Багнель явно был сконфужен. И кроме того, в нем чувствовалось внутреннее напряжение.
— На этот раз я по делу.
Марика глянула на блокнот в своей лапе, хотя она-то наизусть знала все записанные там имена. Она повернула список так, чтобы Багнелю тоже было видно.
— Все эти меты скрываются от правосудия. И все они вошли вчера в эти ворота.
Багнель раздраженно заворчал и оскалил зубы. Теперь понятно, что вызывало у него такое напряжение.
— У меня с собой приказ, согласно которому их необходимо выслать с территории братства. Рудники — вот что их ожидает.
— Это какая-то ошибка.
— Ничего подобного, Багнель. Все эти бандиты осуждены на основании признаний их сообщников. Приговор вынесен. Все они вошли сюда. Имеются свидетели. Ты хочешь посмотреть на фотографии, как они входят? Могу послать за ними в монастырь.
Это был блеф — идея с фотографиями пришла ей в голову только сейчас.
— С твоей-то должностью ты уже слышал о том, что творится в городе.
Я допускаю, что твои служащие участвовали в этом деле без твоего ведома.
Пожалуйста, вот ему готовое оправдание!
— Все меты из этого списка вошли сюда. И они все еще здесь. Ни один летательный аппарат не взлетал с вашей территории. У вас есть два часа, чтобы выдать преступников Грауэл и Барлог. В противном случае это будет считаться нарушением всех существующих договоров.
Багнель был ошеломлен этим заявлением. Грауэл и Барлог действительно ждали у ворот с отрядом вооруженных охотниц.
— Марика… — жалобно простонал Багнель. — Марика, ты просто угрожаешь!
— Нет, это не пустая угроза. У меня с собой есть копия договора, действовавшего еще до того, как братство присвоило себе этот квартал.
Кроме того, я взяла карту — специально, чтобы ты на нее посмотрел.
Багнель внимательно изучил карту.
— Мне это ни о чем не говорит.
От фамильярности не осталось и следа.
— Ты мог бы заметить, что ваш квартал со всех сторон граничит с землями, принадлежащими непосредственно общине Рейгг. В то время, когда вы получили контроль над этой территорией, у вас не было никаких летательных аппаратов. Сейчас они есть. Ты должен знать, что, согласно существующему договору, ни один летательный аппарат не может пролетать над территорией силт без специального разрешения сестричества.
— Да, но…
— Здесь, в Макше, Союз Коричневых Лап никогда не получал подобного разрешения, Багнель. К нам за ним просто никто не обращался. Если условия договора будут нарушены, то и все полеты немедленно должны быть прекращены. Иначе мы будем применять санкции.
— Какие санкции? Марика, что происходит?
— Любой летательный аппарат — самолет это или дирижабль, пытающийся покинуть этот квартал, — будет немедленно уничтожен. Погляди!
Марика подвела Багнеля к двери и показала ему три темных корабля, зависших в воздухе рядом с кварталом.
Багнель несколько раз открывал и захлопывал пасть, но так ничего и не сказал.
Марика вытащила толстый конверт.
— Здесь находится формальное извещение о намерении общины Рейгг отменить все действующие на ее территории договоры с Союзом Коричневых Лап.
— Марика… — Багнель начал кое-что понимать. — Эти беглецы… Тебе они действительно так нужны?
— Не так. И не мне. Даже если вы их выпустили, это уже не имеет значения. Они все равно покойники. За их головы назначены награды очень большие награды. Как ты однажды заметил, Рейгг — очень богатая община. Нет, сейчас речь идет о принципе. И, конечно, о моем будущем.
Багнель был озадачен. Марика напала неожиданно, выпады ее были непредсказуемы. Она сумела выбить его из колеи.
— Я достигла высокого положения в общине, Багнель. Но я для этого слишком молода. Одного возраста достаточно, чтобы завести себе немало врагов. Поэтому мне нужно укреплять свои позиции, чтобы, отталкиваясь от них, добиться большего. Я решила сделать это своим обычным способом — то есть путем борьбы с врагами сестричества. И все мои недоброжелательницы ничего не смогут этому противопоставить.
Она сделала эффектную паузу.
— А тех, кто встанет у меня на пути, не ждет ничего хорошего.
— Ты хочешь сказать, что и меня растопчешь?
— Если ты окажешься у меня на дороге.
— Марика, я же твой друг!
— Багнель, я очень ценю твою дружбу. Ты действительно мой друг и часто оказывался моим единственным другом.
— А теперь ты стала настолько сильной, что я тебе больше не нужен?
— Теперь я стала настолько сильной, что больше не хочу закрывать глаза на то, что ты делаешь. И я никогда не была такой слабой, чтобы спускать кому-то с рук преступления только потому, что мой друг в них замешан.
— Замешан?
— Перестань прикидываться, Багнель. Ты же знаешь, что братство поддерживает Серк в их стремлении отнять у нас Понат. Ты знаешь, что братство организует все эти террористические акты, хотя простые исполнители — всего лишь недовольные меты. Это просто две стороны одной медали. Вы перешли на преступников, потому что кочевников для вашей грязной игры больше не осталось. Вы даже завозите их из других городов, поскольку в Макше не хватает своих бандитов. И что, на все это я должна закрывать глаза просто потому, что среди этих закулисных фигур есть мой друг?
— Марика, ты с ума сошла!
— Вы немедленно прекращаете эту деятельность. Выдаете мне преступников и больше ничего не предпринимаете против Рейгг. Иначе я разорву ваш Союз Коричневых Лап на куски, как кэги раздирают отека.
— Ты совсем сумасшедшая! Власть ударила тебе в голову, Марика! Ты воображаешь невесть что!
— Ха! Я почти попала, правда, Багнель? Что-то из этого ты и раньше знал. А тебе, разумеется, говорят далеко не все. Ты имеешь дело со мной. С силтами. Как же тебе можно доверять? Ведь информацию у вас стерегут зорче, чем Мудрые в Понате стерегут металл! Помнишь мою так называемую большую победу? А ты знаешь, что кочевники там были почти что ни при чем? Что на самом деле я сражалась с Серк и вооруженными братьями, а дикарей там было всего несколько сотен — для вида? Если ты всего этого не знал, значит, ты был просто-напросто игрушкой в чьих-то лапах!
Марика прекратила это избиение в основном из жалости. Видно было, что большую часть всего этого Багнель слышит впервые. Значит, его действительно кто-то использовал. Верить этому торговец не хотел, но его лояльность подверглась суровому испытанию.
— Ладно, хватит об этом. Друг! Когда будешь докладывать начальству — а ты обязательно будешь это делать, не осмелишься же ты сам выдать мне преступников! — расскажи им, что я могу предъявить представителям всех силтских общин тринадцать искореженных аппаратов на воздушной подушке вместе с грузом и телами водителей и пассажиров!
Хотя лицо Багнеля оставалось неподвижным, он не мог оторвать взгляда от Марики.
— Ты можешь не верить мне, Багнель. Просто повтори им то, что я сейчас сказала. Хорошее слово — «водитель». Это слово из секретного языка братства, верно? И не все, кто был в этих судах, погибли.
— Что за чушь ты несешь?
Он ничего этого не знал, поняла Марика. Послушное орудие в лапах своих начальников. Но слухов Багнель не мог не слышать, поэтому теперь он был охвачен паникой. Типично мужская реакция. За лицом-то он следил, но остальное… В глазах скрывался откровенный ужас. Шерсть на спине встала дыбом. Голову Багнель втянул в плечи. Марике захотелось подойти поближе, дотронуться до него, успокоить, сказать, что она не считает его виновным. Но она не могла этого сделать. Во всяком случае, при свидетелях. Любое ее душевное движение может быть истолковано как слабость.
— Они сразу поймут, о чем речь, Багнель. Скажи им, что для того, чтобы купить мое молчание, им придется порвать с Серк. Скажи им, пусть передадут Серк, что, если те хотят нападать на нас, пусть теперь делают это сами, без вашей поддержки.
Багнель начал кое-что понимать. По крайней мере он начал понимать то, что Марика хотела вложить ему в голову.
— Марика, — прошептал он. — Я говорю тебе это как друг. Не как Багнель-торговец или Багнель — начальник службы безопасности. Не сталкивай этот камень! Тебя сметет лавиной. Я ничего не знаю о том, что ты тут наговорила. Но я знаю, что ты не сможешь противостоять всем тем силам, которые собрались против Рейгг. И если у тебя в самом деле есть доказательства, о которых ты говоришь, они убьют тебя!
— Я думаю, они не захотят даже и пытаться, — также шепотом ответила Марика. Лапой она махнула в сторону одного из темных кораблей, чтобы свидетели думали, что она снова угрожает. — В Понате ими командовала четвертая силта из Совета Серк. Но из нас двоих в живых осталась я. А сильнее ее была только сама Бестрей.
— Убить можно и другим способом, Марика.
Марика положила лапу на приклад ружья.
— Можно, и я это тоже знаю. Наши враги могут продолжать поступать по-своему. Но они заплатят за это кровью. И будут платить постоянно.
Мы с Градвол еще только начали эту битву.
— Марика, пожалуйста! Ты же совсем молодая! Откуда у тебя подобное честолюбие!
— Я хочу кое-чего достигнуть в этой жизни, Багнель. А война с Серк только отвлекает мое внимание. Я намерена быстро разобраться с этой заварушкой. И если тебе кажется, что я уверена в победе Рейгг, так это потому, что я в ней действительно уверена. Я верю, что сила на моей стороне, Багнель. Лучше бы вы с вашими союзницами-силтами не лезли и оставили нас в покое. Я предпочла бы не воевать. Но я готова и к битве, если они ее хотят. Можешь передать, что нам, Рейгг, терять почти что нечего. А приобрести мы сможем многое — гораздо больше, чем они могут себе представить.
Багнель вздохнул.
— Ты всегда была упрямой и не слушала чужих советов. Я передам управляющим все, что ты мне сказала. Мне самому интересно, что они на это скажут.
— Я думаю! Когда пойдешь туда, взгляни хоть одним глазком на темные корабли наверху. И учти, что у них есть приказ стрелять в любого, кто только попробует покинуть этот квартал. Можете их сбить, если хотите.
Но не думаю, что даже ваши друзья Серк смогут такое вытерпеть.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Марика. Правда, надеюсь. Но думаю, что не знаешь. Думаю, твои обвинения столь же ошибочны, сколь и серьезны, и что в результате ты допускаешь огромную ошибку. Я боюсь за тебя, Марика.
Марика рассчитала все заранее. Она назначила такую высокую цену за спасение мятежников, что братья-управляющие просто вынуждены будут их выдать. А успех укрепит ее позиции в общине.
Марику не волновало то, что силты не будут ее любить. Пускай себе не любят! Главное, чтобы боялись и уважали.
— Я очень осторожна, Багнель. Я продумала все это гораздо лучше, чем тебе кажется. Иди! Грауэл и Барлог подождут здесь, у ворот.
Марика прошла по коридору вслед за Багнелем и остановилась у выхода на летное поле. Она подождала, пока торговец отойдет ровно на пятнадцать шагов, потом окликнула его:
— Багнель!
— Что? — пискнул он, оборачиваясь.
— Чем же все-таки так важен Понат, что из-за него вы рискуете самим существованием братства?
На какое-то мгновение Багнель потерял контроль над собой. Он растерялся. Значит, если он и не знает, в чем дело, то хотя бы догадывается. Может быть, торговцы из Критцы знали все с самого начала?
— Ведь братство собиралось предать Серк, когда они заберут Понат, верно? Почему-то вы считаете, что сможете убедить Серк убраться, не применяя силу…
— Марика…
— Я расспросила нескольких водителей из тех, что были с Серк во время вторжения. То, что они знали, так же интересно, как то, чего они не знали.
— Марика, ты прекрасно знаешь, что я не понимаю, о чем идет речь.
Скажи мне, Верховная жрица Градвол знает, чем ты сейчас занимаешься?
— Верховная жрица еще более честолюбива, чем я.
Это, в сущности, не было ответом, но Багнель кивнул и очень медленно двинулся дальше. Только один раз он поднял голову, чтобы взглянуть на темные корабли, потом снова втянул ее в плечи.
Марика понимала, как напуган Багнель. Он теперь, наверное, сомневается во всем, что знает и во что верит. Жаль, что пришлось использовать его в этой игре. Он действительно был ее другом.
Дайте ей только одержать верх, и придет день, когда все станет на свои места.
Когда Марика вышла обратно на улицу, Грауэл спросила ее:
— Ну что, пойдут они нам навстречу?
— Думаю, что да. Если говоришь достаточно уверенно, можно убедить кого угодно и в чем угодно.
— А если они действительно виновны?
— Тем лучше.
Барлог подняла голову и взглянула на один из темных кораблей.
— Ты что, действительно приказала…
— Да. Когда блефуешь, надо, чтобы хотя бы часть твоих слов была правдой. Они ведь могут и проверить!
Барлог поморщилась, но промолчала.
Все мятежники были выданы Грауэл до окончания контрольного срока.
— Но девять из них были мертвы, Марика, — сообщила она.
— Я ожидала этого. Они сопротивлялись, да?
— Так мне сказал Багнель.
— Спорим, те, что мертвы, могли бы рассказать нам кое-что о связях мятежников с братьями из этого квартала?
— И спорить не буду. Где-то же им надо было доставать оружие и взрывчатку. Багнель передал мне письмо, Марика. Сказал, что личное.
— Письмо?
Марика была удивлена. После всего, что она ему наговорила?
— Посмотрим, что он хочет мне сказать.
Всего в нескольких строчках письма Багнель сумел сказать очень много. Он извинялся за своих братьев, нарушивших существующие соглашения. Тогда, у ворот, он ей не поверил, но теперь у него нет выбора. Ему очень стыдно. В знак своего искреннего раскаяния Багнель приписал еще две строчки:
«Нефтяные месторождения в Зотаке. Урановая смолка в Западном Понате».
Что означала нефть, Марика поняла сразу же. Со вторым словом пришлось повозиться.
Марика поспешила в апартаменты Верховной жрицы.
— Мое общение с торговцем Багнелем дало наконец результаты, госпожа, — доложила она. Она не стала рассказывать, что братья выдали преступников, — об этом Градвол и без нее уже доложили. — Он сказал мне, чем же так важны наши северные провинции.
— Ты расколола его? Но как? Я начинала уже было думать, что он такой же упрямец, как ты!
— Ему стало стыдно, когда он узнал, каким был дураком. Я рассказала ему, как его начальники использовали его в своей игре — причем игре настолько грязной, что он бы ко всему этому и когтем не притронулся, если бы знал. Но речь не об этом. Багнель выдал преступников и объяснил мне причину всего этого многолетнего ужаса. А причина эта нефть и урановая смолка. Наши природные ресурсы. Судя по тому, как сильно они рискуют, месторождения там богатые.
— Насчет нефти я поняла, — сказала Верховная жрица. Нефть была редким товаром, и на юге, в высоких технологических зонах, она всегда была нужна. — А что такое урановая смолка? Никогда о ней не слышала.
— Мне и самой пришлось долго искать ответ, — призналась Марика. Это радиоактивная руда. Содержит редкие тяжелые элементы — уран и радий. Данных о них у нас очень мало, но все же нам известно, что радиоактивные элементы могут служить гораздо более мощным источником энергии, чем обычное топливо вроде нефти или угля, Братья уже используют радиоактивное топливо на некоторых своих спутниках.
— Космос. Интересно… А зачем тогда Серк…
— Вот-вот. Мы, как оказалось, видели все шиворот-навыворот, точно?
Я долго считала, что Серк используют братьев в своей игре. А теперь я думаю, что это братья используют Серк, как Серк — кочевников. Серк обещали дикарям поддержку и хорошее вознаграждение. А у кочевников на самом деле и выбора-то не было, ведь с севера наступал ледник. Братья со своей стороны показали Серк приманку — зотакскую нефть. И Серк кинулись на нее, как отек — на кусочки жирного хлеба, который охотницы кладут в ловушки у берега реки. Простите, я увлеклась. Так вот, братство. Я думаю, их интересует урановая смолка.
— У тебя есть доказательства?
— Нет, это только интуиция.
Силты относились к интуиции так же серьезно, как к проверенным данным. Градвол кивнула.
— И как тебе кажется, какие у них могут быть мотивы?
— По-моему, это возвращает нас туда, откуда мы начинали. Я считаю, что их главная цель — уничтожение всех силт. Не Рейгг, Рейгг — всего лишь маленькая община, а всех силт, сколько их есть в мире.
— Опять ты строишь самые дикие предположения, Марика. То, что ты говоришь, — не правдоподобно.
— Возможно. Но ведь и в связь между братством и мятежниками тоже почти никто не верил. Нет доказательств? Так и доказательств обратного тоже нет! Разве хоть что-нибудь свидетельствует в пользу большой любви братьев к нам? Да кто вообще нас любит, когда даже мы сами друг друга ненавидим!
— Я не позволяла тебе разговаривать в таком тоне, Марика.
— Извините, госпожа. Иногда мне становится так горько, что трудно бывает сдержаться. Можно мне продолжать действовать, исходя из своих предположений?
— Продолжать? По-моему, ты полностью контролируешь ситуацию. Градвол смотрела на Марику с подозрением, чувствуя, что юная силта не хочет останавливаться на достигнутом. — А теперь нам пора назначить дату твоего Тогара.
— Будут и другие происшествия, госпожа. Мы позволили братьям создать альтернативное общество. Гораздо более привлекательное для большей части метов. И силты в этом обществе — ненужный анахронизм. В природе все ненужные виды вымирают, и очень быстро.
— Я начинаю опасаться за твой рассудок, Марика. Интуиция — это прекрасно, но то, что ты делаешь, — это уже не интуиция. Ты строишь самые дикие предположения и относишься к своим фантазиям как к фактам.
Это опасная привычка.
— Госпожа, братья действительно создали жизнеспособное альтернативное общество. Пожалуйста, подумайте об этом. Только не лгите себе, и вы поймете, что я имею в виду. Их технология — это демон, которого уже выпустили из бутылки. И надолго оставили на свободе, так что теперь нет никакой возможности загнать его обратно.
Мы слишком долго предоставляли ему полную свободу. Теперь у него хватит сил нас уничтожить. И силы эти нам неподвластны. Братья столько времени удерживали технологию в своих лапах, что теперь эта традиция обрела силу закона. А наша собственная традиция — не пачкать лап унизительной для силт работой — погубит нас окончательно.
— Головой я понимаю твои аргументы, но сердце мое не хочет их принимать. Однако не всегда следует прислушиваться к голосу сердца. Я буду думать.
— Мы не можем позволить себе только реагировать на угрозы, госпожа.
Как говорится, демоны плодятся быстрее, чем их можно истребить. И они так и будут отгрызать от нас по кусочку, если не пойти и не убить тех, кто их порождает.
Градвол сумела отвлечься от того раздражения, которое неминуемо должны были вызвать у силты подобные еретические идеи. Именно эта ее способность и вознесла Градвол на самый верх силтской иерархии — на должность Верховной жрицы общины. Одних талантов силты для этого не хватило бы.
— Хорошо, Марика. Я приму твои предположения в качестве рабочей гипотезы. А ты скоро займешь место Утиэль. Ведь если немного напрячь воображение, именно Четвертая Советница должна решать поставленные тобой задачи. Ты можешь заняться этим. Но будь осторожна и помни, кто твой противник. Пройдут годы, прежде чем Рейгг смогут отстоять независимость от братьев.
Марика постаралась, чтобы ликование никак не отразилось на ее лице.
Слова Градвол на деле означали гораздо больше, чем можно было ожидать.
Она верила Марике! И каким-то образом втайне старалась ослабить узы, связывавшие их с братством.
— Воля ваша, госпожа. Но нельзя же все-таки ценить удобства больше самой жизни!
— Тебе надо пройти церемонии, Марика. Все твои рассуждения, все твои желания и честолюбивые планы останутся лишь разговорами, если ты не пройдешь Тогар. Когда ты наконец перестанешь увиливать и менять тему? Мы намерены обезопасить твое будущее? Или мы хотим отдать его в лапы тех, кто только и мечтает о твоем падении?
— Да, госпожа, — вздохнула Марика.
— В таком случае когда? Скоро?
Страх холодной лапой сжал внутренности Марики. Что с ней происходит? Тогар — простейшая церемония. Бесчисленное множество силт прошло через это испытание. Никто еще не умирал от этого — по крайней мере Марика о таких случаях не слышала. Это совсем не так страшно, как вступать в борьбу с братством из-за дюжины жалких преступников. Почему же ей так трудно побороть себя?
— Да, госпожа. Я немедленно начну готовиться к церемонии.
Может, что-нибудь случится, и ей еще удастся протянуть время.
— Грауэл… Мне страшно!
— Многие тысячи прошли через это.
— А многие миллионы рожали щенков!
— От этого еще никто не умирал.
Последней реплики Марики Грауэл как будто не заметила. Ох, не стоило заговаривать с охотницами о деторождении!
— Нет, не в этом дело. Даже не знаю, как объяснить. Я просто испугана. Испугана сильнее, чем в тот день, когда кочевники напали на наше стойбище. Сильнее, чем во время осады Акарда, когда мы все знали, что живыми нам не уйти. Сильнее, чем в тот день, когда я блефовала, говоря Багнелю, что мы атакуем их летательные аппараты, если они попробуют взлететь.
— Ты не блефовала.
— Думаю, что нет. Я бы действительно приказала это сделать, если бы меня вынудили. Но мне этого очень не хотелось. Как сейчас не хочется проходить Тогар.
— Я знаю. Вижу, что ты испугана. Когда ты действительно боишься, у тебя пасть не закрывается. Болтаешь и болтаешь.
— Что, серьезно? — спросила Марика. — Неужели меня так легко раскусить?
— Иногда.
— Вам придется научить меня скрывать свои эмоции. Нельзя же, чтобы всем было видно, что у меня на уме!
Барлог выступила вперед, держа в лапах белую нижнюю рубашку первую из многочисленных одежд послушницы, проходящей Тогар. Барлог была гораздо менее сентиментальна, чем Грауэл. Но когда Марика послушно наклонила голову, старая охотница обняла ее.
Обе они, и Грауэл, и Барлог, хорошо понимали, как дорого надо платить за то, чтобы стать силтой. У Грауэл никогда не было щенков.
Барлог запретили рожать их с тех пор, как она поселилась с силтами Рейгг.
— Еще не поздно уйти, Марика, — сказала Барлог.
— Поздно, Барлог. Уже слишком поздно. Нам некуда идти. Да нас никто и не отпустит. Я слишком много знаю. И врагов у меня много — как внутри общины, так и вне ее. Единственный путь отсюда — это смерть.
— Она права, — согласилась Грауэл. — Я слышала, как разговаривали сестры. Многие надеются, что Марика не захочет проходить церемонию.
Существует большая группировка, члены которой жаждут нашей крови.
Марика подошла к окну и посмотрела на монастырь.
— А помните те времена, когда нам полагалась только келья в подвале Акарда?
— С тех пор много воды утекло, — согласилась Грауэл. — А ты сделала много такого, чего мы не можем одобрить. Я даже сомневаюсь, что мы сможем простить тебя, хоть и знаем, почему ты так поступала. Иногда мне кажется, что ты все-таки Джиана. Но думаю, ты поступала так, как хотел Всесущий, и выбора у тебя было не больше, чем у нас.
— Выбор есть всегда, Грауэл. Но вторая возможность обычно еще чернее, чем первая. Сегодня выбор простой: Тогар или смерть.
— Поэтому я и говорю, что выбора на самом деле нет.
— Я рада, что ты понимаешь. — Марика повернулась, чтобы Барлог надела на нее следующую рубашку. Их будет еще полдюжины, а потом придет очередь сложного верхнего облачения. — Надеюсь, что ты и дальше будешь это понимать. Потому что мы еще много раз будем стоять перед выбором. Проходя Тогар, я вступаю на путь, с которого никуда нельзя свернуть. Возможно, это дорога во тьму. Один опрометчивый шаг — и мы рухнем вниз вместе со всей общиной. А тогда даже сама Верховная жрица не сможет предсказать наше будущее.
— Ты действительно думаешь, что торговцы хотят уничтожить силт? спросила Грауэл. — Или это только довод, а ты просто хотела добиться еще большей власти?
— Это действительно аргумент в споре, Грауэл, и цель у меня была именно такая. Но это к тому же еще и правда. Очевидная истина, но силты закрывают на нее глаза. Они не хотят верить, что их хватка слабеет. Но сейчас не время. Давайте быстрее собираться. А то они придут выяснять, почему я еще не готова!
— Мы закончим как раз вовремя, — сказала Барлог, приводя в порядок верхнее облачение.
Грауэл обвила талию Марики ритуальным поясом из черепов арфтов.
Барлог надела ей на голову красную шапочку кандидата. Грауэл протянула инкрустированный золотом посох, увенчанный сморщенной головой кэга. В таком состоянии ее было не отличить от головы мета. В древние времена это и была бы голова мета, убитого самой Марикой.
Грауэл принесла горшочки с красками. Марика принялась наносить на открытые части шкуры заранее выбранный узор. Это не был традиционный узор силт или Рейгг. Такие разводы наносила себе на шкуру охотница племени Дегнан, когда собиралась вступить в смертельную схватку.
Щенком Марика разучивала этот узор, но никогда не видела его собственными глазами. Грауэл и Барлог тоже никогда ничего подобного не видали и не помнили, чтобы кто-нибудь из Дегнанов видел. Марика была уверена, что никто из силт не поймет значения ее узоров. Она осмотрела себя в зеркало.
— И это мы — силты! Лучшая часть цивилизованного мира!
— Марика?
— Я чувствую себя дикаркой, охотницей кочевого племени. Ты только взгляни на меня! Эти черепа! Эта сушеная голова! Да еще боевые краски!