Страница:
– Это правда, – сказал он, все еще не веря в реальность происшедшего. – Они действительно сочетались браком в усадьбе родителей Карло, где мы когда-то жили.
– Но они еще там? – спросила Лин.
– Нет, конечно. Они уехали в свадебное путешествие.
Когда Лин пересказала эти новости Лаки, та решила как можно скорее выяснить, что за тип этот Карло Витторио Витти, и, в свою очередь, связалась с» частным детективным агентством, к услугам которого прибегала в случаях, когда в этом возникала необходимость.
– Узнайте о нем все, и как можно скорее, – распорядилась она. – Аванс я переведу на ваш счет немедленно.
Но через неделю Бриджит неожиданно сама позвонила Лаки и сообщила, что звонит из Портофино.
– Мы, наверное, скоро приедем в Лос-Анджелес – сказала она. – Карло хочет познакомиться с моими родными.
– Давно пора, – сердито ответила Лаки. – Что это за мода – сбегать неизвестно с кем и выходить замуж, не сказав ни слова ни одной живой душе?! Так не делается, Бриджит… Ты же знаешь, я так всегда мечтала о твоей свадьбе! Ты же мне не чужой человек… И потом, что за тайна – ты ни с кем не посоветовалась, никому ничего не сказала?! Ни помолвки, ни знакомства с родственниками. К тому же тебе есть что обсудить со своими адвокатами. Не забывай, Бриджит, что ты – не обычная девица, мечтающая выскочить замуж. На тебе лежит огромная ответственность, которая имеет самое непосредственное отношение к…
В общем, это не по телефону. Вот приедешь в Лос-Анджелес, и мы с тобой сядем и поговорим обо всем подробно.
– Ты мне не мать. Лаки, – тусклым, безжизненным голосом проговорила Бриджит. – Я прекрасно сознаю свою ответственность. И я, и Карло тоже.
Кстати, это он захотел встретиться с моими адвокатами, и по пути в Лос-Анджелес мы заглянем в Нью-Йорк.
Лаки была потрясена холодностью Бриджит, граничившей с откровенной враждебностью.
– Что с тобой, Бриджит? – спросила она негромко. – Что случилось, девочка моя?!
– Ничего, просто я не люблю, когда мне начинают указывать, что делать, – отчеканила Бриджит.
– Но я тебе не указываю. Я просто напоминаю, что тебе в наследство достанется значительная сумма и хотя бы поэтому ты должна быть особенно осмотрительна.
– Я знаю, знаю! – нетерпеливо перебила Бриджит. – В общем, мы с Карло будем в Лос-Анджелесе в конце следующей недели. Скорее всего остановимся во «Временах года»…
– Я хотела бы устроить вечеринку в твою честь, – быстро сказала Лаки, пытаясь перехватить инициативу. – Отпразднуем твою свадьбу, а заодно и с Карло познакомимся.
– Я… я не знаю, – ответила Бриджит, но как-то неуверенно. – Мне нужно посоветоваться с Карло.
– Что, теперь за тебя все решает Карло? – резко спросила Лаки, не сумев сдержать раздражения.
– Я давно выросла, Лаки, – стремительно парировала Бриджит. – И способна сама отвечать за себя.
С чего ты взяла, будто Карло что-то за меня решает?
– Просто ты никогда раньше так со мной не разговаривала. Вот почему мне кажется, что ты повторяешь чужие слова.
– Я думаю, Карло тебе понравится, – перевела разговор Бриджит. – Представь себе, он граф, и очень красивый. И еще он итальянец. Джино, я думаю, будет особенно этому рад.
– Но послушай, Бриджит!.. – воскликнула Лаки, чувствуя, что ее охватывает паника. – Человек – это не только внешность, титул или национальность. Человек должен быть…
– Не сердись на меня, Лаки, – неожиданно жалобным тоном проговорила Бриджит. – Я не вынесу всего этого, если еще и ты будешь на меня сердиться!..
Ее голос звучал трогательно и беззащитно. Сейчас она была гораздо больше похожа на себя прежнюю, и Лаки сразу смягчилась.
– А что будет с твоей карьерой? – поинтересовалась она, прекрасно зная, как много значил для Бриджит успех на поприще модельного бизнеса. – Я разговаривала с твоим агентом, и мне показалось, что он не очень доволен твоим исчезновением. Я бы на твоем месте позвонила ему и сообщила, где ты есть и что с тобой.
– Карло не хочет, чтобы я работала, – ответила Бриджит все тем же бесцветным и ровным голосом. – Он говорит, что в этом нет необходимости.
– Но почему? Может быть, он ревнует?.. – Последовала пауза. – Только не говори мне, что вышла замуж за ревнивого итальянца!
Хуже сочетания и не придумаешь!
– Просто Карло очень любит меня, – сказала Бриджит без всякого воодушевления. – Ведь это – самое главное, не так ли?
«Господи, она все такая же – открытая и наивная! – подумала Лаки с досадой. – Когда она наконец поумнеет? Сколько можно совершать одни и те же ошибки?»
Трубку она положила в уверенности, что Бриджит попала в руки очередного негодяя, которому нужны ее деньги, ее красота, ее тело, но не она сама. И ей оставалось только молиться, чтобы это было не так.
Впрочем, рассудила Лаки, скоро они оба приедут в Лос-Анджелес – вот тогда и поглядим.
Но отчет детективного агентства, поступивший к ней буквально на следующий день, подтвердил самые худшие опасения Лаки. Согласно сведениям, которые удалось добыть сыщикам, Карло Витторио Витти принадлежал к благородному, но обедневшему роду. В Риме его знали как отчаянного бабника, бездельника и авантюриста. Громкий скандал с убийством, в котором тоже была замешана женщина, вынудил его уехать в Лондон, где вскоре было объявлено о помолвке Карло Витторио Витти с одной из богатейших невест Англии, которая, к несчастью для Бриджит, была далеко не красавицей. По сведениям детективов, помолвка была неожиданно разорвана вскоре после того, как Карло встретился с Бриджит в Лондоне.
Итак, поняла Лаки, графу Витти скорее всего нужны были деньги ее приемной дочери. Красота Бриджит, ее имя, мягкий, покладистый характер были лишь приятным довеском к миллиардам Станислопулосов.
Деньги и власть – таковы были две вещи, ради которых итальянские мужчины готовы были пойти на любое преступление. И это преступление совершилось почти на глазах у Лаки, а она никак не могла помешать этому. Оставалось только ждать и смотреть.
Но теперь она глаз не спустит с этого подонка, она будет следить за каждым его шагом до тех пор, пока он не совершит ошибку.
И тогда она начнет действовать.
Глава 4
– Но они еще там? – спросила Лин.
– Нет, конечно. Они уехали в свадебное путешествие.
Когда Лин пересказала эти новости Лаки, та решила как можно скорее выяснить, что за тип этот Карло Витторио Витти, и, в свою очередь, связалась с» частным детективным агентством, к услугам которого прибегала в случаях, когда в этом возникала необходимость.
– Узнайте о нем все, и как можно скорее, – распорядилась она. – Аванс я переведу на ваш счет немедленно.
Но через неделю Бриджит неожиданно сама позвонила Лаки и сообщила, что звонит из Портофино.
– Мы, наверное, скоро приедем в Лос-Анджелес – сказала она. – Карло хочет познакомиться с моими родными.
– Давно пора, – сердито ответила Лаки. – Что это за мода – сбегать неизвестно с кем и выходить замуж, не сказав ни слова ни одной живой душе?! Так не делается, Бриджит… Ты же знаешь, я так всегда мечтала о твоей свадьбе! Ты же мне не чужой человек… И потом, что за тайна – ты ни с кем не посоветовалась, никому ничего не сказала?! Ни помолвки, ни знакомства с родственниками. К тому же тебе есть что обсудить со своими адвокатами. Не забывай, Бриджит, что ты – не обычная девица, мечтающая выскочить замуж. На тебе лежит огромная ответственность, которая имеет самое непосредственное отношение к…
В общем, это не по телефону. Вот приедешь в Лос-Анджелес, и мы с тобой сядем и поговорим обо всем подробно.
– Ты мне не мать. Лаки, – тусклым, безжизненным голосом проговорила Бриджит. – Я прекрасно сознаю свою ответственность. И я, и Карло тоже.
Кстати, это он захотел встретиться с моими адвокатами, и по пути в Лос-Анджелес мы заглянем в Нью-Йорк.
Лаки была потрясена холодностью Бриджит, граничившей с откровенной враждебностью.
– Что с тобой, Бриджит? – спросила она негромко. – Что случилось, девочка моя?!
– Ничего, просто я не люблю, когда мне начинают указывать, что делать, – отчеканила Бриджит.
– Но я тебе не указываю. Я просто напоминаю, что тебе в наследство достанется значительная сумма и хотя бы поэтому ты должна быть особенно осмотрительна.
– Я знаю, знаю! – нетерпеливо перебила Бриджит. – В общем, мы с Карло будем в Лос-Анджелесе в конце следующей недели. Скорее всего остановимся во «Временах года»…
– Я хотела бы устроить вечеринку в твою честь, – быстро сказала Лаки, пытаясь перехватить инициативу. – Отпразднуем твою свадьбу, а заодно и с Карло познакомимся.
– Я… я не знаю, – ответила Бриджит, но как-то неуверенно. – Мне нужно посоветоваться с Карло.
– Что, теперь за тебя все решает Карло? – резко спросила Лаки, не сумев сдержать раздражения.
– Я давно выросла, Лаки, – стремительно парировала Бриджит. – И способна сама отвечать за себя.
С чего ты взяла, будто Карло что-то за меня решает?
– Просто ты никогда раньше так со мной не разговаривала. Вот почему мне кажется, что ты повторяешь чужие слова.
– Я думаю, Карло тебе понравится, – перевела разговор Бриджит. – Представь себе, он граф, и очень красивый. И еще он итальянец. Джино, я думаю, будет особенно этому рад.
– Но послушай, Бриджит!.. – воскликнула Лаки, чувствуя, что ее охватывает паника. – Человек – это не только внешность, титул или национальность. Человек должен быть…
– Не сердись на меня, Лаки, – неожиданно жалобным тоном проговорила Бриджит. – Я не вынесу всего этого, если еще и ты будешь на меня сердиться!..
Ее голос звучал трогательно и беззащитно. Сейчас она была гораздо больше похожа на себя прежнюю, и Лаки сразу смягчилась.
– А что будет с твоей карьерой? – поинтересовалась она, прекрасно зная, как много значил для Бриджит успех на поприще модельного бизнеса. – Я разговаривала с твоим агентом, и мне показалось, что он не очень доволен твоим исчезновением. Я бы на твоем месте позвонила ему и сообщила, где ты есть и что с тобой.
– Карло не хочет, чтобы я работала, – ответила Бриджит все тем же бесцветным и ровным голосом. – Он говорит, что в этом нет необходимости.
– Но почему? Может быть, он ревнует?.. – Последовала пауза. – Только не говори мне, что вышла замуж за ревнивого итальянца!
Хуже сочетания и не придумаешь!
– Просто Карло очень любит меня, – сказала Бриджит без всякого воодушевления. – Ведь это – самое главное, не так ли?
«Господи, она все такая же – открытая и наивная! – подумала Лаки с досадой. – Когда она наконец поумнеет? Сколько можно совершать одни и те же ошибки?»
Трубку она положила в уверенности, что Бриджит попала в руки очередного негодяя, которому нужны ее деньги, ее красота, ее тело, но не она сама. И ей оставалось только молиться, чтобы это было не так.
Впрочем, рассудила Лаки, скоро они оба приедут в Лос-Анджелес – вот тогда и поглядим.
Но отчет детективного агентства, поступивший к ней буквально на следующий день, подтвердил самые худшие опасения Лаки. Согласно сведениям, которые удалось добыть сыщикам, Карло Витторио Витти принадлежал к благородному, но обедневшему роду. В Риме его знали как отчаянного бабника, бездельника и авантюриста. Громкий скандал с убийством, в котором тоже была замешана женщина, вынудил его уехать в Лондон, где вскоре было объявлено о помолвке Карло Витторио Витти с одной из богатейших невест Англии, которая, к несчастью для Бриджит, была далеко не красавицей. По сведениям детективов, помолвка была неожиданно разорвана вскоре после того, как Карло встретился с Бриджит в Лондоне.
Итак, поняла Лаки, графу Витти скорее всего нужны были деньги ее приемной дочери. Красота Бриджит, ее имя, мягкий, покладистый характер были лишь приятным довеском к миллиардам Станислопулосов.
Деньги и власть – таковы были две вещи, ради которых итальянские мужчины готовы были пойти на любое преступление. И это преступление совершилось почти на глазах у Лаки, а она никак не могла помешать этому. Оставалось только ждать и смотреть.
Но теперь она глаз не спустит с этого подонка, она будет следить за каждым его шагом до тех пор, пока он не совершит ошибку.
И тогда она начнет действовать.
Глава 4
-Надеюсь, ты не собираешься надеть это? – раздраженно бросил Карло, входя в гостиную нью-йоркской квартиры Бриджит.
– А чем тебе не нравится мое платье? – откликнулась Бриджит, машинально оглаживая складки на бедрах и поправляя длинные, свободные рукава.
– В этом платье ты выглядишь толстой.
– Но я и есть толстая, – объяснила Бриджит Спокойно. – Я на четвертом месяце, уже должно быть видно…
На самом деле она была совсем не толстой, напротив – ее болезненная худоба так и бросалась в глаза. Только живот у нее слегка округлился, все остальное – лицо, плечи, руки – было худым, острым.
Кожа Бриджит стала бледной, бескровной, а голубые глаза на похудевшем лице горели лихорадочным огнем. При этом она все еще оставалась красивой, но это была уже другая Бриджит. Два месяца назад лицо Бриджит так и дышало здоровьем, теперь же она была типичным «героиновым ангелом», и ее красота казалась хрупкой, призрачной.
И это было неудивительно. Героин, которым Карло регулярно пичкал Бриджит, убивал ее медленно, но верно. В ее теле не осталось никаких жизненных сил – отравленная кровь, которая текла в жилах Бриджит, притупляла все чувства и желания, кроме желания уколоться, да и то возникало в ней, только когда кончалось действие предыдущей инъекции.
– Хорошо, я сейчас переоденусь, – покорно ответила Бриджит, подумав о том, что в любом случае ей придется надеть что-то с длинными рукавами, чтобы прикрыть исколотые руки, на которых уже начали проступать набухшие, «стеклянные» вены.
– Да-да, переоденься, – кивнул Карло и, отпив глоток мартини из бокала, который держал в руке, окинул Бриджит критическим взглядом. – Теперь ты графиня, – добавил он, – и я требую, чтобы ты соответствовала своему новому положению. В этом платье ты выглядишь не как графиня, а как дешевая путана.
Бриджит ничего не ответила. Карло бывал с ней нежным и любящим, но иногда он вел себя как дикий зверь, а она так и не научилась угадывать, каким будет его настроение в следующую минуту.
Иногда он казался ей самым удивительным мужчиной на свете, но порой она ненавидела его лютой ненавистью.
Но ни в том, ни в другом случае ослушаться его Бриджит не смела и покорно исполняла все, что он от нее требовал. Сердить Карло не стоило: приступы бешенства, которые овладевали им каждый раз, когда она пыталась ему перечить, пугали ее чуть не до обморока, к тому же Карло не стеснялся пускать в ход кулаки и все, что только попадалось ему под руку. И тогда Бриджит приходилось худо.
Расстегивая пуговицы на лифе платья, Бриджит протяжно вздохнула. Как ни крути, Карло стал для нее самым главным человеком в мире, потому что только через него она получала наркотик, приносивший с собой приятную эйфорию и желанное забвение. В ее жизни не было ничего важнее, чем шприц с раствором, дарившим ей радость, блаженство, покой.
Стоило ей уколоться, и все тревоги исчезали, все проблемы начинали казаться простыми, а беды – пустячными. О том, чтобы самой отказаться от инъекций, Бриджит даже не задумывалась. Теперь она жила только ради этих уколов, которые уже научилась делать себе сама.
События последних двух месяцев вставали перед Бриджит как в тумане. Она смутно помнила, как Карло привез ее в свою лондонскую квартиру, где его приятель – какой-то мрачный тип, лица которого она практически не запомнила, – ежедневно пичкал ее наркотиками, и в конце концов Бриджит уже не могла без них обходиться. Когда Карло вдруг объявил ей, что она свободна и может идти куда угодно, Бриджит никуда не пошла, и не потому, что не поверила ему.
Просто Карло перестал быть для нее подонком, мерзавцем, преступником. Для Бриджит он был богом – даже больше чем богом, – потому что у него в руках был запас героина, отказываться от которого Бриджит не собиралась, так как еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой свободной и счастливой Особенно ей нравилось, когда Карло занимался с ней любовью. Бриджит сама выдумывала для него самые невероятные позы, самые изысканные ласки, потому что знала – если он останется недоволен, она может не получить вовремя желанный укол.
Она сама не осознавала, что полностью зависит от него. Бриджит уже давно не вспоминала, как подло он с ней поступил. Фальшивые признания в любви, которые Карло снова и снова повторял хриплым, срывающимся голосом, когда занимался с ней сексом, она принимала за настоящие и блаженствовала, купаясь в его обжигающей страсти.
Некоторое время спустя – Бриджит не могла сказать точно, когда это случилось, – они уехали из Лондона и начали свое путешествие по Европе. Но в жизни Бриджит это ничего не изменило – Карло не выпускал ее из виду ни на секунду.
Однажды утром, после ночи страстной любви, он сообщил Бриджит, что им следует пожениться, так как ей, так же как и ему, уже давно должно было стать ясно, что они предназначены друг для друга самой судьбой. Бриджит без колебаний согласилась, и уже на следующий день Карло доставил ее в принадлежащее его родителям поместье под Римом. Там, в садовой часовне, местный священник и осуществил простую церемонию бракосочетания, на которой присутствовали только родители Карло и несколько слуг.
Бриджит и на этот раз была на наркотиках и почти не понимала, что с ней происходит. Ей казалось, что она поступает совершенно правильно, поскольку Карло постоянно твердил ей о том, что любит ее сильнее, чем способен любой мужчина. «Я люблю тебя больше всего на свете, – говорил он. – Почему бы нам не пожениться?»
И Бриджит соглашалась. Она бы согласилась на что угодно, лишь бы Карло продолжал заниматься с ней любовью и лишь бы она каждый день получала свою дозу.
После церемонии бракосочетания они провели в поместье только одну ночь. Потом Карло отвез ее в Рим, а уже на следующий день они отправились в свадебное путешествие.
Когда они прибыли в отель, Карло вручил Бриджит одну из ее чековых книжек и велел Бриджит заранее подписать несколько чеков. «Я ожидаю, что мне пришлют из Англии довольно крупную сумму, – объяснил он. – Но пока этого не произошло… Считай, что я беру эти деньги взаймы».
Но Бриджит и не нужны были никакие объяснения. Деньги и раньше значили для нее очень мало. Теперь же ей и вовсе стало все равно.
Однажды на одной из парижских дискотек они столкнулись с Кирой Кеттльмен. Кира, тоже супермодель и коллега Бриджит по модельному бизнесу, была откровенно изумлена.
– О боже! Какая-встреча! – пропищала Кира своим детским голоском. – А я едва тебя узнала, Бригги! Ты так похудела…
– Познакомься с моим мужем, – торопливо проговорила Бриджит. – Граф Карло Витторио Витти…
– Эй, а я тебя знаю! – воскликнула Кира. – Ты – тот парень из «Каприза»! Так вы поженились?
Невероятно!.. В смысле, я этого не ожидала… Но все равно, я тебя поздравляю, Бригги. Кстати, ты будешь в этом году на парижском шоу?
Бриджит отрицательно покачала головой:
– Нет. Я решила бросить карьеру.
– Ух ты! – Кира захихикала. – Клево! Пожалуй, мне тоже стоит об этом подумать!
По прошествии нескольких недель Карло решил, что им обоим нужно съездить в Америку и встретиться с ее адвокатами.
– Я должен лично убедиться, что твои деньги находятся в надежных руках, – сказал он многозначительно. – Откуда ты знаешь, что твои адвокаты управляют ими достаточно компетентно и эффективно?
Я – единственный человек, которому ты можешь доверять, потому что теперь мы женаты и твои интересы – это мои интересы. Могу себе представить, как эти адвокаты обдирали тебя как липку, но теперь все пойдет по-другому. Я сам пригляжу за твоими капиталами. В конце концов, пора заняться делами.
– Мои адвокаты управляют наследственным капиталом и вкладывают деньги по своему усмотрению.
И по-моему, они неплохо с этим справляются, – вяло возразила Бриджит. – Во всяком случае, мне так кажется, поскольку я не очень хорошо разбираюсь во всех этих процентах и прочем.
– Зато я разбираюсь, – гордо сказал Карло. – И я считаю, что благоразумнее всего было бы сделать меня твоим доверенным лицом. Только в этом случае мы можем быть уверены, что твой капитал приносит максимальную прибыль и что тебя никто не обкрадывает.
Но визит в Нью-Йорк обернулся для Бриджит настоящим кошмаром. Ее адвокаты сразу насторожились, когда она объявила им, что хочет сделать Карло доверенным лицом. Несколько раз они пытались поговорить с ней один на один, чтобы объяснить все опасности, которыми мог быть чреват подобный шаг, но Карло ни на секунду не оставлял Бриджит.
– Лучше бы мы остались в Европе, – пожаловалась как-то Бриджит. – Там, по крайней мере, нам никто не докучал этими скучными разговорами.
– Я отлично тебя понимаю, дорогая, – мягко ответил Карло. – Но нам надо обязательно решить этот вопрос, чтобы впоследствии чувствовать себя спокойно и никогда к нему не возвращаться. Я думаю, мы купим небольшой особняк под Римом, где ты могла бы жить с малышом, мне ведь придется много разъезжать по делам.
Бриджит промолчала и лишь, по обыкновению, улыбнулась мужу.
Иногда Бриджит вспоминала о том дне, когда она сообщила Карло о своей беременности. Сначала он пришел в ярость.
– Чей это ребенок?! Чей?! – бесновался он. – Какой подонок сделал тебе ребенка? Отвечай, с кем ты трахалась, грязная шлюха?!
– Это твой ребенок, Карло, – отвечала ему Бриджит. – Твой. Я уже очень давно ни с кем не спала, кроме тебя. Ты сделал мне ребенка, когда приезжал в Нью-Йорк в первый раз, помнишь?
Когда Карло понял, что Бриджит говорит правду, он немного успокоился и даже, казалось, был доволен.
– Мало кто способен обрюхатить бабу с одного раза! – самодовольно заявил он. – Только уж ты постарайся, чтобы это был мальчик, поняла? Мальчик, похожий на меня!
В этих словах содержалась скрытая угроза, и Бриджит не рискнула обратиться к врачу и пройти исследования, чтобы определить пол ребенка. Кроме того, она отлично понимала, что врачи будут настаивать на том., чтобы она прекратила принимать наркотики, а без них она уже не могла прожить ни одного дня.
Только в Нью-Йорке Карло нашел ей врача, который, по его словам, никогда не задавал неловких вопросов. Они пошли к нему вместе, но даже он, осмотрев Бриджит, сказал, что от наркотиков необходимо отказаться, иначе ребенок может родиться с наркотической зависимостью.
– Я все понимаю, доктор, я как раз собираюсь бросить, – с легкостью солгала Бриджит.
– Я мог бы вам помочь, – предложил врач. – Метадоновая программа облегчит отвыкание, но для этого придется лечь в клинику. Вы должны сделать это, Бриджит, иначе ребенок появится на свет с привычкой к героину. И тогда…
– Сейчас я должна уехать, – торопливо сказала Бриджит. – Но я скоро вернусь в Нью-Йорк. Может быть, тогда…
Когда они вышли от доктора, Карло строго сказал Бриджит:
– Ты должна завязать, Бригги. Я не хочу, чтобы мой сын был наркоманом.
– Это ты посадил меня на иглу, – отозвалась Бриджит. – Я не хочу бросать…
– Еще бы ты хотела! – Карло перешел на визг. – Ведь на самом деле ты такая же, какой была твоя мать, – дешевая шлюха и наркоманка. Чего же еще от тебя ждать!
Это были очень жестокие слова, но Бриджит никак не среагировала на них, как не пожалела и о том, что в минуты интимной близости рассказала Карло историю своей матери Олимпии. Ей было все равно.
После визита к врачу вечером они собирались отправиться в ресторан, чтобы поужинать с Фредо. Бриджит никуда не хотелось идти, и, роясь в стенном шкафу в поисках нового платья, она недовольно ворчала, но не слишком громко, чтобы не услышал Карло. Она очень не любила, когда Карло на нее сердился, потому что в последнее время это все чаще означало, что она не получит обычной дозы.
В конце концов Бриджит обнаружила в шкафу простое черное платье от Келвина Кляйна и длинный свободный жакет, который хорошо скрывал ее округлившийся животик. Быстро переодевшись, она подколола свои длинные светлые волосы и надела крупные серьги с обсидианом.
Результат получился сногсшибательным, и даже Карло довольно присвистнул, когда увидел ее.
– Вот так-то лучше, – сказал он Фредо встретил их в «Коко Паццо» красными розами и шампанским в ведерке со льдом. Он был с Диди, «любимой» моделью Лин. Увидев Бриджит, она ахнула:
– Бригги, черт возьми, что с тобой случилось? Ты похожа на драную кошку.
Тут Фредо сжал ее руку, и она замолчала. Самому Фредо тоже было очень любопытно, что стряслось с Бриджит, которую он помнил совсем другой – нежно-румяной, очаровательной, пухленькой и безмятежно-спокойной. Сейчас она была бледной, худой, нервной, словно ее сжигала лихорадка. Правда, Бриджит все еще была невероятно красивой, но это была какая-то другая, диковатая красота.
Что касалось Карло, щеголявшего в дорогом костюме от Бриони, в рубашке из тончайшего батиста, с сапфировыми запонками, которые очень шли к его голубым глазам, то он был еще привлекательнее, чем прежде.
Это заставило Фредо испытать острый приступ зависти. Бриджит – эта восхитительная красавица и богатая наследница, которую он всегда вожделел, – досталась Карло, которого Фредо втайне ненавидел.
Но как это удалось его кузену? Фредо хорошо помнил, как Лин сообщила ему, что Карло изнасиловал Бриджит. Тогда он ей поверил – подобный поступок вполне сочетался с его представлениями о собственном брате, – но почему же Бриджит в конце концов вышла за Карло замуж? Этого Фредо никак не мог понять.
Интересно, что бы сказала Лин, если бы увидела их вместе?
Но, внимательно наблюдая за Бриджит, Фредо заметил, что она сильно изменилась не только внешне, но и внутренне. Если бы он не знал ее так хорошо, он мог бы поклясться, что Бриджит принимает наркотики. Это, однако, было настолько не в ее характере, что Фредо с ходу отмел эту догадку. Насколько ему было известно, Бриджит без крайней нужды не приняла бы и таблетки аспирина, не говоря уже о чем-то более сильнодействующем.
После ужина Фредо предложил поехать всем вместе в ночной клуб, но Карло отказался, объяснив это тем, что назавтра им предстоит лететь в Лос-Анджелес и вставать придется рано. Бриджит же ничего не сказала – с каждым часом ее лицо становилось все более унылым, словно она отчаянно скучала.
– Когда ты в последний раз видела Лин? – спросил у нее Фредо, но Бриджит только покачала головой.
– Уже не помню, – ответила она. – Все собираюсь ей позвонить, да не могу выбрать времени…
И это действительно было так – или почти так.
На самом деле Бриджит почти не вспоминала о Лин.
Она утратила интерес к тому, что было у нее в прошлой жизни. Теперь она мерила время не днями и часами, а периодами «до укола» и «после». Теперь ей было не до подруг, и единственным, что еще волновало Бриджит, была встреча с Лаки. – Как-то она поглядит ей в глаза? Впрочем, теперь уже ничего нельзя изменить.
– Расскажи мне об этой твоей Лаки Сантанджело, – попросил Карло, когда на следующий день они летели в Лос-Анджелес. – Ведь она тебе не мать и не родственница, по крайней мере по крови. Почему ты так высоко ее ставишь?
Бриджит оторвала взгляд от последнего номера журнала «Вэнити фер», который она рассеянно листала.
– Лаки – моя названная мать, – сказала она таким тоном, как будто это все объясняло. – Когда-то она была замужем за моим дедом.
– Ха! – воскликнул Карло. – Да она, похоже, профессиональная охотница за состояниями! С ее стороны было очень умно выйти замуж за Димитрия Станислопулоса. Кто же не знал о его состоянии?!
– Нет, – возразила Бриджит, машинально следя за хорошенькой стюардессой, с которой Карло флиртовал всю первую половину полета. – Она сделала это не по расчету. Лаки – совершенно удивительная женщина, другой такой я просто не знаю. Она наверняка тебе понравится. Я уверена, что вы подружитесь…
– Ну, это мы еще посмотрим, – сказал Карло. – Для меня твоя Лаки, пожалуй, несколько старовата…
Он делал вид, что шутит, но что-то в его тоне не понравилось Бриджит. Она очень боялась, что Карло начнет дерзить Лаки и в конце концов поссорится с ней. А она, Бриджит, этого не переживет. Это будет ужасно!
– Лаки – очень умная женщина, – сказала она, предпринимая наивную попытку заранее расположить Карло к своей приемной матери. – Пожалуйста, не огорчай ее…
– И это ты говоришь мне? – патетически откликнулся Карло. – Нет уж, это пусть твоя Лаки не огорчает меня, иначе я сделаю так, что ты никогда больше ее не увидишь.
Бриджит перехватила взгляд Карло и ничего не ответила. Когда у него были такие глаза, самым благоразумным было молчать.
Сниматься вместе с Чарли Долларом было очень легко, да и сами съемки напоминали отнюдь не нервный и трудоемкий производственный процесс, а легкую и приятную прогулку. Лин даже не представляла себе что так может быть. За свою карьеру фотомодели она дважды снималась в массовке и чуть не умерла со скуки. Здесь все было по-другому. Чарли носился по съемочной площадке как метеор, заразительно хохотал сыпал шутками и всячески подбадривал свою команду. Когда же ему приходилось отыгрывать перед камерами очередной эпизод, он делал это так, что все актеры следили за ним как зачарованные. И не восхищаться его работой было просто нельзя.
– Как там Африка? – спросила однажды Лин в перерыве между дублями.
Чарли бросил на нее один из своих знаменитых взглядов, талантливо изобразив крайнюю степень изумления.
– Ты спрашиваешь об этом меня?
Лин потерла переносицу и рассмеялась:
– Может быть, я и черная, но я никогда не была в Африке. Я родилась в Лондоне.
– Мне всегда нравились английские девушки, – сказал Чарли с мечтательной улыбкой. – Когда-то мы снимали для телевидения одну забавную киношку, и я несколько месяцев прожил в Лондоне. Каждый вечер я закатывался в «Побродяжку» и знакомился там с настоящими красотками из тех, что снимаются для третьей страницы…
– Какие они красотки! – презрительно сморщила нос Лин. – Просто «мочалки»!
– «Мочалки»?! – Чарли хихикнул. – Очень образно!..
– Мы, супермодели, так их и называем – «мочалки».
– А что это означает?
– «Мочалка» – это молоденькая девчонка, которая готова трясти сиськами и спать с кем попало, – отчеканила Лин. – А есть еще «подстилки»…
– Интересно, а как называется человек, который переспал с «мочалкой»? – ухмыльнулся Чарли. – Мочальник? Или мочильник?
Лин погрозила ему пальцем:
– Будь осторожен, Чарли Доллар! Эти девицы способны продать тебя желтой прессе со всеми потрохами.
– Спасибо за предупреждение! В следующий раз я обязательно выкину что-нибудь такое, о чем действительно стоило бы рассказать газетам! Например, перед соитием «мочалку» можно хорошо намылить.
Представляешь, какие будут заголовки?.. «Хорошо намыленная „мочалка“ едва не выскользнула из рук старины Чарли!» Готов спорить, после этого меня будут называть только Чистюля Чарли, и никак иначе!
Лин не выдержала и засмеялась. Работать с Чарли было весело и легко, и только в дни, когда на площадке появлялась Далия, он преображался. Словно школьный заводила в пансионе в день приезда строгой матушки, Чарли превращался в пай-мальчика и ходил по струночке, скромно опустив глаза. Он был настолько не похож на себя, что Лин как-то не выдержала и спросила:
– А чем тебе не нравится мое платье? – откликнулась Бриджит, машинально оглаживая складки на бедрах и поправляя длинные, свободные рукава.
– В этом платье ты выглядишь толстой.
– Но я и есть толстая, – объяснила Бриджит Спокойно. – Я на четвертом месяце, уже должно быть видно…
На самом деле она была совсем не толстой, напротив – ее болезненная худоба так и бросалась в глаза. Только живот у нее слегка округлился, все остальное – лицо, плечи, руки – было худым, острым.
Кожа Бриджит стала бледной, бескровной, а голубые глаза на похудевшем лице горели лихорадочным огнем. При этом она все еще оставалась красивой, но это была уже другая Бриджит. Два месяца назад лицо Бриджит так и дышало здоровьем, теперь же она была типичным «героиновым ангелом», и ее красота казалась хрупкой, призрачной.
И это было неудивительно. Героин, которым Карло регулярно пичкал Бриджит, убивал ее медленно, но верно. В ее теле не осталось никаких жизненных сил – отравленная кровь, которая текла в жилах Бриджит, притупляла все чувства и желания, кроме желания уколоться, да и то возникало в ней, только когда кончалось действие предыдущей инъекции.
– Хорошо, я сейчас переоденусь, – покорно ответила Бриджит, подумав о том, что в любом случае ей придется надеть что-то с длинными рукавами, чтобы прикрыть исколотые руки, на которых уже начали проступать набухшие, «стеклянные» вены.
– Да-да, переоденься, – кивнул Карло и, отпив глоток мартини из бокала, который держал в руке, окинул Бриджит критическим взглядом. – Теперь ты графиня, – добавил он, – и я требую, чтобы ты соответствовала своему новому положению. В этом платье ты выглядишь не как графиня, а как дешевая путана.
Бриджит ничего не ответила. Карло бывал с ней нежным и любящим, но иногда он вел себя как дикий зверь, а она так и не научилась угадывать, каким будет его настроение в следующую минуту.
Иногда он казался ей самым удивительным мужчиной на свете, но порой она ненавидела его лютой ненавистью.
Но ни в том, ни в другом случае ослушаться его Бриджит не смела и покорно исполняла все, что он от нее требовал. Сердить Карло не стоило: приступы бешенства, которые овладевали им каждый раз, когда она пыталась ему перечить, пугали ее чуть не до обморока, к тому же Карло не стеснялся пускать в ход кулаки и все, что только попадалось ему под руку. И тогда Бриджит приходилось худо.
Расстегивая пуговицы на лифе платья, Бриджит протяжно вздохнула. Как ни крути, Карло стал для нее самым главным человеком в мире, потому что только через него она получала наркотик, приносивший с собой приятную эйфорию и желанное забвение. В ее жизни не было ничего важнее, чем шприц с раствором, дарившим ей радость, блаженство, покой.
Стоило ей уколоться, и все тревоги исчезали, все проблемы начинали казаться простыми, а беды – пустячными. О том, чтобы самой отказаться от инъекций, Бриджит даже не задумывалась. Теперь она жила только ради этих уколов, которые уже научилась делать себе сама.
События последних двух месяцев вставали перед Бриджит как в тумане. Она смутно помнила, как Карло привез ее в свою лондонскую квартиру, где его приятель – какой-то мрачный тип, лица которого она практически не запомнила, – ежедневно пичкал ее наркотиками, и в конце концов Бриджит уже не могла без них обходиться. Когда Карло вдруг объявил ей, что она свободна и может идти куда угодно, Бриджит никуда не пошла, и не потому, что не поверила ему.
Просто Карло перестал быть для нее подонком, мерзавцем, преступником. Для Бриджит он был богом – даже больше чем богом, – потому что у него в руках был запас героина, отказываться от которого Бриджит не собиралась, так как еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой свободной и счастливой Особенно ей нравилось, когда Карло занимался с ней любовью. Бриджит сама выдумывала для него самые невероятные позы, самые изысканные ласки, потому что знала – если он останется недоволен, она может не получить вовремя желанный укол.
Она сама не осознавала, что полностью зависит от него. Бриджит уже давно не вспоминала, как подло он с ней поступил. Фальшивые признания в любви, которые Карло снова и снова повторял хриплым, срывающимся голосом, когда занимался с ней сексом, она принимала за настоящие и блаженствовала, купаясь в его обжигающей страсти.
Некоторое время спустя – Бриджит не могла сказать точно, когда это случилось, – они уехали из Лондона и начали свое путешествие по Европе. Но в жизни Бриджит это ничего не изменило – Карло не выпускал ее из виду ни на секунду.
Однажды утром, после ночи страстной любви, он сообщил Бриджит, что им следует пожениться, так как ей, так же как и ему, уже давно должно было стать ясно, что они предназначены друг для друга самой судьбой. Бриджит без колебаний согласилась, и уже на следующий день Карло доставил ее в принадлежащее его родителям поместье под Римом. Там, в садовой часовне, местный священник и осуществил простую церемонию бракосочетания, на которой присутствовали только родители Карло и несколько слуг.
Бриджит и на этот раз была на наркотиках и почти не понимала, что с ней происходит. Ей казалось, что она поступает совершенно правильно, поскольку Карло постоянно твердил ей о том, что любит ее сильнее, чем способен любой мужчина. «Я люблю тебя больше всего на свете, – говорил он. – Почему бы нам не пожениться?»
И Бриджит соглашалась. Она бы согласилась на что угодно, лишь бы Карло продолжал заниматься с ней любовью и лишь бы она каждый день получала свою дозу.
После церемонии бракосочетания они провели в поместье только одну ночь. Потом Карло отвез ее в Рим, а уже на следующий день они отправились в свадебное путешествие.
Когда они прибыли в отель, Карло вручил Бриджит одну из ее чековых книжек и велел Бриджит заранее подписать несколько чеков. «Я ожидаю, что мне пришлют из Англии довольно крупную сумму, – объяснил он. – Но пока этого не произошло… Считай, что я беру эти деньги взаймы».
Но Бриджит и не нужны были никакие объяснения. Деньги и раньше значили для нее очень мало. Теперь же ей и вовсе стало все равно.
Однажды на одной из парижских дискотек они столкнулись с Кирой Кеттльмен. Кира, тоже супермодель и коллега Бриджит по модельному бизнесу, была откровенно изумлена.
– О боже! Какая-встреча! – пропищала Кира своим детским голоском. – А я едва тебя узнала, Бригги! Ты так похудела…
– Познакомься с моим мужем, – торопливо проговорила Бриджит. – Граф Карло Витторио Витти…
– Эй, а я тебя знаю! – воскликнула Кира. – Ты – тот парень из «Каприза»! Так вы поженились?
Невероятно!.. В смысле, я этого не ожидала… Но все равно, я тебя поздравляю, Бригги. Кстати, ты будешь в этом году на парижском шоу?
Бриджит отрицательно покачала головой:
– Нет. Я решила бросить карьеру.
– Ух ты! – Кира захихикала. – Клево! Пожалуй, мне тоже стоит об этом подумать!
По прошествии нескольких недель Карло решил, что им обоим нужно съездить в Америку и встретиться с ее адвокатами.
– Я должен лично убедиться, что твои деньги находятся в надежных руках, – сказал он многозначительно. – Откуда ты знаешь, что твои адвокаты управляют ими достаточно компетентно и эффективно?
Я – единственный человек, которому ты можешь доверять, потому что теперь мы женаты и твои интересы – это мои интересы. Могу себе представить, как эти адвокаты обдирали тебя как липку, но теперь все пойдет по-другому. Я сам пригляжу за твоими капиталами. В конце концов, пора заняться делами.
– Мои адвокаты управляют наследственным капиталом и вкладывают деньги по своему усмотрению.
И по-моему, они неплохо с этим справляются, – вяло возразила Бриджит. – Во всяком случае, мне так кажется, поскольку я не очень хорошо разбираюсь во всех этих процентах и прочем.
– Зато я разбираюсь, – гордо сказал Карло. – И я считаю, что благоразумнее всего было бы сделать меня твоим доверенным лицом. Только в этом случае мы можем быть уверены, что твой капитал приносит максимальную прибыль и что тебя никто не обкрадывает.
Но визит в Нью-Йорк обернулся для Бриджит настоящим кошмаром. Ее адвокаты сразу насторожились, когда она объявила им, что хочет сделать Карло доверенным лицом. Несколько раз они пытались поговорить с ней один на один, чтобы объяснить все опасности, которыми мог быть чреват подобный шаг, но Карло ни на секунду не оставлял Бриджит.
– Лучше бы мы остались в Европе, – пожаловалась как-то Бриджит. – Там, по крайней мере, нам никто не докучал этими скучными разговорами.
– Я отлично тебя понимаю, дорогая, – мягко ответил Карло. – Но нам надо обязательно решить этот вопрос, чтобы впоследствии чувствовать себя спокойно и никогда к нему не возвращаться. Я думаю, мы купим небольшой особняк под Римом, где ты могла бы жить с малышом, мне ведь придется много разъезжать по делам.
Бриджит промолчала и лишь, по обыкновению, улыбнулась мужу.
Иногда Бриджит вспоминала о том дне, когда она сообщила Карло о своей беременности. Сначала он пришел в ярость.
– Чей это ребенок?! Чей?! – бесновался он. – Какой подонок сделал тебе ребенка? Отвечай, с кем ты трахалась, грязная шлюха?!
– Это твой ребенок, Карло, – отвечала ему Бриджит. – Твой. Я уже очень давно ни с кем не спала, кроме тебя. Ты сделал мне ребенка, когда приезжал в Нью-Йорк в первый раз, помнишь?
Когда Карло понял, что Бриджит говорит правду, он немного успокоился и даже, казалось, был доволен.
– Мало кто способен обрюхатить бабу с одного раза! – самодовольно заявил он. – Только уж ты постарайся, чтобы это был мальчик, поняла? Мальчик, похожий на меня!
В этих словах содержалась скрытая угроза, и Бриджит не рискнула обратиться к врачу и пройти исследования, чтобы определить пол ребенка. Кроме того, она отлично понимала, что врачи будут настаивать на том., чтобы она прекратила принимать наркотики, а без них она уже не могла прожить ни одного дня.
Только в Нью-Йорке Карло нашел ей врача, который, по его словам, никогда не задавал неловких вопросов. Они пошли к нему вместе, но даже он, осмотрев Бриджит, сказал, что от наркотиков необходимо отказаться, иначе ребенок может родиться с наркотической зависимостью.
– Я все понимаю, доктор, я как раз собираюсь бросить, – с легкостью солгала Бриджит.
– Я мог бы вам помочь, – предложил врач. – Метадоновая программа облегчит отвыкание, но для этого придется лечь в клинику. Вы должны сделать это, Бриджит, иначе ребенок появится на свет с привычкой к героину. И тогда…
– Сейчас я должна уехать, – торопливо сказала Бриджит. – Но я скоро вернусь в Нью-Йорк. Может быть, тогда…
Когда они вышли от доктора, Карло строго сказал Бриджит:
– Ты должна завязать, Бригги. Я не хочу, чтобы мой сын был наркоманом.
– Это ты посадил меня на иглу, – отозвалась Бриджит. – Я не хочу бросать…
– Еще бы ты хотела! – Карло перешел на визг. – Ведь на самом деле ты такая же, какой была твоя мать, – дешевая шлюха и наркоманка. Чего же еще от тебя ждать!
Это были очень жестокие слова, но Бриджит никак не среагировала на них, как не пожалела и о том, что в минуты интимной близости рассказала Карло историю своей матери Олимпии. Ей было все равно.
После визита к врачу вечером они собирались отправиться в ресторан, чтобы поужинать с Фредо. Бриджит никуда не хотелось идти, и, роясь в стенном шкафу в поисках нового платья, она недовольно ворчала, но не слишком громко, чтобы не услышал Карло. Она очень не любила, когда Карло на нее сердился, потому что в последнее время это все чаще означало, что она не получит обычной дозы.
В конце концов Бриджит обнаружила в шкафу простое черное платье от Келвина Кляйна и длинный свободный жакет, который хорошо скрывал ее округлившийся животик. Быстро переодевшись, она подколола свои длинные светлые волосы и надела крупные серьги с обсидианом.
Результат получился сногсшибательным, и даже Карло довольно присвистнул, когда увидел ее.
– Вот так-то лучше, – сказал он Фредо встретил их в «Коко Паццо» красными розами и шампанским в ведерке со льдом. Он был с Диди, «любимой» моделью Лин. Увидев Бриджит, она ахнула:
– Бригги, черт возьми, что с тобой случилось? Ты похожа на драную кошку.
Тут Фредо сжал ее руку, и она замолчала. Самому Фредо тоже было очень любопытно, что стряслось с Бриджит, которую он помнил совсем другой – нежно-румяной, очаровательной, пухленькой и безмятежно-спокойной. Сейчас она была бледной, худой, нервной, словно ее сжигала лихорадка. Правда, Бриджит все еще была невероятно красивой, но это была какая-то другая, диковатая красота.
Что касалось Карло, щеголявшего в дорогом костюме от Бриони, в рубашке из тончайшего батиста, с сапфировыми запонками, которые очень шли к его голубым глазам, то он был еще привлекательнее, чем прежде.
Это заставило Фредо испытать острый приступ зависти. Бриджит – эта восхитительная красавица и богатая наследница, которую он всегда вожделел, – досталась Карло, которого Фредо втайне ненавидел.
Но как это удалось его кузену? Фредо хорошо помнил, как Лин сообщила ему, что Карло изнасиловал Бриджит. Тогда он ей поверил – подобный поступок вполне сочетался с его представлениями о собственном брате, – но почему же Бриджит в конце концов вышла за Карло замуж? Этого Фредо никак не мог понять.
Интересно, что бы сказала Лин, если бы увидела их вместе?
Но, внимательно наблюдая за Бриджит, Фредо заметил, что она сильно изменилась не только внешне, но и внутренне. Если бы он не знал ее так хорошо, он мог бы поклясться, что Бриджит принимает наркотики. Это, однако, было настолько не в ее характере, что Фредо с ходу отмел эту догадку. Насколько ему было известно, Бриджит без крайней нужды не приняла бы и таблетки аспирина, не говоря уже о чем-то более сильнодействующем.
После ужина Фредо предложил поехать всем вместе в ночной клуб, но Карло отказался, объяснив это тем, что назавтра им предстоит лететь в Лос-Анджелес и вставать придется рано. Бриджит же ничего не сказала – с каждым часом ее лицо становилось все более унылым, словно она отчаянно скучала.
– Когда ты в последний раз видела Лин? – спросил у нее Фредо, но Бриджит только покачала головой.
– Уже не помню, – ответила она. – Все собираюсь ей позвонить, да не могу выбрать времени…
И это действительно было так – или почти так.
На самом деле Бриджит почти не вспоминала о Лин.
Она утратила интерес к тому, что было у нее в прошлой жизни. Теперь она мерила время не днями и часами, а периодами «до укола» и «после». Теперь ей было не до подруг, и единственным, что еще волновало Бриджит, была встреча с Лаки. – Как-то она поглядит ей в глаза? Впрочем, теперь уже ничего нельзя изменить.
– Расскажи мне об этой твоей Лаки Сантанджело, – попросил Карло, когда на следующий день они летели в Лос-Анджелес. – Ведь она тебе не мать и не родственница, по крайней мере по крови. Почему ты так высоко ее ставишь?
Бриджит оторвала взгляд от последнего номера журнала «Вэнити фер», который она рассеянно листала.
– Лаки – моя названная мать, – сказала она таким тоном, как будто это все объясняло. – Когда-то она была замужем за моим дедом.
– Ха! – воскликнул Карло. – Да она, похоже, профессиональная охотница за состояниями! С ее стороны было очень умно выйти замуж за Димитрия Станислопулоса. Кто же не знал о его состоянии?!
– Нет, – возразила Бриджит, машинально следя за хорошенькой стюардессой, с которой Карло флиртовал всю первую половину полета. – Она сделала это не по расчету. Лаки – совершенно удивительная женщина, другой такой я просто не знаю. Она наверняка тебе понравится. Я уверена, что вы подружитесь…
– Ну, это мы еще посмотрим, – сказал Карло. – Для меня твоя Лаки, пожалуй, несколько старовата…
Он делал вид, что шутит, но что-то в его тоне не понравилось Бриджит. Она очень боялась, что Карло начнет дерзить Лаки и в конце концов поссорится с ней. А она, Бриджит, этого не переживет. Это будет ужасно!
– Лаки – очень умная женщина, – сказала она, предпринимая наивную попытку заранее расположить Карло к своей приемной матери. – Пожалуйста, не огорчай ее…
– И это ты говоришь мне? – патетически откликнулся Карло. – Нет уж, это пусть твоя Лаки не огорчает меня, иначе я сделаю так, что ты никогда больше ее не увидишь.
Бриджит перехватила взгляд Карло и ничего не ответила. Когда у него были такие глаза, самым благоразумным было молчать.
Сниматься вместе с Чарли Долларом было очень легко, да и сами съемки напоминали отнюдь не нервный и трудоемкий производственный процесс, а легкую и приятную прогулку. Лин даже не представляла себе что так может быть. За свою карьеру фотомодели она дважды снималась в массовке и чуть не умерла со скуки. Здесь все было по-другому. Чарли носился по съемочной площадке как метеор, заразительно хохотал сыпал шутками и всячески подбадривал свою команду. Когда же ему приходилось отыгрывать перед камерами очередной эпизод, он делал это так, что все актеры следили за ним как зачарованные. И не восхищаться его работой было просто нельзя.
– Как там Африка? – спросила однажды Лин в перерыве между дублями.
Чарли бросил на нее один из своих знаменитых взглядов, талантливо изобразив крайнюю степень изумления.
– Ты спрашиваешь об этом меня?
Лин потерла переносицу и рассмеялась:
– Может быть, я и черная, но я никогда не была в Африке. Я родилась в Лондоне.
– Мне всегда нравились английские девушки, – сказал Чарли с мечтательной улыбкой. – Когда-то мы снимали для телевидения одну забавную киношку, и я несколько месяцев прожил в Лондоне. Каждый вечер я закатывался в «Побродяжку» и знакомился там с настоящими красотками из тех, что снимаются для третьей страницы…
– Какие они красотки! – презрительно сморщила нос Лин. – Просто «мочалки»!
– «Мочалки»?! – Чарли хихикнул. – Очень образно!..
– Мы, супермодели, так их и называем – «мочалки».
– А что это означает?
– «Мочалка» – это молоденькая девчонка, которая готова трясти сиськами и спать с кем попало, – отчеканила Лин. – А есть еще «подстилки»…
– Интересно, а как называется человек, который переспал с «мочалкой»? – ухмыльнулся Чарли. – Мочальник? Или мочильник?
Лин погрозила ему пальцем:
– Будь осторожен, Чарли Доллар! Эти девицы способны продать тебя желтой прессе со всеми потрохами.
– Спасибо за предупреждение! В следующий раз я обязательно выкину что-нибудь такое, о чем действительно стоило бы рассказать газетам! Например, перед соитием «мочалку» можно хорошо намылить.
Представляешь, какие будут заголовки?.. «Хорошо намыленная „мочалка“ едва не выскользнула из рук старины Чарли!» Готов спорить, после этого меня будут называть только Чистюля Чарли, и никак иначе!
Лин не выдержала и засмеялась. Работать с Чарли было весело и легко, и только в дни, когда на площадке появлялась Далия, он преображался. Словно школьный заводила в пансионе в день приезда строгой матушки, Чарли превращался в пай-мальчика и ходил по струночке, скромно опустив глаза. Он был настолько не похож на себя, что Лин как-то не выдержала и спросила: