Страница:
-- Спасибо. А как насчет Ворона? Когда кто-то начинает делать такие
жесты, я себя лучше чувствую, если мне удается сменить тему разговора.
-- Ворону это не нужно. Ворон сам -- свой собственный амулет. Садись^
давай поговорим.
-- Я не могу тебе ничего рассказывать.
-- Я знаю. Но мне кажется, ты хотел узнать о Башне.
Он еще ни разу не заводил об этом разговора. Я оставил это на его
усмотрение.
-- Да, да, расскажи.
Я посмотрел на Ворона. Стрела за стрелой вонзались в красный лоскуток.
-- Ты что, не собираешься записывать?
-- А, да.
Я приготовил карандаш и бумагу. Тот факт, что я являюсь хранителем этих
Анналов, производит на людей огромное впечатление. Анналы гарантируют
бессмертие.
-- Хорошо, что я не стал соревноваться с ним.
-- С кем?
-- Ворон хотел подшутить над моей меткостью.
-- Ты стал таким умным, что не клюнул на это идиотское пари? -- фыркнул
Гоблин. -- Пиши. -- Он начал рассказ.
Он почти ничего не добавил к слухам, собранным мной там и сям. Он
рассказал, что видел большую, угрюмую и пыльную комнату. Примерно так я о
Башне и думал. Впрочем, как и о любом замке.
-- Как выглядела ОНА?
Вот что самое интригующее во всей этой головоломке. Я представлял ее
себе темноволосой, вечно прекрасной. Ее красота и сексуальность как булава
поражают простых смертных. Ловец Душ говорил, что она красива, но у меня не
было независимого подтверждения.
-- Я не знаю. Я не помню.
-- То есть как это, ты не помнишь? Как ты можешь не помнить?
-- Не принимай все так близко к сердцу, Каркун. Я не могу вспомнить.
Она была там, прямо напротив меня, потом. А потом я видел только огромный
желтый глаз, который становился больше и больше и смотрел прямо в меня,
насквозь. Он видел все мои тайны и секреты. Больше я ничего не помню. У меня
до сих пор кошмары по ночам из-за этого глаза. Я вздохнул раздраженно.
-- Мне следовало этого ожидать. Видишь ли, она может прямо сейчас
проходить мимо, и никто не узнает, что она здесь была.
-- Мне кажется, она именно этого и хочет, Каркун. Если сейчас все
развалится и станет так, как было до того, как ты нашел эти бумаги, она
просто уйдет. Только Десять могут опознать ее, но она как-нибудь с ними
разберется.
Сомневаюсь, что все это может быть так просто, потому что такие люди,
как Леди с трудом переносят второстепенные роли. Низложенная принцесса
продолжает вести себя, как принцесса.
-- Спасибо, что нашел время рассказать мне об этом, Гоблин.
-- Не за что. Мне нечего было тебе рассказывать. Я тянул время только
из-за того, что не мог прийти в себя.
Ворон извлек из чучела все свои стрелы. Он подошел к нам и обратился к
Гоблину.
-- Почему бы тебе не пойти и не подложить клопа в постель Одноглазому?
Или что-нибудь в этом духе. У нас есть чем заняться.
Он нервничал из-за того, что мои стрелы летели не точно.
Мы будем зависеть друг от друга. Если промахнется один, то все говорило
за то, что умрем мы оба, не успев выпустить вторую стрелу. Я не хотел об
этом думать.
Но такие мысли помогали мне сосредоточиться. Большинство моих стрел на
этот раз попали в красный лоскут.
Для меня это было как заноза в заднице -- заниматься сейчас этими
глупостями, ночью, перед тем как мы с Вороном должны были лицом к лицу
встретиться с Неведомым. Но Капитан отказался изменять традиции
трехсотлетней давности. Точно так же он отказался и внять нашим протестам по
поводу того, что Ловец Душ взял нас себе в подчинение, а также остался глух
к требованиям поделиться информацией, которой он явно располагал. Я имею в
виду, Капитан понимал, что хотел сделать Ловец и зачем, но я не имел
представления о том, почему он хочет, чтобы этим занялись именно мы с
Вороном. То, что Капитан был с ним заодно, только еще больше меня
запутывало.
-- Почему? -- наконец воскликнул Капитан. -- Потому что я отдал вам
приказ, вот почему. А теперь, Каркун, давай двигай туда и занимайся своим
чтением.
Один раз в месяц, вечером, собиралась вся Гвардия, и хранитель Анналов
читал выдержки из того, о чем поведали его предшественники. Предполагалось,
что эти чтения не дадут людям оторваться от истории и традиций, которые
простираются в прошлое на века и тысячи пройденных миль. Я начал с обычного
обращения.
-- Добрый вечер, братья. Выдержки из Анналов Черной Гвардии, последней
из Вольных Гвардий Хатовара. Сегодня я читаю из Книги Кетт, начатой во
втором веке истории Гвардии и записанной храните лями Анналов Осадком,
Агрипом, Дубом и Соломой. В то время Гвардия служила Богу Страданий и в Ко'н
Делоре. Тогда Гвардия была действительно черной. И я прочитаю вам то, что
писал хранитель Анналов Солома. Он осветил роль Гвардии в событиях во время
падения К'он Делора.
Я начал читать, отметив про себя, что Гвардия служила уже многим
хозяевам, которые в конце концов были побеждены.
Времена Ко'н Делора обнаружили большое сходство с теперешними, хотя
тогда Гвардия насчитывала около шести тысяч человек и могла сама
позаботиться о своей судьбе.
Я совершенно потерял нить повествования. Этот Солома был дерьмовым
писателем. Я читал целых три часа, и это было похоже на бред безумного
пророка. Народ сидел как загипнотизированный. Когда я закончил, толпа
разразилась овацией. Я удалился с таким чувством, как будто выполнил свое
предназначение в этой жизни.
Когда я добрался до своей казармы, то последствия этого спектакля,
которые выразились в полном умственном и физическом истощении, все-таки дали
о себе знать. Будучи почти офицером, я имел свою собственную комнатушку.
Пошатываясь, я двинулся прямо туда.
Ворон поджидал меня. Он сидел на моей койке, колдуя над стрелой На
древке ее было серебряное кольцо, и Ворон, по-моему, что-то на нем
выцарапывал. Если бы я не был до такой степени уставшим, я бы
полюбопытствовал.
-- Ты был просто превосходен, -- сказал мне Ворон, -- даже я
почувствовал.
-- А?
-- Ты заставил меня понять, что это значило тогда -- быть одним из
собратьев Черной Гвардии.
-- И кое для кого значит до сей поры.
-- Да. Больше того, ты рассказал, как они жили.
-- Да-а. Конечно. А что ты делаешь?
-- Готовлю стрелу для Хромого. С его настоящим именем. Ловец Душ дал
мне его.
-- О! -- усталость не давала мне вникнуть в суть дела. -- Что ты хотел?
-- Ты заставил меня почувствовать что-то, впервые с тех пор, как моя
жена со своими любовниками пытались меня убить и украсть мои титулы и права.
Он поднялся, прикрыл один глаз и посмотрел на стрелу с торца.
-- Спасибо, Каркун. На какое-то время я опять почувствовал себя
человеком. Он шагнул за дверь.
Я рухнул на койку, закрыл глаза, вспоминая, как Ворон душит свою жену,
берет ее обручальное кольцо, не произнеся при этом ни слова. Одной этой
скоропалительной фразой он рассказал о себе больше, чем за все то время, что
я его знаю. Странно.
Я засыпал, думая о том, что он свел уже счеты со всеми, кроме самого
главного источника своих бед. Хромой недосягаем, потому что он принадлежит
самой Леди. Впрочем, уже нет.
Ворон, наверное, размышляет о завтрашнем дне. Интересно, какие сны ему
будут сниться сегодня. И останется ли у него какая-нибудь цель после смерти
Хромого? Человек не может жить одной ненавистью. Может, он и не будет
утруждать себя, стараясь выжить в надвигающейся переделке. Наверное, это он
и хотел сказать. Мне было страшно. Человек с такими мыслями мог стать
опасным для окружающих.
На мое плечо опустилась рука.
-- Пора, Каркун. Капитан сам будил нас.
-- Ага. Я уже проснулся, -- спал я не очень хорошо.
-- Ловец уже готов. Было еще темно.
-- Сколько времени?
-- Почти четыре. Он хочет выйти до рассвета.
-- О!
-- Каркун? Будь там поосторожнее. Я хочу, чтобы ты вернулся.
-- Конечно, Капитан. Вы же знаете, я не искушаю судьбу понапрасну.
Капитан? И все же, почему я и Ворон?
Может, он сейчас мне скажет это.
-- Он сказал, что Леди назвала это вознаграждением.
-- Серьезно? Награда...
Капитан двинулся к двери, а я озирался в поисках сапог.
-- Спасибо, Капитан.
-- Ладно.
Он понял, что я благодарю его за заботу. Я зашнуровывал куртку, когда в
дверь просунулась голова Ворона.
-- Готов?
-- Минуту. Там холодно?
-- Морозец.
-- Взять плащ?
-- Не помешает. Кольчуга? -- он дотронулся до моей груди.
Я накинул плащ, подхватил лук, подбросил его на ладони. Амулет Гоблина
холодил мне грудь. Надеюсь, он поможет.
-- Мне тоже, -- улыбнулся Воров. Я ответил ему кислой улыкой.
-- Пойдем, разберемся с ними. Ловец Душ ждал нас на заднем дворе, там,
где мы упражнялись в стрельбе. Из столовой на него падал свет. Пекаря уже
вовсю работали. Ловец стоял прямо и неподвижно, как ва параде, в левой руке
-- узелок. Он смотрел в сторону Облачноо Леса. На нем были только его
кожаные одежды и шлем. В отличие от других Поверженных он редко носил
оружие. Ловец Душ привык полагаться на мастерство своих интриг. Он
разговаривал сам с собой. Довольно жутко.
-- Хочу, чтобы он низвергся. Я ждал этого сотни лет...
-- Подходить близко нельзя. Он нас почует.
-- Иди туда без Силы.
-- О! Это слишком рискованно. В разговор вступил целый хор голосов. Мне
действительно стало не по себе, когда сразу два голоса заговорили
одновременно.
Мы с Вороном переглянулись. Он пожал плечами. Ловец его не беспокоил,
Правда, он вырос уже во времена Леди. Он видел всех Поверженных, а Ловец Душ
из них всех наименее эксцентричный.
Несколько минут мы слушали, но не уловили ничего осмысленного.
-- Господин, мы готовы, -- наконец пророкотал Ловец Душ. Его голос
намного дрожал.
Сам я был не в состоянии сказать ни слова. Я думал только о луке,
стреле и той работе, которую мне предстоит сделать. Я вновь и вновь
представлял себе, как натяну тетиву, отпущу ее, полетит стрела. Не сознавая
того, я схватился за подарок Гоблина. Еще много раз я буду ловить себя на
этом движении.
Ловец Душ встряхнулся, как мокрая собака, подобрался. Даже не взглянув
на нас, он махнул рукой.
-- Пойдем, -- сказал он и зашагал прочь. Ворон обернулся.
-- Душечка, ты сейчас возвращаешься назад, я тебе говорил. Давай! --
прикрикнул он.
-- Как она тебя слышит? -- спросил я, посмотрев назад, на ребенка,
который выглядывал из-за приоткрытой двери.
-- Она -- нет, Капитан услышит. Ну, давай. Он резко махнул рукой В тот
же миг появился Капитан. Душечка исчезла. Мы последовали за Ловцом Душ.
Ворон что-то бормотал себе под нос. Он беспокоился за ребенка.
Ловец задал энергичный темп, вышел из нашего лагеря, потом направился
за черту города, через поле, не оглядываясь. Он привел нас в довольно
большой лес, что в нескольких полетах стрелы от городской
стены Лордов. Мы оказались на поляне в самом центре этого леса. Здесь,
на берегу ручья, мы увидели ковер, растянутый на грубой деревянной раме в
фут высотой и размером примерно шесть на восемь футов. Ловец Душ что-то
произнес. Ковер дернулся, слегка изогнулся, затем снова упруго вытянулся.
-- Ворон, ты садишься здесь, -- Ловец Душ показал на ближайший к нам
угол с правой стороны.
-- Каркун, ты сюда, -- он указал на левый угол. Ворон с опаской
поставил ногу на ковер. Казалось, он удивлен, что еще не провалился.
-- Садитесь.
Ловец Душ спокойно сел, скрестив ноги и положив оружие у края ковра.
Точно так же он усадил и меня. Странно, ковер твердый, как будто я сижу на
столе.
-- Вы должны сидеть на своих местах, -- сказал Ловец.
Он сдвинулся так, что оказался прямо перед нами, примерно на фут
впереди от середины ковра.
-- Если не удержим равновесие, все попадаем, понятно?
Мне было непонятно, но я согласился, когда Ворон сказал да.
Ворон опять сказал да. По-моему, он энал, что происходит. Я был сильно
удивлен.
Ловец Душ выставил руки ладонями вверх, произнес несколько странных
слов и медленно поднял руки. У меня перехватило дыхание, я нагнулся. Земля
удалялась.
-- Сиди спокойно! -- заорал Ворон. -- Ты что, угробить нас хочешь?
Земля была всего в шести футах внизу. Тогда я выпрямился и замер. Нет,
все-таки я немного поворачивал голову, чтобы посмотреть.
Да. Душечка. Пораженная, рот буквой о. Я посмотрел вперед, сжал свой
лук так сильно, что на нем, наверное, выдавился отпечаток моей ладони. Мне
хотелось дотянуться до амулета.
-- Ворои, ты все устроил насчет Душечки? В случае, ну...
-- Капитан за ней присмотрит.
-- А я забыл договоритъся с кем-нибудь насчет
Анналов.
-- Да ты оптимист, -- сказал он с сарказмом в голосе. Я непроизвольно
вздрогнул.
Ловец Душ опять махнул рукой. Мы заскользили над верхушками деревьев.
За спиной шелестел холодный ветер. Я глянул вниз. Под нами было уже добрых
пять этажей, а мы все поднимались.
Ловец Душ изменил курс, и звезды над моей головой описали дугу. Ветер
усиливался, и мне уже казалось, что мы летим прямо навстречу буре. Я все
больше и больше наклонялся вперед, боясь, как бы меня не унесло. А за спиной
была пустота. Только несколько сотен футов, а потом все, земля. Пальцы до
боли вжали древко лука.
Зато я понял одну вещь. Теперь я знаю, как Ловцу удается появлятся так
неожиданно, когда все знают, что он очень далеко.
Полет проходил в полной тишине. Ловец все время был занят, делая
что-то, чтобы заставить ковер лететь в нужном направлении. Ворон замкнулся в
себе. Я тоже. Мне было элементарно страшно, мой желудок проявлял сильное
беспокойство. Не знаю, как у Ворона.
Понемногу звезды начали меркнуть, горизонт на востоке прояснился. Под
нами из темноты возникла поверхность, земли. Мне удалось разглядеть, что мы
летим над Облачным Лесом. Рассвело еще больше. Ловец промычал что-то, глядя
на восток, потом посмотрел вперед. Казалось, он ловил какой-то подходящий
момент. Затем он кивнул.
Ковер задрал нос. Мы стали взбираться вверх. Земля вращалась и
уменьшалась под нами, пока не стала похожа на карту. Ветер стал холоднее.
Мой желудок все еще давал о себе знать.
Далеко слева я заметил на поверхности леса черное пятно. Это был тот
лагерь, который мы захватили. Потом мы вошли в облако, и Ловец Душ снизил
скорость.
-- Немного по дрейфуем, -- сказал он. -- Мы в тридцати милях к югу от
Хромого. Он уходит от нас, но мы быстро его догоним. Когда будем к нему как
можно ближе, но так, чтобы он не смог меня обнаружить, пойдем вниз. Он
сказал это деловым женским голосом. Я попытался заговорить.
-- Тихо, Каркун, не отвлекай меня, -- прервал он.
Два часа мы проторчали в этом облаке, невидимые, и сами не в состоянии
ничего увидеть.
-- Пора вниз, -- наконец сказал Ловец Душ. -- Держитесь за раму и не
отпускайте. Может немного покачать.
Опора подо мной исчезла. Мы падали вниз, как камень, летящий с обрыва.
Ковер начал медленно вращаться, и казалось, что лес под нами поворачивается.
Затем он стал качаться вперед и назад, как падающее перо. Каждый раз, когда
он наклонялся в мою сторону, я думал, что сейчас кувырнусь через край.
Хороший вопль, наверное, помог бы мне, но, находясь рядом с такими
людьми, как Ворон и Ловец Душ, я не мог себе этого позволить.
Лес все приближался. Вскоре я мог уже различить отдельные деревья --
когда решался туда посмотреть. Мы разобьемся. Я был уверен, что мы рухнем
прямо вниз, через ветви деревьев и уйдем в землю на пятьдесят футов.
Ловец что-то произнес. Я не уловил. В любом случае он сказал это своему
ковру. Качка и вращение почти прекратились. Наше падение замедлилось. Ковер
накренился вперед и заскользил над лесом. Наконец мы очутились над речкой,
которая текла среди деревьев. Мы пронеслись в дюжине футов над водой. Ловец
Душ засмеялся, когда потревоженные птицы начали в панике удирать.
Он посадил ковер на небольшом лугу возле реки.
-- Слезайте и приведите себя в порядок, -- сказал он нам. Мы
зашевелились и слезли.
-- Хромой в четырех милях к северу. Он уже вусловленном месте, --
сказал он. -- Дальше пойдете без меня. Он вычислит меня, если я приближусь
еще хоть немного. Давайте сюда свои эмблемы. Их он тоже почует.
Ворон кивнул, отцепил эмблему, проверил лук, постучал по нему стрелой,
сунул ее назад и расслабился. Я проделал то же самое. Это поуспокоило мои
нервы.
Я был так рад снова очутиться на земле, что готов был ее целовать.
-- Вон тот большой дуб, -- Ворон указал на другую сторону реки.
Он выпустил стрелу. Она вонзилась в ствол в нескольких дюймах от
центра. Я глубоко и свободно вздохнул, отпустил тетиву. Моя стрела сидела на
дюйм ближе к центру ствола.
-- Надо было принимать тогда пари, -- заметил он. -- Мы готовы, --
сказал он Ловцу.
-- Нам надо поподробнее знать, как туда добраться, -- добавил я.
-- Идите по берегу реки. Здесь навалом звериных троп, так что идти
будет не тяжело. Хотя торопиться, в общем, не надо. Шелест не будет здесь
еще несколько часов.
-- Но река течет на запад, -- я огляделся.
-- Она поворачивает назад. Идите вдоль нее три мили, потом повернете на
северо-запад и дальше прямо через лес.
Ловец нагнулся, разгреб листья, освободив небольшой кусок земли, и
палкой нарисовал план.
-- Если окажетесь у этой излучины реки, значит, вы проскочили.
Затем Ловец застыл и целую минуту прислушивался к чему-то, что только
он один мог услышать. Потом продолжил.
-- Леди сказала, что, когда вы дойдете до рощи с огромными
вечнозелеными деревьями, это значит вы у цели. Там было священное место
народа, вымершего еще до Правления. Хромой ждет в центре этой рощи.
-- Понятно, -- сказал Ворон.
-- Вы будете ждать здесь? -- спросил я.
-- Не бойся, Каркун. Я еще раз вздохнул.
-- Пошли, Ворон.
-- Секунду, Каркун, -- сказал Ловец Душ. Он извлек что-то из своей
поклажи. Это была стрела.
-- Стреляй ею. Я взглянул на нее и рассеянно сунул в колчан.
Ворон захотел идти впереди. Я не возражал. До того, как поступить в
Гвардию, я был городским парнем. В лесу мне всегда было неуютно. А особенно
в лесу такого размера, как Облачный Лес. Слишком тихо. Слишком одиноко.
Слишком просто заблудиться. Первые пару миль меня больше волновало то, как я
найду дорогу назад, чем то, что мне предстоит. Я все время пытался запомнить
местность.
За целый час Ворон не произнес ни слова. Я был погружен в свои мысли и
не возражал. Он поднял руку. Я остановился.
-- По-моему, хватит, -- сказал он. -- Теперь пойдем в ту сторону.
-- Хм.
-- Давай отдохнем немного, -- он уселся на огромный корень. --
Отвратительно тихо сегодня, Каркун.
-- Мне тоже так кажется.
-- Да-а, -- он улыбнулся. -- Интересно, какую награду нам приготовили?
-- А кстати, -- я вынул стрелу, которую мне дал Ловец. -- Видел это?
-- Тупой наконечник? -- он потрогал его. -- Почти мягкий. Какого черта?
-- Вот именно. Это означает, что я не должен ее убивать.
Кто в кого будет стрелять, такого вопроса не возникало. Хромой все
равно принадлежал Ворону.
-- Наверное. Но я не собираюсь подыхать сам, пытаясь взять ее живой.
-- Я тоже. Это меня и волнует. Кроме еще десятка вопросов, таких, как
-- почему Леди на самом-то деле выбрала тебя и меня и зачем нужна ей Шелест
живой... А, черт с ним, на этом только язву наживешь.
-- Готов?
-- Похоже.
Мы начали удаляться от берега. Идти стало тяжелее, но вскоре мы
перебрались через высокую каменную гряду и вышли к вечнозеленой роще. Под
деревьями почти ничего не росло. Сквозь ветви пробивалось очень мало
солнечного света. Ворон остановился помочиться.
-- Потом будет никак, -- объяснил он. Он был прав. Такого рода проблемы
совершенно ни к чему, когда, сидя в засаде, находишься на расстоянии броска
камнем от Поверженного.
Меня опять начало колотить. Ворон положил мне руку на плечо.
-- У нас все будет в порядке, -- пообещал он. Но сам он в это не верил.
Его рука тоже подрагивала. Я залез рукой под куртку и дотронулся до своего
амулета. Помогло.
Ворон посмотрел на меня вопросительно. Я кивнул, и мы продолжили путь.
Я кусал завязку на куртке, и это меня немного успокаивало. Мы опять шли
молча.
Среди деревьев виднелись какие-то развалины. Ворон осмотрел высеченные
на камнях письмена и пожал плечами. Они ему ничего не говорили.
Мы оказались среди больших деревьев, предков тех, которые нам
встречались раньше. Они возвышались на несколько сот футов вверх и были
похожи на башни. Стволы -- в два обхвата толщиной. Сквозь ветви там и сям
пробивались лучи света. Воздух был наполнен запахом смолы. Царящие тишина и
безмолвие просто подавляли. Мы шли в ногу, в общем ритме, стараясь
производить как можно меньше шума.
Моя тревога, достигнув предела, стала понемногу утихать. Уже нельзя
было ни передумать, ни убежать. Все эмоции ушли. Обычно так бывало только,
когда
мне приходилось латать людей, находясь в самом центре какой-нибудь
бойни.
Ворон дал знак замереть. Я кивнул, потому что тоже это услышал. Ворон
подал мне знак оставаться на месте, а сам двинулся левее, пригнувшись, и
исчез за деревом футах в пятидесяти.
Через минуту он появился вновь, поманил меня. Я двинулся за ним. Он
провел меня на место, откуда можно было увидеть кусок открытого
пространства. Хромой со своей лошадью уже были там.
Эта прогалина в лесу была около семидесяти футов длиной и пятьдесят
футов шириной. В центре ее стояла потрескавшаяся и разваливающаяся каменная
глыба. Хромой присел на один из отвалившихся обломков, спиной оперся о
другой. Казалось, он спал. В конце поляны громоздился упавший ствол
гигантского дерева. Похоже, он лежит там не так давно, потому что еще не
начал гнить и разрушаться.
Ворон легко коснулся моей руки, указал на дерево. Он хотел перебраться
отсюда.
Мне не очень хотелось шевелиться теперь, после того, как я увидел
Хромого. Каждый шаг означал еще одну возможность насторожить Поверженного.
Но Ворон был прав. Пятно солнечного света двигалось в нашу сторону. Чем
дальше, тем лучше мы будем освещены, и в конце концов солнце ударит нам
прямо в глаза.
Мы двинулись сверхосторожно. Одна ошибка -- и мы мертвецы. Когда Ворон
взглянул назад, я увидел, что на висках у него выступил пот.
Ворон остановился, показал на что-то пальцем, улыбнулся. Я подобрался
к нему. Он снова показал. Впереди лежало еще одно поваленное дерево, около
четырех футов в диаметре. Похоже, это было как раз то, что нам надо. Оно
было достаточно большим, чтобы спрятаться, и в то же время укрытие было
достаточно низким, чтобы выпустить стрелу. Мы нашли место, откуда ветви
деревьев не мешали бить по центру поляны.
Со светом все тоже было хорошо. Несколько лучей прорывались сквозь
кроны деревьев, освещая поляну почти полностью. В воздухе висела какая-то
дымка, наверное, пыльца. Она столбами стояла в лучах света. Несколько минут
я изучал это место, запоминая все подробности. Потом уселся за бревно и
притворился булыжником. Ворон остался в наблюдении.
Мне показалось, что прошли недели, прежде чем что-то началось.
Ворон тронул меня за плечо. Я взглянул на него. Двумя пальцами он
изобразил идущего человека. Хромой уже был на ногах и крадучись передвигался
по поляне. Я приподнялся, чтобы посмотреть.
Приволакивая ногу, Хромой несколько раз обошел вокруг кучи каменных
обломков, потом снова сел. Он поднял прутик, разломил его пополам и метнул
обе половины в одному ему видимую цель. Разделавшись с прутиком, он
зачерпнул целую пригоршню шишек и начал лениво их бросать. Портрет человека,
убивающего время.
Я подумал, а почему он приехал на лошади. Он ведь умел передвигаться
быстро, когда надо. Наверное, потому, что он находился недалеко. Я
забеспокоился, что здесь мог объявиться кто-нибудь из его отряда.
Он поднялся и снова сделал круг, подбирая шишки и швыряя их через
поляну в лежащую громадину дерева. Черт меня подери, но как мне хотелось
расправиться с ним прямо сейчас, и дело с концом.
Лошадь Хромого тряхнула головой и заржала. Мы с Вороном нырнули вниз,
вжимаясь в тень под нашим стволом. Поляна просто излучала напряжение.
Через секунду я услышал, как иголки потрескивают под копытами. Я затаил
дыхание. Боковым зрением я заметил, как между деревьев мелькает белая
лошадь. Шелест? Заметит ли она нас?
Да или нет? Благодарение богам, каким бы то ни было! Нет! Это была
Шелест, и она проехала в пятидесяти футах от нас, не заметив.
Хромой воскликнул, Шелест ответила Мелодичным голосом, который
совершенно не вязался с этой большой, суровой и простой женщиной. По голосу
ей можно было дать лет семнадцать, а выглядела она на все сорок пять и к
тому же была такой изможденной, как будто раза три объехала вокруг света.
Ворон тихонько ткнул меня.
Я приподнялся не быстрее, чем распускается цветок, боясь как бы они не
услышали хруст моих костей. Мы выглянули из-за поваленного дерева. Шелест
спешилась и взяла протянутую руку Хромого в обе свои ладони.
Более подходящий момент представить было трудно. Мы были в тени, а на
них падал столб солнечного света. У каждого из нас под рукой была запасная
стрела.
-- Пора, -- сказал Ворон.
Про свои нервы я не думал до тех пор, пока моя стрела не оказалась в
воздухе. Тогда я похолодел и затрясся.
Стрела Ворона попала Хромому под левую руку.
-- Поверженный издал звук, похожий на писк придавленной крысы. Он
отшатнулся от Шелест.
Моя стрела саданула Шелест в висок. На ней был кожаный шлем, но я был
уверен, что такой удар ее свалит. Она развернулась вокруг своей оси.
Ворон сделал второй выстрел, я неуверенно потянулся за стрелой. Я
бросил лук я перемахнул через дерево. У меня за спиной просвистела третья
стрела Ворона.
Когда я подбежал. Шелест стояла на коленях. Я пнул ее в голову и
развернулся к Хромому. Стрелы Ворона достигли цели, но даже специальная
жесты, я себя лучше чувствую, если мне удается сменить тему разговора.
-- Ворону это не нужно. Ворон сам -- свой собственный амулет. Садись^
давай поговорим.
-- Я не могу тебе ничего рассказывать.
-- Я знаю. Но мне кажется, ты хотел узнать о Башне.
Он еще ни разу не заводил об этом разговора. Я оставил это на его
усмотрение.
-- Да, да, расскажи.
Я посмотрел на Ворона. Стрела за стрелой вонзались в красный лоскуток.
-- Ты что, не собираешься записывать?
-- А, да.
Я приготовил карандаш и бумагу. Тот факт, что я являюсь хранителем этих
Анналов, производит на людей огромное впечатление. Анналы гарантируют
бессмертие.
-- Хорошо, что я не стал соревноваться с ним.
-- С кем?
-- Ворон хотел подшутить над моей меткостью.
-- Ты стал таким умным, что не клюнул на это идиотское пари? -- фыркнул
Гоблин. -- Пиши. -- Он начал рассказ.
Он почти ничего не добавил к слухам, собранным мной там и сям. Он
рассказал, что видел большую, угрюмую и пыльную комнату. Примерно так я о
Башне и думал. Впрочем, как и о любом замке.
-- Как выглядела ОНА?
Вот что самое интригующее во всей этой головоломке. Я представлял ее
себе темноволосой, вечно прекрасной. Ее красота и сексуальность как булава
поражают простых смертных. Ловец Душ говорил, что она красива, но у меня не
было независимого подтверждения.
-- Я не знаю. Я не помню.
-- То есть как это, ты не помнишь? Как ты можешь не помнить?
-- Не принимай все так близко к сердцу, Каркун. Я не могу вспомнить.
Она была там, прямо напротив меня, потом. А потом я видел только огромный
желтый глаз, который становился больше и больше и смотрел прямо в меня,
насквозь. Он видел все мои тайны и секреты. Больше я ничего не помню. У меня
до сих пор кошмары по ночам из-за этого глаза. Я вздохнул раздраженно.
-- Мне следовало этого ожидать. Видишь ли, она может прямо сейчас
проходить мимо, и никто не узнает, что она здесь была.
-- Мне кажется, она именно этого и хочет, Каркун. Если сейчас все
развалится и станет так, как было до того, как ты нашел эти бумаги, она
просто уйдет. Только Десять могут опознать ее, но она как-нибудь с ними
разберется.
Сомневаюсь, что все это может быть так просто, потому что такие люди,
как Леди с трудом переносят второстепенные роли. Низложенная принцесса
продолжает вести себя, как принцесса.
-- Спасибо, что нашел время рассказать мне об этом, Гоблин.
-- Не за что. Мне нечего было тебе рассказывать. Я тянул время только
из-за того, что не мог прийти в себя.
Ворон извлек из чучела все свои стрелы. Он подошел к нам и обратился к
Гоблину.
-- Почему бы тебе не пойти и не подложить клопа в постель Одноглазому?
Или что-нибудь в этом духе. У нас есть чем заняться.
Он нервничал из-за того, что мои стрелы летели не точно.
Мы будем зависеть друг от друга. Если промахнется один, то все говорило
за то, что умрем мы оба, не успев выпустить вторую стрелу. Я не хотел об
этом думать.
Но такие мысли помогали мне сосредоточиться. Большинство моих стрел на
этот раз попали в красный лоскут.
Для меня это было как заноза в заднице -- заниматься сейчас этими
глупостями, ночью, перед тем как мы с Вороном должны были лицом к лицу
встретиться с Неведомым. Но Капитан отказался изменять традиции
трехсотлетней давности. Точно так же он отказался и внять нашим протестам по
поводу того, что Ловец Душ взял нас себе в подчинение, а также остался глух
к требованиям поделиться информацией, которой он явно располагал. Я имею в
виду, Капитан понимал, что хотел сделать Ловец и зачем, но я не имел
представления о том, почему он хочет, чтобы этим занялись именно мы с
Вороном. То, что Капитан был с ним заодно, только еще больше меня
запутывало.
-- Почему? -- наконец воскликнул Капитан. -- Потому что я отдал вам
приказ, вот почему. А теперь, Каркун, давай двигай туда и занимайся своим
чтением.
Один раз в месяц, вечером, собиралась вся Гвардия, и хранитель Анналов
читал выдержки из того, о чем поведали его предшественники. Предполагалось,
что эти чтения не дадут людям оторваться от истории и традиций, которые
простираются в прошлое на века и тысячи пройденных миль. Я начал с обычного
обращения.
-- Добрый вечер, братья. Выдержки из Анналов Черной Гвардии, последней
из Вольных Гвардий Хатовара. Сегодня я читаю из Книги Кетт, начатой во
втором веке истории Гвардии и записанной храните лями Анналов Осадком,
Агрипом, Дубом и Соломой. В то время Гвардия служила Богу Страданий и в Ко'н
Делоре. Тогда Гвардия была действительно черной. И я прочитаю вам то, что
писал хранитель Анналов Солома. Он осветил роль Гвардии в событиях во время
падения К'он Делора.
Я начал читать, отметив про себя, что Гвардия служила уже многим
хозяевам, которые в конце концов были побеждены.
Времена Ко'н Делора обнаружили большое сходство с теперешними, хотя
тогда Гвардия насчитывала около шести тысяч человек и могла сама
позаботиться о своей судьбе.
Я совершенно потерял нить повествования. Этот Солома был дерьмовым
писателем. Я читал целых три часа, и это было похоже на бред безумного
пророка. Народ сидел как загипнотизированный. Когда я закончил, толпа
разразилась овацией. Я удалился с таким чувством, как будто выполнил свое
предназначение в этой жизни.
Когда я добрался до своей казармы, то последствия этого спектакля,
которые выразились в полном умственном и физическом истощении, все-таки дали
о себе знать. Будучи почти офицером, я имел свою собственную комнатушку.
Пошатываясь, я двинулся прямо туда.
Ворон поджидал меня. Он сидел на моей койке, колдуя над стрелой На
древке ее было серебряное кольцо, и Ворон, по-моему, что-то на нем
выцарапывал. Если бы я не был до такой степени уставшим, я бы
полюбопытствовал.
-- Ты был просто превосходен, -- сказал мне Ворон, -- даже я
почувствовал.
-- А?
-- Ты заставил меня понять, что это значило тогда -- быть одним из
собратьев Черной Гвардии.
-- И кое для кого значит до сей поры.
-- Да. Больше того, ты рассказал, как они жили.
-- Да-а. Конечно. А что ты делаешь?
-- Готовлю стрелу для Хромого. С его настоящим именем. Ловец Душ дал
мне его.
-- О! -- усталость не давала мне вникнуть в суть дела. -- Что ты хотел?
-- Ты заставил меня почувствовать что-то, впервые с тех пор, как моя
жена со своими любовниками пытались меня убить и украсть мои титулы и права.
Он поднялся, прикрыл один глаз и посмотрел на стрелу с торца.
-- Спасибо, Каркун. На какое-то время я опять почувствовал себя
человеком. Он шагнул за дверь.
Я рухнул на койку, закрыл глаза, вспоминая, как Ворон душит свою жену,
берет ее обручальное кольцо, не произнеся при этом ни слова. Одной этой
скоропалительной фразой он рассказал о себе больше, чем за все то время, что
я его знаю. Странно.
Я засыпал, думая о том, что он свел уже счеты со всеми, кроме самого
главного источника своих бед. Хромой недосягаем, потому что он принадлежит
самой Леди. Впрочем, уже нет.
Ворон, наверное, размышляет о завтрашнем дне. Интересно, какие сны ему
будут сниться сегодня. И останется ли у него какая-нибудь цель после смерти
Хромого? Человек не может жить одной ненавистью. Может, он и не будет
утруждать себя, стараясь выжить в надвигающейся переделке. Наверное, это он
и хотел сказать. Мне было страшно. Человек с такими мыслями мог стать
опасным для окружающих.
На мое плечо опустилась рука.
-- Пора, Каркун. Капитан сам будил нас.
-- Ага. Я уже проснулся, -- спал я не очень хорошо.
-- Ловец уже готов. Было еще темно.
-- Сколько времени?
-- Почти четыре. Он хочет выйти до рассвета.
-- О!
-- Каркун? Будь там поосторожнее. Я хочу, чтобы ты вернулся.
-- Конечно, Капитан. Вы же знаете, я не искушаю судьбу понапрасну.
Капитан? И все же, почему я и Ворон?
Может, он сейчас мне скажет это.
-- Он сказал, что Леди назвала это вознаграждением.
-- Серьезно? Награда...
Капитан двинулся к двери, а я озирался в поисках сапог.
-- Спасибо, Капитан.
-- Ладно.
Он понял, что я благодарю его за заботу. Я зашнуровывал куртку, когда в
дверь просунулась голова Ворона.
-- Готов?
-- Минуту. Там холодно?
-- Морозец.
-- Взять плащ?
-- Не помешает. Кольчуга? -- он дотронулся до моей груди.
Я накинул плащ, подхватил лук, подбросил его на ладони. Амулет Гоблина
холодил мне грудь. Надеюсь, он поможет.
-- Мне тоже, -- улыбнулся Воров. Я ответил ему кислой улыкой.
-- Пойдем, разберемся с ними. Ловец Душ ждал нас на заднем дворе, там,
где мы упражнялись в стрельбе. Из столовой на него падал свет. Пекаря уже
вовсю работали. Ловец стоял прямо и неподвижно, как ва параде, в левой руке
-- узелок. Он смотрел в сторону Облачноо Леса. На нем были только его
кожаные одежды и шлем. В отличие от других Поверженных он редко носил
оружие. Ловец Душ привык полагаться на мастерство своих интриг. Он
разговаривал сам с собой. Довольно жутко.
-- Хочу, чтобы он низвергся. Я ждал этого сотни лет...
-- Подходить близко нельзя. Он нас почует.
-- Иди туда без Силы.
-- О! Это слишком рискованно. В разговор вступил целый хор голосов. Мне
действительно стало не по себе, когда сразу два голоса заговорили
одновременно.
Мы с Вороном переглянулись. Он пожал плечами. Ловец его не беспокоил,
Правда, он вырос уже во времена Леди. Он видел всех Поверженных, а Ловец Душ
из них всех наименее эксцентричный.
Несколько минут мы слушали, но не уловили ничего осмысленного.
-- Господин, мы готовы, -- наконец пророкотал Ловец Душ. Его голос
намного дрожал.
Сам я был не в состоянии сказать ни слова. Я думал только о луке,
стреле и той работе, которую мне предстоит сделать. Я вновь и вновь
представлял себе, как натяну тетиву, отпущу ее, полетит стрела. Не сознавая
того, я схватился за подарок Гоблина. Еще много раз я буду ловить себя на
этом движении.
Ловец Душ встряхнулся, как мокрая собака, подобрался. Даже не взглянув
на нас, он махнул рукой.
-- Пойдем, -- сказал он и зашагал прочь. Ворон обернулся.
-- Душечка, ты сейчас возвращаешься назад, я тебе говорил. Давай! --
прикрикнул он.
-- Как она тебя слышит? -- спросил я, посмотрев назад, на ребенка,
который выглядывал из-за приоткрытой двери.
-- Она -- нет, Капитан услышит. Ну, давай. Он резко махнул рукой В тот
же миг появился Капитан. Душечка исчезла. Мы последовали за Ловцом Душ.
Ворон что-то бормотал себе под нос. Он беспокоился за ребенка.
Ловец задал энергичный темп, вышел из нашего лагеря, потом направился
за черту города, через поле, не оглядываясь. Он привел нас в довольно
большой лес, что в нескольких полетах стрелы от городской
стены Лордов. Мы оказались на поляне в самом центре этого леса. Здесь,
на берегу ручья, мы увидели ковер, растянутый на грубой деревянной раме в
фут высотой и размером примерно шесть на восемь футов. Ловец Душ что-то
произнес. Ковер дернулся, слегка изогнулся, затем снова упруго вытянулся.
-- Ворон, ты садишься здесь, -- Ловец Душ показал на ближайший к нам
угол с правой стороны.
-- Каркун, ты сюда, -- он указал на левый угол. Ворон с опаской
поставил ногу на ковер. Казалось, он удивлен, что еще не провалился.
-- Садитесь.
Ловец Душ спокойно сел, скрестив ноги и положив оружие у края ковра.
Точно так же он усадил и меня. Странно, ковер твердый, как будто я сижу на
столе.
-- Вы должны сидеть на своих местах, -- сказал Ловец.
Он сдвинулся так, что оказался прямо перед нами, примерно на фут
впереди от середины ковра.
-- Если не удержим равновесие, все попадаем, понятно?
Мне было непонятно, но я согласился, когда Ворон сказал да.
Ворон опять сказал да. По-моему, он энал, что происходит. Я был сильно
удивлен.
Ловец Душ выставил руки ладонями вверх, произнес несколько странных
слов и медленно поднял руки. У меня перехватило дыхание, я нагнулся. Земля
удалялась.
-- Сиди спокойно! -- заорал Ворон. -- Ты что, угробить нас хочешь?
Земля была всего в шести футах внизу. Тогда я выпрямился и замер. Нет,
все-таки я немного поворачивал голову, чтобы посмотреть.
Да. Душечка. Пораженная, рот буквой о. Я посмотрел вперед, сжал свой
лук так сильно, что на нем, наверное, выдавился отпечаток моей ладони. Мне
хотелось дотянуться до амулета.
-- Ворои, ты все устроил насчет Душечки? В случае, ну...
-- Капитан за ней присмотрит.
-- А я забыл договоритъся с кем-нибудь насчет
Анналов.
-- Да ты оптимист, -- сказал он с сарказмом в голосе. Я непроизвольно
вздрогнул.
Ловец Душ опять махнул рукой. Мы заскользили над верхушками деревьев.
За спиной шелестел холодный ветер. Я глянул вниз. Под нами было уже добрых
пять этажей, а мы все поднимались.
Ловец Душ изменил курс, и звезды над моей головой описали дугу. Ветер
усиливался, и мне уже казалось, что мы летим прямо навстречу буре. Я все
больше и больше наклонялся вперед, боясь, как бы меня не унесло. А за спиной
была пустота. Только несколько сотен футов, а потом все, земля. Пальцы до
боли вжали древко лука.
Зато я понял одну вещь. Теперь я знаю, как Ловцу удается появлятся так
неожиданно, когда все знают, что он очень далеко.
Полет проходил в полной тишине. Ловец все время был занят, делая
что-то, чтобы заставить ковер лететь в нужном направлении. Ворон замкнулся в
себе. Я тоже. Мне было элементарно страшно, мой желудок проявлял сильное
беспокойство. Не знаю, как у Ворона.
Понемногу звезды начали меркнуть, горизонт на востоке прояснился. Под
нами из темноты возникла поверхность, земли. Мне удалось разглядеть, что мы
летим над Облачным Лесом. Рассвело еще больше. Ловец промычал что-то, глядя
на восток, потом посмотрел вперед. Казалось, он ловил какой-то подходящий
момент. Затем он кивнул.
Ковер задрал нос. Мы стали взбираться вверх. Земля вращалась и
уменьшалась под нами, пока не стала похожа на карту. Ветер стал холоднее.
Мой желудок все еще давал о себе знать.
Далеко слева я заметил на поверхности леса черное пятно. Это был тот
лагерь, который мы захватили. Потом мы вошли в облако, и Ловец Душ снизил
скорость.
-- Немного по дрейфуем, -- сказал он. -- Мы в тридцати милях к югу от
Хромого. Он уходит от нас, но мы быстро его догоним. Когда будем к нему как
можно ближе, но так, чтобы он не смог меня обнаружить, пойдем вниз. Он
сказал это деловым женским голосом. Я попытался заговорить.
-- Тихо, Каркун, не отвлекай меня, -- прервал он.
Два часа мы проторчали в этом облаке, невидимые, и сами не в состоянии
ничего увидеть.
-- Пора вниз, -- наконец сказал Ловец Душ. -- Держитесь за раму и не
отпускайте. Может немного покачать.
Опора подо мной исчезла. Мы падали вниз, как камень, летящий с обрыва.
Ковер начал медленно вращаться, и казалось, что лес под нами поворачивается.
Затем он стал качаться вперед и назад, как падающее перо. Каждый раз, когда
он наклонялся в мою сторону, я думал, что сейчас кувырнусь через край.
Хороший вопль, наверное, помог бы мне, но, находясь рядом с такими
людьми, как Ворон и Ловец Душ, я не мог себе этого позволить.
Лес все приближался. Вскоре я мог уже различить отдельные деревья --
когда решался туда посмотреть. Мы разобьемся. Я был уверен, что мы рухнем
прямо вниз, через ветви деревьев и уйдем в землю на пятьдесят футов.
Ловец что-то произнес. Я не уловил. В любом случае он сказал это своему
ковру. Качка и вращение почти прекратились. Наше падение замедлилось. Ковер
накренился вперед и заскользил над лесом. Наконец мы очутились над речкой,
которая текла среди деревьев. Мы пронеслись в дюжине футов над водой. Ловец
Душ засмеялся, когда потревоженные птицы начали в панике удирать.
Он посадил ковер на небольшом лугу возле реки.
-- Слезайте и приведите себя в порядок, -- сказал он нам. Мы
зашевелились и слезли.
-- Хромой в четырех милях к северу. Он уже вусловленном месте, --
сказал он. -- Дальше пойдете без меня. Он вычислит меня, если я приближусь
еще хоть немного. Давайте сюда свои эмблемы. Их он тоже почует.
Ворон кивнул, отцепил эмблему, проверил лук, постучал по нему стрелой,
сунул ее назад и расслабился. Я проделал то же самое. Это поуспокоило мои
нервы.
Я был так рад снова очутиться на земле, что готов был ее целовать.
-- Вон тот большой дуб, -- Ворон указал на другую сторону реки.
Он выпустил стрелу. Она вонзилась в ствол в нескольких дюймах от
центра. Я глубоко и свободно вздохнул, отпустил тетиву. Моя стрела сидела на
дюйм ближе к центру ствола.
-- Надо было принимать тогда пари, -- заметил он. -- Мы готовы, --
сказал он Ловцу.
-- Нам надо поподробнее знать, как туда добраться, -- добавил я.
-- Идите по берегу реки. Здесь навалом звериных троп, так что идти
будет не тяжело. Хотя торопиться, в общем, не надо. Шелест не будет здесь
еще несколько часов.
-- Но река течет на запад, -- я огляделся.
-- Она поворачивает назад. Идите вдоль нее три мили, потом повернете на
северо-запад и дальше прямо через лес.
Ловец нагнулся, разгреб листья, освободив небольшой кусок земли, и
палкой нарисовал план.
-- Если окажетесь у этой излучины реки, значит, вы проскочили.
Затем Ловец застыл и целую минуту прислушивался к чему-то, что только
он один мог услышать. Потом продолжил.
-- Леди сказала, что, когда вы дойдете до рощи с огромными
вечнозелеными деревьями, это значит вы у цели. Там было священное место
народа, вымершего еще до Правления. Хромой ждет в центре этой рощи.
-- Понятно, -- сказал Ворон.
-- Вы будете ждать здесь? -- спросил я.
-- Не бойся, Каркун. Я еще раз вздохнул.
-- Пошли, Ворон.
-- Секунду, Каркун, -- сказал Ловец Душ. Он извлек что-то из своей
поклажи. Это была стрела.
-- Стреляй ею. Я взглянул на нее и рассеянно сунул в колчан.
Ворон захотел идти впереди. Я не возражал. До того, как поступить в
Гвардию, я был городским парнем. В лесу мне всегда было неуютно. А особенно
в лесу такого размера, как Облачный Лес. Слишком тихо. Слишком одиноко.
Слишком просто заблудиться. Первые пару миль меня больше волновало то, как я
найду дорогу назад, чем то, что мне предстоит. Я все время пытался запомнить
местность.
За целый час Ворон не произнес ни слова. Я был погружен в свои мысли и
не возражал. Он поднял руку. Я остановился.
-- По-моему, хватит, -- сказал он. -- Теперь пойдем в ту сторону.
-- Хм.
-- Давай отдохнем немного, -- он уселся на огромный корень. --
Отвратительно тихо сегодня, Каркун.
-- Мне тоже так кажется.
-- Да-а, -- он улыбнулся. -- Интересно, какую награду нам приготовили?
-- А кстати, -- я вынул стрелу, которую мне дал Ловец. -- Видел это?
-- Тупой наконечник? -- он потрогал его. -- Почти мягкий. Какого черта?
-- Вот именно. Это означает, что я не должен ее убивать.
Кто в кого будет стрелять, такого вопроса не возникало. Хромой все
равно принадлежал Ворону.
-- Наверное. Но я не собираюсь подыхать сам, пытаясь взять ее живой.
-- Я тоже. Это меня и волнует. Кроме еще десятка вопросов, таких, как
-- почему Леди на самом-то деле выбрала тебя и меня и зачем нужна ей Шелест
живой... А, черт с ним, на этом только язву наживешь.
-- Готов?
-- Похоже.
Мы начали удаляться от берега. Идти стало тяжелее, но вскоре мы
перебрались через высокую каменную гряду и вышли к вечнозеленой роще. Под
деревьями почти ничего не росло. Сквозь ветви пробивалось очень мало
солнечного света. Ворон остановился помочиться.
-- Потом будет никак, -- объяснил он. Он был прав. Такого рода проблемы
совершенно ни к чему, когда, сидя в засаде, находишься на расстоянии броска
камнем от Поверженного.
Меня опять начало колотить. Ворон положил мне руку на плечо.
-- У нас все будет в порядке, -- пообещал он. Но сам он в это не верил.
Его рука тоже подрагивала. Я залез рукой под куртку и дотронулся до своего
амулета. Помогло.
Ворон посмотрел на меня вопросительно. Я кивнул, и мы продолжили путь.
Я кусал завязку на куртке, и это меня немного успокаивало. Мы опять шли
молча.
Среди деревьев виднелись какие-то развалины. Ворон осмотрел высеченные
на камнях письмена и пожал плечами. Они ему ничего не говорили.
Мы оказались среди больших деревьев, предков тех, которые нам
встречались раньше. Они возвышались на несколько сот футов вверх и были
похожи на башни. Стволы -- в два обхвата толщиной. Сквозь ветви там и сям
пробивались лучи света. Воздух был наполнен запахом смолы. Царящие тишина и
безмолвие просто подавляли. Мы шли в ногу, в общем ритме, стараясь
производить как можно меньше шума.
Моя тревога, достигнув предела, стала понемногу утихать. Уже нельзя
было ни передумать, ни убежать. Все эмоции ушли. Обычно так бывало только,
когда
мне приходилось латать людей, находясь в самом центре какой-нибудь
бойни.
Ворон дал знак замереть. Я кивнул, потому что тоже это услышал. Ворон
подал мне знак оставаться на месте, а сам двинулся левее, пригнувшись, и
исчез за деревом футах в пятидесяти.
Через минуту он появился вновь, поманил меня. Я двинулся за ним. Он
провел меня на место, откуда можно было увидеть кусок открытого
пространства. Хромой со своей лошадью уже были там.
Эта прогалина в лесу была около семидесяти футов длиной и пятьдесят
футов шириной. В центре ее стояла потрескавшаяся и разваливающаяся каменная
глыба. Хромой присел на один из отвалившихся обломков, спиной оперся о
другой. Казалось, он спал. В конце поляны громоздился упавший ствол
гигантского дерева. Похоже, он лежит там не так давно, потому что еще не
начал гнить и разрушаться.
Ворон легко коснулся моей руки, указал на дерево. Он хотел перебраться
отсюда.
Мне не очень хотелось шевелиться теперь, после того, как я увидел
Хромого. Каждый шаг означал еще одну возможность насторожить Поверженного.
Но Ворон был прав. Пятно солнечного света двигалось в нашу сторону. Чем
дальше, тем лучше мы будем освещены, и в конце концов солнце ударит нам
прямо в глаза.
Мы двинулись сверхосторожно. Одна ошибка -- и мы мертвецы. Когда Ворон
взглянул назад, я увидел, что на висках у него выступил пот.
Ворон остановился, показал на что-то пальцем, улыбнулся. Я подобрался
к нему. Он снова показал. Впереди лежало еще одно поваленное дерево, около
четырех футов в диаметре. Похоже, это было как раз то, что нам надо. Оно
было достаточно большим, чтобы спрятаться, и в то же время укрытие было
достаточно низким, чтобы выпустить стрелу. Мы нашли место, откуда ветви
деревьев не мешали бить по центру поляны.
Со светом все тоже было хорошо. Несколько лучей прорывались сквозь
кроны деревьев, освещая поляну почти полностью. В воздухе висела какая-то
дымка, наверное, пыльца. Она столбами стояла в лучах света. Несколько минут
я изучал это место, запоминая все подробности. Потом уселся за бревно и
притворился булыжником. Ворон остался в наблюдении.
Мне показалось, что прошли недели, прежде чем что-то началось.
Ворон тронул меня за плечо. Я взглянул на него. Двумя пальцами он
изобразил идущего человека. Хромой уже был на ногах и крадучись передвигался
по поляне. Я приподнялся, чтобы посмотреть.
Приволакивая ногу, Хромой несколько раз обошел вокруг кучи каменных
обломков, потом снова сел. Он поднял прутик, разломил его пополам и метнул
обе половины в одному ему видимую цель. Разделавшись с прутиком, он
зачерпнул целую пригоршню шишек и начал лениво их бросать. Портрет человека,
убивающего время.
Я подумал, а почему он приехал на лошади. Он ведь умел передвигаться
быстро, когда надо. Наверное, потому, что он находился недалеко. Я
забеспокоился, что здесь мог объявиться кто-нибудь из его отряда.
Он поднялся и снова сделал круг, подбирая шишки и швыряя их через
поляну в лежащую громадину дерева. Черт меня подери, но как мне хотелось
расправиться с ним прямо сейчас, и дело с концом.
Лошадь Хромого тряхнула головой и заржала. Мы с Вороном нырнули вниз,
вжимаясь в тень под нашим стволом. Поляна просто излучала напряжение.
Через секунду я услышал, как иголки потрескивают под копытами. Я затаил
дыхание. Боковым зрением я заметил, как между деревьев мелькает белая
лошадь. Шелест? Заметит ли она нас?
Да или нет? Благодарение богам, каким бы то ни было! Нет! Это была
Шелест, и она проехала в пятидесяти футах от нас, не заметив.
Хромой воскликнул, Шелест ответила Мелодичным голосом, который
совершенно не вязался с этой большой, суровой и простой женщиной. По голосу
ей можно было дать лет семнадцать, а выглядела она на все сорок пять и к
тому же была такой изможденной, как будто раза три объехала вокруг света.
Ворон тихонько ткнул меня.
Я приподнялся не быстрее, чем распускается цветок, боясь как бы они не
услышали хруст моих костей. Мы выглянули из-за поваленного дерева. Шелест
спешилась и взяла протянутую руку Хромого в обе свои ладони.
Более подходящий момент представить было трудно. Мы были в тени, а на
них падал столб солнечного света. У каждого из нас под рукой была запасная
стрела.
-- Пора, -- сказал Ворон.
Про свои нервы я не думал до тех пор, пока моя стрела не оказалась в
воздухе. Тогда я похолодел и затрясся.
Стрела Ворона попала Хромому под левую руку.
-- Поверженный издал звук, похожий на писк придавленной крысы. Он
отшатнулся от Шелест.
Моя стрела саданула Шелест в висок. На ней был кожаный шлем, но я был
уверен, что такой удар ее свалит. Она развернулась вокруг своей оси.
Ворон сделал второй выстрел, я неуверенно потянулся за стрелой. Я
бросил лук я перемахнул через дерево. У меня за спиной просвистела третья
стрела Ворона.
Когда я подбежал. Шелест стояла на коленях. Я пнул ее в голову и
развернулся к Хромому. Стрелы Ворона достигли цели, но даже специальная