Страница:
всякого, кто осмелится меня побеспокоить. Он рассыпался в извинениях по
поводу того, что не подготовил меня лучше, и сел рядом со мной, глядя на
язычки пламени.
- Так он наступил? - спросила я его через некоторое время. Он понял
меня:
- Да, наступил. Он наконец превратился в реальность. Теперь нет никаких
сомнений.
Какое-то время я молчала, чтобы не мешать ему думать, затем спросила:
- А как им удалось проделать это с идолом, Нарайян?
- Что?
- Как им удалось привести его в движение в темноте?
Он пожал плечами, взглянул на меня, чуть усмехнулся и сказал - Не знаю.
Раньше такого не случалось. Я видел по меньшей мере двадцать посвящений. И
всегда кого-то одного приносят в жертву. Но идол не двигался никогда.
Я несколько растерялась. Помолчав, я спросила:
- А вы там, в храме, ничего не почувствовали? Словно там присутствовал
еще кто-то?
- Да. - Он дрожал. А ночь не была холодной. Он сказал: - Попытайтесь
уснуть. Госпожа. Нам придется рано отправиться в путь. Я хочу, чтобы вы
посоветовались с врачом Я легла, мне не хотелось отправляться в страну
кошмарных видений, но заснула скоро. Я была слишком истощена, физически и
эмоционально. Последнее, что видела, это Нарайяна, сидящего на корточках и
глядящего на огонь.
Тут есть над чем подумать, Нарайян. Есть. В ту ночь я не видела снов.
Но наутро меня страшно мучила тошнота Меня рвало. Рвало до желчи.
Бес покинул рощу. Отыскать женщину оказалось не так уж сложно, хотя у
него и ушло на это больше времени, чем он ожидал. Теперь - мужчина.
Но ничего не нашел. В течение долгого времени он так и не обнаружил ни
единого следа.
В Таглиосе его не было. Тщательные поиски закончились ничем. По логике,
он должен был искать свою возлюбленную. И поскольку он не знал, где она
находится в данный момент, он должен был направиться к месту ее последней
стоянки.
Но у брода его не оказалось. И ничто не говорило о том, что он побывал
в Гойе. Следовательно, его там не было. Иначе бы о нем все еще говорили, как
до сих пор обсуждали его появление в Таглиосе.
Нет Костоправа. Но к броду от города двигалось целое войско. Госпожа
едва не столкнулась с ним, следуя на север. Это было удачей, однако как
скрыть от нее новость о том, что он жив. В конце концов правда выплывет
наружу.
В любом случае его задача заключалась в том, чтобы не дать им
встретиться. Был ли он среди воинов? Вряд ли. Их разговоры навели бы на его
след. И бес возобновил поиск. Если Костоправ не пересек реку у Гойи и его в
этом войске не было, значит, он перейдет Мейн в другом месте. Тайно.
Ведна-Бота была последним местом, куда он заглянул. Самый неподходящий
участок для переправы. Он не предполагал найти там кого-либо. Так оно и
было. Но это-то и вызвало в нем подозрения. По слухам, там стоял отряд
лучников. Так вот, он нашел этих лучников, а среди них того, кого искал.
Нужно было принимать решение. Мчаться с донесением к госпоже - но это
отнимет время, потому что вначале следовало ее разыскать, - или действовать
по собственному усмотрению.
Он выбрал второе. Сезон дождей вот-вот должен был наступить. Это может
сыграть на руку. Если между ними встанет река, им не встретиться.
Глубокой безлунной ночью у Гойи рухнул строящийся мост. Большая часть
бревен была снесена течением. Строители не могли понять, как это случилось.
Единственное, что было очевидно, - в этом году восстановить мост уже не
удастся.
А той части таглианского войска, которая не успела перейти реку, пока
вода не поднялась, придется провести полгода в Стране Теней.
Вполне довольный результатом, бес отправился на поиски своей госпожи.
Завидев главный лагерь таглианцев, лучники остановились - Теперь мы в
безопасности, - сказал принцу Костоправ - Давайте войдем с надлежащим видом.
За два дня до этого в сорока милях к северу их обнаружила конница. Со
вчерашнего дня всадники то и дело их навещали. Лучники держали рот на замке.
В одном из патрулей был Лебедь Лозан. Он не узнал ни принца, ни Костоправа.
Костоправ убедил командира занять лошадей, так как у лучников были
только мулы, которые годились разве что для крупной поклажи, которую на себе
далеко не утащишь Пригнали двух жеребцов, с седлами в придачу. Принц
облачился в королевский наряд А Костоправ в свою форму командующего войском,
сохранившуюся с тех Бремен, когда он был героем всего Таглиоса. Отправляясь
на юг в первый раз, он ее с собой не взял. В руке у него было знамя Отряда.
- Я готов. А вы, принц?
- Всегда готов. - Этот поход дался Прабриндраху Драху нелегко, но он
держался стойко. И воины гордились им.
Оседлав лошадей, они повели стрелков к лагерю. Пока они двигались,
появились первые вороны. Завидев их, Костоправ рассмеялся:
- Пули в ворон! Так говаривали в Берилле, когда там был Отряд. Я
никогда не понимал, что на самом деле это означает, но, черт возьми, эти
слова звучат неплохим началом для любой затеи.
Принц, хмыкнув, согласился, затем стал отвечать на приветствия воинов -
в лагере появление обоих было воспринято как чудо.
Костоправ заметил знакомые лица: Нож, Лебедь, Махер... Черт! Похоже, и
Мурген тут. Точно, Мурген! Но того лица, которое ему хотелось видеть больше
всего, не было.
Мурген бросился к нему. Костоправ слез с лошади и сказал:
- Это я. Правда, я.
- Но я видел, как вы умерли.
- Ты видел, что в меня попала стрела. Но когда ты уехал, я все еще
дышал.
- О да. Что с вами было?
- Это долгая история. Вот сядем, и увидишь - разговоров хватит на всю
ночь. И напьемся вдребезги, если, конечно, найдется что выпить. - Он
посмотрел на Лебедя. Там, где Лебедь, там и пиво.
- Вот. Ты оставил это, отправившись играть роль Вдоводела. - И он
протянул Мургену знамя.
Юноша взял его с такой осторожностью, словно это была змея. Но когда
знамя оказалось у него в руках, он провел рукой по копью.
- Это и вправду наше знамя. А я-то думал, что оно навеки потеряно.
Значит, вы - это вы?
- Живой и невредимый и в полной боевой готовности. Но сейчас я думаю о
другом. Где Госпожа?
Нож, учитывая ситуацию - ведь при разговоре присутствовал принц, -
ответил:
- Госпожа отправилась на север с Нарайяном и Рамом. Примерно
восемь-девять дней назад. Она сказала, что у нее есть какие-то неотложные
дела.
Костоправ выругался.
А Лебедь подхватил:
- Да, точно, девять дней назад. А что, это и вправду Костоправ? Может,
нас разыгрывают? Махер подтвердил:
- Он, он. Прабриндраха Драха на мякине не проведешь.
- Вот неудача. Всегда так со мной. Стоит мне воспарить в радостных
мечтах, как набегает туча, и конец.
Костоправ заметил широкого, крепко сложенного человека за спиной Ножа.
Человек был ему незнаком, но в нем чувствовалась некая сила. И он, похоже,
не так уж счастлив видеть Освободителя живым. Надо его остерегаться.
- Мурген, перестань-ка заниматься любовью со знаменем. Лучше расскажи
мне о том, что тут происходило. Я ведь много недель был в отключке. - Или
месяцев, если считать все время его отсутствия. - Не может ли кто-нибудь
заняться этой клячей? Чтобы мы могли где-нибудь передохнуть?
В лагере была такая суматоха, словно приехал сам Длиннотень.
Возвращение человека с того света всегда производит большое впечатление на
окружающих.
Стараясь не обращать на суету особого внимания, Костоправ заметил, что
невысокий плотный человек все это время держался недалеко от него, в тени
Ножа, Лебедя и Махера. Он молчал.
Мурген рассказал, что с ним произошло с момента той ужасной битвы. Нож
поведал свою историю. Лебедь отделался парой забавных анекдотов из своей
жизни.
- Так это сам Тенекрут? - спросил Костоправ. А Лебедь подтвердил:
- Ага, там, на колу, торчит именно его башка.
- Значит, круг сужается.
- А теперь рассказывай ты, - попросил Мурген, - мы будем первыми
слушателями.
- Уж не собираешься ли ты включить мой рассказ в Летописи? Ты, кстати,
ведешь записи? Юноша, смутившись кивнул:
- - Мне, правда, пришлось оставить их в городе перед уходом.
- Понятно. Мне просто не терпится прочесть Книгу Мургена. Если она
окажется более-менее сносной, ты сможешь зарабатывать этим на жизнь.
Лебедь заметил:
- Госпожа этим тоже занималась. - Все на него посмотрели. Он потупился.
- То есть она говорила о том, что хочет написать книгу. Когда у нее будет
время. Не думаю, что она что-либо писала на самом деле. Просто она сказала,
что ей нужно кое-что уяснить себе, прежде чем научать писать. Она назвала
это долгом перед историей.
- - Дай-ка подумать, - сказал Костоправ. Подняв камень, он швырнул им в
ворону. Птица каркнула и отлетела на несколько футов, но недалеко. Это была
ее, Душелова, прислужница. Значит, та на свободе, занялась любимым делом.
Или заключила союз с теми, кто захватил ее в плен.
Помолчав, Костоправ заметил:
- Нам предстоит много сделать, чтобы наверстать время. Но подозреваю,
что самая критическая ситуация сложилась у Могабы. Надо положить этому
конец. Сколько у него людей?
- Тысячи полторы, наверное, - прикинул Мурген.
- Одноглазый и Гоблин остались у него, когда он объявил им войну?
- - Эти в защитниках не нуждаются, - сказал Мурген. - Они не хотят сюда
являться. Думают, что тут их ожидает ловушка. Решили отсидеться, пока к
Госпоже не вернется ее дар.
- Ее дар? Она что, обладает даром колдовать? Об этом мне никто никогда
не говорил. - Хотя он давно это подозревал.
- К ней и вправду возвращается ее сила, - сказал Нож. - Но не так
быстро, как ей бы хотелось.
- Все идет медленней, чем ей бы хотелось. Чего они боятся, Мурген?
- Ученицы Меняющего Облик. Помните се? Она была там, когда мы покончили
с ним и с Грозотенью. Она ускользнула. Говорят, она имеет облик форвалаки,
но ее сознание осталось прежним. И она полна решимости отомстить им обоим за
Меняющего Облик. Особенно Одноглазому - Одноглазый убил колдуна Меняющего
Облик за то, что тот когда-то расправился с братом Одноглазого - Там-Тамом.
- Вполне возможно, что ее месть может коснуться каждого, кто так или
иначе причастен к этому делу, - вздохнул Костоправ. - Это неожиданный
поворот.
- Я думаю, это все плод их воображения.
- От этих колдунов можно ждать чего угодно - Костоправ откинулся назад,
прикрыв глаза. - Расскажите мне еще о Могабе.
Мургену было что поведать на этот счет.
Костоправ заметил:
- Я всегда подозревал, что в нем скрыто больше, чем кажется с виду. Но
приносить людей в жертву? Это слишком.
- Их не просто принесли в жертву. Их съели.
- Что?
- Ну, сердце и печень. Кое у кого. Помимо Могабы, в этом участвовало
человека четыре-пять.
Костоправ взглянул на плотного мужчину. Того просто распирало
негодование.
- Это объясняет, почему Ги-Ксле такой мирный город. Если городская
стража поедает преступников и бунтовщиков... - Костоправ хмыкнул.
Каннибализм - малозабавная штука.
- Простите, Капитан? Нас не представили друг другу. Похоже, вы
испытываете сильные чувства к Могабе.
Мурген сказал:
- Это Зиндху. Он особый друг Госпожи.
- Правда? - Что бы это значило? Зиндху заговорил:
- Они отдались во власть Тени. Истинные Душилы избегают кровопролития.
Они открывают путь к истине, не подвергая богиню соблазну. Можно проливать
лишь кровь проклятых ею. И только их следует подвергать пытке.
Костоправ огляделся:
- Кто-нибудь понимает, о чем это он говорит?
Лебедь заметил:
- Ваша подружка водит дружбу со специфическим народцем. - Он произнес
эти слова на северном диалекте. - Может, Корди сумеет объяснить. Он в этом
больше смыслит.
Костоправ кивнул:
- Полагаю, мы должны положить этому конец. Мурген, ты будешь играть до
конца? Отнеси Могабе послание.
- - Не хочу показаться трусом. Капитан, по я отправлюсь туда, только
если вы мне прикажете. Он хочет меня убить. И сумасшедший он или нет, по
способен проделать это у вас па глазах.
- Тогда я пошлю другого.
- Я поеду, - вызвался Лебедь. Махер толкнул его:
- Это тебе не шуточки, Лозан.
- Почему? Мне нужно разобраться в себе, Корди. В походе на Тенекрута от
меня было мало толку. Стоял как истукан. Я хочу знать, что со мной. И Могаба
вполне подходит для этого. Он почти такой же зловещий, как и Хозяева Теней.
- Это дурость, Лозан.
- А я и есть дурак. Еду, Капитан. Когда отправляться?
Костоправ огляделся:
- Что-нибудь не так. Нож? Может, ты считаешь, что нам не следует ехать
туда, чтобы посмотреть, что там происходит? Не следует отправлять туда
Лебедя?
- Нет. Не вижу оснований.
Жизнь полна неожиданностей. И я совсем не против маленьких сюрпризов.
Они придают жизни остроту. Но большие сюрпризы мне не по душе.
В новой своей крепости я столкнулась с целым рядом неожиданностей.
Первое, что они сделали, это арестовали всю нашу троицу и бросили нас в
подвал. Без всяких объяснений. Не говоря ни слова. Их, похоже, удивило, что
я не стала биться в ярости.
Мы сидели в мрачном молчании и ждали. Я боялась, что Копченый в конце
концов убедил Прабриндраха в своей правоте, настроив его против меня.
Нарайян же считал, что я, вероятно, упустила нескольких жрецов и в
случившемся виноваты были они.
- Мы говорили мало, общаясь в основном с помощью жестов и мантр. Кто
знает, а вдруг нас подслушивали. Через три часа после того, как нас кинули в
подвал, дверь открылась и вошла Радиша Драх в сопровождении стражников. Их
была целая толпа. Она пристально посмотрела на меня:
- Вы кто?
- Что за дурацкий вопрос? Госпожа. Капитан Черного Отряда. Кто ж еще?
- Если она сдвинется с места, убейте ее. - Радиша налетела на Рама: -
Ты. Встань сейчас же.
Верный Рам будто не слышал. Он посмотрел на меня. Я кивнула ему. Он
встал. Радиша схватила у стражника факел, протянула его Раму и поводила
факелом вокруг него, принюхиваясь. Вдоволь нанюхавшись, она наконец
произнесла с некоторым облегчением: - Садись. Ты и вправду тот, за кого себя
выдаешь. А вот женщина. Кто она?
Для Рама это было чересчур загадочно. Ему нужно было обдумать это. Он
снова посмотрел на меня. Я кивнула. А он ответил:
- Она ведь сказала вам. Радиша посмотрела на меня:
- Чем вы докажете, что вы - Госпожа?
- А чем вы докажете, что вы - Радиша Драх?
- Мне это не нужно. Под меня никто не маскируется.
Я поняла, в чем дело.
- Ах, значит, это она! Ей все нипочем. Так она явилась сюда и выдала
себя за меня, да? И что она делала?
Радиша задумалась.
- На сей раз я вам верю. - Страже: - Вы свободны. - Когда стражники
ушли, Радиша продолжила: - Не очень много. Главным образом играла моим
братом. Она здесь оставалась недолго. Затем некто по имени Ревун захватил ее
в плен и утащил. Полагая, что она - это вы, как считает Костоправ. - Ха! Так
ей, суке, и надо... Кто, вы сказали?
- Костоправ. Ваш Капитан. Она привела его с собой, и тот выглядел в
точности вот как он. - И она указала на Рама.
Сердце мое замерло, отказываясь верить тому, что слышали уши. Очень
тихо, чувствуя, что оно вот-вот разорвется, я спросила ее:
- А его Ревун тоже забрал? Где он?
- Он и мой брат отправились искать вас. Предварительно переодевшись. Он
сказал, что, как только она освободится от Ревуна и Длиннотени, пустится в
погоню за ним.
Мое сознание отказывалось верить этому, я стала думать о воронах.
Теперь я знала, почему за нами никто не следил до того момента, когда мы уже
почти добрались до крепости. Она была в плену у врагов. - Он отправился в
Дежагор?
- Это я так думаю. С ним отправился и этот дурачок, мой братец.
- А я приехала сюда.
Я захохотала как сумасшедшая. Сердце немножко отпустило.
- Я была бы очень признательна, если бы все удалились. Мне нужно побыть
одной. Радиша кивнула:
- Понимаю. А вы, двое, пойдемте со мной.
Нарайян поднялся, но Рам даже не колыхнулся. Я спросила его:
- Ты подождешь меня снаружи. Рам? Недоле?
- Хорошо, Госпожа. - И он вышел вместе с другими. Держу пари, он отошел
от двери не дальше чем на пару шагов. Перед уходом Нарайян пустился
объяснять Радише, что мне требуется врач.
***
Ярость и отчаяние улеглись. Я успокоилась и, кажется, поняла, в чем
дело. Костоправ был сражен случайной стрелой. В суматохе его тело исчезло.
Но теперь мне известно, что он в конце концов не умер. И мне кажется, я
знаю, чья это была стрела. Моей драгоценной сестрицы. Просто чтобы свести со
мной счеты из-за того, что я не дала ей стащить меня с трона, когда правила
своей империей.
Мне-то ее методы знакомы. И у меня были свидетельства того, что она
опять оказалась на свободе. Она и дальше будет держать нас врозь, чтобы
шантажировать меня им.
Значит, она опять цела и невредима. И могла действовать, как ей
заблагорассудится. Она уступала лишь мне, когда я была в расцвете сил.
Я была близка к отчаянию.
Без стука вошла Радиша. С ней была крошечная женщина в розовом сари.
Радиша представила ее:
- Доктор Дарханандар. Она из семьи врачей. Она мой личный врач. Лучше
ее никого нет. Даже ее коллеги-мужчины считают ее высочайшим авторитетом в
медицине.
Я рассказала женщине о симптомах своей болезни. Она выслушала меня и
кивнула. Когда я закончила, она сказала:
- Вам придется раздеться. Мне кажется, я знаю, в чем дело, но мне
следует вас осмотреть.
Радиша подошла к двери подвала, закрыв полой одежды смотровое
отверстие.
- Я повернусь спиной, если того требует ваша стеснительность.
- Какая еще стеснительность? - Я разделась. На самом деле я смущалась.
Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь видел меня в таком безобразном виде.
Несколько минут врач осматривала меня:
- Так я и думала.
- Что у меня?
- А вы не знаете?
- Если б знала, приняла бы меры. Мне вовсе не хочется болеть.
Правда, меня не так уже мучили кошмары после посвящения. Я могла теперь
спать.
- Вам придется еще какое-то время потерпеть это. - Глаза ее весело
искрились. Черт возьми, милосердия в ней хоть отбавляй. - Это беременность.
Костоправ устроился так, чтобы из города его было хорошо видно. Рядом,
со знаменем в руках, стоял Мурген. Лебедь отправился на лодке; всадники
украли ее на берегу, чуть севернее холмов. - Думаете, придет? - спросил
Мурген.
- Может, не сам. Но кто-нибудь явится. Мурген указал на линию войск
Страны Теней вдоль берега.
- Знаете, что там такое?
- Могу лишь догадываться. И Могаба хочет быть Капитаном. Она
расправилась с Тенекрутом, но решила скрыть это от Могабы. Пока он торчит в
Дежагоре, он ей не помеха...
- Это верно.
- Глупо. Раньше такого не случалось, Мурген Нигде в Летописях вы не
найдете упоминания о сваре из-за звания Капитана. Капитанами в основном
становились такие, как я, драчливые крикуны.
- Но большинство из них и не представляли, что такое долг. А Могаба и
Госпожа, оба свято его блюдут, как считают.
- И Госпожа?
- Она решила во что бы то ни стало отомстить Хозяевам Теней за вас.
- Это безумство. И это очень похоже на нее. Кажется, Лебедя заметили. У
тебя зрение получше моего.
- К нему в лодку забирается кто-то в черном. Неужели Могаба уже
распорядился?
- Он послал кого-то.
Пассажиром Лебедя был лейтенант Могабы, Зиндаб, прекрасный офицер,
командующий целым легионом. Костоправ приветствовал его Зиндаб.
Человек в черном отсалютовал Костоправу:
- Это и вправду вы?
- Совсем живой.
- Но ведь вы умерли.
- Это все вражеские сплетни. Долгая история. На нее у нас нет времени.
Говорят, у вас дела обстоят из рук вон плохо.
Зиндаб отвел Костоправа подальше и уселся на скалу.
- Выслушайте меня.
Поморщившись, Костоправ уселся напротив него. После похода на юг
лодыжка не переставая - Так что у тебя?
- Честь обязывает меня оставаться верным Могабе как главному правителю
наров. Я должен повиноваться ему. Но он совсем спятил.
- Судя по всему. А что на этот раз?
- Он был идеальным воином даже тогда, когда не соглашался со мной.
- Тщеславие. Он движим тщеславием. Потому он и стал правителем. - У
наров звание главного завоевывается в своеобразном атлетическом состязании.
Тот, кто побеждает, как наиболее сильный и выносливый становится правителем.
- Он вступил в ваш отряд, рассчитывая на то, что вы окажетесь физически
слабым и скоро погибнете. Он не видел никаких препятствий занять ваш пост и
геройски увековечить себя в хрониках Отряда. Он хороший воин. Но все, что
делает, он делает ради себя самого, а не ради Отряда и тем более его миссии.
- Существует ли способ улаживания подобных проблем?
- У наров это соперничество. Бой, состязание. Что к данной ситуации не
подходит. Он остается самым проворным, сильным и ловким по сравнению со
всеми нами. И, да будет мне позволено это заметить, превосходным в так гике.
- А я и не претендую на звание гения. Мне пришлось стать Капитаном,
потому что все были против меня. Я вовсе к этому не стремился, но и
уклонялся от этого не так, как другие. Однако отрекаться от своего поста я
не стану только потому, что Могаба хочет стать великим.
- И все же я ощущаю себя предателем. Он послал меня, потому что мы с
детства как братья. Я единственный, кому он все еще доверяет. Не хочу ему
вредить. Но он столько всего натворил. Втоптал в грязь нашу честь и нашу
клятву быть "стражами".
Слово "стражи" было нарским словом, не имевшим точного эквивалента. Оно
означало защищать слабых и стойко противостоять злу.
- До меня дошли слухи, что он пытается организовать что-то вроде похода
в защиту веры Зиндаба смутил вопрос Капитана:
- Да. С самого начала некоторые из нас поклонялись Матери Тьмы. Я не
знал, что Могаба является одним из ее приверженцев, хотя должен был
догадываться. Среди его предков были жрецы.
- Что он собирается делать сейчас? Не похоже, что мое возвращение его
обрадовало.
- Не знаю. Боюсь, заявит, что вы - это не вы. Даже, Например, что вы
посланы Хозяевами Теней. Множество людей считает себя очевидцами вашей
смерти. Среди них и ваш знаменосец.
- Они видели, что я был сражен стрелой. Но если бы они порасспросили
Мургена, он бы поведал им, что, когда оставил меня, я еще был жив Зиндаб
кивнул:
- Это тоже ставит меня в двусмысленное положение.
Костоправ не стал спрашивать Зиндаба, что может случиться, если он
убьет Могабу. Ясно, что нары, и Зиндаб в том числе, объявят войну В любом
случае подобные вещи были не в духе Костоправа. Он никогда не убивал
человека только потому, что тот его раздражал.
- Придется встретиться с ним в открытом бою. Ему придется либо принять
вызов, либо уклониться. Интересно посмотреть, как отреагируют нары, если он
все-таки пойдет на это.
- Хотите его казнить?
- Убивать его не собираюсь, я уважаю его. Он настоящий воин. Может, им
и останется. А может, и нет. Когда ему придется оставить свои попытки
состязаться со мной.
Зиндаб улыбнулся:
- Вы мудрый человек, Капитан. Я передам паши слова всем остальным. И
буду молиться, чтобы боги напомнили ему о нашей чести и клятвах.
- Замечательно. Торопитесь. Дело это неприятное, хотелось бы покончить
с ним как можно скорее.
- А?
- Если я откладываю то, чем мне не хочется заниматься, дело так и
остается несделанным. Пока идите. Я последую за вами.
Длиннотень посоветовался с Тенями, которых он оставил в темнице вместе
с пропавшей женщиной. Затем навестил прикованного к постели Ревуна.
- Ты идиот. Ты схватил не ту женщину. Ревун не отреагировал.
- Это была Душелов. Она и только она. Только как это ей удалось?
Голосом, который был гораздо тише шепота. Ревун напомнил ему:
- Ты сам послал меня туда. Сам же утверждал, что Сеньжак в Таглиосе.
- И к чему это привело? Ты не смог оценить обстановку, чтобы мы не
попались в ловушку?
Он не спорил, да и не было смысла. Длиннотень никогда не ошибался. Если
у него что-то не получалось, виноват всегда оказывался кто-то другой.
Длиннотень еле сдержал себя, чтобы не взорваться. Он произнес ледяным
тоном:
- Ошиблись не ошиблись, виновны не виновны, факт тот, что мы нажили еще
врага. Она не потерпит этого. Это раньше она только играла в игры с сестрой.
Теперь же она играть не будет.
Ревун улыбнулся. Он и Душелов недолюбливали друг друга. Ревун
встрепенулся.
- Она идет.
Длиннотень проворчал:
- Да. В том-то и дело. Она в моих владениях И ходит именно по ним. - Он
мерил комнату шагами. - Она ускользнет от глаз моих Теней. И при этом
захочет, чтобы все остальные были у нее как на ладони. Значит, мне надо
искать не ее, а ее шпионов. Вороны приведут меня к ней. А там ,уже мы с ней
померяемся силой.
Ревун уловил вызывающие нотки в голосе Длиннотени. Похоже, он решился
на рискованный шаг. У самого Ревуна беды отбили все рвение к подобного рода
вещам. Он всю жизнь мечтал о покое и безопасности. Потому-то и создал свою
империю среди болот. С него было достаточно. В болотах не было ничего, на
что могли бы позариться другие. Однако он поддался соблазну, когда к нему
явились посыльные Длиннотени. И вот результат - он едва избежал смерти и жив
только потому, что Длиннотень пока имел виды на него. Но Ревуну не хотелось
опять нарываться на неприятности. С каким удовольствием он вернулся бы
сейчас в свои болота, к мангровым деревьям. Но пока он будет обдумывать, как
бы удрать, он вынужден выказывать интерес к планам Длиннотени.
- Ничего опасного, - прошептал он.
- Абсолютно ничего, - соврал Длиннотень. - Надо только узнать, где она,
остальное - пустяки.
Добровольцев, желающих с Костоправом пересечь озеро, оказалось немного.
Он отказал Ножу и Махеру, взяв Лебедя и Зиндху:
- Вам обоим есть чем заняться.
Втроем они поместились в лодке, причем Костоправ был на веслах:
поводу того, что не подготовил меня лучше, и сел рядом со мной, глядя на
язычки пламени.
- Так он наступил? - спросила я его через некоторое время. Он понял
меня:
- Да, наступил. Он наконец превратился в реальность. Теперь нет никаких
сомнений.
Какое-то время я молчала, чтобы не мешать ему думать, затем спросила:
- А как им удалось проделать это с идолом, Нарайян?
- Что?
- Как им удалось привести его в движение в темноте?
Он пожал плечами, взглянул на меня, чуть усмехнулся и сказал - Не знаю.
Раньше такого не случалось. Я видел по меньшей мере двадцать посвящений. И
всегда кого-то одного приносят в жертву. Но идол не двигался никогда.
Я несколько растерялась. Помолчав, я спросила:
- А вы там, в храме, ничего не почувствовали? Словно там присутствовал
еще кто-то?
- Да. - Он дрожал. А ночь не была холодной. Он сказал: - Попытайтесь
уснуть. Госпожа. Нам придется рано отправиться в путь. Я хочу, чтобы вы
посоветовались с врачом Я легла, мне не хотелось отправляться в страну
кошмарных видений, но заснула скоро. Я была слишком истощена, физически и
эмоционально. Последнее, что видела, это Нарайяна, сидящего на корточках и
глядящего на огонь.
Тут есть над чем подумать, Нарайян. Есть. В ту ночь я не видела снов.
Но наутро меня страшно мучила тошнота Меня рвало. Рвало до желчи.
Бес покинул рощу. Отыскать женщину оказалось не так уж сложно, хотя у
него и ушло на это больше времени, чем он ожидал. Теперь - мужчина.
Но ничего не нашел. В течение долгого времени он так и не обнаружил ни
единого следа.
В Таглиосе его не было. Тщательные поиски закончились ничем. По логике,
он должен был искать свою возлюбленную. И поскольку он не знал, где она
находится в данный момент, он должен был направиться к месту ее последней
стоянки.
Но у брода его не оказалось. И ничто не говорило о том, что он побывал
в Гойе. Следовательно, его там не было. Иначе бы о нем все еще говорили, как
до сих пор обсуждали его появление в Таглиосе.
Нет Костоправа. Но к броду от города двигалось целое войско. Госпожа
едва не столкнулась с ним, следуя на север. Это было удачей, однако как
скрыть от нее новость о том, что он жив. В конце концов правда выплывет
наружу.
В любом случае его задача заключалась в том, чтобы не дать им
встретиться. Был ли он среди воинов? Вряд ли. Их разговоры навели бы на его
след. И бес возобновил поиск. Если Костоправ не пересек реку у Гойи и его в
этом войске не было, значит, он перейдет Мейн в другом месте. Тайно.
Ведна-Бота была последним местом, куда он заглянул. Самый неподходящий
участок для переправы. Он не предполагал найти там кого-либо. Так оно и
было. Но это-то и вызвало в нем подозрения. По слухам, там стоял отряд
лучников. Так вот, он нашел этих лучников, а среди них того, кого искал.
Нужно было принимать решение. Мчаться с донесением к госпоже - но это
отнимет время, потому что вначале следовало ее разыскать, - или действовать
по собственному усмотрению.
Он выбрал второе. Сезон дождей вот-вот должен был наступить. Это может
сыграть на руку. Если между ними встанет река, им не встретиться.
Глубокой безлунной ночью у Гойи рухнул строящийся мост. Большая часть
бревен была снесена течением. Строители не могли понять, как это случилось.
Единственное, что было очевидно, - в этом году восстановить мост уже не
удастся.
А той части таглианского войска, которая не успела перейти реку, пока
вода не поднялась, придется провести полгода в Стране Теней.
Вполне довольный результатом, бес отправился на поиски своей госпожи.
Завидев главный лагерь таглианцев, лучники остановились - Теперь мы в
безопасности, - сказал принцу Костоправ - Давайте войдем с надлежащим видом.
За два дня до этого в сорока милях к северу их обнаружила конница. Со
вчерашнего дня всадники то и дело их навещали. Лучники держали рот на замке.
В одном из патрулей был Лебедь Лозан. Он не узнал ни принца, ни Костоправа.
Костоправ убедил командира занять лошадей, так как у лучников были
только мулы, которые годились разве что для крупной поклажи, которую на себе
далеко не утащишь Пригнали двух жеребцов, с седлами в придачу. Принц
облачился в королевский наряд А Костоправ в свою форму командующего войском,
сохранившуюся с тех Бремен, когда он был героем всего Таглиоса. Отправляясь
на юг в первый раз, он ее с собой не взял. В руке у него было знамя Отряда.
- Я готов. А вы, принц?
- Всегда готов. - Этот поход дался Прабриндраху Драху нелегко, но он
держался стойко. И воины гордились им.
Оседлав лошадей, они повели стрелков к лагерю. Пока они двигались,
появились первые вороны. Завидев их, Костоправ рассмеялся:
- Пули в ворон! Так говаривали в Берилле, когда там был Отряд. Я
никогда не понимал, что на самом деле это означает, но, черт возьми, эти
слова звучат неплохим началом для любой затеи.
Принц, хмыкнув, согласился, затем стал отвечать на приветствия воинов -
в лагере появление обоих было воспринято как чудо.
Костоправ заметил знакомые лица: Нож, Лебедь, Махер... Черт! Похоже, и
Мурген тут. Точно, Мурген! Но того лица, которое ему хотелось видеть больше
всего, не было.
Мурген бросился к нему. Костоправ слез с лошади и сказал:
- Это я. Правда, я.
- Но я видел, как вы умерли.
- Ты видел, что в меня попала стрела. Но когда ты уехал, я все еще
дышал.
- О да. Что с вами было?
- Это долгая история. Вот сядем, и увидишь - разговоров хватит на всю
ночь. И напьемся вдребезги, если, конечно, найдется что выпить. - Он
посмотрел на Лебедя. Там, где Лебедь, там и пиво.
- Вот. Ты оставил это, отправившись играть роль Вдоводела. - И он
протянул Мургену знамя.
Юноша взял его с такой осторожностью, словно это была змея. Но когда
знамя оказалось у него в руках, он провел рукой по копью.
- Это и вправду наше знамя. А я-то думал, что оно навеки потеряно.
Значит, вы - это вы?
- Живой и невредимый и в полной боевой готовности. Но сейчас я думаю о
другом. Где Госпожа?
Нож, учитывая ситуацию - ведь при разговоре присутствовал принц, -
ответил:
- Госпожа отправилась на север с Нарайяном и Рамом. Примерно
восемь-девять дней назад. Она сказала, что у нее есть какие-то неотложные
дела.
Костоправ выругался.
А Лебедь подхватил:
- Да, точно, девять дней назад. А что, это и вправду Костоправ? Может,
нас разыгрывают? Махер подтвердил:
- Он, он. Прабриндраха Драха на мякине не проведешь.
- Вот неудача. Всегда так со мной. Стоит мне воспарить в радостных
мечтах, как набегает туча, и конец.
Костоправ заметил широкого, крепко сложенного человека за спиной Ножа.
Человек был ему незнаком, но в нем чувствовалась некая сила. И он, похоже,
не так уж счастлив видеть Освободителя живым. Надо его остерегаться.
- Мурген, перестань-ка заниматься любовью со знаменем. Лучше расскажи
мне о том, что тут происходило. Я ведь много недель был в отключке. - Или
месяцев, если считать все время его отсутствия. - Не может ли кто-нибудь
заняться этой клячей? Чтобы мы могли где-нибудь передохнуть?
В лагере была такая суматоха, словно приехал сам Длиннотень.
Возвращение человека с того света всегда производит большое впечатление на
окружающих.
Стараясь не обращать на суету особого внимания, Костоправ заметил, что
невысокий плотный человек все это время держался недалеко от него, в тени
Ножа, Лебедя и Махера. Он молчал.
Мурген рассказал, что с ним произошло с момента той ужасной битвы. Нож
поведал свою историю. Лебедь отделался парой забавных анекдотов из своей
жизни.
- Так это сам Тенекрут? - спросил Костоправ. А Лебедь подтвердил:
- Ага, там, на колу, торчит именно его башка.
- Значит, круг сужается.
- А теперь рассказывай ты, - попросил Мурген, - мы будем первыми
слушателями.
- Уж не собираешься ли ты включить мой рассказ в Летописи? Ты, кстати,
ведешь записи? Юноша, смутившись кивнул:
- - Мне, правда, пришлось оставить их в городе перед уходом.
- Понятно. Мне просто не терпится прочесть Книгу Мургена. Если она
окажется более-менее сносной, ты сможешь зарабатывать этим на жизнь.
Лебедь заметил:
- Госпожа этим тоже занималась. - Все на него посмотрели. Он потупился.
- То есть она говорила о том, что хочет написать книгу. Когда у нее будет
время. Не думаю, что она что-либо писала на самом деле. Просто она сказала,
что ей нужно кое-что уяснить себе, прежде чем научать писать. Она назвала
это долгом перед историей.
- - Дай-ка подумать, - сказал Костоправ. Подняв камень, он швырнул им в
ворону. Птица каркнула и отлетела на несколько футов, но недалеко. Это была
ее, Душелова, прислужница. Значит, та на свободе, занялась любимым делом.
Или заключила союз с теми, кто захватил ее в плен.
Помолчав, Костоправ заметил:
- Нам предстоит много сделать, чтобы наверстать время. Но подозреваю,
что самая критическая ситуация сложилась у Могабы. Надо положить этому
конец. Сколько у него людей?
- Тысячи полторы, наверное, - прикинул Мурген.
- Одноглазый и Гоблин остались у него, когда он объявил им войну?
- - Эти в защитниках не нуждаются, - сказал Мурген. - Они не хотят сюда
являться. Думают, что тут их ожидает ловушка. Решили отсидеться, пока к
Госпоже не вернется ее дар.
- Ее дар? Она что, обладает даром колдовать? Об этом мне никто никогда
не говорил. - Хотя он давно это подозревал.
- К ней и вправду возвращается ее сила, - сказал Нож. - Но не так
быстро, как ей бы хотелось.
- Все идет медленней, чем ей бы хотелось. Чего они боятся, Мурген?
- Ученицы Меняющего Облик. Помните се? Она была там, когда мы покончили
с ним и с Грозотенью. Она ускользнула. Говорят, она имеет облик форвалаки,
но ее сознание осталось прежним. И она полна решимости отомстить им обоим за
Меняющего Облик. Особенно Одноглазому - Одноглазый убил колдуна Меняющего
Облик за то, что тот когда-то расправился с братом Одноглазого - Там-Тамом.
- Вполне возможно, что ее месть может коснуться каждого, кто так или
иначе причастен к этому делу, - вздохнул Костоправ. - Это неожиданный
поворот.
- Я думаю, это все плод их воображения.
- От этих колдунов можно ждать чего угодно - Костоправ откинулся назад,
прикрыв глаза. - Расскажите мне еще о Могабе.
Мургену было что поведать на этот счет.
Костоправ заметил:
- Я всегда подозревал, что в нем скрыто больше, чем кажется с виду. Но
приносить людей в жертву? Это слишком.
- Их не просто принесли в жертву. Их съели.
- Что?
- Ну, сердце и печень. Кое у кого. Помимо Могабы, в этом участвовало
человека четыре-пять.
Костоправ взглянул на плотного мужчину. Того просто распирало
негодование.
- Это объясняет, почему Ги-Ксле такой мирный город. Если городская
стража поедает преступников и бунтовщиков... - Костоправ хмыкнул.
Каннибализм - малозабавная штука.
- Простите, Капитан? Нас не представили друг другу. Похоже, вы
испытываете сильные чувства к Могабе.
Мурген сказал:
- Это Зиндху. Он особый друг Госпожи.
- Правда? - Что бы это значило? Зиндху заговорил:
- Они отдались во власть Тени. Истинные Душилы избегают кровопролития.
Они открывают путь к истине, не подвергая богиню соблазну. Можно проливать
лишь кровь проклятых ею. И только их следует подвергать пытке.
Костоправ огляделся:
- Кто-нибудь понимает, о чем это он говорит?
Лебедь заметил:
- Ваша подружка водит дружбу со специфическим народцем. - Он произнес
эти слова на северном диалекте. - Может, Корди сумеет объяснить. Он в этом
больше смыслит.
Костоправ кивнул:
- Полагаю, мы должны положить этому конец. Мурген, ты будешь играть до
конца? Отнеси Могабе послание.
- - Не хочу показаться трусом. Капитан, по я отправлюсь туда, только
если вы мне прикажете. Он хочет меня убить. И сумасшедший он или нет, по
способен проделать это у вас па глазах.
- Тогда я пошлю другого.
- Я поеду, - вызвался Лебедь. Махер толкнул его:
- Это тебе не шуточки, Лозан.
- Почему? Мне нужно разобраться в себе, Корди. В походе на Тенекрута от
меня было мало толку. Стоял как истукан. Я хочу знать, что со мной. И Могаба
вполне подходит для этого. Он почти такой же зловещий, как и Хозяева Теней.
- Это дурость, Лозан.
- А я и есть дурак. Еду, Капитан. Когда отправляться?
Костоправ огляделся:
- Что-нибудь не так. Нож? Может, ты считаешь, что нам не следует ехать
туда, чтобы посмотреть, что там происходит? Не следует отправлять туда
Лебедя?
- Нет. Не вижу оснований.
Жизнь полна неожиданностей. И я совсем не против маленьких сюрпризов.
Они придают жизни остроту. Но большие сюрпризы мне не по душе.
В новой своей крепости я столкнулась с целым рядом неожиданностей.
Первое, что они сделали, это арестовали всю нашу троицу и бросили нас в
подвал. Без всяких объяснений. Не говоря ни слова. Их, похоже, удивило, что
я не стала биться в ярости.
Мы сидели в мрачном молчании и ждали. Я боялась, что Копченый в конце
концов убедил Прабриндраха в своей правоте, настроив его против меня.
Нарайян же считал, что я, вероятно, упустила нескольких жрецов и в
случившемся виноваты были они.
- Мы говорили мало, общаясь в основном с помощью жестов и мантр. Кто
знает, а вдруг нас подслушивали. Через три часа после того, как нас кинули в
подвал, дверь открылась и вошла Радиша Драх в сопровождении стражников. Их
была целая толпа. Она пристально посмотрела на меня:
- Вы кто?
- Что за дурацкий вопрос? Госпожа. Капитан Черного Отряда. Кто ж еще?
- Если она сдвинется с места, убейте ее. - Радиша налетела на Рама: -
Ты. Встань сейчас же.
Верный Рам будто не слышал. Он посмотрел на меня. Я кивнула ему. Он
встал. Радиша схватила у стражника факел, протянула его Раму и поводила
факелом вокруг него, принюхиваясь. Вдоволь нанюхавшись, она наконец
произнесла с некоторым облегчением: - Садись. Ты и вправду тот, за кого себя
выдаешь. А вот женщина. Кто она?
Для Рама это было чересчур загадочно. Ему нужно было обдумать это. Он
снова посмотрел на меня. Я кивнула. А он ответил:
- Она ведь сказала вам. Радиша посмотрела на меня:
- Чем вы докажете, что вы - Госпожа?
- А чем вы докажете, что вы - Радиша Драх?
- Мне это не нужно. Под меня никто не маскируется.
Я поняла, в чем дело.
- Ах, значит, это она! Ей все нипочем. Так она явилась сюда и выдала
себя за меня, да? И что она делала?
Радиша задумалась.
- На сей раз я вам верю. - Страже: - Вы свободны. - Когда стражники
ушли, Радиша продолжила: - Не очень много. Главным образом играла моим
братом. Она здесь оставалась недолго. Затем некто по имени Ревун захватил ее
в плен и утащил. Полагая, что она - это вы, как считает Костоправ. - Ха! Так
ей, суке, и надо... Кто, вы сказали?
- Костоправ. Ваш Капитан. Она привела его с собой, и тот выглядел в
точности вот как он. - И она указала на Рама.
Сердце мое замерло, отказываясь верить тому, что слышали уши. Очень
тихо, чувствуя, что оно вот-вот разорвется, я спросила ее:
- А его Ревун тоже забрал? Где он?
- Он и мой брат отправились искать вас. Предварительно переодевшись. Он
сказал, что, как только она освободится от Ревуна и Длиннотени, пустится в
погоню за ним.
Мое сознание отказывалось верить этому, я стала думать о воронах.
Теперь я знала, почему за нами никто не следил до того момента, когда мы уже
почти добрались до крепости. Она была в плену у врагов. - Он отправился в
Дежагор?
- Это я так думаю. С ним отправился и этот дурачок, мой братец.
- А я приехала сюда.
Я захохотала как сумасшедшая. Сердце немножко отпустило.
- Я была бы очень признательна, если бы все удалились. Мне нужно побыть
одной. Радиша кивнула:
- Понимаю. А вы, двое, пойдемте со мной.
Нарайян поднялся, но Рам даже не колыхнулся. Я спросила его:
- Ты подождешь меня снаружи. Рам? Недоле?
- Хорошо, Госпожа. - И он вышел вместе с другими. Держу пари, он отошел
от двери не дальше чем на пару шагов. Перед уходом Нарайян пустился
объяснять Радише, что мне требуется врач.
***
Ярость и отчаяние улеглись. Я успокоилась и, кажется, поняла, в чем
дело. Костоправ был сражен случайной стрелой. В суматохе его тело исчезло.
Но теперь мне известно, что он в конце концов не умер. И мне кажется, я
знаю, чья это была стрела. Моей драгоценной сестрицы. Просто чтобы свести со
мной счеты из-за того, что я не дала ей стащить меня с трона, когда правила
своей империей.
Мне-то ее методы знакомы. И у меня были свидетельства того, что она
опять оказалась на свободе. Она и дальше будет держать нас врозь, чтобы
шантажировать меня им.
Значит, она опять цела и невредима. И могла действовать, как ей
заблагорассудится. Она уступала лишь мне, когда я была в расцвете сил.
Я была близка к отчаянию.
Без стука вошла Радиша. С ней была крошечная женщина в розовом сари.
Радиша представила ее:
- Доктор Дарханандар. Она из семьи врачей. Она мой личный врач. Лучше
ее никого нет. Даже ее коллеги-мужчины считают ее высочайшим авторитетом в
медицине.
Я рассказала женщине о симптомах своей болезни. Она выслушала меня и
кивнула. Когда я закончила, она сказала:
- Вам придется раздеться. Мне кажется, я знаю, в чем дело, но мне
следует вас осмотреть.
Радиша подошла к двери подвала, закрыв полой одежды смотровое
отверстие.
- Я повернусь спиной, если того требует ваша стеснительность.
- Какая еще стеснительность? - Я разделась. На самом деле я смущалась.
Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь видел меня в таком безобразном виде.
Несколько минут врач осматривала меня:
- Так я и думала.
- Что у меня?
- А вы не знаете?
- Если б знала, приняла бы меры. Мне вовсе не хочется болеть.
Правда, меня не так уже мучили кошмары после посвящения. Я могла теперь
спать.
- Вам придется еще какое-то время потерпеть это. - Глаза ее весело
искрились. Черт возьми, милосердия в ней хоть отбавляй. - Это беременность.
Костоправ устроился так, чтобы из города его было хорошо видно. Рядом,
со знаменем в руках, стоял Мурген. Лебедь отправился на лодке; всадники
украли ее на берегу, чуть севернее холмов. - Думаете, придет? - спросил
Мурген.
- Может, не сам. Но кто-нибудь явится. Мурген указал на линию войск
Страны Теней вдоль берега.
- Знаете, что там такое?
- Могу лишь догадываться. И Могаба хочет быть Капитаном. Она
расправилась с Тенекрутом, но решила скрыть это от Могабы. Пока он торчит в
Дежагоре, он ей не помеха...
- Это верно.
- Глупо. Раньше такого не случалось, Мурген Нигде в Летописях вы не
найдете упоминания о сваре из-за звания Капитана. Капитанами в основном
становились такие, как я, драчливые крикуны.
- Но большинство из них и не представляли, что такое долг. А Могаба и
Госпожа, оба свято его блюдут, как считают.
- И Госпожа?
- Она решила во что бы то ни стало отомстить Хозяевам Теней за вас.
- Это безумство. И это очень похоже на нее. Кажется, Лебедя заметили. У
тебя зрение получше моего.
- К нему в лодку забирается кто-то в черном. Неужели Могаба уже
распорядился?
- Он послал кого-то.
Пассажиром Лебедя был лейтенант Могабы, Зиндаб, прекрасный офицер,
командующий целым легионом. Костоправ приветствовал его Зиндаб.
Человек в черном отсалютовал Костоправу:
- Это и вправду вы?
- Совсем живой.
- Но ведь вы умерли.
- Это все вражеские сплетни. Долгая история. На нее у нас нет времени.
Говорят, у вас дела обстоят из рук вон плохо.
Зиндаб отвел Костоправа подальше и уселся на скалу.
- Выслушайте меня.
Поморщившись, Костоправ уселся напротив него. После похода на юг
лодыжка не переставая - Так что у тебя?
- Честь обязывает меня оставаться верным Могабе как главному правителю
наров. Я должен повиноваться ему. Но он совсем спятил.
- Судя по всему. А что на этот раз?
- Он был идеальным воином даже тогда, когда не соглашался со мной.
- Тщеславие. Он движим тщеславием. Потому он и стал правителем. - У
наров звание главного завоевывается в своеобразном атлетическом состязании.
Тот, кто побеждает, как наиболее сильный и выносливый становится правителем.
- Он вступил в ваш отряд, рассчитывая на то, что вы окажетесь физически
слабым и скоро погибнете. Он не видел никаких препятствий занять ваш пост и
геройски увековечить себя в хрониках Отряда. Он хороший воин. Но все, что
делает, он делает ради себя самого, а не ради Отряда и тем более его миссии.
- Существует ли способ улаживания подобных проблем?
- У наров это соперничество. Бой, состязание. Что к данной ситуации не
подходит. Он остается самым проворным, сильным и ловким по сравнению со
всеми нами. И, да будет мне позволено это заметить, превосходным в так гике.
- А я и не претендую на звание гения. Мне пришлось стать Капитаном,
потому что все были против меня. Я вовсе к этому не стремился, но и
уклонялся от этого не так, как другие. Однако отрекаться от своего поста я
не стану только потому, что Могаба хочет стать великим.
- И все же я ощущаю себя предателем. Он послал меня, потому что мы с
детства как братья. Я единственный, кому он все еще доверяет. Не хочу ему
вредить. Но он столько всего натворил. Втоптал в грязь нашу честь и нашу
клятву быть "стражами".
Слово "стражи" было нарским словом, не имевшим точного эквивалента. Оно
означало защищать слабых и стойко противостоять злу.
- До меня дошли слухи, что он пытается организовать что-то вроде похода
в защиту веры Зиндаба смутил вопрос Капитана:
- Да. С самого начала некоторые из нас поклонялись Матери Тьмы. Я не
знал, что Могаба является одним из ее приверженцев, хотя должен был
догадываться. Среди его предков были жрецы.
- Что он собирается делать сейчас? Не похоже, что мое возвращение его
обрадовало.
- Не знаю. Боюсь, заявит, что вы - это не вы. Даже, Например, что вы
посланы Хозяевами Теней. Множество людей считает себя очевидцами вашей
смерти. Среди них и ваш знаменосец.
- Они видели, что я был сражен стрелой. Но если бы они порасспросили
Мургена, он бы поведал им, что, когда оставил меня, я еще был жив Зиндаб
кивнул:
- Это тоже ставит меня в двусмысленное положение.
Костоправ не стал спрашивать Зиндаба, что может случиться, если он
убьет Могабу. Ясно, что нары, и Зиндаб в том числе, объявят войну В любом
случае подобные вещи были не в духе Костоправа. Он никогда не убивал
человека только потому, что тот его раздражал.
- Придется встретиться с ним в открытом бою. Ему придется либо принять
вызов, либо уклониться. Интересно посмотреть, как отреагируют нары, если он
все-таки пойдет на это.
- Хотите его казнить?
- Убивать его не собираюсь, я уважаю его. Он настоящий воин. Может, им
и останется. А может, и нет. Когда ему придется оставить свои попытки
состязаться со мной.
Зиндаб улыбнулся:
- Вы мудрый человек, Капитан. Я передам паши слова всем остальным. И
буду молиться, чтобы боги напомнили ему о нашей чести и клятвах.
- Замечательно. Торопитесь. Дело это неприятное, хотелось бы покончить
с ним как можно скорее.
- А?
- Если я откладываю то, чем мне не хочется заниматься, дело так и
остается несделанным. Пока идите. Я последую за вами.
Длиннотень посоветовался с Тенями, которых он оставил в темнице вместе
с пропавшей женщиной. Затем навестил прикованного к постели Ревуна.
- Ты идиот. Ты схватил не ту женщину. Ревун не отреагировал.
- Это была Душелов. Она и только она. Только как это ей удалось?
Голосом, который был гораздо тише шепота. Ревун напомнил ему:
- Ты сам послал меня туда. Сам же утверждал, что Сеньжак в Таглиосе.
- И к чему это привело? Ты не смог оценить обстановку, чтобы мы не
попались в ловушку?
Он не спорил, да и не было смысла. Длиннотень никогда не ошибался. Если
у него что-то не получалось, виноват всегда оказывался кто-то другой.
Длиннотень еле сдержал себя, чтобы не взорваться. Он произнес ледяным
тоном:
- Ошиблись не ошиблись, виновны не виновны, факт тот, что мы нажили еще
врага. Она не потерпит этого. Это раньше она только играла в игры с сестрой.
Теперь же она играть не будет.
Ревун улыбнулся. Он и Душелов недолюбливали друг друга. Ревун
встрепенулся.
- Она идет.
Длиннотень проворчал:
- Да. В том-то и дело. Она в моих владениях И ходит именно по ним. - Он
мерил комнату шагами. - Она ускользнет от глаз моих Теней. И при этом
захочет, чтобы все остальные были у нее как на ладони. Значит, мне надо
искать не ее, а ее шпионов. Вороны приведут меня к ней. А там ,уже мы с ней
померяемся силой.
Ревун уловил вызывающие нотки в голосе Длиннотени. Похоже, он решился
на рискованный шаг. У самого Ревуна беды отбили все рвение к подобного рода
вещам. Он всю жизнь мечтал о покое и безопасности. Потому-то и создал свою
империю среди болот. С него было достаточно. В болотах не было ничего, на
что могли бы позариться другие. Однако он поддался соблазну, когда к нему
явились посыльные Длиннотени. И вот результат - он едва избежал смерти и жив
только потому, что Длиннотень пока имел виды на него. Но Ревуну не хотелось
опять нарываться на неприятности. С каким удовольствием он вернулся бы
сейчас в свои болота, к мангровым деревьям. Но пока он будет обдумывать, как
бы удрать, он вынужден выказывать интерес к планам Длиннотени.
- Ничего опасного, - прошептал он.
- Абсолютно ничего, - соврал Длиннотень. - Надо только узнать, где она,
остальное - пустяки.
Добровольцев, желающих с Костоправом пересечь озеро, оказалось немного.
Он отказал Ножу и Махеру, взяв Лебедя и Зиндху:
- Вам обоим есть чем заняться.
Втроем они поместились в лодке, причем Костоправ был на веслах: