Страница:
Белл заморгала.
— Прошу прощения?
— Может быть, вы представите меня своему другу? — больше всего Джону хотелось поговорить с Белл наедине, но он не видел способа избавиться от ее собеседника.
— О, разумеется, — с запинкой произнесла Белл. — Лорд Блэквуд, это мой давний приятель мистер Уильям Данфорд.
Данфорд улыбнулся — чересчур фамильярно, с точки зрения Джона.
— Вот уж не думал, что вы помните мое имя, Белл, — насмешливо заметил он.
— О, перестаньте, Данфорд! В следующий раз я назову вас Эдвардом, лишь бы подтвердить ваши предположения.
При виде простоты их отношений ревность в душе Джона мгновенно пустила свежие побеги. Тем не менее он машинально протянул руку. Данфорд пожал ее, пробормотал вежливое приветствие и под благовидным предлогом удалился. Как только Данфорд исчез, Джон дал волю своим чувством.
Белл задохнулась и попятилась при виде ярости, которая засверкала в его глазах.
— Джон, в чем дело?
— Как вы могли, Белл? — выпалил он. Как вы могли?
Она ожидала ревности, но не такого неукротимого бешенства.
— А что такого я сделала?
— Не разыгрывайте невинность! Это вам не идет.
— О чем вы говорите? — срывающимся голосом повторила Белл.
Джон окинул ее яростным взглядом.
Только тут Белл вспомнила план, с помощью которого она хотела заставить Джона приехать в Лондон. Возможно, он решил, что она с Данфордом… — Причиной этому — Данфорд? — быстро спросила она. — Если так, беспокоиться незачем. Он один из моих давних приятелей, только и всего. Кроме того, он лучший друг Алекса.
— Данфорд здесь ни при чем, — прошипел Джон. — Речь идет о моем брате.
— О ком?
— Вы же слышали. — О вашем брате? Джон резко кивнул.
— Я даже не знакома с вашим братом.
— Если вы не перестанете лгать, Белл, то в конце концов запутаетесь.
И поверьте мне: я не собираюсь крутиться поблизости, чтобы поддержать вас в случае неудачи.
Белл едва справилась с замешательством.
— Пожалуй, нам будет лучше продолжить разговор в уединенном месте. Вскинув голову, она вышла из комнаты на балкон.
К тому времени, как они достигли укромного уголка, ее смущение преобразилось в гнев. Белл резко повернулась к Джону, ее глаза бешено сверкали.
— Вам слово, лорд Блэквуд. Теперь, когда мы больше не рискуем привлечь чужое внимание, прошу вас объяснить, что все это значит.
— На вашем месте я не стал бы требовать объяснений, миледи.
— Уверяю вас, я и не подозревала, что в моем поведении должны быть какие-либо ограничения.
Джон вскипел. Он испытал неудержимое желание схватить ее за плечи и встряхнуть — и трясти до тех пор, пока… О Господи, как ему хотелось поцеловать ее! Но гнев Джона был сильнее этого желания, и потому он, мрачно уставившись на Белл, заявил:
— Я понимаю, что по отношению к вам я не всегда вел себя безукоризненно, но метить мне, пытаясь подцепить на крючок моего брата, — глупая и недостойная выходка. Не говоря уже о том, что он почти вдвое старше вас.
Белл до сих пор не понимала, о чем именно говорит Джон, но не желала ни в чем оправдываться и потому ответила с надменной снисходительностью. — В высшем свете весьма распространены браки, в которых мужчины значительно старше женщин. Мы — женщины — взрослеем быстрее, поэтому естественно, что считаем своих ровесников, а иногда и тех, кто старше нас на восемь — десять лет, — она сделала многозначительную паузу, — лишь докучливыми детьми.
— Значит, вы считаете меня докучливым ребенком? — приглушенным голосом переспросил Джон.
— Не знаю, да и стоит ли выяснять? А теперь прошу меня простить: эта беседа кажется мне невыносимо скучной и несерьезной, и вообще я собиралась провести этот вечер совсем иначе.
Джон сжал ее руку словно железными тисками.
— Вы никуда не уйдете — в отличие от вас у меня нет способа иначе провести время. Я хочу задать вам один вопрос и добиться ответа. — Он помедлил, и его молчание вынудило Белл взглянуть ему в глаза. — Вы всегда прибегаете к такой обдуманной жестокости?
Белл отдернула руку.
— Следовало бы ответить вам пощечиной, — прошипела она, — да я опасаюсь запачкать ладонь о вашу щеку.
— Уверен, вы будете счастливы узнать, что вам удалось причинить мне боль — но всего на минуту, миледи. Эта минута прошла, и я говорю вам, что не желаю иметь дела с женщиной, которая готова окрутить моего брата, лишь бы отомстить мне.
Белл наконец-то дала волю своему раздражению.
— В последний раз говорю вам, Джон: я понятия не имею ни о каком вашем брате.
— Ну что же, это любопытно, потому что он вас знает.
— Меня много кто знает.
Джон приблизил к ней лицо.
— Он подумывает о женитьбе на вас.
— Что?
— Вы же слышали.
Белл недоуменно заморгала, чувствуя, как ее гнев отступает перед смущением.
— Полагаю, в Лондоне есть немало мужчин, которые подумывают жениться на мне, — задумчиво проговорила она. — Но не все они делают мне предложения. И разумеется, это не значит, что я отвечаю на их чувства взаимностью.
На мгновение Джону захотелось поверить ей, но тут же ему вспомнились слова Эммы. "Она выходит замуж… по-моему, ее избранник — граф… он похож на вас…”
— Не пытайтесь увильнуть от ответа, дерзкая девчонка, — предупредил он.
— Девчонка? Девчонка?! Нет, я все-таки вас ударю!
Белл занесла руку, но Джон легко перехватил ее.
— Моя реакция лучше вашей, Белл, — вкрадчиво напомнил он. — Вам никогда не победить в этой схватке.
От его снисходительности искра гнева Белл превратилась в жаркое пламя.
— Позвольте кое-что вам объяснить, лорд Блэквуд, — выпалила она, отдергивая руку. Во-первых, я не знакома с вашим братом, и, во-вторых, даже если я пожелаю выйти за него замуж, не понимаю, какое отношение это может иметь к вам — тем более, вы ясно дали мне понять, что между нами все кончено. В-третьих, не вижу причин отчитываться перед вами в своих поступках. И в-четвертых…
— Остановитесь на трех, Белл, — ухмыльнулся Джон, — иначе я потеряю интерес к разговору.
Белл кинула на него яростный взгляд и вновь подняла руку, словно пытаясь ударить его, но вместо этого с силой наступила на ногу Джону. Джон даже не поморщился. Белл и не собиралась сделать ему больно — на ногах у нее были мягкие туфельки. Однако эта маленькая атака вдохновила ее, и она заметила:
— Ваша реакция слабеет, Джон.
— Если вы хотите добиться заметного успеха, позаботьтесь о более прочной обуви, Белл. А эти туфли годятся лишь для того, чтобы избавить вас от очередной мозоли на прогулке.
Белл осеклась, вспомнив, как бережно он держал ее ногу, как старательно лечил. Было трудно совместить того нежного и заботливого Джона с желчным циником, стоящим перед ней сейчас. С намеренно нетерпеливым вздохом Белл взглянула ему в глаза и произнесла:
— Мне бы хотелось вернуться к гостям. Если бы вы сделали одолжение и посторонились…
Джон не шелохнулся.
— За кого вы выходите замуж?
Белл застонала, почувствовав, что собственная ложь неумолимо преследует ее.
— Это вас не касается, — фыркнула она.
— Я спрашиваю, за кого вы выходите замуж?
— А я повторяю, что это вас не касается.
Джон шагнул ближе.
— Случайно, не за графа Уэстборо?
Белл изумленно вытаращила глаза.
— Так он и есть ваш брат?
Она действительно не знала, что они в родстве — никто не смог бы разыграть такое удивление. Но Джон желал быть абсолютно уверенным и потому продолжал допрос:
— Разве вам не сообщили его фамилию?
— Я познакомилась с ним только на прошлой неделе. Его фамилия мне неизвестна — его представили просто как графа Уэстборо. И прежде чем вы обвините меня в очередных гнусных преступлениях, позвольте напомнить: я знала только, что ваш отец был графом — об этом рассказал Алекс. Но я понятия не имела, что он именно граф Уэстборо.
Джон долго молчал, пристально вглядываясь в ее глаза. Такое поведение лишило Белл остатков терпения, и она выпалила:
— Но теперь, когда вы просветили меня, я припоминаю, что он похож на вас — конечно, он гораздо привлекательнее и не хромает.
Джон пренебрег этим оскорблением, сравнив его с отчаянным выпадом раненого животного.
— И вы в самом деле не знали, что он мой брат?
— Да нет же! Клянусь вам! — Только тут Белл поняла, что действует так, словно пытается вымолить его прощение, несмотря на полное отсутствие вины, и потому добавила: — Но это не меняет мои планы.
— Какие планы? Выйти за него замуж?
— Я извещу вас об этом, если сочту нужным.
«Надеюсь, я и себя поставлю в известность о собственных планах, — мысленно добавила Белл, — потому, что сейчас я болтаю какую-то чушь». Пальцы Джона вдавились ей в плечи.
— За кого вы хотите выйти замуж?
— Не скажу.
— Вы ведете себя как трехлетний ребенок.
— Именно так вы ко мне и относитесь.
— Спрашиваю в последний раз, — негромко предупредил Джон, склоняясь к ней.
— Вы не имеете права так говорить со мной, — прошептала Белл, — особенно после того, как вы…
— Ради Бога, Белл, не швыряйте мне в лицо прежние обвинения! Я уже признал, что отвратительно обошелся с вами. Но я должен знать, как вы не понимаете? Я должен знать! — Глаза Джона вспыхнули страстью. — За кого вы выходите замуж?
Заметив на его лице отчаяние, Белл ощутила, как ее решимость поколебалась.
— Ни за кого! — выкрикнула она. — Ни за кого! Это была ложь! Всего-навсего ложь, чтобы заманить вас в Лондон, потому что я хотела видеть вас! — От неожиданности руки Джона соскользнули с ее плеч, Белл отстранилась и повернулась к нему спиной. — Полнейшее унижение — вот чего я добилась. Надеюсь, вы удовлетворены?
Джон застыл на месте, он никак не ожидал подобного поворота. Она была по-прежнему неравнодушна к нему — эта мысль оказалась бальзамом для его измученного сердца. Но упрямец, сидящий в нем, не смирился с пыткой, которой подвергла его Белл, и намеревался прямо сказать об этом.
— Терпеть не могу, когда меня водят за нос, — заявил этот упрямец.
Белл круто повернулась, мгновенно придя в ярость.
— Ах, вам не нравится, когда вас водят за нос?
И это все, что вы можете сказать? Да, разумеется, это для вас невыносимо. Ну что же, а теперь выслушайте меня: я терпеть не могу, когда меня оскорбляют. А ваше поведение я нахожу оскорбительным! — Гордо выпрямив спину и вскинув голову с достоинством, которого Белл отнюдь не испытывала, она прошла мимо.
Джон был настолько ошеломлен ее невероятным признанием, что едва успел поймать Белл за кончики пальцев, пытаясь остановить.
— Белл, — весь в смятении попросил он, — не уходите…
Белл легко могла бы покинуть балкон — Джон удерживал ее слабо, почти робко. Но что-то в его хриплом голосе заставило ее повернуться, и она тут же была захвачена огнем страсти в его глазах. У нее пересохло во рту, она почти не дышала, зачарованная взглядом человека, который так много значил для нее.
— Джон, я не понимаю, чего вы хотите, — прошептала она.
— Я хочу вас.
Его слова повисли в воздухе, и сердце Белл умоляло рассудок поверить им. Что он имел в виду, говоря «хочу вас»? Просто хотел прикоснуться к ней, поцеловать? Белл уже знала, как неудержимо влечет к ней Джона — он и не старался скрыть это влечение, да и сама она испытывала то же самое. Или же он хотел видеть ее рядом всю жизнь — как друга, спутницу, даже как жену? Белл боялась спросить. Однажды он уже разбил ее сердце, и она не испытывала желания терпеть такую муку вновь.
Джон прочел замешательство в ее ясных синих глазах и возненавидел себя за то, что причинил ей боль. Пора было признаться, как много Белл значит для него. Но собственные опасения удерживали Джона, и он лишь тихо спросил:
— Можно поцеловать вас?
Белл медленно кивнула и шагнула к нему, а Джон потянулся и взял ее за обе руки. Ошеломляющая робость охватила Белл, и она потупилась.
— Не отворачивайтесь, — прошептал он, нежно поднимая ладонью ее подбородок. — Вы так прекрасны! Вы добрая, милая, умная и…
— Перестаньте!
Теперь их лица почти соприкасались.
— Почему?
— Это уж слишком, — дрожащим голосом объяснила она.
— Нет, неправда. Вас невозможно перехвалить.
Он склонился, осторожно касаясь губами ее губ, и Белл ощутила пробежавшую по телу дрожь. Они простояли так долгую минуту, лаская друг друга легкими поцелуями, наконец Джон не выдержал и прижал Белл к себе.
— Господи, каким же я был глупцом! — простонал он. Он не целовал Белл, просто прижимал ее к себе так, словно хотел навсегда запомнить очертания ее тела. Он сжимал объятия все сильнее, надеясь обрести хоть немного ее мягкой доброты. — Как я сожалею об этом! Мне не хотелось причинять вам боль, — торопливо прошептал он, — я опасался этого больше всего на свете.
— Тс-с! — прервала его Белл. — Просто поцелуйте меня, пожалуйста. Я мечтала об этом несколько недель, и я…
Джона не понадобилось долго упрашивать, и второй поцелуй был таким же страстным, как первый нежным. Он жадно впитывал аромат Белл, упивался ею, бормоча бессмысленные слова любви и желания. Его руки гладили ее тело, и Белл не сопротивлялась, изумленная непостижимой силой своего влечения. Она запустила пальцы в его густые волосы, наслаждаясь их мягкостью, в то время как его губы нежно касались ее шеи.
— Не могу поверить! — простонала она.
— Чему? — сумел выговорить Джон между поцелуями.
— Нашей встрече. Всему. Своим чувствам, и… о! — Белл испустила сдавленный крик, когда губы Джона коснулись чувствительного местечка ниже уха.
— А чему еще вы не можете поверить? — вкрадчиво спросил он.
— Тому, что я не хочу, чтобы поцелуи прекращались, — слабым голосом отозвалась она. — И тому, что это происходит рядом с комнатой, полной гостей.
Эти слова возымели неожиданное действие. Джон с трудом отстранился и приглушенно выругался.
— Я чуть не забыл об этом, — пробормотал он. — Нас могли застать в любую минуту.
Белл вздрогнула от прохлады и не смогла удержаться, чтобы не потянуться к нему.
— Как я скучала без вас! — прошептала она.
Она являла собой непреодолимое искушение, но Джон устоял.
— Я проделал путь до Лондона вовсе не для того, чтобы погубить вашу репутацию.
— А жаль, — еле слышно пробормотала Белл.
— Прошу прощения?
— Нет, ничего.
— Нам следует врозь вернуться в комнату.
Белл улыбнулась такой предусмотрительности.
— Не беспокойтесь, я уверена: Данфорд обеспечил нам надежное прикрытие, — и, увидев приподнятую бровь Джона, добавила: — Я немного рассказала ему о вас.
Джон одарил ее таким взглядом, что Белл была вынуждена продолжить объяснение:
— Совсем немного, так что никаких ваших тайн я не выдала.
Джон подавил вновь нарастающее в нем чувство вины. Белл не знала его самой страшной тайны, но в конце концов о ней придется поведать. Только не теперь. Пока Джон не мог решиться на столь смелый шаг. — Ваша прическа растрепалась, — заметил он. — Пожалуй, вам следовало бы поправить ее. Я вернусь к гостям первым. Должно быть, брат уже ищет меня.
Белл кивнула, и они вместе вышли в темный коридор, но, прежде чем расстаться, Белл ощупью нашла руку Джона и пожала ее.
— Джон, что же будет дальше? — прошептала она. — Я должна знать.
— Что будет дальше? — беспечно переспросил он. — Как это что? Разумеется, я начну ухаживать за вами. Разве возможен другой выход?
Белл ответила ему улыбкой и ушла.
Войдя в гостиную, Джон не удивился, увидев, с каким любопытством поглядывает на него брат.
— Где это ты пропадал? — поинтересовался Дамиан.
— Выходил подышать свежим воздухом, — если Дамиан и заметил, что леди Арабелла покинула комнату одновременно с Джоном, то не упомянул об этом.
— Почему бы тебе не познакомить меня со своими друзьями? — предложил Джон.
Дамиан вежливо кивнул. Пока он представлял Джона, вернулась Белл и завела беседу с Данфордом.
— Вот это побег! — с усмешкой заметил он.
Белл вспыхнула.
— Кто-нибудь заметил?
Данфорд покачал головой.
— Вряд ли. Я был настороже — на случай, если вас понадобится спасать. Но в будущем, однако, на вашем месте я не затягивал бы такие исчезновения дольше чем на пять минут.
— О Господи! Сколько же я… то есть мы отсутствовали?
— Дольше, чем вы предполагаете. Я отговаривался как мог. — Вам цены нет, Данфорд, — усмехнулась Белл.
— Как и вам, леди Арабелла.
Обернувшись, Белл заметила, что к ним направляется лорд Уэстборо. Бок о бок с ним шел Джон с ничего не значащей улыбкой на лице.
— Как приятно вновь увидеть вас, милорд, — вежливо пропела Белл.
— Кажется, вы уже знакомы с моим братом, — заметил Дамиан, — с лордом Блэквудом?
— Разумеется. Мы хорошо знакомы.
Белл внутренне поморщилась от такой двусмысленности, не глядя на Джона и не сомневаясь, что тут же будет вознаграждена дьявольской усмешкой. Однако от затруднительной беседы ее спасло появление хозяйки дома, леди Фортрайт.
— А, Уэстборо! — воскликнула она. — Я и не видела, как вы появились.
Леди Арабелла, вы, как всегда, способны украсить собой любое общество. Белл улыбнулась и присела в вежливом реверансе.
— А это, должно быть, ваш брат? — продолжала леди Фортрайт.
Дамиан кивнул и представил брата, но тут же заметил неподалеку еще одного своего приятеля и извинился, оставив Джона и Белл в коготках не слишком деликатной хозяйки.
— Лорд Блэквуд? Барон? — переспросила она. — Гм… не могу припомнить этот титул.
Белл охватила ярость. Леди Фортрайт имела репутацию назойливой особы, которая пытается скрыть недостаток уверенности в себе, нанося вежливые оскорбления другим.
— Этот титул появился сравнительно недавно, миледи, — отозвался Джон с намеренно непроницаемым видом.
— Как же понимать это «сравнительно»? — Она лукаво улыбнулась собственной шутке и повернулась к Белл, желая убедиться, что ей тоже не по душе новичок в рядах знати.
Белл ответила ей усмешкой и заметила, что последние несколько минут в комнате стало значительно тише. Боже милостивый, неужели ни у кого нет других дел, кроме как выслушивать бессмысленную болтовню леди Фортрайт? И куда девался Дамиан? Разве он не защитит брата?
— Этому титулу всего несколько лет, — спокойно ответил Джон. — Я был пожалован им за воинскую доблесть.
— Понятно, — протянула леди Фортрайт и распрямила плечи, самодовольно красуясь перед слушателями. — Ну, в вашей храбрости у меня нет причин сомневаться, но мне не по душе, когда титулами разбрасываются столь бездумно. Дворянству не к лицу быть таким, с позволения сказать, неразборчивым.
— Лорд Блэквуд — сын графа, — напомнила Белл.
— О, я не пытаюсь отыскать изъяны в его родословной, — отмахнулась от довода хозяйка. — Но нам не следует уподобляться русским, раздающим титулы налево и направо. Известно ли вам, что все сыновья русских графов наследуют титул отца? Вскоре эта страна будет буквально кишеть графами, и в ней начнутся беспорядки. Помяните мое слово, эта страна вскоре придет в упадок, а виной тому станут бесчисленные графы.
— Любопытное предположение, — ледяным тоном произнесла Белл. По-видимому, леди Фортрайт не обратила внимания на раздражение Белл. — В этих новых титулах мне видится нечто бестактное, вы не находите? Белл почувствовала, как все вокруг затаили дыхание в ожидании ее ответа. Дамиан вернулся к ним, и Белл наградила его сдержанной улыбкой.
— Прошу прощения, леди Фортрайт, — медовым голосом отозвалась она, но боюсь, я вас не понимаю. Если не ошибаюсь, ваш муж — только пятый виконт Фортрайт?
— Шестой, — резко поправила ее хозяйка. — А мой отец был восьмым графом Уиндермерским.
— Понятно… — протянула Белл. — Значит, им обоим титулы достались лишь по праву рождения?
— Не понимаю, на что вы намекаете, леди Арабелла. Позвольте напомнить, что титул принадлежит вашему роду на протяжении нескольких веков. — О, я прекрасно осведомлена об этом, леди Фортрайт. Мы считаем наш титул честью для всего рода. Но своей порядочностью мой отец обязан отнюдь не древнему титулу. А что касается лорда Блэквуда, я нахожу этот титул гораздо более привлекательным потому, что он свидетельствует о благородстве его обладателя, а не его давно почившего предка.
— Великолепная речь, леди Арабелла, особенно для особы, которая явно наслаждается всеми привилегиями своего положения, но абсолютно неприемлемая для воспитанной и знатной дамы. Должна признаться, милая, вы приобретаете замашки синего чулка.
— Наконец-то! Какой комплимент! Я и не ожидала услышать его из ваших уст. А теперь прошу меня простить, этот вечер меня утомил. — Белл намеренно повернулась к хозяйке спиной, понимая, какой скандал могут вызвать столь дурные манеры. — Джон, я была очень рада вновь увидеться с вами. Надеюсь, вскоре вы навестите меня, а теперь я должна найти Данфорда и попросить проводить меня домой. Доброй ночи.
И пока Джон еще приходил в себя от такой страстной защиты, Белл одарила его сияющей улыбкой и прошла мимо. Джон остался в обществе разъяренной леди Фортрайт, которая тут же фыркнула и удалилась.
Не в силах сдержаться, Джон рассмеялся.
Позднее вечером, по пути домой, Дамиан завел разговор о слишком очевидной дружбе Белл и Джона.
— Я и не подозревал, что вы с леди Арабеллой так хорошо знакомы, нахмурившись, произнес он.
Джон улыбнулся одними губами.
— Она сама сказала об этом, разве ты забыл?
— То, как она бросилась защищать тебя, свидетельствует о вашем весьма близком знакомстве.
— Да, ты прав. Дамиан помолчал несколько минут, но в конце концов любопытство в нем возобладало.
— Настолько я понимаю, ты намерен ухаживать за ней?
Джон вздохнул. Он вел себя слишком резко по отношению к брату, Дамиан решительно не заслуживал подобного обращения.
— Извини, если я нарушил твои планы. Уверяю тебя: до приезда сюда я не подозревал, что ты питаешь к Белл нежные чувства. Тебе следует знать, что именно она была причиной моего прибытия в столицу.
Дамиан долго обдумывал услышанное.
— Я не говорил, что питаю к ней нежные чувства. Я просто считал, что она будет мне достойной супругой.
Джон окинул его недоуменным взглядом, размышляя, выходят ли когда-нибудь эмоции брата за рамки одобрения или легкого недовольства.
— Но теперь я убедился, — продолжал Дамиан, — что мы с ней не пара. Разумеется, она очень красива, но я не могу позволить себе иметь жену, которая высказывает в обществе столь радикальные взгляды.
Губы Джона дрогнули.
— Надеюсь, ты не завидуешь моему титулу?
— Конечно, нет, — казалось, это предположение оскорбило Дамиана. — Ты заслужил титул. И потом, наш отец был графом. Но ты должен признать, что в наше время слишком много проходимцев пытаются втереться в ряды аристократии, покупая титулы или вступая из-за них в брак. Только Господу известно, что с нами станет.
— Белл любит читать, — заявил Джон, желая убедиться, что брат полностью потерял к ней интерес. — Она прочла все пьесы Шекспира.
Дамиан покачал головой.
— Не могу понять, что мне взбрело в голову. С «синими чулками» слишком много хлопот, какими бы красивыми они ни были. Они чересчур требовательны.
Джон улыбнулся.
— Нет, она решительно не годится, — заключил Дамиан, — так что, если хочешь, можешь сам заняться ею. Для мужчины в твоем положении она — лакомый кусочек. Хотя должен предостеречь тебя: ее родители, вероятно, не одобрят такой брак. По-моему, она смогла бы стать и герцогиней, если бы пожелала.
— Не спорю, — согласился Джон, — если, конечно, она гонится за титулами.
Экипаж остановился перед домом Дамиана. Когда братья вошли в холл, дворецкий поприветствовал их и вручил записку, предназначенную для лорда Блэквуда. Джон с любопытством развернул листок бумаги.
«Я в Лондоне».
Джон нахмурился, припомнив, что два подобных послания получил несколько недель назад. Тогда он считал, что они предназначались для бывших владельцев Блетчфорд-Мэнора, но теперь понял, что ошибся.
— Это от кого-нибудь из твоих знакомых? — вежливо осведомился Дамиан.
— Вряд ли, — нехотя ответил Джон. — Я в этом не уверен.
Глава 12
— Прошу прощения?
— Может быть, вы представите меня своему другу? — больше всего Джону хотелось поговорить с Белл наедине, но он не видел способа избавиться от ее собеседника.
— О, разумеется, — с запинкой произнесла Белл. — Лорд Блэквуд, это мой давний приятель мистер Уильям Данфорд.
Данфорд улыбнулся — чересчур фамильярно, с точки зрения Джона.
— Вот уж не думал, что вы помните мое имя, Белл, — насмешливо заметил он.
— О, перестаньте, Данфорд! В следующий раз я назову вас Эдвардом, лишь бы подтвердить ваши предположения.
При виде простоты их отношений ревность в душе Джона мгновенно пустила свежие побеги. Тем не менее он машинально протянул руку. Данфорд пожал ее, пробормотал вежливое приветствие и под благовидным предлогом удалился. Как только Данфорд исчез, Джон дал волю своим чувством.
Белл задохнулась и попятилась при виде ярости, которая засверкала в его глазах.
— Джон, в чем дело?
— Как вы могли, Белл? — выпалил он. Как вы могли?
Она ожидала ревности, но не такого неукротимого бешенства.
— А что такого я сделала?
— Не разыгрывайте невинность! Это вам не идет.
— О чем вы говорите? — срывающимся голосом повторила Белл.
Джон окинул ее яростным взглядом.
Только тут Белл вспомнила план, с помощью которого она хотела заставить Джона приехать в Лондон. Возможно, он решил, что она с Данфордом… — Причиной этому — Данфорд? — быстро спросила она. — Если так, беспокоиться незачем. Он один из моих давних приятелей, только и всего. Кроме того, он лучший друг Алекса.
— Данфорд здесь ни при чем, — прошипел Джон. — Речь идет о моем брате.
— О ком?
— Вы же слышали. — О вашем брате? Джон резко кивнул.
— Я даже не знакома с вашим братом.
— Если вы не перестанете лгать, Белл, то в конце концов запутаетесь.
И поверьте мне: я не собираюсь крутиться поблизости, чтобы поддержать вас в случае неудачи.
Белл едва справилась с замешательством.
— Пожалуй, нам будет лучше продолжить разговор в уединенном месте. Вскинув голову, она вышла из комнаты на балкон.
К тому времени, как они достигли укромного уголка, ее смущение преобразилось в гнев. Белл резко повернулась к Джону, ее глаза бешено сверкали.
— Вам слово, лорд Блэквуд. Теперь, когда мы больше не рискуем привлечь чужое внимание, прошу вас объяснить, что все это значит.
— На вашем месте я не стал бы требовать объяснений, миледи.
— Уверяю вас, я и не подозревала, что в моем поведении должны быть какие-либо ограничения.
Джон вскипел. Он испытал неудержимое желание схватить ее за плечи и встряхнуть — и трясти до тех пор, пока… О Господи, как ему хотелось поцеловать ее! Но гнев Джона был сильнее этого желания, и потому он, мрачно уставившись на Белл, заявил:
— Я понимаю, что по отношению к вам я не всегда вел себя безукоризненно, но метить мне, пытаясь подцепить на крючок моего брата, — глупая и недостойная выходка. Не говоря уже о том, что он почти вдвое старше вас.
Белл до сих пор не понимала, о чем именно говорит Джон, но не желала ни в чем оправдываться и потому ответила с надменной снисходительностью. — В высшем свете весьма распространены браки, в которых мужчины значительно старше женщин. Мы — женщины — взрослеем быстрее, поэтому естественно, что считаем своих ровесников, а иногда и тех, кто старше нас на восемь — десять лет, — она сделала многозначительную паузу, — лишь докучливыми детьми.
— Значит, вы считаете меня докучливым ребенком? — приглушенным голосом переспросил Джон.
— Не знаю, да и стоит ли выяснять? А теперь прошу меня простить: эта беседа кажется мне невыносимо скучной и несерьезной, и вообще я собиралась провести этот вечер совсем иначе.
Джон сжал ее руку словно железными тисками.
— Вы никуда не уйдете — в отличие от вас у меня нет способа иначе провести время. Я хочу задать вам один вопрос и добиться ответа. — Он помедлил, и его молчание вынудило Белл взглянуть ему в глаза. — Вы всегда прибегаете к такой обдуманной жестокости?
Белл отдернула руку.
— Следовало бы ответить вам пощечиной, — прошипела она, — да я опасаюсь запачкать ладонь о вашу щеку.
— Уверен, вы будете счастливы узнать, что вам удалось причинить мне боль — но всего на минуту, миледи. Эта минута прошла, и я говорю вам, что не желаю иметь дела с женщиной, которая готова окрутить моего брата, лишь бы отомстить мне.
Белл наконец-то дала волю своему раздражению.
— В последний раз говорю вам, Джон: я понятия не имею ни о каком вашем брате.
— Ну что же, это любопытно, потому что он вас знает.
— Меня много кто знает.
Джон приблизил к ней лицо.
— Он подумывает о женитьбе на вас.
— Что?
— Вы же слышали.
Белл недоуменно заморгала, чувствуя, как ее гнев отступает перед смущением.
— Полагаю, в Лондоне есть немало мужчин, которые подумывают жениться на мне, — задумчиво проговорила она. — Но не все они делают мне предложения. И разумеется, это не значит, что я отвечаю на их чувства взаимностью.
На мгновение Джону захотелось поверить ей, но тут же ему вспомнились слова Эммы. "Она выходит замуж… по-моему, ее избранник — граф… он похож на вас…”
— Не пытайтесь увильнуть от ответа, дерзкая девчонка, — предупредил он.
— Девчонка? Девчонка?! Нет, я все-таки вас ударю!
Белл занесла руку, но Джон легко перехватил ее.
— Моя реакция лучше вашей, Белл, — вкрадчиво напомнил он. — Вам никогда не победить в этой схватке.
От его снисходительности искра гнева Белл превратилась в жаркое пламя.
— Позвольте кое-что вам объяснить, лорд Блэквуд, — выпалила она, отдергивая руку. Во-первых, я не знакома с вашим братом, и, во-вторых, даже если я пожелаю выйти за него замуж, не понимаю, какое отношение это может иметь к вам — тем более, вы ясно дали мне понять, что между нами все кончено. В-третьих, не вижу причин отчитываться перед вами в своих поступках. И в-четвертых…
— Остановитесь на трех, Белл, — ухмыльнулся Джон, — иначе я потеряю интерес к разговору.
Белл кинула на него яростный взгляд и вновь подняла руку, словно пытаясь ударить его, но вместо этого с силой наступила на ногу Джону. Джон даже не поморщился. Белл и не собиралась сделать ему больно — на ногах у нее были мягкие туфельки. Однако эта маленькая атака вдохновила ее, и она заметила:
— Ваша реакция слабеет, Джон.
— Если вы хотите добиться заметного успеха, позаботьтесь о более прочной обуви, Белл. А эти туфли годятся лишь для того, чтобы избавить вас от очередной мозоли на прогулке.
Белл осеклась, вспомнив, как бережно он держал ее ногу, как старательно лечил. Было трудно совместить того нежного и заботливого Джона с желчным циником, стоящим перед ней сейчас. С намеренно нетерпеливым вздохом Белл взглянула ему в глаза и произнесла:
— Мне бы хотелось вернуться к гостям. Если бы вы сделали одолжение и посторонились…
Джон не шелохнулся.
— За кого вы выходите замуж?
Белл застонала, почувствовав, что собственная ложь неумолимо преследует ее.
— Это вас не касается, — фыркнула она.
— Я спрашиваю, за кого вы выходите замуж?
— А я повторяю, что это вас не касается.
Джон шагнул ближе.
— Случайно, не за графа Уэстборо?
Белл изумленно вытаращила глаза.
— Так он и есть ваш брат?
Она действительно не знала, что они в родстве — никто не смог бы разыграть такое удивление. Но Джон желал быть абсолютно уверенным и потому продолжал допрос:
— Разве вам не сообщили его фамилию?
— Я познакомилась с ним только на прошлой неделе. Его фамилия мне неизвестна — его представили просто как графа Уэстборо. И прежде чем вы обвините меня в очередных гнусных преступлениях, позвольте напомнить: я знала только, что ваш отец был графом — об этом рассказал Алекс. Но я понятия не имела, что он именно граф Уэстборо.
Джон долго молчал, пристально вглядываясь в ее глаза. Такое поведение лишило Белл остатков терпения, и она выпалила:
— Но теперь, когда вы просветили меня, я припоминаю, что он похож на вас — конечно, он гораздо привлекательнее и не хромает.
Джон пренебрег этим оскорблением, сравнив его с отчаянным выпадом раненого животного.
— И вы в самом деле не знали, что он мой брат?
— Да нет же! Клянусь вам! — Только тут Белл поняла, что действует так, словно пытается вымолить его прощение, несмотря на полное отсутствие вины, и потому добавила: — Но это не меняет мои планы.
— Какие планы? Выйти за него замуж?
— Я извещу вас об этом, если сочту нужным.
«Надеюсь, я и себя поставлю в известность о собственных планах, — мысленно добавила Белл, — потому, что сейчас я болтаю какую-то чушь». Пальцы Джона вдавились ей в плечи.
— За кого вы хотите выйти замуж?
— Не скажу.
— Вы ведете себя как трехлетний ребенок.
— Именно так вы ко мне и относитесь.
— Спрашиваю в последний раз, — негромко предупредил Джон, склоняясь к ней.
— Вы не имеете права так говорить со мной, — прошептала Белл, — особенно после того, как вы…
— Ради Бога, Белл, не швыряйте мне в лицо прежние обвинения! Я уже признал, что отвратительно обошелся с вами. Но я должен знать, как вы не понимаете? Я должен знать! — Глаза Джона вспыхнули страстью. — За кого вы выходите замуж?
Заметив на его лице отчаяние, Белл ощутила, как ее решимость поколебалась.
— Ни за кого! — выкрикнула она. — Ни за кого! Это была ложь! Всего-навсего ложь, чтобы заманить вас в Лондон, потому что я хотела видеть вас! — От неожиданности руки Джона соскользнули с ее плеч, Белл отстранилась и повернулась к нему спиной. — Полнейшее унижение — вот чего я добилась. Надеюсь, вы удовлетворены?
Джон застыл на месте, он никак не ожидал подобного поворота. Она была по-прежнему неравнодушна к нему — эта мысль оказалась бальзамом для его измученного сердца. Но упрямец, сидящий в нем, не смирился с пыткой, которой подвергла его Белл, и намеревался прямо сказать об этом.
— Терпеть не могу, когда меня водят за нос, — заявил этот упрямец.
Белл круто повернулась, мгновенно придя в ярость.
— Ах, вам не нравится, когда вас водят за нос?
И это все, что вы можете сказать? Да, разумеется, это для вас невыносимо. Ну что же, а теперь выслушайте меня: я терпеть не могу, когда меня оскорбляют. А ваше поведение я нахожу оскорбительным! — Гордо выпрямив спину и вскинув голову с достоинством, которого Белл отнюдь не испытывала, она прошла мимо.
Джон был настолько ошеломлен ее невероятным признанием, что едва успел поймать Белл за кончики пальцев, пытаясь остановить.
— Белл, — весь в смятении попросил он, — не уходите…
Белл легко могла бы покинуть балкон — Джон удерживал ее слабо, почти робко. Но что-то в его хриплом голосе заставило ее повернуться, и она тут же была захвачена огнем страсти в его глазах. У нее пересохло во рту, она почти не дышала, зачарованная взглядом человека, который так много значил для нее.
— Джон, я не понимаю, чего вы хотите, — прошептала она.
— Я хочу вас.
Его слова повисли в воздухе, и сердце Белл умоляло рассудок поверить им. Что он имел в виду, говоря «хочу вас»? Просто хотел прикоснуться к ней, поцеловать? Белл уже знала, как неудержимо влечет к ней Джона — он и не старался скрыть это влечение, да и сама она испытывала то же самое. Или же он хотел видеть ее рядом всю жизнь — как друга, спутницу, даже как жену? Белл боялась спросить. Однажды он уже разбил ее сердце, и она не испытывала желания терпеть такую муку вновь.
Джон прочел замешательство в ее ясных синих глазах и возненавидел себя за то, что причинил ей боль. Пора было признаться, как много Белл значит для него. Но собственные опасения удерживали Джона, и он лишь тихо спросил:
— Можно поцеловать вас?
Белл медленно кивнула и шагнула к нему, а Джон потянулся и взял ее за обе руки. Ошеломляющая робость охватила Белл, и она потупилась.
— Не отворачивайтесь, — прошептал он, нежно поднимая ладонью ее подбородок. — Вы так прекрасны! Вы добрая, милая, умная и…
— Перестаньте!
Теперь их лица почти соприкасались.
— Почему?
— Это уж слишком, — дрожащим голосом объяснила она.
— Нет, неправда. Вас невозможно перехвалить.
Он склонился, осторожно касаясь губами ее губ, и Белл ощутила пробежавшую по телу дрожь. Они простояли так долгую минуту, лаская друг друга легкими поцелуями, наконец Джон не выдержал и прижал Белл к себе.
— Господи, каким же я был глупцом! — простонал он. Он не целовал Белл, просто прижимал ее к себе так, словно хотел навсегда запомнить очертания ее тела. Он сжимал объятия все сильнее, надеясь обрести хоть немного ее мягкой доброты. — Как я сожалею об этом! Мне не хотелось причинять вам боль, — торопливо прошептал он, — я опасался этого больше всего на свете.
— Тс-с! — прервала его Белл. — Просто поцелуйте меня, пожалуйста. Я мечтала об этом несколько недель, и я…
Джона не понадобилось долго упрашивать, и второй поцелуй был таким же страстным, как первый нежным. Он жадно впитывал аромат Белл, упивался ею, бормоча бессмысленные слова любви и желания. Его руки гладили ее тело, и Белл не сопротивлялась, изумленная непостижимой силой своего влечения. Она запустила пальцы в его густые волосы, наслаждаясь их мягкостью, в то время как его губы нежно касались ее шеи.
— Не могу поверить! — простонала она.
— Чему? — сумел выговорить Джон между поцелуями.
— Нашей встрече. Всему. Своим чувствам, и… о! — Белл испустила сдавленный крик, когда губы Джона коснулись чувствительного местечка ниже уха.
— А чему еще вы не можете поверить? — вкрадчиво спросил он.
— Тому, что я не хочу, чтобы поцелуи прекращались, — слабым голосом отозвалась она. — И тому, что это происходит рядом с комнатой, полной гостей.
Эти слова возымели неожиданное действие. Джон с трудом отстранился и приглушенно выругался.
— Я чуть не забыл об этом, — пробормотал он. — Нас могли застать в любую минуту.
Белл вздрогнула от прохлады и не смогла удержаться, чтобы не потянуться к нему.
— Как я скучала без вас! — прошептала она.
Она являла собой непреодолимое искушение, но Джон устоял.
— Я проделал путь до Лондона вовсе не для того, чтобы погубить вашу репутацию.
— А жаль, — еле слышно пробормотала Белл.
— Прошу прощения?
— Нет, ничего.
— Нам следует врозь вернуться в комнату.
Белл улыбнулась такой предусмотрительности.
— Не беспокойтесь, я уверена: Данфорд обеспечил нам надежное прикрытие, — и, увидев приподнятую бровь Джона, добавила: — Я немного рассказала ему о вас.
Джон одарил ее таким взглядом, что Белл была вынуждена продолжить объяснение:
— Совсем немного, так что никаких ваших тайн я не выдала.
Джон подавил вновь нарастающее в нем чувство вины. Белл не знала его самой страшной тайны, но в конце концов о ней придется поведать. Только не теперь. Пока Джон не мог решиться на столь смелый шаг. — Ваша прическа растрепалась, — заметил он. — Пожалуй, вам следовало бы поправить ее. Я вернусь к гостям первым. Должно быть, брат уже ищет меня.
Белл кивнула, и они вместе вышли в темный коридор, но, прежде чем расстаться, Белл ощупью нашла руку Джона и пожала ее.
— Джон, что же будет дальше? — прошептала она. — Я должна знать.
— Что будет дальше? — беспечно переспросил он. — Как это что? Разумеется, я начну ухаживать за вами. Разве возможен другой выход?
Белл ответила ему улыбкой и ушла.
Войдя в гостиную, Джон не удивился, увидев, с каким любопытством поглядывает на него брат.
— Где это ты пропадал? — поинтересовался Дамиан.
— Выходил подышать свежим воздухом, — если Дамиан и заметил, что леди Арабелла покинула комнату одновременно с Джоном, то не упомянул об этом.
— Почему бы тебе не познакомить меня со своими друзьями? — предложил Джон.
Дамиан вежливо кивнул. Пока он представлял Джона, вернулась Белл и завела беседу с Данфордом.
— Вот это побег! — с усмешкой заметил он.
Белл вспыхнула.
— Кто-нибудь заметил?
Данфорд покачал головой.
— Вряд ли. Я был настороже — на случай, если вас понадобится спасать. Но в будущем, однако, на вашем месте я не затягивал бы такие исчезновения дольше чем на пять минут.
— О Господи! Сколько же я… то есть мы отсутствовали?
— Дольше, чем вы предполагаете. Я отговаривался как мог. — Вам цены нет, Данфорд, — усмехнулась Белл.
— Как и вам, леди Арабелла.
Обернувшись, Белл заметила, что к ним направляется лорд Уэстборо. Бок о бок с ним шел Джон с ничего не значащей улыбкой на лице.
— Как приятно вновь увидеть вас, милорд, — вежливо пропела Белл.
— Кажется, вы уже знакомы с моим братом, — заметил Дамиан, — с лордом Блэквудом?
— Разумеется. Мы хорошо знакомы.
Белл внутренне поморщилась от такой двусмысленности, не глядя на Джона и не сомневаясь, что тут же будет вознаграждена дьявольской усмешкой. Однако от затруднительной беседы ее спасло появление хозяйки дома, леди Фортрайт.
— А, Уэстборо! — воскликнула она. — Я и не видела, как вы появились.
Леди Арабелла, вы, как всегда, способны украсить собой любое общество. Белл улыбнулась и присела в вежливом реверансе.
— А это, должно быть, ваш брат? — продолжала леди Фортрайт.
Дамиан кивнул и представил брата, но тут же заметил неподалеку еще одного своего приятеля и извинился, оставив Джона и Белл в коготках не слишком деликатной хозяйки.
— Лорд Блэквуд? Барон? — переспросила она. — Гм… не могу припомнить этот титул.
Белл охватила ярость. Леди Фортрайт имела репутацию назойливой особы, которая пытается скрыть недостаток уверенности в себе, нанося вежливые оскорбления другим.
— Этот титул появился сравнительно недавно, миледи, — отозвался Джон с намеренно непроницаемым видом.
— Как же понимать это «сравнительно»? — Она лукаво улыбнулась собственной шутке и повернулась к Белл, желая убедиться, что ей тоже не по душе новичок в рядах знати.
Белл ответила ей усмешкой и заметила, что последние несколько минут в комнате стало значительно тише. Боже милостивый, неужели ни у кого нет других дел, кроме как выслушивать бессмысленную болтовню леди Фортрайт? И куда девался Дамиан? Разве он не защитит брата?
— Этому титулу всего несколько лет, — спокойно ответил Джон. — Я был пожалован им за воинскую доблесть.
— Понятно, — протянула леди Фортрайт и распрямила плечи, самодовольно красуясь перед слушателями. — Ну, в вашей храбрости у меня нет причин сомневаться, но мне не по душе, когда титулами разбрасываются столь бездумно. Дворянству не к лицу быть таким, с позволения сказать, неразборчивым.
— Лорд Блэквуд — сын графа, — напомнила Белл.
— О, я не пытаюсь отыскать изъяны в его родословной, — отмахнулась от довода хозяйка. — Но нам не следует уподобляться русским, раздающим титулы налево и направо. Известно ли вам, что все сыновья русских графов наследуют титул отца? Вскоре эта страна будет буквально кишеть графами, и в ней начнутся беспорядки. Помяните мое слово, эта страна вскоре придет в упадок, а виной тому станут бесчисленные графы.
— Любопытное предположение, — ледяным тоном произнесла Белл. По-видимому, леди Фортрайт не обратила внимания на раздражение Белл. — В этих новых титулах мне видится нечто бестактное, вы не находите? Белл почувствовала, как все вокруг затаили дыхание в ожидании ее ответа. Дамиан вернулся к ним, и Белл наградила его сдержанной улыбкой.
— Прошу прощения, леди Фортрайт, — медовым голосом отозвалась она, но боюсь, я вас не понимаю. Если не ошибаюсь, ваш муж — только пятый виконт Фортрайт?
— Шестой, — резко поправила ее хозяйка. — А мой отец был восьмым графом Уиндермерским.
— Понятно… — протянула Белл. — Значит, им обоим титулы достались лишь по праву рождения?
— Не понимаю, на что вы намекаете, леди Арабелла. Позвольте напомнить, что титул принадлежит вашему роду на протяжении нескольких веков. — О, я прекрасно осведомлена об этом, леди Фортрайт. Мы считаем наш титул честью для всего рода. Но своей порядочностью мой отец обязан отнюдь не древнему титулу. А что касается лорда Блэквуда, я нахожу этот титул гораздо более привлекательным потому, что он свидетельствует о благородстве его обладателя, а не его давно почившего предка.
— Великолепная речь, леди Арабелла, особенно для особы, которая явно наслаждается всеми привилегиями своего положения, но абсолютно неприемлемая для воспитанной и знатной дамы. Должна признаться, милая, вы приобретаете замашки синего чулка.
— Наконец-то! Какой комплимент! Я и не ожидала услышать его из ваших уст. А теперь прошу меня простить, этот вечер меня утомил. — Белл намеренно повернулась к хозяйке спиной, понимая, какой скандал могут вызвать столь дурные манеры. — Джон, я была очень рада вновь увидеться с вами. Надеюсь, вскоре вы навестите меня, а теперь я должна найти Данфорда и попросить проводить меня домой. Доброй ночи.
И пока Джон еще приходил в себя от такой страстной защиты, Белл одарила его сияющей улыбкой и прошла мимо. Джон остался в обществе разъяренной леди Фортрайт, которая тут же фыркнула и удалилась.
Не в силах сдержаться, Джон рассмеялся.
Позднее вечером, по пути домой, Дамиан завел разговор о слишком очевидной дружбе Белл и Джона.
— Я и не подозревал, что вы с леди Арабеллой так хорошо знакомы, нахмурившись, произнес он.
Джон улыбнулся одними губами.
— Она сама сказала об этом, разве ты забыл?
— То, как она бросилась защищать тебя, свидетельствует о вашем весьма близком знакомстве.
— Да, ты прав. Дамиан помолчал несколько минут, но в конце концов любопытство в нем возобладало.
— Настолько я понимаю, ты намерен ухаживать за ней?
Джон вздохнул. Он вел себя слишком резко по отношению к брату, Дамиан решительно не заслуживал подобного обращения.
— Извини, если я нарушил твои планы. Уверяю тебя: до приезда сюда я не подозревал, что ты питаешь к Белл нежные чувства. Тебе следует знать, что именно она была причиной моего прибытия в столицу.
Дамиан долго обдумывал услышанное.
— Я не говорил, что питаю к ней нежные чувства. Я просто считал, что она будет мне достойной супругой.
Джон окинул его недоуменным взглядом, размышляя, выходят ли когда-нибудь эмоции брата за рамки одобрения или легкого недовольства.
— Но теперь я убедился, — продолжал Дамиан, — что мы с ней не пара. Разумеется, она очень красива, но я не могу позволить себе иметь жену, которая высказывает в обществе столь радикальные взгляды.
Губы Джона дрогнули.
— Надеюсь, ты не завидуешь моему титулу?
— Конечно, нет, — казалось, это предположение оскорбило Дамиана. — Ты заслужил титул. И потом, наш отец был графом. Но ты должен признать, что в наше время слишком много проходимцев пытаются втереться в ряды аристократии, покупая титулы или вступая из-за них в брак. Только Господу известно, что с нами станет.
— Белл любит читать, — заявил Джон, желая убедиться, что брат полностью потерял к ней интерес. — Она прочла все пьесы Шекспира.
Дамиан покачал головой.
— Не могу понять, что мне взбрело в голову. С «синими чулками» слишком много хлопот, какими бы красивыми они ни были. Они чересчур требовательны.
Джон улыбнулся.
— Нет, она решительно не годится, — заключил Дамиан, — так что, если хочешь, можешь сам заняться ею. Для мужчины в твоем положении она — лакомый кусочек. Хотя должен предостеречь тебя: ее родители, вероятно, не одобрят такой брак. По-моему, она смогла бы стать и герцогиней, если бы пожелала.
— Не спорю, — согласился Джон, — если, конечно, она гонится за титулами.
Экипаж остановился перед домом Дамиана. Когда братья вошли в холл, дворецкий поприветствовал их и вручил записку, предназначенную для лорда Блэквуда. Джон с любопытством развернул листок бумаги.
«Я в Лондоне».
Джон нахмурился, припомнив, что два подобных послания получил несколько недель назад. Тогда он считал, что они предназначались для бывших владельцев Блетчфорд-Мэнора, но теперь понял, что ошибся.
— Это от кого-нибудь из твоих знакомых? — вежливо осведомился Дамиан.
— Вряд ли, — нехотя ответил Джон. — Я в этом не уверен.
Глава 12
На следующее утро Джон прибыл к дому Белл, нагруженный шоколадом и цветами. Он до сих пор не мог поверить, что так легко и просто она завладела его сердцем. Все утро он улыбался.
Белл не смогла сдержать радость, вспыхнувшую в ее глазах, едва она спустилась вниз, к Джону.
— Чему я обязана удовольствием побыть в вашем обществе? — с ослепительной улыбкой спросила она.
— Разве я не заявил, что собираюсь ухаживать за вами? — ответил Джон, вручая ей цветы. — Считайте, что за вами ухаживают.
— Как романтично! — заметила Белл не без сарказма.
— Надеюсь, вы любите шоколад?
Белл подавила усмешку: Джон действительно очень старался.
— Обожаю!
— Замечательно, — с беспечной улыбкой отозвался он. — Не возражаете, если я возьму одну конфету?
— Ни в коей мере.
Персефона выбрала именно этот момент, чтобы спуститься с лестницы.
— Доброе утро, Белл, — поздоровалась она. — Ты не познакомишь меня со своим гостем?
Белл исполнила ритуал знакомства, и, пока Джон решал, какую из конфет предпочесть, Персефона склонилась к Белл и прошептала:
— Он очень красив. Белл кивнула.
— И выглядит таким мужественным!
Белл не смогла сдержать радость, вспыхнувшую в ее глазах, едва она спустилась вниз, к Джону.
— Чему я обязана удовольствием побыть в вашем обществе? — с ослепительной улыбкой спросила она.
— Разве я не заявил, что собираюсь ухаживать за вами? — ответил Джон, вручая ей цветы. — Считайте, что за вами ухаживают.
— Как романтично! — заметила Белл не без сарказма.
— Надеюсь, вы любите шоколад?
Белл подавила усмешку: Джон действительно очень старался.
— Обожаю!
— Замечательно, — с беспечной улыбкой отозвался он. — Не возражаете, если я возьму одну конфету?
— Ни в коей мере.
Персефона выбрала именно этот момент, чтобы спуститься с лестницы.
— Доброе утро, Белл, — поздоровалась она. — Ты не познакомишь меня со своим гостем?
Белл исполнила ритуал знакомства, и, пока Джон решал, какую из конфет предпочесть, Персефона склонилась к Белл и прошептала:
— Он очень красив. Белл кивнула.
— И выглядит таким мужественным!