Коннелли Майкл. Луна без курса

   На экране женщина в лифте достала из заднего кармана ключ-перфокарту и нажала кнопку пентхауза.
   – Вот и тот самый ключ, – сказал Гримальди.
   Карч промолчал, хотя ему хотелось, чтобы тот смотрел молча.
   – Отлично, – сказал оператор, набирая новую команду на клавиатуре. – Значит, она выходит из лифта на двадцатом этаже. Но потом мы видим ее еще два раза.
   – Два? – переспросил Гримальди.
   – Да, сэр. Первый раз она спустилась, чтобы с кем-то встретиться, однако никто не появился.
   Он показал на экран, где продолжалась видеослежка. Все трое посмотрели, как женщина идет через казино в бар, выбирает пустой столик и делает заказ официантке. Пленка перескочила во времени двенадцать минут, женщина на экране сидела одна, но на столике стояло два бокала.
   – Что за черт? – сказал Гримальди. – Ты же говорил, никто не появился.
   – Не появился, – ответил оператор. – Она заказала напитки на двоих, но к столику никто не подошел.
   – Давайте смотреть молча, а? – произнес Карч, раздраженный их болтовней.
   На экране женщина небрежно огляделась, словно проверяя, не наблюдает ли кто, потом подняла стоящий перед ней бокал. Карчу показалось, что в нем кока-кола. Женщина протянула руку к другому краю маленького круглого столика и слегка коснулась им бокала с пивом. Карч подался поближе к экрану и наблюдал за ее губами, когда она явно говорила что-то вслух.
   – По-моему, ты следил не за кем надо, – сказал Гримальди, повысив с досады голос. – Эта девка сидит и разговаривает сама с собой. У нас нет времени на то...
   – Пожалуйста, сэр, обратите внимание на это. Она возвращается к лифтам и опять поднимается на двадцатый этаж.
   Оператор быстро прокрутил пленку вперед.
   – И потом мы не видим ее до четырех. Женщина спускается, и смотрите на ее ношу. Она поднималась первый раз с сумкой и рюкзаком и спускается с сумкой и рюкзаком. Но кое-что переменилось.
   Женщина снова появилась в игорном зале, она быстро шла через толпу стойких игроков. Карч сразу же увидел, что оператор прав. Кое-что переменилось. Лямки рюкзака были переброшены у нее через плечо, но спортивная сумка исчезла. Вместо нее женщина несла большую черную брезентовую сумку с двумя ручками. Оператор нажал клавишу, изображение замерло. В сумке находился прямоугольный предмет, очертания его отчетливо проступали через брезент. Это был чемоданчик толстяка.
   – Сучка, – спокойно произнес Гримальди. – Несет мои деньги.
   – Ты проследил ее до выхода? – спросил Карч.
   Оператор вновь привел в движение пленку и молча указал на экран. Камеры засняли, как женщина шла по громадному залу казино к южному выходу. Не главному. Карч знал, что он не ведет ни к автостоянке, ни к подъездной аллее. Скорее к дорожке, по которой пешеходы выходят к Лас-Вегасскому бульвару.
   – Винсент, – сказал он, – она вышла не в парадную дверь.
   В его голосе прозвучала такая тревога, что Гримальди отвел взгляд от экрана. Приподнял брови, уловив тон, но не понимая, чем он вызван.
   – Машину она оставила не здесь, так как не хотела, чтобы ее засекли камеры, – сказал Карч. – Сюда шла пешком. – И указал на экран, хотя там никакого изображения уже не было. – Южный выход. Она направлялась во «Фламинго».
   Пораженный Гримальди кивнул.
   – Червонный туз. Есть там у тебя кто-нибудь?
   Карч ответил кивком:
   – Никаких проблем.
   – Ну так отправляйся.
   – Минутку, Винсент. А Мартин? Надо бы начать с него.
   – Мартином займусь я. А ты гоняйся за деньгами, Джек. Они – главное, время не ждет.
   Карч кивнул. Он догадывался, что Гримальди, видимо, прав. Вспомнил о найденной карте. Гоняйся за деньгами. Гоняйся за денежной картой.
   – Ну, чего ждешь?
   Карч отвлекся от своих мыслей и посмотрел на Гримальди.
   – Иду.
   Он взглянул на ведущую к «вороньему гнезду» дверь и направился к выходу. Возле двери остановился.
   – Винсент, нужно послать кого-нибудь во второй номер проверить вентиляционные отверстия.
   – Зачем?
   – Она поднялась с рюкзаком и спортивной сумкой. Спустилась с рюкзаком и чемоданчиком. Где спортивная сумка?
   Гримальди ненадолго задумался, потом улыбнулся, удивленный тем, что Карч вспомнил об исчезнувшей сумке.
   – Пошлю. Держи со мной связь и помни, Пиковый Валет, время идет.
   Карч навел на него палец, будто ствол пистолета, и вышел.

22

   Карч пошел из «Клеопатры» тем же маршрутом, что и женщина на экране. Огибая столы и лениво переходивших ему дорогу идиотов, он думал о ней. Она совершила почти безупречную кражу. Один лишний и слишком долгий взгляд у загородки салона баккара – единственная ее оплошность. Иначе, наверное, они до сих пор чесали бы затылки. И все равно Карч восхищался ею. Предвкушал ту минуту, когда встретится с ней. И не сомневался, что эта минута наступит. Она умна, но он умнее. Встреча их наверняка состоится.
   Карч грубо толкнул медленно шаркавшего мужчину в шортах, который возник у него на пути, глядя при этом вверх на стеклянные панели купола.
   – Извиняться нужно, – возмутился тот.
   Карч, не замедляя шага, оглянулся.
   – Пошел ты, придурок. Просаживай и дальше свои деньги.
   – Эй! – крикнул мужчина ему вслед.
   Карч остановился и повернулся к нему. Тот понял, что позволил себе лишнее, и зашаркал прочь. Карч смотрел ему вслед, пока человек в шортах не обернулся и их взгляды встретились. Улыбнулся, давая этому типу понять, что заставил его улепетывать, как мальчишку.
   Карч шел коридором «Река Нил» к выходу, которым воспользовалась та женщина, и вскоре оказался на дорожке, ведущей к находящемуся в соседнем квартале «Фламинго». Подойдя к этому старому, много раз расширявшемуся и подновлявшемуся казино, он сообразил, что ему нужны наличные. Мысленно упрекнул себя за то, что не попросил у Гримальди на расходы, и хотел вернуться, но понял, что задержка выведет старика из себя. Войдя во «Фламинго», Карч огляделся, нашел банкомат и взял триста долларов – максимум того, что позволяла лежавшая на счете сумма. Обычно Дон Каннон брал с него за показ видеослежки по пятьсот, но трех сотен должно было хватить. Карч не думал, что из-за этого могут возникнуть проблемы. Банкомат выдал деньги сотенными купюрами в отличие от других банкоматов, находящихся не в казино. Карч тут же дважды сложил три купюры, чтобы они легко умещались в ладони. Разгладил сгибы и положил деньги в правую руку. Слегка согнул пальцы и свободно опустил ее. Подумал о руках, изваянных Микеланджело. Мастером. Представил расслабленно свисающую правую руку Давида. Безмятежность рук Меланхолии на гробнице Лоренцо Медичи. Отец Карча в юности ездил в Италию изучать изваянные мастером руки. У сына в этом не было нужды. В холле «Дворца Цезаря» стояла копия микеланджеловского Давида в натуральную величину.
   Карч вошел в находящийся рядом с вестибюлем холл с телефонами, снял трубку внутреннего. Попросил Дона Каннона из охраны, его соединили с каким-то посредником, тот поинтересовался, кто звонит. После этого Карчу пришлось ждать больше минуты, и он тем временем обдумывал, что сказать Дону. Каннон был начальником в зале наблюдения. Карч познакомился с ним пять лет назад, когда разыскивал пропавшего человека, и Дон с тех пор оказывал ему услуги – не безвозмездно. За долгие годы работы Карч установил такие же контакты почти во всех казино. Вполне законные, за исключением отношений с Винсентом Гримальди. Однако теперь он видел возможность вырваться из когтей этого человека.
   В трубке раздался лающий голос:
   – Джек Карч!
   – Дон? Как дела?
   – Держу порох сухим. Чем могу быть полезен?
   – Я работаю над одним делом, и твоя помощь была бы нелишней.
   – Маленького электронного чуда захотел, а? Что задело?
   – Довольно простое. Человека в «Дезерт инн» обобрала проститутка. Он позвонил мне, поскольку хочет обойтись без шумихи, сам понимаешь. Без полиции и протоколов. Дело в том, что девка утащила несколько вещиц – часы и кольцо, имеющих сентиментальную ценность. Ну, знаешь, дарственные надписи и все такое прочее. Замену им быстро изготовить нельзя, а если он завтра вернется в Мемфис без этих штучек, ему предстоит нелегкое объяснение с женой.
   – Ясно. Какое отношение это имеет к «Фламинго»?
   – Думаю, девица оставила машину в вашем гараже, выходящем на Ковел-роуд. Мой клиент встретился с ней в баре Багси вчера вечером, потом они поехали на такси в «Дезерт инн». Когда он заснул, девка обокрала его. Я проследил ее путь по тамошнему казино до тротуара и думаю, она направилась сюда. Часа в четыре.
   – Говоришь, сюда.Ты здесь?
   – Внизу.
   – Поднимайся.
   Он положил трубку. Карч отправился к лифтам и поднялся во второй ярус. По пути достал из заднего кармана платок, скомкал и сунул в нагрудный карман пиджака. Затолкал его вниз, чтобы не было видно, но карман оказался открыт примерно на дюйм. Потом порылся в карманах в поисках мелочи, нашел монеты в двадцать пять и десять центов. Обе были недавно отчеканены и ярко блестели. Нагнулся, положил четвертак в один ботинок, десятицентовик – в другой. Потряс обеими ступнями по очереди, чтобы монеты легли под свод стопы. Он надеялся, что Каннон не наблюдает за ним на одном из экранов.
   Выйдя из лифта, Карч пошел влево, ко входу в комплекс охраны, и нажал кнопку слева от стальной двери. Над кнопкой находилось переговорное устройство, но из него не раздалось ни звука. Через пять секунд замок зажужжал, и Карч вошел.
   Дон Каннон был рослым, атлетического сложения брюнетом с идущей от висков бородкой и в очках. Видимо, его взяли на работу благодаря комплекции и тому, что он мог при необходимости сделать в игорном зале. Но со временем перевели на кабинетную должность, и Каннон видел зал только на экранах, перед которыми он и его подчиненные сидели в так называемом зале наблюдения. Карча он ждал в маленькой прихожей по ту сторону стальной двери. Они, как всегда, обменялись рукопожатием, и сложенные купюры незаметно перешли из одной руки в другую. Как и в большинстве отелей на Стрипе, во «Фламинго» запрещалось брать вознаграждение за помощь в уголовном расследовании. Однако Карч знал полезность взяток: благодаря им, когда он позвонит в следующий раз, стальная дверь откроется.
   – Сегодня я при малых деньгах, – негромко сказал Карч. – Рассчитаемся полностью потом, если не возражаешь.
   – Никаких проблем. Пока ты поднимался, я зарядил четырехчасовую пленку. Пошли.
   Сунув деньги в карман, Каннон повел Карча в наблюдательный зал, похожий на центр охраны в «Клеопатре». Видеооператоры сидели за пультами, постоянно переводя взгляды от экрана к экрану, постоянно пользуясь клавиатурой и рычажками, чтобы менять ракурс камер и величину изображения. Наблюдали они за всем, но главным образом за деньгами. Все сводилось к деньгам.
   Каннон поднялся на платформу в конце комнаты, единственный пульт там был установлен так, чтобы начальник мог наблюдать и за экранами, и за операторами.
   – Ты сказал, она явилась сюда из «Дезерт инн», так ведь? Шла пешком?
   Каннон сел в кресло на колесиках и придвинулся к пульту. Карч встал позади него.
   – Наверное. В самом начале пятого.
   – Неблизкий путь. Ладно, давай посмотрим. Для начала северный вход.
   Его пальцы залетали по клавишам, набирая поисковые команды. Он продолжал говорить:
   – С тех пор как ты был здесь последний раз, мы перешли на цифровое изображение. Это прорыв.
   – Отлично.
   Карч не знал, что такое цифровое изображение, ему это было не важно.
   – Ну вот дверь начиная с четырех часов. Я удвою скорость, пока ты чего-то не увидишь.
   Каннон указал на большой, расположенный прямо перед ним экран, разделенный на матрицу из двадцати четырех квадратов с изображениями от разных камер. Передвинул рычажок, и к одному из них поползла стрелка. Нажал кнопку ввода, и изображение в маленьком квадрате заполнило весь экран. Оно шло от камеры, направленной сверху под углом на ряд автоматически открывающихся стеклянных дверей, и двигалось быстро. Машины вдали проносились, идущие по тротуару люди, казалось, бежали торопливой рысцой. Карч пристально смотрел на фигуры входящих и выходящих.
   – Вот! – сказал он через три минуты. – Кажется, она. Прокрути обратно.
   – Хорошо.
   Каннон переводил цифровое изображение назад, пока так быстро исчезнувшая фигура не появилась, выходя задом наперед из двери.
   – Угу.
   Изображение замерло и затем двинулось в замедленном темпе. Двери автоматически раскрылись, и женщина, которую Карч видел на экранах в «Клеопатре», вошла с рюкзаком и сумкой, где лежал чемоданчик.
   – Это она.
   – Недурно выглядит для проститутки. Интересно, сколько она берет?
   – Клиент сказал, пять сотен минимум.
   Каннон свистнул:
   – Вот обираловка! Ни одна женщина, как бы она ни выглядела, не стоит пяти сотен.
   Карч угодливо засмеялся.
   – Она прихватила и багаж клиента?
   – Да. Но это его не особенно беспокоит. Ему необходимо вернуть только часы и кольцо.
   – Ну не знаю, она так держит сумку, словно в нее втиснут Форт-Нокс^[4].
   Карч начал покрываться испариной. Он полагал, что Каннон прокрутит ему пленку, не анализируя того, что видит.
   – Ладно, давай посмотрим, куда она идет, – сказал он, надеясь, что после этих слов Каннон прекратит комментарии.
   Это как будто подействовало. Каннон умолк и следил за женщиной по матрице из квадратов, пока она не вышла из казино через заднюю дверь и направилась в восьмиэтажный гараж самообслуживания позади отеля на Ковел-роуд.
   – Она, должно быть, в парике, но все равно кажется мне новенькой, – произнес Каннон после пяти минут молчания. – Если хочешь, поищем ее в нашем бункере проституток.
   – Бункере проституток?
   – Мы дали ему такое название. Большинство этих девиц в городе занесено у нас на компьютерный файл. Можно было бы узнать ее фамилию, располагай мы фото. Только вот она ни разу не подняла голову. Четкого изображения ее у нас нет.
   И не будет, подумал Карч, но вслух сказал:
   – Давай лучше посмотрим, что она делает, а ее внешностью займемся потом.
   В гараже женщина поднялась в лифте на восьмой этаж и пошла к синему фургону, стоявшему в дальнем от лифта углу. К этому времени верхний этаж гаража почти опустел. На двадцати ближайших стояночных местах машин не было.
   – Номерной знак снят, – сказал Каннон. – Похоже, эта птичка принимает меры предосторожности. Джек, ты уверен, что перед нами проститутка? Как я уже говорил, она кажется мне совершенно незнакомой, притом большинство этих девочек ездит на такси. Особенно берущие, по твоим словам, пять сотен за час.
   Карч не ответил. Он пристально смотрел на экран. Женщина открыла ключом водительскую дверцу, положила в кабину рюкзак, сумку и села в машину. Когда завела мотор, вспыхнули фары. Прежде чем включить скорость, женщина обернулась, постучала в перегородку между кузовом и кабиной. Карч следил за ее губами, когда она что-то говорила. В кузове, очевидно, кто-то был.
   – Дон, покажи эту часть еще раз, – попросил он.
   – Никаких проблем.
   Каннон перевел цифровое изображение назад и снова показал, как женщина стучит в перегородку. Остановил пленку и стал набирать компьютерные команды, пытаясь сделать изображение яснее. Потом снова стал медленно прокручивать запись.
   – Она говорила что-то, – сказал Каннон. – Я не... похоже, «Как ты там?» или «Как у тебя там?». Что-то в этом роде.
   – "Как дела там сзади?" – сказал Карч.
   – Черт возьми, Джек. Пожалуй, ты прав. Знаешь свое дело. Ты пригодился бы здесь.
   – Через неделю я бы сошел тут с ума. Сможешь показать заднюю часть фургона?
   – Как только он станет выезжать.
   Каннон вернулся к матрице, где теперь вели передачу только гаражные камеры, и следил за спускавшимся фургоном, пока тот не выехал на Ковел-роуд. На выезде заднюю часть машины записала камера, сфокусированная на среднем уровнем номерных знаков.
   Заднего номерного знака тоже не было.
   – Черт! – вскрикнул Карч, и сам удивился своей вспышке.
   – Погоди секунду, – сказал Каннон.
   Он перевел изображение назад, стал прокручивать в замедленном темпе, потом остановил его и увеличил. Карч взглянул на Каннона, на экран и наконец понял, что он делает. Номерные знаки отсутствовали, но слева на бампере был наклеено уведомление о штрафе за стоянку в неположенном месте. Каннон умело увеличил его. Самые крупные буквы и цифры стали почти разборчивы. Карч разглядел текущий год и пытался различить буквы, когда Каннон свистнул.
   – Что?
   – Похоже на «ЭХ».
   – По-моему, тоже. Что это?
   – "Электротовары" Хутена. Их логотип. Компания, производящая все эти штуки.
   Каннон указал рукой на пульт.
   – Отлично.
   Что еще сказать, Карч не знал. Это открытие превращало вымышленную историю, которую он рассказал Каннону, в нелепость. Он впервые почувствовал, как холодно в зале, и сложил руки на груди.
   – Ничего не понимаю, – сказал Каннон. – Проститутка сидит за рулем хутеновского фургона. Ты уверен, что клиент сказал тебе правду?
   Он поднял взгляд на Карча, решившего, что нужно как-то выкручиваться.
   – Нет. И пока не выясню, не сделаю ни шага. Если этот тип соврал, бросаю работу. Спасибо за помощь, Дон. Я вернусь сейчас в «Дезерт инн», поговорю с клиентом.
   – Да, мне эта история тоже кажется сомнительной. А не хочешь все-таки просмотреть бункер проституток? Там есть шикарные красотки.
   Карч нахмурился и покачал головой:
   – Нет, в другой раз. Хочу сначала потолковать с этим типом, выяснить что к чему. Да, и загляну потом с остальными деньгами, которые должен тебе за показ.
   Карч указал подбородком на пульт.
   – Да брось ты. Я ведь, похоже, больше озадачил тебя, чем помог. Единственное, чего мне хочется от тебя, – продемонстрируй ловкость рук. Можешь показать какой-нибудь фокус?
   Карч притворился, что просьба Каннона явилась для него неожиданной.
   – Ну...
   И похлопал себя по карманам, словно ища мелочь.
   – Монетка найдется? Четвертак или еще какая-то?
   Каннон откинулся назад, чтобы получить возможность пошарить в карманах, и наконец вытащил полную горсть мелочи. Карч подтянул рукава пиджака до середины предплечий и взял правой рукой с его ладони недавно отчеканенный блестящий четвертак. Потом принялся за исполнение вариации классического французского опускания-исчезновения с последующим броском, изобретенной Дж. Б. Бобо. Этот фокус он отрабатывал с двенадцатилетнего возраста. Мог бы проделывать его во сне. И мастерски проделал с плавными движениями и приобретенной за долгое время легкостью.
   Выставив правую руку ладонью вверх на уровне груди, Карч взял монету за края пятью пальцами, чуть наклонив вперед, чтобы Каннон видел ее поверхность. Потом сделал вид, будто берет четвертак левой рукой. Когда левая рука сомкнулась, Карч уронил его в ладонь правой.
   Сжав левую руку, Карч вытянул ее в сторону Каннона. Потом сделал вид, что превращает в порошок якобы находящуюся внутри монету. При этом он совершал правой рукой круговые движения над кулаком, не отводя глаз от левой руки.
   – Она все крутится, все крутится, никто не знает, где очутится.
   Круги, описываемые правой рукой, становились все шире, потом Карч неожиданно щелкнул пальцами, раскрыл обе ладони и показал Каннону. Монета исчезла. Глаза Каннона быстро перебегали с руки на руку, потом лицо его расплылось в широкой улыбке. Обычно так реагировали все. Недоверчивый зритель оказывался в двойном заблуждении. Он считал, что монета все время находится в левой руке, и терялся, когда ее не было ни в одной.
   – Фантастика! – воскликнул Каннон. – Куда она подевалась?
   Карч покачал головой.
   – Вот это загадка. Никогда не знаешь, где окажется монета. Управлять этой частью фокуса я так и не научился. Можешь приплюсовать двадцать пять центов к моему долгу.
   Каннон громко рассмеялся.
   – Остряк ты, Джек. Где научился этому фокусу, у отца?
   – Да.
   – Он еще жив?
   – Нет, умер. Давно уже.
   – Он работал на Стрипе?
   – Да, в разных местах. В шестидесятых. Однажды он целую неделю выступал перед Джоуи Бишопом, который выходил на сцену перед Синатрой в «Песках». У меня есть их фотографии втроем.
   – Отлично! «Банда подростков». Добрые старые дни, а?
   – Да, были и добрые.
   Карчу явственно вспомнился отец, вернувшийся из больницы после случившегося в «Цирке». Обе руки были забинтованы. Казалось, он держит в них по мячу. Глаза как будто бы неотрывно смотрели куда-то вдаль.
   Карч понял, что улыбка сошла с его лица, и взглянул на Каннона.
   – Ну, мне пора, надо разобраться с этим делом. Спасибо за помощь, Дон.
   Он протянул руку, Каннон пожал ее.
   – Всегда рад тебя видеть, Джек.
   – Провожать не нужно.
   Карч повернулся и пошел к ведущей с платформы лесенке. Потом остановился и оперся о перила.
   – Что за...
   Он приподнял левую ногу и снял ботинок. Даже не взглянул на Каннона, хотя знал, что тот смотрит, посмотрел в ботинок, потом потряс его. Внутри что-то затарахтело, он перевернул ботинок, и засунутый туда четвертак выпал на подставленную ладонь. Карч взял его и взглянул на Каннона. Здоровяк грохнул кулаком по столу и, улыбаясь, затряс головой.
   – Такая вот чертовщина, – сказал Карч. – Никогда не знаешь, где эта треклятая штука окажется.
   И бросил монету Каннону, тот поймал ее.
   – Я сберегу ее, Джек. Она волшебная.
   Карч отсалютовал ему, спустился по лесенке и вышел из зала. На улице, за пределами зоны охвата камер Каннона, полез в нагрудный карман и достал платок с монетой, которую бросил туда, описывая рукой круги во время фокуса.
   Десятицентовик Карч решил достать из ботинка потом, когда найдет время сесть.

23

   Полтора часа спустя Карч стоял с сотовым телефоном в руке за оградой стоянки машин служащих «Электротоваров» Хутена. Прямо напротив синего фургона, выезжавшего из гаража «Фламинго» около шести часов назад. Только теперь на заднем бампере номерной знак был. Карч походил немного, с нетерпением ожидая ответного звонка. В затылке появилось приятное ощущение прилива адреналина. Он был на верном пути. К деньгам, к той женщине. Запрокинул голову, и это как будто усилило прилив, шедший по спинному хребту к мозгу.
   Телефон зазвонил. Большой палец Карча уже лежал на кнопке.
   – Карч слушает.
   – Это Айви. Нашел, что тебе нужно.
   Полицейский детектив Айверсон находил для Карча по номерам машин сведения об их владельцах, получая за каждую справку по пятьдесят долларов. Оказывал и другие услуги по иным расценкам – служебное положение обеспечивало ему побочный доход. Карч всегда был осторожен в своих запросах даже по совершенно законным делам. За многие годы он научился держаться со всеми полицейскими – и в особенности с Айверсоном – так же осмотрительно и сдержанно, как с проститутками, ростовщиками и шулерами – публикой, с которой постоянно приходилось иметь дело по работе.
   Прижав плечом телефон к уху, Карч достал из кармана ручку и блокнот.
   – Так, что там у тебя?
   – Машина с этим номером принадлежит Джерому Сандеру Полцу, возраст – сорок семь лет. Адрес – Мишн-стрит, триста двенадцать. Это северный Лас-Вегас. Я проверил, судимостей у него нет. Сделал это, кстати, бесплатно.
   Карч, услышав фамилию, перестал писать. Он знал Джерома Полца. Во всяком случае, был почти уверен, что знает. За стойкой у Хутена работал Джерси Полц. Он всегда считал «Джерси» прозвищем, данным по названию города, откуда приехал этот человек. Но теперь догадался, что это сложение первого и второго имен.
   – Эй, шеф, куда пропал?
   Карч отбросил мысли о Джерси Полце.
   – Спасибо, Айви. Это кое-что проясняет.
   – Вот как? Что же?
   – Дело, над которым работаю. Возле стройплощадки «Венецианка» расположены камеры наблюдения. Этот фургон появлялся там несколько раз, это показалось мне подозрительным. Но Полц есть в списке поставщиков. Он работает в «Электротоварах» Хутена, камеры устанавливают они. Так что забудь об этом.
   – У них там воруют?
   – Да, в основном стройматериалы. Фургон у Полца без надписей, вот я и решил устроить проверку.
   – Значит, снова оказался на исходной позиции? В поисках воришки с тачкой?
   Карч по голосу догадался, что Айверсон улыбается.
   – Вот-вот. Но тебе спасибо. Это сбережет мне время.
   – До встречи.
   Карч закрыл телефон и, глядя через забор на синюю машину, стал обдумывать следующий ход. То, что след привел к Полцу, осложняло дело.
   Наконец он снова раскрыл телефон, позвонил в справочную и узнал основной номер «Электротоваров» Хутена. Набрал его и спросил Джерси Полца, тот через полминуты ответил.
   – Джером Полц?
   Пауза.
   – Да, кто...
   – Джерси Полц?
   – Кто это?
   – Джек Карч.
   – Чего ты назвал меня Джеромом? Никто...
   – Это ж твое имя, разве не так? Джером Сандер Полц. Отсюда и Джерси, так ведь?
   – В общем-то да, однако никто...
   – Мне нужно, чтобы ты вышел. Немедленно.
   – О чем это ты?
   – О том, чтобы ты немедленно вышел. Я жду. Выходи через автостоянку. Я остановился на обочине. Прямо за твоим фургоном, по ту сторону ограды.