Ковалев Анатолий. Гильотина в подарок

   – Твоя версия понравится моему другу, – решил Антон.
   Писатель досадовал, что никак не может избавиться от этой дремучей истории. Даже в таком укромном местечке нет спасения от нее!
   Журналистка допила свой кофе и сказала тише обычного:
   – Может, мы сами повинны в том, что жизнь человеческая – нынче самый дешевый товар?..
   Поэт снова орал стихи.
   Веселый детина, детский писатель, морщился и подмигивал мудрецу.
   Мудрец улыбался в седую бороду. Обаятельная барменша точила ножи.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

5 сентября, пятница

   Он позвонил в контору. Голос неприятный, хриплый, пропитой, с повизгивающими интонациями. Константин привык к подобным явлениям. Его клиенты обычно не отличались приятными тембрами и утонченными манерами.
   – Еремин Константин Николаевич? – поинтересовался голос.
   Получив утвердительный ответ, голос странно хихикнул и поприветствовал следователя:
   – Здорово, коль не врешь! Я от Вадика Старцева. Есть для него что-нибудь?
   – Что-нибудь есть.
   Голос несколько замешкался, а потом опять спросил:
   – Кроме шуток?
   – Какие шутки! Передайте Вадиму Игоревичу, что я закрыл его дело.
   – Как? Вообще?
   Этот дегенерат порядком раздражал сыщика. «Мог бы найти в посредники кого-нибудь поумней!»
   – Тогда вот что. Нам надо с тобой встретиться, – выдал тот.
   – С какой стати?
   – А очень просто. Вадик в отпуску. Я теперь за него!
   Еремин почувствовал, как пространство в его кабинете сужается. Дело принимало неожиданный поворот.
   – Хорошо. Где встретимся?
   – Давай возле универмага «Вешняки». Я буду сидеть в черном джипе «чероки». У меня зеленый кепарик и такого же цвета кожан. Сразу узнаешь! Лады?
   – Во сколько?
   – Через час устроит? Тогда жду! Да не забудь прихватить то, что нашел для Вадика!
   Константин прикинул, что до универмага доберется за полчаса. Значит, остается полчаса на раздумья и подготовку к встрече с незнакомцем.
   В это осеннее утро он стоял на пороге разгадки многих тайн. Вчерашняя встреча с Лидой, бывшей горничной Грызунова, которую он накануне завербовал, расставила точки над «i». Он не ошибся в выборе тайного агента. Оставалось уточнить кое-какие детали, чем он и собирался заниматься весь сегодняшний день.
   Говоря о деле Старцева-Элвиса, он тоже не лукавил. Вещь, украденная у авторитета, была найдена. Кто совершил кражу, он теперь знал наверняка.
   Звонок слишком самонадеянного посредника передернул всю колоду. Еремин прекрасно помнил, что Элвис, отправляясь в бега, наказывал ему в случае, если он разыщет безделушку, оставить ее у себя. Откуда же взялся этот шустряк?
   – «Не забудь прихватить то, что нашел для Вадика!» – повторил он слова незнакомца. – Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что! А ведь он понятия не имеет о гильотине! – пришел к заключению Константин.
   На сей раз он не забыл зарядить пистолет. И захватил для видимости саквояж.
   Бросил на прощанье Аллочке, дорабатывающей последние деньки:
   – Если к обеду не вернусь и не позвоню… – Он вдруг понял, что тогда уж никто ему не сможет помочь, и добавил: – Заказывай панихиду!
   Аллочка хмыкнула и презрительно повела плечиком.
   Черный джип «чероки» он заметил издалека. Универмаг еще не работал в этот ранний час, и других машин на стоянке не было.
   Он поставил свою «шкоду» рядом с джипом и сообразил, что незнакомец понятия не имеет ни о машине, ни о внешности следователя.
   «Если бы он выполнял указания Элвиса, – размышлял Еремин, – тот непременно описал бы меня. Вывод окончательный: наша встреча не запланирована Старцевым».
   У сыщика появилась возможность изучить внешность незнакомца. Парень в джипе выглядел очень молодо. Он обладал огромным черепом и был узкоплеч. Его лошадиный профиль отличался отвислой челюстью олигофрена и коротким приплюснутым носом. Из-под кепки выбивались жидкие рыжеватые волосы.
   Еремин вылез из машины, но не сделал больше ни шага. Подпер спиной дверцу «шкоды». Закурил, пустив струйку дыма в окошко «чероки».
   – Послушай, земляк, кури в другую сторону! – высунулась лошадиная морда.
   «У него еще и заячья губа!» – попутно отметил следователь.
   – Это вы мне звонили час назад? – спросил он незнакомца.
   – Еремин? – обрадовался тот. – Ну ты даешь! Чё в прятки играть, братуха? Садись ко мне!
   Константин в знак несогласия покачал головой и поманил парня указательным пальцем.
   Между их машинами было расстояние в полтора метра. Не успел незнакомец встать во весь рост, как получил искрометный пинок в пах, а затем нокаутирующий хук в челюсть. Не дав оклематься, Еремин приподнял его за шиворот и ткнул пистолетом в живот.
   – Я не люблю таких шуток, дружок! – прохрипел ему в ухо. – Вадик не уполномочивал меня смотреть на твою поганую рожу!
   – Ты что, ментура, совсем ох…?! – заскулил парень. – Я с тобой как с человеком…
   – Заткнись, а то уедешь отсюда в деревянном джипе! Вопросы буду задавать я!
   – Попробуй! – угрожающе ухмыльнулся тот.
   Еремин, не раздумывая, врезал ему пистолетом по зубам. Зубы у парня оказались крепкими, а из рассеченной губы хлынула кровь.
   – Добавить или как? – поинтересовался следователь.
   В ответ он услышал шестиэтажный мат. Парень попытался вырваться, укрыться от побоев в салоне джипа, но вместо этого вновь оказался на земле после искусно сделанной подсечки.
   – Ты уже заработал себе на инвалидную коляску? – допекал его сыщик.
   – Чё ты привязался ко мне?
   – Я – к тебе?
   Он рванул дверцу «чероки», толкнул парня на водительское сиденье, а сам уселся рядом.
   Тот, расстегнув на груди рубаху, принялся вытирать ею лицо.
   – За что? За что? – ревел парень.
   – Не суйся не в свои дела! – наставлял его Костя.
   – Но Вадик ведь сам просил…
   – Он просил узнать для него информацию. И только. Ни о каком свидании с посредником речь не шла.
   – Он все переиграл!
   – Врешь! В таком случае он описал бы тебе мою внешность.
   – Да больно надо! Ему сейчас не до того!
   – До того или не до того – не тебе судить! Ты меня сведешь с ним, и тогда он мне сам скажет, до того ли ему!
   – Да ты что! Рехнулся? Вадику хана! Не сегодня-завтра его замочат! С кем я тебя сведу? С покойником?
   – Откуда такая оперативная информация?
   – Оттуда!
   – За сколько продал дружка, сука?
   Парень сначала онемел от такого заявления, а потом затараторил:
   – Кто продал? Кто продал? Ты думай, что говоришь!
   – Насквозь тебя вижу, стукачок! – сквозь зубы процедил Еремин. – Приходилось еще и не в таком дерьме копаться! Значит, продал Вадика? Но, видно, дешево, раз позвонил мне. Авось ментура надыбал что-нибудь для Элвиса! Не важно что! Все сгодится! Так или не так?
   – Нет! Нет! Не так! Все не так!
   – Теперь вижу, что так! – подвел окончательный итог следователь. – Кому продал?
   Парень мучительно ерзал на сиденье, то промокая воротом рубахи разбитую губу, то утирая пальцем нос.
   – У меня мало времени! – предупредил сыщик, ткнув его в бок пистолетом.
   Парень выдавил из себя кличку известного авторитета.
   Еремин понял, что его клиенту Элвису на самом деле хана, как выразился этот олигофрен.
   – А свои, малыши, тебе бо-бо не сделают?
   – Они сами рады избавиться от Вадика! – до конца прояснил ситуацию новый знакомец. – Он три года шастал по заграницам, а здесь кое-что изменилось. Кое-кто был недоволен его возвращением.
   Константину некогда было вникать во все эти внутриклановые интриги малышей.
   – Где он прячется?
   – Тут недалеко, у одной старой знакомой.
   – Поехали!
   Следователь был настроен решительно, чего нельзя было сказать о его новом знакомом.
   – Ты совсем очумел! Там наверняка уже постаралась ударная бригада! И тут мы с тобой, два олуха, явимся! На хрена мне это надо!
   – Ударная бригада – средь бела дня?
   – А им по фиг!
   – Не скажи! – засомневался Еремин. – Сейчас только десятый час. Ребята еще спят. Поехали!
   Но тот и не подумал включить зажигание.
   – Сами посудите, – перешел он неожиданно на «вы», – при таком раскладе мне крышка! Если Вадик еще жив, он уделает меня! А если не уделает он, тогда уделают те!
   – Я тебя раньше всех уделаю! – вышел из себя следователь. – Трогай и поменьше рассуждай!
   До убежища Элвиса действительно оказалось рукой подать. Он жил в Косине. И непонятно, чем руководствовался посредник, назначив встречу в Вешняках. Скорее всего, сам жил неподалеку.
   «Что происходит? – спрашивал себя Еремин. – Я испугался, что потеряю клиента? Да, дело закрыто, и я вправе требовать окончательного расчета, но тогда я должен буду отдать ему гильотину и назвать имя вора. Ни того, ни другого делать я не собираюсь. Значит, мне, как и этому стукачу, выгодно, чтобы Элвис не имел больше претензий. Ведь еще совсем недавно я сам хотел натравить на него свору жаждущих мести старых авторитетов! Почему я решил принять такое горячее участие в судьбе этого подонка?»
   Ответ был прост. Даже самый кровожадный зверь, попавший в западню, обреченный на смерть, вызывает жалость. Разумеется, не у всех, иначе бы жизнь на земле стала слишком цветущей и радостной. А лишь у некоторых, у кого среди прочих органов есть еще один, малоизученный.
   – Дальше не поеду! – заявил парень, остановив джип на незнакомой улице в тени густых тополей. – Вон его дом, – указал он на желтеющую метрах в пятидесяти от них хрущевку.
   – Жди меня! – приказал следователь, хотя знал наверняка, что тот даст стрекоча, как только он завернет за угол.
   – Три коротких звонка и один длинный, – предупредил на прощанье посредник.
   В подъезде пахло сыростью. Из открытой двери подвала валил пар и слышались голоса слесарей.
   Поднявшись на третий этаж, он позвонил по всем правилам конспирации.
   Открыла высокая девушка в спортивном костюме попугайчатой расцветки, с копной пшеничных волос и пышной грудью.
   – Элвис дома?
   – Кто вы такой?
   Он проявил максимум джентльменства, оттолкнув девицу и бросившись в комнату. Там его ждал встревоженный Старцев с пистолетом в руках. На нем тоже был пестрый спортивный костюм. Обескровленное лицо в бакенбардах вытянулось.
   – Еремин? – только и сумел вымолвить пораженный до крайности юный авторитет
   – Вы что, по утрам занимаетесь гимнастикой, как в старые добрые времена? – усмехнулся Константин.
   – Как вы нашли меня?
   – Об этом после, а сейчас собирайтесь!
   – В чем дело?
   – Ваши братки решили от вас избавиться!
   – Не может быть! Я вам не верю!
   На него было больно смотреть. Довольный жизнью, самонадеянный Элвис, которого он встретил неделю назад в престижном ресторане, исчез. Перед ним стоял обыкновенный гражданин, испуганный и не в меру истеричный.
   – Я не верю! Вы меня провоцируете!
   – А смысл? Я нашел гильотину, – мимоходом сообщил сыщик.
   – Тише! Тише!
   – Во всяком случае вам здесь оставаться опасно! Ваш посредник был уверен, что душа Элвиса уже вознеслась!
   – Сволочь! Это он открыл вам мою кличку?
   – Нет, ее я узнал на второй день после нашего знакомства. Но к чему сейчас эти разговоры? Мы теряем драгоценное время. Куда выходят ваши окна?
   – И на улицу, и во двор, – помогла сориентироваться сильно напуганная хозяйка.
   Как он и предполагал, джип «чероки» не ждал в тени ветвистых тополей.
   – У вас машина на ходу? – обратился он к Старцеву.
   – Да, но это «Москвич». Если будет погоня, нам не уйти. – В голосе его было больше обреченности, чем надежды.
   – Где он стоит?
   – Во дворе. Возле детской площадки.
   – Не теряйте времени! Собирайтесь! – снова приказал следователь.
   – Куда бежать? – обреченно опустил руки Элвис.
   Между тем в конце улицы из-за поворота показался красавец «мерседес-бенц» с затемненными, окнами. На таком же совсем недавно разъезжал Вадим Игоревич.
   – А вот, кажется, и гости!
   Автомобиль двигался медленно. Видно, шофер изучал номера домов.
   И Элвис, и девица остолбенели.
   – Кончай рассиживаться! – заорал Еремин. Схватив авторитета за шиворот, он потащил Элвиса в прихожую. – Если не успеем добежать до машины, то хотя бы перебежим в соседний подъезд.
   – А я? Что будет со мной? – запричитала хозяйка квартиры.
   – Попробуйте переждать у соседей! – посоветовал Костя. – И дверь лучше не запирать. Все равно взломают. Да, и обязательно вызовите милицию!
   – Про меня милиции ни слова! – наказал слегка очухавшийся Элвис.
   Они бросились вниз. Из подвала все так же валил пар.
   – Может, сюда? – кивнул Старцев на дверь подвала.
   – Нет!
   Они выбежали из подъезда в то самое время, когда «мерседес» уже въезжал во двор. Правда, въезжал все еще как-то неуверенно.
   Они спрыгнули с крыльца и прошли несколько метров под самыми окнами до соседнего подъезда, укрытые густыми зарослями кустарника. Они видели через окно между первым и вторым этажами, что автомобиль с затемненными стеклами остановился возле крыльца, которое они только что покинули. Из него вышли трое здоровенных парней в плащах. Бритые наголо, в затемненных очках, они были похожи друг на друга как две капли воды.
   – Братья Угольцы! – прокомментировал Элвис. – От них никто не уходит живым!
   Парни осмотрели двор. Один из них указал на серенький «Москвич» возле детской площадки. И сам же направился к нему. Двое других скрылись в соседнем подъезде. А в «мерседесе» оставался шофер.
   – Они перекрыли нам путь к машине! – запаниковал Старцев.
   – Ключи! – протянул ему ладонь следователь.
   – Что вы собираетесь делать? Они ведь сейчас вернутся!
   – Им еще предстоит обшарить подвал, они непременно туда заглянут! А с их телосложением там будет нелегко! Не стоит терять время! Я подъеду к крыльцу. Будь готов!
   – Но там же…– хотел возразить Элвис.
   – Ключи! Быстро! – скомандовал Константин.
   Он прошел к детской площадке и, не обращая внимания на здоровяка, открыл дверцу автомобиля.
   – Эй! – возмутился тот. – Это не твоя машина!
   Он приблизился к следователю вплотную.
   – Неужели? Вот незадача! – покачал головой Еремин и в тот же момент нанес ему сокрушительный удар в солнечное сплетение.
   Парень застонал, упал сначала на колени, а потом уткнулся в асфальт.
   Машина завелась с полуоборота.
   Он рванул к крыльцу, дав задний ход.
   Краем глаза заметил, что шофер вылезает из «мерседеса», но не торопясь, осмотрительно. Кому охота подставлять голову под пулю?
   Элвис плюхнулся на заднее сиденье, пробормотав:
   – Здорово вы Угольца завалили!
   Вместо того чтобы поскорее покинуть раскаленный двор, Еремин снова дал задний ход, резко наехав на багажник «мерседеса».
   – Что вы делаете? – прошептал-прокричал напуганный авторитет.
   Ошеломленный шофер «мерседеса» прыгнул в салон. Там за бронированными стеклами он чувствовал себя в полной безопасности.
   Но Константин и не собирался стрелять по стеклам. В двух метрах от «мерседеса» он резко затормозил. Хватило одной пули, чтобы продырявить заднее колесо иномарки. Следующие два выстрела были направлены под козырек подъезда, из которого пытались выскочить обескураженные братья Угольцы. Стрельба задержала их на какое-то время, это позволило «Москвичу» набрать скорость и вынырнуть из двора.
   – Туго придется братишкам! – усмехнулся следователь.
   Навстречу неслись машины с руоповцами, вызванные подругой Старцева.
   Несмотря на явный успех операции, Еремин не снижал скорость до самого универмага. Там они благополучно пересели в его «шкоду» и взяли курс на центр города.
   – Куда мы едем? – Старцев перестал что-либо понимать.
   – Ко мне домой!
   – Вы очень рискуете!
   – Я привык, – был ответ.
   Неудача с Танцором его многому научила, и все же следователь продолжал вынашивать мысль об откровенном разговоре с преступником в домашней обстановке. Тем более что собеседнику некуда было деться.
   – Они вам этого не простят! – прошептал авторитет.
   – Я сумею за себя постоять. Лучше думай о себе, парень. Я могу предоставить ночлег, а завтра разумнее будет перекочевать в другое место. И желательно за пределами столицы.
   – Я подумаю.
   Они долго молчали на кухне, которую Костя окрестил «писательской кухней», курили, пили крепкий кофе с коньяком, отходили от утреннего приключения, казавшегося теперь киношным трюком.
   – У вас мило! – похвалил Элвис. – Но, судя по всему, сыскное бюро – дело не прибыльное.
   Видно было, как юный авторитет повзрослел, даже постарел за последние дни. Он потерял внешний лоск, и глаза, все такие же холодные, потускнели.
   – Мои клиенты – люди неблагонадежные. Частенько обманывают. Или отправляются на край света, не предупредив и не выплатив всей суммы, или их самих отправляют еще дальше.
   – Я оправдал ваши надежды? – впервые улыбнулся Старцев.
   – Вполне, – ответил улыбкой следователь. – Правда, я тоже приложил для этого кое-какие усилия.
   – Вы вели себя прямо как супергерой!
   – Должен тебя разочаровать, Элвис. Ты выложил деньги зря.
   – Но ведь вы нашли гильотину?
   – Нашел.
   – В чем же тогда дело?
   – Дело в том, что она не принадлежит тебе, так же как и остальная коллекция мсье Фабра.
   Выдержав паузу, Старцев сознался:
   – Я вас недооценил. Ручки от комода вы открутили?
   – Да. Я их отвез мадам Фабр, которой по закону принадлежит вся коллекция.
   – Жива еще старушка? – ухмыльнулся авторитет.
   – Жива, несмотря на все твои старания.
   – Что вы хотите сказать?
   – Ничего особенного, кроме того, что ты сделал инвалидом бывшую любовницу. Не понимаю только, зачем? Она тебя так любила, что наверняка сама бы подарила часть коллекции, если не всю.
   – Какое ваше дело! – вспылил Вадим. – Вы не представляете, что такое Катрин! Это она толкнула меня на грабеж! Я уважал старика Мориса! Он ведь дал мне убежище! Она мне подала идею: хорошо бы перевезти коллекцию в Москву!
   – Она имела в виду – после смерти отца, зная, что тот завещал коллекцию ей. Она не собиралась жить в Париже, и желание ее было естественным. Не надо, Элвис, оговаривать несчастную женщину. У Катрин много грехов, но отца своего она любила и никогда не желала ему смерти. Старика Мориса убил ты!
   – Он умер от сердечного приступа, – уточнил Старцев.
   – Так же, как бабушка, – напомнил Константин.
   – Какая связь?
   – Прямая.
   – Вы знаете имя преступника?
   – Конечно.
   – Что же вы медлите?
   – Не сейчас.
   – Боитесь, что в моем положении я брошусь его разыскивать?
   – Нет. Хочу сначала понять, кто из вас грязнее.
   – Что тут понимать? Грязнее Элвиса никто быть не может! Так ведь?
   Следователю в его практике часто приходилось сталкиваться с показным самобичеванием.
   – Я не суд присяжных и не Господь Бог, – поморщившись, ответил он. – Я не хочу называть имя преступника из принципа. Потому что этого желаешь ты!
   – Замечательно! – похлопал в ладоши Элвис. – Только мне теперь все равно. Гильотина оказалась в доме Катрин?
   – Нет. В антикварном магазине.
   – Вот как! Ее что же, там продавали?
   – В некотором роде.
   – Не понял.
   – Краденое вообще опасно продавать. А тем более дважды краденое.
   – Но ведь я не заявлял в милицию!
   – Чем тебе так дорога гильотина, Элвис? И почему у тебя украли именно ее?
   – Это самая дорогая вещь в коллекции. И самая уникальная. Думаю, что вор в этом тоже разбирался, в отличие от Катрин. Ей было все дорого! Ни черта бы она мне не подарила!
   – Ну зачем же так! Нельзя судить людей по себе. Не проще ли честно сознаться, что Катрин тебе надоела и ты решил от нее избавиться. Ведь все, что могла, она уже дала. Любовь, убежище. А вот насчет коллекции ты сомневался.
   – Что вам надо от меня, Еремин? Вы спасли мне жизнь, чтобы перевоспитать? Не получится. Поздно…
   – А как же перстень с сапфиром? Насколько я разбираюсь, он тоже недешевый?
   – Это подарок Катрин.
   – Неужели?
   – Еще до моего отъезда во Францию. Что-то вроде талисмана на счастье. Ее отец, кстати, не очень был доволен, что дочь разбазаривает коллекцию.
   – Помог талисман? Принес счастье?
   – Как видите, – развел руками Старцев.
   Перстень на пальце отсутствовал.
   – Не вижу.
   – Остался в Косине вместе с остальным барахлом. Вы мне не дали времени на сборы.
   – Не я, а твои друзья, – уточнил Костя. – Кстати, о друзьях. На меня в последнее время работал один человек. Он добывал ценные сведения о некоторых организациях. Он и вышел на тебя, когда это мне понадобилось. А на другой день его не стало. Чья работа?
   – Могли бы и догадаться с вашей-то проницательностью.
   – Твоя?
   – Этот человек был связан с теми, кто сейчас охотится за мной. На меня нарвался случайно. И, конечно, узнал. Не мог не узнать, потому что несколько лет назад присутствовал во время нашей стычки со стариками.
   – О твоем боевом прошлом я достаточно наслышан. Старина Кацман – твоих рук дело?
   – Нам надо было утверждаться! – твердо заявил Элвис. – За Жорика мне и хотели сегодня впаять! Здорово вы расправились с Угольцами! Долго будут помнить!
   – Ну и как, утвердились?
   – Вернувшись из Франции, я нашел нашу организацию боевой, мобильной. И не на последнем счету в городе! – не без гордости признался Элвис.
   – Но сам пришелся уже не ко двору. И братва решила тебя просто-напросто списать за ненадобностью, продать старикам, чтобы меньше было хлопот. Будут они подставлять свою задницу из-за какого-то дохлого Жорика! Кто теперь помнит о том, что когда-то им требовалось утверждаться? У старых авторитетов такое было бы невозможно, но вы ведь сами выбрали игру без правил.
   Старцев ничего на это не ответил. Только сунул в рот новую сигарету. И отвернулся к окну.
   – А Катрин знает, что я жив? – спросил он, по-прежнему глядя в окно.
   – Знает и очень хочет увидеть.
   – Чтобы выцарапать мне глаза?
   – По-моему, она любит тебя до сих пор. Удивительная женщина!
   – Я обезумел тогда! Обезумел! Что-то накатило! Не знаю что! Мог бы и по сей день жить припеваючи! Кататься из Марселя в Париж! И обратно! Да обрыдла мне такая жизнь! Катрин надоела! Папашу ее с вечной темой якобинской диктатуры уже видеть не мог! Думал, увезу коллекцию в Москву, продам постепенно и буду жить, как все нормальные люди! Не тут-то было, гражданин начальник! Коллекция оказалась пустышкой! Антикварный ширпотреб. Тоже, конечно, деньги, но не те, на какие я рассчитывал! Одна только гильотина имела ценность, но с ней я не торопился расставаться. Какой смысл из-за одной-единственной вещички рисковать? Так что вся операция с якобинским хламом гроша ломаного не стоила!
   – И в итоге один человек умер, а один остался калекой, – еще раз напомнил Еремин. – Постой-ка, ты говоришь, коллекция оказалась пустышкой? Значит, ты ее кому-то показывал? Специалисту? А утверждал, что никто про нее не знает. Где же теперь этот специалист?
   – Там, где ему и следует быть!
   – Понятно.
   – Что вам понятно? Что вам понятно? Он сказал, что в его магазине все это будет стоять года два-три и вряд ли уйдет! А знаете, что говорил Морис, папаша Катрин? Что этому цены нет! Что антиквары у него с руками оторвут, если узнают! Вот как я лопухнулся! Смешно?
   – Не очень.
   День казался Еремину на редкость тягучим. Квартира, казалось, превратилась в камеру приговоренного к смертной казни, а он – в телохранителя обреченного.
   Больше всего Константина мучило бездействие. Правда, он отдавал распоряжения по телефону.
   – Ты решил, куда поедешь завтра? – спросил он Элвиса в уже сгустившихся сумерках.
   Тот без конца курил на кухне, не зажигая света.
   – У меня есть дальние родственники в Киеве, – сообщил Старцев.
   – Не лучшее место, но все же. Тебе надо созвониться со своими родственниками
   – Зачем?
   – Как зачем? Чтобы не свалиться как снег на голову. У людей могут быть свои планы. Да и в конце концов, чтобы тебя там встретили.
   Парень вдруг ни с того ни с сего расхохотался неприятным истеричным смехом.
   – Чтобы меня встретили? Встретили, да? Мальчик едет в пионерский лагерь! Один! Без папы! Без мамы! Ничего страшного, малыш, тебя там встретят! Неужели вы так наивны, Еремин? Выгляните в окно! Сколько добровольных провожатых у малыша!
   Следователь бросился к темному окну. Парень был прав. Он насчитал во дворе пять иномарок с праздно болтающими людьми внутри освещенных салонов.
   – Стая ворон слетелась на падаль, – прокомментировал Элвис
   – И все-таки я закажу билет на Киев!
   Авторитет не слышал оптимистической фразы следователя, потому что безутешно рыдал, уронив голову на стол, всхлипывая, как ребенок. Может, впервые в жизни в нем всколыхнулась, прорвалась наружу невыносимая жалость. Жалость к себе.
   Самолет улетал ночью.
   – Мы выйдем из дома за четыре часа. Помотаем их по городу. Как только оторвемся, прямиком в Шереметьево! – выложил свой план действий Костя.