Страница:
Долго уговаривать меня не было необходимости. Я быстренько разделся и, на секунду приоткрыв дверь, проскользнул внутрь. Я ожидал подвоха со стороны мальчишки, поэтому спокойно перенес полившиеся на меня тугие струи ледяной воды, даже получил от этого определенное удовольствие. Рив же пристроился в углу и до него долетали только отдельные брызги, и холодной водички он избегал. Ну ничего, это не кипяток, и уж коли направил на меня, то и самому не избежать. Он упирался и извивался изо всех сил, но я все равно затащил его под воду, ухватив за талию. Поставил на пол, не давая возможности добраться до регуляторов.
– Ну и как водичка, которую ты мне приготовил?
– Просто прекрасно, - Рив усмехался, и у меня пропало желание подольше держать его под этой водой.
Но и просто отпустить было мало. И я небрежным движением пятки закрыл сток воды. И она, до сих пор беспрепятственно уходившая, начала скапливаться на полу и довольно быстро прибывать. Через пару минут она уже достала мальчишке до подбородка. Но и от этого он был только в восторге, а когда воды стало еще больше, он поплыл. Так же он воспринял и мои попытки заставить его нахлебаться воды, посредством хватания за ногу и опускания до пола. Тогда я решил напугать его своим мнимым утопничеством. Я опустился на пол, улегся на него в позу, позволяющую экономить кислород, и принялся понемногу выпускать из легких воздух. Рив сначала правильно подумал, что я разыгрываю его, но когда прошло несколько минут, он и в самом деле напугался. Плавал он, по-видимому, хорошо, даже сейчас, почти что без рук. Он попытался поднять меня, но я тут же снова перехватил его и усадил рядом с собой на дно. В воде зрение сильно искажается, но я все равно заметил, как он улыбнулся. Он не делал попыток всплыть, очевидно, желая показать мне, что и он может долго пробыть без воздуха. Я тоже не стал всплывать, а только открыл сток, куда тут же рванулись потоки воды. И очень скоро мы остались просто на полу.
– Ну все, хватит дурачиться, - сказал я, делая душ нормальным.
Рив только усмехнулся, и я спросил:
– Над чем смеешься?
– Просто так. Теперь то я точно вижу, что ты никак еще не взрослый.
– Мог бы и раньше увидеть, - я не хотел говорить, что по субъективному времени мне уже больше восемнадцати лет местного отсчета (двадцати по счету Земли).
Когда я мыл Рива на этот раз, он уже не сопротивлялся и даже почти что не краснел. Потом мы вдвоем втиснулись в сушилку. Там Рив у меня спросил:
– Инопланетник, ты это специально себе мускулы накачивал, или у вас все такие?
– Не все, встречаются экземпляры еще покостлявее тебя… Нет, я особо себя не накачивал. Просто я родом с планеты, которая побольше и соответственно потяжелее вашей Латы, и сила тяжести там соответственно больше, почти на треть. Так что для нормальной жизни там требуется побольше мускулов.
– Ничего себе. Я представил, что вешу не сорок два, а пятьдесят шесть килограммов. Наверно тяжело?
– Для тех, кто рождается на тяжелых планетах, такое - норма. Просто сейчас я чувствую себя чересчур легким. Вообще-то и пробовал на себе гравитацию на треть больше привычной, это не очень-то приятно. Что уж говорить о длительных тренировках на трехкратную тяжесть.
– Разве люди живут на планетах с такой тяжестью?
– Нет, не живут естественно, но вот исследовательские станции бывают… Ну все, вроде бы высохли, вылезай отсюда.
Я одел его в свежее белье, все же остальное повесил ему на плечо. Сам я оделся точно также.
– Идем, подберем тебе каюту, они сейчас все свободные.
Я остановил выбор на каюте рядом с капитанской. Тут раньше обитал помощник капитана. Сейчас же естественно не было никого, один только образцовый порядок.
– Думаю, что подойдет, а если что, я рядом, за стенкой, располагайся.
– Ты меня что, уже спать укладываешь?
– Если хочешь, пожалуйста, - я несколькими движениями разобрал кровать, - а если нет, то не заставляю. Располагайся. Потом, если захочешь, можешь зайти в гости. Будь как дома.
Я оставил его одного и, войдя в свою каюту, вызвал Рэя. Тот появился незамедлительно. Первым делом я счел необходимым извиниться:
– Извини, Рэй, я по-дурацки веду себя с тобой и даже не знаю почему.
– Причина очевидна, но не буду о ней говорить. Мне и самому симпатичен этот парень, - черты лица у Рэя оттаяли, - он вдвойне или даже втройне несчастен, - сказал он со своей коронной улыбкой, - робот ревнует человека, своего друга, разве это не смешно?
– Рэй, мое отношение к тебе не изменилось. Хотя, скорее всего, сейчас я не смогу уделять тебе столько внимания. Но, если хочешь, то можешь один мой час в сутках растягивать в день, я согласен.
– Не нужно, я не претендую на особое внимание. Лучше подумай о мальчишке.
– По-моему, он неплохо себя чувствует.
– Не совсем так. Просто у него такое состояние, назовем его иллюзией сна. Он не воспринимает все как реальность. Когда же он выйдет из этого состояния и все осознает, будет мрачный для него период.
– Когда это может произойти?
– Не знаю. С психикой латян я не очень-то успел разобраться. Я бы мог вывести его из этого состояния, но думаю, что незачем торопить и так неизбежное.
– Рэй, мне кажется, что на этой планете нам придется задержаться надолго.
– А мне не кажется, я это просто знаю. Без посторонней помощи нам ничего не сделать. А у кого ее просить, у людей, переживающих такое?
– Я не знаю, сколько нам придется ждать?
– Думаю что не меньше, чем несколько десятилетий.
– Вопрос в другом, смогу ли я столько ждать?
– В другой ситуации я предложил бы тебе самый простой выход - анабиоз. Но сейчас с этим у тебя ничего не получится.
– Оставим этот вариант на самый крайний случай, если не будет никакого другого выхода.
– Что же ты тогда собираешься делать?
– Пока еще сам не знаю, но думаю, что скоро узнаю обязательно.
– Чем я могу тебе помочь?
– Прежде всего, оставайся самим собой, Рэй, это самое главное для меня.
– Постараюсь.
В это время я услышал в коридоре шлепанье босых ног, а потом стук в дверь.
– Заходи, открыто.
– Ну ладно, пока до свиданья, - сказал Рэй и отключился.
В каюту вошел Рив в наброшенной на плечи рубашке.
– Что, еще не захотел спать?
– Не а, пока еще не хочется. А сколько сейчас времени?
Я глянул на браслет, но тут же пожал плечами:
– А кто его знает, завтра попрошу Рэя перенастроить хронометр на браслете. Сейчас же могу сказать только то, что солнце еще не зашло, хотя уже и стремится к этому.
Рив забрался на кровать и поджал под себя ноги:
– А мне казалось, что уже поздно.
– Можешь считать, как хочешь. И только с завтрашнего дня мы выйдем на нормальный распорядок времени.
– Перед тем, как спать, я обычно или книжку читал, или какой-нибудь фильм смотрел.
– Рив. Здесь нужно говорить прямо: хочу то-то или не хочу того-то. Так уж у нас заведено. Ну а насчет книги или фильма - ты ведь не знаешь нашего языка. Но можешь обратиться к Рэю, он может так перевести, что и не заметишь отличия.
– А как к нему обратиться?
– Он и сейчас наверно нас слышит, связь с ним я не отключаю. Позови погромче, он ответит.
– Рэй!
На мгновенно вспыхнувшем экране появилось изображение Рэя:
– Итак. Слушаю тебя, Рив.
– Рэй, ты не мог ли показать нам какойнибудь ваш фильм, но только с переводом на аиверский?
– Показать могу, но вот только что конкретно?
– Не знаю, что-нибудь.
– Могу показать хронику первых звездных экспедиций, подойдет?
Мальчишка только кивнул, я же сказал:
– Не стоит. Это мрачная история.
– Что же тогда? Могу показать фильм об экспедиции "Памира" в Новосолнечную.
– Рэй, лучше что-нибудь земное.
– Ну, хорошо. Обзорная экскурсия по земле для детей с других планет.
– В самый раз.
– Вик, ты что, тоже собираешься смотреть?
– Посмотрю за компанию.
– Подождите полминуты.
Экран покрылся уже знакомым мне цветовым хаосом. Я встал с кресла, повернул его так, чтобы оно не закрывало обзор, погасил свет и сел на кровать рядом с Ривом. Он вздохнул и неожиданно для меня прижался ко мне боком. Ровно через полминуты на экране появилось изображение. Нужно сказать, что перевод Рэй сделал скрупулезно. Вначале появились титры, в которых указывалось предназначение этого фильма и год выпуска. Все это оказалось на языке Рива, и он мог прочитать, что и сделал, после чего глянул на меня, я же только сказал ему:
– Смотри.
На экране, на фоне звездного неба, появилось Солнце, а голос за кадром сообщал, что корабль входит в Солнечную систему. Это были действительные, а не синтезированные кадры, правда, прокручиваемые в ускоренном темпе. Солнце приближалось, и скоро в его лучах стала заметна голубая двойная звезда: система Земля-Луна. Земля быстро приближалась, а голос сообщил, что корабль прибывает на Главный орбитальный космодром Земли. Скоро показался и сам космодром, напоминающий по форме гигантского морского ежа, каждая из иголок которого была причальной площадкой для кораблей, который выглядели наколотыми на иглы блестящими палочками. Фильм был длинный, почти полные три часа. В нем были показаны: природа всех материков и океанов, некоторые знаменитые исторические места, крупнейшие и известнейшие сооружения и еще много другого о жизни людей на Земле. Рив смотрел на все это, затаив дыхание, а когда фильм закончился, он снова вздохнул:
– Так быстро все кончилось.
– Тебе понравилось?
– Ну, ведь интересно же. Другая планета… и все такое. Может быть, Рэй еще покажет чтонибудь?
– Рив, а тебе не кажется, что если сразу много, то это вредно, особенно уже, когда пора спать.
– Уже?
– А ты что, все еще не хочешь?
– Не знаю.
После того, как погас экран, мы сидели в полной темноте. Я положил руку на плечо Риву и сказал:
– Ну, если не знаешь, то уже хочешь или скоро захочешь, значит нужно ложиться. Пойдем, я тебя провожу.
Рив молча подчинился. Я отвел его в соседнюю каюту, уложил в кровать, укрыл одеялом, пожелал спокойной ночи и погасил свет. У себя в каюте я тоже не стал больше ничего ждать и сразу же улегся спать. Но спал я снова неспокойно, меня преследовали все те же кошмары: изуродованные трупы, отрезанные головы и конечности. Но самое страшное это то, что я снова и снова убиваю людей и, причем не только солдат-вакцев. Я просыпался, усилием воли очищал свои мысли, пытался думать о чемто приятном, но ничто не помогало. Я засыпал, и кошмары повторялись, только в новой вариации. Проснувшись в очередной раз, я уже было собрался попросить помощи у Рэя, но меня снова начал одолевать сон. По-видимому, уснул я не до конца, потому что сразу же услышал легкие шаги в коридоре, излишне торопливые. Потом приоткрылась дверь в мою каюту, и тихий срывающийся голос сказал:
– Вик, ты здесь?
– Рив, ты почему не спишь? - спросил я, включая свет, тусклый ночник. Но ответа мне уже не требовалось. Я увидел, что мальчишка дрожит, словно от озноба, и это несмотря на то, что здесь тепло, и он закутан в одеяло. - Рив, что случилось?
– Н-не знаю… н-ничего…
– Приснилось что-нибудь?
– Наверно… что-то страшное… не помню…
– Вот что, парень, иди сюда.
Рив подошел, все также продолжая дрожать. Я сел, взял его за локти, посмотрел в глаза:
– Забирайся к стенке. Побыстрее и не стесняясь.
Минут через пять Рив успокоился и перестал дрожать.
– Рив, ты холодный как льдинка.
– Не а, я уже согрелся. Это ты горячий, как грелка.
– Ну, так грейся и спи. На завтра у меня полно работы.
– Хорошо.
Мальчишка немного повозился и уже скоро засопел, уткнувшись носом в подушку. И сам я тоже весьма скоро уснул и спал до самого утра, не просыпаясь. Рив помог мне это сделать точно так же, как и я ему. Проснулся я уже, когда стало светло. Рэй включил основное освещение, имитирующее на звездолете смену дня и ночи. Мальчишка все еще спал, но сейчас положив голову мне на плечо. Так что, когда я повернул голову, его макушка оказалась у меня перед глазами, непривычного цвета волосы. Присмотревшись получше, можно было даже заметить, что волосы от конца к началу едва заметно светлеют. Но я так же хорошо рассмотрел и то, что у самых корней волосы у него полностью бесцветные. Осторожно, чтобы не разбудить, я переложил его голову на подушку. Но и этого оказалось достаточно. Он пошевелился, что-то пробормотал и открыл глаза. Увидев меня, он улыбнулся и сказал:
– Доброе утро.
– Ну, как, выспался?
– Ага.
– Больше кошмары не мучили?
– Вообще ничего не снилось.
– Ну и хорошо, поднимайся и на зарядку.
– Только сначала…
– Пойдем.
Потом я надел ему только носки с ботинками, как и на себя. И минут пятнадцатьдвадцать мы занимались нехитрой, в общем-то, зарядкой. После нее мы снова побывали в душе, оделись по форме и позавтракали.
– Сейчас у меня дела, - сказал я и спросил, - останешься с Рэем?
– А что за дела?
– Нужно вывести на орбиту спутникинаблюдатели, а потом доставить на корабль разбитый дисколет, на котором мы с тобой бежали из Гэзда.
– Вик, а можно мне с тобой?
– А зачем?
– Ты же обещал сегодня показать мне звездолет снаружи.
– Скажи уж лучше, что просто интересно.
– Ну, конечно же, интересно.
– Ну, хорошо. Но только когда я буду занят, не лезь под руку с вопросами.
– Обещаю.
– Тогда идем.
Я отвел Рива в каюту и сказал:
– Подожди здесь, я за тобою зайду.
На катере были специальные приспособления для вывода аппаратуры на орбиту. По совету Рэя я выбрал катер Љ1. По одному перенес к нему спутники, вставил их в захваты и подключил к аппаратуре катера. Рэй прокомментировал, что, мол, все хорошо и можно отправляться. Тогда я вернулся в каюту за Ривом. Он улыбнулся и сказал:
– Я уже подумал, что ты улетел один.
– Не на прогулку ведь летим, нужно было загрузить спутники, идем.
На лифте мы спустились в ангар. Рив посмотрел вверх и с уважением сказал:
– Ничего себе, если катер такой огромный, то звездолет…
– Не гадай, скоро сам увидишь, - оборвал его я и указал на вертикальный трап, - сможешь сам забраться?
– Ага, - кивнул он и довольно быстро, придерживаясь локтями, вскарабкался в шлюз. Я только проводил его взглядом и тут же вскарабкался следом.
– А скафандры мы что, не будем надевать? - еще в шлюзе поинтересовался Рив.
– Обойдемся и без скафандров. Мы ведь с тобой не собираемся выходить в открытый космос.
Мы поднялись в рубку. Я первым делом усадил Рива в кресло справа от центрального и пристегнул ремнями. Сел сам, быстро активизировал все системы, провел предстартовую проверку и подал Рэю команду:
– Открывай ангар, выйду на гравитационных моторах самостоятельно.
Рэй только неодобрительно вздохнул из динамика, но так ничего и не сказал. Створки ангара медленно открылись, и в ангар хлынул солнечный свет.
– Выхожу.
Я приподнял катер всего не какие-то сантиметры и аккуратно, по четко выверенной кривой вывел его из ангара.
– Неплохо, - прокомментировал мои действия Рэй, - а для пилота-человека просто отлично.
Я оставил это его замечание без внимания. Отвел катер на сотню метров от "Иглы" и развернул вокруг вертикальной оси, показывая Риву звездолет на главном экране. Рив, как и обещал мне, молчал. Я немного подождал, а потом бросил катер вверх с довольно значительным ускорением. Небо над пустыней на вид все еще оставалось чистым, но анализаторы катера показывали, что содержание пыли в верхней атмосфере уже многократно увеличилось. Выводя спутники, я водил катер с максимально возможной для него скоростью, но все равно на это ушло время. Выведя последний, четвертый спутник, и получив от Рэя подтверждение, что все в порядке, я погасил скорость до орбитальной и, откинувшись в кресле, сказал:
– Больше дел на орбите у нас нет. Рив, если хочешь, можешь задать мне несколько вопросов.
– Эти облака…
– Это не облака, Рив, это мрак, нависающий над вашим миром. Мрак, сотворенный вашими руками, пыль и гарь от взорванных и сгоревших городов. Мрак, который предвещает близость только одного, ядерной зимы:
Глава четвертая: Командир
– Ну и как водичка, которую ты мне приготовил?
– Просто прекрасно, - Рив усмехался, и у меня пропало желание подольше держать его под этой водой.
Но и просто отпустить было мало. И я небрежным движением пятки закрыл сток воды. И она, до сих пор беспрепятственно уходившая, начала скапливаться на полу и довольно быстро прибывать. Через пару минут она уже достала мальчишке до подбородка. Но и от этого он был только в восторге, а когда воды стало еще больше, он поплыл. Так же он воспринял и мои попытки заставить его нахлебаться воды, посредством хватания за ногу и опускания до пола. Тогда я решил напугать его своим мнимым утопничеством. Я опустился на пол, улегся на него в позу, позволяющую экономить кислород, и принялся понемногу выпускать из легких воздух. Рив сначала правильно подумал, что я разыгрываю его, но когда прошло несколько минут, он и в самом деле напугался. Плавал он, по-видимому, хорошо, даже сейчас, почти что без рук. Он попытался поднять меня, но я тут же снова перехватил его и усадил рядом с собой на дно. В воде зрение сильно искажается, но я все равно заметил, как он улыбнулся. Он не делал попыток всплыть, очевидно, желая показать мне, что и он может долго пробыть без воздуха. Я тоже не стал всплывать, а только открыл сток, куда тут же рванулись потоки воды. И очень скоро мы остались просто на полу.
– Ну все, хватит дурачиться, - сказал я, делая душ нормальным.
Рив только усмехнулся, и я спросил:
– Над чем смеешься?
– Просто так. Теперь то я точно вижу, что ты никак еще не взрослый.
– Мог бы и раньше увидеть, - я не хотел говорить, что по субъективному времени мне уже больше восемнадцати лет местного отсчета (двадцати по счету Земли).
Когда я мыл Рива на этот раз, он уже не сопротивлялся и даже почти что не краснел. Потом мы вдвоем втиснулись в сушилку. Там Рив у меня спросил:
– Инопланетник, ты это специально себе мускулы накачивал, или у вас все такие?
– Не все, встречаются экземпляры еще покостлявее тебя… Нет, я особо себя не накачивал. Просто я родом с планеты, которая побольше и соответственно потяжелее вашей Латы, и сила тяжести там соответственно больше, почти на треть. Так что для нормальной жизни там требуется побольше мускулов.
– Ничего себе. Я представил, что вешу не сорок два, а пятьдесят шесть килограммов. Наверно тяжело?
– Для тех, кто рождается на тяжелых планетах, такое - норма. Просто сейчас я чувствую себя чересчур легким. Вообще-то и пробовал на себе гравитацию на треть больше привычной, это не очень-то приятно. Что уж говорить о длительных тренировках на трехкратную тяжесть.
– Разве люди живут на планетах с такой тяжестью?
– Нет, не живут естественно, но вот исследовательские станции бывают… Ну все, вроде бы высохли, вылезай отсюда.
Я одел его в свежее белье, все же остальное повесил ему на плечо. Сам я оделся точно также.
– Идем, подберем тебе каюту, они сейчас все свободные.
Я остановил выбор на каюте рядом с капитанской. Тут раньше обитал помощник капитана. Сейчас же естественно не было никого, один только образцовый порядок.
– Думаю, что подойдет, а если что, я рядом, за стенкой, располагайся.
– Ты меня что, уже спать укладываешь?
– Если хочешь, пожалуйста, - я несколькими движениями разобрал кровать, - а если нет, то не заставляю. Располагайся. Потом, если захочешь, можешь зайти в гости. Будь как дома.
Я оставил его одного и, войдя в свою каюту, вызвал Рэя. Тот появился незамедлительно. Первым делом я счел необходимым извиниться:
– Извини, Рэй, я по-дурацки веду себя с тобой и даже не знаю почему.
– Причина очевидна, но не буду о ней говорить. Мне и самому симпатичен этот парень, - черты лица у Рэя оттаяли, - он вдвойне или даже втройне несчастен, - сказал он со своей коронной улыбкой, - робот ревнует человека, своего друга, разве это не смешно?
– Рэй, мое отношение к тебе не изменилось. Хотя, скорее всего, сейчас я не смогу уделять тебе столько внимания. Но, если хочешь, то можешь один мой час в сутках растягивать в день, я согласен.
– Не нужно, я не претендую на особое внимание. Лучше подумай о мальчишке.
– По-моему, он неплохо себя чувствует.
– Не совсем так. Просто у него такое состояние, назовем его иллюзией сна. Он не воспринимает все как реальность. Когда же он выйдет из этого состояния и все осознает, будет мрачный для него период.
– Когда это может произойти?
– Не знаю. С психикой латян я не очень-то успел разобраться. Я бы мог вывести его из этого состояния, но думаю, что незачем торопить и так неизбежное.
– Рэй, мне кажется, что на этой планете нам придется задержаться надолго.
– А мне не кажется, я это просто знаю. Без посторонней помощи нам ничего не сделать. А у кого ее просить, у людей, переживающих такое?
– Я не знаю, сколько нам придется ждать?
– Думаю что не меньше, чем несколько десятилетий.
– Вопрос в другом, смогу ли я столько ждать?
– В другой ситуации я предложил бы тебе самый простой выход - анабиоз. Но сейчас с этим у тебя ничего не получится.
– Оставим этот вариант на самый крайний случай, если не будет никакого другого выхода.
– Что же ты тогда собираешься делать?
– Пока еще сам не знаю, но думаю, что скоро узнаю обязательно.
– Чем я могу тебе помочь?
– Прежде всего, оставайся самим собой, Рэй, это самое главное для меня.
– Постараюсь.
В это время я услышал в коридоре шлепанье босых ног, а потом стук в дверь.
– Заходи, открыто.
– Ну ладно, пока до свиданья, - сказал Рэй и отключился.
В каюту вошел Рив в наброшенной на плечи рубашке.
– Что, еще не захотел спать?
– Не а, пока еще не хочется. А сколько сейчас времени?
Я глянул на браслет, но тут же пожал плечами:
– А кто его знает, завтра попрошу Рэя перенастроить хронометр на браслете. Сейчас же могу сказать только то, что солнце еще не зашло, хотя уже и стремится к этому.
Рив забрался на кровать и поджал под себя ноги:
– А мне казалось, что уже поздно.
– Можешь считать, как хочешь. И только с завтрашнего дня мы выйдем на нормальный распорядок времени.
– Перед тем, как спать, я обычно или книжку читал, или какой-нибудь фильм смотрел.
– Рив. Здесь нужно говорить прямо: хочу то-то или не хочу того-то. Так уж у нас заведено. Ну а насчет книги или фильма - ты ведь не знаешь нашего языка. Но можешь обратиться к Рэю, он может так перевести, что и не заметишь отличия.
– А как к нему обратиться?
– Он и сейчас наверно нас слышит, связь с ним я не отключаю. Позови погромче, он ответит.
– Рэй!
На мгновенно вспыхнувшем экране появилось изображение Рэя:
– Итак. Слушаю тебя, Рив.
– Рэй, ты не мог ли показать нам какойнибудь ваш фильм, но только с переводом на аиверский?
– Показать могу, но вот только что конкретно?
– Не знаю, что-нибудь.
– Могу показать хронику первых звездных экспедиций, подойдет?
Мальчишка только кивнул, я же сказал:
– Не стоит. Это мрачная история.
– Что же тогда? Могу показать фильм об экспедиции "Памира" в Новосолнечную.
– Рэй, лучше что-нибудь земное.
– Ну, хорошо. Обзорная экскурсия по земле для детей с других планет.
– В самый раз.
– Вик, ты что, тоже собираешься смотреть?
– Посмотрю за компанию.
– Подождите полминуты.
Экран покрылся уже знакомым мне цветовым хаосом. Я встал с кресла, повернул его так, чтобы оно не закрывало обзор, погасил свет и сел на кровать рядом с Ривом. Он вздохнул и неожиданно для меня прижался ко мне боком. Ровно через полминуты на экране появилось изображение. Нужно сказать, что перевод Рэй сделал скрупулезно. Вначале появились титры, в которых указывалось предназначение этого фильма и год выпуска. Все это оказалось на языке Рива, и он мог прочитать, что и сделал, после чего глянул на меня, я же только сказал ему:
– Смотри.
На экране, на фоне звездного неба, появилось Солнце, а голос за кадром сообщал, что корабль входит в Солнечную систему. Это были действительные, а не синтезированные кадры, правда, прокручиваемые в ускоренном темпе. Солнце приближалось, и скоро в его лучах стала заметна голубая двойная звезда: система Земля-Луна. Земля быстро приближалась, а голос сообщил, что корабль прибывает на Главный орбитальный космодром Земли. Скоро показался и сам космодром, напоминающий по форме гигантского морского ежа, каждая из иголок которого была причальной площадкой для кораблей, который выглядели наколотыми на иглы блестящими палочками. Фильм был длинный, почти полные три часа. В нем были показаны: природа всех материков и океанов, некоторые знаменитые исторические места, крупнейшие и известнейшие сооружения и еще много другого о жизни людей на Земле. Рив смотрел на все это, затаив дыхание, а когда фильм закончился, он снова вздохнул:
– Так быстро все кончилось.
– Тебе понравилось?
– Ну, ведь интересно же. Другая планета… и все такое. Может быть, Рэй еще покажет чтонибудь?
– Рив, а тебе не кажется, что если сразу много, то это вредно, особенно уже, когда пора спать.
– Уже?
– А ты что, все еще не хочешь?
– Не знаю.
После того, как погас экран, мы сидели в полной темноте. Я положил руку на плечо Риву и сказал:
– Ну, если не знаешь, то уже хочешь или скоро захочешь, значит нужно ложиться. Пойдем, я тебя провожу.
Рив молча подчинился. Я отвел его в соседнюю каюту, уложил в кровать, укрыл одеялом, пожелал спокойной ночи и погасил свет. У себя в каюте я тоже не стал больше ничего ждать и сразу же улегся спать. Но спал я снова неспокойно, меня преследовали все те же кошмары: изуродованные трупы, отрезанные головы и конечности. Но самое страшное это то, что я снова и снова убиваю людей и, причем не только солдат-вакцев. Я просыпался, усилием воли очищал свои мысли, пытался думать о чемто приятном, но ничто не помогало. Я засыпал, и кошмары повторялись, только в новой вариации. Проснувшись в очередной раз, я уже было собрался попросить помощи у Рэя, но меня снова начал одолевать сон. По-видимому, уснул я не до конца, потому что сразу же услышал легкие шаги в коридоре, излишне торопливые. Потом приоткрылась дверь в мою каюту, и тихий срывающийся голос сказал:
– Вик, ты здесь?
– Рив, ты почему не спишь? - спросил я, включая свет, тусклый ночник. Но ответа мне уже не требовалось. Я увидел, что мальчишка дрожит, словно от озноба, и это несмотря на то, что здесь тепло, и он закутан в одеяло. - Рив, что случилось?
– Н-не знаю… н-ничего…
– Приснилось что-нибудь?
– Наверно… что-то страшное… не помню…
– Вот что, парень, иди сюда.
Рив подошел, все также продолжая дрожать. Я сел, взял его за локти, посмотрел в глаза:
– Забирайся к стенке. Побыстрее и не стесняясь.
Минут через пять Рив успокоился и перестал дрожать.
– Рив, ты холодный как льдинка.
– Не а, я уже согрелся. Это ты горячий, как грелка.
– Ну, так грейся и спи. На завтра у меня полно работы.
– Хорошо.
Мальчишка немного повозился и уже скоро засопел, уткнувшись носом в подушку. И сам я тоже весьма скоро уснул и спал до самого утра, не просыпаясь. Рив помог мне это сделать точно так же, как и я ему. Проснулся я уже, когда стало светло. Рэй включил основное освещение, имитирующее на звездолете смену дня и ночи. Мальчишка все еще спал, но сейчас положив голову мне на плечо. Так что, когда я повернул голову, его макушка оказалась у меня перед глазами, непривычного цвета волосы. Присмотревшись получше, можно было даже заметить, что волосы от конца к началу едва заметно светлеют. Но я так же хорошо рассмотрел и то, что у самых корней волосы у него полностью бесцветные. Осторожно, чтобы не разбудить, я переложил его голову на подушку. Но и этого оказалось достаточно. Он пошевелился, что-то пробормотал и открыл глаза. Увидев меня, он улыбнулся и сказал:
– Доброе утро.
– Ну, как, выспался?
– Ага.
– Больше кошмары не мучили?
– Вообще ничего не снилось.
– Ну и хорошо, поднимайся и на зарядку.
– Только сначала…
– Пойдем.
Потом я надел ему только носки с ботинками, как и на себя. И минут пятнадцатьдвадцать мы занимались нехитрой, в общем-то, зарядкой. После нее мы снова побывали в душе, оделись по форме и позавтракали.
– Сейчас у меня дела, - сказал я и спросил, - останешься с Рэем?
– А что за дела?
– Нужно вывести на орбиту спутникинаблюдатели, а потом доставить на корабль разбитый дисколет, на котором мы с тобой бежали из Гэзда.
– Вик, а можно мне с тобой?
– А зачем?
– Ты же обещал сегодня показать мне звездолет снаружи.
– Скажи уж лучше, что просто интересно.
– Ну, конечно же, интересно.
– Ну, хорошо. Но только когда я буду занят, не лезь под руку с вопросами.
– Обещаю.
– Тогда идем.
Я отвел Рива в каюту и сказал:
– Подожди здесь, я за тобою зайду.
На катере были специальные приспособления для вывода аппаратуры на орбиту. По совету Рэя я выбрал катер Љ1. По одному перенес к нему спутники, вставил их в захваты и подключил к аппаратуре катера. Рэй прокомментировал, что, мол, все хорошо и можно отправляться. Тогда я вернулся в каюту за Ривом. Он улыбнулся и сказал:
– Я уже подумал, что ты улетел один.
– Не на прогулку ведь летим, нужно было загрузить спутники, идем.
На лифте мы спустились в ангар. Рив посмотрел вверх и с уважением сказал:
– Ничего себе, если катер такой огромный, то звездолет…
– Не гадай, скоро сам увидишь, - оборвал его я и указал на вертикальный трап, - сможешь сам забраться?
– Ага, - кивнул он и довольно быстро, придерживаясь локтями, вскарабкался в шлюз. Я только проводил его взглядом и тут же вскарабкался следом.
– А скафандры мы что, не будем надевать? - еще в шлюзе поинтересовался Рив.
– Обойдемся и без скафандров. Мы ведь с тобой не собираемся выходить в открытый космос.
Мы поднялись в рубку. Я первым делом усадил Рива в кресло справа от центрального и пристегнул ремнями. Сел сам, быстро активизировал все системы, провел предстартовую проверку и подал Рэю команду:
– Открывай ангар, выйду на гравитационных моторах самостоятельно.
Рэй только неодобрительно вздохнул из динамика, но так ничего и не сказал. Створки ангара медленно открылись, и в ангар хлынул солнечный свет.
– Выхожу.
Я приподнял катер всего не какие-то сантиметры и аккуратно, по четко выверенной кривой вывел его из ангара.
– Неплохо, - прокомментировал мои действия Рэй, - а для пилота-человека просто отлично.
Я оставил это его замечание без внимания. Отвел катер на сотню метров от "Иглы" и развернул вокруг вертикальной оси, показывая Риву звездолет на главном экране. Рив, как и обещал мне, молчал. Я немного подождал, а потом бросил катер вверх с довольно значительным ускорением. Небо над пустыней на вид все еще оставалось чистым, но анализаторы катера показывали, что содержание пыли в верхней атмосфере уже многократно увеличилось. Выводя спутники, я водил катер с максимально возможной для него скоростью, но все равно на это ушло время. Выведя последний, четвертый спутник, и получив от Рэя подтверждение, что все в порядке, я погасил скорость до орбитальной и, откинувшись в кресле, сказал:
– Больше дел на орбите у нас нет. Рив, если хочешь, можешь задать мне несколько вопросов.
– Эти облака…
– Это не облака, Рив, это мрак, нависающий над вашим миром. Мрак, сотворенный вашими руками, пыль и гарь от взорванных и сгоревших городов. Мрак, который предвещает близость только одного, ядерной зимы:
Глава четвертая: Командир
Мы снова вернулись на Лату. Я посадил катер прямо над разбитым дисколетом.
– Что ты собираешься делать? - спросил у меня мальчишка.
– Возьму машину в захваты и доставлю на звездолет. Но сначала нужно выйти и подобрать капсулы, на которых мы катапультировались.
– Все никак не могу поверить, что это действительно было.
– Не хочешь, не верь, но это действительно было. Пойдешь со мной наружу?
– Конечно.
– Тогда на всякий случай наденем скафандры. Но сначала перелечу к капсулам, я и не подумал, что мне их досюда не дотащить.
Катер сделал небольшой подскок, а еще через десять минут мы, одетые в скафандры, вышли из катера. Первым делом Рив осмотрел окрестности и остановил свой взгляд на возвышающейся на горизонте башне "Иглы".
– До нее пятнадцать километров, - сказал я, мальчишка же ничего не ответил на это.
Я по одной подтащил капсулы к катеру. Потом открыл панель управления на опоре и спустил с катера захваты, которые надежно ухватили капсулы и подтянули к основанию корпуса.
– Сейчас снова на катер, - сказал я Риву. Он же только немного отстранено посмотрел мне в глаза и сказал:
– А можно я пешком до дисколета прогуляюсь?
– А не заблудишься?
– Ты же там катер посадишь, а он немаленький. К тому же такой ориентир на горизонте, - он кивнул в сторону звездолета.
– Ну, хорошо, только я тебе рацию на скафандре включу, чтобы и в самом деле не потерялся.
Рив, не торопясь, пошел в нужном направлении. Я же поднял катер и, пролетев почти над самой его головой, снова сел над дисколетом. Я тоже не спешил. Сначала опустил капсулы в катапультные люки. Потом надежно закрепил захваты на поврежденной машине и подтянул ее к основанию катера. Этого времени оказалось достаточно, чтобы Рив оказался уже рядом.
– Давай, забирайся на борт, - сказал я ему, он же ответил:
– Можно мне пройтись и дальше?
– А в чем причина?
– Здесь ведь Пустыня Черных Камней, одно из самых непонятных мест на всей Лате. Когда-то я мечтал ее изучить.
– Мы с Рэем уже кое-что о ней выяснили. Расскажу, когда вернемся на звездолет. Ну, а если так хочешь, можем погулять и возле него. Поднимайся на борт.
Рив кивнул и полез по трапу. На подлете к "Игле" я вызвал Рэя:
– Возьмешь полем дисколет и поставишь в ангар. Потом, когда мы сядем и выйдем, то же проделаешь и с катером.
– Лучше садись сразу и сними с дисколета захваты. Все будет в порядке.
Я так и сделал. Мы с Ривом спустились с катера, и отошли в сторону. Как только мы удалились на безопасное расстояние, Рэй активировал силовые поля, и машины, ухваченные их тисками, одна за другой, оторвались от земли, поднялись и скрылись в ангарах. Мы еще отошли подальше в сторону. Рив как зачарованный смотрел на нависающую над нами сверкающую полированной поверхностью громаду звездолета. Я подумал, что неплохо было бы осмотреть дюзы маршевых движков, но решил оставить это дело на потом, как третьестепенное, я пока не собирался поднимать звездолет с этой планеты и бросать его в космос на релятивистской скорости.
– Такой огромный, словно металлическая гора, - почти что восхищенно проговорил мальчишка, - на экране это не так видно, а вот отсюда.
– Ну, как, нравится машина?
– Красивый корабль, хоть и громадный. Я как-то не могу поверить, что такая махина может оторваться от земли, подняться за атмосферу и нестись к другим звездам, во много раз обгоняя свет.
– Тем не менее, это так.
– А на каком принципе работают двигатели на этом корабле?
– У "Иглы" разные движки, предназначенные для разных целей. Маршевые работают на излучении реакторов. Рабочее тело - в основном фотоны и нейтрино высоких энергий, немного гравитонов. Это двигатели большой мощности и предназначены только лишь для свободного пространства. А если, к примеру, стартовать на полной тяге маршевых, то останется солидный кратер, причем весьма и весьма радиоактивный. В свободном полете на них вполне можно разогнаться и до субсветовой скорости. Для взлета и полета вблизи планет применяются плазменно-планетарные движки. И для той же цели совершенно новая разработка - гравидвигатели.
– Ну а для межзвездного, сверхсветового полета?
– Внепространственный двигатель. Вообще-то он не в полном смысле двигатель, но мы называем его пространственным двигателем или пространственной установкой. Он скрыт в самом центре корабля, и сейчас он в неработоспособном состоянии. Я уже говорил тебе об этом.
Рив подошел к опоре, уважительно погладил гладкий металл, словно бы это было живое существо, и спросил с неиссякаемым любопытством:
– А что это за металл?
– Это даже не металл, то есть не в полном смысле металл. Это триолит на основе железа.
– А что это такое: триолит? Какой-то сплав?
– Нет, не сплав, а особое образование. Композит из вещества и силового поля, не требующего постоянной подпитки. Этот материал способен выдержать огромные температуры и нагрузки. Без таких материалов нечего было бы и думать о звездных полетах.
Рив молча согласился и ничего больше не спросил. Он только сел на камень и начал смотреть куда-то вдаль.
– Поднимемся на корабль, - предложил я.
– Ты обещал рассказать, что вы узнали о Пустыне.
– Думаешь, что это что-то хорошее. Нет, Рив, ничего хорошего тут нет, эта пустыня не что иное, как пепелище древней войны.
– Войны?
– Да, около двух се назад кто-то здесь воевал, развязав ужасную энергию разрушения любого вещества.
– Кто это был? Пришельцы?
– Откуда нам знать, мы же не можем видеть сквозь время. У нас на земле в те времена еще только появлялся современный человек, и ни о какой цивилизации не было и речи. Но, похоже, что эта пустыня дело рук самих латян, а не неизвестных пришельцев.
– Ты думаешь, что наша цивилизация такая старая?
– Предполагаю.
– А у нас считают, что нет. Самым старым развалинам не больше трех эзов, да и то они остались от одичавших впоследствии народов. А до того все мы были дикарями, все раскопки об этом говорят.
– Кто может точно знать, что было столько лет назад? Наверно никто. И то, чего не было, тоже никто не знает. Не будем гадать об этом, я тебе сейчас изложил факты и самые предварительные выводы. И к тому же, я не историк и не археолог, да и ты, насколько я знаю, тоже… Идем на корабль.
На корабле мы освободились от скафандров, потом пообедали. А после этого я сказал Риву:
– Вроде бы важных дел на сегодня не осталось. Рэй сейчас наверняка накапливает информацию со спутников и пытается в ней разобраться. Ну а чем будем заниматься мы?
– Тебе лучше знать.
– Ну а чего бы ты хотел?
– Пойдем к тебе в каюту, здесь как-то неуютно.
Я только хмыкнул в ответ и сказал:
– Ну, коли так, то идем. Можно еще поговорить.
В каюте Рив сел на кровать. И я, не дожидаясь, когда он попросит, разул его. Он улыбнулся в ответ и сразу же подтянул к себе ноги, очевидно у него была такая же привычка, как и у меня, об этом я ему и сказал. Он усмехнулся и ответил:
– За эту привычку меня все ругали.
– А меня, думаешь, нет? Еще как. Значит, в этом мы с тобой похожи.
– Наверно… Вик, а что ты вообще собираешься со мной делать?
– Как понять это твое "вообще"?.. Пока ничего, потом Рэй будет делать тебе операцию на руках.
– Вообще - это потом, после того, что ты сказал.
– А что я должен делать?
– Отец отдал тебе кольцо.
– Рив, в ваших обычаях я практически не разбираюсь… А вообще, как ты говоришь, я не собираюсь тебя ни к чему принуждать, все будет зависеть только от тебя самого.
– А разве у вас, на Земле, все всегда отвечают за себя?
– Ах, вот ты о чем. Нет, и у нас дети лишены этой ответственности в выборе решения. Но они получают его, закончив предварительное обучение.
– А это во сколько лет?
– По разному, это уж кто на что способен. От четырнадцати до двадцати земных лет. По вашим годам это от двенадцати с половиной до восемнадцати.
– Двенадцать с половиной?
– А что тут удивительного, в этом возрасте мы выглядим как для ваших пятнадцати с половиной. Мне самому сейчас немногим больше пятнадцати земных лет. Тебе же по земному счету четырнадцать, но выглядишь ты как наш двенадцатилетний мальчишка.
– Интересно.
– Чего уж тут особо интересного. Просто еще одна иллюстрация наших отличий.
– Просто интересно стать взрослым в двенадцать лет. А во сколько лет вы полностью вырастаете?
– По вашему счету в пятнадцать - восемнадцать лет.
– А мы только в двадцать - двадцать три. Получается, что мой и твой возраст нельзя сравнивать.
– Можно, но не так просто.
– Я вам завидую.
– А у нас многие позавидовали бы вам. Такое долгое детство и юность.
– Но вы наверно и стареете быстрее?
– Старость у нас стала пока отвлеченным понятием. Ну да не о старости же нам говорить, у нас с тобой еще вся жизнь впереди.
После этих моих слов Рив неожиданно стал мрачным, и я спросил у него:
– Ты подумал о чем-то плохом?
– Какая тут жизнь. Все разрушено, а над планетой этот мрак. Дальше будет только хуже.
– Не надо сгущать мрак в своих мыслях еще сильнее, чем он есть. Возможно, что еще не все потеряно… Поговорим на эту тему позднее, договорились?
Мальчишка кивнул, но веселее от этого не стал. Откуда уж тут быть веселому, если думаешь о таком. И ведь он, в отличие от меня, наверняка не умеет освобождать сознание от определенных мыслей одним только усилием воли, да и я, если сказать честно, не всегда это могу. И я пожалел, частично его, частично себя. Но в этот момент в голове у меня многое прояснилось. Я сел рядом с Ривом, обнял его правой рукой за плечи, левой же приподнял ему подбородок и заглянул в ставшие влажными глаза:
– Что ты собираешься делать? - спросил у меня мальчишка.
– Возьму машину в захваты и доставлю на звездолет. Но сначала нужно выйти и подобрать капсулы, на которых мы катапультировались.
– Все никак не могу поверить, что это действительно было.
– Не хочешь, не верь, но это действительно было. Пойдешь со мной наружу?
– Конечно.
– Тогда на всякий случай наденем скафандры. Но сначала перелечу к капсулам, я и не подумал, что мне их досюда не дотащить.
Катер сделал небольшой подскок, а еще через десять минут мы, одетые в скафандры, вышли из катера. Первым делом Рив осмотрел окрестности и остановил свой взгляд на возвышающейся на горизонте башне "Иглы".
– До нее пятнадцать километров, - сказал я, мальчишка же ничего не ответил на это.
Я по одной подтащил капсулы к катеру. Потом открыл панель управления на опоре и спустил с катера захваты, которые надежно ухватили капсулы и подтянули к основанию корпуса.
– Сейчас снова на катер, - сказал я Риву. Он же только немного отстранено посмотрел мне в глаза и сказал:
– А можно я пешком до дисколета прогуляюсь?
– А не заблудишься?
– Ты же там катер посадишь, а он немаленький. К тому же такой ориентир на горизонте, - он кивнул в сторону звездолета.
– Ну, хорошо, только я тебе рацию на скафандре включу, чтобы и в самом деле не потерялся.
Рив, не торопясь, пошел в нужном направлении. Я же поднял катер и, пролетев почти над самой его головой, снова сел над дисколетом. Я тоже не спешил. Сначала опустил капсулы в катапультные люки. Потом надежно закрепил захваты на поврежденной машине и подтянул ее к основанию катера. Этого времени оказалось достаточно, чтобы Рив оказался уже рядом.
– Давай, забирайся на борт, - сказал я ему, он же ответил:
– Можно мне пройтись и дальше?
– А в чем причина?
– Здесь ведь Пустыня Черных Камней, одно из самых непонятных мест на всей Лате. Когда-то я мечтал ее изучить.
– Мы с Рэем уже кое-что о ней выяснили. Расскажу, когда вернемся на звездолет. Ну, а если так хочешь, можем погулять и возле него. Поднимайся на борт.
Рив кивнул и полез по трапу. На подлете к "Игле" я вызвал Рэя:
– Возьмешь полем дисколет и поставишь в ангар. Потом, когда мы сядем и выйдем, то же проделаешь и с катером.
– Лучше садись сразу и сними с дисколета захваты. Все будет в порядке.
Я так и сделал. Мы с Ривом спустились с катера, и отошли в сторону. Как только мы удалились на безопасное расстояние, Рэй активировал силовые поля, и машины, ухваченные их тисками, одна за другой, оторвались от земли, поднялись и скрылись в ангарах. Мы еще отошли подальше в сторону. Рив как зачарованный смотрел на нависающую над нами сверкающую полированной поверхностью громаду звездолета. Я подумал, что неплохо было бы осмотреть дюзы маршевых движков, но решил оставить это дело на потом, как третьестепенное, я пока не собирался поднимать звездолет с этой планеты и бросать его в космос на релятивистской скорости.
– Такой огромный, словно металлическая гора, - почти что восхищенно проговорил мальчишка, - на экране это не так видно, а вот отсюда.
– Ну, как, нравится машина?
– Красивый корабль, хоть и громадный. Я как-то не могу поверить, что такая махина может оторваться от земли, подняться за атмосферу и нестись к другим звездам, во много раз обгоняя свет.
– Тем не менее, это так.
– А на каком принципе работают двигатели на этом корабле?
– У "Иглы" разные движки, предназначенные для разных целей. Маршевые работают на излучении реакторов. Рабочее тело - в основном фотоны и нейтрино высоких энергий, немного гравитонов. Это двигатели большой мощности и предназначены только лишь для свободного пространства. А если, к примеру, стартовать на полной тяге маршевых, то останется солидный кратер, причем весьма и весьма радиоактивный. В свободном полете на них вполне можно разогнаться и до субсветовой скорости. Для взлета и полета вблизи планет применяются плазменно-планетарные движки. И для той же цели совершенно новая разработка - гравидвигатели.
– Ну а для межзвездного, сверхсветового полета?
– Внепространственный двигатель. Вообще-то он не в полном смысле двигатель, но мы называем его пространственным двигателем или пространственной установкой. Он скрыт в самом центре корабля, и сейчас он в неработоспособном состоянии. Я уже говорил тебе об этом.
Рив подошел к опоре, уважительно погладил гладкий металл, словно бы это было живое существо, и спросил с неиссякаемым любопытством:
– А что это за металл?
– Это даже не металл, то есть не в полном смысле металл. Это триолит на основе железа.
– А что это такое: триолит? Какой-то сплав?
– Нет, не сплав, а особое образование. Композит из вещества и силового поля, не требующего постоянной подпитки. Этот материал способен выдержать огромные температуры и нагрузки. Без таких материалов нечего было бы и думать о звездных полетах.
Рив молча согласился и ничего больше не спросил. Он только сел на камень и начал смотреть куда-то вдаль.
– Поднимемся на корабль, - предложил я.
– Ты обещал рассказать, что вы узнали о Пустыне.
– Думаешь, что это что-то хорошее. Нет, Рив, ничего хорошего тут нет, эта пустыня не что иное, как пепелище древней войны.
– Войны?
– Да, около двух се назад кто-то здесь воевал, развязав ужасную энергию разрушения любого вещества.
– Кто это был? Пришельцы?
– Откуда нам знать, мы же не можем видеть сквозь время. У нас на земле в те времена еще только появлялся современный человек, и ни о какой цивилизации не было и речи. Но, похоже, что эта пустыня дело рук самих латян, а не неизвестных пришельцев.
– Ты думаешь, что наша цивилизация такая старая?
– Предполагаю.
– А у нас считают, что нет. Самым старым развалинам не больше трех эзов, да и то они остались от одичавших впоследствии народов. А до того все мы были дикарями, все раскопки об этом говорят.
– Кто может точно знать, что было столько лет назад? Наверно никто. И то, чего не было, тоже никто не знает. Не будем гадать об этом, я тебе сейчас изложил факты и самые предварительные выводы. И к тому же, я не историк и не археолог, да и ты, насколько я знаю, тоже… Идем на корабль.
На корабле мы освободились от скафандров, потом пообедали. А после этого я сказал Риву:
– Вроде бы важных дел на сегодня не осталось. Рэй сейчас наверняка накапливает информацию со спутников и пытается в ней разобраться. Ну а чем будем заниматься мы?
– Тебе лучше знать.
– Ну а чего бы ты хотел?
– Пойдем к тебе в каюту, здесь как-то неуютно.
Я только хмыкнул в ответ и сказал:
– Ну, коли так, то идем. Можно еще поговорить.
В каюте Рив сел на кровать. И я, не дожидаясь, когда он попросит, разул его. Он улыбнулся в ответ и сразу же подтянул к себе ноги, очевидно у него была такая же привычка, как и у меня, об этом я ему и сказал. Он усмехнулся и ответил:
– За эту привычку меня все ругали.
– А меня, думаешь, нет? Еще как. Значит, в этом мы с тобой похожи.
– Наверно… Вик, а что ты вообще собираешься со мной делать?
– Как понять это твое "вообще"?.. Пока ничего, потом Рэй будет делать тебе операцию на руках.
– Вообще - это потом, после того, что ты сказал.
– А что я должен делать?
– Отец отдал тебе кольцо.
– Рив, в ваших обычаях я практически не разбираюсь… А вообще, как ты говоришь, я не собираюсь тебя ни к чему принуждать, все будет зависеть только от тебя самого.
– А разве у вас, на Земле, все всегда отвечают за себя?
– Ах, вот ты о чем. Нет, и у нас дети лишены этой ответственности в выборе решения. Но они получают его, закончив предварительное обучение.
– А это во сколько лет?
– По разному, это уж кто на что способен. От четырнадцати до двадцати земных лет. По вашим годам это от двенадцати с половиной до восемнадцати.
– Двенадцать с половиной?
– А что тут удивительного, в этом возрасте мы выглядим как для ваших пятнадцати с половиной. Мне самому сейчас немногим больше пятнадцати земных лет. Тебе же по земному счету четырнадцать, но выглядишь ты как наш двенадцатилетний мальчишка.
– Интересно.
– Чего уж тут особо интересного. Просто еще одна иллюстрация наших отличий.
– Просто интересно стать взрослым в двенадцать лет. А во сколько лет вы полностью вырастаете?
– По вашему счету в пятнадцать - восемнадцать лет.
– А мы только в двадцать - двадцать три. Получается, что мой и твой возраст нельзя сравнивать.
– Можно, но не так просто.
– Я вам завидую.
– А у нас многие позавидовали бы вам. Такое долгое детство и юность.
– Но вы наверно и стареете быстрее?
– Старость у нас стала пока отвлеченным понятием. Ну да не о старости же нам говорить, у нас с тобой еще вся жизнь впереди.
После этих моих слов Рив неожиданно стал мрачным, и я спросил у него:
– Ты подумал о чем-то плохом?
– Какая тут жизнь. Все разрушено, а над планетой этот мрак. Дальше будет только хуже.
– Не надо сгущать мрак в своих мыслях еще сильнее, чем он есть. Возможно, что еще не все потеряно… Поговорим на эту тему позднее, договорились?
Мальчишка кивнул, но веселее от этого не стал. Откуда уж тут быть веселому, если думаешь о таком. И ведь он, в отличие от меня, наверняка не умеет освобождать сознание от определенных мыслей одним только усилием воли, да и я, если сказать честно, не всегда это могу. И я пожалел, частично его, частично себя. Но в этот момент в голове у меня многое прояснилось. Я сел рядом с Ривом, обнял его правой рукой за плечи, левой же приподнял ему подбородок и заглянул в ставшие влажными глаза: