы превзошли сами себя! Вас можно заносить в книгу рекордов Гиннеса. Сколько вам заплатили?
- Пока - нисколько, - отрезал Розовски. Маркин удивленно взглянул на шефа, но промолчал. Натаниэль действительно собрался вернуть чек, врученный авансом. Но помощнику об этом сказать не успел. Впрочем, Маркин, не первый год работавший с Натаниэлем, привык к идиотским, по его мнению, поступкам шефа. К таковым он, без сомнения, относил периодические возвраты авансов - в тех случаях, когда Розовски полагал свою работу недостаточно эффективной. Маркин еле заметно пожал плечами - на большее выражение несогласия он никогда не решался - и отвернулся.
- Послушай, Ронен, - сказал Розовски. - Я должен тебе объяснить коечто.
- Конечно, - согласился инспектор. - Еще как должен. И я с удовольствием выслушаю твои объяснения, но - позже. Ты явишься завтра в управление и все мне расскажешь. Договорились? А сейчас - извини, у меня много дел. Я принимаю твои охранные функции на себя. Можете идти.
- Я могу переговорить с хозяйкой? - угрюмо спросил Натаниэль.
Алон повернулся и посмотрел на Смирнову. Даже отсюда было видно, что ее колотит крупная дрожь.
- Не думаю, - сказал он сухо. - Ей сейчас нужна помощь врача, а не частного детектива. Все, Натаниэль, тебя здесь никто не держит. Езжай домой и хорошенько обдумай, что ты будешь говорить мне завтра.
- Сигареты есть? - спросил Натаниэль.
Инспектор Алон, после некоторого колебания, протянул ему пачку "Тайма". Розовски закурил. Он терпел отсутствие сигарет в течение восьми часов, и теперь сразу же закружилась голова.
Увидев, что начальник закурил, Маркин тоже извлек из кармана свою черную обгрызенную трубку и принялся энергично набивать ее табаком.
Алон демонстративно повернулся спиной к бывшему сослуживцу и жестом подозвал сержанта, опрашивавшего гостей.
- Ни черта, - с досадой сказал сержант, листая блокнот. - По-моему, они все тут немножко того, - он покрутил пальцем у виска. - В общем, выходит так, что в носилках сидел кто-то другой, а потом этот другой превратился в труп хозяина виллы.
- И кто же этот другой? - поинтересовался инспектор.
- Неизвестно. Он был в маске с самого начала. То есть, его внесли на носилках, поставили посередине зала. Он сидел, сидел, а потом, когда маску сняли, оказалось - хозяин... - сержант заглянул в блокнот и прочитал по слогам: - Смир-нов.
Алон кивнул. Судя по глубокой задумчивости, обозначившейся на его обычно подвижном и живом лице, из объяснения сержанта он не понял ровным счетом ничего. Натаниэль ему искренне посочувствовал.
- А может быть, это и был хозяин? С самого начала? - спросил инспектор.
Розовски счел необходимым вмешаться:
- Хозяин встречал носилки.
Ронен смерил его откровенно недоверчивым взглядом:
- Ты уверен?
- Уверен. Четверо парней внесли носилки в зал, поставили. Там, где они сейчас стоят. Потом к носилкам подошел господин Смирнов.
"Или кто-то, обрядившийся в его костюм," - подумал вдруг Розовски. Но говорить этого вслух не стал.
- А потом сидевший на носилках превратился в господина Смирнова, глубокомысленно заключил инспектор Алон. - К тому же, умершего. Не морочь мне голову, Натан. Я же сказал - завтра дашь объяснения. Пока что у тебя получается нечто вроде сказки. Или бреда. Куда, по-твоему, девался первый? Тот, кого приветствовал хозяин?
- Понятия не имею, - честно ответил Натаниэль.
- А кто принес носилки?
- Гости показывают, что было четверо парней, - повторил сержант с блокнотом.
- Тоже в масках? - недоверчиво спросил инспектор.
- Тоже в масках.
- Что за идиотская затея! - с досадой сказал инспектор. - Ну как тут составишь словесный портрет? Как определишь хоть какие-то приметы? Ни черта не получится!
Подошел доктор Бен-Шломо.
- Смерть наступила, насколько я могу судить, более двух часов назад, сообщил он. - Причина, как и предположил врач "скорой помощи", отравление ядом. Действительно, похоже на синильную кислоту, но по ряду признаков я бы предположил, что был использован какой-то синтетический яд. Вот только какой именно - посмотрим на вскрытии... Ч-черт, вся эта синтетическая новомодная гадость имеет скверную привычку не оставлять следов! - с досадой добавил эксперт. - Одна надежда на анализ остатков в бокале. Чтото там есть на донышке.
Инспектор молча кивнул. Вдруг глаза его изумленно округлились и он вполне внятно и громко выругался. Натаниэль, собиравшийся было подойти к декоративным носилкам, удивленно оглянулся. К ним быстрым шагом приближался Кинг-Конг собственной персоной. Клыки гигантской обезьяны, казалось, сверкали в радостном предвкушении.
Впрочем, приблизившись к Натаниэлю и инспектору, Кинг-Конг сдвинул маску на лоб, так что она превратилась в нечто вроде бейсбольной кепочки. Розовски с трудом сдержал стон, рвавшийся сквозь сцепленные зубы. Обезьянья маска скрывала обманчиво-добродушную физиономию Амнона Герцога, корреспондента уголовной хроники из газеты "Хадашот а-ир". Похоже, покойному Аркадию действительно удалось поддразнить газетчиков. Только вот эффект получился явно не тот, на который рассчитывал устроитель вечера.
Увидев, что Герцога в первую очередь интересует инспектор, Натаниэль поспешил притвориться помощником экспертов и деловым шагом приблизился к укрытому покрывалом телу в центре двора. Правда, остановился он на расстоянии двух метров - чтобы лишний раз не раздражать Алона, бросавшего в его сторону свирепые взгляды. Ему подумалось, что сейчас декоративные носилки напоминают фамильный склеп: драконы-гербы, вычурная резьба. Ктото не пожалел денег на этот безумный спектакль.
Он докурил сигарету, поискал, куда выбросить. Не нашел. Затушил окурок о подошву, положил в карман. По словам эксперта выходило, что между шутливой встречей Аркадия Смирнова и неизвестного в китайской маске и до смерти Смирнова прошло не более четверти часа. Ну и ну. Встретились, поговорили.
Потом зачем-то поменялись местами (Натаниэль был уверен, что именно так Смирнов оказался в носилках: мертвого на глазах гостей в паланкин не втащишь). Это как раз легко можно было сделать. Натаниэль вспомнил о шторках, прикрывавших внутренности паланкина от посторонних глаз. Дальше.. . Дальше в руке Смирнова оказался бокал с отравленным вином.
Розовски хмыкнул. Кому понадобился этот идиотский спектакль? Меняться местами... С кем? И куда этот неизвестный исчез?
И когда?
Несколько раз сверкнула фотовспышка - напарник Герцога, обряженный каким-то индийским раджей, старательно отрабатывал задание. Окрик инспектора на него не подействовал никак.
Отделавшись от настырного Амнона, инспектор направился к бармену и официанту, стоявшим за стойкой бара и явно не торопившимся уходить.
Амнон ухватил за локоть Натаниэля.
- Ну, а ты что скажешь, Натан? - спросил он. - Мнение полиции мне уже известно.
- Уже есть мнение? - пробормотал Натаниэль. - Быстро ребята действуют. А думают еще быстрее.
- Так что? - спросил Амнон. - Ты знаешь, что здесь происходило?
- Вечеринка, - ответил Розовски. - На которой ты, Амнон, тоже присутствовал.
Журналист досадливо отмахнулся.
- Мы пришли сами. Никто нас не звал. Просто появилась информация дескать, богатые русские будут гулять, устраивается маскарад, карнавал, черт-те что. Я и подумал: а вдруг?
- Вот тебе и вдруг. Извини, Амнон, я на службе. Никаких комментариев.
- Брось, Натан, ты же уже не в полиции, - усмехнулся Герцог. - Мне ли не знать!
- Именно, Амнон, именно, - ответил Розовски. - Не в полиции. Потому и должен следить за собой, - он отвернулся. Разочарованный Герцог направился к кучке испуганных гостей.
Между тем инспектор Алон закончил беседовать с официантами, вновь подошел к сыщику.
- Ну и ну, - раздраженно сказал он. - Что же получается: покойник в течение двух часов находился у тебя перед глазами, а ты ничего не заподозрил?
Против желания, Натаниэль опустил голову. Возразить инспектору Алону было нечего. Разве что объяснить, что он, Розовски, совершенно убежден в том, что покойники имеют обыкновение находиться на кладбище. В крайнем случае, в морге. Но никак не посреди ярко освещенного танцевального зала в самый разгар праздничного бала.
- Он был в маске, - Розовски чувствовал, что Алона имел все основания иронизировать. Большего провала Натаниэль не помнил за всю свою жизнь. И потом, Ронен: это была чистой воды мистификация. Никто ничего не опасался, никто всерьез не относился к обеспечению безопасности.
- Вот как?
- Хозяин просто хотел разыграть гостей. Вернее, газетчиков... Натаниэль понял, что его объяснения звучат как весьма неуклюжие оправдания. - Во всяком случае, так он мне сказал... Ладно, я потом тебе все объясню. Значит, мы можем быть свободными?
Не отвечая, Ронен Алон добавил, словно размышляя вслух:
- И злоумышленник мог благополучно ускользнуть у вас перед носом. Если только он был, этот злоумышленник.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Розовски.
- Может быть, господин Смирнов таким вот образом решил покончить счеты с жизнью? С кем-то договорился, потом залез в носилки, выпил яд. Судя по всему этому, - Ронен обвел рукой овальный двор, - он отличался эксцентричным характером, разве нет?
Натаниэль промолчал. Ему тоже приходило в голову такое объяснение.
- Ох-хо-хо... Ладно, идите, - инспектор махнул рукой. - Натаниэль, на твоем месте я бы вернул министерству юстиции лицензию. Кроме шуток. Детектив, на глазах которого убивают клиента, - это, знаешь ли...
Розовски повернулся и вышел. Маркин последовал за ним.
- Он прав, - хмуро сказала Натаниэль, когда они отъехали от злополучной виллы. - Какой я, к черту, детектив? Смех один.
Сидевший за рулем Маркин промолчал. Впрочем, Розовски и не требовал ответа.
- Ты видел, как эти парни ушли? - спросил Натаниэль после продолжительной паузы.
- Какие?
- Которые привезли "китайца".
Маркин отрицательно качнул головой.
- Видимо, ушли через заднюю дверь... Эх, ч-черт... - с досадой сказал Натаниэль. - Ну зачем мы ввязались в эту историю? Пошутить ему захотелось, шутник...
- Мы! - фыркнул Маркин. - Не мы, а ты!
- А ты что же - не мог меня отговорить?
Задохнувшийся от негодования Маркин чуть не завалил машину в кювет. Нажав на педаль тормоза так, что нога едва не продавила старенькой " субару" днище, он возмущенно повернулся к начальнику.
- Я не мог отговорить?! - заорал он. - Да я так мотал головой, что у меня чуть уши не оторвались!!
- А что ты орешь? - в свою очередь рявкнул Натаниэль. - Ты что первый день со мной работаешь? Знаешь ведь, что у меня развито чувство противоречия! Хотел отговорить - надо было уговаривать принять заказ! Тоже мне... Ладно, поехали, - сказал он неожиданно спокойным тоном. Чего ты остановился?
- В следующий раз... - Маркин вывернул на основную трассу, ведущую от Кфар-Шауль в Тель-Авив. Трасса была совершенно пуста. - В следующий раз так и сделаю. А еще лучше - просто уволюсь... Слушай, Натан, ты что серьезно? Насчет оплаты?
- А ты как думал? - проворчал Розовски. - Хорошенькое обеспечение охраны. Ты хоть понимаешь, что в течение последних двух часов мы были телохранителями - в буквальном смысле слова. Именно хранителями тела. Бездыханного. А оно, между прочим, никуда исчезать и не собиралось... Натаниэль мельком взглянул на помощника и снова уставился на бегущую в свете фар трассу. - Так что завтра придется ехать к вдове и возвращать чек.
Маркин тихонько вздохнул.
- Сочувствую, - сказал он искренне. - Разговаривать с вдовой при таких обстоятельствах... - он покачал головой.
- А ты не разговаривай, - посоветовал Натаниэль невинным голосом. - О чем тебе с ней разговаривать?
Маркин снова тормознул. Если бы не ремни безопасности, Натаниэль ткнулся бы носом в стекло.
- Это почему же я не должен с ней разговаривать? - спросил Маркин с подозрением. - Вообще: при чем тут я? Что ты еще придумал?
- Ничего я не придумал, - ответил Натаниэль. Похоже, его вдруг очень заинтересовала пустая дорога и натыканные по обе ее стороны дорожные указатели и огромные рекламные щиты, способные до смерти напугать малоопытного автомобилиста. - Завтра поедешь к вдове и вручишь ей чек. Вместе с нашими соболезнованиями. Вот и все. А разговаривать с ней не нужно. И прекрати останавливаться через каждые десять метров. Так мы никогда не доберемся домой... - он вздохнул, приблизил к глазам раскрытую ладонь. На ладони лежал небольшой - сантиметра полтора на два - клочок бумаги.
- Что это у тебя? - поинтересовался Маркин, бросив недовольный взгляд на начальника.
- Да так... - неопределенным тоном ответил Розовски. - Какая-то бумажка. Валялась возле балдахина.
- На ней что-то написано? - спросил Маркин.
- Да нет, ничего не написано... - отозвался Натаниэль. Он какое-то время вертел бумажку, потом поднял ее, посмотрел на просвет. Хмыкнул, немного подумал и спрятал в карман.
- Сокрытие улик, - заметил Маркин. - Ну у тебя и привычки!
- Какая это улика? - хмуро ответил Натаниэль. - Никакая это не улика. Бумажка.
- Что же ты ее не выбросил? - ехидно спросил Алекс.
- Сохраню на память. Ты за дорогой смотри, - сердито приказал Розовски. - Опять в кювет съедешь, а на меня свалишь.
3.
Согласно классификации Натаниэля, существующие неприятности можно разделить на две большие категории. К первой относятся неприятности временные, целиком создающиеся самим человеком. Например, поленился сделать что-то важное, и после этого вынужден тратить время на исправление результатов собственной лени. Ко второй категории относятся неприятности постоянные и никак от тебя независящие.
Например, существование большого числа родственников, требующих внимания и помощи.
Утром, через два дня после происшествия в Кфар-Шауль, Натаниэля ждала неприятность именно такого рода. Когда он с мокрыми после душа волосами вышел в кухню и привычно поцеловал хлопотавшую у плиты мать в морщинистую щеку, та тут же сказала:
- Натанчик, мне нужна твоя помощь. Дело очень серьезное. Розовски встревожился.
- Понимаешь, вчера позвонила Бэлла. Так вот, у нее большие проблемы с Гариком, можешь себе представить? - мать поставила перед Натаниэлем тарелку с поджаренными тостами и тоненько нарезанным сыром.
- Бэлла, - пробормотал Розовски. - Ах да. Бэлла... - он так и не вспомнил, кто из ближайших родственников с материнской стороны носит это имя. - И что же за неприятности с... с кем, говоришь? С Гариком? Это кто, муж?
- Натан! - мать решительно грохнула кастрюлей. - Пожалуйста, не притворяйся склеротиком! Что за моду ты себе взял? Гарик - сын Бэллы. Твой, между прочим, племянник... - она замолчала, сосредоточенно хмурясь. - Нет, племянником он приходится твоему двоюродному брату Арику. А тебе... - мать задумчиво вытерла руки фартуком. - Кем же он приходится тебе?..
Натаниэль молча уплетал бутерброды, запивая их кофе. При этом он не забывал бросать на молчавшую мать вопросительные взгляды. Сарра Розовски обладала примерно тремя десятками (а может, и сотнями) родственников, имевших обыкновение сваливаться на голову в самый неподходящий момент и с самыми невообразимыми проблемами. Натаниэль очень надеялся, что на этот раз проблема сведется к плохой успеваемости неизвестного племянника. Или его мальчишеской грубости. Неясно было, впрочем, мальчишка ли он. Иные племянники, остро нуждавшиеся в помощи, приближались к пенсионному возрасту.
- Неважно, - наконец, сказала мать, окончательно запутавшись в родственных связях своего семейства с взывающими о помощи Бэллой и Гариком. - В общем, она случайно вскрыла письмо, присланное ему. И прочитала. Ну, ты понимаешь: все-таки, сын. Она бы ни в коем случае не стала читать запечатанное, но раз уж вскрыла - по ошибке. В общем, прочитала.
- И что же? - Натаниэль окончил завтрак, отодвинул пустую чашку. Вообще-то, читать чужие письма всегда считалось занятием предосудительным, если они не были написаны классиками марксизма-ленинизма. Об этом даже в Талмуде написано... Так что? Что оказалось в письме? Инструкции по похищению начальника генерального штаба? Тайный план русской мафии по захвату контроля над тель-авивским рынком А-Тиква?
- Перестань болтать глупости! - Сарра Розовски сердито поджала губы. С тобой невозможно говорить серьезно, а дело очень серьезное! Бэлла лежит с гипертоническим кризом, Борис - это ее муж, - собирается идти в полицию, но боится оставить Бэллу! А ты тут шуточки шутишь: штаб, рынок... Взял себе моду смеяться над матерью!
- Я вовсе не смеюсь, мама... Так что же там было, в этом письме? спросил Натаниэль. - И, кстати говоря, сколько лет моему племяннику Гарику?
- Гарику, слава Богу, уже пятнадцать. А в письме... Я сейчас покажу, мать быстро выпорхнула из кухни и тут же вернулась с двумя листками бумаги, приколотыми к конверту. - Вот, прочитай.
Прежде, чем читать письмо, Натаниэль внимательно осмотрел конверт, обратный адрес: "Беэр-Шева, улица Жаботинского..." Край конверта оказался оторванным - случайно или нарочно, - так что ни номера дома, ни номера квартиры не было. "Будем надеяться, что улица Жаботинского в Беер-Шеве не самая длинная", - подумал Натаниэль.
- Читай, читай! - потребовала мать. - Что ты марки разглядываешь?
Розовски послушно прочитал:
"Здравствуй, Гарик! Спасибо за письмо..."
- Это можно пропустить. Читай дальше. Со второй страницы, - подсказала мать.
Натаниэль послушно перевернул листок:
"Что же касается твоей просьбы, то в двух словах дело обстоит так. Рыжая телка забеременела от придурка в драных джинсах - это который взял кассу супера еще при тебе. Ты должен помнить"... Это о ком? - чуть ошарашено спросил он.
- Читай, читай, - мать скорбно вздохнула.
- "Ее папаша поклялся придурка прикончить, но пока что, по ошибке, отправил на тот свет ни в чем неповинного туриста из Мексики. Студент окончательно спился - при тебе он был маменькиным сыночком, мы еще смеялись: и говорит шепотом, и краснеет на каждом шагу. А теперь он еще и на иглу подсел. В общем, сейчас все ждут - чем закончится дело с папашей той рыжей и сможет ли полиция найти придурка, взявшего кассу (он там при этом еще убил хозяина и посетителя, ты должен помнить). Вот так обстоят наши дела, если вкратце. Пока, твой Владик"... Ну и ну, - сказал Натаниэль. - И кто же этот Владик?
- Один из его друзей. Живет в Беер-Шеве, - ответила мать. - Гарик иногда к нему ездит. В гости. Ты можешь себе представить, в какую там компанию попал мальчик?
- Да уж, - пробормотал Натаниэль. - Хороша компания. Наркоман, грабитель. Девочка, похоже, та еще... Убийство... Хоть и по ошибке, но предумышленное. Можно, конечно, переиграть на состояние аффекта. Если найти хорошего адвоката...
- Натанчик! - мать молитвенно сложила руки на груди. - Я тебя прошу: разберись с этим делом. Выясни - что это за бандиты и сделай так, чтобы они отцепились от Гарика! Бэлла этого не переживет. И Боря тоже. Я не верю, что наш Гарик мог спутаться с такими босяками! Я уверена: они хотят мальчика запутать, а потом шантажировать! Вот помяни мое слово...
- Ладно-ладно, - Натаниэль сложил письмо и спрятал его в карман. Позвоню в полицейское управление Беер-Шевы, узнаю. Что-нибудь придумаем. Не переживай. И успокой родственников, спасем вашего Гарика.
- Нашего! - поправила сердито мать. - Нашего Гарика.
- Пусть нашего, - со степенями родства Розовски так и не разобрался. Мне пора.
Зазвонил телефон. Мать сняла трубку.
- Алло... Да, сейчас, - она протянула трубку Натаниэлю. - Тебя. Женщина.
Розовски взял трубку:
- Алло, слушаю.
- Простите, что беспокою, - голос показался смутно-знакомым. - Я звонила в офис, но ваш помощник - Саша, кажется? Он сказал, что вы, скорее всего, еще дома.
Теперь Натаниэль узнал Викторию Смирнову. Настроение, и без того паршивое, упало почти до нулевой отметки. "Убью Маркина! - мрачно подумал Натаниэль. - Сегодня же, не откладывая в долгий ящик. Могу же я позволить себе поступок для улучшения душевного состояния?"
Картина убийства обалдуя-помощника так ярко предстала перед его глазами, что он даже заулыбался. И совсем забыл, что на той стороне провода ждут его ответа. Спохватившись, он произнес нейтральным голосом:
- Госпожа Смирнова, мне, право же, очень жаль. Примите мои соболезнования. конечно, я должен был приехать сам, но...
Она перебила его:
- Перестаньте, я вас ни в чем не виню. Это же действительно задумывалось, как розыгрыш. Вы не могли ничего сделать. И я звоню вовсе не для того, чтобы сделать вам выговор.
- Вот как? - промямлил Розовски. Настроение, вместо того, чтобы улучшиться, осталось паршивым, но теперь к нему примешалось еще и неопределенное беспокойство.
- Мне нужна ваша помощь, - сказала Смирнова. Мы можем встретиться?
- Сегодня?
- По возможности - сейчас.
- Будет лучше, если вы объясните, что именно от меня требуется, осторожно заметил Натаниэль.
- Господи, ну что может понадобиться от частного детектива?! Я хочу проконсультироваться с вами... - она запнулась, а когда вновь заговорила, в ее искусственно-спокойном голосе почему-то послышались истерические нотки. - Очень, слышите?! Забудьте о деньгах! Не надо было их присылать! Я... - она вновь замолчала. Совсем растерявшийся Натаниэль услышал в трубке всхлипывания.
- Успокойтесь, успокойтесь, Виктория, - торопливо заговорил он. Конечно, я помогу вам, с удовольствием! ("Что я плету? Какое тут удовольствие?"). Я сейчас как раз собирался в агентство, так что, если вы подъедете туда, мы обо всем поговорим. Это на улице Алленби, очень легко найти. Там есть здание - если ехать от старой автостанции...
Женщина поспешно перебила его:
- Извините, господин Розовски, я сейчас не в том состоянии, чтобы кудато ехать или идти. Без конца кто-нибудь приходит, понимаете... Не могли бы вы приехать ко мне? Пожалуйста!
- Хорошо, - ответил Розовски, ругая себя за мягкотелость последними словами. Несколько раз, вместо того, чтобы принимать клиентов в конторе он соглашался приехать в назначаемое ими место. И вечно попадал в неприятности. - Буду у вас примерно через полчаса.
- Спасибо, - она положила трубку.
Розовски некоторое время рассеянно смотрел перед собой, потом тоже положил трубку - так осторожно, будто та была сделана из хрупкого стекла.
- Уф-ф... - выдохнул он и озадаченно посмотрел на мать, все еще стоявшую рядом. - Вот ведь какие дела... Вечно я встреваю во что-нибудь...
Мать с готовностью кивнула. Она была полностью согласна с последним замечанием. Мало того: именно об этом она твердила сыну без малого пять лет - с тех самых пор, как Натаниэль Розовски оставил уважаемую и серьезную должность в полицейском управлении Тель-Авива и открыл детективное агентство, специализировавшееся на "русских" делах. Натаниэль развел руками - мол, знаю, знаю, а что делать? Мать молча удалилась в кухню, а он позвонил в агентство. Ответила секретарь Офра.
Розовски кивнул и отошел в сторону. Картина действительно была похожа на отравление. В самый неподходящий момент и в самом неподходящем месте.
Чудес на свете не бывает. Вернее бывают - малоприятные. Так что спустя четверть часа, перед мрачным сыщиком стоял не менее мрачный инспектор полиции.
- О Господи... - пробормотал Натаниэль. - Ты что - специально выбираешь время дежурства?
- То же самое я хотел бы спросить у тебя, - язвительно заметил инспектор Ронен Алон. - Ты не мог бы находить покойников в другие дни? Например, когда я отдыхаю или в отпуске?
Они представляли собою комичную пору - рослый, чуть грузный Розовски и невысокий поджарый Алон. Когда-то служили вместе и были, что называется, не разлей вода. Уход старшего друга и начальника из полиции в частный сыск вспыльчивый Алон воспринял как смертельное оскорбление. И если прочие бывшие коллеги просто перенесли на Натаниэля общую профессиональную неприязнь полицейских к частным детективам, то у Ронена в груди в течение всех этих лет горела незаживающая рана, вызванная таким предательством.
Словно в насмешку судьба в образе Владимира-Зеева Баренбойма вечно подбрасывала Натаниэлю дела, заставлявшие его пересекаться с Роненом.
На риторический вопрос инспектора Розовски не ответил, да тот и не ожидал ответа. Он быстро принялся распоряжаться прибывшими полицейскими. Двое встали у входной двери, двое - у заднего выхода. Эксперт Нохум БенШломо, добрый приятель Натаниэля, издали кивнул сыщику и склонился над телом хозяина виллы. Маленький щуплый инспектор Алон мячиком летал по двору. Через короткое время все находилось на своих местах: сбившиеся в кучку гости (те из них, кто не успел покинуть вечеринку до обнаружения тела), отдельно - на угловой скамье под бдительным присмотром дюжего полицейского - окаменевшая Виктория Смирнова, в центре - парочка экспертов, занимающихся покойником.
И, разумеется, отдельной группой, частный детектив Натаниэль Розовски с помощником. Ронен сделал вид, что только сейчас заметил на них переговорные устройства.
- Смотри-ка! - протянул он. - А что это у вас? Вы кого изображали? Инопланетян?
- Мы изображали охрану, - нехотя сообщил Натаниэль.
- Понимаю, понимаю, - Ронен сочувственно покачал головой. - Это действительно тяжелая задача. И честно скажу - вы с ней вполне справились. Сколько тут было гостей?
Натаниэль вытащил из кармана листок с фамилиями приглашенных.
- Тридцать два, - ответил он.
- Вот! - торжествующе сказал инспектор Алон. - Я же говорю - тридцать два охраняемых в течение... какого времени?
- Восьми часов.
- В течение целых восьми часов такие профессионалы охраняют двор с тридцатью двумя отдыхающими - и в результате только один труп. Я горжусь вами, ребята, - сердечно сказал он. - Вы превзошли сами себя! Вас можно заносить в книгу рекордов Гиннеса. Сколько вам заплатили?
- Пока - нисколько, - отрезал Розовски. Маркин удивленно взглянул на шефа, но промолчал. Натаниэль действительно собрался вернуть чек, врученный авансом. Но помощнику об этом сказать не успел. Впрочем, Маркин, не первый год работавший с Натаниэлем, привык к идиотским, по его мнению, поступкам шефа. К таковым он, без сомнения, относил периодические возвраты авансов - в тех случаях, когда Розовски полагал свою работу недостаточно эффективной. Маркин еле заметно пожал плечами - на большее выражение несогласия он никогда не решался - и отвернулся.
- Послушай, Ронен, - сказал Розовски. - Я должен тебе объяснить коечто.
- Конечно, - согласился инспектор. - Еще как должен. И я с удовольствием выслушаю твои объяснения, но - позже. Ты явишься завтра в управление и все мне расскажешь. Договорились? А сейчас - извини, у меня много дел. Я принимаю твои охранные функции на себя. Можете идти.
- Я могу переговорить с хозяйкой? - угрюмо спросил Натаниэль.
Алон повернулся и посмотрел на Смирнову. Даже отсюда было видно, что ее колотит крупная дрожь.
- Не думаю, - сказал он сухо. - Ей сейчас нужна помощь врача, а не частного детектива. Все, Натаниэль, тебя здесь никто не держит. Езжай домой и хорошенько обдумай, что ты будешь говорить мне завтра.
- Сигареты есть? - спросил Натаниэль.
Инспектор Алон, после некоторого колебания, протянул ему пачку "Тайма". Розовски закурил. Он терпел отсутствие сигарет в течение восьми часов, и теперь сразу же закружилась голова.
Увидев, что начальник закурил, Маркин тоже извлек из кармана свою черную обгрызенную трубку и принялся энергично набивать ее табаком.
Алон демонстративно повернулся спиной к бывшему сослуживцу и жестом подозвал сержанта, опрашивавшего гостей.
- Ни черта, - с досадой сказал сержант, листая блокнот. - По-моему, они все тут немножко того, - он покрутил пальцем у виска. - В общем, выходит так, что в носилках сидел кто-то другой, а потом этот другой превратился в труп хозяина виллы.
- И кто же этот другой? - поинтересовался инспектор.
- Неизвестно. Он был в маске с самого начала. То есть, его внесли на носилках, поставили посередине зала. Он сидел, сидел, а потом, когда маску сняли, оказалось - хозяин... - сержант заглянул в блокнот и прочитал по слогам: - Смир-нов.
Алон кивнул. Судя по глубокой задумчивости, обозначившейся на его обычно подвижном и живом лице, из объяснения сержанта он не понял ровным счетом ничего. Натаниэль ему искренне посочувствовал.
- А может быть, это и был хозяин? С самого начала? - спросил инспектор.
Розовски счел необходимым вмешаться:
- Хозяин встречал носилки.
Ронен смерил его откровенно недоверчивым взглядом:
- Ты уверен?
- Уверен. Четверо парней внесли носилки в зал, поставили. Там, где они сейчас стоят. Потом к носилкам подошел господин Смирнов.
"Или кто-то, обрядившийся в его костюм," - подумал вдруг Розовски. Но говорить этого вслух не стал.
- А потом сидевший на носилках превратился в господина Смирнова, глубокомысленно заключил инспектор Алон. - К тому же, умершего. Не морочь мне голову, Натан. Я же сказал - завтра дашь объяснения. Пока что у тебя получается нечто вроде сказки. Или бреда. Куда, по-твоему, девался первый? Тот, кого приветствовал хозяин?
- Понятия не имею, - честно ответил Натаниэль.
- А кто принес носилки?
- Гости показывают, что было четверо парней, - повторил сержант с блокнотом.
- Тоже в масках? - недоверчиво спросил инспектор.
- Тоже в масках.
- Что за идиотская затея! - с досадой сказал инспектор. - Ну как тут составишь словесный портрет? Как определишь хоть какие-то приметы? Ни черта не получится!
Подошел доктор Бен-Шломо.
- Смерть наступила, насколько я могу судить, более двух часов назад, сообщил он. - Причина, как и предположил врач "скорой помощи", отравление ядом. Действительно, похоже на синильную кислоту, но по ряду признаков я бы предположил, что был использован какой-то синтетический яд. Вот только какой именно - посмотрим на вскрытии... Ч-черт, вся эта синтетическая новомодная гадость имеет скверную привычку не оставлять следов! - с досадой добавил эксперт. - Одна надежда на анализ остатков в бокале. Чтото там есть на донышке.
Инспектор молча кивнул. Вдруг глаза его изумленно округлились и он вполне внятно и громко выругался. Натаниэль, собиравшийся было подойти к декоративным носилкам, удивленно оглянулся. К ним быстрым шагом приближался Кинг-Конг собственной персоной. Клыки гигантской обезьяны, казалось, сверкали в радостном предвкушении.
Впрочем, приблизившись к Натаниэлю и инспектору, Кинг-Конг сдвинул маску на лоб, так что она превратилась в нечто вроде бейсбольной кепочки. Розовски с трудом сдержал стон, рвавшийся сквозь сцепленные зубы. Обезьянья маска скрывала обманчиво-добродушную физиономию Амнона Герцога, корреспондента уголовной хроники из газеты "Хадашот а-ир". Похоже, покойному Аркадию действительно удалось поддразнить газетчиков. Только вот эффект получился явно не тот, на который рассчитывал устроитель вечера.
Увидев, что Герцога в первую очередь интересует инспектор, Натаниэль поспешил притвориться помощником экспертов и деловым шагом приблизился к укрытому покрывалом телу в центре двора. Правда, остановился он на расстоянии двух метров - чтобы лишний раз не раздражать Алона, бросавшего в его сторону свирепые взгляды. Ему подумалось, что сейчас декоративные носилки напоминают фамильный склеп: драконы-гербы, вычурная резьба. Ктото не пожалел денег на этот безумный спектакль.
Он докурил сигарету, поискал, куда выбросить. Не нашел. Затушил окурок о подошву, положил в карман. По словам эксперта выходило, что между шутливой встречей Аркадия Смирнова и неизвестного в китайской маске и до смерти Смирнова прошло не более четверти часа. Ну и ну. Встретились, поговорили.
Потом зачем-то поменялись местами (Натаниэль был уверен, что именно так Смирнов оказался в носилках: мертвого на глазах гостей в паланкин не втащишь). Это как раз легко можно было сделать. Натаниэль вспомнил о шторках, прикрывавших внутренности паланкина от посторонних глаз. Дальше.. . Дальше в руке Смирнова оказался бокал с отравленным вином.
Розовски хмыкнул. Кому понадобился этот идиотский спектакль? Меняться местами... С кем? И куда этот неизвестный исчез?
И когда?
Несколько раз сверкнула фотовспышка - напарник Герцога, обряженный каким-то индийским раджей, старательно отрабатывал задание. Окрик инспектора на него не подействовал никак.
Отделавшись от настырного Амнона, инспектор направился к бармену и официанту, стоявшим за стойкой бара и явно не торопившимся уходить.
Амнон ухватил за локоть Натаниэля.
- Ну, а ты что скажешь, Натан? - спросил он. - Мнение полиции мне уже известно.
- Уже есть мнение? - пробормотал Натаниэль. - Быстро ребята действуют. А думают еще быстрее.
- Так что? - спросил Амнон. - Ты знаешь, что здесь происходило?
- Вечеринка, - ответил Розовски. - На которой ты, Амнон, тоже присутствовал.
Журналист досадливо отмахнулся.
- Мы пришли сами. Никто нас не звал. Просто появилась информация дескать, богатые русские будут гулять, устраивается маскарад, карнавал, черт-те что. Я и подумал: а вдруг?
- Вот тебе и вдруг. Извини, Амнон, я на службе. Никаких комментариев.
- Брось, Натан, ты же уже не в полиции, - усмехнулся Герцог. - Мне ли не знать!
- Именно, Амнон, именно, - ответил Розовски. - Не в полиции. Потому и должен следить за собой, - он отвернулся. Разочарованный Герцог направился к кучке испуганных гостей.
Между тем инспектор Алон закончил беседовать с официантами, вновь подошел к сыщику.
- Ну и ну, - раздраженно сказал он. - Что же получается: покойник в течение двух часов находился у тебя перед глазами, а ты ничего не заподозрил?
Против желания, Натаниэль опустил голову. Возразить инспектору Алону было нечего. Разве что объяснить, что он, Розовски, совершенно убежден в том, что покойники имеют обыкновение находиться на кладбище. В крайнем случае, в морге. Но никак не посреди ярко освещенного танцевального зала в самый разгар праздничного бала.
- Он был в маске, - Розовски чувствовал, что Алона имел все основания иронизировать. Большего провала Натаниэль не помнил за всю свою жизнь. И потом, Ронен: это была чистой воды мистификация. Никто ничего не опасался, никто всерьез не относился к обеспечению безопасности.
- Вот как?
- Хозяин просто хотел разыграть гостей. Вернее, газетчиков... Натаниэль понял, что его объяснения звучат как весьма неуклюжие оправдания. - Во всяком случае, так он мне сказал... Ладно, я потом тебе все объясню. Значит, мы можем быть свободными?
Не отвечая, Ронен Алон добавил, словно размышляя вслух:
- И злоумышленник мог благополучно ускользнуть у вас перед носом. Если только он был, этот злоумышленник.
- Что ты имеешь в виду? - спросил Розовски.
- Может быть, господин Смирнов таким вот образом решил покончить счеты с жизнью? С кем-то договорился, потом залез в носилки, выпил яд. Судя по всему этому, - Ронен обвел рукой овальный двор, - он отличался эксцентричным характером, разве нет?
Натаниэль промолчал. Ему тоже приходило в голову такое объяснение.
- Ох-хо-хо... Ладно, идите, - инспектор махнул рукой. - Натаниэль, на твоем месте я бы вернул министерству юстиции лицензию. Кроме шуток. Детектив, на глазах которого убивают клиента, - это, знаешь ли...
Розовски повернулся и вышел. Маркин последовал за ним.
- Он прав, - хмуро сказала Натаниэль, когда они отъехали от злополучной виллы. - Какой я, к черту, детектив? Смех один.
Сидевший за рулем Маркин промолчал. Впрочем, Розовски и не требовал ответа.
- Ты видел, как эти парни ушли? - спросил Натаниэль после продолжительной паузы.
- Какие?
- Которые привезли "китайца".
Маркин отрицательно качнул головой.
- Видимо, ушли через заднюю дверь... Эх, ч-черт... - с досадой сказал Натаниэль. - Ну зачем мы ввязались в эту историю? Пошутить ему захотелось, шутник...
- Мы! - фыркнул Маркин. - Не мы, а ты!
- А ты что же - не мог меня отговорить?
Задохнувшийся от негодования Маркин чуть не завалил машину в кювет. Нажав на педаль тормоза так, что нога едва не продавила старенькой " субару" днище, он возмущенно повернулся к начальнику.
- Я не мог отговорить?! - заорал он. - Да я так мотал головой, что у меня чуть уши не оторвались!!
- А что ты орешь? - в свою очередь рявкнул Натаниэль. - Ты что первый день со мной работаешь? Знаешь ведь, что у меня развито чувство противоречия! Хотел отговорить - надо было уговаривать принять заказ! Тоже мне... Ладно, поехали, - сказал он неожиданно спокойным тоном. Чего ты остановился?
- В следующий раз... - Маркин вывернул на основную трассу, ведущую от Кфар-Шауль в Тель-Авив. Трасса была совершенно пуста. - В следующий раз так и сделаю. А еще лучше - просто уволюсь... Слушай, Натан, ты что серьезно? Насчет оплаты?
- А ты как думал? - проворчал Розовски. - Хорошенькое обеспечение охраны. Ты хоть понимаешь, что в течение последних двух часов мы были телохранителями - в буквальном смысле слова. Именно хранителями тела. Бездыханного. А оно, между прочим, никуда исчезать и не собиралось... Натаниэль мельком взглянул на помощника и снова уставился на бегущую в свете фар трассу. - Так что завтра придется ехать к вдове и возвращать чек.
Маркин тихонько вздохнул.
- Сочувствую, - сказал он искренне. - Разговаривать с вдовой при таких обстоятельствах... - он покачал головой.
- А ты не разговаривай, - посоветовал Натаниэль невинным голосом. - О чем тебе с ней разговаривать?
Маркин снова тормознул. Если бы не ремни безопасности, Натаниэль ткнулся бы носом в стекло.
- Это почему же я не должен с ней разговаривать? - спросил Маркин с подозрением. - Вообще: при чем тут я? Что ты еще придумал?
- Ничего я не придумал, - ответил Натаниэль. Похоже, его вдруг очень заинтересовала пустая дорога и натыканные по обе ее стороны дорожные указатели и огромные рекламные щиты, способные до смерти напугать малоопытного автомобилиста. - Завтра поедешь к вдове и вручишь ей чек. Вместе с нашими соболезнованиями. Вот и все. А разговаривать с ней не нужно. И прекрати останавливаться через каждые десять метров. Так мы никогда не доберемся домой... - он вздохнул, приблизил к глазам раскрытую ладонь. На ладони лежал небольшой - сантиметра полтора на два - клочок бумаги.
- Что это у тебя? - поинтересовался Маркин, бросив недовольный взгляд на начальника.
- Да так... - неопределенным тоном ответил Розовски. - Какая-то бумажка. Валялась возле балдахина.
- На ней что-то написано? - спросил Маркин.
- Да нет, ничего не написано... - отозвался Натаниэль. Он какое-то время вертел бумажку, потом поднял ее, посмотрел на просвет. Хмыкнул, немного подумал и спрятал в карман.
- Сокрытие улик, - заметил Маркин. - Ну у тебя и привычки!
- Какая это улика? - хмуро ответил Натаниэль. - Никакая это не улика. Бумажка.
- Что же ты ее не выбросил? - ехидно спросил Алекс.
- Сохраню на память. Ты за дорогой смотри, - сердито приказал Розовски. - Опять в кювет съедешь, а на меня свалишь.
3.
Согласно классификации Натаниэля, существующие неприятности можно разделить на две большие категории. К первой относятся неприятности временные, целиком создающиеся самим человеком. Например, поленился сделать что-то важное, и после этого вынужден тратить время на исправление результатов собственной лени. Ко второй категории относятся неприятности постоянные и никак от тебя независящие.
Например, существование большого числа родственников, требующих внимания и помощи.
Утром, через два дня после происшествия в Кфар-Шауль, Натаниэля ждала неприятность именно такого рода. Когда он с мокрыми после душа волосами вышел в кухню и привычно поцеловал хлопотавшую у плиты мать в морщинистую щеку, та тут же сказала:
- Натанчик, мне нужна твоя помощь. Дело очень серьезное. Розовски встревожился.
- Понимаешь, вчера позвонила Бэлла. Так вот, у нее большие проблемы с Гариком, можешь себе представить? - мать поставила перед Натаниэлем тарелку с поджаренными тостами и тоненько нарезанным сыром.
- Бэлла, - пробормотал Розовски. - Ах да. Бэлла... - он так и не вспомнил, кто из ближайших родственников с материнской стороны носит это имя. - И что же за неприятности с... с кем, говоришь? С Гариком? Это кто, муж?
- Натан! - мать решительно грохнула кастрюлей. - Пожалуйста, не притворяйся склеротиком! Что за моду ты себе взял? Гарик - сын Бэллы. Твой, между прочим, племянник... - она замолчала, сосредоточенно хмурясь. - Нет, племянником он приходится твоему двоюродному брату Арику. А тебе... - мать задумчиво вытерла руки фартуком. - Кем же он приходится тебе?..
Натаниэль молча уплетал бутерброды, запивая их кофе. При этом он не забывал бросать на молчавшую мать вопросительные взгляды. Сарра Розовски обладала примерно тремя десятками (а может, и сотнями) родственников, имевших обыкновение сваливаться на голову в самый неподходящий момент и с самыми невообразимыми проблемами. Натаниэль очень надеялся, что на этот раз проблема сведется к плохой успеваемости неизвестного племянника. Или его мальчишеской грубости. Неясно было, впрочем, мальчишка ли он. Иные племянники, остро нуждавшиеся в помощи, приближались к пенсионному возрасту.
- Неважно, - наконец, сказала мать, окончательно запутавшись в родственных связях своего семейства с взывающими о помощи Бэллой и Гариком. - В общем, она случайно вскрыла письмо, присланное ему. И прочитала. Ну, ты понимаешь: все-таки, сын. Она бы ни в коем случае не стала читать запечатанное, но раз уж вскрыла - по ошибке. В общем, прочитала.
- И что же? - Натаниэль окончил завтрак, отодвинул пустую чашку. Вообще-то, читать чужие письма всегда считалось занятием предосудительным, если они не были написаны классиками марксизма-ленинизма. Об этом даже в Талмуде написано... Так что? Что оказалось в письме? Инструкции по похищению начальника генерального штаба? Тайный план русской мафии по захвату контроля над тель-авивским рынком А-Тиква?
- Перестань болтать глупости! - Сарра Розовски сердито поджала губы. С тобой невозможно говорить серьезно, а дело очень серьезное! Бэлла лежит с гипертоническим кризом, Борис - это ее муж, - собирается идти в полицию, но боится оставить Бэллу! А ты тут шуточки шутишь: штаб, рынок... Взял себе моду смеяться над матерью!
- Я вовсе не смеюсь, мама... Так что же там было, в этом письме? спросил Натаниэль. - И, кстати говоря, сколько лет моему племяннику Гарику?
- Гарику, слава Богу, уже пятнадцать. А в письме... Я сейчас покажу, мать быстро выпорхнула из кухни и тут же вернулась с двумя листками бумаги, приколотыми к конверту. - Вот, прочитай.
Прежде, чем читать письмо, Натаниэль внимательно осмотрел конверт, обратный адрес: "Беэр-Шева, улица Жаботинского..." Край конверта оказался оторванным - случайно или нарочно, - так что ни номера дома, ни номера квартиры не было. "Будем надеяться, что улица Жаботинского в Беер-Шеве не самая длинная", - подумал Натаниэль.
- Читай, читай! - потребовала мать. - Что ты марки разглядываешь?
Розовски послушно прочитал:
"Здравствуй, Гарик! Спасибо за письмо..."
- Это можно пропустить. Читай дальше. Со второй страницы, - подсказала мать.
Натаниэль послушно перевернул листок:
"Что же касается твоей просьбы, то в двух словах дело обстоит так. Рыжая телка забеременела от придурка в драных джинсах - это который взял кассу супера еще при тебе. Ты должен помнить"... Это о ком? - чуть ошарашено спросил он.
- Читай, читай, - мать скорбно вздохнула.
- "Ее папаша поклялся придурка прикончить, но пока что, по ошибке, отправил на тот свет ни в чем неповинного туриста из Мексики. Студент окончательно спился - при тебе он был маменькиным сыночком, мы еще смеялись: и говорит шепотом, и краснеет на каждом шагу. А теперь он еще и на иглу подсел. В общем, сейчас все ждут - чем закончится дело с папашей той рыжей и сможет ли полиция найти придурка, взявшего кассу (он там при этом еще убил хозяина и посетителя, ты должен помнить). Вот так обстоят наши дела, если вкратце. Пока, твой Владик"... Ну и ну, - сказал Натаниэль. - И кто же этот Владик?
- Один из его друзей. Живет в Беер-Шеве, - ответила мать. - Гарик иногда к нему ездит. В гости. Ты можешь себе представить, в какую там компанию попал мальчик?
- Да уж, - пробормотал Натаниэль. - Хороша компания. Наркоман, грабитель. Девочка, похоже, та еще... Убийство... Хоть и по ошибке, но предумышленное. Можно, конечно, переиграть на состояние аффекта. Если найти хорошего адвоката...
- Натанчик! - мать молитвенно сложила руки на груди. - Я тебя прошу: разберись с этим делом. Выясни - что это за бандиты и сделай так, чтобы они отцепились от Гарика! Бэлла этого не переживет. И Боря тоже. Я не верю, что наш Гарик мог спутаться с такими босяками! Я уверена: они хотят мальчика запутать, а потом шантажировать! Вот помяни мое слово...
- Ладно-ладно, - Натаниэль сложил письмо и спрятал его в карман. Позвоню в полицейское управление Беер-Шевы, узнаю. Что-нибудь придумаем. Не переживай. И успокой родственников, спасем вашего Гарика.
- Нашего! - поправила сердито мать. - Нашего Гарика.
- Пусть нашего, - со степенями родства Розовски так и не разобрался. Мне пора.
Зазвонил телефон. Мать сняла трубку.
- Алло... Да, сейчас, - она протянула трубку Натаниэлю. - Тебя. Женщина.
Розовски взял трубку:
- Алло, слушаю.
- Простите, что беспокою, - голос показался смутно-знакомым. - Я звонила в офис, но ваш помощник - Саша, кажется? Он сказал, что вы, скорее всего, еще дома.
Теперь Натаниэль узнал Викторию Смирнову. Настроение, и без того паршивое, упало почти до нулевой отметки. "Убью Маркина! - мрачно подумал Натаниэль. - Сегодня же, не откладывая в долгий ящик. Могу же я позволить себе поступок для улучшения душевного состояния?"
Картина убийства обалдуя-помощника так ярко предстала перед его глазами, что он даже заулыбался. И совсем забыл, что на той стороне провода ждут его ответа. Спохватившись, он произнес нейтральным голосом:
- Госпожа Смирнова, мне, право же, очень жаль. Примите мои соболезнования. конечно, я должен был приехать сам, но...
Она перебила его:
- Перестаньте, я вас ни в чем не виню. Это же действительно задумывалось, как розыгрыш. Вы не могли ничего сделать. И я звоню вовсе не для того, чтобы сделать вам выговор.
- Вот как? - промямлил Розовски. Настроение, вместо того, чтобы улучшиться, осталось паршивым, но теперь к нему примешалось еще и неопределенное беспокойство.
- Мне нужна ваша помощь, - сказала Смирнова. Мы можем встретиться?
- Сегодня?
- По возможности - сейчас.
- Будет лучше, если вы объясните, что именно от меня требуется, осторожно заметил Натаниэль.
- Господи, ну что может понадобиться от частного детектива?! Я хочу проконсультироваться с вами... - она запнулась, а когда вновь заговорила, в ее искусственно-спокойном голосе почему-то послышались истерические нотки. - Очень, слышите?! Забудьте о деньгах! Не надо было их присылать! Я... - она вновь замолчала. Совсем растерявшийся Натаниэль услышал в трубке всхлипывания.
- Успокойтесь, успокойтесь, Виктория, - торопливо заговорил он. Конечно, я помогу вам, с удовольствием! ("Что я плету? Какое тут удовольствие?"). Я сейчас как раз собирался в агентство, так что, если вы подъедете туда, мы обо всем поговорим. Это на улице Алленби, очень легко найти. Там есть здание - если ехать от старой автостанции...
Женщина поспешно перебила его:
- Извините, господин Розовски, я сейчас не в том состоянии, чтобы кудато ехать или идти. Без конца кто-нибудь приходит, понимаете... Не могли бы вы приехать ко мне? Пожалуйста!
- Хорошо, - ответил Розовски, ругая себя за мягкотелость последними словами. Несколько раз, вместо того, чтобы принимать клиентов в конторе он соглашался приехать в назначаемое ими место. И вечно попадал в неприятности. - Буду у вас примерно через полчаса.
- Спасибо, - она положила трубку.
Розовски некоторое время рассеянно смотрел перед собой, потом тоже положил трубку - так осторожно, будто та была сделана из хрупкого стекла.
- Уф-ф... - выдохнул он и озадаченно посмотрел на мать, все еще стоявшую рядом. - Вот ведь какие дела... Вечно я встреваю во что-нибудь...
Мать с готовностью кивнула. Она была полностью согласна с последним замечанием. Мало того: именно об этом она твердила сыну без малого пять лет - с тех самых пор, как Натаниэль Розовски оставил уважаемую и серьезную должность в полицейском управлении Тель-Авива и открыл детективное агентство, специализировавшееся на "русских" делах. Натаниэль развел руками - мол, знаю, знаю, а что делать? Мать молча удалилась в кухню, а он позвонил в агентство. Ответила секретарь Офра.