Коллинз Макс Аллан. Двойник (Настоящий преступник)

   - Прекрасная мысль. Мне как раз нужно отдохнуть и развлечься.
   Я встал, надел шляпу и небрежно перебросил пиджак через плечо.
   - Пойду, пожалуй, посмотрю кино, - сказал я, улыбнувшись.
   Услышав это, он нахмурился.
   18
   Навес над входом в кинотеатр освещался гирляндой из маленьких белых лампочек, которые постоянно зажигались и гасли. Они шли рядами и образовывали круги, ярко освещая четкие крупные буквы:
   БАЙОГРАФ
   Ниже в свете других лампочек можно было прочитать главную приманку дня:
   МЕЛОДРАМА НА МАНХЭТТЕНЕ
   Звезды - Кларк ГЕЙБЛ и Вильям ПАУЭЛЛ
   Рядом висел темно-синий плакат с надписью светло-синими буквами:
   "Свежий прохладный воздух. Работает кондиционер".
   Обещание прохладного воздуха в зале, а также приманка из голливудских звезд привлекли в кинотеатр много народу. Было восемь часов вечера, а следующий сеанс - в восемь тридцать. К кассе подходили парочки, целые семьи и иногда - одинокие мужчины и женщины. Купив билеты, они проходили в фойе, чтобы подождать начала сеанса в прохладе и отведать поп-корна и кока-колы.
   На улице не было особого оживления. Уже стемнело, и над городом нависло небо с какими-то странными оранжевыми полосками. Вблизи кинотеатра не чувствовалось дуновения даже легкого ветерка с озера. Редкие машины проносились по Линкольн-авеню, прохлада забыла о городе. Холодком веяло, только когда двери кинотеатра открывались, впуская и выпуская зрителей.
   У входа толпилось много народа. Люди, живущие в квартирах на втором этаже, над магазинчиками, расположенными вдоль улицы, открывали окна и высовывались, недоумевая, куда подевался знаменитый ветерок, дующий с озера в Чикаго. Рядом с кинотеатром было открыто кафе "Гетц кантри-клуб", чуть подальше торговали мороженым и прохладительными напитками. Все магазины, кроме тех, где торговали апельсиновым соком или мороженым и чем-нибудь освежающим, были уже закрыты. Разглядывая витрины, прогуливались подростки и молодежь. Парни были в рубашках с короткими Рукавами, а девушки в легких летних платьях. Гуляли парочками, но чаще можно было встретить небольшие группы девушек. Они хихикали, а за ними следовало такое же число развязных парней. Даже жара не могла пресечь их попытки познакомиться. Скорее, наоборот, жара вызывала какую-то лихорадочную активность молодых людей.
   Я приехал с шиком на такси от Дрейка до "Бэнкерс билдинг", потом прошел пешком к своему офису, где сел в свою машину и доехал до Норт-Сайд. Я подумал было зайти в офис за оружием, но затем отказался от этой идеи, не хотелось навлекать на себя беду. У кинотеатра сегодня и так будет слишком много людей с оружием.
   Я оставил машину на той же стороне, где был расположен кинотеатр, справа от входа в аллею. Чуть дальше по улице светилась реклама кинотеатра. Между ним и мною был бакалейный магазинчик, стоявший на углу у начала аллеи за кафе, что рядом с кинотеатром. Выйдя из машины, я вдруг вспомнил, что недалеко, в нескольких кварталах отсюда находится тот гараж, где на день святого Валентина происходила кровавая бойня. Как тесен наш мир!
   Я шел за семейством - отец, мать, мальчик лет десяти и девочка примерно восьми лет. В такую жару родители взяли детей с собой в кино на поздний сеанс. Я как раз проходил мимо кафе "Гетц кантри-клуб", когда обратил внимание на странную машину, стоявшую у тротуара. Я заглянул в нее.
   За рулем сидел Мелвин Пурвин.
   Он прикуривал сигарету, рука дрожала. На нем были синий спортивный костюм и щегольская соломенная шляпа. Рядом с ним на пассажирском сиденье расположился агент из "Бэнкерс билдинг", который посмотрел на меня испуганными глазами.
   Улыбнувшись, я приподнял руки на уровень груди и показал, что не вооружен.
   Пурвин взглянул на меня, дымя сигаретой, нахмурился, словно хозяйка, у которой только что подгорел пирог, и подозвал меня. Я вплотную подошел к машине и улыбнулся ему.
   - Привет, Мелвин.
   - Геллер, какого черта вы здесь делаете? - выдавил он из себя, причем я заметил, что его южный акцент полностью исчез.
   - Поскольку я оказался неподалеку, подумал, что стоит посмотреть на вас, - радостно заявил я. - На всякий случай сообщаю: я не Диллинджер.
   Он открыл рот, а глаза загорелись злобой.
   - Мне показалось необходимым подчеркнуть это, чтобы в меня не стреляли.
   - Геллер, вы мешаете работе правительственных органов. Катись отсюда!
   - Мелвин, мы живем в свободной стране. Мне захотелось сходить в кино.
   Он посмотрел на своего компаньона, и вдруг в его речи снова зазвучали южные интонации.
   - Агент Браун, почему бы вам не проводить отсюда мистера Геллера?
   Я наклонился и, продолжая улыбаться, посмотрел прямо в лицо удивленному Пурвину.
   - Правильно, пошли Брауна, я никогда еще не ломал пук правительственному агенту.
   - Вы угрожаете...
   - Обещаю вам скандал, какого никогда не показывали в фильмах, демонстрировавшихся в этом кинотеатре.
   - Иди в кино. Иди к черту! - выдавил он из себя. Я пожал плечами.
   - Где мне находиться и чем заниматься - это уже мое дело. Я могу стоять здесь и смотреть, как гуляет народ. Вы же понимаете, что детектив всегда может узнать что-то новенькое, если станет изучать людей.
   - Сядь на боковое сиденье, - обратился Пурвин к Брауну.
   Браун повиновался, Пурвин посмотрел на меня с перекошенным лицом и сказал:
   - Садитесь со мной рядом, Геллер. Если вы тут оказались, - то лучше находиться под моим присмотром.
   - Я после этого буду хорошо спать ночью, - сказал я.
   Он показал мне пальцем.
   - Садитесь в машину. Я сел.
   - Мелвин, у вас хорошая машина.
   - Заткнитесь и не приставайте ко мне.
   Он внимательно оглядывал всех прохожих, но делал это так же незаметно, как парень, сидевший в первом ряду в бурлеске на Стейт-стрит.
   - Послушай... Эй, Мелвин?
   Не глядя на меня, он гаркнул:
   - Что?
   - Ты сейчас обожжешься.
   Взглянув на сигарету, которая догорела до самых пальцев, он нервно подскочил и выбросил ее на асфальт.
   - Мелвин, - мне стало его жаль, - не дергайся и успокойся.
   Он посмотрел на меня, ожидая подковырки, но, не дождавшись, кивнул головой со вздохом и продолжил наблюдение. В дополнение к синему спортивному пиджаку с белыми пуговицами на нем были белые брюки и ботинки, из кармана пиджака торчал белый платочек с инициалами М. П. Пурвин был так же безукоризненно одет, как и Фрэнк Нитти. В стиле интеллектуальной элиты, а не манеры последователей Аль Капоне.
   Мел еще раз взглянул на меня и в качестве жеста примирения спросил:
   - Сигарету не желаете?
   - Спасибо, нет.
   Уже было восемь пятнадцать. Агенту Брауну пришлось выйти из машины и позвонить по телефону из кафе, чтобы доложить Коули, что никаких признаков Джона Диллинджера не обнаружено.
   - Мелвин?
   - Да?
   - Я остановился в "Бэнкерс билдинг".
   Он кивнул головой.
   - Коули сказал нам, когда мы звонили ему.
   - Он сообщил, что я могу здесь появиться?
   Он снова кивнул.
   - Коули посоветовал нам не пропускать тебя.
   - А больше он ничего вам не говорил?
   - Нет.
   - Пока вы ведете наблюдение за проходящими людьми, я могу вам кое-что рассказать?
   - Валяйте.
   И я сказал ему, как Фрэнк Нитти с Луи Пикетом, Анной Сейдж и сержантом Мартином Зарковичем подставили человека, которого они назвали Диллинджером. Они отдали его нам на заклание.
   Пурвин был на удивление спокоен, пока выслушивал мой рассказ.
   - Многое из того, что вы говорите, кажется вполне логичным, - заметил Мел. - Вчера мы с Сэмом Коули беседовали на эту тему. Он мне признался, что его реакция на ваши... предположения... была следующей: нам наплевать, от кого мы получим помощь, чтобы захватить этого хищника. Лично я не считаю, что цель оправдывает средства. Но я также не считаю, что иногда помощь может прийти совершенно неожиданно.
   Я не знал, что ответить на это, поэтому промолчал. Пурвин продолжал говорить, внимательно оглядывая людей, подходивших к кассе "Байографа", чтобы купить билеты.
   - Я одного не понимаю, почему вы заявляете, что человек, которого мы сегодня выслеживаем, может оказаться не Диллинджером.
   - Я не утверждаю этого, но такое может случиться. Фрэнк Нитти проделывал подобные штучки и раньше.
   - Неужели Нитти, Пикет и все остальные думают, что у них этот номер пройдет? Я не верю, что они попытаются обвести нас вокруг пальца.
   - В любом случае, вам следует подстраховаться.
   Он на секунду прервал свое наблюдение и посмотрел на меня.
   - Как?
   - Не убивайте Джимми Диллинджера сегодня, и не позволяйте никому другому сделать это.
   У него слегка искривился рот, и, отведя глаза, он снова стал оглядывать улицу.
   - Мелвин, что не так? О чем вы умолчали?
   Мы сидели одни. Браун еще не вернулся из кафе.
   Пурвин с видом заговорщика, словно хотел сообщить мне страшный секрет, сказал:
   - Понимаете... Сержант Заркович и капитан О'Нейли не являются достойными примерами слуг закона, могу вам в этом поклясться. Они сегодня отвели меня в сторонку...
   Он замолчал и принялся опять дымить сигаретой.
   - Что же?
   Пурвин сделал выдох.
   - Он... Заркович сказал, что хочет подойти к Диллинджеру после окончания сеанса и... сзади размозжить ему голову.
   - Меня это не удивляет.
   - Меня же это возмутило, и я сказал ему, что не позволю сделать такое. Но они продолжали настаивать, чтобы мы разрешили именно им "прикончить парня". Но я запретил делать это.
   - Естественно.
   - Мне хотелось бы сказать, Геллер, что я серьезно прислушиваюсь к вам. Стрельбы никакой не будет, если только ее не откроет сам подозреваемый. Но Диллинджер может сопротивляться, тогда уж ничего не поделаешь. В таком случае каждый участник задержания самостоятельно будет решать, что ему предпринять, чтобы защитить себя во время операции.
   - Но только в том случае, если Диллинджер, или Лоуренс, или кто он там на самом деле, вытащит пистолет.
   Пурвин кивнул головой.
   - Я обещаю, в моем присутствии расправы не будет.
   Эти заявления выглядели правильными и законными, но меня они не убедили. Нет, Пурвин был неплохим человеком, правда, немного надменным и напускающим на себя важность. Но он вовсе не был глупым и трусливым. То, что он сейчас нервничал, вовсе не означало, что он трусит. Всем свойственно нервничать в определенной ситуации. Но я не мог забыть мертвых людей в Маленькой Богемии. И это произошло в его присутствии и под его руководством. Кроме того, я подозревал, что он и даже "верный" мормон Коули на самом деле не отказались от плана Зарковича вышибить мозги Диллинджеру. И не верил, что только сегодня Заркович выступил со своим планом. Конечно, этот план существовал еще до того, как в пятницу обеспокоенный Коули появился у меня в офисе.
   Наверное, Мелвин чувствовал, что не сможет контролировать одновременно и Лоуренса-Диллинджера и Зарковича и вообще всю ситуацию. И ему пришлось пойти на какие-то уступки Зарковичу, потому что тот имел контакт с Анной Сейдж. Ему также пришлось идти на уступки копам из Восточного Чикаго. Но я верил, что Пурвин не хочет, чтобы кто-то умирал. И еще я считал, что он не подходил для подобной работы.
   Вернулся Браун.
   - Нашего человека нет в "Марбро", не так ли? - спросил Мелвин.
   - Его там нет, - ответил ему Браун.
   - Он появится только здесь, если вообще появиться! - сказал я. - Мы находимся рядом с квартирой Анны.
   - Знаю, - резко ответил Пурвин. - Черт! Где же они? Уже прошло почти четыре часа...
   - По-моему, инспектор на грани взрыва, и может отказаться от этой идеи, - сказал Браун.
   - И все-таки мне кажется, что все произойдет именно сегодня!
   - Я тоже так считаю, - прошептал Пурвин и взглядом показал на мужчину в соломенной шляпе, золотых очках, в полосатой белой рубашке, сером галстуке и серых брюках. Рядом с ним шли две привлекательные женщины. Одна из них, шагавшая ближе к проезжей части, была Полли Гамильтон в бежевой юбке, белой блузке и белых босоножках. Она выглядела такой хорошенькой и счастливой в этот летний вечер!
   Другая женщина в костюме из букле оранжевого цвета и белой шляпке шла рука об руку с Джимми Лоуренсом ближе к стенам зданий. Она тоже улыбалась, но более сдержанно.
   Когда Анну осветили огни рекламы, ее костюм стал красного, а не оранжевого цвета.
   Кроваво-красного цвета.
   19
   Остальные агенты прибыли в пять минут девятого. Оставив машины на Норт-Линкольн-авеню и на прилегавших к ней улицах, они заняли свои места. Мелвин Пурвин стоял справа от кассы, недалеко от стенда с фотографиями из "Мелодрамы на Манхэттене". Три агента прогуливались вдоль улицы, начиная прогулку слева от кассы до бильярдного зала. Хотя навряд ли интересующая нас группа после сеанса отправится именно в этом направлении - квартира Анны Сейдж находилась в другой стороне. Перед входом в кинотеатр стояло пять человек. Я вычислил, что двое из них были копами из Восточного Чикаго. Еще двое агентов расположилось у кафе, рядом с кинотеатром, двое - у бакалейного магазинчика, который был на углу у начала аллеи, и семь человек заняли места в самой аллее. Из них трое влезли по пожарной лестнице вверх, чтобы держать Диллинджера на прицеле, если тот соберется удрать по этому пути, ведь аллея прямиком вела к квартире Анны Сейдж.
   На другом конце аллеи стоял человек, которого я никогда прежде не видел. Как мне сказали, это был капитан Тим О'Нейли из Восточного Чикаго. Старый потрепанный коп в очках в черной оправе с оспенными отметинами на лице.
   Я смотрел на них через улицу, где под уличной лампой Коули устроил свой командный пункт. Еще несколько агентов прогуливались по Линкольн-авеню. Среди них был покоритель женщин - Заркович в черном костюме и соломенной шляпе.
   Он курил сигарету в черном мундштуке. Коули не понравилось, когда он увидел меня.
   - Оставайтесь на этой стороне улицы, - сказал он, ткнув в меня толстым пальцем.
   - А мне все равно, - ответил я. - У меня нет оружия, и я не участвую в шоу Дикого Запада. Коули хлопнул кулаком по ладони.
   - Здесь не будет никакого чертова шоу! Ясно?
   - Ясно. Надеюсь, ваша кавалерия, которая кругами мечется вокруг форта, тоже это прекрасно понимает!
   Возмущенный Коули сделал руками жест, как делает арбитр, чтобы игрок "остыл", хотя в данном случае, конечно, имел в виду другое.
   - Не болтайтесь у нас под ногами. И вообще не вмешивайтесь, - сказал он.
   - А вы знаете, что он не вооружен?
   - Что?
   - Да, я видел, он шел без пиджака. Если у него была "пушка", то он ее запрятал в задницу.
   - Мне не нравятся подобные разговоры, мистер Геллер, вы весьма грубы.
   - Мир наш тоже грубый, не так ли?
   Я отошел от него и прислонился к стене здания.
   Вскоре ко мне подошел Заркович.
   - Какой теплый вечер. Геллер.
   - Да, и будет еще теплее.
   Держа руки в карманах, так что видна была золотая цепочка от часов, он широко улыбался. Затем покачался на каблуках.
   - Мне казалось, Геллер, что вы в этом не участвуете.
   - Как-нибудь я доберусь до вас и до ваших друзей поодиночке и продемонстрирую преимущество куска свинцовой трубки над резиновым шлангом.
   Его лицо перекосилось.
   - Что вы хотите сказать?
   Я промолчал. Он добавил:
   - Я слышал, как Коули давал вам совет держаться подальше и не вмешиваться. Это хороший совет. Почему бы им не воспользоваться?
   - Может, и воспользуюсь. Понимаю, что вы будете рады, если в меня угодит случайная пуля.
   - О, у меня в жизни не так много желаний, исполнения которых хотелось бы больше всего.
   Он покачал головой, отошел и сел в машину, припаркованную напротив места, где стоял его дружок О'Нейли.
   Стоя у стеклянной витрины с фотографиями из фильма, Пурвин возился с сигарой, но пока он ее не зажигал. Зажженная сигара будет сигналом, что он опознал Диллинджера.
   Он узнал Диллинджера в Лоуренсе сразу же, как только тот прошел мимо с Анной и Полли.
   - Это он. Я его узнал, - сказал он мне и агенту Брауну.
   - Неужели? - спросил я.
   - Да. Я изучил все имеющиеся у нас фотографии Джона Диллинджера. Даже по затылку могу определить, что это он.
   В это время Диллинджер покупал билеты у кассирши, а Анна и Полли, ожидая его, болтали друг с другом.
   - Сколько у вас имеется фотографий затылка Диллинджера? - спросил я, но он не ответил.
   Вскоре Диллинджер провел своих дам в зал. За ними последовал Пурвин, а потом и я. Он послал Брауна позвонить Коули, а меня попросил, действительно попросил помочь обыскать кинотеатр. Мы купили билеты у девушки в стеклянной будке (никто в кинотеатре не знал о засаде) и вошли в фойе. Нас приветствовали прохладный воздух и запах поп-корна. Но мы не увидели там ни Лоуренса-Диллинджера, ни его леди. Войдя в зал, мы прошли по проходам вдоль рядов кресел. Я пожалел, что не взял с собой оружия. В темном зале было прохладнее, чем в фойе. Зрители смотрели на экран, где Микки-Маус танцевал на ферме с какими-то животными. Он разговаривал визгливым голоском, немного напомнившим мне голос Мела.
   В зале не было свободных мест.
   Мы встретились в фойе.
   - Вы его видели? - спросил меня Пурвин.
   - Нет, а вы?
   Он покачал головой.
   - Я надеялся, что увижу их, а также отыщу свободные места позади.
   - Вы знаете, чего желают люди в аду. Пурвин кивнул.
   - Мне тоже не помешает освежиться.
   Он подошел к питьевому фонтанчику и сделал несколько глотков. Я последовал его примеру, а потом мы снова вышли на жаркую улицу, где и остались, поджидая подкрепления. Я понимал, что моими услугами пользовались, кажется, в последний раз.
   Всю улицу заполонили мужчины в шляпах и пиджаках. Остальные пешеходы и водители машин были в рубашках с короткими рукавами и в кепках. Агентов невозможно было не заметить. Я обратил внимание, что девушка в кассе, хорошенькая молоденькая блондиночка, выглядела страшно испуганной.
   Я подошел к Коули.
   - Что вам нужно? - спросил он, не глядя на меня.
   - Девушка в кассе напугана, почему бы вам не сказать ей, что вы полицейские?
   - Геллер, не лезьте не в свое дело.
   - Она, наверное, решила, что вы - сборище громил. И она не слишком ошибается, по крайней мере в отношении парней из Восточного Чикаго. Она думает, что ее сейчас станут грабить. Вам должно быть известно, что за последнее время было ограблено несколько кинотеатров.
   - Нет, мы этим не занимались.
   - Приятно, что вы не занимаетесь такой мелочью. Коули, хочу вам пожелать успехов во всех ваших начинаниях.
   И я снова отошел на свое прежнее место.
   Через несколько минут я увидел, как девушка, продававшая билеты, разговаривала с усатым мужчиной в белой рубашке и с бабочкой. По виду это был типичный менеджер. Он кивнул головой и сразу же исчез. Никто из агентов ФБР не обратил на это внимания.
   Через пять минут синяя машина с надписью белыми буквами "Отделение полиции Чикаго" подъехала к кинотеатру. В машине сидели два копа. Из-за жуткой жары на этой неделе им разрешили работать не в форме. На них были только форменные фуражки и синие брюки с синими рубашками с бляхами на груди. Парни, видимо, подъехали из близлежащего отделения полиции, что на Шеффилд-авеню. Внешне они выглядели жестокими и сильными. Один из них выскочил из машины, держа в руках пистолет.
   Заркович подбежал к нему еще до того, как тот успел выйти на тротуар.
   - Это федеральная засада, коп, - пояснил Заркович, - двигай отсюда.
   Чикагскому копу это не понравилось, но вмешался более дипломатичный Коули и показал полицейскому свое удостоверение. Он подтвердил, что здесь действительно велось наблюдение.
   - Мы будем благодарны, если вы уедете отсюда, - сказал Коули, - иначе у нас сорвется операция. Полицейский поморщился.
   - Ладно. Они уж наверняка никогда не заметят вас в этих костюмчиках! Бог ты мой!
   Они сели в патрульную машину и укатили. Я подошел к Коули и сказал:
   - Вам нужно было бы им сказать, что ждете Диллинджера.
   - Начальник Пурвин настаивал не давать никакой информации и не привлекать к этому делу чикагских копов, - ответил Коули. - Анна Сейдж ужасно боится, что кто-нибудь из полиции предупредит Диллинджера.
   - Как это может случиться на этапе операции? - воскликнул я. Телепатия?
   Коули злобно посмотрел на меня. Я отошел и опять прислонился к стене здания, где располагалась парикмахерская. Мне хотелось сесть в машину и уехать - я уже ничего не мог изменить в сложившейся ситуации. Только надеялся, что мое присутствие станет неприятным напоминанием Коули и Пурвину по поводу их обязательств. Пока я здесь, они оба должны будут сдерживать копов из Восточного Чикаго, прикладывая много усилий, чтобы их жертва осталась живой. Я сказал Коули, что я - не его "совесть". Но сейчас пытался надеяться, что смогу сыграть эту роль.
   Прошло достаточно много времени. Я не очень страдал от жары, так как на мне не было пиджака, в отличие от этих агентов. Некоторые из них просто купались в поту. Даже через улицу я видел, как капли пота катились по лицу Пурвина, словно слезы на лице плачущего ребенка. Он постоянно вытирал лицо платком с вышитой монограммой. Время от времени вынимал пистолет и проверял, заряжен ли он, и каждый раз, как ни странно, оказывалось, что он заряжен.
   На моих часах было уже половина одиннадцатого, и люди не торопясь стали покидать кинотеатр. Наверное, не хотелось расставаться с прохладой "Байографа" и выходить в душную чикагскую ночь.
   В толпе я разглядел Джимми Лоуренса вместе с Полли и Анной. Он прошел мимо Пурвина, стоявшего у стенда с фотографиями из фильма. Мне показалось, что он посмотрел на Пурвина и быстро отвел взгляд. Интересно, не обмочился ли Мелвин после этого?
   Толпа постепенно и неохотно покидала зал и медленно расходилась. Некоторые садились в машины, стоявшие вдоль Линкольн-авеню. Другие пересекали улицу и шли как в моем направлении, так и в направлении Коули и его команды.
   Агенты в пиджаках постепенно растворялись в толпе, и уже не бросались в глаза. Лоуренс-Диллинджер еще не вышел из пространства между кассой и стендом с фотографиями, поэтому агенты пока не могли его вычислить. Те из нас, кто стоял на противоположной стороне улицы и у кого был хороший обзор, не могли видеть всех агентов. Я обнаружил, что некоторые из них просто глазели на хорошеньких девушек. Этих парней из ФБР, наверное, больше интересовали именно девушки, а не Диллинджер.
   Наконец народу стало совсем мало, и Джимми Лоуренс со своими дамами вышел на тротуар.
   Мелвин Пурвин стал заметно нервничать и уже трижды пытался зажечь сигару, чтобы подать сигнал. Наконец ему это удалось.
   Со своего места я хорошо видел, как все происходило в дальнейшем. Агенты закружились вокруг Диллинджера, как мухи возле капельки меда. Он их не видел. Он шел медленно, как бы совершая воскресную прогулку (действительно, сегодня было воскресенье, но уже было поздно, и совсем поздно, для Лоуренса-Диллинджера). Они прошли мимо кафе, бакалейного магазинчика и приблизились к аллее, где в машине сидел Заркович. Выскочив из нее и перебежав улицу, свободную от машин, он швырнул
   Лоуренса, или Диллинджера, или кто он был на самом деле, лицом на асфальт, оттолкнув обеих женщин. Те сразу отбежали в сторону. По крайней мере, это сделала Анна, потащив за собой за рукав Полли. В этот момент Заркович выстрелил. Стрелял еще кто-то. Мне показалось, что это был О'Нейли. Они стреляли в лежавшего на асфальте человека. Выстрелы угодили ему в спину и в шею, тело дергалось и извивалось, словно рыба на песке.
   Я перебежал улицу. Несколько машин с визгом затормозили. Они тормозили не из-за меня, просто водители услышали крики и выстрелы.
   Кричали две дамы Лоуренса. По их ногам текла кровь от ранений в результате рикошета пуль. К тому времени, когда я добежал до них, одна из женщин упала рядом с моей машиной. Кто-то нагнулся, чтобы помочь ей.
   Тело убитого тут же окружили агенты и копы из Восточного Чикаго. Когда они перевернули тело на спину, все увидели в мертвой руке пистолет 38-го калибра. Я подошел поближе и услышал, что толпа повторяла: "Убит Диллинджер! Они убили Джона Диллинджера!"
   Его лицо было изуродовано двумя пулями. Ничего не видящие глаза были открыты. Разбитые очки криво держались на переносице. На голове все еще была соломенная шляпа, в полях которой темнела дырка от пули. Я наклонился над ним и коснулся лица, пытаясь что-то разглядеть.
   Рука Зарковича оттащила меня назад.
   - Убирайся отсюда. Геллер!
   Еще чья-то рука сзади вытащила меня в аллею, откуда возвращались люди, чтобы поглазеть на убитого.
   Только две женщины бежали подальше от случившегося, держась за руки, словно школьницы.
   Это были Анна и Полли.
   Я снова вернулся к телу, где собралась уже приличная толпа.
   - Это был Диллинджер, - повторяли они. - Они убили Диллинджера!
   Женщины наклонялись над трупом, обмакивая платочки и даже подолы платьев в лужу его крови. Охотники за сувенирами...
   Пурвин оказался в толпе, он был зол.
   - Убирайтесь, - приказывал он. - Убирайтесь отсюда!
   Толпа начала расходиться. Пурвин перепугал их - ведь он держал в руках пистолет. Его пиджак был без пуговиц. Они отлетели, когда он рвал из-под него пистолет в попытке задержать Диллинджера. Но он не успел ни разу выстрелить.
   Заркович и О'Нейли сделали свою работу. Появился Коули и приказал своим людям оградить тело.
   - Уберите отсюда всех этих упырей, - сказал он. Я снова подошел к телу и посмотрел на него. Рядом со мной стояли Пурвин и Коули. Они посмотрели друг на друга, потом глянули на меня. Казалось, что им передо мной было неудобно.
   - Я хотел взять его живым, - сказал Пурвин. - Но он вытащил пистолет.
   Соглашаясь с ним, Коули кивнул головой и показал на пистолет в мертвой руке.