— Это приказ Постч. Ты совершаешь серьезную…
— Очень меня это волнует! — огрызнулась Марика. — А вот ты запомни.
Тебе это может пригодиться. Следующий, кто войдет в мою комнату без разрешения, на своей шкуре узнает, что такое злобные понатские дикари.
Мы изобрели несколько замечательных способов пытать кочевников, чтобы развязывать им языки.
Грауэл тихонько выругалась сквозь зубы.
— Все детали на месте?
— Да, но они тут все перепутали. Мне нужно еще несколько минут.
Все это время Марика свирепо смотрела на обеих сестер, пока они не съежились от страха. Она услышала, как Грауэл со щелчком вставила на место магазин и дослала патрон в ствол.
— Готово?
— Готово, — ответила охотница, наводя свое оружие на сестер. Она оскалилась и зарычала. Обе силты были перепуганы до потери сознания.
— Надо бы сказать им спасибо за то, что так хорошо вычистили винтовку.
— Так скажи! А теперь пойдем!
Градвол не было в Макше, но во всем происходящем чувствовалось ее влияние. Начали прибывать темные корабли. На них прилетали незнакомые силты, говорившие с экзотическим акцентом. Они останавливались только для того, чтобы отдохнуть, перекусить и взять новый груз и пассажиров.
Некоторые из крестов были так перегружены, что казалось, будто они прибыли из худших кварталов города.
— Лететь должны все, кто только может, — сказала Барлог. Они с Грауэл и Марикой смотрели, как один за другим взлетают и садятся все новые и новые корабли. — Таково решение. Монастырь должен отдать все.
Они даже начали привлекать к этому городских рабочих, обещая им специальную плату. Я бы сказала, что у Верховной жрицы серьезные намерения.
Некоторые силты, которых Марика встречала на ежедневных вечерних заседаниях, считали, что планы Градвол — только болтовня, слухи, предназначенные специально для ушей Серк. Слухи, которые припугнут их и удержат от особо наглых действий. Но это мнение вряд ли было верным.
Поток темных кораблей не иссякал. Вся сила Рейгг пришла в движение, и это было впечатляющее зрелище.
Почти все время в столовой можно было застать кого-нибудь из Повелительниц темных кораблей. Помощниц — сестер, которые помогают вести корабль, стоя на кончиках коротких крыльев, — было столько, что зачастую макшские силты подолгу дожидались своей очереди полетать.
Марика все свободное время посвятила попыткам познакомиться с Повелительницами и их Помощницами. Но те не хотели иметь с ней дела.
Молчаливые и замкнутые, эти силты составляли орден внутри ордена, и никто из них не хотел ни общаться с посторонними, ни тем более отвечать на вопросы разных назойливых щенков.
Три небольших дирижабля, которые Рейгг взяли в аренду у торговцев еще до того, как Союз Коричневых Лап отказал им в поддержке, появились возле монастыря и взяли на борт рабочих, силт и строительное оборудование. Монастырь опустел. Громкий крик вызывал лишь гулкое эхо в пустых коридорах и залах. Отвечать было некому.
Дирижабли улетели в сторону Акарда — Верховная жрица решила отстроить его заново и заселить. Эта крепость должна стать главной в сети более мелких укреплений, призванных преградить кочевникам дорогу на юг.
— Не думаю, что Верховная жрица представляет себе, как много там кочевников, — сказала Марика Грауэл. — Или хотя бы как велики наши северные провинции. Силы пущены в ход большие, но надо в десять раз больше.
— Это она знает. Мне кажется, она рассчитывает, что кочевники истощили свои силы за последние несколько лет. Скорее всего она думает, что мы разгромим остатки вооруженных банд, а зима и голод довершат остальное.
— По-моему, она просчиталась, если основа ее стратегии действительно такова.
— По-моему, тоже.
— А впрочем, увидим. Надеюсь, что ответом нам не будут орды дикарей в стенах монастыря.
В первых же докладах с севера говорилось об огромном количестве убитых кочевников, гораздо большем, чем кто-либо ожидал. Эти цифры вызывали у всех серьезное беспокойство. Они означали, что врагов осталось еще много тысяч. Все понимали, что на одного убитого кочевника приходится не меньше дюжины живых.
Это был тот самый сон — старый кошмар, который не повторялся уже несколько лет. До боли знакомый старый кошмар.
Она была в ловушке — заперта в каком-то темном, сыром и холодном месте, тяжело раненная, не способная ни позвать на помощь, ни выбраться оттуда.
С тех пор как Марика вернулась из квартала торговцев, сон повторялся каждую ночь. Она никому об этом не рассказывала, но Грауэл и Барлог чувствовали, что ее терзает какая-то мука.
Марике очень хотелось навестить Брайдик. В последний раз, когда ее мучили кошмары, вскоре после гибели родной стаи Догнан, она разделила свою боль с акардской связисткой. Брайдик оказалась не в состоянии объяснить ей этот сон. В конце концов она согласилась, что Марику изводило ее собственное подсознание, потому что мертвые Догнаны попали в объятия Всесущего без должного Оплакивания.
Когда сон вернулся, Марика спросила Грауэл и Барлог, что они думают об этом неотданном долге.
— Сейчас ничего нельзя сделать, — ответила Барлог. — Возможно, когда-нибудь мы еще позаботимся об этом. Быть может, когда у тебя будут власть и могущество. Этот счет не забыт и пока не оплачен.
Это немного утешило Марику. Но она продолжала страдать от ночных кошмаров.
Дортека разбудила ее, прервав очередное сновидение. Она пришла слишком рано, но Марика была так одурманена своим сном, что не заметила этого, пока не закончились занятия в гимнастическом зале.
— Почему мы так рано встали? — спросила она наконец.
— Мы с тобой получили новый приказ. Нас направляют на север.
— Вверх по реке? Охотиться за кочевниками?
Марика была поражена. Вот уж чего-чего, а этого она не ожидала.
— Да. Великая охота в самом разгаре. Верховная жрица посылает на север всех, без чьего присутствия здесь можно обойтись. Она прислала записку с сообщением, что нас это касается в первую очередь.
Прошлым вечером пришел новый приказ Верховной жрицы: всем темным кораблям, патрулирующим северные районы, уничтожать любого мета, которого они увидят на земле. Этот приказ основывался на предположении, что никто из местных жителей не остался в живых.
Верховная жрица не собиралась проявлять милосердие.
— Что все это значит, госпожа? — спросила Марика. — Почему Градвол так решительно настроена? Я слыхала, что зима в этом году может и не кончиться, по крайней мере в Верхнем Понате. Земля останется замерзшей, ни один росток не проклюнется. Зачем сражаться за бесполезную территорию?
— Это преувеличение, Марика. Лето все-таки будет. Но дело не в этом. Мы собираемся отправить в Понат поселенцев. Мы просто утверждаем свои права на северные территории. Градвол ведет нас в битву с Серк, и это единственный способ победить. Косвенным путем.
— А Серк почему так настроены? Мне говорили, что причина в богатстве. Я знаю про изумруды, к тому же там наверняка есть и золото, и серебро, и медь, и все такое прочее, но ведь никто и никогда не строил в Понате шахт! Это же вторая технологическая зона! Должна была быть еще какая-то причина, чтобы Серк рискнули ввязаться в этот конфликт.
— Возможно. Но нам она неизвестна. Мы знаем только, что не можем позволить им захватить Понат. Ни им, ни братству.
— Вы думаете, что братья потому и отказываются нам помогать, что сами претендуют на Понат?
— Я думаю, что Союз Коричневых Лап выступил бы на нашей стороне, если бы они могли себе это позволить. Веками мы были тесно связаны с ними. Но лучшее положение Серк дает им больше возможностей.
— Разве мы не можем применить к ним какие-нибудь санкции?
Дортека пришла в восторг от ее наивности.
— Без доказательств? Погоди-погоди… Вот! Ты знаешь, я знаю, и вообще все вокруг знают, что происходит. Или думают, что знают. Мы подозреваем, что братья и община Серк вступили в какой-то тайный сговор, вообще говоря, запрещенный. Но ни одна из существующих общин не будет действовать, основываясь на одном лишь подозрении. У Серк есть Бестрей, и они этим вовсю щеголяют. И пока община Рейгг не представит ясных и неопровержимых доказательств того, что происходит, ни одна из других общин не станет даже выбирать, на чьей она стороне.
Они будут просто наблюдать, как мы тут мучаемся.
— Но если Серк захватят такую добычу и останутся безнаказанными, они же станут угрозой абсолютно для всех! Что, другие общины не понимают этого? Со всем нашим богатством и с Бестрей в придачу…
— Кто знает, что происходит на самом деле? Не ты и не я. Может быть, другие общины на стороне Серк! Подобных прецедентов достаточно.
— А по-моему, все это глупо, — заявила Марика. — Можно Грауэл и Барлог полететь со мной?
— Я уверена, что можно. В глазах многих вы — одно существо.
Марика взглянула на свою наставницу. Тон Дортеки ей не понравился.
Они, конечно, терпели друг друга, но только по настоянию Верховной жрицы. Любви между ними не было никакой.
Марика, Грауэл, Барлог и Дортека со всей поклажей погрузились на темный корабль примерно в тот час, когда по расписанию Марике полагалось заниматься математикой. Сестры-Помощницы, перед тем как занять свои места на кончиках крыльев, прошли и убедились, что все пассажиры крепко привязались к раме. Поклажу сложили в ящики, закрепленные на оси креста.
На этот раз Марика обратила гораздо больше внимания на корабль и на его экипаж, чем во время предыдущего полета.
— Госпожа Дортека, что это за металл? Никогда ничего похожего не видела!
Марика попыталась прощупать металлическую раму мысленным прикосновением, но та оказалась почти невидимой.
— Это титан. Самый легкий из известных металлов, но очень прочный.
Его очень трудно получить. Братья применяют для этого процесс, близкий к тому, который используется для получения алюминия. Нам они продают корабли втридорога.
— Так это братья их делают?
— Да.
— По-моему, нам стоило бы делать их самим. Зачем мы позволяем себя грабить?
— Не знаю точно. Может быть, спорить не хотим. По-моему, мы покупаем эти корабли, потому что они лучше. Хотя покупаем мы их только последние шестьдесят лет. Раньше все общины сами делали свои корабли.
Это было настоящее искусство. Большая часть их все еще в ходу там, на юге, — в таких крупных городах, как Телле-Рей и ему подобные.
— А на что были похожи эти старые корабли? Чем они отличались от нынешних? И что значит «покупаем»? Я думала, что торговцы все только в аренду сдают!
— Вопросы, вопросы, вопросы… Щена… Они не сдают темные корабли в аренду. Этого мы им не позволим. Мы и так уже слишком сильно зависим от братства.
Старые корабли мало чем отличаются от тех, что ты уже видела.
Возможно, в основном они поменьше размером. Но раньше все темные корабли были деревянными. И некоторые были очень причудливой формы ведь их считали произведениями искусства. Их делали вручную из древесины золотого дерева. Это дерево, которое отзывается на прикосновение. Каждый ствол должен расти как минимум пятьсот лет.
Очень дорогая древесина. Корабельные рощи и сейчас охраняются законом.
Так называемые браконьеры могут поплатиться жизнью за одно только прикосновение к золотому дереву.
Каждая часть каркаса, каждая распорка в старых кораблях вырезалась отдельно из специально отобранного бревна или чурбака. Я слыхала, что сестра-строительница могла потратить целый год на одну распорку. А строительство целого корабля могло занять и двадцать лет. И ни один из тогдашних кораблей не походил на другой, не то что эти однотипные конструкции, которые поставляют нам братья. Все они простые и практичные.
Да, возможно, практичные, но простыми их не назовешь. Тот, на котором они сейчас летели, был весь испещрен причудливыми знаками, которые, как подозревала Марика, имели какое-то отношение к Повелительнице и ее команде Помощниц.
— Так вы говорите, эти старые корабли еще летают?
— Большинство из них. В Телле-Рее я видела корабли, которым, говорят, уже несколько тысяч лет. Силты умели летать еще до начала времен. В музее Редориад в Телле-Рее есть несколько доисторических кораблей — «седел», так даже их иногда используют.
— Что такое «седла»?
Марика никогда не слышала ни о чем подобном, хотя и старалась узнать о полетах абсолютно все.
— В древние времена сестры, которые теперь стали бы Повелительницами кораблей, обычно летали в одиночку. Их корабль представлял собой восемнадцатифутовый шест, вырезанный из золотого дерева, с седлом, расположенным ближе к заднему концу, на расстоянии одной трети общей длины корабля. Тебе бы очень понравилось в музее Редориад, ведь ты так интересуешься полетами. Там есть почти все.
— Надеюсь. Я обязательно посмотрю на все это, если когда-нибудь попаду в Телле-Рей.
— Ты попадешь туда достаточно скоро, если Градвол своего добьется.
— Значит, мы покупаем металлические корабли, потому что это гораздо проще, чем делать их самим?
— Несомненно.
— А остались еще мастерицы? Сестры, которые в случае необходимости могут построить темный корабль?
— Уверена, что остались. Силты очень консервативны. Старое отмирает лишь по прошествии тысячелетий. Что же касается темных кораблей, то многие из нас еще преданы старине. Многие предпочитают деревянные корабли, потому что дерево лучше отзывается на прикосновение силты, чем холодный металл. И многие считают, что в таком деле мы не должны зависеть от братьев. Братство постепенно захватывает контроль над всеми областями нашей жизни. Было время, когда сестры, имеющие дар дальнего прикосновения, делали все, чем теперь занимаются связисты.
Лучшие из этих сестер хвастали, что могут прикоснуться к чему угодно, как бы далеко от них ни находился объект. Сейчас искусство дальнего прикосновения почти утеряно.
— Как жаль!
Темный корабль уже миль на пятьдесят удалился от города. Впереди Марика разглядела черные обуглившиеся развалины аванпоста торговцев.
Станция Кхарг. Самая южная точка, до которой кочевники добрались этой зимой. Падение этой крепости было последней каплей, переполнившей чашу терпения Градвол. После этого она и начала свою кампанию. Падение Кхарга едва не стоило должности старшей жрице Зертан, которая не предприняла никаких попыток спасти осажденную крепость.
— Мне тоже жаль. Мы, силты, живем сегодняшним днем, но многие сестры тоскуют по прошлому. В мирные времена мы не так сильно зависели от братства. — Дортека взглянула на руины. — Зертан — одна из таких сестер. И Постч такая же.
Корабль летел на север с умеренной скоростью. Насытив взор созерцанием равнин и коричневого извилистого русла Хайнлина, Марика скользнула в свое подсознание. Некоторое время она изучала, как взаимодействуют Повелительница корабля и ее Помощницы. Это были ветераны. Они осторожно перекачивали энергию, чтобы не утомить друг друга. Вот оно — истинное мастерство.
Когда Марика решила, что поняла, чем занята команда, она принялась мысленно перебирать все, что ей было известно о различных талантах силт. Найдя то, что ей требовалось, Марика вернулась обратно в мир.
— Дортека, а почему бы нам самим не делать металлические корабли?
Предположим, мы хотим сделать корабль быстро. Среди нас есть сестры, которые могут добывать металл из руды с помощью своих способностей.
Ведь нетрудно построить корабль, если есть металл.
— Силты не занимаются подобной работой.
Марика обдумала это заявление, стараясь не применять логику.
Заранее было понятно, что этот довод не имеет разумного объяснения.
Должно быть, она что-нибудь упустила, потому что еще не научилась думать, как настоящая силта.
— Госпожа, я не поняла!
— Чего не поняла? — Дортека уже успела забыть, о чем шла речь.
— Почему мы не можем построить металлический корабль, если это в наших силах? Мы же строили деревянные! А если торговцы действительно работают против нас?
Имелись косвенные улики, подтверждавшие, что торговцы поддерживали организованные нападения мятежников, отравлявших существование Рейгг.
Дортека не смогла выразить свое заявление такими словами, чтобы Марика увидела в нем хоть какой-то смысл. Кроме того, эти попытки раздражали и расстраивали наставницу.
— Потому что это так! — отрезала она наконец. — Силты не занимаются физическим трудом. Наше дело — управление. И искусство. Деревянные корабли — это произведения искусства. Металлические — просто машины, пусть даже они выполняют те же задачи. Во всяком случае, мы только благодарны братству за то, что они делают для нас эти машины.
— Мы могли бы открыть в монастыре собственную фабрику… — начала Марика, но потом сдалась. Дортеку не интересовали советы глупого щенка. Марике пришлось проделать целую серию мысленных упражнений, чтобы расслабиться и снова начать получать удовольствие от полета.
Темный корабль летел в сторону Акарда, но не по прямой. Он двигался неравномерно, зигзагами, иногда даже сворачивал в сторону от реки в поисках кочевников. День был в самом разгаре, когда Марика наконец стала узнавать знакомые места.
— Смотри, Грауэл! Это все, что осталось от Критцы.
— Торговцы не собираются ее восстанавливать. После того взрыва здесь камня на камне не осталось.
Багнель заложил заряды взрывчатки под то немногое, что осталось от крепости после нашествия кочевников, чтобы они не смогли превратить ее в свое укрепление.
— Вот он. Прямо впереди, — сказала Барлог. Корабль выписал плавную петлю, спускаясь в узкий речной каньон.
Акард. То самое место, где Марика провела четыре печальных года, где она обнаружила, что наделена самым ужасным из талантов силт способностью ходить во тьме.
Остатки крепости были расположены на стрелке между двух рукавов реки — западного, Хасгена и восточного, сохранявшего название Хайнлин.
Руины Акарда были обнесены лесами. Рабочие сновали туда-сюда, как хлопотливые насекомые. Темный корабль направился в сторону крепости.
До земли оставалось не больше сотни футов, когда Марика внезапно ощутила сильное прикосновение.
«Держитесь. Нас позвали на помощь».
Предупреждение послала Повелительница корабля. Сигнал был таким сильным, что даже Грауэл и Барлог что-то почувствовали.
Марика едва успела объяснить им, в чем дело, как их корабль рванулся вперед и вверх, набирая скорость. Одежды Повелительницы и Помощниц громко хлопали на ветру. Марика нырнула в темный мир, чтобы посмотреть, как изменилось распределение энергии в команде. Теперь Повелительница выжимала из своих Помощниц все, что могла.
Корабль поднялся на высоту трехсот футов и повернул на восток, к равнинам Верхнего Поната. Через несколько минут они оставили позади развалины стойбища Дегнанов, в котором Марика провела первые десять лет своей жизни. От всего поселка и прилегавших к нему полей осталось лишь несколько непонятных прямых линий на вершине холма.
Марика посмотрела на Грауэл — опущенные плечи охотницы без слов говорили о ее горе. Барлог отвернулась.
Темный корабль мчался вперед, обгоняя надвигающуюся ночь. Вдали слева Марика заметила черную точку. Точка двигалась, вспыхивая малиновым светом, когда на нее падали солнечные лучи. Другой темный корабль. А вот и еще один, на юге. Курсы всех трех кораблей сближались — они неслись на восток.
Первым на место происшествия прибыл корабль Марики. Черной молнией он пронесся над лесом. Внизу трещали винтовки, яркие вспышки разрывов показывали, что стреляют и из каких-то тяжелых орудий. Впереди показалась поляна с недостроенной деревянной крепостью. Крепость горела, поляну заволакивал густой дым. Окутанные дымом охотницы отстреливались от кого-то, скрытого за деревьями.
Что-то черное и враждебное пронеслось мимо Марики. Крест ушел у нее из-под лап и стремительно понесся к земле. Чернота исчезла.
Повелительница корабля восстановила свою связь с командой. Корабль снова поднялся. Лицо Марики жалил холодный ветер.
Из леса донеслись крики.
Подоспели второй и третий темный корабли. Корабль Марики развернулся. Сама Марика нырнула в темный мир, нашла там призрака, который не был занят передвижением корабля, и, оседлав его, рванулась вперед. Вскоре она нашла группу диких силт и верленов. Все они были очень слабыми, но их сил хватило, чтобы нейтрализовать усилия трех сестер, командовавших осажденными. Кроме них, в крепости были только рабочие и охотницы.
Что-то прожужжало у самого уха Марики, нарушив ее сосредоточение.
Повелительница повела корабль на второй заход. Впереди видны были вспышки выстрелов. Пули свистели вокруг корабля, ударялись о металлическую раму.
Марика снова сосредоточилась, отыскала себе скакуна и направила его в сторону диких силт. Добравшись до них, она дала своему гневу полную волю.
Собственная мощь поразила ее. За время недолгого пребывания в Макше сила Марики выросла во много раз. Полтора десятка кочевников умерли на месте. Остальные разбежались. Их бойцы побежали следом за силтами.
Темные корабли принялись летать кругами. Они облетали крепость на небольшой высоте, разыскивая и истребляя беглецов. Повелительница корабля Марики не прекращала погоню, пока не взошла третья луна.
Реконструкцией Акарда руководила Постч. Она никогда не любила ни Марику, этого наглого щенка, ни Грауэл и Барлог, ее диких, недисциплинированных телохранительниц. Их присутствие в своих владениях Постч терпела всего несколько дней.
За это время Марика ухитрилась пару раз слетать в патрульный полет с той Повелительницей, которая доставила их сюда. Повелительница не была общительной, и щенячьи прихоти ее тоже мало интересовали. Но она убедилась, что Марика обладает способностями ходить во тьме, и надеялась, что это поможет им всем выжить, случись что во время полета.
Они ни разу не разговаривали.
Когда Марика вернулась из своей второй авантюры, она обнаружила, что Дортека складывает вещи.
— Что случилось, госпожа? Вас отозвали?
— Нет. Не меня, а нас, и не отозвали, а удостоили чести. Нам поручено построить блокгауз на главном пути, ведущем из Зотака в Верхний Понат, где-то возле Разлома.
Но взгляд Дортеки был более красноречив. В нем читалось, что их отправляют в ссылку, и виновата в этом только Марика, потому что она то, что она есть. Что их посылают в дикие места, потому что Постч желает стряхнуть со своей шкуры эту обузу и создать им обеим как можно больше трудностей.
Марика пожала плечами:
— Я и так предпочитаю находиться подальше отсюда. Постч и ее подружки меня упорно раздражают. Я, конечно, терпелива, но при подобных обстоятельствах могу утратить контроль над собой.
Дортека слегка дернула ушами — эта реплика ее позабавила. Но она уже сама была на грани срыва.
— Этот Акард и то жуткая дыра. А там нет просто ничего!
— Жизнь в лесу не так тяжела, как вы думаете, госпожа. И с вами там будут три опытные лесные жительницы которые помогут вам освоиться.
— А кочевников сколько?
Марика постаралась как можно быстрее закончить этот разговор. Ей совсем не хотелось спорить с Дортекой. И так у нее хватало врагов среди вышестоящих силт. Дортека никогда не станет ее другом, но сейчас она может оказать Марике необходимую поддержку как доверенное лицо Верховной жрицы.
Марика была довольна назначением в гарнизон. Это были своего рода каникулы в удручающе однообразной жизни силты со всеми ее утомительными церемониями, возможность на время отдохнуть от злобных взглядов других силт. Такая жизнь никогда не нравилась Марике, хотя волей-неволей ей приходилось ее вести.
Утром следующего дня звено темных кораблей уносило Марику, Грауэл, Барлог, Дортеку и еще восьмерых охотниц и десяток рабочих к месту их нового назначения. Это был клочок земли в Верхнем Понате, откуда прекрасно был виден торговый путь — он же путь вторжения зотакских кочевников. Но Марика не ожидала нападений. Она была уверена, что все кочевники давно покинули Зотак. Большая часть из них искала сейчас легкой добычи далеко на юге Верхнего Поната.
— Послушайте, госпожа! На моей памяти кочевники всегда вели тяжелую жизнь. Зотакский климат был суровым даже тогда, когда зимы еще не стали такими холодными. И до того, как у кочевников появилась организация, все их нападения были вызваны только отчаянием. А теперь, когда они сражаются постоянно, причин для подобного отчаяния я больше не вижу.
— К чему ты все это говоришь, щена?
Они только что высадились на склоне широкой долины. На дне ее зеленели луга, но на противоположном склоне в тени между деревьями все еще лежал снег.
— Раньше кочевники не могли себе позволить сражаться все лето — им просто не хватило бы времени, чтобы подготовиться к следующей зиме.
Теперь это время откуда-то взялось. По-моему, у них стало легче с едой, но я не понимаю почему. Они все — охотники и собиратели, никак не фермеры. А эти зимы уничтожили почти всю дичь. Откуда у этих дикарей пища? Не могут же они питаться только своими мертвецами!
— Наверное, от Серк. Впрочем, не знаю. Меня это не интересует.
Дортека осмотрела долину, которую Марика находила такой красивой: