Костин Андрей. Канатные плясуны

   - Я путешествую и трахаюсь с теми, кого сама выберу. Меня это устраивает.
   - Ладно, подыщем что-нибудь самостоятельное, - ему захотелось спросить, сама ли выбрала она его мгновение назад, но он постеснялся. - А теперь о деле сегодняшнем...
   - Пора на выход? Вот только немного подправлю косметику...
   - Еще успеешь, - он положил сигару в пепельницу.
   На кончике сигары остался мокрый след его губ.
   - Время-то... - она машинально посмотрела на запястье, а после выругалась. - Забыла заказать часы от "Картье"! - и, посмотрев на судовой хронометр, уточнила. - До начала собрания минут пять осталось...
   - Собрание я отложу на несколько часов.
   - Не из-за того ли, что ты хочешь успеть овладеть мною прямо в своем кабинете? - голос ее зазвучал истерично и нелепо, а вовсе не иронично, как она ожидала..
   - Вовсе нет. Просто у меня, как говорил тренер, свои секреты работы с молодежью. Знаешь, что решающее в поединке?
   - Какой-нибудь хитрый удар, вроде коготь орла или рог козла? - с деланой наивностью поинтересовалась Джессика.
   - Это главное в драке. А в поединке главное установить дружеские отношения с судьями. В поединке, в конечном счете, все решают судьи.
   - Не пойму, как это соотносится с сегодняшним мероприятием. А судьи кто?
   - Взгляни, - он распахнул занавесочку на иллюминаторе, и стала видна палуба с разгуливающими на ней участниками собрания. - Вот они, все. Это как мини-выборы, понимаешь. Все, как один, должны ощущать, что их голос кому-то нужен. Вот только надо им подсказать, кому нужнее.
   - Как подсказать? Ой... - она увидела Рената.
   - Этот вопрос решен со времен Рима.
   - Ого?! Неужели ты знаешь про такой?
   - Изучение древней истории входит в программу средней школы.
   - Ну и как же решается сей "проблем"?
   - Хлеба и зрелищ. И тогда судьи, они же зрители, будут на нашей стороне. Вернее, на моей.
   - Собираешься вместо собрания устроить гладиаторские бои? - Джессика иронично приподняла брови.
   - Сейчас увидишь, - он нажал кнопку на селекторе, и его голос услышали на палубе:
   - Администрация развлекательного комплекса "Старый пароход" приносит извинения участникам собрания акционеров...
   Сквозь иллюминатор Джессика заметила, как люди встрепенулись и стали искать глазами громкоговорители, откуда звучал голос.
   - ...Из-за технических неполадок начало собрания откладывается на неопределенное время...
   У лиц на палубе появилось недовольное выражение. А несколько солидных мужиков, до этого вяло перебрасывающихся словами, и позерствующих так, что именно они хозяева всей жизни, так просто стали раздражены и злы до неузнаваемости.
   - ...На время вынужденного ожидания к услугам гостей все бары, рестораны, оздоровительный и развлекательный комплекс нашего "Парохода". Все услуги бесплатны... - на мгновение Паша отключил громкоговоритель и бросил Джессике:
   - Наблюдай, как меняется их настроение.
   И продолжил снова для публики:
   - Надеюсь, наша кухня и наш сервис сгладят недостаток работы технической службы, не успевшей вовремя подготовить зал заседания. Скажу по секрету, - он сделал драматическую паузу, и у слушателей ощутимо вытянулись шеи, в попытке уловить каждое его слово. - Лучше нашего бармена "Маргариту" не делают даже в Нью-Йорке. Что же касается "Б-52" - убедитесь сами. И последнее - прошу организационный комитет собраться в кают-компании для согласования изменений в графике работы, - окончил он сухим тоном, отключил внешнюю связь, а потом весело пояснил Джессике:
   - Вот эти уж точно получат по полной программе "люкс"! Внукам будут рассказывать.
   - Но с какой стати они почувствуют к тебе благодарность? - удивилась она. - Выпьют, закусят, другие услуги... Ты их ублажишь, это да! Но это все вроде как вместо вовремя начавшегося собрания. Вроде ты свою вину искупаешь.
   - Если хочешь, чтобы тебе благодарны были, делай подарки так, чтобы люди не чувствовали себя обязанными.
   - Философ ты, Паша.
   - Хоть не филателист.
   - При чем здесь это?
   - Трепаться, что марки клеить - без языка никуда.
   * * *
   Прямой удар руки с "подкрутом" бедра и корпуса. Нога по дуге вперед-вправо, левая выпрямлена, рывок... и при окончании движения руки и поворота кулака все должно быть синхронизировано для обеспечения максимальной силы удара.
   Семен был уверен, что свалит кинувшегося на него человека в мокрой одежде наземь. Но тот опередил его на мгновение, опустив левую руку вниз, отведя удар за пределы корпуса, одновременно разгибая предплечье в локтевом суставе. Но при замахе руки его не скользнули друг по другу, что ослабило блок в промежуточной фазе. Несинхронное действие противника позволило Семену сохранить целой лучевую кость, и продолжая атаку тут же схватить нападавшего за шею. Но тот прижал локти к корпусу, наклонился, и одновременным движением обоих рук вверх до подбородка и в стороны, освободился от удушения.
   Чуть отпрыгнув назад, он поднял ногу, согнутую в колене, и распрямив ее, попытался нанести Семену удар ребром армейского ботинка в голову. Семен, в свою очередь, перенеся вес тела на левую ногу и немного ее согнув при развороте таза, поставил блок ступней...
   Нападавший потерял равновесие, упал и заплакал.
   - Сынок, - тормошил его Семен, - ты чего? Чего ревешь, как девчонка?
   Сержант был безутешен.
   - Вы дядю Колю убили, - всхлипывал он. - Ради своих делишек.
   - Никого я не убивал, ты что? - опешил Семен.
   - Я вас в театре охранял, а он случайно вместе со мной оказался... Мы думали, что вас защищаем.
   - А... Но не мы тех людей, директора и милиционера убили, разве ты сам не знаешь?
   - Из-за вас убили, - упрямо сказал сержант. - Из-за вас всех. Вы - как крапленые карты, на вас за завод играют. А хороших людей убивают.
   - Но мы-то, мы, я и мои товарищи при чем? Мы этого не хотели, поверь!
   - Ага, так сразу и поверил... Я следил, я знаю - вы в той самой начальской машине только что ехали! - с какими-то детскими интонациями возразил он. - Мне бомжи рассказали, что возле фонтана обитают... Это та самая машина, что в переулке возле театра стояла, когда капитана убили. Человек из той машины, водитель, он как раз стрелял в дядю Колю... - сержант шмыгнул носом. Бомжи врать не станут, какая им от этого выгода. А вот машина - знатная, мне, простому сержанту, до ее пассажиров законным путем не добраться. Да только плевал я теперь на законные пути...
   - Но ведь я в той машине уже не сижу, - улыбнулся Семен и потрепал его по коротко остриженным волосам. - Я и не хотел сидеть там вовсе. Я там оказался против своей воли.
   - А на пароходе, собрались все те, из-за которых дядю Колю убили.
   - Предоставь их мне, - строго сказал Семен. - Я разберусь. И за твоего дядю они тоже ответят.
   - Он не дядя мне вовсе, просто... Я только хочу отомстить.
   - Тот водитель - свое получил, - сурово сказал Семен. - Поверь мне, тебе уже некому мстить.
   - Как?! - сержант побледнел. - Вы его...
   - Какая теперь разница? Тот, кто застрелил милиционера, мертв, поими! И теперь займись своими делами, сынок. Узнай лучше, чем семье того капитана помочь...
   - Одинокий он был.
   - Ну так занялся бы похоронами. Одинокие люди очень боятся, что некому будет их похоронить, - сказал Семен грустно.
   - Вы тоже одинокий?
   - Да что ты! - он хлопнул его по плечу. - Столько родственников, что на поминки придется кино-концертный зал снимать.
   - Так вы с теми подонками сами разберетесь? - переспросил сержант, словно сваливая с плеч непосильную ношу. - Тоже их накажете?
   - Обещаю. А ты займись лучше "своими похоронами", как, я недавно узнал, шутят англичане. Кстати, дрался ты неплохо.
   - Я просто устал, вторые сутки на ногах, а то бы завалил вас, - в голосе сержанта проскользнули самодовольные нотки, - все-таки, морпех... Не жрал, не спал, да еще в воду упал, - выражение лица его изменилось и он вдруг признался. - Я вчера человека убил. Он меня ножом ударил, но лезвие только кожу пропороло, а я его утопил. Наверное, утопил, там темно было, не разобрать... Сам я сразу нырнул и под водой долго плыл. Но, скорее всего, утопил.
   - Это плохо.
   - Это когда на пароход проникнуть хотел. Ночью. Там еще девушка была. Красивая. А я охранника у нее на глазах утопил. Что теперь мне делать? спросил он жалобно.
   - Сам решай, - Семен распрямился и перестал то гладить его по "ежику" на голове, то одобряюще похлопывать по плечу.
   - Я решу.
   - Верю.
   * * *
   - Знаю, как тебе снова добраться до парохода, - продавец сосисок с отвращением посмотрел на выблеванную им только что речную тину. - Раз ты мне жизнь спас, я тебе помогу. Деньги - одно, а жизнь - другое. Разница - как между стаканом водки и глотком воды в пустыне. И поэтому я тебе помогу дело свое сделать. На этот раз - помогу чисто тебе. Как любой слуга, я знаю слабые места хозяина.
   - Ты слуга, который решил предать хозяина? - между прочим поинтересовался Дима, вытирая рот платком.
   - Ага. Трахнуть в слабое место. Знаешь, почему? Это свыше было приказано, хозяином, который выше всех хозяинов.
   - Слышал, что у несостоявшихся удавленников и утопленников, то есть от недостатка кислорода в мозгах, крыша едет. Вижу, так оно и есть.
   - Знаешь, что мы грузили в катер перед тем, как меня утопить хотели?
   - Провиант? Ты же поставщик двора? То бишь парохода...
   - Взрывчатку.
   - Взрывчатку?!
   - По замыслу одного умного человека пароход должен взлететь в воздух через... Который сейчас час?
   * * *
   - Вас просят пройти, - к Ренату подошел человек в кителе цвета топленого молока, который перед тем разносил коктейли на палубе.
   - Куда пройти? - переспросил Ренат.
   - В кают-компанию. Для обсуждения дальнейшего регламента.
   - А-а-а... - озадаченно протянул он. - Разве я член оргкомитета...
   - Мне поручили только передать, - пояснил стюард. - Вас ожидают...
   * * *
   - Итак... - говорил председательствующий седовласый мужчина в очках с затемненными линзами, когда в кают-компанию вошел Ренат. Увидев его, он прервался, молча и несколько неодобрительно следил, пока тот устраивается в кресле, которое было ему явно мало, а затем продолжил с вежливым кивком в сторону Рената:
   - Теперь все в сборе. Вынужден повториться, чтобы новоприбывший гражда... господин был в курсе. Мы столкнулись с серьезной проблемой...
   В кают-компании собралось не меньше двадцати человек. Были здесь и те, кто держался независимой стайкой хозяев жизни, недавно раскуривавших сигары и дорогие сигареты на палубе. Особняком в мягком кресле сидел мэр города, а позади него стояли молодые люди с папками из натуральной кожи в одной руке, и мобильниками в другой. Паша-мореход, как гостеприимный хозяин, занимал самое незаметное место. Только все присутствовавшие нет-нет, да бросали на него взгляды.
   - ...Итак, - продолжил председательствующий и взял со стола листок бумаги. - Вашему вниманию предоставляется копия доверенности, по которой десять процентов акций представляет...
   - он обернулся к лысоватому человеку в очках, смахивающему на банковского работника, а еще более похожему на сурка.
   Теперь все взгляды обратились на него.
   - Я - поверенный, - пояснил похожий на сурка. - Представляю интересы законного владельца.
   - Что такое? - возмутился один из присутствующих. - Вместо доверенности у нас копия, вместо хозяина - поверенный... Одни ксероксы! Факсы, извините за выражение.
   - Вы нам налик, сами акции покажите! - раздался выкрик. - А копий нам не надо. Копий мы вам сами, сколько захотите...
   - Мои акции - вот, вот они! - выкрикнула залихватского вида бабища в розовом платье и с пушистым боа, которое смахивало на внезапно скончавшегося у нее на плечах зверька, как справедливо уже заметил кто-то. - Вот мои деньги, мое право! - она достала из объемистого радикюля акции и помахала ими перед лицами собравшихся. - Почему мы должны верить какой-то липовой бумаге...
   - Дама, вы не на базаре, - оборвал ее председательствующий. - Интересы законного владельца десяти процентов акций представляет юридическая фирма... Полномочия фирмы проверены, так же как и деловая репутация. Но лучше я снова предоставлю слово... - тут он посмотрел на того самого представителя, похожего на сурка.
   - Нотариально заверенная доверенность от такого-то числа, месяца и такого-то года, - тот достал из папки бумаги и пояснил. - Данным документом право от имени владельца распоряжаться акциями и другими ценными бумагами, право, которым прежде обладал господин Трупин, аннулируется и переходит фирме, которую я в настоящий момент представляю. Документ составлен в двух экземплярах, один из которых передан владельцу, а другой - нашей компании. Со мной сейчас заверенная копия. Но если вы хотите ознакомиться с оригиналом, он находится в штаб-квартире нашей фирмы, адрес...
   - Ишь ты... - уважительно произнес кто-то. - Согласно этой договоренности, - продолжил Сурок, - мы представляем интересы владельца десяти процентов акций "Нововладимирского электролампового завода".
   - А сами акции-то где? - напомнил тот же голос.
   - В сейфе у того самого господина Трупина акций не оказалось, - спокойно сообщил Паша-мореход, и все обернулись в его сторону. - Украдены. А господин убит, так что как он с ними успел распорядиться, мы знать не можем. Мертвые молчат.
   - Можно выразиться и так, - согласился Сурок. - Но согласно договору он не был наделен правом их продать, поменять или передать без разрешения владельца...
   - Но акции-то пропали. Пусть и без разрешения владельца, - Паша усмехнулся.
   - А акций - нет, так и доверенности - нет! - возмутилась дама, которую просили не базарить. - Это, как если б я машину покупать стала, а мне, за мои деньги, вместо "Хонды", цвет металлик, сорок тысяч пробега, одну доверенность на нее дали, а машину, мол, уже кто-то угнал.
   - Дело баба говорит! - захохотал и поддержал ее дотоле молчавший один из "крутых". - Пусть прокуратура разбирается, кто убил, кто украл... У меня, в натуре, чисто времени нету. У меня нерастаможенные контейнеры на терминале, мне в Москве к завтраму быть надобно. Вот когда к доверенности и акции приложутся пусть этот юрист участвует, пусть голосует - всеми своими процентами. А так может на палубе пока погулять, вдоль борта. Нас-то - большинство! Выберем руководство, определим отчисления, проголосуем... Главное, чтоб по понятиям все росло, надо так разрулить, чтоб бабки капали по-прежнему. А то - сейчас один с доверенностью, а через пять минут другой появится. Как в уставе нашем сказано голосуют присутствующие или их представители согласно количеству акций. Он, тут "крутой" указал на Сурка, - представитель. Но чего? Количество акции-то тю-тю...
   - Мы не сможем голосовать, - вздохнул председатель. - Собрание придется считать недействительным.
   - Но нас-то - большинство. Де-вя-но-сто процентов! Неужели не договоримся? Здесь собрались, в натуре, основные, правильные пацаны. У меня два голоса. У Петюна, - крутой "хозяин жизни" мотнул головой в сторону соседа, - аж четыре! У остальных братанов тоже голоса найдутся...
   - У меня пятьдесят шесть, - скромно потупилась дама в розовом платье. Сотых от процента.
   - А я решил, что это твой размер! - заржал Петюн с четырьмя целыми.
   - Так не пойдет, - перекрывая хохот, пояснил председательствующий. Около сорока процентов принадлежит мелким держателям акций, здесь не присутствующим, поэтому основные вопросы необходимо принимать квалифицированным большинством. В отстутствии десяти процентов проигравшее меньшинство всегда сможет оспорить принятые решения.
   - Ну и что предлагаешь? - спросил Паша, и все снова глаза собравшихся обратились на него.
   - Найти акции.
   - Как их найдешь, блин, сейчас? Овчарку вызвать?
   - А мне - по барабану, - заявила дама. - Мне и моих пятьдесят шесть сотых процента хватает. Но как вы отыщите тех, у кого остальные акции? Кто их скоммуниздил?
   - Уи, мадам, - Паша встал, прошел между кресел и поцеловал ей ручку, отчего дама впервые в жизни зарделась. - Устами младенцев и женщин говорит правда. Даже не правда, а - ЧИСТОТА!
   - он обвел взглядом присутствующих мужчин и сделал паузу. - Невинность. - все постарались отвести взгляд, - Кто из нас, засранцев, сможет похвастаться, что когда-то был невинным? Что же касается вашего вопроса, мадам, поясняю. В течение отрезка времени, когда был подписан документ, аннулирующий право на распоряжение акциями ныне покойного г-на Трупина, с одной стороны, и когда обнаружили евойный, блин, труп и пустой сейф, с другой стороны, от здания, где разворачивались вышеописанные события, отъехала машина, да не просто отъехала, а с пассажирами. Каждый из тех пассажиров мог убить и украсть. ОДИН ИЗ НИХ ПРОСТО ОБЯЗАН БЫЛ ХОТЯ БЫ УКРАСТЬ, - Мореход возвысил голос. - И все эти люди сейчас в нашем городе. Акции у кого-то из них.
   - У кого? - раздались возгласы. - Где они все? Где эти гребаные акции?!
   - Вот, владелец машины и партнер убитого по бизнесу, - тут Паша указал на Рената.
   В кают-компании повисла гнетущая тишина. Казалось, эта тишина может продолжаться неимоверно долго, но тут, как из другого измерения, затренькал мобильный телефон.
   Последовало некоторое суетливое движение, когда присутствующие доставали из карманов свои аппараты, чтобы удостовериться, что звонят не им.
   - Это мой! - вдруг крикнул мэр, и тишина восстановилась. - ...да. Да! воскликнул мэр в трубку. - Нет. Это шантаж. Никаких переговоров с террористами. Хорошо, я посоветуюсь...
   Почесав антенной мобильника кончик носа, он сообщил присутствующим:
   - Только что мне звонил ответственный сотрудник аппарата... В городе уже совершены и еще готовятся террористические акты. Это может быть связано с нашим собранием. Для нашей безопасности я должен... все мы должны пока оставаться здесь... На берег не возвращаться. Так безопаснее... Заседание продолжается. И, - он обратился к Мореходу, - вы что-то там упоминали о развлекательной программе?
   - Пир во время чумы, - вздохнул Ренат.
   * * *
   - А я предлагаю перегрузить весь сахар, или что там еще, - мужик бросил взгляд на мешки, сложенные на катере, - в сарай на берегу, а лодку отвести вверх по течению и тоже где-нибудь спрятать. Подождем, когда искать перестанут, и...
   - Не перестанут, - возразил другой из компании. - Знаю я этого Пашу-морехода, а товар ему предназначался, если на пароход отвезти должны были... Нет, этот не отступится. Не потому, что сахара жалко, а чтоб другим, вроде нас, неповадно было на его барахло пасть разевать.
   - Эх, погорячились мы, господа удавы. Погрузили бы чисто сахар, отвезли, а с нами по понятиям рассчитались бы...
   - Да, на бутылку хватило.
   - И, того, зря.... Найдут труп того, кто сахаром командовал - станут нас искать. А если жмурик выплыл, так еще хуже. Стукнет он про нас Пашке, к вечеру всех и похватают. А у того базар короткий, жуткие истории я слышал. Одному в анальное отверстие...
   - Тогда, может, сразу все продадим, и катер, и груз? Пока шум не поднялся. Торговаться не станем, сколько можно возьмем - и деру. Вот только кому...
   - В Камышевске есть один мужичок... Хитрющий... Михалычем зовут.
   * * *
   - БАЛ! - объявил Паша-мореход, появившись в зале под руку с Джессикой.
   Ухоженная и нарядная, Джессика неузнаваемо изменилась.
   - Какой-такой бал? Бал или е... - поинтересовался Петюн.
   - Бал - в смысле - праздник. Танцы, коктейли и все такое. Люди должны сначала расслабиться. А делами займемся позже. Для меня - сегодня вы! - Паша распахнул объятия. - А остальное подождет.
   - Он прав, - согласилась дама с мертвым зверьком на плечах. - я бы с удовольствием немного расслабилась...
   - Уи, мадам, - услышав ее, подтвердил Паша. - Я бы тоже с удовольствием предложил вам свою руку, про сердце базара нет, но... Не свободен. Полагаю, вам по масти подойдет сей геркулес, - и он указал на Петюна.
   - Во, блин, теперь мы партнеры, - согласился тот и протянул даме в розовом руку.
   Она вложила в его пятерню свою ладошку, и ее ладошка была пошире.
   Петюн почувствовал себя пассивным. Но вспомнив, что у него целых четыре процента акций, приободрился.
   * * *
   - Велено не пускать, - охранник, дежуривший у шторм-трапа попытался багром оттолкнуть лодку.
   - У нас аккредитация! - безапелляционно заявил "Робин Гуд". - Посмотрите сами. Что же это такое делается! Купил рабочий человек акции, пусть совсем немножко, но заплатил кровные, побрился, помылся человек, - он исподтишка указал на Диму, чтобы стало ясно, какой именно человек помылся. - Кофию откушал с яичницей на завтрак... и опоздал. Ну, опоздал, что тут поделаешь? Может, он рано просыпаться не привык, или медленно кушает. И тут - нате вам, здрасьте! Не пускают законного совладельца на собрание. Что ж ему надо было - натощак сюда бежать? Это какие-то репрессии, извиняюсь. Вот, на ксиву его посмотрите! На два лица и с правом голоса.
   - Может, вы этот пропуск на закрытое мероприятие стащили у кого? предположил охранник. - Уж одеты как-то...
   - А фамилия чья вписана? - "Робин Гуд" хлопнул в ладоши для пущей убедительности. - Моя фамилия. Я потому себя вписал, пояснил он Диме, - что не знал, окажется у тебя под рукой паспорт. А у меня он всегда оказывается. На, сличай! - он протянул пропуск и документ. Сличай, сатрап.
   Позже охранник объяснял своему начальнику на вопрос, с какой это стати он допустил на закрытое собрание акционеров неизвестно откуда взявшихся прощелыг:
   - Подлинные у них документы, говорю вам! Что я, подделку не отличу?
   * * *
   ...А бал гремел. В смысле, гремел оркестр, заранее нанятый Пашей-мореходом. Струнно-трубные звуки оказывают удивительное влияние на людей. Мужчины втягивают вовнутрь живот, чтобы казаться подтянутыми, а женщины и так грациозны, словно в них проснулись забытые за века силы природы. Мамонты трубят. Или боевые слоны войск Ганнибала, что культурнее.
   Дима, в поношенном чесучевом костюме, откопанным недавними партнерами на свалке, чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Вальсировать умели только четыре пары. Остальные просто топтались на месте, но с какими лицами!
   О, эти лица, эти глаза! В них отраженье объективов. Чисто гипотетических. Тут вам и папараци, тут вам и Оскар в обнимку с золотым граммофоном. Всем хотелось казаться знаменитыми.
   Неожиданно музыка смолкла.
   - Что случилось? - спросил кто-то справа от Димы.
   - Сейчас хозяин парохода скажет слово, а потом фуршет, - пояснили слева.
   Зал, в котором проходило веселье, представлял собой овальное помещение, одной стороной ограничиваемое окнами, выходящими на корму, а с другой - каютами второй палубы. Паша находился именно со стороны кают, в скромном белом смокинге, чуть отдававшем в цвет топленого молока. Под руку с ним стояла красивая женщина с несколько сердитым выражением лица.
   - Нехилую подружку завел Мореход, - сказал тихо один из присутствующих.
   - Вот его козырь, - покачал головой недавно председательствующий и достал из нагрудного кармана клетчатый платок, которым вытер лысину.
   - Так это же!.. - вздрогнул Ренат. - Как же я раньше ее не узнал!
   - Мужчина, вы делаете мне больно! - воскликнула его партнерша и выдернула из непроизвольно сжавшихся ладоней Рената свое тело.
   - Я узнал ее, - жарко прошептал остановившийся рядом с Димой Ренат Это...
   - ВАЛЬС! - крикнул Мореход. - Дамы имеют кавалеров. Типа того, что приглашают. Короче - все танцуют, с кем хочут и как можут. Конкретно, умеют и хотят.
   - Я тоже ее узнал, стерву, хоть она и перекрасила волосы, - злобно прошипел Дмитрий. - Это - Джессика! А я при ней свои рассказы вслух читал, мудак...
   - Ты не понял. Это НЕ Джессика!
   - Да вижу я! - Дима подхватил за талию даму, которая только что вырвалась из лап Рената, и принялся вальсировать, периодически наступая ей на ноги.
   - Это НЕ Джессика, а секретарша! - закричал вслед Ренат. - Это же секретарша Трупина! Только она, еще она, кроме нас, была в то время в здании, в его кабинете... Если б она не встретилась нам такой грязной и непричесанной, я сразу бы узнал!
   * * *
   Но Дима его не слышал. Ведя за собой свою партнершу, он пытался оказаться поближе к паре Джессика-Мореход.
   Паша тем временем вальсировал в кайф. Танец всегда напоминал ему поединок, но только в танце противник и партнер сливались воедино, и главное была не победа, а процесс.
   Джессика едва доставала ему до плеча. Старательно двигаясь в унисон в партнером, и чувствуя его горячую ладонь на талии, она размышляла о том, как ловко пристрочен рукав на его пиджаке. На мгновения взглянув мимо экземпляра портновского искусства, она встретилась с глазами Димы.
   Взгляд его был холоден.
   Джессика подмигнула, мол, какая фигня! Ты че?
   Дима демонстративно не заметил, наклонился к своей партнерше и что-то принялся нашептывать в ухо. Партнерша хихикнула, ее рука с плеча переместилась на димин затылок, и приблизив его к себе еще ближе, она что-то сказала в ответ. До Джессики только долетело:
   - Проводи меня до каюты...
   - Мореход, а ты обними меня покрепче, - потребовала Джессика.
   - У нас деловые отношения, ты сама на этом настояла! - возразил он.
   - Вот и обними меня ради дела покрепче. Эй, не настолько, ты мне ключицу сломаешь.
   В движении пар наметилась явная центробежная сила. Как два шара на веревке, "бола", которые раскручивают над головой гаучо, пастухи южноамериканских прерий, чтобы метким броском стреножить непокорного бычка, так вертелись бок о бок, друг вокруг друга, Мореход-Джессика и Дима со своей партнершей. Остальные отодвигались от них, пока, наконец, все уже остановились и смотрели, что вытворяют эти.
   Шмяк. Пары столкнулись плечами.
   - Ой - вскрикнула димина партнерша, - он мне всю ногу раздавил.