– Молодец. Правда, мы не учитываем вот какой возможности. Она могла переселиться в дальние края, где ее никто не знает, и теперь разыгрывает из себя знатную даму.
– Вряд ли. По-моему, не настолько она умна, иначе удрала бы из города, когда заварушка только начиналась.
– Ты собираешься съездить на ферму?
– Пока не знаю, – соврал я. – В настоящий момент я собираюсь во дворец да Пена, где мне предстоит побеседовать с мужем Владычицы Бурь и доминой Даунт. Если понадобится, я потолкую и со слугами. Вдобавок я никак не могу решить, хватит ли у Скредли ума, чтобы самому отправиться по следу.
– Об этом я не подумал.
– Разумеется. Бандит из тебя никудышный. Уверяю тебя, очутившись на свободе, Скредли перво-наперво постарался удрать как можно дальше, а затем стал искать, на кого бы свалить вину за все, что с ним случилось. Донни Пелл подходит как нельзя лучше. Она представляет собой прекрасную мишень. Друзей нет, защитить бедную девушку некому; вдобавок у нее куча денег, которой можно завладеть. И потом, она женщина.
– Тебе ее жаль?
– Немного. В конце концов, сама виновата, надо было думать, с кем связываться.
В дверном проеме возник Плоскомордый.
– Ушли? – спросил я, жестом приглашая его войти в комнату.
– Да.
– Ты слышал наш разговор?
– Только тебя.
– Значит, ты слышал главное. – Я развернул карту. – Видишь? Вот перекресток, где на вас с Амирандой напала шайка Скредли. Чуть к западу растут две шелковицы, от которых начинается старая дорога. Приблизительно в полумиле от них стоит заброшенная ферма, на которой держали Младшего. Думаю, Донни Пелл именно там.
– Притащить ее сюда?
– Ни в коем случае. Гораздо лучше, если она останется на ферме. Я хочу устроить нечто вроде пикника. Но мне хотелось бы знать, что меня может ожидать.
– То есть я должен разведать обстановку.
– Сумеешь?
– Спрашиваешь. Когда?
– Чем скорее, тем лучше. Но не вздумай заходить на ферму.
– По – твоему, я совсем дурак? – Плоскомордый обиженно фыркнул.
– Встретимся завтра на перекрестке. Постараюсь приехать около полудня, но могу и слегка задержаться.
Тарп кивнул в сторону кухни.
– А с этими как быть?
– Понятия не имею. Если хотят, могут пойти с тобой или присоединиться ко мне. Если выберут первое, проследи, чтобы они не проявляли самодеятельности. Ладно. Мне пора уходить. Иди узнай, что они выбирают.
– Что ты задумал, Гаррет? – с подозрением спросил Покойник.
– Сам не знаю. Можно сказать, импровизирую.
– По-моему, ты что-то замышляешь.
– Я бы рад, да не получается. Слишком много оборванных нитей. Похоже, дело закончится, а проблемы останутся.
– К примеру, некий Гаррет окажется между молодой девушкой, привыкшей получать то, что ей хочется, и рыжеволосой красоткой, которая относится к этому Гаррету как к своей собственности.
– Знаешь, подобная мысль мне в голову не приходила. Я все прикидывал, сдерет с меня Владычица Бурь шкуру за неуважение к ее особе или не сдерет. Что касается твоего замечания… Как только Амбер заполучит деньги, мы с ней тут же разбежимся.
– Гаррет, для человека ты в большинстве случаев мыслишь на удивление здраво. Но когда речь заходит о существах противоположного пола, ты глупеешь на глазах.
– Вполне простительная слабость. Она была, кстати, и у моего отца. Я исправлюсь.
– Скорее ты перестанешь пить пиво.
– Раз уж мы заговорили об Амбер. Я собираюсь все ей рассказать.
– Раз ты не хочешь, чтобы Владычица Бурь внесла тебя в список своих должников под первым номером, позволь дать тебе один совет.
– Попробуй.
– Постарайся избавиться от дурной привычки язвить, гладить против шерсти и лезть на рожон.
– Хорошо. Сначала разберусь с женщинами, а потом займусь этим.
Я вышел в коридор, заглянул по дороге на кухню.
– Они остаются со мной, – сообщил Плоскомордый. По его ухмылке можно было догадаться, что решение Садлера с Краском объясняется нежеланием иметь дело с Рейвер Стикс.
Я подмигнул и пошел наверх.
47
48
49
50
51
– Вряд ли. По-моему, не настолько она умна, иначе удрала бы из города, когда заварушка только начиналась.
– Ты собираешься съездить на ферму?
– Пока не знаю, – соврал я. – В настоящий момент я собираюсь во дворец да Пена, где мне предстоит побеседовать с мужем Владычицы Бурь и доминой Даунт. Если понадобится, я потолкую и со слугами. Вдобавок я никак не могу решить, хватит ли у Скредли ума, чтобы самому отправиться по следу.
– Об этом я не подумал.
– Разумеется. Бандит из тебя никудышный. Уверяю тебя, очутившись на свободе, Скредли перво-наперво постарался удрать как можно дальше, а затем стал искать, на кого бы свалить вину за все, что с ним случилось. Донни Пелл подходит как нельзя лучше. Она представляет собой прекрасную мишень. Друзей нет, защитить бедную девушку некому; вдобавок у нее куча денег, которой можно завладеть. И потом, она женщина.
– Тебе ее жаль?
– Немного. В конце концов, сама виновата, надо было думать, с кем связываться.
В дверном проеме возник Плоскомордый.
– Ушли? – спросил я, жестом приглашая его войти в комнату.
– Да.
– Ты слышал наш разговор?
– Только тебя.
– Значит, ты слышал главное. – Я развернул карту. – Видишь? Вот перекресток, где на вас с Амирандой напала шайка Скредли. Чуть к западу растут две шелковицы, от которых начинается старая дорога. Приблизительно в полумиле от них стоит заброшенная ферма, на которой держали Младшего. Думаю, Донни Пелл именно там.
– Притащить ее сюда?
– Ни в коем случае. Гораздо лучше, если она останется на ферме. Я хочу устроить нечто вроде пикника. Но мне хотелось бы знать, что меня может ожидать.
– То есть я должен разведать обстановку.
– Сумеешь?
– Спрашиваешь. Когда?
– Чем скорее, тем лучше. Но не вздумай заходить на ферму.
– По – твоему, я совсем дурак? – Плоскомордый обиженно фыркнул.
– Встретимся завтра на перекрестке. Постараюсь приехать около полудня, но могу и слегка задержаться.
Тарп кивнул в сторону кухни.
– А с этими как быть?
– Понятия не имею. Если хотят, могут пойти с тобой или присоединиться ко мне. Если выберут первое, проследи, чтобы они не проявляли самодеятельности. Ладно. Мне пора уходить. Иди узнай, что они выбирают.
– Что ты задумал, Гаррет? – с подозрением спросил Покойник.
– Сам не знаю. Можно сказать, импровизирую.
– По-моему, ты что-то замышляешь.
– Я бы рад, да не получается. Слишком много оборванных нитей. Похоже, дело закончится, а проблемы останутся.
– К примеру, некий Гаррет окажется между молодой девушкой, привыкшей получать то, что ей хочется, и рыжеволосой красоткой, которая относится к этому Гаррету как к своей собственности.
– Знаешь, подобная мысль мне в голову не приходила. Я все прикидывал, сдерет с меня Владычица Бурь шкуру за неуважение к ее особе или не сдерет. Что касается твоего замечания… Как только Амбер заполучит деньги, мы с ней тут же разбежимся.
– Гаррет, для человека ты в большинстве случаев мыслишь на удивление здраво. Но когда речь заходит о существах противоположного пола, ты глупеешь на глазах.
– Вполне простительная слабость. Она была, кстати, и у моего отца. Я исправлюсь.
– Скорее ты перестанешь пить пиво.
– Раз уж мы заговорили об Амбер. Я собираюсь все ей рассказать.
– Раз ты не хочешь, чтобы Владычица Бурь внесла тебя в список своих должников под первым номером, позволь дать тебе один совет.
– Попробуй.
– Постарайся избавиться от дурной привычки язвить, гладить против шерсти и лезть на рожон.
– Хорошо. Сначала разберусь с женщинами, а потом займусь этим.
Я вышел в коридор, заглянул по дороге на кухню.
– Они остаются со мной, – сообщил Плоскомордый. По его ухмылке можно было догадаться, что решение Садлера с Краском объясняется нежеланием иметь дело с Рейвер Стикс.
Я подмигнул и пошел наверх.
47
Я постучался в дверь.
– Амбер, ты там?
– Заходи. Не заперто.
Девушка сидела на кровати. Вид у нее был измученный.
– Ушла?
– Ушла, – подтвердил я, усаживаясь в кресло. – Мы кое о чем с ней договорились.
– Ну да, с ней куда интереснее, чем со мной.
– Честно говоря, твоя матушка мне не понравилась.
– И что с того?
– А то, что Гаррету гораздо интереснее с теми, кто ему нравится, нежели наоборот. Хотя порой я делаю вид, что это не так.
– Благодарю, – сумрачно произнесла девушка.
– Ну, в чем дело?
– Расследование почти закончено, верно?
– Завтра я собираюсь взять кое-кого за жабры.
– Кого именно?
– Пока не скажу. Вдруг я ошибаюсь?
– Особой радости это никому не доставит…
– Разумеется. Убийство есть убийство. Даже радость преступника обычно бывает недолгой.
– Значит, мы с тобой разбежимся.
Мне захотелось спуститься вниз и дать Покойнику пинка. Старый хрыч подслушивал и, похоже, посмеивался. Ну почему он всякий раз оказывается прав?
– Не знаю, не знаю… Послушай, я иду во дворец, чтобы побеседовать с твоим отцом и доминой Даунт. Не хочешь составить мне компанию? Побудешь в шкуре молчаливого свидетеля, заодно переоденешься, ну и все такое…
– От меня что, плохо пахнет?
– Чего?
– Так, не обращай внимания. Что такое «молчаливый свидетель»?
– Свидетель, присутствие которого заставляет говорить правду, поскольку те, кого спрашивают, знают, что он может опровергнуть их показания.
– Вот как? – Амбер нахмурилась. – Стоит ли? Родной отец…
– А как насчет домины Даунт?
– Пошли. – Девушка вскочила с кровати.
– С ума сойти! Сколько энтузиазма!
– Гаррет, я не хочу делать больно своему отцу. А ты наверняка загонишь его в угол и вынудишь признаться в том, что вряд ли понравится моей матери.
Что-то в ее тоне навело меня на подозрение, что Амбер готова поделиться со мной семейными секретами.
– Пожалуй, если я буду знать, о чем не стоит спрашивать, твоему отцу ничто не угрожает. Но тогда я должен знать…
– Не приставай ко мне! – В голосе Амбер прозвучали одновременно страдание и мольба о помощи.
– Амбер, я хочу тебе помочь.
– Это касается Ами… Ребенок от него. Больше не от кого.
– Признаться, я не слишком удивлен. И подозреваю, что твоя мать обо всем догадывается.
– Наверно. Но ей все равно этого не понять. – Бедняжка Амбер окончательно сникла.
– Инцеста ведь не было, правда?
– Как сказать.
– То есть?
– Ами… Все произошло против ее желания.
– Твой отец изнасиловал Амиранду? – Не может быть! Она бы такого не вынесла.
– Да. Нет. Смертью он ей, конечно, не угрожал, нож к горлу не приставлял. Просто… принудил, что ли. Понятия не имею как. Мне она не рассказывала, только Карлу, от которого я и узнала… Все началось, когда Амиранде исполнилось тринадцать. В таком возрасте трудно… трудно сообразить, что делать…
– Тебя он тоже «принуждал»?
– Пытался пару раз, когда мне было четырнадцать лет. Вернее, почти пятнадцать. Знал бы ты, Гаррет, как тяжело… Наверно, мужчине этого не понять… Первый раз я попросту сбежала, а во второй он позаботился о том, чтобы сбежать не удалось. И не оставлял меня в покое, пока я не пригрозила, что расскажу матери.
– Ну и?
– Он ударился в панику, закатил истерику. Вот почему…
– Отец тебя бил?
Девушка утвердительно кивнула.
– Ясно. – Я призадумался. Карл-старший и так числился в моем списке подозреваемых под номером один, а то, что я о нем узнал… Но где мотив преступления?
– Такое впечатление, будто Ами с отцом не понимали, что рано или поздно все откроется. В каждом доме полным-полно энергии, которую кто-нибудь вроде моей матери может использовать для того, чтобы предохраняться без помощи амулетов…
– Если бы Амиранда чувствовала…
– Не начинай, Гаррет. Ты не понимаешь, о чем говоришь, поскольку никогда не был женщиной. И никогда не оказывался в подобном положении.
– Ты права, женщина из меня и впрямь не получится. Ладно, сделаем вот что. Я поговорю с твоим отцом наедине. Владычица Бурь ничего не узнает.
– Она не оставит вас вдвоем.
– Я скажу, что так нужно. И не вдвоем, а втроем, потому что со мной будешь ты.
– А это обязательно?
– Я хочу загнать его в угол и добиться всей правды. Тебе в лицо он лгать не станет. Ведь ты в любой момент можешь сказать: «А помнишь, папочка…»
– Мне это не нравится.
– Мне тоже. Но приходится пользоваться подручными средствами.
– Мой отец не делал того, в чем ты его подозреваешь.
– Беременность Амиранды скоро начала бы бросаться в глаза. Твоя мать, насколько мне известно, привыкла получать ответы на свои вопросы. Подумай, как бы она поступила, когда узнала…
– Гаррет, я согласна, мой отец жуткий трус. Но все же…
– Возможно, ты права. Но узнать истину можно только одним способом. – Я решил не упоминать о том, что Владычица Бурь установила беременность Амиранды без моей помощи.
– Гаррет, а у нас нет времени…
– Боюсь, что нет. – Я покачал головой.
– таль.
Когда мы вышли в коридор, Амбер проговорила:
– Спорим, он даже не подозревает, что Ами была беременна? Она не сказала никому, кроме Карла.
Я хмыкнул. Сейчас баронет наверняка все знает, хотя раньше, вероятно, на деле не подозревал.
– Мы уходим, – бросил я, заглянув в комнату Покойника.
– Будь осторожен, Гаррет. И последи за своими манерами.
– Чья бы мычала! Слушай, старый плут, что там со Слави Дуралейником? Может, расскажешь, на случай если я не вернусь? Не хочется отдавать концы в неведении.
– Рассказать человеку, который идет во дворец Владычицы Бурь? Нет, Гаррет. Вот вернешься, тогда поговорим.
В принципе он был прав.
Я без необходимости напомнил Дину, что дверь нужно запирать на все замки, и мы с Амбер вышли на улицу.
– Амбер, ты там?
– Заходи. Не заперто.
Девушка сидела на кровати. Вид у нее был измученный.
– Ушла?
– Ушла, – подтвердил я, усаживаясь в кресло. – Мы кое о чем с ней договорились.
– Ну да, с ней куда интереснее, чем со мной.
– Честно говоря, твоя матушка мне не понравилась.
– И что с того?
– А то, что Гаррету гораздо интереснее с теми, кто ему нравится, нежели наоборот. Хотя порой я делаю вид, что это не так.
– Благодарю, – сумрачно произнесла девушка.
– Ну, в чем дело?
– Расследование почти закончено, верно?
– Завтра я собираюсь взять кое-кого за жабры.
– Кого именно?
– Пока не скажу. Вдруг я ошибаюсь?
– Особой радости это никому не доставит…
– Разумеется. Убийство есть убийство. Даже радость преступника обычно бывает недолгой.
– Значит, мы с тобой разбежимся.
Мне захотелось спуститься вниз и дать Покойнику пинка. Старый хрыч подслушивал и, похоже, посмеивался. Ну почему он всякий раз оказывается прав?
– Не знаю, не знаю… Послушай, я иду во дворец, чтобы побеседовать с твоим отцом и доминой Даунт. Не хочешь составить мне компанию? Побудешь в шкуре молчаливого свидетеля, заодно переоденешься, ну и все такое…
– От меня что, плохо пахнет?
– Чего?
– Так, не обращай внимания. Что такое «молчаливый свидетель»?
– Свидетель, присутствие которого заставляет говорить правду, поскольку те, кого спрашивают, знают, что он может опровергнуть их показания.
– Вот как? – Амбер нахмурилась. – Стоит ли? Родной отец…
– А как насчет домины Даунт?
– Пошли. – Девушка вскочила с кровати.
– С ума сойти! Сколько энтузиазма!
– Гаррет, я не хочу делать больно своему отцу. А ты наверняка загонишь его в угол и вынудишь признаться в том, что вряд ли понравится моей матери.
Что-то в ее тоне навело меня на подозрение, что Амбер готова поделиться со мной семейными секретами.
– Пожалуй, если я буду знать, о чем не стоит спрашивать, твоему отцу ничто не угрожает. Но тогда я должен знать…
– Не приставай ко мне! – В голосе Амбер прозвучали одновременно страдание и мольба о помощи.
– Амбер, я хочу тебе помочь.
– Это касается Ами… Ребенок от него. Больше не от кого.
– Признаться, я не слишком удивлен. И подозреваю, что твоя мать обо всем догадывается.
– Наверно. Но ей все равно этого не понять. – Бедняжка Амбер окончательно сникла.
– Инцеста ведь не было, правда?
– Как сказать.
– То есть?
– Ами… Все произошло против ее желания.
– Твой отец изнасиловал Амиранду? – Не может быть! Она бы такого не вынесла.
– Да. Нет. Смертью он ей, конечно, не угрожал, нож к горлу не приставлял. Просто… принудил, что ли. Понятия не имею как. Мне она не рассказывала, только Карлу, от которого я и узнала… Все началось, когда Амиранде исполнилось тринадцать. В таком возрасте трудно… трудно сообразить, что делать…
– Тебя он тоже «принуждал»?
– Пытался пару раз, когда мне было четырнадцать лет. Вернее, почти пятнадцать. Знал бы ты, Гаррет, как тяжело… Наверно, мужчине этого не понять… Первый раз я попросту сбежала, а во второй он позаботился о том, чтобы сбежать не удалось. И не оставлял меня в покое, пока я не пригрозила, что расскажу матери.
– Ну и?
– Он ударился в панику, закатил истерику. Вот почему…
– Отец тебя бил?
Девушка утвердительно кивнула.
– Ясно. – Я призадумался. Карл-старший и так числился в моем списке подозреваемых под номером один, а то, что я о нем узнал… Но где мотив преступления?
– Такое впечатление, будто Ами с отцом не понимали, что рано или поздно все откроется. В каждом доме полным-полно энергии, которую кто-нибудь вроде моей матери может использовать для того, чтобы предохраняться без помощи амулетов…
– Если бы Амиранда чувствовала…
– Не начинай, Гаррет. Ты не понимаешь, о чем говоришь, поскольку никогда не был женщиной. И никогда не оказывался в подобном положении.
– Ты права, женщина из меня и впрямь не получится. Ладно, сделаем вот что. Я поговорю с твоим отцом наедине. Владычица Бурь ничего не узнает.
– Она не оставит вас вдвоем.
– Я скажу, что так нужно. И не вдвоем, а втроем, потому что со мной будешь ты.
– А это обязательно?
– Я хочу загнать его в угол и добиться всей правды. Тебе в лицо он лгать не станет. Ведь ты в любой момент можешь сказать: «А помнишь, папочка…»
– Мне это не нравится.
– Мне тоже. Но приходится пользоваться подручными средствами.
– Мой отец не делал того, в чем ты его подозреваешь.
– Беременность Амиранды скоро начала бы бросаться в глаза. Твоя мать, насколько мне известно, привыкла получать ответы на свои вопросы. Подумай, как бы она поступила, когда узнала…
– Гаррет, я согласна, мой отец жуткий трус. Но все же…
– Возможно, ты права. Но узнать истину можно только одним способом. – Я решил не упоминать о том, что Владычица Бурь установила беременность Амиранды без моей помощи.
– Гаррет, а у нас нет времени…
– Боюсь, что нет. – Я покачал головой.
– таль.
Когда мы вышли в коридор, Амбер проговорила:
– Спорим, он даже не подозревает, что Ами была беременна? Она не сказала никому, кроме Карла.
Я хмыкнул. Сейчас баронет наверняка все знает, хотя раньше, вероятно, на деле не подозревал.
– Мы уходим, – бросил я, заглянув в комнату Покойника.
– Будь осторожен, Гаррет. И последи за своими манерами.
– Чья бы мычала! Слушай, старый плут, что там со Слави Дуралейником? Может, расскажешь, на случай если я не вернусь? Не хочется отдавать концы в неведении.
– Рассказать человеку, который идет во дворец Владычицы Бурь? Нет, Гаррет. Вот вернешься, тогда поговорим.
В принципе он был прав.
Я без необходимости напомнил Дину, что дверь нужно запирать на все замки, и мы с Амбер вышли на улицу.
48
Я решил заглянуть по дороге к Летти Фаррен. Наверно, зря. Иногда невежество гораздо предпочтительнее знания.
Охранник меня знал. Ему было известно, что хозяйка Гаррета недолюбливает, поэтому он попытался остановить нас. У него ничего не вышло. Когда мы очутились внутри, Амбер застыла как вкопанная, не веря собственным глазам.
Я и сам изумился не меньше.
Заведение не работало, чего на моей памяти не случалось никогда. Меня охватило беспокойство. Я миновал бармена с уборщиком, не обратив ни малейшего внимания на крики: «Стой! Куда прешь?», и бросился в конуру, которую Летти именовала своим жилищем.
Мне хватило одного взгляда.
– Оставайся в коридоре, – велел я Амбер.
Летти Фаррен попыталась испепелить меня взором, но не смогла – не сумела разжечь огонь. Выглядела она ужасно, вся в синяках и кровоподтеках; лицо женщины выражало ужас.
– Чодо? – спросил я.
Летти с трудом кивнула.
– Сказала бы мне сразу, где Донни, ничего бы с тобой не случилось.
Она просто посмотрела на меня – должно быть, так, как смотрела на головорезов Чодо. В мужестве старушке Летти не откажешь.
– Я теперь работаю на Рейвер Стикс. Честно говоря, я тебе не завидую. Оказаться между Владычицей Бурь и Чодо Контагью…
– Гаррет, мне не в чем было признаваться им и нечего рассказывать тебе. Если хочешь, приводи сюда старую ведьму. Я и ей повторю то же самое.
– Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним.[2] Поправляйся поскорее.
Когда мы подходили к двери, Амбер спросила:
– Почему ты оставил меня в коридоре?
– Потому что Донни Пелл нужна не только мне. – Я решил ничего не скрывать. – У Летти побывали мои конкуренты, которые пытались выбить из нее местонахождение нашей подружки.
– Выбить?
– Вот именно. Суровые ребята. Между прочим, мне начинает казаться, что ты – единственный приличный человек во всем Танфере.
– Гаррет, ты плохо меня знаешь. – Амбер нервически захихикала. – Честно говоря, ты тоже ничего.
Если так, значит, она меня вообще не знает.
Охранник меня знал. Ему было известно, что хозяйка Гаррета недолюбливает, поэтому он попытался остановить нас. У него ничего не вышло. Когда мы очутились внутри, Амбер застыла как вкопанная, не веря собственным глазам.
Я и сам изумился не меньше.
Заведение не работало, чего на моей памяти не случалось никогда. Меня охватило беспокойство. Я миновал бармена с уборщиком, не обратив ни малейшего внимания на крики: «Стой! Куда прешь?», и бросился в конуру, которую Летти именовала своим жилищем.
Мне хватило одного взгляда.
– Оставайся в коридоре, – велел я Амбер.
Летти Фаррен попыталась испепелить меня взором, но не смогла – не сумела разжечь огонь. Выглядела она ужасно, вся в синяках и кровоподтеках; лицо женщины выражало ужас.
– Чодо? – спросил я.
Летти с трудом кивнула.
– Сказала бы мне сразу, где Донни, ничего бы с тобой не случилось.
Она просто посмотрела на меня – должно быть, так, как смотрела на головорезов Чодо. В мужестве старушке Летти не откажешь.
– Я теперь работаю на Рейвер Стикс. Честно говоря, я тебе не завидую. Оказаться между Владычицей Бурь и Чодо Контагью…
– Гаррет, мне не в чем было признаваться им и нечего рассказывать тебе. Если хочешь, приводи сюда старую ведьму. Я и ей повторю то же самое.
– Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним.[2] Поправляйся поскорее.
Когда мы подходили к двери, Амбер спросила:
– Почему ты оставил меня в коридоре?
– Потому что Донни Пелл нужна не только мне. – Я решил ничего не скрывать. – У Летти побывали мои конкуренты, которые пытались выбить из нее местонахождение нашей подружки.
– Выбить?
– Вот именно. Суровые ребята. Между прочим, мне начинает казаться, что ты – единственный приличный человек во всем Танфере.
– Гаррет, ты плохо меня знаешь. – Амбер нервически захихикала. – Честно говоря, ты тоже ничего.
Если так, значит, она меня вообще не знает.
49
У ворот дворца нас встретил незнакомец с повадками отставного солдата.
– Как отдохнули в солнечном Кантарде?
– Как обычно, мистер Гаррет, – ответил он, не моргнув глазом. – Из рук вон. Владычица Бурь ожидает вас в зале для приемов. Мисс да Пена покажет дорогу.
– Спасибо. Кстати, как насчет Коуртера?
– В смысле?
– На цветы или на венок не скидываетесь? Я готов войти в долю. Ведь его убили, когда он шел ко мне.
– Мы еще не прикидывали, мистер Гаррет, но обязательно дадим вам знать, когда решим. Вы не против?
– Ни в коем случае. Еще раз спасибо.
Когда мы отошли на такое расстояние, что привратник уже не мог нас слышать, Амбер сказала:
– Видишь? А ты утверждал, что приличных людей в Танфере не осталось.
– Это всего-навсего циничная попытка завоевать дешевую популярность.
– Как скажете, мистер Гаррет.
Рейвер Стикс приняла меня в полутемном помещении размером с комнату Покойника. Она сидела, прикрыв глаза, настолько неподвижная, что я даже испугался. Неужели мы потеряли очередного члена почтенного семейства?
Нет. Глаза открылись и нацелились на меня. Я увидел перед собой не грозную Владычицу Бурь, а усталую пожилую женщину.
– Садитесь, мистер Гаррет. – Рейвер Стикс вдруг преобразилась, как оборотень в полнолуние. – Амбер, на твоем месте я бы закрылась у себя в комнате, но если ты боишься расстаться с мистером Гарретом, можешь поприсутствовать при нашем разговоре.
Да, пожилая женщина стала Владычицей Бурь – но все же осталась заботливой матерью.
Амбер села рядом со мной, и я, пользуясь тем, что Рейвер Стикс не видит, пихнул девушку под столом ногой.
– Спасибо, мама. Я действительно не хотела бы пока расставаться с мистером Гарретом.
Вот так. Зачастую все, что требуется для того, чтобы быть вежливыми друг с другом – присутствие постороннего человека, в глазах которого не хочется выглядеть глупцами.
– Дело твое. С кого вы хотели бы начать, мистер Гаррет?
– С домины Даунт.
– С Уиллы Даунт, – поправила Владычица Бурь. – Она лишилась своего титула, поэтому к ней следует обращаться по имени.
– Вам виднее, госпожа. Так или иначе, я предпочитаю начать с нее. Затем мы побеседуем с вашим мужем и, если понадобится, со слугами.
– Стоит ли опускаться до таких мелочей?
– Может, и не стоит. Однако в расследовании, как известно, решающую роль нередко играют именно мелочи.
– Знаете, мне хочется карать всех подряд, а уж боги пускай разбираются, кто виноват, а кто нет.
Порой у меня возникало подобное желание в отношении наших правителей. Правда, следуя совету Покойника, я не стал признаваться в этом Владычице Бурь.
– Понятно.
– Мы с Амбер вам мешать не будем?
– Я хотел бы, чтобы вы присутствовали при разговоре с Уиллой Даунт, а вот Амбер я попрошу пока уйти. Я уже объяснил ей, что и как. Давайте договоримся: как только Амбер появляется, вы уходите. Не думаю, что эти ухищрения помогут, но почему бы не попробовать?
– Хорошо.
– Еще я хотел бы просмотреть документы. В особенности письма похитителей. Вы их читали?
– Да.
– Почерк вам незнаком?
– Нет. Но писала, по-моему, женщина.
– Мне тоже так показалось. Столько завитков… Честно говоря, я даже подозревал, что эти письма сочиняла Амиранда.
– У Амиранды был почерк пьяного тролля. Такой не спутаешь ни с каким другим.
– Ясно. Что касается вашего мужа, я хотел бы поговорить с ним наедине. Со слугами же поступим следующим образом: если ваше с Амбер присутствие будет их смущать…
– Все понятно, мистер Гаррет. Начнем?
– Пожалуй. Где Уилла Даунт?
– В своем кабинете. Выполняет мое поручение.
– Амбер, будь добра, приведи ее. И скажи, чтобы не забыла документы.
– Слушаюсь, хозяин. – Девушка подмигнула. Ее мать прекрасно все видела.
– Госпожа, я был бы весьма признателен, если бы вы отложили на денек-другой расправу над Уиллой Даунт и всеми прочими. Завтра я хочу пригласить вас на прогулку, во время которой мы посетим те места, где преступники получили выкуп и где убили Амиранду.
– Это необходимо?
– Да. Я рассчитываю, что после прогулки никаких сомнений уже не останется.
Владычица Бурь не стала расспрашивать подробно, за что я был благодарен. По правде говоря, не такая уж она и страшная.
Мы молча ждали.
– Как отдохнули в солнечном Кантарде?
– Как обычно, мистер Гаррет, – ответил он, не моргнув глазом. – Из рук вон. Владычица Бурь ожидает вас в зале для приемов. Мисс да Пена покажет дорогу.
– Спасибо. Кстати, как насчет Коуртера?
– В смысле?
– На цветы или на венок не скидываетесь? Я готов войти в долю. Ведь его убили, когда он шел ко мне.
– Мы еще не прикидывали, мистер Гаррет, но обязательно дадим вам знать, когда решим. Вы не против?
– Ни в коем случае. Еще раз спасибо.
Когда мы отошли на такое расстояние, что привратник уже не мог нас слышать, Амбер сказала:
– Видишь? А ты утверждал, что приличных людей в Танфере не осталось.
– Это всего-навсего циничная попытка завоевать дешевую популярность.
– Как скажете, мистер Гаррет.
Рейвер Стикс приняла меня в полутемном помещении размером с комнату Покойника. Она сидела, прикрыв глаза, настолько неподвижная, что я даже испугался. Неужели мы потеряли очередного члена почтенного семейства?
Нет. Глаза открылись и нацелились на меня. Я увидел перед собой не грозную Владычицу Бурь, а усталую пожилую женщину.
– Садитесь, мистер Гаррет. – Рейвер Стикс вдруг преобразилась, как оборотень в полнолуние. – Амбер, на твоем месте я бы закрылась у себя в комнате, но если ты боишься расстаться с мистером Гарретом, можешь поприсутствовать при нашем разговоре.
Да, пожилая женщина стала Владычицей Бурь – но все же осталась заботливой матерью.
Амбер села рядом со мной, и я, пользуясь тем, что Рейвер Стикс не видит, пихнул девушку под столом ногой.
– Спасибо, мама. Я действительно не хотела бы пока расставаться с мистером Гарретом.
Вот так. Зачастую все, что требуется для того, чтобы быть вежливыми друг с другом – присутствие постороннего человека, в глазах которого не хочется выглядеть глупцами.
– Дело твое. С кого вы хотели бы начать, мистер Гаррет?
– С домины Даунт.
– С Уиллы Даунт, – поправила Владычица Бурь. – Она лишилась своего титула, поэтому к ней следует обращаться по имени.
– Вам виднее, госпожа. Так или иначе, я предпочитаю начать с нее. Затем мы побеседуем с вашим мужем и, если понадобится, со слугами.
– Стоит ли опускаться до таких мелочей?
– Может, и не стоит. Однако в расследовании, как известно, решающую роль нередко играют именно мелочи.
– Знаете, мне хочется карать всех подряд, а уж боги пускай разбираются, кто виноват, а кто нет.
Порой у меня возникало подобное желание в отношении наших правителей. Правда, следуя совету Покойника, я не стал признаваться в этом Владычице Бурь.
– Понятно.
– Мы с Амбер вам мешать не будем?
– Я хотел бы, чтобы вы присутствовали при разговоре с Уиллой Даунт, а вот Амбер я попрошу пока уйти. Я уже объяснил ей, что и как. Давайте договоримся: как только Амбер появляется, вы уходите. Не думаю, что эти ухищрения помогут, но почему бы не попробовать?
– Хорошо.
– Еще я хотел бы просмотреть документы. В особенности письма похитителей. Вы их читали?
– Да.
– Почерк вам незнаком?
– Нет. Но писала, по-моему, женщина.
– Мне тоже так показалось. Столько завитков… Честно говоря, я даже подозревал, что эти письма сочиняла Амиранда.
– У Амиранды был почерк пьяного тролля. Такой не спутаешь ни с каким другим.
– Ясно. Что касается вашего мужа, я хотел бы поговорить с ним наедине. Со слугами же поступим следующим образом: если ваше с Амбер присутствие будет их смущать…
– Все понятно, мистер Гаррет. Начнем?
– Пожалуй. Где Уилла Даунт?
– В своем кабинете. Выполняет мое поручение.
– Амбер, будь добра, приведи ее. И скажи, чтобы не забыла документы.
– Слушаюсь, хозяин. – Девушка подмигнула. Ее мать прекрасно все видела.
– Госпожа, я был бы весьма признателен, если бы вы отложили на денек-другой расправу над Уиллой Даунт и всеми прочими. Завтра я хочу пригласить вас на прогулку, во время которой мы посетим те места, где преступники получили выкуп и где убили Амиранду.
– Это необходимо?
– Да. Я рассчитываю, что после прогулки никаких сомнений уже не останется.
Владычица Бурь не стала расспрашивать подробно, за что я был благодарен. По правде говоря, не такая уж она и страшная.
Мы молча ждали.
50
Наконец появилась Уилла Даунт с бумагами под мышкой.
– Вы звали меня, мадам? – Похоже, мое присутствие ее не удивило (и не должно было, если вдуматься – ведь у нее наверняка хватает осведомителей среди слуг).
– Мистер Гаррет расследует по моему поручению обстоятельства гибели Амиранды, Карла и Коуртера. Он выразил желание задать вам несколько вопросов. Будьте любезны, Уилла, отвечайте искренне.
Когда Владычица Бурь упомянула Коуртера, я приподнял бровь. Любопытно. Да, в уме ей не откажешь.
– Передайте мистеру Гаррету документы.
– Вы стервятник, мистер Гаррет, – проговорила Уилла Даунт. – Не уйметесь, пока не выклюете глаза всем?
– Если мне не изменяет память, я всякий раз появлялся во дворце да Пена отнюдь не по собственному желанию. Вспомните. Хотя вы вряд ли запоминаете подобные мелочи.
– Ваше остроумие по-прежнему на уровне.
– Уилла, замолчите. Будете говорить, только когда вас спросят. Садитесь.
– Хорошо, мадам.
Зверь, что называется, выпустил когти.
Уилла Даунт села в кресло. Ее лицо, как обычно, ровным счетом ничего не выражало.
Ладно, голубушка, сейчас ты у нас попляшешь. Я принялся изучать документы. В письмах подробно объяснялось, что и как следует делать. Я отложил в сторону те, которые видел раньше, пристально поглядел на Уиллу Даунт и спросил:
– Когда вы начали догадываться, что похищение Карла инсценировано?
– Когда исчезла Амиранда. Перед тем как сбежать, она вела себя весьма странно и подолгу о чем-то шепталась с Карлом.
Врет и не краснеет. Ведь Амиранда сбежала из дома уже после того, как Уилла Даунт поехала выкупать Младшего. Или… Или она заблаговременно узнала о планах девушки?
– А когда вы поняли, что преступники взялись за дело всерьез?
– Когда приехала туда, где должна была передать выкуп. Боюсь, я утратила самообладание. Эти бандиты напугали меня до полусмерти.
– Опишите их, пожалуйста.
Она нахмурилась.
– Я вас уже спрашивал, при каких обстоятельствах вы передали деньги. Вы не пожелали ответить, на что в прошлый раз имели полное право. Но теперь все иначе. Слушаю вас. – Я взял в руки письмо, которое еще не читал.
– На дороге стояли две закрытые коляски. Бандитов было по меньшей мере четверо. Возницы-полукровки, какой-то человек весьма отталкивающей наружности и очень симпатичная девушка. Главным был тот урод.
– Что значит «по меньшей мере»? Там был кто-то еще?
– Меня не выпускали из экипажа, но мне показалось, что в одной из колясок кто-то есть… Впрочем, я могла и ошибиться.
– Гм… – Я переставил свое кресло так, чтобы на него падал свет. – Продолжайте. И постарайтесь ничего не упустить.
Уилла Даунт принялась рассказывать – замогильным голосом, словно жизни в ней оставалось всего ничего. Я услышал практически то же самое, что уже знал от Скредли, поэтому стал проглядывать письма. Одно из них привлекло мое внимание. Я перечел его дважды. Неужели нашел?
Уилла Даунт тем временем дошла в рассказе до моста через Малую Сосновую речку, от которого поехала домой.
– Минуточку, – перебил я.
Она замолчала.
– Эта история с выкупом сильно смахивает на глупую шутку. Деньги получили, а жертву не вернули. Тут, разумеется, вашей вины нет, вы ничего не могли поделать. Кроме того, бандиты позволили вам разглядеть себя и отпустили подобру-поздорову, хотя знали, что вы – секретарь женщины, сына которой они собирались в скором времени убить.
– Я не могу этого объяснить. Сказать по правде, когда я поняла, что Карла с ними нет, то решила, что меня непременно убьют.
Неужели ты не приняла никаких мер предосторожности? Отдала, например, не весь выкуп, а только часть – остальное, мол, когда вернете Карла. Или заявила, что привезла столько, сколько смогла. Что-нибудь в этом духе, иначе сейчас ты бы здесь не сидела.
Вслух ничего подобного я, конечно, говорить не стал.
– Они не упоминали при вас никаких имен?
– Нет.
– А хорошо вы их разглядели?
– Достаточно хорошо, чтобы узнать, если увижу. Девушка и урод держались в тени, но я отлично вижу в темноте, поэтому они зря старались. Скорее всего просто не догадывались.
– Может быть. Теперь это не имеет ни малейшего значения. Все они мертвы, кроме девушки.
Уилла Даунт вопросительно поглядела на меня, ожидая продолжения. Ну и выдержка у нее, черт возьми!
Что ж, я выяснил все, что хотел в присутствии Владычицы Бурь. Интересно, как бы потактичнее намекнуть… Тут в зал вошла Амбер.
Рейвер Стикс молча поднялась и вышла за дверь.
– Я ничего не нашла, – прошептала Амбер. – Дневника она не вела…
– Амбер, шептаться на людях невежливо, – заметила Уилла Даунт.
Я утвердительно кивнул.
– Счета как будто в полном порядке. Серебро продавалось в пределах от семи до пятнадцати процентов ниже рыночной цены. Я не то чтобы уверена, но мне кажется, что в данных обстоятельствах это было оправданно. Кстати, сейчас стоимость серебра упала настолько, что бывшие покупатели стали продавцами.
Амбер есть Амбер – никогда не забывает о деньгах и драгоценных металлах.
– Кто покупал серебро?
Девушка протянула мне список.
– Очень интересно. Лаймен Гамелеон, едва ли не главный подозреваемый, приобрел больше всех, причем с максимальной скидкой.
Даже это не проняло Уиллу Даунт.
– Положение было отчаянным, – сказала она, – поэтому я продавала серебро за ту цену, которую мне предлагали. Владычица Бурь проверила счета и ни в чем меня не упрекнула.
– Амбер, ты помнишь, когда заключались сделки? – справился я, повинуясь некоему внутреннему голосу.
– Нет. Посмотреть?
– Не стоит, – проговорила домина. – Я помню. – И начала перечислять даты с такой уверенностью, будто читала по бумаге.
Судя по датам, сделки совершались почти одновременно, что, по всей видимости, не могло не вызвать определенных осложнений.
– Гамелеон знал, зачем вы покупаете золото?
– Лорд Гамелеон, мистер Гаррет.
– Да хоть Мальчик-с-пальчик. Знал или нет?
– Разумеется. Иначе бы он отказался.
Что ж, это подтверждает мою догадку о связи Гамелеона с Донни Пелл.
– По – вашему, это было разумно?
– Сейчас мне думается, что вряд ли. Но тогда у меня не было выхода.
– Допустим. Ладно, на сегодня все.
– На сегодня?
– Завтра с утра мы все отправляемся на прогулку.
Уилла Даунт озадаченно поглядела на меня. Дескать, что еще я там задумал?
– Пригласите, пожалуйста, баронета.
Довольно долго никого не было. Я уже начал злиться. Наконец дверь открылась, но вошел вовсе не баронет. Вернулась Владычица Бурь в сопровождении Уиллы Даунт.
– Вы по-прежнему хотите поговорить со слугами, мистер Гаррет? – Голос Рейвер Стикс напоминал одно из тех климатических явлений, которыми она повелевала.
– А где ваш муж?
– Честно говоря, я бы сама не прочь это узнать. Он ушел из дворца вскоре после вашего появления здесь. Видели, как он входил в дом своего кузена, лорда Гамелеона, который живет напротив. Лорд Гамелеон подтвердил, что мой муж к нему заходил, но уверяет, что они давно расстались. Так как насчет слуг?
– К черту. – Вдруг накатила чудовищная усталость. – Думаю, обойдусь. Если вы не против, пойду отсыпаться. Встретимся завтра в восемь утра у моего дома. У меня к вам просьба, госпожа. Постарайтесь устроить побольше суматохи, чтобы привлечь внимание тех, кто может заинтересоваться.
– Хорошо, мистер Гаррет. Уилла, тогда на сегодня все.
– Амбер, ты остаешься? – осведомился я.
– Нет, я иду с тобой, – ответила она, не поднимая глаз. – Но мне нужно собрать вещи.
Похоже, девушка все-таки набралась мужества и решила утереть нос матери. На лице Владычицы Бурь заиграли желваки, однако она промолчала. Видимо, усвоила на собственном опыте, что бывают победы и поражения.
Первое, что я сделал, вернувшись домой, – написал записку Морли Дотсу и отправил ее с одним из соседских мальчишек. Затем сообщил Покойнику последние новости, притворился, будто хочу выудить из него тайну Слави Дуралейника, с тем, чтобы просто-напросто польстить старому хрычу. После чего мы с Амбер уничтожили приготовленный Дином ужин, и я отправился спать.
Обычно я не помню, что мне снилось, а тут запомнил, хотя всей душой желал забыть.
– Вы звали меня, мадам? – Похоже, мое присутствие ее не удивило (и не должно было, если вдуматься – ведь у нее наверняка хватает осведомителей среди слуг).
– Мистер Гаррет расследует по моему поручению обстоятельства гибели Амиранды, Карла и Коуртера. Он выразил желание задать вам несколько вопросов. Будьте любезны, Уилла, отвечайте искренне.
Когда Владычица Бурь упомянула Коуртера, я приподнял бровь. Любопытно. Да, в уме ей не откажешь.
– Передайте мистеру Гаррету документы.
– Вы стервятник, мистер Гаррет, – проговорила Уилла Даунт. – Не уйметесь, пока не выклюете глаза всем?
– Если мне не изменяет память, я всякий раз появлялся во дворце да Пена отнюдь не по собственному желанию. Вспомните. Хотя вы вряд ли запоминаете подобные мелочи.
– Ваше остроумие по-прежнему на уровне.
– Уилла, замолчите. Будете говорить, только когда вас спросят. Садитесь.
– Хорошо, мадам.
Зверь, что называется, выпустил когти.
Уилла Даунт села в кресло. Ее лицо, как обычно, ровным счетом ничего не выражало.
Ладно, голубушка, сейчас ты у нас попляшешь. Я принялся изучать документы. В письмах подробно объяснялось, что и как следует делать. Я отложил в сторону те, которые видел раньше, пристально поглядел на Уиллу Даунт и спросил:
– Когда вы начали догадываться, что похищение Карла инсценировано?
– Когда исчезла Амиранда. Перед тем как сбежать, она вела себя весьма странно и подолгу о чем-то шепталась с Карлом.
Врет и не краснеет. Ведь Амиранда сбежала из дома уже после того, как Уилла Даунт поехала выкупать Младшего. Или… Или она заблаговременно узнала о планах девушки?
– А когда вы поняли, что преступники взялись за дело всерьез?
– Когда приехала туда, где должна была передать выкуп. Боюсь, я утратила самообладание. Эти бандиты напугали меня до полусмерти.
– Опишите их, пожалуйста.
Она нахмурилась.
– Я вас уже спрашивал, при каких обстоятельствах вы передали деньги. Вы не пожелали ответить, на что в прошлый раз имели полное право. Но теперь все иначе. Слушаю вас. – Я взял в руки письмо, которое еще не читал.
– На дороге стояли две закрытые коляски. Бандитов было по меньшей мере четверо. Возницы-полукровки, какой-то человек весьма отталкивающей наружности и очень симпатичная девушка. Главным был тот урод.
– Что значит «по меньшей мере»? Там был кто-то еще?
– Меня не выпускали из экипажа, но мне показалось, что в одной из колясок кто-то есть… Впрочем, я могла и ошибиться.
– Гм… – Я переставил свое кресло так, чтобы на него падал свет. – Продолжайте. И постарайтесь ничего не упустить.
Уилла Даунт принялась рассказывать – замогильным голосом, словно жизни в ней оставалось всего ничего. Я услышал практически то же самое, что уже знал от Скредли, поэтому стал проглядывать письма. Одно из них привлекло мое внимание. Я перечел его дважды. Неужели нашел?
Уилла Даунт тем временем дошла в рассказе до моста через Малую Сосновую речку, от которого поехала домой.
– Минуточку, – перебил я.
Она замолчала.
– Эта история с выкупом сильно смахивает на глупую шутку. Деньги получили, а жертву не вернули. Тут, разумеется, вашей вины нет, вы ничего не могли поделать. Кроме того, бандиты позволили вам разглядеть себя и отпустили подобру-поздорову, хотя знали, что вы – секретарь женщины, сына которой они собирались в скором времени убить.
– Я не могу этого объяснить. Сказать по правде, когда я поняла, что Карла с ними нет, то решила, что меня непременно убьют.
Неужели ты не приняла никаких мер предосторожности? Отдала, например, не весь выкуп, а только часть – остальное, мол, когда вернете Карла. Или заявила, что привезла столько, сколько смогла. Что-нибудь в этом духе, иначе сейчас ты бы здесь не сидела.
Вслух ничего подобного я, конечно, говорить не стал.
– Они не упоминали при вас никаких имен?
– Нет.
– А хорошо вы их разглядели?
– Достаточно хорошо, чтобы узнать, если увижу. Девушка и урод держались в тени, но я отлично вижу в темноте, поэтому они зря старались. Скорее всего просто не догадывались.
– Может быть. Теперь это не имеет ни малейшего значения. Все они мертвы, кроме девушки.
Уилла Даунт вопросительно поглядела на меня, ожидая продолжения. Ну и выдержка у нее, черт возьми!
Что ж, я выяснил все, что хотел в присутствии Владычицы Бурь. Интересно, как бы потактичнее намекнуть… Тут в зал вошла Амбер.
Рейвер Стикс молча поднялась и вышла за дверь.
– Я ничего не нашла, – прошептала Амбер. – Дневника она не вела…
– Амбер, шептаться на людях невежливо, – заметила Уилла Даунт.
Я утвердительно кивнул.
– Счета как будто в полном порядке. Серебро продавалось в пределах от семи до пятнадцати процентов ниже рыночной цены. Я не то чтобы уверена, но мне кажется, что в данных обстоятельствах это было оправданно. Кстати, сейчас стоимость серебра упала настолько, что бывшие покупатели стали продавцами.
Амбер есть Амбер – никогда не забывает о деньгах и драгоценных металлах.
– Кто покупал серебро?
Девушка протянула мне список.
– Очень интересно. Лаймен Гамелеон, едва ли не главный подозреваемый, приобрел больше всех, причем с максимальной скидкой.
Даже это не проняло Уиллу Даунт.
– Положение было отчаянным, – сказала она, – поэтому я продавала серебро за ту цену, которую мне предлагали. Владычица Бурь проверила счета и ни в чем меня не упрекнула.
– Амбер, ты помнишь, когда заключались сделки? – справился я, повинуясь некоему внутреннему голосу.
– Нет. Посмотреть?
– Не стоит, – проговорила домина. – Я помню. – И начала перечислять даты с такой уверенностью, будто читала по бумаге.
Судя по датам, сделки совершались почти одновременно, что, по всей видимости, не могло не вызвать определенных осложнений.
– Гамелеон знал, зачем вы покупаете золото?
– Лорд Гамелеон, мистер Гаррет.
– Да хоть Мальчик-с-пальчик. Знал или нет?
– Разумеется. Иначе бы он отказался.
Что ж, это подтверждает мою догадку о связи Гамелеона с Донни Пелл.
– По – вашему, это было разумно?
– Сейчас мне думается, что вряд ли. Но тогда у меня не было выхода.
– Допустим. Ладно, на сегодня все.
– На сегодня?
– Завтра с утра мы все отправляемся на прогулку.
Уилла Даунт озадаченно поглядела на меня. Дескать, что еще я там задумал?
– Пригласите, пожалуйста, баронета.
Довольно долго никого не было. Я уже начал злиться. Наконец дверь открылась, но вошел вовсе не баронет. Вернулась Владычица Бурь в сопровождении Уиллы Даунт.
– Вы по-прежнему хотите поговорить со слугами, мистер Гаррет? – Голос Рейвер Стикс напоминал одно из тех климатических явлений, которыми она повелевала.
– А где ваш муж?
– Честно говоря, я бы сама не прочь это узнать. Он ушел из дворца вскоре после вашего появления здесь. Видели, как он входил в дом своего кузена, лорда Гамелеона, который живет напротив. Лорд Гамелеон подтвердил, что мой муж к нему заходил, но уверяет, что они давно расстались. Так как насчет слуг?
– К черту. – Вдруг накатила чудовищная усталость. – Думаю, обойдусь. Если вы не против, пойду отсыпаться. Встретимся завтра в восемь утра у моего дома. У меня к вам просьба, госпожа. Постарайтесь устроить побольше суматохи, чтобы привлечь внимание тех, кто может заинтересоваться.
– Хорошо, мистер Гаррет. Уилла, тогда на сегодня все.
– Амбер, ты остаешься? – осведомился я.
– Нет, я иду с тобой, – ответила она, не поднимая глаз. – Но мне нужно собрать вещи.
Похоже, девушка все-таки набралась мужества и решила утереть нос матери. На лице Владычицы Бурь заиграли желваки, однако она промолчала. Видимо, усвоила на собственном опыте, что бывают победы и поражения.
Первое, что я сделал, вернувшись домой, – написал записку Морли Дотсу и отправил ее с одним из соседских мальчишек. Затем сообщил Покойнику последние новости, притворился, будто хочу выудить из него тайну Слави Дуралейника, с тем, чтобы просто-напросто польстить старому хрычу. После чего мы с Амбер уничтожили приготовленный Дином ужин, и я отправился спать.
Обычно я не помню, что мне снилось, а тут запомнил, хотя всей душой желал забыть.
51
Дин разбудил меня заблаговременно. Мы позавтракали, собрали провизию в дорогу. Я прихватил из домашнего арсенала пару подходящих для дамы стилетов и обучал Амбер владению оружием, пока не прибыл кортеж ее матери.
Рейвер Стикс проявила удивительную заботливость. Она каким-то образом выяснила, что я не располагаю собственным средством передвижения, а потому предоставила мне лошадь из своей конюшни. Сама Владычица Бурь сидела в карете. Амбер подсела к Уилле Даунт, которая правила коляской. Представляю, как им будет весело вдвоем.
Рейвер Стикс проявила удивительную заботливость. Она каким-то образом выяснила, что я не располагаю собственным средством передвижения, а потому предоставила мне лошадь из своей конюшни. Сама Владычица Бурь сидела в карете. Амбер подсела к Уилле Даунт, которая правила коляской. Представляю, как им будет весело вдвоем.