Надеюсь, вы понимаете, что я никак не мог этого допустить? Так что пришлось моему другу Клоду надеть на ее палец то же самое кольцо, которое он снял.
Улыбка на лице мистера Паркера Пайна стала куда менее благодушной, чем прежде.
– Теперь вы понимаете, почему я решительно не могу взять с вас денег? Я гарантировал, что сделаю вас счастливой. Совершенно очевидно, мне этого не удалось. И я скажу вам еще кое-что… Вы молоды, и, возможно, это первая ваша попытка такого рода. Согласитесь, меня молодым никак уж не назовешь, да и опыта у меня побольше, особенно в области статистики. Так вот, весь мой опыт говорит, что мошенничество раскрывается в восьмидесяти семи процентах случаев. Восемьдесят семь процентов! Подумайте об этом.
Резко оттолкнув стул, мисс Ричарде вскочила на ноги.
– Старая лживая скотина! Так меня подставить! Еще и расходы оплатить заставил! И все это время…
Она задохнулась от злости и рванулась к дверям.
– Колечко не забудьте, – безмятежно напомнил мистер Паркер Пайн.
Выхватив из его рук кольцо, мисс Ричарде не глядя вышвырнула его в окно и, хлопнув дверью, исчезла.
Мистер Паркер Пайн подошел к окну и с любопытством выглянул наружу.
– Как я и думал, – пробормотал он. – Налицо явное недоумение. Джентльмен, продающий игрушки, кажется, совершенно не представляет, что ему с этим делать.
Случай несчастного мужа
Улыбка на лице мистера Паркера Пайна стала куда менее благодушной, чем прежде.
– Теперь вы понимаете, почему я решительно не могу взять с вас денег? Я гарантировал, что сделаю вас счастливой. Совершенно очевидно, мне этого не удалось. И я скажу вам еще кое-что… Вы молоды, и, возможно, это первая ваша попытка такого рода. Согласитесь, меня молодым никак уж не назовешь, да и опыта у меня побольше, особенно в области статистики. Так вот, весь мой опыт говорит, что мошенничество раскрывается в восьмидесяти семи процентах случаев. Восемьдесят семь процентов! Подумайте об этом.
Резко оттолкнув стул, мисс Ричарде вскочила на ноги.
– Старая лживая скотина! Так меня подставить! Еще и расходы оплатить заставил! И все это время…
Она задохнулась от злости и рванулась к дверям.
– Колечко не забудьте, – безмятежно напомнил мистер Паркер Пайн.
Выхватив из его рук кольцо, мисс Ричарде не глядя вышвырнула его в окно и, хлопнув дверью, исчезла.
Мистер Паркер Пайн подошел к окну и с любопытством выглянул наружу.
– Как я и думал, – пробормотал он. – Налицо явное недоумение. Джентльмен, продающий игрушки, кажется, совершенно не представляет, что ему с этим делать.
Случай несчастного мужа
Несомненно, способность к сочувствию – великий дар.
Мистер Паркер Пайн обладал им в полной мере. Он прямо-таки располагал к доверию. По опыту зная, что состояние посетителей его офиса обычно больше всего напоминает ступор, он прилагал все усилия, чтобы дать клиенту возможность почувствовать себя легко и непринужденно.
Этим утром, едва взглянув на своего посетителя, некоего мистера Реджинальда Вейда, он тут же понял, что мистер Вейд принадлежит к числу косноязычных клиентов, то есть людей, начисто лишенных способности выразить свои переживания в словах.
Это был высокий широкоплечий мужчина с загорелым лицом и застенчивыми голубыми глазами. Он машинально подергивал свои маленькие усики и смотрел на мистера Паркера Пайна со всей трогательностью бессловесного животного.
– Видел тут ваше объявление, – внезапно выпалил он. – Почему, думаю, не зайти? Дикость, конечно, но, с другой стороны, как знать…
Мистер Паркер Пайн правильно истолковал это странное откровение.
– Конечно, – подтвердил он, – хуже не будет.
– Вот! – обрадовался мистер Вейд, – вот именно. Так почему бы не попробовать? Очень уж все скверно, мистер Пайн. Не знаю, что и делать. Сложно, чертовски сложно.
– Для этого, – заявил мистер Паркер Пайн, – я здесь и сижу. Чтобы подсказать вам выход. Я эксперт по людским проблемам.
– Хитрая, должно быть, штука.
– Да нет, в общем. Все беды человечества можно легко разделить на несколько основных категорий. Это проблемы со здоровьем, скука, проблемы с мужем… – мистер Паркер Пайн выдержал паузу, – и проблемы с женой.
– Они самые. Прямо в яблочко.
– Расскажите, – посоветовал мистер Паркер Пайн.
– Да здесь почти и нечего рассказывать. Жена хочет выйти за другого парня и просит меня дать ей развод.
– Что ж, довольно распространенное явление в наши дни. Насколько я понимаю, вас такая перспектива не радует?
– Я люблю ее, – просто ответил мистер Вейд. – Ну, это как.., в общем люблю.
Это простое и отчасти даже банальное признание сказало мистеру Паркеру Пайну куда больше, чем если бы мистер Вейд начал вдруг клясться, что буквально боготворит жену, готов целовать землю, по которой она ходит, и с радостью даст изрезать себя ради нее на тысячу маленьких кусочков.
– Только, – продолжил мистер Вейд, – этим делу не поможешь. Я хочу сказать, человек тут беспомощен. Раз она предпочитает этого парня – что ж, приходится соблюдать правила игры: третий – лишний и все такое.
– И вероятно, повод к разводу должны предоставить вы?
– Разумеется. Не могу же я допустить, чтобы ее затаскали по инстанциям.
Мистер Пайн задумчиво посмотрел на своего клиента.
– И однако, вы пришли ко мне. Почему?
Мистер Вейд смущенно улыбнулся.
– Сам не знаю. Понимаете, я не очень-то разбираюсь в таких делах. Совершенно растерялся. Думал, может, вы что посоветуете? Понимаете, она дала мне полгода. Мы так и договорились: если через шесть месяцев ничего не изменится – я ухожу. Вот я и подумал: может, вы что придумаете. Все, что делаю я, ее только раздражает. Понимаете, мистер Пайн, простоват я для нее, вот в чем штука. Я футбол люблю, гольф… Мне хорошая партия в теннис дороже всей этой музыки, картин и прочей зауми. А жена – она образованная. Картины любит, оперу, концерты всякие – понятно, что ей со мной скучно. А тот парень – длинноволосый такой мерзавец – отлично в таких вещах разбирается. Он может об этом говорить, а я нет. Я ее где-то даже понимаю: такая умная, красивая женщина – и такой осел, как я…
Мистер Паркер Пайн даже застонал.
– Вы сколько уже женаты? Девять лет? И с самого начала практикуете подобное самоуничижение? Ошибка, мой дорогой, катастрофическая ошибка! Никогда не позволяйте женщине чувствовать свое превосходство: она воспользуется этим немедленно! Так что вы сами, можно сказать, виноваты в создавшемся положении. Вам следовало налегать на свои спортивные достижения. Отзываться о живописи и музыке не иначе как о «глупостях, которыми забивает голову моя жена». Постоянно сочувствовать бедняжке, что природа обделила ее ловкостью и способностью хоть чему-нибудь научиться… Неуверенность в себе, дорогой мой – яд для семейной жизни. Ни одна женщина этого не выдержит. Я даже удивляюсь, что ваша жена терпела так долго!
– Так что же, по-вашему, мне теперь делать? – робко спросил мистер Вейд, несколько ошеломленный его словами.
– Это, конечно, вопрос, и задать его себе вы должны были еще девять лет назад. Поскольку вы этого не сделали, придется в корне менять всю тактику. У вас когда-нибудь был роман на стороне?
– Разумеется, нет.
– Ну, возможно, легкий флирт?
– Я никогда особенно не увлекался женщинами.
– Большая ошибка, мой дорогой, и исправлять ее следует немедленно.
– Э, послушайте, – всполошился мистер Вейд, – я правда не могу. Я…
– И не надо. Для этих целей мы подберем одну из моих сотрудниц, которая будет направлять ваши действия и знаки внимания, которые вам придется ей уделять, будет воспринимать как деловые отношения.
Мистеру Вейду явно стало легче.
– Ну, это еще куда ни шло. Но вы уверены.., то есть, я хочу сказать, по-моему, Айрис это будет только на руку.
– Вы совершенно не разбираетесь в людях, мистер Вейд, а в женщинах – и того меньше. В настоящий момент, с точки зрения вашей жены, вы представляете из себя отработанный материал. Вы никому не нужны. Раз так, почему вы должны быть нужны ей? Она что же, по-вашему, хуже других? Но взгляните на дело иначе. Предположим, ваша жена обнаружит, что вы жаждете обрести свободу не меньше, чем она сама?
– Ну, это должно будет ее только порадовать.
– Должно будет, но, поверьте мне, не порадует. Обнаружив, что вы оказались достаточно привлекательны для красивой и молодой особы, явно обладающей возможностью выбирать, она тут же произведет переоценку. Вы немедленно вырастете в ее глазах. Кроме того, ей очень не понравится вывод, который неизбежно сделают все ваши знакомые. А именно, что это вы ее бросили, уйдя к более молодой и привлекательной женщине.
– Вы думаете?
– Я знаю. Из «бедного старого Реджи» вы тут же превратитесь в «ай да Реджи», если не в «ай да сукиного кота Реджи»! Чувствуете разницу? Никаких сомнений, что, не оставляя пока своего увлечения, жена попытается вернуть вас в исходное состояние. И надеюсь убедится, что вы вовсе не намерены в него возвращаться. Вы будете благоразумно повторять ей ее же доводы. И что «лучше вам все же расстаться», и что «вы не сошлись характерами», и что она права: вы никогда ее не понимали – точно так же, как она не понимала вас. Однако не стоит вдаваться сейчас в детали. Когда придет время, вы получите самые подробные инструкции.
Мистер Вейд, казалось, все еще сомневался.
– Вы действительно думаете, это сработает? – недоверчиво спросил он.
– Не скажу, что уверен на все сто, – осторожно начал мистер Пайн. – Ведь существует вероятность того, что миссис Вейд настолько увлечена этим типом, что никакие ваши слова и поступки на нее не подействуют. Но сие представляется мне маловероятным. Скорее всего, к этому роману ее подтолкнула скука – и та атмосфера безоговорочной преданности и надоедливого обожания, которой вы столь недальновидно ее окружили. Если вы согласитесь следовать моим инструкциям, шансы, я бы сказал, будут примерно девяносто семь из ста в вашу пользу.
– Вполне прилично, – решил мистер Вейд. – Согласен. Во сколько, кстати, это мне обойдется?
– Мой гонорар составляет двести гиней, выплаченных авансом.
Мистер Вейд достал чековую книжку.
Восхитительное цветовое пятно, обозначенное лежащей в шезлонге Айрис Вейд, приятно оживляло сочную зелень лужайки в «Лорример Корт». Миссис Вейд была облачена в платье нежнейшего розовато-лилового оттенка, а искусный макияж позволял ей выглядеть много моложе ее тридцати пяти.
Она вела ленивую и непринужденную беседу со своей приятельницей, миссис Мэссингтон, с которой ее объединяло родство душ и проблем. Страдания, причиняемые обеим дамам мужьями, способными думать лишь о бирже, акциях и гольфе, были невыносимы.
– Вот так и начинаешь понимать народную мудрость – живи сам и давай жить другим, – завершила свою мысль Айрис.
– Дорогая, ты просто чудо, – отозвалась миссис Мэссингтон и, помолчав чуть меньше, чем следовало, спросила: – Так кто же она?
Айрис лениво повела плечом.
– Ох, и не спрашивай! Где только Реджи мог ее откопать – эту свою подружку. Смех, да и только. Он сроду на девочек не заглядывался! Представляешь, подошел ко мне, мялся, мямлил, потом наконец выдавил, что ему хочется пригласить эту мисс де Сара на выходные. Я засмеялась – не могла удержаться. Представляешь: Реджи! Ну, вот юна и приехала.
– А где они познакомились?
– Не знаю. Он что-то темнит.
– Может, они уже давно встречаются?
– Не думаю! – сказала миссис Вейд. – Но я довольна. Так удачно получилось. Это очень упрощает дело. Я ведь безумно переживала за Реджи. Он такой ранимый. Я и Синклеру все говорила: подождем, дадим бедняге время свыкнуться с этой мыслью. Но, похоже, Синклер был прав: Реджи быстро оправится. Еще два дня назад ходил как в воду опущенный, и вот, пожалуйста, приглашает эту девицу! Меня это забавляет. Я рада, что он так быстро оправился. Бедняга, кажется, думает, что я и впрямь могу его приревновать. Бред какой! Ну, я ему и отвечаю: «Конечно, дорогой, приглашай свою подружку». Бедный Реджи! Вообразил, что у них это серьезно. Думаю, она позабавится немного и бросит его.
– Мужчинам такие нравятся, – заметила миссис Мэссингтон. – Я бы даже сказала, слишком нравятся, если ты понимаешь, о чем я. Сразу видно – у нее одно на уме. Не знаю почему, но, сдается мне, она та еще стерва.
– Возможно, – рассеянно согласилась миссис Вейд.
– Но одета она потрясающе, этого не отнимешь, – вздохнула миссис Мэссингтон.
– Слишком экстравагантно – ты не думаешь?
– Но шикарно.
– Я бы сказала, вызывающе шикарно.
– Вон они идут, – заметила миссис Мэссингтон.
Обернувшись, миссис Вейд увидела идущих к ним Мадлен де Сара и Реджи Вейда. Они оживленно болтали, смеялись и выглядели на редкость довольными. Мадлен с ходу плюхнулась в шезлонг и, сорвав с головы берет, взъерошила свои восхитительные черные кудри. Миссис Вейд пришлось признать, что все-таки она удивительно хороша.
– Мы так чудно провели время! – объявила Мадлен. – Я вся взмокла. Выгляжу, должно быть, ужасно.
Услышав условный сигнал, Реджи Вейд нервно вздрогнул и вымученно сообщил:
– Вы выглядите.., выглядите… – Он смущенно хихикнул. – Я лучше промолчу.
Их глаза встретились. Миссис Вейд не могла не заметить, что парочка успела достичь редкостного взаимопонимания.
– Вам непременно нужно научиться играть в гольф, – повернулась Мадлен к хозяйке. – Вы даже представить себе не можете, сколько теряете! Вам совершенно нечего стесняться: у меня есть подруга, она даже старше вас, но все равно начала и сейчас довольно сносно играет.
– Подобные развлечения меня не интересуют, – холодно отозвалась Айрис.
– Это потому, что у вас не получается, – заверила се Мадлен. – Какая жалость! Вы бы почувствовали себя совсем другим человеком! Но все еще можно исправить, миссис Вейд, уверяю вас. Все, что вам нужно – это хороший тренер. Я сама научилась играть в теннис в одно лето. Но, правда, абсолютно безнадежна в гольфе.
– Чепуха! – вмешался Реджи. – Немного не хватает практики, вот и все. Ваш последний удар… Это надо было видеть!
– Потому что вы показали мне, как надо. Вы прирожденный учитель. Большинство людей неспособны учить других. А у вас просто дар. Я так вам завидую.., вы же все умеете!
– Чепуха, – смутился Реджи. – Ничего я не умею.
– Как здорово, наверное, иметь такого мужа, – повернулась Мадлен к миссис Вейд. – В вас наверняка что-то есть, раз вы сумели удержать его столько времени. Или вы его никому не показывали?
Ничего не ответив, миссис Вейд нащупала книгу. Ее рука немного дрожала.
Реджи пробормотал, что ему нужно переодеться, и удалился.
– Так мило, что вы решились меня пригласить, – продолжила Мадлен. – Иные жены с таким подозрением относятся к друзьям мужа! На редкость глупая штука – ревность, как вы считаете?
– Несомненно. Мне и в голову не пришло бы ревновать Реджи.
– Вы удивительная женщина! Ведь такой привлекательный мужчина конечно же постоянно дает к этому повод. Я, например, была просто убита, узнав, что он женат. Ну почему все привлекательные мужчины обязательно оказываются женатыми?
– Рада, что вы находите Реджи привлекательным, – довольно сухо заметила миссис Вейд.
– Ну еще бы! Такой красивый мужчина! А как он играет! И это его напускное равнодушие к женщинам… Сами знаете, как это действует.
– У вас, наверное, много приятелей мужского пола? – поинтересовалась миссис Вейд.
– О да. Мне вообще проще с мужчинами. С женщинами у меня как-то не складывается. Не знаю почему.
– Возможно, потому, что складывается с их мужьями, – звонко рассмеялась миссис Мэссингтон.
– Ну, должен же кто-то пожалеть бедняжек, – рассмеялась в ответ Мадлен. – Вы не представляете, каких скучных жен ухитряются найти себе совершенно замечательные мужчины. Таких… Ну, вы знаете этих эстетствующих интеллектуалок. Естественно, бедняги начинают тосковать по общению с кем-то поживее и.., помоложе. Хорошо хоть в наше время к разводу относятся проще, чем раньше. Пока молод, надо начинать жизнь заново с тем, кто действительно разделяет все твои вкусы и убеждения. И в итоге получается лучше для всех. Я имею в виду, что такой интеллектуалки появляется шанс найти себе какого-нибудь волосатого умника и жить с ним душа в душу. Сжечь все мосты и начать заново – это же здорово! Правда, миссис Вейд?
– Правда, мисс де Сара.
Некоторая неловкость положения достигла наконец сознания Мадлен, и, пробормотав, что ей нужно переодеться к чаю, она поспешно удалилась.
– Эти современные девицы просто ужасны! – заметила миссис Вейд. – О чем они только думают?
– Не знаю, как остальные, Айрис, – отозвалась миссис Мэссингтон, – но эта явно думает о Реджи.
– Чушь!
– Точно тебе говорю. Я же видела, как она на него смотрит. И, сдается мне, плевать она хотела, женат он или нет. Она твердо намерена заполучить его. Просто отвратительно!
Миссис Вейд немного помолчала, затем, натужно рассмеявшись, воскликнула:
– Да, в конце концов, мне-то какое дело? После этого она встала и поспешно направилась к дому.
Мужа она нашла в гостиной. Он переодевался и что-то напевал.
– Вижу, у тебя отличное настроение, дорогой? – осведомилась миссис Вейд.
– Да, превосходное.
– Я рада. Ты же знаешь: я желаю тебе только счастья.
– Ну конечно.
Хотя Реджи Вейд был начисто лишен актерского дара, это полностью компенсировалось его гипертрофированной совестливостью. Он ненавидел весь этот фарс. Ему было мучительно стыдно, и в итоге он выглядел в точности как застигнутый врасплох любовник. Услышав голос жены, он нервно подскочил, и его глаза воровато забегали.
– Как давно ты ее знаешь? – неожиданно спросила миссис Вейд.
– Э.., кого?
– Мисс де Сара. Реджи, мисс де Сара.
– Ну, не помню точно. Какое-то время, должно быть.
– Вот как? Ты никогда не рассказывал мне об этом.
– Правда? Забыл, наверное.
– Забыл! Ничего себе! – фыркнула миссис Вейд и удалилась, гневно взмахнув розовато-лиловыми одеяниями.
После чая мистер Вейд решил показать мисс де Саре розарий. Они отправились туда через лужайку, чувствуя на спинах пристальный взгляд двух пар глаз.
– Послушайте, – взорвался мистер Вейд, когда они оказались вне пределов видимости из дома. – Да послушайте же! Давайте лучше забудем обо всем этом. Жена смотрит на меня волком.
– Да успокойтесь же, – сказала Мадлен. – Все складывается как надо.
– Вы думаете? Но я вовсе не хочу, чтобы она меня возненавидела. Вы же слышали, какие гадости она говорила мне за чаем!
– Все идет просто отлично, – повторила Мадлен. – Вы превосходно справляетесь со своей ролью.
– Вы правда так думаете?
– Да, – ответила Мадлен и, понизив голос, сообщила: – Ваша жена только что вышла на террасу. Ей интересно, чем мы тут занимаемся. Вам лучше поцеловать меня.
– Ох, – занервничал мистер Вейд. – Может, не стоит, а? То есть…
– Да целуйте же! – яростно прошипела Мадлен. Мистер Вейд подчинился. Некоторый недостаток пыла у него пришлось компенсировать Мадлен. Она обняла его за шею и проникновенно прижалась губами к его губам.
– Ого! – выговорил он, покачнувшись.
– Очень противно? – сочувственно поинтересовалась Мадлен.
– Ну что вы, совсем даже напротив, – галантно ответил мистер Вейд. – Просто.., я был не готов. Как вам кажется, мы уже достаточно здесь пробыли? – поинтересовался он мрачно.
– Думаю, теперь можно и отдохнуть, – решила Мадлен. – Мы хорошо поработали.
Когда они вернулись домой, миссис Мзссингтон известила их, что Айрис отправилась спать, так как у нее неожиданно разболелась голова.
Чуть позже мистер Вейд с перекошенным лицом подошел к Мадлен.
– Она в ужасном состоянии. Настоящая истерика.
– Отлично.
– Она видела, как мы целовались.
– Так и было задумано.
– Знаю, но я ведь не мог ей это сказать? Ведь нельзя, да? Я просто не знаю, как быть. Я сказал, что это.., ну.., так уж получилось.
– Замечательно.
– А она заявила, что вы хотите меня окрутить и что вы даже хуже, чем она думала. Это ужасно несправедливо: вы ведь просто выполняете свою работу. И я сказал ей, что искренне вас уважаю и что она в корне ошибается на ваш счет, и, боюсь, немного даже вышел из себя, потому что она ничего не хотела слушать.
– Превосходно!
– А затем она велела мне убираться. И сказала, что ни о чем не хочет со мной говорить. Заявила, что немедленно собирает вещи и уезжает.
На мистера Вейда жалко было смотреть. Мадлен улыбнулась.
– Я знаю, что делать. Скажите ей, что уехать должны вы. Поэтому вы немедленно пакуете вещи и переезжаете в город.
– Но я не хочу!
– А вам и не придется. Мысль о том, что она останется здесь, а вы будете развлекаться в Лондоне, миссис Вейд совсем не понравится.
На следующее утро Реджи Вейд делился с Мадлен свежими новостями.
– Она говорит, что все обдумала и решила, что нечестно было бы уехать сейчас, ведь она обещала подождать шесть месяцев. И еще она сказала, что, поскольку мои друзья гостят здесь, она не понимает, почему бы ей не пригласить своих. Сюда едет Синклер Джордан.
– Это он?
– Да, и будь я проклят, если пущу его на порог.
– Вы должны, – заявила Мадлен. – И не волнуйтесь так, я им займусь. Скажите жене, что вы подумали и у вас нет ни малейших возражений, только вот вы надеетесь, что она не против, если я погощу у вас еще с недельку.
– О Господи! – простонал мистер Вейд.
– Мужайтесь! – подбодрила его Мадлен. – Все идет как надо. Пара недель – и все ваши горести останутся в прошлом.
– Две недели? Вы думаете? – с надеждой переспросил мистер Вейд.
– Я знаю, – твердо сказала Мадлен.
Неделей позже Мадлен де Сара вошла с офис мистера Паркера Пайна и обессиленно рухнула в кресло.
– Приветствую королеву вамп[6]! – улыбнулся ей мистер Паркер Пайн.
– Вамп! – фыркнула Мадлен. – Господи, ну и работенку вы мне подкинули! Этот человек просто помешан на своей жене. Прямо болезнь какая-то!
Мистер Пайн улыбнулся.
– И не говорите. Впрочем, в какой-то мере это упрощает нашу задачу. И потом, дорогая, неужели вы думаете, что я с легким сердцем подверг бы вашим чарам того, кто не предан своей жене?
Девушка рассмеялась.
– Знали бы вы, до чего трудно было заставить его поцеловаться!
– Новый опыт всегда полезен, дорогая. Итак, ваша миссия завершена?
– Да. Думаю, там все как надо. В конце у нас была потрясающая сцена. Погодите, последний отчет я посылала вам три дня назад?
– Да.
– Тогда я расскажу. Как я и предполагала, достаточно было глянуть на этого жалкого червяка, Синклера Джордана, – и он был весь мой без остатка. Бедняга вдобавок решил, что я богата: платье-то вон какое! Миссис Вейд, понятно, была вне себя. Надо думать, ведь оба ее поклонника напрочь забыли о ней и увивались вокруг меня. Ну, а я показала свое предпочтение. Высмеяла этого Синклера Джордана с ног до головы. Его одежду, его длинные волосы и, наконец, его кривые ноги.
– Блестящая работа, – одобрил мистер Паркер Пайн.
– Ну, и вчера вечером она не выдержала. Выложила все начистоту. Заявила, что я хочу разрушить ее брак. Реджи Вейд заикнулся было насчет Синклера Джордана, но она тут же возразила, что к этому ее подтолкнули исключительно страдания и одиночество. Она давно уже замечала холодность мужа, только до сих пор не догадывалась о причине. Напомнила ему, что они были идеальной парой, жили счастливо, и что она всегда его обожала и он это прекрасно знает, и что ей нужен он, и только он.
– Я сказала, что уже слишком поздно. Мистер Вейд держался молодцом и выполнил все инструкции. Сказал, что, мол, уже действительно поздно, что все уже решено и он женится на мне! А миссис Вейд может хоть завтра выходить за своего Синклера. И вообще, он не понимает, зачем откладывать бракоразводный процесс, тем более на такой огромный срок – шесть месяцев.
Заверил ее, что в течение нескольких ближайших дней предоставит неопровержимое свидетельство своей супружеской неверности, с каким любой суд без разговоров даст ей развод. Сказал, что жить без меня не может. Тут миссис Вейд начала хвататься за сердце, вспомнила, что оно у нее очень слабое, и стала просить бренди. Мистер Вейд и тут не сдался. Первым же утренним поездом уехал в город, и я нисколько не сомневаюсь, что миссис Вейд немедленно ринулась за ним.
– Ну и отлично, – жизнерадостно сказал мистер Паркер Пайн. – Такой потрясающий успех.
Дверь распахнулась настежь, и в комнату влетел Реджи Вейд.
– Она здесь? – грозно вопросил он, надвигаясь на мистера Пайна. – Где вы ее прячете?
Узрев Мадлен, он подлетел к ней и заключил в свои объятия.
– Любовь моя! – вскричал он. – Дорогая! Ты ведь знаешь, что прошлым вечером я говорил чистую правду? Каждое мое слово! Не понимаю, как я мог быть так слеп! Но я прозрел, любовь моя! Вот уже три дня, как я осознал это!
– Осознал что? – слабо выдохнула Мадлен.
– Я обожаю тебя! Я люблю и всегда любил одну тебя! Айрис подаст на развод, и, когда с этим будет покончено, ты выйдешь за меня замуж – ведь правда, любовь моя? Ответь мне «да», Мадлен, я обожаю тебя.
Он стиснул остолбеневшую Мадлен в объятиях, но в этот момент дверь снова распахнулась, и в комнату ворвалась худая взъерошенная женщина в неопрятном зеленом балахоне.
– Так я и знала! – грозно заявила она с порога. – Я следила за тобой. Знала, что ты пойдешь к ней!
– Могу вас заверить, – начал было почти уже пришедший в себя мистер Паркер Пайн, но его даже и не заметили.
– О Реджи! – простонала миссис Вейн. – Только вернись, и я ни словом не напомню тебе обо всем этом. Я научусь играть в гольф. Откажусь от этих ужасных знакомых, которые так тебя раздражают. Вспомни о годах, что мы были счастливы вместе.
– Я никогда не был счастлив, – отрезал мистер Вейд, не сводя глаз с Мадлен. – Да что, черт возьми, с тобой такое, Айрис? Ты же хотела выйти за этого осла Синклера? Вот и выходи.
Миссис Вейд горестно застонала:
– Да я ненавижу его! Меня тошнит только при одном упоминании о нем.
Мистер Паркер Пайн обладал им в полной мере. Он прямо-таки располагал к доверию. По опыту зная, что состояние посетителей его офиса обычно больше всего напоминает ступор, он прилагал все усилия, чтобы дать клиенту возможность почувствовать себя легко и непринужденно.
Этим утром, едва взглянув на своего посетителя, некоего мистера Реджинальда Вейда, он тут же понял, что мистер Вейд принадлежит к числу косноязычных клиентов, то есть людей, начисто лишенных способности выразить свои переживания в словах.
Это был высокий широкоплечий мужчина с загорелым лицом и застенчивыми голубыми глазами. Он машинально подергивал свои маленькие усики и смотрел на мистера Паркера Пайна со всей трогательностью бессловесного животного.
– Видел тут ваше объявление, – внезапно выпалил он. – Почему, думаю, не зайти? Дикость, конечно, но, с другой стороны, как знать…
Мистер Паркер Пайн правильно истолковал это странное откровение.
– Конечно, – подтвердил он, – хуже не будет.
– Вот! – обрадовался мистер Вейд, – вот именно. Так почему бы не попробовать? Очень уж все скверно, мистер Пайн. Не знаю, что и делать. Сложно, чертовски сложно.
– Для этого, – заявил мистер Паркер Пайн, – я здесь и сижу. Чтобы подсказать вам выход. Я эксперт по людским проблемам.
– Хитрая, должно быть, штука.
– Да нет, в общем. Все беды человечества можно легко разделить на несколько основных категорий. Это проблемы со здоровьем, скука, проблемы с мужем… – мистер Паркер Пайн выдержал паузу, – и проблемы с женой.
– Они самые. Прямо в яблочко.
– Расскажите, – посоветовал мистер Паркер Пайн.
– Да здесь почти и нечего рассказывать. Жена хочет выйти за другого парня и просит меня дать ей развод.
– Что ж, довольно распространенное явление в наши дни. Насколько я понимаю, вас такая перспектива не радует?
– Я люблю ее, – просто ответил мистер Вейд. – Ну, это как.., в общем люблю.
Это простое и отчасти даже банальное признание сказало мистеру Паркеру Пайну куда больше, чем если бы мистер Вейд начал вдруг клясться, что буквально боготворит жену, готов целовать землю, по которой она ходит, и с радостью даст изрезать себя ради нее на тысячу маленьких кусочков.
– Только, – продолжил мистер Вейд, – этим делу не поможешь. Я хочу сказать, человек тут беспомощен. Раз она предпочитает этого парня – что ж, приходится соблюдать правила игры: третий – лишний и все такое.
– И вероятно, повод к разводу должны предоставить вы?
– Разумеется. Не могу же я допустить, чтобы ее затаскали по инстанциям.
Мистер Пайн задумчиво посмотрел на своего клиента.
– И однако, вы пришли ко мне. Почему?
Мистер Вейд смущенно улыбнулся.
– Сам не знаю. Понимаете, я не очень-то разбираюсь в таких делах. Совершенно растерялся. Думал, может, вы что посоветуете? Понимаете, она дала мне полгода. Мы так и договорились: если через шесть месяцев ничего не изменится – я ухожу. Вот я и подумал: может, вы что придумаете. Все, что делаю я, ее только раздражает. Понимаете, мистер Пайн, простоват я для нее, вот в чем штука. Я футбол люблю, гольф… Мне хорошая партия в теннис дороже всей этой музыки, картин и прочей зауми. А жена – она образованная. Картины любит, оперу, концерты всякие – понятно, что ей со мной скучно. А тот парень – длинноволосый такой мерзавец – отлично в таких вещах разбирается. Он может об этом говорить, а я нет. Я ее где-то даже понимаю: такая умная, красивая женщина – и такой осел, как я…
Мистер Паркер Пайн даже застонал.
– Вы сколько уже женаты? Девять лет? И с самого начала практикуете подобное самоуничижение? Ошибка, мой дорогой, катастрофическая ошибка! Никогда не позволяйте женщине чувствовать свое превосходство: она воспользуется этим немедленно! Так что вы сами, можно сказать, виноваты в создавшемся положении. Вам следовало налегать на свои спортивные достижения. Отзываться о живописи и музыке не иначе как о «глупостях, которыми забивает голову моя жена». Постоянно сочувствовать бедняжке, что природа обделила ее ловкостью и способностью хоть чему-нибудь научиться… Неуверенность в себе, дорогой мой – яд для семейной жизни. Ни одна женщина этого не выдержит. Я даже удивляюсь, что ваша жена терпела так долго!
– Так что же, по-вашему, мне теперь делать? – робко спросил мистер Вейд, несколько ошеломленный его словами.
– Это, конечно, вопрос, и задать его себе вы должны были еще девять лет назад. Поскольку вы этого не сделали, придется в корне менять всю тактику. У вас когда-нибудь был роман на стороне?
– Разумеется, нет.
– Ну, возможно, легкий флирт?
– Я никогда особенно не увлекался женщинами.
– Большая ошибка, мой дорогой, и исправлять ее следует немедленно.
– Э, послушайте, – всполошился мистер Вейд, – я правда не могу. Я…
– И не надо. Для этих целей мы подберем одну из моих сотрудниц, которая будет направлять ваши действия и знаки внимания, которые вам придется ей уделять, будет воспринимать как деловые отношения.
Мистеру Вейду явно стало легче.
– Ну, это еще куда ни шло. Но вы уверены.., то есть, я хочу сказать, по-моему, Айрис это будет только на руку.
– Вы совершенно не разбираетесь в людях, мистер Вейд, а в женщинах – и того меньше. В настоящий момент, с точки зрения вашей жены, вы представляете из себя отработанный материал. Вы никому не нужны. Раз так, почему вы должны быть нужны ей? Она что же, по-вашему, хуже других? Но взгляните на дело иначе. Предположим, ваша жена обнаружит, что вы жаждете обрести свободу не меньше, чем она сама?
– Ну, это должно будет ее только порадовать.
– Должно будет, но, поверьте мне, не порадует. Обнаружив, что вы оказались достаточно привлекательны для красивой и молодой особы, явно обладающей возможностью выбирать, она тут же произведет переоценку. Вы немедленно вырастете в ее глазах. Кроме того, ей очень не понравится вывод, который неизбежно сделают все ваши знакомые. А именно, что это вы ее бросили, уйдя к более молодой и привлекательной женщине.
– Вы думаете?
– Я знаю. Из «бедного старого Реджи» вы тут же превратитесь в «ай да Реджи», если не в «ай да сукиного кота Реджи»! Чувствуете разницу? Никаких сомнений, что, не оставляя пока своего увлечения, жена попытается вернуть вас в исходное состояние. И надеюсь убедится, что вы вовсе не намерены в него возвращаться. Вы будете благоразумно повторять ей ее же доводы. И что «лучше вам все же расстаться», и что «вы не сошлись характерами», и что она права: вы никогда ее не понимали – точно так же, как она не понимала вас. Однако не стоит вдаваться сейчас в детали. Когда придет время, вы получите самые подробные инструкции.
Мистер Вейд, казалось, все еще сомневался.
– Вы действительно думаете, это сработает? – недоверчиво спросил он.
– Не скажу, что уверен на все сто, – осторожно начал мистер Пайн. – Ведь существует вероятность того, что миссис Вейд настолько увлечена этим типом, что никакие ваши слова и поступки на нее не подействуют. Но сие представляется мне маловероятным. Скорее всего, к этому роману ее подтолкнула скука – и та атмосфера безоговорочной преданности и надоедливого обожания, которой вы столь недальновидно ее окружили. Если вы согласитесь следовать моим инструкциям, шансы, я бы сказал, будут примерно девяносто семь из ста в вашу пользу.
– Вполне прилично, – решил мистер Вейд. – Согласен. Во сколько, кстати, это мне обойдется?
– Мой гонорар составляет двести гиней, выплаченных авансом.
Мистер Вейд достал чековую книжку.
Восхитительное цветовое пятно, обозначенное лежащей в шезлонге Айрис Вейд, приятно оживляло сочную зелень лужайки в «Лорример Корт». Миссис Вейд была облачена в платье нежнейшего розовато-лилового оттенка, а искусный макияж позволял ей выглядеть много моложе ее тридцати пяти.
Она вела ленивую и непринужденную беседу со своей приятельницей, миссис Мэссингтон, с которой ее объединяло родство душ и проблем. Страдания, причиняемые обеим дамам мужьями, способными думать лишь о бирже, акциях и гольфе, были невыносимы.
– Вот так и начинаешь понимать народную мудрость – живи сам и давай жить другим, – завершила свою мысль Айрис.
– Дорогая, ты просто чудо, – отозвалась миссис Мэссингтон и, помолчав чуть меньше, чем следовало, спросила: – Так кто же она?
Айрис лениво повела плечом.
– Ох, и не спрашивай! Где только Реджи мог ее откопать – эту свою подружку. Смех, да и только. Он сроду на девочек не заглядывался! Представляешь, подошел ко мне, мялся, мямлил, потом наконец выдавил, что ему хочется пригласить эту мисс де Сара на выходные. Я засмеялась – не могла удержаться. Представляешь: Реджи! Ну, вот юна и приехала.
– А где они познакомились?
– Не знаю. Он что-то темнит.
– Может, они уже давно встречаются?
– Не думаю! – сказала миссис Вейд. – Но я довольна. Так удачно получилось. Это очень упрощает дело. Я ведь безумно переживала за Реджи. Он такой ранимый. Я и Синклеру все говорила: подождем, дадим бедняге время свыкнуться с этой мыслью. Но, похоже, Синклер был прав: Реджи быстро оправится. Еще два дня назад ходил как в воду опущенный, и вот, пожалуйста, приглашает эту девицу! Меня это забавляет. Я рада, что он так быстро оправился. Бедняга, кажется, думает, что я и впрямь могу его приревновать. Бред какой! Ну, я ему и отвечаю: «Конечно, дорогой, приглашай свою подружку». Бедный Реджи! Вообразил, что у них это серьезно. Думаю, она позабавится немного и бросит его.
– Мужчинам такие нравятся, – заметила миссис Мэссингтон. – Я бы даже сказала, слишком нравятся, если ты понимаешь, о чем я. Сразу видно – у нее одно на уме. Не знаю почему, но, сдается мне, она та еще стерва.
– Возможно, – рассеянно согласилась миссис Вейд.
– Но одета она потрясающе, этого не отнимешь, – вздохнула миссис Мэссингтон.
– Слишком экстравагантно – ты не думаешь?
– Но шикарно.
– Я бы сказала, вызывающе шикарно.
– Вон они идут, – заметила миссис Мэссингтон.
Обернувшись, миссис Вейд увидела идущих к ним Мадлен де Сара и Реджи Вейда. Они оживленно болтали, смеялись и выглядели на редкость довольными. Мадлен с ходу плюхнулась в шезлонг и, сорвав с головы берет, взъерошила свои восхитительные черные кудри. Миссис Вейд пришлось признать, что все-таки она удивительно хороша.
– Мы так чудно провели время! – объявила Мадлен. – Я вся взмокла. Выгляжу, должно быть, ужасно.
Услышав условный сигнал, Реджи Вейд нервно вздрогнул и вымученно сообщил:
– Вы выглядите.., выглядите… – Он смущенно хихикнул. – Я лучше промолчу.
Их глаза встретились. Миссис Вейд не могла не заметить, что парочка успела достичь редкостного взаимопонимания.
– Вам непременно нужно научиться играть в гольф, – повернулась Мадлен к хозяйке. – Вы даже представить себе не можете, сколько теряете! Вам совершенно нечего стесняться: у меня есть подруга, она даже старше вас, но все равно начала и сейчас довольно сносно играет.
– Подобные развлечения меня не интересуют, – холодно отозвалась Айрис.
– Это потому, что у вас не получается, – заверила се Мадлен. – Какая жалость! Вы бы почувствовали себя совсем другим человеком! Но все еще можно исправить, миссис Вейд, уверяю вас. Все, что вам нужно – это хороший тренер. Я сама научилась играть в теннис в одно лето. Но, правда, абсолютно безнадежна в гольфе.
– Чепуха! – вмешался Реджи. – Немного не хватает практики, вот и все. Ваш последний удар… Это надо было видеть!
– Потому что вы показали мне, как надо. Вы прирожденный учитель. Большинство людей неспособны учить других. А у вас просто дар. Я так вам завидую.., вы же все умеете!
– Чепуха, – смутился Реджи. – Ничего я не умею.
– Как здорово, наверное, иметь такого мужа, – повернулась Мадлен к миссис Вейд. – В вас наверняка что-то есть, раз вы сумели удержать его столько времени. Или вы его никому не показывали?
Ничего не ответив, миссис Вейд нащупала книгу. Ее рука немного дрожала.
Реджи пробормотал, что ему нужно переодеться, и удалился.
– Так мило, что вы решились меня пригласить, – продолжила Мадлен. – Иные жены с таким подозрением относятся к друзьям мужа! На редкость глупая штука – ревность, как вы считаете?
– Несомненно. Мне и в голову не пришло бы ревновать Реджи.
– Вы удивительная женщина! Ведь такой привлекательный мужчина конечно же постоянно дает к этому повод. Я, например, была просто убита, узнав, что он женат. Ну почему все привлекательные мужчины обязательно оказываются женатыми?
– Рада, что вы находите Реджи привлекательным, – довольно сухо заметила миссис Вейд.
– Ну еще бы! Такой красивый мужчина! А как он играет! И это его напускное равнодушие к женщинам… Сами знаете, как это действует.
– У вас, наверное, много приятелей мужского пола? – поинтересовалась миссис Вейд.
– О да. Мне вообще проще с мужчинами. С женщинами у меня как-то не складывается. Не знаю почему.
– Возможно, потому, что складывается с их мужьями, – звонко рассмеялась миссис Мэссингтон.
– Ну, должен же кто-то пожалеть бедняжек, – рассмеялась в ответ Мадлен. – Вы не представляете, каких скучных жен ухитряются найти себе совершенно замечательные мужчины. Таких… Ну, вы знаете этих эстетствующих интеллектуалок. Естественно, бедняги начинают тосковать по общению с кем-то поживее и.., помоложе. Хорошо хоть в наше время к разводу относятся проще, чем раньше. Пока молод, надо начинать жизнь заново с тем, кто действительно разделяет все твои вкусы и убеждения. И в итоге получается лучше для всех. Я имею в виду, что такой интеллектуалки появляется шанс найти себе какого-нибудь волосатого умника и жить с ним душа в душу. Сжечь все мосты и начать заново – это же здорово! Правда, миссис Вейд?
– Правда, мисс де Сара.
Некоторая неловкость положения достигла наконец сознания Мадлен, и, пробормотав, что ей нужно переодеться к чаю, она поспешно удалилась.
– Эти современные девицы просто ужасны! – заметила миссис Вейд. – О чем они только думают?
– Не знаю, как остальные, Айрис, – отозвалась миссис Мэссингтон, – но эта явно думает о Реджи.
– Чушь!
– Точно тебе говорю. Я же видела, как она на него смотрит. И, сдается мне, плевать она хотела, женат он или нет. Она твердо намерена заполучить его. Просто отвратительно!
Миссис Вейд немного помолчала, затем, натужно рассмеявшись, воскликнула:
– Да, в конце концов, мне-то какое дело? После этого она встала и поспешно направилась к дому.
Мужа она нашла в гостиной. Он переодевался и что-то напевал.
– Вижу, у тебя отличное настроение, дорогой? – осведомилась миссис Вейд.
– Да, превосходное.
– Я рада. Ты же знаешь: я желаю тебе только счастья.
– Ну конечно.
Хотя Реджи Вейд был начисто лишен актерского дара, это полностью компенсировалось его гипертрофированной совестливостью. Он ненавидел весь этот фарс. Ему было мучительно стыдно, и в итоге он выглядел в точности как застигнутый врасплох любовник. Услышав голос жены, он нервно подскочил, и его глаза воровато забегали.
– Как давно ты ее знаешь? – неожиданно спросила миссис Вейд.
– Э.., кого?
– Мисс де Сара. Реджи, мисс де Сара.
– Ну, не помню точно. Какое-то время, должно быть.
– Вот как? Ты никогда не рассказывал мне об этом.
– Правда? Забыл, наверное.
– Забыл! Ничего себе! – фыркнула миссис Вейд и удалилась, гневно взмахнув розовато-лиловыми одеяниями.
После чая мистер Вейд решил показать мисс де Саре розарий. Они отправились туда через лужайку, чувствуя на спинах пристальный взгляд двух пар глаз.
– Послушайте, – взорвался мистер Вейд, когда они оказались вне пределов видимости из дома. – Да послушайте же! Давайте лучше забудем обо всем этом. Жена смотрит на меня волком.
– Да успокойтесь же, – сказала Мадлен. – Все складывается как надо.
– Вы думаете? Но я вовсе не хочу, чтобы она меня возненавидела. Вы же слышали, какие гадости она говорила мне за чаем!
– Все идет просто отлично, – повторила Мадлен. – Вы превосходно справляетесь со своей ролью.
– Вы правда так думаете?
– Да, – ответила Мадлен и, понизив голос, сообщила: – Ваша жена только что вышла на террасу. Ей интересно, чем мы тут занимаемся. Вам лучше поцеловать меня.
– Ох, – занервничал мистер Вейд. – Может, не стоит, а? То есть…
– Да целуйте же! – яростно прошипела Мадлен. Мистер Вейд подчинился. Некоторый недостаток пыла у него пришлось компенсировать Мадлен. Она обняла его за шею и проникновенно прижалась губами к его губам.
– Ого! – выговорил он, покачнувшись.
– Очень противно? – сочувственно поинтересовалась Мадлен.
– Ну что вы, совсем даже напротив, – галантно ответил мистер Вейд. – Просто.., я был не готов. Как вам кажется, мы уже достаточно здесь пробыли? – поинтересовался он мрачно.
– Думаю, теперь можно и отдохнуть, – решила Мадлен. – Мы хорошо поработали.
Когда они вернулись домой, миссис Мзссингтон известила их, что Айрис отправилась спать, так как у нее неожиданно разболелась голова.
Чуть позже мистер Вейд с перекошенным лицом подошел к Мадлен.
– Она в ужасном состоянии. Настоящая истерика.
– Отлично.
– Она видела, как мы целовались.
– Так и было задумано.
– Знаю, но я ведь не мог ей это сказать? Ведь нельзя, да? Я просто не знаю, как быть. Я сказал, что это.., ну.., так уж получилось.
– Замечательно.
– А она заявила, что вы хотите меня окрутить и что вы даже хуже, чем она думала. Это ужасно несправедливо: вы ведь просто выполняете свою работу. И я сказал ей, что искренне вас уважаю и что она в корне ошибается на ваш счет, и, боюсь, немного даже вышел из себя, потому что она ничего не хотела слушать.
– Превосходно!
– А затем она велела мне убираться. И сказала, что ни о чем не хочет со мной говорить. Заявила, что немедленно собирает вещи и уезжает.
На мистера Вейда жалко было смотреть. Мадлен улыбнулась.
– Я знаю, что делать. Скажите ей, что уехать должны вы. Поэтому вы немедленно пакуете вещи и переезжаете в город.
– Но я не хочу!
– А вам и не придется. Мысль о том, что она останется здесь, а вы будете развлекаться в Лондоне, миссис Вейд совсем не понравится.
На следующее утро Реджи Вейд делился с Мадлен свежими новостями.
– Она говорит, что все обдумала и решила, что нечестно было бы уехать сейчас, ведь она обещала подождать шесть месяцев. И еще она сказала, что, поскольку мои друзья гостят здесь, она не понимает, почему бы ей не пригласить своих. Сюда едет Синклер Джордан.
– Это он?
– Да, и будь я проклят, если пущу его на порог.
– Вы должны, – заявила Мадлен. – И не волнуйтесь так, я им займусь. Скажите жене, что вы подумали и у вас нет ни малейших возражений, только вот вы надеетесь, что она не против, если я погощу у вас еще с недельку.
– О Господи! – простонал мистер Вейд.
– Мужайтесь! – подбодрила его Мадлен. – Все идет как надо. Пара недель – и все ваши горести останутся в прошлом.
– Две недели? Вы думаете? – с надеждой переспросил мистер Вейд.
– Я знаю, – твердо сказала Мадлен.
Неделей позже Мадлен де Сара вошла с офис мистера Паркера Пайна и обессиленно рухнула в кресло.
– Приветствую королеву вамп[6]! – улыбнулся ей мистер Паркер Пайн.
– Вамп! – фыркнула Мадлен. – Господи, ну и работенку вы мне подкинули! Этот человек просто помешан на своей жене. Прямо болезнь какая-то!
Мистер Пайн улыбнулся.
– И не говорите. Впрочем, в какой-то мере это упрощает нашу задачу. И потом, дорогая, неужели вы думаете, что я с легким сердцем подверг бы вашим чарам того, кто не предан своей жене?
Девушка рассмеялась.
– Знали бы вы, до чего трудно было заставить его поцеловаться!
– Новый опыт всегда полезен, дорогая. Итак, ваша миссия завершена?
– Да. Думаю, там все как надо. В конце у нас была потрясающая сцена. Погодите, последний отчет я посылала вам три дня назад?
– Да.
– Тогда я расскажу. Как я и предполагала, достаточно было глянуть на этого жалкого червяка, Синклера Джордана, – и он был весь мой без остатка. Бедняга вдобавок решил, что я богата: платье-то вон какое! Миссис Вейд, понятно, была вне себя. Надо думать, ведь оба ее поклонника напрочь забыли о ней и увивались вокруг меня. Ну, а я показала свое предпочтение. Высмеяла этого Синклера Джордана с ног до головы. Его одежду, его длинные волосы и, наконец, его кривые ноги.
– Блестящая работа, – одобрил мистер Паркер Пайн.
– Ну, и вчера вечером она не выдержала. Выложила все начистоту. Заявила, что я хочу разрушить ее брак. Реджи Вейд заикнулся было насчет Синклера Джордана, но она тут же возразила, что к этому ее подтолкнули исключительно страдания и одиночество. Она давно уже замечала холодность мужа, только до сих пор не догадывалась о причине. Напомнила ему, что они были идеальной парой, жили счастливо, и что она всегда его обожала и он это прекрасно знает, и что ей нужен он, и только он.
– Я сказала, что уже слишком поздно. Мистер Вейд держался молодцом и выполнил все инструкции. Сказал, что, мол, уже действительно поздно, что все уже решено и он женится на мне! А миссис Вейд может хоть завтра выходить за своего Синклера. И вообще, он не понимает, зачем откладывать бракоразводный процесс, тем более на такой огромный срок – шесть месяцев.
Заверил ее, что в течение нескольких ближайших дней предоставит неопровержимое свидетельство своей супружеской неверности, с каким любой суд без разговоров даст ей развод. Сказал, что жить без меня не может. Тут миссис Вейд начала хвататься за сердце, вспомнила, что оно у нее очень слабое, и стала просить бренди. Мистер Вейд и тут не сдался. Первым же утренним поездом уехал в город, и я нисколько не сомневаюсь, что миссис Вейд немедленно ринулась за ним.
– Ну и отлично, – жизнерадостно сказал мистер Паркер Пайн. – Такой потрясающий успех.
Дверь распахнулась настежь, и в комнату влетел Реджи Вейд.
– Она здесь? – грозно вопросил он, надвигаясь на мистера Пайна. – Где вы ее прячете?
Узрев Мадлен, он подлетел к ней и заключил в свои объятия.
– Любовь моя! – вскричал он. – Дорогая! Ты ведь знаешь, что прошлым вечером я говорил чистую правду? Каждое мое слово! Не понимаю, как я мог быть так слеп! Но я прозрел, любовь моя! Вот уже три дня, как я осознал это!
– Осознал что? – слабо выдохнула Мадлен.
– Я обожаю тебя! Я люблю и всегда любил одну тебя! Айрис подаст на развод, и, когда с этим будет покончено, ты выйдешь за меня замуж – ведь правда, любовь моя? Ответь мне «да», Мадлен, я обожаю тебя.
Он стиснул остолбеневшую Мадлен в объятиях, но в этот момент дверь снова распахнулась, и в комнату ворвалась худая взъерошенная женщина в неопрятном зеленом балахоне.
– Так я и знала! – грозно заявила она с порога. – Я следила за тобой. Знала, что ты пойдешь к ней!
– Могу вас заверить, – начал было почти уже пришедший в себя мистер Паркер Пайн, но его даже и не заметили.
– О Реджи! – простонала миссис Вейн. – Только вернись, и я ни словом не напомню тебе обо всем этом. Я научусь играть в гольф. Откажусь от этих ужасных знакомых, которые так тебя раздражают. Вспомни о годах, что мы были счастливы вместе.
– Я никогда не был счастлив, – отрезал мистер Вейд, не сводя глаз с Мадлен. – Да что, черт возьми, с тобой такое, Айрис? Ты же хотела выйти за этого осла Синклера? Вот и выходи.
Миссис Вейд горестно застонала:
– Да я ненавижу его! Меня тошнит только при одном упоминании о нем.