Он не пытался исправить свою ошибку. Баксендала была безнадежно утрачена. Шинсан все еще превосходил его числом три к одному, и при этом войска Империи Ужаса были и свежее, и лучше.
Лаудер последовал примеру остальных союзников и охотно согласился принять Рагнарсона в качестве главнокомандующего.
Рагнарсон мысленно начал готовиться к следующему этапу кампании. Теперь он станет брать противника измором, давая сражения только при самых благоприятных обстоятельствах. Его главная задача — измотать превосходящего силами врага.
Глава 32
Весна-лето-осень, 1012 год от основания Империи Ильказара
ПОРАЖЕНИЕ. ПОРАЖЕНИЕ. ПОРАЖЕНИЕ
Фариг. Форгреберг, Озеро Турнтин. Стаак-Армстед — сражение, получившее название «Битва на Переправе». Тринити-Хиллз в Алтее. Список проигранных битв непрерывно увеличивался. Отдельные легионы при поддержке ночных тварей Магдена Нората захватили Волстокин и Анстокин, Бадаламену, хотя и с трудом, удавалось преодолевать сопротивление постоянно растущей армии Рагнарсона.
Он сумел укрепить свои силы на севере и затем, пройдя через Рудерин, повернул на юг на Корхану и Форхангс. Хаакен с отрядом, поспешно собранным из рыцарей, наемников и вооруженных крестьян, остановил свое движение в Ауконе. Рагнарсон тем временем сумел выбраться из окружения в Алтее. Но Бадаламен направил удар на юг через Тамерис, предполагая в конечном итоге встретить идущие на север войска противника на реке Скарлотти, в тылу у Браги.
Рескирд пытался сдержать напор под Тамерисом, но от решающей битвы отказался, так как его части понесли огромные потери еще в Кавелине.
Бадаламен сделал небольшую паузу, чтобы перестроить ряды и привести армии в порядок. Он ждал Рагнарсона в Кардине на другой стороне равнины, всего в сорока милях от берега моря, практически разрезав весь Запад на две части.
А в Капенрунге Мегелин бин Гарун, игнорируя нависающую с тыла угрозу, затеял очередную кампанию против Аль-Ремиша и Эль Мюрида.
— Будь он проклят! — не сдержался Рагнарсон, когда весть об этом достигла его ушей. — У него нет ни капли разума.
Браги почему-то считал, что Мегелин думает так же, как и отец, и что роялисты начнут партизанские действия в тылах Бадаламена.
Он сидел в своем шатре с Лиакопулосом, Визигодредом, сыном и командирами большинства стран, предоставивших свои войска. Его лоскутная армия была самой большой, собранной Западом со времен Эль-Мюридских войн.
— Думаю, что дела у нас идут совсем неплохо, — заметил Лиакопулос, а Хоквинд и Лаудер согласно кивнули. — Нас не смогла уничтожить лучшая армия в мире.
С ним согласился и наблюдатель из Итаскии лорд Харттобен.
— Ваша способность к выживанию не перестает всех изумлять, — сказал он.
— Хм-м… — протянул Браги, окинув мысленным взором свою армию.
Несмотря на большую численность, особой опасности она не представляла. Необходимость постоянно отступать не позволяла ему реорганизовать войска и слить их воедино. Вновь сформированные части сразу приходилось бросать в бой. Частенько случалось так, что командиры не знали языка, на котором говорили командующие соседних отрядов.
— Но почему Мегелину не следовало атаковать? — поинтересовался Рагнар. — Эль Мюрид теперь клиент Шинсана.
Он поворошил поленья кончиком костыля. Под Ауконом его ранили, несмотря на то что Хаакен направил сына маршала на юг, чтобы избавить от почти верной гибели. Рагнар был слишком импульсивен.
— Возможно. Но мне хочется, чтобы он оказал нам прямую помощь. Гарун бы сразу понял, что победа над Эль Мюридом не будет стоить и ломаного гроша, если весь остальной Запад падет.
По крайней мере западный мир наконец поверил в то, что угроза с Востока действительно существует. Однако настоящая мобилизация еще не началась. По одному появлялись батальоны или в лучшем случае полки, что было совершенно недостаточно по сравнению с грандиозностью задач.
Политический вопрос о том, кто должен быть главнокомандующим, пока еще не ставился. Рагнарсон не верил в то, что генералы крупных держав позволят сохранить командование в руках маршала заштатного королевства, подобного Кавелину. Лично он считал Хоквинда лучшим кандидатом на пост верховного командующего. Но умение Рагнарсона избежать разгрома произвело на союзников сильное впечатление.
Сам же Хоквинд не хотел этого поста. Он был по горло сыт политикой еще с тех времен, когда руководил войсками в Эль-Мюридских войнах.
— Когда же наконец придет подмога из Итаскии? — спросил Браги у Визигодреда. Чародей несколько раз побывал дома, но сумел привести с собой лишь лорда Харттобена да еще одну тысячу лучников. Итаския берегла силы, чтобы дать бой на родной земле.
Рагнарсону все-таки удалось восстановить своё преимущество в кавалерии. И он безжалостно бросал её в бой, вынуждая легионы держаться поближе к своим союзникам или спасаться под прикрытием Бадаламена.
Марко и Рейдачар охотились на тварей Магдена Нората. Они успешно истребляли все их разновидности, кроме саван далажи. Эти монстры стали чем-то вроде неизлечимой болезни. Тервола возвращали их назад почти сразу после того, как их утаскивал Рейдачар. Вартлоккур и Нерожденный пытались замуровывать саван далажи в пещерах на островах посередине океана, но даже там тервола их находили.
Навсегда проблему этих тварей можно было решить, лишь истребив всех колдунов Шинсана.
Но тервола этого не позволяли.
Однако, по крайней мере на данный момент, противостояние магов зашло в тупик, и их схватка прекратилась. Как ни странно, это радовало Браги, Если ему и придется пасть, думал он, то он падет от руки человека.
Ближе всего от них находился городок Дичиара, и битва получила название по имени этого ничем не примечательного поселения.
Сражение оказалось низшей точкой во всей карьере Рагнарсона.
Бадаламен объявил о своем появлении барабанным боем. Шинсан всегда шагал под грохот барабанов, указывающих командирам легионов направление движения.
Для подготовки к битве у Браги было чуть более двух недель, и он полностью использовал все отпущенное время. Больше, чем сделал Рагнарсон, сделать было невозможно.
Вартлоккур по секрету посоветовал:
— Отходи. Все предзнаменования крайне неблагоприятны.
Рагнарсон остался непреклонен.
— Будем стоять здесь, и только здесь. Позиции лучше этой нам не сыскать в радиусе многих, многих лиг. На этом месте мы их хорошенько потреплем.
Его армия стояла на крутом холме на краю равнины, чрезвычайно удобной для маневра кавалерии. Лучники имели возможность засыпать стрелами тех, кто, пережив атаку всадников, примется карабкаться по склону. Как только Бадаламен начнет одолевать и станет теснить его войска (в том, что это произойдет, Браги не сомневался), можно было отойти в лес, стоящий на более пологом западном склоне. В густом лесу легионы не могли сражаться в привычном плотном построении. Пройдя через лес и выиграв время, он сможет перегруппировать свои силы.
Война на изнурение. Браги оставался верен своей стратегической линии. Быстрая победа исключалась. Приходилось ждать того дня, когда во всеоружии поднимутся на битву северные державы. Но до этого времени надо было остаться в живых.
Данные разведки оказались неточными, и Бадаламен двинул первый вал наступающих раньше, чем ждал Рагнарсон.
Браги, как всегда, ответил выпадом рыцарской конницы. Этот приём ранее всегда приносил успех, и он не видел причины менять тактику.
Именно на это и рассчитывал Бадаламен.
Рыцари понеслись через поле, чтобы нанести сокрушительный удар. Однако за ночь Бадаламен сумел не только вырыть перед фронтом своих войск глубокую траншею, но и отлично её замаскировать.
Рыцарские ряды мгновенно превратились в неорганизованную толпу всадников, и легионы врезались в клубок людей и лошадей, прежде чем рыцари успели перестроиться или отойти. В последовавшем за этим истреблении погибла половина всего рыцарства Прибрежных стран и Малых Королевств,
Бадаламен, обойдя свалку, двинулся в направлении холмов. Рагнарсон начал отход.
— А я тебя предупреждал, — заметил Вартлоккур.
— Предупреждал мою задницу! Неужели ты не мог быть поточнее? Проклятые чародеи никогда простого слова не скажут. Клост, отдай команду двигаться. — Изучив карту, он добавил:
— Надеюсь, нам удастся переправиться через Скарлотти. В противном случае нас поймают в ловушку в Дунно-Скуттари.
Солнце поднялось сравнительно недавно. Рейдачар, который до рассвета занимался отловом и уносом саван далажи, явился с первым разведывательным донесением.
В Тамерисе не осталось ни одного легиона. Все они быстрым маршем двинулись на север. Бросок начался еще до рассвета, и сейчас они находились всего в нескольких милях от Рагнарсона. Есть риск, что они встретят его войско на выходе из леса.
Организованное отступление превратилось в бегство. Браги отчаянно пытался восстановить управление войсками, чтобы ударом встретить легионы, появившиеся из Тамериса. Ему повиновались лишь наемники гильдии и кавелинцы, но их совместных сил было явно недостаточно.
Однако его усилия сумели предотвратить полную катастрофу. Большей части армии удалось выйти из-под удара. Половина войск добралась до Скарлотти, где Рагнарсон сумел навести порядок и организовать переправу.
Тысячи спасшихся присоединились к Драконоборцу, поспешно уводившему свои части в Хэлин-Деймиель.
Легионы прошли на юг вплоть до Ипопотама, оставив очаги сопротивления в Симбалавейне, Хэлин-Деймиеле, Либианнине и Дунно-Скуттари. Гарнизоны этих городов не имели сил для вылазок. Военный флот Итаскии занимался снабжением так же, как он делал это во время Эль-Мюридских войн.
К Бадаламену по туннелям перехода поступали новые и новые подкрепления. Вальтеру удалось выявить семь легионов, не участвовавших в битве под Баксендалой,
Прирожденный Воин с основной массой сил стоял напротив Рагнарсона на противоположном берегу Скарлотти, неподалеку от Дунно-Скуттари. Черный Клык дрался отважно, но ему не хватало сил, чтобы добиться успеха. В конце концов он проиграл сражение при Глочо, всего в трех милях от Оскона. Его предали агенты Девятки. Тех, кто сумел выжить, Хаакен увел на запад.
Незаметно пробежали недели, и конец лета был уже не за горами. Хотя Бадаламен вовсю пользовался туннелями перехода, снабжение его войска в основном шло через Савернейк. И вновь Рагнарсон стремился выиграть время, чтобы дождаться того момента, когда снег закроет перевал и отрежет Бадаламена от баз снабжения.
Прирожденный Воин собирал средства переправы и играл в гляделки с Рагнарсоном. Его поход на Форхангс привел к тому, что Хаакен соединился со своим молочным братом.
И вот наступил момент всеобщего истребления. Вспомогательные войска Бадаламена принялись стирать с лица земли города и села, убивать скот и вытаптывать посевы. Неизбежный зимний голод должен был сократить число тех, кому удалось выжить после этих набегов.
Однажды, когда Рагнарсон стоял на берегу Скарлотти и, глядя на противоположную сторону, тупо повторял: «Это моя вина, это я во всем виноват», — перед ним предстали Мгла и Вартлоккур.
— Маршал, нам удалось добиться огромного успеха. Самого большого со времени создания Рейдачара.
Браги не приходило в голову ничего такого, что позволяло бы увидеть будущее в более привлекательном свете.
— Неужели вы заставили итаскийцев выступить? — спросил он. Позиция невмешательства, занятая Итаскией, была его самой большой головной болью.
— Нет, — фыркнул Вартлоккур. — Мы всего лишь изыскали способ перерезать туннели перехода. Способны вмешаться, когда они начинают пересылку.
— О?! И сколько же времени пройдет до того, как они изыщут способ вас остановить?
— Ровно столько, сколько потребуется им на создание своего собственного «Зимнего Урагана».
— В таком случае не исключено, что до завтра. Они над ним упорно работают. И все это из-за того, что ты создал Нерожденного.
Вартлоккур кисло улыбнулся:
— Рейдачар имеет приказ уничтожать всех, кто ведет хоть какие-нибудь работы в этом направлении.
— Делайте то, что считаете нужным. Мы обязаны использовать все возможности.
Браги отвернулся и вновь уставился в темные воды реки, прикидывая в уме, когда закроются перевалы и он получит возможность перехватить инициативу.
Битва, получившая название «Схватка на Переправе», началась в полночь массированным магическим ударом. Армия Запада понесла большой урон, прежде чем чародеи Рагнарсона сумели восстановить равновесие.
Но к этому времени легионеры успели высадиться на противоположном берегу. И это тоже оказалось полной неожиданностью. Браги предполагал, что Бадаламен нанесет основной удар по расположению Хаакена. Удар в лоб по основной силе противника казался самоубийством.
Таким он и был. Но только на короткое время. Лучшая боевая подготовка в конечном итоге сказала свое слово. На захваченных плацдармах возникли земляные укрепления. Все контратаки Рагнарсона страшно осложнялись громоздкой командной структурой и языковым барьером и результатов не приносили.
Хаакен, стоявший в четырех лигах выше по реке, доносил о сильном давлении со стороны противника. Несколько легионов, форсировав реку еще выше по течению, шли маршем на Куратель.
При свете дня открылась неприятная правда — лобовая атака оказалась всего-навсего отвлекающим маневром. Основные силы Бадаламена наступали выше по течению реки.
Рагнарсон заметил ловушку. Плацдармы. Они были не настолько укреплены, чтобы их нельзя было уничтожить, но достаточно сильны для того, чтобы продержаться несколько дней. Если он заглотит наживку и попытается сбросить врага в реку, за его спиной сомкнется кольцо окружения.
Его вновь превзошли в тактическом мышлении.
Браги заявил о своей отставке, что было встречено дружным смехом союзников и соратников. Хоквинд с улыбкой посоветовал ему дать команду поскорее уносить ноги, пока Бадаламен не воспользовался плодами своего маневра.
Бадаламен предпочел не атаковать. Во всяком случае, в этом месте. Старик на крылатом коне негодовал, так как перебои, возникающие в работе туннелей перехода, требовали немедленной победы. Кроме того, приближалась зима, приход которой даже он был не в силах задержать. Пока никто не научился манипулировать сменой времен года.
Браги продолжил командование. Он приказал Хоквинду и Лаудеру не допустить расширения плацдармов на переправе через Скарлотти. Он направил помощь Хаакену, чтобы укрепить его фланги, и бросил остатки конницы на колонну, двигающуюся в направлении Курателя. Основную же массу армии, состоящую из растерявшей боевой дух пехоты, он вывел из намечающегося окружения и увел очень далеко от театра боевых действий — чуть ли не до Лазурного Побережья.
После этого Браги вернулся к тактике войны на изнурение. Броды на реке Портуна он оставил без боя. Итаския стала его целью, а приближающаяся зима должна была стать основным оружием.
Легионы настигли его неподалеку от Октилии. Но в отсутствие Бадаламена Рагнарсон доказал, что его военный талант тоже кое-чего стоит. Он заманил шинсанцев в ловушку под стрелы своих лучников и истребил двадцать пять тысяч легионеров, сам не понеся при этом потерь. Но Браги не возгордился и продолжал придерживаться своей стратегической линии.
В начале октября, проехав по Великому Мосту, Браги оказался в столице страны, Итаскии-Городе, — месте, где он, Насмешник и Гарун провели большую часть своих молодых лет.
У Рескирда Драконоборца возникли трудности. Некоторые профессора Ребсамена яростно агитировали за примирение с Шинсаном. Такая позиция приводила его в изумление.
Во время Эль-Мюридских войн Хэлин-Деймиель выдержал многолетнюю осаду, и его защитники никогда не теряли присутствия духа. И это несмотря на то, что в то время враг не собирался истребить их всех.
Драконоборец не сумел убедить ректорат в том, что Бадаламен за пределами Хэлин-Деймиеля уничтожает всех и вся.
В схватке под Дичиарой судьба разбросала в разные стороны Рагнарсона и Пратаксиса, и последний на время превратился в помощника Драконоборца. В один из осенних вечеров Дерел явился к Рескирду. Он был бледен как сама смерть.
— Я нашел ответ. Наши люди…
— Что?
Ожидание неизбежного поражения существенно повлияло на характер Рескирда, превратив его в злобное, ворчливое и способное укусить кого угодно существо.
— Заговор Девятки. Здесь, в самом университете. Я нечаянно обнаружил… Направляясь к своему старому другу антиквару Куджару, чтобы потолковать с ним о Слезе Мимизан, я услышал голоса. В восточном крыле, в библиотеке, где они хранят свои…
— Избавь меня от описания маршрута твоего путешествия. Кто? Где? И как мы можем их схватить?
— Все в свое время, мой дорогой. Их с наскока не возьмешь. Действовать следует аккуратно. Во-первых, следует выявить всех и изобличить убедительно. В противном случае мы рискуем восстановить против себя весь Хэлин-Деймиель.
Рескирду пришлось смирить свой нрав и преодолеть нетерпение. Инстинкт самосохранения подсказывал ему, что в этой ситуации жизненно необходимо искать политически приемлемый выход.
Миновал наполненный угрозами месяц. Трижды предатели открывали ворота города. Один квартал был потерян полностью.
Но затем один из членов Праккии, получив фальшивое известие, подготовленное Пратаксисом, совершил ошибку. Дерел позаботился о том, чтобы о депеше и последовавших за ней действиях предателя узнали нужные люди.
Толпа растерзала всех членов действующей в Ребсамене Девятки.
Следуя приказу Рагнарсона, Рейдачар провел следствие и раскрыл заговор в самой Итаскии.
Состоящая в оппозиции группа Грейфеллза использовала предательство в качестве политического оружия ещё со времен Эль-Мюридских войн. Рейдачар истребил всех заговорщиков.
Странная полунейтральная политика Итаскни тут же изменилась.
Рагнарсон одерживал политические победы и терпел тактические поражения.
Грандиозная битва становилась неизбежной.
Звездный Всадник сконцентрировал всю свою мощь на южном берегу Серебряной Ленты. Он верил, что это сражение, если оно будет выиграно, окончательно погубит Запад.
А на противоположном берегу широкой реки над картами театра военных действий склонились знаменитые военачальники — бывшие враги в бесконечных мелких войнах.
Они не имели права проигрывать.
Но, в отличие от Звездного Всадника, даже победа для них до конца ничего не решала. Бадаламен сохранял свое воинское искусство, а ресурсы Шинсана оставались неисчерпаемыми.
Глава 33
Зима 1012 года — весна 1013 года от основания Империи Ильказара
ИТАСКИЯ
Так когда же? — спросил Рагнарсон у Визигодреда. Он и итаскиец вели наблюдение за армией Бадаламена со стены Южного города — предмостного укрепления, расположенного на южном берегу Сильвербинда и защищающего столицу с этого направления. Южный город оставался последним, не считая Хэлин-Деймиеля и Высокого Крэга, бастионом Запада на этой стороне реки. Симбалавейн, Дунно-Скуттари, Либианнин и даже принадлежащий Итаскии Портсмут пали еще зимой.
— Когда будут готовы, — пожал плечами чародеи.
Вот уже несколько месяцев армии выжидали, глядя друг на друга. Рагнарсону это очень не нравилось. Если Бадаламен не ударит в ближайшее время, последняя надежда Браги на победу исчезнет. День, когда откроется перевал Савернейк, неумолимо приближался. Марко сообщал, что в Гог-Алане собралась огромная орда, готовая явиться на помощь Бадаламену. Новые правители Шинсана сгребли в своей изрядно расширившейся Империи всех солдат.
Рагнарсон опасался, что наступление может начаться через Хаммад-аль-Накир даже до открытия прохода Савернейк. Туда вели прекрасные перевалы через Тройесу, и путь был всего лишь на несколько сотен миль длиннее. Правда, пролегал он через пустыни. Мегелин не смог бы препятствовать этому маневру.
Сыну бин Юсифа удалось захватить Аль-Ремиш, и он провозгласил себя королем. Но Эль Мюрид бежал в южную пустыню, в те места, где началось его движение. Оттуда он по-прежнему мог творить бесчинства. Кроме того, в его руках оставалась Ясмид.
— Нам надо найти способ заставить его напасть, — проворчал Рагнарсон, пнув носком сапога парапет стены.
Визигодред мягко положил ладонь на его руку и произнес:
— Спокойнее, мой друг. Вы убиваете себя переживаниями. Кроме того, вспомните об авгурах. Подумайте о том, что они нам сказали.
Чародеи провели много часов, занимаясь предсказаниями и изучая предзнаменования. Их догадки напоминали детскую логическую игру в нож, бумагу и камень. Нож режет бумагу, в бумагу завернут камень, камень ломает нож. Все попытки интерпретировать предзнаменования ни к чему не приводили, заканчиваясь горячим спором между магами. Те же заботы одолевали и тервола.
В каждой из воюющих сторон находились сильные группы командиров, которые утверждали, что каждая схватка явится противоборством ножа, бумаги и камня, или, иными словами, каждое действие встретит все более усиливающееся противодействие.
Гремели барабаны. Это продолжалась так долго, что на их басовитый гул все уже давно перестали обращать внимание. Каждый день несколько легионов выходили из лагеря Бадаламена, чтобы совершить отвлекающие маневры под стенами Южного города.
Эта зима оказалась самой холодной и самой длинной на памяти людей. Ни одна из сторон не добилась серьезных успехов. Но обоим противникам удалось пережить холода без серьезных потерь. У Шинсана хватало сил на то, чтобы конфисковать необходимые припасы в завоеванных странах. За армией Рагнарсона стояло богатство и материальные ресурсы Итаскии. Бадаламен предпринял две попытки продвинуться выше по течению, к расположенным там бродам. В случае успеха он мог бы форсировать реку и атаковать Итаскию-Город с северо-востока. Лорд Харттобен со своими рыцарями и армии Прост-Каменца, Двара и Ива Сколовды ликвидировали эти угрозы.
Судьба Итаскии должна была решиться рядом с её столицей. Успех или неудача кампании зависели от того, сможет ли Бадаламен захватить Великий Мост.
Это сооружение было одним из чудес света. Мост длиной в триста ярдов перекинулся аркой над глубокой рекой, такой высокой, что под ней могли свободно проходить военные суда, направляющиеся на верфи адмиралтейства, заложенные выше по течению в незапамятные времена. На строительство моста ушло восемьдесят восемь лет, и стоило оно тысячу сто жизней рабочих, утонувших в раздавленных кессонах. Инженеры и архитекторы заранее объявили задачу неразрешимой. И только одержимость короля Линнтела Безумного, правившего Итаскией первые пятьдесят три года работ, позволила довести строительство до той стадии, когда все поверили в возможность его успешного завершения.
Несмотря на свое варварское происхождение, Рагнарсон мучился при мысли о том, что ему, возможно, придется уничтожить это чудо.
Этот вариант бурно обсуждался несколько месяцев, и на фоне этих споров даже вопрос о смене главнокомандующего казался второстепенным. Вопрос о командовании разрешился сразу после того, как Вартлоккур объявил Рагнарсона генералиссимусом. Никто не осмелился вступить в спор с Разрушителем Ильказара.
Великий мост играл огромную роль для всех жителей Итаскии. Его экономическое значение для страны переоценить было невозможно.
Экономика никогда не была сильной стороной Браги. Но он восхищался грандиозностью сооружения и его законченной красотой. Кроме того, это чудо света являлось реальным воплощением мечты не только Безумного Строителя, но и всего его поколения.
Согласно мировоззрению Браги, лишь немногие поступки можно было считать греховными, И одним из них, по его мнению, было бы разрушение моста,
Почти всю зиму он провел в одиночестве, редко встречаясь со своими друзьями. Даже Рагнар большую часть времени отсутствовал, находясь рядом со своим новым героем Хейксом Блиттшо, подвигами которого он восхищался. Браги не часто видел и Хаакена, хотя молочный брат обитал в каких-то двух кварталах от его дома. Чаще, чем другие, иногда даже манкируя своими обязанностями, к нему заходил Гжердрам. Майкл, Арал, Вальтер и Мгла куда-то исчезли, пустившись по просьбе Вартлоккура в неведомое ему предприятие. Из остальных друзей в живых остались лишь единицы.
Большую часть времени Браги приходилось проводить в обществе офицеров из генерального штаба Итаскии, а эти аристократы постоянно взирали на него сверху вниз, как будто он был на голову их короче. Они встали под его командование, только подчиняясь воле короля Тенни.
Браги был им благодарен хотя бы за то, что снобы оказались выше того, чтобы устраивать мелкие пакости. Их совещания носили характер встреч профессионалов, ищущих выход из кризисной ситуации. Какими бы неприятными офицеры ни казались Рагнарсону, сотрудничество с ними приносило ему новые батальоны.
Вартлоккур почувствовал нарастание отчужденности у Браги, и теперь рядом с ним всегда находился один из чародеев (как правило, Визигодред), готовый сочувственно выслушать своего вождя. Рагнарсон и Визигодред очень сблизились. Даже склочный Марко согласился признать их дружбу, ворчливо высказывая Браги свое уважение.
— Проклятие. Как мне хочется, чтобы все скорее началось, — бормотал генералиссимус.