ГЛАВА 20
Дожанго, судорожно схватившись за поручни и издавая ужасные звуки, приносил жертву богам моря. Затем последовало жалобное стенание. - О чем я говорил? - я не удержался. Мы находились в двадцати футах от пристани. Морли и сам слегка позеленел. В предвидении предстоящего главным образом. Судно лишь едва заметно покачивалось. К нам подошел капитан. Теперь, когда корабль вышел в судоходный канал, у него появилось время для пассажиров. - Утром я разговаривал с начальником порта, - начал он. - Военная обстановка - спокойная. Путь свободен до самого Фулл-Харбора, и если хотите, можете оставаться на судне до самого конца. - Конечно, хотим. Морли застонал. Дожанго проскрипел, что прыгнет сейчас за борт и разом покончит со всеми страданиями. Я ухмыльнулся и начал торговаться с капитаном о размерах дополнительной платы. Где-то на полпути по каналу гролли что-то забормотали, обращаясь к Морли. Мы подошли узнать, в чем дело, и увидели, что проходим мимо "Цехин Бинки". Девицы Тейт дышали воздухом на палубе. Они нас заметили, когда мы пытались улизнуть по правому борту. - Сдается мне, они чем-то огорчены, - произнес Морли. Изобразив улыбку, он помахал рукой. - У женщин отсутствует чувство пропорции, - сказал я, осклабился и тоже послал привет ручкой. - Слегка вильнут хвостом в вашу сторону и считают, что после этого вы обязаны есть из их рук. Я взглянул на Тинни и подумал, что это, быть может, не так уж и плохо. Пока девицы сотрясали воздух, я подумал, не влепить ли в счет Тейту принесенные ради него жертвы. Проскочив мимо "Цехин Бинки", мы выскользнули из канала. Когда "Золоченая Леди" начала разворот к югу, судно шкипера Арбаноса уже превратилось в далекое темное пятнышко. - Будь я проклят! Это было утро встреч старинных друзей. В лейфмолдский канал втягивалась речная шаланда, неся на своем борту Васко и его приятелей. - Чтоб ты сдох, Покойник! - пробормотал я. - Надеюсь, ты хоть помолотил их слегка. Они нас не заметили. Я заставил всех убраться с палубы, так, на всякий случай. Я надеялся, что Покойник задержит их гораздо дольше, и теперь начал беспокоиться, не придется ли жалеть о том, что сделано. - За этими пиратами нужен глаз да глаз, - ворчал Морли. - Они могут нас умертвить ночью, когда мы будем болтаться в подвесной койке и портить во сне воздух в кубрике, где и без того дышать нечем. Судно закончило поворот и шло теперь в прибрежных водах. Морли напрасно волновался. Команда относилась к нам превосходно. Путешествие прошло без приключений. Лишь однажды яхта Штурмлорда обогнала нас, взлетая и проваливаясь на морских волнах, для которых не была создана. Мы, похоже, ее не заинтересовали. В первом порту, куда мы зашли, ее не оказалось. Один раз мы заметили королевский военный корабль, да марсовый на грот-мачте как-то прокричал, что видит на горизонте парус венагетов. Обе встречи ни к чему не привели. Через восемь дней после отплытия из Лейфмолда мы вошли в порт Фулл-Харбора. И там полосатого паруса не оказалось. Для разнообразия во мне пробудился некоторый оптимизм. - Прибыли, - ворчал на следующее утро Морли. - Что теперь? Он давился печеными кактусами с жирной подливой. Из всего меню это блюдо более всего напоминало вегетарианский завтрак. - Теперь я попытаюсь отыскать след женщины. Ее родичи должны находиться здесь. Возможно, они что-нибудь знают. Даже для меня это звучало слишком просто. Но иногда ведь получается именно так, как вы задумываете. Вот будет здорово, если она вдруг обнаружится в доме папочки. Я произнесу нужные слова и отбуду восвояси, унося с собой ее "да" или "нет". Фулл-Харбор изменился и в то же время остался прежним. Новые здания. Новые верфи. Новые улицы, проложенные после расчистки развалин, возникших после набега венагетов три года назад. Но все те же старые проститутки, жральни, +.,! `$k, сверхдорогие ночлежки и портные, наживающиеся на мальчишках солдатах и моряках, вырванных из дома и брошенных в объятия смерти. Только боги знают, сколько я убил времени и истратил денег в подобных местах. Всякие реформаторы выступают с призывами положить. конец притонам похоти и прочим подозрительным заведениям. Ничего не получится. Ребятам просто негде будет проводить время. Я ждал ядовитых комментариев Морли Дотса, но он приятно разочаровал меня: - Вы, люди, - несчастные существа, и здесь сосредоточено все самое лучшее, о чем только может мечтать солдат. Наверное, в нем заговорила его человеческая ипостась. Мы - единственная раса на планете, которая постоянно ведет крупные войны. Остальные, особенно эльфы и гномы, время от времени затевают свары - редко больше одной за поколение. Происходит одна схватка с минимумом волшебства. Победитель получает все. Многие из них участвуют в наших деяниях. Они могут оказаться полезными, но на них нельзя полагаться. У них напрочь отсутствует понятие о дисциплине. - Ты прав. Итак, ищем себе базу и приступаем к работе. Мы, как лица гражданские, привлекали к себе всеобщее внимание. Мне это вовсе не нравилось. В моем деле лучше оставаться незаметным. Мы нашли место, где> принимали и гражданских, и различных гибридов и при этом не старались обобрать до нитки. Я подкупил хозяина, чтобы он держал алкоголь подальше от, тройняшек, и вместе с Морли отправился на улицу. На карте Фулл-Харбор несколько напоминает омара: голова между двумя клешнями. Город как таковой, порт и инфраструктура расположены на выдающемся в море участке суши. Клешни прикрывают его от самых свирепых штормов. Город легко защищать. Венагетам лишь дважды удавалось захватить его, потеряв при этом почти всю армию. Чем дальше от моря и военно-морских сооружений, тем "цивилизованнее" становилось поселение. На перешейке полуострова возвышалось несколько пологих, поросших деревьями холмов - прибежище домов самых богатых граждан. Военачальники в городе не жили. Не желали подвергать риску себя и свою собственность в случае молниеносного, подобного тропическому урагану нашествия венагетов. Забавно: те же люди были готовы ради славы и прибыли сражаться в первых рядах кантардской армии, но... Я понимаю их не больше, чем лягушек. Наверное, эта ущербность - результат моего низкого происхождения. Папаша моей Кейен был одним из Синдиков и обитал на холмах с женой, четырьмя слугами и восемью детьми. Кейен была старшей. Нахлынули воспоминания, неся с собой ностальгию. Пока нанятый нами экипаж удалялся от моря, поднимаясь на холмы и вновь спускаясь в долины, картины прошлого становились все ярче. - На что ты уставился с таким мечтательным видом? - поинтересовался Морли. Мы оставили тройняшек в гостинице. Меня это сильно смущало, хотя Морли и заверил меня, что у зеленых любителей пива нет ни фартинга. - Воспоминания о былом. Юношеская любовь. Первая любовь. Среди этих самых холмов. Я не стал посвящать его в подробности. В конце концов, телохранителю не обязательно знать все пикантные детали. - Я сам по натуре чувствительный романтик, Гаррет. Но никогда не подозревал, что этим страдаешь и ты. - Я? Рыцарь в заржавленных доспехах, всегда готовый спасти недостойную девицу или сразиться с драконом, рожденным бредом сумасшедшего? Неужели я не вписываюсь в этот образ? - Вот видишь? Романтические образы... Ты готов работать на психа, если у него водятся деньги. Ты понимаешь, что одержимого можно ободрать как липку, высосать его, как паук муху. - Я никогда так не поступаю. - Знаю. Ты действительно жаждешь спасать девиц и сторонников гиблого дела пока получаешь достаточно смазки для ржавых шарниров своих лат. - А еще я люблю пиво. - Ты начисто лишен честолюбия, Гаррет. В этом твоя главная беда. - Знаешь, напиши-ка ты книгу обо всех моих недостатках, обнаруженных Морли Дотсом. - Я лучше займусь сочинением о твоих достоинствах. Потребуется гораздо меньше труда. Миленькая, коротенькая сказка. "Он любил свою маму. Не бил жену. Его детки никогда не бегали босиком по снегу". - Ты не в духе сегодня? - Непривычная диета. Долго мы еще будем здесь болтаться, высматривая призраки того, что могло бы быть? Я решил, что пора признаться: - Я не романтик, Морли, Я просто потерял дорогу. - Заблудился? А я-то думал, что ты знаешь эти места как свои пять пальцев. - Знал. Но с тех пор многое изменилось. Деревья и кусты, которые служили ориентирами, теперь выросли, либо срублены, либо... - Значит, остается только спросить кого-нибудь, так? Эй! - завопил он, стараясь привлечь внимание садовника, подстригающего живую изгородь. Гаррет, как зовут парня, которого мы ищем? Садовник прекратил работу и посмотрел на нас рыбьими глазами. У него была располагающая улыбка. - Кляус Кронк. Имя произносилось мягко: "кляус", но Морли решил, что это всего лишь прозвище. Спустившись с повозки, он приблизился к садовнику. - Скажи мне, добрый человек, где мы можем найти Синдика Клауса Кронка? Добрый человек обратил к нему изумленное лицо... Изумление сменилось издевкой: - Покажи-ка мне вначале, какого цвета твои монеты, черномазый. Морли спокойно приподнял шутника и перебросил через живую изгородь, перепрыгнув через кусты, перебросил обратно, легонько наступил на него, слегка вывернул руку и произнес: - Скажи мне, добрый человек, где мы можем найти Синдика Клауса Кронка? И он даже не запыхался. Садовник решил, что по крайней мере один из нас - псих, и поспешил объяснить направление. - Благодарю тебя, - сказал Морли, - ты был чрезвычайно вежлив и очень нам помог. Он вложил в ладонь несчастного пару монет, сжал его пальцы в кулак и занял место в экипаже рядом со мной. - Первый поворот налево и затем прямо до самой вершины холма, - пояснил он. Я оглянулся на садовника, который все еще сидел у обочины дороги. В его припухших глазах мелькнул огонек злорадства. - Ты считаешь, Морли, разумно наживать себе здесь врагов? - От него нам не будет никаких неприятностей. Парень считает, что я буйно помешанный. - Не понимаю, как можно так о тебе подумать, Морли. Мы свернули налево. С обеих сторон тянулось кладбище. - Теперь ты наверняка знаешь, где мы, - заметил Морли. - Ориентир вроде этого забыть невозможно. - Я помню его лучше, чем ты думаешь. Но мне кажется, наш приятель садовник здорово посмеялся над нами. Увидим через минуту. Я проехал между двумя колоннами из красного гранита, обозначавшими границу семейного участка Кронков. - Так он умер? - Сейчас выясним. Папа Кронк действительно ушел в мир иной. Его имя было выбито последним на каменном обелиске в центре участка. - Судя по дате, помер во время последнего вторжения венагетов, - заметил я. - Очень на него похоже, насколько я помню его характер. Папаша был готов биться за Каренту до конца. - Что будем делать? - Стоит поискать остальных членов семьи. Он один нашел здесь приют. Морли удивленно поднял брови. - Отсюда я могу найти дорогу. Мы с Кейен пробирались сюда ночами, чтобы... - На кладбище?! - Ничто лучше надгробий не напоминает о бренности всего земного и о том, сколь мало времени отпущено нам для радостей. - Вы, люди, - загадочные существа, Гаррет. Если тебе понадобится возбуждающее средство, имей в виду: племя сидхов в бассейне реки Бенесель производит отличную вещь из клубней похожего на картофель растения. Твой солдат много часов будет стоять по стойке "смирно". И это не все. Оно гарантирует, что ты не станешь папой. Вегетарианское возбуждающее? По любому пути можно зайти слишком далеко.
ГЛАВА 22
От кладбища я добрался до жилища Кронков довольно легко, ошибившись всего лишь раз. С улицы соседнее здание показалось мне более похожим на то, что мы ищем, чем настоящий дом моей бывшей возлюбленной. Мы уже почти миновали въездные тумбы, когда я заметил вольеры для павлинов. - Кругом и налево! - заявил я. - Недолет на один дом. Я вспомнил, какой адский вопль в шесть глоток учиняли эти многоцветные дьяволы, если Кейен не удавалось бесшумно выскользнуть из дома. Правда, это не срывало наших тайных встреч. Старик, хоть и понимал, что к чему, не мог угнаться за дочерью. У моей Кейен были быстрые ноги. Я все объяснил Морли, и мы вернулись на улицу. - Как случилось, что такой недотепа, как ты, сумел подцепить цыпленка из столь роскошного курятника? - Мы встретились на вечеринке, которую устроил "адмирал для холостых офицеров. Там собрались все более менее заметные юные леди на выданье. Он Одарил меня полным недоверия взглядом. Пришлось признаться: - Я обслуживал столы. - Наверное, это проявление животного магнетизма, чувства опасности и вкуса запретного плода, таящихся в связи с представителем низшего класса, - заявил он невозмутимо. Я не мог решить, обижаться или нет. - Чем бы оно ни было, это - величайшее событие моей юности. Ничего подобного со мной больше не происходило. - Я же говорил, что ты романтик. И он оставил эту тему. - С тех пор здесь многое изменилось, - сказал я. - Дом полностью перестроен. - Ты уверен, что это именно тот? -Да. Память твердила - здесь. По этой земле мы ходили под бдительным взглядом любящей мамаши, которая считала наши чувства мимолетным эпизодом в жизни дочери и не поверила бы своим глазам, если бы догадалась пробраться за нами на кладбище. Морли поверил мне на слово. Мы были еще в пятидесяти футах от дома, когда вышел человек в ливрее и двинулся к нам навстречу. - Похоже, он не очень рад, что мы решили заглянуть на огонек. Он не похож на обычного швейцара, - пробурчал Морли. И точно. Он смахивал на Плоскомордого Тарпа, оставившего позади свои лучшие годы, но по-прежнему весьма опасного. - Чем могу служить, джентльмены? Надеясь на лучшее, я решил идти напрямую, не сильно удаляясь от правды. - Не знаю. Мы прибыли сюда из Танфера в поисках Кляуса Кройка. Похоже, с этой стороны он удара не ожидал. - А я-то думал, что уже слыхал все идиотские шутки. - Мы только сейчас узнали, что он умер. - Ну и отправляйтесь туда, откуда явились, раз парень, которого вы ищете, откинул копыта. - Я желал побеседовать с ним лишь с целью выяснить, где я могу найти его ab `hcn дочь. Я знаю, что она вышла замуж, но не знаю, за кого. Я рассчитывал, что ее мать или кто-то из родственников еще живут здесь и смогут подсказать мне нужное направление поисков. Остался ли кто-нибудь из них в этом доме? Он выглядел так, будто все это для него слишком сложно. - Вы, наверное, толкуете о людях, которые здесь жили раньше? Так они съехали пару лет назад. Изменения в доме казались свежими, что подтверждало слова ливрейного Тарпа. - Вам не известно, где она может находиться? - Откуда? Я даже не знал ее имени, пока вы мне не сказали. - Благодарю вас за ваше внимание и потраченное на нас время. Попытаемся отыскать ее как-нибудь еще. - Для чего вам потребовалась эта мачушка? Пока я обдумывал ответ, Морли выпалил: - Чтобы бросить ее в болото и посмотреть, как запрыгают лягушки. - Мы представляем интересы душеприказчиков в завещании, по которому она является основной наследницей. - Обожаю, когда ты изъясняешься юридическими непристойностями. - Морли перевел нашему новому приятелю: - Она унаследовала кучу денег. - Почти превратившись в чревовещателя, он прошипел мне: - Врежь ему цифрой, посмот рим, как он вытаращит глаза. - Это составит примерно сто тысяч марок, за вычетом гонорара душеприказчиков. Глаза он не вытаращил. Даже не мигнул. Наш друг просто сказал: - А я-то думал, что уже слыхал все идиотские шутки. Я тоже повторил: - Благодарю вас за ваше внимание и потраченное на нас время, - и направился в сторону улицы. - Куда дальше? - поинтересовался Морли. - Поспрашиваем в домах на противоположной стороне. Те, кто там живет, знали это семейство. Может, что-нибудь подскажут. - Если они тоже не съехали. Что скажешь об этом парне? - Пока воздержусь, надо побеседовать с другими людьми. В следующем доме у нас состоялась не такая воинственная, но такая же бесполезная беседа. Живущие там люди переехали в этот район всего год назад и знали о Кронках лишь то, что Кляус был убит во время последнего вторжения венагетов. - И что ты об этом думаешь? - спросил я, развернув экипаж и направив его назад в сторону обиталища павлинов. - О чем? - Они сказали, что Кронк был убит "во время последнего вторжения венагетов", а не "убит венагетами". - Неточность, проистекающая из лености ума. Без сомнения. - Не исключено. Но это тот нюанс, который стоит принять во внимание. Именно из таких деталей создается полная картина. Они подобны отдельным мазкам кисти художника. Павлины засекли нас и теперь орали в тринадцать дьявольских глоток. Они вопили так, словно у них много лет не было повода покричать. - Господи, - прошептал я, - да она вовсе не изменилась. - Она всегда была такой старой уродиной? - спросил Морли, уставясь на женщину на балконе, которая следила за нашим приближением. - Не изменила даже одежду. Будь с ней осторожен. Она наполовину халдер и что-то вроде ведьмы. Маленький человечек в зеленом сюртуке и длинном колпаке перебежал нам дорогу. Он что-то верещал на непонятном мне языке. Морли поднял камень, чтобы запустить им в человечка, но я его остановил. - Что ты делаешь? - Это же паразиты, Гаррет. Пусть они бегают на задних лапах и издают звуки, напоминающие речь, но они всего лишь паразиты. Не лучше крыс. Но камень он все же выронил. У меня свое отношение к крысам, которые бегают на задних лапах, говорят и даже занимаются общественно полезной деятельностью. Я понимал настроение Морли, хотя и не разделял его предрассудка. Старая Ведьма (я не слышал, чтобы ее звали иначе), скалясь, пялилась на нас сверху. Это был классический беззубый оскал. Она выглядела точно как ведьмы в детских сказках. Я ничуть не сомневался, что она сознательно выработала для себя этот образ. До нас донеслось безумное хихиканье. Павлины ответили на него новым воплем. - Страшно, - сказал Морли. - Таков ее образ. Своего рода игра. Вообще-то она безвредна. - Это ты так говоришь. - Так считали все, когда я был здесь. Безумна, как гном, накурившийся "травки", но абсолютно безвредна. - Тот, кто дает убежище этим крошечным ядовитым гадам, не может быть безвредным. Или невинным. Как только вы позволяете им приютиться в вашем саду, они начинают размножаться, как кролики, и скоро вы обнаруживаете, что все приличные люди, раздраженные их грязными трюками, бегут от вас. Мы уже находились под самым балконом. Я воздержался, не стал упоминать о его реакции на расизм садовника. Это не принесло бы пользы. Каждый почему-то склонен полагать, что его собственный расизм - проявление божественного вдохновения и не подлежит сомнению. Само собой, моя собственная нелюбовь к крысиному народцу - исключение из этого нелогичного образа мышления. Старая Ведьма снова захихикала, ее поддержал мощный хор павлинов. Затем она прокричала: - А ведь его убили! - Кого? - спросил я. - Человека, которого ты ищешь, рядовой Гаррет. Синдика Кляуса. Они думают, что об этом никто не знает. Но они ошибаются. Их видели. Не так ли, мои милые крошки? - Откуда вы?.. - Неужели ты думаешь, что ты с той девчонкой могли незамеченными убегать по ночам на кладбище, чтобы удовлетворить свою похоть? Маленький народец все видит и рассказывает мне. А я никогда не забываю имен и лиц. - Что я тебе говорил? Настоящие паразиты. Прятались в тени надгробий, выслеживая тебя. И, думаю, хохотали в глубине своих маленьких черных душонок, потому что нет зрелища более смешного, чем совокупляющиеся люди. Я постарался проигнорировать его слова, но слегка покраснел. - Кто его убил. - спросил я, - и почему? - Мы могли бы назвать некоторые имена, не так ли, мои милые крошки? Но зачем? В этом нет теперь никакого смысла. - Но не могли бы вы по крайней мере сказать, почему он был убит? - Он узнал нечто, оказавшееся опасным для его здоровья. - Она вновь хихикнула. Павлины приветствовали ее ором. Видимо, это была удачная шутка. Не так ли, мои милые крошки? Слишком много знал. - Что это могло быть? Радость исчезла с ее лица. Глаза посуровели. - От меня ты ничего не узнаешь. Может быть, этой мачушке Кейен что-нибудь известно. Спроси ее, когда отыщешь. Скорее всего и она ничего не знает. А мне плевать на всю эту историю. Во второй раз за короткое время я услышал, как Кейен называют "мачушкой", и во второй раз я слышал это слово, После того как ушел из морской пехоты и убрался из Кантарда. Это было особенно грязное словцо из уличного сленга венагетов. Так называют женщину человеческой расы, путающуюся с существами иных видов. В нашем языке есть что-то подобное: "кобальдоложец" или "гроллесексуалист". - Вы знаете, где она? - Нет. Не знаю. - Не подскажете ли вы мне, где можно найти ее родственников? - Не знаю. Может быть, они все присоединились к ней. Может быть, бежали куда-нибудь, чтобы скрыться от позора. Она хихикнула, но явно не от всего сердца. Павлины поддержали ее тоже не очень искренне. Это был не чистосердечный вопль, а скорее из милости. - Можете ли вы мне хоть чем-нибудь помочь? - Могу дать тебе совет. Я обратился в слух. - Будь осторожен, когда затеешь с кем-нибудь игры меж могильных камней. Особенно это относится к Кейен. Она может показать тебе могильную плиту, на которой начертано ее имя. - Пора сматываться, - сказал я. - Больше ничего не выудим. Морли согласился. Я поблагодарил Старую Ведьму, и мы отступили. Она тщетно пыталась продлить приятную беседу. - Ну что, стоило с ней болтать? - Безусловно. Перед нами возник человечек в зеленом и красном. Он стащил шапочку, поклонился и поприветствовал Морли весьма красноречивым непристойным жестом. Хихикая, малютка скрылся в кустах. На этот раз я не остановил Морли, когда он швырнул камень. Подглядывать изза могильных камней?! Хихиканье прервалось кратким "Ой-ой!". - Надеюсь, мне удалось проломить ему черепушку, - проворчал Морли. - Что будем делать? - Вернемся в гостиницу и подкрепимся. Проведаем тройняшек. Выпьем пивка. Подумаем. А после попробуем полистать приходские книги и муниципальные записи. - Зачем? - Узнать, за кого она вышла замуж, если бракосочетание состоялось здесь. Она была правоверная девочка. Ее бракосочетание должно было быть красочным представлением. Может, удастся найти ее через мужа, если выясним его имя. - Не хочу тебя огорчать, Гаррет, но боюсь, что женщина, которую мы найдем, окажется вовсе не той девушкой, которую ты так трогательно ищешь. И мной владели те же грустные предчувствия.
ГЛАВА 23
- Куда, черт побери, они делись? - орал Морли на хозяина гостиницы. - Откуда, черт побери, я могу знать! - орал в ответ хозяин, явно привыкший пререкаться с постояльцами. - Вы просили не давать им спиртного.
Дожанго, судорожно схватившись за поручни и издавая ужасные звуки, приносил жертву богам моря. Затем последовало жалобное стенание. - О чем я говорил? - я не удержался. Мы находились в двадцати футах от пристани. Морли и сам слегка позеленел. В предвидении предстоящего главным образом. Судно лишь едва заметно покачивалось. К нам подошел капитан. Теперь, когда корабль вышел в судоходный канал, у него появилось время для пассажиров. - Утром я разговаривал с начальником порта, - начал он. - Военная обстановка - спокойная. Путь свободен до самого Фулл-Харбора, и если хотите, можете оставаться на судне до самого конца. - Конечно, хотим. Морли застонал. Дожанго проскрипел, что прыгнет сейчас за борт и разом покончит со всеми страданиями. Я ухмыльнулся и начал торговаться с капитаном о размерах дополнительной платы. Где-то на полпути по каналу гролли что-то забормотали, обращаясь к Морли. Мы подошли узнать, в чем дело, и увидели, что проходим мимо "Цехин Бинки". Девицы Тейт дышали воздухом на палубе. Они нас заметили, когда мы пытались улизнуть по правому борту. - Сдается мне, они чем-то огорчены, - произнес Морли. Изобразив улыбку, он помахал рукой. - У женщин отсутствует чувство пропорции, - сказал я, осклабился и тоже послал привет ручкой. - Слегка вильнут хвостом в вашу сторону и считают, что после этого вы обязаны есть из их рук. Я взглянул на Тинни и подумал, что это, быть может, не так уж и плохо. Пока девицы сотрясали воздух, я подумал, не влепить ли в счет Тейту принесенные ради него жертвы. Проскочив мимо "Цехин Бинки", мы выскользнули из канала. Когда "Золоченая Леди" начала разворот к югу, судно шкипера Арбаноса уже превратилось в далекое темное пятнышко. - Будь я проклят! Это было утро встреч старинных друзей. В лейфмолдский канал втягивалась речная шаланда, неся на своем борту Васко и его приятелей. - Чтоб ты сдох, Покойник! - пробормотал я. - Надеюсь, ты хоть помолотил их слегка. Они нас не заметили. Я заставил всех убраться с палубы, так, на всякий случай. Я надеялся, что Покойник задержит их гораздо дольше, и теперь начал беспокоиться, не придется ли жалеть о том, что сделано. - За этими пиратами нужен глаз да глаз, - ворчал Морли. - Они могут нас умертвить ночью, когда мы будем болтаться в подвесной койке и портить во сне воздух в кубрике, где и без того дышать нечем. Судно закончило поворот и шло теперь в прибрежных водах. Морли напрасно волновался. Команда относилась к нам превосходно. Путешествие прошло без приключений. Лишь однажды яхта Штурмлорда обогнала нас, взлетая и проваливаясь на морских волнах, для которых не была создана. Мы, похоже, ее не заинтересовали. В первом порту, куда мы зашли, ее не оказалось. Один раз мы заметили королевский военный корабль, да марсовый на грот-мачте как-то прокричал, что видит на горизонте парус венагетов. Обе встречи ни к чему не привели. Через восемь дней после отплытия из Лейфмолда мы вошли в порт Фулл-Харбора. И там полосатого паруса не оказалось. Для разнообразия во мне пробудился некоторый оптимизм. - Прибыли, - ворчал на следующее утро Морли. - Что теперь? Он давился печеными кактусами с жирной подливой. Из всего меню это блюдо более всего напоминало вегетарианский завтрак. - Теперь я попытаюсь отыскать след женщины. Ее родичи должны находиться здесь. Возможно, они что-нибудь знают. Даже для меня это звучало слишком просто. Но иногда ведь получается именно так, как вы задумываете. Вот будет здорово, если она вдруг обнаружится в доме папочки. Я произнесу нужные слова и отбуду восвояси, унося с собой ее "да" или "нет". Фулл-Харбор изменился и в то же время остался прежним. Новые здания. Новые верфи. Новые улицы, проложенные после расчистки развалин, возникших после набега венагетов три года назад. Но все те же старые проститутки, жральни, +.,! `$k, сверхдорогие ночлежки и портные, наживающиеся на мальчишках солдатах и моряках, вырванных из дома и брошенных в объятия смерти. Только боги знают, сколько я убил времени и истратил денег в подобных местах. Всякие реформаторы выступают с призывами положить. конец притонам похоти и прочим подозрительным заведениям. Ничего не получится. Ребятам просто негде будет проводить время. Я ждал ядовитых комментариев Морли Дотса, но он приятно разочаровал меня: - Вы, люди, - несчастные существа, и здесь сосредоточено все самое лучшее, о чем только может мечтать солдат. Наверное, в нем заговорила его человеческая ипостась. Мы - единственная раса на планете, которая постоянно ведет крупные войны. Остальные, особенно эльфы и гномы, время от времени затевают свары - редко больше одной за поколение. Происходит одна схватка с минимумом волшебства. Победитель получает все. Многие из них участвуют в наших деяниях. Они могут оказаться полезными, но на них нельзя полагаться. У них напрочь отсутствует понятие о дисциплине. - Ты прав. Итак, ищем себе базу и приступаем к работе. Мы, как лица гражданские, привлекали к себе всеобщее внимание. Мне это вовсе не нравилось. В моем деле лучше оставаться незаметным. Мы нашли место, где> принимали и гражданских, и различных гибридов и при этом не старались обобрать до нитки. Я подкупил хозяина, чтобы он держал алкоголь подальше от, тройняшек, и вместе с Морли отправился на улицу. На карте Фулл-Харбор несколько напоминает омара: голова между двумя клешнями. Город как таковой, порт и инфраструктура расположены на выдающемся в море участке суши. Клешни прикрывают его от самых свирепых штормов. Город легко защищать. Венагетам лишь дважды удавалось захватить его, потеряв при этом почти всю армию. Чем дальше от моря и военно-морских сооружений, тем "цивилизованнее" становилось поселение. На перешейке полуострова возвышалось несколько пологих, поросших деревьями холмов - прибежище домов самых богатых граждан. Военачальники в городе не жили. Не желали подвергать риску себя и свою собственность в случае молниеносного, подобного тропическому урагану нашествия венагетов. Забавно: те же люди были готовы ради славы и прибыли сражаться в первых рядах кантардской армии, но... Я понимаю их не больше, чем лягушек. Наверное, эта ущербность - результат моего низкого происхождения. Папаша моей Кейен был одним из Синдиков и обитал на холмах с женой, четырьмя слугами и восемью детьми. Кейен была старшей. Нахлынули воспоминания, неся с собой ностальгию. Пока нанятый нами экипаж удалялся от моря, поднимаясь на холмы и вновь спускаясь в долины, картины прошлого становились все ярче. - На что ты уставился с таким мечтательным видом? - поинтересовался Морли. Мы оставили тройняшек в гостинице. Меня это сильно смущало, хотя Морли и заверил меня, что у зеленых любителей пива нет ни фартинга. - Воспоминания о былом. Юношеская любовь. Первая любовь. Среди этих самых холмов. Я не стал посвящать его в подробности. В конце концов, телохранителю не обязательно знать все пикантные детали. - Я сам по натуре чувствительный романтик, Гаррет. Но никогда не подозревал, что этим страдаешь и ты. - Я? Рыцарь в заржавленных доспехах, всегда готовый спасти недостойную девицу или сразиться с драконом, рожденным бредом сумасшедшего? Неужели я не вписываюсь в этот образ? - Вот видишь? Романтические образы... Ты готов работать на психа, если у него водятся деньги. Ты понимаешь, что одержимого можно ободрать как липку, высосать его, как паук муху. - Я никогда так не поступаю. - Знаю. Ты действительно жаждешь спасать девиц и сторонников гиблого дела пока получаешь достаточно смазки для ржавых шарниров своих лат. - А еще я люблю пиво. - Ты начисто лишен честолюбия, Гаррет. В этом твоя главная беда. - Знаешь, напиши-ка ты книгу обо всех моих недостатках, обнаруженных Морли Дотсом. - Я лучше займусь сочинением о твоих достоинствах. Потребуется гораздо меньше труда. Миленькая, коротенькая сказка. "Он любил свою маму. Не бил жену. Его детки никогда не бегали босиком по снегу". - Ты не в духе сегодня? - Непривычная диета. Долго мы еще будем здесь болтаться, высматривая призраки того, что могло бы быть? Я решил, что пора признаться: - Я не романтик, Морли, Я просто потерял дорогу. - Заблудился? А я-то думал, что ты знаешь эти места как свои пять пальцев. - Знал. Но с тех пор многое изменилось. Деревья и кусты, которые служили ориентирами, теперь выросли, либо срублены, либо... - Значит, остается только спросить кого-нибудь, так? Эй! - завопил он, стараясь привлечь внимание садовника, подстригающего живую изгородь. Гаррет, как зовут парня, которого мы ищем? Садовник прекратил работу и посмотрел на нас рыбьими глазами. У него была располагающая улыбка. - Кляус Кронк. Имя произносилось мягко: "кляус", но Морли решил, что это всего лишь прозвище. Спустившись с повозки, он приблизился к садовнику. - Скажи мне, добрый человек, где мы можем найти Синдика Клауса Кронка? Добрый человек обратил к нему изумленное лицо... Изумление сменилось издевкой: - Покажи-ка мне вначале, какого цвета твои монеты, черномазый. Морли спокойно приподнял шутника и перебросил через живую изгородь, перепрыгнув через кусты, перебросил обратно, легонько наступил на него, слегка вывернул руку и произнес: - Скажи мне, добрый человек, где мы можем найти Синдика Клауса Кронка? И он даже не запыхался. Садовник решил, что по крайней мере один из нас - псих, и поспешил объяснить направление. - Благодарю тебя, - сказал Морли, - ты был чрезвычайно вежлив и очень нам помог. Он вложил в ладонь несчастного пару монет, сжал его пальцы в кулак и занял место в экипаже рядом со мной. - Первый поворот налево и затем прямо до самой вершины холма, - пояснил он. Я оглянулся на садовника, который все еще сидел у обочины дороги. В его припухших глазах мелькнул огонек злорадства. - Ты считаешь, Морли, разумно наживать себе здесь врагов? - От него нам не будет никаких неприятностей. Парень считает, что я буйно помешанный. - Не понимаю, как можно так о тебе подумать, Морли. Мы свернули налево. С обеих сторон тянулось кладбище. - Теперь ты наверняка знаешь, где мы, - заметил Морли. - Ориентир вроде этого забыть невозможно. - Я помню его лучше, чем ты думаешь. Но мне кажется, наш приятель садовник здорово посмеялся над нами. Увидим через минуту. Я проехал между двумя колоннами из красного гранита, обозначавшими границу семейного участка Кронков. - Так он умер? - Сейчас выясним. Папа Кронк действительно ушел в мир иной. Его имя было выбито последним на каменном обелиске в центре участка. - Судя по дате, помер во время последнего вторжения венагетов, - заметил я. - Очень на него похоже, насколько я помню его характер. Папаша был готов биться за Каренту до конца. - Что будем делать? - Стоит поискать остальных членов семьи. Он один нашел здесь приют. Морли удивленно поднял брови. - Отсюда я могу найти дорогу. Мы с Кейен пробирались сюда ночами, чтобы... - На кладбище?! - Ничто лучше надгробий не напоминает о бренности всего земного и о том, сколь мало времени отпущено нам для радостей. - Вы, люди, - загадочные существа, Гаррет. Если тебе понадобится возбуждающее средство, имей в виду: племя сидхов в бассейне реки Бенесель производит отличную вещь из клубней похожего на картофель растения. Твой солдат много часов будет стоять по стойке "смирно". И это не все. Оно гарантирует, что ты не станешь папой. Вегетарианское возбуждающее? По любому пути можно зайти слишком далеко.
ГЛАВА 22
От кладбища я добрался до жилища Кронков довольно легко, ошибившись всего лишь раз. С улицы соседнее здание показалось мне более похожим на то, что мы ищем, чем настоящий дом моей бывшей возлюбленной. Мы уже почти миновали въездные тумбы, когда я заметил вольеры для павлинов. - Кругом и налево! - заявил я. - Недолет на один дом. Я вспомнил, какой адский вопль в шесть глоток учиняли эти многоцветные дьяволы, если Кейен не удавалось бесшумно выскользнуть из дома. Правда, это не срывало наших тайных встреч. Старик, хоть и понимал, что к чему, не мог угнаться за дочерью. У моей Кейен были быстрые ноги. Я все объяснил Морли, и мы вернулись на улицу. - Как случилось, что такой недотепа, как ты, сумел подцепить цыпленка из столь роскошного курятника? - Мы встретились на вечеринке, которую устроил "адмирал для холостых офицеров. Там собрались все более менее заметные юные леди на выданье. Он Одарил меня полным недоверия взглядом. Пришлось признаться: - Я обслуживал столы. - Наверное, это проявление животного магнетизма, чувства опасности и вкуса запретного плода, таящихся в связи с представителем низшего класса, - заявил он невозмутимо. Я не мог решить, обижаться или нет. - Чем бы оно ни было, это - величайшее событие моей юности. Ничего подобного со мной больше не происходило. - Я же говорил, что ты романтик. И он оставил эту тему. - С тех пор здесь многое изменилось, - сказал я. - Дом полностью перестроен. - Ты уверен, что это именно тот? -Да. Память твердила - здесь. По этой земле мы ходили под бдительным взглядом любящей мамаши, которая считала наши чувства мимолетным эпизодом в жизни дочери и не поверила бы своим глазам, если бы догадалась пробраться за нами на кладбище. Морли поверил мне на слово. Мы были еще в пятидесяти футах от дома, когда вышел человек в ливрее и двинулся к нам навстречу. - Похоже, он не очень рад, что мы решили заглянуть на огонек. Он не похож на обычного швейцара, - пробурчал Морли. И точно. Он смахивал на Плоскомордого Тарпа, оставившего позади свои лучшие годы, но по-прежнему весьма опасного. - Чем могу служить, джентльмены? Надеясь на лучшее, я решил идти напрямую, не сильно удаляясь от правды. - Не знаю. Мы прибыли сюда из Танфера в поисках Кляуса Кройка. Похоже, с этой стороны он удара не ожидал. - А я-то думал, что уже слыхал все идиотские шутки. - Мы только сейчас узнали, что он умер. - Ну и отправляйтесь туда, откуда явились, раз парень, которого вы ищете, откинул копыта. - Я желал побеседовать с ним лишь с целью выяснить, где я могу найти его ab `hcn дочь. Я знаю, что она вышла замуж, но не знаю, за кого. Я рассчитывал, что ее мать или кто-то из родственников еще живут здесь и смогут подсказать мне нужное направление поисков. Остался ли кто-нибудь из них в этом доме? Он выглядел так, будто все это для него слишком сложно. - Вы, наверное, толкуете о людях, которые здесь жили раньше? Так они съехали пару лет назад. Изменения в доме казались свежими, что подтверждало слова ливрейного Тарпа. - Вам не известно, где она может находиться? - Откуда? Я даже не знал ее имени, пока вы мне не сказали. - Благодарю вас за ваше внимание и потраченное на нас время. Попытаемся отыскать ее как-нибудь еще. - Для чего вам потребовалась эта мачушка? Пока я обдумывал ответ, Морли выпалил: - Чтобы бросить ее в болото и посмотреть, как запрыгают лягушки. - Мы представляем интересы душеприказчиков в завещании, по которому она является основной наследницей. - Обожаю, когда ты изъясняешься юридическими непристойностями. - Морли перевел нашему новому приятелю: - Она унаследовала кучу денег. - Почти превратившись в чревовещателя, он прошипел мне: - Врежь ему цифрой, посмот рим, как он вытаращит глаза. - Это составит примерно сто тысяч марок, за вычетом гонорара душеприказчиков. Глаза он не вытаращил. Даже не мигнул. Наш друг просто сказал: - А я-то думал, что уже слыхал все идиотские шутки. Я тоже повторил: - Благодарю вас за ваше внимание и потраченное на нас время, - и направился в сторону улицы. - Куда дальше? - поинтересовался Морли. - Поспрашиваем в домах на противоположной стороне. Те, кто там живет, знали это семейство. Может, что-нибудь подскажут. - Если они тоже не съехали. Что скажешь об этом парне? - Пока воздержусь, надо побеседовать с другими людьми. В следующем доме у нас состоялась не такая воинственная, но такая же бесполезная беседа. Живущие там люди переехали в этот район всего год назад и знали о Кронках лишь то, что Кляус был убит во время последнего вторжения венагетов. - И что ты об этом думаешь? - спросил я, развернув экипаж и направив его назад в сторону обиталища павлинов. - О чем? - Они сказали, что Кронк был убит "во время последнего вторжения венагетов", а не "убит венагетами". - Неточность, проистекающая из лености ума. Без сомнения. - Не исключено. Но это тот нюанс, который стоит принять во внимание. Именно из таких деталей создается полная картина. Они подобны отдельным мазкам кисти художника. Павлины засекли нас и теперь орали в тринадцать дьявольских глоток. Они вопили так, словно у них много лет не было повода покричать. - Господи, - прошептал я, - да она вовсе не изменилась. - Она всегда была такой старой уродиной? - спросил Морли, уставясь на женщину на балконе, которая следила за нашим приближением. - Не изменила даже одежду. Будь с ней осторожен. Она наполовину халдер и что-то вроде ведьмы. Маленький человечек в зеленом сюртуке и длинном колпаке перебежал нам дорогу. Он что-то верещал на непонятном мне языке. Морли поднял камень, чтобы запустить им в человечка, но я его остановил. - Что ты делаешь? - Это же паразиты, Гаррет. Пусть они бегают на задних лапах и издают звуки, напоминающие речь, но они всего лишь паразиты. Не лучше крыс. Но камень он все же выронил. У меня свое отношение к крысам, которые бегают на задних лапах, говорят и даже занимаются общественно полезной деятельностью. Я понимал настроение Морли, хотя и не разделял его предрассудка. Старая Ведьма (я не слышал, чтобы ее звали иначе), скалясь, пялилась на нас сверху. Это был классический беззубый оскал. Она выглядела точно как ведьмы в детских сказках. Я ничуть не сомневался, что она сознательно выработала для себя этот образ. До нас донеслось безумное хихиканье. Павлины ответили на него новым воплем. - Страшно, - сказал Морли. - Таков ее образ. Своего рода игра. Вообще-то она безвредна. - Это ты так говоришь. - Так считали все, когда я был здесь. Безумна, как гном, накурившийся "травки", но абсолютно безвредна. - Тот, кто дает убежище этим крошечным ядовитым гадам, не может быть безвредным. Или невинным. Как только вы позволяете им приютиться в вашем саду, они начинают размножаться, как кролики, и скоро вы обнаруживаете, что все приличные люди, раздраженные их грязными трюками, бегут от вас. Мы уже находились под самым балконом. Я воздержался, не стал упоминать о его реакции на расизм садовника. Это не принесло бы пользы. Каждый почему-то склонен полагать, что его собственный расизм - проявление божественного вдохновения и не подлежит сомнению. Само собой, моя собственная нелюбовь к крысиному народцу - исключение из этого нелогичного образа мышления. Старая Ведьма снова захихикала, ее поддержал мощный хор павлинов. Затем она прокричала: - А ведь его убили! - Кого? - спросил я. - Человека, которого ты ищешь, рядовой Гаррет. Синдика Кляуса. Они думают, что об этом никто не знает. Но они ошибаются. Их видели. Не так ли, мои милые крошки? - Откуда вы?.. - Неужели ты думаешь, что ты с той девчонкой могли незамеченными убегать по ночам на кладбище, чтобы удовлетворить свою похоть? Маленький народец все видит и рассказывает мне. А я никогда не забываю имен и лиц. - Что я тебе говорил? Настоящие паразиты. Прятались в тени надгробий, выслеживая тебя. И, думаю, хохотали в глубине своих маленьких черных душонок, потому что нет зрелища более смешного, чем совокупляющиеся люди. Я постарался проигнорировать его слова, но слегка покраснел. - Кто его убил. - спросил я, - и почему? - Мы могли бы назвать некоторые имена, не так ли, мои милые крошки? Но зачем? В этом нет теперь никакого смысла. - Но не могли бы вы по крайней мере сказать, почему он был убит? - Он узнал нечто, оказавшееся опасным для его здоровья. - Она вновь хихикнула. Павлины приветствовали ее ором. Видимо, это была удачная шутка. Не так ли, мои милые крошки? Слишком много знал. - Что это могло быть? Радость исчезла с ее лица. Глаза посуровели. - От меня ты ничего не узнаешь. Может быть, этой мачушке Кейен что-нибудь известно. Спроси ее, когда отыщешь. Скорее всего и она ничего не знает. А мне плевать на всю эту историю. Во второй раз за короткое время я услышал, как Кейен называют "мачушкой", и во второй раз я слышал это слово, После того как ушел из морской пехоты и убрался из Кантарда. Это было особенно грязное словцо из уличного сленга венагетов. Так называют женщину человеческой расы, путающуюся с существами иных видов. В нашем языке есть что-то подобное: "кобальдоложец" или "гроллесексуалист". - Вы знаете, где она? - Нет. Не знаю. - Не подскажете ли вы мне, где можно найти ее родственников? - Не знаю. Может быть, они все присоединились к ней. Может быть, бежали куда-нибудь, чтобы скрыться от позора. Она хихикнула, но явно не от всего сердца. Павлины поддержали ее тоже не очень искренне. Это был не чистосердечный вопль, а скорее из милости. - Можете ли вы мне хоть чем-нибудь помочь? - Могу дать тебе совет. Я обратился в слух. - Будь осторожен, когда затеешь с кем-нибудь игры меж могильных камней. Особенно это относится к Кейен. Она может показать тебе могильную плиту, на которой начертано ее имя. - Пора сматываться, - сказал я. - Больше ничего не выудим. Морли согласился. Я поблагодарил Старую Ведьму, и мы отступили. Она тщетно пыталась продлить приятную беседу. - Ну что, стоило с ней болтать? - Безусловно. Перед нами возник человечек в зеленом и красном. Он стащил шапочку, поклонился и поприветствовал Морли весьма красноречивым непристойным жестом. Хихикая, малютка скрылся в кустах. На этот раз я не остановил Морли, когда он швырнул камень. Подглядывать изза могильных камней?! Хихиканье прервалось кратким "Ой-ой!". - Надеюсь, мне удалось проломить ему черепушку, - проворчал Морли. - Что будем делать? - Вернемся в гостиницу и подкрепимся. Проведаем тройняшек. Выпьем пивка. Подумаем. А после попробуем полистать приходские книги и муниципальные записи. - Зачем? - Узнать, за кого она вышла замуж, если бракосочетание состоялось здесь. Она была правоверная девочка. Ее бракосочетание должно было быть красочным представлением. Может, удастся найти ее через мужа, если выясним его имя. - Не хочу тебя огорчать, Гаррет, но боюсь, что женщина, которую мы найдем, окажется вовсе не той девушкой, которую ты так трогательно ищешь. И мной владели те же грустные предчувствия.
ГЛАВА 23
- Куда, черт побери, они делись? - орал Морли на хозяина гостиницы. - Откуда, черт побери, я могу знать! - орал в ответ хозяин, явно привыкший пререкаться с постояльцами. - Вы просили не давать им спиртного.