Страница:
Как можно проверить эту позицию? Следует более подробно проработать сведения, связанные с подлогом. Френч решил, что не помешает сперва наведаться в Железнодорожную компанию, а затем потревожить подрядчиков.
Поэтому на следующее утро на первом поезде он уехал в Лидмут и встретился с Брэггом. Он уже беседовал с ним о ситуации в целом, теперь же темой их беседы было это мошенничество. Он выслушал соображения Брэгга о деталях подлога.
– Конечно, многое остается непроясненным, – завершил Брэгг свой рассказ. – Мы не присутствовали на разбирательстве дела в конторе подрядчиков и сами лишь дали показания. Но если это нужно для дела, то я не сомневаюсь, что вы узнаете все необходимое в офисе фирмы «Джон Спенс и K°»
– Я так и сделаю, – согласился с ним Френч. – Мистер Брэгг, мне хотелось бы узнать ваше мнение по одному вопросу. Полагают, что мистер Акерли был соучастником подлога. Что вы об этом думаете?
Брэгг о многом упоминал с оттенком сомнения, но здесь он ни минуты не сомневался:
– Я в это не верю, – взволнованно произнес он. – Любой кто знал Акерли, скажет то же самое.
Френч слегка наклонился к нему.
– Действительно ли, – спросил он более доверительным тоном, – такой подлог требовал соучастника со стороны работников компании? Ходят такие слухи, и мне они кажутся убедительными.
– Я так не думаю, – возразил Брэгг.
– Нет? Вы считаете, одному человеку это было под силу?
Брэгг протянул Френчу свой портсигар.
– Думаю, да, – веско произнес он. – Но это мое частное мнение. Давайте рассмотрим суть дела и вы сможете составить свое мнение об этом. Во-первых, следует уяснить себе, что это за чертежи. Существуют оригиналы чертежей поперечных разрезов, они хранятся в архиве, с них делается пять фотокопий. Две из них подписываются и являются частью трудового договора. Вместе с другими документами один из них хранится у нашего руководства, а другой – у руководства подрядчиков. Еще один хранится здесь, у нас, в секретариате офиса в Лидмуте. Две оставшиеся фотокопии являются рабочими: одна находится у нас в инженерном домике в Уитнессе, а другая – там же у подрядчиков. Так что из пяти фотокопий реально используется только две. Как я объяснил, они являются исходными документами для проведения работ, на них также периодически фиксируется объем произведенных работ. Они используются для составления ведомости на оплату. Я рассказываю вам все это, чтобы показать, что необходима подделка лишь двух рабочих экземпляров чертежей в Уитнессе и, как вы понимаете, эти чертежи никогда и никому не придет в голову сравнивать с другими фотокопиями. Вы следите за мной?
– Да, сэр.
– Хорошо. Предположим, кто-то хочет совершить подлог. Пусть для примера это будет Кэри. Как это сделать? Думаю, он начал бы с изготовления комплекта новых чертежей разрезов с необходимыми изменениями. Далее он…
– Простите меня, а сколько времени это может занять? Это трудоемкая работа?
– Да, трудоемкая, но ничего сверхъестественного в ней нет. Главное – на нее нужно немало времени. Он вполне мог работать по ночам и по воскресеньям. Как вы понимаете, он мог забирать с собой сразу несколько чертежей из книга, которая на самом деле представляет собой скоросшиватель.
– Он мог брать их домой?
– Он мог брать их куда угодно.
– Причем вынув из скоросшивателя, разумеется? Я имею в виду книгу подрядчиков.
– Конечно. А изготовив поддельные чертежи, он мог сделать пару фотокопий на той же бумаге, которую мы используем. Она называется «Аркоба X 35». Это феррогалловая бумага, выпускаемая фирмой «Реднат и Халлидей». Далее он заменяет чертежи и…
– Простите меня еще раз, но где он мог изготовить копии?
– Ха, – пожал плечами Брэгг. – Хотел бы я это знать. Требуется специальный аппарат. У нас есть такой, у подрядчиков тоже наверняка есть в их головном офисе. А вот есть ли в Уитнессе – не могу ответить.
– Такие фотокопии можно изготовить где-то по заказу?
– Обычно именно так и делается. Лишь крупные офисы делают их сами.
– Ага, значит, можно попытаться отследить их изготовление?
Брэгг вновь пожал плечами, показывая, что этот вопрос вне его компетенции, но ответил, что, пожалуй, действительно можно этим заняться.
– Вот еще что, – сказал Френч. – Предположим, Кэри имел доступ к копировальному аппарату. Но ему нужна бумага. Сколько бумаги могло ему понадобиться?
– Не могу сказать точно, ведь очевидно, что это зависит от размера рулона. Если он использовал наш размер, то есть обычный, – здесь Брэгг отвлекся на несложные вычисления, – то ему понадобилось два рулона. И кроме того, еще нужна прорисовочная подкладка.
– Да, правда, – согласился Френч, – я совсем упустил это из виду. Между прочим, подкладка и ткань – это одно и то же?
– Да. Одни говорят «подкладка», другие – «ткань».
– Но в таком случае ему было нужно еще два рулона ткани?
– Нет. Ведь на два отпечатка он делал одну прорисовку. И кроме того, рулоны прорисовочной подкладки больше по объему. Одного рулона вполне достаточно.
– Спасибо, – сказал Френч. – Итак, мы остановились на том, что он изготовил отпечатки. Что следует дальше?
– Следующий шаг – самый трудный, – продолжил Брэгг. – Каким-то образом ему необходимо добраться до наших чертежей в Уитнессе. Либо он должен на время забрать их, что нежелательно для него, либо он должен раздобыть ключ от нашего офиса и работать с ними ночью, либо что-нибудь еще в этом духе, Ему необходимо перенести на свои копии все записи и раскраску, которые были добавлены с тех пор, как была заведена книга. Этих добавлений немного, потому что он рассчитывал подменить чертежи еще до того, как они будут задействованы в работе. Одновременно ему пришлось подделать и надписи своих сотрудников на второй копии. Затем он просто подменил старые чертежи на новые в обоих скоросшивателях, и все было кончено. Далее дело шло уже независимо от него, поскольку ведомости составлялись исходя из фальшивых чертежей.
На Френча этот рассказ произвел глубокое впечатление. Если Кэри вполне мог обойтись без соучастника среди инженеров компании, тогда все подозрения против Акерли лишались оснований. После разговора с Брэггом Френч утвердился в мысли, что Акерли невиновен.
Этот вывод лишь еще более укрепился после беседы с Мейерсом, одним из клерков компании. Именно благодаря Мейерсу стало широко известно, что Акерли якобы интересовался объемами производимых земельных работ, и это было главным аргументом в пользу виновности Акерли. Но когда Френч выслушал подробный рассказ Мейерса, он понял, также как Парри и другие, что слухи исказили суть дела. Акерли не затрагивал эту тему. Они с Мейерсом говорили в основном о финансовой стороне работы, и Мейерс заметил, что, судя по размерам зарплат, работы идут полным ходом. В ответ на это замечание Акерли сказал, что его все устраивает, за исключением объема земляных работ, и рассказал историю о загрузке вагонов с грунтом. Мейерс обратил внимание на то, что Акерли был искренне озадачен, и сразу отмел идею, что Акерли мог быть замешан в подлоге.
Мейерс также заявил, что ему и в голову не пришло, что его рассказ будет истолкован как указание на участие Акерли в подлоге, и сказал, что теперь будет держать язык за зубами. Он просто подумал, что этот рассказ прольет определенный свет на дело с подлогом.
Вернувшись к себе, Френч подвел итог тому, что удалось узнать.
Во-первых, для подлога помощь Акерли не требовалась.
Во-вторых, как выяснилось, Акерли крайне ответственно относился к своей работе и дорожил своей репутацией безупречною работника. У него не было финансовых затруднений, на его счету в банке лежала кругленькая сумма. Судя по его чековой книжке, в долги он не залезал, более того, тратил на себя довольно мало. Он не думал о женитьбе, у него не было любовной связи. Он не имел склонности к азартным играм и вел здоровый, нормальный образ жизни.
Вплоть до самой своей смерти никаких отклонений от обычного жизненного уклада никто не заметил, ни тени обеспокоенности, возбужденности или смятения.
Если бы он испытывал крайнюю нужду в деньгах, лишь тогда, пожалуй, он отважился бы на такой рискованный шаг, как подлог, чтобы раздобыть необходимые средства. Но Френч не верил в то, что в этом случае Акерли сумел бы скрыть, что он попал в стесненные финансовые обстоятельства. Френчу также казалось невероятным, что в таких обстоятельствах Акерли сумел бы вести себя как ни в чем не бывало. В целом Френч пришел к заключению, что Акерли не имеет никакого отношения к подлогу. Поэтому он поставил крест на этом вопросе и перешел к следующему.
Если Акерли невиновен и почти обнаружил подлог, что было теперь совершенно ясно, и если Кэри был виновником подлога, что казалось Спенсу вполне очевидным, тогда предположение о том, что Кэри убил Акерли, было вполне логичным и походило на правду. Френч был убежден, что так оно и есть, хотя у него не было формальных доказательств. И он в сотый раз принялся размышлять о том, как можно раздобыть необходимые улики.
В голову ничего не приходило, и он вернулся к той линии расследования, которая наметилась в ходе разговора с Брэггом: изготовление фотокопий. Он набросал образец обращения к фирмам, имеющим фотокопировальные устройства, подробно описав поперечные разрезы и попросив сообщить в случае, если фирма изготавливала копии подобных чертежей. Записку он отослал в Ярд для публикации во всех технических журналах данного профиля.
Он также написал в фирму «Реднат и Халлидей», производящую специальную бумагу для фотокопий, с просьбой сообщить, не продавали ли они в период начала работы на железной дороге один-два рулона бумаги Кэри или другому неизвестному покупателю, особенно в окрестностях Лидмута или Уитнесса.
Через два дня пришел ответ на это письмо. Из фирмы «Реднат и Халлидей» сообщали, что двадцать восьмого января они получили по почте заказ на два рулона феррогалльской фотобумаги «Аркоба X 35» и один рулон подкладки шириной в тридцать дюймов. Имя заказчика ранее не значилось в их книгах. Это некий мистер Джон Сальвингтон, проживающий в Драйчестере на Кинг-стрит Вест, шестнадцать, к заказу был приложен чек на требуемую сумму. Они тотчас послали товар, который, они уверены, дошел по назначению.
Драйчестер был расположен в вершине треугольника, основание которого составляли Лидмут и Редчерч. От Редчерча до Драйчестера было двенадцать миль. И хотя железная дорога проходила через Лидмут, на автобусе можно было доехать кратчайшей дорогой. Час спустя после получения письма Френч уже был на Кинг-стрит Вест.
Он был готов к тому, что мистер Джон Сальвингтон – инженер или архитектор, решивший заказать фотокопии своих чертежей, или, возможно, книгоиздатель, бизнес которого требует изготовления фотокопий. Поэтому он довольно потер руки, увидев надпись «Джон Сальвингтон» на табачной лавочке. Этот адрес использовался по договоренности!
Мистер Сальвингтон был морщинистый старик с седой козлиной бородкой и хныкающим голосом. Увидев его, Френч подумал, что лучше всего представиться ему важным блюстителем закона. Напустив на себя подобающий вид, он достал свое удостоверение и, представившись инспектором Скотленд-Ярда, сообщил, что расследует дело об убийстве, и у него есть основания полагать, что мистер Сальвингтон может оказать ему весьма важную помощь.
Сальвингтон, на которого речь Френча явно произвела немалое впечатление, сказал, что ничего не знает ни о каком убийстве и что господин явно ошибся.
– Не думаю, мистер Сальвингтон, – с нажимом произнес Френч. – Наши сведения точны. Я не говорю, что вы лично замешаны в преступлении. По нашим данным, вы вошли в контакт с убийцей непреднамеренно. Скажите, – он достал записную книжку и начал перелистывать ее; это всегда вызывало почтительность, – двадцать девятого или тридцатого января этого года вы получали посылку от фирмы «Реднат и Халлидей», производителей инженерных и оптических инструментов в Хай-Холборне?
Мистер Сальвингтон, явно обеспокоенный, облегченно всплеснул руками.
– Так дело в этом? – воскликнул он. – Никогда бы не подумал. Такой спокойный, интеллигентный мужчина, ничуть не похожий на убийцу.
– Именно о нем я и говорю, – сказал Френч. – Расскажите мне о нем.
Сальвингтон оказался словоохотливым. Да, действительно, за три-четыре дня до даты, названной инспектором, в лавочку зашел человек и попросил о небольшой услуге – за плату. Он сказал, что его зовут Роберте, он архитектор и только приехал в Драйчестер. Он еще не снял комнату и поинтересовался, нельзя ли использовать адрес табачной лавки для пересыпки пары писем и посылки. Сальвингтон никогда не давал свой адрес, но и причин отказать тоже не видел, тем более за шесть пенсов. Роберте сказал, что ждет посылку от фирмы «Реднат и Халлидей» и заглянет через несколько дней. Три-четыре дня спустя пришла посылка, адресованная не Робертсу, а самому Сальвингтону. Он хотел было открыть ее, но, увидев надпись «Производители инженерных и оптических инструментов» на наклейке, не стал этого делать. Посылка была длинная и тонкая и вполне могла включать три рулона бумаги.
На следующий день объявился Роберте. Он объяснил, ч го сделал ошибку при оформлении заказа и назвал ею имя вместо своего. Заплатив шесть пенсов, он забрал посылку и ушел. Сальвингтон не придал этому случаю особого значения, но все же слегка удивился, что больше никаких писем и посылок на имя Робертса не приходило. С тех пор Сальвингтон Робертса не видел.
Френч, услышав именно то, что и ожидал, задал наконец решающий вопрос. Он достал из кармана фотографии всех инженеров железной дороги, которые специально для этого случая раздобыл. Разложив их, он спросил, нет ли па них Робертса.
Несмотря на свой долгий опыт, Френч внутренне затаил дыхание, ожидая ответа. Он с волнением следил за тем, как старик перебирает фотографии одну за другой. Наконец он выбрал одну из них.
– Вот он, – и Сальвингтон ткнул грязным пальцем в одну из фигур на групповой фотографии.
Это был Кэри. На профессиональной фотографии он получился очень четко. Вот и важное подтверждение отчета Спенса о своем главном инженере. Покупка фотобумаги доказывала, что подлог осуществил именно Кэри. Конечно, из этого не следовало, что больше здесь никто не замешан. Френч ощутил, что он на верном пути и можно двигаться дальше.
В автобусе на обратном пути в Редчерч он подумал, что недостающее звено можно восстановить, изучив тонкости выплат от подлога. Как они выплачивались, кому именно, участвовал ли в них еще кто-то, кроме Кэри?
Следовало еще раз посетить головной офис фирмы «Джон Спенс и K°». Френч решил, что позвонит им утром и договорится о новой встрече.
В то же время он вдруг понял, каким должен быть его следующий шаг. Если Кэри купил фотобумагу, то как и где он изготовил отпечатки?
Френч не представлял себе в точности, как выглядит процесс такой печати. Он смутно понимал, что должен быть фотоувеличитель с кадрирующей рамкой и промывка проточной водой. Нужна ли для этого темная комната и какие требуются химикаты, он не знал. Он решил спросить об этом у Брэгга, затем постараться узнать, было ли все необходимое для печати у Кэри.
Но сначала он надо было съездить к Спенсу.
Глава 13
Поэтому на следующее утро на первом поезде он уехал в Лидмут и встретился с Брэггом. Он уже беседовал с ним о ситуации в целом, теперь же темой их беседы было это мошенничество. Он выслушал соображения Брэгга о деталях подлога.
– Конечно, многое остается непроясненным, – завершил Брэгг свой рассказ. – Мы не присутствовали на разбирательстве дела в конторе подрядчиков и сами лишь дали показания. Но если это нужно для дела, то я не сомневаюсь, что вы узнаете все необходимое в офисе фирмы «Джон Спенс и K°»
– Я так и сделаю, – согласился с ним Френч. – Мистер Брэгг, мне хотелось бы узнать ваше мнение по одному вопросу. Полагают, что мистер Акерли был соучастником подлога. Что вы об этом думаете?
Брэгг о многом упоминал с оттенком сомнения, но здесь он ни минуты не сомневался:
– Я в это не верю, – взволнованно произнес он. – Любой кто знал Акерли, скажет то же самое.
Френч слегка наклонился к нему.
– Действительно ли, – спросил он более доверительным тоном, – такой подлог требовал соучастника со стороны работников компании? Ходят такие слухи, и мне они кажутся убедительными.
– Я так не думаю, – возразил Брэгг.
– Нет? Вы считаете, одному человеку это было под силу?
Брэгг протянул Френчу свой портсигар.
– Думаю, да, – веско произнес он. – Но это мое частное мнение. Давайте рассмотрим суть дела и вы сможете составить свое мнение об этом. Во-первых, следует уяснить себе, что это за чертежи. Существуют оригиналы чертежей поперечных разрезов, они хранятся в архиве, с них делается пять фотокопий. Две из них подписываются и являются частью трудового договора. Вместе с другими документами один из них хранится у нашего руководства, а другой – у руководства подрядчиков. Еще один хранится здесь, у нас, в секретариате офиса в Лидмуте. Две оставшиеся фотокопии являются рабочими: одна находится у нас в инженерном домике в Уитнессе, а другая – там же у подрядчиков. Так что из пяти фотокопий реально используется только две. Как я объяснил, они являются исходными документами для проведения работ, на них также периодически фиксируется объем произведенных работ. Они используются для составления ведомости на оплату. Я рассказываю вам все это, чтобы показать, что необходима подделка лишь двух рабочих экземпляров чертежей в Уитнессе и, как вы понимаете, эти чертежи никогда и никому не придет в голову сравнивать с другими фотокопиями. Вы следите за мной?
– Да, сэр.
– Хорошо. Предположим, кто-то хочет совершить подлог. Пусть для примера это будет Кэри. Как это сделать? Думаю, он начал бы с изготовления комплекта новых чертежей разрезов с необходимыми изменениями. Далее он…
– Простите меня, а сколько времени это может занять? Это трудоемкая работа?
– Да, трудоемкая, но ничего сверхъестественного в ней нет. Главное – на нее нужно немало времени. Он вполне мог работать по ночам и по воскресеньям. Как вы понимаете, он мог забирать с собой сразу несколько чертежей из книга, которая на самом деле представляет собой скоросшиватель.
– Он мог брать их домой?
– Он мог брать их куда угодно.
– Причем вынув из скоросшивателя, разумеется? Я имею в виду книгу подрядчиков.
– Конечно. А изготовив поддельные чертежи, он мог сделать пару фотокопий на той же бумаге, которую мы используем. Она называется «Аркоба X 35». Это феррогалловая бумага, выпускаемая фирмой «Реднат и Халлидей». Далее он заменяет чертежи и…
– Простите меня еще раз, но где он мог изготовить копии?
– Ха, – пожал плечами Брэгг. – Хотел бы я это знать. Требуется специальный аппарат. У нас есть такой, у подрядчиков тоже наверняка есть в их головном офисе. А вот есть ли в Уитнессе – не могу ответить.
– Такие фотокопии можно изготовить где-то по заказу?
– Обычно именно так и делается. Лишь крупные офисы делают их сами.
– Ага, значит, можно попытаться отследить их изготовление?
Брэгг вновь пожал плечами, показывая, что этот вопрос вне его компетенции, но ответил, что, пожалуй, действительно можно этим заняться.
– Вот еще что, – сказал Френч. – Предположим, Кэри имел доступ к копировальному аппарату. Но ему нужна бумага. Сколько бумаги могло ему понадобиться?
– Не могу сказать точно, ведь очевидно, что это зависит от размера рулона. Если он использовал наш размер, то есть обычный, – здесь Брэгг отвлекся на несложные вычисления, – то ему понадобилось два рулона. И кроме того, еще нужна прорисовочная подкладка.
– Да, правда, – согласился Френч, – я совсем упустил это из виду. Между прочим, подкладка и ткань – это одно и то же?
– Да. Одни говорят «подкладка», другие – «ткань».
– Но в таком случае ему было нужно еще два рулона ткани?
– Нет. Ведь на два отпечатка он делал одну прорисовку. И кроме того, рулоны прорисовочной подкладки больше по объему. Одного рулона вполне достаточно.
– Спасибо, – сказал Френч. – Итак, мы остановились на том, что он изготовил отпечатки. Что следует дальше?
– Следующий шаг – самый трудный, – продолжил Брэгг. – Каким-то образом ему необходимо добраться до наших чертежей в Уитнессе. Либо он должен на время забрать их, что нежелательно для него, либо он должен раздобыть ключ от нашего офиса и работать с ними ночью, либо что-нибудь еще в этом духе, Ему необходимо перенести на свои копии все записи и раскраску, которые были добавлены с тех пор, как была заведена книга. Этих добавлений немного, потому что он рассчитывал подменить чертежи еще до того, как они будут задействованы в работе. Одновременно ему пришлось подделать и надписи своих сотрудников на второй копии. Затем он просто подменил старые чертежи на новые в обоих скоросшивателях, и все было кончено. Далее дело шло уже независимо от него, поскольку ведомости составлялись исходя из фальшивых чертежей.
На Френча этот рассказ произвел глубокое впечатление. Если Кэри вполне мог обойтись без соучастника среди инженеров компании, тогда все подозрения против Акерли лишались оснований. После разговора с Брэггом Френч утвердился в мысли, что Акерли невиновен.
Этот вывод лишь еще более укрепился после беседы с Мейерсом, одним из клерков компании. Именно благодаря Мейерсу стало широко известно, что Акерли якобы интересовался объемами производимых земельных работ, и это было главным аргументом в пользу виновности Акерли. Но когда Френч выслушал подробный рассказ Мейерса, он понял, также как Парри и другие, что слухи исказили суть дела. Акерли не затрагивал эту тему. Они с Мейерсом говорили в основном о финансовой стороне работы, и Мейерс заметил, что, судя по размерам зарплат, работы идут полным ходом. В ответ на это замечание Акерли сказал, что его все устраивает, за исключением объема земляных работ, и рассказал историю о загрузке вагонов с грунтом. Мейерс обратил внимание на то, что Акерли был искренне озадачен, и сразу отмел идею, что Акерли мог быть замешан в подлоге.
Мейерс также заявил, что ему и в голову не пришло, что его рассказ будет истолкован как указание на участие Акерли в подлоге, и сказал, что теперь будет держать язык за зубами. Он просто подумал, что этот рассказ прольет определенный свет на дело с подлогом.
Вернувшись к себе, Френч подвел итог тому, что удалось узнать.
Во-первых, для подлога помощь Акерли не требовалась.
Во-вторых, как выяснилось, Акерли крайне ответственно относился к своей работе и дорожил своей репутацией безупречною работника. У него не было финансовых затруднений, на его счету в банке лежала кругленькая сумма. Судя по его чековой книжке, в долги он не залезал, более того, тратил на себя довольно мало. Он не думал о женитьбе, у него не было любовной связи. Он не имел склонности к азартным играм и вел здоровый, нормальный образ жизни.
Вплоть до самой своей смерти никаких отклонений от обычного жизненного уклада никто не заметил, ни тени обеспокоенности, возбужденности или смятения.
Если бы он испытывал крайнюю нужду в деньгах, лишь тогда, пожалуй, он отважился бы на такой рискованный шаг, как подлог, чтобы раздобыть необходимые средства. Но Френч не верил в то, что в этом случае Акерли сумел бы скрыть, что он попал в стесненные финансовые обстоятельства. Френчу также казалось невероятным, что в таких обстоятельствах Акерли сумел бы вести себя как ни в чем не бывало. В целом Френч пришел к заключению, что Акерли не имеет никакого отношения к подлогу. Поэтому он поставил крест на этом вопросе и перешел к следующему.
Если Акерли невиновен и почти обнаружил подлог, что было теперь совершенно ясно, и если Кэри был виновником подлога, что казалось Спенсу вполне очевидным, тогда предположение о том, что Кэри убил Акерли, было вполне логичным и походило на правду. Френч был убежден, что так оно и есть, хотя у него не было формальных доказательств. И он в сотый раз принялся размышлять о том, как можно раздобыть необходимые улики.
В голову ничего не приходило, и он вернулся к той линии расследования, которая наметилась в ходе разговора с Брэггом: изготовление фотокопий. Он набросал образец обращения к фирмам, имеющим фотокопировальные устройства, подробно описав поперечные разрезы и попросив сообщить в случае, если фирма изготавливала копии подобных чертежей. Записку он отослал в Ярд для публикации во всех технических журналах данного профиля.
Он также написал в фирму «Реднат и Халлидей», производящую специальную бумагу для фотокопий, с просьбой сообщить, не продавали ли они в период начала работы на железной дороге один-два рулона бумаги Кэри или другому неизвестному покупателю, особенно в окрестностях Лидмута или Уитнесса.
Через два дня пришел ответ на это письмо. Из фирмы «Реднат и Халлидей» сообщали, что двадцать восьмого января они получили по почте заказ на два рулона феррогалльской фотобумаги «Аркоба X 35» и один рулон подкладки шириной в тридцать дюймов. Имя заказчика ранее не значилось в их книгах. Это некий мистер Джон Сальвингтон, проживающий в Драйчестере на Кинг-стрит Вест, шестнадцать, к заказу был приложен чек на требуемую сумму. Они тотчас послали товар, который, они уверены, дошел по назначению.
Драйчестер был расположен в вершине треугольника, основание которого составляли Лидмут и Редчерч. От Редчерча до Драйчестера было двенадцать миль. И хотя железная дорога проходила через Лидмут, на автобусе можно было доехать кратчайшей дорогой. Час спустя после получения письма Френч уже был на Кинг-стрит Вест.
Он был готов к тому, что мистер Джон Сальвингтон – инженер или архитектор, решивший заказать фотокопии своих чертежей, или, возможно, книгоиздатель, бизнес которого требует изготовления фотокопий. Поэтому он довольно потер руки, увидев надпись «Джон Сальвингтон» на табачной лавочке. Этот адрес использовался по договоренности!
Мистер Сальвингтон был морщинистый старик с седой козлиной бородкой и хныкающим голосом. Увидев его, Френч подумал, что лучше всего представиться ему важным блюстителем закона. Напустив на себя подобающий вид, он достал свое удостоверение и, представившись инспектором Скотленд-Ярда, сообщил, что расследует дело об убийстве, и у него есть основания полагать, что мистер Сальвингтон может оказать ему весьма важную помощь.
Сальвингтон, на которого речь Френча явно произвела немалое впечатление, сказал, что ничего не знает ни о каком убийстве и что господин явно ошибся.
– Не думаю, мистер Сальвингтон, – с нажимом произнес Френч. – Наши сведения точны. Я не говорю, что вы лично замешаны в преступлении. По нашим данным, вы вошли в контакт с убийцей непреднамеренно. Скажите, – он достал записную книжку и начал перелистывать ее; это всегда вызывало почтительность, – двадцать девятого или тридцатого января этого года вы получали посылку от фирмы «Реднат и Халлидей», производителей инженерных и оптических инструментов в Хай-Холборне?
Мистер Сальвингтон, явно обеспокоенный, облегченно всплеснул руками.
– Так дело в этом? – воскликнул он. – Никогда бы не подумал. Такой спокойный, интеллигентный мужчина, ничуть не похожий на убийцу.
– Именно о нем я и говорю, – сказал Френч. – Расскажите мне о нем.
Сальвингтон оказался словоохотливым. Да, действительно, за три-четыре дня до даты, названной инспектором, в лавочку зашел человек и попросил о небольшой услуге – за плату. Он сказал, что его зовут Роберте, он архитектор и только приехал в Драйчестер. Он еще не снял комнату и поинтересовался, нельзя ли использовать адрес табачной лавки для пересыпки пары писем и посылки. Сальвингтон никогда не давал свой адрес, но и причин отказать тоже не видел, тем более за шесть пенсов. Роберте сказал, что ждет посылку от фирмы «Реднат и Халлидей» и заглянет через несколько дней. Три-четыре дня спустя пришла посылка, адресованная не Робертсу, а самому Сальвингтону. Он хотел было открыть ее, но, увидев надпись «Производители инженерных и оптических инструментов» на наклейке, не стал этого делать. Посылка была длинная и тонкая и вполне могла включать три рулона бумаги.
На следующий день объявился Роберте. Он объяснил, ч го сделал ошибку при оформлении заказа и назвал ею имя вместо своего. Заплатив шесть пенсов, он забрал посылку и ушел. Сальвингтон не придал этому случаю особого значения, но все же слегка удивился, что больше никаких писем и посылок на имя Робертса не приходило. С тех пор Сальвингтон Робертса не видел.
Френч, услышав именно то, что и ожидал, задал наконец решающий вопрос. Он достал из кармана фотографии всех инженеров железной дороги, которые специально для этого случая раздобыл. Разложив их, он спросил, нет ли па них Робертса.
Несмотря на свой долгий опыт, Френч внутренне затаил дыхание, ожидая ответа. Он с волнением следил за тем, как старик перебирает фотографии одну за другой. Наконец он выбрал одну из них.
– Вот он, – и Сальвингтон ткнул грязным пальцем в одну из фигур на групповой фотографии.
Это был Кэри. На профессиональной фотографии он получился очень четко. Вот и важное подтверждение отчета Спенса о своем главном инженере. Покупка фотобумаги доказывала, что подлог осуществил именно Кэри. Конечно, из этого не следовало, что больше здесь никто не замешан. Френч ощутил, что он на верном пути и можно двигаться дальше.
В автобусе на обратном пути в Редчерч он подумал, что недостающее звено можно восстановить, изучив тонкости выплат от подлога. Как они выплачивались, кому именно, участвовал ли в них еще кто-то, кроме Кэри?
Следовало еще раз посетить головной офис фирмы «Джон Спенс и K°». Френч решил, что позвонит им утром и договорится о новой встрече.
В то же время он вдруг понял, каким должен быть его следующий шаг. Если Кэри купил фотобумагу, то как и где он изготовил отпечатки?
Френч не представлял себе в точности, как выглядит процесс такой печати. Он смутно понимал, что должен быть фотоувеличитель с кадрирующей рамкой и промывка проточной водой. Нужна ли для этого темная комната и какие требуются химикаты, он не знал. Он решил спросить об этом у Брэгга, затем постараться узнать, было ли все необходимое для печати у Кэри.
Но сначала он надо было съездить к Спенсу.
Глава 13
Опущенные шторы
После ужина Френч в своем номере в отеле решил просмотреть свои записи и проверить свои выводы. Как показывал его опыт, внимательный анализ выводов в спокойной обстановке был очень продуктивен. Часто зацепка, ключевой момент или вывод, который он проглядел в спешке дневной работы, выявлялся именно при таком анализе, избавляя его от пустой траты времени и ненужных ошибок. Также очень помогало составление списка узловых моментов дела. Он записывал те позиции, которые уже устоялись и не вызывали сомнений.
Заметок по делу накопилось довольно много, к ним добавились материалы слушания дел в Уитнессе и Редчерче, а также стенограммы допроса свидетелей. По опыту Френч знал, что эти вроде бы не имеющие прямого отношения к делу материалы являлись настоящим кладезем новых идей. Часто новые зацепки возникали именно благодаря им.
Он закончил писать и, приведя в порядок свои записи, принялся за другие бумаги. Он просмотрел полицейские отчеты и документы, касающиеся дела Акерли, и затем перешел к записям по делу Кэри, намереваясь перечитать их.
Неожиданно он прервался и, удивленно подняв брови, замер, глядя прямо перед собой. Он обнаружил нечто забавное.
Просматривая свидетельские показания, Френч вспоминал, как вели себя свидетели и далее с какой интонацией они произносили ту или иную фразу. Он как раз дошел до показаний Альберта Брадстрита, помощника кладовщика. Это был тот самый человек, который обнаружил тело Кэри. Френча привлекла одна фраза: Брадстрит заявил, что когда он вошел в офис, шторы были опущены, и он, как всегда, поднял их, чтобы в комнате стало светло и можно было разжечь огонь. Сделав это, он увидел Кэри, болтающегося в петле.
Френч отодвинул бумаги и откинулся на стуле назад, задумавшись.
Действительно, весьма курьезное утверждение. И как только никто не заметил этой странности? И как он сам это пропустил? Теперь этому оставалось лишь удивляться. Оживившись, Френч вновь перечитал досье, чтобы освежить в памяти положение обнаруженного тела.
Кэри перекинул веревку через одну из потолочных балок, а его стул, на котором он, по-видимому, стоял, пока надевал петлю на шею, лежал на полу у его ног. Френч представил себе эту картину и, отодвинув бумаги, глубоко задумался.
Что-то здесь было не так. Френчу пришло в голову, что именно такие моменты давали возможность Шерлоку Холмсу распутать все дело, не вставая с дивана, что так удивляло Ватсона.
Если Брадстрит поднял шторы, чтобы было больше света, значит, свет в кабинете не горел! Теперь-то Френчу было очевидно, что если бы свет был включен, то об этом обязательно упомянули бы. Но если свет был выключен, то как мог Кэри привязать веревку?
Мог ли он сделать это в темноте?
Френч задумался. Для Кэри было крайне важно привязать веревку надежно. Он не мог допустить промашки. Если он действительно собирался свести счеты с жизнью, он должен был отнестись к этой акции с максимальным тщанием. Очевидно, что в темноте он не смог бы перекинуть веревку через потолочную балку и надежно обвязать ее за стропила, при этом спустив конец с петлей на нужную высоту. А может, он выключил свет, в темноте забрался на стул, надел петлю на шею и выбил стул из-под ног?
Френч сомневался в этом. Он был уверен, что, если Кэри был необходим свет, он бы включил его. Но в этом случае не было никаких причин гасить его. Инженеры часто работали допоздна, и свет в окне офиса никому не показался бы подозрительным – по крайней мере, до того времени, пока леденящий замысел Кэри не был бы доведен до конца. Свет в окне мог увидеть лишь ночной сторож.
Чем больше Френч думал об этом, тем больше утверждался в мысли, что сам Кэри не стал бы гасить свет перед тем, как исполнить задуманное.
Результат этих размышлений привел Френча в замешательство: выходило, что Кэри убили! Никакого самоубийства не было!
Он встал и начал расхаживать по комнате. Кэри был убит! Возможно ли такое?
Затем ему пришло в голову, что если Кэри убили, то именно убийца, уходя, мог по привычке выключить свет. Разумеется, он напрасно сделал это, но такие ошибки как раз в порядке вещей.
Френча охватило волнение. Не хватил ли он через край со своими гипотезами? Ведь абсолютно все без исключения восприняли смерть Кэри как самоубийство, что подкрепляется всеми известными обстоятельствами дела. Версия об убийстве все опрокидывает! Ведь никто не предполагал, что все это может быть подстроено!
Затем Френч припомнил, что ведь и в деле Акерли все выглядело точно так же: ни у кого не возникло никаких сомнений в том, что это несчастный случай! Если Кэри действительно был убит, то можно предположить, что это один и тот же почерк и что убийца наверняка позаботился о безупречном алиби.
Френч даже присвистнул про себя. Если его новая гипотеза справедлива, то вся предыдущая работа шла прахом! Все его скрупулезные построения и выводы требовали коренного пересмотра и перепроверки. Все надо было начинать с нуля.
И здесь он одернул себя. Ведь убить человека, повесив его, практически невозможно, за исключением двух случаев: во-первых, если убийц – несколько человек, как при линчевании, и, во-вторых, когда жертва беспомощна, например оглушена ударом или одурманена наркотиком. Ведь повесить человека непросто. Жертва не сдастся без борьбы, и один человек просто физически не в состоянии повесить другого. Это за пределами человеческих возможностей.
Френч достал из чемодана справочник по криминалистике Тейлора и раскрыл его. Ход его мыслей был совершенно справедлив. На странице семьсот шесть он нашел нужный пункт:
Оставалась одна возможность: Кэри дали наркотик. Факт присутствия наркотика можно было установить с помощью вскрытия трупа, однако вскрытие не было проведено, поскольку в этом не видели необходимости.
Задумавшись над этой возможностью, Френч понял, что в его случае это вполне может иметь место. Действительно, согласно Тейлору, Кэри нельзя было повесить, не опоив наркотиком. Френч подумал, что нужно иметь в виду и оборотную сторону дела: если Кэри дали наркотик, то он тем более не смог бы совершить самоубийство. Наличие наркотика – очевидное свидетельство того, что его убили. Итак: если Кэри дали наркотик, то это явно убийство; если же нет, то это самоубийство.
Френча захватил новый ход его размышлений, и он напрочь забыл о тех треволнениях, которые уже доставило ему это дело. Эксгумация и вскрытие трупа сразу прояснят этот вопрос. Затем он подумал, что непросто будет обосновать необходимость проведения эксгумации. На чем основаны его построения? Всего лишь на факте выключенного в комнате света. Не найдется ли других, более веских соображений в пользу его новой гипотезы?
Распытывая внутренний подъем, на следующее утро Френч отправился в Уитнесс, чтобы тщательно осмотреть место трагедии. В офисе сидел один Лоуэлл, Пол и Темплтон ушли на перегон.
– Я составляю отчет о драматических событиях, мистер Лоуэлл, – объяснил он, – в том числе и о самоубийстве мистера Кэри. Надеюсь, вы не будете возражать, если я с этой целью осмотрю его кабинет?
– Конечно, пожалуйста, – откликнулся Лоуэлл. – Я как раз собирался наведаться к виадуку, так что не буду вам мешать. Я вам не нужен?
– Пока нет, сэр. Если я обнаружу что-то, в чем не смогу разобраться сам, тогда мне придется прибегнуть к вашей помощи.
– Хорошо, я вернусь примерно через час. Если понадоблюсь раньше, то я буду у четвертой опоры.
Френч именно этого и хотел, но не смел и надеяться на такую удачу. Он начал с тщательной проверки свидетельств из досье, Лоуэлл тем временем ушел.
Заметок по делу накопилось довольно много, к ним добавились материалы слушания дел в Уитнессе и Редчерче, а также стенограммы допроса свидетелей. По опыту Френч знал, что эти вроде бы не имеющие прямого отношения к делу материалы являлись настоящим кладезем новых идей. Часто новые зацепки возникали именно благодаря им.
Он закончил писать и, приведя в порядок свои записи, принялся за другие бумаги. Он просмотрел полицейские отчеты и документы, касающиеся дела Акерли, и затем перешел к записям по делу Кэри, намереваясь перечитать их.
Неожиданно он прервался и, удивленно подняв брови, замер, глядя прямо перед собой. Он обнаружил нечто забавное.
Просматривая свидетельские показания, Френч вспоминал, как вели себя свидетели и далее с какой интонацией они произносили ту или иную фразу. Он как раз дошел до показаний Альберта Брадстрита, помощника кладовщика. Это был тот самый человек, который обнаружил тело Кэри. Френча привлекла одна фраза: Брадстрит заявил, что когда он вошел в офис, шторы были опущены, и он, как всегда, поднял их, чтобы в комнате стало светло и можно было разжечь огонь. Сделав это, он увидел Кэри, болтающегося в петле.
Френч отодвинул бумаги и откинулся на стуле назад, задумавшись.
Действительно, весьма курьезное утверждение. И как только никто не заметил этой странности? И как он сам это пропустил? Теперь этому оставалось лишь удивляться. Оживившись, Френч вновь перечитал досье, чтобы освежить в памяти положение обнаруженного тела.
Кэри перекинул веревку через одну из потолочных балок, а его стул, на котором он, по-видимому, стоял, пока надевал петлю на шею, лежал на полу у его ног. Френч представил себе эту картину и, отодвинув бумаги, глубоко задумался.
Что-то здесь было не так. Френчу пришло в голову, что именно такие моменты давали возможность Шерлоку Холмсу распутать все дело, не вставая с дивана, что так удивляло Ватсона.
Если Брадстрит поднял шторы, чтобы было больше света, значит, свет в кабинете не горел! Теперь-то Френчу было очевидно, что если бы свет был включен, то об этом обязательно упомянули бы. Но если свет был выключен, то как мог Кэри привязать веревку?
Мог ли он сделать это в темноте?
Френч задумался. Для Кэри было крайне важно привязать веревку надежно. Он не мог допустить промашки. Если он действительно собирался свести счеты с жизнью, он должен был отнестись к этой акции с максимальным тщанием. Очевидно, что в темноте он не смог бы перекинуть веревку через потолочную балку и надежно обвязать ее за стропила, при этом спустив конец с петлей на нужную высоту. А может, он выключил свет, в темноте забрался на стул, надел петлю на шею и выбил стул из-под ног?
Френч сомневался в этом. Он был уверен, что, если Кэри был необходим свет, он бы включил его. Но в этом случае не было никаких причин гасить его. Инженеры часто работали допоздна, и свет в окне офиса никому не показался бы подозрительным – по крайней мере, до того времени, пока леденящий замысел Кэри не был бы доведен до конца. Свет в окне мог увидеть лишь ночной сторож.
Чем больше Френч думал об этом, тем больше утверждался в мысли, что сам Кэри не стал бы гасить свет перед тем, как исполнить задуманное.
Результат этих размышлений привел Френча в замешательство: выходило, что Кэри убили! Никакого самоубийства не было!
Он встал и начал расхаживать по комнате. Кэри был убит! Возможно ли такое?
Затем ему пришло в голову, что если Кэри убили, то именно убийца, уходя, мог по привычке выключить свет. Разумеется, он напрасно сделал это, но такие ошибки как раз в порядке вещей.
Френча охватило волнение. Не хватил ли он через край со своими гипотезами? Ведь абсолютно все без исключения восприняли смерть Кэри как самоубийство, что подкрепляется всеми известными обстоятельствами дела. Версия об убийстве все опрокидывает! Ведь никто не предполагал, что все это может быть подстроено!
Затем Френч припомнил, что ведь и в деле Акерли все выглядело точно так же: ни у кого не возникло никаких сомнений в том, что это несчастный случай! Если Кэри действительно был убит, то можно предположить, что это один и тот же почерк и что убийца наверняка позаботился о безупречном алиби.
Френч даже присвистнул про себя. Если его новая гипотеза справедлива, то вся предыдущая работа шла прахом! Все его скрупулезные построения и выводы требовали коренного пересмотра и перепроверки. Все надо было начинать с нуля.
И здесь он одернул себя. Ведь убить человека, повесив его, практически невозможно, за исключением двух случаев: во-первых, если убийц – несколько человек, как при линчевании, и, во-вторых, когда жертва беспомощна, например оглушена ударом или одурманена наркотиком. Ведь повесить человека непросто. Жертва не сдастся без борьбы, и один человек просто физически не в состоянии повесить другого. Это за пределами человеческих возможностей.
Френч достал из чемодана справочник по криминалистике Тейлора и раскрыл его. Ход его мыслей был совершенно справедлив. На странице семьсот шесть он нашел нужный пункт:
10. Трудности убийства через повешениеИтак, по Тейлору, смерть через повешение с очевидностью является самоубийством, если налицо нет определенных признаков. Френч, вспомнив, что в медицинском заключении было сказано, что смерть наступила от удушья через повешение, с особой тщательностью просмотрел обозначенные у Тейлора пункты исключений. Кэри не был слабаком, не страдал обмороками и не находился в состоянии опьянения, иначе это было бы отмечено на слушании дела. Он не выдохся в борьбе за свою жизнь по той простой причине, что он этого не делал. На теле не было следов насилия. Наконец, трудно было предположить, что на него навалились скопом.
Совершенно справедливо отмечают, что убийство через повешение – одно из наиболее трудных в реализации, поэтому оно встречается крайне редко. В большинстве преступлений, имеющих дела с повешением, это происходит уже после умерщвления жертвы и делается для того, чтобы инсценировать самоубийство и избегнуть подозрений. При обнаружении повесившегося человека, как правило, принимается гипотеза о самоубийстве. Однако следует заметить, что человек может быть убит через повешение, и отсутствие других повреждений на теле, равно как и обстановка, вроде бы подтверждающая гипотезу о самоубийстве, не могут служить убедительными доказательствами в пользу самоубийства. Следующие обстоятельства могут косвенно свидетельствовать в пользу того, что в конкретном случае мы имеем дело не с самоубийством, а с убийством:
1) когда повесившийся – немощной и слабый физически, а его противник – сильный, здоровый мужчина. Жертвой может быть ребенок, юноша, женщина, человек почтенного возраста или больной. В этом случае его могут убить, повесив;
2) когда повесившийся – человек здоровый и в расцвете сил, находился в состоянии опьянения, алкогольного или наркотического, или страдал обмороками, либо изнемог, защищая свою жизнь;
3) во всех случаях убийство может быть совершено через повешение, когда нападающих много, а жертва – в одиночестве (например, суд Линча).
Таковы исключения. Если эти исключительные моменты отсутствуют, то криминалисту следует в качестве рабочей гипотезы принять гипотезу о самоубийстве. Если жертва не находилась в состоянии опьянения и не страдала от физической слабости, отсутствие на теле следов борьбы не является доказательством самоубийства, поскольку бывают редкие случаи, когда убитый через повешение не оказывает сопротивления своему противнику.
Оставалась одна возможность: Кэри дали наркотик. Факт присутствия наркотика можно было установить с помощью вскрытия трупа, однако вскрытие не было проведено, поскольку в этом не видели необходимости.
Задумавшись над этой возможностью, Френч понял, что в его случае это вполне может иметь место. Действительно, согласно Тейлору, Кэри нельзя было повесить, не опоив наркотиком. Френч подумал, что нужно иметь в виду и оборотную сторону дела: если Кэри дали наркотик, то он тем более не смог бы совершить самоубийство. Наличие наркотика – очевидное свидетельство того, что его убили. Итак: если Кэри дали наркотик, то это явно убийство; если же нет, то это самоубийство.
Френча захватил новый ход его размышлений, и он напрочь забыл о тех треволнениях, которые уже доставило ему это дело. Эксгумация и вскрытие трупа сразу прояснят этот вопрос. Затем он подумал, что непросто будет обосновать необходимость проведения эксгумации. На чем основаны его построения? Всего лишь на факте выключенного в комнате света. Не найдется ли других, более веских соображений в пользу его новой гипотезы?
Распытывая внутренний подъем, на следующее утро Френч отправился в Уитнесс, чтобы тщательно осмотреть место трагедии. В офисе сидел один Лоуэлл, Пол и Темплтон ушли на перегон.
– Я составляю отчет о драматических событиях, мистер Лоуэлл, – объяснил он, – в том числе и о самоубийстве мистера Кэри. Надеюсь, вы не будете возражать, если я с этой целью осмотрю его кабинет?
– Конечно, пожалуйста, – откликнулся Лоуэлл. – Я как раз собирался наведаться к виадуку, так что не буду вам мешать. Я вам не нужен?
– Пока нет, сэр. Если я обнаружу что-то, в чем не смогу разобраться сам, тогда мне придется прибегнуть к вашей помощи.
– Хорошо, я вернусь примерно через час. Если понадоблюсь раньше, то я буду у четвертой опоры.
Френч именно этого и хотел, но не смел и надеяться на такую удачу. Он начал с тщательной проверки свидетельств из досье, Лоуэлл тем временем ушел.