Мотор ревел все громче и громче, а Багнель все усложнял трюки.
Облака появились над головой — и тут же ушли под ноги. Самолет выписал петлю и круто пошел вверх. На высоте пять тысяч футов Багнель сбросил скорость. Самолет вращался и вибрировал.
Багнель повернулся к Марике и произнес:
— Все хотел расспросить тебя об этом деле. О том, что случилось в Понате прошлым летом. Что же все-таки произошло? Я слышал столько различных версий…
Марика совершенно не могла разобраться с тем, что творилось за бортом. Она собрала всю свою смелость в кулак.
— Может, тебе стоит обратить внимание на то, что ты делаешь?
— А, ерунда! Я просто подумал, что у нас есть прекрасный шанс поговорить без свидетелей. А то эти две арфты все время сопят над ухом.
— Я истребила целую толпу кочевников. Бой был тяжелый. С обеих сторон почти все погибли. Вот, собственно, и все.
Глаза Марики расширились от ужаса — земля опять стремительно приближалась.
— Серьезно? А столько слухов ходило! Наверное, все это лишь преувеличения.
— Естественно.
А он пытается выудить у нее сведения! Проводит расследование по инструкции начальства, честное слово! Вероятно, торговцы занервничали.
Хотят знать, что за игру ведут Рейгг. Это слегка позабавило Марику, потому что этой игры она и сама не знала. Верховная жрица не делилась своими планами ни с кем.
— Похоже, пора мне что-нибудь сделать. Если ты не хочешь, чтобы мы грохнулись.
— Спасибо, что-то не хочется.
— А ты хладнокровна, Марика.
— Я перепугана до полусмерти. Но нам, силтам, не положено показывать свой страх.
Багнель оглянулся, довольный, затем повернулся вперед и занялся управлением. Мир перестал вращаться. И тут началась бортовая качка.
В правом крыле что-то захлопало. Марика увидела, как оторвалась распорка, выдирая с мясом ткань крыла и какую-то проволоку. Самолет закачался. Оторвавшаяся деталь болталась сзади на конце длинного провода, угрожая утащить за собой большую часть крыла.
— По-моему, у нас могут быть неприятности, Багнель.
— По-моему, ты недалека от истины. Держись крепче! Попробую нас посадить.
Посадка была такой мягкой, как будто они снова попали на учебный самолетик. Багнель остановил «стинг» в нескольких ярдах от того места, где ждала наземная команда, и заглушил мотор.
— Ну, что скажешь, Марика?
— Скажу, что мы квиты. Давай не будем больше так поступать друг с другом!
— Идет.
Багнель расстегнул пряжки, выбрался из кабины на нижнее крыло и спрыгнул на бетон. Марика тоже. Когда Багнель закончил объяснять наземной команде про распорку, он обернулся к Марике:
— Тебе лучше уйти. Мои начальники не придут в восторг от всего этого.
— А что так?
— Ты появилась без предупреждения. С этого дня лучше предупреждай заранее. Каждый раз.
Марика взглянула на дирижабль. Интересно, он действительно привез что-нибудь такое, что торговцы скрывают от силт?
— Ладно. Как скажешь. Ах да. Совсем забыла. Верховная жрица говорит, что ты можешь навещать меня в монастыре, когда захочешь. Если тебе некуда будет девать свободное время. У меня сейчас не такой напряженный график, как раньше. Большую часть времени я учусь летать на темном корабле. Может, еще раз полетаем.
Известие об этих посещениях вызвало бурю возмущения среди старших сестер. Они и без того считали эту дружбу падением нравов и позорным пятном на имени монастыря, хотя на самом деле в отношениях между Марикой и Багнелем не было ничего непристойного. Когда Марика чувствовала приближение течки, она запиралась у себя в комнате, соблюдая строгую изоляцию, предписанную в подобных случаях всем сестрам, не прошедшим Тогар — церемонию посвящения в истинные силты.
А Тогар надо было пройти. Никто не говорил об этом напрямую, но психологическое давление все нарастало. И Марика сопротивлялась ему все более осознанно.
Вскоре Марика научилась управлять темным кораблем не хуже любой другой Повелительницы в Макше. Научилась всего за несколько месяцев, хотя другим требовались для этого годы и годы.
Другие Повелительницы не признали ее своей и не допустили в свой замкнутый мирок, монастырь внутри большого монастыря, хотя и не отказывались говорить с ней и давать советы, если она их спрашивала.
Помощницы тоже не приняли Марику в свою маленькую общину, еще более недоступную, чем у Повелительниц. Они, как и все остальные, боялись ее талантов.
Впрочем, Марике уже нечему было у них учиться. Она сказала себе, что ничуть не скучает без их общества. И здесь она тоже была лучшей.
Пришел вызов от Верховной жрицы. Марика была уверена, что причиной этому послужили ее успехи, и убедилась в своей правоте, когда после положенных приветствий и любезностей Градвол сказала:
— Если бы ты была принята в другое сестричество, Марика, судьба твоя была бы связана с большими кораблями. Ты летала бы к звездам.
Иногда мне просто больно от того, что Рейгг для тебя — слишком маленькая община. Но наступит и завтрашний день.
В частной беседе Градвол любила говорить загадками.
— Завтрашний, госпожа?
— Когда-то ты спросила меня, почему мы больше не строим свои собственные корабли. И когда братья заявили, что больше не станут заменять нам, Рейгг, те корабли, которые мы потеряли, я задумалась над этим вопросом. Я нашла несколько сестер, которые не побоялись замарать лапы для блага общины. Их оказалось даже больше, чем я думала. Мы не настолько ленивые и самовлюбленные создания, как тебе кажется. Всех этих сестер я спрятала в надежном месте и прислала туда команду рабочих им в помощь. Они достигли определенных успехов. Пока еще очень скромных. Получать титан оказалось гораздо сложнее, чем мы это себе представляли.
Но на землях Рейгг еще сохранились рощи золотых деревьев. Те из них, которым грозит гибель от надвигающегося ледника, я приказала срубить. Старые мастерицы-корабелы уверили меня, что украшения совсем не обязательны и что можно даже заменять некоторые детали в титановых кораблях.
А значит, мы не будем больше в этом зависеть от братства. Будь они все прокляты! И если дела пойдут так, как я ожидаю, мы, может быть, даже сумеем построить свои собственные большие корабли. Те, что могут летать в пустоте.
Марика изо всех сил старалась сохранять равнодушное выражение лица.
Теперь она понимала, зачем весь этот год должна была интенсивно тренироваться, совершенствуя свое мастерство силты. После возвращения из Поната Градвол назначила ей новый комплекс упражнений.
Марика уже мало чему могла научиться у местных наставниц. Все ресурсы образования Рейгг она давно исчерпала. А обязанности Советницы почти не отнимали у нее времени. Образовавшееся в результате свободное время можно было использовать двумя способами — изучать что-нибудь еще или развивать свои силтские таланты. Градвол настаивала, чтобы Марика занялась вторым, особенно искусством дальнего прикосновения, в котором юная силта действительно была не сильна.
Искусством дальнего прикосновения владели немногие — намного проще было пользоваться дальней связью. В глубине души и Марика, подобно другим сестрам, была слишком ленива, чтобы этим заниматься. Но с ленью она боролась и поэтому налегла на учебу. Иногда она даже сама себе удивлялась. Она, Марика, никогда не скрывавшая своего циничного отношения к традициям силт, вдруг оказалась полнейшим консерватором в вопросе древних искусств и ремесел.
И еще один вопрос мучил Марику. Зачем Градвол пытается сделать из нее настоящую всесторонне одаренную силту, если на самом деле ей нужна всего лишь сильная Повелительница корабля, способная победить Бестрей в темной войне?
Однажды она даже настолько осмелела, что прямо спросила у Верховной жрицы:
— А что, Бестрей стареет, госпожа?
— Тебя не проведешь, верно? Да. Все мы не молодеем. И у Серк, которые знают, как сильно их положение в обществе зависит от способности одержать победу в темной войне, наверняка есть в запасе еще несколько сильных Повелительниц.
— Но вы верите, что я смогу их победить.
— В свое время, щена. В свое время. Не сейчас. Никто из известных мне силт не может сравниться с тобой в способности ходить во тьме.
Даже сама Бестрей. Но ты совсем еще не готова бороться с ними. Ты еще должна закалить свое мужество и укрепить сердце. Нам надо построить свой собственный большой корабль и набрать команду, которая полетит с тобой в пустоту. И община Рейгг должна дожить до этого момента.
— Это потому вы все время избегали прямого столкновения, зная, что можете его спровоцировать и даже заручиться поддержкой других общин?
— Да. В моей игре такие большие ставки, что даже трудно себе представить.
Марика сменила тему:
— У меня есть мысль сделать одно очень полезное устройство. Чтобы проверить эту идею, мне нужен кто-нибудь из связистов. Я хочу модифицировать приемник, чтобы он мог принимать сигналы со спутников.
Градвол была озадачена:
— По-моему, мы совсем не об этом говорили…
— Я хочу попытаться перехватить сигналы, посланные другими сестричествами, госпожа. По словам Багнеля, это нетрудно будет сделать. Надо просто изменить настройку одного из приемников таким образом, чтобы он принимал чужие сигналы.
Градвол задумалась:
— Ну, допустим. А ты представляешь, как разозлятся братья, если они это обнаружат?
Как и в случае с механическим транспортом, торговцы сдавали устройства связи в аренду. И арендаторам позволялось производить самим только мелкий ремонт.
— А они этого не узнают. Я возьму один из тех приемников, которые мы захватили у кочевников.
— Хорошо. Я даю тебе свое разрешение. Но боюсь, что это окажется гораздо сложнее, чем ты думаешь. Все важные сообщения сестричества передают на своих секретных языках. Вероятно, они еще и закодированы.
Впрочем, многое можно узнать и из ежедневной болтовни между монастырями Серк.
Марику гораздо больше интересовали данные, полученные исследовательскими спутниками торговцев, но этого она Градвол рассказывать не собиралась. Верховная жрица была одержима одной лишь идеей — разбить Серк и сделать Рейгг великим сестричеством.
— Может, мы даже выясним, почему это Понат вдруг стал таким привлекательным, — сказала Марика. — Если нам это удастся, то Рейгг уже станет более влиятельной общиной. Просто за счет этого знания.
— Это правда.
Однако Градвол не слишком заинтересовалась. Ее волновало что-то совсем другое. У Марики возникли мрачные предчувствия.
— Давай перейдем к делу, — сказала Градвол. — Я вызвала тебя к себе не просто так.
— Да, госпожа?
— Утиэль намерена уйти в отставку.
— Простите, госпожа?
Но Марика прекрасно понимала, что происходит. Утиэль занимала четвертое кресло в макшском Совете Семи. Только Первая Советница или старшая жрица обладала большей реальной властью.
— Я хочу пересадить тебя в четвертое кресло, Марика.
— Спасибо, госпожа. Но это вызовет протест со стороны…
— Я могу заставить их замолчать. Точнее, смогла бы, если бы действительно повысила тебя в должности. Я сказала, что хочу пересадить тебя в четвертое кресло. Но я не могу этого сделать. По крайней мере при сложившихся обстоятельствах.
— Простите, госпожа? — осторожно спросила Марика. Она старалась не терять контроль над своими эмоциями. Четвертое кресло — это то, что ей нужно. Оно может подтолкнуть Марику к тому будущему, которое она сама для себя выбрала.
— Четвертая Советница заменяет в случае надобности Третью и отвечает за безопасность монастыря.
Это Марика прекрасно знала. Именно место Советницы по безопасности скрывало такие возможности, о которых и не догадывались те, кто раньше сидел в этом кресле.
— Третья Советница, — продолжала Градвол, — осуществляет взаимодействие с другими монастырями. Это кресло координатора. Третья Советница всегда на виду. А ты как заменяющая ее Четвертая Советница естественным образом начнешь появляться за пределами Макше. Ты станешь известна по всему сестричеству — как Четвертая Советница в Макше и как моя любимица. И у тебя появится возможность подняться еще выше.
В результате всего этого твое поведение и репутация будут подвергнуты строгой критике со стороны тех, кто хочет помешать твоему возвышению.
От кресла Четвертой Советницы, Марика, всего один шаг до места аудитора в Совете Семи всего сестричества Рейгг в Телле-Рее.
— Я понимаю, госпожа.
— Я так не думаю, Марика.
— Простите, госпожа?
— Никогда еще в кресле Совета в Макше не сидела столь молодая силта. И ни в одном из других монастырей тоже такого не случалось.
Разве что в сказках. Но здешние сестры смирились с твоим юным возрастом — пусть неохотно. Потому что ты очень талантлива, потому что так много сделала для общины и особенно потому, что я к тебе благоволю. Они могут даже хвастаться тобой перед сестрами из других монастырей. Благодаря тебе этот отдаленный монастырь стал повсюду известен. Но есть предел тому, что они могут проглотить.
— Да, госпожа?
— Они скорее взбунтуются, чем позволят тебе занять должность, в которой ты будешь представлять монастырь везде и повсюду, щена.
— Я перестала понимать, о чем вы говорите, госпожа.
— Сомневаюсь. Очень сомневаюсь, Марика. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Ведь правда? Я говорю о Тогаре. Ты готова к тому, чтобы пройти церемонии, с тех самых пор, как вернулась из Поната. Но все время откладываешь этот момент под всеми возможными предлогами.
— Госпожа…
— Слушай, что я говорю, Марика. Ты сейчас находишься на распутье.
Если ты будешь и дальше избегать Тогара, ты никогда не поднимешься выше, чем сейчас. Более того, ты покатишься вниз. И я ничем не смогу тебе помочь. Традиции надо соблюдать.
— Госпожа, я…
— Марика, у тебя есть свои мечты. Часть из них я знаю, о чем-то догадываюсь, а что-то ты скрываешь и от меня. И мечты для тебя — самое главное, Марика.
Верховная жрица не отрывала от Марики пристального взгляда.
— Слушай меня, щена. Марика. Все, о чем ты мечтаешь, зависит от этой церемонии. Не будет Тогара — не будет и звезд. Да и темных кораблей тоже. Мы не можем отдавать так много той, которая не хочет отдать себя общине.
Градвол выжидательно замолчала, но ответа не последовало.
— Принеси эту жертву, Марика! Покажи всем свою преданность общине.
Ведь столько силт уже сделали это до тебя — а они были гораздо слабее, незначительнее, равнодушнее!
Марика опять не ответила.
Она уже видела, как проходит Тогар. Ничего особенно страшного, просто длинная церемония. Но цена… Дорого надо платить за то, чтобы стать истинной силтой, со всеми ее правами и привилегиями…
Нет, она не собиралась заводить щенков. Зачем ей нужно обременять себя скучными домашними обязанностями! Но отказаться от возможности стать матерью… Это очень большая цена.
Марика покачала головой.
— Госпожа, вы представляете себе, что Грауэл отдала бы за то, от чего вы просите меня отказаться! Она бы сделала все что угодно ради этого! Мы родом из Поната, госпожа. Я десять лет прожила в Приграничье, в стае, обычаи которой совсем не совпадают…
— Я знаю, щена. Весь монастырь это знает. Именно поэтому мне приходится настаивать. Многие надеются, что твое первоначальное воспитание заставит тебя споткнуться…
Ну да, именно это Марика и сделала. Когда освободила своего брата, Каблина. Где он теперь? Со дня их встречи там, на Хайнлине, кошмары больше не повторялись. Может быть, ей удалось успокоить рассерженных духов?
— Решай, Марика. Будешь ты силтой? Или предпочитаешь оставаться понатской охотницей?
— Как долго я могу думать, госпожа?
— Совсем недолго. На меня оказывают давление, и я не могу сопротивляться вечно. Так что решай быстрее. Как можно быстрее.
«Вот сука самоуверенная! — подумала Марика. — Она заранее знает, каким будет это решение. Думает, что понимает, за какую ниточку надо дернуть, чтобы я сделала так, а не иначе!»
— Но хватит об этом, Марика. Я хочу знать твое мнение об этих мятежниках. Ты слышала, что прошлой ночью они взорвали еще одну фабрику?
— Которая принадлежала кому-то, кто к нам хорошо относится?
— На этом заводе делали инструменты. Это ведь исключает братство из числа подозреваемых?
Когда на Совете речь заходила о мятежниках, Марика всегда настаивала на том, что братья как-то связаны с ними.
— Нет.
Недавно в Макше произошло несколько взрывов подряд, и все они причинили ущерб тем метам, которые так или иначе были связаны с монастырем. Одна бомба взорвалась ночью в бараках сельскохозяйственных рабочих. Были убиты двадцать три мета. Ходили слухи, что виноваты опять мятежники. Но виновников до сих пор так и не нашли.
Марика, как и все обитательницы монастыря, верила, что в этом деле замешаны Серк. Но в отличие от остальных она считала, что мятежники получают поддержку откуда-то из квартала торговцев. Может, там они и прячутся.
— Против них нет никаких улик, Марика! — запротестовала Верховная жрица. — Мужчины по природе своей глупы, это я признаю, но в Союзе Коричневых Лап дураков мало. Мы уже много веков прекрасно понимаем друг друга.
— Улик нет только потому, что никто и не пытался их собирать, госпожа! Почему Утиэль до сих пор не может поймать виновников этих взрывов? Разве она не пытается? Или просто не на своем месте? Или, может быть, она до сих пор не верит, что эти мятежники представляют собой серьезную угрозу нашей безопасности? Неужели, чтобы мы начали наконец действовать, нужно, чтобы бомбы рвались уже прямо в монастыре?
Я слышала, что несколько других общин уже пристально наблюдают за нами.
— Прекрати меня воспитывать, щена! Утиэль пыталась их поймать. Она стара и допускает определенные ошибки но сейчас она действительно пыталась. Она просто не смогла. Похоже, что эти мятежники нашли способ скрываться от прикосновения.
— Так зачем же нам полагаться только на наши таланты? Стоит ли доверять одному-единственному методу? Уже ясно, что так мы ничего не добьемся!
— У тебя есть идея получше?
— Даже несколько. Итак, принимает ли Утиэль эту угрозу всерьез? Я не верю, что это так. Старые силты жалуются на мятежников, а сами продолжают заниматься своими делами. Они повторяют, что сколько-то недовольных было всегда. Это, мол, такая болезнь, и полностью ее не излечишь. Но на самом деле активность мятежников возросла за последние несколько лет, и вы это знаете. И очевидно, что за всем этим стоит какая-то организация. Организация с хорошо развитой системой связи.
Хуже всего здесь, в Макше, но и в десятке других монастырей Рейгг творится что-то неладное. Я думаю, что было бы глупо сидеть и ждать, чем все это кончится. Вскоре мы увидим, как многочисленные Эдукан удирают без оглядки.
— Ты никогда не простишь ее, как я погляжу.
— Из-за нее я потеряла почти всех своих мет. Если бы Эдукан не струсила, мы прихлопнули бы и кочевников, и Серк, а они даже не поняли бы, что произошло!
Верховная жрица смерила Марику ледяным взглядом Марика была уверена, что Градвол не совсем верит рассказу о случившемся в Критце.
Но она все же ни минуты не сомневалась, что Верховная жрица не додумалась до правды.
Марика надеялась, что у Каблина хватит ума держать язык за зубами.
— Я бы ее расстреляла, госпожа! Собрала бы весь монастырь и застрелила при всех.
— Что ж, возможно. Так ты думаешь, что могла бы лучше Утиэль разобраться с проблемой мятежников? Думаешь, что управишься с вопросами безопасности? Удержишь четвертое кресло? Так займись этим!
— Госпожа?
— Это обязанности Четвертой Советницы.
— Вы дадите мне полномочия, необходимые для выполнения задачи?
— Ты пройдешь Тогар?
— После этого.
Градвол окинула ее холодным взглядом.
— Это водораздел, щена. Больше мы торговаться не будем. Будь силтой или убирайся. Можешь воспользоваться всем, что тебе понадобится. Но постарайся больше не сидеть на двух стульях.
Глава 8
Марика не теряла времени даром. Через два дня после того, как Верховная жрица дала ей свое благословение, Марика уже закончила набирать небольшие отряды из силт и охотниц, которым она доверяла.
Теперь эти команды отправились на свои места — туда, где, по мнению Марики, можно было вскоре ожидать нового нападения. В старой пословице говорится: «Ночь — время силт». И Марика проверяла свои посты ночью. В темноте, когда луны садились, ее низко летящего корабля не могли разглядеть даже те, кого она охраняла.
Марика была уверена, что скоро мятежники что-нибудь предпримут.
Просто чтобы показать свою силу. Она написала Багнелю письмо, в котором хвасталась своим новым назначением и давала понять, что считает его союз причастным к происходящему.
Если Багнель действительно тот, за кого она его принимает, он должен пересказывать содержание ее писем своему начальству. А тогда они непременно устроят новую провокацию, показывая, что такой ерундой их не запугаешь. Или даже для демонстрации — дескать, Союз Коричневых Лап не имеет к мятежникам никакого отношения.
Марика ждала.
Команды спрятались в районах точек потенциального нападения и не показывались даже тем, кто там работал. Каждую ночь Марика облетала все посты на курьерском кораблике, который считала своим собственным.
Четыре дня бандиты выжидали. А потом попались прямехонько в расставленные сети. Лучшего результата нельзя было бы ожидать, даже если бы Марика сама отдавала мятежникам приказания.
Трое бандитов были убиты и двое попали в плен. Все произошло так быстро, что никто не успел сделать ни единого выстрела. Марика без лишнего шума отвезла пленников в монастырь на борту своего корабля.
Один из них успел проглотить яд. Второго удалось допросить.
Он сообщил имена и адреса.
Марика подняла в воздух все имеющиеся в монастыре корабли, посадив на каждый одну из своих команд. Она не слушала никаких возражений и, если надо, обращалась за поддержкой к самой Верховной жрице. К рассвету в монастырь доставили еще семерых мятежников. Пятеро из них прожили достаточно долго, чтобы ответить на вопросы.
Вторая облава показала, что некоторые мятежники уже исчезли, а часть из оставшихся были предупреждены заранее. Некоторые из них оказывали вооруженное сопротивление. Но кого-то опять удалось взять живым.
Даже Марика была удивлена, увидев, каким количеством мятежников мог, оказывается, похвастаться Макше.
После третьей облавы новых пленников не появилось. Все бандиты попрятались. Зато было захвачено столько оружия и взрывчатки, что хватило бы на целый арсенал. И кроме того, удалось найти документы, подтверждающие связи мятежников с Телле-Реем и другими городами, где были расположены монастыри Рейгг.
Марика велела сложить захваченное оружие на главной площади монастыря. Рядом свалили в кучу мертвых мятежников.
— Очень хорошо, Марика, — сказала Градвол, когда они с Советницами осмотрели трофеи. — Это производит впечатление. Ты была права. Мы вели себя слишком пассивно, и даже я недооценивала масштабы происходящего.
Взглянув на это, уже никто не сможет утверждать, что мы имеем дело с нормальным недовольством. Я разошлю приказ по всем монастырям Рейгг…
— Простите, что я перебиваю вас, госпожа, но время уже упущено.
Бандиты просто исчезнут. Если мы объявим награды за их головы, это еще может помочь, если только это будут действительно большие награды. Но есть одна простая вещь, и я буду повторять ее снова и снова, пока все наконец не поймут. Да, эти бандиты выступают против силт вообще. Да, у них есть организации почти в каждом городе — теперь мы можем это доказать. Но нападают-то они только на Рейгг!
— Занятно, — ответила Градвол. — И снова верно. Да, Марика. За этими бандитами действительно стоят Серк, пусть даже сами мятежники об этом и не подозревают.
— Они действительно не знают — по крайней мере те, кого мы допрашивали.
— Куда они все делись? Те, что исчезли?
Марика была уверена, что Верховная жрица уже знает ответ, но не хочет его слышать.
— Госпожа?
— Еще больше трети известных нам мятежников гуляют на свободе. Я знаю это. Так куда же они подевались?
Градвол, похоже, смирилась с неприятными для нее фактами.
— Ушли в квартал торговцев, госпожа. Я следила за воротами.
Интереса ради. Как только мы начали облавы, поток входящих очень сильно увеличился. Больше всего их было перед началом третьего рейда.
А наружу почти никто не выходил.
— То есть они вне пределов нашей досягаемости. Проклятие!
— Недосягаемы, госпожа? Вы в этом уверены? А какие у нас законы?
Неужели нет способа вытащить беглецов с территории братства?
— Посмотрим, — сказала Градвол и резко обернулась к остальным Советницам. — Пойдемте!
— Если способа нет, я его создам, — тихо сказала Марика.
Верховная жрица пристально посмотрела на нее.
— Верю тебе, щена. Ты это сделаешь.
И еще, через несколько шагов:
— Будь осторожна, Марика. Этот мир иногда бывает очень жесток, но это все-таки не Понат. И иногда лучший путь к победе — это поражение.
— Ты не предупредила меня, что идешь сюда, — недовольным тоном произнес Багнель. — Что это ты вернулась так быстро? Обычно ты подолгу пропадаешь!