Коултер Кэтрин. Невеста-соперница

   Наблюдая, как Грандисон шутит с графиней и Анджелой, Холли решила, что он даже чересчур обаятелен. Она и сама не заметила, как допила стакан с пуншем леди Гримсби, достаточно крепким, чтобы вскружить голову любой девушке.
   В этот момент Чарлз Грандисон, лорд Карлайл, склонился над морщинистой, прошитой венами рукой леди Лидии и одарил даму улыбкой, от которой заныли все ее оставшиеся зубы.
   – Кто этот Майлз Сайнифер? – поинтересовалась Холли.
   – Всего лишь джентльмен, пытавшийся соблазнить мою матушку. Отец поднял пистолет, и пуля пролетела в трех футах от головы Майлза. Как я уже сказал, благодарение Богу, отец промахнулся.
   Джеймс едва заметно поднял брови. Интересно, где это был до сих пор Чарлз?
   Человек, которым они с Джейсоном всегда восхищались, чарующе улыбаясь, переходил от одной дамы к другой. Но, добравшись до Корри, замер. Джеймс слишком хорошо понимал, когда мужчина смотрит на женщину с нескрываемым желанием, поэтому мгновенно насторожился и довольно мирно предупредил:
   – Держись от нее подальше, Чарлз. Я моложе, сильнее и куда коварнее. И в отличие от твоего отца не промахнусь.
   – Так это твоя виконтесса, Джеймс? Невинная молодая девушка, которая спасла тебя от похитителей, а себя – от Девлина Монро?
   – Боже, я так давно не видела Девлина! – воскликнула Корри. – Он здоров? Женат? По-прежнему избегает появляться на солнце?
   Грандисон рассмеялся и занял стул Корри, когда та скользнула на колени мужа, чтобы дать ему место.
   – Девлин обожает все эти слухи о том, что он вампир, хотя, разумеется, никто не смеет сказать ничего подобного ему в лицо. Насколько я понимаю, вы и были автором этих слухов…
   – Возможно, я и была первой, кто назвал Девлина вампиром, – кивнула Корри. – Девлин всегда восхищался собственной бледностью. А это правда, сэр, что вы и мой муж – очень давние знакомые?
   – Да, с тех пор, как он попытался победить в импровизированных скачках моего мерина Горацио. Джеймс скакал на пони, а Джейсон подбадривал его громкими криками. Припоминаю, что тогда им было лет пять, а я пребывал в почтенном двенадцатилетнем возрасте.
   – В таком случае, пожалуйста, зовите меня Корри. Мне не хватает Девлина и его мертвенно-бледной физиономии. Он был весьма забавен.
   Она мечтательно вздохнула, и Джеймсу захотелось дать ей оплеуху. Но вместо этого он незаметно просунул руку ей под юбку и скользнул пальцами по ноге.
   «Вечный обаяшка, – подумал Джейсон, с удовольствием наблюдая, как Чарлз пытается очаровать его семейство. – Но что он здесь делает? Кажется, он знаком с лордом Ренфру, а это не говорит в его пользу».
   В детстве Чарлз любил мчаться на лошадях сломя голову, а теперь владел одной из самых больших скаковых конюшен в северной Англии. Говорили, что, проиграв скачку, он запирался в спальне на три дня и три ночи, что, впрочем, бывало нечасто. Никто ни разу не попытался обмануть Чарлза, отравить его лошадей или искалечить жокеев – слишком высокую цену приходилось платить обидчикам.
   Джейсон решил, что его долг – заслужить такую же репутацию. Может, его будут бояться еще сильнее.
   Джейсон, Холли и Анджела вернулись домой только около трех утра. Марта и Петри ожидали в гостиной. Петри, откинув голову на спинку дивана, дремал. Марта скорчилась в кресле. Из-под юбки выглядывала стройная ножка в чулочке.
   Стоило хозяевам войти в гостиную, как Марта встрепенулась и принялась просить:
   – Расскажите нам все!
   Петри от неожиданности подскочил, но тут же поджал губы, выпрямился и погрозил Марте пальцем:
   – Марта, камеристка не должна требовать сплетен от хозяйки! Немедленно опусти голову и спроси, не желает ли мисс Холли, чтобы ты сняла с нее чулки.
   – Господи, Петри. Это крайне неделикатно с вашей стороны! Марта, после того, как поможешь Холли раздеться, загляни ко мне. По-моему, у меня больше пуговиц, чем пальцев, способных их расстегнуть.
   – Обязательно, мисс Анджела, – кивнула Марта, и подбоченившись, набросилась на Петри: – Что же до вас, мистер Напыщенное Ничтожество, не вам указывать мне, что делать с чулками мисс Холли! Может, мистеру Джейсону неприятно слышать такие подробности в своей гостиной!
   – Если не ошибаюсь, Джейсон стоит на моей половине гостиной, – заметила Холли.
   – Но…
   Джейсон повелительно поднял руку.
   – Спокойнее, Петри, не спорь. Нет, я больше и слова не желаю слышать. И от тебя, Марта. Видите, дамы, я кладу конец скандалам, как вы и просили.
   – Скандалы? – переспросил Петри. – Скандалам не место в хозяйстве джентльмена.
   – Теперь для полноты картины нам только не хватает кухарки, – вздохнула Анджела.
   – Но, мастер Джейсон, – начал Петри, вполне сознавая, что у него имеются важные доводы и главная задача – найти того, кто их выслушает.
   – Нет, Петри. Мы все расскажем вам утром. А теперь – всем спать. Петри – за мной!
   – Марта, – пообещала Холли, – я расскажу тебе о Чарлзе Грандисоне, который, вероятно, навестит нас не позже чем через семь часов.
   – Какое чудесное имя! – восхитилась Марта, – Это настоящий джентльмен?
   – Именно. Мастер Джейсон утверждает, что Чарлз Грандисон беспощаден с негодяями и продажными тварями в мире скачек. Видишь ли, речь идет о слишком больших деньгах.
   – Но мы будем еще более безжалостны, еще более тверды, чем Чарлз Грандисон, – заверил Джейсон. – И нас будут больше бояться. И заставим всех, кто пытается покалечить наших лошадей, обмануть или угрожать нам, заплатить столь высокую цену, что больше такие штуки никому не придут в голову.
   – И все узнают о нашей репутации, – добавила Холли, потирая руки. – Отец научил меня, как без лишних усилий сбить человека на землю.
   – Без лишних усилий? Интересно, каким же это образом?
   – Нужно уметь действовать коленом, Джейсон. Отец утверждает, что ни один мужчина не вынесет такой боли, хотя непонятно почему.
   Джейсон и Петри с ужасом переглянулись.
   – Только нужно бить сильнее, – вмешалась Марта. – Но, мисс Холли, уже очень поздно. Пора укладывать в постель вас и мисс Анджелу.
   – Я тоже многое узнал от Уиндемов, – добавил Джейсон. – Правда, американцы более выносливы и не ноют так нудно, как англичане. Насколько я припоминаю, Джесси просила меня применить крайние меры всего в трех случаях.
   – Какие именно меры? – заинтересовалась Холли.
   – Один из соперников подкупил конюха, попросив отравить одну из лошадей Уиндемов. Я заставил его пройти по всему Балтимору, – жаль, что не было дождя, – с мешком отравленного зерна, который он хотел скормить Риальто. Каждые три шага он останавливался и во всеуслышание объявлял, что задумал сделать.
   Холли одобрительно кивнула:
   – Я слышала от папы, что вы однажды раскроили хлыстом физиономию жокею, пытавшемуся ударить ножом в шею вашу лошадь.
   – Почти до кости.
   – Отец также сказал, что вы схватили за шиворот другого жокея, когда тот выходил из кабачка миссис О'Тул, и вытрясли из него всю начинку за то, что неделю назад едва не подстрелил вашу лошадь на скачках.
   Джейсон улыбнулся и бессознательно размял пальцы.
   – Мне следовало бы дождаться, пока он протрезвеет. Было бы куда веселее.
   – Договорились, – объявила Холли. – Никому не позволено нас задевать больше одного раза.
   – Господи Боже, мисс Холли, – прошептала Марта, шествуя наверх между хозяйкой и Анджелой. – Все это так волнующе! Вы… вы действительно думаете, что придется прибегнуть к тем крайним мерам, о которых толковал мастер Джейсон?
   – Вполне возможно, – ответила Холли серьезно, как человек, поигрывающий треххвостой плеткой.
   – А… а ваше колено, мисс Холли? Я хотела бы побольше узнать о вашем колене.
   – При одной этой мысли кровь любого мужчины быстрее бежит по жилам, – заверила Анджела, приглаживая чуть топорщившееся на груди кружево.

Глава 27

   – Я хочу купить Пикколу, – объявил Чарлз Грандисон. – Она великолепна. Я дам хорошую цену, Джейсон.
   – Но она мне не принадлежит. И я не имею права ее продавать.
   – Так ее владелица – мисс Каррик? Леди любят драгоценные безделушки…
   – Как и многие джентльмены, – добавила Холли, выйдя из-за угла. Джейсон заметил, что она вышагивает походкой мальчишки, у которого больше спеси, чем мозгов. Что подумает Чарлз? Что скажет, увидев, что ее юбка – не что иное, как очень широкие брюки? Да еще и сверкающие сапоги.
   Холли погладила лоб Пикколы. Та благодарно слизнула морковку с ее ладони.
   – Она выиграет мне много скачек, прежде чем уйдет на покой, милорд. К сожалению, сейчас у нас нет лошадей на продажу. Мы не так давно ведем дела.
   – Джеймс и Джесси Уиндем приедут в августе, – сообщил Джейсон. – И привезут лошадей, которых выбрали сами.
   – Так что приезжайте к нам в сентябре, – пригласила Холли.
   – Обязательно, – кивнул Чарлз. – Интересно, что именно американцы считают хорошей породой и скаковыми лошадьми. Кстати, мисс Каррик, лорд Бринкли рассказывал мне о вашей ваксе. Только пожаловался, что его камердинер, старина Фаддс, до сих пор не может найти нужную пропорцию.
   – Практика, и еще раз практика, – изрекла Холли.
   – Я обнаружил, что это верно для множества вещей, – согласился Чарлз. – Вы неплохо начинаете, Джейсон.
   – Спасибо, – поблагодарила Холли. Грандисон рассмеялся:
   – Хотелось бы увидеть этого женоненавистника дворецкого, который украл шляпу и трость Элджина.
   Позже за чаем и изумительной имбирной коврижкой кухарки Холли осторожно начала:
   – Лорд Карлайл…
   – Просто Чарлз, пожалуйста.
   Она улыбнулась и наклонила голову.
   – Вы давно знаете лорда Ренфру?
   – Элджин помешан на лошадях. Он просил меня помочь ему купить первосортных коней.
   – Весьма дорогая затея, – заметил Джейсон, жуя изюм, который кухарка всегда клала в имбирную коврижку.
   – Боитесь, что у Элджина не хватит денег?
   – Трудно судить. Впрочем, меня это не касается.
   – Полагаю, мисс Каррик, вы сказали Джейсону, что лорд Ренфру жаждет жениться на вас?
   – Нет, не сказала. Да и зачем?
   – Он ваш партнер, мадам. И если вы станете женой лорда Ренфру, именно он будет иметь дело с Джейсоном.
   – Не знала, что замужество каким-то образом влияет на мозг. Считаете, что, выйдя замуж, я тут же поглупею?
   – Столь прекрасная женщина может быть глупа, как ночной горшок, и это никого не тронет.
   Джейсон захлебнулся и принялся отчаянно кашлять. Холли шагнула к нему и что было сил ударила по спине. Бедняга едва отдышался.
   – Спасибо за помощь, хоть методы поистине зверские, – ухмыльнулся он.
   – У меня четверо младших братьев и сестер, так что приходится быть ко всему готовой, включая прижигание ран. Так вот, лорд Карлайл, насчет лорда Ренфру.
   – Чарлз, пожалуйста.
   Холли отсалютовала ему чашкой и вежливо наклонила голову.
   – Надеюсь, это не лорд Ренфру просил вас приехать в Лайонз-Гейт, чтобы… э… попробовать меня смягчить?
   – Но я едва знаю этого джентльмена.
   – Вы ровесники, – обличающее бросила Холли.
   – По-моему, он старше.
   – Сомневаюсь, если только он мне не солгал. Если я не ошибаюсь, ему тридцать один год.
   – Вот как? Да, Элджин солгал. Не слишком красиво с его стороны, но иногда приходится идти на такое, особенно если дама достаточно молода.
   – Уже не слишком, сэр.
   Очень красивая темная бровь вопросительно изогнулась. Чарлз перевел взгляд с Джейсона на нее.
   – Поосторожнее, мисс Каррик, этот джентльмен славится своим обращением с прекрасным полом, причем не важно, молода леди или нет. Да про него ходят легенды…
   – Меня не было здесь пять лет, так что все легенды давно забыты.
   – Зато создаются новые, в Балтиморе, – вставила Холли. – Женщины бегут навстречу, теряя зонтики, и буквально вешаются ему на шею.
   – Господи, представляю эту картину! – расхохотался Чарлз.
   – На вчерашнем балу я сама спасла Джейсона от целого роя на все готовых дам. Их стратегии позавидовал бы любой военачальник: узкий клин, в острие которого шествовала очень решительно настроенная девица. Им не повезло, что я оказалась проворнее.
   Джейсон поднялся.
   – Как все это ни забавно, должен заметить, что меня ждет работа, в процессе которой я вспотею и вымажусь с головы до ног и, следовательно, стану совершенно непривлекательным для прекрасного пола.
   – Но не для кухарки.
   Чудесные брови лорда Карлайла снова взлетели вверх.
   – Кухарки? Вы это о чем?
   – Стоит кухарке увидеть Джейсона, как она падает в обморок, – пояснила Холли. – Он успел подхватить ее дважды, но в первый раз она сбила его на пол. Когда он дома, еда – выше всех похвал. Если же нет, мы с миссис Тьюксбери стремительно худеем.
   Джейсон воздел руки к небу и быстро вышел. Холли немедленно заметила:
   – Долго же мне пришлось стараться, чтобы вывести его из себя. Спасибо за помощь, сэр. А теперь расскажите, что за история с лордом Ренфру. Не стоит терзать Джейсона перечислением умственных и моральных уродств этого человека. Полагаю, он рассказал вам нашу историю.
   Чарлз медленно кивнул.
   – Добавил, что был глупцом, не сообразившим, какая досталась ему драгоценность.
   – Вы сейчас все это придумали? Элджин действительно ляпнул такую идиотскую фразу?
   – Возможно, и нет. Трудно понять, мисс Каррик, что лучше: льстить, пытаться смягчить или прямо выложить правду.
   – Правду, сэр, и только правду.
   – Только если будете звать меня Чарлзом.
   – Нет, для этого я недостаточно хорошо вас знаю. Пожалуйста, не просите меня по крайней мере до следующей недели, если, разумеется, все еще будете в этих местах.
   – Вы раните меня в самое сердце, мисс Каррик.
   – Сомневаюсь. И простите, у меня тоже много работы.
   Чарлз допил чай, вздохнул и откинулся на спинку кресла, вытянув длинные ноги.
   – Отец Элджина пил, мать заводила одного любовника за другим..: у него было трудное детство…
   – О, не стоит искать ему извинений. Элджин Слоун – мужчина, а следовательно, должен отвечать за свои действия. Видите ли, он был явно уверен, что мои умственные способности куда ниже, чем у коровы. А это, согласитесь, трудно проглотить. Однако, когда я обнаружила правду, очень пожалела, что со мной не было лука, иначе влепила бы стрелу прямо ему в живот.
   – Как я уже сказал, мисс Каррик, – заметил Чарлз, – Элджин наделал немало ошибок, о которых он горько сожалеет. Но сейчас он повзрослел и остепенился, хотя на это ушло больше лет, чем предполагалось, поскольку он солгал насчет своего возраста.
   – Сколько лет лорду Ренфру?
   – Я точно знаю, что ему тридцать три.
   Девушка невольно рассмеялась.
   – Двадцать четыре месяца? Он уменьшил свой возраст всего на двадцать четыре месяца? Лгать из-за такого пустяка? Посчитал, что для восемнадцатилетней влюбленной в него по уши девушки какие-то два года составят огромную разницу?
   – С женщинами никогда нельзя знать наверняка. Моя собственная жена до самой своей смерти была для меня тайной. Но вижу, вы все еще ощущаете боль удара, который он вам нанес?
   – Какого именно?
   – Но он не сделал ничего особенно неблагородного, мисс Каррик. Элджин отчаянно нуждался в деньгах, чтобы восстановить дядины поместья. Старик был мотом, недостойным титула и земель. Элджин понимал, что придется идти на любые жертвы.
   – Любые жертвы, – медленно повторила Холли, смакуя каждое слово. – Понятия не имела, что достигла столь высокого статуса жертвы. Так это единственный удар, о котором он вам рассказал?
   – Боже, так есть еще и другой?
   – Совершенно верно. Дело в том, что во время нашей помолвки лорд Ренфру завел любовницу.
   Чарлз мучительно сморщился.
   – Вполне понятно, что он не захотел в этом признаться. Подобная история выставляет его в глупом свете, не так ли?
   – О да. Итак, вам не удалось купить кобылу и помочь лорду Ренфру жениться на мне. Чай выпит. Может, пора расставаться, сэр? Да, и будьте так добры, отвезите лорду Ренфру его трость и шляпу.
   Чарлз медленно поднялся.
   – Я знаю, что посланников всегда стараются убить либо по крайней мере пинком выставить из дома, и все же решился приехать. Да, ничего не скажешь, вы правы. Ренфру не был со мной откровенен. В следующий раз буду умнее.
   – Должно быть, лорд Ренфру имеет над вами власть, если убедил приехать сюда. По мне, быть его эмиссаром означает крайне низко опуститься.
   – О да, власть он имеет, иначе неужели вы думаете, что я приехал бы, чтобы поддержать его идиотские ухаживания?
   Девушка рассмеялась, ощутив невольную приязнь.
   – Какого же рода эта власть?
   – О нет, мисс Каррик, вряд ли я вам расскажу. Кстати, могу я звать вас просто Холли?
   – Нет. Возможно, на следующей неделе. Если эта неделя настанет, что, учитывая общество, в котором вы вращаетесь, весьма малоправдоподобно. Мы с Джейсоном очень заняты. И мне не нравится сидеть в гостиной за чаем, зная, что стойла не вычищены.
   – Чудесная мысль, – обрадовался он, подходя к ней скользящей, грациозной походкой, заставившей Холли задаться вопросом, что это за человек – Чарлз Грандисон.
   Он сжал ее руку, повернул и поцеловал запястье.
   – Какая мягкая кожа!
   – Если вы попробуете ее лизнуть, я пинками вышибу вас за дверь.
   – О нет, я не стану лизать руку даме, по крайней мере в гостиной, – рассмеялся он. – Это дурной вкус и только шокирует даму. Ненавижу подобные ухищрения.
   Она вышла на крыльцо проводить Чарлза, гадая, о чем тот думает. Но Чарлз молча вскочил в седло прекрасного серого андалузского скакуна, которого держал под уздцы Криспин, младший конюх, тринадцатилетний мальчишка. Подошедший Петри протянул Грандисону трость и шляпу лорда Ренфру. Чарлз погнал андалузца. Превосходная верховая лошадь: гордая, резвая, спокойная. Интересно, как ее зовут? И какую власть имеет лорд Ренфру над Чарлзом?
   Ей вдруг захотелось объезжать лошадей до седьмого пота, пока ноги не станут подгибаться от усталости. Больше она никогда не позволит мужчине играть на своих чувствах.
   Десять минут спустя она уже быстро шагала к конюшне. Уши ловили обрывки спора Петри и Марты, фальшивое пение кухарки, готовившей мастеру Джейсону, и мурлыканье Анджелы, шившей для Холли очередную юбку-брюки.
   Сама Холли весело насвистывала, пока не оказалась футах в двадцати от загона. И тут до нее донесся пронзительный вопль. Это вырвалась на свободу Дилайла. Пенелопа тоже ухитрилась выскочить из стойла. И обе гонялись за Ловкачом, который перелетел через ограду загона и умчался неизвестно куда.
   – Какого дьявола тут творится, Генри?
   Из-за угла выбежал Джейсон со скребницей в руках. Сообразив, что случилось, он бросил Генри:
   – Оседлай Шарлеманя. Он единственный, кто может догнать Ловкача.
   Но Холли оказалась проворнее.
   – Шарлемань – мой конь, – отрезала она, надевая на жеребца узду.
   Схватилась за гриву и мигом оказалась на спине Шарлеманя.
   – Я приведу Ловкача домой, сэр, успокойте кобыл.
   Она пустила в галоп своего зверя. Даже седла не надела! Шарлемань на полном скаку перепрыгнул через ограду.
   Джейсон покачал головой и вернулся в загон.
   – Маленькая миссис уж точно знает, как обуздать коня, – заметил Генри. – Никогда не видел, чтобы женщина скакала, как она!
   – Жаль, что чистота крови Шарлеманя не выдерживает никакой критики. Мы смогли бы заработать на нем немало денег.
   – Ошибка природы, мастер Джейсон. Такое иногда бывает. С его родословной он просто не имеет права быть резвым и злобным, как сам черт.
   Минут через пять к конюшне подъехали Корри и Джеймс.
   – Мы видели Холли, летевшую быстрее ветра. Что происходит?
   – Дамы Ловкача подрались из-за него. Он сбежал, и Холли погналась за ним.
   Джеймс вручил брату поводья Забияки:
   – Лучше позаботься, чтобы она не сломала себе шею.

Глава 28

   Во всем оказалась виновата корова майора Филли, которая мирно паслась на лугу, жуя молодую травку и без особого любопытства рассматривая мчавшегося мимо Ловкача. Корова и не подозревала, что Шарлемань, сосредоточивший все внимание на погоне, скачет прямо на нее. Расстояние между обоими конями было не более тридцати ярдов.
   Заметив наконец Шарлеманя, дико вращавшего глазами, корова тревожно замычала. Шарлемань услышал, но не увидел корову. В отличие от Холли.
   В отчаянном усилии предотвратить несчастье, она припала к шее коня, перехватила узду у самых его губ и со всех сил дернула вправо.
   Но Шарлемань вырвал поводья у нее из рук, взвился в воздух, попытался ударить корову копытами, промахнулся, и несчастная Холли, перелетев через его голову, покатилась по земле.
   Джейсон успел заметить случившееся и так перепугался, что сыпал ругательствами, пока не истощил свой немалый запас знаний. Спрыгнув с Забияки, он осторожно обошел выставившую рога корову и упал на колени рядом с Холли.
   Она была ужасно бледна. Только на щеке алели две кровавые царапины. Он приложил пальцы к ее шее, пытаясь нащупать пульс, но ничего не нашел.
   – Только посмей умереть, черт бы тебя побрал! Я хочу получить Лайонз-Гейт, но не через твой труп! Открой глаза, проклятая девчонка! Надеюсь, ты не хочешь быть похороненной на коровьем пастбище? Ты жива, и нечего притворяться мертвой! Вставай!
   – Интересно, где похоронены все предыдущие владельцы Лаионз-Гейт? – едва ворочая языком, пробормотала Холли.
   – Слава Богу, ты жива. Открывай глаза. Сколько пальцев я показываю?
   – Весьма расплывчатый кулак. Ты грозишь мне кулаком. Какая наглость!
   – Лежи смирно.
   Он проверил, не сломаны ли ее руки, скользнул руками по телу и наконец пощупал пальцы ног.
   – Болит что-то, если не считать головы? И не лежи, тупо глядя в пространство! Отвечай! Только голова болит?
   – Только голова. И убери от моего лица этот кулак!
   – Всего два пальца. Не закрывай глаз, Холли. Я видел, что произошло. А, вот и Ловкач! Возвращается, чтобы удостовериться, сколько бед натворил! Я пытался кричать вслед, что Ловкач всегда приходит домой, как бы далеко ни сбежал, но ты смело отправилась на подеиги, вместо того чтобы спросить, нуждаются ли в твоей помощи.
   – Он сам приходит домой?
   – Взгляни на беднягу Шарлеманя! Он весь в пене и поту после таких приключений. Шарлемань мог искалечить эту корову, а ты понятия не имеешь, как сильно майор Филли любит свой скот.
   – Неужели Ловкач вернулся бы, зная, что Пенелопа и Дилайла за ним гонятся?
   Джейсон пожал плечами:
   – Понятия не имею, тем более что раньше за ним никогда не гонялись сразу две кобылы!
   – Он был вне себя, Джейсон, и хотел одного – сбежать подальше. А вот Шарлемань не возвращается. Не можете ли вы его обучить?
   – Вероятно. Но сейчас все трое стоят футах в шести от меня, гадая, почему вы лежите здесь, на земле.
   Порывшись в карманах, он дал каждой лошади по кусочку сахара.
   – Хотите сладкого?
   Холли оглядела его, потом лошадей, громко хрупавших сахар. Какое счастье, что она не знает, о чем они думают! Корова замычала, и Джейсон протянул ей белый кубик.
   – Это унизительно, – пробормотала она, опуская веки.
   – Открой чертовы глаза!
   – Нет, – прошептала она, прижавшись щекой к его ладони.
   Он ощутил теплую влагу ее крови.
   – Можно мне сахара?
   Ему хотелось рассмеяться. Но он сдержался. И неожиданно понял, что она то ли спит, то ли потеряла сознание. Шишка за левым ухом увеличивалась на глазах. Плохо придется бедняге, когда она очнется!
   Джейсон уселся на корточки и сунул в рот кубик сахара. Ловкач завистливо заржал.
   – Итак, друзья мои, что же мне теперь делать?
   – Хотел бы я знать, мистер Шербрук, – раздался за спиной голос майора Филли, – что вы здесь делаете с моей милой Джорджианой? Почему мисс Каррик… ведь это мисс Каррик, не так ли?
   Джейсон кивнул.
   – Ее сбросила лошадь.
   Обернувшись, он увидел, как Джорджиана легонько бодает Холли в плечо и лижет ее волосы и лицо.
   – Сними чертов кулак с моего лица, – пробормотала она.
   – Это не я, а Джорджиана, – пояснил майор. – С миссис Каррик все в порядке? Она не слишком хорошо выглядит! И по ее лицу течет кровь.
   Холли застонала и, казалось, перестала дышать. И больше не шевелилась.
   – Возьми сахар, – прошептал Джейсон, сунув кусочек ей в рот. – Соси энергичнее, и я доставлю тебя домой.
   – По-моему, мистер Шербрук, бедная Джорджиана расстроена. Смотрите, как она вращает глазами!
   – Дайте ей еще кусочек сахара, сэр, и все обойдется!
   Увидев, как Джейсон несет Холли в дом, Марта громко охнула:
   – Боже милосердный! У нее кровь на лице! Она мертва!
   Петри, к величайшему изумлению Джейсона, оставался безмятежным, как викарий, выпивший все вино для причастия.
   – Успокойтесь, Марта. Будь она мертва, мастер Джейсон так бы и сказал. Но выглядит она плохо. Послать за доктором, или слишком поздно?
   – Полагаю, неплохо бы осмотреть ее голову. Пошли Криспина. Он знает, где живет доктор Блад.
   – Ты прав, – кивнула Корри, входя в гостиную. – Пусть возьмет мою кобылу Петунью. Доктор Блад – такой хороший врач, несмотря на свое несчастное имя.
   – О, Корри! – приветствовал Джейсон. – Вы с Джеймсом приехали в гости? Дома все в порядке?
   – О да, но Холли…
   – Я вижу, что ее торс вздымается, миледи, – вмешался Петри перед уходом. – То есть, поскольку она женщина, слово «торс» не совсем уместно, но вы понимаете, о чем я…