Инспектор с любезной улыбкой встал и пожал молодому человеку руку.
— Доброе утро, мистер Хартиган. Прошу садиться. Вы курите? Вот сигареты.
Том Хартиган неуверенно присел и не без ужаса посмотрел на инспектора, которого он мысленно причислил к “большим шишкам”. Вид инспектора слегка его разочаровал. Не полицейский, а самый заурядный человек!
— Итак, — произнес Кроум, — у вас есть какие-то сведения, имеющие, по вашему мнению, касательство к нашему делу. Рассказывайте.
Том взволнованно заговорил:
— Конечно, все это, может, и пустяки. Мне просто пришло в голову… Но я, наверное, просто трачу ваше время зря.
Инспектор незаметно вздохнул. Сколько времени он уже потратил, убеждая свидетелей, что они пришли к нему не зря!
— Мы сами решим, зря вы пришли или нет. Начнем с фактов, мистер Хартиган.
— Дело обстоит так, сэр. Есть у меня, знаете ли, девушка. Ее мамаша сдает комнаты. В районе Камден-Гаун. Вот уже больше года у нее на третьем этаже проживает человек по фамилии Сист.
— Сист?
— Да, сэр. Добродушный такой человечек средних лет.., в последние годы, можно сказать, слегка опустившийся. Мухи не обидит, так я скажу. Мне бы и в голову не пришло, что с ним что-то неладно, если бы я не заметил кое-чего странного.
Путаясь и повторяясь. Том описал свою встречу с мистером Систем в Юстоне и историю с уроненным билетом.
— Ну вот, сэр, как на это ни посмотри, а дело странное. Лили — это моя девушка, сэр, — твердит, что он собирался в Челтнем, и ее мамаша то же самое говорит: мол, ясно помнит, как утром, перед его уходом, они с ним об этом разговаривали. Тогда я, конечно, на это не стал обращать внимания. Лили, моя девушка, еще сказала: я, мол, надеюсь, что мистер Сист не встретится с этим Эй-би-си в Донкастере, — а потом добавила, что это, мол, удивительное совпадение: Сист ведь ездил в Сирстон, когда там произошло предыдущее убийство. Я в шутку и спрашиваю: а в Бексхилл он не ездил, когда там девушку убили? А она отвечает: не знаю, куда он ездил, но ездил — куда-то на побережье. Это она запомнила. Тут я ей говорю: а вдруг он и есть Эй-би-си? А она отвечает: мистер Сист, он и мухи не обидит. На этом тогда разговор и кончился. Мы и думать об этом забыли. То есть думать-то я думал, сэр, но особенно не задумывался. И показалось мне, что этот самый Сист, может, человечек и мирный, но малость чокнутый.
Том набрал воздуху и продолжал. Теперь инспектор Кроум слушал его с большим вниманием.
— А потом случилось убийство в Донкастере, сэр, и во всех газетах напечатали, что разыскивается Э. Б. Синт или Сирт, и сообщались его приметы — очень даже подходящие. В первый же свободный вечер забежал я к Лили и спросил, какие у мистера Систа инициалы. Она не могла вспомнить, а вот мамаша ее вспомнила. И оказалось, что инициалы у него — Э. Б. Стали мы думать да прикидывать, уезжал ли Сист во время первого убийства в Эндовер. Ну, сэр, вы сами понимаете, такие вещи через три месяца вспомнить нелегко. Но мы потрудились на славу и все выяснили до конца, потому что у миссис Марбери есть брат, Берт Смит, и он к ней в гости из Канады приехал двадцать первого июня. Приехал он неожиданно, надо было его на ночлег устроить, и Лили предложила Берта пока поместить в комнату мистера Систа — тот все равно в отъезде. Но миссис Марбери была против, потому что так с жильцами поступать нечестно, а она женщина порядочная. Но мы дату все равно установили, потому что в тот день пароход, на котором Берт Смит ехал, приплыл в Саутгемптон.
Инспектор Кроум слушал очень внимательно, время от времени делая пометки.
— Это все? — спросил он.
— Все, сэр. И надеюсь, вы не подумали, что я делаю из мухи слона, — сказал Том и слегка покраснел.
— Нет, так я не подумал. Вы правильно сделали, что пришли. Конечно, это лишь намек на улики — даты могли просто совпасть, как и фамилии. Но это достаточное основание, чтобы побеседовать с вашим мистером Систем. Он сейчас дома?
— Да, сэр.
— Когда он вернулся?
— Вечером того дня, когда случилось донкастерское убийство, сэр.
— Чем он с тех пор занимается?
— Большей частью сидит дома, сэр. И миссис Марбери говорит, что вид у него какой-то чудной. Рано утром выйдет, накупит уйму газет, а как стемнеет — снова выходит, за вечерними газетами. Еще миссис Марбери говорит, что он сам с собой разговаривает. Ведет себя очень чудно, так она считает.
— Где живет эта миссис Марбери?
Том дал инспектору адрес.
— Благодарю вас. Я, вероятно, заеду туда в течение дня. Вы и сами понимаете, что при встречах с Систем должны вести себя осторожно.
Инспектор встал и пожал Тому руку.
— Вы поступили правильно, что пришли к нам, мистер Хартиган. Всего доброго.
— Ну как, сэр? — спросил Джейкобс, возвращаясь в кабинет через несколько минут. — Что-то важное?
— Начало многообещающее, — ответил инспектор Кроум. — Если, конечно, показания молодого человека соответствуют действительности. Пока с чулочными фирмами нам не везло. Авось здесь повезет. Кстати, дайте-ка мне документы по сирстонскому делу.
Несколько минут он искал нужную бумагу.
— Ага, вот она. Показания, полученные полицией в Торки. Свидетель Хилл. Сообщает, что выходил из кинотеатра “Палладиум” после фильма “На волосок от смерти” и заметил мужчину, который странно себя вел. Разговаривал сам с собой. По словам Хилла, этот мужчина пробормотал: “Это идея!” Это ведь тот самый фильм, который показывали в “Регале” в Донкастере?
— Да, сэр.
— Это небезынтересно. Пока это не с чем связать, но, возможно, идея следующего преступления возникла у нашего убийцы именно тогда. Так, адрес Хилла у нас есть. Описал он этого человека довольно неопределенно, но приметы не противоречат описаниям Мэри Страуд и Тома Хартигана…
Кроум задумчиво кивнул.
— Горячо.., горячо… — сказал он, и прилгнул, поскольку самого его слегка познабливало.
— Какие будут распоряжения, сэр?
— Пошлите пару человек по этому адресу в Камден-Таун. Пусть только не спугнут нашу птичку. Мне нужно переговорить с заместителем комиссара. А потом, думаю, можно доставить этого Систа сюда и предложить ему дать показания. Похоже, он сразу заговорит.
На улице Том Хартиган беседовал с Лили Марбери, которая поджидала его на набережной Темзы.
— Все нормально, Том?
Том кивнул.
— Я говорил с самим инспектором Кроумом. Он ведет это дело.
— Какой он?
— Малость задается и слова лишнего не скажет — не таким я себе сыщика представлял.
— Он из новой команды лорда Тренчарда, — с почтением произнесла Лили. — Все они нос задирают. А что он сказал?
Том коротко изложил ей содержание разговора.
— Значит, они считают, что это он и есть?
— Они говорят, что, может быть, это и он. В общем, он или не он, а побеседовать с полицией Систу придется.
— Бедняжка.
— Какой же он бедняжка! Если он вправду Эй-би-си, то он, значит, совершил четыре зверских убийства.
Лили вздохнула и покачала головой.
— Ужасно, — сказала она.
— Давай-ка зайдем куда-нибудь перекусим, малышка. Ты только подумай: если я прав, про меня в газетах напечатают!
— Ой, Том, правда?
— Еще бы. И про тебя. И про мамашу твою. Может, даже с фотографиями.
— Ой, Том! — Лили в восторге сжала его руку.
— Ну а пока давай-ка пообедаем в “Корнер-хаусе”!
Лили сжала ему руки еще сильнее.
— Идем?
— Конечно, Том, подожди только минутку. Я должна позвонить.
— Кому?
— Подружке. Я с ней договорилась встретиться. Она перебежала через дорогу и через три минуты вернулась, сильно раскрасневшаяся.
— Пошли, Том.
Она взяла его под руку.
— Расскажи мне еще про Скотленд-Ярд. Ты там того, другого сыщика не видел?
— Это какого же?
— Ну, бельгийца. Которому Эй-би-си посылает письма.
— Нет, его там не было.
— Хорошо. Давай рассказывай. Вот ты вошел в Скотленд-Ярд. К кому ты там обратился? И что сказал?
Мистер Сист аккуратно повесил трубку. Он повернулся и увидел у двери в коридоре миссис Марбери, которая явно изнемогала от любопытства. — Нечасто вам звонят, мистер Сист!
— Да.., э.., нечасто, миссис Марбери.
— Надеюсь, ничего неприятного?
— Нет-нет.
До чего же назойлива эта женщина! Взгляд мистера Систа упал на заголовки в газете, которую он держал в руках.
Некрологи.., свадьбы.., поздравления молодым матерям…
— У моей сестры родился сынишка, — не задумываясь, выпалил мистер Сист, у которого сроду не было сестер.
— Ах, Боже мой! Какая радость! — воскликнула миссис Марбери.
“А ведь ни разу за все эти годы даже не вспомнил, что у него есть сестра, — подумала она. — Вот они, мужчины, какие!”
— По правде сказать, я так удивилась, когда эта женщина попросила к телефону мистера Систа. Мне сперва показалось, что я узнала голос моей Лили — очень похожие голоса, только у вашей сестрицы голос будет посолиднее и вроде как потоньше. Ну, мистер Сист, поздравляю, поздравляю! Это у вас первый племянник или есть и другие?
— Первый, — сказал мистер Сист. — Первый и, полагаю, последний, а теперь.., а теперь я, пожалуй, поеду. Она.., она пригласила меня в гости. Я.., я, наверное, еще успею на поезд, если потороплюсь.
— Когда вас ждать, мистер Сист? — крикнула ему вдогонку миссис Марбери.
— Дня через два, — ответил он, взбегая по лестнице, Мистер Сист закрылся в свой комнате. Миссис Марбери удалилась на кухню, растроганно размышляя о “прелестном малютке”.
Внезапно мысли ее потекли в ином направлении.
Вчера целый вечер Том и Лили перебирали и сравнивали даты! Все пытались доказать, что мистер Сист и есть это жуткое чудовище Эй-би-си. И все только из-за каких-то совпадений и инициалов!
“Вряд ли они это всерьез, — удовлетворенно вздохнула миссис Марбери. — Небось теперь самим стыдно”.
По какой-то неясной причине — этого бы она и сама не смогла объяснить, — но сообщение мистера Систа о том, что его сестра разрешилась от бремени младенцем, полностью развеяло сомнения миссис Марбери в благонадежности ее жильца.
“Надеюсь, роды были легкие”, — размышляла миссис Марбери, пробуя кончиками пальцев утюг и собираясь гладить шелковую комбинацию Лили.
И она полностью погрузилась в приятные размышления на акушерские темы.
Мистер Сист тихонько спустился по лестнице с чемоданчиком в руке. На мгновение его взгляд задержался на телефонном аппарате.
В памяти всплыл короткий разговор.
“Это вы, мистер Сист? Я решила сообщить вам, что вас, возможно, посетит инспектор из Скотленд-Ярда…”
Что он сказал в ответ? Теперь уже не вспомнить.
“Спасибо.., спасибо, милочка.., благодарю…”
Что-то в этом роде.
Зачем она звонила? Может быть, догадалась? Или хотела, чтобы он дождался прихода инспектора?
Но откуда она узнала, что инспектор собирается к нему прийти?
И потом ее голос.., она изменила голос, чтобы ее не узнала мать…
Похоже.., похоже, что она знает…
Но если бы она знала, она бы не…
А почему бы и нет? Женщины — странные существа. Порой жестокие, а порой добросердечные. Помнится, Лили когда-то при нем выпустила мышку из мышеловки…
Добрая девушка…
Добрая, миловидная девушка…
Мистер Сист задержался у массивной вешалки в прихожей. На ней во множестве висели пальто. Внизу торчали зонты.
Может быть, стоит…
Но тут на кухне раздался шум.
Нет, он не успеет…
В коридор может выглянуть миссис Марбери…
Он открыл дверь, вышел на крыльцо и затворил дверь за собой…
Куда теперь?
Глава 29
Глава 30
Глава 31
— Доброе утро, мистер Хартиган. Прошу садиться. Вы курите? Вот сигареты.
Том Хартиган неуверенно присел и не без ужаса посмотрел на инспектора, которого он мысленно причислил к “большим шишкам”. Вид инспектора слегка его разочаровал. Не полицейский, а самый заурядный человек!
— Итак, — произнес Кроум, — у вас есть какие-то сведения, имеющие, по вашему мнению, касательство к нашему делу. Рассказывайте.
Том взволнованно заговорил:
— Конечно, все это, может, и пустяки. Мне просто пришло в голову… Но я, наверное, просто трачу ваше время зря.
Инспектор незаметно вздохнул. Сколько времени он уже потратил, убеждая свидетелей, что они пришли к нему не зря!
— Мы сами решим, зря вы пришли или нет. Начнем с фактов, мистер Хартиган.
— Дело обстоит так, сэр. Есть у меня, знаете ли, девушка. Ее мамаша сдает комнаты. В районе Камден-Гаун. Вот уже больше года у нее на третьем этаже проживает человек по фамилии Сист.
— Сист?
— Да, сэр. Добродушный такой человечек средних лет.., в последние годы, можно сказать, слегка опустившийся. Мухи не обидит, так я скажу. Мне бы и в голову не пришло, что с ним что-то неладно, если бы я не заметил кое-чего странного.
Путаясь и повторяясь. Том описал свою встречу с мистером Систем в Юстоне и историю с уроненным билетом.
— Ну вот, сэр, как на это ни посмотри, а дело странное. Лили — это моя девушка, сэр, — твердит, что он собирался в Челтнем, и ее мамаша то же самое говорит: мол, ясно помнит, как утром, перед его уходом, они с ним об этом разговаривали. Тогда я, конечно, на это не стал обращать внимания. Лили, моя девушка, еще сказала: я, мол, надеюсь, что мистер Сист не встретится с этим Эй-би-си в Донкастере, — а потом добавила, что это, мол, удивительное совпадение: Сист ведь ездил в Сирстон, когда там произошло предыдущее убийство. Я в шутку и спрашиваю: а в Бексхилл он не ездил, когда там девушку убили? А она отвечает: не знаю, куда он ездил, но ездил — куда-то на побережье. Это она запомнила. Тут я ей говорю: а вдруг он и есть Эй-би-си? А она отвечает: мистер Сист, он и мухи не обидит. На этом тогда разговор и кончился. Мы и думать об этом забыли. То есть думать-то я думал, сэр, но особенно не задумывался. И показалось мне, что этот самый Сист, может, человечек и мирный, но малость чокнутый.
Том набрал воздуху и продолжал. Теперь инспектор Кроум слушал его с большим вниманием.
— А потом случилось убийство в Донкастере, сэр, и во всех газетах напечатали, что разыскивается Э. Б. Синт или Сирт, и сообщались его приметы — очень даже подходящие. В первый же свободный вечер забежал я к Лили и спросил, какие у мистера Систа инициалы. Она не могла вспомнить, а вот мамаша ее вспомнила. И оказалось, что инициалы у него — Э. Б. Стали мы думать да прикидывать, уезжал ли Сист во время первого убийства в Эндовер. Ну, сэр, вы сами понимаете, такие вещи через три месяца вспомнить нелегко. Но мы потрудились на славу и все выяснили до конца, потому что у миссис Марбери есть брат, Берт Смит, и он к ней в гости из Канады приехал двадцать первого июня. Приехал он неожиданно, надо было его на ночлег устроить, и Лили предложила Берта пока поместить в комнату мистера Систа — тот все равно в отъезде. Но миссис Марбери была против, потому что так с жильцами поступать нечестно, а она женщина порядочная. Но мы дату все равно установили, потому что в тот день пароход, на котором Берт Смит ехал, приплыл в Саутгемптон.
Инспектор Кроум слушал очень внимательно, время от времени делая пометки.
— Это все? — спросил он.
— Все, сэр. И надеюсь, вы не подумали, что я делаю из мухи слона, — сказал Том и слегка покраснел.
— Нет, так я не подумал. Вы правильно сделали, что пришли. Конечно, это лишь намек на улики — даты могли просто совпасть, как и фамилии. Но это достаточное основание, чтобы побеседовать с вашим мистером Систем. Он сейчас дома?
— Да, сэр.
— Когда он вернулся?
— Вечером того дня, когда случилось донкастерское убийство, сэр.
— Чем он с тех пор занимается?
— Большей частью сидит дома, сэр. И миссис Марбери говорит, что вид у него какой-то чудной. Рано утром выйдет, накупит уйму газет, а как стемнеет — снова выходит, за вечерними газетами. Еще миссис Марбери говорит, что он сам с собой разговаривает. Ведет себя очень чудно, так она считает.
— Где живет эта миссис Марбери?
Том дал инспектору адрес.
— Благодарю вас. Я, вероятно, заеду туда в течение дня. Вы и сами понимаете, что при встречах с Систем должны вести себя осторожно.
Инспектор встал и пожал Тому руку.
— Вы поступили правильно, что пришли к нам, мистер Хартиган. Всего доброго.
— Ну как, сэр? — спросил Джейкобс, возвращаясь в кабинет через несколько минут. — Что-то важное?
— Начало многообещающее, — ответил инспектор Кроум. — Если, конечно, показания молодого человека соответствуют действительности. Пока с чулочными фирмами нам не везло. Авось здесь повезет. Кстати, дайте-ка мне документы по сирстонскому делу.
Несколько минут он искал нужную бумагу.
— Ага, вот она. Показания, полученные полицией в Торки. Свидетель Хилл. Сообщает, что выходил из кинотеатра “Палладиум” после фильма “На волосок от смерти” и заметил мужчину, который странно себя вел. Разговаривал сам с собой. По словам Хилла, этот мужчина пробормотал: “Это идея!” Это ведь тот самый фильм, который показывали в “Регале” в Донкастере?
— Да, сэр.
— Это небезынтересно. Пока это не с чем связать, но, возможно, идея следующего преступления возникла у нашего убийцы именно тогда. Так, адрес Хилла у нас есть. Описал он этого человека довольно неопределенно, но приметы не противоречат описаниям Мэри Страуд и Тома Хартигана…
Кроум задумчиво кивнул.
— Горячо.., горячо… — сказал он, и прилгнул, поскольку самого его слегка познабливало.
— Какие будут распоряжения, сэр?
— Пошлите пару человек по этому адресу в Камден-Таун. Пусть только не спугнут нашу птичку. Мне нужно переговорить с заместителем комиссара. А потом, думаю, можно доставить этого Систа сюда и предложить ему дать показания. Похоже, он сразу заговорит.
На улице Том Хартиган беседовал с Лили Марбери, которая поджидала его на набережной Темзы.
— Все нормально, Том?
Том кивнул.
— Я говорил с самим инспектором Кроумом. Он ведет это дело.
— Какой он?
— Малость задается и слова лишнего не скажет — не таким я себе сыщика представлял.
— Он из новой команды лорда Тренчарда, — с почтением произнесла Лили. — Все они нос задирают. А что он сказал?
Том коротко изложил ей содержание разговора.
— Значит, они считают, что это он и есть?
— Они говорят, что, может быть, это и он. В общем, он или не он, а побеседовать с полицией Систу придется.
— Бедняжка.
— Какой же он бедняжка! Если он вправду Эй-би-си, то он, значит, совершил четыре зверских убийства.
Лили вздохнула и покачала головой.
— Ужасно, — сказала она.
— Давай-ка зайдем куда-нибудь перекусим, малышка. Ты только подумай: если я прав, про меня в газетах напечатают!
— Ой, Том, правда?
— Еще бы. И про тебя. И про мамашу твою. Может, даже с фотографиями.
— Ой, Том! — Лили в восторге сжала его руку.
— Ну а пока давай-ка пообедаем в “Корнер-хаусе”!
Лили сжала ему руки еще сильнее.
— Идем?
— Конечно, Том, подожди только минутку. Я должна позвонить.
— Кому?
— Подружке. Я с ней договорилась встретиться. Она перебежала через дорогу и через три минуты вернулась, сильно раскрасневшаяся.
— Пошли, Том.
Она взяла его под руку.
— Расскажи мне еще про Скотленд-Ярд. Ты там того, другого сыщика не видел?
— Это какого же?
— Ну, бельгийца. Которому Эй-би-си посылает письма.
— Нет, его там не было.
— Хорошо. Давай рассказывай. Вот ты вошел в Скотленд-Ярд. К кому ты там обратился? И что сказал?
Мистер Сист аккуратно повесил трубку. Он повернулся и увидел у двери в коридоре миссис Марбери, которая явно изнемогала от любопытства. — Нечасто вам звонят, мистер Сист!
— Да.., э.., нечасто, миссис Марбери.
— Надеюсь, ничего неприятного?
— Нет-нет.
До чего же назойлива эта женщина! Взгляд мистера Систа упал на заголовки в газете, которую он держал в руках.
Некрологи.., свадьбы.., поздравления молодым матерям…
— У моей сестры родился сынишка, — не задумываясь, выпалил мистер Сист, у которого сроду не было сестер.
— Ах, Боже мой! Какая радость! — воскликнула миссис Марбери.
“А ведь ни разу за все эти годы даже не вспомнил, что у него есть сестра, — подумала она. — Вот они, мужчины, какие!”
— По правде сказать, я так удивилась, когда эта женщина попросила к телефону мистера Систа. Мне сперва показалось, что я узнала голос моей Лили — очень похожие голоса, только у вашей сестрицы голос будет посолиднее и вроде как потоньше. Ну, мистер Сист, поздравляю, поздравляю! Это у вас первый племянник или есть и другие?
— Первый, — сказал мистер Сист. — Первый и, полагаю, последний, а теперь.., а теперь я, пожалуй, поеду. Она.., она пригласила меня в гости. Я.., я, наверное, еще успею на поезд, если потороплюсь.
— Когда вас ждать, мистер Сист? — крикнула ему вдогонку миссис Марбери.
— Дня через два, — ответил он, взбегая по лестнице, Мистер Сист закрылся в свой комнате. Миссис Марбери удалилась на кухню, растроганно размышляя о “прелестном малютке”.
Внезапно мысли ее потекли в ином направлении.
Вчера целый вечер Том и Лили перебирали и сравнивали даты! Все пытались доказать, что мистер Сист и есть это жуткое чудовище Эй-би-си. И все только из-за каких-то совпадений и инициалов!
“Вряд ли они это всерьез, — удовлетворенно вздохнула миссис Марбери. — Небось теперь самим стыдно”.
По какой-то неясной причине — этого бы она и сама не смогла объяснить, — но сообщение мистера Систа о том, что его сестра разрешилась от бремени младенцем, полностью развеяло сомнения миссис Марбери в благонадежности ее жильца.
“Надеюсь, роды были легкие”, — размышляла миссис Марбери, пробуя кончиками пальцев утюг и собираясь гладить шелковую комбинацию Лили.
И она полностью погрузилась в приятные размышления на акушерские темы.
Мистер Сист тихонько спустился по лестнице с чемоданчиком в руке. На мгновение его взгляд задержался на телефонном аппарате.
В памяти всплыл короткий разговор.
“Это вы, мистер Сист? Я решила сообщить вам, что вас, возможно, посетит инспектор из Скотленд-Ярда…”
Что он сказал в ответ? Теперь уже не вспомнить.
“Спасибо.., спасибо, милочка.., благодарю…”
Что-то в этом роде.
Зачем она звонила? Может быть, догадалась? Или хотела, чтобы он дождался прихода инспектора?
Но откуда она узнала, что инспектор собирается к нему прийти?
И потом ее голос.., она изменила голос, чтобы ее не узнала мать…
Похоже.., похоже, что она знает…
Но если бы она знала, она бы не…
А почему бы и нет? Женщины — странные существа. Порой жестокие, а порой добросердечные. Помнится, Лили когда-то при нем выпустила мышку из мышеловки…
Добрая девушка…
Добрая, миловидная девушка…
Мистер Сист задержался у массивной вешалки в прихожей. На ней во множестве висели пальто. Внизу торчали зонты.
Может быть, стоит…
Но тут на кухне раздался шум.
Нет, он не успеет…
В коридор может выглянуть миссис Марбери…
Он открыл дверь, вышел на крыльцо и затворил дверь за собой…
Куда теперь?
Глава 29
В Скотленд-Ярде
И снова совещание.Заместитель комиссара, инспектор Кроум, Пуаро и я.
Заместитель комиссара произнес:
— Отличная идея пришла вам в голову, мосье Пуаро, насчет проверки чулочных фирм. Пуаро развел руками:
— Это было очевидно. Этот человек не мог быть постоянным агентом. Он продавал чулки, а не принимал заказы.
— Вы все выяснили, инспектор?
— Думаю, что да, сэр, — ответил Кроум и открыл папку. — Я могу дать обзор ситуации на сегодня?
— Да, пожалуйста.
— Я проверил Сирстон, Пейнтон и Торки. У меня есть список людей, которым преступник предлагал чулки. Должен заметить, что он все делал весьма обстоятельно. Остановился у “Питта”, в маленькой гостинице возле вокзала в Торре. В ночь убийства вернулся в гостиницу в двадцать два тридцать. Вероятно, выехал из Сирстона поездом двадцать один пятьдесят семь. В Торр прибыл двадцать два двадцать. Ни в поезде, ни на станциях никто, совпадающий с ним по приметам, замечен не был, но в пятницу была дармутская регата, и в поездах, шедших из Кингсквера, было людно. В Бексхилле примерно то же самое. Остановился в “Глобусе”, под своим именем. Предлагал чулки на продажу в разных местах, в том числе у миссис Барнард и в “Рыжем коте”. Вернулся в Лондон на следующий день около половины двенадцатого. То же самое в Эндовере. Остановился в гостинице “Пух и перья”. Предлагал чулки миссис Фаулер, соседке миссис Эшер, и еще пяти-шести хозяйкам на той же улице. Ту пару чулок, которую купила миссис Эшер, я получил от ее племянницы миссис Дроуер — чулки того же фасона, что и в запасах Систа.
— Ну что же, неплохо, — заметил заместитель комиссара.
— Опираясь на полученную информацию, — продолжал инспектор, — я направился по адресу, сообщенному Хартиганом, но выяснилось, что Сист ушел за полчаса до моего прихода. Перед этим ему звонили по телефону. Как сказала мне хозяйка, прежде ему никто никогда не звонил.
— Сообщники? — спросил заместитель комиссара.
— Едва ли, — проговорил Пуаро. — Странно, что… Он замолчал, и все мы посмотрели на него, ожидая продолжения.
Однако Пуаро только покачал головой, и инспектор продолжал:
— Я тщательно осмотрел занимаемую им комнату. Обыск не оставляет места для сомнений. Я обнаружил пачку бумаги, идентичной той, на которой были написаны письма, большое количество чулок и — в глубине шкафа, где хранились чулки, — коробку того же формата, в которой, однако, были вовсе не чулки, а восемь новеньких справочников “Эй-би-си”.
— Неопровержимая улика, — сказал заместитель комиссара.
— Но это еще не все, — заметил инспектор с торжеством, от которого в голосе его зазвучали человечные нотки. — Мы кое-что нашли сегодня утром, сэр. У меня не было времени, чтобы доложить. Ножа в комнате не оказалось.
— Со стороны Систа было бы идиотизмом держать его у себя, — заметил Пуаро.
— Ну, он же ненормальный, — возразил инспектор. — Короче, я подумал, что он вполне мог принести нож домой, а потом, сообразив, как верно указал мосье Пуаро, что держать его в комнате опасно, он его перепрятал. Какой бы тайник он выбрал? Это я сразу сообразил. Вешалка в прихожей — никто ее не станет сдвигать с места. С большим трудом я отодвинул вешалку от стены и — нашел!
— Нож?
— Да, нож. Бесспорно, тот самый. На нем оказалась засохшая кровь.
— Отлично поработали, Кроум, — одобрительно кивнул заместитель комиссара. — Только одного нам недостает.
— Чего?
— Самого преступника.
— Мы возьмем его, сэр. Будьте спокойны.
В тоне инспектора звучала уверенность.
— А что вы скажете, мосье Пуаро?
Пуаро словно очнулся:
— Виноват?
— Речь о том, что арест убийцы — теперь дело времени. Вы согласны?
— А, да-да… Согласен. Разумеется.
В ответе Пуаро звучало такое безразличие, что все мы удивленно воззрились на него.
— Вас что-то смущает, мосье Пуаро?
— Кое-что меня тревожит. Ответ на вопрос — “почему”. Мотив преступления.
— Но, милейший, убийца ведь сумасшедший, — нетерпеливо произнес заместитель комиссара.
— Я понимаю, что имеет в виду мосье Пуаро, — любезно пришел на помощь Кроум. — И я с ним согласен. У преступника должна быть какая-то определенная мания. Лично я думаю, что в основе всего лежит патологический комплекс неполноценности. Не исключена и мания преследования. Если так, для убийцы она связана с мосье Пуаро. Возможно, преступник верит, что мосье Пуаро наняли, чтобы преследовать его по пятам.
— Хм, — покачал головой заместитель комиссара. — Уж этот ваш новомодный жаргон. В мои времена было иначе: если уж человек псих, то он псих. Мы не подыскивали научных терминов, чтобы выразиться поделикатнее… Небось современный психиатр поместил бы субъекта вроде Эй-би-си в клинику, там бы ему месяц-другой объясняли, какой он славный парень, а потом выписали бы как полноценного члена общества.
Пуаро улыбнулся, но промолчал.
Совещание закончилось.
— Ну-с, — сказал заместитель комиссара, — теперь, Кроум, как вы сказали, поймать его — только вопрос времени.
— Мы бы его давно взяли, — кивнул инспектор, — если бы не его заурядный вид. И без того мы уже столько народу потревожили.
— Интересно, где он сейчас, — промолвил заместитель комиссара.
Заместитель комиссара произнес:
— Отличная идея пришла вам в голову, мосье Пуаро, насчет проверки чулочных фирм. Пуаро развел руками:
— Это было очевидно. Этот человек не мог быть постоянным агентом. Он продавал чулки, а не принимал заказы.
— Вы все выяснили, инспектор?
— Думаю, что да, сэр, — ответил Кроум и открыл папку. — Я могу дать обзор ситуации на сегодня?
— Да, пожалуйста.
— Я проверил Сирстон, Пейнтон и Торки. У меня есть список людей, которым преступник предлагал чулки. Должен заметить, что он все делал весьма обстоятельно. Остановился у “Питта”, в маленькой гостинице возле вокзала в Торре. В ночь убийства вернулся в гостиницу в двадцать два тридцать. Вероятно, выехал из Сирстона поездом двадцать один пятьдесят семь. В Торр прибыл двадцать два двадцать. Ни в поезде, ни на станциях никто, совпадающий с ним по приметам, замечен не был, но в пятницу была дармутская регата, и в поездах, шедших из Кингсквера, было людно. В Бексхилле примерно то же самое. Остановился в “Глобусе”, под своим именем. Предлагал чулки на продажу в разных местах, в том числе у миссис Барнард и в “Рыжем коте”. Вернулся в Лондон на следующий день около половины двенадцатого. То же самое в Эндовере. Остановился в гостинице “Пух и перья”. Предлагал чулки миссис Фаулер, соседке миссис Эшер, и еще пяти-шести хозяйкам на той же улице. Ту пару чулок, которую купила миссис Эшер, я получил от ее племянницы миссис Дроуер — чулки того же фасона, что и в запасах Систа.
— Ну что же, неплохо, — заметил заместитель комиссара.
— Опираясь на полученную информацию, — продолжал инспектор, — я направился по адресу, сообщенному Хартиганом, но выяснилось, что Сист ушел за полчаса до моего прихода. Перед этим ему звонили по телефону. Как сказала мне хозяйка, прежде ему никто никогда не звонил.
— Сообщники? — спросил заместитель комиссара.
— Едва ли, — проговорил Пуаро. — Странно, что… Он замолчал, и все мы посмотрели на него, ожидая продолжения.
Однако Пуаро только покачал головой, и инспектор продолжал:
— Я тщательно осмотрел занимаемую им комнату. Обыск не оставляет места для сомнений. Я обнаружил пачку бумаги, идентичной той, на которой были написаны письма, большое количество чулок и — в глубине шкафа, где хранились чулки, — коробку того же формата, в которой, однако, были вовсе не чулки, а восемь новеньких справочников “Эй-би-си”.
— Неопровержимая улика, — сказал заместитель комиссара.
— Но это еще не все, — заметил инспектор с торжеством, от которого в голосе его зазвучали человечные нотки. — Мы кое-что нашли сегодня утром, сэр. У меня не было времени, чтобы доложить. Ножа в комнате не оказалось.
— Со стороны Систа было бы идиотизмом держать его у себя, — заметил Пуаро.
— Ну, он же ненормальный, — возразил инспектор. — Короче, я подумал, что он вполне мог принести нож домой, а потом, сообразив, как верно указал мосье Пуаро, что держать его в комнате опасно, он его перепрятал. Какой бы тайник он выбрал? Это я сразу сообразил. Вешалка в прихожей — никто ее не станет сдвигать с места. С большим трудом я отодвинул вешалку от стены и — нашел!
— Нож?
— Да, нож. Бесспорно, тот самый. На нем оказалась засохшая кровь.
— Отлично поработали, Кроум, — одобрительно кивнул заместитель комиссара. — Только одного нам недостает.
— Чего?
— Самого преступника.
— Мы возьмем его, сэр. Будьте спокойны.
В тоне инспектора звучала уверенность.
— А что вы скажете, мосье Пуаро?
Пуаро словно очнулся:
— Виноват?
— Речь о том, что арест убийцы — теперь дело времени. Вы согласны?
— А, да-да… Согласен. Разумеется.
В ответе Пуаро звучало такое безразличие, что все мы удивленно воззрились на него.
— Вас что-то смущает, мосье Пуаро?
— Кое-что меня тревожит. Ответ на вопрос — “почему”. Мотив преступления.
— Но, милейший, убийца ведь сумасшедший, — нетерпеливо произнес заместитель комиссара.
— Я понимаю, что имеет в виду мосье Пуаро, — любезно пришел на помощь Кроум. — И я с ним согласен. У преступника должна быть какая-то определенная мания. Лично я думаю, что в основе всего лежит патологический комплекс неполноценности. Не исключена и мания преследования. Если так, для убийцы она связана с мосье Пуаро. Возможно, преступник верит, что мосье Пуаро наняли, чтобы преследовать его по пятам.
— Хм, — покачал головой заместитель комиссара. — Уж этот ваш новомодный жаргон. В мои времена было иначе: если уж человек псих, то он псих. Мы не подыскивали научных терминов, чтобы выразиться поделикатнее… Небось современный психиатр поместил бы субъекта вроде Эй-би-си в клинику, там бы ему месяц-другой объясняли, какой он славный парень, а потом выписали бы как полноценного члена общества.
Пуаро улыбнулся, но промолчал.
Совещание закончилось.
— Ну-с, — сказал заместитель комиссара, — теперь, Кроум, как вы сказали, поймать его — только вопрос времени.
— Мы бы его давно взяли, — кивнул инспектор, — если бы не его заурядный вид. И без того мы уже столько народу потревожили.
— Интересно, где он сейчас, — промолвил заместитель комиссара.
Глава 30
(Не от лица капитана Гастингса)
Мистер Сист остановился перед зеленной лавкой.
Он посмотрел через Дорогу.
Да, то самое место.
“Миссис Эшер. Газеты и табачные изделия”…
В пустом окне висело объявление.
“Сдается”.
Никого…
Никаких признаков жизни…
— Извините, сэр.
Это жена зеленщика пытается снять с витрины лимоны.
Мистер Сист извинился, отошел в сторону.
Медленно двинулся он в обратный путь — к главной улице городка.
Тяжело.., очень тяжело.., он остался без гроша в кармане…
Когда не ешь целый день, в голове делается легко и пусто…
Он глянул на газетные заголовки в витрине киоска.
“Дело Эй-би-си. Убийца до сих пор на свободе. Интервью с мосье Эркюлем Пуаро”.
“Эркюль Пуаро. Знает ли он?..” — подумал мистер Сист.
Он двинулся дальше.
Не годится надолго задерживаться у газетного киоска…
Он подумал: “Надолго меня не хватит…”
Шаг.., еще шаг.., что за странное занятие — ходьба…
Шаг.., еще шаг.., какая нелепость…
Абсурд.
Но человек вообще нелепое существо.
А он, Элекзандер Бонапарт Сист, нелепее прочих.
И всегда он был таким.
Люди всегда над ним потешались…
Их можно понять…
Куда он идет? Неизвестно. Он в тупике. Не поднимая глаз, он брел вперед.
Шаг за шагом.
Он поднял глаза. Освещенные окна. И надпись… Полицейский участок.
“Забавно”, — подумал мистер Сист и усмехнулся. Он переступил порог. И внезапно, качнувшись, упал.
Он посмотрел через Дорогу.
Да, то самое место.
“Миссис Эшер. Газеты и табачные изделия”…
В пустом окне висело объявление.
“Сдается”.
Никого…
Никаких признаков жизни…
— Извините, сэр.
Это жена зеленщика пытается снять с витрины лимоны.
Мистер Сист извинился, отошел в сторону.
Медленно двинулся он в обратный путь — к главной улице городка.
Тяжело.., очень тяжело.., он остался без гроша в кармане…
Когда не ешь целый день, в голове делается легко и пусто…
Он глянул на газетные заголовки в витрине киоска.
“Дело Эй-би-си. Убийца до сих пор на свободе. Интервью с мосье Эркюлем Пуаро”.
“Эркюль Пуаро. Знает ли он?..” — подумал мистер Сист.
Он двинулся дальше.
Не годится надолго задерживаться у газетного киоска…
Он подумал: “Надолго меня не хватит…”
Шаг.., еще шаг.., что за странное занятие — ходьба…
Шаг.., еще шаг.., какая нелепость…
Абсурд.
Но человек вообще нелепое существо.
А он, Элекзандер Бонапарт Сист, нелепее прочих.
И всегда он был таким.
Люди всегда над ним потешались…
Их можно понять…
Куда он идет? Неизвестно. Он в тупике. Не поднимая глаз, он брел вперед.
Шаг за шагом.
Он поднял глаза. Освещенные окна. И надпись… Полицейский участок.
“Забавно”, — подумал мистер Сист и усмехнулся. Он переступил порог. И внезапно, качнувшись, упал.
Глава 31
Эркюль Пуаро задает вопросы
Стоял ясный ноябрьский день. Доктор Томпсон и старший инспектор Джепп заглянули к Пуаро, чтобы ознакомить его с результатами полицейского расследования по делу “Король против Элекзандера Бонапарта Систа”.
У Пуаро была простуда, и сам он не присутствовал на заседании. К счастью, он не стал меня удерживать около себя.
— Дело передано в суд, — сказал Джепп. — Все в порядке.
— Разве не странно, — спросил я, — что уже на этом этапе вступила в дело защита? Мне казалось, что арестованные всегда придерживают защиту до суда.
— Нет, такое тоже бывает, — ответил Джепп. — Думаю, что Лукас, а адвокат он молодой, решил, что попытка не пытка. Думал, что прорвется. Ведь единственное, на что может опираться защита в этом деле, — психическая ненормальность обвиняемого.
Пуаро пожал плечами:
— Психическая ненормальность не может дать оправдательного приговора. Вряд ли бессрочное заключение лучше смертной казни.
— Думаю, Лукас на что-то надеялся, — сказал Джепп. — При первоклассном алиби в Бексхилле все дело оказывается под вопросом. Видимо, адвокат не сознавал, как сильно обвинение. Так или иначе, а Лукас любит оригинальничать. Молод, вот и хочет понравиться публике.
Пуаро повернулся к Томпсону:
— А вы какого мнения, доктор?
— О ком? О Систе? Право, не знаю, что сказать. Он удивительно ловко строит из себя здорового человека. И это при том, что у него эпилепсия.
— Одна его явка с повинной чего стоит! — заметил я.
— А то, как он свалился в припадке, явившись в полицию? Да.., подобающий финал для такой драмы. Эй-би-си умеет выбрать подходящий момент.
— Можно ли совершить преступление и не знать об этом? — спросил я. — То, как Сист отрицает свою вину, звучит правдиво.
— Не верьте всем этим театральным клятвам и заклинаниям. По-моему, Сист прекрасно знает, что совершил убийства.
— Преступники сплошь и рядом настаивают на своей невиновности, — сказал Джепп.
— Что до вашего вопроса, — продолжал Томпсон, — то вполне возможно, что эпилептик в состоянии сомнамбулизма совершит какой-то поступок, ни на минуту об этом не подозревая. Но, согласно общему мнению, такое действие “не вступает в противоречие с намерениями больного, когда он находится в бодрствующем состоянии”.
Доктор пустился в рассуждения об эпилепсии, а я, признаться, окончательно запутался, что нередко случается, если ведешь беседу со знатоком своего дела.
— Однако я не согласен с тем, что Сист совершал свои преступления, не зная об этом. Эта теория была бы приемлемой, если бы не письма. Его письма полностью опровергают эту идею. Они указывают на преступный умысел и тщательную подготовку.
— А письма пока так и остались без объяснения, — промолвил Пуаро.
— Они вас интересуют?
— Естественно — ведь получал их я. Но по поводу писем Сист упорно молчит. Пока я не пойму, почему он писал эти письма, я буду считать дело незаконченным.
— Да, это понятно, если встать на вашу точку зрения. Нет никаких оснований думать, что этот человек когда-нибудь с вами сталкивался?
— Решительно никаких.
— У меня есть гипотеза. Дело в вашем имени!
— В моем имени?
— Да. Сист — очевидно, по прихоти своей матери, и тут я вижу истоки эдипова комплекса, — так вот, Сист носит в высшей степени пышные имена: Элекзандер и Бонапарт. Вы понимаете, о чем это говорит? Элекзандер, то есть Александр, — величайший полководец. Бонапарт — великий император французов, мечтавший завоевать весь мир. Систу нужен противник — противник, можно сказать, его весовой категории. И вот он, пожалуйста — Эркюль, то есть силач Геркулес.
— В ваших словах что-то есть, доктор. Они будят мысль…
— Ну, это всего лишь гипотеза. Ладно, мне пора.
Доктор Томпсон ушел. Джепп остался.
— Вас смущает его алиби? — спросил Пуаро.
— В общем, да, — признался инспектор. — Не подумайте, что я в него верю — я-то знаю, что алиби ложное. Но доказать это чертовски трудно. Этот свидетель, Стрейндж, — крепкий орешек.
— Расскажите мне о нем.
— Ему лет сорок. Горный инженер, человек твердый, убежденный в своей правоте. Кажется, он сам настоял, чтобы его допросили. Он собирается уехать в Чили и хотел бы до отъезда уладить это дело.
— Редко случается видеть людей, которые бы так четко давали показания, — вставил я.
— Люди этого типа не любят признавать свои ошибки, — задумчиво проговорил Пуаро.
— Он держится за свою версию, и с места его не сдвинешь. Клянется, что познакомился с Систем в гостинице “Уайткросс” в Истборне вечером двадцать четвертого июля. Стрейнджу было скучно, и он хотел с кем-нибудь поболтать. Насколько я понимаю, Сист — идеальный слушатель. Слушал Стрейнджа не перебивая! После ужина они сели играть в домино. Похоже, Стрейндж — мастер этого дела. Но, к его удивлению, выяснилось, что и у Систа голова варит. Странная игра это домино. Люди из-за него чуть с ума не сходят. Могут играть часами. Вот и Стрейнджа с Систем было не оторвать от стола. Сист уже собрался спать, но Стрейндж и слышать об этом не желал. Сказал, что не отпустит его до полуночи. Так оно и вышло. Они разошлись в десять минут первого. Но если в десять минут первого двадцать пятого июля Сист находился в гостинице в Истборне, то он никак не мог задушить Бетти Барнард на пляже в Бексхилле между полуночью и часом ночи.
— Действительно, возникают непреодолимые трудности, — задумчиво произнес Пуаро. — Это следует хорошенько обдумать.
— Вот Кроум и обдумывает, — сказал Джепп.
— Этот Стрейндж настаивает на своем?
— Да, он чертовски упрям. А где тут ошибка — никак не ухватишь. Если Стрейндж ошибается и это был не Сист, то чего же ради его партнер по домино назвался Систем? А запись в гостиничной книге в полном ажуре. Сообщником Стрейндж тоже быть не может — у маньяков сообщников не бывает! Может быть, девушку убили позже? Но врач высказался очень определенно, да и Систу потребовалось бы некоторое время, чтобы добраться от гостиницы в Истборне, да еще незамеченным, в Бексхилл — там ведь миль четырнадцать…
— Да, трудная задача, — сказал Пуаро.
— Конечно, строго говоря, это роли не играет. На донкастерском убийстве Сист попался: кровавые пятна на пальто, нож — тут все сходится. Никаких присяжных не уговоришь его оправдать. Но история с Бексхиллом все портит. Убийство в Донкастере — его рук дело. Убийство в Сирстоне — тоже. Убийство в Эндовере — опять он. Так, черт возьми, значит, и Бексхилл — его работа. Но здесь ничего не выходит!
Джепп покачал головой и встал.
— Теперь дело за вами, мосье Пуаро, — сказал он. — Кроум сбился с пути. Заставьте-ка свои серые клеточки, о которых я столько слышал, поработать как следует. Объясните нам, как Сист все это проделал.
С этими словами Джепп удалился.
— Так как же, Пуаро? — спросил я, — Справятся ваши серые клеточки с этой задачкой?
Пуаро ответил мне вопросом на вопрос:
— Скажите, Гастингс, дело, по-вашему, закончено?
У Пуаро была простуда, и сам он не присутствовал на заседании. К счастью, он не стал меня удерживать около себя.
— Дело передано в суд, — сказал Джепп. — Все в порядке.
— Разве не странно, — спросил я, — что уже на этом этапе вступила в дело защита? Мне казалось, что арестованные всегда придерживают защиту до суда.
— Нет, такое тоже бывает, — ответил Джепп. — Думаю, что Лукас, а адвокат он молодой, решил, что попытка не пытка. Думал, что прорвется. Ведь единственное, на что может опираться защита в этом деле, — психическая ненормальность обвиняемого.
Пуаро пожал плечами:
— Психическая ненормальность не может дать оправдательного приговора. Вряд ли бессрочное заключение лучше смертной казни.
— Думаю, Лукас на что-то надеялся, — сказал Джепп. — При первоклассном алиби в Бексхилле все дело оказывается под вопросом. Видимо, адвокат не сознавал, как сильно обвинение. Так или иначе, а Лукас любит оригинальничать. Молод, вот и хочет понравиться публике.
Пуаро повернулся к Томпсону:
— А вы какого мнения, доктор?
— О ком? О Систе? Право, не знаю, что сказать. Он удивительно ловко строит из себя здорового человека. И это при том, что у него эпилепсия.
— Одна его явка с повинной чего стоит! — заметил я.
— А то, как он свалился в припадке, явившись в полицию? Да.., подобающий финал для такой драмы. Эй-би-си умеет выбрать подходящий момент.
— Можно ли совершить преступление и не знать об этом? — спросил я. — То, как Сист отрицает свою вину, звучит правдиво.
— Не верьте всем этим театральным клятвам и заклинаниям. По-моему, Сист прекрасно знает, что совершил убийства.
— Преступники сплошь и рядом настаивают на своей невиновности, — сказал Джепп.
— Что до вашего вопроса, — продолжал Томпсон, — то вполне возможно, что эпилептик в состоянии сомнамбулизма совершит какой-то поступок, ни на минуту об этом не подозревая. Но, согласно общему мнению, такое действие “не вступает в противоречие с намерениями больного, когда он находится в бодрствующем состоянии”.
Доктор пустился в рассуждения об эпилепсии, а я, признаться, окончательно запутался, что нередко случается, если ведешь беседу со знатоком своего дела.
— Однако я не согласен с тем, что Сист совершал свои преступления, не зная об этом. Эта теория была бы приемлемой, если бы не письма. Его письма полностью опровергают эту идею. Они указывают на преступный умысел и тщательную подготовку.
— А письма пока так и остались без объяснения, — промолвил Пуаро.
— Они вас интересуют?
— Естественно — ведь получал их я. Но по поводу писем Сист упорно молчит. Пока я не пойму, почему он писал эти письма, я буду считать дело незаконченным.
— Да, это понятно, если встать на вашу точку зрения. Нет никаких оснований думать, что этот человек когда-нибудь с вами сталкивался?
— Решительно никаких.
— У меня есть гипотеза. Дело в вашем имени!
— В моем имени?
— Да. Сист — очевидно, по прихоти своей матери, и тут я вижу истоки эдипова комплекса, — так вот, Сист носит в высшей степени пышные имена: Элекзандер и Бонапарт. Вы понимаете, о чем это говорит? Элекзандер, то есть Александр, — величайший полководец. Бонапарт — великий император французов, мечтавший завоевать весь мир. Систу нужен противник — противник, можно сказать, его весовой категории. И вот он, пожалуйста — Эркюль, то есть силач Геркулес.
— В ваших словах что-то есть, доктор. Они будят мысль…
— Ну, это всего лишь гипотеза. Ладно, мне пора.
Доктор Томпсон ушел. Джепп остался.
— Вас смущает его алиби? — спросил Пуаро.
— В общем, да, — признался инспектор. — Не подумайте, что я в него верю — я-то знаю, что алиби ложное. Но доказать это чертовски трудно. Этот свидетель, Стрейндж, — крепкий орешек.
— Расскажите мне о нем.
— Ему лет сорок. Горный инженер, человек твердый, убежденный в своей правоте. Кажется, он сам настоял, чтобы его допросили. Он собирается уехать в Чили и хотел бы до отъезда уладить это дело.
— Редко случается видеть людей, которые бы так четко давали показания, — вставил я.
— Люди этого типа не любят признавать свои ошибки, — задумчиво проговорил Пуаро.
— Он держится за свою версию, и с места его не сдвинешь. Клянется, что познакомился с Систем в гостинице “Уайткросс” в Истборне вечером двадцать четвертого июля. Стрейнджу было скучно, и он хотел с кем-нибудь поболтать. Насколько я понимаю, Сист — идеальный слушатель. Слушал Стрейнджа не перебивая! После ужина они сели играть в домино. Похоже, Стрейндж — мастер этого дела. Но, к его удивлению, выяснилось, что и у Систа голова варит. Странная игра это домино. Люди из-за него чуть с ума не сходят. Могут играть часами. Вот и Стрейнджа с Систем было не оторвать от стола. Сист уже собрался спать, но Стрейндж и слышать об этом не желал. Сказал, что не отпустит его до полуночи. Так оно и вышло. Они разошлись в десять минут первого. Но если в десять минут первого двадцать пятого июля Сист находился в гостинице в Истборне, то он никак не мог задушить Бетти Барнард на пляже в Бексхилле между полуночью и часом ночи.
— Действительно, возникают непреодолимые трудности, — задумчиво произнес Пуаро. — Это следует хорошенько обдумать.
— Вот Кроум и обдумывает, — сказал Джепп.
— Этот Стрейндж настаивает на своем?
— Да, он чертовски упрям. А где тут ошибка — никак не ухватишь. Если Стрейндж ошибается и это был не Сист, то чего же ради его партнер по домино назвался Систем? А запись в гостиничной книге в полном ажуре. Сообщником Стрейндж тоже быть не может — у маньяков сообщников не бывает! Может быть, девушку убили позже? Но врач высказался очень определенно, да и Систу потребовалось бы некоторое время, чтобы добраться от гостиницы в Истборне, да еще незамеченным, в Бексхилл — там ведь миль четырнадцать…
— Да, трудная задача, — сказал Пуаро.
— Конечно, строго говоря, это роли не играет. На донкастерском убийстве Сист попался: кровавые пятна на пальто, нож — тут все сходится. Никаких присяжных не уговоришь его оправдать. Но история с Бексхиллом все портит. Убийство в Донкастере — его рук дело. Убийство в Сирстоне — тоже. Убийство в Эндовере — опять он. Так, черт возьми, значит, и Бексхилл — его работа. Но здесь ничего не выходит!
Джепп покачал головой и встал.
— Теперь дело за вами, мосье Пуаро, — сказал он. — Кроум сбился с пути. Заставьте-ка свои серые клеточки, о которых я столько слышал, поработать как следует. Объясните нам, как Сист все это проделал.
С этими словами Джепп удалился.
— Так как же, Пуаро? — спросил я, — Справятся ваши серые клеточки с этой задачкой?
Пуаро ответил мне вопросом на вопрос:
— Скажите, Гастингс, дело, по-вашему, закончено?