Хайнц Г. Конзалик
Смерть и любовь в Гонконге
1
Когда она вошла в вестибюль ресторана «Джуно Револвинг» и с любопытством огляделась, то обратила на себя внимания не больше, чем остальные гости, вместе с ней поднявшиеся на лифте на 26-й этаж, чтобы вкушать там яства в самом роскошном и знаменитом на весь Коулун ресторане. Изысканные блюда, напитки на любой вкус и вдобавок восхитительный вид на Коулун и Нью-Территорис:
[1]на миллионы огней, на мерцающую водную гладь, на тысячи джонок и сампанов, на высотные здания и жалкие хижины бедняков, на широкие проспекты и кривые улочки и переулки, на парки и каменные глыбы у самой воды, на пестрое море рекламы и непроглядную тьму в той стороне, где проходила граница красного Китая. От этой картины, открывавшейся из окон небоскреба на Натан-роуд, 655, захватывало дух, ее просто невозможно было забыть. Один раз в час стеклянный куб ресторана на крыше небоскреба поворачивался вокруг своей оси. И пока на стол подавали отборных омаров, крепчайшее виски и свежайшую икру или искуснейшим образом фаршированных фазанов с соусом «бордо» и гроздьями винограда, у ног гостей лежал прекраснейший в мире город, город сегодняшний и послезавтрашний, хотя ему уже несколько тысяч лет от роду, город открытый, современный и вместе с тем загадочный и таинственный – Гонконг!
Город, многогранность которого непостижима. Город, как в зеркале отражающий чудо человеческого существования: как же по-разному, непохоже друг на друга могут и способны жить люди! Тысячи путей, тысячи возможностей!
Сдав свой легкий, прошитый золотыми нитями плащ в гардероб, молодая женщина задержалась ненадолго перед зеркалом, несколькими движениями руки пригладив свои длинные, до плеч, иссиня-черные волосы. Это была одна из тех восхитительных китаянок-полукровок, у которых не преобладали ни азиатские, ни европейские черты. Рост выше, чем у средней китаянки, стройная, с формами той мягкой и законченной округлости, которая возбуждает самые смелые фантазии мужчин. На узком лице миндалевидные глаза того же цвета, что и волосы, полные, чувственные губы. Стоя сейчас в холле «Джуно Револвинга», в облегающем платье темно-зеленого цвета со стилизованными золотыми и серебряными драконами, с сумочкой из золотой соломки в левой руке, она всем своим видом полностью соответствовала той категории гостей, которых в «Джуно» ждут и всегда рады видеть.
К ней поспешил один из метрдотелей, отдал легкий поклон и вежливо спросил:
– Мадам одна? У вас заказано место, мадам? Боюсь, все места у окон…
Молодая женщина улыбалась какой-то нездешней улыбкой и смотрела как бы сквозь него. Она прошла мимо, прямо в огромный стеклянный зал, и неторопливо, но уверенно, словно точно знала, куда именно идти, направилась к внешнему кольцу ресторана.
– Мадам! – вежливо прошелестел над ее ухом метрдотель, заметно смущенный ее явным к нему невниманием. – Я мог бы предложить столик во втором ряду… Если вы соблаговолите последовать за мной…
Однако она не обратила на него ни малейшего внимания, а подошла к отдельному столику на четверых, стоявшему совершенно особняком у самой стеклянной витрины. Трое из сидевших за ним принадлежали к одной компании, это были французские туристы: месье Жак-Клод Ривер, мадам Мари Ривер и брат мадам, месье Луи Шамфор. Они прилетели в Гонконг дневным рейсом, сняли шикарные апартаменты и по совету одного из недавно побывавших в Гонконге приятелей предпочли поужинать в «Джуно Револвинге», а не в «Гадди», в отеле «Пенинсула», где собирались записные гурманы и сладкоежки. Один вид из «Джуно» чего стоит…
Четвертым за столиком сидел высокого роста, широкоплечий мужчина с бычьей шеей и седыми висками. Он заказал к заячьему филе белое вино – от чего французов стошнило бы – и между второй и третьей переменами закурил сигарилло (тонкая и длинная мексиканская сигара). При этом у мадам Ривер презрительно опустились уголки губ.
На нем был смокинг от отличного портного, к которому совершенно не шла отливающая серебром цветастая бархатная жилетка, то и дело посверкивавшая. По-английски он говорил громко и раскатисто, что выдавало его американское происхождение. За столом они друг другу не представились. Знакомство продлится какие-то три часа, хватит и нескольких ни к чему не обязывающих фраз, больше сближаться незачем.
Вот перед этим столиком и остановилась молодая женщина редкостной красоты. Взглянув на мужчину в смокинге, она улыбнулась. Ни один мускул на лице не дрогнул, глаза ее как бы пронизывали его насквозь, и только чувственные губы слегка приоткрылись в улыбке.
Мужчина в смокинге с нескрываемым восторгом смотрел на писаную красавицу, несомненно удивленный все же – чем он заслужил ее улыбку? Он поднял голову, при этом по его лицу побежали бесчисленные морщинки. Все еще несколько сконфуженный, ответил на ее улыбку, а семейство Ривер с затаенным любопытством ожидало, как обернется дело.
Красавица изящным движением открыла свою сумочку из золотистой соломки, достала маленький хромированный пистолет, одну из этих маленьких, но смертельно опасных дамских игрушек, которые можно купить в Гонконге в любой боковой улочке. Она все еще улыбалась. А потом подняла оружие и, направив в лоб мужчины, дважды выстрелила.
Голова мужчины резко откинулась назад, словно по ней дважды ударили молотком, из дырочек над переносицей проступила кровь… С повисшими вдоль туловища руками и удивленными глазами мужчина повалился на спинку кресла между подлокотниками, ничего больше не понимая. Он умер сразу.
Тем же изящным движением руки молодая дама положила пистолет в вечернюю сумочку и с улыбкой повернулась спиной к столику. Метрдотель смотрел на нее открыв рот, на несколько мгновений оцепенев. Лишь после того, как мадам Ривер пронзительно вскрикнула, он пришел в себя и как тигр бросился на элегантную китаянку. Но никаких сверхусилий с его стороны не потребовалось, потому что та и не думала сопротивляться. И с абсолютно спокойным видом дала себя увести. Когда метрдотель завел ее в коридор перед кухней и силой усадил на табурет, она продолжала улыбаться и не произносила ни слова.
Старший официант в ресторане проявил необычайную расторопность – накрыв мертвого огромной скатертью, он поклонился семейству Ривер и сказал:
– Я позволю себе предложить господам другой стол. – И с не совсем уместным в данном случае холодным цинизмом добавил: – Дирекция ресторана хотела бы компенсировать этот фатальный инцидент бутылкой шампанского.
– Я хочу уйти отсюда! – истерически закричала француженка. – Хочу уйти! Уйдем! Уйдем!
– Попрошу вас успокоиться. – Старший официант доказал, что он человек без нервов. – Вы наверняка понадобитесь в качестве свидетелей…
А в коридоре перед кухней метрдотель и директор ресторана, стоя перед молодой дамой, без конца повторяли:
– Почему вы это сделали, мадам? Кто вы? Назовите ваше имя! Объясните нам… полиция скоро прибудет… отмалчиваться бессмысленно!.. Мадам, у вас должна быть причина…
Красавица молчала, мечтательно улыбаясь, и, прислонившись головой к стене, закрыла свои миндалевидные глаза. Выражение ее лица изменилось, оно словно обмякло и как-то вдруг постарело.
Она не открыла глаза и двадцать минут спустя, при появлении полиции. У нее отняли сумочку, осмотрели и сделали снимки с убитого, коротко и вежливо, как водится у китайцев, допросили французов. Невозмутимо пропустили мимо ушей выпады мадам Ривер: она, дескать, так и знала, что в Гонконге полным-полно бандитов.
Комиссар Тинь Дзедун из 1-го комиссариата Коулуна разглядывал пулевые отверстия во лбу убитого как археолог разглядывает в музее экспонаты, полученные после новейших раскопок.
– Ну, как это понять, комиссар? – вопрошал его директор охрипшим голосом. – Входит как принцесса, улыбается… и стреляет! У нас!
– Где-нибудь это должно было случиться, – саркастически улыбнулся Тинь Дзедун. – Судьбе было угодно выбрать ваш ресторан. Через пятнадцать минут мы мертвеца увезем. И все будет выглядеть так, будто ничего не произошло.
– Господин комиссар… а пресса… Завтра все газеты сообщат…
– А вы подсчитайте, – сухо ответил Тинь Дзедун, – сколько вы сэкономите на рекламе…
Он вернулся на кухню, где в коридоре на табурете по-прежнему сидела красавица китаянка. Сейчас она открыла глаза и встретила комиссара на удивление безжизненным взглядом.
– Пойдемте с нами! – велел ей комиссар. – Вы можете идти?
Она ничего не ответила, встала и с достоинством вышла из коридора. В холле она увидела служителей морга, явившихся за покойником. Остановилась, бросила взгляд на гроб, покачала головой и прошла мимо.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Тинь Дзедун, шедший рядом с ней.
– Хорошо! – Это было первое произнесенное ею слово.
– Полчаса назад вы убили человека.
– Правда?
Они остановились перед дверью лифта. Тинь Дзедун пропустил ее вперед, сделал сотруднику знак оставаться снаружи и спустился вместе с ней.
– Почему вы его застрелили?
Она молча улыбнулась. Ее миндалевидные глаза блестели словно отшлифованные. Тинь Дзедун громко вздохнул и отказался от дальнейших вопросов. Выйдя на Натан-роуд, он посадил ее в машину.
– Позаботьтесь об остальном, – приказал он лейтенанту, оказавшемуся под рукой. – Все как обычно.
– Это она – убийца? – спросил лейтенант, указывая на красивую женщину.
– Стреляла, несомненно, она… – Тинь Дзедун сел рядом с ней. Он с такой силой хлопнул дверцей, что лейтенант не услышал его последних слов. – Но не обязательно настоящий убийца тот, кто стрелял.
Хорошо, что лейтенант не разобрал этих слов. Как бы он их понял?
В течение часа в главном полицейском управлении Коулуна собрались все ответственные чиновники городских властей Гонконга.
Совещание проводил шеф полиции. Рядом с ним сидел несколько растерянный директор администрации Коулуна, начальник полиции района Коулун-роуд, шеф политической полиции, вице-губернатор Гонконга и по два чиновника из Legislativ Council и Executive Council, [2]а за их спинами на откидных стульях человек сорок чиновников, членов оперативно сформированной «специальной комиссии X». Кабинет был тесноват для такого количества людей.
Шеф полиции обменялся взглядом с Тинь Дзедуном и перешел к делу без пространственных вступлений:
– Господа! Я пригласил вас в главное управление в столь поздний час, ибо полагаю, что вы еще сегодня обязаны познакомиться с некоторыми событиями и обстоятельствами, которые завтра же вызовут целую бурю возмущения и негодования; эта буря будет несравненно опаснее, чем тайфун, разбивающий в гавани тысячи лодок и смывающий в море целые кварталы, она будет жестокой и принесет городу неисчислимые беды. Выслушайте, пожалуйста, сообщение комиссара Тиня. У всех у нас в Гонконге забот полон рот, вы это не хуже меня знаете. Но этот случай… он превосходит все!
Тинь Дзедун встал, прислонился к столу и взмахнул рукой – тихонько зажужжал проектор, и на противоположной стене кабинета появился снимок убитого мужчины в смокинге. Оба входные отверстия от пуль были отчетливо видны.
– Этого человека, – объяснил Тинь Дзедун, – примерно три часа назад убили в ресторане «Джуно Револвинг» за столиком номер двадцать шесть. Вы видите два входных отверстия во лбу. Стреляли из дамского пистолета четвертого калибра. Игрушка вообще-то, но с близкого расстояния оба выстрела оказались смертельными. Жертва, некий Реджинальд Меркус Роджерс, прибыл из Сан-Франциско, вдовец. Поселился в отеле «Хайят Редженси» в люксе. Из записи в гостевой книге следует, что он назвался импортером. За пять дней, которые он прожил в отеле, обратил на себя особое внимание вызывающим некоторую зависть ненасытным интересом к слабому полу. Он прошелся почти по всем «Эскорт сервис» [3]… от «Venus East Ltd »до «Adams'Eve Ltd ». [4]Без «звезд» из этих заведений он ни одной ночи не провел. Если я назову их имена, сотрудники из полиции нравов начнут еще прищелкивать языками.
– Попрошу вас, комиссар Тинь, выбирать выражения! – предупредил его шеф полиции.
Тинь Дзедун слабо улыбнулся.
– Практически это все, что мы знаем о мистере Роджерсе. Мы послали телеграмму в полицию Сан-Франциско… ответ вот-вот должен прийти. – Сделав короткую паузу, добавил: – Мистера Роджерса застрелила женщина.
– То есть его очередная шлюха! Подумаешь, невидаль! – возмущенно воскликнул один из членов городского совета. – Сколько раз я говорил: полиция обленилась! В Гонконге вообще, а в Коулуне в особенности. Там какое-то болото…
Тинь Дзедун возразил ему, внешне не проявляя никаких эмоций:
– Убийца не из шлюх или – если выбирать выражения – отнюдь не из «Escort for all Entertaining». [5]Она – никто!
– Как, простите? – Вице-губернатор перегнулся через стол. – Что это значит?
– Никто ее не знает, и никто никогда не скажет, кто она. У нее нет имени…
– Такого не бывает!
– …у нее нет места жительства, нет квартиры, нет родственников. Никто не будет ее искать. Она жива – и ее нет.
– Непостижимо.
– Вы сейчас сами убедитесь, господа. Она ожидает в соседней комнате. Пока что она держится, ходит как мы с вами, смотрит на вас, улыбается, слышит вас… пока что!Мы не в состоянии сказать ничего определенного о том, когда все это изменится. Однажды на это потребовалось шесть часов, в другой раз три дня. В третий – день, потом – всего три часа… никакой системы нет…
– Что… что вы хотите этим сказать?! – не выдержав, перебил его шеф полиции.
– Сегодняшнее убийство – пятое, и все произошло в точности так, как и в предыдущих четырех случаях. Всякий раз убийцами оказывались женщины, никому не известные, редкой красоты. Прекрасные Никто… Все они некоторое время спустя умирали – как я уже упомянул – от неизвестной, ужасной болезни: их печень распадалась, превращаясь в жалкий влажный комок! Я принес данные вскрытий и чуть погодя зачитаю вам отдельные места. Распад начинается после паралича мозга… больные впадают в состояние комы, и только смерть избавляет их от нечеловеческих мук. Дольше всех продержалась убийца номер три: она пролежала в больнице почти месяц, пока не распалась печень. Врачи из госпиталя «Вонг Ва» под руководством профессора Ван Андзы использовали все возможные в наших условиях средства. Тщетно! Кто не знает причины болезни, тот не найдет противоядия.
Комиссар Тинь глубоко вздохнул. В душном помещении никто не произносил ни звука. Страшные мысли овладели всеми, каждому мерещилась уже неодолимая, апокалипсических масштабов катастрофа.
– Для сегодняшней убийцы характерны те же симптомы, что и у ее предшественницы. Она действовала как компьютер, в который заложили одну-единственную программу: «Ты должна убить мистера Реджинальда М. Роджерса. Пойди в ресторан „Джуно Револвинг“ в Коулуне, он там обедает».
– Убийство под гипнозом… я когда-то читал об этом, – хрипло проговорил вице-губернатор.
– Нет, не под гипнозом, сэр, – повысил голос комиссар Тинь. – У меня есть ужасное подозрение: во всех этих случаях мы столкнулись с манипуляцией неизвестной нам болезни, которая, с одной стороны, лишает человека воли, а с другой – со стопроцентной гарантией его уничтожает. И никаких шансов на выздоровление не оставляет. А если эту болезнь «воспроизвести» в массовом масштабе… вы только представьте себе, господа! Действительность может оказаться чудовищной…
– Это… это просто фантастика, вы хватили через край, комиссар, – выжал из себя шеф политической полиции. – Не могу себе представить!..
– Какие-то несчастные семьдесят лет назад никто не мог себе представить, что с помощью расщепленного атома можно будет уничтожить Землю. Одним ударом! Мало ли что невероятно. Но, как все мы, современные люди, знаем, вполне осуществимо. Я могу предоставить в ваше распоряжение документы по пяти немыслимым и невероятным, по нашим понятиям, делам.
– Выходит, вы, комиссар Тинь, предполагаете, – нервно покашливая, заметил один из депутатов парламента, – что кто-то в состоянии искусственно заражать людей неизвестной нам болезнью, которая делает их преступниками. Причем больной действует бессознательно. И в дальнейшем его ждет неотвратимая смерть. Я вас правильно понял?
– В пользу того, что все происходит так или примерно так, свидетельствуют факты, – осторожно ответил Тинь Дзедун. Он направился к двери, ведущей в соседнюю комнату, открыл ее и отступил в сторону.
Медленно, будто находясь в сомнамбулическом состоянии, в комнату вошла безымянная красавица. В комнате стало тихо, как в гробнице… У мужчин, которых красотой китаянок удивить было трудно, глаза все-таки расширились: ну просто писаная красавица! Молодая дама обошла в сопровождении Тиня весь кабинет. Улыбка не сходила с ее губ, но присутствовавшие не могли отделаться от ощущения, что по комнате шествует заводная кукла, автомат. И только когда за ней снова закрылась дверь – от резкого звука все вздрогнули, вице-губернатор с трудом перевел дух. Он сидел, вжавшись в кресло и утирая пот с лица, которое судорожно подергивалось. Первым пришел в себя шеф полиции – он-то всякого насмотрелся.
– Согласитесь, господа: глазам своим не веришь! – И эта женщина тяжело больна? – От волнения шеф политической полиции даже начал заикаться.
– Можете считать, что она уже мертва! – спокойно объяснил Тинь. – Момент ее физической смерти запрограммирован наперед! Нам известно, что она убила мистера Роджерса из Сан-Франциско, но мы никогда не узнаем, где она с ним познакомилась, встречались ли они раньше вообще и почему она его убила. Мы ничего не узнаем. Повторяю: это у нас пятый случай!
– За какое время? – спросил представитель исполнительного совета Гонконга.
– За полгода, сэр.
– И вы считаете, что воспоследуют новые загадочные убийства?
– Да, – Тинь несколько раз кивнул. – И это еще не самое страшное.
– В каком смысле?
– Если эту «болезнь» удастся экспортировать, можно таких «невинных» и «ни в чем не повинных» убийц рассылать по всему свету. И тогда никому не спастись от этих улыбчивых и молчаливых убийц…
– Не могу даже вообразить, какой воцарится хаос. – Шеф политической полиции как бы взывал к сочувствию. – Как мы будем охранять политиков и государственных мужей? Появится такой вот «больной» – и пиши пропало…
– Пока что это одни предположения! – сплетя руки, которые слегка дрожали, проговорил депутат исполнительного совета. – Во избежание неоправданно долгих дискуссий я осмелюсь задать вопрос, который так или иначе возникнет: что все-таки можно сделать, если то, что мы услышали, правда? Страшная правда!
– Выяснить происхождение болезни, – ответил шеф полиции.
– Каким образом?
– Это вопрос того же порядка, что и «есть ли жизнь на Марсе? А если да, как нам доставить марсиан на Землю?».
– Расспрашивать эту женщину не имеет никакого смысла, – подчеркнуто медленно проговорил комиссар Тинь. – И никакие способы из стародавних времен нам не помогут… хотя я в данном случае не постеснялся бы к ним прибегнуть…
– Комиссар Тинь! – Шеф полиции снова посмотрел на него с укоризной.
– Поскольку я выразился именно так, а не иначе, можете быть уверены, сэр, что до пыток дело не дойдет. Да и к чему? Такой допрос ничего не даст. Наша прелестная убийца дама холеная и одевается со вкусом… мы выясним, где куплено ее платье, белье, духи, украшения – поддельные, между прочим, – ее туфли, сумочка и, если очень повезет, откуда взялся пистолет… однако; я гарантирую, что картина наверняка окажется такой: все продавцы как один заявят – в магазине-де появился какой-то молодой китаец, расплатился наличными и больше никогда не появлялся. Какой он из себя? Как сотни тысяч других китайцев из Гонконга! Мы узнаем также, кто такой мистер Роджерс, чем он занимался в прошлом, и окажется, что у нее не было никаких причин убивать его. Хочу перечислить вам предшествовавшие убийства подобного рода. Номер один: Серфино Рафелло, итальянец, хозяин четырнадцати кафе-мороженых. Номер два: бразилец Хорхе Кавело, хозяин аметистовых шахт. Номер три: сириец Хамид ибн Мохаммед Расул, ему принадлежали три отеля в Дамаске. Номер четыре: голландец Ян ван Флеетен, декоратор пассажирских лайнеров. И, наконец, номер пять: американец Реджинальд М. Роджерс из Сан-Франциско, импортер. Что именно он импортировал, мы скоро узнаем. Все они прибыли в Гонконг как туристы, ни в чем предосудительном не замечены и убиты без видимых на то причин.
Тинь Дзедун умолк, потянулся за стаканом фруктового сока и сделал большой глоток.
Шеф «Кантон-роуд полис» [6]почесал нос. Он уже предчувствовал, какую гору работы ему придется перелопатить.
– Пять бессмысленных убийств – но спланированных заранее! – сказал он. – И выдержанных в одном стиле. Нет, это не случайное совпадение!
– Нам эта мысль тоже пришла в голову, – съязвил шеф полиции Коулуна. – Согласитесь, господа, положение у нас аховое! Вполне допустимо, что вскоре последуют и другие преступления, и мы не в состоянии их предупредить, предотвратить! На сей счет комиссар Тинь выразился достаточно определенно, не так ли?
– В приемной ожидает доктор Ван Андзы. Он со своей группой наблюдал больных в четырех предыдущих случаях, он же констатировал их смерть. Ему же поручено заняться и нашей теперешней подопечной, хотя помочь он ей ничем не сможет. Желаете выслушать его, господа?
– Ну, конечно! – воскликнул депутат законодательного совета.
– Пожалуйста. – Тинь подошел к двери и открыл ее. Доктору Ван Андзы недавно исполнился сорок один год, он был стройным и для китайца довольно высоким – под метр восемьдесят. Одевался элегантно, как все преуспевающие китайцы из Гонконга: на нем были фланелевый костюм серебристо-стального цвета, белоснежная рубашка и светло-серый шелковый галстук с вышитой серебряной звездочкой. Поправив очки в золотой оправе, он внимательно оглядел присутствующих. По кабинету он прошел с горделивым видом, держался уверенно, хотя и несколько манерно. Приблизившись к столу, за которым только что стоял Тинь, сунул руки в карманы пиджака.
– Полагаю, доктор Ван, вы подготовили для нас подробный анализ всех четырех случаев, – сказал шеф полиции. – Прошу вас, передайте нам его в письменном виде. Все мы в медицине дилетанты и на слух не поймем и половины. Если вы не возражаете, мы начнем с вопросов.
– Я к вашим услугам, – вежливо поклонился доктор Ван, лицо которого оставалось непроницаемым.
– Больных… или загадочных убийств, если угодно… вели вы? До самой их кончины?
– Да.
– И все они оказывались в состоянии комы, не проронив до этого ни слова?
– Именно так, сэр.
– А причина смерти? Постарайтесь объяснить попроще…
– Причина? Полное разложение печени. Вскрытие всякий раз показывало одну и ту же картину: какая-то инфекция, или вирус, или еще что-то – ничего определенного мы не установили! – разъедает ткани печени. Клетки ее распадаются, и происходит полное отравление организма… наступает кома хепатикум и смерть. Печень – важнейший химический компонент нашего тела, его химический пульт управления. Без печени организм существовать не может. Ее состояние определяет состояние нашего здоровья, от белкового обмена до отравления всего организма. Поэтому серьезные нарушения деятельности печени вызывают заболевания, иногда неизлечимые. Но никогда прежде никто из нас не наблюдал – и на сей счет нет никаких упоминаний в мировой медицинской литературе, – чтобы в кратчайшее время печень превращалась в жидкую кашицу. Это загадка, разгадать которую нам пока не под силу.
– И эта ужасающая болезнь имела место во всех четырех случаях?
– Да.
– Жутко! – выдавил из себя депутат законодательного совета. – Просто жутко становится! Боже мой, а если об этом станет известно во всем городе? Господа, я предлагаю дать в прессе официальное сообщение, что произошло самое заурядное убийство… продажная женщина застрелила-де своего богатого покровителя… Призываю вас держать все в строжайшей тайне.
– Само собой. – Шеф полиции Коулуна барабанил пальцами по столешнице красного дерева. – Доктор Ван, есть ли у вас предположения о причинах заболевания?
– Никаких предположений и никаких догадок, сэр. – Доктор Ван Андзы снял очки в золотой оправе, протер стекла и снова надел их. – Даже электронный микроскоп в клинике «Куин Элизабет» нам не помог.
– А не связано это с каким-то ядом?
– Не исключено! – пожал плечами Ван. – Допустить можно все что угодно…
– Тогда у меня есть человек, который может помочь вам, комиссар Тинь. – Вице-губернатор снова утер со лба холодный пот. – В наш институт тропиков месяца три назад прибыл по межправительственному обмену немецкий врач и токсиколог доктор Меркер. Он работает в исследовательском секторе клиники «Куин Элизабет». Говорят, он выдающийся специалист.
– Я с ним знаком. – Доктор Ван пошевелил пальцами в карманах пиджака. – Он изучает действие змеиных ядов.
– А вдруг это то, что нужно? Может змеиный яд оказать подобное воздействие на организм?
– Вполне.
– Я отдам распоряжение о переводе доктора Меркера к вам в полицию!
Вице-губернатор вздохнул с некоторым облегчением. Да, это будет ценным вкладом в решение чреватой зловещими последствиями проблемы. В Гонконге и без того достаточно высококвалифицированных специалистов, но как знать…
Город, многогранность которого непостижима. Город, как в зеркале отражающий чудо человеческого существования: как же по-разному, непохоже друг на друга могут и способны жить люди! Тысячи путей, тысячи возможностей!
Сдав свой легкий, прошитый золотыми нитями плащ в гардероб, молодая женщина задержалась ненадолго перед зеркалом, несколькими движениями руки пригладив свои длинные, до плеч, иссиня-черные волосы. Это была одна из тех восхитительных китаянок-полукровок, у которых не преобладали ни азиатские, ни европейские черты. Рост выше, чем у средней китаянки, стройная, с формами той мягкой и законченной округлости, которая возбуждает самые смелые фантазии мужчин. На узком лице миндалевидные глаза того же цвета, что и волосы, полные, чувственные губы. Стоя сейчас в холле «Джуно Револвинга», в облегающем платье темно-зеленого цвета со стилизованными золотыми и серебряными драконами, с сумочкой из золотой соломки в левой руке, она всем своим видом полностью соответствовала той категории гостей, которых в «Джуно» ждут и всегда рады видеть.
К ней поспешил один из метрдотелей, отдал легкий поклон и вежливо спросил:
– Мадам одна? У вас заказано место, мадам? Боюсь, все места у окон…
Молодая женщина улыбалась какой-то нездешней улыбкой и смотрела как бы сквозь него. Она прошла мимо, прямо в огромный стеклянный зал, и неторопливо, но уверенно, словно точно знала, куда именно идти, направилась к внешнему кольцу ресторана.
– Мадам! – вежливо прошелестел над ее ухом метрдотель, заметно смущенный ее явным к нему невниманием. – Я мог бы предложить столик во втором ряду… Если вы соблаговолите последовать за мной…
Однако она не обратила на него ни малейшего внимания, а подошла к отдельному столику на четверых, стоявшему совершенно особняком у самой стеклянной витрины. Трое из сидевших за ним принадлежали к одной компании, это были французские туристы: месье Жак-Клод Ривер, мадам Мари Ривер и брат мадам, месье Луи Шамфор. Они прилетели в Гонконг дневным рейсом, сняли шикарные апартаменты и по совету одного из недавно побывавших в Гонконге приятелей предпочли поужинать в «Джуно Револвинге», а не в «Гадди», в отеле «Пенинсула», где собирались записные гурманы и сладкоежки. Один вид из «Джуно» чего стоит…
Четвертым за столиком сидел высокого роста, широкоплечий мужчина с бычьей шеей и седыми висками. Он заказал к заячьему филе белое вино – от чего французов стошнило бы – и между второй и третьей переменами закурил сигарилло (тонкая и длинная мексиканская сигара). При этом у мадам Ривер презрительно опустились уголки губ.
На нем был смокинг от отличного портного, к которому совершенно не шла отливающая серебром цветастая бархатная жилетка, то и дело посверкивавшая. По-английски он говорил громко и раскатисто, что выдавало его американское происхождение. За столом они друг другу не представились. Знакомство продлится какие-то три часа, хватит и нескольких ни к чему не обязывающих фраз, больше сближаться незачем.
Вот перед этим столиком и остановилась молодая женщина редкостной красоты. Взглянув на мужчину в смокинге, она улыбнулась. Ни один мускул на лице не дрогнул, глаза ее как бы пронизывали его насквозь, и только чувственные губы слегка приоткрылись в улыбке.
Мужчина в смокинге с нескрываемым восторгом смотрел на писаную красавицу, несомненно удивленный все же – чем он заслужил ее улыбку? Он поднял голову, при этом по его лицу побежали бесчисленные морщинки. Все еще несколько сконфуженный, ответил на ее улыбку, а семейство Ривер с затаенным любопытством ожидало, как обернется дело.
Красавица изящным движением открыла свою сумочку из золотистой соломки, достала маленький хромированный пистолет, одну из этих маленьких, но смертельно опасных дамских игрушек, которые можно купить в Гонконге в любой боковой улочке. Она все еще улыбалась. А потом подняла оружие и, направив в лоб мужчины, дважды выстрелила.
Голова мужчины резко откинулась назад, словно по ней дважды ударили молотком, из дырочек над переносицей проступила кровь… С повисшими вдоль туловища руками и удивленными глазами мужчина повалился на спинку кресла между подлокотниками, ничего больше не понимая. Он умер сразу.
Тем же изящным движением руки молодая дама положила пистолет в вечернюю сумочку и с улыбкой повернулась спиной к столику. Метрдотель смотрел на нее открыв рот, на несколько мгновений оцепенев. Лишь после того, как мадам Ривер пронзительно вскрикнула, он пришел в себя и как тигр бросился на элегантную китаянку. Но никаких сверхусилий с его стороны не потребовалось, потому что та и не думала сопротивляться. И с абсолютно спокойным видом дала себя увести. Когда метрдотель завел ее в коридор перед кухней и силой усадил на табурет, она продолжала улыбаться и не произносила ни слова.
Старший официант в ресторане проявил необычайную расторопность – накрыв мертвого огромной скатертью, он поклонился семейству Ривер и сказал:
– Я позволю себе предложить господам другой стол. – И с не совсем уместным в данном случае холодным цинизмом добавил: – Дирекция ресторана хотела бы компенсировать этот фатальный инцидент бутылкой шампанского.
– Я хочу уйти отсюда! – истерически закричала француженка. – Хочу уйти! Уйдем! Уйдем!
– Попрошу вас успокоиться. – Старший официант доказал, что он человек без нервов. – Вы наверняка понадобитесь в качестве свидетелей…
А в коридоре перед кухней метрдотель и директор ресторана, стоя перед молодой дамой, без конца повторяли:
– Почему вы это сделали, мадам? Кто вы? Назовите ваше имя! Объясните нам… полиция скоро прибудет… отмалчиваться бессмысленно!.. Мадам, у вас должна быть причина…
Красавица молчала, мечтательно улыбаясь, и, прислонившись головой к стене, закрыла свои миндалевидные глаза. Выражение ее лица изменилось, оно словно обмякло и как-то вдруг постарело.
Она не открыла глаза и двадцать минут спустя, при появлении полиции. У нее отняли сумочку, осмотрели и сделали снимки с убитого, коротко и вежливо, как водится у китайцев, допросили французов. Невозмутимо пропустили мимо ушей выпады мадам Ривер: она, дескать, так и знала, что в Гонконге полным-полно бандитов.
Комиссар Тинь Дзедун из 1-го комиссариата Коулуна разглядывал пулевые отверстия во лбу убитого как археолог разглядывает в музее экспонаты, полученные после новейших раскопок.
– Ну, как это понять, комиссар? – вопрошал его директор охрипшим голосом. – Входит как принцесса, улыбается… и стреляет! У нас!
– Где-нибудь это должно было случиться, – саркастически улыбнулся Тинь Дзедун. – Судьбе было угодно выбрать ваш ресторан. Через пятнадцать минут мы мертвеца увезем. И все будет выглядеть так, будто ничего не произошло.
– Господин комиссар… а пресса… Завтра все газеты сообщат…
– А вы подсчитайте, – сухо ответил Тинь Дзедун, – сколько вы сэкономите на рекламе…
Он вернулся на кухню, где в коридоре на табурете по-прежнему сидела красавица китаянка. Сейчас она открыла глаза и встретила комиссара на удивление безжизненным взглядом.
– Пойдемте с нами! – велел ей комиссар. – Вы можете идти?
Она ничего не ответила, встала и с достоинством вышла из коридора. В холле она увидела служителей морга, явившихся за покойником. Остановилась, бросила взгляд на гроб, покачала головой и прошла мимо.
– Как вы себя чувствуете? – спросил Тинь Дзедун, шедший рядом с ней.
– Хорошо! – Это было первое произнесенное ею слово.
– Полчаса назад вы убили человека.
– Правда?
Они остановились перед дверью лифта. Тинь Дзедун пропустил ее вперед, сделал сотруднику знак оставаться снаружи и спустился вместе с ней.
– Почему вы его застрелили?
Она молча улыбнулась. Ее миндалевидные глаза блестели словно отшлифованные. Тинь Дзедун громко вздохнул и отказался от дальнейших вопросов. Выйдя на Натан-роуд, он посадил ее в машину.
– Позаботьтесь об остальном, – приказал он лейтенанту, оказавшемуся под рукой. – Все как обычно.
– Это она – убийца? – спросил лейтенант, указывая на красивую женщину.
– Стреляла, несомненно, она… – Тинь Дзедун сел рядом с ней. Он с такой силой хлопнул дверцей, что лейтенант не услышал его последних слов. – Но не обязательно настоящий убийца тот, кто стрелял.
Хорошо, что лейтенант не разобрал этих слов. Как бы он их понял?
В течение часа в главном полицейском управлении Коулуна собрались все ответственные чиновники городских властей Гонконга.
Совещание проводил шеф полиции. Рядом с ним сидел несколько растерянный директор администрации Коулуна, начальник полиции района Коулун-роуд, шеф политической полиции, вице-губернатор Гонконга и по два чиновника из Legislativ Council и Executive Council, [2]а за их спинами на откидных стульях человек сорок чиновников, членов оперативно сформированной «специальной комиссии X». Кабинет был тесноват для такого количества людей.
Шеф полиции обменялся взглядом с Тинь Дзедуном и перешел к делу без пространственных вступлений:
– Господа! Я пригласил вас в главное управление в столь поздний час, ибо полагаю, что вы еще сегодня обязаны познакомиться с некоторыми событиями и обстоятельствами, которые завтра же вызовут целую бурю возмущения и негодования; эта буря будет несравненно опаснее, чем тайфун, разбивающий в гавани тысячи лодок и смывающий в море целые кварталы, она будет жестокой и принесет городу неисчислимые беды. Выслушайте, пожалуйста, сообщение комиссара Тиня. У всех у нас в Гонконге забот полон рот, вы это не хуже меня знаете. Но этот случай… он превосходит все!
Тинь Дзедун встал, прислонился к столу и взмахнул рукой – тихонько зажужжал проектор, и на противоположной стене кабинета появился снимок убитого мужчины в смокинге. Оба входные отверстия от пуль были отчетливо видны.
– Этого человека, – объяснил Тинь Дзедун, – примерно три часа назад убили в ресторане «Джуно Револвинг» за столиком номер двадцать шесть. Вы видите два входных отверстия во лбу. Стреляли из дамского пистолета четвертого калибра. Игрушка вообще-то, но с близкого расстояния оба выстрела оказались смертельными. Жертва, некий Реджинальд Меркус Роджерс, прибыл из Сан-Франциско, вдовец. Поселился в отеле «Хайят Редженси» в люксе. Из записи в гостевой книге следует, что он назвался импортером. За пять дней, которые он прожил в отеле, обратил на себя особое внимание вызывающим некоторую зависть ненасытным интересом к слабому полу. Он прошелся почти по всем «Эскорт сервис» [3]… от «Venus East Ltd »до «Adams'Eve Ltd ». [4]Без «звезд» из этих заведений он ни одной ночи не провел. Если я назову их имена, сотрудники из полиции нравов начнут еще прищелкивать языками.
– Попрошу вас, комиссар Тинь, выбирать выражения! – предупредил его шеф полиции.
Тинь Дзедун слабо улыбнулся.
– Практически это все, что мы знаем о мистере Роджерсе. Мы послали телеграмму в полицию Сан-Франциско… ответ вот-вот должен прийти. – Сделав короткую паузу, добавил: – Мистера Роджерса застрелила женщина.
– То есть его очередная шлюха! Подумаешь, невидаль! – возмущенно воскликнул один из членов городского совета. – Сколько раз я говорил: полиция обленилась! В Гонконге вообще, а в Коулуне в особенности. Там какое-то болото…
Тинь Дзедун возразил ему, внешне не проявляя никаких эмоций:
– Убийца не из шлюх или – если выбирать выражения – отнюдь не из «Escort for all Entertaining». [5]Она – никто!
– Как, простите? – Вице-губернатор перегнулся через стол. – Что это значит?
– Никто ее не знает, и никто никогда не скажет, кто она. У нее нет имени…
– Такого не бывает!
– …у нее нет места жительства, нет квартиры, нет родственников. Никто не будет ее искать. Она жива – и ее нет.
– Непостижимо.
– Вы сейчас сами убедитесь, господа. Она ожидает в соседней комнате. Пока что она держится, ходит как мы с вами, смотрит на вас, улыбается, слышит вас… пока что!Мы не в состоянии сказать ничего определенного о том, когда все это изменится. Однажды на это потребовалось шесть часов, в другой раз три дня. В третий – день, потом – всего три часа… никакой системы нет…
– Что… что вы хотите этим сказать?! – не выдержав, перебил его шеф полиции.
– Сегодняшнее убийство – пятое, и все произошло в точности так, как и в предыдущих четырех случаях. Всякий раз убийцами оказывались женщины, никому не известные, редкой красоты. Прекрасные Никто… Все они некоторое время спустя умирали – как я уже упомянул – от неизвестной, ужасной болезни: их печень распадалась, превращаясь в жалкий влажный комок! Я принес данные вскрытий и чуть погодя зачитаю вам отдельные места. Распад начинается после паралича мозга… больные впадают в состояние комы, и только смерть избавляет их от нечеловеческих мук. Дольше всех продержалась убийца номер три: она пролежала в больнице почти месяц, пока не распалась печень. Врачи из госпиталя «Вонг Ва» под руководством профессора Ван Андзы использовали все возможные в наших условиях средства. Тщетно! Кто не знает причины болезни, тот не найдет противоядия.
Комиссар Тинь глубоко вздохнул. В душном помещении никто не произносил ни звука. Страшные мысли овладели всеми, каждому мерещилась уже неодолимая, апокалипсических масштабов катастрофа.
– Для сегодняшней убийцы характерны те же симптомы, что и у ее предшественницы. Она действовала как компьютер, в который заложили одну-единственную программу: «Ты должна убить мистера Реджинальда М. Роджерса. Пойди в ресторан „Джуно Револвинг“ в Коулуне, он там обедает».
– Убийство под гипнозом… я когда-то читал об этом, – хрипло проговорил вице-губернатор.
– Нет, не под гипнозом, сэр, – повысил голос комиссар Тинь. – У меня есть ужасное подозрение: во всех этих случаях мы столкнулись с манипуляцией неизвестной нам болезни, которая, с одной стороны, лишает человека воли, а с другой – со стопроцентной гарантией его уничтожает. И никаких шансов на выздоровление не оставляет. А если эту болезнь «воспроизвести» в массовом масштабе… вы только представьте себе, господа! Действительность может оказаться чудовищной…
– Это… это просто фантастика, вы хватили через край, комиссар, – выжал из себя шеф политической полиции. – Не могу себе представить!..
– Какие-то несчастные семьдесят лет назад никто не мог себе представить, что с помощью расщепленного атома можно будет уничтожить Землю. Одним ударом! Мало ли что невероятно. Но, как все мы, современные люди, знаем, вполне осуществимо. Я могу предоставить в ваше распоряжение документы по пяти немыслимым и невероятным, по нашим понятиям, делам.
– Выходит, вы, комиссар Тинь, предполагаете, – нервно покашливая, заметил один из депутатов парламента, – что кто-то в состоянии искусственно заражать людей неизвестной нам болезнью, которая делает их преступниками. Причем больной действует бессознательно. И в дальнейшем его ждет неотвратимая смерть. Я вас правильно понял?
– В пользу того, что все происходит так или примерно так, свидетельствуют факты, – осторожно ответил Тинь Дзедун. Он направился к двери, ведущей в соседнюю комнату, открыл ее и отступил в сторону.
Медленно, будто находясь в сомнамбулическом состоянии, в комнату вошла безымянная красавица. В комнате стало тихо, как в гробнице… У мужчин, которых красотой китаянок удивить было трудно, глаза все-таки расширились: ну просто писаная красавица! Молодая дама обошла в сопровождении Тиня весь кабинет. Улыбка не сходила с ее губ, но присутствовавшие не могли отделаться от ощущения, что по комнате шествует заводная кукла, автомат. И только когда за ней снова закрылась дверь – от резкого звука все вздрогнули, вице-губернатор с трудом перевел дух. Он сидел, вжавшись в кресло и утирая пот с лица, которое судорожно подергивалось. Первым пришел в себя шеф полиции – он-то всякого насмотрелся.
– Согласитесь, господа: глазам своим не веришь! – И эта женщина тяжело больна? – От волнения шеф политической полиции даже начал заикаться.
– Можете считать, что она уже мертва! – спокойно объяснил Тинь. – Момент ее физической смерти запрограммирован наперед! Нам известно, что она убила мистера Роджерса из Сан-Франциско, но мы никогда не узнаем, где она с ним познакомилась, встречались ли они раньше вообще и почему она его убила. Мы ничего не узнаем. Повторяю: это у нас пятый случай!
– За какое время? – спросил представитель исполнительного совета Гонконга.
– За полгода, сэр.
– И вы считаете, что воспоследуют новые загадочные убийства?
– Да, – Тинь несколько раз кивнул. – И это еще не самое страшное.
– В каком смысле?
– Если эту «болезнь» удастся экспортировать, можно таких «невинных» и «ни в чем не повинных» убийц рассылать по всему свету. И тогда никому не спастись от этих улыбчивых и молчаливых убийц…
– Не могу даже вообразить, какой воцарится хаос. – Шеф политической полиции как бы взывал к сочувствию. – Как мы будем охранять политиков и государственных мужей? Появится такой вот «больной» – и пиши пропало…
– Пока что это одни предположения! – сплетя руки, которые слегка дрожали, проговорил депутат исполнительного совета. – Во избежание неоправданно долгих дискуссий я осмелюсь задать вопрос, который так или иначе возникнет: что все-таки можно сделать, если то, что мы услышали, правда? Страшная правда!
– Выяснить происхождение болезни, – ответил шеф полиции.
– Каким образом?
– Это вопрос того же порядка, что и «есть ли жизнь на Марсе? А если да, как нам доставить марсиан на Землю?».
– Расспрашивать эту женщину не имеет никакого смысла, – подчеркнуто медленно проговорил комиссар Тинь. – И никакие способы из стародавних времен нам не помогут… хотя я в данном случае не постеснялся бы к ним прибегнуть…
– Комиссар Тинь! – Шеф полиции снова посмотрел на него с укоризной.
– Поскольку я выразился именно так, а не иначе, можете быть уверены, сэр, что до пыток дело не дойдет. Да и к чему? Такой допрос ничего не даст. Наша прелестная убийца дама холеная и одевается со вкусом… мы выясним, где куплено ее платье, белье, духи, украшения – поддельные, между прочим, – ее туфли, сумочка и, если очень повезет, откуда взялся пистолет… однако; я гарантирую, что картина наверняка окажется такой: все продавцы как один заявят – в магазине-де появился какой-то молодой китаец, расплатился наличными и больше никогда не появлялся. Какой он из себя? Как сотни тысяч других китайцев из Гонконга! Мы узнаем также, кто такой мистер Роджерс, чем он занимался в прошлом, и окажется, что у нее не было никаких причин убивать его. Хочу перечислить вам предшествовавшие убийства подобного рода. Номер один: Серфино Рафелло, итальянец, хозяин четырнадцати кафе-мороженых. Номер два: бразилец Хорхе Кавело, хозяин аметистовых шахт. Номер три: сириец Хамид ибн Мохаммед Расул, ему принадлежали три отеля в Дамаске. Номер четыре: голландец Ян ван Флеетен, декоратор пассажирских лайнеров. И, наконец, номер пять: американец Реджинальд М. Роджерс из Сан-Франциско, импортер. Что именно он импортировал, мы скоро узнаем. Все они прибыли в Гонконг как туристы, ни в чем предосудительном не замечены и убиты без видимых на то причин.
Тинь Дзедун умолк, потянулся за стаканом фруктового сока и сделал большой глоток.
Шеф «Кантон-роуд полис» [6]почесал нос. Он уже предчувствовал, какую гору работы ему придется перелопатить.
– Пять бессмысленных убийств – но спланированных заранее! – сказал он. – И выдержанных в одном стиле. Нет, это не случайное совпадение!
– Нам эта мысль тоже пришла в голову, – съязвил шеф полиции Коулуна. – Согласитесь, господа, положение у нас аховое! Вполне допустимо, что вскоре последуют и другие преступления, и мы не в состоянии их предупредить, предотвратить! На сей счет комиссар Тинь выразился достаточно определенно, не так ли?
– В приемной ожидает доктор Ван Андзы. Он со своей группой наблюдал больных в четырех предыдущих случаях, он же констатировал их смерть. Ему же поручено заняться и нашей теперешней подопечной, хотя помочь он ей ничем не сможет. Желаете выслушать его, господа?
– Ну, конечно! – воскликнул депутат законодательного совета.
– Пожалуйста. – Тинь подошел к двери и открыл ее. Доктору Ван Андзы недавно исполнился сорок один год, он был стройным и для китайца довольно высоким – под метр восемьдесят. Одевался элегантно, как все преуспевающие китайцы из Гонконга: на нем были фланелевый костюм серебристо-стального цвета, белоснежная рубашка и светло-серый шелковый галстук с вышитой серебряной звездочкой. Поправив очки в золотой оправе, он внимательно оглядел присутствующих. По кабинету он прошел с горделивым видом, держался уверенно, хотя и несколько манерно. Приблизившись к столу, за которым только что стоял Тинь, сунул руки в карманы пиджака.
– Полагаю, доктор Ван, вы подготовили для нас подробный анализ всех четырех случаев, – сказал шеф полиции. – Прошу вас, передайте нам его в письменном виде. Все мы в медицине дилетанты и на слух не поймем и половины. Если вы не возражаете, мы начнем с вопросов.
– Я к вашим услугам, – вежливо поклонился доктор Ван, лицо которого оставалось непроницаемым.
– Больных… или загадочных убийств, если угодно… вели вы? До самой их кончины?
– Да.
– И все они оказывались в состоянии комы, не проронив до этого ни слова?
– Именно так, сэр.
– А причина смерти? Постарайтесь объяснить попроще…
– Причина? Полное разложение печени. Вскрытие всякий раз показывало одну и ту же картину: какая-то инфекция, или вирус, или еще что-то – ничего определенного мы не установили! – разъедает ткани печени. Клетки ее распадаются, и происходит полное отравление организма… наступает кома хепатикум и смерть. Печень – важнейший химический компонент нашего тела, его химический пульт управления. Без печени организм существовать не может. Ее состояние определяет состояние нашего здоровья, от белкового обмена до отравления всего организма. Поэтому серьезные нарушения деятельности печени вызывают заболевания, иногда неизлечимые. Но никогда прежде никто из нас не наблюдал – и на сей счет нет никаких упоминаний в мировой медицинской литературе, – чтобы в кратчайшее время печень превращалась в жидкую кашицу. Это загадка, разгадать которую нам пока не под силу.
– И эта ужасающая болезнь имела место во всех четырех случаях?
– Да.
– Жутко! – выдавил из себя депутат законодательного совета. – Просто жутко становится! Боже мой, а если об этом станет известно во всем городе? Господа, я предлагаю дать в прессе официальное сообщение, что произошло самое заурядное убийство… продажная женщина застрелила-де своего богатого покровителя… Призываю вас держать все в строжайшей тайне.
– Само собой. – Шеф полиции Коулуна барабанил пальцами по столешнице красного дерева. – Доктор Ван, есть ли у вас предположения о причинах заболевания?
– Никаких предположений и никаких догадок, сэр. – Доктор Ван Андзы снял очки в золотой оправе, протер стекла и снова надел их. – Даже электронный микроскоп в клинике «Куин Элизабет» нам не помог.
– А не связано это с каким-то ядом?
– Не исключено! – пожал плечами Ван. – Допустить можно все что угодно…
– Тогда у меня есть человек, который может помочь вам, комиссар Тинь. – Вице-губернатор снова утер со лба холодный пот. – В наш институт тропиков месяца три назад прибыл по межправительственному обмену немецкий врач и токсиколог доктор Меркер. Он работает в исследовательском секторе клиники «Куин Элизабет». Говорят, он выдающийся специалист.
– Я с ним знаком. – Доктор Ван пошевелил пальцами в карманах пиджака. – Он изучает действие змеиных ядов.
– А вдруг это то, что нужно? Может змеиный яд оказать подобное воздействие на организм?
– Вполне.
– Я отдам распоряжение о переводе доктора Меркера к вам в полицию!
Вице-губернатор вздохнул с некоторым облегчением. Да, это будет ценным вкладом в решение чреватой зловещими последствиями проблемы. В Гонконге и без того достаточно высококвалифицированных специалистов, но как знать…