Костин Андрей. Канатные плясуны

   Он не пояснял, кто - бегала.
   Дела у него шли плохо.
   - Кушать надо! - взывал он к прохожим, - Всего три рубля. Шашлык дороже. Но питательнее.
   Дима подошел к нему и протянул десятку:
   - Три сосиски. Только поручись, что они-то как раз вчера не бегали.
   - Сукой буду, - признался продавец и при этом почему-то посмотрел на пса Бориса. - Вам кетчупом полить или горчицей?
   - Мне надо на пароход попасть, - тихо сообщил Дима. - Ты тут наверняка все потайные дорожки знаешь.
   - СосисЬки, беляши! - громко завопил продавец.
   - Бар, ресторан, казино, - также негромко пояснил Дима.
   - А девочку нужно? - в тон ему произнес продавец, - Могу устроить.
   - Обойдусь Со-сиськой.
   Тут парочка, отрешенно целовавшаяся, решила подкрепиться, и купила два беляша и один пирожок с капустой.
   - Удобнее торговать из фургона, - поделился Дима. - знаешь, на базе "Газели" монтируется передвижная закусочная. Можно даже жарить чебуреки. Если поможешь добраться до парохода, гарантирую тебе первый взнос в фонд первой в городе мобильной чебуречной.
   Продавец уронил монетку на пол, извинился перед клиентами, и когда те отошли, взглянул на Диму.
   - Первый взнос - это сколько?
   И посмотрел на парочку, кормившую беляшами друг друга. Пирожок с капустой парень спрятал в карман.
   - Скажем, оплачу два колеса.
   - Рискованно, - покачал головой продавец. Еще вчера - пожалуйста. А теперь... теперь в городе... запахло.
   - Это от меня так пахнет, - признался Дима, - пришлось пробираться через канализацию. Но ваши беляши пахнут покруче.
   - А зачем тебе на пароход, парень?
   - Черный "Лэнд ровер" принадлежит хозяину парохода? Мне это в автосервисе сказали, где на нем сейчас дырки от пуль заделывают. Паша-мореход, кажется, так его все в городе зовут.
   - Ты что, водилой к Мореходу наняться хочешь? У него уже есть.
   - Мне с ним поговорить надо. Насчет перестрелки у театра.
   - Беляши, сосиски в тесте! Шашлык из барашка, - прокричал продавец, завидев клиентуру. - Я никому бы не посоветовал на пароход соваться, - уже тихо пояснил он - после того, что произошло возле театра.
   - Это мое личное дело.
   - Вот как? - продавец сосисок ухмыльнулся и затянул свое, - Беляши, шашлык, но шашлык дороже...
   - Я оплачу все четыре колеса для твоей мобильной чебуречной, согласился Дима, подсчитывая в уме сколько это может стоить. После того, как они лихо выбрасывали деньги на сцену, их осталось немного.
   - Пирожки с капустой! - продолжал орать, не обращая на него никакого внимания, продавец. - Специальное предложение для прекрасных дам - те же пирожки, но с яйцами...
   - А впрочем... - Дима собрался отойти от лотка продавца горячими пирожками и сосисками, - я могу найти другого лодочника.
   - Ваш заказ, - продавец достал из никелированного бака горячие сосиски, ловко орудуя ножом вставил их в булочки, а сверху полил сначала сладкой горчицей, а потом острым кетчупом. - Пальчики оближешь, - напутствовал он, если бумажки не найдешь... - и, обращаясь теперь к Диме, сообщил. - А лодка будет готова через полчаса. Но на твоем бы месте вместо "поплавка" я выбрал другое развлечение. Кафе "Уют" или сауну "Досуг"...
   - Уже побывал и тут, и там, - сообщил Дима. - Не понравилось.
   Продавец впервые за весь разговор посмотрел на него с уважением.
   * * *
   - Паша, - разговор с пленником прервал вошедший в помещение боевик, который, хоть заякоренный в бетонные монолиты пароход не качало, все равно, передвигаясь по палубе, широко расставлял ноги. - Паша, тут тебя кое-кто хочет видеть.
   - Видишь, я занят? - Паша-мореход оскалился. И что за погоняло такое "Коекто"?
   - Джабраил Саидов, генеральный директор Электролампового завода. Просит принять.
   - Неужели в самом деле просит? - изумился Паша.
   * * *
   - Как бы туман не рассеялся, - Дима с сомнением оглядел речную гладь. А то у них прожектора...
   - На пароходе-то? Вернее, дизель-электроходе, - поправил продавец сосисок сам себя. - Верно, прожектора есть, и очень яркие. У Паши-морехода дело поставлено основательно.
   - Расскажи мне про него и про это судно, - попросил Дима, пока сосисочник разогревал мотор лодки. - Чтобы я смог сориентироваться.
   - Про Пашу-морехода? В двадцать лет был гордостью района, а в двадцать пять - позором.
   - Как это?
   - Сначала он выиграл международные соревнования по греко-римской борьбе. Это было, когда ему только-только двадцать исполнилось. В Москву учиться поехал - в университете почти физмат закончил. Год оставался. А тут - травма на тренировке, лечился, вернулся, стал тренером в школе, а заодно физику преподавал. На занятии один из его учеников, сын второго секретаря городского комитета партии тогда еще коммунистов, получил сотрясение мозга. Пашу посадили, правда, без конфискации, а через два года по амнистии выпустили. С тех пор он купил этот пароход.
   - Почему именно пароход?
   - Вот именно! Местная шантрапа со смеху покатывалась, и иначе, как Паша-мореход его с тех пор не называет. Он продал тогда "волгу", квартиру, в общем все, что получил когда-то, выиграв кубок, взял еще кредиты и приобрел старое корыто, которое даже само передвигаться не могло. Пароход на буксире сюда притащили и поставили на вечную стоянку. Но только у Морехода оказались стоящие мозги.
   - А в чем смысл парохода? Я тоже не пойму, - признался Дмитрий.
   - Смысл - гениальный. Вот здесь - на нашем берегу - зона ответственности городского управления внутренних дел. А на том берегу, - продавец махнул рукой в темноту, - свои чиновники, милиция и свои бандиты. Река, как таковая, не принадлежит никому. В том смысле, что объект федерального значения, только она и федералам на хрена не нужна - нефть по ней не течет.
   - Паша выбрал правильное место, - кивнул Дима. - Может творить на своем "корыте" все, что хочет, а кругом - наплевать? Ничья зона ответственности?
   - Именно. Сразу после парохода он купил два катера, а все лодки, которые были поблизости, уничтожил. Умные продали их ему подешевке, а дураки в прямом смысле остались у своих разбитых "корыт". Короче, несколько лет ни один случайный человек не знал, что происходит на заякоренном посреди реки судне. И результат...
   - И результат? - переспросил Дима.
   - Если тебе нужен склад, и ты хочешь быть уверенным, что никто не сунет нос в твои тюки... Или развлечься от всего пуза... Короче, нейтральная зона. И статус у Паши - нейтральный. Во всяком случае, был, если верить слухам. Тем более, если кому-то в голову взбредет наведаться туда без приглашения, будь то местные или соседи, на пароходе узнают об этом еще до того, как лодка отчалит. Река, скажу тебе, великая вещь. Недаром границы предпочитают по рекам проводить. Естественный барьер.
   - И о том, что я собираюсь на пароход, - спросил Дима, прислушиваясь к стуку лодочного мотора, - тоже знают?
   - Я привожу туда продукты, - пояснил продавец сосисок. - Хлеб, фрукты, свежее мясо... Ты у меня будешь вроде как экзотический фрукт, устраивает?
   - Лучше, чем свежее мясо, - согласился Дима.
   * * *
   Метров за двести до судна продавец сосисок, переквалифицировавшийся в лодочника, выключил мотор и дальше пошел на веслах. Темный берег то тут, то там мерцал огоньками окон, где поселилась бессонница. Вода плескалась о борт лодки. Прямо над головой пролетела то ли ночная птица, то ли летучая мышь. Мелькнула и скрылась.
   - Мне страшно. Мне страшно до тошноты, - вдруг сказал Дима. - Я не хочу стать утопленником, раздувшимся до неузнаваемости и с выеденными глазницами. Я не хочу умирать. Я не хочу, чтобы убили моих друзей, которых я знаю и люблю всю жизнь. И еще меня укачивает, - признался он.
   - Я чуть было не испугался за тебя, - хохотнул лодочник. - Глотни, - он достал плоскую никелированную фляжку и протянул. - Каждый взбадривает себя по-своему, верно? Я, например, говорю себе в таких случаях: ты хотя бы раз умирал, чтобы понять, что это такое? И становится легче.
   Дима отвинтил пробку, поднес фляжку к губам...
   - Так ведь самогон, - он закашлялся.
   - Звиняйте, батьку, бурбону у нас немае... - лодочник тоже отхлебнул, закрыл фляжку и подмигнул Димке. - На обратный путь оставим.
   ЗАВОДЬ
   - Все такой же! - Паша-мореход шагнул навстречу вошедшему в его кабинет директору Электролампового завода Джабраилу Саидову, попросту - Саиду, и обнял его. - Саид, давненько мы с тобой пару пива не раздавливали. Эх, блин, годы...
   - Ничего не мешает тебе угостить меня, - ухмыльнулся Саид. - Пусть даже пивом.
   - Принеси нам что-нибудь, - приказал Паша телохранителю. - И закусить.
   - Дело серьезно поставлено? - поинтересовался Саид, глядя вслед удаляющемуся охраннику.
   - Разве это серьезно? - иронично, в тон ему, ответил Паша.
   - Трюмы под склады, остальное по мелочи. Скажем так, плавучий мотель с полным пансионом. Три звездочки, не больше, ты в таких постоялых дворах не останавливаешься.
   - Здесь еще игорный притон, публичный дом, да и "балуются" твои постояльцы, - кивнул Саид.
   - Вот уж насчет наркотиков - не знаю. Или ты с обыском заявился, а, Саид? - Паша засмеялся и по-свойски хлопнул его по плечу. - Может, твои нынешние корефаны из мэрии тебя прокурором назначили, а? Да не обижайся ты, слушай лучше, я тут на днях вспоминал: как-то на Святки лет пятнадцать назад, мы еще учились, ты, я, да три девчонки - племянница с подружками - гадали... Помнишь?
   - Помню. Но...
   - Нет, ты вспомни!
   - Ну да, - нехотя кивнул Саид, - когда мы на блюдце гадали, ты спросил если душу продать, турнир выиграю?..
   - Ну и...
   - Ты выиграл то соревнование.
   В это время вошел телохранитель. Он нес большой поднос, на котором в виде экзотического цветка лотос на блюде находились тонко нарезанная осетрина холодного (балычок) и горячего копчения, как стебельки лиан струились жирные угри, вперемешку с лепестками розовой слезящейся семгой и фигурно расположенными гроздьями серой белужьей, оранжевой лососевой и желтой щучьей икры. В центре подноса стоял штоф с ледяной водкой, настоенной еще прошлой весной на смородиновых почках, а вокруг, как гнездо птицы, лежала зелень: молодой лук, салат, базилик, веточки кудрявой петрушки и ядрышки редиски.
   - Вот видишь, - сказал Паша, взяв в руки графин и разливая водку. - Я выиграл тот турнир. Давай - по сто пятьдесят за нашу школьную дружбу.
   - Мореход, - Джабраил Саидов взял хрустальный бокал и чокнувшись с Пашей, выпил, тут же закусив редиской. - Похоже, теперь пришло время платить по счетам.
   - Какие могут быть счеты с кентарем? - развел руками Паша-мореход, в одной из которых была емкость с водкой, а в другой - ломтик копченого на вишневых стружках угря, с которого падали капельки жира.
   - В городе война, Павел, и ты это знаешь. Более того, тебе это выгодно. Я знаю, ты уже подключил людей Учкана, в команде Старика ты тоже первый, и бригады Адидаса скорее всего станут на твою сторону.
   Паша выпил, крякнул и закусил.
   - А ты завидуешь? - спросил он.
   - С кем ты воюешь, старичок? - по-молодежному (времен их юности) назвал его Саид.
   - Если у тебя такие осведомители, сам знаешь, - взгляд у Паши стал совсем не таким дружелюбным. - Может, лучше договоримся?
   - Скажу тебе, Паша, одну новость, - Саид вдруг как-то на глазах постарел и сгорбился. - В нашем городе зарегистрирована одна фирма. Закрытое акционерное общество. Электроламповый завод. Мой отец работал на этом заводе мастером. А отец моего отца его строил - разнорабочим. Наш род сюда переселили... Завод выпускает продукцию для ночного освещения городов. В том смысле, что милый город зажигает огни, а потом их выключает - как только утро красит нежным светом.
   - Да знаю я, знаю... Это не мой бизнес, ну его к лешему, - Паша развел руками.
   - А ты в курсе, кто владеет этой фирмой, которой я управляю?
   - В курсе, курсе. Но ведь мы твоих хозяев не тронем. Пусть они на Электроламповом продолжают хозяйничать и в наши дела нос не суют.
   - Опять не понял, старичок, - мягко улыбнулся Саид. - Там контрольный пакет у мужа жены... жены мужа, тфу! У брата сестры... или сестры брата...
   - Может, у дочки отца? - подсказал Паша.
   - Да какая разница! Дело в том, что расстреляв несколько человек у здания областного театра, ты привлек внимание. Не к себе, нет. Ты и так на особом счету. А вот Электроламповый станут проверять те, кому мешает... муж, дочь или брат... Ты ввязался в большую политику...
   - Да на хрена мне эта политика?
   - Вот и я полагаю - на хрена? - кивнул Саид и разлил по второй.
   * * *
   Луч прожектора скользнул по правому борту. Потом, второй раз, уже позади, за кормой. Все тихо. То ли их попросту не заметили, потому что не ожидали, что в такой час кому-то взбредет в голову пробраться на судно, то ли у лодочника на самом деле был контракт на поставку продуктов, и его ждали.
   Вот только ждали ли Диму?
   - Прощайте, скалистые горы... - не лишенным приятности голосом пропел лодочник, когда их плавсредство преодолело границу, очерчиваемую прожектором, и буквально через несколько минут оказалась в тени покрытого ржавчиной корпуса.
   Перегнувшись через борт, лодочник ощупывал в темноте стальные листы обшивки, пока не уцепился за перекладину лесенки, ведущей к люку высоко над головой. Люк казался таким узким, что в него и голову нельзя было просунуть. И располагался он так высоко...
   - Вот таким образом ты проберешься на главную палубу, - объяснил лодочник. - Не заблудишься.
   - Ненавижу лезть наверх, - сквозь зубы процедил Дима, глядя на ржавые скобы, приваренные к обшивке. - А "срезать" дорогу никак нельзя?
   - Посто ты трусишь, - пояснил лодочник.
   - Неужели продукты ты им доставляешь через эту крысиную дыру?
   - Нет, конечно. Но когда привозил продукты, заприметил это отверстие. Подумал - мало ли, как жизнь повернется, вдруг пригодится, если понадобится незаметно пробраться на пароход. Подозреваю, на судне даже не знают, что этот люк существует. Цепляйся! - приказал он.
   - Пастор не умел ходить на лыжах, - с трудом взбираясь наверх, пробормотал Дима.
   * * *
   - Наши разборки никак не связаны, - Паша покраснел от возмущения. Тебе, как старому корешу, скажу - те быки в джипе, которых я положил у театра, заявились вовсе не на "стрелку". Они без понятия, что существует такой "НЭЛЗ" "Нововладимирский электроламповый завод". Между нами: я одного живьем взял, сейчас отдыхает в трюме. Если не веришь мне, могу, как там это называется, очную ставку устроить. Он все пропел, что знал. В Москве грохнули какого-то Трупина, и "медведя" его распотрошили. А в сейфе были не то что баки или баклажаны, не доллары или фунты, а всякие там продукты... Ну, договора, контракты, акции... Вот за этой-то макулатурой залетные к нам и пожаловали. По их наводке - весь ливер из "медведя" сейчас у нас, в городе гуляет. И, представь, у кого? Артисты в театре, братва у них на спектакле была, вот у кого-то из них в багаже - то, что в кладке у бобки было. Хочешь, сам с тем фраером побазарь, он метать атанду не станет, я уже воспитательную работу провел. Но только, старичок, все это строго между нами.
   Понимаешь, случай какой? Можно все бригады объединить, если они знать не будут, что "варягам" вовсе не наш город нужен... А объединимся - и тебе легче станет. Случись что, договариваться будешь со мной - одним! А со мной ты всегда договоришься, - Паша-мореход разлил остававшуюся в штофе водку.
   - Не понял ты, - поморщился Джабраил, - очень все даже связано. Вот так - связано, - и он переплел пальцы обеих рук.
   * * *
   Это снизу, от воды, люк выглядел таким крошечным. Дима отодвинул крышку, и скрип ржавых петель показался оглушительным в ночи. Протиснуться внутрь не составило труда.
   Стальной желоб, по которому, упираясь локтями и коленями, взбирался вверх Дима, явно не был предусмотрен конструкторами судна. Скорее всего, его приделали позже, чтобы без помех сбрасывать за борт отходы жизнедеятельности.
   Путь наверх был скользким, хотя по запаху Дима определил, что этим "руслом" давно уже не пользовались.
   Наконец, он уперся макушкой в крышку, закрывавшую тоннель с другой стороны. Толкнул ее раз, другой. Уцепиться было не за что, и каждый раз, толкнув крышку, Дима съезжал вниз, убеждаясь, что сила противодействия истинно равна действию. И только когда совсем отчаялся, он вспомнил о карманном ноже, который захватил с собой для самозащиты. Просунул лезвие в щель между крышкой и палубой. Надавил, используя клинок как рычаг.
   Лезвие сломалось.
   Выбросил бесполезный теперь нож, и тот, гремя, скатился вниз по желобу. Со злорадством Дима понадеялся, что тот упадет на голову лодочнику, отправившему его в безнадежное путешествие...
   "Лодочник, как и стрелочник, всегда виноваты" - пробормотал Дима себе под нос и тут же, неистово, словно утопающий за глотком воздуха, рванулся вверх.
   Неожиданно крышка поддалась.
   Выбрался на палубу. Огляделся. Прислушался.
   Река, невидимая в темноте, ощущалась запахом воды, шелестом волн об обшивку судна, словно проползала мимо, огибая пароход, гигантская змея. Луч прожектора, установленного на корме, скользил вдали от парохода, и там, где он соприкасался с водой, клубился туман, как будто испарялась вода под лучом гипотетического гиперболоида.
   За спиной Дима услышал чье-то осторожное дыхание.
   - Эй, - раздался голос. - Ты что тут делаешь?
   Торопливо расстегнув ширинку, Дима принялся мочиться в шпигат.
   - Не утерпел, - пробормотал он невидимому в темноте собеседнику.
   - Как ты на палубу попал?, - спросил тот.
   - Через дверь. Я тут новенький. Ну, гальюн искал, а оказался на палубе.
   - Пойдем, дружок, - мягко попросили из темноты.
   - Я закончу, если ты не против, - предложил Дима. - Или собираешься меня оштрафовать за загрязнение окружающей среды?
   - Моча и пепел, - произнес голос за спиной. - все, что остается от удовольствия. Значит, самое чистое. Только вот в чем проблема. Все двери, ведущие на эту палубу, к этому часу запираются надежными замками.
   - Значит, один был не такой уж надежный.
   - И еще - на палубе сейчас может находиться только дежурная команда.
   - Я же не знал.
   - И последнее. На судне нет новичков...
   В воздухе, как ночная птица, промелькнул кулак. Дима успел отклониться в сторону, и кулак с глухим стуком врезался в вертикальную стойку ограждения.
   - Попробуй еще разок, - предложил Дима, гордый тем, что увернулся от удара.
   - Пожалуй, я не стану тебе мешать, - прозвучал из темноты миролюбивый голос. - Ты писай, писай. Писай, не стесняйся.
   * * *
   - Не вижу никакой связи, - удивился Паша. - При чем здесь документы, которые из сейфа увели, и чисто-конкретно наши внутренние разборки?
   - В субботу какое число? - как бы между прочим поинтересовался Саид. Ты газету читал?
   - Какую газету? - еще больше удивился Мореход.
   - В субботу - собрание акционеров Электролампового завода. Объявление печатали.
   - Ну?
   - В субботу - открытие, отчет правления и всякая там бодяга по регламенту. Заседание продлится два дня и закончится торжественной частью. Будет коктейль. Из верных источников слышал - только это между нами - в морге хранится до поры до времени огромная глыба льда, из который народный скульптор с задумчивой грузинской фамилией Бзднулия к банкету вырубит медведя. Ледяной медведь будет держать в ледяных лапах ледяное же корытце с зернистой икрой...
   - По-моему, ты чего-то недоговариваешь, - заметил Паша. - А вдруг икра окажется паюсной?
   - Тебя не проведешь, - вздохнул генеральный директор Электролампового. Перед банкетом, часа за два, чтобы акционеры успели переодеться в вечернее, состоится голосование. Выберут правление. Людей, которые станут хозяйничать на заводе ближайшие четыре года.
   - Кажется, я начинаю догадываться, - признался Паша. - Документы, "свистнутые" из сейфа, и голосование - как-то связаны?
   - Свистнуты, Паша, и свистнуты - ой! - как не вовремя. Достаточно будет предъявить их, буквально перед самым голосованием, и завод - твой. А, значит, и город.
   - Я чувствовал, чувствовал! - Паша стукнул кулаком по столу так, что у того сломалась ножка, и поднос с грохотом упал на пол.
   В каюту вскочил охранник, но Мореход раздраженно махнул ему, чтобы тот убирался.
   - Саид, я одного не пойму, - продолжил Паша, но уже не так эмоционально. - Документы, акции эти или как их там - они ведь чисто конкретно на кого-то записаны? Тут не "лопатник" выначить из кармана, в котором боны незасвечены пользуйся! Ну, взял кто-то документы из сейфа, да как он ими воспользоваться сможет? Я тех "актеров" из театра хоть сейчас на судно доставлю, и если документы у них - вытрясу. Но что дальше...
   - В этом-то вся проблема, - покачал головой Саид. - Поэтому их нельзя трогать, пока не выясним, каким образом они собираются воспользоваться документами, украденными из сейфа Трупина. И - конкретно: что они сделали с документами? Может, с собой везут, во что я не верю. Надежнее - по почте или с курьером. Или - подставное лицо используют? Так что тут осторожненько надо - не за дыхалку брать, а так, гуманитарно, провентилировать вопрос. Прямо от тебя к ним поеду, попробую договориться. Дешевле будет заплатить. Дешевле будет, если я ПЕРВЫМ с ними договорюсь.
   - Но документы точно у них? - переспросил Паша.
   - Ой, не знаю, - устало вздохнул директор. - Я сейчас как та собака: след взял, а вот тот ли это след, или просто телега проехала...
   - Значит... - Значит, у нас теперь два выхода, как из кинотеатра. С одной стороны, надо следить за этими, как ты их назвал, трюкачами...
   - Артистами.
   - Какая разница? Пока акции не нашли своего хозяина, хозяин сам станет их искать.
   - Любите вы, азиаты, туманно выражаться, - засмеялся Паша.
   - Потенциальные хозяева завода одну команду уже прислали, куда уж яснее.
   - С этими-то я быстро разобрался.
   - Вряд ли они успокоятся. Будут еще люди. С пистолетами, автоматами, а, может, даже на танках, - Саид тоненько засмеялся. - Грязи они не побоятся.
   - Я тоже не побоюсь, - Паша-мореход оскалился. - "Варягов" беру на себя, будь спокоен. А ты - разберись с "покупкой" - что там они задумали? У нас все получится.
   - Что - получится?
   - Электроламповый станет нашим. А об остальном - договоримся.
   - Звучит многообещающе. Только...
   - Только?
   - С чего ты решил, что я договариваться пришел? Я только предупредить хотел, раз мы друзья.
   * * *
   Капитан милиции Комаров завел двигатель повидавшего виды "козла" и некоторое время прислушивался, как нарастает гул набирающего обороты движка. Потом решительно повернул обратно ключ зажигания, и мотор смолк.
   - Нет, так не годится, - пробормотал он сам себе.
   Площадь перед театром была пуста, только возле фонтана, что в центре, наблюдалось шевеление. Там давно уже обосновались попрошайки, попадающие в их город в основном с поездов из Азии.
   "Почему не устроили засаду? - продолжал размышлять капитан Комаров. - Ни для кого в управлении не секрет, что жестокая перестрелка, в которой схлестнулись, вот на этом самом месте, местные бандюки и заезжие из Москвы, связана еще с несколькими убийствами криминальных авторитетов. Что происходит? Передел города?" Капитан был против передела. Не потому, что любил местных бандюков. Но на своем участке он смог с ними договориться. И хотя прекрасно знал сколько и кому отстегивают коммерсанты (барыги по определению), вернее, вместо них граждане (так как бандитские проценты включались в стоимость товара), считал, что организованная преступность - лучше неорганизованной.
   Когда вдруг прокатилась волна изнасилований, он попросту, по разным причинам закрыл несколько продуктовых магазинов, сауну и малое "Закрытое общество на акциях (паях)" (ЗОНА и маленькое "п") по производству газированных напитков. Через пару дней деловые люди через осведомителей заверили, что группа школьников (блин, пацанов), совершивших те преступления, поймана и, главное, наказана. Каким образом наказана, братва уточнять не захотела, но изнасилования, в корне, пресеклись. И, вообще, на улицах с подростковыми правонарушениями стало не в пример спокойнее.
   "С другой стороны, часто стали пропадать одинокие старики, вроде - как уезжать к родственникам, - задумался капитан. - И квартиру продадут, и документы на продажу по всем правилам оформят (хотя старики ни хрена по правилам сами оформить не сумеют), и записку соседям оставят, мол: обоснуемся на новом месте, так сразу новый адрес вам и сообщим... А потом вдруг несчастный случай... Тот в бане угорел, этот поганых грибов обкушался. Вот, к примеру, Яша, Яков Ильич, с которым они вместе уже восемь лет личных собак выгуливают... И псы постарели, и из компании собачников кое-кто поумирал. Но Яша - этот крепкий, даром что инфаркт перенес. И пес у него Борис - славный. Так вот, здрасьте: уехал Яша к свойственникам под Елец, а Бориса забыл... И бегает пес Борис один по двору. По помойкам пес шастает...
   * * *
   - Стало быть, ты собираешься все эти свистнутые акции вернуть хозяину? недоверчиво переспросил Паша-мореход, провожая гостя на палубу. - А почему - не рабочему классу, блин, мужикам - или ты народ не уважаешь? Вроде как Стенька Разин или Робин Гуд? Зачем ты рискуешь? Мы могли бы договориться. А верни ты Электроламповый народу - тебя куда-нибудь изберут. Ха! Представь, Саид, будешь мэром Нововладимира. Если доживешь. Но почему ты, как последний холуй - Паша не на шутку разгорячился, - когти в кровь рвешь, чтобы вернуть собственность этим маклакам? Сам ведь знаешь, как приватизировали Электроламповый. Вагон водки, и все акции - их!
   - Вот именно, - кивнул Саид. - Ты поручишься, если власть на заводе вернется к тем, кто там работает, они снова не продадут завод за вагон водки?
   - Но я-то - не продам, - Паша постучал себя кулаком по груди. Правильно, не мечи бисер, сожрут вместе с отрубями, да еще руку укусят. Но разве среди нас, авторитетных, не найдется такого, кто бы дело поставил?..