- Ну, ну, Сэра, успокойся, не говори глупостей.
Сделав Ричарду знак, она добавила:
- Мы поговорим позднее.
- Нет! - Ричард выставил вперед подбородок. - Только сейчас и только здесь! Нам надо прийти к определенному решению.
- О, прошу тебя, - проговорила Энн, прикладывая руку к виску, и села на тахту.
- И не вздумай говорить, что у тебя Солит голова, Энн! Вопрос стоит ребром: кто тебе важнее, я или Сэра.
- Такого вопроса нет и быть не может.
- Может. И ответить на него надо немедленно. - Я больше не в силах ждать.
Каждый звук громкого голоса Ричарда отдавался мучительной болью в натянутых до предела нервах Энн. Заседание комитета оказалось утомительным, она пришла усталая и сейчас с особой остротой почувствовала, что дальше так жить невозможно.
- Я не в состоянии разговаривать с тобой теперь, Ричард. Не могу, поверь мне. Сил моих больше нет.
- Говорю тебе, надо наконец прийти к решению. Или Сэра уйдет отсюда, или я.
По телу Сэры прошла судорога. Она подняла голову и взглянула на Ричарда.
- План мой совершенно разумен. Я изложил его Сэре.
И она не особенно возражала, пока не появилась ты.
- Я не уйду, - заявила Сэра.
- Доченька, милая, ты сможешь приходить ко мне, когда только тебе захочется.
Сэра порывисто повернулась к Энн и бросилась рядом с ней на тахту.
- Мама, мамочка! Ты ведь не выгонишь меня? Не выгонишь? Ты ведь моя мама.
Краска залила щеки Энн, и с неожиданной твердостью она сказала:
- Я не стану предлагать моей дочери уйти из дому, пока она сама этого не захочет.
- Она бы захотела, если бы не думала, что это будет мне на руку! завопил Ричард.
- Так только вы способны думать! - выкрикнула Сэра.
- Попридержите ваш язык! - запальчиво воскликнул Ричард.
Энн обеими руками обхватила голову.
- Я этого не вынесу, - сказала она. - Предупреждаю вас обоих - я этого не вынесу.
Сэра взмолилась:
- Мамочка!
Ричард сердито посмотрел на Энн.
- Это бесполезно, Энн. Головная боль тебе не поможет, тебе придется, черт побери, выбрать между нами двоими.
- Мамочка! - Сэра уже по-настоящему была вне себя, словно маленькая испуганная девочка, прижималась к матери. - Он старается настроить тебя против меня, но ты не поддавайся. О мама! Не поддавайся!
- У меня больше нет сил, - сказала Энн, сжимая голову руками. - Тебе, Ричард, лучше уйти.
- Что? - не поверил он своим ушам.
- Уйди, пожалуйста. Забудь меня. У нас с тобой ничего не выйдет.
- Да понимаешь ли ты, что говоришь? - мрачно спросил охваченный гневом Ричард.
- Мне нужен покой, - бесцветным голосом произнесла Энн. - Я больше не могу.
- Мамочка! - снова прошептала Сэра.
- Энн! - В голосе Ричарда звучала неподдельная боль.
- Не надо! - в отчаянии воскликнула Энн. - Не надо, Ричард! Все бесполезно.
Разъяренная Сэра повернулась к нему и по-детски закричала:
- Уходите! Вы нам не нужны, слышите? Не нужны!
На лице ее было написано торжество, которое могло бы показаться отвратительным, не будь оно таким наивным.
Но Ричард ее не видел. Глаза его были устремлены на Энн.
- Ты это серьезно? - тихо спросил он. - Имей в виду - обратно я не вернусь.
- Знаю... Не суждено, Ричард. Прощай, - еле выговорила Энн.
Он медленно вышел из комнаты.
- Мамочка! - всхлипнула Сэра, утыкаясь головой в колени матери.
Энн стала машинально поглаживать голову дочери, не отрывая, однако, глаз от дверей, куда только что вышел Ричард.
Секунду спустя яростно хлопнула квартирная дверь.
Энн охватило то же ощущение холода, какое она недавно испытала на вокзале Виктория, и чувство великого одиночества.
А Ричард в это время спустился по лестнице, вышел во двор, а оттуда на улицу.
Прочь из ее жизни.
Книга вторая
Глава 1
Лора Уитстейбл, приникнув к окну автобуса авиакомпании, с жадностью вглядывалась в знакомые улицы Лондона. Она давно тут не была: работа в составе одной Королевской комиссии <Королевская комиссия - комиссия, назначаемая монархом по представлению правительства для изучения какого-либо вопроса и разработки рекомендаций для его решения.> требовала интересных, но продолжительных поездок по различным странам мира. Заключительная сессия, состоявшаяся в Соединенных Штатах, оказалась очень напряженной. Занятая по горло докладами, заседаниями, на которых она председательствовала, официальными завтраками и обедами, дейм Лора с трудом выкраивала время для общения с друзьями.
Но сейчас все позади. Она снова дома, но чемодан ее до отказа забит различными записями, статистическими таблицами, документами, требующими серьезной обработки и подготовки к печати, а следовательно, ей и здесь предстоят немалые труды.
Дейм Лору отличала необычайная жизнестойкость и редкая физическая выносливость. Работы она никакой не боялась и неизменно предпочитала ее ничегонеделанью, хотя, в отличие от многих, никогда этим не гордилась и даже, напротив, при случае признавалась, что ее чрезмерное трудолюбие следует рассматривать не как достоинство, а скорее как слабость. Ибо работа, утверждала она, и является одним из тех главных лазеек, куда человек ускользает от самого себя. А подлинной гармонии можно достигнуть лишь наедине с самим собой, живя тихо и скромно и никуда не стремясь.
Лора Уитстейбл была из тех женщин, которые не умеют делать два дела одновременно. Поэтому, уезжая, она никогда не писала друзьям пространных писем. Если она отсутствовала, то отсутствовала и телом и душой.
Исключение составляли лишь ее домашние служащие - им она считала своим долгом посылать красочные почтовые открытки, чтобы не обидеть. А друзья и близкие приятели привыкли к тому, что получали весточку от Лоры лишь в тот момент, когда ее низкий голос сообщал по телефону, что она приехала.
"Как хорошо дома", - думала Лора, уже позднее, оглядывая свою удобную и совершенно по-мужски обставленную гостиную и слушая вполуха меланхолически-бесстрастное повествование Бэссита о мелких домашних неприятностях, случившихся в ее отсутствие.
Давая Бэсситу понять, что разговор окончен, она произнесла обшарпанное "Хорошо, что вы мне это рассказали" и опустилась в потертое кожаное кресло. Рядом на журнальном столике громоздились письма и всевозможные периодические издания, но она к ним не притронулась. Все, что не терпит отлагательства, отберет ее высококвалифицированная секретарша.
Дейм Лора закурила сигару и откинулась на спинку кресла.
Один период ее жизни закончился, начинается следующий.
Лора расслабилась, давая механизму своего мозга сбавить обороты, чтобы переключиться в другой режим Коллеги по работе в комиссии - возникшие в ходе ее деятельности проблемы - предложения - точки зрения - американские деятели - американские друзья.., все и все постепенно, но неотвратимо отодвигались на задний план и становились тенями...
А на их место заступали, принимая все более отчетливые очертания, лондонские реалии - нужные ей люди, важные персоны, неизбежные в ближайшем будущем противники, министерства, которые придется непрестанно теребить, планы практических мероприятий, которые надо составить... Одним словом, впереди борьба и тяжкий повседневный труд.
Но прежде - переходный период, период освоения в привычной среде: надо обновить личные связи и вернуться к излюбленным развлечениям. Встретиться с друзьями и вновь погрузиться в мир их радостей и тревог. Посетить все любимые места - короче говоря, вкусить все радости личной жизни. И раздать привезенные подарки. Лицо Лоры, словно высеченное из камня, смягчилось, его осветила улыбка. В ее голове начали вспыхивать одно за другим имена. Шарлотта, молодой Дэвид, Джеральдина и ее дети, старый Уолтер Эмлин, Энн и Сэра, профессор Парке...
Как-то они тут жили в ее отсутствие?
Она бы с удовольствием проведала Джеральдину в Суссексе - хоть послезавтра, если той будет удобно. Не долго думая, Лора набрала номер и договорилась о встрече. Затем позвонила профессору Парксу. Ослепший и почти совсем оглохший, он тем не менее пребывал в добром здравии и хорошем настроении и с нетерпением ждал встречи со своей старой приятельницей, чтобы вновь скрестить с ней шпаги в ожесточенном споре.
Затем Лора позвонила Энн Прентис.
К телефону подошла Эдит.
- Вот это сюрприз так сюрприз, мэм! Давненько вас не видали и не слыхали. С месяц назад, а может и два, читали о вас в газете. Миссис Прентис, к сожалению, нет дома. Теперь она чуть не каждый день уходит по вечерам.
Да, да, мисс Сэры тоже нет. Как же, как же, мэм, непременно передам миссис Прентис, что вы звонили. И что вернулись.
Удержавшись от замечания, что, не вернувшись, она бы не позвонила, Лора попрощалась с Эдит и положила трубку, после чего набрала следующий номер.
Уже разговаривая с другими собеседниками и уславливаясь о встречах, Лора Уитстейбл зафиксировала в глубине собственного сознания некий вопрос, но пообещала себе заняться им попозже.
Только уже лежа в постели, она спросила себя, что же в словах Эдит вызвало ее удивление. И через секунду-другую нашла ответ: Эдит сказала, что теперь Энн почти всегда проводит вечера вне дома.
Это могло означать лишь одно - привычки Энн сильно изменились. То, что Сэра что ни день порхает по Лондону - более чем естественно. На то она и девушка. Но Энн слыла домоседкой и лишь изредка посещала званые обеды, кино или театр.
И, не смыкая глаз, Лора Уитстейбл еще некоторое время размышляла об Энн Прентис.
***
Спустя две недели дейм Лора позвонила в дверь квартиры Энн Прентис.
Открыла ей Эдит, на чьей кислой физиономии появилось некое подобие улыбки, призванное изобразить радость.
Отступив в сторону, она пропустила гостью и сообщила:
- Миссис Прентис собирается уходить. Но будет рада вас видеть, ясное дело.
Она проводила Лору в гостиную, а сама поспешила по коридору в спальню Энн.
Лора с изумлением оглядела комнату. Все тут настолько изменилось, что на миг ей в голову пришла шальная мысль: не попала ли она ненароком в чужую квартиру.
От старой мебели кое-что осталось, но один угол был полностью занят огромным баром. Гостиная была стилизована под ставший снова модным ампир <Ампир (фр.) - стиль в архитектуре и мебели, возникший в первой четверти XIX века и отличавшийся великолепием и роскошью форм.> - роскошные полосатые шторы из атласа и изобилие позолоты и бронзы. Немногочисленные картины на стенах тоже были модные - современной работы. Все вместе напоминало скорее театральную декорацию.
В комнату вошла Эдит.
- Миссис Прентис сейчас придет, мэм.
- Как тут все переменилось! - Лора, указала на стены.
- Стоило кучу денег, - неодобрительно покачала годовой Эдит. - И сделали все два молодых человека очень странного вида. Вы и не поверите.
- Почему же? Поверю. И у них неплохо получилось.
- Сплошная мишура, - фыркнула Эдит.
- Что поделаешь, Эдит, надо идти в ногу со временем. Да и мисс Сэре наверняка нравится.
- О нет, у мисс Сэры совсем другой вкус. Мисс Сэра, она перемен не любит. И никогда не любила. Помните, ей даже не по нраву пришлось, когда тахту переставили.
Нет, это все миссис Прентис выдумывает.
Дейм Лора слегка подняла брови. Значит, она была права - Энн сильно изменилась. Но тут ее раздумья были прерваны торопливыми шагами по коридору и в комнату, протягивая вперед руки, вбежала Энн.
- Лора, дорогая, как хорошо, что ты пришла! Я так хотела тебя видеть!
И быстро чмокнула в щеку свою старшую приятельницу, которая всматривалась в нее с изумлением.
Да, Энн Прентис стала совсем другой. Ее светло-каштановые волосы с пробивающейся кое-где сединой были теперь выкрашены хной и коротко подстрижены по последней моде. Брови выщипаны, лицо сильно накрашено.
Короткое платье для коктейля украшала броская бижутерия. Но больше всего Лору поразили движения Энн - суетливые и лишенные естественности, - в то время как Энн, которую она знала два года тому назад, более всего отличала спокойная, мягкая манера поведения.
А сейчас она ни минуты не оставалась в состоянии покоя, переходя с места на место, переставляя безделушки, что-то безостановочно говоря и задавая вопросы, но не дожидаясь ответа.
- Я тебя не видела целую вечность... Хотя, конечно, время от времени встречала твое имя в газетах... Как там Индия? А в Штатах вокруг вас, видимо, подняли такую шумиху. Кормили, должно быть, замечательно, бифштексами и тому подобным? Когда ты вернулась?
- Две недели назад. И сразу тебе позвонила. Тебя не было дома. Эдит, наверное, забыла тебе передать.
- Бедная старая Эдит. Память у нее уже не та. Впрочем, нет, она, кажется, передала мне, что ты звонила, но я закрутилась. Ты же знаешь, как это бывает. - Она усмехнулась, - Жизнь - сплошная суета.
- Прежде ты не суетилась.
- Разве? По-моему, избежать суеты невозможно. Выпей чего-нибудь, Лора. Джин с лимоном, например?
- Нет, спасибо. Я никогда не пью коктейлей.
- Ах да, верно! Предпочитаешь бренди с содовой. Вот, изволь.
Она наполнила бокал и подала его Лоре, а затем вернулась к бару за коктейлем для себя.
- А как поживает Сэра? - спросила дейм Лора.
- О, она живет очень хорошо и весело, - туманно ответила Энн. - Я ее почти не вижу. Где джин? Эдит!
Эдит!
Эдит вошла в комнату.
- Почему нет джина?
- Да не принесли, - ответила Эдит.
- Сколько раз я тебе говорила - у нас всегда должна быть бутылка в запасе. Как надоело! Ты обязана следить за тем, чтобы в доме было что выпить.
- Да и так достаточно. По мне, так даже слишком много.
- Хватит, Эдит? - рассердилась Энн. - Иди и без джина не возвращайся.
- Как, вот сию минуту?
- Да, сию минуту.
Эдит мрачно удалилась, а Энн все так же сердито пробормотала ей вслед:
- Все забывает! Памяти никакой!
- Ну, ну, успокойся, дорогая. Сядь-ка и расскажи о себе.
- Да рассказывать нечего, - засмеялась Энн.
- Ты собралась уходить, и я тебе задерживаю?
- Ничуть не бывало. Мой друг за мной заедет.
- Полковник Грант? - улыбнулась Лора.
- Бедняга старина Джеймс? Нет, я его теперь почти не вижу.
- Это почему же?
- С этими стариками так невероятно скучно! Джеймс, разумеется, симпатяга, но уж эти его бесконечные рассказы... Я просто не в состоянии выслушивать их снова и снова, - Энн пожала плечами. - Нехорошо, конечно, с моей стороны, но что поделаешь!
- Ты мне ничего не рассказала о Сэре. У нее кто-нибудь есть?
- Да сколько угодно. Она пользуется огромным успехом. И слава тебе Господи, какая тоска, когда у дочери глаза на мокром месте!
- Но она кого-нибудь выделяет?
- Ну, как сказать. Девушки никогда не делятся с матерями своими сердечными тайнами.
- А как насчет молодого Джеральда Ллойда? Ты, помню, много переживала из-за него.
- Ах, он уехал, то ли в Южную Америку, то ли еще куда-то. На нем, к счастью, Сэра поставила крест. Даже странно, что ты еще о нем помнишь.
- Я помню все, что касается Сэры. Потому что искренне привязана к ней.
- Как приятно это слышать, Лора. Сэра в порядке.
Очень эгоистична и порою бывает весьма утомительной, но в ее возрасте, полагаю, это вполне естественно. Она с минуты на минуту придет и...
Зазвонил телефон, и Энн прервала себя на полуслове.
- Алло! Ах, это ты, дорогой... Почему бы и нет, я с великим удовольствием... Согласна, но должна свериться с моей записной книжкой... Да, да, объясни, где это, я не знаю... Да, уверена, что смогу... Значит, в четверг...
У "Кошечки"... Разве?.. Как забавно, что Джонни так надрался... Впрочем, и мы все хорошо поддали... Да, да, приду...
И Энн положила трубку, заметив с наигранной досадой:
- Ах уж этот телефон! Трезвонит весь день напролет!
- Да, таково его свойство, - сухо ответила Лора. - А ты, по-видимому, ведешь веселую жизнь?
- Нельзя же прозябать, дорогая. Ах, Боже мой, я говорю словами Сэры.
Тут из коридора донесся звонкий голос:
- Кто? Дейм Лора? О, замечательно!
Дверь распахнулась, и в гостиную влетела Сэра. Лора Уитстейбл поразилась ее красоте. Последние признаки подростковой нескладности исчезли, перед Лорой стояла необычайно красивая молодая женщина, поражавшая очарованием черт лица и совершенством форм.
Сияя от радости. Сэра подскочила к крестной и поцеловала ее.
- Лора, дорогая, как я рада видеть тебя. Шляпа тебе очень к лицу. Почти королевский стиль с легким налетом тирольского <Имеется в виду традиционный наряд тирольца, принадлежностью которого является шляпа с пером. Тироль - область в Альпах в западной части Австрии и северной части Италии.>.
- Какой невоспитанный ребенок! - улыбнулась Лора.
- Нет-нет, я не шучу. Ты ведь стала фигурой международного масштаба, правда?
- А ты очень красивой молодой женщиной.
- Да что ты, это всего лишь дорогой макияж.
Снова раздался телефонный звонок, и Сэра взяла трубку.
- Алло! Кто говорит? Да, она дома. Как всегда, тебя, мама.
Энн взяла трубку, а Сэра уселась на ручку кресла, в котором сидела Лора.
- Телефон звонит не переставая, и все маме, - со смехом сообщила Сэра.
Энн резко оборвала ее:
- Тише, Сэра, я ничего не слышу. Да-да, полагаю, что смогу. Но на той неделе я занята по горло... Сейчас взгляну в записную книжку. - Она повернулась к Сэре:
- Найди, пожалуйста, мою записную книжку. Скорее всего она в спальне на тумбочке. - Сэра вышла из комнаты, а Энн продолжила разговор:
- Ну еще бы, я прекрасно вас понимаю.., такого рода вещи очень связывают... Да, дорогой?.. Что до меня, то я и пришла с Эдвардом... Я... О вот моя записная книжка! - Энн взяла ее из рук Сэры и стала перелистывать. - В пятницу ну никак... Ах, после - это иное дело... Прекрасно, тогда мы встречаемся у Ламли Смит... Да-да, согласна с вами. Она вообще плакса!
Положив трубку, Энн воскликнула:
- Я сойду с ума от этого телефона!
- Да ты же его обожаешь, мама. И погулять обожаешь, тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. - Сэра обратилась к Лауре:
- Тебе не кажется, что с этой новой прической мама выглядит чертовски элегантно? И на много лет моложе?
- Сэра не дает мне стать почтенной дамой среднего возраста, несколько деланно засмеялась Энн.
- Брось, мама, тебе ведь нравится веселиться. У нее, Лора, больше поклонников, чем у меня, а домой она, как правило, приходит уже на рассвете.
- Не глупи, Сэра, - сказала Энн.
- Кто сегодня, мама? Джонни?
- Нет, Бэйзил.
- Так кто из нас глупит - ты или я? С Бэйзилом, по-моему, можно умереть со скуки.
- Ерунда, - резко сказала Энн. - Он очень занятный человек. А что будешь делать ты, Сэра? Уйдешь куда-нибудь?
- Да, за мной зайдет Лоуренс. Мне надо спешно переодеться.
- Иди тогда. Ах, Сэра, прошу тебя, не разбрасывай повсюду свои вещи. Там твоя меховая накидка, здесь - перчатки. И бокал забери, пока его не разбили.
- Ладно, ладно, мама, не волнуйся.
- Должен же кто-то волноваться. А ты никогда за собой не убираешь. Иногда это просто невыносимо. Нет, нет, забери все с собой.
Едва за Сэрой закрылась дверь, Энн испустила глубокий вздох.
- От девушек можно сойти с ума. Ты и не представляешь, как трудно с Сэрой.
Лора бросила на приятельницу быстрый взгляд, ибо в голосе Энн она различила нотки подлинного раздражения и недовольства.
- Такой рассеянный образ жизни тебя не утомляет, Энн?
- Утомляет, и даже очень. Но ведь надо как-то развлекаться.
- Когда-то это не составляло для тебя особого труда.
- Это когда я сидела дома с хорошей книгой и ела с подноса? Всем суждено пройти через такой скучный период. Но сейчас у меня открылось второе дыхание. Кстати, Лора, ты первая употребила это выражение применительно ко мне. Ну так довольна ты теперь?
- Я говорила не о светской жизни.
- Безусловно нет, дорогая. Ты имела в виду нечто более значительное. Но ведь не всем быть учеными или серьезными общественными деятелями вроде тебя. Мне больше по душе веселиться.
- А Сэре? Ей тоже больше нравится веселиться? Наш ребенок счастлив?
- Что за вопрос! Она замечательно проводит время.
Энн говорила легким беззаботным тоном, но Лора Уитстейбл нахмурилась. На лице Сэры, выходившей из комнаты, промелькнуло выражение безмерной усталости, не ускользнувшее от внимательных глаз крестной. С Сэры как бы слетела на миг улыбающаяся маска, под которой обнаружилась неуверенность и даже боль.
Так счастлива ли Сэра? Энн, очевидно, думает, что да. А кому знать, как не ей?
"Не фантазируй, женщина", - строго оборвала себя Лора.
И тем не менее беспокойство не покидало ее. Что-то неладное ощущалось в атмосфере квартиры. И ее обитатели - Энн, Сэра, даже Эдит - это чувствовали. Впечатление такое, словно все они что-то скрывают. Мрачное неодобрение Эдит, нервозность и неестественная оживленность Энн, настороженность Сэры... Нет, что-то тут не так.
В дверь позвонили, и Эдит с видом еще более мрачным, чем обычно, пошла открывать. "Мистер Моубрей", - сообщила она.
Мистер Моубрей впорхнул в комнату. Иначе нельзя было назвать его движения, сильно напоминавшие трепещущий полет некоторых насекомых. Дейм Лора подумала, что ему очень подошла бы роль Озрика. Он был молод и подчеркнуто любезен.
- Энн! - воскликнул он. - Вы надели его! Восхитительно!
Склонив голову набок, он внимательно осмотрел туалет Энн, которая тем временем представила гостя дейм Лоре.
- Камея! Какая прелесть! - Снова пришел он в восторг, поворачиваясь к Лоре. - Обожаю камеи. И знаю в них толк.
- Бэйзил коллекционирует антиквариат викторианской эпохи, - пояснила Энн.
- У людей того времени было воображение. Чего стоят хотя бы эти прелестные, прелестные медальоны! Прядки волос двоих людей, свернутые в локон, рядом с веточкой плакучей ивы или урной. Сейчас ничего подобного делать не умеют. Это искусство утрачено навеки. А цветы из воска? Я прямо помешался на них. А столики из папье-маше? Ах, Энн, вы непременно должны прийти ко мне - полюбоваться на совершенно изумительный стол, с вделанными в него настоящими чайницами. Стоил безумных, безумных денег, но на такую вещь ничего не жаль.
Дейм Лора поднялась.
- Пойду, пожалуй, чтобы вас не задерживать.
- Останься, пожалуйста, и поговори с Сэрой, - попросила Энн. - Ты же и двух слов с ней не сказала. Лоуренс Стин придет еще не так скоро.
- Стин? Лоуренс Стин? - заинтересовалась Лора.
- Да, сын сэра Гарри Стина. Хорош собой невероятно.
- Неужели, дорогая? - удивился Бэйзил. - А мне он всегда казался немного позером - эдакий герой плохого кинофильма. Но женщины от него без ума.
- Он к тому же еще и богат до неприличия, - добавила Энн.
- Что есть, то есть. Большинство богатых людей на редкость несимпатичны. Трудно даже представить человека, у которого были бы и деньги и обаяние.
- Боюсь, нам пора уходить, - сказала Энн. - Мы созвонимся, Лора, договоримся о встрече и уж тогда отведем душу. - Она несколько наигранно чмокнула Лору в щеку и вышла в сопровождении Бэйзила Моубрея.
Уже из коридора до дейм Лоры донесся его голос:
- Какая поразительно суровая женщина. Воистину знамение времени. Почему я не встречал ее раньше?
Спустя несколько минут появилась Сэра.
- Быстро я, правда? Так спешила, что даже не успела подкраситься!
- Какое прелестное платье, Сэра!
Сэра покрутилась, демонстрируя свой наряд из светлого желто-зеленого шелка, плотно облегающий ее стройную фигуру.
- Нравится? Дорогое безумно! Где мама? Ушла с Бэйзилом? Он, конечно, страхолюдина, но интересный и язвительный, с ним не соскучишься. И большой поклонник женщин в возрасте.
- Что ему, наверное, удобнее, - мрачно заметила Лора.
- Старая перечница - хотя на сей раз ты права как никогда. Но ведь надо и маме как-нибудь развлекаться.
Она, бедняжка, так радуется жизни! И стала необычайно привлекательной, правда? Ах, милая Лора, как, должно быть, страшно чувствовать приближение старости.
- Ничего страшного, наоборот, приятно, - заверила ее Лора.
- Тебе, ясное дело, приятно, но ведь не всем дано быть Выдающейся Личностью! Чем ты там занималась все эти годы?
- В основном переезжала с места на место. Вмешивалась в жизнь других людей и рассказывала им, как легко, приятно и счастливо они заживут, если будут в точности следовать моим советам. Короче говоря, надоедала им до тошноты.
Сэра расхохоталась.
- Может, ты и меня осчастливишь советом, как наладить мою жизнь?
- Ты в нем нуждаешься?
- У меня нет уверенности, что я знаю, как быть.
- Что-нибудь не в порядке?
- Да нет... Я превесело провожу время и все такое прочее. Но меня потянуло что-нибудь делать.
- Что именно?
- Сама не знаю. Научиться чему-нибудь. Получить профессию. Стать археологом или стенографисткой, машинисткой, массажисткой, даже архитектором.
- Какой огромный выбор! Значит, никакой определенной склонности у тебя нет?
- По-моему, нет. Нынешняя моя работа с цветами одно время мне нравилась, но сейчас наскучила. По правде говоря, я и сама не знаю, чего хочу.
Сэра прошлась взад и вперед по комнате.
- А если тебе выйти замуж?
- Замуж! - Сэра состроила выразительную гримасу. - Замужества неизбежно кончаются крахом.
- Ну уж неизбежно!
- Большинство моих знакомых развелись. Год, другой все идет как по маслу, а затем супруги разбегаются.
Другое дело, конечно, если удастся выйти замуж за человека, у которого денег куры не клюют.
- Такова твоя точка зрения?
- Она - единственно правильная. Любовь, конечно, по-своему прекрасна, но она основана на сексуальном влечении, а оно недолговечно, - бойко выпалила Сэра.
Сделав Ричарду знак, она добавила:
- Мы поговорим позднее.
- Нет! - Ричард выставил вперед подбородок. - Только сейчас и только здесь! Нам надо прийти к определенному решению.
- О, прошу тебя, - проговорила Энн, прикладывая руку к виску, и села на тахту.
- И не вздумай говорить, что у тебя Солит голова, Энн! Вопрос стоит ребром: кто тебе важнее, я или Сэра.
- Такого вопроса нет и быть не может.
- Может. И ответить на него надо немедленно. - Я больше не в силах ждать.
Каждый звук громкого голоса Ричарда отдавался мучительной болью в натянутых до предела нервах Энн. Заседание комитета оказалось утомительным, она пришла усталая и сейчас с особой остротой почувствовала, что дальше так жить невозможно.
- Я не в состоянии разговаривать с тобой теперь, Ричард. Не могу, поверь мне. Сил моих больше нет.
- Говорю тебе, надо наконец прийти к решению. Или Сэра уйдет отсюда, или я.
По телу Сэры прошла судорога. Она подняла голову и взглянула на Ричарда.
- План мой совершенно разумен. Я изложил его Сэре.
И она не особенно возражала, пока не появилась ты.
- Я не уйду, - заявила Сэра.
- Доченька, милая, ты сможешь приходить ко мне, когда только тебе захочется.
Сэра порывисто повернулась к Энн и бросилась рядом с ней на тахту.
- Мама, мамочка! Ты ведь не выгонишь меня? Не выгонишь? Ты ведь моя мама.
Краска залила щеки Энн, и с неожиданной твердостью она сказала:
- Я не стану предлагать моей дочери уйти из дому, пока она сама этого не захочет.
- Она бы захотела, если бы не думала, что это будет мне на руку! завопил Ричард.
- Так только вы способны думать! - выкрикнула Сэра.
- Попридержите ваш язык! - запальчиво воскликнул Ричард.
Энн обеими руками обхватила голову.
- Я этого не вынесу, - сказала она. - Предупреждаю вас обоих - я этого не вынесу.
Сэра взмолилась:
- Мамочка!
Ричард сердито посмотрел на Энн.
- Это бесполезно, Энн. Головная боль тебе не поможет, тебе придется, черт побери, выбрать между нами двоими.
- Мамочка! - Сэра уже по-настоящему была вне себя, словно маленькая испуганная девочка, прижималась к матери. - Он старается настроить тебя против меня, но ты не поддавайся. О мама! Не поддавайся!
- У меня больше нет сил, - сказала Энн, сжимая голову руками. - Тебе, Ричард, лучше уйти.
- Что? - не поверил он своим ушам.
- Уйди, пожалуйста. Забудь меня. У нас с тобой ничего не выйдет.
- Да понимаешь ли ты, что говоришь? - мрачно спросил охваченный гневом Ричард.
- Мне нужен покой, - бесцветным голосом произнесла Энн. - Я больше не могу.
- Мамочка! - снова прошептала Сэра.
- Энн! - В голосе Ричарда звучала неподдельная боль.
- Не надо! - в отчаянии воскликнула Энн. - Не надо, Ричард! Все бесполезно.
Разъяренная Сэра повернулась к нему и по-детски закричала:
- Уходите! Вы нам не нужны, слышите? Не нужны!
На лице ее было написано торжество, которое могло бы показаться отвратительным, не будь оно таким наивным.
Но Ричард ее не видел. Глаза его были устремлены на Энн.
- Ты это серьезно? - тихо спросил он. - Имей в виду - обратно я не вернусь.
- Знаю... Не суждено, Ричард. Прощай, - еле выговорила Энн.
Он медленно вышел из комнаты.
- Мамочка! - всхлипнула Сэра, утыкаясь головой в колени матери.
Энн стала машинально поглаживать голову дочери, не отрывая, однако, глаз от дверей, куда только что вышел Ричард.
Секунду спустя яростно хлопнула квартирная дверь.
Энн охватило то же ощущение холода, какое она недавно испытала на вокзале Виктория, и чувство великого одиночества.
А Ричард в это время спустился по лестнице, вышел во двор, а оттуда на улицу.
Прочь из ее жизни.
Книга вторая
Глава 1
Лора Уитстейбл, приникнув к окну автобуса авиакомпании, с жадностью вглядывалась в знакомые улицы Лондона. Она давно тут не была: работа в составе одной Королевской комиссии <Королевская комиссия - комиссия, назначаемая монархом по представлению правительства для изучения какого-либо вопроса и разработки рекомендаций для его решения.> требовала интересных, но продолжительных поездок по различным странам мира. Заключительная сессия, состоявшаяся в Соединенных Штатах, оказалась очень напряженной. Занятая по горло докладами, заседаниями, на которых она председательствовала, официальными завтраками и обедами, дейм Лора с трудом выкраивала время для общения с друзьями.
Но сейчас все позади. Она снова дома, но чемодан ее до отказа забит различными записями, статистическими таблицами, документами, требующими серьезной обработки и подготовки к печати, а следовательно, ей и здесь предстоят немалые труды.
Дейм Лору отличала необычайная жизнестойкость и редкая физическая выносливость. Работы она никакой не боялась и неизменно предпочитала ее ничегонеделанью, хотя, в отличие от многих, никогда этим не гордилась и даже, напротив, при случае признавалась, что ее чрезмерное трудолюбие следует рассматривать не как достоинство, а скорее как слабость. Ибо работа, утверждала она, и является одним из тех главных лазеек, куда человек ускользает от самого себя. А подлинной гармонии можно достигнуть лишь наедине с самим собой, живя тихо и скромно и никуда не стремясь.
Лора Уитстейбл была из тех женщин, которые не умеют делать два дела одновременно. Поэтому, уезжая, она никогда не писала друзьям пространных писем. Если она отсутствовала, то отсутствовала и телом и душой.
Исключение составляли лишь ее домашние служащие - им она считала своим долгом посылать красочные почтовые открытки, чтобы не обидеть. А друзья и близкие приятели привыкли к тому, что получали весточку от Лоры лишь в тот момент, когда ее низкий голос сообщал по телефону, что она приехала.
"Как хорошо дома", - думала Лора, уже позднее, оглядывая свою удобную и совершенно по-мужски обставленную гостиную и слушая вполуха меланхолически-бесстрастное повествование Бэссита о мелких домашних неприятностях, случившихся в ее отсутствие.
Давая Бэсситу понять, что разговор окончен, она произнесла обшарпанное "Хорошо, что вы мне это рассказали" и опустилась в потертое кожаное кресло. Рядом на журнальном столике громоздились письма и всевозможные периодические издания, но она к ним не притронулась. Все, что не терпит отлагательства, отберет ее высококвалифицированная секретарша.
Дейм Лора закурила сигару и откинулась на спинку кресла.
Один период ее жизни закончился, начинается следующий.
Лора расслабилась, давая механизму своего мозга сбавить обороты, чтобы переключиться в другой режим Коллеги по работе в комиссии - возникшие в ходе ее деятельности проблемы - предложения - точки зрения - американские деятели - американские друзья.., все и все постепенно, но неотвратимо отодвигались на задний план и становились тенями...
А на их место заступали, принимая все более отчетливые очертания, лондонские реалии - нужные ей люди, важные персоны, неизбежные в ближайшем будущем противники, министерства, которые придется непрестанно теребить, планы практических мероприятий, которые надо составить... Одним словом, впереди борьба и тяжкий повседневный труд.
Но прежде - переходный период, период освоения в привычной среде: надо обновить личные связи и вернуться к излюбленным развлечениям. Встретиться с друзьями и вновь погрузиться в мир их радостей и тревог. Посетить все любимые места - короче говоря, вкусить все радости личной жизни. И раздать привезенные подарки. Лицо Лоры, словно высеченное из камня, смягчилось, его осветила улыбка. В ее голове начали вспыхивать одно за другим имена. Шарлотта, молодой Дэвид, Джеральдина и ее дети, старый Уолтер Эмлин, Энн и Сэра, профессор Парке...
Как-то они тут жили в ее отсутствие?
Она бы с удовольствием проведала Джеральдину в Суссексе - хоть послезавтра, если той будет удобно. Не долго думая, Лора набрала номер и договорилась о встрече. Затем позвонила профессору Парксу. Ослепший и почти совсем оглохший, он тем не менее пребывал в добром здравии и хорошем настроении и с нетерпением ждал встречи со своей старой приятельницей, чтобы вновь скрестить с ней шпаги в ожесточенном споре.
Затем Лора позвонила Энн Прентис.
К телефону подошла Эдит.
- Вот это сюрприз так сюрприз, мэм! Давненько вас не видали и не слыхали. С месяц назад, а может и два, читали о вас в газете. Миссис Прентис, к сожалению, нет дома. Теперь она чуть не каждый день уходит по вечерам.
Да, да, мисс Сэры тоже нет. Как же, как же, мэм, непременно передам миссис Прентис, что вы звонили. И что вернулись.
Удержавшись от замечания, что, не вернувшись, она бы не позвонила, Лора попрощалась с Эдит и положила трубку, после чего набрала следующий номер.
Уже разговаривая с другими собеседниками и уславливаясь о встречах, Лора Уитстейбл зафиксировала в глубине собственного сознания некий вопрос, но пообещала себе заняться им попозже.
Только уже лежа в постели, она спросила себя, что же в словах Эдит вызвало ее удивление. И через секунду-другую нашла ответ: Эдит сказала, что теперь Энн почти всегда проводит вечера вне дома.
Это могло означать лишь одно - привычки Энн сильно изменились. То, что Сэра что ни день порхает по Лондону - более чем естественно. На то она и девушка. Но Энн слыла домоседкой и лишь изредка посещала званые обеды, кино или театр.
И, не смыкая глаз, Лора Уитстейбл еще некоторое время размышляла об Энн Прентис.
***
Спустя две недели дейм Лора позвонила в дверь квартиры Энн Прентис.
Открыла ей Эдит, на чьей кислой физиономии появилось некое подобие улыбки, призванное изобразить радость.
Отступив в сторону, она пропустила гостью и сообщила:
- Миссис Прентис собирается уходить. Но будет рада вас видеть, ясное дело.
Она проводила Лору в гостиную, а сама поспешила по коридору в спальню Энн.
Лора с изумлением оглядела комнату. Все тут настолько изменилось, что на миг ей в голову пришла шальная мысль: не попала ли она ненароком в чужую квартиру.
От старой мебели кое-что осталось, но один угол был полностью занят огромным баром. Гостиная была стилизована под ставший снова модным ампир <Ампир (фр.) - стиль в архитектуре и мебели, возникший в первой четверти XIX века и отличавшийся великолепием и роскошью форм.> - роскошные полосатые шторы из атласа и изобилие позолоты и бронзы. Немногочисленные картины на стенах тоже были модные - современной работы. Все вместе напоминало скорее театральную декорацию.
В комнату вошла Эдит.
- Миссис Прентис сейчас придет, мэм.
- Как тут все переменилось! - Лора, указала на стены.
- Стоило кучу денег, - неодобрительно покачала годовой Эдит. - И сделали все два молодых человека очень странного вида. Вы и не поверите.
- Почему же? Поверю. И у них неплохо получилось.
- Сплошная мишура, - фыркнула Эдит.
- Что поделаешь, Эдит, надо идти в ногу со временем. Да и мисс Сэре наверняка нравится.
- О нет, у мисс Сэры совсем другой вкус. Мисс Сэра, она перемен не любит. И никогда не любила. Помните, ей даже не по нраву пришлось, когда тахту переставили.
Нет, это все миссис Прентис выдумывает.
Дейм Лора слегка подняла брови. Значит, она была права - Энн сильно изменилась. Но тут ее раздумья были прерваны торопливыми шагами по коридору и в комнату, протягивая вперед руки, вбежала Энн.
- Лора, дорогая, как хорошо, что ты пришла! Я так хотела тебя видеть!
И быстро чмокнула в щеку свою старшую приятельницу, которая всматривалась в нее с изумлением.
Да, Энн Прентис стала совсем другой. Ее светло-каштановые волосы с пробивающейся кое-где сединой были теперь выкрашены хной и коротко подстрижены по последней моде. Брови выщипаны, лицо сильно накрашено.
Короткое платье для коктейля украшала броская бижутерия. Но больше всего Лору поразили движения Энн - суетливые и лишенные естественности, - в то время как Энн, которую она знала два года тому назад, более всего отличала спокойная, мягкая манера поведения.
А сейчас она ни минуты не оставалась в состоянии покоя, переходя с места на место, переставляя безделушки, что-то безостановочно говоря и задавая вопросы, но не дожидаясь ответа.
- Я тебя не видела целую вечность... Хотя, конечно, время от времени встречала твое имя в газетах... Как там Индия? А в Штатах вокруг вас, видимо, подняли такую шумиху. Кормили, должно быть, замечательно, бифштексами и тому подобным? Когда ты вернулась?
- Две недели назад. И сразу тебе позвонила. Тебя не было дома. Эдит, наверное, забыла тебе передать.
- Бедная старая Эдит. Память у нее уже не та. Впрочем, нет, она, кажется, передала мне, что ты звонила, но я закрутилась. Ты же знаешь, как это бывает. - Она усмехнулась, - Жизнь - сплошная суета.
- Прежде ты не суетилась.
- Разве? По-моему, избежать суеты невозможно. Выпей чего-нибудь, Лора. Джин с лимоном, например?
- Нет, спасибо. Я никогда не пью коктейлей.
- Ах да, верно! Предпочитаешь бренди с содовой. Вот, изволь.
Она наполнила бокал и подала его Лоре, а затем вернулась к бару за коктейлем для себя.
- А как поживает Сэра? - спросила дейм Лора.
- О, она живет очень хорошо и весело, - туманно ответила Энн. - Я ее почти не вижу. Где джин? Эдит!
Эдит!
Эдит вошла в комнату.
- Почему нет джина?
- Да не принесли, - ответила Эдит.
- Сколько раз я тебе говорила - у нас всегда должна быть бутылка в запасе. Как надоело! Ты обязана следить за тем, чтобы в доме было что выпить.
- Да и так достаточно. По мне, так даже слишком много.
- Хватит, Эдит? - рассердилась Энн. - Иди и без джина не возвращайся.
- Как, вот сию минуту?
- Да, сию минуту.
Эдит мрачно удалилась, а Энн все так же сердито пробормотала ей вслед:
- Все забывает! Памяти никакой!
- Ну, ну, успокойся, дорогая. Сядь-ка и расскажи о себе.
- Да рассказывать нечего, - засмеялась Энн.
- Ты собралась уходить, и я тебе задерживаю?
- Ничуть не бывало. Мой друг за мной заедет.
- Полковник Грант? - улыбнулась Лора.
- Бедняга старина Джеймс? Нет, я его теперь почти не вижу.
- Это почему же?
- С этими стариками так невероятно скучно! Джеймс, разумеется, симпатяга, но уж эти его бесконечные рассказы... Я просто не в состоянии выслушивать их снова и снова, - Энн пожала плечами. - Нехорошо, конечно, с моей стороны, но что поделаешь!
- Ты мне ничего не рассказала о Сэре. У нее кто-нибудь есть?
- Да сколько угодно. Она пользуется огромным успехом. И слава тебе Господи, какая тоска, когда у дочери глаза на мокром месте!
- Но она кого-нибудь выделяет?
- Ну, как сказать. Девушки никогда не делятся с матерями своими сердечными тайнами.
- А как насчет молодого Джеральда Ллойда? Ты, помню, много переживала из-за него.
- Ах, он уехал, то ли в Южную Америку, то ли еще куда-то. На нем, к счастью, Сэра поставила крест. Даже странно, что ты еще о нем помнишь.
- Я помню все, что касается Сэры. Потому что искренне привязана к ней.
- Как приятно это слышать, Лора. Сэра в порядке.
Очень эгоистична и порою бывает весьма утомительной, но в ее возрасте, полагаю, это вполне естественно. Она с минуты на минуту придет и...
Зазвонил телефон, и Энн прервала себя на полуслове.
- Алло! Ах, это ты, дорогой... Почему бы и нет, я с великим удовольствием... Согласна, но должна свериться с моей записной книжкой... Да, да, объясни, где это, я не знаю... Да, уверена, что смогу... Значит, в четверг...
У "Кошечки"... Разве?.. Как забавно, что Джонни так надрался... Впрочем, и мы все хорошо поддали... Да, да, приду...
И Энн положила трубку, заметив с наигранной досадой:
- Ах уж этот телефон! Трезвонит весь день напролет!
- Да, таково его свойство, - сухо ответила Лора. - А ты, по-видимому, ведешь веселую жизнь?
- Нельзя же прозябать, дорогая. Ах, Боже мой, я говорю словами Сэры.
Тут из коридора донесся звонкий голос:
- Кто? Дейм Лора? О, замечательно!
Дверь распахнулась, и в гостиную влетела Сэра. Лора Уитстейбл поразилась ее красоте. Последние признаки подростковой нескладности исчезли, перед Лорой стояла необычайно красивая молодая женщина, поражавшая очарованием черт лица и совершенством форм.
Сияя от радости. Сэра подскочила к крестной и поцеловала ее.
- Лора, дорогая, как я рада видеть тебя. Шляпа тебе очень к лицу. Почти королевский стиль с легким налетом тирольского <Имеется в виду традиционный наряд тирольца, принадлежностью которого является шляпа с пером. Тироль - область в Альпах в западной части Австрии и северной части Италии.>.
- Какой невоспитанный ребенок! - улыбнулась Лора.
- Нет-нет, я не шучу. Ты ведь стала фигурой международного масштаба, правда?
- А ты очень красивой молодой женщиной.
- Да что ты, это всего лишь дорогой макияж.
Снова раздался телефонный звонок, и Сэра взяла трубку.
- Алло! Кто говорит? Да, она дома. Как всегда, тебя, мама.
Энн взяла трубку, а Сэра уселась на ручку кресла, в котором сидела Лора.
- Телефон звонит не переставая, и все маме, - со смехом сообщила Сэра.
Энн резко оборвала ее:
- Тише, Сэра, я ничего не слышу. Да-да, полагаю, что смогу. Но на той неделе я занята по горло... Сейчас взгляну в записную книжку. - Она повернулась к Сэре:
- Найди, пожалуйста, мою записную книжку. Скорее всего она в спальне на тумбочке. - Сэра вышла из комнаты, а Энн продолжила разговор:
- Ну еще бы, я прекрасно вас понимаю.., такого рода вещи очень связывают... Да, дорогой?.. Что до меня, то я и пришла с Эдвардом... Я... О вот моя записная книжка! - Энн взяла ее из рук Сэры и стала перелистывать. - В пятницу ну никак... Ах, после - это иное дело... Прекрасно, тогда мы встречаемся у Ламли Смит... Да-да, согласна с вами. Она вообще плакса!
Положив трубку, Энн воскликнула:
- Я сойду с ума от этого телефона!
- Да ты же его обожаешь, мама. И погулять обожаешь, тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. - Сэра обратилась к Лауре:
- Тебе не кажется, что с этой новой прической мама выглядит чертовски элегантно? И на много лет моложе?
- Сэра не дает мне стать почтенной дамой среднего возраста, несколько деланно засмеялась Энн.
- Брось, мама, тебе ведь нравится веселиться. У нее, Лора, больше поклонников, чем у меня, а домой она, как правило, приходит уже на рассвете.
- Не глупи, Сэра, - сказала Энн.
- Кто сегодня, мама? Джонни?
- Нет, Бэйзил.
- Так кто из нас глупит - ты или я? С Бэйзилом, по-моему, можно умереть со скуки.
- Ерунда, - резко сказала Энн. - Он очень занятный человек. А что будешь делать ты, Сэра? Уйдешь куда-нибудь?
- Да, за мной зайдет Лоуренс. Мне надо спешно переодеться.
- Иди тогда. Ах, Сэра, прошу тебя, не разбрасывай повсюду свои вещи. Там твоя меховая накидка, здесь - перчатки. И бокал забери, пока его не разбили.
- Ладно, ладно, мама, не волнуйся.
- Должен же кто-то волноваться. А ты никогда за собой не убираешь. Иногда это просто невыносимо. Нет, нет, забери все с собой.
Едва за Сэрой закрылась дверь, Энн испустила глубокий вздох.
- От девушек можно сойти с ума. Ты и не представляешь, как трудно с Сэрой.
Лора бросила на приятельницу быстрый взгляд, ибо в голосе Энн она различила нотки подлинного раздражения и недовольства.
- Такой рассеянный образ жизни тебя не утомляет, Энн?
- Утомляет, и даже очень. Но ведь надо как-то развлекаться.
- Когда-то это не составляло для тебя особого труда.
- Это когда я сидела дома с хорошей книгой и ела с подноса? Всем суждено пройти через такой скучный период. Но сейчас у меня открылось второе дыхание. Кстати, Лора, ты первая употребила это выражение применительно ко мне. Ну так довольна ты теперь?
- Я говорила не о светской жизни.
- Безусловно нет, дорогая. Ты имела в виду нечто более значительное. Но ведь не всем быть учеными или серьезными общественными деятелями вроде тебя. Мне больше по душе веселиться.
- А Сэре? Ей тоже больше нравится веселиться? Наш ребенок счастлив?
- Что за вопрос! Она замечательно проводит время.
Энн говорила легким беззаботным тоном, но Лора Уитстейбл нахмурилась. На лице Сэры, выходившей из комнаты, промелькнуло выражение безмерной усталости, не ускользнувшее от внимательных глаз крестной. С Сэры как бы слетела на миг улыбающаяся маска, под которой обнаружилась неуверенность и даже боль.
Так счастлива ли Сэра? Энн, очевидно, думает, что да. А кому знать, как не ей?
"Не фантазируй, женщина", - строго оборвала себя Лора.
И тем не менее беспокойство не покидало ее. Что-то неладное ощущалось в атмосфере квартиры. И ее обитатели - Энн, Сэра, даже Эдит - это чувствовали. Впечатление такое, словно все они что-то скрывают. Мрачное неодобрение Эдит, нервозность и неестественная оживленность Энн, настороженность Сэры... Нет, что-то тут не так.
В дверь позвонили, и Эдит с видом еще более мрачным, чем обычно, пошла открывать. "Мистер Моубрей", - сообщила она.
Мистер Моубрей впорхнул в комнату. Иначе нельзя было назвать его движения, сильно напоминавшие трепещущий полет некоторых насекомых. Дейм Лора подумала, что ему очень подошла бы роль Озрика. Он был молод и подчеркнуто любезен.
- Энн! - воскликнул он. - Вы надели его! Восхитительно!
Склонив голову набок, он внимательно осмотрел туалет Энн, которая тем временем представила гостя дейм Лоре.
- Камея! Какая прелесть! - Снова пришел он в восторг, поворачиваясь к Лоре. - Обожаю камеи. И знаю в них толк.
- Бэйзил коллекционирует антиквариат викторианской эпохи, - пояснила Энн.
- У людей того времени было воображение. Чего стоят хотя бы эти прелестные, прелестные медальоны! Прядки волос двоих людей, свернутые в локон, рядом с веточкой плакучей ивы или урной. Сейчас ничего подобного делать не умеют. Это искусство утрачено навеки. А цветы из воска? Я прямо помешался на них. А столики из папье-маше? Ах, Энн, вы непременно должны прийти ко мне - полюбоваться на совершенно изумительный стол, с вделанными в него настоящими чайницами. Стоил безумных, безумных денег, но на такую вещь ничего не жаль.
Дейм Лора поднялась.
- Пойду, пожалуй, чтобы вас не задерживать.
- Останься, пожалуйста, и поговори с Сэрой, - попросила Энн. - Ты же и двух слов с ней не сказала. Лоуренс Стин придет еще не так скоро.
- Стин? Лоуренс Стин? - заинтересовалась Лора.
- Да, сын сэра Гарри Стина. Хорош собой невероятно.
- Неужели, дорогая? - удивился Бэйзил. - А мне он всегда казался немного позером - эдакий герой плохого кинофильма. Но женщины от него без ума.
- Он к тому же еще и богат до неприличия, - добавила Энн.
- Что есть, то есть. Большинство богатых людей на редкость несимпатичны. Трудно даже представить человека, у которого были бы и деньги и обаяние.
- Боюсь, нам пора уходить, - сказала Энн. - Мы созвонимся, Лора, договоримся о встрече и уж тогда отведем душу. - Она несколько наигранно чмокнула Лору в щеку и вышла в сопровождении Бэйзила Моубрея.
Уже из коридора до дейм Лоры донесся его голос:
- Какая поразительно суровая женщина. Воистину знамение времени. Почему я не встречал ее раньше?
Спустя несколько минут появилась Сэра.
- Быстро я, правда? Так спешила, что даже не успела подкраситься!
- Какое прелестное платье, Сэра!
Сэра покрутилась, демонстрируя свой наряд из светлого желто-зеленого шелка, плотно облегающий ее стройную фигуру.
- Нравится? Дорогое безумно! Где мама? Ушла с Бэйзилом? Он, конечно, страхолюдина, но интересный и язвительный, с ним не соскучишься. И большой поклонник женщин в возрасте.
- Что ему, наверное, удобнее, - мрачно заметила Лора.
- Старая перечница - хотя на сей раз ты права как никогда. Но ведь надо и маме как-нибудь развлекаться.
Она, бедняжка, так радуется жизни! И стала необычайно привлекательной, правда? Ах, милая Лора, как, должно быть, страшно чувствовать приближение старости.
- Ничего страшного, наоборот, приятно, - заверила ее Лора.
- Тебе, ясное дело, приятно, но ведь не всем дано быть Выдающейся Личностью! Чем ты там занималась все эти годы?
- В основном переезжала с места на место. Вмешивалась в жизнь других людей и рассказывала им, как легко, приятно и счастливо они заживут, если будут в точности следовать моим советам. Короче говоря, надоедала им до тошноты.
Сэра расхохоталась.
- Может, ты и меня осчастливишь советом, как наладить мою жизнь?
- Ты в нем нуждаешься?
- У меня нет уверенности, что я знаю, как быть.
- Что-нибудь не в порядке?
- Да нет... Я превесело провожу время и все такое прочее. Но меня потянуло что-нибудь делать.
- Что именно?
- Сама не знаю. Научиться чему-нибудь. Получить профессию. Стать археологом или стенографисткой, машинисткой, массажисткой, даже архитектором.
- Какой огромный выбор! Значит, никакой определенной склонности у тебя нет?
- По-моему, нет. Нынешняя моя работа с цветами одно время мне нравилась, но сейчас наскучила. По правде говоря, я и сама не знаю, чего хочу.
Сэра прошлась взад и вперед по комнате.
- А если тебе выйти замуж?
- Замуж! - Сэра состроила выразительную гримасу. - Замужества неизбежно кончаются крахом.
- Ну уж неизбежно!
- Большинство моих знакомых развелись. Год, другой все идет как по маслу, а затем супруги разбегаются.
Другое дело, конечно, если удастся выйти замуж за человека, у которого денег куры не клюют.
- Такова твоя точка зрения?
- Она - единственно правильная. Любовь, конечно, по-своему прекрасна, но она основана на сексуальном влечении, а оно недолговечно, - бойко выпалила Сэра.