Коллинз Макс Аллан. Двойник (Настоящий преступник)

   - Кто же?
   - По моей информации это был Заркович, а некий судья разработал этот план. Но я ничего не могу доказать. Вы знаете, что не так давно два честных копа из Восточного Чикаго расследовали это дело, а потом их нашли на обочине мертвыми в машине? В пятнадцати минутах езды от полицейского участка... И их пистолеты оставались у них под формой, они их даже не доставали.
   - Копов убили копы, - сказал я.
   - Наверное, так. Что же это за мир?!
   Я покачал головой.
   Стеги молчал, подозрительно поглядывая на меня. Потом медленно произнес:
   - Вы участвовали в этом, не так ли?
   - Что-что?
   - Участвуя в этом, можно было получить большие деньги. Деньги от гангстеров. Вы работали с копами из Восточного Чикаго?
   - Пожалуйста, не надо, меня тошнит от этих слов.
   Лицо Стеги помрачнело, но голос окреп.
   - Я знаю. Геллер, вас можно купить. Вы всегда думали только о себе. Вам известны всяческие уловки, и у вас неплохо работают мозги. Вы почти перехитрили меня. Но я - полицейский, и у меня сработал инстинкт копа. Я уверен, что Заркович, О'Нейли и вы работали в одной шайке. Мне даже не нужно подвергать вас строгому допросу, чтобы выяснить это.
   - А вам и не нужно этого делать. Заркович и О'Нейли опередили вас. Стеги мрачно засмеялся.
   - Не сомневался в этом.
   - Они не делали это своими руками, а прислали двоих громил, которые скормили мне "золотую рыбку".
   - Почему?
   - Потому что я пытался остановить убийство! И вы видите, каких успехов я добился!
   Стеги вздохнул.
   - Я вам не верю. Но тщательно все расследую и, если смогу, то привлеку к ответу этих копов из Восточного Чикаго. Видит Бог, как я хочу это сделать!
   - Капитан, если вы станете разоблачать продажных полицейских, то как это будет выглядеть в глазах нашей публики! Вы уверены, что хотите на это пойти?
   Он встал.
   - Геллер, ваша ирония неуместна, и на меня она не действует.
   Я тоже поднялся.
   - Капитан, вы когда-нибудь видели, как танцует Салли Рэнд?
   - Что? Ну... да.
   - На вас она произвела впечатление?
   Я начал расстегивать рубашку и направил на себя свет лампы.
   Стеги удивленно прошептал:
   - Бог мой... они действительно скормили вам "золотую рыбку".
   - Да.
   Он снова уселся. Я надел рубашку, сел в кресло и рассказал ему почти все, исключая встречу с Нитти. Я не стал ему излагать свои соображения по поводу связи группировки "Аутфит" с Диллинджером. И еще я ему не сказал, что считаю, что убитый человек не был Диллинджером. Не все сразу.
   Он вытащил маленький блокнот и записал имена Анны Сейдж и Полли Гамильтон. Он знал, что в кинотеатре с Диллинджером были две женщины, но агенты ФБР отказались говорить о них даже полицейским Чикаго.
   Я также признался ему, почему пришлось сыграть свою роль и почему дал информацию ФБР, а не полицейским, потому что у меня не сложились отношения с местным полицейским управлением, в особенности с начальником отряда по поимке Диллинджера, неким капитаном Джоном Стеги. На что тот заметил:
   - Даже мне пришлось сыграть свою роль в этом фарсе, не желая этого.
   - Это ирония судьбы, - сказал я. - Но я свою руку к этому не прикладывал.
   Стеги медленно поднялся, казалось, он был сломлен.
   - Есть еще кое-что, - сказал я.
   - Да?
   - Я сомневаюсь, что убитый был Диллинджером.
   Стеги посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
   - Не болтайте глупостей. Мой человек уже побывал в морге и пожал руку трупу. Это точно Диллинджер.
   - Он не похож на Диллинджера.
   - У него была пластическая операция, - сказал Стеги, повторяя надоевший мне мотив.
   - Эта хитроумная засада могла быть организована, чтобы подставить кого-то вместо Диллинджера и позволить настоящему Диллинджеру очутиться там, где садится солнце.
   - Чушь!
   - Капитан, если вас это сильно волнует...
   - Нет, - сказал Стеги и серьезно покачал головой. - Джон Диллинджер мертв. В этом нет никакого сомнения. Но я собираюсь выяснить, кто подставил его... Это касается и продажных ублюдков из Восточного Чикаго, и Анны Сейдж, и Полли Гамильтон.
   - Благородные намерения, - заметил я. Он пошел к двери, и я двинулся за ним. Мы остановились у двери в туалет.
   - Туалет? - спросил он.
   - Угу.
   - Ничего, если я им воспользуюсь?
   - Не работает. Могу предложить вам только ночной горшок.
   - Ладно, не беспокойтесь, потерплю. Благодарю за информацию. Геллер, и за имена этих двух женщин. Вы мне очень помогли. Нам нужно с ними побеседовать, и как можно скорее.
   - Правильно.
   Я открыл дверь, и вдруг он протянул мне руку. Я очень удивился, но пожал ее.
   Он шел по коридору, как маленький генерал, и сопровождал его мощный полицейский в штатском. Он отправлялся на битву с полицией Восточного Чикаго. И еще ему нужно было отыскать туалет.
   Я запер дверь и открыл туалет. Полли Гамильтон, подбоченившись, стояла, испепеляя меня взглядом.
   - Вы сказали ему мое имя?!
   - А разве это тайна? Вы знаете, что у мертвеца в часах было ваше фото?
   - Я... я забыла об этом.
   - Вы были там, когда его убили. Многие вас видели там. Выходите из туалета, Полли.
   Девушка повиновалась, она выглядела испуганной.
   - Я не могу идти домой, боюсь, они будут меня там поджидать.
   - Никуда от этого не деться. Повидайтесь с агентами ФБР, может, они защитят вас.
   Она посмотрела на меня, и по ее глазам я понял, что Анна уже говорила ей что-то подобное.
   - Почему вы ему все сказали? - допытывалась Полли.
   - Он - полицейский и спрашивал об этом.
   - Ты - такое дерьмо!
   - Мне казалось, что у вас остались теплые воспоминания о проведенной со мной ночи.
   Она улыбнулась. Мне все еще нравилась ее улыбка.
   - Я не могу возвращаться домой, - сказала она. - Здесь никто меня не будет искать...
   Признаюсь, что меня обуял соблазн. Но все равно я ответил:
   - Идите в общежитие Христианского союза женской молодежи, - и вытолкал ее за дверь.
   Я надеялся, что за это время капитан Стеги был далеко отсюда.
   Не успел я закрыть за ней дверь, как она высунула язык и сказала:
   - Затрахайся!
   Интересное сочетание детства, взрослых черт и распущенности.
   Я подошел к столу и сел в кресло. Посмотрел на лежащий на столе плакат по розыску Диллинджера, который оставил мне Стеги. Взглянул на часы - был уже второй час ночи.
   И все равно я набрал ее номер телефона.
   - Элен. Я тебя не разбудил? Можно приехать к тебе?
   - Да, - ответила Салли.
   22
   На следующий день в три часа я сидел в кафе, расположенном под моим офисом, и пил холодное молоко с булочкой. Я не любил молоко, но день был жаркий и влажный, в такую погоду пить кофе было невозможно.
   Я еще не поднимался к себе, так как только что вернулся от Салли. С ней мне было хорошо. Прошлой ночью мы вообще ничего не делали - просто спали вместе. Именно такой отдых мне необходим сейчас.
   Сегодня мне не нужны были никакие репортеры. Но вдруг один из этой братии все-таки откуда-то появился. Хэл Дэвис из "Дейли ньюс" - маленький мужичок с большой головой, слишком крупной для его хрупкой фигуры. Он возник передо мной с гадкой ухмылкой на лице. Из-за жары он тоже был без пиджака, в галстуке-бабочке и серой шляпе. Хэл Дэвис относился к тому типу мужчин, которым всегда можно дать двадцать два года. На самом деле ему было около сорока.
   - Я искал вас, - заявил он.
   - Садитесь, Дэвис, а то я начинаю нервничать.
   Он сел.
   - Вас трудно найти.
   - Но вы же меня нашли.
   - Вчера ночью в морге творилось что-то странное.
   - Я читал об этом в газетах.
   Однако его трудно было остановить.
   - Не понимаю, - сказал Дэвис, - почему так быстро стало известно о случившемся вчера. Тело еще не остыло, а народ толпился у морга, как мухи роятся у гнилого мяса. Тысячи две потных людей словно ожидали выхода оттуда Салли Рэнд.
   В его заявлении не было ничего личного. О нас с Салли в скандальной хронике пока еще не писали.
   - И этот сукин сын Паркер обогнал нас всех, - сказал Дэвис, с восхищением покачав головой.
   Он имел в виду доктора Чарлза Д. Паркера, одного из ассистентов патологоанатома Дж. Дж. Кернса. Этот Паркер к тому же еще работал для "Трибюн", давая информацию о моргах и больницах.
   Каким-то образом Паркер узнал об убийстве задолго до остальных и оказался в морге еще до того, как туда привезли тело. Он стоял у входа с носилками и ожидал, когда приедет Джон Диллинджер.
   Вскоре прибыла машина с телом Диллинджера, и Паркер смог оперативно изложить для "Трибюн" все подробности.
   - Не могу не признать, что этот ублюдок умеет работать, - сказал Дэвис.
   Я откусил булочку. Дэвис откашлялся.
   - Слышал, что вы были у "Байографа" прошлой ночью.
   - Там вообще было много народу.
   - Ну да, механики из гаража и старые люди, наблюдавшие за толпой из окон, раскрытых из-за жуткой жары. Но это все не такие опытные люди, как вы, Геллер. Ваша версия убийства может стать настоящей сенсацией!
   - Черт побери, Дэвис, вы мне льстите. Могу я доесть булочку?
   - Я вам куплю еще одну! Расскажите все, что вы видели своими собственными глазами. Мы же старые друзья!
   - Это когда же мы стали друзьями, Дэвис? Может, когда вы все переврали о моем участии в деле Лингла? Отвали, Дэвис.
   Он улыбнулся.
   - Если репортера не любят, значит он делает хорошее дело. Вы меня не обижаете своими высказываниями, Геллер.
   - Да я и не пытаюсь! - резко ответил я.
   - Кончай грубить, Геллер, - он перестал улыбаться. Я отпил молоко и сказал:
   - Каждая помойная газетенка в этом городе, включая вашу, еще утром поместила десятки интервью свидетелей о стрельбе у "Байографа". Это уже старые новости. Зачем вам еще одно интервью?
   Дэвис на все знал ответ.
   - Смерть Диллинджера будет занимать первые колонки газет еще несколько дней, а может, и недель. Кроме того, те люди, которые давали нам интервью, появились там уже после того, как началась стрельба. Вы же были у кинотеатра все время, и у вас сложилась полная картина происходившего. Значит, ваш рассказ станет самым интересным.
   - Что я буду иметь от этого интервью?
   Он скривил губы.
   - Может парочку десятидолларовых бумажек?!
   - Не пойдет, Дэвис.
   - А что вам нужно?
   - Вы присутствовали при расследовании?
   - Да, - ответил Дэвис, пожав плечами.
   - Что-нибудь узнали интересное?
   - Интересное то, о чем там не говорилось, Геллер. Простите, одну минуту.
   Он встал и подошел к прилавку. Затем вернулся с чашкой кофе и начал все рассказывать.
   Коронер51 Волш присутствовал сегодня при осмотре трупа в морге на Полк-стрит. Он первым вошел в маленькую комнату в подвале, воняющую формалином. Там лежал абсолютно голый, если не считать бирочек на ногах, труп на поддоне с подстеленной простыней. Волш был крупным мужчиной с красным лицом, который исходил потом и важно позировал вместе с трупом для прессы. Все происходило именно в том помещении, где прошлой ночью уже побывали тысячи падких на болезненные ощущения людей после того, как им все-таки разрешили пройти и посмотреть на своего мертвого "героя".
   Затем Волш перешел в помещение, где производилось дознание. Сильно грело полуденное солнце. Свидетели и официальные лица томились от жары во время этого поверхностного расследования.
   - Самое странное то, - заметил Дэвис, - что Мелвина Пурвина там не было. Вместо него был его помощник Коули. Однако всем известно, что именно Пурвин проводил эту операцию. К тому же некоторые свидетели заявили, что он сделал выстрел.
   Я не стал его поправлять, но слушал весьма заинтересованно.
   - Коули ответил не на все заданные ему вопросы. Когда Волш поинтересовался, кто же совершил "убийство", Коули просто сказал, что это сделал "правительственный агент, имевший на это право". Никаких имен. И он не назвал имя их информатора.
   - Правильно сделал, - заметил я.
   - Вам известно его имя, Геллер? Вы знаете, кто такая "леди в красном"? Или другая дама, которая была с Диллинджером? Кстати, что вы сами там делали?
   Я сделал глоток молока, оно уже стало теплым.
   - Они представили отпечатки пальцев в качестве свидетельства? - теперь уже спросил я.
   Дэвис отрицательно покачал головой и продолжал рассказ:
   - Еще один правительственный агент заявил, что отпечатки пальцев совпадают. Вот и все. Но они не сравнивали разные отпечатки. Этот парень только и сказал, что они совпадают... Я слышал, что, когда еще этот парень был жив, он поработал с кислотой.
   Дэвис имел в виду, что многие преступники часто протравливают свои пальцы кислотой, чтобы изменить рисунок их отпечатков. Как правило, толку от этого не было никакого.
   Он продолжал:
   - И патологоанатом Кернс прочитал свое заключение. Четыре раны, одна из которых вызвала смерть.
   Дэвис достал блокнот из заднего кармана брюк, перелистал страницы и прочитал: "...Белый мужчина, нормального телосложения. Возраст тридцать два года, рост пять футов и семь дюймов, вес - сто шестьдесят фунтов, глаза карие..."
   Он отложил блокнот и пожал плечами.
   - Самое обычное описание.
   - Точно.
   Дэвис рассеянно помешал кофе.
   - Мне кажется странным еще кое-что. У убитого нашли только семь долларов и восемьдесят центов. Говорят, что Диллинджер всегда носил специальный пояс, в котором были спрятаны тысячи долларов. Как вы считаете, мог ли кто-то украсть эти деньги?
   - А может, пояс с деньгами просто легенда? - спросил я.
   - Не исключено. Но почему парень вроде Диллинджера, которому следует быть настороже и при случае моментально "смыться", будет выходить из дома с такой крохотной суммой, которой может хватить только на билеты в кино и на поп-корн.
   - Не знаю.
   - Еще один вопрос. Какого черта он не надел пиджак?
   - Дэвис, было очень жарко.
   - Ха-ха-ха, Геллер. Сегодня тоже жарко. Но куда можно спрятать пистолет, если выйти без пиджака?
   - Хороший вопрос.
   - Вы видели у него пистолет? - допытывался Дэвис.
   - Когда он лежал мертвый, в его руке был пистолет.
   Дэвис принялся размышлять над этим.
   - В выписке коронера не фигурировало то, что этот пистолет Диллинджер будто бы направил на Пурвина.
   Я улыбнулся.
   - С каких пор пистолет в руке мертвеца стал в Чикаго новостью номер один?
   Дэвис наклонился и указал на меня пальцем, как Дядюшка Сэм на плакате.
   - Послушайте, если вам действительно известно что-то важное, я бы помог заработать хорошие деньги. Может, вы знаете имя дамы в красном...
   - Я расскажу кое-что за пятьдесят баксов, а вы упомянете в газете название моей фирмы и напечатаете мой адрес.
   - Идет.
   Я снова отпил молоко.
   - Таким образом "Детское личико" Нельсон, Ван Метер и остальные узнают, где меня искать. Он ухмыльнулся.
   - Вы считаете, что дружки Джонни постараются отплатить вам?
   - Нет, мне кажется, что у них много других дел.
   - Каких?
   - Ограбить еще несколько банков перед тем, как податься на Юг. Им здесь начали поджаривать пятки. Агенты ФБР, может, и дураки, но им легко переезжать из штата в штат и иметь при себе оружие. И вообще после последнего кровавого акта шоу "Дикий Запад" прекратит свое существование.
   - Я могу вас процитировать?
   - Только попробуй сделать это, и я тебя распну в витрине Маршалл-Филд. Подобные разговоры могут спровоцировать подонков вроде Нельсона нанести ответный удар.
   - Я слышал, что он - та еще штучка!
   - А я могу вас процитировать?
   - Ладно, ладно. Геллер. Я жду вашего рассказа! Я рассказал ему, что, выполняя связанное с разводом задание некоего клиента, я наткнулся на человека, похожего на Диллинджера. Доложил об этом Сэму Коули и Мелвину Пурвину из федерального отдела расследования преступлений. Они сообщили мне, как продвигается расследование, включая и то, что двое полицейских из Восточного Чикаго, штат Индиана, подтвердили мое мнение сведениями из своих собственных источников. Именно поэтому, когда происходило задержание у "Байографа", меня пригласили в качестве наблюдателя.
   Я также подробно описал ему, как была устроена засада и каким образом задержали преступника, хотя не сказал, что его швырнули на тротуар и застрелили в затылок. Я просто заметил, что, когда он был окружен полицейскими, раздались выстрелы. И никакого упоминания об Анне Сейдж, Полли Гамильтон или Джимми Лоуренсе.
   Я продолжал отпивать молоко.
   Фрэнк Нитти мог бы мной гордиться.
   Хэл Дэвис дал мне пятьдесят баксов - две двадцатки, пару пятерок - и ушел.
   Я положил деньги в карман и вышел из кафе. Сегодня жара была еще сильнее. Мне надо было бы добраться до пляжа и найти свободный зонтик, чтобы полежать на свежем воздухе, а потом поплескаться в озере.
   Вместо этого я отправился в морг.
   23
   В жуткую жарищу в неприятном каменном здании морга царило оживление. Единственной разницей между моргом и кинотеатром было отсутствие яркой рекламы. Мелодрама, притягивающая к себе людей, произошла не на Манхэттене, а в Чикаго.
   К дверям морга выстроилась очередь в два ряда. Сюда постоянно входили и спустя какое-то время отсюда выходили люди. От них не требовался официальный костюм, многие "скорбящие" несли с собой фотокамеры. Мужчины были в рубашках без пиджаков, а женщины - в летних платьях. Некоторые дамы были даже в пляжных костюмах, а мужчины в майках. В толпе я увидел много детей, в основном мальчиков, со своими "умными" мамашами. В жарком воздухе стоял гул - рассуждали не только по поводу мертвого человека, но и на многие другие темы. Почему-то в толпе витал дух праздника. Мужчина с большим оранжевым галстуком и в оранжевой кепке продавал охлажденный апельсиновый сок - десять центов стаканчик. Лед, охлаждавший сок, становился мягким довольно быстро, но стаканчики с соком раскупались еще быстрее. Какой-то парень расхаживал вдоль очереди в соломенной шляпе и без галстука, размахивая кусочками окровавленной материи, и орал: "Кровь Диллинджера! Никакой подделки! Имеется гарантия!"
   Кровавые тряпицы выглядывали из карманов его брюк. Казалось, что вчера ночью кровь лилась рекой по Линкольн-авеню.
   Несколько копов наблюдали за толпой. Их значки были прикреплены к легким синим рубашкам. Они были в фуражках, при оружии. В руках болтались дубинки.
   Я подошел к одному из них, плотному ирландцу лет сорока, страдающему плоскостопием. У него были красные щеки и голубые глаза. Я его не знал и надеялся, что он меня тоже. Кроме того, я надеялся, что по моим рыжеватым волосам он решит, что во мне тоже течет ирландская кровь.
   - Есть какой-нибудь шанс пробраться внутрь, не выстаивая такую очередь? - спросил я у него. Он улыбнулся и покачал головой.
   - Почти никакого.
   - Мне бы нужно поговорить с работником морга. Я не собираюсь разглядывать "жмурика". Он почесал голову, продолжая улыбаться.
   - Наверное, это можно сделать.
   - Вы мне поможете?
   - Постараюсь.
   - Спасибо.
   Я пожал ему руку и для начала передал купюру.
   Он провел меня через толпу, повторяя:
   - Пропустите, пропустите!
   В большом зале на первом этаже мы подошли к тощему парню в белом халате с бледным лицом и тоненькими, словно нарисованными усиками. Его звали Кулхен. Он наблюдал, как пропускали вниз по лестнице группы по десять человек за один раз. В зале не было кондиционера, воздух был тяжелым, сильно пахло потом. Кулхен поманил меня пальцем и вывел в коридор. Мы были одни.
   - Я могу отвести вас вниз поближе к трупу, - голос был мягкий и приятный.
   Он сжал губы, и его усики поднялись вверх.
   - Там сейчас как раз находится группа, и они мне дали пятьдесят долларов.
   Это был не морг, а бордель.
   - Сколько народу в группе? Он сразу не сообразил и сказал:
   - Пять человек.
   - Тогда я вам дам десять долларов.
   Работник науки, он не стал спорить с моим логическим заключением. Но когда повел меня обратно в зал сквозь шумную толпу, он надул губы и кивнул полицейскому. Тот пропустил нас вниз по ступенькам в подвал. Мы миновали очередь любителей неприятных сцен, которая растянулась на весь коридор. Кулхен провел меня через дверь в довольно большую комнату, где от запаха формалина у меня заслезились глаза. Уж лучше нюхать пот в зале наверху, чем этот формалин. Запах был настолько сильным, что поначалу было даже незаметно, что в помещении работал кондиционер. Вдоль стен в открытых ящиках лежали рядами трупы. Это были погибшие от жары старики и разные бродяги. Неприятный способ найти себе прохладное помещение.
   Кулхен провел меня в соседнюю маленькую комнату, где на мраморном столе лежал мертвец, а вокруг него стояли четверо мужчин и женщина. Его тело было прикрыто простыней, а на лице - влажная белая масса. Ее накладывал плотный мужчина с темными волосами, лет сорока, на шее у него болталось полотенце. Увидев нас, он заволновался и сказал:
   - Мы из Норт-Вестернского университета, офицер, и у нас есть разрешение снять с него гипсовую маску.
   Группа состояла из нескольких молодых парней лет по двадцать и очень хорошенькой девушки с короткой стрижкой темных волос. Как я успел заметить, они не обрадовались моему появлению.
   - Я не полицейский, - успокоил их я, а Кулхен прошептал:
   - Они делают посмертную маску для Норт-Вестернского музея криминологии.
   Никогда не слышал о подобном музее, но мне было на него наплевать.
   - Мне нужно на него посмотреть, - сказал я старшему, наверное, он был профессором, а остальные - его студентами.
   - Но мы пока не можем снять маску, - нервно возразил он.
   - Мне не нужно лицо, я его уже видел, - ответил я. Откинув простыню, я осмотрел тело, обращая внимание на разные шрамы. У меня была своя аудитория - в нескольких футах от меня за стеклянной перегородкой проходили зеваки с открытыми ртами. Они показывали пальцами и делали снимки. Их болтовня почти не доносилась сквозь тяжелое стекло и была похожа на жужжание насекомых.
   Перед тем как уйти, я взглянул на плотного профессора и сказал:
   - Если вы из Норт-Вестернского университета, почему на вашем полотенце имеется надпись "Воршем-колледж"?
   Он посмотрел на тряпку и нервно сглотнул.
   - Мы... мы... часто обмениваемся идеями с факультетом Воршема.
   - Ну да, и полотенцами тоже!
   Он снова сглотнул слюну. Я вывел смущенного Кулхена за руку в большую комнату, где мертвецы, казалось, подслушивали нас, и сказал:
   - Воршем - училище для специалистов по похоронам. Эти люди практикуются здесь за ваш счет.
   - О, Боже...
   - Лучше выгнать их отсюда. Одно дело - разрешить прийти сюда действительно студентам университета, вам за это ничего не будет. Но если узнают, что вы разрешали гробовщикам практиковаться в изготовлении посмертных масок на таком важном вещественном доказательстве, вас могут выгнать с работы.
   Он мрачно кивнул головой. Я пошел за ним подальше от запаха формалина и поднялся по лестнице в зал, где воздух был пропитан потом.
   Кулхен нашел свободного копа и велел ему выдворить студентов и их профессора-бальзамировщика. Затем он повернулся и с раздражением посмотрел на меня. Его маленькие усики дергались над надутыми губами.
   - Вы все еще здесь? - спросил он. Но на этот вопрос никакого ответа не требовалось.
   - Вы могли бы поблагодарить меня.
   - Спасибо. Вы уже получили удовольствие на свои десять долларов, а теперь убирайтесь.
   Я по-дружески положил ему руку на плечо и повел в коридор. Он вновь надул губы, но мне показалось, что ему это понравилось.
   - Мистер Кулхен, у меня еще одна просьба к вам, на Другие десять долларов. Между прочим, у меня имеется еще двадцать долларов.
   Он закивал головой и даже улыбнулся.
   Я снял руку с его плеча и сказал:
   - Мне нужно посмотреть отчет о вскрытии.
   - Зачем? - немного подумав, спросил он.
   - А почему бы и нет?
   Он еще подумал.
   - Вы кто? Репортер?
   - Я просто тот, у кого есть двадцать долларов.
   Он протянул руку за деньгами.
   - Должен вам сказать, что это стоит гораздо дороже. Имеется только две копии. Я положил ему в руку десятку.
   - Мне не нужна копия. Я даже не стану ничего записывать. Мне просто нужно прочитать отчет.
   Он снова задумался, но ненадолго. Крепко зажал в руке десятку и, коснувшись моей руки, сказал:
   - Стойте здесь.
   Я стоял, как приклеенный. Вскоре Кулхен вернулся с тремя листочками бумаги и протянул их мне.
   Это была копия протокола коронера - две исписанные страницы стандартной формы, а третья - заключение с описанием видов ранений и состоянием отдельных органов убитого человека. Там были интересные детали. Я читал эту страницу в течение пяти минут, стараясь запомнить важные для меня сведения. Кулхен стоял рядом, как тощая статуя. Вскоре я вернул ему копии, передал еще одну десятку и зашагал впереди него в приемную, где пришлось пробираться через шумную вонючую толпу.
   Толстую блондинку в платье в горошек прижали ко мне. Она красила губы, глядя в зеркальце пудреницы, пока мы пробирались сквозь море плоти. Ей удалось накрасить губы и одновременно поговорить со мной.
   - Я разочарована, - сказала она, обращаясь ко мне. - Он совсем не похож на фотографии в газетах. Просто обычный мертвец. Но, черт побери, я, пожалуй, снова встану в очередь и посмотрю на него еще раз!
   - Прекрасная идея, - ответил я, и нас выдавило сквозь дверь в горячий свежий воздух. Парень в оранжевой кепке и галстуке вернулся со свежим подносом льда и апельсинового сока. Я не смог удержаться, купил стаканчик и залпом опустошил его. Сок был холодный и приятный на вкус. После проведенного в морге времени начинаешь ценить такие мелочи жизни.
   По дороге к своей машине я увидел какого-то папашу с плачущим мальчиком лет одиннадцати. Одну руку отец держал на плече сына, а другой, с зажатой в ней кровавой тряпкой, помахивал в такт ходьбе.
   - Я хотел, чтобы ты сам увидел все и получил урок морали. Ведь так говорит Мелвин Пурвин: "Преступление ничем не оправдано"! Запомни это.