Костин Сергей. Счастливчик

   – На верхние этажи поставляют товар, который по ка­ким—либо причинам не прошел основное тестирование. Брак, одним словом. Всего в городе существует три рынка. Один вы только что видели. Второй покажут попозже. Это для средних слоев. А вот о третьем знает совсем небольшое ко­личество клиентов. Оно…
   Очередная банкнота растворилась в липких руках напо­ристого парнишки.
   – …оно произойдет завтра, поздно вечером. В самом сердце нашего города. Лучший товар. Обычно самые кра­сивые, – парнишка проглотил слюну, а я засунул ему за пазуху очередную порцию денег, – самые ласковые. Сло­вом, самые—самые.
   – Как туда пройти? Парень почему—то засмеялся.
   – Да один вход туда, сэр, стоит миллион брюликов. Миллион! А уж о ценах говорить нечего. Например, я слы­шал, что вчера привезли одну особу…
   За такие слова можно сразу триста.
   – …Вы щедры, сэр. Так вот. Одну весьма интересную особу, Мне мой дружок сказал по большому секрету, что цена на нее растет каждую минуту.
   – И сколько на данный час?
   Парень посмотрел на потолок и не сказал, а пошевелил губами. Хорошо, что я в совершенстве владею навыками общения с глухонемыми. Пришлось выложить пятьсот брю– ликов. Для парня сегодня счастливый день. Ишь как глазки засверкали.
   Как только он получил желаемую сумму, тотчас же под­скочил к ящику, выдвинул его из углубления в стене, поко­пался там минут пять и довольный обернулся ко мне,
   – Четвертый канал, сэр. Только четыре часа. Потом все сгорит. Меры предосторожности, сэр.
   Я все понимал. Я сам был секретным агентом.
   Когда парень выходил от меня, то его лицо выражало такую неземную благодарность, что я даже пожалел, что вытащил у него все деньги, которые он у меня выторговал. Но я ведь не Глава Академии, чтобы тратить на информа­цию свои деньги.
   Четвертая программа показывала именно то, что было нужно.
   – Господа, – вещал приятный вкрадчивый голос, – мы предлагаем не просто лучшее, мы предлагаем единствен­ное. Сегодняшняя ночь вас приятно удивит. Посмотрите, что мы приготовили для ваших толстых кошельков.
   В экран въехали кадры с симпатичной блондинкой. Мне аж плохо стало. Все прям как в лучших мнимых реально­стях. И то на месте. И это.
   – В настоящее время стартовая цена колеблется от че­тырнадцати до восемнадцати миллионов брюликов.
   Переплюнули меня, гады. Вообще—то здесь и деньгам другая цена.
   – А вот прекрасная амазонка с берегов солнечного Ори­она. Это сама любовь перед вами. Не откажите себе в удо­вольствии. Стартовая цена от пятнадцати миллионов брюликов.
   Ну предположим, на вход я наскребу. А вот как с по­купками быть. Если выставят девчонку, то даже если пред­положить за нее минимальную цену…
   – И в заключение, высокочтимые господа, – голос уси­лился и стал похож на трубный рев, – гвоздь ночной рас­продажи. Посмотрите на единственную женщину из Зазер­калья.
   Ее накачали наркотиками, помыли, накрасили, но так и не одели. Вот свиньи. Нашли чего показывать по чертовому четвертому каналу. Бедная девочка.
   Голова Янины моталась из стороны в сторону. Она глу­по улыбалась, показывая всему заинтересованному миру ров­ные белые зубы. И все остальное, что любопытная камера не собиралась обходить своим вниманием.
   Я смотрел на это тело и думал, как жалок я был. Почему не говорил ей нормальные слова? Почему не целовал эти губы, эти глаза. Почему. Почему. Почему.
   – Стартовая цена… двадцать миллионов брюликов.
   Можно собирать чемоданы и убираться отсюда к Вели­кому Светилу. Можно, если ты простой космический биз­несмен без лишних двадцати миллионов в кармане. Но ког­да в груди бьется гордое и горячее сердце Ночного Охотни­ка, то не стоит отчаиваться. Разве большая проблема в наше время найти каких—то двадцать, тридцать миллионов? От­нюдь.
   Нижние этажи. Нижние этажи. И скорее всего именно там живут толстосумы. А почему бы, ради правого дела, не нанести, образно говоря, визит вежливости. Но осторожно. Если уж они разыскали девчонку в пространстве, то навер­няка позаботились о надлежащей охране.
   В дверь постучали.
   – Да! – крикнул я, заранее зная, кто там стоит.
   – Простите, сэр! – Жалкое лицо обманутого отпетым негодяем парнишки появилось в проеме. Он—то мне и нужен.
   – Заходи, о юный мой друг!
   Парень зашел с таким видом, словно я был его персо­нальным палачом.
   – Сэр?! – начал было он, но я, размахивая руками, остановил его.
   – Все знаю, мой друг. Все знаю. Ты потерял деньги. Какое совпадение. А я их нашел у дверей. Вот твоя тысяча брюликов. Теперь можешь идти… Если, конечно, не хочешь заработать еще тысяч эдак двести.
   Спина парня замерла на пороге, и я почувствовал, как от нее исходит волна недоверия.
   – Что вы сказали, сэр? – Наживка проглочена. Пора собирать агентуру. И теперь без дурацких шуточек.
   – Ты слышал, что я сказал. Сто тысяч сейчас, сто потом.
   – Кого пришить? – О! Какая развитая нынче моло­дежь.
   – Никого. Мне просто нужно проникнуть на нижние этажи. Кроме этого, сведения обо всех богатых покупате­лях. Далее, все о той девушке. Ну ты понимаешь. Следую­щее. Все о системе безопасности.
   – Четыреста.
   – Что четыреста? – Я попробовал сыграть дурака, но это у меня не получилось. – Хорошо. Пусть будет четыре­ста тысяч, если мне предоставят всю информацию по ноч­ным торгам. И пятьсот – если окажут небольшие услуги. Но если я говорю – всю, то именно это я и подразумеваю.
   – Через час я приду. Не один. С друзьями. Так надо. – Развернулся и смылся.
   Вербовка агентов для Ночных Охотников не является чем—то необходимым. Но иногда встречаются ситуации, когда легче выполнить ту или иную задачу чужими руками.
   Ровно через час в дверь скромно постучали.
   – Кто там? – спросил я.
   – Ваши вещи, сэр.
   Дверь распахнулась и несколько здоровенных лбов вне­сли в номер огромные запечатанные коробки. Не забыв по­лучить чаевые, носильщики ретировались, но их место за­няли трое парней, среди которых был и мой недавний зна­комый.
   – Можно начинать, сэр?
   Я кивнул и уселся в дальнем углу, дабы не мешать ребя­там, которые, не теряя ни минуты, принялись распаковы­вать коробки. Дело было поставлено на широкую ногу.
   Через полчаса комната оказалась заставлена всевозмож­ной аппаратурой, начиная от стереофона и заканчивая, если не ошибаюсь, приспособлением для изготовления фальши­вых бриллиантов.
   – Прошу вас, сэр. – Меня пригласили занять почетное место у монитора, на котором уже разворачивалась объем­ная карта города.
   – У вас странное хобби, ребята.
   – За пятьсот тысяч можно заняться чем угодно.
   Несколько минут помощники настраивали аппаратуру, а потом стали тщательно объяснять положение дел.
   – Сейчас в нижних номерах остановилось восемь по­стояльцев. Сплошные денежные мешки. Вот этот держит в руках всю добычу урана. Этот сидит на наркотиках. Это – босс работорговли. Черненький – шишка из правительства.
   – Меня интересует, у кого можно занять немного де­нег. Миллионов за тридцать.
   – Это не так просто, сэр. Охрану нижних этажей осу­ществляет специальное подразделение, натренированное именно для этого. Звери, а не люди.
   – Короче, парни. Как пробраться, например, вот в этот номер?
   Пальцы вундеркиндов забегали по клавиатуре.
   – Существует всего один путь. Через вентиляцию. – Я бы без посторонней помощи дошел до этого. Все нормаль­ные агенты пользуются или вентиляцией, или канализаци­ей. – Вот сюда, сюда и сюда. Но только там полно датчи­ков движения и все нашпиговано самонаводящимися пуш­ками.
   Целых три часа мы разбирались, как нам лучше провер­нуть дельце. За это время я полностью выучил схему горо­да. Узнал все, что касалось девчонки. Мог назвать по име­ни любого из охраны. Единственная вещь, которую я не знал, как добыть деньги. По всему выходило, что зайти в номер денежного воротилы и прихватить деньги – дело про­пащее.
   Лезть на рожон и поднимать шум не входило в мои пла­ны. Могли запросто отменить торги. И тогда прощай де­вочка Яночка.
   – А где располагаются сейфы и деньги? – вконец из­мученный, поинтересовался я.
   – Деньги? – Что я спросил не так? – Денег нет. То есть они все на личных счетах.
   Что—то новенькое. Я почему—то думал, что здесь распла­чиваются только наличными.
   – Да нет, – пояснил один из агентурных сотрудников, – слишком большая сумма, чтобы носить ее в карманах. У каждого есть счет, там и лежат деньги. А все данные занесе­ны вот в такую карточку.
   Парень вынул из кармана небольшую пластиковую кар­точку, засунул ее в щель компьютера, который после недол­гого молчания вывел на монитор лежащую на счете сумму.
   – Негусто, мой друг, негусто. Пять тысяч брюликов за три года работы.
   – Поэтому мы вам и помогаем, сэр. Пятьсот тысяч на троих – большие деньги.
   – Значит, так, ребята, – в моей голове зрел план, вы­полнение которого сулило большие барыши, – никакого ограбления не будет.
   Я сразу понял, что ребята жутко расстроились. Конеч­но, им хотелось посмотреть, как ведутся боевые действия и льется кровь. Но иногда ограбление происходит гораздо обы­деннее.
   Я попросил освободить место за клавиатурой и стал ра­ботать.
   Честно сказать, ни черта не понимаю в этих ящиках. Минимум знаний – включить и выключить. Я всегда счи­тал, что ни одна машина не заменит в нужную минуту креп­кую голову и твердую руку. Но Академия относилась к дан­ному вопросу несколько иначе и постаралась, чтобы в моей крепкой голове отпечаталось несколько энциклопедий по компьютерному делу. Именно распечатыванием данного материала я и занимался в настоящее время.
   Войти в базу данных городского центра обеспечения жизнедеятельности много времени не потребовалось. Эле­ментарный пароль из случайного набора тридцати различ­ных цифр и букв. Черная коробка дешифратора справилась с этим за восемь минут.
   Дальше найти персональные файлы. Потребовалось чуть больше времени, но и с этой задачей я справился на «от­лично». Теперь обойти ловушки, скрытые и явные. Запу­тать след, оставив после себя чепуховую информацию. И самое главное, ради чего я вообще затеял эту игру.
   – Давай свою карточку с мелочью, – попросил я, и чуть ли не силой вырвал пластик из дрожащих рук. – Не бойся, парень. Через пять минут ты, возможно, станешь миллионером.
   Я у всех брал по чуть—чуть. Подумаешь, каких—то десять миллионов брюликов. Не убудет. У каждого из восьми на городском счету лежит от шестидесяти до ста миллионов. Почему бы им не поделиться?
   – Вот и все, ребята, – я откинулся на спинку и вздох­нул полной грудью, – у нас в кармане восемьдесят милли­онов.
   Никогда не видел такие воодушевленные лица. Без лож­ной скромности скажу – меня боготворили.
   – Вот это штучки! – Парни, раскрыв рты, взирали на экран, где мерцал восьмизначный номер.
   – А теперь слушайте меня внимательно. – Парни пре­вратились в статуи с направленными ко мне ушами. – Мне нужна персональная карточка. Я думаю, что вы сможете организовать это. Затем перекидываете на нее пятьдесят мил­лионов. Потом покупаете для меня небольшой корабль. А все остальное ваше.
   Много ли нужно людям для счастья? Каких—то двадцать миллионов на троих.
   На ночные торги я явился во фраке, с сигарой в зубах, в черных очках и с усами. Карман приятно оттопыривала эн­ная сумма, а в штанах лежала карточка с украденными мил­лионами.
   Проверки начались еще у лифта. Два здоровенных мор­доворота тщательно проверили мое липовое удостоверение личности, обыскали с ног до головы и, вежливо извинив­шись, впустили в кабину.
   Пока я несся в глубину планеты и города, не оставляло ощущение, что моя личность старательно изучается. Две ка­меры, беззастенчиво уставясь на меня линзами, моргали красными лампочками. Что ж. Новый человек всегда инте­ресен. Я не возражаю.
   Створки лифта распахнулись, и я сразу же попал под раструбы бластеров.
   – Оставайтесь на месте. Руки поднять.
   Я выполнил все, о чем просили. У парней такая работа. Никому не доверять.
   – Чат Счастливчик? – Офицер в черной униформе дер­жал перед собой на вытянутой руке мою карточку и внима­тельно смотрел в глаза. Меня всегда удивляла эта тупость. Спрашивать заведомо ясные вещи.
   – Так и есть, лейтенант. – Голос мой спокоен, чуть хриплый.
   – Цель визита в нижний город?
   – Торги. – Делать здесь мне больше нечего.
   – Вас нет в списках…
   Самое слабое место легенды. Если начнут копать глуб­же, обнаружится, что я даже и не прилетал.
   – Лейтенант. Я не люблю себя афишировать. Это мой стиль. Хотите верьте, хотите нет. С наличными у меня все в порядке, и если у вас нет претензий к документам, то по­звольте мне пройти.
   Лейтенант повертел в руках удостоверение и пластико­вую карточку со счетом. Потом отсчитал из вытащенной у меня пачки денег сто тысяч и, вернув остальное, махнул рукой, отдавая приказ пропустить гостя.
   Нижние этажи – это вам не верхние трущобы. Роскошь и благополучие. Маленький оазис под большим болотом. Все сплошь залито неоновым светом. И на каждом углу люди в черном.
   Один из них приблизился ко мне и поинтересовался, не может ли он быть мне чем—то полезен. Я ответил, что сле­дую на ночные торги, но плохо знаю нижний город и мне нужен провожатый.
   За пятьсот брюликов меня отведут куда угодно. Я согла­сился. Пятьсот так пятьсот. Сорить деньгами гораздо про­ще, чем их зарабатывать.
   Человек в черном провел меня метров пятьдесят и ука­зал на сверкающий дом в стиле раннего возрождения циви­лизаций.
   – Это здание торгов.
   А вот совести здесь ни у кого нет. Пятьдесят шагов за такую сумму? Грабеж средь бела дня.
   На входе я еще раз подвергся проверке. Из карманов было вывалено все. Одежду прощупали вдоль и поперек и только потом запустили внутрь.
   Просторное помещение с единственным длинным по­лукруглым столом, за которым восседал служащий. Он вни­мательно окинул меня взглядом, порылся в бумагах и выта­щил лист бумаги.
   – Чат Счастливчик? – Традиционный вопрос. Уже ус­пели донести. А если так, то не стоит и отвечать. – Вы не значитесь в списках.
   – Я свободный гражданин и не обязан уведомлять кого бы то ни было о своем прибытии.
   Служащий согласно кивнул, довольствуясь пояснением.
   – Вход на торги…
   Не говоря ничего, я шлепнул на стол пачку брюликов. Ровно миллион.
   – Столик номер девять, сэр!
   И после этого говорят, что не в деньгах счастье!
   Зал торгов представлял собой уютный небольшой рес­торанчик. Когда я в него входил, расторопные официанты уже устраивали мой столик.
   – Пожалуйста, сэр!
   Тихая музыка, высококалорийная пища и ожидание – что может быть приятнее.
   Я осмотрелся. Один парадный выход. Сцена. Вероятно, есть еще одна черная дверь. Кроме моего, еще восемь сто­ликов. За ними сидят те, кто оказал мне небольшую фи­нансовую услугу. Официанты, бармен, оркестр, остальные служащие – переодетые люди из спецподразделения. Око­ло двадцати человек. Не считая персональной охраны де­нежных мешков. В общей сложности человек пятьдесят. Многовато.
   Оркестр заиграл веселенькую мелодию, на сцену вы­скочила полуодетая девушка и стала исполнять танец жи­вота. Интересно. Красочно. Зажигательно.
   Я ждал.
   После танцовщицы появилась парочка певцов, испол­нивших грустную песенку о влюбленной парочке, которая от всех скрывалась и пряталась. И в результате их сбросили с высокой скалы в море.
   За столами зарыдали.
   Я ждал.
   На сцену выскочил вертлявый мужичок в белом кос­тюме.
   – Господа!
   Он терпеливо дождался, пока наступит тишина, и толь­ко после этого продолжил:
   – Господа! А сейчас позвольте вашему покорному слуге объявить о начале торгов этого года!
   Все захлопали, засвистели. Затопали ногами. С чего так радоваться?
   Еще минут десять мужик объяснял правила ведения тор­гов. Еще пять минут о трудностях нынешнего времени. И еще через минуту перешел к делу.
   – А сейчас разрешите представить вам лот номер один! Прекрасную, невинную, красивую…
   И так далее.
   Я ждал.
   Процесс торгов мало чем отличался от того, что я по­мнил. На сцену выводили очередной лот. Коротко поясня­ли, откуда и за что. И объявляли стартовую цену. Торгова­лись слабовато. Более пяти миллионов обычно сверху не давали. Особенно старался барон наркобизнеса. Перекупал всех подряд. Но ему сам бог велел. Почему бы не потратить дармовые денежки?
   Я ждал. На меня никто не обращал внимания. Несом­ненно, где—то сидели люди и внимательно разглядывали про­исходящее в зале. Но моя скромная персона никого не при­влекала. Я старательно поглощал дармовую, относительно, еду и наслаждался видом торгов.
   Во время показа шестого лота ко мне подошел офици­ант и, слегка наклонившись, сказал:
   – Извините, сэр! Я вижу, вы новенький? Меня попро­сили напомнить вам, что участник торгов, ничего не купив­ший, обязан оставить здесь десять миллионов. Простите, сэр, но таковы правила.
   Я вежливо послал его подальше.
   – Как скажете, сэр.
   Следующие три лота я предавался размышлениям. Из восьми человек, которые приняли участие в торгах, пусты­ми остаюсь я и господин из правительства. Скорее всего это не просто любитель.
   Я вспомнил Главу Академии, который выкупил меня за бешеные деньги для работы на Коалицию. Нельзя исклю­чать возможности, что правительство Зазеркалья тоже за­интересовано получить Янину. Для чего? Все весьма про­сто. Первоклассный агент. Человек, перелетевший через зер­кальную границу раз, может сделать это и во второй.
   – А сейчас, господа, как мы вам и обещали – гвоздь программы!
   Оживление в зале. Загремела музыка, засверкали огни. Я заметил, как встрепенулся представитель правительства. Опасения мои не напрасны.
   Из—за кулис в сопровождении двух красоток, предпо­ложительно работников спецслужб, показалась моя драго­ценная. В полном смысле этого слова. Самый высокий на торгах рейтинг и самая высокая стартовая цена.
   Пока мужчина в белом костюме расписывал все прелес­ти представленного лота, я разглядывал Янину.
   Могу поклясться, что она доставила устроителям торгов немало хлопот. Тонкие цепочки опоясывали ее запястья и соединялись с руками двух охранниц. Никакого наркотического опьянения. Глаза сверкают злым пламенем. Губы упрямо сжаты. Подбородок упрямо уткнулся в грудь. Самая натуральная волчица. Но именно такую ее и хотят. И что греха таить, красива, чертовски красива.
   – Стартовая цена двадцать пять миллионов брюликов. – Как быстро растут цены! – Ваши предложения, господа!
   Подобьем финансы. На данный момент у меня сорок восемь миллионов. А еще нужно приобрести кое—что для обратного полета. Плюс дневные расходы. В общем, стоит ориентироваться на сорок миллионов плюс пять как не­прикосновенный запас.
   – Тридцать миллионов. – Наркотики желают галопом прибрать к рукам все сразу.
   – Тридцать два. – Господин из игорного бизнеса тоже включается в игру. Но мне еще рано.
   – Тридцать пять. – Правительство располагает боль­шим запасом денег. И если оно захочет…
   – Тридцать семь. – С таким темпом я быстро сойду с дистанции.
   – Тридцать восемь восемьсот! – Наркотики выдохлись и предлагают свою последнюю сумму. Туда ему и дорога.
   – Сорок! – Что—то мне не по себе. Надо было оставить поменьше на карманные расходы ребятам из обслуживания номеров.
   – Сорок – раз! Сорок – два! Пора.
   – Сорок пять!
   Наконец—то на меня обратили внимание. Даже Янина. Но не узнала. Да она вообще даже предположить не может, что я здесь.
   – Господин за девятым столиком предложил сорок пять миллионов!
   Ему пришлось повторить во второй раз, чтобы все по­няли и расслышали. Я довольно улыбался.
   – Пятьдесят миллионов. – Удар ниже пояса со сторо­ны правительственного чиновника. Крыть нечем. Можно только прослезиться и с умилением наблюдать, как твою девочку забирает другой.
   – Извините, сэр. – Надо мной склонился все тот же настырный официант. – Ваши друзья, – он загадочно улыб­нулся, – попросили передать вам скромный подарок.
   Я опустил глаза на стол и увидел пластиковую карточку.
   – На счете десять миллионов, но будьте осторожны, сэр! Все—таки хорошее отношение к людям что—нибудь да стоит.
   – Пятьдесят пять миллионов, – возвестил я и посмот­рел на государственного служащего.
   Мне жаль тебя, парень. Если бы я не свистнул с твоего счета десять миллионов, ты бы победил. Но…
   – Лот продан господину за девятым столиком! Я был весьма и весьма рад.
   Чего не скажешь о представителе правительства. Кото­рый тут же на месте сделал себе харакири столовым ножом. Жаль. Но нужно достойно принимать неудачи.
   Меня пригласили пройти в офис и оформить передачу денег.
   Я проследовал за вежливым клерком за кулисы, где нас уже поджидала целая толпа разномастных юристов и адво­катов, предлагающих свои услуги. Но я и сам знал назубок все таинства юриспруденции. В Академии постарались.
   – Сюда, сэр!
   Я проследовал в указанную дверь, зашел в офис и усел­ся перед столом, за которым восседал крупный мужчина лет сорока пяти. Местный воротила.
   – Вашу карточку. – Я достал обе и протянул их на­встречу протянутой руке.
   Через минуту брюлики удачно перекочевали из одного нечестного кармана в другой нечестный карман и сделка совершилась.
   – Забирайте свою покупку, – бросил мордоворот. – Если хотите, я обеспечу вам охрану на период, пока вы не покинете наш город. Девочка слегка буйная и вам придется немало потрудиться, прежде чем обломаете ее. Если, ко­нечно, это вообще когда—нибудь случится.
   Ладно, шутник. Мне бы ее только в руки получить да из вашего прогнившего городка смыться. А там уж разберусь как—нибудь сам.
   – Убери от меня свои грязные руки! – узнаю знакомый голос.
   Янину даже не ввели, а впихнули в кабинет. Она по инерции пробежала через всю комнату и упала мне на руки. Хорошее начало.
   – Забирайте ее и уводите, – скорчился мужчина за сто­лом. – У меня из—за нее уже два дня головная боль не про­ходит.
   Я же говорил, что девчонка покажет им Великое Све­тило.
   Едва цепочка наручников перекочевала на мое запяс­тье, Янина изловчилась и укусила меня за локоть.
   – Еще один ублюдок на мою голову! Горло перегрызу, сволочь!
   Что за женщина!
   – Может, ее слегка успокоить?
   Я отрицательно покачал головой и увернулся от следу­ющего укуса.
   – Мне она нравится именно такой, – браво сказал я и дернул за цепочку, – настоящее сокровище. Правда, детка?
   Детка остановила челюсть в двух сантиметрах от моего носа и задумалась. Необходимо иметь весьма посредствен­ный ум, чтобы не связать три вещи воедино – покупку, сокровище и ключевое слово «детка».
   Янина свесила набок голову, внимательно посмотрела в глаза и сказала:
   – Я тоже уважаю тебя.
   Нельзя так часто испытывать стресс от слов. А именно это со мной и произошло. Снова эти слова, сказанные вольно или невольно. Она меня уважает. Как и Росси. Как и Янина из снов и иллюзий.
   – Что ты такое сказал этой дьяволице? – сунул свой любопытный нос мужчина из—за стола. Я не успел его ни остановить, ни предупредить. Дьяволица метнулась к нему и сделала то, что еще секунду назад собиралась сделать со мной. Откусить нос.
   – Ничего, – ответил я, наблюдая за орущим мордово­ротом. – Я забираю покупку и улетаю из города.
   Глаза девчонки светились признательностью и еще чем– то, никак не могу понять, чем именно. Может быть…
   – Чат Счастливчик! Вы арестованы по подозрению в махинациях с ценными бумагами! – Пока говорились эти слова, в кабинет втиснулось около двадцати вооруженных людей в черном.
   Нижние этажи – это совсем не то место, где можно спокойно взирать, как у тебя отнимают законную добычу люди из правительства. Еще не дослушав монолог о при­знании моей виновности перед планетой, я перерезал це­почку, соединяющую меня с девчонкой, и бросился на солдат.
   Когда дело касается сохранения жизни и сохранения сво­боды, Ночной Охотник не выбирает средств. Война есть война. И как на любой другой войне, Охотник должен уби­вать.
   Пальцы расставлены веером, глаза выхватывают из ок­ружающего мира наиболее опасные силуэты и наносится смертельный удар. В голову, в горло или любой другой орган.
   Мое нападение было неожиданным и стремительным. Пока солдаты в черном поняли что к чему, у ног корчились в смертельных судорогах пятеро из них. Но даже потом, когда дисциплина и выучка взяли верх над робостью и не­ожиданностью, перевес был на моей стороне.
   В тесном помещении трудно вести прицельный огонь, без опаски задеть своего. А в рукопашной схватке мне нет равных. Не зря Коалиция годами оттачивала мое мастер­ство и умение побеждать в любой ситуации. Несколько пу­стячных царапин не в счет.
   Через несколько минут все было кончено. Черное с крас­ным. Красное на черном.
   – Ты варвар, Чат, – заявила Янина, сбрасывая остатки цепей. – Как думаешь выбираться?
   Что—нибудь придумаю. Хотя придумывать толком и не­чего. Город – одна сплошная ловушка.
   Я выглянул за дверь. Пока ничего подозрительного. Ре­бята решили не перестраховываться, а взять меня наглос­тью и напором. Да и не я им нужен. Янина. Вот из—за кого весь шум.
   – Пошли, – сказал я девчонке и двинулся обходными путями к выходу из заведения. Мы удачно миновали опус­тевший зал, обезвредили охрану у дверей и выскочили на улицу. Пока все как обычно. На нас никто не обращает внимания. И это уже хорошо. Теперь к лифту.