Страница:
– Кто именно?
– Здоровенный, ужасный, сильный как бык кабланды. Он вломился в мой дом и теперь пытается его разрушить.
– Почему?
– Так положено по обычаю. Но старина Эд всегда принимал необходимые меры и спасал мой дом. Теперь ты центурион и, стало быть, должен его остановить. Торопись. Кабланды ревет как бешенный и буйствует.
Тут, видимо, самообладание у назарунца окончательно сдало, и он перешел со всегалакта на свой родной язык.
Выслушав несколько фраз на скрипучем языке, который наверняка можно было придумать, лишь прячась в дупле дерева, я решил, что настало время действовать, и заявил:
– Все понятно. Пошли, разберемся на месте.
Второй раз повторять не понадобилось. Назарунец от избытка чувств несколько раз поднырнул метра на полтора, а потом устремился на улицу. Я последовал за ним.
Напутствовало мне шипение Мараска:
– Звезду прикрепи, чучело. А то никто не поверит, что ты являешься центурионом.
Сказать, что я думаю о таких помощниках, времени уже не было. Да и совет имел смысл.
Выскочив на улицу, я выудил звезду центуриона из кармана и, прикрепив ее на грудь, устремился вслед за назарунцем.
День на Бриллиантовой, судя по всему, клонился к вечеру, и на улицах появилось больше прохожих. Конечно, они с большим любопытством глазели на то, как я бегу вслед за маленьким назарунцем. Наверняка новость о том, что появился новый центурион, облетит район в ближайшие полчаса. И наверняка кое-кто будет заключать пари на то, доживу ли я до завтра.
«Доживу, – подумал я, усиленно работая ногами, стараясь не потерять из виду назарунца. – Назло всем доживу. И найду убийцу. И сбегу с этой планеты. И натяну нос стражам порядка. И, может быть, даже где-нибудь осяду, на какой-нибудь забытой богом планетке, и буду жить тихо-мирно до самой смерти. Не нужно мне больше приключений. Слишком их в последнее время стало много, слишком они стали опасными.»
– Вот, – сказал назарунец, останавливаясь возле небольшого, крытого черепицей домика. – Я живу здесь. И буду жить дальше. Если, конечно, вы выполните свой долг.
– Будь спокоен, мы это как-нибудь утрясем, – уверенно сказал я и прислушивался.
В самом деле, в домике кто-то хозяйничал. Слышался звон бьющейся посуды, а также треск ломающейся мебели.
– Если он заберется в подвал, все пропало! – в отчаянии воскликнул назарунец.
– Не заберется, – буркнул я и решительно подошел к двери домика.
Так, сейчас, стало быть, ее надо открыть, ворваться внутрь и утихомирить буйствующее там чудовище. Кстати, что обычно говорят центурионы, когда хотят кого-нибудь призвать к порядку?
Что-то вроде…
Для того чтобы оттянуть время, я вытащил «кольт» и сделал вид, будто проверяю, заряжен ли он.
Так что же там я должен крикнуть? Я должен, я обязан вспомнить, поскольку не могу, не имею права облажаться. Все должно пройти без сучка и задоринки. Иначе весь район решит, что я никакой не центурион, а шут гороховый. Между прочим, искать убийцу, обладая репутацией шута горохового – гиблое дело.
Стоп, кажется вспомнил.
Пинком распахнул дверь, я ворвался внутрь и гаркнул:
– Именем закона приказываю прекратить буйствовать!
Как оказалось, внутри домик состоял всего из одной комнаты. Посредине нее стоял здоровенный детина раза в два шире меня и на голову выше. Услышав мой крик, оно прекратил жевать ножку, отломанную от валявшегося неподалеку столика, и удивленно спросил:
– Это еще кто?
– А разве ты не видишь? – спросил я и ткнул стволом кольта в знак, свидетельствующий, что отныне я с законом на «ты».
– Вижу, – пожал плечами кабланды. – Однако, милейший, ты пришел слишком поздно. Тебе надо было появиться здесь еще вчера.
– Я прилетел на эту планету три часа назад, – пробормотал я, подходя к здоровяку поближе.
– Меня это не касается, – промолвил кабланды, разглядывая полуобглоданную ножку стола, с явным намереньем снова вонзить в нее зубы. – Ты опоздал. Стало быть, я могу продолжить то, чем я здесь занимался до твоего появления.
– Ничего не выйдет, – почти ласково сказал я. – Ты не тронешь здесь больше ни одной, пусть даже самой маленькой вещицы. Более того, сейчас ты последуешь за мной в местную тюрьму, где я запру тебя в одну из камер…
– Нет, что угодно, только не это!
Оглянувшись, я увидел назарунца. Очевидно, решив последовать за мной, он услышал мои последние слова, и они ему не понравились.
– Отчего же? – удивился я. – Кабланды разгромил твой дом. Он должен понести за это наказание.
– Но только не таким образом. Если кабланды лишится хотя бы на несколько дней свободы, я потеряю больше чем стоит весь этот дом. Останови его, не дай ему разрушать мое жилище. Это единственное, чего я хочу.
– Так это твой работник? – спросил я, кивнув в сторону гиганта, который как раз в это время с громким хрустом отгрыз еще один кусок от ножки стула.
– Более того. Компаньон, без которого наше совместное предприятие не сможет функционировать.
– Понятно, – кивнул я.
Собственно, я мог поступить согласно букве закона и просто препроводить нарушителя в тюрьму. Однако центурион инопланетного района в отличии от любого другого стража порядка обязан не только выполнять свой долг перед законом, но еще и некоторым образом быть дипломатом.
Проще говоря, я должен был учесть просьбу назарунца, конечно, если выполнение ее не приведет к явному нарушению закона и не принесет вред другим жителям инопланетного района.
– Хорошо, пусть будет так, – сказал я. – Ты желаешь, чтобы я просто выпроводил его из твоего дома?
– Это было бы здорово, – промолвил назарунец. – Если он надумает спуститься в подвал…
Я повернулся к кабланды и самым суровым тоном, на который был способен, приказал:
– Эй, ты! Именем закона приказываю тебе прекратить разрушение этого дома, и немедленно его покинуть.
Кабланды отшвырнул ножку стола и издал грозный рык.
Прикинув, что такого великана, вполне возможно, не остановят даже все заряды «кольта», выпущенные разом, я почувствовал себя довольно неуютно. Впрочем, у меня ведь еще есть симбиот. Уж он-то меня в обиду не даст. Хотя против такого детины…
Взяв кабланды на мушку, искренне надеясь, что мой голос звучит зловеще, я отчеканил:
– Ага, стало быть, ты напрашиваешься на неприятности?
– Ни в коем случае! Ни в коем случае! – завопил из-за моей спины назарунец.
– Ну так как?
Если этот колосс бросится на меня, то стрелять ему скорее всего надлежит в голову. Может, это его остановит.
Решив так, я поднял ствол револьвера повыше.
Кабланды отреагировал на мой маневр немедленно.
Ударив себя в грудь кулаком, да так что получившийся при этом звук напоминал пушечный выстрел, великан проревел:
– Ты должен был прийти вчера. Сегодня ты можешь остановить меня только одним из двух способов.
– Какими? – поинтересовался я.
– Ты должен провести обряд возложения руки либо взять этот дом под защиту закона, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– И это все? – облегченно спросил я.
– Да.
Выбирать, собственно, было не из чего. Я не имел ни малейшего понятия, как проводить обряд возложения рук. Таким образом, мне оставалось лишь…
– Ладно, беру этот дом под защиту закона, – заявил я. – Достаточно?
– Со всеми вытекающими отсюда последствиями?
– Конечно.
Довольно улыбнувшись, кабланды еще раз ударил себя в грудь кулаком.
– В таком случае мир этому дому на месяц обеспечен. Я удаляюсь.
Ну вот, кажется, дело улажено.
Сделав такой вывод, я сунул «кольт» в кобуру и, повернувшись к назарунцу, спросил:
– Все? На этом мои обязанности считаются выполненными?
– Считаются, считаются, – залебезил тот. – Ах, я так тебе благодарен! Ты спас мой дом. Я и не предполагал, что ты решишься сделать для меня такое! Безусловно, ты самый храбрый центурион из всех появлявшихся на Бриллиантовой!
Сказать, что эти похвалы мне не понравились, значило бы покривить душой. Конечно, понравились. Тем более, что я и в самом деле показал себя с самой лучшей стороны. Сдал, так сказать, экзамен. Но все-таки, особенно прислушиваться к ним не стоило. Знал я цену подобным выражениям благодарности.
Между тем кабланды и в самом деле вознамерился уйти. Проходя мимо меня, он довольно осклабился и проговорил:
– Ты храбрый центурион. И конечно, мы еще встретимся.
– Встретимся, – довольно сухо сказал я. – Как тебе будет угодно, как тебе будет угодно.
– Угм-гу… Пусть так и будет.
Проворчав это, он вышел из домика назарунца. Как только это произошло, хозяин спасенного жилища схватил меня за руку и промолвил:
– Как я могу тебя отблагодарить?
– Никак. Я всего лишь выполнил свой долг, – промолвил я. – И вообще, мне пора. Дела…
– Нет, просто так я тебя отпустить не могу. Ты совершил подвиг, который под силу не каждому центуриону.
«О чем это он? – подумал я. – Что такого особенного я совершил?»
Как раз в этот момент назарунец вытащил из кармана небольшую коробочку и, открыв, протянул мне. Стоило мне заглянуть в нее, как все предыдущие мысли напрочь выскочили у меня из головы.
Внутри коробочки, на толстом слое мягчайшей биоваты лежала личинка бриллиантового муравья.
Она была прекрасна. Ее тельце украшало аж целых восемь превосходной огранки, и чистейшей воды бриллиантов, на основании остроконечного хвостика было еще четыре бриллианта поменьше, а изящная головка была украшена ажурной бриллиантовой короной.
Ух, ты!
– Это тебе, в благодарность за оказанную услугу, – сообщил назарунец, пытаясь всунуть коробочку мне в руку.
– Нет и нет, – быстро проговорил я, отступая на шаг. – Это слишком дорогой подарок за оказанную мной мелкую услугу.
– Я прошу, я тебя умоляю взять эту безделушку…
– Ни в коем случае… Нам не положено… Слишком дорого…
Повторяя эти слова словно заклинание, я быстренько добрался до двери, выскочил на улицу и помчался прочь.
Оглянуться я осмелился, лишь оказавшись на расстоянии шагов пятидесяти от жилища назарунца. Тот все еще стоял на пороге своего дома и огорченно кивал головой.
Я вполне мог вернуться, забрать проклятую коробку и…
Ну уж нет. Начинать свой первый день в качестве центуриона со взятки неразумно. Особенно после того, как доказал свой профессионализм.
Хотя… это же не взятка, а подарок, причем от чистого сердца, за прекрасно выполненную работу…
Нет и нет.
Для того чтобы отправиться дальше и не вернуться за личинкой, мне пришлось мобилизовать всю свою волю.
Личинки, конечно, вещь хорошая. Но однажды я с ними уже связался и в результате попал в такую переделку, что только – держись. Кроме того, с деньгами у меня сейчас более чем благополучно. Их у меня столько, что я, наверное, не смогу истратить за всю свою жизнь.
И вообще, не пора ли мне поужинать?
Я вдруг понял, что зверски голоден. А там, в этой резиденции центуриона, вряд ли найдется хотя бы один засохший столетней давности бутерброд.
Стало быть, ничего не остается, как зайти в какое-нибудь кафе и перекусить.
А что, могу себе позволить!
Я прошел еще немного по улице и зашел в первое же подвернувшееся кафе. Называлось оно «Бриллиантовое меню»
Судя по запахам, которые я почувствовал, оказавшись внутри, готовили там неплохо.
Впрочем, я бы сейчас согласился на что угодно, хоть мало-мальски съедобное, лишь бы еды было побольше. Кроме потребностей моего собственного тела, в пополнении энергией нуждался еще и симбиот. А уж ему ее требовалось много. Учитывая, что мне наверняка предстоит еще немало испытаний, держать его на голодном пайке не имело смысла.
Плюхнувшись за ближайший свободный столик, я дождался официантки и, прочитав предложенное меню, заказал сколько еды, что ее, наверное, хватило бы на дружескую вечеринку для трех обыкновенных посетителей.
Улыбнувшись самым очаровательным образом, официантка потребовала заплатить вперед. Я протянул ей всепланетную кредитную карточку. Убедившись, что я вполне платежеспособен, официантка проворно загрузила мой столик заказными блюдами и отошла к стойке. Я приступил к еде.
Через некоторое время, когда большинство тарелок на моем столике опустело, я позволил себе сделать передышку и закурил сигарету.
Кафе было небольшим и уютным. За столиками сидело десятка полтора посетителей. Некоторые из них с любопытством пялились на меня.
Ну как же, новый центурион… Кто знает, может, этому удастся ускользнуть от смерти?
Вот-вот, об этом и стоило подумать.
Смерть. Да, конечно, я неплохо справился со своими обязанностями. Вот только не было ли это ошибкой? Может, вместо того чтобы тащится в резиденцию и болтать с Мараском, а потом спасать дом назарунца, мне следовало заняться чем-то более нужным? Например, попытаться придумать способ покинуть эту планету. Неужели ни у одного из жителей инопланетного района нет частного корабля? А если есть, то почему бы мне не попытаться этот корабль купить или на худой конец украсть?
Сделав еще одну затяжку, я стряхнул пепел в пепельницу и посмотрел в окно, недалеко от которого находился мой столик.
Местное светило находилось уже над самым горизонтом. Вот-вот оно закатится, и тогда наступит ночь. Мне придется вернуться в резиденцию. И если я надумаю лечь спать, то запросто могу не проснутся. Что может помешать той самой смерти, которая уже уложила троих, прихлопнуть и меня?
С другой стороны, центурионы умерли во сне. Для того чтобы избежать их участи, наверняка мне нужно всего-навсего этой ночью не спать. А благодаря симбиоту я могу не спать хоть неделю. Так что одну ночь-то продержусь запросто.
Что потом?
Ну потом – все просто. Узнать, у кого имеется личный корабль, тем или иным способом им завладеть и, оставив очень хитрого начальника космопорта, а также могущественный совет мыслящих инопланетного района с носом, улететь.
Делов-то… Гм, делов… А может быть…
Я ткнул окурок в пепельницу и, пододвинув к себе еще одну тарелку с жарким, якобы доставленном с самой Земли, принялся есть.
И конечно, быстро обнаружил, что меня надули. Настоящее мясо с Земли имеет несколько иной вкус. Слава богу, мне приходилось его есть.
Я потратил целую минуту на то, чтобы обдумать, поднимать ли скандал по этому поводу, а потом решил, что не стоит. Все-таки мясо на вкус оказалось не таким уж плохим, да и приготовлено оно было недурно. А то, что оно не с Земли, дело десятое.
Тарелка опустела уже наполовину, когда я вдруг осознал, что, собственно происходит. Оказывается, поедая это будто бы земное мясо, я занимался тем, что придумывал причину, которая заставила бы меня остаться на Бриллиантовой и попытаться распутать загадку убийства центурионов.
Вот так открытие! Зачем мне это нужно?
Мне, привыкшему рассчитывать только на себя самого, думать и заботится только о себе, не доверяющему ни одному разумному даже на кончик пальца. Мне, отверженному, наплевавшему на законы этого мира и живущему по своим собственным. Чем, собственно, является та самая свобода, которой я так дорожу? Правильно, возможностью жить по собственным законам, а не по чужим, придуманным кем-то неведомым в глубокой древности, возможно, за время своего существования утратившим даже подобие смысла.
И вот сейчас я, кажется, готов добровольно отказаться от этой свободы. Почему?
Продолжая есть, я попытался найти ответ на этот вопрос. К тому времени, когда тарелка опустела, это случилось.
Оказывается, мне было просто интересно. Всего-навсего. То, к чему я шел годы и годы, ради чего рисковал жизнью, случилось. Теперь у меня было много денег. До отвращения много.
А что дальше? Чем я займусь, если мне удастся ускользнуть с этой планеты, выбраться из ловушки, в которую я здесь попал? Я еще достаточно молод, я еще многое могу сделать. Но что? Потратить остаток жизни, чтобы найти себе безопасную нору, куда не дотянется длинная рука закона? Федерация огромна, и такое место в ней обязательно есть. Если упорно искать, его можно найти. Но зачем? Зачем мне это? Для того чтобы, забившись в угол, устроить себе приличную жизнь и ждать смерти все остальные отпущенные мне природой годы?
Какой в этом смысл? И этого ли я хотел в самом деле? И является ли это той свободой, которая мне была нужна?
Я усмехнулся.
Эк, тебя братец занесло. И не рано ли ты стал прикидывать, что будешь делать, выбравшись с этой планеты? Сначала выберись. А прежде найди убийц центурионов. Да, межу прочим, этот Ухул не внушает никакого доверия. Так что, схватив убийц, тебе, видимо, придется еще и заставить его выполнить свое обещание. А это будет не так-то просто.
– Вы не против если я к вам присяду?
Я очнулся от раздумий.
Она стояла возле моего столика. Небольшого роста, изящная, но наверняка при этом достаточно сильная и красивая… да, да, красивая, несмотря на покрывавший тело короткий темный мех, большие кошачьи глаза и остроконечные уши. Из одежды на ней была лишь широкая полоса материи, обернутая вокруг груди, и короткая кожаная юбка.
Давненько мне не встречались представителей расы кошанов.
– Так я могу составить вам компанию?
– Ну конечно.
Она села за мой столик и представилась:
– Маута, из домына ма-табов, дэм Коур дас Свер.
– Беск Маршевич.
– Очень приятно. Вы, я вижу, центурион этого района?
– Да.
– Вот и хорошо. Как раз вы мне и нужны.
– Для чего же?
Прежде чем ответить, Маута провела розовым, нежным язычком по губам и загадочно улыбнулась. Если она хотела меня заинтриговать, то это ей вполне удалось.
– Для того чтобы сообщить о своем появлении на этой планете и намерении поселится в вашем районе.
– Надолго?
– Не думаю. Впрочем, все зависит от обстоятельств. Они могут повернуться так, что мне придется тут задержаться.
Говоря это, она слегка изменила позу, в которой сидела. Это позволило мне рассмотреть украшавшее ее правое ухо массивное золотое колечко, покрытое крохотными причудливыми значками.
Ого, стало быть, и в самом деле из благородных. Что за дело могло привести ее сюда, на планету торговцев, банкиров и служащих компаний по перепродаже личинок?
– Вы одна?
Задавая этот вопрос, я устраивал небольшую проверку.
Благородные дамы расы, к которой она принадлежала, никогда не путешествуют без спутников.
– Нет, со мной два слуги.
Сказав это, она махнула рукой в сторону двери. Оглянувшись, я увидел, что возле нее и в самом деле стоят два разумных, которых при некоторой натяжке можно было бы назвать спутниками благородной дамы расы кошанов. Вот только, они не принадлежали к расе своей хозяйки, и это настораживало. Один был здоровенный хараус, другой – пикеанец.
Хм, стандартный набор для парочки головорезов. Или телохранителей. Здоровый и очень сильный, но тупой, а в придачу к нему не очень сильный, но зато быстрый, ловкий и хитрый. Один другого дополняет. Вместе шансы выжить больше.
Так все-таки головорезы или телохранители? А может, и то и другое?
– Серьезные у вас телохранители, – сказал я.
– О! – улыбнулась Маута. – Неприятностей от них не будет.
– Надеюсь, – сказал я. – Мне кажется, у вас было ко мне еще какое-то дело?
– Было. Не могли бы вы мне помочь в приобретении одной вещи?
– Какой? – спросил я.
– Царицы личинок. Прежде чем отправиться на эту планету, я навела кое-какие справки. Мне сказали, что это чрезвычайно трудно, но при некотором везении – вполне возможно.
Я несколько ошалел.
Перед тем как пойти на похищение личинок, я самым добросовестным образом проштудировал одну написанную о них книгу. Вопросов в ней, конечно, было больше, чем ответов, но все-таки сообщалось, что царица личинок является чем-то немыслимо редким. Еще в книге было написано, что со времени открытия Бриллиантовой ни разу, ни одна царица личинок не появлялась в продаже.
– Ну так как? – поинтересовалась Маута. – Вы согласны?
– Снабдивший вас этими сведеньями является бессовестным обманщиком, – заявил я. – Раздобыть царицу личинок невозможно. Если вы прилетели на Бриллиантовую только за этим, можете смело вернуться в космопорт и заказать прямо сейчас обратный билет на планету, с которой прилетели.
– Однако вы еще не знаете, какую сумму я готова за нее заплатить.
– Это не имеет ровно никакого значения. Есть вещи, которые нельзя купить ни за какие деньги.
– А я вот уверена, что купить можно все, – промурлыкала Маута. – В любом случае я должна назвать вам сумму. Так, на всякий случай.
– Хорошо, я слушаю.
Она назвала.
Сумма была и в самом деле внушительная. Она значительно превышала то, что в данный момент хранилось у меня на карточке. И все-таки…
– Вот что, – жестко сказал я. – Предупреждаю. Оставьте эту затею. Особенно если ради того, чтобы раздобыть царицу личинок вы намерены нарушить закон.
– Ну что вы! – хихикнула Маута. – Неужели вы считаете меня способной на подобное? Нет и еще раз нет. Что ж, если достать царицу личинок совершенно невозможно, придется мне удовлетвориться обычным ожерельем из личинок. Наверняка здесь они стоят гораздо дешевле, чем в ювелирных магазинах на других планетах.
– Так и есть, – заверил ее я. – Вы приняли мудрое решение. Надеюсь, вам не понадобиться для этого много времени?
– Что вы. Всего лишь несколько дней. Ну может быть, в крайнем случае неделю. Поймите, мне годятся не любые личинки. Мне нужны идеальные экземпляры. Их придется отбирать из многих и многих. Это потребует времени.
– Желаю удачи, – сухо сказал я.
– И вам, и вам. А теперь – мне пора.
Еще раз усмехнувшись, Маута встала и проследовала к выходу. Прежде чем выйти вслед за хозяйкой, парочка ее телохранителей одарила меня взглядом из серии «не становись, парень, у нас на дороге».
На меня это все не произвело ни малейшего впечатления. Видел я таких деятелей и знал что они смертельно опасны, лишь если считают, будто могут тебя легко задавить. Но вот стоит им нарваться на один хороший удар в челюсть, как сейчас же вся их прыть куда-то исчезает.
А вообще, не слишком ли легкомысленно я отношусь к этой троице? Дамочка явно из тех, кто, вбив себе что-то в голову, нипочем не отступится. Стало быть, неприятности от нее будут, обязательно будут. Хотя, возможно, мне удастся смыться с Бриллиантовой до того, как понадобится их улаживать.
Окинув взглядом учиненный мной на столе разгром, я с чувством глубокого удовлетворения отметил, что он полный. Все стоявшие на столе сосуды были пусты. А стало быть, пора возвращаться в резиденцию и начинать готовить бегство с планеты. Для начала, хорошо бы раздобыть список жителей инопланетного квартала, обладающих собственными кораблями.
7.
– Здоровенный, ужасный, сильный как бык кабланды. Он вломился в мой дом и теперь пытается его разрушить.
– Почему?
– Так положено по обычаю. Но старина Эд всегда принимал необходимые меры и спасал мой дом. Теперь ты центурион и, стало быть, должен его остановить. Торопись. Кабланды ревет как бешенный и буйствует.
Тут, видимо, самообладание у назарунца окончательно сдало, и он перешел со всегалакта на свой родной язык.
Выслушав несколько фраз на скрипучем языке, который наверняка можно было придумать, лишь прячась в дупле дерева, я решил, что настало время действовать, и заявил:
– Все понятно. Пошли, разберемся на месте.
Второй раз повторять не понадобилось. Назарунец от избытка чувств несколько раз поднырнул метра на полтора, а потом устремился на улицу. Я последовал за ним.
Напутствовало мне шипение Мараска:
– Звезду прикрепи, чучело. А то никто не поверит, что ты являешься центурионом.
Сказать, что я думаю о таких помощниках, времени уже не было. Да и совет имел смысл.
Выскочив на улицу, я выудил звезду центуриона из кармана и, прикрепив ее на грудь, устремился вслед за назарунцем.
День на Бриллиантовой, судя по всему, клонился к вечеру, и на улицах появилось больше прохожих. Конечно, они с большим любопытством глазели на то, как я бегу вслед за маленьким назарунцем. Наверняка новость о том, что появился новый центурион, облетит район в ближайшие полчаса. И наверняка кое-кто будет заключать пари на то, доживу ли я до завтра.
«Доживу, – подумал я, усиленно работая ногами, стараясь не потерять из виду назарунца. – Назло всем доживу. И найду убийцу. И сбегу с этой планеты. И натяну нос стражам порядка. И, может быть, даже где-нибудь осяду, на какой-нибудь забытой богом планетке, и буду жить тихо-мирно до самой смерти. Не нужно мне больше приключений. Слишком их в последнее время стало много, слишком они стали опасными.»
– Вот, – сказал назарунец, останавливаясь возле небольшого, крытого черепицей домика. – Я живу здесь. И буду жить дальше. Если, конечно, вы выполните свой долг.
– Будь спокоен, мы это как-нибудь утрясем, – уверенно сказал я и прислушивался.
В самом деле, в домике кто-то хозяйничал. Слышался звон бьющейся посуды, а также треск ломающейся мебели.
– Если он заберется в подвал, все пропало! – в отчаянии воскликнул назарунец.
– Не заберется, – буркнул я и решительно подошел к двери домика.
Так, сейчас, стало быть, ее надо открыть, ворваться внутрь и утихомирить буйствующее там чудовище. Кстати, что обычно говорят центурионы, когда хотят кого-нибудь призвать к порядку?
Что-то вроде…
Для того чтобы оттянуть время, я вытащил «кольт» и сделал вид, будто проверяю, заряжен ли он.
Так что же там я должен крикнуть? Я должен, я обязан вспомнить, поскольку не могу, не имею права облажаться. Все должно пройти без сучка и задоринки. Иначе весь район решит, что я никакой не центурион, а шут гороховый. Между прочим, искать убийцу, обладая репутацией шута горохового – гиблое дело.
Стоп, кажется вспомнил.
Пинком распахнул дверь, я ворвался внутрь и гаркнул:
– Именем закона приказываю прекратить буйствовать!
Как оказалось, внутри домик состоял всего из одной комнаты. Посредине нее стоял здоровенный детина раза в два шире меня и на голову выше. Услышав мой крик, оно прекратил жевать ножку, отломанную от валявшегося неподалеку столика, и удивленно спросил:
– Это еще кто?
– А разве ты не видишь? – спросил я и ткнул стволом кольта в знак, свидетельствующий, что отныне я с законом на «ты».
– Вижу, – пожал плечами кабланды. – Однако, милейший, ты пришел слишком поздно. Тебе надо было появиться здесь еще вчера.
– Я прилетел на эту планету три часа назад, – пробормотал я, подходя к здоровяку поближе.
– Меня это не касается, – промолвил кабланды, разглядывая полуобглоданную ножку стола, с явным намереньем снова вонзить в нее зубы. – Ты опоздал. Стало быть, я могу продолжить то, чем я здесь занимался до твоего появления.
– Ничего не выйдет, – почти ласково сказал я. – Ты не тронешь здесь больше ни одной, пусть даже самой маленькой вещицы. Более того, сейчас ты последуешь за мной в местную тюрьму, где я запру тебя в одну из камер…
– Нет, что угодно, только не это!
Оглянувшись, я увидел назарунца. Очевидно, решив последовать за мной, он услышал мои последние слова, и они ему не понравились.
– Отчего же? – удивился я. – Кабланды разгромил твой дом. Он должен понести за это наказание.
– Но только не таким образом. Если кабланды лишится хотя бы на несколько дней свободы, я потеряю больше чем стоит весь этот дом. Останови его, не дай ему разрушать мое жилище. Это единственное, чего я хочу.
– Так это твой работник? – спросил я, кивнув в сторону гиганта, который как раз в это время с громким хрустом отгрыз еще один кусок от ножки стула.
– Более того. Компаньон, без которого наше совместное предприятие не сможет функционировать.
– Понятно, – кивнул я.
Собственно, я мог поступить согласно букве закона и просто препроводить нарушителя в тюрьму. Однако центурион инопланетного района в отличии от любого другого стража порядка обязан не только выполнять свой долг перед законом, но еще и некоторым образом быть дипломатом.
Проще говоря, я должен был учесть просьбу назарунца, конечно, если выполнение ее не приведет к явному нарушению закона и не принесет вред другим жителям инопланетного района.
– Хорошо, пусть будет так, – сказал я. – Ты желаешь, чтобы я просто выпроводил его из твоего дома?
– Это было бы здорово, – промолвил назарунец. – Если он надумает спуститься в подвал…
Я повернулся к кабланды и самым суровым тоном, на который был способен, приказал:
– Эй, ты! Именем закона приказываю тебе прекратить разрушение этого дома, и немедленно его покинуть.
Кабланды отшвырнул ножку стола и издал грозный рык.
Прикинув, что такого великана, вполне возможно, не остановят даже все заряды «кольта», выпущенные разом, я почувствовал себя довольно неуютно. Впрочем, у меня ведь еще есть симбиот. Уж он-то меня в обиду не даст. Хотя против такого детины…
Взяв кабланды на мушку, искренне надеясь, что мой голос звучит зловеще, я отчеканил:
– Ага, стало быть, ты напрашиваешься на неприятности?
– Ни в коем случае! Ни в коем случае! – завопил из-за моей спины назарунец.
– Ну так как?
Если этот колосс бросится на меня, то стрелять ему скорее всего надлежит в голову. Может, это его остановит.
Решив так, я поднял ствол револьвера повыше.
Кабланды отреагировал на мой маневр немедленно.
Ударив себя в грудь кулаком, да так что получившийся при этом звук напоминал пушечный выстрел, великан проревел:
– Ты должен был прийти вчера. Сегодня ты можешь остановить меня только одним из двух способов.
– Какими? – поинтересовался я.
– Ты должен провести обряд возложения руки либо взять этот дом под защиту закона, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
– И это все? – облегченно спросил я.
– Да.
Выбирать, собственно, было не из чего. Я не имел ни малейшего понятия, как проводить обряд возложения рук. Таким образом, мне оставалось лишь…
– Ладно, беру этот дом под защиту закона, – заявил я. – Достаточно?
– Со всеми вытекающими отсюда последствиями?
– Конечно.
Довольно улыбнувшись, кабланды еще раз ударил себя в грудь кулаком.
– В таком случае мир этому дому на месяц обеспечен. Я удаляюсь.
Ну вот, кажется, дело улажено.
Сделав такой вывод, я сунул «кольт» в кобуру и, повернувшись к назарунцу, спросил:
– Все? На этом мои обязанности считаются выполненными?
– Считаются, считаются, – залебезил тот. – Ах, я так тебе благодарен! Ты спас мой дом. Я и не предполагал, что ты решишься сделать для меня такое! Безусловно, ты самый храбрый центурион из всех появлявшихся на Бриллиантовой!
Сказать, что эти похвалы мне не понравились, значило бы покривить душой. Конечно, понравились. Тем более, что я и в самом деле показал себя с самой лучшей стороны. Сдал, так сказать, экзамен. Но все-таки, особенно прислушиваться к ним не стоило. Знал я цену подобным выражениям благодарности.
Между тем кабланды и в самом деле вознамерился уйти. Проходя мимо меня, он довольно осклабился и проговорил:
– Ты храбрый центурион. И конечно, мы еще встретимся.
– Встретимся, – довольно сухо сказал я. – Как тебе будет угодно, как тебе будет угодно.
– Угм-гу… Пусть так и будет.
Проворчав это, он вышел из домика назарунца. Как только это произошло, хозяин спасенного жилища схватил меня за руку и промолвил:
– Как я могу тебя отблагодарить?
– Никак. Я всего лишь выполнил свой долг, – промолвил я. – И вообще, мне пора. Дела…
– Нет, просто так я тебя отпустить не могу. Ты совершил подвиг, который под силу не каждому центуриону.
«О чем это он? – подумал я. – Что такого особенного я совершил?»
Как раз в этот момент назарунец вытащил из кармана небольшую коробочку и, открыв, протянул мне. Стоило мне заглянуть в нее, как все предыдущие мысли напрочь выскочили у меня из головы.
Внутри коробочки, на толстом слое мягчайшей биоваты лежала личинка бриллиантового муравья.
Она была прекрасна. Ее тельце украшало аж целых восемь превосходной огранки, и чистейшей воды бриллиантов, на основании остроконечного хвостика было еще четыре бриллианта поменьше, а изящная головка была украшена ажурной бриллиантовой короной.
Ух, ты!
– Это тебе, в благодарность за оказанную услугу, – сообщил назарунец, пытаясь всунуть коробочку мне в руку.
– Нет и нет, – быстро проговорил я, отступая на шаг. – Это слишком дорогой подарок за оказанную мной мелкую услугу.
– Я прошу, я тебя умоляю взять эту безделушку…
– Ни в коем случае… Нам не положено… Слишком дорого…
Повторяя эти слова словно заклинание, я быстренько добрался до двери, выскочил на улицу и помчался прочь.
Оглянуться я осмелился, лишь оказавшись на расстоянии шагов пятидесяти от жилища назарунца. Тот все еще стоял на пороге своего дома и огорченно кивал головой.
Я вполне мог вернуться, забрать проклятую коробку и…
Ну уж нет. Начинать свой первый день в качестве центуриона со взятки неразумно. Особенно после того, как доказал свой профессионализм.
Хотя… это же не взятка, а подарок, причем от чистого сердца, за прекрасно выполненную работу…
Нет и нет.
Для того чтобы отправиться дальше и не вернуться за личинкой, мне пришлось мобилизовать всю свою волю.
Личинки, конечно, вещь хорошая. Но однажды я с ними уже связался и в результате попал в такую переделку, что только – держись. Кроме того, с деньгами у меня сейчас более чем благополучно. Их у меня столько, что я, наверное, не смогу истратить за всю свою жизнь.
И вообще, не пора ли мне поужинать?
Я вдруг понял, что зверски голоден. А там, в этой резиденции центуриона, вряд ли найдется хотя бы один засохший столетней давности бутерброд.
Стало быть, ничего не остается, как зайти в какое-нибудь кафе и перекусить.
А что, могу себе позволить!
Я прошел еще немного по улице и зашел в первое же подвернувшееся кафе. Называлось оно «Бриллиантовое меню»
Судя по запахам, которые я почувствовал, оказавшись внутри, готовили там неплохо.
Впрочем, я бы сейчас согласился на что угодно, хоть мало-мальски съедобное, лишь бы еды было побольше. Кроме потребностей моего собственного тела, в пополнении энергией нуждался еще и симбиот. А уж ему ее требовалось много. Учитывая, что мне наверняка предстоит еще немало испытаний, держать его на голодном пайке не имело смысла.
Плюхнувшись за ближайший свободный столик, я дождался официантки и, прочитав предложенное меню, заказал сколько еды, что ее, наверное, хватило бы на дружескую вечеринку для трех обыкновенных посетителей.
Улыбнувшись самым очаровательным образом, официантка потребовала заплатить вперед. Я протянул ей всепланетную кредитную карточку. Убедившись, что я вполне платежеспособен, официантка проворно загрузила мой столик заказными блюдами и отошла к стойке. Я приступил к еде.
Через некоторое время, когда большинство тарелок на моем столике опустело, я позволил себе сделать передышку и закурил сигарету.
Кафе было небольшим и уютным. За столиками сидело десятка полтора посетителей. Некоторые из них с любопытством пялились на меня.
Ну как же, новый центурион… Кто знает, может, этому удастся ускользнуть от смерти?
Вот-вот, об этом и стоило подумать.
Смерть. Да, конечно, я неплохо справился со своими обязанностями. Вот только не было ли это ошибкой? Может, вместо того чтобы тащится в резиденцию и болтать с Мараском, а потом спасать дом назарунца, мне следовало заняться чем-то более нужным? Например, попытаться придумать способ покинуть эту планету. Неужели ни у одного из жителей инопланетного района нет частного корабля? А если есть, то почему бы мне не попытаться этот корабль купить или на худой конец украсть?
Сделав еще одну затяжку, я стряхнул пепел в пепельницу и посмотрел в окно, недалеко от которого находился мой столик.
Местное светило находилось уже над самым горизонтом. Вот-вот оно закатится, и тогда наступит ночь. Мне придется вернуться в резиденцию. И если я надумаю лечь спать, то запросто могу не проснутся. Что может помешать той самой смерти, которая уже уложила троих, прихлопнуть и меня?
С другой стороны, центурионы умерли во сне. Для того чтобы избежать их участи, наверняка мне нужно всего-навсего этой ночью не спать. А благодаря симбиоту я могу не спать хоть неделю. Так что одну ночь-то продержусь запросто.
Что потом?
Ну потом – все просто. Узнать, у кого имеется личный корабль, тем или иным способом им завладеть и, оставив очень хитрого начальника космопорта, а также могущественный совет мыслящих инопланетного района с носом, улететь.
Делов-то… Гм, делов… А может быть…
Я ткнул окурок в пепельницу и, пододвинув к себе еще одну тарелку с жарким, якобы доставленном с самой Земли, принялся есть.
И конечно, быстро обнаружил, что меня надули. Настоящее мясо с Земли имеет несколько иной вкус. Слава богу, мне приходилось его есть.
Я потратил целую минуту на то, чтобы обдумать, поднимать ли скандал по этому поводу, а потом решил, что не стоит. Все-таки мясо на вкус оказалось не таким уж плохим, да и приготовлено оно было недурно. А то, что оно не с Земли, дело десятое.
Тарелка опустела уже наполовину, когда я вдруг осознал, что, собственно происходит. Оказывается, поедая это будто бы земное мясо, я занимался тем, что придумывал причину, которая заставила бы меня остаться на Бриллиантовой и попытаться распутать загадку убийства центурионов.
Вот так открытие! Зачем мне это нужно?
Мне, привыкшему рассчитывать только на себя самого, думать и заботится только о себе, не доверяющему ни одному разумному даже на кончик пальца. Мне, отверженному, наплевавшему на законы этого мира и живущему по своим собственным. Чем, собственно, является та самая свобода, которой я так дорожу? Правильно, возможностью жить по собственным законам, а не по чужим, придуманным кем-то неведомым в глубокой древности, возможно, за время своего существования утратившим даже подобие смысла.
И вот сейчас я, кажется, готов добровольно отказаться от этой свободы. Почему?
Продолжая есть, я попытался найти ответ на этот вопрос. К тому времени, когда тарелка опустела, это случилось.
Оказывается, мне было просто интересно. Всего-навсего. То, к чему я шел годы и годы, ради чего рисковал жизнью, случилось. Теперь у меня было много денег. До отвращения много.
А что дальше? Чем я займусь, если мне удастся ускользнуть с этой планеты, выбраться из ловушки, в которую я здесь попал? Я еще достаточно молод, я еще многое могу сделать. Но что? Потратить остаток жизни, чтобы найти себе безопасную нору, куда не дотянется длинная рука закона? Федерация огромна, и такое место в ней обязательно есть. Если упорно искать, его можно найти. Но зачем? Зачем мне это? Для того чтобы, забившись в угол, устроить себе приличную жизнь и ждать смерти все остальные отпущенные мне природой годы?
Какой в этом смысл? И этого ли я хотел в самом деле? И является ли это той свободой, которая мне была нужна?
Я усмехнулся.
Эк, тебя братец занесло. И не рано ли ты стал прикидывать, что будешь делать, выбравшись с этой планеты? Сначала выберись. А прежде найди убийц центурионов. Да, межу прочим, этот Ухул не внушает никакого доверия. Так что, схватив убийц, тебе, видимо, придется еще и заставить его выполнить свое обещание. А это будет не так-то просто.
– Вы не против если я к вам присяду?
Я очнулся от раздумий.
Она стояла возле моего столика. Небольшого роста, изящная, но наверняка при этом достаточно сильная и красивая… да, да, красивая, несмотря на покрывавший тело короткий темный мех, большие кошачьи глаза и остроконечные уши. Из одежды на ней была лишь широкая полоса материи, обернутая вокруг груди, и короткая кожаная юбка.
Давненько мне не встречались представителей расы кошанов.
– Так я могу составить вам компанию?
– Ну конечно.
Она села за мой столик и представилась:
– Маута, из домына ма-табов, дэм Коур дас Свер.
– Беск Маршевич.
– Очень приятно. Вы, я вижу, центурион этого района?
– Да.
– Вот и хорошо. Как раз вы мне и нужны.
– Для чего же?
Прежде чем ответить, Маута провела розовым, нежным язычком по губам и загадочно улыбнулась. Если она хотела меня заинтриговать, то это ей вполне удалось.
– Для того чтобы сообщить о своем появлении на этой планете и намерении поселится в вашем районе.
– Надолго?
– Не думаю. Впрочем, все зависит от обстоятельств. Они могут повернуться так, что мне придется тут задержаться.
Говоря это, она слегка изменила позу, в которой сидела. Это позволило мне рассмотреть украшавшее ее правое ухо массивное золотое колечко, покрытое крохотными причудливыми значками.
Ого, стало быть, и в самом деле из благородных. Что за дело могло привести ее сюда, на планету торговцев, банкиров и служащих компаний по перепродаже личинок?
– Вы одна?
Задавая этот вопрос, я устраивал небольшую проверку.
Благородные дамы расы, к которой она принадлежала, никогда не путешествуют без спутников.
– Нет, со мной два слуги.
Сказав это, она махнула рукой в сторону двери. Оглянувшись, я увидел, что возле нее и в самом деле стоят два разумных, которых при некоторой натяжке можно было бы назвать спутниками благородной дамы расы кошанов. Вот только, они не принадлежали к расе своей хозяйки, и это настораживало. Один был здоровенный хараус, другой – пикеанец.
Хм, стандартный набор для парочки головорезов. Или телохранителей. Здоровый и очень сильный, но тупой, а в придачу к нему не очень сильный, но зато быстрый, ловкий и хитрый. Один другого дополняет. Вместе шансы выжить больше.
Так все-таки головорезы или телохранители? А может, и то и другое?
– Серьезные у вас телохранители, – сказал я.
– О! – улыбнулась Маута. – Неприятностей от них не будет.
– Надеюсь, – сказал я. – Мне кажется, у вас было ко мне еще какое-то дело?
– Было. Не могли бы вы мне помочь в приобретении одной вещи?
– Какой? – спросил я.
– Царицы личинок. Прежде чем отправиться на эту планету, я навела кое-какие справки. Мне сказали, что это чрезвычайно трудно, но при некотором везении – вполне возможно.
Я несколько ошалел.
Перед тем как пойти на похищение личинок, я самым добросовестным образом проштудировал одну написанную о них книгу. Вопросов в ней, конечно, было больше, чем ответов, но все-таки сообщалось, что царица личинок является чем-то немыслимо редким. Еще в книге было написано, что со времени открытия Бриллиантовой ни разу, ни одна царица личинок не появлялась в продаже.
– Ну так как? – поинтересовалась Маута. – Вы согласны?
– Снабдивший вас этими сведеньями является бессовестным обманщиком, – заявил я. – Раздобыть царицу личинок невозможно. Если вы прилетели на Бриллиантовую только за этим, можете смело вернуться в космопорт и заказать прямо сейчас обратный билет на планету, с которой прилетели.
– Однако вы еще не знаете, какую сумму я готова за нее заплатить.
– Это не имеет ровно никакого значения. Есть вещи, которые нельзя купить ни за какие деньги.
– А я вот уверена, что купить можно все, – промурлыкала Маута. – В любом случае я должна назвать вам сумму. Так, на всякий случай.
– Хорошо, я слушаю.
Она назвала.
Сумма была и в самом деле внушительная. Она значительно превышала то, что в данный момент хранилось у меня на карточке. И все-таки…
– Вот что, – жестко сказал я. – Предупреждаю. Оставьте эту затею. Особенно если ради того, чтобы раздобыть царицу личинок вы намерены нарушить закон.
– Ну что вы! – хихикнула Маута. – Неужели вы считаете меня способной на подобное? Нет и еще раз нет. Что ж, если достать царицу личинок совершенно невозможно, придется мне удовлетвориться обычным ожерельем из личинок. Наверняка здесь они стоят гораздо дешевле, чем в ювелирных магазинах на других планетах.
– Так и есть, – заверил ее я. – Вы приняли мудрое решение. Надеюсь, вам не понадобиться для этого много времени?
– Что вы. Всего лишь несколько дней. Ну может быть, в крайнем случае неделю. Поймите, мне годятся не любые личинки. Мне нужны идеальные экземпляры. Их придется отбирать из многих и многих. Это потребует времени.
– Желаю удачи, – сухо сказал я.
– И вам, и вам. А теперь – мне пора.
Еще раз усмехнувшись, Маута встала и проследовала к выходу. Прежде чем выйти вслед за хозяйкой, парочка ее телохранителей одарила меня взглядом из серии «не становись, парень, у нас на дороге».
На меня это все не произвело ни малейшего впечатления. Видел я таких деятелей и знал что они смертельно опасны, лишь если считают, будто могут тебя легко задавить. Но вот стоит им нарваться на один хороший удар в челюсть, как сейчас же вся их прыть куда-то исчезает.
А вообще, не слишком ли легкомысленно я отношусь к этой троице? Дамочка явно из тех, кто, вбив себе что-то в голову, нипочем не отступится. Стало быть, неприятности от нее будут, обязательно будут. Хотя, возможно, мне удастся смыться с Бриллиантовой до того, как понадобится их улаживать.
Окинув взглядом учиненный мной на столе разгром, я с чувством глубокого удовлетворения отметил, что он полный. Все стоявшие на столе сосуды были пусты. А стало быть, пора возвращаться в резиденцию и начинать готовить бегство с планеты. Для начала, хорошо бы раздобыть список жителей инопланетного квартала, обладающих собственными кораблями.
7.
За время моего отсутствия резиденция ничуть не изменилась. Как была, так и осталась грязной халупой.
Когда я вошел в приемную, Мараск выпустил краба-кусаку, и тот сразу же проверещал:
– Ага, стало быть, ты вернулся живой! Это уже неплохо. Если тебе к тому же еще и удалось успокоить кабланды, ты заслуживаешь восхищения.
Сходив в соседнюю комнату, я притащил старое кресло, установил его напротив барьера и, усевшись, сказал:
– Ну что, побеседуем?
– Ого! – хихикнул Мараск. – Да ты настроен в высшей степени серьезно.
– Настроен, – подтвердил я. – Поэтому, перестань-ка веселиться, и давай обсудим кое-какие наши дела.
– Всегда готов. Что тебе угодно знать?
– Прежде всего меня интересует информация о жителях инопланетного района. Кто они, к каким расам принадлежат, каким имуществом обладают. Наверняка у старого Эда эти сведенья должны быть.
– Они и есть.
– Где? На компе?
– Да. Но только там находятся самые основные сведенья. Тебе же, для того чтобы выполнять свои обязанности, необходима целая масса дополнительных сведений и советов. Угадай-ка, кто может их тебе дать?
Собственно говоря, на эти дополнительные подробности мне было совершенно плевать. Единственное, что меня сейчас интересовало, был корабль, один из тех, которые находятся в распоряжении жителей района.
Чутье, отточенное годами, в течении которых я скрывался от представителей закона, подсказывало мне, что чем раньше я смоюсь с этой планеты, тем для меня будет лучше. Однако объявить об этом вслух я не мог.
– Хорошо, – кивнул я. – Спорим, за предоставление этих сведений ты с меня что-то потребуешь?
– Потребую, – подтвердил Мараск.
– Надеюсь, мне не придется платить тебе собственной кровью?
– Нет. Я удовлетворюсь большим куском мяса. В конце концов, я твой помощник. Я работаю на тебя. Должен ты меня кормить или нет?
– Должен.
Удивляясь собственной покладистости, согласился я.
– Ну, корми. Позвони в ресторан «Брюшко личинки» и закажи полкило свежей мясной вырезки. Они знают, что это для меня, и постараются. Старина Эд их хорошо на этот счет выдрессировал. За последние пять лет они не разу не пытались меня надуть.
Мне пришлось вытащить бормоталку и сделать заказ. Сунув бормоталку обратно в карман, я сообщил:
– Они сказали, что мясо будет доставлено через пятнадцать минут.
– Вот и отлично. А пока не расскажешь ли ты мне о своей прогулке по району?
Я рассказал ему о появлении Мауты, о ее спутниках и о сделанном ей предложении.
– Купить царицу личинок? – выслушав меня, проговорил Мараск. – Ну-ну… Давненько у нас уже никто не появлялся с подобным предложением. Может быть, даже с полгода. Да, полгода назад сюда заявилась компания огневцов. Некоторое время они рыскали по району, пытаясь подговорить кого-нибудь украсть царицу личинок у аборигенов. Когда это не принесло никаких результатов, они попытались расширить район своих поисков за пределы города.
Когда я вошел в приемную, Мараск выпустил краба-кусаку, и тот сразу же проверещал:
– Ага, стало быть, ты вернулся живой! Это уже неплохо. Если тебе к тому же еще и удалось успокоить кабланды, ты заслуживаешь восхищения.
Сходив в соседнюю комнату, я притащил старое кресло, установил его напротив барьера и, усевшись, сказал:
– Ну что, побеседуем?
– Ого! – хихикнул Мараск. – Да ты настроен в высшей степени серьезно.
– Настроен, – подтвердил я. – Поэтому, перестань-ка веселиться, и давай обсудим кое-какие наши дела.
– Всегда готов. Что тебе угодно знать?
– Прежде всего меня интересует информация о жителях инопланетного района. Кто они, к каким расам принадлежат, каким имуществом обладают. Наверняка у старого Эда эти сведенья должны быть.
– Они и есть.
– Где? На компе?
– Да. Но только там находятся самые основные сведенья. Тебе же, для того чтобы выполнять свои обязанности, необходима целая масса дополнительных сведений и советов. Угадай-ка, кто может их тебе дать?
Собственно говоря, на эти дополнительные подробности мне было совершенно плевать. Единственное, что меня сейчас интересовало, был корабль, один из тех, которые находятся в распоряжении жителей района.
Чутье, отточенное годами, в течении которых я скрывался от представителей закона, подсказывало мне, что чем раньше я смоюсь с этой планеты, тем для меня будет лучше. Однако объявить об этом вслух я не мог.
– Хорошо, – кивнул я. – Спорим, за предоставление этих сведений ты с меня что-то потребуешь?
– Потребую, – подтвердил Мараск.
– Надеюсь, мне не придется платить тебе собственной кровью?
– Нет. Я удовлетворюсь большим куском мяса. В конце концов, я твой помощник. Я работаю на тебя. Должен ты меня кормить или нет?
– Должен.
Удивляясь собственной покладистости, согласился я.
– Ну, корми. Позвони в ресторан «Брюшко личинки» и закажи полкило свежей мясной вырезки. Они знают, что это для меня, и постараются. Старина Эд их хорошо на этот счет выдрессировал. За последние пять лет они не разу не пытались меня надуть.
Мне пришлось вытащить бормоталку и сделать заказ. Сунув бормоталку обратно в карман, я сообщил:
– Они сказали, что мясо будет доставлено через пятнадцать минут.
– Вот и отлично. А пока не расскажешь ли ты мне о своей прогулке по району?
Я рассказал ему о появлении Мауты, о ее спутниках и о сделанном ей предложении.
– Купить царицу личинок? – выслушав меня, проговорил Мараск. – Ну-ну… Давненько у нас уже никто не появлялся с подобным предложением. Может быть, даже с полгода. Да, полгода назад сюда заявилась компания огневцов. Некоторое время они рыскали по району, пытаясь подговорить кого-нибудь украсть царицу личинок у аборигенов. Когда это не принесло никаких результатов, они попытались расширить район своих поисков за пределы города.