— Напрасно, — подтвердил он без тени насмешки.
Ли вздохнула.
— Я испытывала те же чувства, которые ты только что описывал. Я потеряла любимого человека только по собственной вине.
— Тебе не в чем винить себя, — возразил Адриан с несвойственным ему жаром.
— Напрасно я оставила ее дома одну, без компаньонки. В то время мне казалось, что так будет лучше. А теперь я…
— Перестань! — Он вскочил так резко, что на столике зазвенели чайные чашки и блюдца. — Ты ни в чем не виновата, слышишь? Решение была вправе принимать только твоя сестра — так она и поступила. Она выбрала не то, о чем мечтала ты, а осуществила собственное желание.
Он тяжело дышал, вышагивая по тесной комнате. Можно подумать, что Это его сестра сбежала с возлюбленным, разрушив все планы.
— Если кто-нибудь и виноват, — продолжал он, глядя на. Ли в упор, — так только я. Дело в том, что я получил известие о побеге несколько дней назад и утаил его. Мало того, я спрятал письмо, которое прислала тебе сестра. Уверяю, сегодня ты нашла его только по чистой случайности.
Ли вскочила.
— Значит, ты все знал?
Он кивнул:
— Лакей привез письмо на прошлой неделе… И даже тогда предпринимать что-либо было уже поздно: твои слуги долго отказывались сообщить моим, что их молодая хозяйка сбежала.
— Тогда уже и вправду слишком поздно. — Робкая надежда Ли улетучилась.
— Боюсь, что да. Могу порадовать тебя лишь тем, что жители деревни долго и старательно разыскивали беглецов.
— Ты узнал об этом от лакея? — Место угасшей надежды заняло подозрение. — И ничего не сказал мне?
Адриан кивнул.
— Но почему?
— Скажи, как бы ты поступила, узнав правду?
— Разумеется, немедленно отправилась бы домой!
— Вот именно. А я был не в силах расстаться с тобой. — Он стиснул зубы. — И теперь не могу.
— И потому ты утаил от меня истину? — допытывалась Ли, повысив голос. — Ты прочел письмо, адресованное мне? Да как ты посмел вмешиваться в чужую жизнь? Не важно, что я твоя жена, — продолжала она, не давая Адриану возразить. — Я не позволю тебе решать, что и когда я должна узнавать, ясно?
— Да.
Ли перевела дыхание.
— И не смей распоряжаться мной, как… вещью, словно у меня не может быть собственных желаний!
— Я все понял.
— А поступил все-таки по-своему! — Ли с трудом сдерживала ярость, несмотря на раскаяние мужа. — Ты хотел удержать меня в столице потому, что; еще не пресытился своими играми?
— Да, но лишь поначалу. Не уходи! — окликнул он, преграждая Ли путь к двери. Взяв за руку, он заглянул ей в глаза. — Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь меня.
— Я и без того выслушала достаточно! — отрезала Ли, торопясь уйти к себе, в комнату прежде, чем горе вырвется наружу. Как легко он вновь обманул ее! Все, что ему понадобилось, — произнести слова, которые она так надеялась услышать. Слова любви. Он и на этот раз не сказал всей правды. Лучше бы он не приезжал! — Как ты можешь? Ты ведь только что уверял, что больше никогда не причинишь мне боль!
— Я сказал правду, черт побери! Знаю, это звучит нелепо, но меня заставила солгать именно боязнь причинить тебе боль. Я опасался окончательного разрыва.
Он сжал в ладонях ее лицо. Ли не стала вырываться, только сурово сжала губы.
— Мысль о том, что именно мне придется сообщить тебе печальную весть, была невыносима, — продолжал он. — Я промолчал потому, что боялся увидеть, как твои глаза наполнятся слезами — как сейчас, — а подбородок задрожит… — Он коснулся большим пальцем ее подбородка. — А еще мне было страшно разрушить твои самые заветные надежды и мечты. Не просто мечты найти идеального мужа для сестры, — пояснил он, а Ли перевела взгляд наполненных слезами глаз на верхнюю пуговицу его рубашки и тщетно пыталась взять себя в руки. — Я говорю о твоих тайных мечтах, о тех, в которых ты не признаешься даже самой себе. Ты мечтаешь об идеальном мире, где властвует любовь. — Он устало улыбнулся. — Ты себе представить не можешь, как меня подмывало утаить правду и сейчас! Нет, не солгать — просто держать язык за зубами, чтобы ты поверила, будто я ничего не знал о побеге.
— Почему же ты не сдержался? Возможно, — д, никогда не узнала бы правду.
— Поступить иначе я не мог, — с сухим смешком объяснил он, и в этот миг Ли поняла: Адриан ошибался. Он и вправду изменился. Прежний Адриан, тот, который без колебаний женился на умирающей женщине, не преминул бы воспользоваться ее доверием ради собственной выгоды. Он сознался бы во лжи только в том случае, если бы оказался загнанным в угол. И уж наверняка прежний Адриан не стал бы гнаться за женщиной под проливным дождем только затем, чтобы признаться ей в любви.
Внезапно у Ли закружилась голова оттого, что именно ей он объяснился в любви. А еще она порадовалась собственной выносливости и терпению. Адриан заключил ее в объятия.
— Должно быть, от тебя я заразился романтизмом, — произнес он. — Я не принц, но люблю счастливые финалы. А это невозможно, если между нами останутся ложь и недомолвки. На этот раз я хочу начать с самого начала. — Он усмехнулся, и от этой мальчишеской, проказливой усмешки у Ли закружилась голова. — Герцогиня, я прошу вас стать моей женой.
— Мы ведь женаты, — напомнила Ли.
— Но разве у нас была настоящая свадьба? — возразил он. — Пусть будет море цветов, музыка и церковь — нет, собор! — переполненный гостями. Я хочу увидеть тебя в самом прекрасном свадебном наряде, какой ты только способна придумать. Хочу видеть, как ты идешь по проходу между скамей, улыбаясь мне издалека, встаешь рядом со мной у алтаря, слушаешь мою клятву любить… — он поцеловал ее в затрепетавшие веки, — почитать… — его губы скользнули по ее щеке и шее, — и лелеять тебя… — горячими губами он приоткрыл ее губы, — каждый день, каждую ночь, каждый миг до самой смерти.
Ли таяла, слушая его и не веря, что исполнились ее самые заветные желания.
Запустив пальцы в ее волосы, он принялся целовать ее нежно и благоговейно, словно святыню, которую ему было доверено беречь.
— Скажи «да», — попросил он, на миг оторвавшись от ее губ, — и узнаешь, что будет дальше.
— Да, — с трудом выговорила Ли, рассмеялась и поцеловала Адриана. — Да, да, да!
— А после венчания и праздничного завтрака я увезу свою герцогиню домой и на руках отнесу ее в спальню, —продолжал он, вызывая у Ли дрожь предвкушения, — в мою постель. Где мы будем предаваться любви до тех пор, пока не сольемся душой и телом — отныне и навсегда.
Следующий поцелуй стал еще более страстным и требовательным. Ли слышала биение сердца Адриана. Несмотря на беспечный тон, она понимала, о чем он просит и что значит для него согласие.
Он просил не просто ее руки. Он требовал отдаться целиком — телом и душой.
— Так что вы скажете, герцогиня? — негромко спросил он. — Вы согласны подарить мне сына?
Ли приложила ладони к его щекам.
— С радостью. Только одного?
Адриан с улыбкой прижал ее к себе, облегченно усмехнувшись.
— Пожалуй, потом мы перейдем на дочерей — девчушек с зелеными глазами и улыбкой их матери. Пусть играют под моим окном, отвлекая меня от работы.
— Пожалуй, двух девочек будет вполне достаточно, — согласилась Ли.
— А я бы предпочел трех.
— Ладно, пусть будут три дочери. Только не сразу, хорошо?
— Уже боишься за фигуру? — поддразнил Адриан, сжимая ее талию.
— Нет, опасаюсь, что придется вывозить их в свет всех сразу, а потом одновременно устраивать три свадьбы.
Адриан застонал:
— Мадам, я передумал; я хочу только сыновей. Мне уже известно, что такое приготовления к свадьбе. Пожалуй, одной свадьбы — нашей собственной — мне хватит на всю оставшуюся жизнь.
— В таком случае давай поженимся, когда Кристиана и мистер Сент-Леджер приедут в Лондон, — чтобы они смогли стать нашими свидетелями.
На его лице заиграла снисходительная улыбка.
— А тебе этого хочется, дорогая?
— Очень! — Улыбка Ли вдруг стала задумчивой. — Наверное, ты был прав: все, о чем я мечтала для Кристианы, мне хотелось получить самой, только я боялась в этом признаться. Но теперь уже не важно, чьи это были мечты. Мы отпразднуем их исполнение все вместе.
— Тогда решено: сыграем сразу две свадьбы. — Он вновь принялся ласкать ее, возбуждая и успокаивая. — Ли, я хочу только одного: чтобы все твои желания исполнились.
— Ты их уже исполнил, — ответила она. — Я люблю тебя, Адриан, и обещаю, что теперь буду навязывать свои мечты другим людям только в сказках — начиная с истории про Оливию и принца Невара. — Ее глаза заискрились. — Кстати, я наконец-то придумала продолжение.
— Расскажешь?
— А может, пусть лучше для тебя оно станет сюрпризом?
Адриан восхищенно рассмеялся:
— Разве у меня есть выбор?
Эпилог
Ли, сидя за утренним кофе, улыбнулась вошедшей в комнату Кристиане. Сестра была одета в простое желтое платье, ее золотистые кудри на затылке перехватывала черная лента. Простота наряда удачно подчеркивала ее юную прелесть.
Хотя Крисси оказалась опытной и гостеприимной хозяйкой, она явно обрадовалась, обнаружив, что сегодня утром в столовой нет никого, кроме Ли. И Ли понимала, почему. У нее теперь тоже все чаще возникало желание побыть в одиночестве.
— Здесь нет никого, кроме меня и крутых яиц, — ответила Ли и тут же поморщилась, хватаясь за край стола. — О, как я могла забыть? Меня же тошнит от этого слова!
— От какого? «Яйца»? — Крисси сочувственно усмехнулась, наполняя собственную тарелку.
— Вот именно, — подтвердила Ли сквозь зубы. — Пожалуйста, больше не повторяй его.
— Торжественно обещаю: до конца твоего визита это слово больше ни разу не слетит с моих губ! — Крисси села к столу, потянулась за салфеткой и вдруг нахмурилась, заметив, что Ли передернуло при виде полной тарелки.
— А меня тошнило от слова «соус», а стоило мне подумать о тушеном мясе, как я бледнела и зажимала рот руками. И как назло, Томас обожает соус!
— Как же ты выкручивалась? Каждый, вечер садилась за стол с повязкой на глазах?
— Не болтай чепухи! Просто я запретила подавать на стол соус до самого конца беременности. — Ее синие глаза вызывающе блеснули, а Ли вдруг поняла, как много общего у Крисси и Адриана. — Я решила, что поскольку моя беременность — результат совместных трудов, а большую часть ноши приходится тащить мне, значит, Томас обойдется без соуса. Но теперь, когда Кэтрин-Энн подросла, он уверен, что ради нее стоило вытерпеть и не такие муки!
Ли задумалась: как она могла считать, что ее упрямая сестрица поступила опрометчиво, убежав с Томасом Сент-Леджером? Пусть Томас не блистал красотой и остроумием, но он был серьезен, заботлив и обожал свою жену. Он стал надежной опорой для такого воздушного мотылька, как Кристиана, а она после свадьбы вдруг расцвела, изумив сестру. Теперь Кристиана производила впечатление , вполне уверенной в себе женщины, и Ли не могла нарадоваться на нее.
— Предложи Рейвену отказаться, сама знаешь от чего, пока ты не родила, — посоветовала Крисси. — Должна же от него быть какая-то польза! Пусть считает, что и он вносит посильный вклад в успех предприятия. Ты же знаешь, как это льстит мужчинам.
— Пожалуй, так я и сделаю. Как странно! — вдруг задумчиво произнесла Ли. — Мы с тобой поменялись ролями: ты стала давать мне советы!
Крисси наморщила носик:
— Давать советы мне нравится ничуть не больше, чем выслушивать их. Лучше будем считать, что я поделилась с тобой опытом — о том, как укрощать будущих отцов. Звучит внушительнее, правда?
— Гораздо. Значит, мне давно пора было перестать посылать тебе письма на десяти страницах с подробными советами о том, как заботиться о муже и вести домашнее хозяйство?
— Разумеется, нет. — Крисси усмехнулась, — Иначе откуда я бы узнала, чем следует посыпать пол в птичьей клетке?
Не успели сестры рассмеяться, как в столовую вошли мужья, вернувшиеся с утренней поездки в соседнее поместье, которое Томас подумывал приобрести. За ними ввалились Колин и Уилл, которые вызвались сопровождать Адриана и Ли в Бэмборо.
Познакомившись с Крисси и Томасом год назад, Колин и Уилл пожелали присутствовать на крестинах их первенца. Но Ли подозревала, что их интересовала не столько Кэтрин-Энн, сколько другой младенец. Пожалуй, ей следовало бы расспросить Крисси еще кое о чем, поскольку иногда ей казалось, что ей предстоит укрощать не одного, а троих будущих отцов.
— Над чем это вы смеетесь, милые дамы? — осведомился Колин, устроившись за столом. Лакей налил ему кофе.
Усевшись на законное место рядом с Ли, Адриан по-. приветствовал ее ласковой улыбкой, поцеловал и легонько погладил по животу. Последние два знака внимания в его представлении были неразрывно связаны, и Ли уже привыкла получать оба сразу.
— Мы обсуждали испытания и тяготы беременности, — объявила Крисси, заговорщицки подмигнув сестре.
Как и следовало ожидать, мужчины смущенно прокашлялись и обменялись настороженными взглядами, словно ковер под ногами вдруг превратился в зыбучий песок, а им предстояло проложить по нему тропу. Только Томас чувствовал себя совершенно непринужденно. Откинувшись на спинку стула, он снисходительно улыбнулся жене.
— Замечательно! — наконец произнес Адриан. Ли так и не поняла, недоволен он или просто смущен. И то, и другое было вполне возможно. — Отрадно сознавать, что у Ли есть возможность поделиться тревогами с опытной наставницей.
— Мой опыт может пригодиться и вам, Рейвен, — заметила Крисси. — «Заранее предупрежден — заранее вооружен», не так ли?
— Благодарю! — Улыбнувшись, он подхватил руку Ли и поднес ее к губам. — Но по-моему, состояние моей жены — убедительное доказательство того, что к отцовским обязанностям я уже готов.
Ли чуть не расхохоталась, увидев самодовольную улыбку на лице Адриана. Но вытерпеть целый квартет подобных улыбок она не смогла.
— Дорогой, мы говорим о том, как быть отцом, а не племенным жеребцом, — медовым голоском уточнила она. Адриан покраснел.
— Я прекрасно понял, что имеет в виду твоя сестра, и не нуждаюсь в наставлениях по этому предмету.
— Вот и хорошо, — подытожила Ли. — Тогда будь добр, назови нам хотя бы одну обязанность отца новорожденного младенца.
— С удовольствием… — Адриан задумался, пожевал губами и наконец перевел взгляд на Томаса. — Пусть сначала назовет он.
— Прежде всего отец должен уметь носить младенца на руках после кормления, пока тот не отрыгнет, — отбарабанил Томас. — Это несложно и не слишком хлопотно. — И, смущенно пожав плечами, добавил: — Главное — не слишком сильно шлепать… то есть похлопывать ребенка по спине.
— Вот! — подхватил Адриан с таким видом, словно додумался сам. — Не сомневаюсь, что в искусстве носить младенцев на руках я достигну таких же высот, как Томас.
Едва сдерживая смех, Крисси возразила:
— А я всерьез сомневаюсь в том, что знатный джентльмен с таким… скажем, бурным прошлым способен быть столь же заботливым отцом, как мой муж!
— Право, Крисси, — упрекнула Ли, — не стоит делать выводы, пока Адриану не представилось случая продемонстрировать нам свое мастерство.
— Верно, — согласился Колин. — Покажи-ка им, на что ты способен, Рейвен! — Он поднялся, схватил со столика фарфоровую вазу и протянул ее совершенно сконфуженному Адриану.
— Представь, что это шпага, — посоветовал Уилл.
Колин скривился:
— При чем ту шпага?
Уилл пожал плечами:
— Я просто хотел помочь.
Адриан недовольно взглянул на Ли:
— Неужели это обязательно?
— Конечно! — воскликнула Ли, удостоив его взглядом, которому мужья беременных женщин быстро привыкают повиноваться.
Адриан протянул руки:
— Дайте-ка мне эту штуковину.
Под шквал наставлений и замечаний Адриан наконец сумел прислонить вазу к плечу и похлопать по ее боку, доставив удовольствие окружающим.
— А можно и мне попробовать? — спросил Уилл.
— Разумеется, — отозвалась Ли. — Если вы с Колином будете навещать нас так же часто и после рождения ребенка, то несколько уроков вам пойдут на пользу.
— Каких уроков? — осторожно поинтересовался Колин.
— Для начала надо научиться вышагивать из угла в угол, — пояснила Крисси. — Это очень важно во время родов. Нельзя же допустить, чтобы вы путались у всех под ногами!
— А потом — укачивать малыша, — подхватила Ли. — Это еще сложнее, чем носить его на руках после кормления.
— И потом, мы не собираемся даже притрагиваться к подгузникам, — подлила масла в огонь Крисси.
— К подгузникам? — Адриан, который все это время рассеянно похлопывал по вазе, застыл на месте. — Надеюсь, вы не предлагаете?..
Ли невольно улыбнулась. Увидев Отщепенца лорда Рейвена, укачивающего вазу и беседующего об обязаннос-тях отца, она избавилась от последних опасений. Если она нуждалась в доказательстве того, что Адриан будет старательно и воодушевленно играть не только роль мужа, но и отца, то это доказательство она уже получила.
Так или иначе, финал истории оказался настолько удачным, словно она сама придумала его. Но на этот раз Ли не строила никаких планов, поскольку уже поняла, что иногда лучше обходиться без них. И потом, до настоящего финала еще далеко. Обведя взглядом своих самых близких и любимых людей. Ли поняла, что это всего лишь начало…
Ли вздохнула.
— Я испытывала те же чувства, которые ты только что описывал. Я потеряла любимого человека только по собственной вине.
— Тебе не в чем винить себя, — возразил Адриан с несвойственным ему жаром.
— Напрасно я оставила ее дома одну, без компаньонки. В то время мне казалось, что так будет лучше. А теперь я…
— Перестань! — Он вскочил так резко, что на столике зазвенели чайные чашки и блюдца. — Ты ни в чем не виновата, слышишь? Решение была вправе принимать только твоя сестра — так она и поступила. Она выбрала не то, о чем мечтала ты, а осуществила собственное желание.
Он тяжело дышал, вышагивая по тесной комнате. Можно подумать, что Это его сестра сбежала с возлюбленным, разрушив все планы.
— Если кто-нибудь и виноват, — продолжал он, глядя на. Ли в упор, — так только я. Дело в том, что я получил известие о побеге несколько дней назад и утаил его. Мало того, я спрятал письмо, которое прислала тебе сестра. Уверяю, сегодня ты нашла его только по чистой случайности.
Ли вскочила.
— Значит, ты все знал?
Он кивнул:
— Лакей привез письмо на прошлой неделе… И даже тогда предпринимать что-либо было уже поздно: твои слуги долго отказывались сообщить моим, что их молодая хозяйка сбежала.
— Тогда уже и вправду слишком поздно. — Робкая надежда Ли улетучилась.
— Боюсь, что да. Могу порадовать тебя лишь тем, что жители деревни долго и старательно разыскивали беглецов.
— Ты узнал об этом от лакея? — Место угасшей надежды заняло подозрение. — И ничего не сказал мне?
Адриан кивнул.
— Но почему?
— Скажи, как бы ты поступила, узнав правду?
— Разумеется, немедленно отправилась бы домой!
— Вот именно. А я был не в силах расстаться с тобой. — Он стиснул зубы. — И теперь не могу.
— И потому ты утаил от меня истину? — допытывалась Ли, повысив голос. — Ты прочел письмо, адресованное мне? Да как ты посмел вмешиваться в чужую жизнь? Не важно, что я твоя жена, — продолжала она, не давая Адриану возразить. — Я не позволю тебе решать, что и когда я должна узнавать, ясно?
— Да.
Ли перевела дыхание.
— И не смей распоряжаться мной, как… вещью, словно у меня не может быть собственных желаний!
— Я все понял.
— А поступил все-таки по-своему! — Ли с трудом сдерживала ярость, несмотря на раскаяние мужа. — Ты хотел удержать меня в столице потому, что; еще не пресытился своими играми?
— Да, но лишь поначалу. Не уходи! — окликнул он, преграждая Ли путь к двери. Взяв за руку, он заглянул ей в глаза. — Ты никуда не уйдешь, пока не выслушаешь меня.
— Я и без того выслушала достаточно! — отрезала Ли, торопясь уйти к себе, в комнату прежде, чем горе вырвется наружу. Как легко он вновь обманул ее! Все, что ему понадобилось, — произнести слова, которые она так надеялась услышать. Слова любви. Он и на этот раз не сказал всей правды. Лучше бы он не приезжал! — Как ты можешь? Ты ведь только что уверял, что больше никогда не причинишь мне боль!
— Я сказал правду, черт побери! Знаю, это звучит нелепо, но меня заставила солгать именно боязнь причинить тебе боль. Я опасался окончательного разрыва.
Он сжал в ладонях ее лицо. Ли не стала вырываться, только сурово сжала губы.
— Мысль о том, что именно мне придется сообщить тебе печальную весть, была невыносима, — продолжал он. — Я промолчал потому, что боялся увидеть, как твои глаза наполнятся слезами — как сейчас, — а подбородок задрожит… — Он коснулся большим пальцем ее подбородка. — А еще мне было страшно разрушить твои самые заветные надежды и мечты. Не просто мечты найти идеального мужа для сестры, — пояснил он, а Ли перевела взгляд наполненных слезами глаз на верхнюю пуговицу его рубашки и тщетно пыталась взять себя в руки. — Я говорю о твоих тайных мечтах, о тех, в которых ты не признаешься даже самой себе. Ты мечтаешь об идеальном мире, где властвует любовь. — Он устало улыбнулся. — Ты себе представить не можешь, как меня подмывало утаить правду и сейчас! Нет, не солгать — просто держать язык за зубами, чтобы ты поверила, будто я ничего не знал о побеге.
— Почему же ты не сдержался? Возможно, — д, никогда не узнала бы правду.
— Поступить иначе я не мог, — с сухим смешком объяснил он, и в этот миг Ли поняла: Адриан ошибался. Он и вправду изменился. Прежний Адриан, тот, который без колебаний женился на умирающей женщине, не преминул бы воспользоваться ее доверием ради собственной выгоды. Он сознался бы во лжи только в том случае, если бы оказался загнанным в угол. И уж наверняка прежний Адриан не стал бы гнаться за женщиной под проливным дождем только затем, чтобы признаться ей в любви.
Внезапно у Ли закружилась голова оттого, что именно ей он объяснился в любви. А еще она порадовалась собственной выносливости и терпению. Адриан заключил ее в объятия.
— Должно быть, от тебя я заразился романтизмом, — произнес он. — Я не принц, но люблю счастливые финалы. А это невозможно, если между нами останутся ложь и недомолвки. На этот раз я хочу начать с самого начала. — Он усмехнулся, и от этой мальчишеской, проказливой усмешки у Ли закружилась голова. — Герцогиня, я прошу вас стать моей женой.
— Мы ведь женаты, — напомнила Ли.
— Но разве у нас была настоящая свадьба? — возразил он. — Пусть будет море цветов, музыка и церковь — нет, собор! — переполненный гостями. Я хочу увидеть тебя в самом прекрасном свадебном наряде, какой ты только способна придумать. Хочу видеть, как ты идешь по проходу между скамей, улыбаясь мне издалека, встаешь рядом со мной у алтаря, слушаешь мою клятву любить… — он поцеловал ее в затрепетавшие веки, — почитать… — его губы скользнули по ее щеке и шее, — и лелеять тебя… — горячими губами он приоткрыл ее губы, — каждый день, каждую ночь, каждый миг до самой смерти.
Ли таяла, слушая его и не веря, что исполнились ее самые заветные желания.
Запустив пальцы в ее волосы, он принялся целовать ее нежно и благоговейно, словно святыню, которую ему было доверено беречь.
— Скажи «да», — попросил он, на миг оторвавшись от ее губ, — и узнаешь, что будет дальше.
— Да, — с трудом выговорила Ли, рассмеялась и поцеловала Адриана. — Да, да, да!
— А после венчания и праздничного завтрака я увезу свою герцогиню домой и на руках отнесу ее в спальню, —продолжал он, вызывая у Ли дрожь предвкушения, — в мою постель. Где мы будем предаваться любви до тех пор, пока не сольемся душой и телом — отныне и навсегда.
Следующий поцелуй стал еще более страстным и требовательным. Ли слышала биение сердца Адриана. Несмотря на беспечный тон, она понимала, о чем он просит и что значит для него согласие.
Он просил не просто ее руки. Он требовал отдаться целиком — телом и душой.
— Так что вы скажете, герцогиня? — негромко спросил он. — Вы согласны подарить мне сына?
Ли приложила ладони к его щекам.
— С радостью. Только одного?
Адриан с улыбкой прижал ее к себе, облегченно усмехнувшись.
— Пожалуй, потом мы перейдем на дочерей — девчушек с зелеными глазами и улыбкой их матери. Пусть играют под моим окном, отвлекая меня от работы.
— Пожалуй, двух девочек будет вполне достаточно, — согласилась Ли.
— А я бы предпочел трех.
— Ладно, пусть будут три дочери. Только не сразу, хорошо?
— Уже боишься за фигуру? — поддразнил Адриан, сжимая ее талию.
— Нет, опасаюсь, что придется вывозить их в свет всех сразу, а потом одновременно устраивать три свадьбы.
Адриан застонал:
— Мадам, я передумал; я хочу только сыновей. Мне уже известно, что такое приготовления к свадьбе. Пожалуй, одной свадьбы — нашей собственной — мне хватит на всю оставшуюся жизнь.
— В таком случае давай поженимся, когда Кристиана и мистер Сент-Леджер приедут в Лондон, — чтобы они смогли стать нашими свидетелями.
На его лице заиграла снисходительная улыбка.
— А тебе этого хочется, дорогая?
— Очень! — Улыбка Ли вдруг стала задумчивой. — Наверное, ты был прав: все, о чем я мечтала для Кристианы, мне хотелось получить самой, только я боялась в этом признаться. Но теперь уже не важно, чьи это были мечты. Мы отпразднуем их исполнение все вместе.
— Тогда решено: сыграем сразу две свадьбы. — Он вновь принялся ласкать ее, возбуждая и успокаивая. — Ли, я хочу только одного: чтобы все твои желания исполнились.
— Ты их уже исполнил, — ответила она. — Я люблю тебя, Адриан, и обещаю, что теперь буду навязывать свои мечты другим людям только в сказках — начиная с истории про Оливию и принца Невара. — Ее глаза заискрились. — Кстати, я наконец-то придумала продолжение.
— Расскажешь?
— А может, пусть лучше для тебя оно станет сюрпризом?
Адриан восхищенно рассмеялся:
— Разве у меня есть выбор?
Эпилог
Бэмборо, Англия
Год спустя
— Ты одна?Ли, сидя за утренним кофе, улыбнулась вошедшей в комнату Кристиане. Сестра была одета в простое желтое платье, ее золотистые кудри на затылке перехватывала черная лента. Простота наряда удачно подчеркивала ее юную прелесть.
Хотя Крисси оказалась опытной и гостеприимной хозяйкой, она явно обрадовалась, обнаружив, что сегодня утром в столовой нет никого, кроме Ли. И Ли понимала, почему. У нее теперь тоже все чаще возникало желание побыть в одиночестве.
— Здесь нет никого, кроме меня и крутых яиц, — ответила Ли и тут же поморщилась, хватаясь за край стола. — О, как я могла забыть? Меня же тошнит от этого слова!
— От какого? «Яйца»? — Крисси сочувственно усмехнулась, наполняя собственную тарелку.
— Вот именно, — подтвердила Ли сквозь зубы. — Пожалуйста, больше не повторяй его.
— Торжественно обещаю: до конца твоего визита это слово больше ни разу не слетит с моих губ! — Крисси села к столу, потянулась за салфеткой и вдруг нахмурилась, заметив, что Ли передернуло при виде полной тарелки.
— А меня тошнило от слова «соус», а стоило мне подумать о тушеном мясе, как я бледнела и зажимала рот руками. И как назло, Томас обожает соус!
— Как же ты выкручивалась? Каждый, вечер садилась за стол с повязкой на глазах?
— Не болтай чепухи! Просто я запретила подавать на стол соус до самого конца беременности. — Ее синие глаза вызывающе блеснули, а Ли вдруг поняла, как много общего у Крисси и Адриана. — Я решила, что поскольку моя беременность — результат совместных трудов, а большую часть ноши приходится тащить мне, значит, Томас обойдется без соуса. Но теперь, когда Кэтрин-Энн подросла, он уверен, что ради нее стоило вытерпеть и не такие муки!
Ли задумалась: как она могла считать, что ее упрямая сестрица поступила опрометчиво, убежав с Томасом Сент-Леджером? Пусть Томас не блистал красотой и остроумием, но он был серьезен, заботлив и обожал свою жену. Он стал надежной опорой для такого воздушного мотылька, как Кристиана, а она после свадьбы вдруг расцвела, изумив сестру. Теперь Кристиана производила впечатление , вполне уверенной в себе женщины, и Ли не могла нарадоваться на нее.
— Предложи Рейвену отказаться, сама знаешь от чего, пока ты не родила, — посоветовала Крисси. — Должна же от него быть какая-то польза! Пусть считает, что и он вносит посильный вклад в успех предприятия. Ты же знаешь, как это льстит мужчинам.
— Пожалуй, так я и сделаю. Как странно! — вдруг задумчиво произнесла Ли. — Мы с тобой поменялись ролями: ты стала давать мне советы!
Крисси наморщила носик:
— Давать советы мне нравится ничуть не больше, чем выслушивать их. Лучше будем считать, что я поделилась с тобой опытом — о том, как укрощать будущих отцов. Звучит внушительнее, правда?
— Гораздо. Значит, мне давно пора было перестать посылать тебе письма на десяти страницах с подробными советами о том, как заботиться о муже и вести домашнее хозяйство?
— Разумеется, нет. — Крисси усмехнулась, — Иначе откуда я бы узнала, чем следует посыпать пол в птичьей клетке?
Не успели сестры рассмеяться, как в столовую вошли мужья, вернувшиеся с утренней поездки в соседнее поместье, которое Томас подумывал приобрести. За ними ввалились Колин и Уилл, которые вызвались сопровождать Адриана и Ли в Бэмборо.
Познакомившись с Крисси и Томасом год назад, Колин и Уилл пожелали присутствовать на крестинах их первенца. Но Ли подозревала, что их интересовала не столько Кэтрин-Энн, сколько другой младенец. Пожалуй, ей следовало бы расспросить Крисси еще кое о чем, поскольку иногда ей казалось, что ей предстоит укрощать не одного, а троих будущих отцов.
— Над чем это вы смеетесь, милые дамы? — осведомился Колин, устроившись за столом. Лакей налил ему кофе.
Усевшись на законное место рядом с Ли, Адриан по-. приветствовал ее ласковой улыбкой, поцеловал и легонько погладил по животу. Последние два знака внимания в его представлении были неразрывно связаны, и Ли уже привыкла получать оба сразу.
— Мы обсуждали испытания и тяготы беременности, — объявила Крисси, заговорщицки подмигнув сестре.
Как и следовало ожидать, мужчины смущенно прокашлялись и обменялись настороженными взглядами, словно ковер под ногами вдруг превратился в зыбучий песок, а им предстояло проложить по нему тропу. Только Томас чувствовал себя совершенно непринужденно. Откинувшись на спинку стула, он снисходительно улыбнулся жене.
— Замечательно! — наконец произнес Адриан. Ли так и не поняла, недоволен он или просто смущен. И то, и другое было вполне возможно. — Отрадно сознавать, что у Ли есть возможность поделиться тревогами с опытной наставницей.
— Мой опыт может пригодиться и вам, Рейвен, — заметила Крисси. — «Заранее предупрежден — заранее вооружен», не так ли?
— Благодарю! — Улыбнувшись, он подхватил руку Ли и поднес ее к губам. — Но по-моему, состояние моей жены — убедительное доказательство того, что к отцовским обязанностям я уже готов.
Ли чуть не расхохоталась, увидев самодовольную улыбку на лице Адриана. Но вытерпеть целый квартет подобных улыбок она не смогла.
— Дорогой, мы говорим о том, как быть отцом, а не племенным жеребцом, — медовым голоском уточнила она. Адриан покраснел.
— Я прекрасно понял, что имеет в виду твоя сестра, и не нуждаюсь в наставлениях по этому предмету.
— Вот и хорошо, — подытожила Ли. — Тогда будь добр, назови нам хотя бы одну обязанность отца новорожденного младенца.
— С удовольствием… — Адриан задумался, пожевал губами и наконец перевел взгляд на Томаса. — Пусть сначала назовет он.
— Прежде всего отец должен уметь носить младенца на руках после кормления, пока тот не отрыгнет, — отбарабанил Томас. — Это несложно и не слишком хлопотно. — И, смущенно пожав плечами, добавил: — Главное — не слишком сильно шлепать… то есть похлопывать ребенка по спине.
— Вот! — подхватил Адриан с таким видом, словно додумался сам. — Не сомневаюсь, что в искусстве носить младенцев на руках я достигну таких же высот, как Томас.
Едва сдерживая смех, Крисси возразила:
— А я всерьез сомневаюсь в том, что знатный джентльмен с таким… скажем, бурным прошлым способен быть столь же заботливым отцом, как мой муж!
— Право, Крисси, — упрекнула Ли, — не стоит делать выводы, пока Адриану не представилось случая продемонстрировать нам свое мастерство.
— Верно, — согласился Колин. — Покажи-ка им, на что ты способен, Рейвен! — Он поднялся, схватил со столика фарфоровую вазу и протянул ее совершенно сконфуженному Адриану.
— Представь, что это шпага, — посоветовал Уилл.
Колин скривился:
— При чем ту шпага?
Уилл пожал плечами:
— Я просто хотел помочь.
Адриан недовольно взглянул на Ли:
— Неужели это обязательно?
— Конечно! — воскликнула Ли, удостоив его взглядом, которому мужья беременных женщин быстро привыкают повиноваться.
Адриан протянул руки:
— Дайте-ка мне эту штуковину.
Под шквал наставлений и замечаний Адриан наконец сумел прислонить вазу к плечу и похлопать по ее боку, доставив удовольствие окружающим.
— А можно и мне попробовать? — спросил Уилл.
— Разумеется, — отозвалась Ли. — Если вы с Колином будете навещать нас так же часто и после рождения ребенка, то несколько уроков вам пойдут на пользу.
— Каких уроков? — осторожно поинтересовался Колин.
— Для начала надо научиться вышагивать из угла в угол, — пояснила Крисси. — Это очень важно во время родов. Нельзя же допустить, чтобы вы путались у всех под ногами!
— А потом — укачивать малыша, — подхватила Ли. — Это еще сложнее, чем носить его на руках после кормления.
— И потом, мы не собираемся даже притрагиваться к подгузникам, — подлила масла в огонь Крисси.
— К подгузникам? — Адриан, который все это время рассеянно похлопывал по вазе, застыл на месте. — Надеюсь, вы не предлагаете?..
Ли невольно улыбнулась. Увидев Отщепенца лорда Рейвена, укачивающего вазу и беседующего об обязаннос-тях отца, она избавилась от последних опасений. Если она нуждалась в доказательстве того, что Адриан будет старательно и воодушевленно играть не только роль мужа, но и отца, то это доказательство она уже получила.
Так или иначе, финал истории оказался настолько удачным, словно она сама придумала его. Но на этот раз Ли не строила никаких планов, поскольку уже поняла, что иногда лучше обходиться без них. И потом, до настоящего финала еще далеко. Обведя взглядом своих самых близких и любимых людей. Ли поняла, что это всего лишь начало…