Страница:
Он свернул на подъездную дорожку, которая привела к очередным, опять-таки украшенным, но богато украшенным воротам, за которыми Хэн увидел дом и, не удержавшись, пробормотал злое проклятие из репертуара хаттов. Бриа, детка… почему ты не предупредила, что у твоей семейки хватит денег купить половину Кореллии?
Дом был огромен, пристройки и башенки, ландшафт им под стать. По сравнению с особняком Таренов дом Тракана казался жалким шалашом. Бриа робко улыбнулась.
– Ну… вот мы и дома.
– Угу…
Хэн тщательно следил за голосом. Брию и так трясло от волнения, к чему нагружать ее еще и своими проблемами? По крайней мере, одно преимущество в богатстве имеется; хатты не осмелятся поднять руку на Брию, пока девчонка живет с родителями. Иначе получится крупный межзвездный скандал, а хатты предпочитают жить без лишнего шума.
Машина еще не остановилась у парадного подъезда, а из дома выбежала женщина в развевающихся одеждах, которые Хэн определил одним словом: "богатые".
– Милая! – вскричала женщина и заключила Брию в объятия.
Хэн отошел в сторону, чтобы не мешать.
Брат Брии явился домой, когда приветствия, взаимные обвинения, споры и расспросы были в самом разгаре. Хэн ухитрился даже вспомнить имя этого парня. Павик, в отличие от сестры, пошел в мать: низкорослый, сухопарый, с темными волосами и зелеными глазами. И этот красавчик, вне всяких сомнений, обожал сестру.
В конце концов Бриа сумела улучить момент и со сверкающими глазами подтащила упирающегося Хэна знакомиться с семьей.
– Рад встрече, госпожа Тарен.- Соло поспешно вспоминал все, что когда-либо слышал о хороших манерах; очень уж хотелось произвести благоприятное впечатление.- И с тобой, Павик.
Рукопожатие Сэры Тарен было вялым и не блистало энтузиазмом. Женщина изучала нежданное явление, а Хэн тем временем утверждался в мнении, что увиденное госпоже Тарен не понравилось. Юный кореллианин безрадостно вздохнул. Что-то у меня дурное предчувствие…
– Ну что ж, добро пожаловать, юноша,- Сэра Тарен выжала кислую улыбку.- Давайте же сядем, наконец. Должна признаться, для меня все это настоящее потрясение. Я не думала увидеть свою девочку вновь, о да, не думала. Бриа, милочка, как ты могла так жестоко поступить с нами?
Хэна потрясло совсем другое. Раньше он и не подозревал, что можно пригласить кого-то в дом, одновременно бормоча обвинения.
А уж когда все расселись в гостиной, у кореллианина появилось неодолимое желание вскочить и броситься наутек. Я здесь лишний. Я это знаю, и все знают.
Он рассердился, а потому с комфортом устроился на горе пуховых диванных подушек и огляделся по сторонам, наметанным глазом привычно оценивая обстановку и мебель.
– Симпатичная комната,- как бы между прочим обронил пилот.
– Э-э…- протянула Сэра.
– Хэн. Зовите меня Хэном, госпожа Тарен.
– Всенепременно,- отчеканила женщина.- Я так понимаю, что мы вас обязаны благодарить за возвращение дочери.
Она не отводила взгляда от кобуры. Хэн запоздало сообразил, что, как большинство зажиточных горожан, семья Тарен не имела дела с оружием. Ничего, дамочка, бластера я не сниму ни ради тебя, народи кого другого. Так что терпи.
– Я всего лишь старался быть полезным,- вслух произнес пилот.- Но без вашей дочери я бы не справился. Когда хочет, Бриа крепкая и сильная. В драке это хорошо.
Кажется, здесь его слова комплиментом не считали, если посмотреть, как хозяйка дома превращается в каменную скульптуру.
– Бриа, милочка…- пробормотала женщина и в ужасе уставилась на не так давно еще чистую обивку дивана,- Прежде чем ты тоже сядешь, не хочешь ли переодеться? И где ты только раздобыла эти жуткие лохмотья?!
– У робота-портного в илезианской колонии,- отрезала девушка, взглядом спрашивая у Хэна, выдержит ли он без нее.
Пилот помахал ладонью в ответ. Мол, и не с такими справлялись, пыли по курсу нет, полет нормальный.
– Беги, солнышко.
Госпожа Тарен вновь окаменела. Бриа лучезарно улыбнулась, окинула семейство полным сомнений взглядом и поспешно удалилась.
– Итак, Хэн…- решил поддержать разговор Павик Тарен,- и чем же ты занимаешься?
Вот уж кто лучше бы молчал; при нем Соло чувствовал себя неуютно.
– Да чем придется,- беззаботно откликнулся он.- По большей части летаю.
– На флоте? – оживилась госпожа Тарен.- Так вы офицер!
– Не-а. Фрахтовик; мэм, грузовозы. Хотя летать могу практически на всем, потому и на Илезию попал, водил там…
Хэн заткнулся, впервые за долгое время задумавшись, а не является ли контрабанда спайса уголовно наказуемым деянием? -…груз всякий.
– О-о…- протянула госпожа Тарен, не совсем понимая, в чем дело, но ответом явно недовольная.- Как любопытно.
– Да, скучать не приходилось,- светским голосом поддакнул Хэн.
– Много лет назад я тоже начинал пилотом,- одобрительно сказал Ренн Тарен.- Мне было столько же лет, сколько тебе, Хэн. Работал как проклятый, пока не приобрел собственную компанию. Так я заработал первый миллион.
Хэн чуть было не поделился с Тареном своими намерениями поступить в военную Академию, удержала лишь въевшаяся привычка скрывать любую личную информацию.
– И как было? – спросил он.- Пиратов видели? Тогда их вроде как много было, да?
Ренн Тарен улыбнулся в ответ.
– Случалось пару раз сталкиваться. Полагаю, тебе тоже.
Хэн расплылся в широкой ухмылке.
– Было дело. Пару раз.
Сэра Тарен беспокойно переводила взгляд с мужа на гостя.
– О боги! Но это же опасно…
– Зависит от работы, госпожа Тарен.
– Ах, я забыла про хорошие манеры! Капитан Соло, могу ли я предложить вам выпить? Или вы не откажетесь перекусить?
– От алдераанского эля точно не буду отмахиваться,- сказал Хэн, перебивая бурчащий живот.- И лепешек с-мясом и сыром, если можно. Мы весь день добирались сюда.
– Я скажу кухарке,- отозвалась госпожа Тарен.
Хэн чуть рот не разинул, узнав, что на кухне здесь распоряжался не дроид, а самая настоящая живая селонианка. Это свидетельство благосостояния поразило пилота больше всего.
К тому времени как Бриа вернулась, Хэн уже уминал за обе щеки лепешки в столовой. Он был так занят, что не сразу заметил подружку, а когда заметил, чуть было не поперхнулся.
Зеленовато-синее платье в цвет глаз обтягивало Брию во всех нужных местах. И в первый раз за все время их знакомства мягкие золотисто-рыжие локоны девушки были хитроумно уложены. Бриа ничем не напоминала размахивающего бластером воришку-неумеху, она словно явилась сюда из какой-то другой галактики. Хорошо, что Танар Тос ее не видит…
– Здорово выглядишь, конфетка. Симпатичное платье.
В одежде – вернее, в ее стоимости – его тоже научили разбираться; по его прикидкам, платье тянуло на недельную зарплату среднего пилота. Хэн приуныл. Ее баловали с детства, у нее всегда все было. Как же она собирается жить на офицерский оклад, я не говорю о стипендии кадета?
Бриа с улыбкой села на соседний стул.
– Мам, а можно я тоже поем? Умираю от голода!
Хэн с Брией с чавканьем жевали лепешки, а собравшееся вокруг стола благородное семейство чинно прихлебывало мелкими глоточками кофеиновое вино из хрупких фарфоровых чашечек работы Левы. Обслуживал их невозмутимый дворецкий-селонианин.
– Итак, капитан Соло… вы кореллианин? – полюбопытствовала госпожа Тарен, приподнимая тонко выщипанную бровь, чтобы подчеркнуть свою уверенность в том, что иначе и быть не могло.
Хэн кивнул с набитым ртом, прожевал сыр.
– Ага – А вы, случаем, не из Сэл-Соло будете? – с надеждой продолжала расспросы Сэра Тарен.- Как я понимаю, у них премилый старый особнячок. Несколько раз я видела их сына, а вот его мать… она такая затворница! Говорят, у нее не все хорошо со здоровьем – Ошибочка вышла. Никакой связи, госпожа Тарен. Даже близко.
– О-о…- разочарованно протянула женщина.- Тогда из какой же вы ветви?
Бриа беспокойно заерзала на стуле, только Хэн никак не мог взять в толк, что ее встревожило. То ли она чувствовала неудобство за него, то ли из-за него.
– Понятия не имею, госпожа Тарен,- честно сознался он.- Вообще-то я сирота. Меня нашли торговцы, я болтался в порту. Я тогда был совсем маленьким. Они меня вырастили, а жили мы в основном в космосе.
Ему даже понравилось, как их всех перекосило.
– Забавно,- обронил Павик,- у тебя лицо знакомое. Я точно где-то тебя раньше видел. Где-то на пикнике. Да, на вечеринке после гонки.
Не заговори Павик о том пикнике, Хэн его и не вспомнил бы. Брат Брии года на два-три был старше и порой участвовал в гонках, но из-за разницы в возрасте они ни разу не попадали в один заезд. Но друг друга не могли не видеть. Боксы не настолько просторны.
Плохо было не это, а то, что во время гонок Хэн разыгрывал роль члена "большой дружной семьи", под прикрытием которой Гаррис Шрайк избавлял зажиточных граждан от нажитого добра – Извини, я тебя не помню,- спокойно произнес Хэн.- Меня несколько лет носило по свету, а пикников с детства не посещал.
– Но я отчетливо помню…- молодой человек подозрительно сощурился.- Ты стоял, прислонившись в свупу, с тарелкой жареных ребрышек траладона. Я очень ясно вижу эту картину.
– Действительно забавно,- Хэн с улыбкой откинулся на спинку кресла.- Вечно попадаю в такую дурацкую ситуацию, всегда мне говорят одно и то же. Должно быть, лицо у меня такое, все время с кем-то путают.
– Тебя ни с кем не перепутаешь,- вмешалась Бриа, не понимая, что происходит, но желая сохранить верность.- Как тебя можно забыть, не понимаю. Ты один на весь свет.
Она просияла:
– И красивый!
Чтобы вежливо улыбнуться собранию, потребовалась парочка глубоких вдохов.
– Спасибо, конфетка,- сказал Хэн.- Но ты ошибаешься.
Бриа наконец-то отловила намек и закрыла тему, зато ее подозрительный братец придирчиво разглядывал гостя.
– Что же! – с преувеличенной радостью воскликнула Сэра Тарен.- Уверена, бедные дети притомились! Капитан Соло, я распоряжусь, чтобы Маронеа приготовила для вас комнату. Бриа, дорогая моя, ты несомненно захочешь жить, где прежде, у себя. Милая, я там ничего не меняла, ничуточки! Я верила, что когда-нибудь ты одумаешься и вернешься домой.
– От меня ничего не зависело, мама,- негромко возразила Бриа.- Как только попадаешь на Илезию, то и шага нельзя ступить. Тебе не позволят уйти. Кораблей там нет, зато полно вооруженных охранников. Если бы не Хэн… я ни за что не сумела бы сбежать.
– О нет!..- трагически всхлипнула госпожа Тарен. Вид у нее был такой, будто она не знала, чему верить.
У Хэна сложилось впечатление, что все понятия об изнанке жизни эта дамочка почерпнула из 3-D сериалов.
– Это я уже затвердил,- сказал Ренн Тарен.- И никогда не забуду.
Он смотрел Хэну прямо в глаза.
– Этот молодой человек – герой, и мы, Сэра, должны ему столько, сколько едва ли сумеем выплатить. Если бы не он, мы больше не увидели свою дочь. Вероятно, он спас ей жизнь.
– О нет…- повторила госпожа Тарен и принялась заламывать руки, очевидно, представила, что могло стрястись с ее драгоценной дочуркой.
Павик наблюдал за матерью с возрастающим скепсисом. Горничная (опять же селонианка) Маронеа проводила гостя в комнату в дальнем крыле дома. Хэн с восторгом подумал, что жилье ему отвели как можно дальше от спальни Брии, зато комнаты ее родителей – всего через две двери. Госпожа Тарен была твердо намерена искоренить в зародыше любую возможность встречи ее дочери с незваным гостем.
Скорей бы продать добро Тероензы и убраться отсюда, думал юный кореллианин, сбрасывая одежду и растягиваясь на кровати. Папаша Тарен в норме, похоже, раньше был обычным парнем, а вот мамаша и братец…
Он вздохнул и закрыл глаза. По крайней мере, сегодняшней ночью госпоже Тарен нечего бояться, Хэн так устал, что думать мог только об отдыхе. Забавно все-таки… пара часов общения с семейкой Брии измотали его больше, чем весь побег с Илезии.
Мама зашла пожелать доброй ночи и обнять перед сном. Они с дочерью немного поплакали друг у друга на плече.
– Я так рада, что моя малышка вернулась, – прошептала госпожа Тарен. – Девочка моя…
– Дома так хорошо, – совершенно искренне сказала Бриа.
Конечно, вечер прошел с натяжками, она ждала другого приема. Но все наладится, обязательно наладится. Хэна нельзя не любить. Мама не устоит перед его чарами, поймет, какой он замечательный…
– Этот молодой человек, которого ты привела… Мама как будто прочитала ее мысли.
– Сразу видно, что вы не просто… друзья, милая. И как-как далеко… зашло дело?
Бриа не дрогнула.
– Я люблю Хэна, мама, а он любит меня. Он хочет, чтобы я осталась с ним. О замужестве речи не шло, но я не удивлюсь, если со временем этот вопрос всплывет.
Сэра Тарен втянула воздух, как будто подтвердились ее худшие страхи. Она атаковала, словно голодный врелт; что-то в словах дочери насторожило ее.
– Ясно. Ну, он кажется мне приличным юношей, хотя… Какой-то он неотесанный, дорогая моя. Грубый, невоспитан. Но ты говоришь, он хочет, чтобы ты осталась с ним. А что хочешь ты? Брию душили слезы.
– Мама, я не знаю. Я люблю его, правда, люблю, но… мне было очень тяжело. Я выяснила, что все, во что я верила и чему посвятила всю свою жизнь, обычная ложь. А это – больно. У меня как будто забрали часть сердца, мама. А еще я думаю, что не могу ничего обещать Хэну, пока я не… целая.
– А он знает о твоих сомнениях? – спросила мама, приглаживая Брии волосы.
А та не могла не заметить, как радостно вспыхнули глаза Сэры Тарен. Мама не хочет, чтобы мы были вместе, подумала девушка; сердце ныло от подтвержденных ожиданий. Это нечестно! Я сомневаюсь не из-за него, я сомневаюсь из-за себя! Но она не понимает… не способна понять.
– Мы говорили об этом,- неохотно призналась Бриа, хотя ей не хотелось доверять матери больше, чем уже сделала.- Я не представляю себе жизни без Хэна и намерена сделать все, что в моих силах, чтобы остаться с ним и помочь ему.
Сэра Тарен не успокоилась, но больше ничего не сказала. Бриа улеглась в кровать и попыталась уснуть. После жестких коек в дармитории на Илезии и на яхте ее старая кровать казалась верхом роскоши. Хотя было бы много лучше, если бы рядом лежал Хэн. Без него кровать была холодной. Бриа ворочалась и металась.
Он заслуживает кого-нибудь лучше меня, с грустью размышляла девушка. Того, кто будет с ним на все сто процентов…
Опять почувствовав подступающие слезы, Бриа раздраженно ударила кулаком по подушке. Почему жизнь не может быть легкой? Я нашла парня, которого могу полюбить, который любит меня… почему этого недостаточно? Но этого и в самом деле было недостаточно. Сидя в темноте своей детской комнаты, Бриа призналась себе в том. И тогда она негромко заплакала над своими невзгодами. Прошло много времени, прежде чем слезы настолько ее утомили, что Бриа заснула.
На следующее утро сразу после завтрака Хэн вышел из дома Таренов и направился на станцию, чтобы доехать до ближайшего крупного города. С собой он нес рюкзак, набитый украденными у Тероензы вещицами. После неудачной продажи "Талисмана" просто необходимо было взять за добычу хорошие деньги. Он сошел с челнока в портовом городе Тирена и заглянул в местное отделение банка, где хранились "чистые" документы на некоего Йеноса Иданиана и сотни две кредиток, с которыми он сходил в соседний зал и открыл счет, после чего отправился на поиски антикварной лавки, знакомой ему по прошлым визитам в Тирену. С того раза прошло много времени, лавчонка могла и закрыться.
Но нет, она оказалась на месте. Голографическая вывеска отливала молочным призрачным светом на фоне серого каменного фасада прижимая рюкзак локтем, Хэн шагнул через порог. Где-то в глубине помещения негромко звякнул колокольчик.
За конторкой сидела приказчица-селонианка, но Хэн к ней и головы не повернул, а прямиком, насколько это было возможно в захламленной лавчонке, прошел по лабиринту прилавков с товарами к дальней стене, на которой висел погрызенный молью древний рассыпающийся гобелен, изображающий основание Республики. Лишь немногие покупатели знали, что за ним скрывается еще одна дверь. Хэн огляделся, чтобы убедиться в отсутствии нежеланных свидетелей, и отстучал на двери определенный ритм. Подождал, когда в ответ раздастся негромкий щелчок открываемого замка, и, приподняв вонючий пыльный гобелен, скользнул в потайную комнату.
Владелец лавки мог поспорить возрастом с гобеленом, но, несмотря на тщедушное скрюченное тело, сморщенное лицо и клочья грязно-желтых волос на плешивой голове, он был вполне бодр. За пять лет с их первой встречи Галидон Оканор ничуть не изменился.
– Ах вот хто…- он беззубо улыбнулся, подняв голову.- А хто шегодня, шынок?
– Иенос Иданиан, папаша,- криво ухмыльнулся ко-реллианин.- Как поживаешь?
Он любил старого коротышку, который в одно и то же время был уважаемым знатоком и ценителем искусства, оценщиком и скупщиком краденного.
– Ох, не шалуюсь, не шалуюсъ,- прошамкал старый гном.- Какой мне в том шмышл, пошуди?
Он визгливо захихикал.
– Разумно,- согласился Хэн.
Оканор вскарабкался на высокий табурет перед столом, включил специальные лампы, установленные под таким углом, что в их свете становился заметен любой изъян в огранке драгоценного камня или трещинка в статуэтке. Затем указал посетителю на соседний стул:
– Шалишь, шадишь, Йенош Иданиан. Што ты шегодня принешь мне? Чем порадуешь штарика?
– Да уж кое-что отыщется,- сказал Хэн.- Но мне нужны деньги сразу за все, и чтобы кредитки немедленно оказались в банке на Корусканте.
– Ишь какой прыткий! Шлавно, ой шлавно,- порадовался старик, потирая высохшие руки с выступающими венами.- Обышно вкуш тебе не ишменяет, Йенош. Ну давай-ка пошмотрим, што ты принешь мне!
Хэн начал выгружать сокровища из рюкзака и выкладывать каждый предмет под свет ламп. Впрочем, одна вещица осталась лежать в рюкзаке – крошечная золотая статуэтка кореллианского паледора с глазами из керальских огневиков. Хэну она нравилась больше всего.
У Оканора алчно заблестели глаза, время от времени старик испускал еле слышные "ох" или "ах", но больше ничем не выдавал интереса. Когда Хэн закончил, оценщик внимательно осмотрел каждый предмет, изучал, щурясь, сквозь лупу, ставил обратно на стол, брал следующий.
– Шамечательно, аи как шамечательно,- в конце концов сообщил он.- Так шлавно, што я намерен нарушить шобштвенное правило и шпрошить, хде, во имя Халактики, ты нашел вше это добро? В мушее? Ты ше шнаешь, мой малыдик, я не одобряю краш иш мушеев.
Хэн замотал головой.
– Никаких музеев.
– Шаштная коллекшия? – Оканор выпятил губу.- Шынок, ты меня порашаешь! Наш гипотетишешкий кол-лекшионер обладает вкушом и вешьма рашборшив. А вот в шем он рашборшив, молодой шеловек, так это в шредш-твах. Шудя по шпишкам, а у меня хорошая память, так вот, шудя по шпишкам, пошти вше это украли ишшо до тебя.
– Что-то я не удивляюсь,- хмыкнул юный кореллианин.- Если хочешь, перепродай барахло обратно в музей.
– Большую шашть, мой милый малыник, больдгую шашть,- согласился Оканор,
– Ну, вот и лады,- сказал Хэн, подумав, как обрадуется такому повороту дел Бриа.- Туда им и дорога. Ну так… сколько?
Оканор назвал сумму.
Хэн подарил старику взгляд оскорбленной в лучших чувствах невинности и потянулся, чтобы сгрести награбленное обратно в рюкзак.
– В Колене живет один парень, который душу продаст, лишь бы одним глазком полюбоваться на такое богатство. Пойду-ка я лучше к нему, чего я здесь время теряю? – он взял со стола резной бивень банты с Татуина.
Оканор поспешно назвал другую сумму, повыше. Хэн молча принялся складывать товар в рюкзак. Старик вздохнул так, будто этот глоток воздуха был последним в его жизни, и назвал сумму, значительно превышающую первые две, вместе взятые.
– И больше не дам! – торопливо добавил он. Хэн покачал головой.
– Мне нужно на пять тысяч больше. Как минимум. Скупщик взялся за сердце, с досадой наблюдая, как исчезают со стола сокровища. Когда Соло взял последнюю фигурку из живого льда, Оканор взвизгнул:
– Нет! Не надо! Ты меня убиваешь! Ты меня рашоришь!!! Йенош, мальшик мой, ты ше меня беш штанов по улише пушкаешь! Как ты мошешь так поштупать шо штариком?
Соло хищно оскалился.
– Легко! Я знаю, что мне нужно, отлично представляю, сколько стоит товар, и меньше не возьму,- он взглянул старику прямо в глаза.- Скажу честно, Оканор, я просто не могу взять меньше. Я потрачу эти кредитки на кое-что особенное. И если все получится, ты меня больше никогда не увидишь. Завяжу напрочь.
Оканор кивнул.
– Ты рашрываешь мне шердше, Иданиан. Я шоглашен.
– Хорошо,- сказал Хэн и вынул добычу обратно. Он вышел из лавки с довольной ухмылкой на физиономии, в потайном кармане лежали документы и банковский аккредитив. Путешествовать юный кореллианин собирался под другим ИД, а золотую фигурку паледора – спрятать в только ему известном месте. Никогда не вредно оставить что-нибудь про запас. На всякий случай…
Думая о кредитках Оканора, которые будут ждать его в столице, Хэн, насвистывая, шагал к станции.
У ворот особняка Таренов обнаружился небольшой спортивный флаер, повисший над вымощенным двором, а в гостиной – молодой человек, с которым беседовали госпожа Тарен и Павик. Увидев Хэна, хозяйка дома скисла. Видимо, надеялась, что он уже убежал с фамильным серебром.
– Привет! – сказал Хэн.- А где Бриа?
Молодой человек оглянулся. Наверное, годом или около того старше Хэна, приятный, одет для полуденной партии в мяч.
– Здравствуйте,- сказал он приветливо и протянул руку.- Я – Даэль Леваре, а вы…
Он прищурился и, прежде чем Хэн успел открыть рот, воскликнул:
– Минуточку! То-то думаю, я видел вас раньше! Таллус Брин, верно?
Пилот так и не придумал проклятия, достойного ситуации, поэтому лишь ухмыльнулся и помахал ладонью в воздухе.
– Привет, рад встрече.
– Таллус Брин? – отрывисто переспросил Павик Тарен.
– Но его же…- Сэра Тарен замолчала, когда ее сын без всяких церемоний и учтивости толкнул ее локтем.
Крепко сжимая ладонь Хэна, Даэль Леваре остался единственным, кто пребывал в неведении.
– Такая честь! Я до сих пор помню тот день, когда вы побили рекорд, да еще пролетели сквозь туннель на Столовой горе, а не поверх него! Все считали, что вы человек конченный, но вы им всем нос утерли! – Он повернулся к Павику.- Ты что, не узнал его? И он – новый поклонник Брии? Чемпион всей Кореллии! Ваш рекорд до сих пор не побит, Брин. А можно называть вас по имени?
– Можно и по имени…
Вот на этот раз в погребе кишмя кишат врелты…
Как нельзя кстати вошла Бриа. Хэн попытался перехватить ее взгляд и предупредить, но все внимание девушки было обращено к новому гостю.
– Даэль! А ты что здесь делаешь?
– Меня пригласила твоя мама. Неплохо выглядишь, Бриа. Я так рад, что твои злоключения окончились благополучно, да у тебя еще такое сопровождение! Я хотел пожать этому человеку руку с тех пор, как он выиграл прошлогодний чемпионат.
Бриа оглянулась на мать:
– Ты его пригласила, мама? Как мило…
Хэн не пропустил металл, зазвеневший в голосе Брии, и виноватое выражение на лице Сэры Тарен. Ясно, сердито подумал кореллианин. Мамочке захотелось, чтобы доченька сравнила меня с богатым отставным женихом и постановила, что я – низкопробный шут.
– Ну да, дорогая… Я подумала… а почему бы Даэлю не пересказать тебе последние новости о вашей компании? У него получилось бы лучше, чем у меня,- нервно защебетала Сэра Тарен.
Бриа поджала губы, постояла, что-то взвешивая в уме, и с улыбкой повернулась к бывшему приятелю.
– Очень мило с твоей стороны заскочить к нам. Может быть, как-нибудь пообедаем все вместе. С кем ты нынче встречаешься? – девушка ненавязчиво подталкивала Даэля к выходу.
Хэн улыбнулся про себя. Ловко девочка, это ты очень ловко.
– С Сулен Белос,- не стал запираться молодой человек.- Она придет в восторг от знакомства с Таллусом. Она с ума сходит по гонкам на свупах.
– Тал…- Бриа осеклась и тут же рассмеялась.- О да, она всегда была сорвиголовой!
Девушка бросила лукавый взгляд на Хэна.
– Придется хорошенько присматривать за тобой, верно, Таллус? Сулен Белос потрясающая девчонка и никогда не могла устоять перед свуперами.
Хэн продолжал держать улыбку. Здорово, просто здорово. И чем дальше, тем хуже.
– За нами, гонщиками, нужен глаз да глаз. Мы живем ради риска.
Почти вытолканный за дверь Даэль Леваре расхохотался, будто Хэн сказал нечто чрезвычайно умное.
– Я позвоню. Рад знакомству с вами, Таллус!
– А уж я как рад,
– Не забудь позвонить,- Бриа захлопнула за бывшим поклонникам дверь и прислонилась к ней.
В комнате повисло напряженное молчание.
Хэну ни разу не доводилось слышать столь глубокого молчания, даже когда выходил в скафандре в вакуум. Он посмотрел на Брию, на Павика, на Сэру. Все трое мрачно разглядывали его. Хэн откашлялся.
– Пойду-ка я пройдусь,- возвестил он.- Глотну свежего воздуха.
И, не встречаясь ни с кем взглядом, он вышел.
Сначала Брии хотелось кричать, затем плакать, но она сдержалась. Ситуация раскалилась, и истерикой делу не поможешь. Девушка расхаживала по туалетной комнате своей матери. Павик сидел на кушетке, размахивая руками, и кричал. Мама устроилась в обтянутом розовой парчой кресле, чередуя задушенные восклицания "О нет!" и "Бриа, твой брат прав, мы должны что-то делать".
Дом был огромен, пристройки и башенки, ландшафт им под стать. По сравнению с особняком Таренов дом Тракана казался жалким шалашом. Бриа робко улыбнулась.
– Ну… вот мы и дома.
– Угу…
Хэн тщательно следил за голосом. Брию и так трясло от волнения, к чему нагружать ее еще и своими проблемами? По крайней мере, одно преимущество в богатстве имеется; хатты не осмелятся поднять руку на Брию, пока девчонка живет с родителями. Иначе получится крупный межзвездный скандал, а хатты предпочитают жить без лишнего шума.
Машина еще не остановилась у парадного подъезда, а из дома выбежала женщина в развевающихся одеждах, которые Хэн определил одним словом: "богатые".
– Милая! – вскричала женщина и заключила Брию в объятия.
Хэн отошел в сторону, чтобы не мешать.
Брат Брии явился домой, когда приветствия, взаимные обвинения, споры и расспросы были в самом разгаре. Хэн ухитрился даже вспомнить имя этого парня. Павик, в отличие от сестры, пошел в мать: низкорослый, сухопарый, с темными волосами и зелеными глазами. И этот красавчик, вне всяких сомнений, обожал сестру.
В конце концов Бриа сумела улучить момент и со сверкающими глазами подтащила упирающегося Хэна знакомиться с семьей.
– Рад встрече, госпожа Тарен.- Соло поспешно вспоминал все, что когда-либо слышал о хороших манерах; очень уж хотелось произвести благоприятное впечатление.- И с тобой, Павик.
Рукопожатие Сэры Тарен было вялым и не блистало энтузиазмом. Женщина изучала нежданное явление, а Хэн тем временем утверждался в мнении, что увиденное госпоже Тарен не понравилось. Юный кореллианин безрадостно вздохнул. Что-то у меня дурное предчувствие…
– Ну что ж, добро пожаловать, юноша,- Сэра Тарен выжала кислую улыбку.- Давайте же сядем, наконец. Должна признаться, для меня все это настоящее потрясение. Я не думала увидеть свою девочку вновь, о да, не думала. Бриа, милочка, как ты могла так жестоко поступить с нами?
Хэна потрясло совсем другое. Раньше он и не подозревал, что можно пригласить кого-то в дом, одновременно бормоча обвинения.
А уж когда все расселись в гостиной, у кореллианина появилось неодолимое желание вскочить и броситься наутек. Я здесь лишний. Я это знаю, и все знают.
Он рассердился, а потому с комфортом устроился на горе пуховых диванных подушек и огляделся по сторонам, наметанным глазом привычно оценивая обстановку и мебель.
– Симпатичная комната,- как бы между прочим обронил пилот.
– Э-э…- протянула Сэра.
– Хэн. Зовите меня Хэном, госпожа Тарен.
– Всенепременно,- отчеканила женщина.- Я так понимаю, что мы вас обязаны благодарить за возвращение дочери.
Она не отводила взгляда от кобуры. Хэн запоздало сообразил, что, как большинство зажиточных горожан, семья Тарен не имела дела с оружием. Ничего, дамочка, бластера я не сниму ни ради тебя, народи кого другого. Так что терпи.
– Я всего лишь старался быть полезным,- вслух произнес пилот.- Но без вашей дочери я бы не справился. Когда хочет, Бриа крепкая и сильная. В драке это хорошо.
Кажется, здесь его слова комплиментом не считали, если посмотреть, как хозяйка дома превращается в каменную скульптуру.
– Бриа, милочка…- пробормотала женщина и в ужасе уставилась на не так давно еще чистую обивку дивана,- Прежде чем ты тоже сядешь, не хочешь ли переодеться? И где ты только раздобыла эти жуткие лохмотья?!
– У робота-портного в илезианской колонии,- отрезала девушка, взглядом спрашивая у Хэна, выдержит ли он без нее.
Пилот помахал ладонью в ответ. Мол, и не с такими справлялись, пыли по курсу нет, полет нормальный.
– Беги, солнышко.
Госпожа Тарен вновь окаменела. Бриа лучезарно улыбнулась, окинула семейство полным сомнений взглядом и поспешно удалилась.
– Итак, Хэн…- решил поддержать разговор Павик Тарен,- и чем же ты занимаешься?
Вот уж кто лучше бы молчал; при нем Соло чувствовал себя неуютно.
– Да чем придется,- беззаботно откликнулся он.- По большей части летаю.
– На флоте? – оживилась госпожа Тарен.- Так вы офицер!
– Не-а. Фрахтовик; мэм, грузовозы. Хотя летать могу практически на всем, потому и на Илезию попал, водил там…
Хэн заткнулся, впервые за долгое время задумавшись, а не является ли контрабанда спайса уголовно наказуемым деянием? -…груз всякий.
– О-о…- протянула госпожа Тарен, не совсем понимая, в чем дело, но ответом явно недовольная.- Как любопытно.
– Да, скучать не приходилось,- светским голосом поддакнул Хэн.
– Много лет назад я тоже начинал пилотом,- одобрительно сказал Ренн Тарен.- Мне было столько же лет, сколько тебе, Хэн. Работал как проклятый, пока не приобрел собственную компанию. Так я заработал первый миллион.
Хэн чуть было не поделился с Тареном своими намерениями поступить в военную Академию, удержала лишь въевшаяся привычка скрывать любую личную информацию.
– И как было? – спросил он.- Пиратов видели? Тогда их вроде как много было, да?
Ренн Тарен улыбнулся в ответ.
– Случалось пару раз сталкиваться. Полагаю, тебе тоже.
Хэн расплылся в широкой ухмылке.
– Было дело. Пару раз.
Сэра Тарен беспокойно переводила взгляд с мужа на гостя.
– О боги! Но это же опасно…
– Зависит от работы, госпожа Тарен.
– Ах, я забыла про хорошие манеры! Капитан Соло, могу ли я предложить вам выпить? Или вы не откажетесь перекусить?
– От алдераанского эля точно не буду отмахиваться,- сказал Хэн, перебивая бурчащий живот.- И лепешек с-мясом и сыром, если можно. Мы весь день добирались сюда.
– Я скажу кухарке,- отозвалась госпожа Тарен.
Хэн чуть рот не разинул, узнав, что на кухне здесь распоряжался не дроид, а самая настоящая живая селонианка. Это свидетельство благосостояния поразило пилота больше всего.
К тому времени как Бриа вернулась, Хэн уже уминал за обе щеки лепешки в столовой. Он был так занят, что не сразу заметил подружку, а когда заметил, чуть было не поперхнулся.
Зеленовато-синее платье в цвет глаз обтягивало Брию во всех нужных местах. И в первый раз за все время их знакомства мягкие золотисто-рыжие локоны девушки были хитроумно уложены. Бриа ничем не напоминала размахивающего бластером воришку-неумеху, она словно явилась сюда из какой-то другой галактики. Хорошо, что Танар Тос ее не видит…
– Здорово выглядишь, конфетка. Симпатичное платье.
В одежде – вернее, в ее стоимости – его тоже научили разбираться; по его прикидкам, платье тянуло на недельную зарплату среднего пилота. Хэн приуныл. Ее баловали с детства, у нее всегда все было. Как же она собирается жить на офицерский оклад, я не говорю о стипендии кадета?
Бриа с улыбкой села на соседний стул.
– Мам, а можно я тоже поем? Умираю от голода!
Хэн с Брией с чавканьем жевали лепешки, а собравшееся вокруг стола благородное семейство чинно прихлебывало мелкими глоточками кофеиновое вино из хрупких фарфоровых чашечек работы Левы. Обслуживал их невозмутимый дворецкий-селонианин.
– Итак, капитан Соло… вы кореллианин? – полюбопытствовала госпожа Тарен, приподнимая тонко выщипанную бровь, чтобы подчеркнуть свою уверенность в том, что иначе и быть не могло.
Хэн кивнул с набитым ртом, прожевал сыр.
– Ага – А вы, случаем, не из Сэл-Соло будете? – с надеждой продолжала расспросы Сэра Тарен.- Как я понимаю, у них премилый старый особнячок. Несколько раз я видела их сына, а вот его мать… она такая затворница! Говорят, у нее не все хорошо со здоровьем – Ошибочка вышла. Никакой связи, госпожа Тарен. Даже близко.
– О-о…- разочарованно протянула женщина.- Тогда из какой же вы ветви?
Бриа беспокойно заерзала на стуле, только Хэн никак не мог взять в толк, что ее встревожило. То ли она чувствовала неудобство за него, то ли из-за него.
– Понятия не имею, госпожа Тарен,- честно сознался он.- Вообще-то я сирота. Меня нашли торговцы, я болтался в порту. Я тогда был совсем маленьким. Они меня вырастили, а жили мы в основном в космосе.
Ему даже понравилось, как их всех перекосило.
– Забавно,- обронил Павик,- у тебя лицо знакомое. Я точно где-то тебя раньше видел. Где-то на пикнике. Да, на вечеринке после гонки.
Не заговори Павик о том пикнике, Хэн его и не вспомнил бы. Брат Брии года на два-три был старше и порой участвовал в гонках, но из-за разницы в возрасте они ни разу не попадали в один заезд. Но друг друга не могли не видеть. Боксы не настолько просторны.
Плохо было не это, а то, что во время гонок Хэн разыгрывал роль члена "большой дружной семьи", под прикрытием которой Гаррис Шрайк избавлял зажиточных граждан от нажитого добра – Извини, я тебя не помню,- спокойно произнес Хэн.- Меня несколько лет носило по свету, а пикников с детства не посещал.
– Но я отчетливо помню…- молодой человек подозрительно сощурился.- Ты стоял, прислонившись в свупу, с тарелкой жареных ребрышек траладона. Я очень ясно вижу эту картину.
– Действительно забавно,- Хэн с улыбкой откинулся на спинку кресла.- Вечно попадаю в такую дурацкую ситуацию, всегда мне говорят одно и то же. Должно быть, лицо у меня такое, все время с кем-то путают.
– Тебя ни с кем не перепутаешь,- вмешалась Бриа, не понимая, что происходит, но желая сохранить верность.- Как тебя можно забыть, не понимаю. Ты один на весь свет.
Она просияла:
– И красивый!
Чтобы вежливо улыбнуться собранию, потребовалась парочка глубоких вдохов.
– Спасибо, конфетка,- сказал Хэн.- Но ты ошибаешься.
Бриа наконец-то отловила намек и закрыла тему, зато ее подозрительный братец придирчиво разглядывал гостя.
– Что же! – с преувеличенной радостью воскликнула Сэра Тарен.- Уверена, бедные дети притомились! Капитан Соло, я распоряжусь, чтобы Маронеа приготовила для вас комнату. Бриа, дорогая моя, ты несомненно захочешь жить, где прежде, у себя. Милая, я там ничего не меняла, ничуточки! Я верила, что когда-нибудь ты одумаешься и вернешься домой.
– От меня ничего не зависело, мама,- негромко возразила Бриа.- Как только попадаешь на Илезию, то и шага нельзя ступить. Тебе не позволят уйти. Кораблей там нет, зато полно вооруженных охранников. Если бы не Хэн… я ни за что не сумела бы сбежать.
– О нет!..- трагически всхлипнула госпожа Тарен. Вид у нее был такой, будто она не знала, чему верить.
У Хэна сложилось впечатление, что все понятия об изнанке жизни эта дамочка почерпнула из 3-D сериалов.
– Это я уже затвердил,- сказал Ренн Тарен.- И никогда не забуду.
Он смотрел Хэну прямо в глаза.
– Этот молодой человек – герой, и мы, Сэра, должны ему столько, сколько едва ли сумеем выплатить. Если бы не он, мы больше не увидели свою дочь. Вероятно, он спас ей жизнь.
– О нет…- повторила госпожа Тарен и принялась заламывать руки, очевидно, представила, что могло стрястись с ее драгоценной дочуркой.
Павик наблюдал за матерью с возрастающим скепсисом. Горничная (опять же селонианка) Маронеа проводила гостя в комнату в дальнем крыле дома. Хэн с восторгом подумал, что жилье ему отвели как можно дальше от спальни Брии, зато комнаты ее родителей – всего через две двери. Госпожа Тарен была твердо намерена искоренить в зародыше любую возможность встречи ее дочери с незваным гостем.
Скорей бы продать добро Тероензы и убраться отсюда, думал юный кореллианин, сбрасывая одежду и растягиваясь на кровати. Папаша Тарен в норме, похоже, раньше был обычным парнем, а вот мамаша и братец…
Он вздохнул и закрыл глаза. По крайней мере, сегодняшней ночью госпоже Тарен нечего бояться, Хэн так устал, что думать мог только об отдыхе. Забавно все-таки… пара часов общения с семейкой Брии измотали его больше, чем весь побег с Илезии.
***
Мама зашла пожелать доброй ночи и обнять перед сном. Они с дочерью немного поплакали друг у друга на плече.
– Я так рада, что моя малышка вернулась, – прошептала госпожа Тарен. – Девочка моя…
– Дома так хорошо, – совершенно искренне сказала Бриа.
Конечно, вечер прошел с натяжками, она ждала другого приема. Но все наладится, обязательно наладится. Хэна нельзя не любить. Мама не устоит перед его чарами, поймет, какой он замечательный…
– Этот молодой человек, которого ты привела… Мама как будто прочитала ее мысли.
– Сразу видно, что вы не просто… друзья, милая. И как-как далеко… зашло дело?
Бриа не дрогнула.
– Я люблю Хэна, мама, а он любит меня. Он хочет, чтобы я осталась с ним. О замужестве речи не шло, но я не удивлюсь, если со временем этот вопрос всплывет.
Сэра Тарен втянула воздух, как будто подтвердились ее худшие страхи. Она атаковала, словно голодный врелт; что-то в словах дочери насторожило ее.
– Ясно. Ну, он кажется мне приличным юношей, хотя… Какой-то он неотесанный, дорогая моя. Грубый, невоспитан. Но ты говоришь, он хочет, чтобы ты осталась с ним. А что хочешь ты? Брию душили слезы.
– Мама, я не знаю. Я люблю его, правда, люблю, но… мне было очень тяжело. Я выяснила, что все, во что я верила и чему посвятила всю свою жизнь, обычная ложь. А это – больно. У меня как будто забрали часть сердца, мама. А еще я думаю, что не могу ничего обещать Хэну, пока я не… целая.
– А он знает о твоих сомнениях? – спросила мама, приглаживая Брии волосы.
А та не могла не заметить, как радостно вспыхнули глаза Сэры Тарен. Мама не хочет, чтобы мы были вместе, подумала девушка; сердце ныло от подтвержденных ожиданий. Это нечестно! Я сомневаюсь не из-за него, я сомневаюсь из-за себя! Но она не понимает… не способна понять.
– Мы говорили об этом,- неохотно призналась Бриа, хотя ей не хотелось доверять матери больше, чем уже сделала.- Я не представляю себе жизни без Хэна и намерена сделать все, что в моих силах, чтобы остаться с ним и помочь ему.
Сэра Тарен не успокоилась, но больше ничего не сказала. Бриа улеглась в кровать и попыталась уснуть. После жестких коек в дармитории на Илезии и на яхте ее старая кровать казалась верхом роскоши. Хотя было бы много лучше, если бы рядом лежал Хэн. Без него кровать была холодной. Бриа ворочалась и металась.
Он заслуживает кого-нибудь лучше меня, с грустью размышляла девушка. Того, кто будет с ним на все сто процентов…
Опять почувствовав подступающие слезы, Бриа раздраженно ударила кулаком по подушке. Почему жизнь не может быть легкой? Я нашла парня, которого могу полюбить, который любит меня… почему этого недостаточно? Но этого и в самом деле было недостаточно. Сидя в темноте своей детской комнаты, Бриа призналась себе в том. И тогда она негромко заплакала над своими невзгодами. Прошло много времени, прежде чем слезы настолько ее утомили, что Бриа заснула.
***
На следующее утро сразу после завтрака Хэн вышел из дома Таренов и направился на станцию, чтобы доехать до ближайшего крупного города. С собой он нес рюкзак, набитый украденными у Тероензы вещицами. После неудачной продажи "Талисмана" просто необходимо было взять за добычу хорошие деньги. Он сошел с челнока в портовом городе Тирена и заглянул в местное отделение банка, где хранились "чистые" документы на некоего Йеноса Иданиана и сотни две кредиток, с которыми он сходил в соседний зал и открыл счет, после чего отправился на поиски антикварной лавки, знакомой ему по прошлым визитам в Тирену. С того раза прошло много времени, лавчонка могла и закрыться.
Но нет, она оказалась на месте. Голографическая вывеска отливала молочным призрачным светом на фоне серого каменного фасада прижимая рюкзак локтем, Хэн шагнул через порог. Где-то в глубине помещения негромко звякнул колокольчик.
За конторкой сидела приказчица-селонианка, но Хэн к ней и головы не повернул, а прямиком, насколько это было возможно в захламленной лавчонке, прошел по лабиринту прилавков с товарами к дальней стене, на которой висел погрызенный молью древний рассыпающийся гобелен, изображающий основание Республики. Лишь немногие покупатели знали, что за ним скрывается еще одна дверь. Хэн огляделся, чтобы убедиться в отсутствии нежеланных свидетелей, и отстучал на двери определенный ритм. Подождал, когда в ответ раздастся негромкий щелчок открываемого замка, и, приподняв вонючий пыльный гобелен, скользнул в потайную комнату.
Владелец лавки мог поспорить возрастом с гобеленом, но, несмотря на тщедушное скрюченное тело, сморщенное лицо и клочья грязно-желтых волос на плешивой голове, он был вполне бодр. За пять лет с их первой встречи Галидон Оканор ничуть не изменился.
– Ах вот хто…- он беззубо улыбнулся, подняв голову.- А хто шегодня, шынок?
– Иенос Иданиан, папаша,- криво ухмыльнулся ко-реллианин.- Как поживаешь?
Он любил старого коротышку, который в одно и то же время был уважаемым знатоком и ценителем искусства, оценщиком и скупщиком краденного.
– Ох, не шалуюсь, не шалуюсъ,- прошамкал старый гном.- Какой мне в том шмышл, пошуди?
Он визгливо захихикал.
– Разумно,- согласился Хэн.
Оканор вскарабкался на высокий табурет перед столом, включил специальные лампы, установленные под таким углом, что в их свете становился заметен любой изъян в огранке драгоценного камня или трещинка в статуэтке. Затем указал посетителю на соседний стул:
– Шалишь, шадишь, Йенош Иданиан. Што ты шегодня принешь мне? Чем порадуешь штарика?
– Да уж кое-что отыщется,- сказал Хэн.- Но мне нужны деньги сразу за все, и чтобы кредитки немедленно оказались в банке на Корусканте.
– Ишь какой прыткий! Шлавно, ой шлавно,- порадовался старик, потирая высохшие руки с выступающими венами.- Обышно вкуш тебе не ишменяет, Йенош. Ну давай-ка пошмотрим, што ты принешь мне!
Хэн начал выгружать сокровища из рюкзака и выкладывать каждый предмет под свет ламп. Впрочем, одна вещица осталась лежать в рюкзаке – крошечная золотая статуэтка кореллианского паледора с глазами из керальских огневиков. Хэну она нравилась больше всего.
У Оканора алчно заблестели глаза, время от времени старик испускал еле слышные "ох" или "ах", но больше ничем не выдавал интереса. Когда Хэн закончил, оценщик внимательно осмотрел каждый предмет, изучал, щурясь, сквозь лупу, ставил обратно на стол, брал следующий.
– Шамечательно, аи как шамечательно,- в конце концов сообщил он.- Так шлавно, што я намерен нарушить шобштвенное правило и шпрошить, хде, во имя Халактики, ты нашел вше это добро? В мушее? Ты ше шнаешь, мой малыдик, я не одобряю краш иш мушеев.
Хэн замотал головой.
– Никаких музеев.
– Шаштная коллекшия? – Оканор выпятил губу.- Шынок, ты меня порашаешь! Наш гипотетишешкий кол-лекшионер обладает вкушом и вешьма рашборшив. А вот в шем он рашборшив, молодой шеловек, так это в шредш-твах. Шудя по шпишкам, а у меня хорошая память, так вот, шудя по шпишкам, пошти вше это украли ишшо до тебя.
– Что-то я не удивляюсь,- хмыкнул юный кореллианин.- Если хочешь, перепродай барахло обратно в музей.
– Большую шашть, мой милый малыник, больдгую шашть,- согласился Оканор,
– Ну, вот и лады,- сказал Хэн, подумав, как обрадуется такому повороту дел Бриа.- Туда им и дорога. Ну так… сколько?
Оканор назвал сумму.
Хэн подарил старику взгляд оскорбленной в лучших чувствах невинности и потянулся, чтобы сгрести награбленное обратно в рюкзак.
– В Колене живет один парень, который душу продаст, лишь бы одним глазком полюбоваться на такое богатство. Пойду-ка я лучше к нему, чего я здесь время теряю? – он взял со стола резной бивень банты с Татуина.
Оканор поспешно назвал другую сумму, повыше. Хэн молча принялся складывать товар в рюкзак. Старик вздохнул так, будто этот глоток воздуха был последним в его жизни, и назвал сумму, значительно превышающую первые две, вместе взятые.
– И больше не дам! – торопливо добавил он. Хэн покачал головой.
– Мне нужно на пять тысяч больше. Как минимум. Скупщик взялся за сердце, с досадой наблюдая, как исчезают со стола сокровища. Когда Соло взял последнюю фигурку из живого льда, Оканор взвизгнул:
– Нет! Не надо! Ты меня убиваешь! Ты меня рашоришь!!! Йенош, мальшик мой, ты ше меня беш штанов по улише пушкаешь! Как ты мошешь так поштупать шо штариком?
Соло хищно оскалился.
– Легко! Я знаю, что мне нужно, отлично представляю, сколько стоит товар, и меньше не возьму,- он взглянул старику прямо в глаза.- Скажу честно, Оканор, я просто не могу взять меньше. Я потрачу эти кредитки на кое-что особенное. И если все получится, ты меня больше никогда не увидишь. Завяжу напрочь.
Оканор кивнул.
– Ты рашрываешь мне шердше, Иданиан. Я шоглашен.
– Хорошо,- сказал Хэн и вынул добычу обратно. Он вышел из лавки с довольной ухмылкой на физиономии, в потайном кармане лежали документы и банковский аккредитив. Путешествовать юный кореллианин собирался под другим ИД, а золотую фигурку паледора – спрятать в только ему известном месте. Никогда не вредно оставить что-нибудь про запас. На всякий случай…
Думая о кредитках Оканора, которые будут ждать его в столице, Хэн, насвистывая, шагал к станции.
***
У ворот особняка Таренов обнаружился небольшой спортивный флаер, повисший над вымощенным двором, а в гостиной – молодой человек, с которым беседовали госпожа Тарен и Павик. Увидев Хэна, хозяйка дома скисла. Видимо, надеялась, что он уже убежал с фамильным серебром.
– Привет! – сказал Хэн.- А где Бриа?
Молодой человек оглянулся. Наверное, годом или около того старше Хэна, приятный, одет для полуденной партии в мяч.
– Здравствуйте,- сказал он приветливо и протянул руку.- Я – Даэль Леваре, а вы…
Он прищурился и, прежде чем Хэн успел открыть рот, воскликнул:
– Минуточку! То-то думаю, я видел вас раньше! Таллус Брин, верно?
Пилот так и не придумал проклятия, достойного ситуации, поэтому лишь ухмыльнулся и помахал ладонью в воздухе.
– Привет, рад встрече.
– Таллус Брин? – отрывисто переспросил Павик Тарен.
– Но его же…- Сэра Тарен замолчала, когда ее сын без всяких церемоний и учтивости толкнул ее локтем.
Крепко сжимая ладонь Хэна, Даэль Леваре остался единственным, кто пребывал в неведении.
– Такая честь! Я до сих пор помню тот день, когда вы побили рекорд, да еще пролетели сквозь туннель на Столовой горе, а не поверх него! Все считали, что вы человек конченный, но вы им всем нос утерли! – Он повернулся к Павику.- Ты что, не узнал его? И он – новый поклонник Брии? Чемпион всей Кореллии! Ваш рекорд до сих пор не побит, Брин. А можно называть вас по имени?
– Можно и по имени…
Вот на этот раз в погребе кишмя кишат врелты…
Как нельзя кстати вошла Бриа. Хэн попытался перехватить ее взгляд и предупредить, но все внимание девушки было обращено к новому гостю.
– Даэль! А ты что здесь делаешь?
– Меня пригласила твоя мама. Неплохо выглядишь, Бриа. Я так рад, что твои злоключения окончились благополучно, да у тебя еще такое сопровождение! Я хотел пожать этому человеку руку с тех пор, как он выиграл прошлогодний чемпионат.
Бриа оглянулась на мать:
– Ты его пригласила, мама? Как мило…
Хэн не пропустил металл, зазвеневший в голосе Брии, и виноватое выражение на лице Сэры Тарен. Ясно, сердито подумал кореллианин. Мамочке захотелось, чтобы доченька сравнила меня с богатым отставным женихом и постановила, что я – низкопробный шут.
– Ну да, дорогая… Я подумала… а почему бы Даэлю не пересказать тебе последние новости о вашей компании? У него получилось бы лучше, чем у меня,- нервно защебетала Сэра Тарен.
Бриа поджала губы, постояла, что-то взвешивая в уме, и с улыбкой повернулась к бывшему приятелю.
– Очень мило с твоей стороны заскочить к нам. Может быть, как-нибудь пообедаем все вместе. С кем ты нынче встречаешься? – девушка ненавязчиво подталкивала Даэля к выходу.
Хэн улыбнулся про себя. Ловко девочка, это ты очень ловко.
– С Сулен Белос,- не стал запираться молодой человек.- Она придет в восторг от знакомства с Таллусом. Она с ума сходит по гонкам на свупах.
– Тал…- Бриа осеклась и тут же рассмеялась.- О да, она всегда была сорвиголовой!
Девушка бросила лукавый взгляд на Хэна.
– Придется хорошенько присматривать за тобой, верно, Таллус? Сулен Белос потрясающая девчонка и никогда не могла устоять перед свуперами.
Хэн продолжал держать улыбку. Здорово, просто здорово. И чем дальше, тем хуже.
– За нами, гонщиками, нужен глаз да глаз. Мы живем ради риска.
Почти вытолканный за дверь Даэль Леваре расхохотался, будто Хэн сказал нечто чрезвычайно умное.
– Я позвоню. Рад знакомству с вами, Таллус!
– А уж я как рад,
– Не забудь позвонить,- Бриа захлопнула за бывшим поклонникам дверь и прислонилась к ней.
В комнате повисло напряженное молчание.
Хэну ни разу не доводилось слышать столь глубокого молчания, даже когда выходил в скафандре в вакуум. Он посмотрел на Брию, на Павика, на Сэру. Все трое мрачно разглядывали его. Хэн откашлялся.
– Пойду-ка я пройдусь,- возвестил он.- Глотну свежего воздуха.
И, не встречаясь ни с кем взглядом, он вышел.
***
Сначала Брии хотелось кричать, затем плакать, но она сдержалась. Ситуация раскалилась, и истерикой делу не поможешь. Девушка расхаживала по туалетной комнате своей матери. Павик сидел на кушетке, размахивая руками, и кричал. Мама устроилась в обтянутом розовой парчой кресле, чередуя задушенные восклицания "О нет!" и "Бриа, твой брат прав, мы должны что-то делать".