Страница:
Глава XXXVI.
Весенняя кампания (сентябрь — декабрь 1901 года)
История военных действий во время африканской зимы 1901 года была кратко рассмотрена, равно как представлен рассказ о ходе событий в Трансваале, Колонии Оранжевой Реки и Капской колонии. Надеждам британцев на подавление сопротивления до того, как молодая трава позволит более крупным бурским отрядам восстановить свою мобильность, не суждено было сбыться. К середине сентября вельд из желтовато-серого стал зелёным, и великая драма была обречена продлиться ещё на один акт, хотя все британцы и большинство буров жаждали наконец опустить занавес. Каким бы изматывающим ни было это бессмысленное продолжение безнадёжной борьбы, утешала мысль, что испившие эту горькую чашу до дна, вряд ли испытают подобную жажду в будущем.
15 сентября вступило в действие британское заявление о высылке не сложивших оружие бурских лидеров. Следует признать, что эта мера может показаться жёсткой и неблагородной стороннему наблюдателю, поскольку эти лидеры не совершали ничего противоречащего законам цивилизованной войны. Наложение персональных наказаний на офицеров армии противника — шаг, которому трудно найти прецедент, не разумно также выдворять вашего официального противника за пределы обычных боевых действий, поскольку он будет волен предпринять аналогичное в отношении вас. Единственным оправданием таких действий может служить их абсолютный успех, поскольку это позволяет предположить, что разведывательное управление владело информацией о поиске бурскими лидерами серьёзного повода для сдачи — такого повода, какой предоставляла им прокламация. Результат показал, что в подобных действиях не было необходимости, а вся процедура оказалась несвоевременной и произвольной. В честной борьбе вы одолеваете противника своей храбростью, силой или разумом, но вы не терроризируете его наказаниями, направленными на отдельные личности. Бюргеры Трансвааля и Оранжевой Республики были законными воюющими сторонами, и именно так их и следовало рассматривать, но это ни в коей мере не относится к мятежникам-африканерам — их союзникам.
Британцам было свойственно воспринимать своих противников как разбитых и дезорганизованных бандитов, но с наступлением весны им напомнили о том, что бюргеры все ещё способны на энергичные и координированные действия. Как только опубликованный документ вывел их из границ цивилизованной войны, буры решили доказать, какими энергичными и мужественными воинами они являются. Целый ряд скоротечных столкновений произошёл на различных участках фронта, и общая тенденция этих боев складывалась не в пользу британского оружия, хотя еженедельная отправка пленных убеждала всех, кто наблюдал за этими действиями, что бурские силы на исходе. Сейчас необходимо изложить все эпизоды по порядку и насколько возможно показать их взаимосвязь.
Генерал Луис Бота, ставя перед собой двойную задачу — предпринять наступление и отвлечь колеблющихся бюргеров от пристального изучения прокламации лорда Китчинера, к середине сентября сосредоточил свои войска в дистрикте Эрмело. Затем он быстро выдвинулся по направлению к Наталю, в результате чего волонтёрам этой колонии пришлось вновь взяться за оружие и выступить к границе. В какой-то момент вся ситуация до абсурда стала походить на события двухлетней давности — Бота выполнял роль Жубера, а Литтлтон, командовавший на границе, — Уайта. Чтобы сделать сходство полным, оставалось только, чтобы кто-то исполнил роль Пенна Саймонса, и эта опасная роль выпала на долю храброго офицера, майора Гофа, который командовал отрядом, считавшимся достаточно сильным, чтобы выстоять, но на собственном опыте убедился в обратном.
Этот небольшой отряд, состоявший из трех рот конной пехоты с двумя орудиями 69-го артиллерийского полка, действовал в окрестностях Утрехта, в юго-восточном районе Трансвааля — на дороге, по которой должен был пройти Бота. Семнадцатого сентября отряд перешёл реку Блад по броду Де-Джагерс поблизости от Данди и обнаружил перед собой врага. Задачей отряда было проложить путь пустому обозу, который возвращался из Фрейхейда. С этой целью необходимо было очистить Блад-Ривер-Порт, где были замечены буры. Гоф с воодушевлением стремительно двинулся вперёд при поддержке отряда Йоханнесбургских конных пехотинцев под командованием Стюарта численностью в 350 человек. Любому британскому офицеру такие действия на этом этапе войны могли казаться вполне естественными — стремительное наступление давало единственный шанс настичь мелкие отряды буров; странно лишь то, что разведывательное управление не предупредило пограничные патрули, о том, что приближается крупный отряд противника и что им следует действовать осторожно, избегая столкновений с обладающим огромным перевесом врагом. Если Гоф знал, что к нему приближается главный отряд Боты, то неясно, почему он повёл наступление, поставив в безвыходное положение своих людей и орудия. Небольшой отряд личной охраны Луиса Боты увлекал британцев за собой, пока с флангов и с тыла не подошли основные бурские силы. Окружённый многими сотнями стрелков, находясь на труднопроходимой местности у Шиперс-Нек, британский отряд оказался в столь безнадёжной ситуации, что ему оставалось лишь сдаться. Атака буров была столь неожиданной и такой стремительной, что вся операция закончилась очень быстро. Буры применили новую тактику, уже опробованную под Флакфонтейном, а затем с успехом использованную у Бракенлаагте и Твибоша. Большой отряд всадников, стремительно галопируя открытым порядком и стреляя с седла, налетел на британцев. Такое безрассудство теоретически должно было привести к серьёзным потерям, но на самом деле потери противника оказались небольшими. Солдаты не могли вести ответный огонь с лошадей, а времени спешиться не было. Прицелы и затворы двух орудий якобы были повреждены. Пушка системы Кольта также была захвачена. Из небольшого отряда двадцать человек были убиты, сорок ранены и более сотни попали в плен. Подразделение Стюарта с большим трудом смогло выйти из этой ситуации и отойти обратно к броду. Этой ночью Гофу удалось спастись, и он сообщил, что сам Бота с более чем тысячью человек практически уничтожил его отряд. Несколько дней спустя раненые и пленные были отправлены во Фрейхейд, город, которому грозила опасность быть захваченным, если бы Вальтер Китчинер не поспешил прислать подкрепление гарнизону. Все меры были предприняты, чтобы воспрепятствовать наступлению Боты на юг, части Брюса Гамильтона двинулись, чтобы остановить Боту. На самом опасном направлении было сосредоточено так много различных войск, что армия Литтлтона, действовавшая на Натальской границе, насчитывала теперь более 20 тысяч человек.
Очевидно, план Боты состоял в том, чтобы пройти через Зулуленд и нанести удар в Натале. Эта операция могла бы оказаться достаточно лёгкой ещё и потому, что проводилась на значительном расстоянии от железнодорожной линии. Продвигаясь вперёд после победного боя с Гофом, Бота пересёк границу Зулу, и теперь практически беспрепятственно мог дойти до самой Тугелы. Оставив британскую военную базу далеко позади, его отряд мог совершать рейды в дистрикте Грейтауна и вербовать рекрутов среди голландских фермеров, неся опустошение одному из немногих мест в Южной Африке, ещё не затронутому гибельным дыханием войны. Все эти земли лежали перед ним, и ничто не могло помешать его движению за исключением двух небольших британских постов, которые можно было или оставить без внимания, или захватить по пути следования. Фортуна изменила Боте в тот момент, когда, соблазнившись мыслью о возможных запасах продовольствия, он остановился, чтобы захватить их, но волна вторжения вдруг захлебнулась, словно натолкнувшись на две гранитные скалы.
Эти два из целой цепи воздвигнутых во времена старой войны с зулусами так называемых форта располагали весьма скромными силами. Более крупный форт Итала имел гарнизон численностью в 300 человек из состава 5-го полка конной пехоты, набранных из Дублинского фузилерского полка, Мидлсексского, Дорсетского, Южноланкаширского полков и Ланкаширского фузилерского полка — большинство из солдат были опытными бойцами, участвовавшими во многих сражениях. Вся их артиллерия состояла из двух орудий 69-го артиллерийского полка. Командовал гарнизоном майор Чапмэн из Дублинского полка.
25 сентября небольшой гарнизон узнал, что в их направлении стремительно движется главный отряд буров, и началась подготовка к настоящему «солдатскому приёму». Форт расположился на склонах холма, на вершине которого — в миле от основных траншей — было выставлено сильное охранение. И именно на него в полночь 25 сентября пришёлся первый вал штурма. 80 человек встретили яростную атаку нескольких сотен буров и были захвачены после жестокого кровопролитного боя. Кейн из Южноланкаширского полка погиб со словами «Не сдавайтесь», но и Потгитер, бурский командир был убит выстрелом из пистолета сослуживцем Кейна, офицером Лероем. Двадцать солдат маленького гарнизона погибли, а оставшиеся были обезоружены и взяты в плен.
Овладев этой выгодной точкой, буры приступили к выполнению задачи по захвату основной позиции. Они атаковали с трех направлений, и до самого утра форт обстреливали продольным огнём невидимые стрелки. Два британских орудия были выведены из строя, пулей был повреждён пулемёт «максим». На рассвете была небольшая передышка, затем бой возобновился и продолжался без остановки до самого заката. Промежуток времени от восхода солнца и до его последнего красного сполоха на западе кажется долгим для праздного человека, но какими, должно быть, нескончаемыми стали эти часы для горстки солдат, численно уступавших противнику, окружённых со всех сторон, прошиваемых пулями, изнывающих от жажды, измученных тревогой, и которые со все убывающими силами отчаянно отстаивали свои хрупкие оборонительные укрепления! Возможно, им даже казалось, что это слишком высокая цена за такой маленький форт в этой дикой местности. Огромное стратегическое значение этой точки едва ли могло служить утешением для полкового офицера, ещё меньшим — для рядового. Но они действовали так, как велел им долг, и действовали лучше, чем можно себе представить, ибо смелые голландцы, измотанные таким несоразмерным сопротивлением, добрались до окопов, понеся столь тяжёлые потери, каких у них не было в течение многих месяцев. Бывали сражения с активным участием британских войск численностью до десяти тысяч солдат, в которых бурские потери были меньше, чем в этом незначительном бою у дальнего поста. Когда наконец, после ряда тщетных попыток, отчаявшись, они отошли при угасающем свете, не менее сотни погибших и около двухсот раненых остались на поле свидетельством ожесточённости сражения. Условия ведения военных действий в Южной Африке настолько необычны, что эти потери, которые вряд ли смогли бы привлечь внимание во время войны на Пиренейском полуострове [63], стали одним из наиболее жестоких ударов, какой пришлось испытывать бюргерам в течение двухлетней войны против крупной и энергичной армии. Что касается точности данных, то сведения весьма противоречивы, но потери были достаточно велики, чтобы остановить бурское войско и изменить их план кампании.
В то время как эта затянувшаяся схватка сотрясала форт Итала, аналогичная атака, только в меньших масштабах предпринималась на форт Проспект в пятнадцати милях к востоку. Этот небольшой пост обороняла горстка солдат из Даремского артиллерийского милицейского полка и из Дорсетского полка. Нападение предприняли несколько сотен бюргеров отряда Гроблера, и хотя атака была яростной, а повторные попытки штурма предпринимались в течение всего дня, им не удалось прорваться. Капитан Роули, командовавший гарнизоном, руководил своими людьми так умело, что в течение долгого дня сражения потерял лишь одного человека убитым и восемь ранеными. И здесь потери буров были соразмерны ярости их атаки и, по сообщениям, составили до шестидесяти человек убитыми и ранеными. Поскольку бюргеры не имели возможности компенсировать людские потери и бесполезно растратили ценные боеприпасы, день 26 сентября стал гибельным для дела буров. Британские потери достигли семидесяти трех человек.
Гарнизон форта Итала был отрезан от водного источника ещё в самом начале атаки, к тому же к вечеру у обороняющихся осталось очень мало боеприпасов. Поэтому Чапмэн отвёл своих людей и орудия в Нкандлу, где оставшиеся в живых отважные защитники гарнизона получили особую благодарность от лорда Китчинера. Местность в округе все ещё кишела бурами, и в последний день сентября к ним в руки попал конвой из Мелмота, обеспечив им жизненно необходимый запас продовольствия.
Вынужденных задержек оказалось достаточно, чтобы предотвратить какое-либо серьёзное наступление со стороны Боты, а поднявшийся уровень воды в реках создал на его пути дополнительные препятствия. И британские командующие, обрадованные тем, что наконец-то перед ними стоит точная и ясная цель, уже спешили к месту действия. Брюс Гамильтон прибыл в форт Итала 28 сентября, а Вальтер Китчинер был отправлен во Фрейхейд. Два британских отряда, усиленные более мелкими частями, предпринимали попытку окружить бурского командира. 6-го октября Бота отошёл к северо-востоку от Фрейхейда, куда за ним последовали войска британцев. Подобно вторжению Де Вета на Кап, наступление Боты на Наталь закончилось тем, что он и его армия оказались в критическом положении. 9-го октября ему удалось переправиться через реку Приваан (приток Понголо) и благодаря туману и непрекращающемуся дождю продвинуться в направлении Пит-Ретифа. Некоторой части его отряда удалось проскользнуть между британскими войсками, а остальные растворились в ущельях и лесах этой труднопроходимой местности.
Вальтер Китчинер, следовавший за отступающими бурами, 6-го октября вступил в ожесточённую схватку с их арьергардом. Буры, потеряв несколько человек и нанеся некоторые потери нашим частям, смогли, отбившись, отступить. 10-го октября те бюргеры, которые держались вместе, достигли Лунебурга и вскоре полностью оторвались от британских войск. Погода была ужасной, и неуклюже двигавшиеся фургоны глубоко увязали в грязи, а связанные с ними войска не могли поспевать за быстрыми всадниками. В течение нескольких недель об основном отряде Боты не было никаких известий, но затем буры появились вновь, доказывая, что они все ещё сильны и числом, и духом.
Более шестидесяти британских подразделений, действовали на бурских территориях, но ни один из них не мог сравниться доблестью с отрядом под командованием полковника Бенсона. В течение семи месяцев непрерывных боёв этот небольшой отряд, состоявший из бойцов Аргил-Сатерлендского шотландского полка, 2-го шотландского кавалерийского полка, 18-го и 19-го полков конной пехоты и имевший два орудия, действовал чрезвычайно энергично, используя целостную и высокоэффективную схему ведения боевых действий. Оставляя пехоту для охраны лагеря, Бенсон оперировал исключительно конными войсками, и ни один бурский лагерь в радиусе пятидесяти миль не был защищён от его ночных налётов. Настолько искусными он и его солдаты стали в этих ночных нападениях на чужой и часто труднопроходимой местности, что из двадцати восьми атак двадцать одна увенчалась полным успехом. Во весь опор налетая на бурский лагерь, они гнали неприятеля, пока позволяли лошади. О неистовстве и молниеносности атак можно судить по тому факту, что от падений отряд понёс больше потерь, чем от пуль противника. За семь месяцев сорок семь буров были убиты и шестьсот взяты в плен, не говоря уже об огромном количестве амуниции и скота. Эти операции оказались успешными не только благодаря энергии Бенсона и его людей, но и благодаря постоянным усилиям полковника Вулс-Сэмпсона, возглавлявшего разведку. Когда Вулс-Сэмпсон подвергался постоянным преследованиям со стороны президента Крюгера, он поклялся отомстить бурам, и следует признать, что это обещание было с лихвой выполнено, ибо трудно назвать другого человека, который нанёс бы больший урон мятежникам.
В октябре отряд полковника Бенсона был реорганизован: теперь он состоял из 2-го полка «Баффс», 2-го Шотландского кавалерийского полка, 3-го и 25-го полков конной пехоты и четырех орудий 84-й батареи. С этим отрядом, насчитывающим девятнадцать сотен человек, Бенсон 20-го октября покинул Мидделбург по линии Делагоа и двинулся на юг, перекрывая возможные маршруты движения буров, возвращающихся после краткого рейда в Наталь. В течение нескольких дней отряд занимался привычной работой, захватив до пятидесяти пленных. 26-го было получено сообщение, что группировка буров под командованием Гроблера начала концентрацию сил и что можно ожидать сильной атаки. В течение двух дней продолжался непрерывный обстрел, и по мере продвижения, в поле зрения отряда постоянно находились бурские всадники, сопровождавшие его на дальних подступах к флангам и в тылу. Погода стояла отвратительная, и 30-го октября британцы двинулись вперёд под холодным проливным дождём, направляясь к Бракенлаагте — пункту в сорока милях южнее Мидделбурга. Бенсон намеревался вернуться на свою базу.
После полудня колонна, все ещё сопровождаемая большим отрядом буров, подошла к труднопроходимому потоку, уровень которого очень поднялся из-за дождя. Здесь фургоны увязли, и потребовалось несколько часов, чтобы переправить их. Бурский огонь постоянно усиливался, теперь он вёлся, с фронта и тыла. Ситуацию усугублял проливной дождь, и от земли поднимался густой пар, который ухудшал видимость. Когда тучи ненадолго разошлись, майор Анли, командовавший арьергардом, оглянувшись, заметил большой отряд всадников, развёрнутой цепью стремительно двигавшийся за ними. «Бог мой, сколько же их там!» — воскликнул взволнованно ирландец. В следующее мгновение небо вновь затянулось, но те, кому удалось увидеть это зрелище, поняли, что предстоит серьёзное сражение.
В этот момент 84-я батарея под командованием майора Гиннеса из двух орудий вела огонь по бурам. На дальних подступах орудия защищали солдаты Шотландского кавалерийского полка и Йоркширского полка конной пехоты. Подле самих пушек находилось тридцать бойцов из полка «Баффс». Остальные солдаты «Баффс» и конные пехотинцы располагались на флангах и в авангарде, который под командованием полковника Вулс-Сэмпсона уже начал ставить на стоянку конвой и оборудовать лагерь. Эти войска были мало задействованы в дневном сражении, вся тяжесть которого с ужасающей силой обрушилась на несколько сотен человек, находившихся вокруг расположенных в тылу орудий. Полковник Бенсон едва успел вернуться к месту сражения, когда буры начали свою яростную атаку.
По имеющимся сведениям, Луис Бота проскакал со своим отрядом шестьдесят миль, чтобы, объединив силы Гроблера и Опперманна, разбить британские войска. Какова бы ни была причина, присутствие ли легендарного командира, желание отомстить за поражение на Натальской границе, но атака буров была предпринята с таким напором и дерзостью, что её оценили все, кому удалось остаться в живых. С гулом, как приближающийся ураган, несколько сотен всадников внезапно возникли из плотного тумана и стремительно понеслись на британские орудия. Тыловой заслон конной пехоты отступил под мощным натиском — и два отряда беспорядочно накинулись на горстку «Баффс» и пушки. Окружённая пехота была не в силах остановить молниеносное продвижение всадников на нижнюю гряду, где располагались орудия. Её удерживали 80 шотландских кавалеристов и сорок йоркширских конных пехотинцев с несколькими стрелками из 25-го конно-пехотного полка. Последние являлись охраной орудий, а первые — тыловым прикрытием; ни в коей мере не потеряв присутствия духа, кавалеристы быстро отошли, спешились и перестроились, достигнув оборонительного рубежа.
У этих солдат практически не было времени занять позиции, когда на них бросились буры. С той необычайной способностью быстро приспосабливать тактику к обстоятельствам, которая является главным военным достоинством буров, всадники не поскакали на вершину, а, выстроившись в шеренгу возле кряжа, открыли убийственный огонь по людям и орудиям. О героизме защитников лучше всего говорят цифры потерь, которые не нуждаются в комментариях. При орудиях находились тридцать два артиллериста, и двадцать девять из них пали на месте. Майор Гиннес был смертельно ранен, когда пытался открыть огонь. У шотландцев потери составили шестьдесят два из восьмидесяти, а йоркширцы погибли почти все. В целом, на холме пали 123 человека из 160. «Тяжёлый удар, джентльмены», как заметил Веллингтон при Ватерлоо; и британские войска оказались максимально готовы выдержать его.
Артиллеристы были, как всегда, великолепны. Каждый из солдат двух небольших, изрешечённых пулями групп, собравшихся вокруг орудий, неуклонно и до конца выполнил свой долг. Капрал Аткин погиб вместе со всеми своими товарищами, но, умирая, он все же попытался выдернуть затвор орудия, и в этот момент ещё одна пуля прошила его руки. Тяжело раненый Сержант Хейз, последний из остававшихся в живых, подполз к лафету и, схватив шнур, дал последний залп, прежде чем потерять сознание. Сержант Мэтьюз, трижды раненый, продолжал стойко выполнять свой долг. Пять возниц попытались поднять передок и увезти орудие, но и они, и их лошади были ранены. В этой войне случались эпизоды, которые не поднимали наш военный престиж, но если вы попытаетесь найти примеры настоящей доблести, трудно будет отыскать что-либо превосходящее стойкость британских артиллеристов.
Полковник Бенсон был ранен в колено и живот, но, даже будучи раненым, сумел отправить послание Вулс-Сэмпсону с просьбой ударить шрапнелью по хребту, чтобы не позволить бурам захватить орудие. Бурские всадники двигались среди скопления убитых и раненых, тела которых отмечали рубеж обороны, и некоторые из солдат противника, несмотря на приказы командиров, допускали жестокое обращение с ранеными. Однако шрапнельный огонь Вулс-Сэмпсона заставил их отойти, бросив орудия одиноко стоять среди распростёртых тел артиллеристов и солдат сопровождения.
Имелось некоторое непонимание той роли, которую в этом сражении сыграли солдаты «Баффс», и даже подразумевалось, что они действовали не так достойно, как их конные товарищи. Во имя чести одного из самых превосходных полков британской армии, этот вопрос требует разъяснений. На самом деле большая часть полка под командованием майора Доглиша была задействована в обороне лагеря. Возле орудий находились четыре отдельных небольших группы из состава «Баффс», ни одна из которых, по-видимому, не была назначена в эскорт. Одна из этих групп, состоявшая из тридцати человек под командованием лейтенанта Грейтвуда, была рассеяна конницей противника, та же участь постигла вторую группу, находившуюся дальше на фланге. Другой маленький отряд под командованием лейтенанта Линча был захвачен и практически уничтожен во время той же атаки. Позади орудий находилась третья, более крупная группа Баффс, численностью 130 человек под командованием майора Ильса. Когда орудия оказались захвачены, эта горстка попыталась предпринять контратаку, но попытка была обречена на провал, и, лишь потеряв тридцать человек, они смогли вырваться из-под огня. Если бы эти солдаты находились на холме рядом с орудиями, то смогли бы возобновить бой, но до потери позиции они не успели добраться туда, а попытка отбить высоту привела бы к большой беде. Единственно справедливой критикой в адрес солдат полка может быть то, что их действия были чересчур медлительны, но нельзя забывать, что они были сильно измотаны недавним дежурством в блокгаузе.
15 сентября вступило в действие британское заявление о высылке не сложивших оружие бурских лидеров. Следует признать, что эта мера может показаться жёсткой и неблагородной стороннему наблюдателю, поскольку эти лидеры не совершали ничего противоречащего законам цивилизованной войны. Наложение персональных наказаний на офицеров армии противника — шаг, которому трудно найти прецедент, не разумно также выдворять вашего официального противника за пределы обычных боевых действий, поскольку он будет волен предпринять аналогичное в отношении вас. Единственным оправданием таких действий может служить их абсолютный успех, поскольку это позволяет предположить, что разведывательное управление владело информацией о поиске бурскими лидерами серьёзного повода для сдачи — такого повода, какой предоставляла им прокламация. Результат показал, что в подобных действиях не было необходимости, а вся процедура оказалась несвоевременной и произвольной. В честной борьбе вы одолеваете противника своей храбростью, силой или разумом, но вы не терроризируете его наказаниями, направленными на отдельные личности. Бюргеры Трансвааля и Оранжевой Республики были законными воюющими сторонами, и именно так их и следовало рассматривать, но это ни в коей мере не относится к мятежникам-африканерам — их союзникам.
Британцам было свойственно воспринимать своих противников как разбитых и дезорганизованных бандитов, но с наступлением весны им напомнили о том, что бюргеры все ещё способны на энергичные и координированные действия. Как только опубликованный документ вывел их из границ цивилизованной войны, буры решили доказать, какими энергичными и мужественными воинами они являются. Целый ряд скоротечных столкновений произошёл на различных участках фронта, и общая тенденция этих боев складывалась не в пользу британского оружия, хотя еженедельная отправка пленных убеждала всех, кто наблюдал за этими действиями, что бурские силы на исходе. Сейчас необходимо изложить все эпизоды по порядку и насколько возможно показать их взаимосвязь.
Генерал Луис Бота, ставя перед собой двойную задачу — предпринять наступление и отвлечь колеблющихся бюргеров от пристального изучения прокламации лорда Китчинера, к середине сентября сосредоточил свои войска в дистрикте Эрмело. Затем он быстро выдвинулся по направлению к Наталю, в результате чего волонтёрам этой колонии пришлось вновь взяться за оружие и выступить к границе. В какой-то момент вся ситуация до абсурда стала походить на события двухлетней давности — Бота выполнял роль Жубера, а Литтлтон, командовавший на границе, — Уайта. Чтобы сделать сходство полным, оставалось только, чтобы кто-то исполнил роль Пенна Саймонса, и эта опасная роль выпала на долю храброго офицера, майора Гофа, который командовал отрядом, считавшимся достаточно сильным, чтобы выстоять, но на собственном опыте убедился в обратном.
Этот небольшой отряд, состоявший из трех рот конной пехоты с двумя орудиями 69-го артиллерийского полка, действовал в окрестностях Утрехта, в юго-восточном районе Трансвааля — на дороге, по которой должен был пройти Бота. Семнадцатого сентября отряд перешёл реку Блад по броду Де-Джагерс поблизости от Данди и обнаружил перед собой врага. Задачей отряда было проложить путь пустому обозу, который возвращался из Фрейхейда. С этой целью необходимо было очистить Блад-Ривер-Порт, где были замечены буры. Гоф с воодушевлением стремительно двинулся вперёд при поддержке отряда Йоханнесбургских конных пехотинцев под командованием Стюарта численностью в 350 человек. Любому британскому офицеру такие действия на этом этапе войны могли казаться вполне естественными — стремительное наступление давало единственный шанс настичь мелкие отряды буров; странно лишь то, что разведывательное управление не предупредило пограничные патрули, о том, что приближается крупный отряд противника и что им следует действовать осторожно, избегая столкновений с обладающим огромным перевесом врагом. Если Гоф знал, что к нему приближается главный отряд Боты, то неясно, почему он повёл наступление, поставив в безвыходное положение своих людей и орудия. Небольшой отряд личной охраны Луиса Боты увлекал британцев за собой, пока с флангов и с тыла не подошли основные бурские силы. Окружённый многими сотнями стрелков, находясь на труднопроходимой местности у Шиперс-Нек, британский отряд оказался в столь безнадёжной ситуации, что ему оставалось лишь сдаться. Атака буров была столь неожиданной и такой стремительной, что вся операция закончилась очень быстро. Буры применили новую тактику, уже опробованную под Флакфонтейном, а затем с успехом использованную у Бракенлаагте и Твибоша. Большой отряд всадников, стремительно галопируя открытым порядком и стреляя с седла, налетел на британцев. Такое безрассудство теоретически должно было привести к серьёзным потерям, но на самом деле потери противника оказались небольшими. Солдаты не могли вести ответный огонь с лошадей, а времени спешиться не было. Прицелы и затворы двух орудий якобы были повреждены. Пушка системы Кольта также была захвачена. Из небольшого отряда двадцать человек были убиты, сорок ранены и более сотни попали в плен. Подразделение Стюарта с большим трудом смогло выйти из этой ситуации и отойти обратно к броду. Этой ночью Гофу удалось спастись, и он сообщил, что сам Бота с более чем тысячью человек практически уничтожил его отряд. Несколько дней спустя раненые и пленные были отправлены во Фрейхейд, город, которому грозила опасность быть захваченным, если бы Вальтер Китчинер не поспешил прислать подкрепление гарнизону. Все меры были предприняты, чтобы воспрепятствовать наступлению Боты на юг, части Брюса Гамильтона двинулись, чтобы остановить Боту. На самом опасном направлении было сосредоточено так много различных войск, что армия Литтлтона, действовавшая на Натальской границе, насчитывала теперь более 20 тысяч человек.
Очевидно, план Боты состоял в том, чтобы пройти через Зулуленд и нанести удар в Натале. Эта операция могла бы оказаться достаточно лёгкой ещё и потому, что проводилась на значительном расстоянии от железнодорожной линии. Продвигаясь вперёд после победного боя с Гофом, Бота пересёк границу Зулу, и теперь практически беспрепятственно мог дойти до самой Тугелы. Оставив британскую военную базу далеко позади, его отряд мог совершать рейды в дистрикте Грейтауна и вербовать рекрутов среди голландских фермеров, неся опустошение одному из немногих мест в Южной Африке, ещё не затронутому гибельным дыханием войны. Все эти земли лежали перед ним, и ничто не могло помешать его движению за исключением двух небольших британских постов, которые можно было или оставить без внимания, или захватить по пути следования. Фортуна изменила Боте в тот момент, когда, соблазнившись мыслью о возможных запасах продовольствия, он остановился, чтобы захватить их, но волна вторжения вдруг захлебнулась, словно натолкнувшись на две гранитные скалы.
Эти два из целой цепи воздвигнутых во времена старой войны с зулусами так называемых форта располагали весьма скромными силами. Более крупный форт Итала имел гарнизон численностью в 300 человек из состава 5-го полка конной пехоты, набранных из Дублинского фузилерского полка, Мидлсексского, Дорсетского, Южноланкаширского полков и Ланкаширского фузилерского полка — большинство из солдат были опытными бойцами, участвовавшими во многих сражениях. Вся их артиллерия состояла из двух орудий 69-го артиллерийского полка. Командовал гарнизоном майор Чапмэн из Дублинского полка.
25 сентября небольшой гарнизон узнал, что в их направлении стремительно движется главный отряд буров, и началась подготовка к настоящему «солдатскому приёму». Форт расположился на склонах холма, на вершине которого — в миле от основных траншей — было выставлено сильное охранение. И именно на него в полночь 25 сентября пришёлся первый вал штурма. 80 человек встретили яростную атаку нескольких сотен буров и были захвачены после жестокого кровопролитного боя. Кейн из Южноланкаширского полка погиб со словами «Не сдавайтесь», но и Потгитер, бурский командир был убит выстрелом из пистолета сослуживцем Кейна, офицером Лероем. Двадцать солдат маленького гарнизона погибли, а оставшиеся были обезоружены и взяты в плен.
Овладев этой выгодной точкой, буры приступили к выполнению задачи по захвату основной позиции. Они атаковали с трех направлений, и до самого утра форт обстреливали продольным огнём невидимые стрелки. Два британских орудия были выведены из строя, пулей был повреждён пулемёт «максим». На рассвете была небольшая передышка, затем бой возобновился и продолжался без остановки до самого заката. Промежуток времени от восхода солнца и до его последнего красного сполоха на западе кажется долгим для праздного человека, но какими, должно быть, нескончаемыми стали эти часы для горстки солдат, численно уступавших противнику, окружённых со всех сторон, прошиваемых пулями, изнывающих от жажды, измученных тревогой, и которые со все убывающими силами отчаянно отстаивали свои хрупкие оборонительные укрепления! Возможно, им даже казалось, что это слишком высокая цена за такой маленький форт в этой дикой местности. Огромное стратегическое значение этой точки едва ли могло служить утешением для полкового офицера, ещё меньшим — для рядового. Но они действовали так, как велел им долг, и действовали лучше, чем можно себе представить, ибо смелые голландцы, измотанные таким несоразмерным сопротивлением, добрались до окопов, понеся столь тяжёлые потери, каких у них не было в течение многих месяцев. Бывали сражения с активным участием британских войск численностью до десяти тысяч солдат, в которых бурские потери были меньше, чем в этом незначительном бою у дальнего поста. Когда наконец, после ряда тщетных попыток, отчаявшись, они отошли при угасающем свете, не менее сотни погибших и около двухсот раненых остались на поле свидетельством ожесточённости сражения. Условия ведения военных действий в Южной Африке настолько необычны, что эти потери, которые вряд ли смогли бы привлечь внимание во время войны на Пиренейском полуострове [63], стали одним из наиболее жестоких ударов, какой пришлось испытывать бюргерам в течение двухлетней войны против крупной и энергичной армии. Что касается точности данных, то сведения весьма противоречивы, но потери были достаточно велики, чтобы остановить бурское войско и изменить их план кампании.
В то время как эта затянувшаяся схватка сотрясала форт Итала, аналогичная атака, только в меньших масштабах предпринималась на форт Проспект в пятнадцати милях к востоку. Этот небольшой пост обороняла горстка солдат из Даремского артиллерийского милицейского полка и из Дорсетского полка. Нападение предприняли несколько сотен бюргеров отряда Гроблера, и хотя атака была яростной, а повторные попытки штурма предпринимались в течение всего дня, им не удалось прорваться. Капитан Роули, командовавший гарнизоном, руководил своими людьми так умело, что в течение долгого дня сражения потерял лишь одного человека убитым и восемь ранеными. И здесь потери буров были соразмерны ярости их атаки и, по сообщениям, составили до шестидесяти человек убитыми и ранеными. Поскольку бюргеры не имели возможности компенсировать людские потери и бесполезно растратили ценные боеприпасы, день 26 сентября стал гибельным для дела буров. Британские потери достигли семидесяти трех человек.
Гарнизон форта Итала был отрезан от водного источника ещё в самом начале атаки, к тому же к вечеру у обороняющихся осталось очень мало боеприпасов. Поэтому Чапмэн отвёл своих людей и орудия в Нкандлу, где оставшиеся в живых отважные защитники гарнизона получили особую благодарность от лорда Китчинера. Местность в округе все ещё кишела бурами, и в последний день сентября к ним в руки попал конвой из Мелмота, обеспечив им жизненно необходимый запас продовольствия.
Вынужденных задержек оказалось достаточно, чтобы предотвратить какое-либо серьёзное наступление со стороны Боты, а поднявшийся уровень воды в реках создал на его пути дополнительные препятствия. И британские командующие, обрадованные тем, что наконец-то перед ними стоит точная и ясная цель, уже спешили к месту действия. Брюс Гамильтон прибыл в форт Итала 28 сентября, а Вальтер Китчинер был отправлен во Фрейхейд. Два британских отряда, усиленные более мелкими частями, предпринимали попытку окружить бурского командира. 6-го октября Бота отошёл к северо-востоку от Фрейхейда, куда за ним последовали войска британцев. Подобно вторжению Де Вета на Кап, наступление Боты на Наталь закончилось тем, что он и его армия оказались в критическом положении. 9-го октября ему удалось переправиться через реку Приваан (приток Понголо) и благодаря туману и непрекращающемуся дождю продвинуться в направлении Пит-Ретифа. Некоторой части его отряда удалось проскользнуть между британскими войсками, а остальные растворились в ущельях и лесах этой труднопроходимой местности.
Вальтер Китчинер, следовавший за отступающими бурами, 6-го октября вступил в ожесточённую схватку с их арьергардом. Буры, потеряв несколько человек и нанеся некоторые потери нашим частям, смогли, отбившись, отступить. 10-го октября те бюргеры, которые держались вместе, достигли Лунебурга и вскоре полностью оторвались от британских войск. Погода была ужасной, и неуклюже двигавшиеся фургоны глубоко увязали в грязи, а связанные с ними войска не могли поспевать за быстрыми всадниками. В течение нескольких недель об основном отряде Боты не было никаких известий, но затем буры появились вновь, доказывая, что они все ещё сильны и числом, и духом.
Более шестидесяти британских подразделений, действовали на бурских территориях, но ни один из них не мог сравниться доблестью с отрядом под командованием полковника Бенсона. В течение семи месяцев непрерывных боёв этот небольшой отряд, состоявший из бойцов Аргил-Сатерлендского шотландского полка, 2-го шотландского кавалерийского полка, 18-го и 19-го полков конной пехоты и имевший два орудия, действовал чрезвычайно энергично, используя целостную и высокоэффективную схему ведения боевых действий. Оставляя пехоту для охраны лагеря, Бенсон оперировал исключительно конными войсками, и ни один бурский лагерь в радиусе пятидесяти миль не был защищён от его ночных налётов. Настолько искусными он и его солдаты стали в этих ночных нападениях на чужой и часто труднопроходимой местности, что из двадцати восьми атак двадцать одна увенчалась полным успехом. Во весь опор налетая на бурский лагерь, они гнали неприятеля, пока позволяли лошади. О неистовстве и молниеносности атак можно судить по тому факту, что от падений отряд понёс больше потерь, чем от пуль противника. За семь месяцев сорок семь буров были убиты и шестьсот взяты в плен, не говоря уже об огромном количестве амуниции и скота. Эти операции оказались успешными не только благодаря энергии Бенсона и его людей, но и благодаря постоянным усилиям полковника Вулс-Сэмпсона, возглавлявшего разведку. Когда Вулс-Сэмпсон подвергался постоянным преследованиям со стороны президента Крюгера, он поклялся отомстить бурам, и следует признать, что это обещание было с лихвой выполнено, ибо трудно назвать другого человека, который нанёс бы больший урон мятежникам.
В октябре отряд полковника Бенсона был реорганизован: теперь он состоял из 2-го полка «Баффс», 2-го Шотландского кавалерийского полка, 3-го и 25-го полков конной пехоты и четырех орудий 84-й батареи. С этим отрядом, насчитывающим девятнадцать сотен человек, Бенсон 20-го октября покинул Мидделбург по линии Делагоа и двинулся на юг, перекрывая возможные маршруты движения буров, возвращающихся после краткого рейда в Наталь. В течение нескольких дней отряд занимался привычной работой, захватив до пятидесяти пленных. 26-го было получено сообщение, что группировка буров под командованием Гроблера начала концентрацию сил и что можно ожидать сильной атаки. В течение двух дней продолжался непрерывный обстрел, и по мере продвижения, в поле зрения отряда постоянно находились бурские всадники, сопровождавшие его на дальних подступах к флангам и в тылу. Погода стояла отвратительная, и 30-го октября британцы двинулись вперёд под холодным проливным дождём, направляясь к Бракенлаагте — пункту в сорока милях южнее Мидделбурга. Бенсон намеревался вернуться на свою базу.
После полудня колонна, все ещё сопровождаемая большим отрядом буров, подошла к труднопроходимому потоку, уровень которого очень поднялся из-за дождя. Здесь фургоны увязли, и потребовалось несколько часов, чтобы переправить их. Бурский огонь постоянно усиливался, теперь он вёлся, с фронта и тыла. Ситуацию усугублял проливной дождь, и от земли поднимался густой пар, который ухудшал видимость. Когда тучи ненадолго разошлись, майор Анли, командовавший арьергардом, оглянувшись, заметил большой отряд всадников, развёрнутой цепью стремительно двигавшийся за ними. «Бог мой, сколько же их там!» — воскликнул взволнованно ирландец. В следующее мгновение небо вновь затянулось, но те, кому удалось увидеть это зрелище, поняли, что предстоит серьёзное сражение.
В этот момент 84-я батарея под командованием майора Гиннеса из двух орудий вела огонь по бурам. На дальних подступах орудия защищали солдаты Шотландского кавалерийского полка и Йоркширского полка конной пехоты. Подле самих пушек находилось тридцать бойцов из полка «Баффс». Остальные солдаты «Баффс» и конные пехотинцы располагались на флангах и в авангарде, который под командованием полковника Вулс-Сэмпсона уже начал ставить на стоянку конвой и оборудовать лагерь. Эти войска были мало задействованы в дневном сражении, вся тяжесть которого с ужасающей силой обрушилась на несколько сотен человек, находившихся вокруг расположенных в тылу орудий. Полковник Бенсон едва успел вернуться к месту сражения, когда буры начали свою яростную атаку.
По имеющимся сведениям, Луис Бота проскакал со своим отрядом шестьдесят миль, чтобы, объединив силы Гроблера и Опперманна, разбить британские войска. Какова бы ни была причина, присутствие ли легендарного командира, желание отомстить за поражение на Натальской границе, но атака буров была предпринята с таким напором и дерзостью, что её оценили все, кому удалось остаться в живых. С гулом, как приближающийся ураган, несколько сотен всадников внезапно возникли из плотного тумана и стремительно понеслись на британские орудия. Тыловой заслон конной пехоты отступил под мощным натиском — и два отряда беспорядочно накинулись на горстку «Баффс» и пушки. Окружённая пехота была не в силах остановить молниеносное продвижение всадников на нижнюю гряду, где располагались орудия. Её удерживали 80 шотландских кавалеристов и сорок йоркширских конных пехотинцев с несколькими стрелками из 25-го конно-пехотного полка. Последние являлись охраной орудий, а первые — тыловым прикрытием; ни в коей мере не потеряв присутствия духа, кавалеристы быстро отошли, спешились и перестроились, достигнув оборонительного рубежа.
У этих солдат практически не было времени занять позиции, когда на них бросились буры. С той необычайной способностью быстро приспосабливать тактику к обстоятельствам, которая является главным военным достоинством буров, всадники не поскакали на вершину, а, выстроившись в шеренгу возле кряжа, открыли убийственный огонь по людям и орудиям. О героизме защитников лучше всего говорят цифры потерь, которые не нуждаются в комментариях. При орудиях находились тридцать два артиллериста, и двадцать девять из них пали на месте. Майор Гиннес был смертельно ранен, когда пытался открыть огонь. У шотландцев потери составили шестьдесят два из восьмидесяти, а йоркширцы погибли почти все. В целом, на холме пали 123 человека из 160. «Тяжёлый удар, джентльмены», как заметил Веллингтон при Ватерлоо; и британские войска оказались максимально готовы выдержать его.
Артиллеристы были, как всегда, великолепны. Каждый из солдат двух небольших, изрешечённых пулями групп, собравшихся вокруг орудий, неуклонно и до конца выполнил свой долг. Капрал Аткин погиб вместе со всеми своими товарищами, но, умирая, он все же попытался выдернуть затвор орудия, и в этот момент ещё одна пуля прошила его руки. Тяжело раненый Сержант Хейз, последний из остававшихся в живых, подполз к лафету и, схватив шнур, дал последний залп, прежде чем потерять сознание. Сержант Мэтьюз, трижды раненый, продолжал стойко выполнять свой долг. Пять возниц попытались поднять передок и увезти орудие, но и они, и их лошади были ранены. В этой войне случались эпизоды, которые не поднимали наш военный престиж, но если вы попытаетесь найти примеры настоящей доблести, трудно будет отыскать что-либо превосходящее стойкость британских артиллеристов.
Полковник Бенсон был ранен в колено и живот, но, даже будучи раненым, сумел отправить послание Вулс-Сэмпсону с просьбой ударить шрапнелью по хребту, чтобы не позволить бурам захватить орудие. Бурские всадники двигались среди скопления убитых и раненых, тела которых отмечали рубеж обороны, и некоторые из солдат противника, несмотря на приказы командиров, допускали жестокое обращение с ранеными. Однако шрапнельный огонь Вулс-Сэмпсона заставил их отойти, бросив орудия одиноко стоять среди распростёртых тел артиллеристов и солдат сопровождения.
Имелось некоторое непонимание той роли, которую в этом сражении сыграли солдаты «Баффс», и даже подразумевалось, что они действовали не так достойно, как их конные товарищи. Во имя чести одного из самых превосходных полков британской армии, этот вопрос требует разъяснений. На самом деле большая часть полка под командованием майора Доглиша была задействована в обороне лагеря. Возле орудий находились четыре отдельных небольших группы из состава «Баффс», ни одна из которых, по-видимому, не была назначена в эскорт. Одна из этих групп, состоявшая из тридцати человек под командованием лейтенанта Грейтвуда, была рассеяна конницей противника, та же участь постигла вторую группу, находившуюся дальше на фланге. Другой маленький отряд под командованием лейтенанта Линча был захвачен и практически уничтожен во время той же атаки. Позади орудий находилась третья, более крупная группа Баффс, численностью 130 человек под командованием майора Ильса. Когда орудия оказались захвачены, эта горстка попыталась предпринять контратаку, но попытка была обречена на провал, и, лишь потеряв тридцать человек, они смогли вырваться из-под огня. Если бы эти солдаты находились на холме рядом с орудиями, то смогли бы возобновить бой, но до потери позиции они не успели добраться туда, а попытка отбить высоту привела бы к большой беде. Единственно справедливой критикой в адрес солдат полка может быть то, что их действия были чересчур медлительны, но нельзя забывать, что они были сильно измотаны недавним дежурством в блокгаузе.