- Не знаю. Все изменилось. Ты не знаешь, Эдит, почему?
- Взрослая вы стали, вот что, - с необычайной для нее мягкостью сказала Эдит.
- И все дело в этом?
- А кто его знает, может, и в этом.
Уже повернувшись к двери с подносом в руках, Эдит вдруг опять поставила его на стол, а сама приблизилась к Сэре. И стала нежно гладить ее темноволосую голову, как делала много лет назад в детской, приговаривая:
- Ну, ну, голубушка моя, все обойдется.
Сэра неожиданно воспряла духом, вскочила, обхватила Эдит вокруг талии и закружила в вальсе.
- Выхожу замуж, выхожу замуж, Эдит! Ну чем плохо? Выхожу за мистера Стина. Он богат как Крез, красив как Аполлон. Ну не везет ли мне?
Эдит вырывалась из ее рук, ворча:
- То одно, то другое, да кто вас, мисс Сэра, разберет?
- Видно, я немного не в себе, Эдит. Ты придешь на. свадьбу - я куплю тебе новое красивое платье, хочешь - алого бархата.
- Так что ж это будет - свадьба или коронация?
Сэра поставила поднос на руки Эдит и подтолкнула ее к двери.
- Иди, иди, родная, и не ворчи.
Эдит, недоуменно качая головой, вышла за дверь.
А Сэра повернула обратно в комнату, бросилась в большое кресло и внезапно расплакалась. И плакала долго-долго.
А пластинка подошла к концу, и меланхоличный низкий голос снова пропел: "Тоскую я, как без мамы дитя - я один, и далек мой дом".
Книга третья
Глава 1
Эдит двигалась по кухне медленными, скованными шагами. В последнее время ее все чаще донимали, как она выражалась, "ревматизмы", что отнюдь не улучшало ее характер. Тем не менее она продолжала упорно отказываться от посторонней помощи в работе по дому.
Лишь одной женщине, которую Эдит презрительно называла "эта миссис Хоппер", разрешалось раз в неделю приходить и кое-что делать под бдительным оком Эдит, остальных же она отвергала с решимостью, не предвещавшей ничего хорошего дерзкой, осмелившейся вторгнуться в священные пределы владений Эдит.
- Я со своими делами и сама управлюсь, - твердила она. И продолжала единолично хозяйничать с мученическим видом и все более кислой миной. Вдобавок у нее появилась привычка целыми днями бормотать что-то себе под нос.
Так было и сегодня.
- Заказывать молоко к ленчу - надо же придумать такое! Молоко следует приносить к завтраку - самое для него время. И кто приносит-то? Молодые наглецы в белых халатах, ходят и свистят на ходу. Похожи на врачей-недоучек...
Звук отпираемого замка прервал этот нескончаемый поток.
- Ну, сейчас начнется, - пробормотала Эдит и быстро ополоснула миску под струей воды.
Голос Энн позвал:
- Эдит!
Она тщательно обтерла руки бумажным полотенцем.
- Эдит! Эдит!
- Иду, иду, мэм.
- Эдит!
Эдит подняла брови, опустила углы рта и вышла из кухни в коридор, а оттуда в гостиную, где миссис Прентис разбирала счета и письма.
Заслышав ее шаги, Энн обернулась.
- Ты звонила дейм Лоре?
- А как же.
- Ты сказала ей, что она нужна мне срочно, что мне необходимо ее увидеть? Она обещала прийти?
- Обещала тут же приехать.
- А почему же ее нет? - сердито спросила Энн.
- Да ведь я звонила только двадцать минут назад. Сразу, как вы ушли.
- А мне кажется, что прошел целый час. Чего ж она не едет?
Эдит перешла на успокаивающий тон:
- Мало ли что может случиться в дороге. А волноваться вам ни к чему.
- Ты сказала, что я нездорова?
- Сказала, что на вас, как всегда, нашло.
-Что ты имеешь в виду? Нашло! - Энн рассердилась не на шутку. - Все мои нервы - напряжены до предела!
- Это точно.
Энн бросила на свою верную служительницу гневный взгляд. И беспокойно зашагала от камина к окну и обратно. А Эдит смотрела на нее - и большие, неуклюжие, костлявые, загрубелые от работы руки тоже сновали туда-сюда по фартуку.
- Ну ни минуты покоя! - пожаловалась Энн. - В эту ночь глаз не сомкнула. Чувствую себя ужасно, ужасно! - Она села на стул и прижала ладони к вискам. - Не знаю, что со мной происходит.
- Зато я знаю, - сказала Эдит. - Слишком много гуляете. Не по возрасту вам уже.
- Эдит! - прикрикнула Энн. - Ты невыносима. И с каждым днем становишься все хуже. Ты у меня очень давно, я ценю твою преданность, но если так будет продолжаться, придется тебе уйти.
Эдит подняла глаза к потолку, лицо ее приняло обычное мученическое выражение.
- Никуда я не уйду, - сообщила она, - И не надейтесь.
- Уйдешь, если я захочу!
- Если захотите, значит, вы глупее, чем я думала.
Я-то устроюсь - и моргнуть не успеете. Все эти агентства по найму домашних работниц бегать за мной будут. А вот как вы без меня обойдетесь? Приходящая домработница - Что она есть, что ее нету! Или какая иностранка. Станет вам все на растительном масле жарить, желудок портить, да и квартира гарью пропахнет. А уж по телефону эти иностранки говорить вовсе не умеют, имена все перепутают, ничего толком не скажут. А не то явится к вам такая чистюля, глядеть на нее - глаз радуется, но в один прекрасный день приходите домой, а меха ваши и драгоценности - тю-тю, пропали. Только вчера слышала - в суде напротив разбирали такое дело. Нет уж, вам надо, чтоб все было честь по чести, как у нас заведено. Чтоб я варила вам хорошие обеды и не била красивую посуду, как нонешние молодые вертихвостки. А главное - я знаю, что вам нужно. Без меня вам не обойтись, это я точно знаю и никуда не уйду. Порой, ясное дело, и мое терпение лопается, но каждый обязан нести свой крест. Так в Священном Писании сказано, а мой крест - вы, я же честная христианка.
Энн, закрыв глаза, со стоном раскачивалась из стороны в сторону.
- О, моя голова, моя голова...
Суровость Эдит как рукой сняло, глаза засветились нежностью.
- Ну вот! Давайте я сделаю вам чашечку хорошего крепкого чая.
- Не хочу чашечку хорошего крепкого чая, - капризно заявила Энн. Ненавижу эти твои чашечки чаю!
- Как вам угодно. - Эдит вздохнула, снова возвела глаза к потолку и вышла из комнаты.
Энн вынула из коробки сигарету, закурила, несколько раз затянулась, а затем раздавила ее в пепельнице. Поднявшись, она снова заходила по комнате.
Через одну-две минуты она подошла к телефону и набрала номер.
- Алло! Алло! Попросите, пожалуйста, леди Ландском.
-Ах, это вы, дорогая Марсия? - Она заговорила с деланной веселостью. Как вы поживаете?.. Да ничего особенного. Просто захотелось вам позвонить... Даже не знаю, дорогая, я чувствую себя премерзко, знаете, как это бывает. Не хотите завтра встретиться за ленчем?.. А, понимаю... В четверг вечером? Да, я совершенно свободна.
Будет очень приятно. Я приглашу Ли или еще кого-нибудь, и мы хорошо посидим. Замечательно... Я вам перезвоню утром.
Стоило ей положить трубку, как минутное оживление слетело с нее. Она опять принялась мерять шагами комнату, но, услышав дверной звонок, замерла в ожидании.
И услышала, как Эдит сказала: "Ждет вас в гостиной", - и Лора Уитстейбл вошла, - высокая, суровая, внушающая страх, но и надежду - как утес посреди бушующего моря.
Энн кинулась ей навстречу, сбивчиво и все более истерично выкрикивая:
- Ах, Лора! Лора! Я рада... Рада тебя видеть! Лора!
Лора удивленно подняла брови и внимательно посмотрела на Энн. Затем положила руки ей на плечи и заставила сесть на кушетку, а сама села рядом, приговаривая привычное:
- Ну, ну, что случилось?
Энн затараторила все тем же истерическим тоном:
- Как хорошо, что ты пришла. Я думала, что сойду с ума.
- Глупости! - отрубила дейм Лора. - В чем дело?
- Да ни в чем. Решительно ни в чем. Но я вся на нервах. И это меня пугает. Ни минуты не сижу спокойно.
Сама не знаю, что со мной происходит.
- Гм. - Лора окинула ее внимательным профессиональным взглядом. Выглядишь не блестяще.
Вид подруги ее и в самом деле огорчил. Даже толстый. слой макияжа не мог скрыть того, что Энн осунулась. И выглядела гораздо старше, чем в их прошлую встречу, несколько месяцев тому назад.
- Я совершенно здорова, - с раздражением объяснила Энн. - И тем не менее что-то со мной происходит. Сплю я только со снотворным. Чуть что, раздражаюсь и все время в плохом настроении.
- А с врачами советовалась?
- Да что в них толку?! Рекомендуют принимать бром и не переутомляться.
- Прекрасный совет.
- Да, но и абсурдный. Ты же знаешь, Лора, я никогда не жаловалась на нервы. Даже не знала, что они у меня есть.
Лора Уитстейбл замолчала, вспоминая Энн Прентис трехлетней давности. Милую, спокойную, уравновешенную, жизнерадостную. И от души пожалела, что той ее подруги больше нет.
Но вслух произнесла:
- Легко говорить, что ты никогда не была нервной.
Представь себе человека со сломанной ногой, который твердит, что она у него всю жизнь была целая.
- Но с чего бы мне вдруг стать нервной?
Лора Уитстейбл задумалась.
- Полагаю, твой доктор прав, - сказала она наконец. - Ты переутомляешься.
Энн возмутилась.
- Но не могу же я целый день сидеть дома и скучать.
- Можно сидеть дома, но не скучать, - заметила дейм Лора.
- Нет! - Руки Энн тряслись. - Сидеть дома ничего не делая не по мне.
- Почему же это? - Вопрос бесстрастный и безжалостный, как скальпель.
- Не знаю. - Руки уже ходили ходуном. - Я не могу быть одна. Не могу... - Она бросила на Лору взгляд, полный отчаяния. - Ты сочтешь меня сумасшедшей, если я скажу, что боюсь одиночества?
- Это самое разумное из всего, что ты говорила, - немедленно ответила Лора.
- Самое разумное? - переспросила Энн.
- Да, потому что это правда.
- Правда? А что ты называешь правдой?
- То, без чего мы не можем обойтись.
- Ах, тебе этого, конечно, не понять. Ты ведь никогда не боялась одиночества?
- Нет.
- Значит, ты меня не поймешь.
- Постараюсь понять. Почему ты попросила меня приехать, дорогая? спросила Лора непривычно мягко.
- Мне надо было с кем-нибудь поговорить... Надо!..
И я подумала, что, быть может, ты сумеешь мне помочь.
Энн с надеждой взглянула на приятельницу.
Лора, кивнув, глубоко вздохнула.
- Понимаю. Ты хочешь, чтобы я тебя заговорила.
- Сделай что-нибудь, Лора! Проведи сеанс самоанализа или гипноза, да чего хочешь!
- Фокус-покус в современном виде? - Лора решительно покачала головой. - Вынуть тебе на радость кроликов из шляпы? Это сможешь только ты сама. Но для начала выясни, что там на самом деле в этой шляпе.
- Что ты имеешь в виду?
Лора помедлила. Затем проговорила:
- Ведь ты, Энн, несчастлива?
Это был скорее не вопрос, а утверждение.
Энн ответила быстро, даже чересчур быстро:
- Что ты, что ты, я счастлива! В какой-то мере, во всяком случае. Жизнь веду нескучную.
- Ты, несчастлива, Энн, - безжалостно повторила Лора.
Энн передернула плечами и развела руками:
- А кто счастлив?
- Масса людей, слава Богу, - усмехнулась Лора. - А почему несчастлива ты?
- Не знаю.
- Ничто не поможет тебе, кроме правды, Энн. Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос.
Ненадолго задумавшись, Энн, словно собрав все свое мужество, выпалила:
- Если говорить честно, то причина скорее всего в том, что я старею. Лет мне уже немало, красивее я не становлюсь, а впереди ничего хорошего.
- Ну как так - ничего хорошего? На здоровье тебе грех жаловаться, головка у тебя работает, а в жизни столько интересного, на что у людей хватает времени только в твоем возрасте. Мы уже однажды толковали об этом. Книги, цветы, музыка, картины, люди, солнечное сияние - все то, что, переплетаясь, образует сложный узор, именуемый жизнью.
После минутного молчания Энн возразила, и довольно резко:
- Главное все же - вопрос секса. Если мужчины перестают обращать внимание на женщину, все остальное теряет для нее свою привлекательность.
- Возможно, это и верно в применении к некоторым женщинам. Но не к тебе, Энн. Ты видела или читала "Незабываемый час" <"Незабываемый час" драма шотландского писателя Вильяма Шарпа (1855 - 1905). Под псевдонимом Фиона Маклеод издал также серию кельтских сказаний и лирических стихов.>? Помнишь фразу оттуда: "Бывает час, способный озарить всю жизнь человека, но как его угадать?" А ты ведь однажды чуть не угадала?
Лицо Энн смягчилось, она словно помолодела.
- Да, - пробормотала она. - Был такой час. У нас с Ричардом. С ним у меня была бы счастливая старость.
- Знаю, - сказала Лора с глубоким сочувствием.
- А сейчас, - продолжала Энн, - я даже не могу сожалеть о том, что потеряла Ричарда. Ты же знаешь, я видела его, примерно год назад, и ничего не почувствовала, вообще ничего. Это было так непонятно и так горько! Все прошло. Мы больше ничего друг для друга не значим. Он показался мне ничем не примечательным мужчиной среднего возраста, немного напыщенным, довольно скучным и даже глуповатым рядом со своей новой женой, смазливой молоденькой кривлякой. Вполне порядочный человек, но абсолютно без изюминки. И все же, все же, если бы мы поженились, мы бы, думаю, были счастливы. Даже наверняка.
- Да, - задумчиво протянула Лора, - я того же мнения.
- Счастье было так близко, - голос Энн задрожал от жалости к себе, - и все же я его упустила.
- Упустила?
Энн словно не слышала вопроса.
- Я отказалась от него - ради Сэры.
- Вот именно. И никак не можешь ей этого простить?
Энн встрепенулась, как бы пробудившись ото сна.
- Что, что?
Лора Уитстейбл презрительно фыркнула.
- Жертвы! Кровавые жертвы! Ну подумай сама, Энн, что такое жертва. Это ведь не только тот героический момент, когда ты, охваченная великодушием, готова отдать свою жизнь. Такое жертвоприношение, когда ты подставляешь свою грудь под нож, - наиболее легкое, ибо свершается в момент экстаза, который сильнее тебя, и на этом испытание кончается. Но большинство жертвоприношений продолжаются потом, ты вынуждена с ними мириться изо дня в день, а это куда труднее. Тут нужно великодушие. У тебя, Энн, его не хватило.
Энн даже покраснела от возмущения.
- Я пожертвовала всей моей жизнью, всем моим счастьем ради Сэры, а ты считаешь, что этого недостаточно.
- Я этого не говорила.
- По-твоему, во всем виновата я одна! - сердилась Энн.
- Половина неурядиц в жизни проистекает из того, что человек считает себя лучше и благороднее, чем он есть на самом деле, - серьезно произнесла Лора.
Но Энн, охваченная негодованием, не слышала ее слов.
- Сэра как две капли воды похожа на всех современных девиц, занятых исключительно собой. Больше ни о ком они думать не способны. Знаешь ли ты, что, когда год назад Ричард позвонил, она даже не могла вспомнить, кто он такой. Его имя ничего ей не сказало, ничегошеньки.
Лора Уитстейбл серьезно кивала головой, словно врач, удостоверившийся, что не ошибся в диагнозе.
- Понимаю... - говорила она. - Понимаю...
- Что я могла сделать? - продолжала Энн. - Они непрестанно ссорились. Это сводило меня с ума. Не положи я этому конец, в доме не было бы ни минуты покоя.
- На твоем месте, Энн, - неожиданно решительным тоном сказала Лора, я бы уяснила для себя самой, отказалась ли ты от Ричарда Колдфилда ради Сэры или ради собственного покоя.
Энн недовольно взглянула на нее.
- Я любила Ричарда, - сказала она. - Но еще больше - Сэру.
- Но, Энн, это не так просто, как кажется. Я думаю, был такой период, когда ты любила Ричарда больше, чем дочь. Вот этот-то период и является причиной того, что ты недовольна жизнью и несчастлива. Откажись ты от Ричарда ради Сэры, ты бы не была сейчас в таком состоянии. Но ты отказалась от него из слабости - Сэра тебя доняла, а ты хотела избежать склок и ссор. Следовательно, это было не самопожертвование, а поражение, в чем человек крайне не любит себе признаваться. Но Ричарда ты любила очень.
Энн с горечью сказала:
- А сейчас он для меня пустое место.
- А как насчет Сэры?
- То есть?
- Что значит для тебя Сэра?
Энн пожала плечами.
- С тех пор как она вышла замуж, я ее почти не вижу.
Она закрутилась, веселится вовсю. Но, повторяю, мы почти не видимся.
- Зато я видела ее вчера вечером... - Лора выдержала паузу. - В ресторане, в компании. - И, снова помолчав, произнесла:
- Сэра была пьяна.
- Пьяна? - перепугалась Энн. Но тут же рассмеялась, - Как ты старомодна, Лора. В наше время у молодежи принято выпивать, и если кто-нибудь не "надерется" или не "наберется", как они выражаются, вечер считается неудачным.
Но Лору было не так легко сбить с толку.
- Возможно, ты права - я слишком старомодна, а потому расстраиваюсь, встретив в публичном месте знакомую молодую женщину пьяной. Но больше того, Энн. Я подошла к Сэре и поговорила с ней. У нее были расширенные зрачки.
- Что это означает?
- Можно предположить, что кокаин.
- Наркотик?
- Да. Я же тебя предупреждала, что Лоуренс Стан связан с наркобизнесом. Не ради денег, конечно, а исключительно из любви к сильным ощущениям.
- Но впечатление он производил совершенно нормального человека.
- О, ему наркотики не вредят. Этот тип людей хорошо мне знаком. Им нравится экспериментировать с новыми ощущениями. Наркоманами они не становятся.
Иное дело женщина. Если она несчастлива, наркотики приобретают над ней власть, из-под которой ей уже не вырваться.
- Несчастлива? - В голосе Энн слышалось недоверие. - Сэра?
Внимательно глядя на нее, Лора Уитстейбл сухо ответила:
- Тебе лучше знать. Ты ведь ее мать.
- Конечно. Но Сэра со мной не откровенничает.
- Почему?
Энн поднялась, подошла к окну, медленно возвратилась к камину, Лора не спускала с нее глаз. Выждав, пока Энн закурит сигарету, она спросила:
- А как, Энн, ты отнесешься к тому, что Сэра, быть может, несчастлива?
- Что за вопрос! Для меня это будет страшный удар.
- В самом деле? - Лора встала. - Мне пора. Через десять минут начинается заседание комиссии, я только-только поспею.
Она направилась к двери, Энн последовала за ней.
- Почему, Лора, ты спросила "в самом деле"?
- Как сейчас помню, у меня были перчатки с собой, но куда я их засунула?
В дверь позвонили, и Эдит поспешила из кухни открывать.
- Так что ты имела в виду? - настаивала Энн.
- Ах, вот они!
- Право же, Лора, ты относишься ко мне отвратительно. Хуже некуда.
Вошла Эдит и чуть ли не с улыбкой объявила:
- К нам пожаловал иностранец. Мистер Ллойд, мэм.
Энн несколько секунд глядела на Ллойда, словно не узнавая.
Они не виделись три года с лишком, но повзрослел он за это время куда больше. Вид у Ллойда был потрепанный, лицо бороздили морщины усталости, свидетельствовавшие о нелегкой жизни. Одет он был в твидовую двойку явно фабричного производства, на ногах - поношенные ботинки. С первого взгляда Энн поняла, что он не преуспел. Улыбнулся он ей довольно мрачно, да и весь его вид показался ей чрезмерно серьезным, даже встревоженным.
- Джерри, какая неожиданность! - воскликнула Энн.
- Как хорошо, что вы меня еще помните. Три с половиной года - срок немалый.
- Я тоже вас помню, молодой человек, а вот вы меня - скорее всего нет, - сказала дейм Лора.
- Что вы, что вы, я очень хорошо помню вас, дейм Лора. Вас забыть невозможно.
- Надо же, какой комплимент! Но я должна бежать.
До свидания, Энн. Всего хорошего, мистер Ллойд.
Она удалилась, а Джерри последовал за Энн к камину, сел и взял предложенную ему сигарету.
Энн заговорила веселым спокойным тоном:
- Ну рассказывайте, Джерри, как вы поживаете и что делали все эти годы. Вы надолго в Англию?
- Еще не знаю.
Энн смущал пристальный взгляд Джерри, устремленный на нее. Было непонятно, что у него на уме. Она помнила его совсем иным.
- Не хотите ли выпить? Что предпочитаете - джин с апельсиновым соком или розовый джин?
- Нет, благодарю вас. Я пришел, чтобы поговорить с вами.
- Приятно слышать. Сэру видели? Она вышла замуж, вы знаете. За Лоуренса Стана.
- Да, она мне писала. Кроме того, я видел ее. Вчера вечером. Потому-то я и пришел к вам. - Он сделал небольшую паузу. - Миссис Прентис, как вы могли допустить, чтобы она вышла замуж за этого человека?
Энн была поражена в самое сердце.
- Джерри, дорогой мой, да что это вы!
Но ее бурный протест не возымел ни малейшего действия на Джерри. Он продолжал говорить так же серьезно и убежденно:
- Она несчастлива. Вам же это должно быть известно!
Она несчастлива.
- Она сама вам об этом сказала?
- Разумеется, нет. Сэра никогда не скажет. Но говорить было излишне достаточно на нее взглянуть. С ней была большая компания, так что мы сумели лишь перекинуться несколькими словами. Но это видно за милю. Как же, миссис Прентис, вы это допустили?
Энн рассердилась не на шутку:
- Не кажется ли вам, дорогой Джерри, что вы несете несусветную чушь?
- Нет, это не чушь. - Он на минуту задумался. Его искренность и убежденность действовали на Энн обезоруживающе. - Видите ли, Сэра очень много для меня значит. И всегда значила. Больше, чем все остальное, вместе взятое. Поэтому я хочу, чтобы она была счастлива. И уверен - с вашей стороны было непростительной ошибкой разрешить Сэре выйти замуж за Стина.
Энн взорвалась:
- Вы рассуждаете, Джерри, так, словно живете в викторианскую эпоху. Можно подумать, что в моих силах разрешить или не разрешить Сэре выходить замуж за Стина.
Современные девушки сами выбирают себе женихов, им и в голову не приходит спрашивать разрешения у родителей.
Сэра захотела выйти замуж за Лоуренса Стина. Этим все сказано.
Со спокойной уверенностью Джерри произнес:
- Вы могли ее остановить.
- Мой дорогой, когда людям мешают осуществить задуманное, они лишь ожесточаются и уже из чистого упрямства все равно поступают по-своему.
Он взглянул ей в лицо.
- Но вы хоть пытались ее отговорить?
Под упорным взглядом вопрошающих глаз Джерри Энн совсем растерялась и даже начала запинаться:
- Я... Я... Он, как известно, намного старше ее, да и репутация у него скандальная. Я напоминала ей об этом, но...
- Он негодяй, каких мало.
- Ну что вы можете знать об этом человеке, Джерри?
Тем более что вас тут не было столько лет!
- То, что он негодяй, - общеизвестный факт и ни для кого не секрет. Я допускаю, что некоторых отвратительных подробностей вы, возможно, не знаете, но неужели интуиция не подсказала вам, что он за субъект?
- Он всегда был очень мил и корректен со мной, - оправдывалась Энн. А мужчина с темным прошлым не обязательно становится плохим мужем. Мало ли что болтают злые языки. Сэра очень увлеклась им и твердо решила выйти за него. Обеспечен он прекрасно...
Джерри не дал ей докончить.
- Да, он богат. Но ведь вы, миссис Прентис, не из тех матерей, для которых богатство - главное достоинство претендента на руку дочери. Вы никогда не были по-настоящему - ну, как бы это сказать? - суетной, что ли.
Главное для вас было счастье Сэры - так мне, во всяком случае, казалось. - Джерри посмотрел на нее пытливо и недоуменно.
- Конечно, Джерри, я хотела, чтобы моя дочь была счастлива. Это очевидно. Но ведь ни в коем случае нельзя навязывать человеку свою волю. Она попыталась разъяснить свою мысль. - Вы видите, например, что он поступает не правильно, но вмешиваться не должны.
И она бросила на него торжествующий взгляд.
А он продолжал смотреть на нее пристально и задумчиво.
- Неужели Сэра так сильно хотела выйти замуж за Стина?
- Она была влюблена в него по уши.
Джерри не нашелся, что возразить, и Энн добавила:
- Вы, по-видимому, не сознаете, что Лоуренс пользуется у женщин огромным успехом.
- О нет, вы ошибаетесь, это я хорошо понимаю.
Энн перешла в наступление.
- Знаете, Джерри, - сказала она, - вы ведете себя крайне неразумно. Да, между вами и Сэрой была в юности любовь, но ведь это не дает вам права являться ко мне в дом и обличать меня в том, что Сэра вышла замуж за другого по моей вине...
Он перебил ее:
- Да, это была ваша вина.
Они пожирали друг друга глазами. Джерри покраснел, Энн, напротив, стала белой как бумага. Напряжение достигло высшей точки.
Энн встала.
- Это уж слишком, - холодно сказала она.
Джерри также поднялся. Он по-прежнему держался спокойно и корректно, но она чувствовала, что под этой маской уравновешенности кроется беспощадное осуждение.
- Прошу извинить меня, - сказал он. - Я погорячился.
- Это непростительно.
- Весьма возможно. Но я, понимаете ли, думаю исключительно о Сэре. О ней все мои помыслы. И не могу не считать, что вы способствовали ее неудачному браку.
- Да неужели?
- Но я ее вызволю.
- Что?
- Уговорю ее бросить это чудовище.
- Что за ахинею вы несете! Только из-за, того, что у вас когда-то был детский роман, вы...
- Я понимаю Сэру, а она понимает меня.
Энн неожиданно громко рассмеялась.
- Милый Джерри, вы убедитесь в том, что Сэра уже не та, какой была в дни ваших ухаживаний за ней.
Джерри побледнел как полотно.
- Я знаю, что она изменилась, - тихо произнес он. - Я мог в этом убедиться собственными глазами.
После недолгих колебаний он добавил:
- Простите, миссис Прентис, если я был невежлив.
Но, видите ли, ради Сэры я готов на многое.
И Джерри Ллойд вышел из комнаты.
А Энн подошла к бару, налила себе рюмку джина и, потягивая его, бормотала себе под нос:
- Да как он смеет... Как смеет... А Лора тоже против меня. Все ополчились против меня. Это несправедливо.., Что плохого я сделала? Ровным счетом ничего...
Глава 2
Швейцар, открывший дверь особняка на Понсфут-сквер, подозрительно покосился на дешевый костюм Джерри.
Но, поймав взгляд посетителя, тут же изобразил почтительность.
Извольте, он сейчас узнает, дома ли миссис Стин.
Вскоре Джерри проводили в большую сумрачную комнату, утопающую в экзотических цветах и шелке, куда спустя несколько минут вошла улыбающаяся Сэра.
- Взрослая вы стали, вот что, - с необычайной для нее мягкостью сказала Эдит.
- И все дело в этом?
- А кто его знает, может, и в этом.
Уже повернувшись к двери с подносом в руках, Эдит вдруг опять поставила его на стол, а сама приблизилась к Сэре. И стала нежно гладить ее темноволосую голову, как делала много лет назад в детской, приговаривая:
- Ну, ну, голубушка моя, все обойдется.
Сэра неожиданно воспряла духом, вскочила, обхватила Эдит вокруг талии и закружила в вальсе.
- Выхожу замуж, выхожу замуж, Эдит! Ну чем плохо? Выхожу за мистера Стина. Он богат как Крез, красив как Аполлон. Ну не везет ли мне?
Эдит вырывалась из ее рук, ворча:
- То одно, то другое, да кто вас, мисс Сэра, разберет?
- Видно, я немного не в себе, Эдит. Ты придешь на. свадьбу - я куплю тебе новое красивое платье, хочешь - алого бархата.
- Так что ж это будет - свадьба или коронация?
Сэра поставила поднос на руки Эдит и подтолкнула ее к двери.
- Иди, иди, родная, и не ворчи.
Эдит, недоуменно качая головой, вышла за дверь.
А Сэра повернула обратно в комнату, бросилась в большое кресло и внезапно расплакалась. И плакала долго-долго.
А пластинка подошла к концу, и меланхоличный низкий голос снова пропел: "Тоскую я, как без мамы дитя - я один, и далек мой дом".
Книга третья
Глава 1
Эдит двигалась по кухне медленными, скованными шагами. В последнее время ее все чаще донимали, как она выражалась, "ревматизмы", что отнюдь не улучшало ее характер. Тем не менее она продолжала упорно отказываться от посторонней помощи в работе по дому.
Лишь одной женщине, которую Эдит презрительно называла "эта миссис Хоппер", разрешалось раз в неделю приходить и кое-что делать под бдительным оком Эдит, остальных же она отвергала с решимостью, не предвещавшей ничего хорошего дерзкой, осмелившейся вторгнуться в священные пределы владений Эдит.
- Я со своими делами и сама управлюсь, - твердила она. И продолжала единолично хозяйничать с мученическим видом и все более кислой миной. Вдобавок у нее появилась привычка целыми днями бормотать что-то себе под нос.
Так было и сегодня.
- Заказывать молоко к ленчу - надо же придумать такое! Молоко следует приносить к завтраку - самое для него время. И кто приносит-то? Молодые наглецы в белых халатах, ходят и свистят на ходу. Похожи на врачей-недоучек...
Звук отпираемого замка прервал этот нескончаемый поток.
- Ну, сейчас начнется, - пробормотала Эдит и быстро ополоснула миску под струей воды.
Голос Энн позвал:
- Эдит!
Она тщательно обтерла руки бумажным полотенцем.
- Эдит! Эдит!
- Иду, иду, мэм.
- Эдит!
Эдит подняла брови, опустила углы рта и вышла из кухни в коридор, а оттуда в гостиную, где миссис Прентис разбирала счета и письма.
Заслышав ее шаги, Энн обернулась.
- Ты звонила дейм Лоре?
- А как же.
- Ты сказала ей, что она нужна мне срочно, что мне необходимо ее увидеть? Она обещала прийти?
- Обещала тут же приехать.
- А почему же ее нет? - сердито спросила Энн.
- Да ведь я звонила только двадцать минут назад. Сразу, как вы ушли.
- А мне кажется, что прошел целый час. Чего ж она не едет?
Эдит перешла на успокаивающий тон:
- Мало ли что может случиться в дороге. А волноваться вам ни к чему.
- Ты сказала, что я нездорова?
- Сказала, что на вас, как всегда, нашло.
-Что ты имеешь в виду? Нашло! - Энн рассердилась не на шутку. - Все мои нервы - напряжены до предела!
- Это точно.
Энн бросила на свою верную служительницу гневный взгляд. И беспокойно зашагала от камина к окну и обратно. А Эдит смотрела на нее - и большие, неуклюжие, костлявые, загрубелые от работы руки тоже сновали туда-сюда по фартуку.
- Ну ни минуты покоя! - пожаловалась Энн. - В эту ночь глаз не сомкнула. Чувствую себя ужасно, ужасно! - Она села на стул и прижала ладони к вискам. - Не знаю, что со мной происходит.
- Зато я знаю, - сказала Эдит. - Слишком много гуляете. Не по возрасту вам уже.
- Эдит! - прикрикнула Энн. - Ты невыносима. И с каждым днем становишься все хуже. Ты у меня очень давно, я ценю твою преданность, но если так будет продолжаться, придется тебе уйти.
Эдит подняла глаза к потолку, лицо ее приняло обычное мученическое выражение.
- Никуда я не уйду, - сообщила она, - И не надейтесь.
- Уйдешь, если я захочу!
- Если захотите, значит, вы глупее, чем я думала.
Я-то устроюсь - и моргнуть не успеете. Все эти агентства по найму домашних работниц бегать за мной будут. А вот как вы без меня обойдетесь? Приходящая домработница - Что она есть, что ее нету! Или какая иностранка. Станет вам все на растительном масле жарить, желудок портить, да и квартира гарью пропахнет. А уж по телефону эти иностранки говорить вовсе не умеют, имена все перепутают, ничего толком не скажут. А не то явится к вам такая чистюля, глядеть на нее - глаз радуется, но в один прекрасный день приходите домой, а меха ваши и драгоценности - тю-тю, пропали. Только вчера слышала - в суде напротив разбирали такое дело. Нет уж, вам надо, чтоб все было честь по чести, как у нас заведено. Чтоб я варила вам хорошие обеды и не била красивую посуду, как нонешние молодые вертихвостки. А главное - я знаю, что вам нужно. Без меня вам не обойтись, это я точно знаю и никуда не уйду. Порой, ясное дело, и мое терпение лопается, но каждый обязан нести свой крест. Так в Священном Писании сказано, а мой крест - вы, я же честная христианка.
Энн, закрыв глаза, со стоном раскачивалась из стороны в сторону.
- О, моя голова, моя голова...
Суровость Эдит как рукой сняло, глаза засветились нежностью.
- Ну вот! Давайте я сделаю вам чашечку хорошего крепкого чая.
- Не хочу чашечку хорошего крепкого чая, - капризно заявила Энн. Ненавижу эти твои чашечки чаю!
- Как вам угодно. - Эдит вздохнула, снова возвела глаза к потолку и вышла из комнаты.
Энн вынула из коробки сигарету, закурила, несколько раз затянулась, а затем раздавила ее в пепельнице. Поднявшись, она снова заходила по комнате.
Через одну-две минуты она подошла к телефону и набрала номер.
- Алло! Алло! Попросите, пожалуйста, леди Ландском.
-Ах, это вы, дорогая Марсия? - Она заговорила с деланной веселостью. Как вы поживаете?.. Да ничего особенного. Просто захотелось вам позвонить... Даже не знаю, дорогая, я чувствую себя премерзко, знаете, как это бывает. Не хотите завтра встретиться за ленчем?.. А, понимаю... В четверг вечером? Да, я совершенно свободна.
Будет очень приятно. Я приглашу Ли или еще кого-нибудь, и мы хорошо посидим. Замечательно... Я вам перезвоню утром.
Стоило ей положить трубку, как минутное оживление слетело с нее. Она опять принялась мерять шагами комнату, но, услышав дверной звонок, замерла в ожидании.
И услышала, как Эдит сказала: "Ждет вас в гостиной", - и Лора Уитстейбл вошла, - высокая, суровая, внушающая страх, но и надежду - как утес посреди бушующего моря.
Энн кинулась ей навстречу, сбивчиво и все более истерично выкрикивая:
- Ах, Лора! Лора! Я рада... Рада тебя видеть! Лора!
Лора удивленно подняла брови и внимательно посмотрела на Энн. Затем положила руки ей на плечи и заставила сесть на кушетку, а сама села рядом, приговаривая привычное:
- Ну, ну, что случилось?
Энн затараторила все тем же истерическим тоном:
- Как хорошо, что ты пришла. Я думала, что сойду с ума.
- Глупости! - отрубила дейм Лора. - В чем дело?
- Да ни в чем. Решительно ни в чем. Но я вся на нервах. И это меня пугает. Ни минуты не сижу спокойно.
Сама не знаю, что со мной происходит.
- Гм. - Лора окинула ее внимательным профессиональным взглядом. Выглядишь не блестяще.
Вид подруги ее и в самом деле огорчил. Даже толстый. слой макияжа не мог скрыть того, что Энн осунулась. И выглядела гораздо старше, чем в их прошлую встречу, несколько месяцев тому назад.
- Я совершенно здорова, - с раздражением объяснила Энн. - И тем не менее что-то со мной происходит. Сплю я только со снотворным. Чуть что, раздражаюсь и все время в плохом настроении.
- А с врачами советовалась?
- Да что в них толку?! Рекомендуют принимать бром и не переутомляться.
- Прекрасный совет.
- Да, но и абсурдный. Ты же знаешь, Лора, я никогда не жаловалась на нервы. Даже не знала, что они у меня есть.
Лора Уитстейбл замолчала, вспоминая Энн Прентис трехлетней давности. Милую, спокойную, уравновешенную, жизнерадостную. И от души пожалела, что той ее подруги больше нет.
Но вслух произнесла:
- Легко говорить, что ты никогда не была нервной.
Представь себе человека со сломанной ногой, который твердит, что она у него всю жизнь была целая.
- Но с чего бы мне вдруг стать нервной?
Лора Уитстейбл задумалась.
- Полагаю, твой доктор прав, - сказала она наконец. - Ты переутомляешься.
Энн возмутилась.
- Но не могу же я целый день сидеть дома и скучать.
- Можно сидеть дома, но не скучать, - заметила дейм Лора.
- Нет! - Руки Энн тряслись. - Сидеть дома ничего не делая не по мне.
- Почему же это? - Вопрос бесстрастный и безжалостный, как скальпель.
- Не знаю. - Руки уже ходили ходуном. - Я не могу быть одна. Не могу... - Она бросила на Лору взгляд, полный отчаяния. - Ты сочтешь меня сумасшедшей, если я скажу, что боюсь одиночества?
- Это самое разумное из всего, что ты говорила, - немедленно ответила Лора.
- Самое разумное? - переспросила Энн.
- Да, потому что это правда.
- Правда? А что ты называешь правдой?
- То, без чего мы не можем обойтись.
- Ах, тебе этого, конечно, не понять. Ты ведь никогда не боялась одиночества?
- Нет.
- Значит, ты меня не поймешь.
- Постараюсь понять. Почему ты попросила меня приехать, дорогая? спросила Лора непривычно мягко.
- Мне надо было с кем-нибудь поговорить... Надо!..
И я подумала, что, быть может, ты сумеешь мне помочь.
Энн с надеждой взглянула на приятельницу.
Лора, кивнув, глубоко вздохнула.
- Понимаю. Ты хочешь, чтобы я тебя заговорила.
- Сделай что-нибудь, Лора! Проведи сеанс самоанализа или гипноза, да чего хочешь!
- Фокус-покус в современном виде? - Лора решительно покачала головой. - Вынуть тебе на радость кроликов из шляпы? Это сможешь только ты сама. Но для начала выясни, что там на самом деле в этой шляпе.
- Что ты имеешь в виду?
Лора помедлила. Затем проговорила:
- Ведь ты, Энн, несчастлива?
Это был скорее не вопрос, а утверждение.
Энн ответила быстро, даже чересчур быстро:
- Что ты, что ты, я счастлива! В какой-то мере, во всяком случае. Жизнь веду нескучную.
- Ты, несчастлива, Энн, - безжалостно повторила Лора.
Энн передернула плечами и развела руками:
- А кто счастлив?
- Масса людей, слава Богу, - усмехнулась Лора. - А почему несчастлива ты?
- Не знаю.
- Ничто не поможет тебе, кроме правды, Энн. Ты прекрасно знаешь ответ на этот вопрос.
Ненадолго задумавшись, Энн, словно собрав все свое мужество, выпалила:
- Если говорить честно, то причина скорее всего в том, что я старею. Лет мне уже немало, красивее я не становлюсь, а впереди ничего хорошего.
- Ну как так - ничего хорошего? На здоровье тебе грех жаловаться, головка у тебя работает, а в жизни столько интересного, на что у людей хватает времени только в твоем возрасте. Мы уже однажды толковали об этом. Книги, цветы, музыка, картины, люди, солнечное сияние - все то, что, переплетаясь, образует сложный узор, именуемый жизнью.
После минутного молчания Энн возразила, и довольно резко:
- Главное все же - вопрос секса. Если мужчины перестают обращать внимание на женщину, все остальное теряет для нее свою привлекательность.
- Возможно, это и верно в применении к некоторым женщинам. Но не к тебе, Энн. Ты видела или читала "Незабываемый час" <"Незабываемый час" драма шотландского писателя Вильяма Шарпа (1855 - 1905). Под псевдонимом Фиона Маклеод издал также серию кельтских сказаний и лирических стихов.>? Помнишь фразу оттуда: "Бывает час, способный озарить всю жизнь человека, но как его угадать?" А ты ведь однажды чуть не угадала?
Лицо Энн смягчилось, она словно помолодела.
- Да, - пробормотала она. - Был такой час. У нас с Ричардом. С ним у меня была бы счастливая старость.
- Знаю, - сказала Лора с глубоким сочувствием.
- А сейчас, - продолжала Энн, - я даже не могу сожалеть о том, что потеряла Ричарда. Ты же знаешь, я видела его, примерно год назад, и ничего не почувствовала, вообще ничего. Это было так непонятно и так горько! Все прошло. Мы больше ничего друг для друга не значим. Он показался мне ничем не примечательным мужчиной среднего возраста, немного напыщенным, довольно скучным и даже глуповатым рядом со своей новой женой, смазливой молоденькой кривлякой. Вполне порядочный человек, но абсолютно без изюминки. И все же, все же, если бы мы поженились, мы бы, думаю, были счастливы. Даже наверняка.
- Да, - задумчиво протянула Лора, - я того же мнения.
- Счастье было так близко, - голос Энн задрожал от жалости к себе, - и все же я его упустила.
- Упустила?
Энн словно не слышала вопроса.
- Я отказалась от него - ради Сэры.
- Вот именно. И никак не можешь ей этого простить?
Энн встрепенулась, как бы пробудившись ото сна.
- Что, что?
Лора Уитстейбл презрительно фыркнула.
- Жертвы! Кровавые жертвы! Ну подумай сама, Энн, что такое жертва. Это ведь не только тот героический момент, когда ты, охваченная великодушием, готова отдать свою жизнь. Такое жертвоприношение, когда ты подставляешь свою грудь под нож, - наиболее легкое, ибо свершается в момент экстаза, который сильнее тебя, и на этом испытание кончается. Но большинство жертвоприношений продолжаются потом, ты вынуждена с ними мириться изо дня в день, а это куда труднее. Тут нужно великодушие. У тебя, Энн, его не хватило.
Энн даже покраснела от возмущения.
- Я пожертвовала всей моей жизнью, всем моим счастьем ради Сэры, а ты считаешь, что этого недостаточно.
- Я этого не говорила.
- По-твоему, во всем виновата я одна! - сердилась Энн.
- Половина неурядиц в жизни проистекает из того, что человек считает себя лучше и благороднее, чем он есть на самом деле, - серьезно произнесла Лора.
Но Энн, охваченная негодованием, не слышала ее слов.
- Сэра как две капли воды похожа на всех современных девиц, занятых исключительно собой. Больше ни о ком они думать не способны. Знаешь ли ты, что, когда год назад Ричард позвонил, она даже не могла вспомнить, кто он такой. Его имя ничего ей не сказало, ничегошеньки.
Лора Уитстейбл серьезно кивала головой, словно врач, удостоверившийся, что не ошибся в диагнозе.
- Понимаю... - говорила она. - Понимаю...
- Что я могла сделать? - продолжала Энн. - Они непрестанно ссорились. Это сводило меня с ума. Не положи я этому конец, в доме не было бы ни минуты покоя.
- На твоем месте, Энн, - неожиданно решительным тоном сказала Лора, я бы уяснила для себя самой, отказалась ли ты от Ричарда Колдфилда ради Сэры или ради собственного покоя.
Энн недовольно взглянула на нее.
- Я любила Ричарда, - сказала она. - Но еще больше - Сэру.
- Но, Энн, это не так просто, как кажется. Я думаю, был такой период, когда ты любила Ричарда больше, чем дочь. Вот этот-то период и является причиной того, что ты недовольна жизнью и несчастлива. Откажись ты от Ричарда ради Сэры, ты бы не была сейчас в таком состоянии. Но ты отказалась от него из слабости - Сэра тебя доняла, а ты хотела избежать склок и ссор. Следовательно, это было не самопожертвование, а поражение, в чем человек крайне не любит себе признаваться. Но Ричарда ты любила очень.
Энн с горечью сказала:
- А сейчас он для меня пустое место.
- А как насчет Сэры?
- То есть?
- Что значит для тебя Сэра?
Энн пожала плечами.
- С тех пор как она вышла замуж, я ее почти не вижу.
Она закрутилась, веселится вовсю. Но, повторяю, мы почти не видимся.
- Зато я видела ее вчера вечером... - Лора выдержала паузу. - В ресторане, в компании. - И, снова помолчав, произнесла:
- Сэра была пьяна.
- Пьяна? - перепугалась Энн. Но тут же рассмеялась, - Как ты старомодна, Лора. В наше время у молодежи принято выпивать, и если кто-нибудь не "надерется" или не "наберется", как они выражаются, вечер считается неудачным.
Но Лору было не так легко сбить с толку.
- Возможно, ты права - я слишком старомодна, а потому расстраиваюсь, встретив в публичном месте знакомую молодую женщину пьяной. Но больше того, Энн. Я подошла к Сэре и поговорила с ней. У нее были расширенные зрачки.
- Что это означает?
- Можно предположить, что кокаин.
- Наркотик?
- Да. Я же тебя предупреждала, что Лоуренс Стан связан с наркобизнесом. Не ради денег, конечно, а исключительно из любви к сильным ощущениям.
- Но впечатление он производил совершенно нормального человека.
- О, ему наркотики не вредят. Этот тип людей хорошо мне знаком. Им нравится экспериментировать с новыми ощущениями. Наркоманами они не становятся.
Иное дело женщина. Если она несчастлива, наркотики приобретают над ней власть, из-под которой ей уже не вырваться.
- Несчастлива? - В голосе Энн слышалось недоверие. - Сэра?
Внимательно глядя на нее, Лора Уитстейбл сухо ответила:
- Тебе лучше знать. Ты ведь ее мать.
- Конечно. Но Сэра со мной не откровенничает.
- Почему?
Энн поднялась, подошла к окну, медленно возвратилась к камину, Лора не спускала с нее глаз. Выждав, пока Энн закурит сигарету, она спросила:
- А как, Энн, ты отнесешься к тому, что Сэра, быть может, несчастлива?
- Что за вопрос! Для меня это будет страшный удар.
- В самом деле? - Лора встала. - Мне пора. Через десять минут начинается заседание комиссии, я только-только поспею.
Она направилась к двери, Энн последовала за ней.
- Почему, Лора, ты спросила "в самом деле"?
- Как сейчас помню, у меня были перчатки с собой, но куда я их засунула?
В дверь позвонили, и Эдит поспешила из кухни открывать.
- Так что ты имела в виду? - настаивала Энн.
- Ах, вот они!
- Право же, Лора, ты относишься ко мне отвратительно. Хуже некуда.
Вошла Эдит и чуть ли не с улыбкой объявила:
- К нам пожаловал иностранец. Мистер Ллойд, мэм.
Энн несколько секунд глядела на Ллойда, словно не узнавая.
Они не виделись три года с лишком, но повзрослел он за это время куда больше. Вид у Ллойда был потрепанный, лицо бороздили морщины усталости, свидетельствовавшие о нелегкой жизни. Одет он был в твидовую двойку явно фабричного производства, на ногах - поношенные ботинки. С первого взгляда Энн поняла, что он не преуспел. Улыбнулся он ей довольно мрачно, да и весь его вид показался ей чрезмерно серьезным, даже встревоженным.
- Джерри, какая неожиданность! - воскликнула Энн.
- Как хорошо, что вы меня еще помните. Три с половиной года - срок немалый.
- Я тоже вас помню, молодой человек, а вот вы меня - скорее всего нет, - сказала дейм Лора.
- Что вы, что вы, я очень хорошо помню вас, дейм Лора. Вас забыть невозможно.
- Надо же, какой комплимент! Но я должна бежать.
До свидания, Энн. Всего хорошего, мистер Ллойд.
Она удалилась, а Джерри последовал за Энн к камину, сел и взял предложенную ему сигарету.
Энн заговорила веселым спокойным тоном:
- Ну рассказывайте, Джерри, как вы поживаете и что делали все эти годы. Вы надолго в Англию?
- Еще не знаю.
Энн смущал пристальный взгляд Джерри, устремленный на нее. Было непонятно, что у него на уме. Она помнила его совсем иным.
- Не хотите ли выпить? Что предпочитаете - джин с апельсиновым соком или розовый джин?
- Нет, благодарю вас. Я пришел, чтобы поговорить с вами.
- Приятно слышать. Сэру видели? Она вышла замуж, вы знаете. За Лоуренса Стана.
- Да, она мне писала. Кроме того, я видел ее. Вчера вечером. Потому-то я и пришел к вам. - Он сделал небольшую паузу. - Миссис Прентис, как вы могли допустить, чтобы она вышла замуж за этого человека?
Энн была поражена в самое сердце.
- Джерри, дорогой мой, да что это вы!
Но ее бурный протест не возымел ни малейшего действия на Джерри. Он продолжал говорить так же серьезно и убежденно:
- Она несчастлива. Вам же это должно быть известно!
Она несчастлива.
- Она сама вам об этом сказала?
- Разумеется, нет. Сэра никогда не скажет. Но говорить было излишне достаточно на нее взглянуть. С ней была большая компания, так что мы сумели лишь перекинуться несколькими словами. Но это видно за милю. Как же, миссис Прентис, вы это допустили?
Энн рассердилась не на шутку:
- Не кажется ли вам, дорогой Джерри, что вы несете несусветную чушь?
- Нет, это не чушь. - Он на минуту задумался. Его искренность и убежденность действовали на Энн обезоруживающе. - Видите ли, Сэра очень много для меня значит. И всегда значила. Больше, чем все остальное, вместе взятое. Поэтому я хочу, чтобы она была счастлива. И уверен - с вашей стороны было непростительной ошибкой разрешить Сэре выйти замуж за Стина.
Энн взорвалась:
- Вы рассуждаете, Джерри, так, словно живете в викторианскую эпоху. Можно подумать, что в моих силах разрешить или не разрешить Сэре выходить замуж за Стина.
Современные девушки сами выбирают себе женихов, им и в голову не приходит спрашивать разрешения у родителей.
Сэра захотела выйти замуж за Лоуренса Стина. Этим все сказано.
Со спокойной уверенностью Джерри произнес:
- Вы могли ее остановить.
- Мой дорогой, когда людям мешают осуществить задуманное, они лишь ожесточаются и уже из чистого упрямства все равно поступают по-своему.
Он взглянул ей в лицо.
- Но вы хоть пытались ее отговорить?
Под упорным взглядом вопрошающих глаз Джерри Энн совсем растерялась и даже начала запинаться:
- Я... Я... Он, как известно, намного старше ее, да и репутация у него скандальная. Я напоминала ей об этом, но...
- Он негодяй, каких мало.
- Ну что вы можете знать об этом человеке, Джерри?
Тем более что вас тут не было столько лет!
- То, что он негодяй, - общеизвестный факт и ни для кого не секрет. Я допускаю, что некоторых отвратительных подробностей вы, возможно, не знаете, но неужели интуиция не подсказала вам, что он за субъект?
- Он всегда был очень мил и корректен со мной, - оправдывалась Энн. А мужчина с темным прошлым не обязательно становится плохим мужем. Мало ли что болтают злые языки. Сэра очень увлеклась им и твердо решила выйти за него. Обеспечен он прекрасно...
Джерри не дал ей докончить.
- Да, он богат. Но ведь вы, миссис Прентис, не из тех матерей, для которых богатство - главное достоинство претендента на руку дочери. Вы никогда не были по-настоящему - ну, как бы это сказать? - суетной, что ли.
Главное для вас было счастье Сэры - так мне, во всяком случае, казалось. - Джерри посмотрел на нее пытливо и недоуменно.
- Конечно, Джерри, я хотела, чтобы моя дочь была счастлива. Это очевидно. Но ведь ни в коем случае нельзя навязывать человеку свою волю. Она попыталась разъяснить свою мысль. - Вы видите, например, что он поступает не правильно, но вмешиваться не должны.
И она бросила на него торжествующий взгляд.
А он продолжал смотреть на нее пристально и задумчиво.
- Неужели Сэра так сильно хотела выйти замуж за Стина?
- Она была влюблена в него по уши.
Джерри не нашелся, что возразить, и Энн добавила:
- Вы, по-видимому, не сознаете, что Лоуренс пользуется у женщин огромным успехом.
- О нет, вы ошибаетесь, это я хорошо понимаю.
Энн перешла в наступление.
- Знаете, Джерри, - сказала она, - вы ведете себя крайне неразумно. Да, между вами и Сэрой была в юности любовь, но ведь это не дает вам права являться ко мне в дом и обличать меня в том, что Сэра вышла замуж за другого по моей вине...
Он перебил ее:
- Да, это была ваша вина.
Они пожирали друг друга глазами. Джерри покраснел, Энн, напротив, стала белой как бумага. Напряжение достигло высшей точки.
Энн встала.
- Это уж слишком, - холодно сказала она.
Джерри также поднялся. Он по-прежнему держался спокойно и корректно, но она чувствовала, что под этой маской уравновешенности кроется беспощадное осуждение.
- Прошу извинить меня, - сказал он. - Я погорячился.
- Это непростительно.
- Весьма возможно. Но я, понимаете ли, думаю исключительно о Сэре. О ней все мои помыслы. И не могу не считать, что вы способствовали ее неудачному браку.
- Да неужели?
- Но я ее вызволю.
- Что?
- Уговорю ее бросить это чудовище.
- Что за ахинею вы несете! Только из-за, того, что у вас когда-то был детский роман, вы...
- Я понимаю Сэру, а она понимает меня.
Энн неожиданно громко рассмеялась.
- Милый Джерри, вы убедитесь в том, что Сэра уже не та, какой была в дни ваших ухаживаний за ней.
Джерри побледнел как полотно.
- Я знаю, что она изменилась, - тихо произнес он. - Я мог в этом убедиться собственными глазами.
После недолгих колебаний он добавил:
- Простите, миссис Прентис, если я был невежлив.
Но, видите ли, ради Сэры я готов на многое.
И Джерри Ллойд вышел из комнаты.
А Энн подошла к бару, налила себе рюмку джина и, потягивая его, бормотала себе под нос:
- Да как он смеет... Как смеет... А Лора тоже против меня. Все ополчились против меня. Это несправедливо.., Что плохого я сделала? Ровным счетом ничего...
Глава 2
Швейцар, открывший дверь особняка на Понсфут-сквер, подозрительно покосился на дешевый костюм Джерри.
Но, поймав взгляд посетителя, тут же изобразил почтительность.
Извольте, он сейчас узнает, дома ли миссис Стин.
Вскоре Джерри проводили в большую сумрачную комнату, утопающую в экзотических цветах и шелке, куда спустя несколько минут вошла улыбающаяся Сэра.