Страница:
Ни сердце, ни тело к доводам разума не прислушивались, и в конце концов Хэн помчался со всех ног, распугивая местную живность. Он обогнул равнину Цветов и чуть было не врезался в толпу паломников, которые возвращались с "молитвы". Паства спотыкалась и едва волочила ноги, хотя глаза у всех горели восторгом.
Хэн расчищал дорогу локтями, чувствуя себя рыбой, плывущей против течения. В сгущающихся торопливых сумерках все лица казались расплывшимися пятнами, но кореллианин все равно заглядывал в них и искал, искал, искал…
Да где же она?
Тревога росла, Хэн принялся хватать паломников за руки и требовать ответа, не видел ли кто-нибудь 921-ю. Большинство вообще его не замечало, остальные смотрели на безумствующего пилота пустыми глазами. Наконец престарелая кореллианка, видимо. сжалившись над соотечественником, ткнула большим пальцем куда-то себе за спину. Там в некотором удалении брела рыжеволосая девушка. Хэн вздохнул с облегчением и поспешил навстречу 921-й, запыхавшийся и взъерошенный.
– Привет! – выдохнул он, надеясь, что его не сочтут размазней и неудачником; лично себе он таким и казался. Никакой мужественности. 921-я подняла голову.
– Привет,- неуверенно произнесла девушка.- Тебя давно не было видно.
– Улетал с планеты,- Хэн пристроился рядом и даже осмелился взять цаломницy за руку.- Возил груз.
– А-а…
– А у тебя как дела?
– Нормально. Сегодняшнее Возрадование было просто замечательное.
– Угу,- мрачно согласился кореллианин.- Держу пари.
– А как твоя поездка, Викк? – после минутной запинки полюбопытствовала 921-я.
Сумрачное настроение как ветром сдуло. Хэн был готов от радости пройтись на руках или подпрыгнуть до небес. 921-я впервые хоть немного заинтересовалась его жизнью.
– Да ничего.
Кореллианин осторожно пробирался по грязи, стараясь не привести башмаки в худшее состояние, чем обычно. – Если Бы не пираты, которые решили в меня пострелять…
– Какой страх! – воскликнула девушка.- Пираты! Тебя могли убить!
Хэн крепче сжал ее руку.
– Тебе не все равно,- он расплылся в самодовольной ухмылке.- Здорово!
Кажется, он хватил через край; ему показалось, что девушка отодвинулась, но руки она не отняла.
К тому времени как они подошли к дормиторию, почти совсем стемнело. Хэн остановился на излюбленном месте – на границе света и тьмы – и снял с девушки инфракрасные очки.
– Что ты делаешь? – встревожилась 921-я.
– Я хочу тебя видеть,- объяснил пилот.- А за очками не видно глаз.
Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал.
– Я скучал по тебе!
– Правда?
Хэн не понял, обрадовалась девушка или, наоборот рассердилась. Возможно, и то и другое одновременно.
– Ну да,- выпалил он.- Я думал о тебе.
А еще он думал о том, что впервые в жизни признавался кому-то в своих чувствах и не врал. И говорил от чистого сердца.
– Я не хотел,- искренне добавил он,- но думал. Тебе же не все равно, правда? Хоть чуточку…
– Я… мне… – 921-я вдруг начала заикаться.- Я не знаю…
Она сделала попытку вырваться, Хэн не дал. Он принялся целовать покрытые шрамами и порезами пальцы девушки. Прикосновение к ее коже опьяняло посильнее алдераанского эля. Теряя голову, Хэн осыпал быстрыми поцелуями ладони 921-й.
– Прекрати,- шепнула девушка.- Прошу тебя…
– Чего ради? – кореллианин перевернул ее ладонь, чтобы подобраться к запястью.
Он возликовал, почувствовав под губами биение ее пульса; он исследовал нити шрамов, старых и новых.
– Тебе не нравится?
– Да. Нет. Не знаю!
В ее голосе зазвенели слезы. 921-я выдернула ладонь, и на этот раз Хэн не стал удерживать девушку, хотя поймал за рукав, чтобы не убежала.
– Пожалуйста… ну пожалуйста, не уходи! Разве ты не видишь, что нравишься мне? Я волнуюсь за тебя, думаю о тебе, ты… ты мне нравишься,- он сглотнул комок, и это было очень больно.- Очень. 921-я судорожно вздохнула.
– Я не хочу тебе нравиться,- хрипло заявила паломница.- Мне не полагается думать о ком-то…
– А ты даже имени сказать не хочешь,- не слушая, горько заявил Хэн.
Девушка была готова сорваться с места, широко распахнутыми испуганными глазами похожая на пичугу.
– Ты тоже мне нравишься,- запинаясь, пролепетала она.- Но мне нельзя. Я должна думать о Едином и Всех! А ты требуешь, чтобы я нарушила обеты, Викк! Как я могу отказаться от всего, во что верю?
У Хэна заныло сердце.
– Назови свое имя,- жалобно попросил кореллианин.- Прошу тебя.
В ее глазах блестели слезы.
– Бриа. Бриа Тарен.
Не промолвив больше ни слова, девушка подобрала подол балахона и убежала в дормиторий.
А Хэн остался стоять в темноте, и по физиономии его расползалась широчайшая дурацкая ухмылка. Кореллианин и думать забыл про усталость, ноги его были как будто обуты в ботинки с репульсорами. По-прежнему улыбаясь, пилот шагал прочь от дормитория и не замечал, как небеса раскрылись и пролились дождем.
Я ей нравлюсь… Хэн месил жидкую вездесущую грязь. А у нее симпатичное имя. Похоже на музыку или что-то того. Бриа…
На следующее утро после долгих часов напряженных раздумий и планирования в по большей части бессонной ночи Хэн отправился искать Тероензу и нашел его в километре от неглубокого океана, где верховный жрец в обществе Вератиля наслаждались заслуженным отдыхом на грязевой отмели, погрузившись в жижу по самую шею. Время от времени т'ланда Тиль перекатывались с боку на бок, чтобы щедро полить грязью те места, где она успела подсохнуть. Два гаморреанца не столько бдительно несли охрану, сколько откровенно завидовали хозяевам. А Хэн чем ближе подходил к "ванне"~ тем больше морщился от запаха. Воняло так, будто тут кто-то сдох еще на прошлой неделе.
Кореллианин предусмотрительно остановился на берегу и помахал рукой, привлекая внимание Тероензы.
– Эй, я хотел бы переговорить с вами, если можно.
Верховный жрец пребывал в приподнятом настроении, несмотря на то что по подбородок утопал в грязи. Он махнул в ответ.
– О, наш геройский пилот! Присоединяйся к нам, друг мой, не стесняйся.
Лезть в грязь? По собственной воле? Хэн вовремя удержался от соответствующей гримасы, сообразив, что ему оказали великую честь. Кореллианин вздохнул.
Когда Тероенза повторил приглашение, Соло отважно улыбнулся и кивнул, расстегнул перевязь и положил. кобуру с новообретенным бластером на землю. Следом отправились стоптанные башмаки и комбинезон. Сверху Хэн положил заветный подсумок и с перекошенным лицом, выражение которою он пытался выдать за экстаз и радостное предвкушение, шагнул в красноватую жижу. На первом же шагу он провалился по колено и запаниковал, вообразив, что грязь поглотит ею по макушку. Но внизу обнаружилась твердая почва. Улыбаясь жрецам, Хэн сумрачно брел вперед, пока не погрузился по бедра.
– Разве не восхитительно? – спросил Вератиль, зачерпывая добрую пригоршню грязи и щедро размазывая ее по спине кореллианина.- Ничто в Галактике не сравнится с грязевой ванной!
Пилот энергично кивнул.
– Здорово. Просто здорово!
– Предлагаю тебе поваляться,- громогласно изрек Тероенза.- Так освежает! Смой с себя усталости дневные тревоги, попробуй!
– Ладно,- согласился кореллианин сквозь крепко стиснутые зубы.- Вот чего мне сейчас не хватало, так это с ног до головы изваляться в грязи. То, что доктор прописал.
Он боязливо опустился в вонючую жижу и последовал совету Тероензы. Обнаруженные толстые белые червяки не прибавили энтузиазма. Для сохранения самообладания Хэн решил не считать их плотоядными, иначе жрецы не проводили бы здесь столько времени, правда?
Бриа, солнце мое, надеюсь, ты оценишь мой подвиг…
Он сел, с головы до ног заляпанный грязью.
– Замечательно,- произнес Хэн вслух.- Так.. хлюпает!
– Итак, пилот Драйго, чем ты хотел говорить со мной? – поинтересовался верховный жрец, погружаясь глубже.
– Да вот, знаете ли, подумал, что могу решить вашу проблему с коллекцией. Вот.
Тероенза качнул массивной тяжелой головой.
– Неужто? И как же?
– Я тут познакомился с одной девушкой, она с моей планеты. До поездки на Илезию она училась на искусствоведа и умеет заботиться о редких вещах. Антиквариат, всякие редкости, все такое. Держу пари, эта девчонка в два счета составит каталог, да и за коллекцией будет присматривать.
Тероенза внимательно выслушал предложение, затем присел на корточки, расплескав грязь.
– Не думал, что кто-то из паствы прошел столь спечифическое обучение. Вероятно, следует переговорить с твоей протеже. Ее обозначение? – 921-51.
– Где работает?
– На фабрике глиттерстима.
– Сколько времени провела на Илезии?
– Почти год.
Тероенза заговорил с Вератилем на родном языке.
Надо бы ею выучить, напомнил себе кореллианин, который битый месяц зубрил язык xaттoв, отыскав необходимую лингвистическую программу. Вообще-то он искал пособия для переводчиков или учебные программы для т'ланда Тиль, но так ничего не обнаружил. Хэн вслушивался в незнакомые слова, но этот язык определенно ничем не напоминал диалект xaттов. Соло ничего не разобрал.
Повернувшись к пилоту, Вератиль произнес на общегалактическом:
– Эта 921-я… по меркам твоей расы она привлекательна? Находишь ли ты ее пригодной для спаривания?
Сунув руку поглубже в грязь, Хэн скрестил пальцы. – 921-я? Вот уж нет! – пренебрежительно фыркнул кореллианин.- Скажу честно, она такая уродливая, что будь у меня домашняя зверушка с такой мордой, я научил бы ее ходить задом наперед!
Оба жреца расхохотались, хлопая ладонями по поверхности грязевой отмели. Возможно, выражали таким образом восхищение – остроумием и находчивостью пилота.
– Отлично, пилот Драйго! – трубно взревел Тероенза.- Ты и в самом деле ловкач, каких мало, и я переговорю с той молодой женщиной.
Жрец обдал себя грязью, размазал ее по тучным бокам и вздохнул с непередаваемым удовлетворением.
– Эй, Вератиль,- Хэн барахтался в красноватой жиже, пока не сумел развернуться к сакредоту.- Я тут с ума схожу от любопытства. Не возражаешь, если задам вопрос?
– Вовсе нет,- благодушно отозвался молодой жрец.
– Все хотел узнать, как вы, ребята, проделываете свои фокусы на вечерней службе? Ну то, что паломники называют Возрадованием. По мне, так тут сплошное надувательство.
– Возрадование?- Вератиль гулко хохотнул.- Момент экстаза, который паломники принимают за божественный дар?
– Точно. Я вот ни разу ничего не почувствовал,- откровенничал Хэн, добавляя про себя: "Потому что сопротивлялся изо всех сил, потому что меньше всего на свете мне хочется, чтобы какой-то инопланетный урод заряжал мне нервные окончания…" – Все потому, что ты – сильная личность, пилот Драйго,- сказал Вератиль.- А паломники устремляются к нам, ибо слабы на голову и нуждаются в поводыре. Ну а мы держим их впроголодь, чтобы были уступчивее.
Заговорил Тероенза:
– Возрадование есть утонченная способность мужских особей т'ланда Тиль приманивать во время брачного периода самок. Мы создаем в мозгу реципиента особый резонанс, стимулируя центры наслаждения. А сопутствующее гудение создает поток воздуха, проходящий через реснички в наших горловых мешках. Наши женщины находят его неотразимым.
– А еще мы способны к слабой эмпатии,- весело добавил Вератиль.- Концентрируясь на мыслях о приятном, мы проецируем свои эмоции на паломников. Два процесса, объединенные вместе, дают Возрадование.
– Ловко! – восхитился кореллианин.- А это трудно?
– Вовсе нет,- пренебрежительно отмахнулся Тероенза.- Что действительно трудно, по-моему, так это дотерпеть до окончания бесконечных молитв. Порой я так устаю, что засыпаю на ходу.
– А помните, как в прошлом году заснул один из сакредотов? – подхватил младший жрец.-Палазидар свалился прямо у алтаря. Паломники очень расстроились.
Оба жреца вспоминали происшествие, смаковали детали. Хэн смеялся вместе с ними, хотя вскипал при одной только мысли о паломниках, которые, едва переставляя ноги, шагали по тропе с религиозным светом и верой в глазах. Да Гаррис Шрайк по сравнению с местными заправилами – сосунок и дилетант! Кто-то должен остановить этих, паразитов. На мгновение Хэн вообразил себя спасителем планеты, но в следующую секунду напомнил себе, что гнуть шею ради остальных – наивернейший способ навсегда отделить голову от плеч. Так чего же стараешься и потеешь ради Брии? ехидно заметил внутренний голос А потому что жизнь Брии для меня важна, как моя собственная, возразил кореллианин сам себе. Ничего не поделаешь, так получилось.
Свою задачу он выполнил, теперь следовало придумать, как бы поизящнее, фигурально выражаясь, выкарабкаться из грязи и жреческой компании.
Спас его приход хатта, который величественно проплыл над грязевой отмелью на репульсационных санях; по обе стороны, отдуваясь и обливаясь потом по влажной жаре, трусили стражники.
– Заввал! – воскликнул Тероенза при виде процессии и почтительно встал.
Чувствуя себя последним идиотом на свете, Хэн последовал его примеру.
Вот так впервые в жизни юный кореллианин повстречался с хаттом. Он старался не пялиться на серую морщинистую тушу, возлежащую на салазках: глаза навыкате, из огромной пасти сочится зеленая слизь. Ого! Да эти ребята уродливее, чем Тероенза и вся его братия, вместе взятые! Пришлось напомнить самому себе, что цивилизация хаттов насчитывает больше столетий, чем у многих. У тех же кореллиан, например. Но избавиться от отвращения все равно не удалось.
А может быть, дело в том, что именно хатты придумали дешевый способ заполучить толпы рабов?
Заввал наклонился к Тероензе, свесившись с репульсационных саней.
– Я получил весточку из дома,- произнес он на родном языке.- Джабба и Джиллиак, разумеется, все отрицают, а у нас нет доказательств. Семейный совет отказал…
Дальше Хэн не разобрал. -…поэтому нам ничего не остается, кроме как… Последнюю фразу Хэн перевести не сумел.
– Прискорбно! – возвестил верховный жрец на языке хаттов.- Что с моим запросом о дополнительном вооружении и дефлекторной защите наших кораблей, ваше великолепие?
– Одобрен,- ответил Заввал.- Груз прибудет со дня на день.
– Замечательно!
Тероенза перешел на общегалактический.
– Заввал, я хотел бы познакомить тебя с нашим отважным пилотом Викком Драйго. Это он спас груз глиттерстима.
Жирный склизень хмыкнул, его раскатистое "хе-хе-хе" прозвучало на таких басах, что Хэн не столько услышал, сколько почувствовал звук.
– Приветствую тебя, пилот Драйго. Наша благодарность не имеет границ.
– Да не за что…
Тероенза взмахнул карикатурными ручонками.
– К нашему гостю следует обращаться "ваше великолепие", пилот Драйго.
– Да как скажете. Не за что, ваше великолепие. Большая честь служить вам.
Заввал опять хохотнул.
– Весьма понятливый и вежливый молодой человек,- заметил он на родном языке, обращаясь к верховному жрецу; Хэн сделал вид, что не понял ни слова.- Для человека. Не хочешь ли дать юноше прибавку к жалованью? Мы хотим, чтобы мальчик был счастлив.
– Все уже организовано, ваше великолепие,- откликнулся Тероенза.
– Хорошо,- проворчал хатт.- Хорошо.
Он развернулся и заскользил прочь, предоставив своим дальним родственникам с пыхтением вылезать из грязевой ванны.
– Ты порадовал его великолепие,- бросил Тероенза кореллианину на общегалактическом.- Сообщили ли тебе время, когда будет готова следующая отправка?
Очнувшись от ступора, Хэн тоже зашлепал к берегу.
– Сказали, что в конце недели. У меня еще два рейса с паломниками, завтра и еще через день.
– Хорошо. Не хотелось бы, чтобы фабрика простаивала.
Хэн поднял ворох одежды и махнул рукой в сторону океана.
– Хочу сполоснуться, прежде чем одеваться.
– Ах да! – спохватился Вератиль.- Мы используем грязь для очистки, она не прилипает к нашей коже так, как к твоей, пилот Драйго. Высохнув, мы отряхиваемся, вот и все.
И он продемонстрировал, как это делается, подняв в воздух тучу сухой красноватой пыли.
– И вся грязь опадает сама собой, как видишь.
– Но мне-то необходима вода!
– Будь настороже и не заплывай далеко, пилот Драйго,- предупредил, охорашиваясь, Тероенза.- Некоторые обитатели наших морей крупны и голодны.
Хэн с готовностью пообещал не стать обедом и, держа ботинки и комбинезон подальше от вымазанного в красной грязи тела, побрел к океану, осторожно ступая босыми ногами. За грядой дюн воды не было видно, но оттуда доносился теплый солоноватый запах.
Оставив шмотки на песке, кореллианин с опаской зашел по колено и присел на корточки, предоставив волнам смыть грязь. Вернувшись на берег,, он отыскал ровный участок и улегся, подставив тусклому, затянутому дымкой солнцу голую спину. Покрывшиеся соленой корочкой волосы жесткой проволокой торчали во все стороны. Все лучше, чем грязь. Хэн сонно зевнул.
Он уже засыпал, когда пришедшая на ум мысль заставила его вздрогнуть и открыть глаза. Совсем забыл, надо же! Хэн поднялся на ноги, отыскал разбросанную одежду и запустил пальцы в подсумок. Настороженно поглядывая по сторонам, юный злоумышленник вытащил миниатюрный записывающий блок бортового журнала, позаимствованный с "Илезианской мечты". Приборчик все еще работал. Хэн отключил его.
А потом вернулся на прежнее место, растянулся на горячем песке и предался заслуженной дреме.
8. ОТКРОВЕНИЕ
Хэн расчищал дорогу локтями, чувствуя себя рыбой, плывущей против течения. В сгущающихся торопливых сумерках все лица казались расплывшимися пятнами, но кореллианин все равно заглядывал в них и искал, искал, искал…
Да где же она?
Тревога росла, Хэн принялся хватать паломников за руки и требовать ответа, не видел ли кто-нибудь 921-ю. Большинство вообще его не замечало, остальные смотрели на безумствующего пилота пустыми глазами. Наконец престарелая кореллианка, видимо. сжалившись над соотечественником, ткнула большим пальцем куда-то себе за спину. Там в некотором удалении брела рыжеволосая девушка. Хэн вздохнул с облегчением и поспешил навстречу 921-й, запыхавшийся и взъерошенный.
– Привет! – выдохнул он, надеясь, что его не сочтут размазней и неудачником; лично себе он таким и казался. Никакой мужественности. 921-я подняла голову.
– Привет,- неуверенно произнесла девушка.- Тебя давно не было видно.
– Улетал с планеты,- Хэн пристроился рядом и даже осмелился взять цаломницy за руку.- Возил груз.
– А-а…
– А у тебя как дела?
– Нормально. Сегодняшнее Возрадование было просто замечательное.
– Угу,- мрачно согласился кореллианин.- Держу пари.
– А как твоя поездка, Викк? – после минутной запинки полюбопытствовала 921-я.
Сумрачное настроение как ветром сдуло. Хэн был готов от радости пройтись на руках или подпрыгнуть до небес. 921-я впервые хоть немного заинтересовалась его жизнью.
– Да ничего.
Кореллианин осторожно пробирался по грязи, стараясь не привести башмаки в худшее состояние, чем обычно. – Если Бы не пираты, которые решили в меня пострелять…
– Какой страх! – воскликнула девушка.- Пираты! Тебя могли убить!
Хэн крепче сжал ее руку.
– Тебе не все равно,- он расплылся в самодовольной ухмылке.- Здорово!
Кажется, он хватил через край; ему показалось, что девушка отодвинулась, но руки она не отняла.
К тому времени как они подошли к дормиторию, почти совсем стемнело. Хэн остановился на излюбленном месте – на границе света и тьмы – и снял с девушки инфракрасные очки.
– Что ты делаешь? – встревожилась 921-я.
– Я хочу тебя видеть,- объяснил пилот.- А за очками не видно глаз.
Он поднес ее ладонь к губам и поцеловал.
– Я скучал по тебе!
– Правда?
Хэн не понял, обрадовалась девушка или, наоборот рассердилась. Возможно, и то и другое одновременно.
– Ну да,- выпалил он.- Я думал о тебе.
А еще он думал о том, что впервые в жизни признавался кому-то в своих чувствах и не врал. И говорил от чистого сердца.
– Я не хотел,- искренне добавил он,- но думал. Тебе же не все равно, правда? Хоть чуточку…
– Я… мне… – 921-я вдруг начала заикаться.- Я не знаю…
Она сделала попытку вырваться, Хэн не дал. Он принялся целовать покрытые шрамами и порезами пальцы девушки. Прикосновение к ее коже опьяняло посильнее алдераанского эля. Теряя голову, Хэн осыпал быстрыми поцелуями ладони 921-й.
– Прекрати,- шепнула девушка.- Прошу тебя…
– Чего ради? – кореллианин перевернул ее ладонь, чтобы подобраться к запястью.
Он возликовал, почувствовав под губами биение ее пульса; он исследовал нити шрамов, старых и новых.
– Тебе не нравится?
– Да. Нет. Не знаю!
В ее голосе зазвенели слезы. 921-я выдернула ладонь, и на этот раз Хэн не стал удерживать девушку, хотя поймал за рукав, чтобы не убежала.
– Пожалуйста… ну пожалуйста, не уходи! Разве ты не видишь, что нравишься мне? Я волнуюсь за тебя, думаю о тебе, ты… ты мне нравишься,- он сглотнул комок, и это было очень больно.- Очень. 921-я судорожно вздохнула.
– Я не хочу тебе нравиться,- хрипло заявила паломница.- Мне не полагается думать о ком-то…
– А ты даже имени сказать не хочешь,- не слушая, горько заявил Хэн.
Девушка была готова сорваться с места, широко распахнутыми испуганными глазами похожая на пичугу.
– Ты тоже мне нравишься,- запинаясь, пролепетала она.- Но мне нельзя. Я должна думать о Едином и Всех! А ты требуешь, чтобы я нарушила обеты, Викк! Как я могу отказаться от всего, во что верю?
У Хэна заныло сердце.
– Назови свое имя,- жалобно попросил кореллианин.- Прошу тебя.
В ее глазах блестели слезы.
– Бриа. Бриа Тарен.
Не промолвив больше ни слова, девушка подобрала подол балахона и убежала в дормиторий.
А Хэн остался стоять в темноте, и по физиономии его расползалась широчайшая дурацкая ухмылка. Кореллианин и думать забыл про усталость, ноги его были как будто обуты в ботинки с репульсорами. По-прежнему улыбаясь, пилот шагал прочь от дормитория и не замечал, как небеса раскрылись и пролились дождем.
Я ей нравлюсь… Хэн месил жидкую вездесущую грязь. А у нее симпатичное имя. Похоже на музыку или что-то того. Бриа…
***
На следующее утро после долгих часов напряженных раздумий и планирования в по большей части бессонной ночи Хэн отправился искать Тероензу и нашел его в километре от неглубокого океана, где верховный жрец в обществе Вератиля наслаждались заслуженным отдыхом на грязевой отмели, погрузившись в жижу по самую шею. Время от времени т'ланда Тиль перекатывались с боку на бок, чтобы щедро полить грязью те места, где она успела подсохнуть. Два гаморреанца не столько бдительно несли охрану, сколько откровенно завидовали хозяевам. А Хэн чем ближе подходил к "ванне"~ тем больше морщился от запаха. Воняло так, будто тут кто-то сдох еще на прошлой неделе.
Кореллианин предусмотрительно остановился на берегу и помахал рукой, привлекая внимание Тероензы.
– Эй, я хотел бы переговорить с вами, если можно.
Верховный жрец пребывал в приподнятом настроении, несмотря на то что по подбородок утопал в грязи. Он махнул в ответ.
– О, наш геройский пилот! Присоединяйся к нам, друг мой, не стесняйся.
Лезть в грязь? По собственной воле? Хэн вовремя удержался от соответствующей гримасы, сообразив, что ему оказали великую честь. Кореллианин вздохнул.
Когда Тероенза повторил приглашение, Соло отважно улыбнулся и кивнул, расстегнул перевязь и положил. кобуру с новообретенным бластером на землю. Следом отправились стоптанные башмаки и комбинезон. Сверху Хэн положил заветный подсумок и с перекошенным лицом, выражение которою он пытался выдать за экстаз и радостное предвкушение, шагнул в красноватую жижу. На первом же шагу он провалился по колено и запаниковал, вообразив, что грязь поглотит ею по макушку. Но внизу обнаружилась твердая почва. Улыбаясь жрецам, Хэн сумрачно брел вперед, пока не погрузился по бедра.
– Разве не восхитительно? – спросил Вератиль, зачерпывая добрую пригоршню грязи и щедро размазывая ее по спине кореллианина.- Ничто в Галактике не сравнится с грязевой ванной!
Пилот энергично кивнул.
– Здорово. Просто здорово!
– Предлагаю тебе поваляться,- громогласно изрек Тероенза.- Так освежает! Смой с себя усталости дневные тревоги, попробуй!
– Ладно,- согласился кореллианин сквозь крепко стиснутые зубы.- Вот чего мне сейчас не хватало, так это с ног до головы изваляться в грязи. То, что доктор прописал.
Он боязливо опустился в вонючую жижу и последовал совету Тероензы. Обнаруженные толстые белые червяки не прибавили энтузиазма. Для сохранения самообладания Хэн решил не считать их плотоядными, иначе жрецы не проводили бы здесь столько времени, правда?
Бриа, солнце мое, надеюсь, ты оценишь мой подвиг…
Он сел, с головы до ног заляпанный грязью.
– Замечательно,- произнес Хэн вслух.- Так.. хлюпает!
– Итак, пилот Драйго, чем ты хотел говорить со мной? – поинтересовался верховный жрец, погружаясь глубже.
– Да вот, знаете ли, подумал, что могу решить вашу проблему с коллекцией. Вот.
Тероенза качнул массивной тяжелой головой.
– Неужто? И как же?
– Я тут познакомился с одной девушкой, она с моей планеты. До поездки на Илезию она училась на искусствоведа и умеет заботиться о редких вещах. Антиквариат, всякие редкости, все такое. Держу пари, эта девчонка в два счета составит каталог, да и за коллекцией будет присматривать.
Тероенза внимательно выслушал предложение, затем присел на корточки, расплескав грязь.
– Не думал, что кто-то из паствы прошел столь спечифическое обучение. Вероятно, следует переговорить с твоей протеже. Ее обозначение? – 921-51.
– Где работает?
– На фабрике глиттерстима.
– Сколько времени провела на Илезии?
– Почти год.
Тероенза заговорил с Вератилем на родном языке.
Надо бы ею выучить, напомнил себе кореллианин, который битый месяц зубрил язык xaттoв, отыскав необходимую лингвистическую программу. Вообще-то он искал пособия для переводчиков или учебные программы для т'ланда Тиль, но так ничего не обнаружил. Хэн вслушивался в незнакомые слова, но этот язык определенно ничем не напоминал диалект xaттов. Соло ничего не разобрал.
Повернувшись к пилоту, Вератиль произнес на общегалактическом:
– Эта 921-я… по меркам твоей расы она привлекательна? Находишь ли ты ее пригодной для спаривания?
Сунув руку поглубже в грязь, Хэн скрестил пальцы. – 921-я? Вот уж нет! – пренебрежительно фыркнул кореллианин.- Скажу честно, она такая уродливая, что будь у меня домашняя зверушка с такой мордой, я научил бы ее ходить задом наперед!
Оба жреца расхохотались, хлопая ладонями по поверхности грязевой отмели. Возможно, выражали таким образом восхищение – остроумием и находчивостью пилота.
– Отлично, пилот Драйго! – трубно взревел Тероенза.- Ты и в самом деле ловкач, каких мало, и я переговорю с той молодой женщиной.
Жрец обдал себя грязью, размазал ее по тучным бокам и вздохнул с непередаваемым удовлетворением.
– Эй, Вератиль,- Хэн барахтался в красноватой жиже, пока не сумел развернуться к сакредоту.- Я тут с ума схожу от любопытства. Не возражаешь, если задам вопрос?
– Вовсе нет,- благодушно отозвался молодой жрец.
– Все хотел узнать, как вы, ребята, проделываете свои фокусы на вечерней службе? Ну то, что паломники называют Возрадованием. По мне, так тут сплошное надувательство.
– Возрадование?- Вератиль гулко хохотнул.- Момент экстаза, который паломники принимают за божественный дар?
– Точно. Я вот ни разу ничего не почувствовал,- откровенничал Хэн, добавляя про себя: "Потому что сопротивлялся изо всех сил, потому что меньше всего на свете мне хочется, чтобы какой-то инопланетный урод заряжал мне нервные окончания…" – Все потому, что ты – сильная личность, пилот Драйго,- сказал Вератиль.- А паломники устремляются к нам, ибо слабы на голову и нуждаются в поводыре. Ну а мы держим их впроголодь, чтобы были уступчивее.
Заговорил Тероенза:
– Возрадование есть утонченная способность мужских особей т'ланда Тиль приманивать во время брачного периода самок. Мы создаем в мозгу реципиента особый резонанс, стимулируя центры наслаждения. А сопутствующее гудение создает поток воздуха, проходящий через реснички в наших горловых мешках. Наши женщины находят его неотразимым.
– А еще мы способны к слабой эмпатии,- весело добавил Вератиль.- Концентрируясь на мыслях о приятном, мы проецируем свои эмоции на паломников. Два процесса, объединенные вместе, дают Возрадование.
– Ловко! – восхитился кореллианин.- А это трудно?
– Вовсе нет,- пренебрежительно отмахнулся Тероенза.- Что действительно трудно, по-моему, так это дотерпеть до окончания бесконечных молитв. Порой я так устаю, что засыпаю на ходу.
– А помните, как в прошлом году заснул один из сакредотов? – подхватил младший жрец.-Палазидар свалился прямо у алтаря. Паломники очень расстроились.
Оба жреца вспоминали происшествие, смаковали детали. Хэн смеялся вместе с ними, хотя вскипал при одной только мысли о паломниках, которые, едва переставляя ноги, шагали по тропе с религиозным светом и верой в глазах. Да Гаррис Шрайк по сравнению с местными заправилами – сосунок и дилетант! Кто-то должен остановить этих, паразитов. На мгновение Хэн вообразил себя спасителем планеты, но в следующую секунду напомнил себе, что гнуть шею ради остальных – наивернейший способ навсегда отделить голову от плеч. Так чего же стараешься и потеешь ради Брии? ехидно заметил внутренний голос А потому что жизнь Брии для меня важна, как моя собственная, возразил кореллианин сам себе. Ничего не поделаешь, так получилось.
Свою задачу он выполнил, теперь следовало придумать, как бы поизящнее, фигурально выражаясь, выкарабкаться из грязи и жреческой компании.
Спас его приход хатта, который величественно проплыл над грязевой отмелью на репульсационных санях; по обе стороны, отдуваясь и обливаясь потом по влажной жаре, трусили стражники.
– Заввал! – воскликнул Тероенза при виде процессии и почтительно встал.
Чувствуя себя последним идиотом на свете, Хэн последовал его примеру.
Вот так впервые в жизни юный кореллианин повстречался с хаттом. Он старался не пялиться на серую морщинистую тушу, возлежащую на салазках: глаза навыкате, из огромной пасти сочится зеленая слизь. Ого! Да эти ребята уродливее, чем Тероенза и вся его братия, вместе взятые! Пришлось напомнить самому себе, что цивилизация хаттов насчитывает больше столетий, чем у многих. У тех же кореллиан, например. Но избавиться от отвращения все равно не удалось.
А может быть, дело в том, что именно хатты придумали дешевый способ заполучить толпы рабов?
Заввал наклонился к Тероензе, свесившись с репульсационных саней.
– Я получил весточку из дома,- произнес он на родном языке.- Джабба и Джиллиак, разумеется, все отрицают, а у нас нет доказательств. Семейный совет отказал…
Дальше Хэн не разобрал. -…поэтому нам ничего не остается, кроме как… Последнюю фразу Хэн перевести не сумел.
– Прискорбно! – возвестил верховный жрец на языке хаттов.- Что с моим запросом о дополнительном вооружении и дефлекторной защите наших кораблей, ваше великолепие?
– Одобрен,- ответил Заввал.- Груз прибудет со дня на день.
– Замечательно!
Тероенза перешел на общегалактический.
– Заввал, я хотел бы познакомить тебя с нашим отважным пилотом Викком Драйго. Это он спас груз глиттерстима.
Жирный склизень хмыкнул, его раскатистое "хе-хе-хе" прозвучало на таких басах, что Хэн не столько услышал, сколько почувствовал звук.
– Приветствую тебя, пилот Драйго. Наша благодарность не имеет границ.
– Да не за что…
Тероенза взмахнул карикатурными ручонками.
– К нашему гостю следует обращаться "ваше великолепие", пилот Драйго.
– Да как скажете. Не за что, ваше великолепие. Большая честь служить вам.
Заввал опять хохотнул.
– Весьма понятливый и вежливый молодой человек,- заметил он на родном языке, обращаясь к верховному жрецу; Хэн сделал вид, что не понял ни слова.- Для человека. Не хочешь ли дать юноше прибавку к жалованью? Мы хотим, чтобы мальчик был счастлив.
– Все уже организовано, ваше великолепие,- откликнулся Тероенза.
– Хорошо,- проворчал хатт.- Хорошо.
Он развернулся и заскользил прочь, предоставив своим дальним родственникам с пыхтением вылезать из грязевой ванны.
– Ты порадовал его великолепие,- бросил Тероенза кореллианину на общегалактическом.- Сообщили ли тебе время, когда будет готова следующая отправка?
Очнувшись от ступора, Хэн тоже зашлепал к берегу.
– Сказали, что в конце недели. У меня еще два рейса с паломниками, завтра и еще через день.
– Хорошо. Не хотелось бы, чтобы фабрика простаивала.
Хэн поднял ворох одежды и махнул рукой в сторону океана.
– Хочу сполоснуться, прежде чем одеваться.
– Ах да! – спохватился Вератиль.- Мы используем грязь для очистки, она не прилипает к нашей коже так, как к твоей, пилот Драйго. Высохнув, мы отряхиваемся, вот и все.
И он продемонстрировал, как это делается, подняв в воздух тучу сухой красноватой пыли.
– И вся грязь опадает сама собой, как видишь.
– Но мне-то необходима вода!
– Будь настороже и не заплывай далеко, пилот Драйго,- предупредил, охорашиваясь, Тероенза.- Некоторые обитатели наших морей крупны и голодны.
Хэн с готовностью пообещал не стать обедом и, держа ботинки и комбинезон подальше от вымазанного в красной грязи тела, побрел к океану, осторожно ступая босыми ногами. За грядой дюн воды не было видно, но оттуда доносился теплый солоноватый запах.
Оставив шмотки на песке, кореллианин с опаской зашел по колено и присел на корточки, предоставив волнам смыть грязь. Вернувшись на берег,, он отыскал ровный участок и улегся, подставив тусклому, затянутому дымкой солнцу голую спину. Покрывшиеся соленой корочкой волосы жесткой проволокой торчали во все стороны. Все лучше, чем грязь. Хэн сонно зевнул.
Он уже засыпал, когда пришедшая на ум мысль заставила его вздрогнуть и открыть глаза. Совсем забыл, надо же! Хэн поднялся на ноги, отыскал разбросанную одежду и запустил пальцы в подсумок. Настороженно поглядывая по сторонам, юный злоумышленник вытащил миниатюрный записывающий блок бортового журнала, позаимствованный с "Илезианской мечты". Приборчик все еще работал. Хэн отключил его.
А потом вернулся на прежнее место, растянулся на горячем песке и предался заслуженной дреме.
8. ОТКРОВЕНИЕ
За три стандартных месяца Хэн налетал немало часов, несколько раз при попустительстве и соучастии Мууургха он ухитрился подработать на стороне, оттачивая мастерство, а на долю тогорянина оставляя упражнения по стрельбе. Соло успешно совершал посадки на лунах с атмосферами и без, лунах, покрытых льдом, даже на крохотных астероидах, диаметром едва крупнее его корабля. Он научился стыковке с космическими станциями, с первого же захода совместив модули воздушных шлюзов.
После памятной встречи с лжепиратами илезианцы оборудовали грузовик дефлекторными щитами повышенной мощности и навесили артиллерию, достойную канонерки. К тому же жрецы совсем ополоумели на почве секретности и отказывались от встреч вне поверхности, так что теперь Хэну приходилось спускаться с грузом на планеты и там обменивать товар на сырье. В населенных секторах значительно снижался риск попасть в засаду.
Еще Тероенза ясно дал Мууургху понять, что пилот Викк Драйго – достойный всяческого доверия работник, поэтому тогорянин больше не считал нужным проводить рядом с кореллианином каждое мгновение бодрствования, хотя его все еще связывало обещание охранять пилота, и этого Мууургх никогда не забывал.
Верный данному слову Тероенза переговорил с Брией и взял девушку на работу. Теперь Хэн мог встречаться с ней каждый день, когда бывал на Илезии. Как только Бриа начала хорошо питаться в столовой административного центра и чаще бывать на свежем воздухе и солнечном свете, ее глаза стали ярче, шаги легче, а улыбка охотнее.
Брие нравилась ее новая работа; во-первых, она любила возиться с антиквариатом, а во-вторых, считала за величайшую честь службу верховному жрецу. Каждое утро Бриа усердно продолжала ходить на молитву, а каждый вечер на Возрадование. Когда Хэн оставался на Илезии, он провожал девушку до Алтаря и встречал после службы.
Брие предложили комнату в административном центре, но девушка предпочитала ночевать в дормитории. Она не столько наслаждалась общением с другими паломниками, сколько опасалась жить по соседству с Викком Драйго. Брию Тарен все еще пугало это новое знакомство, она все еще неохотно прислушивалась к чувствам, которые пробуждал в ней шумный соотечественник. Девушка постоянно напоминала себе, что он не паломник, что она телом, мыслями и душой принадлежит Единому и Всем И все-таки не оставалось сомнений, что Брие нравилась компания Викка; пилот был такой живой, такой неугомонный, такой очаровательный… Ей в жизни не приходилось встречать никого похожего.
За час до вечерней службы, когда с дневным заданием было покончено, Бриа по сложившейся уже привычке разыскивала Викка и Мууургха (похоже, эта странная парочка никогда не расставалась), а затем они втроем шли встоловую, чтобы выпить по чашке стимулирующему напитка.
Бриа шла через джунгли, наслаждаясь короткой передышкой, которую приносил закат. Дневная жара потихоньку спадала, с океана дул легкий ветерок, и девушка шла на соленый запах морской воды. Балахон цеплялся за кусты, что росли по обе стороны от дорожки. С лиан свисали яркие цветы- алые, пурпурные, желто-зеленые. Ноздри Брии трепетали от их резкого вяжущего аромата.
Возвышенный Тероенза сказал, что если Бриа хочет, она может переодеться в мирскую одежду. Верховный жрец объяснил, что так ей будет легче работать с коллекцией, но девушка упрямо цеплялась за свой бесформенный балахон, как будто он помогал ей придерживаться обетов.
Бриа добралась до грязевых отмелей и постояла возле них, чтобы совершить поклон двум жрецам, которые нежились в "ванне". Оба т'ланда Тиль не обратили на паломницу никакого внимания, но девушка уже привыкла к подобному обращению. Жрецы' вообще редко общались с паствой, разве что давали какие-нибудь указания и поручения. Это же естественно, их умы занимают божественные материи, жрецы парят на духовных высотах, недоступных простым гуманоидам вроде Брии даже в надеждах.
Когда девушка впервые увидела, как жрецы бултыхаются в вонючей жиже, то едва оправилась от потрясения. Как-то непривычно было смотреть… на столь не возвышенную мирскую деятельность. Но за три месяца, которые Бриа работала на его преосвященство Теорензу, она ко многому привыкла.
Она была рада, что больше не нужно спускаться в темноту фабрики. В административном центре ей было гораздо лучше. Там и контроль климата, и хорошее освещение, и еда… да, самое лучшее- это еда. Понадобился почти месяц, чтобы Бриа начала есть нормально. До того ей было все равно, она просто ковырялась в тарелке, как обычно. Медицинский дроид лечил ее от истощения и вызванной мхом болезни крови. Но она уже шла на поправку.
Жизнь налаживалась с тех самых пор, как в нее вошел Викк. Если б только… Бриа вздохнула. Ах, если бы Викк тоже был паломником! Они бы вместе молились, вместе посещали бы службы и выполняли повинности, вместе получали бы благословенное Возрадование. Но Викк… Как забыть, что он- неверующий? Да, он никогда не признавался, но это же видно с первого взгляда. Драйго верит лишь себе.
Когда он брал ее за руку, чтобы отвести в дормиторий, само его прикосновение заставило усомниться в Едином и Всех, и Брие это вовсе не нравилось. Ей не хотелось, чтобы кто-то или что-то потрясало ее веру или принуждало задавать вопросы.
Добравшись до прибрежных дюн, Бриа, как и ожидала, услышала визг и шипение выстрелов.
– Викк!- крикнула девушка; глупо незаметно подкрадываться к человеку, который тренируется в стрельбе по мишеням.- Викк, это я!
Она карабкалась по осыпающемуся песку, а ветер дергал ее за одежду, запутывал подол между ног. Шапку приходилось держать обеими руками, иначе ее давно бы уже унесло. На берегу, девушка увидела Викка; пилот стоял, расставив ноги, чуть ссутулившись, бластер находился в кобуре, которая висела очень низко, почти у колена. В стороне с обломками черепицы в лапах высился Мууургх.
Тогорянин без предупреждения подкинул в воздух два черепка, один- высок и налево от себя, второй- низко и направо.
Рука Викка метнулась к кобуре так быстро, что Бриа не уследила за движением. Лазерный луч ударил сначала в левый обломок, затем разнес в крошево правый. Керамическая крошка осыпала мелководье.
Мууургх одобрительно мяукнул. Викк повернулся, собираясь пострелять по черепкам, расставленным на склоне дюны, заметил Брию и, помахав ей рукой, вернул оружие в кобуру. Он шагал ей навстречу, а Брия, как всегда, поражалась, насколько он все-таки симпатичный. Правильные черты лица, темно-русые волосы, карие глаза,- сложи все вместе, и ничего сверхординарного или потрясающего не получишь. Но женщины, которым была адресована его улыбка, этого не замечали. Бриа не успела отстраниться, когда Викк подбежал к ней с приветственным воплем, а посему заработала поцелуй. Девушка оттолкнула пилота:
– Нет, Викк. Обеты не позволяют мне…
– Знаю,- без тени раскаяния заявил он.- Но когда-нибудь, солнышко, ты поцелуешь меня в ответ.
– До начала службы есть время. Хочешь стим-ча?
– Не сегодня,- Викк неожиданно стал очень серьезным.- Нам нужно поговорить, Бриа. Я ждал, когда тебе станет получше, боялся, что не справишься с потрясением Но лучше поздно, чем никогда.
Бриа подняла на него недоуменный взгляд:
– О чем ты, Викк?
– Давай присядем где-нибудь- уклонился от ответа пилот.- Вон там, на берегу, хорошо?
Драйго отвел ее на ровный участок пляжа, а когда из-за ближайшей дюны показались стоящие торчком уши Мууургха, желающего знать, не собирается ли парочка возвращаться, покачал головой.
– Дай нам немного уединения, дружище.
Тогорянин скрылся за барханом. Бриа наблюдала, как черный силуэт скользит вверх по склону следующей дюны и утекает за гребень. Как только Викк достал из кармана небольшой приборчик, у Брии зачастило сердце.
После памятной встречи с лжепиратами илезианцы оборудовали грузовик дефлекторными щитами повышенной мощности и навесили артиллерию, достойную канонерки. К тому же жрецы совсем ополоумели на почве секретности и отказывались от встреч вне поверхности, так что теперь Хэну приходилось спускаться с грузом на планеты и там обменивать товар на сырье. В населенных секторах значительно снижался риск попасть в засаду.
Еще Тероенза ясно дал Мууургху понять, что пилот Викк Драйго – достойный всяческого доверия работник, поэтому тогорянин больше не считал нужным проводить рядом с кореллианином каждое мгновение бодрствования, хотя его все еще связывало обещание охранять пилота, и этого Мууургх никогда не забывал.
Верный данному слову Тероенза переговорил с Брией и взял девушку на работу. Теперь Хэн мог встречаться с ней каждый день, когда бывал на Илезии. Как только Бриа начала хорошо питаться в столовой административного центра и чаще бывать на свежем воздухе и солнечном свете, ее глаза стали ярче, шаги легче, а улыбка охотнее.
Брие нравилась ее новая работа; во-первых, она любила возиться с антиквариатом, а во-вторых, считала за величайшую честь службу верховному жрецу. Каждое утро Бриа усердно продолжала ходить на молитву, а каждый вечер на Возрадование. Когда Хэн оставался на Илезии, он провожал девушку до Алтаря и встречал после службы.
Брие предложили комнату в административном центре, но девушка предпочитала ночевать в дормитории. Она не столько наслаждалась общением с другими паломниками, сколько опасалась жить по соседству с Викком Драйго. Брию Тарен все еще пугало это новое знакомство, она все еще неохотно прислушивалась к чувствам, которые пробуждал в ней шумный соотечественник. Девушка постоянно напоминала себе, что он не паломник, что она телом, мыслями и душой принадлежит Единому и Всем И все-таки не оставалось сомнений, что Брие нравилась компания Викка; пилот был такой живой, такой неугомонный, такой очаровательный… Ей в жизни не приходилось встречать никого похожего.
За час до вечерней службы, когда с дневным заданием было покончено, Бриа по сложившейся уже привычке разыскивала Викка и Мууургха (похоже, эта странная парочка никогда не расставалась), а затем они втроем шли встоловую, чтобы выпить по чашке стимулирующему напитка.
***
Бриа шла через джунгли, наслаждаясь короткой передышкой, которую приносил закат. Дневная жара потихоньку спадала, с океана дул легкий ветерок, и девушка шла на соленый запах морской воды. Балахон цеплялся за кусты, что росли по обе стороны от дорожки. С лиан свисали яркие цветы- алые, пурпурные, желто-зеленые. Ноздри Брии трепетали от их резкого вяжущего аромата.
Возвышенный Тероенза сказал, что если Бриа хочет, она может переодеться в мирскую одежду. Верховный жрец объяснил, что так ей будет легче работать с коллекцией, но девушка упрямо цеплялась за свой бесформенный балахон, как будто он помогал ей придерживаться обетов.
Бриа добралась до грязевых отмелей и постояла возле них, чтобы совершить поклон двум жрецам, которые нежились в "ванне". Оба т'ланда Тиль не обратили на паломницу никакого внимания, но девушка уже привыкла к подобному обращению. Жрецы' вообще редко общались с паствой, разве что давали какие-нибудь указания и поручения. Это же естественно, их умы занимают божественные материи, жрецы парят на духовных высотах, недоступных простым гуманоидам вроде Брии даже в надеждах.
Когда девушка впервые увидела, как жрецы бултыхаются в вонючей жиже, то едва оправилась от потрясения. Как-то непривычно было смотреть… на столь не возвышенную мирскую деятельность. Но за три месяца, которые Бриа работала на его преосвященство Теорензу, она ко многому привыкла.
Она была рада, что больше не нужно спускаться в темноту фабрики. В административном центре ей было гораздо лучше. Там и контроль климата, и хорошее освещение, и еда… да, самое лучшее- это еда. Понадобился почти месяц, чтобы Бриа начала есть нормально. До того ей было все равно, она просто ковырялась в тарелке, как обычно. Медицинский дроид лечил ее от истощения и вызванной мхом болезни крови. Но она уже шла на поправку.
Жизнь налаживалась с тех самых пор, как в нее вошел Викк. Если б только… Бриа вздохнула. Ах, если бы Викк тоже был паломником! Они бы вместе молились, вместе посещали бы службы и выполняли повинности, вместе получали бы благословенное Возрадование. Но Викк… Как забыть, что он- неверующий? Да, он никогда не признавался, но это же видно с первого взгляда. Драйго верит лишь себе.
Когда он брал ее за руку, чтобы отвести в дормиторий, само его прикосновение заставило усомниться в Едином и Всех, и Брие это вовсе не нравилось. Ей не хотелось, чтобы кто-то или что-то потрясало ее веру или принуждало задавать вопросы.
Добравшись до прибрежных дюн, Бриа, как и ожидала, услышала визг и шипение выстрелов.
– Викк!- крикнула девушка; глупо незаметно подкрадываться к человеку, который тренируется в стрельбе по мишеням.- Викк, это я!
Она карабкалась по осыпающемуся песку, а ветер дергал ее за одежду, запутывал подол между ног. Шапку приходилось держать обеими руками, иначе ее давно бы уже унесло. На берегу, девушка увидела Викка; пилот стоял, расставив ноги, чуть ссутулившись, бластер находился в кобуре, которая висела очень низко, почти у колена. В стороне с обломками черепицы в лапах высился Мууургх.
Тогорянин без предупреждения подкинул в воздух два черепка, один- высок и налево от себя, второй- низко и направо.
Рука Викка метнулась к кобуре так быстро, что Бриа не уследила за движением. Лазерный луч ударил сначала в левый обломок, затем разнес в крошево правый. Керамическая крошка осыпала мелководье.
Мууургх одобрительно мяукнул. Викк повернулся, собираясь пострелять по черепкам, расставленным на склоне дюны, заметил Брию и, помахав ей рукой, вернул оружие в кобуру. Он шагал ей навстречу, а Брия, как всегда, поражалась, насколько он все-таки симпатичный. Правильные черты лица, темно-русые волосы, карие глаза,- сложи все вместе, и ничего сверхординарного или потрясающего не получишь. Но женщины, которым была адресована его улыбка, этого не замечали. Бриа не успела отстраниться, когда Викк подбежал к ней с приветственным воплем, а посему заработала поцелуй. Девушка оттолкнула пилота:
– Нет, Викк. Обеты не позволяют мне…
– Знаю,- без тени раскаяния заявил он.- Но когда-нибудь, солнышко, ты поцелуешь меня в ответ.
– До начала службы есть время. Хочешь стим-ча?
– Не сегодня,- Викк неожиданно стал очень серьезным.- Нам нужно поговорить, Бриа. Я ждал, когда тебе станет получше, боялся, что не справишься с потрясением Но лучше поздно, чем никогда.
Бриа подняла на него недоуменный взгляд:
– О чем ты, Викк?
– Давай присядем где-нибудь- уклонился от ответа пилот.- Вон там, на берегу, хорошо?
Драйго отвел ее на ровный участок пляжа, а когда из-за ближайшей дюны показались стоящие торчком уши Мууургха, желающего знать, не собирается ли парочка возвращаться, покачал головой.
– Дай нам немного уединения, дружище.
Тогорянин скрылся за барханом. Бриа наблюдала, как черный силуэт скользит вверх по склону следующей дюны и утекает за гребень. Как только Викк достал из кармана небольшой приборчик, у Брии зачастило сердце.