Страница:
— Но это же наш дом. И всегда был нашим домом.
— Все изменится, когда я уеду в колледж.
Молли посмотрела на свою взрослую сестру и увидела в ее умных глазах свое будущее.
— Поверь, я все это хорошо понимаю.
Конечно, все изменится. Молли знала, что этот момент обязательно наступит. Келси стояла на пороге собственной жизни. Ее ум и талант уведут ее далеко от безумного, обветшавшего аббервикского поместья. Так уж устроен мир.
— Пожалуйста, Молли, не плачь.
— Я и не думаю. — Молли часто заморгала, смахивая с ресниц слезинки. — Ну, желаю тебе хорошо поработать на практике.
— Постараюсь. — Келси поправила свой рюкзачок и направилась к стойке. Один раз она все-таки обернулась. — Обещай мне, что подумаешь насчет продажи дома.
— Хорошо, подумаю.
Молли махала рукой Келси, пока та не скрылась из виду. Потом полезла в сумочку за носовым платком. Когда же поняла, что одним платком ей не обойтись, она поспешила в дамскую уборную.
Позже, уже днем, по дороге в Хидден-Спрингс, куда вез ее Гарри, Молли больше думала не об обещании, которое дала сестре, а о том, в чем накануне вечером заверила свою тетушку. .
Я буду осторожна.
Молли так и не могла сказать с уверенностью, что больше нуждалось в охране: средства фонда или ее собственное сердце. У нее возникли серьезные подозрения насчет ее чувств к Гарри. Похоже, она была влюблена в Тревельяна.
«Возможно, это всего лишь сексуальное влечение», — пыталась она переубедить себя.
Молли украдкой покосилась на Гарри. Его красивые сильные руки, казалось, были совершенно расслаблены, однако на самом деле твердо и уверенно сжимали руль. Молли подумала о том, что спокойная уверенность исходит от него всегда, независимо от обстоятельств. Даже в таком заурядном деле, как управление автомобилем, он казался верхом совершенства.
Если это и есть слепая страсть, так ее, пожалуй, следует опасаться.
Я буду осторожна.
Хорошо. Она будет осторожна, как альпинист, взбирающийся на Эверест. Как спелеолог, спускающийся в глубокую пещеру. Как астронавт, ступающий ногой в космос.
— Какой марки ваш автомобиль? — поинтересовалась Молли. — Мне кажется, я таких еще не встречала.
— Это верно. Он пока существует в единственном экземпляре. «Снит-П2». Его сконструировал и построил мой друг. У него аэродинамика гоночного автомобиля, выносливость добротного европейского туристского автобуса, а двигатель может бесперебойно работать годами.
— Удивительно. А почему ваш друг отдал его вам?
— Я помог ему получить стартовый капитал для запуска в производство прототипов этой машины.
Молли вопросительно посмотрела на него.
— Я все время думаю о вас как об ученом-затворнике, а вы между тем поддерживаете постоянные контакты с инвесторами.
— Да, — признался Гарри. — Но, в отличие от фонда Аббервика, все инвесторы готовы поддерживать лишь те проекты, которые сулят немедленную окупаемость затрат.
Молли ухмыльнулась.
— Ну да, я же просто хочу швырнуть деньги на ветер.
— Как все прошло в аэропорту? — спросил Гарри.
— Прекрасно. — Молли поразила внезапная смена темы разговора. — А почему это вас интересует?
— Странное возникает ощущение, когда они уезжают из дома, не так ли? Я знаю, что пока ваша сестра уехала только на месяц, но осенью расставаться придется уже надолго. Вот тогда-то и понимаешь: что-то ушло безвозвратно, и отныне все в жизни будет по-другому.
Молли криво усмехнулась.
— Что же, тогда скажу правду: проводив Келси, пошла реветь в уборную. Но сейчас я уже в порядке.
— Рад слышать. Попробуйте взглянуть на это иначе. Зато теперь их комнаты не будут увешаны портретами рок-музыкантов, а по ночам не придется бодрствовать, дожидаясь, пока они явятся наконец домой. Я уже два года живу без подростка, и что вы думаете. — как заново родился!
«Он все понял», — подумала она. И теперь пытался приободрить ее, приукрашивая действительность. На самом-то деле он знал, каково ей сейчас. Гарри как никому были близки ее переживания, ведь он тоже воспитывал ребенка самостоятельно.
— Хорошо, верю вам на слово, — сказала она. О Боже. Это уже серьезно.
Гарри опять погрузился в молчание. Мелодично журчал двигатель экзотического автомобиля. Молли откинулась на спинку кожаного сиденья и смотрела в окно, за которым мелькали сочные зеленые луга. Вдалеке проступали очертания Каскадных гор, которые тянулись к ясному голубому небу. Будущее, еще несколько часов назад представляющееся крайне туманным, вновь начало вырисовываться в радужных тонах.
Молчание затягивалось. Молли украдкой взглянула на часы. Оказалось, Гарри безмолвствовал вот уже минут двадцать. Молли беспокоило вовсе не его молчание, а нарастающее напряжение, которое она начинала ощущать. Исходило оно от Гарри.
— Что-нибудь случилось? — спросила она.
— Нет. — Гарри даже не оторвал взгляда от дороги. — Я просто задумался.
— Вам не по душе эта поездка, так ведь?
— Да, вы правы.
— Возможно, я задам глупый вопрос, но зачем же мы тогда мчимся в Хидден-Спрингс, если вас вовсе не радует предстоящая встреча с родственниками?
— Я обещал Джошу поговорить с его дедом, — ответил Гарри. — Леон доставляет много хлопот мальчишке. Донимает его своими бесконечными разговорами о том, что ему нужно бросить колледж.
— Дедушка Джоша приходится вам дядей, я правильно поняла?
— Да. Он младший брат моего отца.
Молли задумалась.
— Почему же он тогда не взял заботу о внуке после смерти своего брата?
— Это было проблематично. В тот момент дядя Леон находился в тюрьме.
— В тюрьме? — Молли в ужасе уставилась на Гарри. — Господи, почему же?
Гарри как-то странно посмотрел на нее.
— Он ожидал приговора суда по его тяжбе с шерифом округа.
— Понимаю. — Молли переварила услышанное. — И к чему сводился этот спор с шерифом?
— Дядя Леон соблазнил его жену. Обманутый муж настиг их в гостиничном номере, где они занимались любовью. Реакция его вполне объяснима.
— О-о. — Молли заколебалась. — Я понимаю, что так разозлило шерифа, но ведь это не основание для ареста.
— Шериф засадил его за кражу автомобиля, а вовсе не за шашни с его женой.
— За кражу автомобиля? — слабым голосом повторила Молли.
— Дядя Леон и та дама отправились в мотель на автомобиле шерифа.
— О Боже. Дядя ваш поступил не очень-то умно.
— Да, это верно. Но что касается ума, то тут я могу с полной уверенностью констатировать, что из трех поколений этой ветви Тревельянов Бог наградил мозгами одного лишь Джоша. — Рука Гарри, лежавшая на руле, чуть заметно дрогнула. — Я не прощу себе, если допущу, чтобы Леон заставил парня бросить учебу.
— А почему Леон так стремится к этому?
— Он всю жизнь зарабатывал на хлеб автогонками на ярмарках. Его сын и отец Джоша, мой кузен Вилли, был цирковым мотогонщиком. Он погиб на арене во время очередного трюка. Леон постоянно напоминает Джошу о бравом отце, агитируя пойти по его стопам.
— Ну и дела! Теперь я понимаю причину вашей обеспокоенности. Не слишком перспективную карьеру избрал дед для своего внука.
— Более того, эта карьера губительна. — Гарри протянул правую руку к переключателю скоростей, готовясь свернуть с шоссе. — В буквальном смысле. Достаточно вспомнить печальную судьбу Вилли. Я не позволю навязывать Джошу подобный образ жизни.
— Как же вы собираетесь убедить своего дядю оставить мальчика в покое?
— Так же, как и в прошлый раз. — Гарри мрачно усмехнулся. — У меня в запасе достаточно весомый аргумент.
Молли не стала настаивать на развитии темы. В конце концов, речь шла о сугубо семейной проблеме Тревельянов. Но удержаться от последнего вопроса все-таки не смогла.
— Так чем же закончился суд над Леоном?
— Обвинение было снято.
— Должно быть, у него был очень хороший адвокат.
— Да. Я сам нанимал его.
Первым вдали показалось чертово колесо. Оно величественно возвышалось над ярмарочной площадью. — освященное веками, грациозное, гениальное и хитроумное сооружение, которое и по сей день способно радовать и приводить в восторг и детей, и взрослых. Множество экзотических аттракционов было изобретено с тех давних пор, но ни один не смог затмить популярности чертова колеса. — неизменного спутника ярмарок и карнавальных торжеств.
Гарри же был абсолютно равнодушен к этому изобретению. — впрочем, как и к другим аттракционам. Вероятно, потому, что сам был родом из семьи карнавальных шутов и циркачей. Хотя отец его и продал свое шоу еще до рождения сына, Гарри несколько лет подряд во время летних каникул путешествовал со своими родственниками Тревельянами. Он научился ставить аттракционы, управлять ими, познал все тонкости балаганных розыгрышей. Никто из его родни, в общем-то, не разделял восторгов публики по поводу ярмарочных зрелищ. Для Тревельянов это был бизнес. Но Гарри ловил себя на том, что ему больше, чем кому-либо другому, были ненавистны эти скрежещущие, визжащие, действующие на нервы механизмы, приводящие в движение махину чертова колеса. Истинная причина этого неприятия крылась в том, что он ненавидел ощущение собственного бессилия, которое он испытывал всякий раз, когда оказывался пленником тесной кабинки, медленно набирающей высоту.
Он слишком долго боролся, чтобы развить в себе чувство независимости, личной свободы. И теперь не мог уступить права на собственную личность никому и ничему, даже на три минуты прогулки под небесным куполом.
Молли села поудобнее, чтобы лучше разглядеть территорию ярмарки.
— Куда мы едем? — спросила она, когда Гарри проскочил мимо автостоянки.
— На задворки, где паркуют ярмарочную технику. Дядя Леон где-нибудь там.
На заднем дворе ярмарки была выставлена разношерстная коллекция грузовиков, тележек, трейлеров, фургонов. Они были укрыты от глаз посетителей рядом пестрых кабинок и тентов.
Гарри остановился возле деревьев и вышел из машины. Легкий ветерок гулял над ярмарочной площадью. На Гарри пахнуло запахом жира, попкорна, хот-догов и, как это всегда бывало, воспоминаниями.
Молли подошла и встала рядом.
— Что-нибудь не так?
— Нет, все в порядке. — Гарри отвлекся от мыслей о прошлом и вернулся в настоящее. — Этот запах всегда напоминает мне о летних каникулах, которые я проводил со своими родственниками.
Молли поправила прядь волос, упавшую ей на глаза, и пристально вгляделась в его лицо. Во взгляде ее сквозило любопытство.
— Держу пари, вы не принадлежите к числу поклонников попкорна и хот-догов.
— Вы угадали. — Он взял ее за руку и повел к стоявшим неподалеку видавшим виды трейлерам. — Знаете, разговор с дядей Леоном будет не из приятных. Как вы думаете, вы сможете найти здесь себе развлечение по душе, пока я буду отсутствовать?
— Нет проблем. Я пройдусь по павильонам.
— Только не поддавайтесь на уговоры купить какую-нибудь соковыжималку, тостер, терку и прочую утварь, которую предлагают на каждом шагу бойкие торговцы. Все эти чудо-механизмы на самом деле настоящий хлам.
— Не говорите глупостей, — сказала Молли. — Я же коммерсант, или вы забыли? Меня трудно обвести вокруг пальца.
Гарри сочувственно посмотрел на нее.
— Вы разве не слышали, что проще всего всучить товар именно торговцу?
— Ха. Я этому не верю. Никогда не слышала столь мудрого изречения. Оно, скорее, напоминает плод вашей параноидальной философии, и я не собираюсь прислушиваться к подобной чепухе. Лучше скажите, где мне вас найти после разговора с дядей?
Гарри чуть заметно улыбнулся.
— Здесь где-то есть павильончик гадалки. Ищите вывеску с именем мадам Эванджелины. Я буду ждать вас там около часа дня.
— Все поняла. — Она слегка коснулась его руки и поспешила к воротам.
Гарри подождал, пока она скрылась в толпе. Он так до сих пор и не понял, зачем привез ее с собой, но почему-то был рад этому.
Гарри обошел территорию стоянки и наконец наткнулся на обшарпанный трейлер, который Леон называл домом. Трейлер был припаркован под раскидистым деревом. Старый грузовик Леона стоял рядом.
Гарри постучал в сетчатую дверь трейлера.
— Леон, ты здесь?
— Кого еще черт несет? — Леон подошел к двери, щурясь от солнечного света, бившего ему в лицо. На губах его появилась тревельяновская ухмылка, стоило ему увидеть Гарри. — Черт тебя дери. Все-таки явился. Но ты что-то запоздал. По моим расчетам, ты еще вчера должен был примчаться.
— Если бы я знал, что ты так жаждешь меня видеть, не стал бы торопиться.
— Как же, не стал бы. — Леон открыл дверь. — Когда речь заходит о такого рода делах, ты предсказуем, как восход солнца. Это одна из твоих дурных привычек, мой мальчик. Ну ладно, входи уж.
Гарри ступил в затененное помещение. Ставни на окнах были закрыты. Глаза не сразу привыкли к полумраку, царившему в тесном металлическом бункере.
— Пива? — раздался откуда-то слева голос Леона.
Не успел Гарри ответить, как из темноты вынырнула холодная влажная банка. Он машинально подставил руку. Банка с пивом тут же уверенно плюхнулась ему в ладонь. Ритуал был хорошо отработан.
— Спасибо, — рассеянно произнес Гарри.
Леон ухмыльнулся.
— Ты, как я вижу, не утратил ловкости. Черт возьми, такие талантливые тревельяновские руки вместо того, чтобы заниматься делом, пишут какие-то нудные книжонки.
Гарри дернул за кольцо пивной банки.
— Рефлексы с годами затухают. Я предпочитаю полагаться на собственные мозги.
— Это стрэттоновская кровь тебя испортила. — Леон уселся на потрепанный диван, встроенный в заднюю стенку трейлера. Не выпуская из руки банки с пивом, он сказал Гарри:. — Садись.
Гарри примостился на рваной виниловой скамейке, отгораживающей кухонный закуток, и с явным равнодушием оглядел убогое жилище Леона.
Ничего не изменилось за эти несколько лет. — ни декорации, ни сам Леон. Существовало какое-то неуловимое сходство между трейлером и его хозяином. Заляпанный линолеум пола был своеобразным дополнением к линялой рубашке и древним приспущенным джинсам Леона. Рваные занавески на подслеповатых оконцах пропахли табаком и алкоголем. Как и Леон.
Гарри мысленно отметил, что Леон все-таки выглядел бодрее, чем его верный спутник-трейлер. Сказывались тревельяновские гены выносливости, а отнюдь не приверженность дяди Леона здоровому образу жизни.
Леону уже за шестьдесят, но он все еще худощав и широкоплеч, как и все мужчины тревельяновского рода. Он был так же красив, как и отец Гарри. Гарри знал, что Леон до сих пор нещадно эксплуатирует свою привлекательную внешность. Дядя менял женщин как перчатки. Вилли отличался тем же подходом к противоположному полу.
Гарри радовало то, что Джош не унаследовал их донжуанских наклонностей. Хотя он и подшучивал над Гарри по поводу неиспользованной коробочки с презервативами, ему нельзя было отказать в здравомыслии и врожденной чистоплотности. — качествах, начисто отсутствующих у его отца и деда. Гарри был убежден в этом.
Леон сделал смачный глоток пива.
— Ну, как идет жизнь в большом городе?
— Прекрасно. — Гарри выдержал паузу. Он уже давно усвоил для себя, что, имея дело с Леоном, нельзя выказывать излишней заинтересованности или поспешности. Леон любил испытывать терпение собеседника, тем самым провоцируя его на опрометчивый поступок.
— Черт. До сих не могу понять, как ты можешь так жить, — размышлял вслух Леон. — Где твой тревельяновский кураж?
— Чего нет. — того нет. — Гарри отхлебнул немного пива.
— Да уж, ума нет. — считай, калека, сынок. Слышал такую поговорку?
— Слышу всякий раз, как только начинаю разговор с тобой.
— Джош говорит, ты завел шашни с какой-то серенькой мышкой?
Гарри не шелохнулся.
— Джош в самом деле назвал ее мышкой?
— Нет, это уже я сам домыслил. Джош сказал, что она владеет чайным магазином. Ну, так я представляю, что это за штучка. Серенькая, затянутая в скромный деловой костюмчик, так ведь?
— Не совсем, — тихо произнес Гарри. Леон проигнорировал его замечание.
— Черт возьми, у отца твоего, по крайней мере, хватило мозгов сбежать с дочкой богача. Мать твоя и в самом деле была красавицей, а уж о богатстве Стрэттонов слагали легенды.
— Так говорят.
— Ты, кстати, большого дурака свалял, отказавшись от такой наличности.
— Я это уже слышал.
Леон покосился на него.
— Черт возьми, какой-никакой, но ты же все-таки Тревельян. И мог бы найти себе бабенку похлеще, чем эта пресная торговка.
— С каких это пор ты стал так живо интересоваться моей личной жизнью?
— Приходится интересоваться. Меня беспокоит Джош.
Гарри стиснул зубы.
— Какое отношение к моей личной жизни имеет Джош?
— Самое прямое. — Леон скорчил гримасу. — Ты плохо влияешь на мальчишку. Он бредит колледжем и ждет не дождется, когда наконец получит какую-нибудь мудреную ученую степень. Говорит, что мечтает засесть за научный труд. Так что не удивлюсь, если и он начнет потом волочиться за такими же занудами, как твоя торговка.
— А тебе, конечно, хочется, чтобы он погиб, пытаясь сигануть на мотоцикле сквозь огненный шар?
— Сукин ты сын. — Леон запустил пустой банкой в стену. Сидел он прямо, положившие колени сжатые кулаки. — Я хочу, чтобы он был мужчиной, как его отец. Как я. Как твой отец. И не хочу, чтобы он превратился в заумного сухаря наподобие тебя.
— Сколько?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты знаешь, что я имею в виду. Сколько ты хочешь в обмен на то, чтобы ты отстал от Джоша?
— Ты, похоже, думаешь, что все можешь купить? Это в тебе говорит проклятая стрэттоновская кровь. Так вот послушай, что я тебе скажу. Речь идет о будущем моего внука. Джош. — это все, что у меня осталось в этом мире. Он. — моя кровь, моя плоть. И я хочу сделать из него мужчину, которым я мог бы гордиться. Как ты думаешь, можно определить цену этому?
— Нет проблем.
На лице Леона отразилась напряженная работа мысли.
— Речь идет о семье, черт бы тебя побрал. Деньги здесь ни при чем.
— Хватит молоть чушь, — устало произнес Гарри. — Мы оба знаем, что речь идет не о Джоше и не о его будущем. А всего лишь о сделке.
— Сукин сын.
— О'кей, дядя Леон. Я готов еще раз поторговаться. Итак, сколько ты хочешь?
Леон не мигая смотрел на него. Потом привалился к спинке старого дивана и закрыл глаза.
— Мне нужен новый грузовик. Мой старый не пройдет и мили. У Эванджелины все лето расписано. Впереди много ярмарок. Нам понадобится надежный транспорт.
Гарри тихонько присвистнул.
— Итак, новый грузовик? Поздравляю, дядя Леон. Ты начинаешь мыслить здраво.
Леон приоткрыл глаза.
— Так мы договорились?
— Конечно. — Гарри поставил недопитую банку пива на стол и поднялся. — Как в прошлый раз.
— Как я и говорил, ты надежен, как восход солнца. Будь осторожен, Гарри. Это плохая привычка.
Гарри прошел к двери. Сквозь сетку он оглядел заросшую травой автостоянку.
— Я не напрасно говорил, Леон: договариваемся, как в прошлый раз.
— Да-да. Я слышал.
Гарри открыл дверь и спустился на одну ступеньку. Оглянувшись, он добавил:
— Ты оставишь Джоша в покое, а я куплю тебе новый грузовик.
— Я же сказал: договорились.
— Да. — Гарри встретился с ним взглядом. — Только попробуй не сдержать слова, Леон.
— Не надо мне угрожать, мальчик. Ты ведь никогда не осмелишься осуществить свою угрозу. У тебя просто мозгов не хватит.
Гарри молчал, продолжая смотреть Леону в глаза. Вдалеке шумела ярмарка. А в трейлере повисла напряженная тишина. И полумрак, казалось, стал еще гуще.
Леон словно очнулся от дремы.
— Да-да. Уговор есть уговор. Ну все, иди. Мне нужно в гараж. В семь тридцать начинаются гонки.
Гарри отпустил покосившуюся дверь, и она с шумом захлопнулась за ним.
Он направился к входу на ярмарку. В нос ударили запахи жира и попкорна, перемешанные со зловонием конюшен.
Ему вдруг захотелось отыскать Молли.
6
— Все изменится, когда я уеду в колледж.
Молли посмотрела на свою взрослую сестру и увидела в ее умных глазах свое будущее.
— Поверь, я все это хорошо понимаю.
Конечно, все изменится. Молли знала, что этот момент обязательно наступит. Келси стояла на пороге собственной жизни. Ее ум и талант уведут ее далеко от безумного, обветшавшего аббервикского поместья. Так уж устроен мир.
— Пожалуйста, Молли, не плачь.
— Я и не думаю. — Молли часто заморгала, смахивая с ресниц слезинки. — Ну, желаю тебе хорошо поработать на практике.
— Постараюсь. — Келси поправила свой рюкзачок и направилась к стойке. Один раз она все-таки обернулась. — Обещай мне, что подумаешь насчет продажи дома.
— Хорошо, подумаю.
Молли махала рукой Келси, пока та не скрылась из виду. Потом полезла в сумочку за носовым платком. Когда же поняла, что одним платком ей не обойтись, она поспешила в дамскую уборную.
Позже, уже днем, по дороге в Хидден-Спрингс, куда вез ее Гарри, Молли больше думала не об обещании, которое дала сестре, а о том, в чем накануне вечером заверила свою тетушку. .
Я буду осторожна.
Молли так и не могла сказать с уверенностью, что больше нуждалось в охране: средства фонда или ее собственное сердце. У нее возникли серьезные подозрения насчет ее чувств к Гарри. Похоже, она была влюблена в Тревельяна.
«Возможно, это всего лишь сексуальное влечение», — пыталась она переубедить себя.
Молли украдкой покосилась на Гарри. Его красивые сильные руки, казалось, были совершенно расслаблены, однако на самом деле твердо и уверенно сжимали руль. Молли подумала о том, что спокойная уверенность исходит от него всегда, независимо от обстоятельств. Даже в таком заурядном деле, как управление автомобилем, он казался верхом совершенства.
Если это и есть слепая страсть, так ее, пожалуй, следует опасаться.
Я буду осторожна.
Хорошо. Она будет осторожна, как альпинист, взбирающийся на Эверест. Как спелеолог, спускающийся в глубокую пещеру. Как астронавт, ступающий ногой в космос.
— Какой марки ваш автомобиль? — поинтересовалась Молли. — Мне кажется, я таких еще не встречала.
— Это верно. Он пока существует в единственном экземпляре. «Снит-П2». Его сконструировал и построил мой друг. У него аэродинамика гоночного автомобиля, выносливость добротного европейского туристского автобуса, а двигатель может бесперебойно работать годами.
— Удивительно. А почему ваш друг отдал его вам?
— Я помог ему получить стартовый капитал для запуска в производство прототипов этой машины.
Молли вопросительно посмотрела на него.
— Я все время думаю о вас как об ученом-затворнике, а вы между тем поддерживаете постоянные контакты с инвесторами.
— Да, — признался Гарри. — Но, в отличие от фонда Аббервика, все инвесторы готовы поддерживать лишь те проекты, которые сулят немедленную окупаемость затрат.
Молли ухмыльнулась.
— Ну да, я же просто хочу швырнуть деньги на ветер.
— Как все прошло в аэропорту? — спросил Гарри.
— Прекрасно. — Молли поразила внезапная смена темы разговора. — А почему это вас интересует?
— Странное возникает ощущение, когда они уезжают из дома, не так ли? Я знаю, что пока ваша сестра уехала только на месяц, но осенью расставаться придется уже надолго. Вот тогда-то и понимаешь: что-то ушло безвозвратно, и отныне все в жизни будет по-другому.
Молли криво усмехнулась.
— Что же, тогда скажу правду: проводив Келси, пошла реветь в уборную. Но сейчас я уже в порядке.
— Рад слышать. Попробуйте взглянуть на это иначе. Зато теперь их комнаты не будут увешаны портретами рок-музыкантов, а по ночам не придется бодрствовать, дожидаясь, пока они явятся наконец домой. Я уже два года живу без подростка, и что вы думаете. — как заново родился!
«Он все понял», — подумала она. И теперь пытался приободрить ее, приукрашивая действительность. На самом-то деле он знал, каково ей сейчас. Гарри как никому были близки ее переживания, ведь он тоже воспитывал ребенка самостоятельно.
— Хорошо, верю вам на слово, — сказала она. О Боже. Это уже серьезно.
Гарри опять погрузился в молчание. Мелодично журчал двигатель экзотического автомобиля. Молли откинулась на спинку кожаного сиденья и смотрела в окно, за которым мелькали сочные зеленые луга. Вдалеке проступали очертания Каскадных гор, которые тянулись к ясному голубому небу. Будущее, еще несколько часов назад представляющееся крайне туманным, вновь начало вырисовываться в радужных тонах.
Молчание затягивалось. Молли украдкой взглянула на часы. Оказалось, Гарри безмолвствовал вот уже минут двадцать. Молли беспокоило вовсе не его молчание, а нарастающее напряжение, которое она начинала ощущать. Исходило оно от Гарри.
— Что-нибудь случилось? — спросила она.
— Нет. — Гарри даже не оторвал взгляда от дороги. — Я просто задумался.
— Вам не по душе эта поездка, так ведь?
— Да, вы правы.
— Возможно, я задам глупый вопрос, но зачем же мы тогда мчимся в Хидден-Спрингс, если вас вовсе не радует предстоящая встреча с родственниками?
— Я обещал Джошу поговорить с его дедом, — ответил Гарри. — Леон доставляет много хлопот мальчишке. Донимает его своими бесконечными разговорами о том, что ему нужно бросить колледж.
— Дедушка Джоша приходится вам дядей, я правильно поняла?
— Да. Он младший брат моего отца.
Молли задумалась.
— Почему же он тогда не взял заботу о внуке после смерти своего брата?
— Это было проблематично. В тот момент дядя Леон находился в тюрьме.
— В тюрьме? — Молли в ужасе уставилась на Гарри. — Господи, почему же?
Гарри как-то странно посмотрел на нее.
— Он ожидал приговора суда по его тяжбе с шерифом округа.
— Понимаю. — Молли переварила услышанное. — И к чему сводился этот спор с шерифом?
— Дядя Леон соблазнил его жену. Обманутый муж настиг их в гостиничном номере, где они занимались любовью. Реакция его вполне объяснима.
— О-о. — Молли заколебалась. — Я понимаю, что так разозлило шерифа, но ведь это не основание для ареста.
— Шериф засадил его за кражу автомобиля, а вовсе не за шашни с его женой.
— За кражу автомобиля? — слабым голосом повторила Молли.
— Дядя Леон и та дама отправились в мотель на автомобиле шерифа.
— О Боже. Дядя ваш поступил не очень-то умно.
— Да, это верно. Но что касается ума, то тут я могу с полной уверенностью констатировать, что из трех поколений этой ветви Тревельянов Бог наградил мозгами одного лишь Джоша. — Рука Гарри, лежавшая на руле, чуть заметно дрогнула. — Я не прощу себе, если допущу, чтобы Леон заставил парня бросить учебу.
— А почему Леон так стремится к этому?
— Он всю жизнь зарабатывал на хлеб автогонками на ярмарках. Его сын и отец Джоша, мой кузен Вилли, был цирковым мотогонщиком. Он погиб на арене во время очередного трюка. Леон постоянно напоминает Джошу о бравом отце, агитируя пойти по его стопам.
— Ну и дела! Теперь я понимаю причину вашей обеспокоенности. Не слишком перспективную карьеру избрал дед для своего внука.
— Более того, эта карьера губительна. — Гарри протянул правую руку к переключателю скоростей, готовясь свернуть с шоссе. — В буквальном смысле. Достаточно вспомнить печальную судьбу Вилли. Я не позволю навязывать Джошу подобный образ жизни.
— Как же вы собираетесь убедить своего дядю оставить мальчика в покое?
— Так же, как и в прошлый раз. — Гарри мрачно усмехнулся. — У меня в запасе достаточно весомый аргумент.
Молли не стала настаивать на развитии темы. В конце концов, речь шла о сугубо семейной проблеме Тревельянов. Но удержаться от последнего вопроса все-таки не смогла.
— Так чем же закончился суд над Леоном?
— Обвинение было снято.
— Должно быть, у него был очень хороший адвокат.
— Да. Я сам нанимал его.
Первым вдали показалось чертово колесо. Оно величественно возвышалось над ярмарочной площадью. — освященное веками, грациозное, гениальное и хитроумное сооружение, которое и по сей день способно радовать и приводить в восторг и детей, и взрослых. Множество экзотических аттракционов было изобретено с тех давних пор, но ни один не смог затмить популярности чертова колеса. — неизменного спутника ярмарок и карнавальных торжеств.
Гарри же был абсолютно равнодушен к этому изобретению. — впрочем, как и к другим аттракционам. Вероятно, потому, что сам был родом из семьи карнавальных шутов и циркачей. Хотя отец его и продал свое шоу еще до рождения сына, Гарри несколько лет подряд во время летних каникул путешествовал со своими родственниками Тревельянами. Он научился ставить аттракционы, управлять ими, познал все тонкости балаганных розыгрышей. Никто из его родни, в общем-то, не разделял восторгов публики по поводу ярмарочных зрелищ. Для Тревельянов это был бизнес. Но Гарри ловил себя на том, что ему больше, чем кому-либо другому, были ненавистны эти скрежещущие, визжащие, действующие на нервы механизмы, приводящие в движение махину чертова колеса. Истинная причина этого неприятия крылась в том, что он ненавидел ощущение собственного бессилия, которое он испытывал всякий раз, когда оказывался пленником тесной кабинки, медленно набирающей высоту.
Он слишком долго боролся, чтобы развить в себе чувство независимости, личной свободы. И теперь не мог уступить права на собственную личность никому и ничему, даже на три минуты прогулки под небесным куполом.
Молли села поудобнее, чтобы лучше разглядеть территорию ярмарки.
— Куда мы едем? — спросила она, когда Гарри проскочил мимо автостоянки.
— На задворки, где паркуют ярмарочную технику. Дядя Леон где-нибудь там.
На заднем дворе ярмарки была выставлена разношерстная коллекция грузовиков, тележек, трейлеров, фургонов. Они были укрыты от глаз посетителей рядом пестрых кабинок и тентов.
Гарри остановился возле деревьев и вышел из машины. Легкий ветерок гулял над ярмарочной площадью. На Гарри пахнуло запахом жира, попкорна, хот-догов и, как это всегда бывало, воспоминаниями.
Молли подошла и встала рядом.
— Что-нибудь не так?
— Нет, все в порядке. — Гарри отвлекся от мыслей о прошлом и вернулся в настоящее. — Этот запах всегда напоминает мне о летних каникулах, которые я проводил со своими родственниками.
Молли поправила прядь волос, упавшую ей на глаза, и пристально вгляделась в его лицо. Во взгляде ее сквозило любопытство.
— Держу пари, вы не принадлежите к числу поклонников попкорна и хот-догов.
— Вы угадали. — Он взял ее за руку и повел к стоявшим неподалеку видавшим виды трейлерам. — Знаете, разговор с дядей Леоном будет не из приятных. Как вы думаете, вы сможете найти здесь себе развлечение по душе, пока я буду отсутствовать?
— Нет проблем. Я пройдусь по павильонам.
— Только не поддавайтесь на уговоры купить какую-нибудь соковыжималку, тостер, терку и прочую утварь, которую предлагают на каждом шагу бойкие торговцы. Все эти чудо-механизмы на самом деле настоящий хлам.
— Не говорите глупостей, — сказала Молли. — Я же коммерсант, или вы забыли? Меня трудно обвести вокруг пальца.
Гарри сочувственно посмотрел на нее.
— Вы разве не слышали, что проще всего всучить товар именно торговцу?
— Ха. Я этому не верю. Никогда не слышала столь мудрого изречения. Оно, скорее, напоминает плод вашей параноидальной философии, и я не собираюсь прислушиваться к подобной чепухе. Лучше скажите, где мне вас найти после разговора с дядей?
Гарри чуть заметно улыбнулся.
— Здесь где-то есть павильончик гадалки. Ищите вывеску с именем мадам Эванджелины. Я буду ждать вас там около часа дня.
— Все поняла. — Она слегка коснулась его руки и поспешила к воротам.
Гарри подождал, пока она скрылась в толпе. Он так до сих пор и не понял, зачем привез ее с собой, но почему-то был рад этому.
Гарри обошел территорию стоянки и наконец наткнулся на обшарпанный трейлер, который Леон называл домом. Трейлер был припаркован под раскидистым деревом. Старый грузовик Леона стоял рядом.
Гарри постучал в сетчатую дверь трейлера.
— Леон, ты здесь?
— Кого еще черт несет? — Леон подошел к двери, щурясь от солнечного света, бившего ему в лицо. На губах его появилась тревельяновская ухмылка, стоило ему увидеть Гарри. — Черт тебя дери. Все-таки явился. Но ты что-то запоздал. По моим расчетам, ты еще вчера должен был примчаться.
— Если бы я знал, что ты так жаждешь меня видеть, не стал бы торопиться.
— Как же, не стал бы. — Леон открыл дверь. — Когда речь заходит о такого рода делах, ты предсказуем, как восход солнца. Это одна из твоих дурных привычек, мой мальчик. Ну ладно, входи уж.
Гарри ступил в затененное помещение. Ставни на окнах были закрыты. Глаза не сразу привыкли к полумраку, царившему в тесном металлическом бункере.
— Пива? — раздался откуда-то слева голос Леона.
Не успел Гарри ответить, как из темноты вынырнула холодная влажная банка. Он машинально подставил руку. Банка с пивом тут же уверенно плюхнулась ему в ладонь. Ритуал был хорошо отработан.
— Спасибо, — рассеянно произнес Гарри.
Леон ухмыльнулся.
— Ты, как я вижу, не утратил ловкости. Черт возьми, такие талантливые тревельяновские руки вместо того, чтобы заниматься делом, пишут какие-то нудные книжонки.
Гарри дернул за кольцо пивной банки.
— Рефлексы с годами затухают. Я предпочитаю полагаться на собственные мозги.
— Это стрэттоновская кровь тебя испортила. — Леон уселся на потрепанный диван, встроенный в заднюю стенку трейлера. Не выпуская из руки банки с пивом, он сказал Гарри:. — Садись.
Гарри примостился на рваной виниловой скамейке, отгораживающей кухонный закуток, и с явным равнодушием оглядел убогое жилище Леона.
Ничего не изменилось за эти несколько лет. — ни декорации, ни сам Леон. Существовало какое-то неуловимое сходство между трейлером и его хозяином. Заляпанный линолеум пола был своеобразным дополнением к линялой рубашке и древним приспущенным джинсам Леона. Рваные занавески на подслеповатых оконцах пропахли табаком и алкоголем. Как и Леон.
Гарри мысленно отметил, что Леон все-таки выглядел бодрее, чем его верный спутник-трейлер. Сказывались тревельяновские гены выносливости, а отнюдь не приверженность дяди Леона здоровому образу жизни.
Леону уже за шестьдесят, но он все еще худощав и широкоплеч, как и все мужчины тревельяновского рода. Он был так же красив, как и отец Гарри. Гарри знал, что Леон до сих пор нещадно эксплуатирует свою привлекательную внешность. Дядя менял женщин как перчатки. Вилли отличался тем же подходом к противоположному полу.
Гарри радовало то, что Джош не унаследовал их донжуанских наклонностей. Хотя он и подшучивал над Гарри по поводу неиспользованной коробочки с презервативами, ему нельзя было отказать в здравомыслии и врожденной чистоплотности. — качествах, начисто отсутствующих у его отца и деда. Гарри был убежден в этом.
Леон сделал смачный глоток пива.
— Ну, как идет жизнь в большом городе?
— Прекрасно. — Гарри выдержал паузу. Он уже давно усвоил для себя, что, имея дело с Леоном, нельзя выказывать излишней заинтересованности или поспешности. Леон любил испытывать терпение собеседника, тем самым провоцируя его на опрометчивый поступок.
— Черт. До сих не могу понять, как ты можешь так жить, — размышлял вслух Леон. — Где твой тревельяновский кураж?
— Чего нет. — того нет. — Гарри отхлебнул немного пива.
— Да уж, ума нет. — считай, калека, сынок. Слышал такую поговорку?
— Слышу всякий раз, как только начинаю разговор с тобой.
— Джош говорит, ты завел шашни с какой-то серенькой мышкой?
Гарри не шелохнулся.
— Джош в самом деле назвал ее мышкой?
— Нет, это уже я сам домыслил. Джош сказал, что она владеет чайным магазином. Ну, так я представляю, что это за штучка. Серенькая, затянутая в скромный деловой костюмчик, так ведь?
— Не совсем, — тихо произнес Гарри. Леон проигнорировал его замечание.
— Черт возьми, у отца твоего, по крайней мере, хватило мозгов сбежать с дочкой богача. Мать твоя и в самом деле была красавицей, а уж о богатстве Стрэттонов слагали легенды.
— Так говорят.
— Ты, кстати, большого дурака свалял, отказавшись от такой наличности.
— Я это уже слышал.
Леон покосился на него.
— Черт возьми, какой-никакой, но ты же все-таки Тревельян. И мог бы найти себе бабенку похлеще, чем эта пресная торговка.
— С каких это пор ты стал так живо интересоваться моей личной жизнью?
— Приходится интересоваться. Меня беспокоит Джош.
Гарри стиснул зубы.
— Какое отношение к моей личной жизни имеет Джош?
— Самое прямое. — Леон скорчил гримасу. — Ты плохо влияешь на мальчишку. Он бредит колледжем и ждет не дождется, когда наконец получит какую-нибудь мудреную ученую степень. Говорит, что мечтает засесть за научный труд. Так что не удивлюсь, если и он начнет потом волочиться за такими же занудами, как твоя торговка.
— А тебе, конечно, хочется, чтобы он погиб, пытаясь сигануть на мотоцикле сквозь огненный шар?
— Сукин ты сын. — Леон запустил пустой банкой в стену. Сидел он прямо, положившие колени сжатые кулаки. — Я хочу, чтобы он был мужчиной, как его отец. Как я. Как твой отец. И не хочу, чтобы он превратился в заумного сухаря наподобие тебя.
— Сколько?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты знаешь, что я имею в виду. Сколько ты хочешь в обмен на то, чтобы ты отстал от Джоша?
— Ты, похоже, думаешь, что все можешь купить? Это в тебе говорит проклятая стрэттоновская кровь. Так вот послушай, что я тебе скажу. Речь идет о будущем моего внука. Джош. — это все, что у меня осталось в этом мире. Он. — моя кровь, моя плоть. И я хочу сделать из него мужчину, которым я мог бы гордиться. Как ты думаешь, можно определить цену этому?
— Нет проблем.
На лице Леона отразилась напряженная работа мысли.
— Речь идет о семье, черт бы тебя побрал. Деньги здесь ни при чем.
— Хватит молоть чушь, — устало произнес Гарри. — Мы оба знаем, что речь идет не о Джоше и не о его будущем. А всего лишь о сделке.
— Сукин сын.
— О'кей, дядя Леон. Я готов еще раз поторговаться. Итак, сколько ты хочешь?
Леон не мигая смотрел на него. Потом привалился к спинке старого дивана и закрыл глаза.
— Мне нужен новый грузовик. Мой старый не пройдет и мили. У Эванджелины все лето расписано. Впереди много ярмарок. Нам понадобится надежный транспорт.
Гарри тихонько присвистнул.
— Итак, новый грузовик? Поздравляю, дядя Леон. Ты начинаешь мыслить здраво.
Леон приоткрыл глаза.
— Так мы договорились?
— Конечно. — Гарри поставил недопитую банку пива на стол и поднялся. — Как в прошлый раз.
— Как я и говорил, ты надежен, как восход солнца. Будь осторожен, Гарри. Это плохая привычка.
Гарри прошел к двери. Сквозь сетку он оглядел заросшую травой автостоянку.
— Я не напрасно говорил, Леон: договариваемся, как в прошлый раз.
— Да-да. Я слышал.
Гарри открыл дверь и спустился на одну ступеньку. Оглянувшись, он добавил:
— Ты оставишь Джоша в покое, а я куплю тебе новый грузовик.
— Я же сказал: договорились.
— Да. — Гарри встретился с ним взглядом. — Только попробуй не сдержать слова, Леон.
— Не надо мне угрожать, мальчик. Ты ведь никогда не осмелишься осуществить свою угрозу. У тебя просто мозгов не хватит.
Гарри молчал, продолжая смотреть Леону в глаза. Вдалеке шумела ярмарка. А в трейлере повисла напряженная тишина. И полумрак, казалось, стал еще гуще.
Леон словно очнулся от дремы.
— Да-да. Уговор есть уговор. Ну все, иди. Мне нужно в гараж. В семь тридцать начинаются гонки.
Гарри отпустил покосившуюся дверь, и она с шумом захлопнулась за ним.
Он направился к входу на ярмарку. В нос ударили запахи жира и попкорна, перемешанные со зловонием конюшен.
Ему вдруг захотелось отыскать Молли.
6
С охапкой покупок Молли остановилась возле шатра, увитого красными, золотистыми и бирюзовыми лентами. Вывеска над входом гласила: .
МАДАМ ЭВАНДЖЕЛИНА.
СЕКРЕТЫ ПРОШЛОГО, НАСТОЯЩЕГО И БУДУЩЕГО.
СОВЕТЫ МЕЧТАЮЩИМ РАЗБОГАТЕТЬ И ПРЕУСПЕТЬ В ЛЮБВИ.
КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ ГАРАНТИРУЕТСЯ. .
Молли оглядела расшитую бисером портьеру, прикрывавшую вход в шатер. Она никогда не верила в хиромантию, карточные гадания и магические кристаллы. Меньше всего ей хотелось услышать предсказание собственной судьбы. Интересно, где рассчитывал встретиться с ней Гарри. — возле шатра или внутри, мелькнуло у нее в голове.
Она обернулась и оглядела ярмарочную площадь в надежде отыскать его в толпе. Но все, что ей удалось увидеть, это нескончаемый людской поток, тысячи рук с зажатыми в них леденцами, хот-догами и пакетиками с попкорном.
Мимо проходил молодой человек с огромным плюшевым медведем-пандой в руках. Он уловил ее взгляд и ухмыльнулся.
— Я выиграл его для своей девушки, — гордо заявил он.
— Здорово. — Молли печально оглядела панду. — Трудно было выиграть?
— Не-а. Попробуйте, у вас наверняка получится.
— Вы действительно так думаете?
— Конечно, — уверенно сказал молодой человек. — Почему бы не попытаться? Жетон стоит всего двадцать пять центов. Павильон там, прямо через дорогу. Видите?
— Да. Спасибо. Может, я попытаю счастья.
— Не пожалеете, — заверил ее молодой человек. И направился дальше.
Молли уже собралась было идти к аттракциону, когда вдруг за ее спиной кто-то отдернул портьеру.
— Мадам Эванджелина видит прошлое, настоящее и будущее, — провозгласил гортанный голос. — Заходите, и вы узнаете свою судьбу.
Молли удивленно обернулась на голос. Красивая, статная женщина в летах, с серебристой проседью в черных волосах, стояла у входа в шатер. У нее были прелестные карие глаза, классический нос, высокие скулы. С такими внешними данными женщина остается привлекательной и в девяносто лет.
Гадалка была одета в длинное, по щиколотку, платье из нескольких ярусов разноцветной купонной ткани. Ее длинные изящные пальцы унизывали кольца. Массивное ожерелье с золотыми и янтарными подвесками привлекало внимание к и без того впечатляющей груди.
— Здравствуйте, — вежливо произнесла Молли. — Я должна встретиться здесь с одним человеком.
Женщина пристально посмотрела ей в глаза.
— По-моему, вы его уже встретили.
— Извините, я не поняла. Что вы сказали?
Женщина царственно склонила голову.
— Я. — мадам Эванджелина. Зайдите, и я предскажу вам будущее.
Молли переложила сумки из руки в руку.
— Это бессмысленно. Я не верю в предсказания, мадам Эванджелина. И, честно говоря, мне бы не хотелось знать свое будущее, даже если вы сможете правильно угадать его. Но в любом случае спасибо за приглашение. Если вы не возражаете, я подожду здесь, на улице.
— Пожалуйста, зайдите, — довольно настойчиво произнесла Эванджелина. — Я не стану говорить того, что вам не хочется слышать.
Молли заколебалась, ее начало разбирать любопытство. Она еще раз окинула взглядом ярмарочную площадь, пытаясь отыскать в толпе Гарри. Его нигде не было видно. Она обернулась к Эванджелине.
— Пожалуй, кое в чем вы мне сможете помочь, — сказала она. Эванджелина поклонилась.
— К вашим услугам. Проходите, рассказывайте, что бы вам хотелось узнать.
И она пригласила Молли в шатер. Над входом зазвенели колокольчики.
Молли осторожно переступила порог. В шатре царил полумрак. Пол устилал темно-синий ковер, на котором выделялся узор из желтых звезд и луны. Стены шатра были задрапированы темной тяжелой тканью.
Когда глаза привыкли к темноте, Молли разглядела стол, покрытый коричневым бархатом. Середину стола занимал матовый стеклянный шар, излучавший мягкий свет. Рядом лежала колода карт. А на полке стояла серебряная чаша, наполненная водой.
— Пожалуйста, садитесь. — Эванджелина жестом указала на один из двух стульев, стоявших по другую сторону стола. — Если хотите, можете сложить ваши покупки на полу, вон в том углу.
— Спасибо. Они и в самом деле становятся тяжеловаты. — Молли опустила свою ношу на пол и вздохнула с явным облегчением. — Я даже не представляла, что смогу найти на ярмарке столько полезных вещей.
Эванджелина улыбнулась.
— Многие с этим сталкиваются.
— Охотно верю. — Молли убрала за уши непослушные пушистые пряди волос. — Вы бы видели, как мне пришлось сражаться за свои покупки. Одна дама чуть не вырвала прямо у меня из рук мой новый кухонный комбайн.
— Что вы говорите. Пожалуйста, садитесь.
— Хорошо. — Молли бросила взгляд на расшитую бисером портьеру. — Но мне бы не хотелось разминуться со своим приятелем. Он должен подойти с минуты на минуту.
— Уверяю, он вас найдет.
— Ну, если вы так считаете… — Молли подчинилась и села на стул, с некоторым интересом уставившись на стеклянный шар и колоду карт.
— Что ж, начнем, пожалуй. — Эванджелина обхватила шар руками и устремила взгляд своих густо накрашенных глаз на Молли. — Скажите, что бы вам хотелось узнать.
— Раз уж вы спросили… Меня интересует, как все это происходит.
Эванджелина слегка сощурилась.
— Как это происходит?
— Иначе говоря, меня интересуют секреты вашего мастерства. — Молли придвинулась к столу. — Я слышала, что профессиональные гадалки очень точно угадывают судьбы своих клиентов. Как вам это удается?
МАДАМ ЭВАНДЖЕЛИНА.
СЕКРЕТЫ ПРОШЛОГО, НАСТОЯЩЕГО И БУДУЩЕГО.
СОВЕТЫ МЕЧТАЮЩИМ РАЗБОГАТЕТЬ И ПРЕУСПЕТЬ В ЛЮБВИ.
КОНФИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ ГАРАНТИРУЕТСЯ. .
Молли оглядела расшитую бисером портьеру, прикрывавшую вход в шатер. Она никогда не верила в хиромантию, карточные гадания и магические кристаллы. Меньше всего ей хотелось услышать предсказание собственной судьбы. Интересно, где рассчитывал встретиться с ней Гарри. — возле шатра или внутри, мелькнуло у нее в голове.
Она обернулась и оглядела ярмарочную площадь в надежде отыскать его в толпе. Но все, что ей удалось увидеть, это нескончаемый людской поток, тысячи рук с зажатыми в них леденцами, хот-догами и пакетиками с попкорном.
Мимо проходил молодой человек с огромным плюшевым медведем-пандой в руках. Он уловил ее взгляд и ухмыльнулся.
— Я выиграл его для своей девушки, — гордо заявил он.
— Здорово. — Молли печально оглядела панду. — Трудно было выиграть?
— Не-а. Попробуйте, у вас наверняка получится.
— Вы действительно так думаете?
— Конечно, — уверенно сказал молодой человек. — Почему бы не попытаться? Жетон стоит всего двадцать пять центов. Павильон там, прямо через дорогу. Видите?
— Да. Спасибо. Может, я попытаю счастья.
— Не пожалеете, — заверил ее молодой человек. И направился дальше.
Молли уже собралась было идти к аттракциону, когда вдруг за ее спиной кто-то отдернул портьеру.
— Мадам Эванджелина видит прошлое, настоящее и будущее, — провозгласил гортанный голос. — Заходите, и вы узнаете свою судьбу.
Молли удивленно обернулась на голос. Красивая, статная женщина в летах, с серебристой проседью в черных волосах, стояла у входа в шатер. У нее были прелестные карие глаза, классический нос, высокие скулы. С такими внешними данными женщина остается привлекательной и в девяносто лет.
Гадалка была одета в длинное, по щиколотку, платье из нескольких ярусов разноцветной купонной ткани. Ее длинные изящные пальцы унизывали кольца. Массивное ожерелье с золотыми и янтарными подвесками привлекало внимание к и без того впечатляющей груди.
— Здравствуйте, — вежливо произнесла Молли. — Я должна встретиться здесь с одним человеком.
Женщина пристально посмотрела ей в глаза.
— По-моему, вы его уже встретили.
— Извините, я не поняла. Что вы сказали?
Женщина царственно склонила голову.
— Я. — мадам Эванджелина. Зайдите, и я предскажу вам будущее.
Молли переложила сумки из руки в руку.
— Это бессмысленно. Я не верю в предсказания, мадам Эванджелина. И, честно говоря, мне бы не хотелось знать свое будущее, даже если вы сможете правильно угадать его. Но в любом случае спасибо за приглашение. Если вы не возражаете, я подожду здесь, на улице.
— Пожалуйста, зайдите, — довольно настойчиво произнесла Эванджелина. — Я не стану говорить того, что вам не хочется слышать.
Молли заколебалась, ее начало разбирать любопытство. Она еще раз окинула взглядом ярмарочную площадь, пытаясь отыскать в толпе Гарри. Его нигде не было видно. Она обернулась к Эванджелине.
— Пожалуй, кое в чем вы мне сможете помочь, — сказала она. Эванджелина поклонилась.
— К вашим услугам. Проходите, рассказывайте, что бы вам хотелось узнать.
И она пригласила Молли в шатер. Над входом зазвенели колокольчики.
Молли осторожно переступила порог. В шатре царил полумрак. Пол устилал темно-синий ковер, на котором выделялся узор из желтых звезд и луны. Стены шатра были задрапированы темной тяжелой тканью.
Когда глаза привыкли к темноте, Молли разглядела стол, покрытый коричневым бархатом. Середину стола занимал матовый стеклянный шар, излучавший мягкий свет. Рядом лежала колода карт. А на полке стояла серебряная чаша, наполненная водой.
— Пожалуйста, садитесь. — Эванджелина жестом указала на один из двух стульев, стоявших по другую сторону стола. — Если хотите, можете сложить ваши покупки на полу, вон в том углу.
— Спасибо. Они и в самом деле становятся тяжеловаты. — Молли опустила свою ношу на пол и вздохнула с явным облегчением. — Я даже не представляла, что смогу найти на ярмарке столько полезных вещей.
Эванджелина улыбнулась.
— Многие с этим сталкиваются.
— Охотно верю. — Молли убрала за уши непослушные пушистые пряди волос. — Вы бы видели, как мне пришлось сражаться за свои покупки. Одна дама чуть не вырвала прямо у меня из рук мой новый кухонный комбайн.
— Что вы говорите. Пожалуйста, садитесь.
— Хорошо. — Молли бросила взгляд на расшитую бисером портьеру. — Но мне бы не хотелось разминуться со своим приятелем. Он должен подойти с минуты на минуту.
— Уверяю, он вас найдет.
— Ну, если вы так считаете… — Молли подчинилась и села на стул, с некоторым интересом уставившись на стеклянный шар и колоду карт.
— Что ж, начнем, пожалуй. — Эванджелина обхватила шар руками и устремила взгляд своих густо накрашенных глаз на Молли. — Скажите, что бы вам хотелось узнать.
— Раз уж вы спросили… Меня интересует, как все это происходит.
Эванджелина слегка сощурилась.
— Как это происходит?
— Иначе говоря, меня интересуют секреты вашего мастерства. — Молли придвинулась к столу. — Я слышала, что профессиональные гадалки очень точно угадывают судьбы своих клиентов. Как вам это удается?