Его решительность была продиктована не столько желанием действительно помочь инспектору Алону, сколько стремлением поскорее закончить с самым неприятным.
Оба эксперта на время их препирательств прекратили осмотр. При его приближении они молча расступились. Натаниэль присел на корточки.
- Узнаешь? - спросил за спиной Алон все еще недовольным голосом.
В свете двух фонарей лицо погибшей казалось неестественно белым, а губы и глаза почти черными.
- Да, - хмуро ответил Натаниэль и поднялся - возможно, с чрезмерной поспешностью. - Это она.
Эксперты одновременно развернулись к детективу. Натаниэлю они были незнакомы - видимо, появились в управлении уже после его ухода. Натаниэль хотел было отойти, но тут эксперты перевернули тело, и детектив увидел страшную рану. У него на мгновение закружилась голова, ему показалось, что в воздухе появился сладковатый запах крови. Но нет, разумеется, просто показалось.
Розовски потер занывший висок, медленно и глубоко вдохнул, так же медленно выдохнул. Головокружение прошло, ноющая боль тоже исчезла.
Один из экспертов двинулся было к инспектору, но тот остановил его жестом, крепко взял Натаниэля за локоть и быстро повлек к машине. Розовски не сопротивлялся. Все равно ему бы не дали осмотреть место происшествия, да и помощники Ронена сделают это вполне профессионально. Натаниэль не имел ни малейшего желания впутываться в расследование второго убийства. В том, что Дина Ройзман стала жертвой именно убийства, а не несчастного случая, сомнений не было.
Толкнув детектива к стоящему поодаль "рено" (Натаниэль сразу не заметил эту машину, иначе был бы готов к присутствию здесь инспектора), Алон заговорил со сдержанной яростью:
- А теперь слушай меня, Натан, и запомни хорошенько! Мне не нравится твое участие во всей этой истории!
- Мне тоже... - устало сказал Розовски. - Мне тоже не нравится и эта история, и мое в ней участие. Хотя мы с тобой, наверное, имеем в виду разные вещи.
Алон досадливо отмахнулся от его слов и продолжил:
- Если у меня будет хоть малейшее подозрение в отношении тебя попрощаешься с лицензией, даю слово.
- Какое подозрение, Ронен, ты в своем уме? - теперь Розовски возмутился по-настоящему. - Ты что же думаешь, я каким-то образом замешан в убийстве? По-моему, ты забыл, что я - тоже полицейский.
- Бывший полицейский! - рявкнул Ронен во весь голос. - Бывший!
Полицейские, стоявшие у "форда", оглянулись. Инспектор посмотрел на них и вновь понизил голос.
- Я не знаю, чем ты сейчас занимаешься и что за люди тебя окружают. Я не знаю... - Алон замолчал, прислонился к автомобилю рядом с Натаниэлем. Ч-черт... - раздраженно сказал Алон. - Ну что ты таращишься? А как, потвоему, я должен все это понимать? Позавчера в Кфар-Шауль обнаруживается труп Аркадия Смирнова. В весьма своеобразной обстановке. Я приезжаю туда, и кого вижу в первую очередь? Тебя. И никаких вразумительных объяснений не слышу. Мистификация, игры в безопасность... Чушь собачья! Сегодня находят труп женщины с явными признаками насильственной смерти. И кто приезжает на опознание? Снова ты! И снова не можешь объяснить. И после этого ты будешь убеждать меня, что ничего не знаешь ни о первой смерти, ни о второй? - инспектор негодующе фыркнул. - Не поверю... Дай сигарету, неожиданно сказал он вполне мирным тоном.
Натаниэль протянул ему пачку. Тоже закурил. Они некоторое время молча дымили. Потом Розовски спросил:
- Кто ее нашел?
- Таиландцы, - хмуро ответил инспектор. - Таиландские рабочие. Приехали на сезон в соседний кибуц. Я так понимаю, подцепили девиц, пришли сюда развлечься. Ты, надеюсь, еще помнишь, что тут по ночам творится?
Натаниэль кивнул. Немалое число проституток приводили своих клиентов именно в такие вот рощицы - благо их хватает у каждого израильского города. Головная боль для полиции: проституция не запрещена законом, запрещено сводничество и содержание притонов или домов свиданий. Патрули время от времени гоняли любителей ночных развлечений под сенью апельсиновых дерев, но что толку? Патруль уезжал, парочки возвращались. Что же до таиландских рабочих, в последние годы приезжавших на заработки в Израиль, то они составляли вполне тихую, замкнутую общину, почти не доставлявшую полиции хлопот. Бывали, конечно, исключения (где их не бывает?), но крайне редкие. Таиландцы, вырываясь из пораженной безработицей и нищетой страны, слишком дорожили возможностью заработать в Израиле на приличную жизнь по возвращении домой.
- Я вот думаю: может, и она сюда приехала с кавалером? - сказал вдруг инспектор. - А вместо свидания...
- Да, возможно, возможно... - пробормотал Розовски. Алон чуть оживился:
- А что? Пока муж сидел дома, пил, как ты говоришь, свою водку, госпожа Ройзман отправилась на свидание с возлюбленным. Возлюбленный привез ее в рощу. Поссорились. Он ее ударил, она упала. Ударилась. Он, естественно, испугался и удрал. Потом появились таиландцы. Наткнулись на тело и вызвали полицию. По-моему, вполне логичное объяснение. Тем более, что ни следов ограбления, ни следов изнасилования, - излагая все это, Алон бурно жестикулировал, так что огонек его сигареты описывал в темном воздухе фантастические фигуры.
- Да, логично. Но так быть не могло, - задумчиво сказал Натаниэль.
Сигарета инспектора замерла в воздухе, превратившись в крохотную красную звездочку.
- Почему же не могло? - задиристо спросил он.
- Во-первых, она оделась не так, как одеваются на любовное свидание, ответил Натаниэль. - Строгое платье, минимум косметики... Я бы предположил, что она готовилась к деловой встрече. Во-вторых, вокруг нет ни одного камня, о который она могла случайно удариться с такой силой...
Рядом с ними остановился микроавтобус с оранжевой мигалкой и красной шестиконечной звездой на дверцах. По окружности шла надпись: " Американская скорая медицинская помощь". Надпись Натаниэля не обманула: подъехавшая машина предназначалась для перевозки покойников. Он молча следил за тем, как санитары уложили тело Дины Ройзман в пластиковый мешок, погрузили в машину. Несколько бородачей в желтых пластиковых жилетах, с черными ермолками на головах и большими фонарями в руках - члены погребального братства "Хевра Кадиша" - тщательно обследовали место происшествия в поисках малейших следов крови. Травинки, мелкие камушки с бурыми пятнами аккуратно упаковывались в отдельные прозрачные пакетики, в соответствии с еврейской религиозной традицией: ни одна, даже мельчайшая частичка тела, даже капля крови не может остаться непогребенной. "С этими парнями и криминалистам делать нечего, - подумал Натаниэль. - Каждый сантиметр осмотрят, ничего не пропустят". Лица бородачей, когда на них падали лучи полицейских фонариков, были спокойно-деловитыми. Дверь санитарной машины, наконец, закрылась, заурчал двигатель, вспыхнула мигалка. Машина помчалась в сторону Тель-Авива, похожего отсюда на праздничный пирог с множеством свечей. Обычно этот вид поднимал Натаниэлю настроение. Но сейчас был не тот случай.
- Да, так о чем это мы? - рассеянно спросил Натаниэль. - Так вот, насчет свидания. Нет, Ронен, никакого любовного свидания не было.
- Ну, Натан... - инспектор с сомнением покачал головой. - Все-таки, согласись: пардесы - не то место, где проводятся деловые встречи.
- Конечно, - Натаниэль кивнул. - А кто сказал, что встреча была именно здесь? Сюда ее привезли уже в бессознательном состоянии, дорогой мой. Готов спорить на что угодно - вскрытие покажет наличие в организме большой дозы снотворного.
Даже в темноте можно было заметить удивленно вздернутые брови инспектора.
- Откуда такая уверенность? - спросил он недоверчиво. - У тебя что, есть какая-то информация? Выкладывай!
- Ты этой информацией тоже обладаешь, - ответил Розовски. - Ровно в такой же степени. Ох-хо-хо, Ронен, неужели ты не обратил внимания на характер раны? Удар убийца нанес, когда женщина лежала ничком. Скорее всего, камнем. Или другим каким-то предметом, заранее приготовленным. Орудие убийства, естественно, забрал с собой. И выбросил где-нибудь в другом месте. Вот так, Ронен. Никакое это не любовное свидание, повторил он.
Инспектор Алон некоторое время размышлял над словами детектива. Потом спросил:
- Ты считаешь, что убийца был один?
- Один, один. Там, возле тела, виден след от автомобиля. Так вот, я уже говорил, что Дина была без сознания. Убийца не смог далеко оттащить ее. Два или три метра. Если бы их было хотя бы двое, они отошли бы от дороги подальше. А тут - он рисковал: могли заметить с трассы. Значит, просто не мог отнести. Сил не хватило... - Натаниэль открыл дверцу "рено". - Я так полагаю, ты отвезешь меня домой? Честно говоря, паршиво себя чувствую. С утра ничего не ел, весь день на сигаретах и кофе... Ну так что насчет смерти Смирнова? Надеюсь, ты больше не будешь доказывать, что он покончил с собой?
9.
Розовски лег спать около четырех часов утра - после того, как он подписал акт опознания, Алон вдруг потребовал - именно потребовал, чтобы тот поехал вместе с ним к мужу несчастной. Натаниэль удивился и согласился. Поездка ничего не дала: Ройзман категорически не желал приходить в себя. В конце концов, полицейские решили оставить его в покое до утра - если можно считать покоем транспортировку забывшегося пьяным сном Николая в полицейское управление.
Только после этого инспектор с явной неохотой согласился отпустить Натаниэля. Правда, его подвезли к самому дому - давешний сержант подвез, но все равно: Розовски чувствовал себя разбитым и измотанным.
Он не помнил, как добрался до постели (слава Богу, мать уже спала Натаниэль успел предупредить ее, что приедет поздно). Стянул с себя одежду и тут же уснул. И, наверное, проспал бы до обеда, если бы ровно в двенадцать его не оглушил пронзительный телефонный звонок. Первые же фразы, услышанные Натаниэлем, прогнали остатки сна.
Звонил мужчина. Его голос был Натаниэлю совершенно незнаком:
- Господин Розовски?
- Предположим, - угрюмо ответил Натаниэль. Он все еще переживал из-за прерванного сна.
- То есть? - незнакомец почему-то встревожился. - Я ошибся? Это номер частного детектива Натаниэля Розовски?
- Не ошиблись, не ошиблись... - Натаниэль сел на кровати и попытался одной рукой извлечь из упавших на пол джинсов помятую пачку сигарет. Розовски слушает. Говорите, что вам нужно?
- Я адвокат госпожи Смирновой, меня зовут Цви Нешер.
Выуженная пачка оказалась пустой. Натаниэль шепотом выругался, запустил пачку в угол. Лишь после этого до него дошло, что мог означать этот звонок.
- Алло, алло! - поспешно заговорил он, - Меня тут отвлекли... Чтонибудь произошло?
- Я звоню вам по поручению Виктории, - пояснил Нешер. - Сначала позвонил в ваш офис, но там почему-то никого не было. Кроме автоответчика.
Розовски тут же пообещал себе взгреть своих сотрудников, имевших скверную привычку в его отсутствие не реагировать на телефонные звонки. Такое обещание он давал с регулярностью одного раза в неделю.
- Почему Виктория сама не позвонила? - спросил Натаниэль.
- К сожалению, ей разрешили позвонить только адвокату, то есть, мне.
Мужественный баритон Цви Нешера звучал так спокойно, что детектив не сразу понял смысла объяснения.
- Кто разрешил? О чем вы говорите? - он недоуменно поднял брови, словно собеседник сидел напротив.
- Полиция, разумеется. Господин Розовски, она арестована. Ей собираются предъявить обвинение, по крайней мере, в одном убийстве.
- Собираются - что? - Розовски подумал, что ослышался. - Что значит - " по крайней мере, в одном"?
- Насколько я могу понять, полиция считает, что она убила свою знакомую, некую госпожу Ройзман. И совершила это после того, как то ли убила, то ли довела до самоубийства собственного мужа.
Натаниэль позавидовал выдержке адвоката. Он говорил с несколько отстраненной иронией - как телевизионный ведущий, зачитывавший заведомо ложный прогноз погоды.
- Где она сейчас? - встревожено спросил Розовски. - И что собираетесь делать вы?
- Она в участке. Я собираюсь подать в суд просьбу об освобождении под залог, - прежним размеренным тоном сообщил Нешер. - Думаю, мне это удастся. Полиция не располагает сколько-нибудь вескими уликами. Правда, увы, госпожа Смирнова, в свою очередь, не располагает сколько-нибудь убедительным алиби - на момент преступления. Как бы то ни было, я добьюсь ее освобождения, но не раньше завтрашнего полдня. Кроме того, я собираюсь встретиться с вами. И как можно скорее. Таково желание моей подзащитной.
- Конечно, - сказал Натаниэль. - Конечно, мы встретимся. Я буду в конторе минут через сорок. Когда ее арестовали?
- Полтора часа назад. Она сразу же связалась со мной - ей позволили это сделать. Я постарался навести кое-какие справки, прежде чем беспокоить вас.
Розовски подумал, что инспектору Алону никак не откажешь в оперативности. И в решительности тоже.
- Что же, до встречи. Буду ровно через сорок минут, - адвокат положил трубку.
- Ч-черт... - расстроено произнес Натаниэль. - Может быть, Ронен прав? Бросать мне надо все это. Ну в самом деле, что же получается: как будто инфекция какая-то. Только появился клиент - бац, отравился! Только появилась клиентка - бац, арестована!
Он потащился в ванную комнату. Надежда на то, что холодный душ поможет, не оправдалась. Просто до этого болела сухая голова, а теперь - мокрая. Вся разница.
Он быстро оделся, снял трубку, чтобы позвонить Маркину. Передумал, решил добираться до конторы пешком. По крайней мере, свежий воздух, возможно, вернет ему способность мыслить здраво. Хотя вряд ли. Такая способность, похоже, никоим образом не зависит от внешних факторов.
- А поесть? - ахнула мать, увидев, как выходившего сына. Натаниэль только махнул рукой и бегом спустился по лестнице.
Стоя на автобусной остановке, Натаниэль раздумывал, стоит ли говорить с Роненом до назначенной встречи? Он уже снял с пояса сотовый телефон, чтобы набрать номер. Но тут как раз подкатил автобус, и Натаниэль решил отложить разговор.
Он был на Алленби через пятнадцать минут. Судя по всему, его сотрудники появились за несколько минут до прихода шефа. Во всяком случае, компьютер Офры не был включен, а Маркин только собирался уткнуться в свой любимый журнал. При виде Натаниэля, мрачно прошествовавшего в кабинет, Офра немедленно включила чайник, а Маркин, почему-то, спрятал в карман набитую трубку.
Розовски сел за стол и молча воззрился на помощника.
- Ты мне дал два дня, - немедленно начал оправдываться Алекс. - Так что нечего смотреть, у меня информации почти никакой.
- Выкладывай то, что успел, - сказал Натаниэль. - У нас мало времени, через пятнадцать минут сюда явится адвокат Смирновой. Между прочим, чем ты занимался с утра?
- Работал, - сердито ответил Маркин. Усевшись в продавленное кресло, он извлек пухлый блокнот, перевернул несколько исписанных стенографическими иероглифами страниц. - Значит, так, - Саша постарался придать своему голосу деловитое звучание. - Начнем с фирмы "Лига". Российская торговая компания. Как уже было сказано, занимается торговлей продуктами питания и частично - медикаментами. Продукты - в основном, фрукты и фруктовые соки - закупает в нескольких галилейских кибуцах по прямым соглашениям. Отгрузка морским путем, из Хайфы. У меня тут есть названия кибуцев, можно проверить, - он вопросительно посмотрел на шефа. Тот махнул рукой, Маркин продолжил: - Никаких отделений, филиалов, представительств в Израиле компания не имеет, счетов тоже. Переговоры с партнерами ведутся напрямую, без посредников. Кстати сказать, Аркадий Смирнов занимался Израилем лишь в малой степени. То есть, поначалу, конечно, именно он отвечал за эту часть работы. Например, первый контракт с фирмой "Ахава" на закупку косметики и лекарственных препаратов Мертвого моря подписал он. И с "Ютватой" тоже, на поставку молочных продуктов. Йогурты, кефиры, и так далее. Контракты не очень крупные. Но в последнее время его деятельность протекала за пределами Израиля, главным образом, в Европе.
- В Швейцарии, - подсказал Натаниэль, вспомнив туристический журналкаталог на вилле в Кфар-Шауль.
- Точно. Но тут интересно другое, - Маркин перевернул еще несколько страничек. - В это же самое время фирма "Лига" выступает инициатором нескольких гуманитарных проектов - совместно с международными фондами, в том числе, Фондом Сороса, например. И вот тут в каждом случае представляет российскую сторону господин А.Смирнов, - Алекс откинулся в кресле, заложил ногу за ногу. - Если учесть, что половина таких начинаний представляет собою элементарную перекачку денег в нужные карманы, то сам понимаешь.
Розовски поднялся со своего места, подошел к окну. Окно выходило во двор, давным-давно превращенный в автостоянку. Каждую секунду въезжал какой-то автомобиль, тыкался из стороны в сторону.
- Значит, у тебя уже есть подозрения? - рассеянно спросил Натаниэль, продолжая следить за въезжающими и выезжающими машинами. - Ну-ну. А говоришь, мало информации... - он оглянулся на помощника, покачал головой. - Я и вижу - информации, действительно, мало. Но ты, тем не менее, уже успел сделать вывод о мошенничестве нашего покойного клиента. Нехорошо, дорогой мой.
Маркин пристыжено потупился.
- А вот то, что он почти не занимался Израилем - это любопытно, задумчиво протянул Натаниэль. - Это важно... - он снова повернулся к окну и крикнул: - Офра, как там насчет кофе? Только на троих, - добавил он, глядя на остановившийся прямо под окном темно-вишневый "фольксвагенпассат".
Офра тут же оказалась на пороге кабинета с подносом. на подносе стояли три чашки кофе, сахарница, молочник и тарелочка с печеньем. Едва она поставила поднос на стол, как входная дверь распахнулась, и в контору агентства вошел мужчина, уже знакомый Натаниэлю по короткой встрече в Кфар-Шауль. Розовски кивком поблагодарил девушку и поднялся навстречу адвокату.
Сейчас Цви Нешер показался Натаниэлю несколько моложе, чем в первый раз. Он был, скорее всего, ровесником самого Натаниэля - лет сорока. Тщательно закрашенная седина. Аккуратно подстриженные усы, здоровый загар.
Маркин с любопытством разглядывал посетителя. Не так часто в агентстве появлялись люди, весь облик которых свидетельствовал о жизненном успехе.
Тут был как раз такой случай. Дорогой костюм, дорогие туфли. А также запонки и заколка для галстука. Да и сам галстук если не от Кардена, то уж от Кристиана Диора - точно. Холеные руки с ухоженными ногтями, безымянный палец левой руки украшал перстень с печаткой - явно дорогой и отнюдь не вульгарный.
Пока адвокат здоровался с Натаниэлем и знакомился с Маркиным, любопытная Офра заглянула в кабинет, как минимум, трижды. Розовски грозно глянул на нее и плотно закрыл дверь.
Цви Нешер сел в предложенное кресло. От кофе отказался. Натаниэль с видимым сожалением тоже отодвинул чашку. Маркин тут же завладел подносом, отнес его в свой угол и с удовольствием принялся за печенье.
- Собственно говоря, я не очень понимаю, чего ожидает Виктория от вашего участия, - сказал Нешер. - Думаю, сейчас следует сосредоточиться на отстаивании того факта, что полиция не располагает прямыми доказательствами ее вины.
- Понятно... - Натаниэль вытащил из ящика стола очередную пачку " Соверена", но не стал распечатывать, задумчиво ею постучал по ребру крышки стола. - Значит, вы хотите добиться оправдания за недостаточностью улик?
- Совершенно верно, - адвокат энергично кивнул. - Думаю, вы со мной согласитесь: это лучший выход из сложившейся ситуации.
- Ну почему же? - Натаниэль чуть рассеянно посмотрел на помощника. - Я совсем не уверен в этом. Соглашаться или не соглашаться... Не знаю, не знаю. Не владею информацией. Вы бы поделились со мной, господин адвокат. Что вам сказали в полиции?
Цви Нешер сосредоточенно нахмурился.
- Ничего определенного.
- Но, по крайней мере, они объяснили вам основания для ареста?
- Да, конечно. Обвинения базируются на показаниях мужа убитой, некоего Николая Ройзмана.
- Протрезвили на свою голову... - проворчал Натаниэль. - Он показал, что его жена в тот вечер должна была встретиться с Викторией?
- Его показания не столь однозначны, - ответил Нешер. - Иначе нам пришлось бы туго. Поскольку алиби на момент убийства госпожи Ройзман у моей подзащитной нет... Впрочем, я вам уже это говорил.
- Но без подробностей, - заметил Розовски.
- Да, верно, - Нешер с сомнением посмотрел на детектива и с еще большим сомнением на притихшего в углу Маркина. - Не знаю, должен ли я вообще посвящать вас в подробности...
- Думаю, должны, - Натаниэль, в конце концов, распечатал сигареты. Думаю, должны, поскольку я все еще работаю на вашу подзащитную. Следовательно, вся информация, сообщенная вами не выйдет за пределы этой комнаты, - он закурил, некоторое время смотрел сквозь облачко сизого дыма на задумавшегося адвоката.
Нешер, видимо, принял решение.
- Хорошо, - сказал он. - Собственно, в отсутствии алиби как раз ничего особенного нет - Виктория заявила, что после обеда у нее разболелась голова, она приняла снотворное и проспала почти до полуночи. Потом, как она утверждает, около двух часов сидела в саду, читала. Поскольку живет она в настоящий момент одна, то и подтвердить ее слова некому.
- Частично их могу подтвердить я, - сообщил Натаниэль. - Когда я уходил от нее - если не ошибаюсь, в четверть третьего, - она действительно жаловалась на головную боль и говорила о том, что собирается принять лекарство и лечь спать.
- Но спящей вы ее не видели, - заметил адвокат.
- Разумеется, нет. Но и полиция не видела ее в это время бодрствующей на месте преступления, - резонно ответил Натаниэль.
- Конечно, конечно, но...
- Перейдем к показаниям господина Ройзмана, - предложил Натаниэль, довольно бесцеремонно перебивая адвоката. И это, похоже, не понравилось господину Нешеру. Во всяком случае, лицо его сразу же приобрело недовольное выражение. Правда, всего на секунду или две.
Раскрыв папку, которую до того держал на коленях, он сказал:
- Здесь зафиксированы его показания. Я попросил копию и получил ее, адвокат протянул детективу два листка распечатки, скрепленные в левом углу. Розовски быстро пробежал глазами показания свежеиспеченного вдовца, хмыкнул.
Маркин, вытянув шею, пытался рассмотреть текст. Натаниэль коротко глянул на помощника и сказал:
- Из этого следует, что Дина Ройзман неожиданно устроила мужу истерику. .. Видимо, после посещения виллы... Так. После чего призналась в том, что все эти годы, вплоть до злополучного торжества в Кфар-Шауль она была любовницей Аркадия Смирнова. Это повергло Николая в глубокое уныние, выразившееся в употреблении большого количества спиртного. В ходе означенного употребления, он слышал, как жена собралась и кому-то позвонила. Кому точно, он не знает. Но ему показалось, что Дина назвала имя Виктории Смирновой. С уверенностью может утверждать только, что она назначила встречу в центре города, в кафе "Апропо". О цели встречи ничего не было сказано. Смутно помнит, что кто-то к нему вечером приходил... Натаниэль покачал головой. - Хорошо хоть смутно, но, все-таки, помнит... Это я к нему приходил вчера вечером, - объяснил Розовски Маркину. - Могу подтвердить: он был в полной отключке. Накачался "Голдом" под самую завязку.
Маркин сочувственно покивал, потом осторожно спросил:
- А кто он такой?
- Ройзман? - Натаниэль вздохнул. - Господин из России, который очень не любит частных детективов... Не вижу здесь ничего, что обосновывало подозрения против Виктории, - сказал Натаниэль адвокату, возвращая листки. - Если, разумеется, они все точно зафиксировали. Он ведь не утверждает, что жена назначила встречу именно Виктории. Может, да, а может, нет. Что по этому поводу говорит госпожа Смирнова?
- Я уже объяснял: она спала. С трех часов дня и до самого утра. Сейчас ей кажется, что какой-то телефонный звонок она сквозь сон слышала. Но и только, - ответил адвокат.
Натаниэль снова взял запись протокола, которую адвокат не успел спрятать в папку.
- На допросе присутствовал переводчик? Ага, вижу... - Натаниэль посмотрел на подпись переводчика, спросил: - Значит, Николай Ройзман, уроженец Москвы, репатриировался с женой в июле 1998 года... - Розовски вспомнил фотографию с подписью в квартире Ройзманов. - Так. Работает ночным сторожем на автостоянке. Это мы уже знаем. Название не указано. Понятно. А что насчет кафе, в которое отправилась Дина Ройзман? Полиция проверяла?
- В том-то и дело, - ответил адвокат. Его прекрасно вылепленный лоб перерезала глубокая морщина. - Они разыскали официанта, работавшего вчера вечером. Тот опознал на предложенной фотографии Дину Ройзман и показал, что около восьми она покинула кафе. По его мнению, то ли она кого-то увидела сквозь витрину, то ли ее кто-то вызвал.
- По его мнению, - повторил Розовски. - По его мнению. На чем оно основано - неизвестно. Это все?
- Да.
- Ну и дела, - Натаниэль удивленно глянул на внимательно слушавшего Маркина. - И на основании таких расплывчатых показаний полиция готова предъявить обвинение госпоже Смирновой?
- Представьте себе, - с прежней невозмутимостью произнес адвокат. Дело в том, что у полицейских уже имеется вполне логичная версия. Они предполагают, что причиной убийства Дины Ройзман является попытка шантажа. Они ухватились за показания господина Ройзмана - имеется в виду любовная связь убитой с мужем Виктории Смирновой...
Оба эксперта на время их препирательств прекратили осмотр. При его приближении они молча расступились. Натаниэль присел на корточки.
- Узнаешь? - спросил за спиной Алон все еще недовольным голосом.
В свете двух фонарей лицо погибшей казалось неестественно белым, а губы и глаза почти черными.
- Да, - хмуро ответил Натаниэль и поднялся - возможно, с чрезмерной поспешностью. - Это она.
Эксперты одновременно развернулись к детективу. Натаниэлю они были незнакомы - видимо, появились в управлении уже после его ухода. Натаниэль хотел было отойти, но тут эксперты перевернули тело, и детектив увидел страшную рану. У него на мгновение закружилась голова, ему показалось, что в воздухе появился сладковатый запах крови. Но нет, разумеется, просто показалось.
Розовски потер занывший висок, медленно и глубоко вдохнул, так же медленно выдохнул. Головокружение прошло, ноющая боль тоже исчезла.
Один из экспертов двинулся было к инспектору, но тот остановил его жестом, крепко взял Натаниэля за локоть и быстро повлек к машине. Розовски не сопротивлялся. Все равно ему бы не дали осмотреть место происшествия, да и помощники Ронена сделают это вполне профессионально. Натаниэль не имел ни малейшего желания впутываться в расследование второго убийства. В том, что Дина Ройзман стала жертвой именно убийства, а не несчастного случая, сомнений не было.
Толкнув детектива к стоящему поодаль "рено" (Натаниэль сразу не заметил эту машину, иначе был бы готов к присутствию здесь инспектора), Алон заговорил со сдержанной яростью:
- А теперь слушай меня, Натан, и запомни хорошенько! Мне не нравится твое участие во всей этой истории!
- Мне тоже... - устало сказал Розовски. - Мне тоже не нравится и эта история, и мое в ней участие. Хотя мы с тобой, наверное, имеем в виду разные вещи.
Алон досадливо отмахнулся от его слов и продолжил:
- Если у меня будет хоть малейшее подозрение в отношении тебя попрощаешься с лицензией, даю слово.
- Какое подозрение, Ронен, ты в своем уме? - теперь Розовски возмутился по-настоящему. - Ты что же думаешь, я каким-то образом замешан в убийстве? По-моему, ты забыл, что я - тоже полицейский.
- Бывший полицейский! - рявкнул Ронен во весь голос. - Бывший!
Полицейские, стоявшие у "форда", оглянулись. Инспектор посмотрел на них и вновь понизил голос.
- Я не знаю, чем ты сейчас занимаешься и что за люди тебя окружают. Я не знаю... - Алон замолчал, прислонился к автомобилю рядом с Натаниэлем. Ч-черт... - раздраженно сказал Алон. - Ну что ты таращишься? А как, потвоему, я должен все это понимать? Позавчера в Кфар-Шауль обнаруживается труп Аркадия Смирнова. В весьма своеобразной обстановке. Я приезжаю туда, и кого вижу в первую очередь? Тебя. И никаких вразумительных объяснений не слышу. Мистификация, игры в безопасность... Чушь собачья! Сегодня находят труп женщины с явными признаками насильственной смерти. И кто приезжает на опознание? Снова ты! И снова не можешь объяснить. И после этого ты будешь убеждать меня, что ничего не знаешь ни о первой смерти, ни о второй? - инспектор негодующе фыркнул. - Не поверю... Дай сигарету, неожиданно сказал он вполне мирным тоном.
Натаниэль протянул ему пачку. Тоже закурил. Они некоторое время молча дымили. Потом Розовски спросил:
- Кто ее нашел?
- Таиландцы, - хмуро ответил инспектор. - Таиландские рабочие. Приехали на сезон в соседний кибуц. Я так понимаю, подцепили девиц, пришли сюда развлечься. Ты, надеюсь, еще помнишь, что тут по ночам творится?
Натаниэль кивнул. Немалое число проституток приводили своих клиентов именно в такие вот рощицы - благо их хватает у каждого израильского города. Головная боль для полиции: проституция не запрещена законом, запрещено сводничество и содержание притонов или домов свиданий. Патрули время от времени гоняли любителей ночных развлечений под сенью апельсиновых дерев, но что толку? Патруль уезжал, парочки возвращались. Что же до таиландских рабочих, в последние годы приезжавших на заработки в Израиль, то они составляли вполне тихую, замкнутую общину, почти не доставлявшую полиции хлопот. Бывали, конечно, исключения (где их не бывает?), но крайне редкие. Таиландцы, вырываясь из пораженной безработицей и нищетой страны, слишком дорожили возможностью заработать в Израиле на приличную жизнь по возвращении домой.
- Я вот думаю: может, и она сюда приехала с кавалером? - сказал вдруг инспектор. - А вместо свидания...
- Да, возможно, возможно... - пробормотал Розовски. Алон чуть оживился:
- А что? Пока муж сидел дома, пил, как ты говоришь, свою водку, госпожа Ройзман отправилась на свидание с возлюбленным. Возлюбленный привез ее в рощу. Поссорились. Он ее ударил, она упала. Ударилась. Он, естественно, испугался и удрал. Потом появились таиландцы. Наткнулись на тело и вызвали полицию. По-моему, вполне логичное объяснение. Тем более, что ни следов ограбления, ни следов изнасилования, - излагая все это, Алон бурно жестикулировал, так что огонек его сигареты описывал в темном воздухе фантастические фигуры.
- Да, логично. Но так быть не могло, - задумчиво сказал Натаниэль.
Сигарета инспектора замерла в воздухе, превратившись в крохотную красную звездочку.
- Почему же не могло? - задиристо спросил он.
- Во-первых, она оделась не так, как одеваются на любовное свидание, ответил Натаниэль. - Строгое платье, минимум косметики... Я бы предположил, что она готовилась к деловой встрече. Во-вторых, вокруг нет ни одного камня, о который она могла случайно удариться с такой силой...
Рядом с ними остановился микроавтобус с оранжевой мигалкой и красной шестиконечной звездой на дверцах. По окружности шла надпись: " Американская скорая медицинская помощь". Надпись Натаниэля не обманула: подъехавшая машина предназначалась для перевозки покойников. Он молча следил за тем, как санитары уложили тело Дины Ройзман в пластиковый мешок, погрузили в машину. Несколько бородачей в желтых пластиковых жилетах, с черными ермолками на головах и большими фонарями в руках - члены погребального братства "Хевра Кадиша" - тщательно обследовали место происшествия в поисках малейших следов крови. Травинки, мелкие камушки с бурыми пятнами аккуратно упаковывались в отдельные прозрачные пакетики, в соответствии с еврейской религиозной традицией: ни одна, даже мельчайшая частичка тела, даже капля крови не может остаться непогребенной. "С этими парнями и криминалистам делать нечего, - подумал Натаниэль. - Каждый сантиметр осмотрят, ничего не пропустят". Лица бородачей, когда на них падали лучи полицейских фонариков, были спокойно-деловитыми. Дверь санитарной машины, наконец, закрылась, заурчал двигатель, вспыхнула мигалка. Машина помчалась в сторону Тель-Авива, похожего отсюда на праздничный пирог с множеством свечей. Обычно этот вид поднимал Натаниэлю настроение. Но сейчас был не тот случай.
- Да, так о чем это мы? - рассеянно спросил Натаниэль. - Так вот, насчет свидания. Нет, Ронен, никакого любовного свидания не было.
- Ну, Натан... - инспектор с сомнением покачал головой. - Все-таки, согласись: пардесы - не то место, где проводятся деловые встречи.
- Конечно, - Натаниэль кивнул. - А кто сказал, что встреча была именно здесь? Сюда ее привезли уже в бессознательном состоянии, дорогой мой. Готов спорить на что угодно - вскрытие покажет наличие в организме большой дозы снотворного.
Даже в темноте можно было заметить удивленно вздернутые брови инспектора.
- Откуда такая уверенность? - спросил он недоверчиво. - У тебя что, есть какая-то информация? Выкладывай!
- Ты этой информацией тоже обладаешь, - ответил Розовски. - Ровно в такой же степени. Ох-хо-хо, Ронен, неужели ты не обратил внимания на характер раны? Удар убийца нанес, когда женщина лежала ничком. Скорее всего, камнем. Или другим каким-то предметом, заранее приготовленным. Орудие убийства, естественно, забрал с собой. И выбросил где-нибудь в другом месте. Вот так, Ронен. Никакое это не любовное свидание, повторил он.
Инспектор Алон некоторое время размышлял над словами детектива. Потом спросил:
- Ты считаешь, что убийца был один?
- Один, один. Там, возле тела, виден след от автомобиля. Так вот, я уже говорил, что Дина была без сознания. Убийца не смог далеко оттащить ее. Два или три метра. Если бы их было хотя бы двое, они отошли бы от дороги подальше. А тут - он рисковал: могли заметить с трассы. Значит, просто не мог отнести. Сил не хватило... - Натаниэль открыл дверцу "рено". - Я так полагаю, ты отвезешь меня домой? Честно говоря, паршиво себя чувствую. С утра ничего не ел, весь день на сигаретах и кофе... Ну так что насчет смерти Смирнова? Надеюсь, ты больше не будешь доказывать, что он покончил с собой?
9.
Розовски лег спать около четырех часов утра - после того, как он подписал акт опознания, Алон вдруг потребовал - именно потребовал, чтобы тот поехал вместе с ним к мужу несчастной. Натаниэль удивился и согласился. Поездка ничего не дала: Ройзман категорически не желал приходить в себя. В конце концов, полицейские решили оставить его в покое до утра - если можно считать покоем транспортировку забывшегося пьяным сном Николая в полицейское управление.
Только после этого инспектор с явной неохотой согласился отпустить Натаниэля. Правда, его подвезли к самому дому - давешний сержант подвез, но все равно: Розовски чувствовал себя разбитым и измотанным.
Он не помнил, как добрался до постели (слава Богу, мать уже спала Натаниэль успел предупредить ее, что приедет поздно). Стянул с себя одежду и тут же уснул. И, наверное, проспал бы до обеда, если бы ровно в двенадцать его не оглушил пронзительный телефонный звонок. Первые же фразы, услышанные Натаниэлем, прогнали остатки сна.
Звонил мужчина. Его голос был Натаниэлю совершенно незнаком:
- Господин Розовски?
- Предположим, - угрюмо ответил Натаниэль. Он все еще переживал из-за прерванного сна.
- То есть? - незнакомец почему-то встревожился. - Я ошибся? Это номер частного детектива Натаниэля Розовски?
- Не ошиблись, не ошиблись... - Натаниэль сел на кровати и попытался одной рукой извлечь из упавших на пол джинсов помятую пачку сигарет. Розовски слушает. Говорите, что вам нужно?
- Я адвокат госпожи Смирновой, меня зовут Цви Нешер.
Выуженная пачка оказалась пустой. Натаниэль шепотом выругался, запустил пачку в угол. Лишь после этого до него дошло, что мог означать этот звонок.
- Алло, алло! - поспешно заговорил он, - Меня тут отвлекли... Чтонибудь произошло?
- Я звоню вам по поручению Виктории, - пояснил Нешер. - Сначала позвонил в ваш офис, но там почему-то никого не было. Кроме автоответчика.
Розовски тут же пообещал себе взгреть своих сотрудников, имевших скверную привычку в его отсутствие не реагировать на телефонные звонки. Такое обещание он давал с регулярностью одного раза в неделю.
- Почему Виктория сама не позвонила? - спросил Натаниэль.
- К сожалению, ей разрешили позвонить только адвокату, то есть, мне.
Мужественный баритон Цви Нешера звучал так спокойно, что детектив не сразу понял смысла объяснения.
- Кто разрешил? О чем вы говорите? - он недоуменно поднял брови, словно собеседник сидел напротив.
- Полиция, разумеется. Господин Розовски, она арестована. Ей собираются предъявить обвинение, по крайней мере, в одном убийстве.
- Собираются - что? - Розовски подумал, что ослышался. - Что значит - " по крайней мере, в одном"?
- Насколько я могу понять, полиция считает, что она убила свою знакомую, некую госпожу Ройзман. И совершила это после того, как то ли убила, то ли довела до самоубийства собственного мужа.
Натаниэль позавидовал выдержке адвоката. Он говорил с несколько отстраненной иронией - как телевизионный ведущий, зачитывавший заведомо ложный прогноз погоды.
- Где она сейчас? - встревожено спросил Розовски. - И что собираетесь делать вы?
- Она в участке. Я собираюсь подать в суд просьбу об освобождении под залог, - прежним размеренным тоном сообщил Нешер. - Думаю, мне это удастся. Полиция не располагает сколько-нибудь вескими уликами. Правда, увы, госпожа Смирнова, в свою очередь, не располагает сколько-нибудь убедительным алиби - на момент преступления. Как бы то ни было, я добьюсь ее освобождения, но не раньше завтрашнего полдня. Кроме того, я собираюсь встретиться с вами. И как можно скорее. Таково желание моей подзащитной.
- Конечно, - сказал Натаниэль. - Конечно, мы встретимся. Я буду в конторе минут через сорок. Когда ее арестовали?
- Полтора часа назад. Она сразу же связалась со мной - ей позволили это сделать. Я постарался навести кое-какие справки, прежде чем беспокоить вас.
Розовски подумал, что инспектору Алону никак не откажешь в оперативности. И в решительности тоже.
- Что же, до встречи. Буду ровно через сорок минут, - адвокат положил трубку.
- Ч-черт... - расстроено произнес Натаниэль. - Может быть, Ронен прав? Бросать мне надо все это. Ну в самом деле, что же получается: как будто инфекция какая-то. Только появился клиент - бац, отравился! Только появилась клиентка - бац, арестована!
Он потащился в ванную комнату. Надежда на то, что холодный душ поможет, не оправдалась. Просто до этого болела сухая голова, а теперь - мокрая. Вся разница.
Он быстро оделся, снял трубку, чтобы позвонить Маркину. Передумал, решил добираться до конторы пешком. По крайней мере, свежий воздух, возможно, вернет ему способность мыслить здраво. Хотя вряд ли. Такая способность, похоже, никоим образом не зависит от внешних факторов.
- А поесть? - ахнула мать, увидев, как выходившего сына. Натаниэль только махнул рукой и бегом спустился по лестнице.
Стоя на автобусной остановке, Натаниэль раздумывал, стоит ли говорить с Роненом до назначенной встречи? Он уже снял с пояса сотовый телефон, чтобы набрать номер. Но тут как раз подкатил автобус, и Натаниэль решил отложить разговор.
Он был на Алленби через пятнадцать минут. Судя по всему, его сотрудники появились за несколько минут до прихода шефа. Во всяком случае, компьютер Офры не был включен, а Маркин только собирался уткнуться в свой любимый журнал. При виде Натаниэля, мрачно прошествовавшего в кабинет, Офра немедленно включила чайник, а Маркин, почему-то, спрятал в карман набитую трубку.
Розовски сел за стол и молча воззрился на помощника.
- Ты мне дал два дня, - немедленно начал оправдываться Алекс. - Так что нечего смотреть, у меня информации почти никакой.
- Выкладывай то, что успел, - сказал Натаниэль. - У нас мало времени, через пятнадцать минут сюда явится адвокат Смирновой. Между прочим, чем ты занимался с утра?
- Работал, - сердито ответил Маркин. Усевшись в продавленное кресло, он извлек пухлый блокнот, перевернул несколько исписанных стенографическими иероглифами страниц. - Значит, так, - Саша постарался придать своему голосу деловитое звучание. - Начнем с фирмы "Лига". Российская торговая компания. Как уже было сказано, занимается торговлей продуктами питания и частично - медикаментами. Продукты - в основном, фрукты и фруктовые соки - закупает в нескольких галилейских кибуцах по прямым соглашениям. Отгрузка морским путем, из Хайфы. У меня тут есть названия кибуцев, можно проверить, - он вопросительно посмотрел на шефа. Тот махнул рукой, Маркин продолжил: - Никаких отделений, филиалов, представительств в Израиле компания не имеет, счетов тоже. Переговоры с партнерами ведутся напрямую, без посредников. Кстати сказать, Аркадий Смирнов занимался Израилем лишь в малой степени. То есть, поначалу, конечно, именно он отвечал за эту часть работы. Например, первый контракт с фирмой "Ахава" на закупку косметики и лекарственных препаратов Мертвого моря подписал он. И с "Ютватой" тоже, на поставку молочных продуктов. Йогурты, кефиры, и так далее. Контракты не очень крупные. Но в последнее время его деятельность протекала за пределами Израиля, главным образом, в Европе.
- В Швейцарии, - подсказал Натаниэль, вспомнив туристический журналкаталог на вилле в Кфар-Шауль.
- Точно. Но тут интересно другое, - Маркин перевернул еще несколько страничек. - В это же самое время фирма "Лига" выступает инициатором нескольких гуманитарных проектов - совместно с международными фондами, в том числе, Фондом Сороса, например. И вот тут в каждом случае представляет российскую сторону господин А.Смирнов, - Алекс откинулся в кресле, заложил ногу за ногу. - Если учесть, что половина таких начинаний представляет собою элементарную перекачку денег в нужные карманы, то сам понимаешь.
Розовски поднялся со своего места, подошел к окну. Окно выходило во двор, давным-давно превращенный в автостоянку. Каждую секунду въезжал какой-то автомобиль, тыкался из стороны в сторону.
- Значит, у тебя уже есть подозрения? - рассеянно спросил Натаниэль, продолжая следить за въезжающими и выезжающими машинами. - Ну-ну. А говоришь, мало информации... - он оглянулся на помощника, покачал головой. - Я и вижу - информации, действительно, мало. Но ты, тем не менее, уже успел сделать вывод о мошенничестве нашего покойного клиента. Нехорошо, дорогой мой.
Маркин пристыжено потупился.
- А вот то, что он почти не занимался Израилем - это любопытно, задумчиво протянул Натаниэль. - Это важно... - он снова повернулся к окну и крикнул: - Офра, как там насчет кофе? Только на троих, - добавил он, глядя на остановившийся прямо под окном темно-вишневый "фольксвагенпассат".
Офра тут же оказалась на пороге кабинета с подносом. на подносе стояли три чашки кофе, сахарница, молочник и тарелочка с печеньем. Едва она поставила поднос на стол, как входная дверь распахнулась, и в контору агентства вошел мужчина, уже знакомый Натаниэлю по короткой встрече в Кфар-Шауль. Розовски кивком поблагодарил девушку и поднялся навстречу адвокату.
Сейчас Цви Нешер показался Натаниэлю несколько моложе, чем в первый раз. Он был, скорее всего, ровесником самого Натаниэля - лет сорока. Тщательно закрашенная седина. Аккуратно подстриженные усы, здоровый загар.
Маркин с любопытством разглядывал посетителя. Не так часто в агентстве появлялись люди, весь облик которых свидетельствовал о жизненном успехе.
Тут был как раз такой случай. Дорогой костюм, дорогие туфли. А также запонки и заколка для галстука. Да и сам галстук если не от Кардена, то уж от Кристиана Диора - точно. Холеные руки с ухоженными ногтями, безымянный палец левой руки украшал перстень с печаткой - явно дорогой и отнюдь не вульгарный.
Пока адвокат здоровался с Натаниэлем и знакомился с Маркиным, любопытная Офра заглянула в кабинет, как минимум, трижды. Розовски грозно глянул на нее и плотно закрыл дверь.
Цви Нешер сел в предложенное кресло. От кофе отказался. Натаниэль с видимым сожалением тоже отодвинул чашку. Маркин тут же завладел подносом, отнес его в свой угол и с удовольствием принялся за печенье.
- Собственно говоря, я не очень понимаю, чего ожидает Виктория от вашего участия, - сказал Нешер. - Думаю, сейчас следует сосредоточиться на отстаивании того факта, что полиция не располагает прямыми доказательствами ее вины.
- Понятно... - Натаниэль вытащил из ящика стола очередную пачку " Соверена", но не стал распечатывать, задумчиво ею постучал по ребру крышки стола. - Значит, вы хотите добиться оправдания за недостаточностью улик?
- Совершенно верно, - адвокат энергично кивнул. - Думаю, вы со мной согласитесь: это лучший выход из сложившейся ситуации.
- Ну почему же? - Натаниэль чуть рассеянно посмотрел на помощника. - Я совсем не уверен в этом. Соглашаться или не соглашаться... Не знаю, не знаю. Не владею информацией. Вы бы поделились со мной, господин адвокат. Что вам сказали в полиции?
Цви Нешер сосредоточенно нахмурился.
- Ничего определенного.
- Но, по крайней мере, они объяснили вам основания для ареста?
- Да, конечно. Обвинения базируются на показаниях мужа убитой, некоего Николая Ройзмана.
- Протрезвили на свою голову... - проворчал Натаниэль. - Он показал, что его жена в тот вечер должна была встретиться с Викторией?
- Его показания не столь однозначны, - ответил Нешер. - Иначе нам пришлось бы туго. Поскольку алиби на момент убийства госпожи Ройзман у моей подзащитной нет... Впрочем, я вам уже это говорил.
- Но без подробностей, - заметил Розовски.
- Да, верно, - Нешер с сомнением посмотрел на детектива и с еще большим сомнением на притихшего в углу Маркина. - Не знаю, должен ли я вообще посвящать вас в подробности...
- Думаю, должны, - Натаниэль, в конце концов, распечатал сигареты. Думаю, должны, поскольку я все еще работаю на вашу подзащитную. Следовательно, вся информация, сообщенная вами не выйдет за пределы этой комнаты, - он закурил, некоторое время смотрел сквозь облачко сизого дыма на задумавшегося адвоката.
Нешер, видимо, принял решение.
- Хорошо, - сказал он. - Собственно, в отсутствии алиби как раз ничего особенного нет - Виктория заявила, что после обеда у нее разболелась голова, она приняла снотворное и проспала почти до полуночи. Потом, как она утверждает, около двух часов сидела в саду, читала. Поскольку живет она в настоящий момент одна, то и подтвердить ее слова некому.
- Частично их могу подтвердить я, - сообщил Натаниэль. - Когда я уходил от нее - если не ошибаюсь, в четверть третьего, - она действительно жаловалась на головную боль и говорила о том, что собирается принять лекарство и лечь спать.
- Но спящей вы ее не видели, - заметил адвокат.
- Разумеется, нет. Но и полиция не видела ее в это время бодрствующей на месте преступления, - резонно ответил Натаниэль.
- Конечно, конечно, но...
- Перейдем к показаниям господина Ройзмана, - предложил Натаниэль, довольно бесцеремонно перебивая адвоката. И это, похоже, не понравилось господину Нешеру. Во всяком случае, лицо его сразу же приобрело недовольное выражение. Правда, всего на секунду или две.
Раскрыв папку, которую до того держал на коленях, он сказал:
- Здесь зафиксированы его показания. Я попросил копию и получил ее, адвокат протянул детективу два листка распечатки, скрепленные в левом углу. Розовски быстро пробежал глазами показания свежеиспеченного вдовца, хмыкнул.
Маркин, вытянув шею, пытался рассмотреть текст. Натаниэль коротко глянул на помощника и сказал:
- Из этого следует, что Дина Ройзман неожиданно устроила мужу истерику. .. Видимо, после посещения виллы... Так. После чего призналась в том, что все эти годы, вплоть до злополучного торжества в Кфар-Шауль она была любовницей Аркадия Смирнова. Это повергло Николая в глубокое уныние, выразившееся в употреблении большого количества спиртного. В ходе означенного употребления, он слышал, как жена собралась и кому-то позвонила. Кому точно, он не знает. Но ему показалось, что Дина назвала имя Виктории Смирновой. С уверенностью может утверждать только, что она назначила встречу в центре города, в кафе "Апропо". О цели встречи ничего не было сказано. Смутно помнит, что кто-то к нему вечером приходил... Натаниэль покачал головой. - Хорошо хоть смутно, но, все-таки, помнит... Это я к нему приходил вчера вечером, - объяснил Розовски Маркину. - Могу подтвердить: он был в полной отключке. Накачался "Голдом" под самую завязку.
Маркин сочувственно покивал, потом осторожно спросил:
- А кто он такой?
- Ройзман? - Натаниэль вздохнул. - Господин из России, который очень не любит частных детективов... Не вижу здесь ничего, что обосновывало подозрения против Виктории, - сказал Натаниэль адвокату, возвращая листки. - Если, разумеется, они все точно зафиксировали. Он ведь не утверждает, что жена назначила встречу именно Виктории. Может, да, а может, нет. Что по этому поводу говорит госпожа Смирнова?
- Я уже объяснял: она спала. С трех часов дня и до самого утра. Сейчас ей кажется, что какой-то телефонный звонок она сквозь сон слышала. Но и только, - ответил адвокат.
Натаниэль снова взял запись протокола, которую адвокат не успел спрятать в папку.
- На допросе присутствовал переводчик? Ага, вижу... - Натаниэль посмотрел на подпись переводчика, спросил: - Значит, Николай Ройзман, уроженец Москвы, репатриировался с женой в июле 1998 года... - Розовски вспомнил фотографию с подписью в квартире Ройзманов. - Так. Работает ночным сторожем на автостоянке. Это мы уже знаем. Название не указано. Понятно. А что насчет кафе, в которое отправилась Дина Ройзман? Полиция проверяла?
- В том-то и дело, - ответил адвокат. Его прекрасно вылепленный лоб перерезала глубокая морщина. - Они разыскали официанта, работавшего вчера вечером. Тот опознал на предложенной фотографии Дину Ройзман и показал, что около восьми она покинула кафе. По его мнению, то ли она кого-то увидела сквозь витрину, то ли ее кто-то вызвал.
- По его мнению, - повторил Розовски. - По его мнению. На чем оно основано - неизвестно. Это все?
- Да.
- Ну и дела, - Натаниэль удивленно глянул на внимательно слушавшего Маркина. - И на основании таких расплывчатых показаний полиция готова предъявить обвинение госпоже Смирновой?
- Представьте себе, - с прежней невозмутимостью произнес адвокат. Дело в том, что у полицейских уже имеется вполне логичная версия. Они предполагают, что причиной убийства Дины Ройзман является попытка шантажа. Они ухватились за показания господина Ройзмана - имеется в виду любовная связь убитой с мужем Виктории Смирновой...