— Летать на темном корабле, — без колебаний ответила Марика. — Я хочу добраться до звезд.
Дортека чуть шевельнула ушами — ей это показалось забавным.
— Именно так и считала Верховная жрица. Что ж. Темные корабли — это достижимо. А звездные миры недоступны.
— Почему?
— Мы опоздали. Слишком поздно вышли в космос. Искали не там, где нужно. Все звездные миры уже принадлежат другим общинам, и их сестры ревностно охраняют свою собственность. Покинуть планету сейчас означает начать темную войну. Таким образом, есть только одна причина для выхода в Великую Тьму — темная война. Мы не будем этого делать. У нас нет никого, кто мог бы победить в такой войне.
— Что такое эта темная война? — спросила озадаченная Марика. Никто так и не объяснил мне этого.
— На твоем уровне это трудно будет понять. По существу, темная война — это кровавый поединок между лучшими Повелительницами кораблей двух противоборствующих общин. Та община, чья Повелительница остается в живых, получает все спорные права. Это очень редко случается, потому что в подобных поединках навсегда решаются судьбы общин.
Про поединок Марика поняла. Она кивнула.
— Настанет время и для таких вещей, но сначала тебе надо приобрести теоретическую базу. Ты хочешь водить корабли. Значит, ты будешь их водить, если, конечно, не потеряешь к этому интерес, когда научишься.
Сестер, желающих выполнять эту работу, всегда не хватает. Ты умеешь читать и писать?
— Да, госпожа.
Дортека протянула ей листок бумаги:
— Это наше с тобой расписание. Мы можем вносить в него необходимые поправки.
Марика проглядела записи.
— Не слишком много времени остается на сон!
— Если хочешь водить темные корабли, учись бороться со сном. Хочешь видеть свою знакомую, Брайдик, — будешь заниматься упорно.
Дортека подтолкнула к Марике еще один листок бумаги. Записи на нем были сделаны почти идеальным почерком.
«Предполагаемая схема поощрений дикой силты по имени Марика».
— Верховная жрица?
— Да.
Марику несколько пугал интерес со стороны самой Верховной жрицы.
На листке была изображена сложная схема, выполнение которой было обязательно для того, чтобы получить разрешение посетить Брайдик или выйти в город.
— Как видишь, для того, чтобы посетить свою подружку, ты должна выполнить вот эти сто пунктов. Все они здесь выписаны. Гораздо сложнее будет получить разрешение выйти за пределы монастыря. Это будет зависеть от того, буду ли я довольна твоими успехами. Ты никогда не выйдешь наружу, если я увижу, что ты выкладываешься не полностью.
Хитрая старая Градвол. Все-таки сумела заглянуть Марике в душу и найти причины, которые заставят ее учиться. Стремление видеть Брайдик подстегивало Марику, вызывая желание немедленно приступить к занятиям.
Возможность выйти в город тоже вызывала энтузиазм, хотя и не такой горячий.
— Не думаю, что в ближайшее время смогу разрешить тебе посещение города. Возможно, мы будем накапливать заслуженные тобой возможности, чтобы использовать их позже.
— Почему, госпожа?
— На улицах слишком опасно для нетренированной силты. Эти мятежники стали настоящей напастью. Думаю, что за ними стоят Серк. Так или иначе, на силт нападают. Прошлым летом на мятежников была устроена облава. Их главарей захватили и сослали в шахты, но это не помогло.
Братья, то есть те, кого вы зовете торговцами, вероятно, тоже в этом замешаны.
— В стойбищах Верхнего Поната жить гораздо проще, — заметила Марика.
— Да. Вот расписание и вот награды. Они тебя устраивают?
— Да, госпожа.
— Ты будешь студенткой. Других обязанностей у тебя нет. Принимаешь ли ты порядки общины?
— Да, госпожа.
Марика даже сама удивилась, насколько она хочет учиться. До сегодняшнего утра она ни о чем таком не думала.
— Я готова приступить к занятиям.
— Тогда приступим.
Регулярные занятия начались на рассвете следующего дня. Дортека разбудила свою подопечную и отвела в гимнастический зал. Там они занимались около часа. Потом Марика должна была принять ванну.
Решимость Марики чуть не поколебалась. Она едва не нарушила данную накануне клятву выполнять все, что ей прикажут.
Ванна! Это было уже слишком. Все меты ненавидят воду. По крайней мере те, что родились и выросли в Верхнем Понате. И никто из них не полезет в воду добровольно — разве что насекомые уж очень допекли…
После ванны они наскоро позавтракали, и начался первый урок начальные сведения о том, что же это такое — быть силтой. Дортека рассказывала об обрядах и церемониях, о догмах и обязанностях.
Полагалось еще изучать тайную речь сестричества, но в этом Марика и так разбиралась неплохо. Зато она обнаружила, что существует множество тайных обрядов, которые доступны лишь более старым и опытным силтам.
До разговора с Дортекой Марика и не представляла себе, что от нее так много скрывали.
Эту часть программы Марика прошла быстро. Здесь требовалось лишь механическое запоминание фактов, а память у нее всегда была превосходной. Мало что приходилось повторять дважды.
В гимнастическом зале Марике тоже сопутствовал успех. Она была щенком из помета своей матери, а Скилдзян всегда отличалась силой, упорством и выносливостью.
Второй урок проходил в другом конце монастыря. Дортека заставила Марику бежать всю дорогу. Она заставляла Марику бегать всегда и везде и сама никогда не отставала. На втором уроке механическая память уже не помогала, потому что это была математика. Тут требовалась логика.
Силты обычно предпочитали интуицию.
После математики наступила очередь истории сестричества. С этим Марика разобралась за несколько дней. Община Рейгг была маленькой, сравнительно молодой, и прошлое ее не было богато событиями. Рейгг отпочковались от большого сестричества Серк и всего семь сотен лет назад объявили о своей независимости. Собственно, эта независимость и была главным достижением общины.
История силт началась гораздо раньше, много тысячелетий назад, когда все меты еще жили стаями, как кочевники. Первые сестричества существовали еще в тот исторический период, когда никакие записи не велись. В основном силты не интересовались столь древней историей. Они жили сегодняшним днем.
Стая Марики бережно хранила летопись своих достижений под названием «Хроники Дегнанов». Книга находилась в избе Марикиной бабки и была для щены предметом постоянной гордости. Барлог и сейчас хранила и даже дописывала эти Хроники — они с Грауэл верили, что, пока существует летопись, стая Дегнан жива. Как исторический документ дегнанская летопись превосходила все имеющиеся у силт. Для общины Рейгг история была лишь серией необъективных устных преданий.
Занятия общей историей также ничего не дали. Вопросов было больше, чем ответов, — по крайней мере Марика так считала. Например, откуда взялись меты? В древние времена они все жили стаями и охотились, совсем как нынешние кочевники. Физически меты походили на хищного зверя под названием кэг. Но кэги не были разумны, а их самки не возглавляли стаи. Надо сказать, что и меты не все подчинялись женщинам — в диких стаях Южного полушария это было не так. Там редко рождались силты, а мужчины охотились наравне с женщинами.
Когда Марика спросила Дортеку о причинах этого явления, то услышала в ответ следующую теорию:
— У нас на севере всегда рождалось много силт, поэтому власть и перешла к женщинам. По крайней мере я слышала такое мнение. В первобытных стаях, вроде твоей, всегда правят сильнейшие. Когда сильный слабеет от старости или болезни, его сменяет другой, более сильный. Но силта, как бы слаба она ни была физически, отстоит свою власть против любого претендента. И она неравнодушна к тем, кто обладает таким же, как у нее, талантом. В первобытной стае размножаться имеют право только наиболее влиятельные охотницы, и если на их место попадет силта, это означает, что в стае будут рождаться новые силты.
— Но тогда, — заметила Марика, — какая-нибудь старуха, вроде моей акардской наставницы Горри, до самой смерти будет удерживать власть в своих лапах, хотя на самом деле она уже не в состоянии ни править, ни принимать разумные решения.
Дортека фыркнула:
— И это серьезный недостаток нашего общества. Несмотря на то что говорила тогда Верховная жрица о доверии и прочих таких вещах — да-да, я слышала об этом заседании, — нами правит страх, щена. Общинами управляют не самые способные, а самые опасные из нас. Так у Серк выдвинулась Бестрей. Мозгов у нее нет, зато она непобедима в темной войне. А лиши такую таланта, и она долго не протянет.
После общей истории они снова поели и потом все утро занимались развитием способностей Марики.
Дортека делала все то же, что и Марика. Она служила образцом, к которому ее ученица должна была стремиться.
Марика была почти что довольна собой. Впервые с того момента, когда было разрушено стойбище Дегнанов, она почувствовала, что жизнь ее не бессмысленна.
Все упражнения не имели ничего общего с теми пытками, которым ее подвергала Горри. Здесь не было ужасных монстров, не было угроз и оскорблений. Весь урок Марика просидела на коврике с закрытыми глазами, погрузившись в транс. Ее ум свободно блуждал, не вступая в контакты с призраками. Дортека настаивала, чтобы Марика избегала Сущих.
— Они очень ненадежны, Марика. Как чэйф или другие наркотики. Если ты будешь слишком часто к ним прибегать, это может перерасти в зависимость. А тогда ты начнешь обращаться к ним каждый раз, когда окажешься в затруднительных обстоятельствах. И считать это единственным выходом. Обратись внутрь себя и попробуй увидеть, сколько там других путей.
Марика была поражена, когда узнала, что большинство силт не в состоянии дотянуться до призраков и тем более управлять ими. Талант свободно ходить во тьме был большой редкостью. Самый редкий и самый ужасный дар был у тех, кто мог управлять гигантами, несущими темные корабли. Теми самыми гигантскими призраками, чью мощь Марика обрушила на кочевников в Акарде.
Сердце Марики забилось сильнее, когда она узнала об этом. Она будет летать!
Полет для нее стал навязчивой идеей, почти манией.
— Когда я смогу начать учиться летать, госпожа? — спросила она. Полеты интересуют меня больше всего на свете!
— Нескоро. Только когда выучишь все, что необходимо знать настоящей силте. Да, Верховная жрица согласна чтобы ты стала летающей сестрой, но я чувствую, что она хочет чего-то большего. По-моему, она считает, что тебя ждет великое будущее.
— Простите, госпожа?
В Акарде тоже поговаривали о каком-то великом будущем, но никто так и не объяснил Марике, что же имеется в виду.
— Не важно. Сосредоточься и посмотри, как далеко ты можешь прикоснуться.
— К кому, госпожа?
— Ни к кому. Просто постарайся дотянуться подальше. Разве тебе нужна цель?
— У меня всегда была цель.
— Да, этого можно было ожидать от самоучки. — Дортека никогда не раздражалась, даже если было из-за чего. — На самом деле цель совсем не нужна. Попробуй без нее.
Несмотря на то что учеба отнимала у Марики так много времени — даже на сон почти не оставалось! — она довольно часто выбиралась в свою башню. Там она сидела, глядя на звезды, и роптала на судьбу, связавшую ее с сестричеством, слишком слабым для того, чтобы к этим звездам подняться.
Занятия с Дортекой были такими же напряженными, как и с Горри, хотя и не такими опасными. Марика схватывала все на лету и усваивала материал так быстро, что наставнице становилось не по себе. Дортека начала понимать то, что Верховная жрица предчувствовала заранее. Если такой огромный талант окажется в лапах меты с мировоззрением первобытной охотницы, суровой и бескомпромиссной… Избавь нас Всесущий от такого будущего!
По вечерам после ужина Марика занималась светскими науками в том объеме, в котором их знали Рейгг. Несмотря на то что во всех них была изрядная доля мистицизма, вызывавшего у Марики раздражение, это не влияло на скорость ее восприятия. Имела значение только ее способность понимать и усваивать принципы все более сложной математики.
Пришел новый приказ Верховной жрицы: еще больше времени отвести на занятия математикой. За счет традиционных наук сестричества.
Дортеку это раздражало. Для нее эти формальности значили очень много. «Мы — это наши традиции», — говорила она.
— Зачем Верховная жрица так поступает? — спросила Марика. — Я, конечно, не против. Я хочу учиться. Но она-то куда спешит?
— Я точно не знаю и уверена, что Верховная жрица не одобрит моих догадок. Но по-моему, она хочет, чтобы у Рейгг появился какой-то избавитель. Если Серк не ослабят своего давления, а зима будет продолжать свое наступление на юг, наше сестричество будет уничтожено в ближайшие десять лет. Верховная жрица Градвол не хочет, чтобы ее имя вошло в историю как имя последней Верховной жрицы сестричества Рейгг.
Кроме того, она начала чувствовать, что отнюдь не бессмертна.
— Верховная жрица совсем не такая старая. Я очень удивилась, когда впервые увидела ее. Я думала, она окажется древней старухой.
— Нет, она совсем не старая. Но все время слышит лай Серк у себя за спиной. Хотя это не наши проблемы. Мое дело учить. Твое — учиться.
Почему — это к делу не относится. Время покажет.
Марика продолжала демонстрировать потрясающие успехи. Дортека однажды заметила:
— Я начинаю подозревать, что наши сестры в Акарде многому тебя научили, сами того не желая. При такой скорости ты уже к лету обгонишь свою возрастную группу. В каком-то смысле ты и сейчас превосходишь многих сестер, которые уже получили звание силты.
Большая часть материала была для Марики абсолютно новой. Она не стала рассказывать этого Дортеке, опасаясь напугать свою учительницу легкостью, с которой она постигает новое.
По окончании занятий начиналось вечернее совещание. Оно происходило в том самом зале, где Марика впервые встретилась с Градвол. Проводила совещание помощница старшей жрицы Макше, которую звали Постч.
Присутствие Марики было обязательным. Она старалась держаться как можно незаметнее — очевидно было, что ее здесь терпят только по настоянию Градвол. Никто никогда не спрашивал мнения Марики. Она его и не высказывала. Марика не питала иллюзий по поводу своего места на этом совещании. Она была пешкой в лапах Верховной жрицы и даже не знала, какая идет игра. Когда совещание заканчивалось, Марика первой выскальзывала за дверь.
Таким образом, Марика всегда была в курсе событий. Она видела, как все больше портятся и без того не лучшие отношения с Серк, знала о последних налетах кочевников, постепенно вникала в суть политики, определявшей отношения между сестричествами, слышала обо всех их ссорах и узнавала сплетни об освоении дальних миров. Но в основном руководительницы Макше обсуждали кочевников и еще более примитивную проблему мужчин-мятежников.
— Я не знаю, с чего все началось, — сказала она как-то Дортеке, и, видимо, просто не понимаю, почему это такая уж большая проблема.
— Этих мужчин действительно мало, и, несомненно, они не очень нас беспокоят, — сказала Дортека. — Но все их террористические выходки происходят на территории Рейгг и особенно — вокруг Макше. А нападают они большей частью на гостей общины — очевидно, для того, чтобы Рейгг выглядели в глазах других слабыми и неспособными навести порядок в своих владениях. За всем этим, как ты, наверное, и сама догадалась, стоят Серк. Мы подвергаемся сильному давлению извне. Все это, несомненно, лишь часть направленных против нас действий Серк. Но мы не можем доказать, что они в этом замешаны.
— Если поведение мужчин так необычно… А эти бандиты — местные? спросила Марика и только потом добавила положенное:
— Госпожа?
Уши Дортеки слегка шевельнулись от удовольствия.
— Ты ухватила самую суть проблемы. Они и в самом деле не местные.
Наши местные мужчины не нарушают порядка, хотя, конечно, оказывают мятежникам пассивную поддержку, не рассказывая нам того, что должны.
Некоторые из них даже настолько осмелели, что помогают мятежникам прятаться. Очевидно, все мужчины симпатизируют бандитам из-за их целей.
Целью мятежников было ни больше ни меньше как уничтожение всех силт. В самом деле великая мечта, особенно если учесть стальную хватку общин.
Первая попытка Марики навестить Брайдик была неудачной. Связистку по ее просьбе действительно вызвали, но та все время отводила глаза и явно не хотела общаться. Марику это удивило и расстроило. Она прекрасно помнила, кто во время недавних событий взял на себя стражу у дверей зала.
— Никто не видел тебя, Брайдик, — сказала она. — Ты в полной безопасности. Не думаю, что даже сами стражницы тебя узнают. Они были в истерике и думают, небось, что на них напал ужасный девятифутовый демон.
Брайдик вздрогнула и уставилась в пол. Марика была разочарована, но понимала, чего мог стоить Брайдик ее поступок. Связистка рисковала всем.
— Я у тебя в долгу, Брайдик. И я этого не забуду. Иди, если боишься признать меня своим другом. Но я обещаю тебе, что дружба моя от этого не ослабеет.
Через две недели Марика пришла снова. Но Брайдик боялась собственной тени. Марика расстроилась и решила больше не приходить сюда, пока не достигнет реальной власти и не сможет чем-то помочь связистке.
Марика начала понимать значение власти и выгоды, которые она дает.
Теперь она часто об этом думала.
Приближалась весна. В Макше ее восприняли как угрозу. Над городом висел густой дым фабрик — они теперь работали день и ночь, чтобы успеть выполнить план до начала летнего сезона. С каждым годом лето становилось все короче, и забота о будущем урожае требовала все больше усилий. Поэтому городские рабочие вынуждены были все лето проводить в поле. Иначе городу не пережить зимы.
Эта зима была самой суровой во всей истории Макше, хотя не шла ни в какое сравнение с теми, которые Марике довелось пережить в Верхнем Понате. Но следующие зимы будут еще холоднее. Макшские силты перегружали работой всех подвластных им мет, так что, когда настанут тяжелые времена, город будет к этому подготовлен.
С площади взлетел темный корабль. Острие кинжала медленно поворачивалось, пока не указало на север. Корабль поднялся выше крыш самых высоких башен, потом улетел и растаял вдали.
Со дня приезда Верховной жрицы темные корабли отправлялись в полет каждый день, когда позволяла погода. Их команды выслеживали и уничтожали кочевников, выясняли, где у них опорные пункты и места сбора. Вся эта информация нужна будет для летней кампании. На самих Серк Рейгг нападать не могли. Во-первых, у общины не хватит для этого силы, а во-вторых, нет прямых доказательств вины Серк, а значит, остальные сестричества не могут одобрить подобного шага. Поэтому Верховная жрица решила бороться с Серк, уничтожая их сообщников.
А она жестока и кровожадна, эта Градвол. Хочет удобрить все северные провинции — добрую половину территорий Рейгг! — трупами кочевников. А если получится, то прибавит туда же еще сотню-другую мятежников.
Весь монастырь предвкушал предстоящую летнюю кампанию. Марика едва замечала весь этот шум. Вряд ли Градвол потребуется ее участие.
Скоро, интересно, Дортека разрешит ей осмотреть город? Марике не терпелось вырваться из каменных стен монастыря, отвлечься хоть на несколько часов от утомительной учебы.
Макше был городом контрастов. В центре его стоял монастырь, где все, кроме залов для церемоний, освещалось и отапливалось электричеством. Вода лилась из крана, стоило только повернуть ручку.
Чистоту обеспечивала система канализационных труб. А за стенами монастыря всего этого не было. Воду меты брали из колодцев, а то и прямо из реки. Свет давали только свечи и тусклые масляные лампы. Вся система канализации состояла из сточных канав, проложенных прямо по улицам. Когда шел дождь, нечистоты смывало в реку.
Дождя не было всю зиму.
Городские меты все ходили пешком, за исключением редких богачей, которые могли себе позволить взять в аренду у Союза Коричневых Лап экипаж вместе с животными и погонщиком. Силты, если им приходилось выезжать в город, обычно пользовались элегантными паровыми каретами, которые легко обгоняли любой экипаж. Если Дортека все же отпустит Марику, разрешат ей взять такую карету? Вряд ли. Это очень дорогие машины, и силты строго охраняют их. Их делает один из союзов братства, не подчиняющийся местному Союзу Коричневых Лап. И это не собственность силт.
Торговцы не продают свои машины, они сдают их в аренду. А арендные договора предусматривают огромные штрафы в случае повреждения машин.
Марика подозревала, что это делается для того, чтобы арендаторы не вздумали разбирать и изучать взятые напрокат устройства.
При каждой машине состоял водитель-торговец. Чужакам не разрешалось даже учиться управлять машинами. Мужчины-водители жили в небольших казармах напротив монастырских ворот. Там их легко можно было найти в случае надобности.
Когда свободный час истек, Марика пошла к Дортеке и спросила:
— Сколько пунктов мне надо набрать, чтобы получить разрешение выйти в город?
— Пункты тут ни при чем, Марика. Я могу отпустить тебя в любой момент, как только сочту, что ты заслуживаешь этой награды.
— Ну и как? Заслуживаю я ее?
Марика ничего не скрывала. Она была пешкой в какой-то непонятной игре с неизвестными правилами, и все ее усилия были направлены лишь на то, чтобы уцелеть. Большего Дортека требовать от нее не могла.
— Может быть, может быть. А зачем тебе вообще нужна эта клоака?
— Чтобы исследовать ее. Чтобы посмотреть, каково там, снаружи.
Чтобы хоть ненадолго вырваться из этой душной тюрьмы.
— Это монастырь-то душная тюрьма?!
— Здесь просто невыносимо. Вы выросли в монастыре и, наверное, не понимаете, что такое свобода передвижения.
— Нет, не могу. Во всяком случае, не в этом городе. Я бывала там, Марика. По делам. Это просто отвратительно. И я не хочу тащиться за тобой по колено в навозе.
— А зачем вам это делать, госпожа?
— Что делать?
— Вам просто незачем туда идти!
— Если пойдешь ты, пойду и я.
— Но почему, госпожа?
— Чтобы не дать тебе попасть в беду.
— Я могу сама о себе позаботиться, госпожа.
— Макше — это не Понат, щена.
— Не думаю, что в городе есть опасности, которые сравнимы с кочевниками.
— Я боюсь не угрозы твоей плоти, Марика. Меня беспокоит твой разум.
— Простите, госпожа?
— Меня тебе не обмануть. Ты еще не силта. Но ты и не безобидная добросовестная студентка. В твоих глазах таится тьма.
Марика не отвечала, пока не справилась с обуревавшей ее яростью.
— Я не понимаю вас, госпожа. Другие тоже говорят обо мне подобные вещи. Кое-кто называет меня Джианой. Но я не чувствую в себе ничего необычного. Как город может повредить моему разуму? Подскажет мне опасные мысли? У меня своих достаточно. Я сама прихожу к тому или иному мнению, независимо от того, во что вы хотите, чтобы я верила.
Или мне повредит, если я увижу, как тяжело живется крепостным Рейгг, чтобы мы, силты, могли жить в комфорте? Так это я и со стены вижу.
Дортека промолчала. Она тоже старалась побороть ярость.
— Если мне нужны телохранители, отправьте со мной моих соплеменниц Грауэл и Барлог. Я уверена, что они с удовольствием выполнят все ваши инструкции.
Ее сарказм до Дортеки не дошел.
Они с Грауэл и Барлог не ладили после того столкновения с Верховной жрицей. Обе охотницы изо всех сил старались продемонстрировать свою преданность общине. А Марика не хотела, чтобы они так быстро сдавались.
— Я учту это предложение. Если ты настаиваешь на своем желании идти в город.
— Я хочу этого, госпожа.
Огромные железные ворота со скрипом распахнулись. Грауэл и Барлог осторожно шагнули наружу. Марика последовала за ними, удивляясь их нежеланию покидать монастырь. За ее спиной Дортека напомнила:
— Вернись до наступления темноты, Марика. Иначе это разрешение будет последним.
— Да, госпожа. Пошли!
Она побежала вперед, радуясь полученной свободе. Грауэл и Барлог старались не отставать.
— Правда, чудесно?
— Здесь воняет, — сказала Грауэл. — Они погрязли в своих нечистотах, Марика.
— Куда ты бежишь? — спросила Барлог. Было уже очевидно, что Марика намерена попасть в какое-то конкретное место.
— В квартал торговцев. Хочу посмотреть на их летательные аппараты.
— Я могла бы и догадаться, — проворчала Барлог. — Помедленнее, Марика. Мы не такие молодые, как ты. Слушай, Марика, что это у тебя за мания насчет полетов? Это же глупо. Меты не летают… Марика! Ты можешь бежать помедленнее или нет?
Марика оглянулась через плечо. Охотницы бежали с трудом, обремененные длинными громоздкими винтовками.
— Зачем вы это тащите?
Марика знала, что Грауэл предпочитает винтовку, которую дал ей Багнель.
— Таков приказ, Марика. Ясный и недвусмысленный. Некоторые силты надеются, что тебя здесь кто-нибудь убьет. И даже этой видимостью охраны тебя снабдили только потому, что к тебе расположена сама Верховная жрица.
— Видимостью?
— У любой другой силты было бы по меньшей мере шесть телохранителей. Если, конечно, ей пришла бы в году безумная мысль идти сюда пешком. И у них было бы оружие получше этой дряни. Но с тобой вместо этого послали нас, потому что, если что-нибудь с нами случится, это никого не огорчит.