Константинов Андрей Дмитриевич. Дело о картине Пикассо (Сборник новелл)

   - Есть!- собрался Шиллер.- Все в порядке, командир,- показал он свои ментовские "корочки" подошедшему охраннику. И снова повернулся ко мне.Понимаешь? У меня ведь тоже сын, с которым завтра то же самое может случиться. Потеряет где-то свой мобильник, а его к какому-нибудь убийству привяжут...
   Так, Зураб, теплее, еще теплее.
   - Крохоняткин?- обронил я наугад.
   Шиллер на мгновение протрезвел. Я видел, как он с ужасом прокручивает в памяти всю нашу беседу.
   - Такой раскрываемости, как у нас, в главке никогда не будет!выкрикнул он, но как-то не очень уверенно. И для пущей убедительности добавил: - Давить бандюков, давить, на хуй!
   Пепельница разлетелась под его кулаком, и к нам вновь поспешил охранник...
   ***
   Мы с Зудинцевым грелись на лавочке под последними лучами осеннего солнца, когда Родя Каширин выскочил из подъезда, давясь от хохота:
   - Бабушка Крохоняткина-младшего послала меня в таких непарламентских выражениях, что я потерял дар речи! Сказала, что ее внука уже искал один черножопый... Извини, Зураб, но она имела в виду тебя!
   Я вздохнул. Врезать бы Роде, да не солидно как-то, без пяти минут миллионер, наследник заокеанской тетки... если не врет, конечно. Но, кажется, не врет. Сияет как медный котелок и пьян каждый день.
   - И все-таки бабуля, надо отдать ей должное,- торжествующе продолжил Родион,- посоветовала зайти к приятелю внука, Лехе Бычкову.
   - А адрес?- спросил Зудинцев, меланхолически щурясь на солнце.
   - Адрес у нас в кармане,- усмехнулся Каширин.- По странной случайности гражданин Бычков регулярно задерживался в нетрезвом виде на старушке-"мазде", принадлежащей Виктору Крохоняткину.
   Кореш Вити обитал в соседнем доме-"корабле". Обоссанный лифт доставил нас прямо к дверям его квартиры.
   - Кто там?- раздался женский голос.
   - Пэрэпись населения!- почему-то выпалил я со злостью.
   Ребята захохотали, и Каширин зычно добавил:
   - Впиши себя в историю России!
   Дама в атласном халате и в бигудях выглядела эффектно, ничего не скажешь. Слегка напоминала нашу Агееву. Со столь же кокетливой, как и у Марины, интонацией она заметила:
   - Что-то не очень похожи вы на переписчиков! Да и до переписи еще две недели.
   - Мы пошутили,- признался Каширин.- Нам нужен наш товарищ Алексей Бычков.
   - А-а...- Дама была разочарована.- Ищите его в ближайших разливухах... А сюда больше не являйтесь... переписчики.
   Дверь перед нами захлопнули.
   - Надо было с ней познакомиться поближе,- мечтательно произнес Зудинцев.- Может, узнали бы что...
   - Мы и так узнали достаточно,- махнул рукой Каширин.- Жаль только, фотки Бычкова у нас нет. Зато Крохоняткин присутствует.- Он гордо продемонстрировал ксерокопию "несгибайки", добытую в паспортном столе за коробку конфет.
   - Кроха-сын к отцу пришел,- продекламировал Зудинцев.
   - И сказала Кроха,- подхватил Родион.- "Я на зону не хочу, мне и здесь неплохо"... А в Аргентине еще лучше.
   В первой же рюмочной мы взяли по сотке, по пиву и по паре бутербродов.
   - А я, ребята, скоро ухожу из Агентства,- вздохнул Зудинцев, разминая "Беломорину".- В угрозыск возвращаюсь...
   - Обнорский в курсе?- спросил я.
   - Не-ет... Пока не знаю, как ему сообщить.
   - Ну, Жора, ты даешь,- присвистнул Каширин.- Неужели по ментовской зарплате истосковался?
   - Значит, так,- рубанул рукой Зудинцев. Видно, эта тема была ему не очень приятна.- Во-первых, я начальником отдела иду - там деньги неплохие.
   - А во-вторых, не в них счастье,- подколол его Родион.
   Мы взяли еще по сотке.
   - Пора работать,- напомнил нам Георгий и подозвал пожилого буфетчика...
   Конечно, парня на "несгибайке" он не признал.
   - Мы не менты, не думай,- попытался я успокоить мужика. Но тот лишь криво усмехнулся.
   Осенний воздух после смрадной разливухи опьянил нас еще больше.
   - Неохота мне уходить, ребята,- рассуждал Зудинцев, пыхтя "Беломориной", когда мы переместились в следующее подвальное кафе.- Ведь Агентство для меня - та же ментовка. Вот ради чего мы сейчас пашем в выходной день?
   - Ради меня, Георгий,- ответил я.- А если тебе понадобится - я буду пахать ради тебя.
   - Не в этом дело.- Зудинцев досадливо махнул рукой.- Мы пашем и не задаем себе вопрос: что нам за это будет?
   - Потому что для нас важен процесс!- приподнял я палец.
   - Верно, Зураб!- воскликнул окосевший Каширин.- Для нас как для настоящих самураев важнее всего путь, а не результат! И мы обязаны его пройти до конца... Сколько там еще осталось разливух?
   - У меня и в ментовке выходных почти не было,- продолжал рассуждать Зудинцев.- Вот только разница в том, что будучи опером я мог этого Крохоняткина закрыть на трое суток. И никакой бы папаша меня не остановил...
   - Не заливай, Жора,- пьяно усмехнулся Каширин.
   - Да пошел ты!- Георгий не на шутку разозлился.
   Чтобы успокоить ребят, я взял еще водки. И показал "несгибайку" буфетчице. С тем же результатом.
   Повезло нам лишь в пятой разливухе. Усатый служитель барной стойки, посмотрев на фото, перевел взгляд на нас. Купюра в пятьсот рублей моментально исчезла в его кармане.
   - Это Спайдер,- сказал усатый.- Бывает частенько, но в последние дни куда-то запропал.
   Вздохнув, я достал сто баксов. Повертел купюрой перед жадными глазами буфетчика, затем убрал ее в карман и написал на клочке номер своего мобильника.
   - Знаешь, что надо сделать?
   Тот кивнул.
   - Князь, ты соришь деньгами!- укоризненно воскликнул Родион, когда мы шли, пошатываясь, по вечерней набережной.
   - Не в них счастье, сам же сказал,- хохотнул Зудинцев.
   - Ты думаешь, я из-за наследства?- ощетинился Родя.- Плевать я хотел. Но Аргентина - это же... это же море, солнце, танго...
   - Футбол,- подсказал Жора.
   - Да, и футбол.
   - Да брось ты, Родя, какой футбол? Вот в октябре наши будут грызунов иметь. Прямо, между прочим, в Тбилиси. А, Зураб? Как думаешь, вставят наши вашим?
   - Не вставят.
   - Это почему же, генацвале?
   - А мы свет отключим,- ответил я.
   Родя и Жора захохотали.
   Я затянул "Сулико", ребята подхватили.
   Редкие прохожие испуганно обходили трех пьяных самураев стороной.
   ***
   На здоровье я никогда не жаловался и не знал, что такое похмелье. Но в это утро почувствовал вдруг, что расследование обходится мне слишком дорого - оно бьет не только по карману, но и по печени. К счастью, мне удалось убедить Обнорского, что в результате мы можем получить сразу две сенсации. Во-первых, найти истинных убийц Каценельсона... А во-вторых взять наконец интервью у Марата. Хотя, честно говоря, я не жаждал с ним новых встреч.
   - Ага!- радостно воскликнул мне в лицо невысокий лысоватый бугай в кожанке, едва я шагнул на порог Агентства.
   - Ну наконец-то,- подхватил другой, долговязый, махнув перед моим лицом красными "корочками" с золотой тисненой надписью "МВД России".
   - Послушайте!- возмутился я.- Вы задолбали меня с вашим сериалом! Я не снимаюсь у вас, я здесь работаю, понимаете, да?
   - Да кто ж в этом сомневается, Зураб Иосифович?- ласково произнес лысый.- И мы, с позволения сказать, не актеры, "корочки" у нас самые настоящие - проверьте!
   - Пройдемте, господин Гвичия, побеседуем,- пригласил долговязый. Мне показалось, он почему-то смущался.- Кстати, Обнорский дал добро на нашу с вами встречу.
   Мы расположились в кабинете отсутствующего шефа. Ксюша моментально принесла нам кофе.
   - Нас интересует ваш знакомый Усманов,- с усмешкой начал лысый.
   Я улыбнулся в ответ:
   - Да, у меня есть такой знакомый. Что дальше?
   Долговязый достал из папки бумажку и монотонно зачитал:
   - Вы в один год с ним закончили Рязанское высшее десантное училище и вместе принимали участие в боевых действиях в составе ограниченного контингента Советских вооруженных сил в Афганистане...
   - Ну да, более того - мы три года служили в одном и том же полку. А в чем дело?
   - А в том, что Марат Хусаинович вчера ночью скончался в тюремной больнице имени Газа от сердечной недостаточности,- произнеся эту фразу, лысый пристально посмотрел мне в глаза.
   Моя вежливая улыбка медленно таяла. Я не видел нужды в том, чтобы это скрывать. Я вспомнил, как сквознячок нес над полом листы бумаги. И голос Карабанова: "Иди, Гвичия. Пусть твой дружок тебе спасибо скажет..." И голос Марата: "Ты решил, Князь, что я уже не жилец?"
   Я все это вспомнил мгновенно. И стало мне худо.
   А дальше начался классический спектакль - со злым и добрым следователем. Ребята хотели узнать, не встречался ли я каким-то образом с Усмановым в последние дни. Я вполне резонно отвечал, что прокуратура мне в такой встрече отказала, и, значит, никаких иных возможностей повидать своего товарища у меня не было.
   Опера, видать по всему, были тертые и вскоре поняли, что выжать из меня ничего не удастся.
   - Я одно не могу понять,- заметил я на прощание.- Если Усманов умер от сердечной недостаточности, то почему УБОГТ занимается этой смертью?
   - Зураб Иосифович,- укоризненно протянул лысый.- Вы же опытный человек! И знаете, наверное, что в последнее время почему-то многих интересных людей настигают инсульты и инфаркты. Причем внезапно! Вспомните хотя бы Зюзина...
   - А телефончик наш не выбрасывайте,- сказал мне, пожимая руку, долговязый.
   Когда они ушли, я щелчком направил визитку в корзину для бумаг... попал. Тошно мне было - край.
   ***
   Земляной холм, в котором размещалась "Пещера", был покрыт опавшими листьями.
   Охранники на этот раз попались знакомые - те самые крепыши, которых я недавно поучил вежливости. Один из них при моем появлении тут же снял со стены трубку телефона, негромко сказал несколько слов, дождался ответа и, не глядя на меня, произнес: "Проходите!"
   Чабан в дорогущем шелковом костюме, при галстуке, ароматно дымил трубкой. Внешне он был сама любезность. Но в его сухом рукопожатии я ощутил скрытую угрозу... Впрочем, это могло мне показаться.
   - Виски, коньяк, джин?
   - Виски, если не шутишь...
   - Вижу, у тебя есть вопросы, Князь?- улыбнулся Чабан, наливая "Red Label" в пузатый бокал.
   - Есть. Почему умер Марат?
   Чабан осклабился еще больше. Я вгляделся в бездну его глаз. Я увидел десятки оборванных жизней.
   - Хочешь анаши, Князь?
   Я помотал головой. Чабан неторопливо забил косяк, затянулся. Знакомый запах вскружил мне голову. Я зажмурился. Передо мной сияла белая гора. Вился дымок костра. Раздавался орлиный клекот. Откуда-то издали мне приветливо помахал рукой Марат.
   - Беда Марата в том, что он почему-то считал себя одиноким волком. Так же, как и ты, Князь. Мне кажется, ты тоже плохо кончишь. Нельзя отрываться от коллектива, нельзя! Я говорил ему об этом много раз. Коллектив решил Марат должен взять на себя то, что он не совершал. За это и Марату, и всем нашим товарищам по несчастью дали бы минимальные сроки.
   Слова Чабана катились замедленным камнепадом с вершины горы.
   - А упрямец Марат почему-то решил все делать по-своему. Зачем-то выдал наши корпоративные тайны тебе. Ты начал копать там, где не следует. И по неопытности сразу засветился... Самым лучшим для тебя будет забыть обо всех покойниках - и о своем друге, которого не вернешь, и о Каценельсоне... Которого, к слову, тоже не вернешь. Я очень надеюсь, Князь, что ты последуешь моему совету.
   - А если нет?
   Чабан сокрушенно покачал головой:
   - Мне кажется, ты благоразумный человек...
   ***
   Ветер швырял в лицо дождь.
   Машины проносились, не обращая внимания на мою поднятую руку. Наконец притормозил "Рафик". Стряхнув с себя воду, я сел рядом с водителем, и тут же сзади в машину запрыгнула девушка в черном кожаном плаще. Холодные ладони закрыли мои глаза.
   - Настя?
   - Молчи! Едем прямо, поворачиваем на Растанную и до первого перекрестка...
   В квартире громыхала музыка. Какая-то металлическая дребедень. То здесь, то там мы натыкались на чьи-то обкурившиеся тела.
   - Кто тут?- заглянула за ширму, где мы уединились, заспанная девица с распущенными волосами.- Настюха, ты? О, какого дядю привела...
   - Брысь!- рассмеялась Настя. Ее ледяные ладошки скользили по моему телу, было щекотно и приятно...
   - Какой ты классный, Зураб!
   - Ты тоже, девочка. Только зачем тебе этот пирсинг в носу?
   - Тебе что, не нравится? Просто ты отстал от жизни...
   - Наверное... А тебя устраивает твоя жизнь?
   - Какой ты душный...
   - Я же классный.
   - А иногда очень душный.
   Мы пили шампанское из горла. К нам за ширму регулярно кто-то забредал то ли по ошибке, то ли намеренно. Мне даже пришлось громко выругаться. После этого визиты непрошеных гостей прекратились.
   Квартира затихла. Дым рассеялся. Я осторожно отодвинул спящую Настю и оделся.
   - Оставь мне свой телефон, Зураб,- вдруг сказала Настя.
   Я написал номер на бумажке и наклонился к ней. Поцелуй длился минут пять... или десять... или час. Я не помню.
   Пошатываясь, я поднялся до своей квартиры и присел у двери. Видеть спящую жену я сейчас не хотел.
   ***
   Осень наступала как белогвардейцы в психической атаке. Скоро облетят все листья, потом пойдет снег. Он надолго покроет этот город. Наверное, месяцев на семь.
   Пусть он скроет под собой все то, о чем вспоминать мне не хочется. Чабан, "Пещера", Марат, "скомороховцы", полковник Шиллер, красноволосая Настя... Просто перелистнута еще одна страница в книге жизни... Ты перелистываешь страницу. Потом еще одну... потом еще. Какая-то из них может оказаться последней. И может случиться, что не успеешь дочитать ее до конца.
   Ты стал сентиментален, Зураб. А все - годы...
   Я давно переключился на другие расследования и забыл об истории с моим боевым товарищем. Я стал приходить домой вовремя, и жена прекратила дуться.
   А в Агентстве продолжали сновать киношники во главе с неугомонным и громогласным Худокормовым. Сегодня у нас был двойной праздник - съемочная группа отмечала свой 500-й кадр, а мы провожали Зудинцева в угрозыск. Если, конечно, проводы можно назвать праздником.
   Журналисты и актеры слились в едином веселье. Шум, тосты, звон бокалов не смолкали. Гитара кочевала из рук в руки. Зудинцев и актер Юрий Птичкин, обнявшись, нестройно выводили: "А волны и стонут, и плачут..."
   На моем плече лежала голова Агеевой. Прижавшись ко мне, она жаловалась на Обнорского, Спозаранника, Повзло, на дочку Машу...
   - Марина, все переживем, какие наши годы, да?- подмигнул я.
   - Ах, вы, восточные мужчины, такие неверные,- кокетливо произнесла Агеева и прижалась ко мне еще сильнее.
   Зазвонивший мобильник я достал из пиджака левой рукой, поскольку правой обнимал Агееву.
   - Это Настя. Пожалуйста, Зураб, будь осторожен...
   Я не успел ничего спросить - она повесила трубку. Я нахмурился. Все, что я хотел забыть, внезапно снова о себе напомнило.
   Я шутил, смеялся, травил анекдоты, отвешивал Агеевой витиеватые комплименты. И поднимал один бокал за другим...
   Но мобильник зазвонил снова.
   - Спайдер здесь,- сказал мужской голос.
   - Не понял, да?
   - Вам звонят из кафе на Новочеркасском. Спайдер здесь.
   - Теперь понял,- ответил я.- Еду.
   Поймав мой взгляд, Зудинцев мгновенно протрезвел и вопросительно посмотрел в сторону коридора. Я кивнул. Георгий приподнялся, Птичкин, оставшись без поддержки, икнул и сразу же упал лицом в холодец, приготовленный нашей Тамарой Петровной. Я ему даже завидовал.
   Каширин ни за что не хотел расставаться с дочкой актрисы Лены Черкасовой - красоткой Лизой. Его пришлось вытаскивать в курилку едва ли не силой, но корректно - миллионер все-таки.
   - Что будем делать?- спросил я.
   - А что ты предлагаешь, Князь?
   Я вздохнул:
   - Дайте мне в долг сто долларов - и я поеду.
   - Уверен?- осторожно спросил Зудинцев.
   - Дело чести,- ответил я.
   - Деньги у меня есть.- Георгий хлопнул себя по внутреннему карману.Получил сегодня последнюю зарплату в нашей "Золотой пуле"... Но одного мы тебя не отпустим. Правда, Родион?
   Тот после паузы кивнул. Видно было, что расставаться со своей Лизой ему не хотелось.
   Мы спустились и подошли к служебной "четверке".
   - Я самый трезвый, ребята,- сказал Родион, садясь на водительское место.
   Вот так. Доживу до старости - буду рассказывать внукам, что в извозчиках у меня миллионер был.
   ***
   Худой, как макаронина, бритоголовый Спайдер, он же Крохоняткин-младший, настороженно озирался по сторонам. Он начал подозревать, что его привезли вовсе не в милицию.
   - Твой папа тебя уже не отмажет,- медленно произнес Зудинцев, разминая "Беломорину".- Потому что дело об убийстве бизнесмена Каценельсона передано специальной бригаде Генпрокуратуры...
   Георгий отчаянно блефовал, но перепуганный юнец верил этому бреду.
   - Между прочим, гражданин Крохоняткин, я забыл представиться начальник отдела городского управления уголовного розыска полковник Зудинцев!- И Георгий достал из кармана новенькие "корочки".- А беседуем мы не в моем рабочем кабинете, а на нейтральной территории только потому, что сейчас у нас встреча, так сказать, неформальная, без протокола.
   - Жора-а,- спотыкаясь, влетел в кабинет в дупель пьяный Юрий Птичкин, размахивая ополовиненной бутылкой "Флагмана".- Мы еще не спели одну песню...
   Подхватив служителя муз и отобрав бутылку, Каширин аккуратно вывел его.
   - Вот, между прочим, следак из Генпрокуратуры,- моментально сориентировался Зудинцев.- Празднует успех предстоящего дела. Видишь, какие у нас коллеги,- у них сплошной праздник! Так что, Крохоняткин, будем говорить?
   Тот кивнул.
   - Только налейте водки...
   Каширин плеснул Спайдеру "Флагмана" в пластиковый стаканчик: пей, сучонок...
   - Черт-те что,- задумчиво сказал Георгий, рассматривая вынутую из сейфа портативную видеокамеру.- Я с этой хреновиной никогда в жизни дела не имел. А ты, Князь? Ты, Родион?
   Мы честно признались, что и наш опыт общения с заграничной техникой невелик.
   - Железнячка умеет!- воскликнул вдруг Каширин.- Позвать?
   Нонна Железняк, которую только что оторвали от праздничной компании, все поняла правильно. Сделав воздушный поцелуй Спайдеру, уставившемуся на ее бесстыдно открытые ноги, она села напротив и включила камеру.
   Крохоняткин-младший, допив водку, произнес дрожащим голосом:
   - Это не я... Это все Фосген...
   - Какой еще Фосген?- возмутился Каширин.
   - Леха Бычков, у него прозвище такое. И пистолет его...
   Как рассказал нам Виктор Крохоняткин, именно Фосген подбил его заняться уличными разбоями. Две попытки были успешными, только навар оказался небольшим - мобильник да мелкие суммы денег. А Каценельсона они пасли несколько дней. Знали, что тот от автостоянки до дома идет пешком. Тачка у него навороченная, денег при себе наверняка немало. Только вот молодые люди не рассчитали, что господин Каценельсон одного вида пистолета не испугается, и мужиком он окажется слишком здоровым... А Крохоняткин умудрится потерять на месте убийства свой мобильник.
   - И кто же из вас двоих стрелял?- спросил Зудинцев.
   - Он... Фосген...
   - Иного ответа мы и не ждали,- захохотал Каширин.- Вот только ты все равно пойдешь как соучастник...
   - Не пугай парня, Родион!- одернул его Зудинцев.- Нонна, у тебя камера работает? Так... Скажи-ка нам, Виктор Михайлович, ты сразу обо всем отцу рассказал?
   Слайдер кивнул.
   - Он меня чуть не убил... А потом отправил нас с Фосгеном к нашим родственникам в Крым на три месяца. Сказал, чтобы мы сидели тихо и не высовывались. Когда мы вернулись, оказалось, что это убийство уже повесили на каких-то бандитов...
   - Пусть скажет, куда пистолет дели!- не выдержал я.
   - Так...- успокоил меня жестом Зудинцев.- Слышал вопрос?
   - Его Фосген спрятал. В котловане у станции Сортировочная. Могу нарисовать.
   - Рисуй,- приказал Зудинцев.- Зачтется.
   Руки пацана дрожали. Мне нисколько не было жалко молодого подонка.
   - Нет,- покачал головой Зудинцев, глянув на каракули.- Так мы ни черта не найдем. Как ты со своим Фосгеном связь держишь?
   Спайдер вздохнул:
   Трубы у него нет, дома почти не бывает - боится. Мы обычно через чат общаемся - я с домашнего компа, а он в Интернет-кафе тусуется...
   Зудинцев посмотрел на нас озадаченно:
   - Коллеги, переведите!
   - Серость ты, Жора!- рассмеялась Нонна и включила компьютер.- В это время твой Фосген бывает в И-нете?
   Спайдер кивнул:
   - Как раз только в это время и бывает...
   - Диктуй адрес чата. И перестань пялиться на мои колени.
   Спайдер сглотнул слюну и попросил еще водки.
   Мы с Зудинцевым и Кашириным наблюдали за экраном.
   ***
   Сейчас в чате: Муртало, Кайзер, Lala, qqq, Ledi Di, Папа Римский, Fosgen...
   - Давай заходи,- приказала Нонна, Пожалуй, только она одна из всех нас сохраняла невозмутимость. Даже Жора был несколько возбужден.
   Крохоняткин постучал по клавишам, в окошке "пароль" появилось несколько звездочек, а в строчке участников добавился Spider.
   Столпившись, мы уставились на экран. Разноцветные строчки сменяли друг друга стремительно - мы с трудом успевали их прочитывать.
   Fosgen: Салют, Spider!-)))
   Ledi Di: Ме-э...
   Муртало: Чиво-чиво?
   Папа Римский: Месячные у нее - шо тут непонятно?
   - Скажи ему, что у тебя серьезная проблема,- распорядился Зудинцев.
   Spider: Привет, Fosgen. Дела очень херовые (((
   Lala: А кто обещал меня тра-а-ахнуть?
   qqq: He я. Наверно Спайдер обещал...
   Fosgen: А чо случилось-то?
   - Стой!- закричал я.- Скажи ему вот что... Нет, я сам скажу!
   Я сел за компьютер вместо Спайдера и начал стучать по клавишам.
   Муртало: Я щас РАМШТАЙН слушаю - обалдеть!!!
   Spider: Нашу игрушку надо перепрятать.
   Lala: Муртало, ну и дерьмо ты слушаешь!-))
   Fosgen: Spider, ты ничо не перепутал?
   Spider: He, не перепутал! Срочно надо забрать ее оттуда. Если мы это не сделаем - будет пиздец...
   Ledi Di: Spider, ты грубый и ни хуя не женственный...
   Fosgen: Понял. Встречаемся там через сорок минут.
   Spider: OK. Конец связи.
   - Молодец, Князь!- весело посмотрел на меня Зудинцев, раскуривая очередную "Беломорину".- И ты, Спайдер, тоже молодец. Твоя помощь следствию непременно зачтется. Если все было так, как говоришь, то вообще обойдешься условным сроком... В общем, мужики, берем камеру и едем на ночные съемки.
   - Ребята, а вы не забыли, что с техникой обращаться только я умею?осведомилась Нонна.
   - Ты нам все покажешь и останешься здесь,- распорядился Зудинцев.
   Но Нонна охладила его пыл:
   - Не слишком ли раскомандовался, подполковник? Ты пока еще не в угрозыске.
   - Ребята, не ссорьтесь, да?- взмолился я.- Нонна, я считаю, что тебе не надо ехать. Не женское это дело.
   Я до сих пор не мог себе простить историю с "Успехом", в которую мы с Шахом втравили Нонку.
   - И я думаю, что мы справимся без тебя, Нонна,- присоединился Каширин.
   Но правнучка матроса Железняка решила идти до победного...
   - Тогда ищите себе другого технического консультанта! Вон, вся съемочная группа гуляет - они будут рады ночным съемкам...
   В распахнувшуюся дверь ввалился Юрий Птичкин с возгласом:
   - Ночные съемки! Дубль пятый... Жора, дай я тебя обниму...
   И тут же рухнул на пол.
   - Готов,- вздохнул Зудинцев. И обвел нас испытующим взглядом.- Зураб, вы с Нонной едете на машине Модестова. Мыс Родионом и с этим хлопцем - на "четверке".
   - Только, чур, Модестову ни слова!- приказала Нонна.
   ***
   Мы гнали сквозь дождь, пролетали перекрестки на желтый свет. Я старался вести дряхлый модестовский "гольф" осторожно, но мне надо было не отстать от Каширина, поскольку дорогу я знал смутно.
   Замигал светофор, "четверка" с ребятами попыталась объехать притормозивший "КамАЗ", чтобы успеть проскочить перекресток... Но, "затанцевав" на скользкой дороге, машина со скрежетом впялилась правым боком прямо в подножку "КамАЗа". Я затормозил и прижался к тротуару.
   Морщась от боли и прижимая к себе руку, из раскореженной машины вывалился Зудинцев.
   - Твою мать!- орал он на водителя "КамАЗа", хотя тот явно был не виноват.- Князь, Родька грудью треснулся, нужно в травму везти. Езжайте без нас. А я еще за хлопцем послежу... Э-э, где он? Стой!..
   Тень Спайдера метнулась через дорогу и скрылась в черной подворотне. Ну это ты зря. Теперь уже твой папочка тебе не поможет.
   Я быстро сел за руль и, махнув Георгию рукой, рванул вперед. Минут через двадцать мы были возле станции.
   - Включи свет, Зураб,- сказала Нонна, разворачивая план местности, нарисованный Спайдером.- Кажется, вот он - котлован. Оставь машину в кустах, пойдем пешком.
   Мы пробирались мимо товарных составов. Ветер со свистом рвал листву и хлестал нас по щекам. Гудели проходящие поезда, летели цепочки освещенных окон электричек, вибрировали рельсы.
   - Князь, хочешь согреться?- Нонна достала из плаща фляжку с коньяком.
   Мы отхлебнули по глотку.
   - Зачем ты здесь, Нонна?- с улыбкой спросил я.- Почему не дома, не с детьми? Почему на холодном ветру?
   - А мне казалось, Князь, что ты хорошо разбираешься в женщинах,усмехнулась Нонна.- А ты... эх, ты.
   Я не стал уточнять, что она имела в виду.
   Мы стояли на краю котлована. Нонна снова развернула бумажку с каракулями Спайдера, и я посветил ей зажигалкой.
   - Вон та бетонная плита, напротив,- показала Нонна.- Под ней тайник.
   - Тогда готовь камеру...
   - А она готова. И уже настроена на ночной режим.
   - Ты удивительная девушка, Нонна.
   Мы присели под кустами на мою расстеленную куртку.
   - Тихо, Нонна. Смотри!
   Невысокая тень в плаще-дождевике крадущейся походкой приближалась к бетонной плите.
   Нонна подняла камеру и бесшумно включила ее. Я замер. Но и тень замерла тоже. Между нами было меньше десяти метров.
   И вдруг я растерялся. Что делать дальше? Сейчас Фосген достанет "тэтэху" и спокойно уйдет. И мы уже никогда не докажем, что они со Спайдером причастны к убийству. Но пока он не достал оружия, брать его тоже нельзя - у нас не будет доказательства. Выходит, надо дождаться, пока у него в руках появится пистолет... И выйти с ним один на один? Я бы сделал это, если б рядом не было Нонны. Господи, будь опер Зудинцев - он бы сообразил, как с нами действовать... Но нет Зудинцева, нет. И рассчитывать я могу только на себя.