Крейг Джэсмин. Наваждение страсти

   Шарлотта бросила быстрый взгляд на Александра. На какой-то миг в ее усталых, потухших глазах промелькнуло изумление.
   – Почему вы от меня скрыли, кто вы такой? – тихо спросила она.
   Александр не отваживался посмотреть ей в глаза, боясь не выдержать и проявить свои чувства. А рисковать было нельзя!
   – Мне казалось, так будет лучше, – ответил он, пожав плечами. Голос его звучал холодно, но на самом деле Александру безумно хотелось подбежать к Шарлотте, обнять ее, утешить…
   Увы, Шарлотта этого не знала, и ее оскорбил ледяной тон Александра. Она поспешно отвернулась, чтобы не видеть его бесстрастного лица, и обратилась к сэру Клайву:
   – Почему у принца Карима европейский титул, а у его отца – турецкий?
   – Титулы в Оттоманской империи не передаются по наследству, – пояснил сэр Клайв, очень довольный тем, что в отношениях пленников возникла явная напряженность. – Принц Карим по, лучил свой титул по материнской линии. Его мать из валахского рода Ипсиланти.: – Стало быть, ваше полное имя – Карим Александр Ипсиланти?
   – В Оттоманской империи к человеку не обращаются по фамилии, – холодно ответил Александр. Он говорил, глядя поверх головы Шарлотты. – Надеюсь, вас поместили с возможным комфортом, мисс Риппон?
   Тут он допустил оплошность – встретился с Шарлоттой взглядом. Сердце его дрогнуло и заныло, ибо в прелестных глазах девушки он заметил гнев и обиду.
   – Да, ваше высочество, благодарю за заботу. Как я уже говорила сэру Клайву, нам очень хотелось бы поесть и помыться. Я вижу, вам больше повезло, принц Карим. Вы не терпите таких лишений, как мы.
   – Да, матрос, карауливший мою каюту, оказался весьма предупредителен.
   «Поистине так», – мрачно усмехнулась Шарлотта, глядя на белоснежную рубашку и чистое лицо принца.
   Корабль сильно качнуло на волнах, и Шарлотта прижала руку к горлу, борясь с тошнотой. Она остро, всем своим существом ощущала близость принца, стоявшего всего в нескольких футах от нее, но упорно не глядела в его сторону. Трудно было поверить, что этот равнодушный, сдержанный аристократ совсем недавно пил чай и лакомился булочками с маслом, сидя у камина в особняке Риппонов!
   «Мистер Александр, – уныло подумала Шарлотта, – имеет слишком мало общего с его высочеством принцем Каримом Стамбульским и Валахским».
   Шарлотта сердито отогнала воспоминания о мистере Александре, которые нахлынули в столь неподходящий момент.
   «Да и вообще все, что он мне говорил, ложь! От первого и до последнего слова!» – убеждала она себя, старательно избегая при этом ответа на вопрос: почему ее так ранит ложь принца?
   И никакой он, наверное, не пленник! Всплыв из глубин подсознания, эта мысль сразила Шарлотту. Все вокруг так зыбко и лживо… Да, она бы не удивилась, узнав, что принц и сэр Клайв на самом деле заодно. Но если это правда, то… Господи, какой же опасности она подвергла слугу, приказав ему передать бумаги принца Хенку Баррету! Шарлотта содрогнулась от ужаса и твердо решила не рассказывать, что она сделала с документами. Какое бы давление на нее ни оказывалось – Шарлотта старалась не уточнять, что стоит за словом «давление», – она будет молчать! Мистеру Александру она готова была помочь, а на его высочество принца Карима ей наплевать!
   Размышления девушки прервал стук в дверь.
   – Войдите! – откликнулся сэр Клайв. В комнату заглянул Сэм.
   – Кок уже здесь, капитан.
   – Хорошо. Пусть войдет.
   Сэр Клайв дружелюбно посмотрел на пленников. Близость вкусного обеда подействовала на него умиротворяюще, и он проявлял максимум добродушия, на которое был способен. Вдобавок сэра Клайва весьма порадовали результаты наблюдения. Даже слепой заметил бы, что между принцем и Шарлоттой Риппон существует взаимное притяжение. Поэтому в голове сэра Клайва начал потихоньку складываться план: как получить обещанные денежки и вдобавок изощренно отомстить высокомерному принцу Кариму. На первый взгляд план показался сэру Клайву удачным, и он решил обдумать его за обедом во всех подробностях.
   Сэр Клайв отрывисто бросил, обращаясь к Сэму:
   – Пришли кого-нибудь, пусть проводит мисс Риппон в каюту. Распорядись, чтобы ее тетке дали кашу и согрели воды для мытья. Да! Скажи, саму мисс Риппон тоже надо накормить. А ты отведешь в каюту принца Карима.
   – Слушаюсь, сэр. Леди спрашивала, можно ли ей гулять по палубе. Вы позволяете, капитан?
   – Разумеется, но при условии, что они с принцем не будут переговариваться, – откликнулся сэр Клайв и помахал рукой, давая понять, что аудиенция окончена. – Ну, Жан-Поль, что ты намерен подать мне на обед?
   Утратив всякий интерес к пленникам, сэр Клайв принялся увлеченно обсуждать с корабельным коком, что лучше приготовить на второе: телячий язык в вине или пирог с голубиным мясом.
   Вскоре за Шарлоттой явился одноглазый матрос. Выходя из каюты капитана, она на мгновение оказалась возле принца. Тот наклонил голову и торопливо прошептал:
   – Где бумаги? На борту?
   Шарлотта уставилась вдаль. В ее душе бурлили ярость и непонятная обида. Как это похоже на принца! Он ни словом не обмолвился о ее плачевном состоянии, не посочувствовал бедной тетушке, не выразил сожаления по поводу того, что ее и леди Аделину насильно увозят на другой конец света! Нет, жестокосердного принца интересуют только проклятые бумаги! Ну ладно… В таком случае она отплатит ему той же монетой!
   Шарлотта приподняла двумя пальчиками подол рваной юбки и важно, словно герцогиня на придворном балу, прошествовала мимо принца Карима. Выйдя из каюты, она остановилась, бросила на принца уничтожающий взгляд через плечо и саркастически произнесла:
   – Я весьма ценю вашу трогательную заботу о нас, но, к несчастью, впечатления от злополучной поездки в Лондон напрочь изгладились из моей памяти. Доброй ночи, ваше высочество! Приятных сновидений!
   И Шарлотта, не оглядываясь, пошла по узкому коридору. А принц Карим Александр уныло смотрел ей вслед и решил про себя, что он круглый дурак.

Глава 9

   Участие в смертельно опасной борьбе на греческом полуострове приучило Александра к терпению и практичности. И теперь, когда корабль миновал испанское побережье и вошел через узкий Гибралтарский пролив в Средиземное море, эти качества очень пригодились принцу.
   Он давно примирился с тем, что бежать с корабля не удастся. Это было бы равносильно самоубийству. Конечно, будь его положение невыносимым и унизительным, Александр предпочел бы броситься в воду и погибнуть, считая смерть желанным освобождением, но его положение на корабле было вполне сносным. Судя по всему, человек, жаждавший его возвращения в Стамбул, приказал сэру Клайву доставить пленника живым. Это приказание могло, конечно, исходить от румелийского дефтердара, но, к сожалению, Карим Александр понимал, что и великий визирь имеет на него виды. А это его совсем не радовало…
   Понимая, что побег не удастся, Александр предпочел не тратить время на его подготовку и сосредоточил усилия на достижении реальной цели. А именно: на восстановлении своих сил. Он по многу часов проводил на палубе, раздевшись до пояса. Теплое весеннее солнце и морской воздух способствовали заживлению ран, а физический труд – Александр помогал матросам – укреплял мускулы.
   Александр, конечно, понимал, что здоровье у него отменное, но все равно не переставал изумляться скорости, с какой к нему возвращались силы. Несколько дней – и раненое плечо почти полностью зажило. А перелом пальцев на левой руке вообще был уже делом далекого прошлого. Даже спина больше не беспокоила Александра. Правда, рубцы от плетки Ахмеда Мустафы еще оставались – они белели на фоне загорелой кожи, но, слава Богу, обошлось без воспаления.
   Сэр Клайв наверняка рассвирепел бы, узнав, что пленнику путешествие в Стамбул совсем не в тягость. Лишь одно обстоятельство омрачало существование Александра – он никак не мог поговорить с Шарлоттой и выяснить судьбу драгоценных бумаг.
   Шарлотта часто появлялась на палубе. Она стала еще красивей, чем раньше (хотя в Англии Александру казалось, что красивее не бывает). Кто-то из моряков дал девушке широкополую шляпу, поэтому глаз ее Александр не видел. Но зато он подметил, что под влиянием морского воздуха на щеках Шарлотты появился румянец, а локоны, ниспадавшие на плечи, выгорели на солнце.
   Однако Александру не удавалось перемолвиться с ней ни словечком. По всей видимости, сэр Клайв строжайше наказал своим подчиненным не подпускать его близко к девушке. Шарлотту всегда окружали крепкие парни, которые плотной стеной отгораживали ее от принца. Но это было еще полбеды! Главное, Александру не давала покоя мысль, что Шарлотта сама рада такой защите. А возможно, именно она и просит матросов служить ей живым заслоном от человека, который вызывает у нее жгучее отвращение?
   «Впрочем, мне тоже не очень-то хочется говорить с Шарлоттой», – принимался убеждать себя Александр. В последние годы ему не до любовных утех; связи с женщинами длились недолго и прерывались без сожаления. Хотя, видит Бог, красавиц, которые охотно разделили бы с ним ложе, было немало! Если великий визирь не схватит его сразу же по приезде в Стамбул, у него будет много женщин. Даже больше, чем нужно!
   Александр бросил на палубу мокрый канат. Шарлотта совершенно затерялась бы в гареме среди знойных красавиц! А странное родство душ и наслаждение ее обществом – это просто от длительного воздержания! И волнение при виде Шарлотты он испытывает лишь потому, что ему не терпится вновь получить важные бумаги, ведь от них зависит жизнь стольких людей! Если у Хенка Баррета не будет морских карт, на которых указано местонахождение турецких кораблей, он не сможет благополучно доставить грекам продовольствие. А без чека, выписанного мистером Каннингом, нельзя будет расплатиться за зерно, масло и амуницию, дожидающиеся их на складе в итальянском порту Бриндизи.
   Ветер резко поменялся, и до Александра донесся девичий смех. Опершись о поручень, Шарлотта беседовала с лейтенантом. И что она в нем нашла? Неужели ей непонятно, что он заодно с сэром Клайвом?
   Лейтенант Хей фактически был на судне капитаном, поскольку именно он отдавал все распоряжения. Сэр Клайв же занимался только разработкой обеденного меню и порой, в особо погожий денек, прогуливался по капитанскому мостику. Лейтенант был уже немолод, но даже издалека Александр заметил, что Хей по уши влюблен в Шарлотту. Александр стиснул зубы и мрачно принялся наматывать канат на тумбу. Дело это было изнурительное, и моряки всегда норовили от него увильнуть, но Александр чувствовал потребность в тяжелой работе, поскольку она давала возможность разрядить внутреннее напряжение. Господи, скорее бы они добрались до Стамбула! Скорее бы кончилось это томительное ожидание!
   Лейтенант Хей посмотрел туда же, куда был устремлен взор его собеседницы, и обнаружил, что она смотрит на принца Карима. Губы лейтенанта горько сжались, но он уныло напомнил себе, что его дочери – почти ровесницы Шарлотты. Глядя на серое пятно, маячившее на востоке – это был еще далекий, еле различимый турецкий берег, – лейтенант содрогнулся от отвращения. Девушка так мило улыбается ему… Знает ли она, что ждет ее, когда корабль прибудет в Стамбул?.. Хей, конечно, не был посвящен в планы капитана, но он уже много лет плавал по здешним морям и понимал, что существует только одна причина, по которой подлец вроде сэра Клайва Боттомли может привезти молодую, красивую англичанку в Турцию. Лейтенант вздохнул. Эх, если бы его жена не была тяжело больна, а сын не вырос таким мотом, можно было бы пригрозить сэру Клайву, что он донесет на него британским властям. Но, увы, ему чертовски нужны деньги, и рисковать нельзя. Единственное, что в его силах, – это постараться предостеречь Шарлотту Риппон.
   – Завтра рано утром мы причалим в Стамбуле, – сказал лейтенант Хей, не зная, как заговорить на скользкую тему. Он не очень-то умел поддерживать приятную беседу с дамами. – Вам, наверное, хотелось бы поскорее ступить на сушу, мисс Риппон?
   Шарлотта с трудом оторвалась от созерцания завораживающей картины – полуобнаженного торса принца Карима Александра. Она недоумевала, почему он постоянно нагружает себя самой тяжелой работой, ведь сэр Клайв ясно дал понять принцу, что тот волен распоряжаться своим временем, как ему заблагорассудится. Но главное, Шарлотта с радостью виделась бы с принцем пореже.
   Делать на борту корабля было нечего, и Шарлотта могла спокойно разобраться в своих чувствах. От природы честная, она вскоре призналась себе в том, сколь романтичные картины дружбы с «мистером Александром» рисовало ей воображение. Увы, реальность оказалась весьма жестокой, пора отказаться от глупых фантазий! Принц Карим, судя по всему, увяз в политических интригах и вовсе не жаждет назвать засидевшуюся в девушках англичанку своей невестой. Шарлотта покраснела от стыда, вспомнив мечты о простом, тихом счастье, которые она лелеяла мирными вечерами в усадьбе тетушки. Хорошо хоть гордость не позволяла ей вступать в беседы с принцем во время плавания! Но улыбнись он и заговори своим хрипловатым, ласковым голосом, каким говорил с ней «мистер Александр», она, пожалуй, не выдержала бы и рассказала, куда подевались его проклятые бумаги.
   Нетерпеливо тряхнув головой, девушка повернулась спиной к принцу Кариму и посмотрела на доброго лейтенанта Хея. Она уже не в первый раз говорила себе, что слабовольный капитан ей не помощник. Шарлотта давно поняла, что сэр Клайв очень точно и расчетливо подобрал команду корабля. Все моряки были опытными, но главное, все они подчинили свою совесть и честь диктату сэра Клайва. Шарлотта знала цену сэру Хею и не требовала от него больше, чем он мог дать. Удастся выудить из него хоть какие-то сведения – и на том спасибо! А выведать планы сэра Клайва было необходимо, ибо только тогда Шарлотта могла что-то предпринять.
   Откинув прядь волос, выбившуюся из-под шляпы, девушка приветливо улыбнулась лейтенанту, стараясь скрыть свои истинные чувства. Даже забавно, что маленькие уловки, которым она научилась в гостиной тети Аделины, так пригодились ей в плену у негодяев. Оказывается, притворство помогает не только в беседе с архидиаконом и скрывает не только скуку!
   – Ах, ради моей бедной тетушки я хотела бы, чтобы это путешествие поскорее закончилось, – ответила Шарлотта на вопрос лейтенанта. – Оно причинило ей столько мук! Несчастная безмерно страдает от качки, хотя по суше передвигается совершенно спокойно.
   – Мне прискорбно это слышать. А вы, мисс Риппон, вы довольны морским путешествием?
   – Я бы наслаждалась путешествием гораздо больше, если бы предприняла его по собственной воле. И прибытия в Стамбул ожидала бы с большим нетерпением, если бы знала, какая судьба мне там уготована.
   Шарлотта сама подсказывала лейтенанту начало разговора, однако он все равно мялся, не решаясь сказать правду.
   Смущенно кашлянув, он, наконец, пробормотал:
   – Видите ли, Оттоманская империя устроена, с нашей точки зрения, престранным образом. С самого начала и государственная, и частная жизнь зиждились на использовании рабского труда. Но при этом некоторые рабы могли и могут занимать весьма высокое положение. Больше того, закон разрешает держать человека в рабстве только несколько лет, после чего его должны выпустить на свободу.
   – Рабство – всегда рабство, как бы оно ни выглядело, и каким бы добрым ни был хозяин.
   – Верно, и все же, если вы примете во внимание тот факт, что мать любого султана – это рабыня, причем рабыня, обычно исповедующая христианство, вы согласитесь со мной, что у турок своеобразные взгляды на рабство, не совпадающие с нашими.
   Шарлотта удивленно подняла брови.
   – Мать султана – рабыня? И христианка? Но почему, скажите на милость, мать правителя мусульманской империи должна исповедовать христианство?
   – Это типичный пример восточной логики. Султан считается слишком благородным и занимает слишком высокое положение, чтобы заключать законные договоры со своими подданными. А женитьба – своего рода договор. Поэтому жениться султан не может. Он может иметь не жен, а наложниц.
   – Но неужели все его наложницы – непременно рабыни?
   – Да, по крайней мере те, что живут во дворце султана, – ответил лейтенант Хей и усмехнулся. – Ну а теперь начинается самое поразительное. Понимаете, религия Оттоманской империи запрещает обращать в рабство мусульман. Даже женщин. И возникает забавная коллизия: султану нужно продолжить род, но он не может продолжить его с мусульманкой. Не может ни жениться на мусульманке, ни сделать ее рабыней.
   – И что тогда?
   – В прошлом все решалось очень просто. Султан дожидался, пока его воины приводили красивых пленниц. Как правило, христианок, но не обязательно. Лишь бы не мусульманок. А затем евнухи обучали пленниц всему, что необходимо знать любовницам султана. Однако в наши дни султан получает женщин либо в подарок от своих влиятельных подданных, либо от иностранцев, которым хочется угодить восточному владыке.
   Шарлотта содрогнулась.
   – Господи, вот ужасная жизнь! Но как же бедные женщины, выросшие на свободе, могут вынести рабство?
   Лейтенант Хей посмотрел на нее с красноречивым сожалением. Крошка явно даже не подозревала о судьбе, которую, по всей вероятности, уготовил ей сэр Клайв.
   – С наложницами султана обычно обращаются очень хорошо, мисс Риппон, а первые четыре женщины, которым удается родить ему сыновей, вообще занимают весьма почетное положение.
   – Я тоже хорошо обращаюсь с моими собачками, лейтенант Хей. И когда какая-нибудь из них производит на свет потомство, мы бываем довольны. Однако женщины – не домашние животные, пусть даже пользующиеся почетом.
   Лейтенант смущенно заерзал.
   – Теория и практика не всегда идут рука об руку, мисс Риппон. Теоретически женщины в гареме султана – рабыни. Но в действительности они занимают весьма завидное положение. Оно ничуть не ниже положения министров. Главный придворный евнух по рангу почти равен нашему премьер-министру, а ведь он тоже в начале жизни был рабом.
   Ветер подул сильнее, развевая юбку Шарлотты. По ее спине вдруг пробежали мурашки.
   – Лейтенант Хей, на что вы намекаете? Почему рассказываете мне о положении рабынь в Оттоманской империи?
   Хей посмотрел на прелестную девушку и увидел, что в ее глазах зарождается страх. Слабый человек, он не смог сказать Шарлотте горькую правду и пошел на попятную.
   – Да Бог с вами! Я ни на что не намекаю, мисс Риппон. Мне просто казалось, что вам будет интересно узнать кое-какие подробности о стране, в которую мы приплываем. Советую вам завтра встать пораньше. Босфорский пролив на рассвете изумительно красив, вы запомните его на всю жизнь.
   Вскоре Шарлотта убедилась, что хотя бы в этом лейтенант не кривил душой. Стоя на палубе рядом с неотступно следовавшим за ней Сэмом, она глядела, как солнце поднимается из-за холмов и его яркий, лучезарный свет озаряет расписные мечети и остроконечные минареты. Несмотря на ранний час, гавань бороздило множество лодок. Рыбаки на своих суденышках сновали вдоль залива и порой, подплывая к большим кораблям, предлагали различные товары.
   – Это Босфорский пролив, – гордясь своими знаниями, пояснял Сэм. – Пролив – это вода, которая соединяет два моря. Босфорский пролив соединяет Мраморное и Черное моря, на одной стороне его Европа, на другой – Азия. – Он указал на горизонт. – Вот там Россия, а вон там, на другой стороне, Азия. Так что Босфорский пролив – очень важное место.
   – Гавань изумительно красива, не правда ли? А что за башни высятся по обеим сторонам пролива? Это, наверное, крепость?
   – Нет, там сторожа, которые смотрят, нет ли где пожара. В городе страшно боятся пожаров, у них ведь тут почти все дома деревянные. Поэтому, если сторож заметит дымок, он начинает бить в большой барабан, чтобы предупредить всех об опасности.
   – Вероятно, большая часть древних зданий погибла от пожаров. Какая жалость! В старину Стамбул назывался Константинополем и был столицей Греции. А еще раньше Константинополь был столицей Византии, Восточной империи.
   На Сэма сей краткий курс истории не произвел никакого впечатления. Он лишь презрительно фыркнул.
   – Не знаю, не знаю. На моей памяти, а я сюда сорок лет подряд плаваю, тут всегда жили турки. С воды город смотрится неплохо, но на самом деле место дрянное. И к еде местной надо привыкнуть. Рис с медом – вот и вся их еда. Я, например, раньше рис в рот не брал, а сюда поездил – привык. Хотя, честно говоря, мне куда больше нравятся кусок хорошего мяса и пудинг.
   – В городе много голодных?
   – Пожалуй, немного. Мусульманам по их религии положено заботиться о бедных, а то они не попадут в рай. Но жить тут все равно опасно. Говорят, посмотришь в глаза султану – и голова с плеч. Я тут стараюсь вести себя потише.
   Неожиданно с корабля спустили небольшую шлюпку. На веслах сидел один из моряков.
   – Зачем это? – поинтересовалась Шарлотта.
   – Капитан послал на берег гонца. На таком мелководье лодка оказывается проворнее, чем большая посудина вроде нашей. Должно быть, капитан дал матросу какое-то срочное поручение.
   Шарлотта глядела на шлюпку, стремительно летевшую по водной глади залива, и ею все больше овладевали дурные предчувствия. Даже великолепие четко выделявшихся семи холмов, на которых раскинулся город, не радовало ее взор. Мечети и минареты, так завораживавшие девушку всего несколько мгновений назад, теперь казались ей грозными, зловещими. Все, что было дорого ее сердцу, в этом городе не ценилось. Шарлотта без труда догадалась, что моряк, ставший уже малюсенькой точкой, которая двигалась к берегу, везет важное послание и что это послание изменит ее судьбу. Девушка все больше и больше укреплялась в мысли, что сэр Клайв, будучи человеком бесчестным и жестоким, не отпустит ее на свободу.
   И словно в подтверждение недобрых предчувствий, к Шарлотте внезапно подошел лейтенант Хей.
   Он вымученно улыбнулся.
   – Капитан хочет поговорить с вами, мисс Риппон. Проводи даму до каюты капитана, Сэм.
   – Но я хотела заглянуть к себе! Надо сказать тетушке, что мы скоро будем в Стамбуле.
   – Леди Аделина уже у капитана, – необычайно задушевным тоном сказал лейтенант. – Я сам проводил ее туда, мисс Риппон. Теперь, когда на море штиль и пункт нашего назначения близок, леди Аделина чувствует себя гораздо лучше.
   – Не заставляйте капитана ждать, – вмешался Сэм. – Нам надо поспешить, мисс.
   Шарлотта не была в каюте сэра Клайва с первого дня путешествия и не испытывала ни малейшего желания вновь увидеть всю эту чрезмерную роскошь. Однако ей пришлось покорно направиться вслед за Сэмом, нервно разглаживая на ходу мятое, потрепанное дорожное платье. Проведя много часов в размышлениях, она так и не поняла, что же задумал сэр Клайв. Однако была готова встретить любое испытание с гордо поднятой головой. Бедняжка могла утешаться только тем, что, если бы негодяй хотел убить их с тетушкой Аделиной, он давно бы это сделал.
   Леди Аделина, уже далеко не такая пухленькая и розовощекая, как раньше, сидела напротив сэра Клайва. Их разделял письменный стол. Принц Карим, судя по всему, вежливо справлялся о ее здоровье, однако, завидев Шарлотту, поспешил отойти в сторону, ограничившись легким кивком.
   Наивная Шарлотта приняла его наигранное равнодушие за чистую монету. Зато сэра Клайва принцу провести не удалось. Он моментально почувствовал волнение, охватившее Карима, и довольно усмехнулся. Что ж, он вот-вот получит двойное вознаграждение за возвращение принца в Стамбул, а наглый принц Карим Александр получит хороший урок: у него из-под носа уведут желанную женщину. Что же касается леди Аделины, то безмозглая болтушка, вероятно, в очередной раз упадет в обморок, но с этим ничего не поделаешь. Никто не должен становиться на пути у сэра Клайва! Вообще-то, пока посторонние не суются в его дела, он склонен проявлять великодушие. Да что там! Он даже к наглецам необычайно терпим… Чем больше сэр Клайв думал о происходящем, тем больше ему казалось, что Шарлотта Риппон и ее тетка должны быть благодарны ему по гроб жизни. Ведь он решил не убивать их!
   Сэр Клайв встал из-за стола.
   – Добро пожаловать в Стамбул! Я не сомневаюсь, что для вас прибытие сюда – великая радость.
   Леди Аделина нахмурилась.
   – Напротив, голубчик. Я мечтаю лишь о том, чтобы поскорее очутиться в Лондоне, у моего племянника.
   – Увы, это невозможно! Вы сунули свой нос в дела, которые вас не касаются, и я не могу допустить вашего возвращения в Англию.
   У Шарлотты перехватило дыхание.
   – Н-никогда? – спросила она, проклиная себя за то, что голос ее дрожит.
   – Никогда, – тихо ответил сэр Клайв. – Но не волнуйтесь. У меня есть другое, весьма заманчивое предложение. Вы останетесь в Стамбуле, я уже обо всем договорился.
   По спине Шарлотты вновь пробежал холодок. Как накануне, когда она беседовала с лейтенантом Хеем.