Только трое? Даже это жалкое подобие замка заслуживало более крупного гарнизона, особенно в свете того, что одно из находящихся там существ являлось женщиной.
Он в задумчивости выжидал. Похоже, возникают какие-то числовые закономерности… Три убийцы в его комнате. Трое за порогом гостиницы. И еще трое здесь.
Женщина или не женщина, но она была частью заговора.
Но почему? В Тролледингии женщины крайне редко надевают мечи.
Есть только один ответ. Колдунья!
В таком случае им известно, что он приближается.
Хотя чужеземец знал, что его ждут, он вел себя как человек, проявляющий крайнюю осторожность. Да, им известно, что охотник приближается, но о том, кто именно этот охотник, троица оставалась в неведении.
Чужак сделал все, чтобы как можно лучше подготовить к встрече с колдуньей свои самые могущественные и надежные заклинания. Конечно, репутация у диких тролледингских ведьм невысока, но он вряд ли бы выжил, если бы не принимал мер предосторожности, тридцать лет находясь в постоянной опасности.
Он еще раз вслушался. Все трое пока в одной комнате. И полное отсутствие следов магии в других местах.
Значит, то, что случится, случится именно там.
Они не знают — кто он. Им известно лишь то, что он пришел с юга. Прежде чем убить, они попытаются установить, кто он и зачем явился.
Что же. Их ждет сюрприз.
Он подошел к дверям комнаты, держа правую руку на эфесе меча, а левую вытянув вперед. Местонахождение женщины было четко зафиксировано в его мозгу.
Время!
В указательном пальце левой руки возникло такое ощущение, словно он сунул его в огонь.
Женщина издала дикий вопль.
Незнакомец вошел в комнату с жестокой улыбкой на тонких губах. Одним движением он откинул назад капюшон плаща.
Женщина продолжала кричать. Колдунья оказалась сильнее, чем можно было предположить. Первый удар она сумела пережить.
Остальные в страхе смотрели на пришельца. Один из них — толстый старик с гривой седых волос, очевидно, был Таном Хаммерфеста.
— Бин Юсиф! — выдохнул второй.
— Полковник Балфур. Похоже, что вы удивлены! — Он скинул плащ, — Но тот человек был моим другом.
Балфур ничего не ответил.
— У него есть еще друзья, — продолжил Гарун. — Просто мне выпала честь прибыть первым. — Его указательный палец левой руки опять почувствовал жар, женщина перестала кричать, а на лице бин Юсифа появилась жестокая улыбка. — А вы, старик, слушайте. Вам хочется увидеть рассвет?
Толстяк утвердительно кивнул. Он был слишком напуган и потрясен, чтобы говорить.
— В таком случае тихо выходите из комнаты, затем из замка и направляйтесь в гостиницу Борса. Им нужен человек, который мог бы сказать, что делать дальше. И не оглядывайтесь.
Тан вышел из помещения как побитая собака.
— К нему еще вернется мужество, — предупредил Балфур.
— Не исключено. Храбрость возрастает, когда за тобой толпа. Но перейдем к делу. Вы будете говорить?
— Начинайте вы.
— У вас есть единственная возможность уйти отсюда живым, Балфур. И возможность весьма слабая. Для этого потребуется, чтобы леопард смыл свои пятна. Иными словами, вы должны сказать всю правду, несмотря на полученную дрессировку. Если станете упрямиться, то эту ночь вам не пережить. А то, что мне требуется, я все равно от вас узнаю.
— Ты сдохнешь здесь от голода, прежде чем сможешь сломать меня!
— Не исключено. Если ограничусь физическим воздействием.
Гарун перешел на древний язык Империи Ильказара, который использовался в Хаммад-аль-Накире только в литургических целях и который применяли чародеи Запада. Он обратил левую ладонь к потолку и сделал рукой такой жест, словно поднимал тяжесть.
Мертвая женщина встала с пола.
Пальцы Гаруна задвигались.
Ведьма сделала первый неуклюжий шаг.
— Видите? Теперь я владею Силой. Король Хаммад-аль-Накира одновременно является главным шаганом своего народа,
Шаганы входили в квазирелигиозное братство колдунов. Они служили в военных отрядах, являлись жрецами и выступали в роли советников вождей. Шаганы редко отличались большим могуществом.
Гарун родился четвертым сыном, его отец Валигейт не обращал на него внимания, и поскольку мальчишке было очень далеко до Трона Павлина, он начал готовить себя к тому, чтобы стать главным шаганом одной из провинций во владениях отца.
Однако время и умелые действия подосланных Эль Мюридом убийц сделали Гаруна главным претендентом на Трон Павлина. Он оказался достаточно умным, достаточно быстрым, достаточно жестоким, чтобы выжить и стать основным претендентом на корону. После более чем двадцатилетнего перерыва он вновь стал учиться магическому искусству и теперь вовсю использовал Силу, чтобы бороться с узурпатором.
Балфур не отвечал.
— Вы видите?
Полковник продолжал хранить молчание.
Гарун вновь заговорил на языке императоров.
Вокруг головы ведьмы возник темный ореол, и она заговорила.
Однако сказать покойница могла немного. Женщина всего-навсего являлась младшим членом Девятки, лидером которой — был человек, явившийся на север, чтобы укрыться от врагов.
Гарун сжал пальцы в кулак, и женщина рухнула на пол, приняв позу покоящегося в утробе зародыша.
— Что скажете, полковник? Неужели я должен продолжать?
Несмотря на то, что в этой старой развалюхе дул холодный сквозняк, Балфур покрылся потом. Но он был волевым человеком и закаленным бойцом. Он напал первым. Но Гарун этого ждал.
Там, внизу, на улицу высыпали все жители. Их факелы разрисовали сказочные стены волшебного городка мрачными колеблющимися тенями. Они не отводили глаз от замка и каждый раз, услыхав очередной ужасающий вопль, дружно вздрагивали. Эти крики исторгало тело, которое уже было не в силах повиноваться воле его обладателя.
Балфур оказался упорным противником. В течение нескольких часов он сопротивлялся жестоким усилиям Гаруна. Но муки, к которым прибегал бин Юсиф, не были мучениями тела — телесные страдания волевой человек может заставить себя игнорировать, — это были муки разума, муки души. Гарун бин Юсиф натравил на солдата демонов. Они пробрались ему в мозг, в душу, захватили контроль над речью, заставляя выбалтывать правду и ложь одновременно. Гарун повторял свои вопросы вновь и вновь. В конце концов, решив, что узнал все необходимое и секретов у полковника не осталось, он использовал свой меч.
Затем он улегся спать между трупов, чтобы те отгоняли дурные сны.
Гарун бин Юсиф прожил такую жизнь, что покойники давным-давно перестали его тревожить.
Он проснулся незадолго до захода солнца, закончил то, что необходимо было закончить, и начал спускаться с холма.
Испуганные хаммерфестсцы не покидали улицы. Во главе толпы стоял трясущийся толстяк.
Гарун отбросил капюшон плаща и сказал:
— Можете возвращаться в свой замок, Тан. Мне он больше не нужен. — Бросив монету, он добавил:
— Похороните их.
И вновь тонкие губы чужеземца искривила жестокая улыбка.
Перед Гаруном стояли два десятка мужчин. Но все они расступились, открывая дорогу. Его нескрываемая уверенность в себе ясно говорила, что у них нет иного выбора. Этот страшный человек заплатит и за их похороны, если они встанут на его пути.
— Тан.
— Да?
— Забудьте ваши игры в Девятки. Иначе они приведут вас в лапы демонов.
— Я так и поступлю, сэр.
— Я верю а вашу мудрость.
Гарун, улыбаясь, дошел до гостиницы Борса и занял там комнату. Он расплатился со всеми долгами так, как расплачивался всегда — серебром или смертями.
Он уснул, размышляя о том, что эта Девятка была лишь крошечной, незначительной частью заговора и должна была предоставлять укрытие людям, которым слишком опасно пребывать в иных местах. Но существовали другие Девятки, и некоторые из них были способны сотрясать горы.
На следующее утро чужак купил лошадь и двинулся на юг. Он, как всегда, пустился в странствие в одиночестве.
Он просто не мог иначе. Даже находясь в толпе, этот страшный, смертельно опасный человек оставался в одиночестве.
Глава 16
Весна, 1011 год от основания Империи Ильказара
СМЕРТЬ И ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
Рагнарсон проснулся как от толчка.
— Да?
— Прибыл полковник Орион, маршал.
— Благодарю тебя, Дерел.
Браги только что видел мрачный сон. Ему пригрезилось, что он замкнут внутри вращающейся сферы, и вокруг него в погоне друг за другом носятся силы добра и зла. При этом защитники добра выглядят такими же злобными, как и сторонники зла. И борьба эта на его глазах поглотила все, что он любил.
Фиана. Элана. Двое детей. Насмешник. Все они уже ушли от него. Теперь чья очередь?
Рольф? Что случилось с Рольфом? После возвращения из Карак Штрабгера Браги его еще не видел. Командование дворцовой гвардией не очень обременительное занятие, но оно все же требовало выполнения кое-каких обязанностей.
Может быть, скоро настанет очередь Хаакена? Или придет черед Рескирда, который является его другом вот уже двадцать лет? А может, это будет Гарун?
Гарун, которого он знал и любил, был идеализированный образ того Гаруна, с которым он пережил столько приключений. Сегодняшнего Гаруна он не знал. Сегодняшний Гарун стал совсем другим человеком.
Кто еще? Его дети? В первую очередь Рагнар, которому он вручил свое бессмертие. Аринг. Альтенкирк. Гжердрам… Тоже друзья, но они не так завладели его душой, как другие. Может быть, потому, что встретил их позже, уже после того, как жизнь закалила его сердце. В то время, когда он повстречал Вальтера и Мглу. И Непанту… Впрочем, к Непанте Браги испытывал слабость, так же как и к Этриану — своему крестнику.
Его душой также владел Кавелин. Он впился в Браги железными клещами. И Рагнарсон не мог понять причину своей любви к этому крошечному королевству.
— Маршал, вы хотели меня видеть?
— Да, и я прошу прощения. — Волосы Браги топорщились во все стороны, и он усиленно протирал глаза. — Берите стул. Дерел, принеси нам что-нибудь выпить.
— Ваш секретарь сказал, что у вас есть новости о Балфуре.
— Да. Но подождите немного. Мне хотелось, чтобы при разговоре присутствовала еще пара людей.
Вальтер и Мгла появились очень не скоро. Почти на час позже, чем ожидал Брагн. Он пытался занять Ориона легкой беседой, вспоминая об Эль-Мюридских войнах, о гражданской войне, о своей первоначальной военной подготовке в Высоком Крэге. Полковник терпеливо слушал, но было заметно, что он нервничает. Ему надо было готовиться к выводу войск.
— Дерел, что их держит?
— Не знаю, сэр. Мне сказали, что они прибудут как только освободятся.
— Возможно, семейная проблема, — высказал предположение Рагнарсон. — У них очень болезненные дети. Дерел, ты давно видел капитана Прешку?
— Давно, сэр. И даже хотел обратить на это ваше внимание. Он даже не явился за платой. Капитан был очень плох на прошлой неделе.
— Мне надо будет поговорить с ним.
— А вот и Вальтер, сэр.
Вальтер и Мгла вошли в помещение. Плечи Вальтера поникли, а сам он был страшно бледен.
— Что произошло? Сама Смерть выглядит лучше, чем ты.
— Возникли серьезные сложности. Непанта и Этриан исчезли.
— Не может быть! Каким образом?
— Не знаю. Гундар был единственным, кто все видел. То, что он рассказывает, не имеет большого смысла. Сказал, что появился какой-то, человек, и Непанта ушла вместе с ним. Упаковала вещи свои и Этриана и ушла. Гундару показалось, будто человек сказал, что отвезет её к Насмешнику, который скрывается, так как якобы ты и Гарун хотят его убить.
— Хорошо, я поговорю с Гундаром позже. Там должно быть еще что-то. Дерел, распространи известие об их исчезновении. И когда же они ушли?
— Еще утром. У них перед нами преимущество по крайней мере в четыре часа.
— Еще один ход против нас?
— Видимо. Кажется, дело принимает серьезный оборот?
— Да. Я тоже обнаружил кое-что новенькое. Поэтому я и послал за вами. Итак, у меня была гостья. Сразу после того, как вы ушли, полковник. Жена бин Юсифа.
Прежде чем продолжить, Браги дал возможность гостям усесться. Когда все заняли свои места, он продолжил:
— Кроме того, она — дочь Эль Мюрида. Но это не столь важно по сравнению с её рассказом. А сказала она, почему Гарун был столь миролюбив, и сообщила кое-что о Насмешнике и Балфуре.
Он пересказал им все, что слышал от Ясмид, своим повествованием вызвав у них лавину вопросов.
— Послушайте. У меня нет ответов. Вальтер, вставь эти осколки в свою мозаику. Мгла, кто этот человек в черном? Тервола?
— Скорее всего. Но маска мне незнакома. По описанию она похожа на маску Чина, но черное с золотом не подходит… Мы можем проверить. Ведь мы, кажется, захватили маску Чина под Баксендалой?
— Была там какая-то маска. Не знаю только чья.
— Чина. Я помню точно. Доставьте её мне, и я скажу, точно, был ли это Чин.
— Дерел, посмотри, можно ли откопать эту штуку? Она — в подвалах Казначейства. Мы выставим её на всеобщее обозрение, когда армия разбогатеет настолько, что сможет открыть свой музей.
Пратаксис откланялся и исчез. Предметы, приготовленные им для ведения исторических записей, остались издевательски валяться на столе.
— Я становлюсь проклятием этого человека, — заметил Браги. — Если Гжердрам не вернется в ближайшее время, Дерел подаст в отставку. А мне без него с делами не справиться. Полковник, только вы пока молчите.
— Не знаю, что сказать. Мне все это крайне не нравится. Неужели наши люди могли вступить в сговор с Шинсаном? Если это станет известно, доверие к гильдии рухнет в одночасье.
— Следовательно, вы не отметаете подобной возможности. Почему?
Три пары глаз уставились на Ориона.
— Потому, что мне кое-что сообщил мой адъютант. У нас состоялся сегодня довольно длинный разговор.
— И?..
— Он не понимает, что это означает, но однажды ему в руки попала депеша Балфуру из Высокого Крэга. Письмо было почти полностью сожжено в камине. Адъютант нарушил все существующие правила и взял послание. Правда, прочитать он сумел лишь подпись. — «Девятка». До меня доходили слухи, что Балфур мог быть членом Девятки.
— Что это такое? Никогда не слыхивал подобного.
— Немногие слышали об этом даже в избранных кругах Высокого Крэга. Но слухи ходят вот уже несколько лет. Если им верить, то существует группа высших офицеров, стремящихся захватить контроль над гильдией. Когда кто-то из старичков умирает, неизбежно слышится шепот, что его убрала Девятка.
Слухи эти, кажется, впервые появились три года назад. Жан Прэдер утверждал, что его приглашали присоединиться к заговору, чтобы заместить одного из участников, который недавно умер. Он сказал, что посмотрит и подумает. То, что он увидел, ему не понравилось, и Жан отказался. Он не успел ничего сказать, так как получил направление в Симбалавейн, на место полковника Терадоксаса — как раз того офицера, который умер. В смерти Терадоксаса не было никакой загадки. Его убили, когда он вступил в схватку с бандитами. Полковник переколотил почти всех, но все-таки его прикончили. Однако смерть Прэдера породила массу вопросов. По официальной версии его отравил ревнивый муж через две недели после прибытия полковника на место.
— Серьезное косвенное доказательство заговора, — заметил Рагнарсон.
— Да. Но это еще не все. После смерти Прэдера в Цитадели умерли еще одиннадцать человек. Это слишком много даже для стариков. Кроме того, старцы прокопчены до самого нутра. Хоквинду за восемьдесят. Лаудеру почти столько же. А они по-прежнему такие же крутые мерзавцы, что и в молодые годы. Эти стариканы держатся так, словно обладают секретом бессмертия. Остальные мало чем от них отличаются.
Название «Девятка», думаю, возникло потому, что девять как раз составляют большинство в Совете. Чтобы захватить контроль, необходимо иметь девять заговорщиков — членов Совета. Балфур попал в число подозреваемых потому, что, несмотря на молодость, был близок к верхушке гильдии, и потому, что он страшно отрицательно относился ко всем традиционным порядкам и таинственным обрядам.
— Последнее я могу понять, — сказал Рагнарсон. — Эти порядки выводили меня из себя. Но меня ввели лишь в Третий Круг. Может быть, позже и повысили, не знаю. Ведь я теперь как-никак генерал. Наверное, стоит навести справки.
— Нет. Дальнейшее продвижение начинается с того Круга, в котором вы покинули Крэг. Семь Ступеней миновать невозможно. Ваш чин в гильдии не связан с продвижением в Ордене.
— Почему же нет? Зачем им в таком случае повышать меня в звании?
— Да по той же причине, по которой вы сами не до конца расстались с ними. Вы полагаете, что это заставляет людей считать, что за вами стоит гильдия. А они хотят, чтобы ваши успехи сверкали и в Высоком Крэге. Я тоже никогда не проникну в Цитадель — Таинства Шестого Круга мне не осилить. Те же, кто там заправляет, — настоящие тяжеловесы.
— Вальтер? Мгла? Что вы на это скажете?
Вальтер пожал плечами.
Однако его супруга ответила:
— Похоже, что полковник Орион говорит правду! Не исключено, что он нам даже сочувствует. Мне кажется, ему пришлось немного переступить через свои предубеждения.
Она улыбнулась, и эта улыбка была способна расплавить сердце, отлитое из бронзы. Орион просто не мог не ответить на такую улыбку.
Перед ним была, бесспорно, самая красивая женщина мира. Прежде чем утратить власть в Шинсане, Мгла посвятила несколько веков совершенствованию своей внешности.
— И что вы намерены предпринять, полковник? — спросил Рагнарсон,
— Пока не знаю. Если я предупрежу Высокий Крэг, то это либо усилит слухи, либо насторожит заговорщиков — в зависимости от того, в чьи руки попадет моя депеша. Вернувшись, я смог бы провести собственное расследование.
— Что ж, Я сделал все что мог. Жаль, что не удалось захватить Балфура. Вальтер, я дал тебе целый список поручений. Есть какие-нибудь результаты?
— Нет. Прежде чем прийти сюда, я послал пару человек в ту гостиницу. Приказал им захватить следующую группу всадников.
— Мгла! Мне нужна твоя помощь. Во-первых, определи: местонахождение Непанты. Во-вторых, посмотри, можно ли призвать Визигодреда, Зиндаджиру и заставить Вартлоккура поработать.
Даже холодная красота Мглы не смогла скрыть её негодования.
— Ты не доверяешь женщине? Полагаешь, что я не смогу…
— Вовсе нет. Просто ты сама много раз говорила, что не желаешь больше вмешиваться в подобные дела. Кроме того, я считаю, что одним магом нам не обойтись. Одной даже очень могущественной чародейки будет недостаточно, когда мы схлестнемся с Шинсаном… А, это ты, Дерел? Как дела?
— Её там нет.
— Но она должна там находиться.
— Тогда сами и ищите. Я перерыл там все.
— Эй, перестань! Я тебе верю. Мгла?
— Кто-то её взял.
Рагнарсон фыркнул. Чтобы прийти к подобному выводу, магом быть вовсе не обязательно.
— Вот и еще работенка для тебя, Вальтер.
— Сам догадался. «Узнай, кто это сделал». Интересно, когда мне удастся хоть немного поспать?
— В любое время, когда я сплю, ты можешь дрыхнуть сколько угодно. Меня тогда не будет здесь, чтобы поднять шум. Мгла тебе поможет. Ты ведь ему поможешь, не так ли? Надо по меньшей мере выяснить, где маска находится сейчас.
— Хорошо.
— Итак, Дерел, у меня для тебя есть еще два дела. После этого обещаю оставить тебя в покое. Одно из дел, думаю, тебе понравится. Во-первых, напугай Хаакена. Скажи ему, что я хочу встретиться с ним на кладбище. Настало время посмотреть, что он сделал для Эланы. — Последние слова он неожиданно для самого себя произнес с напряжением, — Во-вторых, напиши Гжердраму, чтобы он перестал портить воздух там и доставил свою задницу сюда как можно быстрее. — С этими словами он подписал чистый листок. — Ну как, это тебе по вкусу?
— Превосходно, сэр. Я так и напишу, — ответил Пратаксис, зловеще улыбаясь. — Просто великолепно. Да, кстати. Я так и не смог найти Требилкока.
— Наверное, ударился по девкам. У него довольно странная компания. Объявится.
Но на самом деле Рагнарсон беспокоился. Слишком много людей выпало из поля зрения. Не исключено, что Майкл что-то обнаружил, и его заставили замолкнуть.
— Заодно я взгляну, где он, — заметила Мгла.
— Если ты действительно хочешь кого-нибудь для меня найти — отыщи Гаруна, — сказал Рагнарсон и добавил:
— Полагаю, Вальтер, что сегодня домой ты вернешься поздно?
— Еще как.
— Хорошо. Я посмотрю, как дела в моем жилье, а после потолкую с Гундаром. И еще…
— Что?
— Я просил тебя разнести дом по бревнышку, но найти эту самую Слезу Мимизан. Разве не так? — произнес Браги.
— Просил.
— Ну?..
— Просто не успел. Все мои люди на операциях.
— Хм-м… — Вальтеру следовало бы проявлять больше инициативы. — Возьми людей у Аринга. Или у Хаакена.
— Хорошо.
— Дом разрушать не надо, — вмешалась Мгла. — Если Слеза там, я её найду. Мне эта вещь хорошо известна… — её взгляд затуманился — она припомнила времена, когда была владычицей Шинсана и вела войну с Наставником Эскалона,
"Мгла становится беспокойной, — подумал Рагнарсон. — Вряд ли она когда-нибудь мечтала о судьбе домашней хозяйки… За ней, видимо, тоже стоит присматривать».
Это начинает вызывать серьезное беспокойство. Люди, которых он знал и которым доверял, постепенно исчезали. А тем же, кто мог стать его помощником, он верить не осмеливался. Чародеи. Колдуны. Наемники. Все эти люди в основном хранили верность только самим себе.
Кроме того, кто-то очень хочет увидеть его мертвым. Браги ни на йоту не сомневался, что нападение фальшивых приверженцев культа Хариша было направлено против него.
— Достаточно. Есть тысячи вопросов, которые нам следует обсудить. Но не сейчас. Я отправляюсь на кладбище. Дерел?
— Лошадь уже под седлом, сэр.
— В свое время ты будешь щедро вознагражден.
— Благодарю вас, сэр.
Обращаясь к присутствующим, Браги произнес:
— Прошу меня простить за то, что я на вас все время наседаю. Я просто впал в отчаяние, пытаясь понять, что происходит. Мне кажется, что я — муха, угодившая в паутину, но не имеющая представления, где находится паук.
Он закрепил перевязь своего нового меча и накинул тяжелый плащ. На дворе было довольно прохладно.
Кладбище располагалось на холме к северу от Форгреберга и начиналось примерно в миле от городских ворот. Оно было огромным и служило городу с момента его основания. Все мертвые Форгреберга находили там свое упокоение. Богатые и бедные, уважаемые и презираемые лежали в одной и той же земле. Кладбище, конечно, делилось на участки. Там были места, отведенные для семейных захоронений, для различных этнических групп и религий, так же как и для нищих, которых клали в землю за счет городской казны. Одним словом, на этом холме мертвых располагались десятки тысяч могил, большинство из которых были обозначены простыми деревянными знаками. Однако здесь можно было увидеть и огромные, богато украшенные мавзолеи, как, например, мавзолей семейства Криф — правящей династии Кавелина. Именно там предстояло обрести покой Фиане.
Солнце стояло у горизонта. Поднялся холодный ветер. Рагнарсон прошел через открытые ворота, Время и погода весьма подходили для посещения кладбищ.
— Гораздо больше, чем я представлял, — пробормотал Браги.
Он забыл спросить о месте захоронения Эланы и теперь, заметив могильщиков, усердно копающих яму для какого-то нищего бродяги, поинтересовался у них, где лежит его жена.
Могила была почти на вершине холма. Хаакен сделал все как надо.
Три свежие могилы бросались в глаза, хотя на них еще не было никаких памятников. Рагнарсон решил, что захоронение останется очень простым. Элане и при жизни совершенно не шли роскошные финтифлюшки.
Браги вначале споткнулся о чьи-то ноги и только потом их увидел. Регент Кавелина нагнулся, чтобы рассмотреть тело.
Оказывается, он нашел исчезнувшего командира дворцовой охраны.
Прешка был мертв уже несколько часов. По меньшей мере с утра. Рагнарсон выпрямился. Ярость его не поддавалась описанию.
Под телом Рольфа оказался букет полевых цветов, тех, что так любила Элана. Чтобы собрать их, он, наверное, потратил много часов — ведь весна только-только началась… Кто-то убил Рольфа в тот момент, когда он шел поклониться мертвым.
Рагнарсон снова споткнулся.
Еще одно тело.
Этого мертвеца он не знал.
Браги в наступивших уже сумерках продолжил поиски, ползая среди декоративных кустов и памятников.
— Что ты делаешь? — раздался голос Хаакена. Рагнарсон вскочил, бросив ладонь на рукоятку меча. Он не услышал шагов.
— Подсчитываю покойников, — ответил Браги, узнав брата.
— Что?
— Кто-то напал на Рольфа прошлой ночью или рано утром. Но он их крепко потрепал, прежде чем его прикончили. Я уже нашел троих.
Хаакен было присоединился к поискам, но через минуту их прекратил, заявив:
— Все. Больше мы ничего не найдем.
— Почему?
— Он умер в тот момент, когда полз к могиле Эланы. Ему бы этого не позволили, если бы хоть один из убийц остался в живых.
— Меня очень интересует одно, — сказал Браги.
— И что же именно?
— Что закончится раньше? Убийцы? Или все мы?… Что ж… похороним его на том месте, где он умер.