Страница:
— Если я поставлю на ночной столик этот портрет, то сделаю это только из политических соображений. Я не могу проявлять враждебность, пока мой сын находится в ее руках.
Наполеон успокоился.
— Когда мы только поженились, я был очарован императрицей. У нее хороший характер, и она меня во всем слушалась. И если вспомнить ее германское происхождение, она была достаточно привлекательной, с хорошим здоровьем и чистой кожей. Но когда начались мои несчастья, она не стала меня поддерживать. Я пытался себя убедить в том, что так происходит из-за давления со стороны еe родителей, но ко мне поступили весьма неприятные донесения по поводу ее поведения в Париже [23]. Существует один германский граф, который управляет ее состоянием, и он… Ну, я не могу обсуждать такие подробности с вами, дитя мое. Мой сын находится в Вене, и его называют герцогом Рейхштадским. Какое оскорбление! Видимо, его станут воспитывать так, что он будет считать себя Габсбургом и верить, что его отец — выскочка! Так случилось потому, что моя послушная и любящая жена развлекается в Италии с этим графом Нейппергом, заносчивым ничтожеством, к тому же еще и полуслепым!
— Бетси-и, — заключил он. — Мне придется скрывать свои чувства к ней и делать вид, что мне ничего неизвестно. Но должен признаться, как доброму другу, что я ее более не уважаю, и она мне неприятна.
— Сколько лет ей было, сир, когда вы поженились?
— Восемнадцать.
Бетси глубоко вздохнула.
— Восемнадцать! Какой прекрасный возраст. Я никак не дождусь, когда мне минет восемнадцать. Сир, как ужасно, когда вам столько лет, сколько сейчас мне.
— Малышка, время летит так скоро, вам будет восемнадцать и вы не заметите, как наступит это время.
— Сир, ужасно, когда вам четырнадцать лет и все относятся к вам, как к ребенку. Вам приходится выполнять правила, выдуманные взрослыми. Вы не должны делать это или то. Вы не должны произносить вслух то, о чем вы думаете, вы должны рано ложиться спать.
Наполеон улыбнулся.
— Да, моя бедняжечка, я понимаю, насколько сложная у вас жизнь. Не грустите, Бетси, время быстро летит. У вас такой характер, что жизнь будет приносить вам много радости. Вы — умная девушка, у вас есть кураж. Что касается замужества, у вас будет большой выбор женихов. Когда-нибудь появится прекрасный молодой человек с титулом и крупными поместьями, который растянется перед вами на тропинке, как преданная собачка, и станет молить, чтобы вы командовали им.
— Сир, пожалуйста, ему не стоит быть слишком молодым. Хочу, чтобы мой муж был гораздо старше меня.
— О, в этом заложен глубокий смысл. Главная задача женщины в жизни быть хорошей женой и произвести множество детишек. Поэтому мужья обязаны иметь большой опыт. — Он наклонился к девушке и потрепал ее за ушко. — Но выкиньте из головки чушь об английских полковниках-вдовцах или о молодых английских офицерах с титулами, тугим кошельком, но полным отсутствием мозгов. Кстати, мне нужно сказать кое-что о вашем будущем, малышка. У меня имеются в отношении вас кое-какие планы.
Он остановился и погладил Бетси по щеке.
— Мы чудесно провели время.
Он направился к лестнице усталой походкой. А Бетси вышла из калитки и пошла по тропинке домой, но в этот момент она услышала взволнованный голос императора.
— Бетси-и! Бетси-и!
Девушка увидела, как император вышел на веранду, держа в руках белый листок бумаги. Он яростно размахивал им.
— Мне нужно вам показать кое-что весьма странное.
Девушка вернулась к дому, раздумывая о том, что случилось.
— Взгляните. Я нашел этот конверт на полке под книгами в моей комнате. Он адресован сэру Артуру Уэлсли. Это герцог Веллингтон!
— Да, сир. Разве вам не рассказали, что он несколько дней занимал этот дом много лет назад?
Наполеон был вне себя, услышав подобную информацию.
— Здесь? В этом доме? Какое совпадение! Какое странное совпадение! — Он подошел к столу, стоявшему в тени деревьев и занял обычное место, — Бетси-и, я не могу этому поверить. Как все случилось?
— Это случилось много лет назад, — объяснила девушка. — Это было… позвольте вспомнить. Мне тогда было четыре года. Значит, это был 1805 год. Он возвращался из Индии [24]. Несколько матросов на судне утонули, и судно задержали здесь, Веллингтон жил в этом доме.
Наполеон помолчал и о чем-то глубоко задумался, а потом повернулся к Бетси.
— Бетси, это удивительная шутка судьбы. Мне столько приходилось с этим встречаться. Вы помните, как происходило?
— Сир, почти ничего. Я только помню, что он был очень добрым. Я также запомнила его нос. Такие носы мой знакомый рядовой Нок называет «длинные вездесущие носы».
Наполеон улыбнулся.
— Но почему? И кто такой ваш друг рядовой Нок?
— Английский солдат. Он стоял на карауле у наших ворот в то утро, когда вы отправились в Лонгвуд, и мы с ним беседовали.
— Сколько дней провел здесь Веллингтон?
— Мне кажется, не более трех дней.
Наполеон опять задумался.
— Сэр Артур Уэлсли! Как быстро после этого они без устали его награждали. Если возвратиться к прошлому, можно сказать, что его настоящая карьера как раз начиналась, когда он стал вашим гостем. Поразительно!
Наполеон опять помолчал, а затем обратился к девушке. Глаза у него были грустные и задумчивые, но потом прояснились и начали сверкать.
— Господи, это рука судьбы! Он покинул остров, и у него началась следующая фаза его карьеры. Его ждали великие свершения. Возможно, история снова повторяется? Может, и для меня также начинается новая жизнь? Почему бы и нет? Почему нет, дитя мое? Народу Франции не везет на королей, но и без королей им также приходится нелегко. Сейчас у них правит образчик вырождения и народ этим недоволен! Эти чудовищные Бурбоны! Вам известно, что он весит около трехсот фунтов? Он столько съедает и выпивает, что хватило бы на отряд гусар. Нет, Людовик XVIII не сможет возродить дух Франции! [25] Русские армии отойдут, а пруссаки и австрийцы распустят военные силы, и тогда у Франции останется только одна Англия в качестве врага, и французы потребуют моего возвращения. Неужели я не прав, когда, найдя этот конверт, именно так угадываю веление судьбы?
Но потом у него заметно ухудшилось настроение. Он нахмурился и глубоко вздохнул, а затем заговорил тихим голосом, как бы позабыв о присутствии девушки:
— Нет, мне не стоит ждать чудес. Эта странная связь между мною и англичанином не принесет мне ничего доброго. Веллингтон останавливался в этом маленьком домике в начале карьеры. А моя карьера подходит к концу. Я — пленник на забытом острове, и впереди у меня только смерть, а в стакане вина плещут остатки прежней славы.
Глава шестая
1
2
3
Глава седьмая
Наполеон успокоился.
— Когда мы только поженились, я был очарован императрицей. У нее хороший характер, и она меня во всем слушалась. И если вспомнить ее германское происхождение, она была достаточно привлекательной, с хорошим здоровьем и чистой кожей. Но когда начались мои несчастья, она не стала меня поддерживать. Я пытался себя убедить в том, что так происходит из-за давления со стороны еe родителей, но ко мне поступили весьма неприятные донесения по поводу ее поведения в Париже [23]. Существует один германский граф, который управляет ее состоянием, и он… Ну, я не могу обсуждать такие подробности с вами, дитя мое. Мой сын находится в Вене, и его называют герцогом Рейхштадским. Какое оскорбление! Видимо, его станут воспитывать так, что он будет считать себя Габсбургом и верить, что его отец — выскочка! Так случилось потому, что моя послушная и любящая жена развлекается в Италии с этим графом Нейппергом, заносчивым ничтожеством, к тому же еще и полуслепым!
— Бетси-и, — заключил он. — Мне придется скрывать свои чувства к ней и делать вид, что мне ничего неизвестно. Но должен признаться, как доброму другу, что я ее более не уважаю, и она мне неприятна.
— Сколько лет ей было, сир, когда вы поженились?
— Восемнадцать.
Бетси глубоко вздохнула.
— Восемнадцать! Какой прекрасный возраст. Я никак не дождусь, когда мне минет восемнадцать. Сир, как ужасно, когда вам столько лет, сколько сейчас мне.
— Малышка, время летит так скоро, вам будет восемнадцать и вы не заметите, как наступит это время.
— Сир, ужасно, когда вам четырнадцать лет и все относятся к вам, как к ребенку. Вам приходится выполнять правила, выдуманные взрослыми. Вы не должны делать это или то. Вы не должны произносить вслух то, о чем вы думаете, вы должны рано ложиться спать.
Наполеон улыбнулся.
— Да, моя бедняжечка, я понимаю, насколько сложная у вас жизнь. Не грустите, Бетси, время быстро летит. У вас такой характер, что жизнь будет приносить вам много радости. Вы — умная девушка, у вас есть кураж. Что касается замужества, у вас будет большой выбор женихов. Когда-нибудь появится прекрасный молодой человек с титулом и крупными поместьями, который растянется перед вами на тропинке, как преданная собачка, и станет молить, чтобы вы командовали им.
— Сир, пожалуйста, ему не стоит быть слишком молодым. Хочу, чтобы мой муж был гораздо старше меня.
— О, в этом заложен глубокий смысл. Главная задача женщины в жизни быть хорошей женой и произвести множество детишек. Поэтому мужья обязаны иметь большой опыт. — Он наклонился к девушке и потрепал ее за ушко. — Но выкиньте из головки чушь об английских полковниках-вдовцах или о молодых английских офицерах с титулами, тугим кошельком, но полным отсутствием мозгов. Кстати, мне нужно сказать кое-что о вашем будущем, малышка. У меня имеются в отношении вас кое-какие планы.
Он остановился и погладил Бетси по щеке.
— Мы чудесно провели время.
Он направился к лестнице усталой походкой. А Бетси вышла из калитки и пошла по тропинке домой, но в этот момент она услышала взволнованный голос императора.
— Бетси-и! Бетси-и!
Девушка увидела, как император вышел на веранду, держа в руках белый листок бумаги. Он яростно размахивал им.
— Мне нужно вам показать кое-что весьма странное.
Девушка вернулась к дому, раздумывая о том, что случилось.
— Взгляните. Я нашел этот конверт на полке под книгами в моей комнате. Он адресован сэру Артуру Уэлсли. Это герцог Веллингтон!
— Да, сир. Разве вам не рассказали, что он несколько дней занимал этот дом много лет назад?
Наполеон был вне себя, услышав подобную информацию.
— Здесь? В этом доме? Какое совпадение! Какое странное совпадение! — Он подошел к столу, стоявшему в тени деревьев и занял обычное место, — Бетси-и, я не могу этому поверить. Как все случилось?
— Это случилось много лет назад, — объяснила девушка. — Это было… позвольте вспомнить. Мне тогда было четыре года. Значит, это был 1805 год. Он возвращался из Индии [24]. Несколько матросов на судне утонули, и судно задержали здесь, Веллингтон жил в этом доме.
Наполеон помолчал и о чем-то глубоко задумался, а потом повернулся к Бетси.
— Бетси, это удивительная шутка судьбы. Мне столько приходилось с этим встречаться. Вы помните, как происходило?
— Сир, почти ничего. Я только помню, что он был очень добрым. Я также запомнила его нос. Такие носы мой знакомый рядовой Нок называет «длинные вездесущие носы».
Наполеон улыбнулся.
— Но почему? И кто такой ваш друг рядовой Нок?
— Английский солдат. Он стоял на карауле у наших ворот в то утро, когда вы отправились в Лонгвуд, и мы с ним беседовали.
— Сколько дней провел здесь Веллингтон?
— Мне кажется, не более трех дней.
Наполеон опять задумался.
— Сэр Артур Уэлсли! Как быстро после этого они без устали его награждали. Если возвратиться к прошлому, можно сказать, что его настоящая карьера как раз начиналась, когда он стал вашим гостем. Поразительно!
Наполеон опять помолчал, а затем обратился к девушке. Глаза у него были грустные и задумчивые, но потом прояснились и начали сверкать.
— Господи, это рука судьбы! Он покинул остров, и у него началась следующая фаза его карьеры. Его ждали великие свершения. Возможно, история снова повторяется? Может, и для меня также начинается новая жизнь? Почему бы и нет? Почему нет, дитя мое? Народу Франции не везет на королей, но и без королей им также приходится нелегко. Сейчас у них правит образчик вырождения и народ этим недоволен! Эти чудовищные Бурбоны! Вам известно, что он весит около трехсот фунтов? Он столько съедает и выпивает, что хватило бы на отряд гусар. Нет, Людовик XVIII не сможет возродить дух Франции! [25] Русские армии отойдут, а пруссаки и австрийцы распустят военные силы, и тогда у Франции останется только одна Англия в качестве врага, и французы потребуют моего возвращения. Неужели я не прав, когда, найдя этот конверт, именно так угадываю веление судьбы?
Но потом у него заметно ухудшилось настроение. Он нахмурился и глубоко вздохнул, а затем заговорил тихим голосом, как бы позабыв о присутствии девушки:
— Нет, мне не стоит ждать чудес. Эта странная связь между мною и англичанином не принесет мне ничего доброго. Веллингтон останавливался в этом маленьком домике в начале карьеры. А моя карьера подходит к концу. Я — пленник на забытом острове, и впереди у меня только смерть, а в стакане вина плещут остатки прежней славы.
Глава шестая
1
На перекрестке дорог неподалеку от «Брайарса» в почве было углубление, и после дождей там собиралась вода. Она там часто стояла осенью и зимой, и на поверхности плавала опавшая листва. На глаз нельзя было определить глубину выбоины, и там не было никаких следов, поэтому кучера старались держаться подальше от нее.
Как-то днем, прогуливаясь с императором, Бетси глубоко вздохнула, проходя мимо этого места.
— Бедняга Старина Хафф.
— Старина Хафф? Кажется, я слышал, как упоминалось это имя. Но почему у вас такой грустный голос?
— Потому, что он тут похоронен! — воскликнула Бетси. — Он был короткое время гувернером у моих братьев. Старина Хафф был приятным человеком и весьма образованным. Нам он очень нравился, но, — она покрутила пальцем у виска, — он был немного не того…
— А-а-а, сумасшедший. Почему его похоронили у дороги? Разве на острове нет кладбищ?
Бетси заколебалась.
— Сир, после его смерти проводилось расследование, и было решено, что он совершил самоубийство, и поэтому его нельзя было похоронить на кладбище.
— Нет? Почему? — удивился Наполеон.
— Я уверена, что никто не стал бы протестовать, но у нас имеется викарий, который не разрешает нарушать правила, и он не позволил это сделать.
Девушка заговорила высоким голосом, пытаясь передразнить преподобного Стоджкина:
— «Я не переношу любые отклонения от правил!» и поэтому бедняга Старина Хафф, который не ведал, что творил, был похоронен именно тут. Слуги никогда тут не ходят по ночам, только большой группой. Они говорят, что на дорогу пробирается привидение, прячется в кустах и ждет, когда можно будет на них напасть.
— Бетси-и, уверен, что вы не верите в привидения.
— Нет, сир. Конечно, нет.
— Вот и хорошо. Уверен, что у вас разумная головка.
— Я замечала, что мы всегда поворачиваем назад именно на этом месте, — сказала Бетси. — И мне показалось, что вам была известна эта история, но теперь мне придется признаться, что вы несколько ленитесь.
— Ничего подобного! Просто у меня небольшая одышка, и я быстро устаю.
— Ваш врач говорит…
— Не смейте мне напоминать о нем! Иногда я жалею, что привез его с собой. Он заявляет, что он хирург, но я уверен, что он не разбирается в болезнях.
— Сир, я думала, что вам нравятся прогулки.
— Бетси-и, самое главное — не перестараться. Во всем нужна умеренность. Главная трудность состоит в том, что мне приходится много времени отдавать диктовке. Если бы отпрыск древнего рода, наш милейший друг маркиз, умел записывать быстрее, у меня оставалось бы больше времени для прогулок.
— Почему бы вам не привлечь и других людей на помощь? Если за вами станут записывать два человека, работа пойдет гораздо быстрее.
— Это совсем недурная идея. — Наполеон остановился и начал что-то обдумывать. — Следует привлечь Гурго. Ему нечего делать, и он жалуется, что я к другим отношусь лучше и держу его на расстоянии. Прекрасное решение. Я должен сразу поговорить с Гурго. — Он продолжил прогулку. — Вам нравится Гурго?
— Сир, — честно ответила Бетси, — это мне напоминает наши ежедневные прогулки и ваше к ним отношение. Мне нравится Барон Гурго… но не чересчур… В небольших дозах…
Как-то днем, прогуливаясь с императором, Бетси глубоко вздохнула, проходя мимо этого места.
— Бедняга Старина Хафф.
— Старина Хафф? Кажется, я слышал, как упоминалось это имя. Но почему у вас такой грустный голос?
— Потому, что он тут похоронен! — воскликнула Бетси. — Он был короткое время гувернером у моих братьев. Старина Хафф был приятным человеком и весьма образованным. Нам он очень нравился, но, — она покрутила пальцем у виска, — он был немного не того…
— А-а-а, сумасшедший. Почему его похоронили у дороги? Разве на острове нет кладбищ?
Бетси заколебалась.
— Сир, после его смерти проводилось расследование, и было решено, что он совершил самоубийство, и поэтому его нельзя было похоронить на кладбище.
— Нет? Почему? — удивился Наполеон.
— Я уверена, что никто не стал бы протестовать, но у нас имеется викарий, который не разрешает нарушать правила, и он не позволил это сделать.
Девушка заговорила высоким голосом, пытаясь передразнить преподобного Стоджкина:
— «Я не переношу любые отклонения от правил!» и поэтому бедняга Старина Хафф, который не ведал, что творил, был похоронен именно тут. Слуги никогда тут не ходят по ночам, только большой группой. Они говорят, что на дорогу пробирается привидение, прячется в кустах и ждет, когда можно будет на них напасть.
— Бетси-и, уверен, что вы не верите в привидения.
— Нет, сир. Конечно, нет.
— Вот и хорошо. Уверен, что у вас разумная головка.
— Я замечала, что мы всегда поворачиваем назад именно на этом месте, — сказала Бетси. — И мне показалось, что вам была известна эта история, но теперь мне придется признаться, что вы несколько ленитесь.
— Ничего подобного! Просто у меня небольшая одышка, и я быстро устаю.
— Ваш врач говорит…
— Не смейте мне напоминать о нем! Иногда я жалею, что привез его с собой. Он заявляет, что он хирург, но я уверен, что он не разбирается в болезнях.
— Сир, я думала, что вам нравятся прогулки.
— Бетси-и, самое главное — не перестараться. Во всем нужна умеренность. Главная трудность состоит в том, что мне приходится много времени отдавать диктовке. Если бы отпрыск древнего рода, наш милейший друг маркиз, умел записывать быстрее, у меня оставалось бы больше времени для прогулок.
— Почему бы вам не привлечь и других людей на помощь? Если за вами станут записывать два человека, работа пойдет гораздо быстрее.
— Это совсем недурная идея. — Наполеон остановился и начал что-то обдумывать. — Следует привлечь Гурго. Ему нечего делать, и он жалуется, что я к другим отношусь лучше и держу его на расстоянии. Прекрасное решение. Я должен сразу поговорить с Гурго. — Он продолжил прогулку. — Вам нравится Гурго?
— Сир, — честно ответила Бетси, — это мне напоминает наши ежедневные прогулки и ваше к ним отношение. Мне нравится Барон Гурго… но не чересчур… В небольших дозах…
2
Вечером Наполеон и Ла Касе пожаловали в «Брайарс», чтобы сыграть в вист с Бэлкумами. Бетси прекрасно разбиралась в картах, она расхаживала вокруг стола и наблюдала за игрой. Иногда она шумно вздыхала, замечая как жульничает Великий Человек. Это была его постоянная привычка. Неожиданно на кухне начался страшный шум. Обычно по вечерам там собирались все слуги, за исключением Вильяма Питта, который предпочитал проводить свободное время в одиночестве. Раздавались громкие крики и стоны. Госпожа Бэлкум позвонила в колокольчик, чтобы вызвать Сару.
Сара не появлялась, ненадолго все смолкло, а потом по длинному и темному проходу из кухни в гостиную послышались неуверенные шаги. Дверь отворилась и показалась голова Менти Тиммса.
— Я тебя не вызывала, — заявила госпожа Бэлкум. — Где Сара?
— Да, мисус. Но Сара боится идти, говорит, я должен идти.
С трудом они смогли выведать у него подробности. Сара вышла в сад и там увидела привидение — Старину Хаффа. Он расхаживал среди деревьев позади дома и вроде что-то искал. Сара влетела в кухню, с грохотом захлопнула за собой дверь. Ее вопли вызвали панику у остальных слуг, они сбились в «безопасном» углу кухни.
Вильям Бэлкум широко улыбнулся.
— Ти, ты сам видел Старину Хаффа?
— Да, сэр. Я видел привидение. Этот Старина Хафф пытался войти в дом, и я видел, как он заглядывал в окно и старался открыть двери…
— Вы закончили работу на кухне?
— Да, сэр, все в порядке.
— Тогда возвращайся и скажи Саре и остальным, чтобы они отправлялись спать. И никакого больше шума! Ти, вам нечего бояться. Привидений на свете не существует.
Менти очень не хотелось покидать освещенную комнату. Он крепко держался за ручку двери, переминаясь с ноги на ногу и не поднимая глаз.
— Ти, — наконец спросил купец, — ты боишься один возвращаться в кухню?
— Да, сэр, я боюсь один идти в темноте.
У господина Бэлкума был добрый и заботливый характер. Он взял свечу со стола и сказал, чтобы слуга шел за ним.
— Ти, я провожу тебя до кухни. Пошли, тебе не нужно бояться привидений, пока я рядом с тобой.
— Нет, сэр. Пока вы рядом, я ничего не боюсь.
Игра возобновилась, со стороны кухни не было слышно никакого шума. Все позабыли о случившемся, пока не настало время Наполеону возвращаться домой, и тут он решил зло подшутить над Бетси.
Он оглянулся и увидел, что Бетси стоит на лужайке и машет ему рукой на прощанье. Император взметнул руки в воздух и завопил.
— Бетси-и! Бетси-и! Старина Хафф! Он стоит за тобой!
Бетси громко закричала, повернулась и побежала к дому. Потом она сделала над собой усилие, остановилась и взглянула на императора. Девушка поняла, что он ее разыграл, разозлилась и возмущенно пошла в сад. Наполеон страшно веселился, а Бетси кричала ему:
— Ватерлоо! Ватерлоо! Ватерлоо!
Сара не появлялась, ненадолго все смолкло, а потом по длинному и темному проходу из кухни в гостиную послышались неуверенные шаги. Дверь отворилась и показалась голова Менти Тиммса.
— Я тебя не вызывала, — заявила госпожа Бэлкум. — Где Сара?
— Да, мисус. Но Сара боится идти, говорит, я должен идти.
С трудом они смогли выведать у него подробности. Сара вышла в сад и там увидела привидение — Старину Хаффа. Он расхаживал среди деревьев позади дома и вроде что-то искал. Сара влетела в кухню, с грохотом захлопнула за собой дверь. Ее вопли вызвали панику у остальных слуг, они сбились в «безопасном» углу кухни.
Вильям Бэлкум широко улыбнулся.
— Ти, ты сам видел Старину Хаффа?
— Да, сэр. Я видел привидение. Этот Старина Хафф пытался войти в дом, и я видел, как он заглядывал в окно и старался открыть двери…
— Вы закончили работу на кухне?
— Да, сэр, все в порядке.
— Тогда возвращайся и скажи Саре и остальным, чтобы они отправлялись спать. И никакого больше шума! Ти, вам нечего бояться. Привидений на свете не существует.
Менти очень не хотелось покидать освещенную комнату. Он крепко держался за ручку двери, переминаясь с ноги на ногу и не поднимая глаз.
— Ти, — наконец спросил купец, — ты боишься один возвращаться в кухню?
— Да, сэр, я боюсь один идти в темноте.
У господина Бэлкума был добрый и заботливый характер. Он взял свечу со стола и сказал, чтобы слуга шел за ним.
— Ти, я провожу тебя до кухни. Пошли, тебе не нужно бояться привидений, пока я рядом с тобой.
— Нет, сэр. Пока вы рядом, я ничего не боюсь.
Игра возобновилась, со стороны кухни не было слышно никакого шума. Все позабыли о случившемся, пока не настало время Наполеону возвращаться домой, и тут он решил зло подшутить над Бетси.
Он оглянулся и увидел, что Бетси стоит на лужайке и машет ему рукой на прощанье. Император взметнул руки в воздух и завопил.
— Бетси-и! Бетси-и! Старина Хафф! Он стоит за тобой!
Бетси громко закричала, повернулась и побежала к дому. Потом она сделала над собой усилие, остановилась и взглянула на императора. Девушка поняла, что он ее разыграл, разозлилась и возмущенно пошла в сад. Наполеон страшно веселился, а Бетси кричала ему:
— Ватерлоо! Ватерлоо! Ватерлоо!
3
Возле павильона возвели навес из полотна — для летней кухни и чтобы люди императора могли там скрываться от жары. Но главный повар Наполеона предпочитал пользоваться кухней «Брайарса», поэтому они часто обедали вместе с семейством Бэлкум. Впервые в жизни Наполеон начал увлекаться жирными кушаньями. Цвет лица стал у него здоровым, но он сильно пополнел.
Император вызвал к себе Гурго, решив, что ему понадобится помощник обрабатывать его заметки. Гурго был рад помочь императору и переехал в «Брайарс» из города. Барону Гурго велено было разместиться под навесом. Конечно, он ожидал, что ему отдадут комнаты, которые занимали Ла Касе и его сын.
С первых мгновений Гурго начал возмущаться тем, как младшая дочь семейства Бэлкум завладела Наполеоном. Он в этом преуспел больше, чем Ла Касе. Он был темноволосым человеком, тощим, с тонкими, как у журавля ногами, затянутыми в облегающие его, как кожа, лосины. Он частенько с мрачным видом бродил по саду.
Как-то Наполеон шепнул Бетси на ушко:
— Что вы думаете о нашем любезном Гурго?
— Любезный Гурго напоминает мне черного паука, — шепнула в свою очередь Бетси Наполеону.
— Ну, ну, ma petite, не может быть, чтобы он был настолько плох.
— Сир, у меня есть друг в 53-ем полку…
— Ах, вот как! — воскликнул Наполеон. — Вот вам вся правда. У вас имеется дружок. Один из безмозглых молодых ослов-офицеров с длинными светлыми усами. Я знал, что так оно и случится!
— Сир, он не офицер, а рядовой!
— Мадемуазель, разве вам не известно, что юные леди не должны разговаривать с рядовыми?
— Но он очень мил и говорит всегда такие странные вещи. Он мне сказал, что существуют два типа людей — те, кто за вас, и те, кто против вас. Мне с самого начала было ясно, что барон Гурго — против нас.
— Какой интересный английский юмор, если… если учесть, что его как такового вообще не существует… И я его не понимаю, — заявил Наполеон, но потом усмехнулся.
— Certes [x]! Он в чем-то прав, этот ваш друг. В моей армии заявляли, что Гурго всех и вся ненавидит и даже временами он ненавидит и самого себя. Здорово сказано, не так ли? Вот вам цивилизованный французский юмор. Ненавидеть самого себя!
— И среди англичан есть такие, — заметила Бетси. — Они тоже ненавидят сами себя, об этом многим известно. Да, так случается и в Англии. Сир, — спросила она, помолчав, — он — хороший солдат?
— Ну-у-у, да. Но не настолько, как он думает о себе.
— Он когда-нибудь улыбается?
— Никогда. Он — мрачный, угрюмый, грустный.
— Почему вы выбрали его? Разве не лучше, когда вас окружают добрые и веселые люди? Ma foi…
— Ma foi! Ma foi! — громко захохотал Наполеон. — Вы перенимаете наши выражения, малышка. Видно, вам это нравится.
— Но я все равно, не понимаю, зачем вы привезли с собой этого мрачного офицера.
— Послушайте меня, но потом никому не повторяйте мои слова. Я его не выбирал. Он сам себя выбрал, и никто не мог его отговорить. Я старался изо всех сил, — Наполеон снова захохотал, — Ma foi, да!
— Этот мрачный молодой человек, он — женоненавистник?
— Бетси-и, вам следует знать следующее. Он — солдат, не так ли? Солдаты никогда не являются женоненавистниками. Напротив!
Гурго был весьма сдержанным, но временами на него находило настроение, когда он начинал хвастаться. Как-то он разговорился с Наполеоном, но их прервала Бетси, просунув лицо меж полотен навеса. Он злобно нахмурился и вытащил рапиру, всегда висевшую у него в ножнах.
— Снова вы! — Он показал ей оружие, на клинке которого была красная отметина. — Видите это, мадемуазель? Это кровь англичанина. Он как-то мне помешал, мы поссорились, я его вызвал на дуэль, мадемуазель, и пронзил его сердце рапирой.
— Этот англичанин был солдатом?
— Нет, он не служил. Мрачный парень, подобно остальным англичанам.
— Итак, — заключила Бетси, — он не был солдатом и не привык владеть оружием, и конечно, вам не составило труда пронзить ему сердце, славный воин!
Бетси видела, что одна из императорских сабель лежала на столе. Позже она заявила, что Наполеон взглянул на оружие и подмигнул девушке, сам император этого не отрицал. В любом случае Бетси вошла под навес и увидела, что Гурго ударом кулака вогнал свою рапиру в ножны, как-будто желая сказать: «Теперь вам известно, что я думаю об англичанах!»
Девушка схватила саблю императора и начала размахивать ею над головой.
— Положите оружие на стол! — заорал Гурго. — Вы можете кого-нибудь поранить! Самого императора!
Бетси потом говорила, что она снова взглянула на императора, и он снова незаметно ей подмигнул.
— Нет, наш мужественный Гурго! — воскликнула девушка. — Я не принесу вреда императору. Только вам! — она направилась к нему через комнату, продолжая небрежно размахивать саблей. — Значит, господин Пожиратель Лягушек, вы убили англичанина, ведь так? Я сравняю счет и убью вас!
Гурго оказался в пиковом положении. Он понимал, что над ним все станут насмехаться, если он вытащит оружие и начнет обороняться против девчонки. С другой стороны, его пугали выпады сабли, которой вращала девушка. Он прыгал из стороны в сторону и кричал: «Прекратите!»
Наконец он оказался в углу и попытался вынуть оружие. В этот момент Наполеон в открытую подмигнул.
— Достаточно, Бетси-и. Я понимаю, вы не хотите нанести вред моему храброму офицеру, но вы плохо владеете саблей. Я не могу признать, что вам знакомо подобное искусство, значит, вы можете нанести ему рану, даже сами не желая этого. Или… не дай Бог, сами поранитесь.
Гурго вылез из угла с мрачной физиономией.
— Сир, у вас есть для меня поручения, — с кислым видом поинтересовался он.
— Нет, дорогой Гурго! Нет! Кроме, пожалуй, одного: пожалуйста, больше никаких дуэлей с… англичанами.
— Могу я удалиться? — с напряжением в голосе поинтересовался Гурго.
— Конечно. Мадемуазель отправляется домой. Вы должны ее сопровождать.
Если Гурго слышал приказание, то он сделал вид, что Наполеон ничего не произнес и удалился.
Наполеон нахмурился.
— Возможно, мы совершили ошибку, выбрав его нам в помощь.
Император вызвал к себе Гурго, решив, что ему понадобится помощник обрабатывать его заметки. Гурго был рад помочь императору и переехал в «Брайарс» из города. Барону Гурго велено было разместиться под навесом. Конечно, он ожидал, что ему отдадут комнаты, которые занимали Ла Касе и его сын.
С первых мгновений Гурго начал возмущаться тем, как младшая дочь семейства Бэлкум завладела Наполеоном. Он в этом преуспел больше, чем Ла Касе. Он был темноволосым человеком, тощим, с тонкими, как у журавля ногами, затянутыми в облегающие его, как кожа, лосины. Он частенько с мрачным видом бродил по саду.
Как-то Наполеон шепнул Бетси на ушко:
— Что вы думаете о нашем любезном Гурго?
— Любезный Гурго напоминает мне черного паука, — шепнула в свою очередь Бетси Наполеону.
— Ну, ну, ma petite, не может быть, чтобы он был настолько плох.
— Сир, у меня есть друг в 53-ем полку…
— Ах, вот как! — воскликнул Наполеон. — Вот вам вся правда. У вас имеется дружок. Один из безмозглых молодых ослов-офицеров с длинными светлыми усами. Я знал, что так оно и случится!
— Сир, он не офицер, а рядовой!
— Мадемуазель, разве вам не известно, что юные леди не должны разговаривать с рядовыми?
— Но он очень мил и говорит всегда такие странные вещи. Он мне сказал, что существуют два типа людей — те, кто за вас, и те, кто против вас. Мне с самого начала было ясно, что барон Гурго — против нас.
— Какой интересный английский юмор, если… если учесть, что его как такового вообще не существует… И я его не понимаю, — заявил Наполеон, но потом усмехнулся.
— Certes [x]! Он в чем-то прав, этот ваш друг. В моей армии заявляли, что Гурго всех и вся ненавидит и даже временами он ненавидит и самого себя. Здорово сказано, не так ли? Вот вам цивилизованный французский юмор. Ненавидеть самого себя!
— И среди англичан есть такие, — заметила Бетси. — Они тоже ненавидят сами себя, об этом многим известно. Да, так случается и в Англии. Сир, — спросила она, помолчав, — он — хороший солдат?
— Ну-у-у, да. Но не настолько, как он думает о себе.
— Он когда-нибудь улыбается?
— Никогда. Он — мрачный, угрюмый, грустный.
— Почему вы выбрали его? Разве не лучше, когда вас окружают добрые и веселые люди? Ma foi…
— Ma foi! Ma foi! — громко захохотал Наполеон. — Вы перенимаете наши выражения, малышка. Видно, вам это нравится.
— Но я все равно, не понимаю, зачем вы привезли с собой этого мрачного офицера.
— Послушайте меня, но потом никому не повторяйте мои слова. Я его не выбирал. Он сам себя выбрал, и никто не мог его отговорить. Я старался изо всех сил, — Наполеон снова захохотал, — Ma foi, да!
— Этот мрачный молодой человек, он — женоненавистник?
— Бетси-и, вам следует знать следующее. Он — солдат, не так ли? Солдаты никогда не являются женоненавистниками. Напротив!
Гурго был весьма сдержанным, но временами на него находило настроение, когда он начинал хвастаться. Как-то он разговорился с Наполеоном, но их прервала Бетси, просунув лицо меж полотен навеса. Он злобно нахмурился и вытащил рапиру, всегда висевшую у него в ножнах.
— Снова вы! — Он показал ей оружие, на клинке которого была красная отметина. — Видите это, мадемуазель? Это кровь англичанина. Он как-то мне помешал, мы поссорились, я его вызвал на дуэль, мадемуазель, и пронзил его сердце рапирой.
— Этот англичанин был солдатом?
— Нет, он не служил. Мрачный парень, подобно остальным англичанам.
— Итак, — заключила Бетси, — он не был солдатом и не привык владеть оружием, и конечно, вам не составило труда пронзить ему сердце, славный воин!
Бетси видела, что одна из императорских сабель лежала на столе. Позже она заявила, что Наполеон взглянул на оружие и подмигнул девушке, сам император этого не отрицал. В любом случае Бетси вошла под навес и увидела, что Гурго ударом кулака вогнал свою рапиру в ножны, как-будто желая сказать: «Теперь вам известно, что я думаю об англичанах!»
Девушка схватила саблю императора и начала размахивать ею над головой.
— Положите оружие на стол! — заорал Гурго. — Вы можете кого-нибудь поранить! Самого императора!
Бетси потом говорила, что она снова взглянула на императора, и он снова незаметно ей подмигнул.
— Нет, наш мужественный Гурго! — воскликнула девушка. — Я не принесу вреда императору. Только вам! — она направилась к нему через комнату, продолжая небрежно размахивать саблей. — Значит, господин Пожиратель Лягушек, вы убили англичанина, ведь так? Я сравняю счет и убью вас!
Гурго оказался в пиковом положении. Он понимал, что над ним все станут насмехаться, если он вытащит оружие и начнет обороняться против девчонки. С другой стороны, его пугали выпады сабли, которой вращала девушка. Он прыгал из стороны в сторону и кричал: «Прекратите!»
Наконец он оказался в углу и попытался вынуть оружие. В этот момент Наполеон в открытую подмигнул.
— Достаточно, Бетси-и. Я понимаю, вы не хотите нанести вред моему храброму офицеру, но вы плохо владеете саблей. Я не могу признать, что вам знакомо подобное искусство, значит, вы можете нанести ему рану, даже сами не желая этого. Или… не дай Бог, сами поранитесь.
Гурго вылез из угла с мрачной физиономией.
— Сир, у вас есть для меня поручения, — с кислым видом поинтересовался он.
— Нет, дорогой Гурго! Нет! Кроме, пожалуй, одного: пожалуйста, больше никаких дуэлей с… англичанами.
— Могу я удалиться? — с напряжением в голосе поинтересовался Гурго.
— Конечно. Мадемуазель отправляется домой. Вы должны ее сопровождать.
Если Гурго слышал приказание, то он сделал вид, что Наполеон ничего не произнес и удалился.
Наполеон нахмурился.
— Возможно, мы совершили ошибку, выбрав его нам в помощь.
Глава седьмая
На следующее утро после того, как Бетси «фехтовала саблей», она не появилась. Наполеон прислушивался, чтобы не пропустить ее обычные веселые слова: «Это я!» Казалось, что он только и ждет, когда она прервет порядком надоевшую ему диктовку. Наконец он спросил Ла Касе:
— Где мадемуазель Бетси-и?
Маркиз фыркнул.
— Мне неизвестно, сир. Но я рад, что ее тут нет. Утро шло своим чередом, и Наполеон ощущал, что в саду «Брайарс» воцарилась неестественная тишина. Ему было известно, что у Бэлкумов недавно родилось множество щенков, до него постоянно доносился их лай, когда они бежали за Бетси по лужайкам сада. Часто он видел девушку с одним щенком на руках. Видимо, он ей нравился больше всего.
— Как вы его назвали? — как-то раз спросил император девушку.
— Сир, его зовут Снуки [xi].
— Какое странное имя.
— Оно ему подходит. Понимаете, в Лондоне…
— Ужасный город.
— Сир, он прекрасен, ведь вы там никогда не были.
В этот день у Наполеона было паршивое настроение.
— В мире есть прекрасные города — Париж, Рим, Вена, Венеция, Каир, Москва. Они все отличаются друг от друга, и они больше Лондона. Когда в 1808 году я планировал напасть на Англию, я не собирался сохранить Лондон. Если бы по военным причинам было необходимо его разрушить, мы бы его стерли с лица земли. Это ужасное место, там всегда туман и полно дыма.
— Как скажете, сир, — спокойно согласилась с ним Бетси-и. — Теперь, когда вы высказались по поводу города, мне будет позволено отметить, что народ в этом городе живой и остроумный и может придумывать забавные имена. Они называют вашу голову «Снук». Когда у нас появились щенята, и у этого щенка была самая большая голова, я его назвала Снуки.
Наполеон внимательно посмотрел на щенка.
— У него грустный вид, подобно Дон Кихоту.
— А вы будьте с ним снисходительны. Он — всего лишь обычная английская собака.
— Мне он страшно не нравится. Он сильно напоминает одну тварь, которая была у императрицы…
— Эта императрица — Жозефина?
Наполеон кивнул головой.
— Она назвала это шумное создание Фортуна, и я ей как-то сказал, что это назойливое животное ей дороже меня.
В то утро в одиннадцать часов, когда Бетси так и не появилась, один из щенков начал пищать где-то около дома.
— Му-у-ру-у! Му-у-ру-у!
Наполеон решил, что это была та самая тварь.
— Я уверен, что там что-то случилось.
Он поднялся из-за стола и жестом показал Ла Касе, что на время прерывает диктовку. Император направился к главному дому.
Наполеон вскоре убедился, что воет любимец Бетси. Он сидел рядом с окошком, выходящим из подвала, задрав голову к небесам, и не переставая выл.
— Бетси-и! — позвал Наполеон.
Ее лицо показалось из подвального окошка. Девушка попыталась улыбнуться, но не смогла.
— Моя малышка, что вы тут делаете?
Бетси с трудом открыла окошко, и император увидел, что она плакала.
— Сир, меня наказали.
— За что? Что вы совершили такого ужасного?
— Меня наказали за то, что я сделала прошлым днем, — ответила девушка, пытаясь смахнуть с лица слезы. — Кто-то сказал папе, что я пыталась убить вас и барона Гурго вашей собственной саблей. Папа сильно рассердился и не стал меня слушать. Я должна тут находиться весь день.
Лицо Наполеона смягчилось от глубокого сочувствия.
— Бедное дитя! Так нельзя. Это была всего лишь шутка, наверно, виноват больше всех я, — он мрачно кивнул головой. — Я уверен, что к этому приложил свою руку наш милейший маркиз. Вчера вечером я ему подробно рассказал, как вы расправились с нашим хвастунишкой, уверен, что он едва мог дождаться того мига, когда сможет все пересказать вашему отцу. Вам наверно, не очень приятно тут находиться.
— Да, сир. Здесь стоят все наши бочки с вином, и от его запаха меня тошнит.
— Вам даже не дали с собой свечку?
— Нет, сир, — бледное личико девушки совсем сникло. — Тут очень темно, и я боюсь пошевелиться. Мне кажется, что днем тут прячется Старина Хафф, я даже слышала какое-то движение.
Наполеон опустился на колено и попытался заглянуть в темноту подвала.
— Бетси-и, вы мне говорили, что не верите в привидения.
— Правда, сир, я в них не верю, — дрожащим голосом ответила девушка, — но я их все равно боюсь!
— Девочка моя, вы не можете верить в подобную чушь! Но вам нельзя оставаться в таком влажном месте. Вы можете заболеть. Там есть на что сесть?
Она покачала головой.
— Тут где-то есть стул на трех ножках, но я боюсь его поискать.
— Ваш отец отправился в город?
— Я должна оставаться тут до его возвращения, — сказала Бетси.
— Тогда мне придется поговорить с вашей матерью. Мне будет сложно с ней объясняться. Мой английский не стал лучше, но мне придется попытаться. Не бойтесь, пока меня тут не будет, и не двигайтесь с места.
Наполеон вскоре вернулся вместе с Менти, несущим стул. Его поставили у окна, и на него уселся Наполеон.
— У вас все в порядке? Старина Хафф не проделал никаких трюков? — Император засмеялся. — Ваша мать умна и прекрасна, она поняла все, что я ей сказал. Малышка, она считает, что вы все же кое в чем виноваты и вас за это следует наказать. Она также полагает, что ей не следует отменять наказание, наложенное на вас отцом, но вам придется просидеть тут всего один еще час. Малышка моя, нам предстоит провести вместе это время. Я посижу здесь и составлю вам компанию, а Старина Хафф не посмеет вас беспокоить. Я уверен, дух старого учителя не сможет бороться с победителем шестидесяти сражений!
— Где мадемуазель Бетси-и?
Маркиз фыркнул.
— Мне неизвестно, сир. Но я рад, что ее тут нет. Утро шло своим чередом, и Наполеон ощущал, что в саду «Брайарс» воцарилась неестественная тишина. Ему было известно, что у Бэлкумов недавно родилось множество щенков, до него постоянно доносился их лай, когда они бежали за Бетси по лужайкам сада. Часто он видел девушку с одним щенком на руках. Видимо, он ей нравился больше всего.
— Как вы его назвали? — как-то раз спросил император девушку.
— Сир, его зовут Снуки [xi].
— Какое странное имя.
— Оно ему подходит. Понимаете, в Лондоне…
— Ужасный город.
— Сир, он прекрасен, ведь вы там никогда не были.
В этот день у Наполеона было паршивое настроение.
— В мире есть прекрасные города — Париж, Рим, Вена, Венеция, Каир, Москва. Они все отличаются друг от друга, и они больше Лондона. Когда в 1808 году я планировал напасть на Англию, я не собирался сохранить Лондон. Если бы по военным причинам было необходимо его разрушить, мы бы его стерли с лица земли. Это ужасное место, там всегда туман и полно дыма.
— Как скажете, сир, — спокойно согласилась с ним Бетси-и. — Теперь, когда вы высказались по поводу города, мне будет позволено отметить, что народ в этом городе живой и остроумный и может придумывать забавные имена. Они называют вашу голову «Снук». Когда у нас появились щенята, и у этого щенка была самая большая голова, я его назвала Снуки.
Наполеон внимательно посмотрел на щенка.
— У него грустный вид, подобно Дон Кихоту.
— А вы будьте с ним снисходительны. Он — всего лишь обычная английская собака.
— Мне он страшно не нравится. Он сильно напоминает одну тварь, которая была у императрицы…
— Эта императрица — Жозефина?
Наполеон кивнул головой.
— Она назвала это шумное создание Фортуна, и я ей как-то сказал, что это назойливое животное ей дороже меня.
В то утро в одиннадцать часов, когда Бетси так и не появилась, один из щенков начал пищать где-то около дома.
— Му-у-ру-у! Му-у-ру-у!
Наполеон решил, что это была та самая тварь.
— Я уверен, что там что-то случилось.
Он поднялся из-за стола и жестом показал Ла Касе, что на время прерывает диктовку. Император направился к главному дому.
Наполеон вскоре убедился, что воет любимец Бетси. Он сидел рядом с окошком, выходящим из подвала, задрав голову к небесам, и не переставая выл.
— Бетси-и! — позвал Наполеон.
Ее лицо показалось из подвального окошка. Девушка попыталась улыбнуться, но не смогла.
— Моя малышка, что вы тут делаете?
Бетси с трудом открыла окошко, и император увидел, что она плакала.
— Сир, меня наказали.
— За что? Что вы совершили такого ужасного?
— Меня наказали за то, что я сделала прошлым днем, — ответила девушка, пытаясь смахнуть с лица слезы. — Кто-то сказал папе, что я пыталась убить вас и барона Гурго вашей собственной саблей. Папа сильно рассердился и не стал меня слушать. Я должна тут находиться весь день.
Лицо Наполеона смягчилось от глубокого сочувствия.
— Бедное дитя! Так нельзя. Это была всего лишь шутка, наверно, виноват больше всех я, — он мрачно кивнул головой. — Я уверен, что к этому приложил свою руку наш милейший маркиз. Вчера вечером я ему подробно рассказал, как вы расправились с нашим хвастунишкой, уверен, что он едва мог дождаться того мига, когда сможет все пересказать вашему отцу. Вам наверно, не очень приятно тут находиться.
— Да, сир. Здесь стоят все наши бочки с вином, и от его запаха меня тошнит.
— Вам даже не дали с собой свечку?
— Нет, сир, — бледное личико девушки совсем сникло. — Тут очень темно, и я боюсь пошевелиться. Мне кажется, что днем тут прячется Старина Хафф, я даже слышала какое-то движение.
Наполеон опустился на колено и попытался заглянуть в темноту подвала.
— Бетси-и, вы мне говорили, что не верите в привидения.
— Правда, сир, я в них не верю, — дрожащим голосом ответила девушка, — но я их все равно боюсь!
— Девочка моя, вы не можете верить в подобную чушь! Но вам нельзя оставаться в таком влажном месте. Вы можете заболеть. Там есть на что сесть?
Она покачала головой.
— Тут где-то есть стул на трех ножках, но я боюсь его поискать.
— Ваш отец отправился в город?
— Я должна оставаться тут до его возвращения, — сказала Бетси.
— Тогда мне придется поговорить с вашей матерью. Мне будет сложно с ней объясняться. Мой английский не стал лучше, но мне придется попытаться. Не бойтесь, пока меня тут не будет, и не двигайтесь с места.
Наполеон вскоре вернулся вместе с Менти, несущим стул. Его поставили у окна, и на него уселся Наполеон.
— У вас все в порядке? Старина Хафф не проделал никаких трюков? — Император засмеялся. — Ваша мать умна и прекрасна, она поняла все, что я ей сказал. Малышка, она считает, что вы все же кое в чем виноваты и вас за это следует наказать. Она также полагает, что ей не следует отменять наказание, наложенное на вас отцом, но вам придется просидеть тут всего один еще час. Малышка моя, нам предстоит провести вместе это время. Я посижу здесь и составлю вам компанию, а Старина Хафф не посмеет вас беспокоить. Я уверен, дух старого учителя не сможет бороться с победителем шестидесяти сражений!