Кренц Джейн Энн. Компаньонка

   Поначалу она ничего не услышала. Затем, когда у нее стали рождаться нешуточные сомнения, уж не ошиблась ли она и в самом деле адресом, в холле раздались неторопливые шаги.
   Дверь открылась. На Элеонору смотрела молодая миловидная девушка.
   — Да, мэм?
   Элеонора стала лихорадочно прикидывать, что ей сказать. Сент-Меррик говорил ей, что слугам он объявит, будто она его невеста. Но ей хорошо было известно, что в любом доме слуги обычно знают о делах своих хозяев гораздо больше, чем думают их хозяева. У нее возникло подозрение, что даже если горничная и другие слуги еще не поняли, кто она такая, они успели сделать некоторые выводы, и отнюдь не в ее пользу.
   Тем не менее она не могла изображать смущение. В конце концов, ей платят за игру, и играть она должна убедительно. Сейчас ее единственной аудиторией была горничная.
   — Можете сообщить своему хозяину, что мисс Элеонора Лодж прибыла, — произнесла она вежливым, но не терпящим возражений тоном. — Меня ждут. И еще скажите кому-нибудь из лакеев, чтобы принес мой чемодан, пока его не украли.
   Горничная поспешила сделать реверанс:
   — Да, мэм, — и отступила в сторону, давая возможность Элеоноре войти в холл.
   Элеонора дождалась, пока девушка исчезла за дверью, и облегченно вздохнула.
   Она медленно повернулась вокруг своей оси, оглядывая помещение. Оно было столь же унылым и непривлекательным, как и сам дом снаружи. Через окна высоко над дверью почти не проникал свет. Деревянные панели с искусной резьбой делали холл еще более мрачным. В затененных нишах стояли классические статуи и вазы в этрусском стиле. И все это было очень похоже на пыльный и затхлый зал музея.
   Элеонора шагнула к ближайшему мраморному пьедесталу и провела пальцем, затянутым в перчатку, по его поверхности. Она нахмурилась, увидев обозначившуюся на поверхности линию, и отряхнула с пальца пыль. Определенно, никто уже давно не занимался здесь уборкой.
   Вдали послышались шаги, более тяжелые, чем шаги горничной. Элеонора обернулась.
   Она увидела удивительно красивого мужчину. Благородной формы брови, точеные черты лица, ясный взгляд, кудрявые волосы — он казался воплощением мужского совершенства.
   Если бы на нем не было ливреи дворецкого, она могла бы принять его за артиста, который должен сыграть образ романтического героя в духе Байрона.
   — Меня зовут Иббиттс, мадам, — произнес он грудным голосом. — Прошу извинить за неудобства, которые вы, возможно, испытали. Если вы последуете за мной, я объявлю о Вашем приходе.
   Какой-то крохотный предупреждающий звоночек прозвенел в ее мозгу. Он не сказал ничего плохого, но Элеонора была убеждена, что в его словах таилось тщательно скрытое презрение. Возможно, это ей просто показалось.
   — Спасибо, Иббиттс.
   Она протянула ему свою шляпку. Он повернулся, чтобы положить ее на пыльную мраморную столешницу.
   — Не беспокойтесь, — быстро произнесла она и выхватила шляпку, прежде чем он успел положить ее на пыльный стол. — Позаботьтесь о моем чемодане. Я не хочу, чтобы он оставался на улице.
   — Я сомневаюсь, мадам, что кто-нибудь может украсть ваши вещи. — Иббиттс не мог бы выразиться яснее, если бы захотел откровенно ей сказать, что в ее чемодане нет ничего ценного.
   Она не потерпит больше его вежливых сарказмов.
   — Пошлите лакея за чемоданом, Иббиттс.
   Иббиттс недоуменно заморгал, как будто не ожидал подобной реакции.
   — Любой вор, у которого есть хоть капля здравого смысла, не будет воровать в этом доме.
   — Это меня успокаивает, Иббиттс. Боюсь, что многие из них лишены здравого смысла.
   Лицо Иббиттса вытянулось. Не сказав больше ни слова, он дернул за бархатный шнур.
   Появился высокий, худой, долговязый юноша лет восемнадцати-девятнадцати. У него были рыжие волосы и голубые глаза. Бледная кожа усыпана веснушками. Выглядел он каким-то нервным и запуганным.
   — Нед, возьми чемодан мисс Лодж и отнеси его в спальню, которую Салли приготовила утром.
   — Да, мистер Иббиттс. — Нед бросился к входной двери.
   Иббиттс повернулся к Элеоноре. Он не сказал вслух: «Ну что, теперь вы довольны?» Но она была уверена, что он хотел это сказать.
   Вместо этого он сказал:
   — Пойдемте, пожалуйста, со мной. Его сиятельство не любит, когда его заставляют ждать.
   Не ожидая ответа, Иббиттс направился в тускло освещенный зал, расположенный в глубине большого дома.
   Они прошли коридор, и он впустил ее в продолговатую комнату, обитую тяжелыми темными панелями. Она с облегчением увидела, что бархатные коричневые шторы были затянуты шнуром и из окон открывался вид на запущенный промокший сад.
   Пол библиотеки покрывал темный ковер, который давно нуждался в чистке, все предметы мебели демонстрировали стиль, вышедший из моды лет десять назад. Высокий потолок был расписан под сумеречное небо. Книжные полки занимали почти все стены. Переплеты книг выглядели ветхими и пыльными.
   Узкая винтовая лестница, огороженная чугунными перильцами, вела на балкон, где также виднелись книжные полки.
   — Мисс Лодж, милорд. — Иббиттс объявил ее имя так, словно он вычитал его в некрологе.
   — Спасибо, Иббиттс. — В дальнем конце комнаты, возле окна, выходящего на неухоженный сад, за письменным столом сидел Артур.
   Выражение его лица в тусклом свете было трудно определить. Встав с места, он направился к ней через всю комнату.
   — Добро пожаловать в ваш будущий дом, моя дорогая, — проговорил он.
   Элеонора сообразила, что он играет свою роль перед дворецким. Она должна делать то же самое.
   — Спасибо. Приятно видеть вас снова, сэр. — Она присела в грациозном реверансе.
   Иббиттс вышел из комнаты и закрыл дверь.
   И в тот самый момент, когда дворецкий скрылся за дверью, Артур остановился на полпути к ней и посмотрел на часы.
   — Черт возьми, что послужило причиной вашей задержки?Я жду вас уже целый час!
   С ролью галантного жениха покончено, поняла Элеонора. Очевидно, ее новый хозяин не собирается играть эту роль, когда они останутся вдвоем.
   — Я. приношу свои извинения, сэр, — спокойно ответила она. — Дождь весьма затрудняет езду.
   Прежде чем он успел сказать хоть слово, с балкона донесся женский голос:
   — Артур, пожалуйста, представьте меня.
   Элеонора посмотрела наверх и увидела миниатюрную женщину лет тридцати пяти. У нее были тонкие черты лица и светло-карие глаза. Уложенные в виде шиньона волосы были цвета темного меда. Платье выглядело относительно новым, оно было сшито из дорогой ткани, хотя его нельзя было назвать слишком модным.
   — Позвольте представить вам Маргарет Ланкастер, — проговорил Артур. — Это та самая родственница, о которой я говорил. Она будет жить здесь, пока я занимаюсь своими делами. Она ваша дуэнья, так что ваша репутация на время пребывания в моем доме не пострадает.
   — Миссис Ланкастер, — склонилась в реверансе Элеонора.
   — Называйте меня просто Маргарет. В конце концов, в глазах света вы скоро станете членом нашей семьи. — Маргарет стала спускаться по винтовой лестнице. — Ситуация настолько волнующая, что я предвкушаю — нас ждут приключения!
   Артур вернулся к своему столу и сел в кресло. Он по очереди оглядел обеих дам.
   — Как я уже объяснял, я хочу, чтобы вы отвлекали внимание света, пока я буду вести деловые переговоры. Это вам ясно?
   — Да, конечно, — пробормотала Элеонора.
   — Вы немедленно начнете подготовку к посещению самых важных балов и вечеров — необходимо, чтобы свет узнал, что у меня действительно есть невеста.
   — Понимаю, — кивнула Элеонора. Артур перевел взгляд на Маргарет:
   — Как дуэнья Элеоноры и ее гид, вы должны обратить внимание на детали, которые помогут убедить в этом высшее общество.
   — Да, Артур. — Выражение лица Маргарет было слегка напряженным.
   — Ей понадобятся соответствующие платья, шляпы, перчатки и прочая мишура, — продолжал развивать тему Артур. — Все должно соответствовать последней моде и приобретаться в первоклассных магазинах. Вы знаете, какое внимание уделяет этому общество.
   Последовала короткая пауза, во время которой Маргарет пыталась успокоиться.
   — Да, Артур, — наконец произнесла она. Улыбка ее была неуверенной.
   Элеонора удивленно взглянула на нее, не понимая, что происходит.
   — Очень хорошо. Думаю, на сегодня все. — Артур потянулся за гроссбухом в кожаном переплете. — Вы обе можете идти. Вам предстоит большая работа. Дайте мне знать, если появятся вопросы.
   Интересно, подумала Элеонора, отдает ли он себе отчет в том, что обращается с ними как с прислугой? Впрочем, напомнила она себе, в какой-то степени это так и есть.
   С Маргарет дело обстояло совсем иначе. Однако к удивлению Элеоноры, ее дуэнья, кажется, нисколько на Артура не обиделась. Судя по ее виду, она мечтала об одном — поскорее покинуть библиотеку.
   Элеонора вспомнила реакцию Маргарет, когда Артур ей сказал, что она будет отвечать за ее наряды.
   Элеонора была уверена, что в глазах Маргарет в тот миг мелькнул ужас.
   Артур дождался, когда за женщинами закрылась дверь, тут же отложил гроссбух и поднялся из-за стола. Подойдя к окну, он стал смотреть на сад.
   Он был уверен: Элеонора подозревает, что он не сказал ей всей правды. Что ж, она права. Но он считал, что будет только лучше, если она не узнает того, чего ей знать пока не следует. Да и перед Маргарет раскрываться не стоит. Обе женщины талантливее сыграют свои роли, если не будут знать причину, подтолкнувшую его написать сценарий пьесы, в которой они обе окажутся задействованы.
   Он долго стоял у окна, глядя на укрытый туманом сад и думая о том, до чего ненавистен ему этот дом.
   Дед привез его сюда вскоре после того, как его родители погибли во время пожара в гостинице. В то время ему было всего шесть лет. До этого он никогда не видел своего деда. Старый граф был страшно зол на своего сына за то, что тот сбежал из дома, чтобы жениться. Мать Артура была молодой женщиной без денег и связей. Старик отказался принимать в своем доме ее и внука.
   Его дед умел таить злобу.
   Однако шок, испытанный от гибели сына при пожаре, помог старому графу понять, что Артур — его единственный наследник. Он привез внука в этот большой, мрачный дом на Рейн-стрит и посвятил себя задаче воспитать в Артуре такие черты, которые бы не позволили ему идти по стопам его романтически настроенного отца и не совершать безответственных поступков.
   Артур хорошо усвоил уроки деда, который чуть ли не с первого дня вбивал в него понятия о долге и обязанностях. Спустя десять лет, находясь на смертном одре, старик все еще продолжал его наставлять. Последними словами деда были:
   — Помни, ты глава семейства. И твой долг — проявлять заботу о членах своей семьи».
   Единственным светлым пятном в течение этого десятилетия были довольно частые визиты юноши своему весьма эксцентричному двоюродному деду Джорджу Ланкастеру.
   Именно доброжелательное отношение и влияние деда Джорджа помогли ему выдержать суровый и жесткий темперамент старого графа. Не в пример другим представителям их большого семейства Джордж Ланкастер не ждал от него бог знает каких подвигов и принимал его таким, каким он был, видя в нем просто подростка с ребячьими надеждами, мечтами и любопытством.
   Именно Джорджа, а не своего родного деда Артур полюбил так, как когда-то любил своего отца.
   Сейчас Джорджа Ланкастера не стало, его убили около двух месяцев назад.
   — Я отомщу за тебя, — тихо поклялся Артур. — Убийца за все заплатит.

Глава 6

 
   Едва горничная Салли успела распаковать вещи Элеоноры, как раздался стук в дверь. Салли открыла дверь и увидела озабоченную Маргарет.
   — Я могу с вами поговорить, Элеонора? — Маргарет посмотрела по сторонам, очевидно, желая убедиться, что в коридоре никого нет. — Это очень срочно.
   — Да, конечно. Входите. — Она улыбнулась Салли: — Вы свободны. Спасибо.
   — Да, мэм. — Салли поспешила выйти и закрыть за собой дверь.
   Элеонора взглянула на Маргарет:
   — Что-то случилось? Я заметила, что в библиотеке вы были чем-то озабочены.
   — Озабочена — это мягко сказано. — Маргарет опустилась в кресло. — Точнее было бы сказать — я была в панике.
   — Но почему?
   Маргарет закатила глаза:
   — Потому что я здесь под фальшивым предлогом.
   — Я ведь тоже, если говорить откровенно.
   — Да, но в вашем случае это не проблема. Артур нанял вас через агентство. — Маргарет махнула рукой. — Он беседовал с вами. Он точно знает, чем вы располагаете, и, уверена, написал для вас интересный сценарий. Моя же ситуация совсем иная. И когда он обнаружит, что я совсем не та, за кого он меня принимает, он просто рассвирепеет.
   Заинтригованная, Элеонора села на край кровати и внимательно вгляделась в Маргарет.
   — Вы не могли бы объясниться подробнее?
   — Наверное, я должна начать с самого начала… Две недели назад Артур нанес мне визит. Он поделился со мной своим планом представить свету подставную невесту и попросил меня исполнить при ней роль дуэньи. Я ответила, что буду счастлива помочь ему в его замысле.
   — Это очень любезно с вашей стороны.
   — Любезно? Ха! Я прямо ухватилась за это предложение! Я не была в Лондоне со времени моего первого сезона четырнадцать лет назад!
   — Понимаю. Маргарет поморщилась.
   — Мой муж был человеком немолодым, когда я вышла за него замуж. Он болел подагрой и не любил путешествий. Пока я жила с ним, я лишь изредка навещала мать и тетю. Вы можете себе представить, что это такое — сидеть безвылазно в течение четырнадцати лет в крохотной деревушке?
   — Да, я могу себе это представить.
   Маргарет снова поморщилась.
   — Простите, я не хотела преподносить это как жалобу. Дело в том, что я писательница.
   — Неужели? Как интересно! Вы публиковались? — заинтересовалась Элеонора. Маргарет улыбнулась:
   — Да. Я пишу для «Минерва-Пресс». Мой псевдоним — Маргарет Мэллори. Понимаете, я уверена, что мои надменные родственники из семейства Ланкастеров не одобрят тот факт, что в их среду затесалась сочинительница романов.
   — Но это же чудесно! Я читала два ваших романа — «Секретная свадьба» и «Предложение». Я в восторге от них.
   — Спасибо. — Маргарет покраснела. — Очень любезно с вашей стороны так отозваться о моих произведениях.
   — Но это правда! Я большая поклонница вашего творчества, мисс Мэллори! То есть миссис Ланкастер.
   — Пожалуйста, называйте меня Маргарет.
   Чуть поколебавшись, Элеонора спросила:
   — Вы говорите, что ваше занятие — тайна для всех членов семьи. Это относится и к его сиятельству?
   — Артур — человек, которому я меньше всего хотела бы открыть истину. — Она скорчила гримасу. — Он человек, обладающий исключительными качествами, когда дело касается инвестиций и всего такого прочего, но боюсь, он относится к роли главы семейства чересчур уж серьезно. Это результат воспитания его деда.
   Элеонора подумала о том выражении, которое промелькнуло в его загадочных глазах.
   — Да, я отметила определенную суровость в его характере.
   — Если выразиться более точно, Артур иногда бывает настоящим деспотом. Более того, он не одобряет нынешнюю моду на романы, и меня бросает в дрожь, стоит мне представить его реакцию, когда он обнаружит, что я пишу именно такие книги. Узнав это, самое меньшее, что он сделает, — это отошлет меня обратно в деревню. Обещайте мне, что вы не разгласите мой секрет.
   — Обещаю.
   — Спасибо. А теперь я перейду к тому, что собиралась вам объяснить. У меня возникли проблемы с некоторыми главами моей последней рукописи. Там описываются сцены роскошных балов и встречи с некоторыми высокопоставленными представителями высшего света. Но я не могу убедительно все это описать, потому что почти ничего не знаю об их образе жизни и разговорах.
   — Вы, кажется, говорили, что провели в Лондоне один сезон?
   — Он длился всего лишь две недели, потому что Гарольд сделал мне предложение едва ли не сразу, как мы познакомились. К тому же это было четырнадцать лет назад, так что я мало что помню.
   — Кажется, я начинаю понимать вашу проблему.
   Маргарет подалась вперед:
   — Когда Артур попросил меня помочь в осуществлении его замысла, я подумала, что мне предоставляется идеальная возможность понаблюдать за некоторыми сторонами жизни высшего лондонского общества и зафиксировать их на бумаге. Поэтому я сказала ему, что буду счастлива помочь. — Она в отчаянии всплеснула руками: — Но это было до того, как я обнаружила, что мне придется иметь дело с вашими нарядами.
   — Ага, понятно.
   — Я очень сожалею, Элеонора, но я не имею ни малейшего понятия, где мы сможем найти модную портниху, модистку или перчаточника. Наверное, я должна была признаться в этом Артуру, но если я это сделаю, он наверняка отправит меня домой и найдет кого-нибудь другого на роль вашей дуэньи.
   — Гм…
   Маргарет бросила вопросительный взгляд на Элеонору:
   — Что вы думаете об этом?
   Элеонора улыбнулась:
   — Я думаю, что нет причин докучать Артуру столь мелкими проблемами. Мы сможем без особых затруднений справиться с ними сами. — Она вспомнила о груде карточек, лежащих на немытом подносе на столике в холле. — Титул Артура и его положение позволят нам часто вращаться в свете. Что нам действительно нужно, так это найти опытную портниxy. А уж она ознакомит нас с престижными магазинами.
   — И как же вы надеетесь найти такую портниху?
   Элеонора хмыкнула:
   — Моя бывшая хозяйка отличалась необычным вкусом, когда дело касалось одежды. Она предпочитала носить платья только пурпурного цвета.
   — Как странно!
   — Вероятно. Но миссис Иган постоянно следила за модой. Каждое ее пурпурное платье шили самые знаменитые портнихи, с одной из которых я хорошо знакома, поскольку несколько раз сопровождала туда свою хозяйку.
   — Но ведь она наверняка вас узнает?
   — Я думаю, это не должно нас беспокоить, — отмахнулась Элеонора. — За время моей работы у миссис Иган я выяснила, что хорошая портниха достигает высот своей профессии не только благодаря своему таланту, но главное — потому, что она умеет хранить тайну, когда дело касается наиболее важных клиентов.
   Глаза Маргарет заблестели.
   — А невесту графа Сент-Меррика она, конечно же, будет считать весьма важным клиентом!

Глава 7

 
   Иббиттс стоял в темном чулане для белья и обдумывал разговор, который он перед этим случайно подслушал.
   Он и правда случайно его подслушал, обнаружив маленькое отверстие, скрытое в панели стены, благодаря которому тот, кто находился в чулане, мог слышать любой разговор в библиотеке. Он подозревал, что секретное отверстие было прорезано много лет назад одним умным слугой, который хотел быть в курсе дел хозяина.
   Одно ясно, подумал Иббиттс, — он был прав в отношении мисс Лодж. С самой первой минуты, как он поймал ее взгляд, направленный на пыльный стол в холле, его насторожила в ней некая странность. Конечно, она улыбнулась ему, как это делали все женщины, но он не увидел похотливого блеска в ее глазах. Он даже не заметил элементарного интереса!
   Она восхитилась им, как восхищаются красивой картиной или произведением искусства; она оценила его внешность — и все!
   Это было необычно и несколько его беспокоило. Его лицо было его капиталом, как предсказывала его мать. А люди, особенно женщины, всегда реагировали на его привлекательную внешность.
   Он с колыбели был уверен, что его красота — это величайший дар. Будучи еще мальчишкой, он уже понимал, что люди смотрят на него совсем иначе, чем на его братьев, сестер и на других детей в деревне.
   Его лицо помогло ему получить свою первую, можно сказать, судьбоносную должность в имении тучного, стареющего барона, который жил рядом с деревней. Старый барон незадолго до этого женился на леди, которая была на несколько десятков лет моложе его. Молодая жена была очень хорошенькой, и она ужасно скучала. Она пришла в восторг от Иббиттса. Она одела его в красивую ливрею и потребовала, чтобы он присутствовал при каждой ее трапезе.
   В ту первую ночь, когда она пригласила его в свою постель, он обнаружил, что, помимо лица, обладает еще одним немалым талантом. В тот момент, когда он расположился между ее полных нежных ягодиц и вошел в ее уютное жаркое лоно, он словно увидел ясное и счастливое будущее, которое его ожидало.
   В тот судьбоносный вечер его осенило, что мир густо населен богатыми привлекательными молодыми дамами, которые ради денег и связей вышли замуж за толстых, обрюзгших стариков. Он решил, что Лондон предоставит ему идеальную возможность сделать карьеру.
   Он оказался прав. Когда престарелый барон спустя несколько месяцев ушел в мир иной, молодая вдова, не теряя времени, перевезла всех своих слуг в город. Она взяла с собой Иббиттса, повысив его в должности — теперь он стал дворецким. Он оставался у нее в услужении больше года, пока ему не надоели ее бесконечные требования и капризы.
   В конце концов он ушел от нее и занялся поисками новой работы. Ему не понадобилось много времени, чтобы найти очередную более выгодную должность в другом богатом имении. В один прекрасный день его позвала к себе молодая жена, чей лысый, средних лет муж чуть ли не каждую ночь проводил со своей любовницей.
   Как и первая его хозяйка, леди оказалась чрезвычайно щедра не столько в деньгах, сколько — и это было гораздо более важно — делая ему дорогие подарки.
   В течение нескольких лет он весьма добросовестно выполнял свои обязанности, удовлетворяя требования нескольких удивительно похотливых дам. Потом ему пришлось побывать на службе у состоятельных джентльменов. Мужчины ценили его два основных достоинства не меньше, чем дамы.
   Однако год назад грянула беда. Правда, к тому времени он уже изрядно устал от утомительных требований своих хозяев. Теперь это было уже не удовольствие, а работа. Тем не менее он убеждал себя, что плата и подарки стоили того.
   И вот однажды ночью, к его великому ужасу, у него возникла проблема. Говоря точнее, второе его достоинство ему отказало!
   Его лицо оставалось его капиталом, но теперь этого оказалось мало. Его блестящая карьера в основном, если не главным образом, зависела от его выносливости в постели.
   К его ужасу, он был с позором изгнан из дома. Но ему снова повезло. Семь месяцев назад он нашел нынешнюю должность в особняке на Рейн-стрит. Пожилой деловой мужчина, который его нанимал, дал ему несколько простых инструкций. Иббиттс должен был контролировать штат прислуги, способной содержать огромный дом, с тем чтобы лондонская резиденция была готова в любой момент принять графа, который изредка сюда приезжал, ненадолго останавливаясь в городе.
   Иббиттс счел свою должность идеальной во всех отношениях. Не нужно было каждый день наводить порядок в спальнях, и вообще Сент-Меррик очень редко здесь появлялся.
   До последнего времени Иббиттс был волен распоряжаться в этом огромном доме по своему усмотрению. Он делал все для того, чтобы как можно раньше и как можно с большей выгодой уйти на пенсию.
   Дела шли великолепно до тех пор, пока несколько дней назад не появился Сент-Меррик. Приехал он без предупреждения, уверенный, что его ожидают. Первые сутки Иббиттс трясся от ужаса. Осмелев за время длительного отсутствия хозяина, он даже изменил состав прислуги. В результате дом теперь выглядел еще более запущенным.
   Изменения преследовали одну цель — экономия. Не было смысла содержать повара, или экономку, или вторую горничную, или садовников, если владелец дома здесь не бывает и не нуждается в их услугах.
   Он надеялся лишь на то, что Сент-Меррик не задержится в доме надолго. А тем временем он постарается узнать как можно больше о личных делах графа.
   За время своей карьеры он понял, что о своих хозяевах необходимо знать все.

Глава 8

 
   Беннет опустился в кресло напротив Артура и снова оглянулся на поджарого, рассерженного молодого человека, который покидал клуб.
   — Я вижу, Бернли сегодня явился в клуб.
   — Да. — Артур не поднял головы от газеты.
   — Я заметил, как он наблюдал за вами несколько минут назад. Клянусь, если бы взгляд мог убивать, вы бы уже отправились к праотцам.
   Артур перевернул страницу.
   — К счастью, взгляд не оказывает на меня подобного действия. По крайней мере взгляд Бернли.
   — Мне кажется, он вас ненавидит, но скрывает это, — предупредил Беннет.
   — Не могу понять почему. Ведь это он заполучил мою невесту, а не я его.
   Беннет вздохнул и устроился поудобнее. Его беспокоило, что Артур не желает замечать, что Роланд Бернли испытывает к нему откровенную неприязнь. Но сейчас его друг сконцентрировался на поимке убийцы своего двоюродного деда. А когда Артур сосредоточивается на чем-то, он не отступит до тех пор, пока не завершит начатое дело.
   Такая целеустремленность может иногда раздражать, размышлял Беннет. Однако он вынужден был признать, что именно она скорее всего помогала Артуру всего за несколько лет увеличить некогда истощенное состояние Сент-Мерриков в несколько раз и поднять его до нынешнего уровня.
   Хотя он знал, что Артур не заинтересуется предупреждениями насчет Роланда Бернли, Беннет счел себя обязанным открыть ему глаза на еще один факт.
   — Ходят слухи, что финансовое положение Бернли достигло почти критического уровня, — проговорил он, пытаясь все-таки заинтересовать Артура. — И теперь он пытается компенсировать свои убытки в игорных домах.