Марша тоже приподняла голову, некоторое время рассматривала катившиеся по дороге повозки, потом равнодушно сказала:
— А, это... это не что, это кто. Турусы на колесах.
— Никогда про них не слышал, — проговорил крысиный король.
— Еще бы. Вы там, у себя, в самом начале великой цепи миров не видели и не слышали многое. Турусы, они и есть турусы. Пользы от них никакой. А кто попробует с ними заговорить, тому они обязательно такого наплетут, что потом лапшу с ушей придется снимать охапками. С ними никто уже давно не связывается.
— Понятно. А через ворота их пропускают?
— Обязательно. Я же сказала, что с ними никто не хочет связываться. Даже стражники.
— Тогда все просто отлично! — воскликнул крысиный король. — Мы сейчас остановим их, заберемся внутрь.
— Не выйдет, — сказала крыска. — Как ты заберешься внутрь туруса, если у него и тела-то нет?
— А что же я тогда вижу? Вот эти, четырехугольные коробки, они разве не тела?
— Конечно, тела. Просто я неправильно выразилась. Конечно, у каждого туруса тело есть. Только оно у него имеет всего лишь одну сторону. Даже у листа бумаги их две, а у туруса — одна. Поэтому тело туруса может быть любой формы, может занимать любой объем, и все равно никому еще не удалось узнать, из чего оно состоит. Никому еще не удалось узнать, что находится внутри поверхности с одной стороной. Соответственно, и спрятаться внутри туруса тоже невозможно. Забудь о них. Лучше придумай что-нибудь другое.
Крысиный король опустил голову на лапы и глубоко задумался. И все же нет-нет да поглядывал на турусов.
Вот они подъехали к воротам. Генеды замахали им лапами, чтобы те проезжали скорее. Турусы не заставили себя ждать.
Эх!
Налетел легкий ветерок, и ветки кустов, под которыми они лежали, плавно закачались. По воздуху поплыло несколько квадратных мелких листиков. Один из них упал совсем близко от крысиного короля, и тот успел увидеть изображенный на нем человеческий профиль, перечеркнутый прожилками, похожими на причудливые руны. Где-то высоко в небе кружила небольшая птица-этажерка, прозванная так за две пары крыльев. От ближайшей рощицы пахнуло слегка сладковатым запахом медоносных белок. Похоже, у них там было гнездовье.
«Вот и все, — подумал крысиный король. — Буду лежать здесь хоть целый месяц. А потом... потом тоже буду лежать, поскольку что-либо делать будет уже поздно. Надо было все же увернуться от этой идиотской клятвы. А теперь... теперь уже поздно».
— Ты что-нибудь придумал? — спросила Марша.
— Не-а, — неохотно признался крысиный король.
— Понятно.
— Чего тебе понятно? -- вдруг разозлился предводитель крыс.
— Все мне понятно. Значит, ты решил ничего не делать?
— Может, и так. Есть ситуации, в которых ничего поделать просто нельзя. Нельзя — и все.
— Угу.
Больше Марша ничего не спрашивала. Лежала, смотрела на дорогу и что-то соображала. А может быть, думала о том, что нора его, крысиного короля, послать подальше.
«И будет права, — подумал предводитель крыс. — Она будет абсолютно права. Какой резон связываться с неудачником?»
Он еще раз посмотрел на ворота двадцать седьмого мира, огромные, каменные, украшенные причудливой резьбой, распахнутые настежь, и все же неприступные так, как если бы находились в тысяче километров. Они стояли на самом краю мира и охраняли единственную связывающую его с другим миром узкую, не более десяти метров, перемычку.
«Интересно, — подумал крысиный король. — Что будет, если какой-то из великих волшебников возьмет и перервет такую перемычку, соединяющую, например, его мир и мир соседа? Что тогда получится? Великая цепь миров распадется, и их станет две? А может, это просто невозможно?»
Мысль его настолько заинтересовала, что он хотел было спросить, что думает на эту тему Марша, да вовремя осекся. Вместо того чтобы ответить на его вопрос, она еще, чего доброго, скажет, что он олух, который думает о всякой чепухе.
«А может, между властелинами миров есть договоренность ни в коем случае не трогать эти соединяющие миры перемычки? — подумал он. — Просто они когда-то договорились не пытаться их разрушить».
Он потратил на обдумывание этого вопроса целых десять минут и все же пришел к выводу, что это сомнительно. Насколько он знал властелинов миров, среди них обязательно нашелся бы кто-нибудь пожелавший этот договор нарушить. Скорее всего, перемычки уничтожить нельзя.
— А ты и вправду крысиный король? — спросила вдруг Марша.
— Что ты имеешь в виду? — продолжая думать о мирах великой цепи и соединяющих их перемычках, машинально спросил крысиный король.
— Ты и в самом деле настоящий король, с подданными, дворцом, короной и всем остальным?
— Ну да, — ответил крысиный король. — С дворцом, придворными и этикетом. Все, как полагается. Вот только короны у меня нет. У нас корон не бывает. Королевскую крысу узнают не по короне, а по росту. И еще... уму.
— Я так и думала, — сказала крыска.
«А может, все-таки... — думал крысиный король. — С чего я решил, что эту глупую перемычку нельзя разрушить? Только потому, что я не слышал о таких случаях? Но вот, например, о тех же турусах я не слышал до недавнего времени вообще ни единого упоминания. А они тем не менее существуют. Вдруг все же когда-то давно кто-то уже разорвал великую цепь? Может, черная стена, возникая, именно это и делает? Та самая черная стена, в которую упирается перемычка первого мира».
— А почему же ты тогда не захватил с собой своих подданных? Некоторое количество помощников нам бы сейчас очень пригодилось, — сказала Марша.
Этот вопрос поставил крысиного короля в тупик. Если ответить на него честно, то придется рассказать о транспортном амулете. А этого крысиному королю пока не хотелось. Он еще слишком мало знал Маршу, чтобы доверять ей до такой степени. Конечно, он рассказал ей о том, по какой именно причине оказался в ее мире, но о том, как в него попал, сильно распространяться не стал. Просто сказал, что его сюда перенесло некое колдовство.
— Чего ты молчишь? — спросила крыска.
— Ну... для того, чтобы отправиться сюда в одиночку, — наконец промолвил крысиный король, — у меня были некоторые причины.
Ему понравилось, как он ответил. «Некоторые причины» — звучит достаточно внушительно и в то же время вполне нейтрально.
— Значит, у тебя были на это причины, — словно про себя повторила Марша.
Она немного помолчала, а потом предложила:
— Может быть, удастся этих генедов как-то отвлечь?
— Как? — горько усмехнулся крысиный король. — Разве что перед ними возникнет Великий Крыс, собственной персоной. Да и то, боюсь, эти идиоты могут не пропустить и его.
На дороге показалась группа людей, облаченных в кожаные черные одежды и увешанных обрывками цепей. Напевая какой-то монотонный гимн, они тянули за собой на длинной веревке тележку, в которой лежало большое мохнатое существо о двух головах.
Крысиный король бросил на Маршу вопросительный взгляд. Та отрицательно покачала головой:
— Последователи святого тельца. С ними можно было бы договориться, но только за деньги, и очень большие. Поскольку денег у нас сейчас нет, то и пытаться с ними договориться не имеет никакого смысла.
В продолжение следующих десяти минут король задумчиво следил за тем, как последователи тельца дошли до ворот, слушал, что они говорили генедам, видел, как их обыскивали и наконец все же пропустили.
В результате этих наблюдений он убедился только в одном — пройти в ворота не так-то и просто.
— Нет, — сказал он Марше. — Без чьей-либо помощи нам не обойтись.
— И кто же это нам согласится помочь? — не без иронии спросила крыска.
— Может быть, кто-то и согласится, — промолвил крысиный король. — Вон видишь, там вдалеке показался фургон? Ты его не узнаешь?
Марша вгляделась.
В самом деле, вдалеке показался фургон бродячих артистов.
— Бежим! — сказал крысиный король. — Их надо перехватить до того, как их фургон смогут увидеть те, кто охраняют ворота.
Вскочив, он совершенно бесшумно, стараясь укрываться за кустами, бросился к оврагу, который располагался примерно на середине расстояния между воротами и ехавшим к ним фургоном.
— С чего ты решил, что они согласятся нам помочь? — на бегу спросила Марша.
— Они согласятся, — ответил крысиный король. — Если, конечно, это те самые артисты и если они заметили, кто именно кинул им кошелек.
— Не слишком ли много «если»?
— Много,— согласился крысиный король.— Но мы можем попытаться. В любом случае, это лучше, чем лежать и ждать чуда. Для того чтобы чудо возникло, нужно, как правило, хорошенько потрудиться.
Фургон они перехватили в овраге, там, где и рассчитывали. Увидев метнувшихся к ним из кустов двух крыс, сидевшие на козлах ящерицы-гимнастки мгновенно вооружились здоровенными, устрашающего вида и совершенно неудобными в ближнем бою тесаками.
— Не надо бояться! Мы друзья! Мы друзья! — подбегая к фургону, закричал крысиный король.
— А ну-ка, парень, стой на месте и не думай даже прыгнуть на козлы, — предупредила одна из ящериц и для убедительности неловко взмахнула тесаком. Он был явно для нее слегка тяжеловат.
— Так, понятно. — Крысиный король остановился в шаге от повозки. — Значит, вы своих не узнаете?
— Своих?! — поразились ящерицы. — Да таких своих, знаешь, сколько? Нет, крыса, тебе нас не обмануть.
В этот момент из фургончика выглянула девушка и укоризненно сказала:
— Форо, ты ведешь себя невежливо. Разве ты не узнал тех крыс, которые нам дали деньги на новый фургон?
— Разве это они? — несколько смутился форо.
Вторая ящерица, видимо, тоже узнала крысиного короля с Маршей и, опустив палаш, проговорила:
— Ну конечно. Вон ту белую крысу я хорошо запомнила. Это она швырнула нам кошелек с деньгами.
Но Форо не сдавался:
— И эти деньги почти полностью ушли на то, чтобы купить новый фургон взамен старого, разломанного по их, кстати, вине.
Он ткнул в сторону крысиного короля и Марши когтем.
— А что, старый фургон вас устраивал больше? — невинно спросила крыска.
Ящерицы задумались. Девушка весело улыбнулась и подмигнула крысиному королю.
Наконец Форо несколько раз стукнул хвостом о переднюю стенку фургона и нерешительно сказал:
— Да не то чтобы очень. Но все же он был такой привычный, такой знакомый...
— Через щели в его стенах так приятно дул ветер, — с некоторой долей иронии продолжил крысиный король. — Это вызывало особенное удовольствие в холодную пору.
Форо положил палаш рядом с собой и мрачно проговорил:
— Ладно, ваша взяла. Мы вам должны. Что вы от нас хотите?
— Вы? Ничего вы нам не должны, — сказал крысиный король.
Марша толкнула его в бок.
— Но если вы сможете оказать нам одну очень важную услугу, которая вам лично не будет стоить ничего, то мы согласны ее принять.
Мордочка Форо, на которой отразилось было облегчение, снова вытянулась:
— Ага, услуга... И в чем она будет состоять?
Крысиный король быстро огляделся и, проговорил:
— Я расскажу вам все, только давайте уедем с дороги. В двух словах все не расскажешь, а мне не хотелось бы, чтобы нас видели те, кто едет к воротам двадцать седьмого мира.
— Ну вот, началось, — проворчал Форо. — Как обычно, крысы...
В этот момент девушка положила ему руку на голову и ласково сказала:
— Мы должны им помочь. Поехали.
— Куда? — тяжело вздохнув, спросил Форо. Овраг был широкий. Фургон мог свободно проехать по его дну как в одну, так и в другую сторону.
— Вон туда, — показал крысиный король. — За поворот. Этого будет достаточно.
— Поехали, — приказал Форо второй ящерице.
Та взмахнула кнутом, и, повинясь удару железного шарика, броненосец потащил повозку артистов в сторону от ведущей к воротам двадцать седьмого мира дороги.
Когда стенки оврага закрыли ее полностью, крысиный король сказал:
— Все, этого вполне достаточно.
Фургон остановился. Через несколько мгновений девушка и ящерицы спрыгнули на землю. Крысы подошли к ним поближе.
— Ну, так что же мы должны сделать? — спросил Форо.
— Нам нужно пробраться в двадцать седьмой мир. Без вашей помощи мы не сможем это сделать, — сообщила Марша. — Генеды и кобруны возле ворот двадцать седьмого мира прекрасно знают, как мы выглядим, и стоит нам поблизости от них появиться...
— Понятно.
Форо подпрыгнул и сделал кульбит.
— Это он так думает, — объяснила девушка. — Кстати, меня зовут Мара. А вторую ящерицу — Горо. Если нам и в самом деле удастся вам помочь, я буду только рада.
Марша улыбнулась ей самым дружеским образом и проговорила:
— Если вы нам не поможете, то мы так и не попадем в двадцать седьмой мир. А у моего компаньона там очень важное дело. Если оно сорвется, погибнет целый город.
Между тем, сделав еще несколько кульбитов, Форо вдруг остановился и возбужденно хлестнул хвостом по земле:
— Есть! Кажется, я придумал.
— Говори! — одновременно воскликнули Марша и крысиный король.
— Если стражи ворот знают, как вы выглядите, то надо сделать так, чтобы они вас не узнали.
— Колдовство? — деловито осведомилась Марша.
— Да, — оскалил зубы Форо. — Можно назвать его и так. Только это будет особое, наше, артистическое колдовство.
— А оно не опасно? — спросила крыска.
— Только если вас узнают стражи ворот. Будем надеяться, что этого не произойдет. Иначе вместе с вами погибнем и мы. Как, вы согласны попробовать на себе наше колдовство?
— У нас нет другого выхода, — признался крысиный король.
— Тогда мы принимаемся за дело! — воскликнул Форо.
— Что ты задумал? — спросила Мара.
— Все очень просто. Мы превратим их в ужасных зверей похокатолапсисов.
— Ну конечно! — засмеялась девушка. — Как же я раньше не догадалась? Это именно то, что нужно.
— В кого, в кого? — спросил крысиный король.
— Сейчас вы сами все увидите, — радостно заявил Форо. — Мы сделаем все, как нужно. Главное, не удивляйтесь ничему и не задавайте вопросов. Потом, прежде чем отправиться к воротам, мы научим вас всему, что вы должны будете делать.
Крысиный король и Марша переглянулись.
— Хорошо, — сказала крыска. — Мы подчиняемся.
— Вот и отлично. — Мара махнула рукой своим товарищам. — Начинаем.
И началось.
С шутками и прибаутками артисты вытащили из фургона здоровенный, окованный железом сундук. Первым делом они вынули из него какой-то флакончик и толстую кисточку. Довольно улыбаясь, Мара подступила к крысиному королю и стала мазать его этой кисточкой, то и дело макая ее во флакончик.
— Эй, что вы делаете? — всполошился предводитель крыс.
— Не шевелись, — приказала девушка. — Так нужно.
— Она права — проговорила Марша. — Тебе придется все это вытерпеть. Если, конечно, ты не передумал и не отказался от идеи пробраться в двадцать седьмой мир.
Поле этого она хихикнула.
— Ничего,— промолвил крысиный король. — Что-то мне подсказывает, что дойдет и до тебя очередь.
Он не ошибся.
Через пять минут, когда его шерсть приобрела сочный голубой оттенок, Марша занялась крыской. Теперь настала очередь хихикать крысиному королю.
Между тем Форо и Горо тоже не сидели без дела. Когда с окраской шерсти крысиного короля было покончено, Горо подскочил к нему и ловко налепил ему на лоб какую-то кожаную тряпочку. Быстро прикрыв ее края шерстью крысиного короля, он тщательно смазал их специальным клеем.
— Что это? — спросил предводитель крыс.
— Тише, не шуми, — промолвил Форо. — Клей должен засохнуть. А вообще это третий глаз.
— Что?!
В том, что у него и в самом деле появился третий глаз, крысиный король убедился, когда такая же операция была произведена с Маршей.
— Он хоть красивый? — озабоченно спросила у него крыска.
— Очень, — сказал крысиный король. — И удивительно подходит по цвету к двум другим.
На этом трансформация не закончилась. В продолжение получаса крысиному королю и Марше зачем-то прилепили на бока по паре внушительного вида клешней. После этого Мара занялась клыками. Когда она закончила, их стало значительно больше. Ложные клыки были крупнее и сильно загнуты. Впрочем, преображение крыс на этом еще не закончилось. Через некоторое время они обзавелись парой грив, жутко смахивающих на гривы львов.
— Что-то нужно сделать с их хвостами,— сказала девушка своим товарищам. — По хвостам их могут запросто узнать.
— Это точно, — озабоченно промолвил Горо. - Хвосты — их слабое место. Хотя...
Он порылся в чудесном сундуке, и не успели крысиный король и Марша удивиться, как кончики их хвостов увенчались костяными шипастыми шариками наподобие тех, которые были у броненосцев.
— Пожалуй, это все, — критически оглядывая двух получившихся чудовищ, сказал Форо. — Конечно, можно придумать и еще что-нибудь, но думаю, этого достаточно. Чем больше мы на них налепим и навешаем, тем больше вероятность, что одна из этих деталей в самый неподходящий момент отвалится. И вообще сейчас они просто вылитые звери похокатолапсисы. Превращать их в кого-то другого не имеет смысла.
— Ты прав, — согласилась Мара.
— Кстати, я забыл самое главное, — воскликнул Форо.
Забравшись в фургон, он появился из него, сжимая в лапах две толстые веревки. Быстро обвязав их вокруг шеи крысиного короля и Марши, он привязал свободные концы к специальному крюку, вбитому в заднюю стенку повозки артистов.
— Это еще зачем? — взвыл крысиный король.
— Ну кто же поверит, что вы очень дикие звери, если вы будете на свободе, — усмехнулся Форо, карабкаясь на козлы.
Горо уже сидел на них, задумчиво теребя кнут.
— Все будет очень хорошо. Вот увидите, - заверила девушка двух крыс и полезла в повозку.
Когда фургон выкатился на дорогу, ведущую к воротам двадцать седьмого мира, крысиный король сказал бегущей рядом с ним Марше.
— Знаешь, когда-то, давно у меня был один очень хороший друг — человек. Он был из другого мира, а в наш попал потому, что его там убили. Так вот, он как-то рассказывал мне, что у них, в их мире, есть птицы — вороны. Судя по его словам, совершенно жуткие создания, опустошавшие посевы пшеницы и овса. Чтобы спасти свои поля и напугать этих птиц, люди придумали делать искусственных чудовищ. Они были настолько отвратительные и ужасные, что, увидев их всего раз, эти вороны летели прочь без оглядки. Назывались эти чудовища чучелами.
— Ну и что? — спросила крыска. — При чем тут какие-то вороны?
— Да ни при чем. Просто я пытаюсь прикинуть, сколько бы ворон мы в этом виде не пустили на поле пшеницы. И мне кажется, что очень много.
Фургон ехал медленно. Видимо, артисты и в самом деле боялись, что у крысиного короля или Maрши отпадет какая-нибудь деталь их маскировки. Это стало бы самой настоящей катастрофой.
И все же уже через десять минут послышались повелительные крики генедов:
— Стой, прах тебя побери! Стой, кому говорят!
Фургон остановился. Марша и крысиный король постарались придать своим мордочкам самый бессмысленный и свирепый вид, какой только возможен.
Потом начался обычный в таких случаях торг. Генеды в общем-то были не против пропустить артистов в двадцать седьмой мир, но для того чтобы это их желание стало реальностью, его надлежало чем-то укрепить. Чем-нибудь блестящим, круглым и желательно желтого цвета. Форо же, ведущий переговоры от имени артистов, указывал на то, что они, как водится, создания чрезвычайно бедные, поскольку их доходы целиком зависят от расположения низкой толпы, которая в обычные, не праздничные дни не имеет большой склонности облегчать свои кошельки, пусть даже и в уплату за просто изумительное представление настоящих мастеров своего дела.
На что генеды хором говорили, что еще не видели ни одного артиста, который не припрятал хотя бы несколько монет на черный день. И если господа артисты сомневаются, что этот день наступил, то они, доблестные стражники ворот Двадцать седьмого мира, могут очень быстро и со знанием дела нм это доказать. Кстати, уж в чем, но в этом они большие мастера.
— И вообще, — сказал один из двух генедов появляясь возле задней стенки фургона. — Что это у вас за звери? И зачем они вам? И есть ли у вас разрешение на их провоз?
Сказав это, он ткнул лапой в сторону Марши и крысиного короля.
Чувствуя, что настал самый опасный момент, крысиный король зарычал самым ужасным образом и попытался кинуться на генеда. Сделал он это намеренно настолько неуклюже, что Форо, тоже появившийся возле задней стенки фургона, успел вовремя оттащить генеда на несколько шагов в сторону.
— Осторожнее, господин стражник, — быстро проговорил он. — Это страшные звери похокатолапсисы. С ними нужно держать ухо востро. Того и гляди, отхватят верхнюю или нижнюю конечность. Очень, просто очень свирепые звери. Они живут в болотах соседнего мира охотятся там ни много ни мало — на драконов. Конечно, те, что перед вами, не более чем детеныши. Взрослые похокатолапсисы достигают просто гигантской величины, но все же даже детеныши очень опасны.
— Клянусь зубом матери-крокодилицы, — прорычал генед. — Но зачем эти мерзкие твари вам?
— Ах, — смиренно промолвил Форо. — Мы их дрессируем. Знаете ли, грубая толпа, она всегда хорошо клюет на что-нибудь экзотическое. Мне кажется, если нам удастся выдрессировать этих малюток до конца, то наши доходы несколько увеличатся. Хотя о каком увеличении может быть речь, если давным-давно не было уже никакого праздника. Вот поэтому мы и хотим проехать в двадцать седьмой мир. Там на будущей неделе должен...
— Погоди-ка, — сказал генед, — Ты хочешь сказать, что эти зверюги еще недостаточно выдрессированы?
Форо поспешно замахал передними лапами:
— Что вы, что вы! Если бы они были недостаточно выдрессированы, то уже давно оборвали бы веревки и поубивали всех, кто попадется им на глаза. Нет, они сейчас очень тихие и кроткие.
В подтверждение его слов Марша, поскольку ее веревка была несколько длиннее, с рычанием кинулась на генеда. Тот отступил на шаг и выхватил меч:
— А вот я его сейчас...
— Не стоит, — схватил генеда за лапу Форо. — Никакого вреда вы им своим мечом не причините. Но они могут подумать, что вы решили с ними поиграть, и тогда...
В этот момент возле фургона появился кобрун. Генед сейчас же притих. Поглядев в течение нескольких секунд на Маршу и крысиного короля, кобрун с отвращением в голосе сказал:
— Ну и мерзкие же твари!
«Сам такой, — подумал крысиный король. -- Это еще неизвестно, как ты выглядишь. Может мы, даже в этом виде, по сравнению с тобой просто образцы красоты».
— Ладно, — промолвил кобрун. — Пусть эти артисты со своими чудовищами катятся на все четыре стороны. Некогда нам тут с ними... Вон ещё одна группа паломников, среди них запросто могут скрываться те две крысы, которых нам приказали схватить во что бы то ни стало. Глядите в оба.
— Будет исполнено, — отрапортовал генед и, забрав своего товарища, который как раз в этот момент обсуждал с Горо преимущество гигантских броненосцев перед верховыми тохотягами, которых используют для той же цели в тридцать седьмом мире, потопал к воротам.
Артисты расселись по своим местам. Горо щелкнул кнутом, и фургон въехал на разделяющую двадцать шестой и двадцать седьмой миры. перемычку.
Пользуясь тем, что его привязали на довольно длинную веревку, крысиный король побежал по самому краю перемычки. Ему удалось даже заглянуть вниз. Конечно, он видел это зрелище не раз, но у него все же захватило дух при виде обрывавшихся отвесно вниз стен, тонувших там, на неизмеримой глубине, в странном серебристом тумане.
«И все же что находится на другой стороне цепи миров? — в который раз подумал он.
Одна из фальшивых клешней у него все же отпала, но случилось это уже тогда, когда ворота остались далеко позади. Крысиный король на всякий случай подхватил ее зубами и нес до ближайшей рощицы, в которую фургон артистов благополучно и въехал.
Как только деревья закрыли от них ворота, фургон остановился. Артисты выпрыгнули из него и за пять минут освободили крыс от всего, что на них навешали и наклеили.
— А, это... это не что, это кто. Турусы на колесах.
— Никогда про них не слышал, — проговорил крысиный король.
— Еще бы. Вы там, у себя, в самом начале великой цепи миров не видели и не слышали многое. Турусы, они и есть турусы. Пользы от них никакой. А кто попробует с ними заговорить, тому они обязательно такого наплетут, что потом лапшу с ушей придется снимать охапками. С ними никто уже давно не связывается.
— Понятно. А через ворота их пропускают?
— Обязательно. Я же сказала, что с ними никто не хочет связываться. Даже стражники.
— Тогда все просто отлично! — воскликнул крысиный король. — Мы сейчас остановим их, заберемся внутрь.
— Не выйдет, — сказала крыска. — Как ты заберешься внутрь туруса, если у него и тела-то нет?
— А что же я тогда вижу? Вот эти, четырехугольные коробки, они разве не тела?
— Конечно, тела. Просто я неправильно выразилась. Конечно, у каждого туруса тело есть. Только оно у него имеет всего лишь одну сторону. Даже у листа бумаги их две, а у туруса — одна. Поэтому тело туруса может быть любой формы, может занимать любой объем, и все равно никому еще не удалось узнать, из чего оно состоит. Никому еще не удалось узнать, что находится внутри поверхности с одной стороной. Соответственно, и спрятаться внутри туруса тоже невозможно. Забудь о них. Лучше придумай что-нибудь другое.
Крысиный король опустил голову на лапы и глубоко задумался. И все же нет-нет да поглядывал на турусов.
Вот они подъехали к воротам. Генеды замахали им лапами, чтобы те проезжали скорее. Турусы не заставили себя ждать.
Эх!
Налетел легкий ветерок, и ветки кустов, под которыми они лежали, плавно закачались. По воздуху поплыло несколько квадратных мелких листиков. Один из них упал совсем близко от крысиного короля, и тот успел увидеть изображенный на нем человеческий профиль, перечеркнутый прожилками, похожими на причудливые руны. Где-то высоко в небе кружила небольшая птица-этажерка, прозванная так за две пары крыльев. От ближайшей рощицы пахнуло слегка сладковатым запахом медоносных белок. Похоже, у них там было гнездовье.
«Вот и все, — подумал крысиный король. — Буду лежать здесь хоть целый месяц. А потом... потом тоже буду лежать, поскольку что-либо делать будет уже поздно. Надо было все же увернуться от этой идиотской клятвы. А теперь... теперь уже поздно».
— Ты что-нибудь придумал? — спросила Марша.
— Не-а, — неохотно признался крысиный король.
— Понятно.
— Чего тебе понятно? -- вдруг разозлился предводитель крыс.
— Все мне понятно. Значит, ты решил ничего не делать?
— Может, и так. Есть ситуации, в которых ничего поделать просто нельзя. Нельзя — и все.
— Угу.
Больше Марша ничего не спрашивала. Лежала, смотрела на дорогу и что-то соображала. А может быть, думала о том, что нора его, крысиного короля, послать подальше.
«И будет права, — подумал предводитель крыс. — Она будет абсолютно права. Какой резон связываться с неудачником?»
Он еще раз посмотрел на ворота двадцать седьмого мира, огромные, каменные, украшенные причудливой резьбой, распахнутые настежь, и все же неприступные так, как если бы находились в тысяче километров. Они стояли на самом краю мира и охраняли единственную связывающую его с другим миром узкую, не более десяти метров, перемычку.
«Интересно, — подумал крысиный король. — Что будет, если какой-то из великих волшебников возьмет и перервет такую перемычку, соединяющую, например, его мир и мир соседа? Что тогда получится? Великая цепь миров распадется, и их станет две? А может, это просто невозможно?»
Мысль его настолько заинтересовала, что он хотел было спросить, что думает на эту тему Марша, да вовремя осекся. Вместо того чтобы ответить на его вопрос, она еще, чего доброго, скажет, что он олух, который думает о всякой чепухе.
«А может, между властелинами миров есть договоренность ни в коем случае не трогать эти соединяющие миры перемычки? — подумал он. — Просто они когда-то договорились не пытаться их разрушить».
Он потратил на обдумывание этого вопроса целых десять минут и все же пришел к выводу, что это сомнительно. Насколько он знал властелинов миров, среди них обязательно нашелся бы кто-нибудь пожелавший этот договор нарушить. Скорее всего, перемычки уничтожить нельзя.
— А ты и вправду крысиный король? — спросила вдруг Марша.
— Что ты имеешь в виду? — продолжая думать о мирах великой цепи и соединяющих их перемычках, машинально спросил крысиный король.
— Ты и в самом деле настоящий король, с подданными, дворцом, короной и всем остальным?
— Ну да, — ответил крысиный король. — С дворцом, придворными и этикетом. Все, как полагается. Вот только короны у меня нет. У нас корон не бывает. Королевскую крысу узнают не по короне, а по росту. И еще... уму.
— Я так и думала, — сказала крыска.
«А может, все-таки... — думал крысиный король. — С чего я решил, что эту глупую перемычку нельзя разрушить? Только потому, что я не слышал о таких случаях? Но вот, например, о тех же турусах я не слышал до недавнего времени вообще ни единого упоминания. А они тем не менее существуют. Вдруг все же когда-то давно кто-то уже разорвал великую цепь? Может, черная стена, возникая, именно это и делает? Та самая черная стена, в которую упирается перемычка первого мира».
— А почему же ты тогда не захватил с собой своих подданных? Некоторое количество помощников нам бы сейчас очень пригодилось, — сказала Марша.
Этот вопрос поставил крысиного короля в тупик. Если ответить на него честно, то придется рассказать о транспортном амулете. А этого крысиному королю пока не хотелось. Он еще слишком мало знал Маршу, чтобы доверять ей до такой степени. Конечно, он рассказал ей о том, по какой именно причине оказался в ее мире, но о том, как в него попал, сильно распространяться не стал. Просто сказал, что его сюда перенесло некое колдовство.
— Чего ты молчишь? — спросила крыска.
— Ну... для того, чтобы отправиться сюда в одиночку, — наконец промолвил крысиный король, — у меня были некоторые причины.
Ему понравилось, как он ответил. «Некоторые причины» — звучит достаточно внушительно и в то же время вполне нейтрально.
— Значит, у тебя были на это причины, — словно про себя повторила Марша.
Она немного помолчала, а потом предложила:
— Может быть, удастся этих генедов как-то отвлечь?
— Как? — горько усмехнулся крысиный король. — Разве что перед ними возникнет Великий Крыс, собственной персоной. Да и то, боюсь, эти идиоты могут не пропустить и его.
На дороге показалась группа людей, облаченных в кожаные черные одежды и увешанных обрывками цепей. Напевая какой-то монотонный гимн, они тянули за собой на длинной веревке тележку, в которой лежало большое мохнатое существо о двух головах.
Крысиный король бросил на Маршу вопросительный взгляд. Та отрицательно покачала головой:
— Последователи святого тельца. С ними можно было бы договориться, но только за деньги, и очень большие. Поскольку денег у нас сейчас нет, то и пытаться с ними договориться не имеет никакого смысла.
В продолжение следующих десяти минут король задумчиво следил за тем, как последователи тельца дошли до ворот, слушал, что они говорили генедам, видел, как их обыскивали и наконец все же пропустили.
В результате этих наблюдений он убедился только в одном — пройти в ворота не так-то и просто.
— Нет, — сказал он Марше. — Без чьей-либо помощи нам не обойтись.
— И кто же это нам согласится помочь? — не без иронии спросила крыска.
— Может быть, кто-то и согласится, — промолвил крысиный король. — Вон видишь, там вдалеке показался фургон? Ты его не узнаешь?
Марша вгляделась.
В самом деле, вдалеке показался фургон бродячих артистов.
— Бежим! — сказал крысиный король. — Их надо перехватить до того, как их фургон смогут увидеть те, кто охраняют ворота.
Вскочив, он совершенно бесшумно, стараясь укрываться за кустами, бросился к оврагу, который располагался примерно на середине расстояния между воротами и ехавшим к ним фургоном.
— С чего ты решил, что они согласятся нам помочь? — на бегу спросила Марша.
— Они согласятся, — ответил крысиный король. — Если, конечно, это те самые артисты и если они заметили, кто именно кинул им кошелек.
— Не слишком ли много «если»?
— Много,— согласился крысиный король.— Но мы можем попытаться. В любом случае, это лучше, чем лежать и ждать чуда. Для того чтобы чудо возникло, нужно, как правило, хорошенько потрудиться.
Фургон они перехватили в овраге, там, где и рассчитывали. Увидев метнувшихся к ним из кустов двух крыс, сидевшие на козлах ящерицы-гимнастки мгновенно вооружились здоровенными, устрашающего вида и совершенно неудобными в ближнем бою тесаками.
— Не надо бояться! Мы друзья! Мы друзья! — подбегая к фургону, закричал крысиный король.
— А ну-ка, парень, стой на месте и не думай даже прыгнуть на козлы, — предупредила одна из ящериц и для убедительности неловко взмахнула тесаком. Он был явно для нее слегка тяжеловат.
— Так, понятно. — Крысиный король остановился в шаге от повозки. — Значит, вы своих не узнаете?
— Своих?! — поразились ящерицы. — Да таких своих, знаешь, сколько? Нет, крыса, тебе нас не обмануть.
В этот момент из фургончика выглянула девушка и укоризненно сказала:
— Форо, ты ведешь себя невежливо. Разве ты не узнал тех крыс, которые нам дали деньги на новый фургон?
— Разве это они? — несколько смутился форо.
Вторая ящерица, видимо, тоже узнала крысиного короля с Маршей и, опустив палаш, проговорила:
— Ну конечно. Вон ту белую крысу я хорошо запомнила. Это она швырнула нам кошелек с деньгами.
Но Форо не сдавался:
— И эти деньги почти полностью ушли на то, чтобы купить новый фургон взамен старого, разломанного по их, кстати, вине.
Он ткнул в сторону крысиного короля и Марши когтем.
— А что, старый фургон вас устраивал больше? — невинно спросила крыска.
Ящерицы задумались. Девушка весело улыбнулась и подмигнула крысиному королю.
Наконец Форо несколько раз стукнул хвостом о переднюю стенку фургона и нерешительно сказал:
— Да не то чтобы очень. Но все же он был такой привычный, такой знакомый...
— Через щели в его стенах так приятно дул ветер, — с некоторой долей иронии продолжил крысиный король. — Это вызывало особенное удовольствие в холодную пору.
Форо положил палаш рядом с собой и мрачно проговорил:
— Ладно, ваша взяла. Мы вам должны. Что вы от нас хотите?
— Вы? Ничего вы нам не должны, — сказал крысиный король.
Марша толкнула его в бок.
— Но если вы сможете оказать нам одну очень важную услугу, которая вам лично не будет стоить ничего, то мы согласны ее принять.
Мордочка Форо, на которой отразилось было облегчение, снова вытянулась:
— Ага, услуга... И в чем она будет состоять?
Крысиный король быстро огляделся и, проговорил:
— Я расскажу вам все, только давайте уедем с дороги. В двух словах все не расскажешь, а мне не хотелось бы, чтобы нас видели те, кто едет к воротам двадцать седьмого мира.
— Ну вот, началось, — проворчал Форо. — Как обычно, крысы...
В этот момент девушка положила ему руку на голову и ласково сказала:
— Мы должны им помочь. Поехали.
— Куда? — тяжело вздохнув, спросил Форо. Овраг был широкий. Фургон мог свободно проехать по его дну как в одну, так и в другую сторону.
— Вон туда, — показал крысиный король. — За поворот. Этого будет достаточно.
— Поехали, — приказал Форо второй ящерице.
Та взмахнула кнутом, и, повинясь удару железного шарика, броненосец потащил повозку артистов в сторону от ведущей к воротам двадцать седьмого мира дороги.
Когда стенки оврага закрыли ее полностью, крысиный король сказал:
— Все, этого вполне достаточно.
Фургон остановился. Через несколько мгновений девушка и ящерицы спрыгнули на землю. Крысы подошли к ним поближе.
— Ну, так что же мы должны сделать? — спросил Форо.
— Нам нужно пробраться в двадцать седьмой мир. Без вашей помощи мы не сможем это сделать, — сообщила Марша. — Генеды и кобруны возле ворот двадцать седьмого мира прекрасно знают, как мы выглядим, и стоит нам поблизости от них появиться...
— Понятно.
Форо подпрыгнул и сделал кульбит.
— Это он так думает, — объяснила девушка. — Кстати, меня зовут Мара. А вторую ящерицу — Горо. Если нам и в самом деле удастся вам помочь, я буду только рада.
Марша улыбнулась ей самым дружеским образом и проговорила:
— Если вы нам не поможете, то мы так и не попадем в двадцать седьмой мир. А у моего компаньона там очень важное дело. Если оно сорвется, погибнет целый город.
Между тем, сделав еще несколько кульбитов, Форо вдруг остановился и возбужденно хлестнул хвостом по земле:
— Есть! Кажется, я придумал.
— Говори! — одновременно воскликнули Марша и крысиный король.
— Если стражи ворот знают, как вы выглядите, то надо сделать так, чтобы они вас не узнали.
— Колдовство? — деловито осведомилась Марша.
— Да, — оскалил зубы Форо. — Можно назвать его и так. Только это будет особое, наше, артистическое колдовство.
— А оно не опасно? — спросила крыска.
— Только если вас узнают стражи ворот. Будем надеяться, что этого не произойдет. Иначе вместе с вами погибнем и мы. Как, вы согласны попробовать на себе наше колдовство?
— У нас нет другого выхода, — признался крысиный король.
— Тогда мы принимаемся за дело! — воскликнул Форо.
— Что ты задумал? — спросила Мара.
— Все очень просто. Мы превратим их в ужасных зверей похокатолапсисов.
— Ну конечно! — засмеялась девушка. — Как же я раньше не догадалась? Это именно то, что нужно.
— В кого, в кого? — спросил крысиный король.
— Сейчас вы сами все увидите, — радостно заявил Форо. — Мы сделаем все, как нужно. Главное, не удивляйтесь ничему и не задавайте вопросов. Потом, прежде чем отправиться к воротам, мы научим вас всему, что вы должны будете делать.
Крысиный король и Марша переглянулись.
— Хорошо, — сказала крыска. — Мы подчиняемся.
— Вот и отлично. — Мара махнула рукой своим товарищам. — Начинаем.
И началось.
С шутками и прибаутками артисты вытащили из фургона здоровенный, окованный железом сундук. Первым делом они вынули из него какой-то флакончик и толстую кисточку. Довольно улыбаясь, Мара подступила к крысиному королю и стала мазать его этой кисточкой, то и дело макая ее во флакончик.
— Эй, что вы делаете? — всполошился предводитель крыс.
— Не шевелись, — приказала девушка. — Так нужно.
— Она права — проговорила Марша. — Тебе придется все это вытерпеть. Если, конечно, ты не передумал и не отказался от идеи пробраться в двадцать седьмой мир.
Поле этого она хихикнула.
— Ничего,— промолвил крысиный король. — Что-то мне подсказывает, что дойдет и до тебя очередь.
Он не ошибся.
Через пять минут, когда его шерсть приобрела сочный голубой оттенок, Марша занялась крыской. Теперь настала очередь хихикать крысиному королю.
Между тем Форо и Горо тоже не сидели без дела. Когда с окраской шерсти крысиного короля было покончено, Горо подскочил к нему и ловко налепил ему на лоб какую-то кожаную тряпочку. Быстро прикрыв ее края шерстью крысиного короля, он тщательно смазал их специальным клеем.
— Что это? — спросил предводитель крыс.
— Тише, не шуми, — промолвил Форо. — Клей должен засохнуть. А вообще это третий глаз.
— Что?!
В том, что у него и в самом деле появился третий глаз, крысиный король убедился, когда такая же операция была произведена с Маршей.
— Он хоть красивый? — озабоченно спросила у него крыска.
— Очень, — сказал крысиный король. — И удивительно подходит по цвету к двум другим.
На этом трансформация не закончилась. В продолжение получаса крысиному королю и Марше зачем-то прилепили на бока по паре внушительного вида клешней. После этого Мара занялась клыками. Когда она закончила, их стало значительно больше. Ложные клыки были крупнее и сильно загнуты. Впрочем, преображение крыс на этом еще не закончилось. Через некоторое время они обзавелись парой грив, жутко смахивающих на гривы львов.
— Что-то нужно сделать с их хвостами,— сказала девушка своим товарищам. — По хвостам их могут запросто узнать.
— Это точно, — озабоченно промолвил Горо. - Хвосты — их слабое место. Хотя...
Он порылся в чудесном сундуке, и не успели крысиный король и Марша удивиться, как кончики их хвостов увенчались костяными шипастыми шариками наподобие тех, которые были у броненосцев.
— Пожалуй, это все, — критически оглядывая двух получившихся чудовищ, сказал Форо. — Конечно, можно придумать и еще что-нибудь, но думаю, этого достаточно. Чем больше мы на них налепим и навешаем, тем больше вероятность, что одна из этих деталей в самый неподходящий момент отвалится. И вообще сейчас они просто вылитые звери похокатолапсисы. Превращать их в кого-то другого не имеет смысла.
— Ты прав, — согласилась Мара.
— Кстати, я забыл самое главное, — воскликнул Форо.
Забравшись в фургон, он появился из него, сжимая в лапах две толстые веревки. Быстро обвязав их вокруг шеи крысиного короля и Марши, он привязал свободные концы к специальному крюку, вбитому в заднюю стенку повозки артистов.
— Это еще зачем? — взвыл крысиный король.
— Ну кто же поверит, что вы очень дикие звери, если вы будете на свободе, — усмехнулся Форо, карабкаясь на козлы.
Горо уже сидел на них, задумчиво теребя кнут.
— Все будет очень хорошо. Вот увидите, - заверила девушка двух крыс и полезла в повозку.
Когда фургон выкатился на дорогу, ведущую к воротам двадцать седьмого мира, крысиный король сказал бегущей рядом с ним Марше.
— Знаешь, когда-то, давно у меня был один очень хороший друг — человек. Он был из другого мира, а в наш попал потому, что его там убили. Так вот, он как-то рассказывал мне, что у них, в их мире, есть птицы — вороны. Судя по его словам, совершенно жуткие создания, опустошавшие посевы пшеницы и овса. Чтобы спасти свои поля и напугать этих птиц, люди придумали делать искусственных чудовищ. Они были настолько отвратительные и ужасные, что, увидев их всего раз, эти вороны летели прочь без оглядки. Назывались эти чудовища чучелами.
— Ну и что? — спросила крыска. — При чем тут какие-то вороны?
— Да ни при чем. Просто я пытаюсь прикинуть, сколько бы ворон мы в этом виде не пустили на поле пшеницы. И мне кажется, что очень много.
Фургон ехал медленно. Видимо, артисты и в самом деле боялись, что у крысиного короля или Maрши отпадет какая-нибудь деталь их маскировки. Это стало бы самой настоящей катастрофой.
И все же уже через десять минут послышались повелительные крики генедов:
— Стой, прах тебя побери! Стой, кому говорят!
Фургон остановился. Марша и крысиный король постарались придать своим мордочкам самый бессмысленный и свирепый вид, какой только возможен.
Потом начался обычный в таких случаях торг. Генеды в общем-то были не против пропустить артистов в двадцать седьмой мир, но для того чтобы это их желание стало реальностью, его надлежало чем-то укрепить. Чем-нибудь блестящим, круглым и желательно желтого цвета. Форо же, ведущий переговоры от имени артистов, указывал на то, что они, как водится, создания чрезвычайно бедные, поскольку их доходы целиком зависят от расположения низкой толпы, которая в обычные, не праздничные дни не имеет большой склонности облегчать свои кошельки, пусть даже и в уплату за просто изумительное представление настоящих мастеров своего дела.
На что генеды хором говорили, что еще не видели ни одного артиста, который не припрятал хотя бы несколько монет на черный день. И если господа артисты сомневаются, что этот день наступил, то они, доблестные стражники ворот Двадцать седьмого мира, могут очень быстро и со знанием дела нм это доказать. Кстати, уж в чем, но в этом они большие мастера.
— И вообще, — сказал один из двух генедов появляясь возле задней стенки фургона. — Что это у вас за звери? И зачем они вам? И есть ли у вас разрешение на их провоз?
Сказав это, он ткнул лапой в сторону Марши и крысиного короля.
Чувствуя, что настал самый опасный момент, крысиный король зарычал самым ужасным образом и попытался кинуться на генеда. Сделал он это намеренно настолько неуклюже, что Форо, тоже появившийся возле задней стенки фургона, успел вовремя оттащить генеда на несколько шагов в сторону.
— Осторожнее, господин стражник, — быстро проговорил он. — Это страшные звери похокатолапсисы. С ними нужно держать ухо востро. Того и гляди, отхватят верхнюю или нижнюю конечность. Очень, просто очень свирепые звери. Они живут в болотах соседнего мира охотятся там ни много ни мало — на драконов. Конечно, те, что перед вами, не более чем детеныши. Взрослые похокатолапсисы достигают просто гигантской величины, но все же даже детеныши очень опасны.
— Клянусь зубом матери-крокодилицы, — прорычал генед. — Но зачем эти мерзкие твари вам?
— Ах, — смиренно промолвил Форо. — Мы их дрессируем. Знаете ли, грубая толпа, она всегда хорошо клюет на что-нибудь экзотическое. Мне кажется, если нам удастся выдрессировать этих малюток до конца, то наши доходы несколько увеличатся. Хотя о каком увеличении может быть речь, если давным-давно не было уже никакого праздника. Вот поэтому мы и хотим проехать в двадцать седьмой мир. Там на будущей неделе должен...
— Погоди-ка, — сказал генед, — Ты хочешь сказать, что эти зверюги еще недостаточно выдрессированы?
Форо поспешно замахал передними лапами:
— Что вы, что вы! Если бы они были недостаточно выдрессированы, то уже давно оборвали бы веревки и поубивали всех, кто попадется им на глаза. Нет, они сейчас очень тихие и кроткие.
В подтверждение его слов Марша, поскольку ее веревка была несколько длиннее, с рычанием кинулась на генеда. Тот отступил на шаг и выхватил меч:
— А вот я его сейчас...
— Не стоит, — схватил генеда за лапу Форо. — Никакого вреда вы им своим мечом не причините. Но они могут подумать, что вы решили с ними поиграть, и тогда...
В этот момент возле фургона появился кобрун. Генед сейчас же притих. Поглядев в течение нескольких секунд на Маршу и крысиного короля, кобрун с отвращением в голосе сказал:
— Ну и мерзкие же твари!
«Сам такой, — подумал крысиный король. -- Это еще неизвестно, как ты выглядишь. Может мы, даже в этом виде, по сравнению с тобой просто образцы красоты».
— Ладно, — промолвил кобрун. — Пусть эти артисты со своими чудовищами катятся на все четыре стороны. Некогда нам тут с ними... Вон ещё одна группа паломников, среди них запросто могут скрываться те две крысы, которых нам приказали схватить во что бы то ни стало. Глядите в оба.
— Будет исполнено, — отрапортовал генед и, забрав своего товарища, который как раз в этот момент обсуждал с Горо преимущество гигантских броненосцев перед верховыми тохотягами, которых используют для той же цели в тридцать седьмом мире, потопал к воротам.
Артисты расселись по своим местам. Горо щелкнул кнутом, и фургон въехал на разделяющую двадцать шестой и двадцать седьмой миры. перемычку.
Пользуясь тем, что его привязали на довольно длинную веревку, крысиный король побежал по самому краю перемычки. Ему удалось даже заглянуть вниз. Конечно, он видел это зрелище не раз, но у него все же захватило дух при виде обрывавшихся отвесно вниз стен, тонувших там, на неизмеримой глубине, в странном серебристом тумане.
«И все же что находится на другой стороне цепи миров? — в который раз подумал он.
Одна из фальшивых клешней у него все же отпала, но случилось это уже тогда, когда ворота остались далеко позади. Крысиный король на всякий случай подхватил ее зубами и нес до ближайшей рощицы, в которую фургон артистов благополучно и въехал.
Как только деревья закрыли от них ворота, фургон остановился. Артисты выпрыгнули из него и за пять минут освободили крыс от всего, что на них навешали и наклеили.