Страница:
А вот Медок, о котором искны временно забыли, поскольку не посчитали серьезным противником, использовал всю ситуацию на полную катушку.
С ним произошла метаморфоза. Самого процесса я, конечно, не видел, не до того мне было, но когда пара чешуйчатых щупальцев ухватила искнов и крепко их стиснула, когда иссяк огненный дождь, рассыпаемый двумя бластерами телохранителей Ухула, я высунулся из-за колоны подальше и увидел.
И испытал шок, потому что Медок превратился в некое создание, оснащенное двумя толстыми и очень сильными щупальцами, бронированным телом, крепкими колонообразными ногами, а также парой обычных рук. Кстати, в одной из них все еще был зажат парализатор. Новый Медок, видимо, обладал невероятной силой, поскольку искны, которых он сжимал щупальцами, могучие искны, единственным предназначением которых было драться, защищая своего хозяина, корчились в его щупальцах не в силах освободиться, и хрипели.
А щупальца все сжимались, и вот уже хрип перешел в тонкий, жалобный визг.
Еще я увидел Ухула. Лицо его было искажено от ужаса. Отпрыгнув от Медока на пару метров, он вытащил из кармана какое-то оружие, здорово смахивающее на мой «кольт». Вот только, это был точно не «кольт», поскольку размерами оно было меньше и ствол его заканчивался раструбом.
Видимо, Ухул не рассчитывал на такой поворот дела и таскал это оружие с собой просто на всякий случай. Вместо того чтобы сразу стрелять, он стал что-то с ним делать, скорее всего, готовить его к стрельбе. И смотрел он не на него, а на искнов, корчившихся в щупальцах Медока. И еще у него тряслись руки.
Он, конечно, не успел. Искны затихли и обмякли. Видимо, щупальца Медока обладали страшной силой, превратив их внутренности в желе, раздробив кости на мелкие кусочки.
Ухул, похоже, был не в силах осознать даже это. Такое случается с мыслящими, привыкшими думать холодно и рассчитывать каждый шаг. Они если теряют голову, то уж не скоро приходят в себя.
Наконец-то сделав все, что нужно, со своим оружием, Ухул навел его ствол на Медока и, срываясь на визг, прокричал:
– А ну, отпусти моих слуг, иначе я тебя прикончу! И убирайся… убирайся!
– Хорошо, я их отпускаю, – ответил Медок.
У него изменился даже голос. Теперь он был низким и гулким, словно колокол.
Щупальца разжались, тела искнов упали на пол. И тут наконец Ухул осознал, что с его телохранителями покончено. Он взвизгнул и нажал на курок.
Из раструба его оружия вырвался бледный, желтый луч, толщиной с карандаш, и прошил бронированное тело Медока насквозь. Каким-то образом я даже успел заметить, что луч этот, пройдя сквозь тело большого банкира, ударился о колону, не причинив ей ни малейшего вреда. Видимо, он уничтожал только живую материю. Но каким образом! Дыра в теле Медока почему-то получилась не менее кулака в диаметре. По-моему она даже расширялась. Еще один выстрел…
Второй раз выстрелить Ухул не успел. Медок сделал молниеносный бросок вперед, и его щупальца обхватили тело бывшего начальника космопорта.
Я невольно отвел взгляд. Дальнейшее я уже видел и, честно говоря, не принадлежал к любителям любоваться чьей-то смертью. Лучше погляжу, чем там занята Маута.
Кошана по-прежнему пряталась за колонной. И даже смотрела в мою сторону. Наши глаза встретились. А потом Маута стала подавать мне какие-то знаки, но в них уже не было никакой надобности, поскольку я и так понял, что она имеет в виду.
Собственно, ничего неожиданного в этом не было. Кошана считала, что наша очередь следующая.
Почему? Да потому, что царица личинок может принадлежать только кому-то одному. А стало быть, сейчас, покончив с Ухулом, Медок кинется на нас. И лучше бы мы напали на него первыми. Так у нас будет хоть какое-то преимущество.
И в любом другом случае я, наверное, этого ни за что бы не сделал. Но только не сейчас. Потому что я откуда-то знал, был совершенно уверен, что Медок попытается нас прикончить. Он должен был это сделать, поскольку, так как за всю жизнь не делился ни с кем и безжалостно, при малейшей возможности убирал конкурентов. А иначе ни за что бы не достиг занимаемого положения. Ни за какие коврижки.
Осознав все это, я медленно кивнул Мауте, давая знать, что согласен, и быстро стал заряжать «кольт».
Вот о чем я здорово жалел так это о том, что не успел сменить его на бластер. Будь у меня бластер, шансы одолеть Медока были бы выше.
Зарядив «кольт», и взведя курок, я снова взглянул на Мауту. Она махнула мне рукой. Мы одновременно выскочили из-за колон.
Я сразу же увидел, что сделано это вовремя, поскольку Медок уже покончил с Ухулом. Отшвырнув его тело в сторону, он поворачивался к нам и явно не за тем, чтобы предложить в спокойной, семейной обстановке отпраздновать нашу маленькую победу. Щупальца его были вытянуты и готовились схватить того, кто из нас окажется ближе.
Прежде чем это произошло, мы открыли огонь.
Пули бронированному телу Медока не могли причинить ни малейшего вреда. Когда первая с противным визгом отскочила от него и унеслась в полутьму зала, я стал целиться в глаза. Бластер Мауты был более действенен, поскольку прожигал покрывавшую тело Медока броню и наносил раны.
Вот только, тому, похоже, все было нипочем.
Прежде чем я выпустил из своего «кольта» последнюю пулю, мне пришлось три раза уворачиваться от щупальцев Медока. Мауте приходилось труднее. Один раз он ее даже чуть не схватил. Кошана вывернулась только благодаря тому, что оставила на пытавшемся ее схватить щупальце несколько клочков шерсти.
– Да брось ты эту пукалку! – все-таки успела крикнуть она. – Хватай бластер.
Дельный совет!
Швырнув в Медока разряженный «кольт», я сделал перекат в тому месту, где лежали тела клерков. Заряд из парализатора пролетел у меня над самой головой.
А вот это уже было просто отвратительно.
Если Медок будет продолжать палить из парализатора в меня, пока мой симбиот не отказал, он, конечно, не попадет, но вот Мауту может подстрелить. И уж тогда точно достанет щупальцами.
Самое главное, что и сделать-то нельзя было почти ничего. Только надеяться на удачу. Конечно, теперь и я могу стрелять из бластера. А толку-то? Я понимал, что даже из двух бластеров мы прикончим Медока не скоро.
Маута, безусловно, являлась довольно импульсивной особой, но дурой ее назвать было нельзя. Видимо, она тоже поняла, какая опасность ей грозит, и когда второй заряд парализатора пролетел рядом с ее бедром, швырнув в Медока, неведомо как оказавшийся у нее в руке крохотный черный шарик, крикнула:
– Умри же!
Шарик попал в Медока, и, полыхнув синим цветом, испарился.
– Прочь! – крикнула Маута.
Впрочем, я и так знал, что нужно делать. Видел я си-вакуумные гранаты в действии. Пришлось как-то. На всю жизнь запомнил.
Нырнув за ближайшую колону, я поспешно отбросил бластер и зажал руками уши. Тотчас и рвануло.
Граната, видимо, была не очень мощная. Выглянув из-за колоны, я увидел, что она всего лишь разнесла Медока на куски, не нанеся при этом залу почти никаких повреждений. Ни одна колона не упала. Вот крыша, поскольку сила взрыва была направлена вверх, пострадала серьезно. Сверху все падали и падали куски штукатурки. Кстати, клетка, накрытая покрывалом, все также стояла на постаменте.
Подобрав бластер, я подошел поближе к тому месту, где только что был Медок, и внимательно осмотрел пол. Честно говоря, от большого банкира осталось немного.
Кашляя и чихая, ко мне подошла Маута.
– Что это было? – спросил я.
– Си-вакуумная граната, – пояснила Маута.
– Да нет, я про другое. О трансформации Медока. Симбиот?
– Если и симбиот, то жутко дорогой и из запрещенных. Их сейчас напридумывали столько… Хотя, мне кажется, он просто принял свой настоящий вид. Слышал про расы, которые могут при надобности трансформироваться?
Наверное она была права. Или все-таки Медок обладал чертовски дорогим симбиотом? Кстати, теперь понятно, почему отправляясь в военный поход, он вооружился только парализатором.
Я вдруг подумал о кабланды. Последний раз я видел его катящимся по полу, уворачивающимся от лучей бластеров. Неужели здоровяк струсил и задал стрекача? На него это совсем не похоже.
– Маута, ты не видела, что произошло с кабланды? – спросил я.
– Он там, на полу, – показала рукой Маута.
В самом деле, сделав несколько шагов к постаменту, на котором стояла накрытая материей клетка царицы личинок, я увидел тело кабланды, которое до этого закрывала от меня колона.
– Убит? – спросил я у Мауты.
– Нет. Превратившись в чудовище, прежде чем броситься на искнов, Медок саданул в него из парализатора. И попал.
Я кивнул.
Все правильно. Кабланды нужен был Медоку живым. Но одновременно, он не должен был мешать, не должен был узнать о царице личинок. Решить эту проблему можно было с помощью выстрела из парализатора. Вот Медок ее и решил.
Ловко.
– Таким образом, – сказала Маута. – Прежде чем он придет в себя, у нас есть еще по крайней мере полчаса.
– Для чего?
– Для того, чтобы решить, кому будет принадлежать царица личинок, – сказала Маута. – Медок сослужил нам хорошую службу, предоставив идеального свидетеля.
– Кабланды?
– Ну конечно. Кабланды вырубили в самый разгар драки. Он знает, каково было расположение сил до того момента, как Медок попал в него из парализатора. Поскольку парализатор был только у Медока, совсем нетрудно будет убедить кабланды в том, что банкир оказался врагом. Ну, а на Медока и его клерков можно списать даже твой труп.
– Царица личинок может принадлежать только кому-то одному? – усмехнулся я.
– Вот именно. И я решила не ждать, пока ты отправишь меня охотиться на небесных мышей. Почему бы этим единственным владельцем царицы личинок не стать мне? Собственно, за ней я и прилетела на эту планету. Поэтому для начала брось бластер на пол.
Что еще ей могло прийти в голову? Старая как мир история. Марафон, в котором побеждает только кто-то один. Но чаще всего победителей просто-напросто не бывает.
Я выпустил бластер из руки и повернулся к Мауте.
Естественно, оружие этой поганки было нацелено мне в живот. А еще между нами было три шага, и даже если я активизирую симбиота, а потом попытаюсь ее обезоружить, кошана успеет хотя бы один раз выстрелить. И может, даже, попадет.
– Маута, – сказал я. – Даже если ты меня пристрелишь, то убедить кабланды в том, что Медок убил всех, кроме тебя, будет трудновато. К тому же наверняка будет расследование, и тебе просканируют память. Тут-то все и выяснится.
– А кто тебе сказал, что я собираюсь тебя убивать? – удивилась Маута. – Нет, без нужды я это делать не буду. Единственное что мне нужно – это царица личинок. Если бы я хотела тебя убить, то могла выстрелить сразу, без разговоров. Понимаешь?
Я кивнул в сторону накрытой покрывалом клетки.
– И ты сейчас попытаешься заставить царицу личинок признать себя покровителем?
– Совершенно в тютельку.
– А что ты сделаешь, чтобы я тебе не помешал? Не можешь же ты проводить ритуал, во время которого царица личинок признает твое покровительство и держать меня под прицелом?
Маута улыбнулась.
– Конечно, нет. Вон там лежит парализатор Медока. Подойди к стене и встань на колени, для того чтобы я могла его подобрать.
Может, она предлагает неплохой вариант? Мой симбиот мог сдохнуть в любой момент. Что, если это произойдет, когда я кинусь на кошану? Вообще, она могла меня убить, но предпочла этого не делать. Стало быть, я могу не опасаться за свою жизнь и в дальнейшем.
– Но если я останусь в живых, кто помешает мне сообщить остальным жителям инопланетного района, что ты стала владелицей царицы личинок?
– Неужели так должен поступать центурион? – ухмыльнулась Маута. – Неужели для того, чтобы отомстить мне, ты спровоцируешь волнения в вверенном твоему попечению районе? Я думаю, после того как царица личинок станет моей, ты будешь кровно заинтересован в том, чтобы об этом не узнал никто, и в том, чтобы я как можно быстрее покинула Бриллиантовую.
Рассуждала она, конечно, совершенно логично. Вот только, в ее рассуждениях были две ошибки. Во-первых, на самом деле я не был центурионом. Во-вторых, Медок ей видимо ничего не сказал о Хассе. Будь я настоящим центурионом инопланетного района Бриллиантовой, то сейчас сделал бы все возможное и невозможное, чтобы помешать ей увезти царицу личинок.
Естественно, сообщать Мауте о допущенных ей ошибках я не собирался. Она могла тут же изменить свои планы, причем совсем не в мою пользу.
– Ну так как? – спросила кошана.
– Неплохой план, – признал я. – Только, прежде чем ты выстрелишь в меня из парализатора, сделай одно одолжение.
– Какое? – моментально насторожилась Маута.
– Дай взглянуть на царицу личинок. Очень мне интересно узнать, как она все-таки выглядит.
– И это все?
– Да.
– Ну, в таком случае, становись на колени.
Я покорно отошел к стене и опустился на колени. Маута подобрала парализатор и, не спуская с меня глаз, попятилась к постаменту.
– Вот, смотри, – заявила она, оказавшись возле клетки и срывая с нее покрывало.
Я ахнул.
Клетка оказалась пустой.
22.
С ним произошла метаморфоза. Самого процесса я, конечно, не видел, не до того мне было, но когда пара чешуйчатых щупальцев ухватила искнов и крепко их стиснула, когда иссяк огненный дождь, рассыпаемый двумя бластерами телохранителей Ухула, я высунулся из-за колоны подальше и увидел.
И испытал шок, потому что Медок превратился в некое создание, оснащенное двумя толстыми и очень сильными щупальцами, бронированным телом, крепкими колонообразными ногами, а также парой обычных рук. Кстати, в одной из них все еще был зажат парализатор. Новый Медок, видимо, обладал невероятной силой, поскольку искны, которых он сжимал щупальцами, могучие искны, единственным предназначением которых было драться, защищая своего хозяина, корчились в его щупальцах не в силах освободиться, и хрипели.
А щупальца все сжимались, и вот уже хрип перешел в тонкий, жалобный визг.
Еще я увидел Ухула. Лицо его было искажено от ужаса. Отпрыгнув от Медока на пару метров, он вытащил из кармана какое-то оружие, здорово смахивающее на мой «кольт». Вот только, это был точно не «кольт», поскольку размерами оно было меньше и ствол его заканчивался раструбом.
Видимо, Ухул не рассчитывал на такой поворот дела и таскал это оружие с собой просто на всякий случай. Вместо того чтобы сразу стрелять, он стал что-то с ним делать, скорее всего, готовить его к стрельбе. И смотрел он не на него, а на искнов, корчившихся в щупальцах Медока. И еще у него тряслись руки.
Он, конечно, не успел. Искны затихли и обмякли. Видимо, щупальца Медока обладали страшной силой, превратив их внутренности в желе, раздробив кости на мелкие кусочки.
Ухул, похоже, был не в силах осознать даже это. Такое случается с мыслящими, привыкшими думать холодно и рассчитывать каждый шаг. Они если теряют голову, то уж не скоро приходят в себя.
Наконец-то сделав все, что нужно, со своим оружием, Ухул навел его ствол на Медока и, срываясь на визг, прокричал:
– А ну, отпусти моих слуг, иначе я тебя прикончу! И убирайся… убирайся!
– Хорошо, я их отпускаю, – ответил Медок.
У него изменился даже голос. Теперь он был низким и гулким, словно колокол.
Щупальца разжались, тела искнов упали на пол. И тут наконец Ухул осознал, что с его телохранителями покончено. Он взвизгнул и нажал на курок.
Из раструба его оружия вырвался бледный, желтый луч, толщиной с карандаш, и прошил бронированное тело Медока насквозь. Каким-то образом я даже успел заметить, что луч этот, пройдя сквозь тело большого банкира, ударился о колону, не причинив ей ни малейшего вреда. Видимо, он уничтожал только живую материю. Но каким образом! Дыра в теле Медока почему-то получилась не менее кулака в диаметре. По-моему она даже расширялась. Еще один выстрел…
Второй раз выстрелить Ухул не успел. Медок сделал молниеносный бросок вперед, и его щупальца обхватили тело бывшего начальника космопорта.
Я невольно отвел взгляд. Дальнейшее я уже видел и, честно говоря, не принадлежал к любителям любоваться чьей-то смертью. Лучше погляжу, чем там занята Маута.
Кошана по-прежнему пряталась за колонной. И даже смотрела в мою сторону. Наши глаза встретились. А потом Маута стала подавать мне какие-то знаки, но в них уже не было никакой надобности, поскольку я и так понял, что она имеет в виду.
Собственно, ничего неожиданного в этом не было. Кошана считала, что наша очередь следующая.
Почему? Да потому, что царица личинок может принадлежать только кому-то одному. А стало быть, сейчас, покончив с Ухулом, Медок кинется на нас. И лучше бы мы напали на него первыми. Так у нас будет хоть какое-то преимущество.
И в любом другом случае я, наверное, этого ни за что бы не сделал. Но только не сейчас. Потому что я откуда-то знал, был совершенно уверен, что Медок попытается нас прикончить. Он должен был это сделать, поскольку, так как за всю жизнь не делился ни с кем и безжалостно, при малейшей возможности убирал конкурентов. А иначе ни за что бы не достиг занимаемого положения. Ни за какие коврижки.
Осознав все это, я медленно кивнул Мауте, давая знать, что согласен, и быстро стал заряжать «кольт».
Вот о чем я здорово жалел так это о том, что не успел сменить его на бластер. Будь у меня бластер, шансы одолеть Медока были бы выше.
Зарядив «кольт», и взведя курок, я снова взглянул на Мауту. Она махнула мне рукой. Мы одновременно выскочили из-за колон.
Я сразу же увидел, что сделано это вовремя, поскольку Медок уже покончил с Ухулом. Отшвырнув его тело в сторону, он поворачивался к нам и явно не за тем, чтобы предложить в спокойной, семейной обстановке отпраздновать нашу маленькую победу. Щупальца его были вытянуты и готовились схватить того, кто из нас окажется ближе.
Прежде чем это произошло, мы открыли огонь.
Пули бронированному телу Медока не могли причинить ни малейшего вреда. Когда первая с противным визгом отскочила от него и унеслась в полутьму зала, я стал целиться в глаза. Бластер Мауты был более действенен, поскольку прожигал покрывавшую тело Медока броню и наносил раны.
Вот только, тому, похоже, все было нипочем.
Прежде чем я выпустил из своего «кольта» последнюю пулю, мне пришлось три раза уворачиваться от щупальцев Медока. Мауте приходилось труднее. Один раз он ее даже чуть не схватил. Кошана вывернулась только благодаря тому, что оставила на пытавшемся ее схватить щупальце несколько клочков шерсти.
– Да брось ты эту пукалку! – все-таки успела крикнуть она. – Хватай бластер.
Дельный совет!
Швырнув в Медока разряженный «кольт», я сделал перекат в тому месту, где лежали тела клерков. Заряд из парализатора пролетел у меня над самой головой.
А вот это уже было просто отвратительно.
Если Медок будет продолжать палить из парализатора в меня, пока мой симбиот не отказал, он, конечно, не попадет, но вот Мауту может подстрелить. И уж тогда точно достанет щупальцами.
Самое главное, что и сделать-то нельзя было почти ничего. Только надеяться на удачу. Конечно, теперь и я могу стрелять из бластера. А толку-то? Я понимал, что даже из двух бластеров мы прикончим Медока не скоро.
Маута, безусловно, являлась довольно импульсивной особой, но дурой ее назвать было нельзя. Видимо, она тоже поняла, какая опасность ей грозит, и когда второй заряд парализатора пролетел рядом с ее бедром, швырнув в Медока, неведомо как оказавшийся у нее в руке крохотный черный шарик, крикнула:
– Умри же!
Шарик попал в Медока, и, полыхнув синим цветом, испарился.
– Прочь! – крикнула Маута.
Впрочем, я и так знал, что нужно делать. Видел я си-вакуумные гранаты в действии. Пришлось как-то. На всю жизнь запомнил.
Нырнув за ближайшую колону, я поспешно отбросил бластер и зажал руками уши. Тотчас и рвануло.
Граната, видимо, была не очень мощная. Выглянув из-за колоны, я увидел, что она всего лишь разнесла Медока на куски, не нанеся при этом залу почти никаких повреждений. Ни одна колона не упала. Вот крыша, поскольку сила взрыва была направлена вверх, пострадала серьезно. Сверху все падали и падали куски штукатурки. Кстати, клетка, накрытая покрывалом, все также стояла на постаменте.
Подобрав бластер, я подошел поближе к тому месту, где только что был Медок, и внимательно осмотрел пол. Честно говоря, от большого банкира осталось немного.
Кашляя и чихая, ко мне подошла Маута.
– Что это было? – спросил я.
– Си-вакуумная граната, – пояснила Маута.
– Да нет, я про другое. О трансформации Медока. Симбиот?
– Если и симбиот, то жутко дорогой и из запрещенных. Их сейчас напридумывали столько… Хотя, мне кажется, он просто принял свой настоящий вид. Слышал про расы, которые могут при надобности трансформироваться?
Наверное она была права. Или все-таки Медок обладал чертовски дорогим симбиотом? Кстати, теперь понятно, почему отправляясь в военный поход, он вооружился только парализатором.
Я вдруг подумал о кабланды. Последний раз я видел его катящимся по полу, уворачивающимся от лучей бластеров. Неужели здоровяк струсил и задал стрекача? На него это совсем не похоже.
– Маута, ты не видела, что произошло с кабланды? – спросил я.
– Он там, на полу, – показала рукой Маута.
В самом деле, сделав несколько шагов к постаменту, на котором стояла накрытая материей клетка царицы личинок, я увидел тело кабланды, которое до этого закрывала от меня колона.
– Убит? – спросил я у Мауты.
– Нет. Превратившись в чудовище, прежде чем броситься на искнов, Медок саданул в него из парализатора. И попал.
Я кивнул.
Все правильно. Кабланды нужен был Медоку живым. Но одновременно, он не должен был мешать, не должен был узнать о царице личинок. Решить эту проблему можно было с помощью выстрела из парализатора. Вот Медок ее и решил.
Ловко.
– Таким образом, – сказала Маута. – Прежде чем он придет в себя, у нас есть еще по крайней мере полчаса.
– Для чего?
– Для того, чтобы решить, кому будет принадлежать царица личинок, – сказала Маута. – Медок сослужил нам хорошую службу, предоставив идеального свидетеля.
– Кабланды?
– Ну конечно. Кабланды вырубили в самый разгар драки. Он знает, каково было расположение сил до того момента, как Медок попал в него из парализатора. Поскольку парализатор был только у Медока, совсем нетрудно будет убедить кабланды в том, что банкир оказался врагом. Ну, а на Медока и его клерков можно списать даже твой труп.
– Царица личинок может принадлежать только кому-то одному? – усмехнулся я.
– Вот именно. И я решила не ждать, пока ты отправишь меня охотиться на небесных мышей. Почему бы этим единственным владельцем царицы личинок не стать мне? Собственно, за ней я и прилетела на эту планету. Поэтому для начала брось бластер на пол.
Что еще ей могло прийти в голову? Старая как мир история. Марафон, в котором побеждает только кто-то один. Но чаще всего победителей просто-напросто не бывает.
Я выпустил бластер из руки и повернулся к Мауте.
Естественно, оружие этой поганки было нацелено мне в живот. А еще между нами было три шага, и даже если я активизирую симбиота, а потом попытаюсь ее обезоружить, кошана успеет хотя бы один раз выстрелить. И может, даже, попадет.
– Маута, – сказал я. – Даже если ты меня пристрелишь, то убедить кабланды в том, что Медок убил всех, кроме тебя, будет трудновато. К тому же наверняка будет расследование, и тебе просканируют память. Тут-то все и выяснится.
– А кто тебе сказал, что я собираюсь тебя убивать? – удивилась Маута. – Нет, без нужды я это делать не буду. Единственное что мне нужно – это царица личинок. Если бы я хотела тебя убить, то могла выстрелить сразу, без разговоров. Понимаешь?
Я кивнул в сторону накрытой покрывалом клетки.
– И ты сейчас попытаешься заставить царицу личинок признать себя покровителем?
– Совершенно в тютельку.
– А что ты сделаешь, чтобы я тебе не помешал? Не можешь же ты проводить ритуал, во время которого царица личинок признает твое покровительство и держать меня под прицелом?
Маута улыбнулась.
– Конечно, нет. Вон там лежит парализатор Медока. Подойди к стене и встань на колени, для того чтобы я могла его подобрать.
Может, она предлагает неплохой вариант? Мой симбиот мог сдохнуть в любой момент. Что, если это произойдет, когда я кинусь на кошану? Вообще, она могла меня убить, но предпочла этого не делать. Стало быть, я могу не опасаться за свою жизнь и в дальнейшем.
– Но если я останусь в живых, кто помешает мне сообщить остальным жителям инопланетного района, что ты стала владелицей царицы личинок?
– Неужели так должен поступать центурион? – ухмыльнулась Маута. – Неужели для того, чтобы отомстить мне, ты спровоцируешь волнения в вверенном твоему попечению районе? Я думаю, после того как царица личинок станет моей, ты будешь кровно заинтересован в том, чтобы об этом не узнал никто, и в том, чтобы я как можно быстрее покинула Бриллиантовую.
Рассуждала она, конечно, совершенно логично. Вот только, в ее рассуждениях были две ошибки. Во-первых, на самом деле я не был центурионом. Во-вторых, Медок ей видимо ничего не сказал о Хассе. Будь я настоящим центурионом инопланетного района Бриллиантовой, то сейчас сделал бы все возможное и невозможное, чтобы помешать ей увезти царицу личинок.
Естественно, сообщать Мауте о допущенных ей ошибках я не собирался. Она могла тут же изменить свои планы, причем совсем не в мою пользу.
– Ну так как? – спросила кошана.
– Неплохой план, – признал я. – Только, прежде чем ты выстрелишь в меня из парализатора, сделай одно одолжение.
– Какое? – моментально насторожилась Маута.
– Дай взглянуть на царицу личинок. Очень мне интересно узнать, как она все-таки выглядит.
– И это все?
– Да.
– Ну, в таком случае, становись на колени.
Я покорно отошел к стене и опустился на колени. Маута подобрала парализатор и, не спуская с меня глаз, попятилась к постаменту.
– Вот, смотри, – заявила она, оказавшись возле клетки и срывая с нее покрывало.
Я ахнул.
Клетка оказалась пустой.
22.
– Это нечестно! – заявила Маута.
Я мрачно кивнул и посмотрел в сторону пустой клетки.
После того как выяснилось, что царицы личинок в зале нет, я получил свободу. Маута даже разрешила мне подобрать оружие.
– Может быть, он ее где-то спрятал поблизости? – в третий раз за последние пятнадцать минут спросила кошана.
Для того чтобы прекратить эти вопросы, я решил ей кое что объяснить.
– Понимаешь, – сказал я. – Скорее всего у Ухула царицы личинок никогда не было.
– Зачем же он тогда убивал мыслящих?
– Потому что знал, у кого она находится. И рассчитывал похитить ее в самое ближайшее время. Может быть, для того, чтобы это было сделать легче, он и пытался устроить переполох в инопланетном квартале.
Я кинул задумчивый взгляд на труп Ухула.
– Да, ты прав, – сказала Маута. – Спросить у него, что именно он собирался предпринять – невозможно. А стало быть…
– А стало быть, – сказал я. – Пришла пора покинуть эту планету.
– И ты даже не хочешь попытаться отыскать царицу личинок?
– Каким образом? Скорее всего она находится где-то в инопланетном районе. Но клерки Медока потратили несколько часов на ее поиски и потерпели полный крах. Неужели ты думаешь, что это удастся сделать нам, вдвоем?
– У нас есть то, чего не было у Медока. Время.
Я вздохнул.
Времени у нас на самом деле тоже не было.
Медок погиб. А это значит, что будет выбран другой председатель совета мыслящих инопланетного района. И старейшины аборигенов наверняка, сообщат ему о хассе. После этого начнется большой переполох. До того как он случится, мне надлежало покинуть Бриллиантовую.
Вот только как это сделать?
Позаимствовать корабль кабланды? Вряд ли это удастся. Воспользоваться космопортом? Тоже нет. Скорее всего запрет, наложенный Медоком, все еще действует. Мне попросту не отдадут билет.
Маута!
Если удастся ее уговорить, то мы вдвоем можем попытаться пробиться на какой-нибудь корабль. Но тогда мне придется объяснить ей, кем я являюсь на самом деле. И с каких бы это фиников она стала мне помогать? Что она с этого получит, кроме неприятностей?
Я снова вздохнул.
Получалось, после всех этих прыжков я оказался в еще более худшем положении, чем раньше. По пословице: торговали – веселились, подсчитали – прослезились.
– Может, его попинать? – предложила Маута, останавливаясь возле кабланды. – Быстрее очнется, а?
– И сразу даст тебе оплеуху, – буркнул я. – Причем, поскольку он нам нужен, ты не сможешь ему даже ответить.
– Это точно, нужен, – неохотно согласилась кошана. – Но ведь мы теряем время.
Я пожал плечами.
Да какая, собственно разница? Потерянные полчаса сейчас не имеют никакого значения. Более того, может быть именно сейчас не нужно никуда бежать сломя голову, а надо спокойно постоять и подумать.
Царица личинок. Где она может быть?
Если она находится в инопланетном районе, то мы ее не найдем. Район слишком велик, а времени совсем мало. В городе аборигенов? Тоже вряд ли. Ну да, они спрятали у себя Ухула и даже его защищали. Почему? Скорее всего потому, что он каким-то образом умудрился стать их собратом, а может, даже и старейшиной.
Как? Да кто его знает?
– Ну хорошо, – сказала Маута. – Мы выяснили, что Ухул – убийца. Но как же он это делал? Каким образом он убивал?
В самом деле, а как?
– Может быть дело в искнах? – спросил я. – Совершенно понятно, каким образом он умудрился умереть и одновременно остаться в живых. Заказал своему знакомому собственного клона, безмозглого, годного лишь на то, чтобы в определенный момент по команде умереть от разрыва сердца. В нужный момент подложил его труп себе в кабинет, вышел из космопорта, надел балахон аборигена и ушел сюда. Может, искны – телохранители, были выращены из клеток аборигенов?
– Ну, и что ему это дало?
– А то, что абориегны умеют телепортироваться на небольшие расстояния. Видимо, это свойство они развили у себя для тог,о чтобы ухаживать за бриллиантовыми муравьями и их личинками. Кто знает, возможно, искны были выращены таким образом, чтобы эти свойства у них усилились? А может быть, они проявились совершенно случайно, например у одного из них, и Ухул это обнаружил?
– Стало быть искны…
– Они самые, – сказал я. – И если один из искнов обладал достаточной силой, чтобы перенестись, например, в резиденцию центуриона.
– Ну, тут все понятно, – промолвила Маута. – Но каким образом можно остановить сердце мыслящего на расстоянии, пусть даже это расстояние небольшое? Понятно, как один из искнов мог попасть в резиденцию центуриона. Но как он останавливал сердце жертвы?
– Очень просто, – сказал я. – Что происходит во время телепортации? Мгновенное соединение двух точек пространства. Тот, кто телепортируется, просто переходит из одной точки в другую. А что, если одна из этих точек находится внутри живого организма? И тот кто переносится, задержать эти точки соединенными хотя бы на полминуты?
– Ну и что?
– Он вполне может протянуть руку и раздавить какой-нибудь орган этого живого организма. Например, сердце. Понимаешь? Причем ему для этого не обязательно будет куда-то переноситься. Просто, соединить две удаленные друг от друга точки, протянуть руку и…
– Понятно, – Маута задумчиво почесала за ухом. – Стало быть, искны, клонированные от аборигенов…
– Не просто клонирование, – сказал я. – А еще и подвергшиеся определенным генетическим изменениям.
– Ну, тогда совершенно понятно, почему аборигены признали Ухула за своего. Если ему подчинялись два таких монстра… Если аборигены смогли определить, что искны, так сказать, их братья по крови…
Я усмехнулся.
У Мауты была масса отрицательных качеств, но глупой ее назвать было нельзя.
Вероятно, так все и было. Самое забавное, что коротыш – проводник, сказавший, что в их городе нет инопланетян, формально меня не обманул. Если он считал Ухула и его искнов собратьями…
– Крысиный хвост мне в глотку, – сказала Маута. – Вот мы сейчас все так здорово раскатали и объяснили. Давай попробуем также определить, где находится царица личинок.
Ах да, царица личинок.
Я закурил сигарету и сказал:
– Ничего не выйдет.
– Почему?
– Потому что мы о ней ничего не знаем. Совсем ничего. Знаем только, что она находится где-то здесь, либо в городе аборигенов, либо в инопланетном районе. И все. Мы не знаем даже, как она выглядит.
Маута уныло повесила голову и, время от времени тихо пофыркивая, стала расхаживать возле тела кабланды.
Несколько шагов в одну сторону, поворот, несколько в другую, и снова поворот…
Я же курил и думал о царице личинок.
В самом деле, мне ничего о ней не было известно. Я не знал даже как она выглядит.
Хотя, стоп, кое-что мне известно. Например, что она обладает разумом, то есть является мыслящей. Может, имеет смысл проверить всех мыслящих, появившихся в течение последних двух дней в инопланетном районе? Так ли уж трудно вычислить, кого из них нет в списке прилетевших на планету, за эти же самые два дня? И как только такой, вернее, такая мыслящая найдется, то стало быть, она и есть царица личиной.
Совершенно дикая мысль. Но вполне осуществимая. Достаточно лишь вернуться в резиденцию, вытащить из памяти компа необходимый список, а потом обойти все гостиницы инопланетного района. И если в одной из них за последние два дня зарегистрировалась мыслящая, которой нет в списке…
Хм… Почему бы и нет? Утопающий хватается за соломинку.
Я швырнул окурок на пол и сказал Мауте:
– Не мельтеши.
– А что мне еще остается делать? – огрызнулась она. – Надо действовать, а приходится ждать, пока этот здоровяк придет в себя. И при этом уходит время. Вот-вот кто-нибудь помимо нас найдет царицу личинок и сделает ее своей подопечной.
– Вряд ли, – сказал я. – Если это не произошло до сих пор, значит царица личинок умеет прятаться. И найти ее не так-то легко.
– А ты откуда знаешь? – спросила Маута. – Может быть, все, что здесь произошло, не более чем спектакль? Может, ты уже давно нашел царицу личинок?
Вот такой поворот дела мне совсем не понравился. Еще немного, и Маута снова выхватит бластер.
– Успокойся. И попробуй подумать логически. Если бы я нашел царицу личинок, то уже давно улетел бы с этой планеты. Во всяком случае, я не стал бы рисковать, ввязываясь в драку.
Сказав это, я махнул рукой в сторону трупов, валявшихся в зале.
На Мауту это, похоже, подействовало. Все же она проворчала:
– Откуда я знаю, каковы свойства царицы личинок? Может, отправляясь сюда, ты ничем не рисковал?
Я пожал плечами и хотел было сказать, что она несет чушь, но тут наконец кабланды шевельнулся и застонал.
– Ему плохо? – спросила Маута.
– Не очень хорошо, – ответил я. – У него сейчас затекли мышцы, и, естественно, они болят. Помочь ему можно массажем.
– И этот массаж, конечно, должна делать я? – проворчала Маута.
– Я тебе помогу, – заверил ее я.
Вдвоем мы быстренько привели кабланды в порядок.
Наконец он сумел встать на ноги и, оглядев поле боя, промолвил:
– Вот это да! А где Медок?
– Боюсь, от него мало чего осталось, – сказал я. – Кстати, ты не догадываешься, кто именно угостил тебя выстрелом из парализатора?
– Парализатор был только у него.
– Вот именно. Значит он в тебя и выстрелил. Как ты думаешь, зачем ему это было нужно?
– Ну, и зачем?
Вот тут-то я ему и выдал версию, которую мы с Маутой придумали почти сразу же после обнаружения пустой клетки.
Собственно, эта была слегка подправленная гипотеза, не так давно уже приходившая мне в голову. По ней Ухул и Медок разработали план, согласно которому рассчитывали вызвать в инопланетном районе панику. Для этого Ухул с помощью искнов и убивал мыслящих. Целью плана было нанести ущерб конкурентам, вздуть цены на личинки и заработать на этом кругленькую сумму. Когда штурмовой отряд ввалился в зал, Медок недвусмысленно показал что он с Ухулом заодно. Да, искны Ухула убили клерков Медока, но сделано это было лишь для тог,о чтобы отвести от их хозяина подозрения. Медок выстрелил в кабланды, чтобы иметь свидетеля, видевшего хотя бы часть схватки, и который мог подтвердить легенду о смерти центуриона, а также благородной кошаны.
Собственно, версия была шита белыми нитками. Другими словами – никакой критики она не выдерживала. Стоило кому-то провести более-менее квалифицированное расследование, и он неминуемо должен был обратить внимание на кое-какие несоответствия. Например, обследовав трупы, он неминуемо должен был поинтересоваться у нас, каким именно образом были убиты искны и Ухул. Достаточно правдоподобного ответа на этот вопрос у нас не имелось.
В целях нашей частичной реабилитации могу сказать, что другой версии, которую мы могли бы рассказать, не упоминая о царице личинок, нам в голову не пришло. Кроме того, квалифицированное расследование производить было просто некому. Единственный, кто, кроме меня, мог им заняться, был новый начальник космопорта.
Стало быть, как минимум, я получал некоторое дополнительное время до его прибытия, в течении которого мог либо найти царицу личинок, либо сделать отчаянную попытку удрать с Бриллиантовой. Маута же пошла на этот обман, поскольку все еще надеялась обставить меня в азартном состязании за обладание очень ценным призом.
– Все ясно, – выслушав меня, сказал кабланды. – Так все и было. Думаю, в течении самого ближайшего времени будет собран совет мыслящих инопланетного района, на котором мой компаньон станет его новым председателем.
– К чему это приведет? – спросил я.
– Зная своего компаньона, – промолвил кабланды. – Могу заверить, что скорее всего официального расследования не будет. Думаю, совет согласится принять меры для того, чтобы объяснить те смерти, которые случились в последнее время в инопланетном районе, так, чтобы ими не заинтересовались чиновники федерации.
– Для того чтобы избежать возникновения слухов, способных повлиять на рынок продажи личинок, – с некоторой долей иронии сказал я.
– Вот именно, – промолвил кабланды. – Вот именно. И если больше никаких странных смертей в инопланетном районе не будет…
Я мрачно кивнул и посмотрел в сторону пустой клетки.
После того как выяснилось, что царицы личинок в зале нет, я получил свободу. Маута даже разрешила мне подобрать оружие.
– Может быть, он ее где-то спрятал поблизости? – в третий раз за последние пятнадцать минут спросила кошана.
Для того чтобы прекратить эти вопросы, я решил ей кое что объяснить.
– Понимаешь, – сказал я. – Скорее всего у Ухула царицы личинок никогда не было.
– Зачем же он тогда убивал мыслящих?
– Потому что знал, у кого она находится. И рассчитывал похитить ее в самое ближайшее время. Может быть, для того, чтобы это было сделать легче, он и пытался устроить переполох в инопланетном квартале.
Я кинул задумчивый взгляд на труп Ухула.
– Да, ты прав, – сказала Маута. – Спросить у него, что именно он собирался предпринять – невозможно. А стало быть…
– А стало быть, – сказал я. – Пришла пора покинуть эту планету.
– И ты даже не хочешь попытаться отыскать царицу личинок?
– Каким образом? Скорее всего она находится где-то в инопланетном районе. Но клерки Медока потратили несколько часов на ее поиски и потерпели полный крах. Неужели ты думаешь, что это удастся сделать нам, вдвоем?
– У нас есть то, чего не было у Медока. Время.
Я вздохнул.
Времени у нас на самом деле тоже не было.
Медок погиб. А это значит, что будет выбран другой председатель совета мыслящих инопланетного района. И старейшины аборигенов наверняка, сообщат ему о хассе. После этого начнется большой переполох. До того как он случится, мне надлежало покинуть Бриллиантовую.
Вот только как это сделать?
Позаимствовать корабль кабланды? Вряд ли это удастся. Воспользоваться космопортом? Тоже нет. Скорее всего запрет, наложенный Медоком, все еще действует. Мне попросту не отдадут билет.
Маута!
Если удастся ее уговорить, то мы вдвоем можем попытаться пробиться на какой-нибудь корабль. Но тогда мне придется объяснить ей, кем я являюсь на самом деле. И с каких бы это фиников она стала мне помогать? Что она с этого получит, кроме неприятностей?
Я снова вздохнул.
Получалось, после всех этих прыжков я оказался в еще более худшем положении, чем раньше. По пословице: торговали – веселились, подсчитали – прослезились.
– Может, его попинать? – предложила Маута, останавливаясь возле кабланды. – Быстрее очнется, а?
– И сразу даст тебе оплеуху, – буркнул я. – Причем, поскольку он нам нужен, ты не сможешь ему даже ответить.
– Это точно, нужен, – неохотно согласилась кошана. – Но ведь мы теряем время.
Я пожал плечами.
Да какая, собственно разница? Потерянные полчаса сейчас не имеют никакого значения. Более того, может быть именно сейчас не нужно никуда бежать сломя голову, а надо спокойно постоять и подумать.
Царица личинок. Где она может быть?
Если она находится в инопланетном районе, то мы ее не найдем. Район слишком велик, а времени совсем мало. В городе аборигенов? Тоже вряд ли. Ну да, они спрятали у себя Ухула и даже его защищали. Почему? Скорее всего потому, что он каким-то образом умудрился стать их собратом, а может, даже и старейшиной.
Как? Да кто его знает?
– Ну хорошо, – сказала Маута. – Мы выяснили, что Ухул – убийца. Но как же он это делал? Каким образом он убивал?
В самом деле, а как?
– Может быть дело в искнах? – спросил я. – Совершенно понятно, каким образом он умудрился умереть и одновременно остаться в живых. Заказал своему знакомому собственного клона, безмозглого, годного лишь на то, чтобы в определенный момент по команде умереть от разрыва сердца. В нужный момент подложил его труп себе в кабинет, вышел из космопорта, надел балахон аборигена и ушел сюда. Может, искны – телохранители, были выращены из клеток аборигенов?
– Ну, и что ему это дало?
– А то, что абориегны умеют телепортироваться на небольшие расстояния. Видимо, это свойство они развили у себя для тог,о чтобы ухаживать за бриллиантовыми муравьями и их личинками. Кто знает, возможно, искны были выращены таким образом, чтобы эти свойства у них усилились? А может быть, они проявились совершенно случайно, например у одного из них, и Ухул это обнаружил?
– Стало быть искны…
– Они самые, – сказал я. – И если один из искнов обладал достаточной силой, чтобы перенестись, например, в резиденцию центуриона.
– Ну, тут все понятно, – промолвила Маута. – Но каким образом можно остановить сердце мыслящего на расстоянии, пусть даже это расстояние небольшое? Понятно, как один из искнов мог попасть в резиденцию центуриона. Но как он останавливал сердце жертвы?
– Очень просто, – сказал я. – Что происходит во время телепортации? Мгновенное соединение двух точек пространства. Тот, кто телепортируется, просто переходит из одной точки в другую. А что, если одна из этих точек находится внутри живого организма? И тот кто переносится, задержать эти точки соединенными хотя бы на полминуты?
– Ну и что?
– Он вполне может протянуть руку и раздавить какой-нибудь орган этого живого организма. Например, сердце. Понимаешь? Причем ему для этого не обязательно будет куда-то переноситься. Просто, соединить две удаленные друг от друга точки, протянуть руку и…
– Понятно, – Маута задумчиво почесала за ухом. – Стало быть, искны, клонированные от аборигенов…
– Не просто клонирование, – сказал я. – А еще и подвергшиеся определенным генетическим изменениям.
– Ну, тогда совершенно понятно, почему аборигены признали Ухула за своего. Если ему подчинялись два таких монстра… Если аборигены смогли определить, что искны, так сказать, их братья по крови…
Я усмехнулся.
У Мауты была масса отрицательных качеств, но глупой ее назвать было нельзя.
Вероятно, так все и было. Самое забавное, что коротыш – проводник, сказавший, что в их городе нет инопланетян, формально меня не обманул. Если он считал Ухула и его искнов собратьями…
– Крысиный хвост мне в глотку, – сказала Маута. – Вот мы сейчас все так здорово раскатали и объяснили. Давай попробуем также определить, где находится царица личинок.
Ах да, царица личинок.
Я закурил сигарету и сказал:
– Ничего не выйдет.
– Почему?
– Потому что мы о ней ничего не знаем. Совсем ничего. Знаем только, что она находится где-то здесь, либо в городе аборигенов, либо в инопланетном районе. И все. Мы не знаем даже, как она выглядит.
Маута уныло повесила голову и, время от времени тихо пофыркивая, стала расхаживать возле тела кабланды.
Несколько шагов в одну сторону, поворот, несколько в другую, и снова поворот…
Я же курил и думал о царице личинок.
В самом деле, мне ничего о ней не было известно. Я не знал даже как она выглядит.
Хотя, стоп, кое-что мне известно. Например, что она обладает разумом, то есть является мыслящей. Может, имеет смысл проверить всех мыслящих, появившихся в течение последних двух дней в инопланетном районе? Так ли уж трудно вычислить, кого из них нет в списке прилетевших на планету, за эти же самые два дня? И как только такой, вернее, такая мыслящая найдется, то стало быть, она и есть царица личиной.
Совершенно дикая мысль. Но вполне осуществимая. Достаточно лишь вернуться в резиденцию, вытащить из памяти компа необходимый список, а потом обойти все гостиницы инопланетного района. И если в одной из них за последние два дня зарегистрировалась мыслящая, которой нет в списке…
Хм… Почему бы и нет? Утопающий хватается за соломинку.
Я швырнул окурок на пол и сказал Мауте:
– Не мельтеши.
– А что мне еще остается делать? – огрызнулась она. – Надо действовать, а приходится ждать, пока этот здоровяк придет в себя. И при этом уходит время. Вот-вот кто-нибудь помимо нас найдет царицу личинок и сделает ее своей подопечной.
– Вряд ли, – сказал я. – Если это не произошло до сих пор, значит царица личинок умеет прятаться. И найти ее не так-то легко.
– А ты откуда знаешь? – спросила Маута. – Может быть, все, что здесь произошло, не более чем спектакль? Может, ты уже давно нашел царицу личинок?
Вот такой поворот дела мне совсем не понравился. Еще немного, и Маута снова выхватит бластер.
– Успокойся. И попробуй подумать логически. Если бы я нашел царицу личинок, то уже давно улетел бы с этой планеты. Во всяком случае, я не стал бы рисковать, ввязываясь в драку.
Сказав это, я махнул рукой в сторону трупов, валявшихся в зале.
На Мауту это, похоже, подействовало. Все же она проворчала:
– Откуда я знаю, каковы свойства царицы личинок? Может, отправляясь сюда, ты ничем не рисковал?
Я пожал плечами и хотел было сказать, что она несет чушь, но тут наконец кабланды шевельнулся и застонал.
– Ему плохо? – спросила Маута.
– Не очень хорошо, – ответил я. – У него сейчас затекли мышцы, и, естественно, они болят. Помочь ему можно массажем.
– И этот массаж, конечно, должна делать я? – проворчала Маута.
– Я тебе помогу, – заверил ее я.
Вдвоем мы быстренько привели кабланды в порядок.
Наконец он сумел встать на ноги и, оглядев поле боя, промолвил:
– Вот это да! А где Медок?
– Боюсь, от него мало чего осталось, – сказал я. – Кстати, ты не догадываешься, кто именно угостил тебя выстрелом из парализатора?
– Парализатор был только у него.
– Вот именно. Значит он в тебя и выстрелил. Как ты думаешь, зачем ему это было нужно?
– Ну, и зачем?
Вот тут-то я ему и выдал версию, которую мы с Маутой придумали почти сразу же после обнаружения пустой клетки.
Собственно, эта была слегка подправленная гипотеза, не так давно уже приходившая мне в голову. По ней Ухул и Медок разработали план, согласно которому рассчитывали вызвать в инопланетном районе панику. Для этого Ухул с помощью искнов и убивал мыслящих. Целью плана было нанести ущерб конкурентам, вздуть цены на личинки и заработать на этом кругленькую сумму. Когда штурмовой отряд ввалился в зал, Медок недвусмысленно показал что он с Ухулом заодно. Да, искны Ухула убили клерков Медока, но сделано это было лишь для тог,о чтобы отвести от их хозяина подозрения. Медок выстрелил в кабланды, чтобы иметь свидетеля, видевшего хотя бы часть схватки, и который мог подтвердить легенду о смерти центуриона, а также благородной кошаны.
Собственно, версия была шита белыми нитками. Другими словами – никакой критики она не выдерживала. Стоило кому-то провести более-менее квалифицированное расследование, и он неминуемо должен был обратить внимание на кое-какие несоответствия. Например, обследовав трупы, он неминуемо должен был поинтересоваться у нас, каким именно образом были убиты искны и Ухул. Достаточно правдоподобного ответа на этот вопрос у нас не имелось.
В целях нашей частичной реабилитации могу сказать, что другой версии, которую мы могли бы рассказать, не упоминая о царице личинок, нам в голову не пришло. Кроме того, квалифицированное расследование производить было просто некому. Единственный, кто, кроме меня, мог им заняться, был новый начальник космопорта.
Стало быть, как минимум, я получал некоторое дополнительное время до его прибытия, в течении которого мог либо найти царицу личинок, либо сделать отчаянную попытку удрать с Бриллиантовой. Маута же пошла на этот обман, поскольку все еще надеялась обставить меня в азартном состязании за обладание очень ценным призом.
– Все ясно, – выслушав меня, сказал кабланды. – Так все и было. Думаю, в течении самого ближайшего времени будет собран совет мыслящих инопланетного района, на котором мой компаньон станет его новым председателем.
– К чему это приведет? – спросил я.
– Зная своего компаньона, – промолвил кабланды. – Могу заверить, что скорее всего официального расследования не будет. Думаю, совет согласится принять меры для того, чтобы объяснить те смерти, которые случились в последнее время в инопланетном районе, так, чтобы ими не заинтересовались чиновники федерации.
– Для того чтобы избежать возникновения слухов, способных повлиять на рынок продажи личинок, – с некоторой долей иронии сказал я.
– Вот именно, – промолвил кабланды. – Вот именно. И если больше никаких странных смертей в инопланетном районе не будет…