Страница:
в этом какая роль уготована? И почему вы присоединились ко мне? С какой
целью?
Карканье и шум крыльев разбудили Костоправа. Он поднялся и выглянул
наружу. Призрачный рассвет пробивался сквозь сумрачный туман леса.
Вернулась Душелов. Черные жеребцы были взмылены. Им пришлось долго
скакать, и гнали их немилосердно. Ведьму сразу атаковали пронзительно
вопящие вороны. Ругаясь и отмахиваясь от них, она позвала Костоправа. Выйдя
на ее зов, он спросил:
- Где ты была? В твое отсутствие кое-что произошло.
- Судя по всему - да. Я ездила за твоими доспехами. - И она указала на
второго жеребца.
- За моими доспехами? Зачем? Так ты была в Дежагоре?
- Затем, что они нам понадобятся. Расскажи лучше, что произошло.
- Как там они? Я имею в виду своих ребят.
- Пока неплохо. Лучше, чем я ожидала... Может, еще какое-то время
продержатся. А вот Тенекрут не в лучшей форме. - В ее голосе звучало
раздражение. Но через минуту она заговорила, словно капризное дитя: - Так
расскажи же. Эти птицы будут каркать целую вечность - как будто можно что-то
понять, когда они тарахтят все сразу.
- Вчера тут проехал Ревун. Она подняла деревянный ящик до уровня глаз,
но лицо внутри его ему не показала.
- Ревун? А ну-ка, расскажи поподробней. Он выполнил ее просьбу.
- Итак, игра становится все более захватывающей. Как это Длиннотени
удалось выманить его из болот?
- Не знаю.
- Да это я так, сама себе. Пойдем, Костоправ. Я устала. Меня и так
расстроили.
Он пошел вслед за ней.
Ему вовсе не хотелось испытывать ее терпение. Душелов немного
потолковала с воронами. Стая была такой плотной, что ее самой не было видно
из-за них. Как-то ей удалось внести в этот хаос некоторый порядок. Минутой
позже башня задрожала от хлопанья многих тысяч крыльев. Черное облако
унеслось к югу.
Душелов вошла внутрь. Костоправ держался в отдалении, помалкивая. На
свете существовало мало вещей, которыми его можно было запугать, но зачем
дразнить кобру?
Наступило утро. Костоправ проснулся. Душелов, судя по всему, спала еще
крепким сном. Он отбросил искушение. Да и соблазнительная мысль о побеге
ненадолго задержалась, так, только мелькнула. Эту змею врасплох не
застанешь. Она, может статься, вообще не спит. Отдыхает, скорее всего. Или
проверяет его. Он вообще ее спящей никогда не видел.
Костоправ занялся завтраком.
Пока он готовил, она встала. Он был слишком поглощен хлопотами и не
заметил ее появления. Вспышка розового света испугала его. Обернувшись, он
увидел перед нею клубы розоватого дыма. Оттуда выскочила маленькая, похожая
на детскую фигурка. Существо салютовало Душелову и развязной походкой
направилось к нему.
- Как делишки? Давненько не виделись.
- А что бы ты предпочел, Жабомордый, - правду или сладкую ложь?
- Эй! Ты вроде как не очень удивлен моим появлением.
- Нет. Я считал тебя растением. У Одноглазого не хватает пороху
управлять демонами.
- Эй, эй! Попридержи-ка язык. Я - вовсе не демон. Я - бес.
- Извини, ошибся в твоем происхождении. Ты меня некоторым образом
надул. Я думал, ты в подчинении у Меняющего Облик.
- У этого болвана? Да чем он может меня прельстить?
Костоправ пожал плечами.
- Ты в Дежагоре был? - Он едва сдерживал застарелую ненависть. Этот
бес, который, считалось, должен был помогать Черному Отряду, исчез в ту
самую минуту, когда исход сражения был предрешен. - Какие новости?
Бес был всего в два фута ростом, хотя выглядел как взрослый. Он
взглянул на Душелова. Та чуть заметно кивнула.
- Этот Могаба - отвратительный шут. Он не дает ни минуты отдыха
Хозяевам Теней. Выставляет их дураками. Рвет их по кусочкам. Конечно, долго
так продолжаться не может. С ним ваши старые приятели - Одноглазый, Гоблин и
Мурген. Но им не нравятся его действия, а ему не нравится, что они ему все
время об этом твердят. Мало того, что между ними разлад, глядишь, и Тенекрут
вот-вот вырвется из-под контроля. И тогда начнется новая игра.
Костоправ отставил еду:
- Ты сказал, Тенекрут выйдет из-под контроля?!
- Ага. Он ведь, как вам известно, потрепан в сражении. Его старый
приятель Длиннотень сглазил его, когда тот был не совсем в форме. И теперь
Тенекрут потерял свою колдовскую силу. Эти Хозяева Теней, ей-богу, славные
ребята, все время стараются подставить друг другу подножку, даже тогда,
когда их за задницу хватает аллигатор. Так вот, этот Длиннотень вроде бы
хочет чуть-чуть ослабить контроль за Тенекрутом, чтобы тот помог ему,
уничтожив Дежагор, а затем, прихлопнув этого шута, стать властелином всего
мира.
Тихо-тихо, почти шепотом, Душелов заметила:
- Но теперь-то ему придется считаться и с Ревуном. А также со мной.
Ухмылка беса погасла.
- Ваше существование вовсе не такая тайна, как вы надеетесь. Они знают
о том, что вы живы.
- Черт! - Она зашагала по комнате. - Мне казалось, я проявила максимум
осторожности.
- Эй! Нечего из-за этого переживать. Ведь никто не имеет ни малейшего
представления о том, где вы сейчас находитесь. И может, когда мы с ними
покончим, они еще пожалеют о том, что так плохо когда-то обращались с вами в
прошлом. А? - И он по-детски захихикал.
Костоправ впервые встретил Жабомордого в Гиксле, далеко к северу.
Одноглазый, один из колдунов Отряда, подкупил его там. Все члены Отряда, за
исключением самого Одноглазого, сомневались в преданности беса, хотя, надо
признать, Жабомордый действительно кое в чем оказался им полезным.
Костоправ спросил Душелова:
- Вы что-то затеяли?
- Да. Встань. - Он встал. Она прижала руку в перчатке к его груди. -
Так. Ты вполне здоров. А меня поджимает время.
Его охватила нервная дрожь. Он знал, чего она хочет от него, но не
хотел этого делать.
- Так я и думал. Для этого ты вызвала сюда беса. Значит, ты поручила
ему следить за мной - неужели ты ему веришь?
- Эй, Капитан, - заныл бес, - обижаешь. Конечно, верит. Я всю жизнь
служу высоким целям.
- Одного моего слова достаточно, чтобы обречь его на вечные муки. - Тон
у нее был шаловливый, как у маленькой девочки. Иногда эти перемены интонаций
пугали его.
- Это верно, - сказал бес, внезапно помрачнев. - Жизнь - штука тяжелая,
Капитан. Мне никто никогда не верит. Никто не дает поблажек. Стоит проявить
маленькую оплошность - и готово, тебя отправляют в адский огонь. Или того
хуже. Это все вы, смертные, придумали.
Костоправ презрительно оскалился:
- И чего эта маленькая оплошность будет стоить мне?
- Да ничего особенного, разве что больно немножко будет.
Душелов прервала их спор:
- Хватит пререкаться. Утихомирься, Костоправ. Подготовься к операции. А
мы с бесом приготовим все остальное.
***
Обнаженное туловище колдуньи парило в четырех футах над полом. Ее
голова, уже извлеченная из ящика, лежала на каменном столике рядом, и глаза
напряженно смотрели. Костоправ окинул взглядом тело. Идеальное, хотя кожа
бледная, с восковым оттенком. Только одно тело могло сравниться с этим в его
глазах. Тело ее сестры.
Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Бес подмигнул
ему:
- Покажи-ка, на что ты способен, Капитан. Костоправу это замечание
бодрости не придало. Он посмотрел на свои руки. Дрожи в них не было,
сказывался опыт хирурга, приобретенный на полях сражений, когда оперировать
приходилось в самых жутких условиях.
Он шагнул к столу. Колдунья владела самым лучшим набором хирургических
инструментов, которые только существовали на свете.
- Это потребует времени, бес. И если я попрошу тебя помочь мне в
чем-то, сделать это следует без промедления. Понятно?
- Какой разговор. Капитан. Помогу, но тебе придется сказать мне, что
именно надо делать.
- Я начну с того, что уберу ткани вокруг шрама. Это тонкая работа. Ты
поможешь мне остановить кровотечение. - В сущности, он не был уверен,
возникнет ли оно вообще.. До сих пор ему не приходилось оперировать лиц,
обезглавленных пятнадцать лет тому назад. Он мало верил в успешный исход
подобной операции. Но, с другой стороны, Душелов-то жива. Вопрос в том,
насколько она сможет Помочь себе? Какова будет ее доля участия в операции?
Он всего лишь соединит ткани шеи и головы. Все остальное - как срастутся
нервные окончания, кровеносные сосуды - зависит целиком от нее.
Нет, не получится ничего, просто не может получиться.
Он взялся за инструменты. И скоро настолько увлекся работой, что и
думать забыл о том, чем чревата неудача.
Длиннотень наблюдал за тем, как солнце плавно опускается за горизонт.
Он рявкнул. На зов явился сморщенный смуглый коротышка, который шепотом
произнес: "Да, мой господин". Выслушав приказание, он поспешно удалился, а
Длиннотень все так же неподвижно продолжал наблюдать за тем, как догорает
день.
- Добро пожаловать, вражий час. - Было лето. Длиннотень любил лето,
потому что летом ночи короче.
Сейчас он был спокойнее, не так боялся. После краха при Штормгарде он
пережил немало тяжелых ночей - тогда он чуть было не потерял веру в
собственные силы. Теперь это прошло. Не то чтобы он преисполнился
самоуверенности, просто поверил в себя. За что бы он ни брался, все
получалось как нельзя хорошо. Ревун покинул свои болота незамеченным. Осада
Штормгарда все больше и больше изматывала армии Тенекрута. Тенекрут
по-прежнему был ни на что не годен. А Она, казалось, просто испарилась. Она
была всецело поглощена мыслью о мести. Доротея же разыгрывала свою партию,
не подозревая о том, что играет ему на руку. Но ничего, скоро она
споткнется. Стоит ее только слегка подтолкнуть. И сейчас - самое время для
этого.
Вдоль стены на протяжении каждых сорока футов располагались
цилиндрической формы башенки с верхушками из кристаллов. Внутри каждой
имелось огромное кривое зеркало. В этих башенках время от времени вспыхивал
яркий свет. Зеркала отбрасывали его отражение на старую дорогу, ведущую от
равнины сверкающих камней. Ни одна Тень не могла проскользнуть незамеченной.
К Длиннотени вернулась былая уверенность. Теперь сторожить ночь можно
доверить другим. У него есть дела поважнее: принимать сообщения, отдавать
распоряжения, издавать указы. Повернувшись спиной ко всему остальному миру,
он направился к кристаллической сфере, находящейся на возвышении в самом
центре покоев. Сфера имела четыре фута в диаметре. Она была испещрена узкими
каналами, идущими вглубь, к самому ядру. На поверхности ее играли блики и
змейками исчезали в каналах. Длиннотень положил покрытые морщинами руки на
сферу. Свет на ее поверхности поглотил их. Он медленно погружал руки в
поверхность шара, который таял под пальцами, словно лед. Добравшись до
светящихся бликов, он повертел ими.
На возвышении, где покоилась сфера, приоткрылось отверстие, и показался
один из ходов. Тьма медленно стала сочиться внутрь. Она текла будто нехотя,
отвоевывая пространство дюйм за дюймом. Тьма так же ненавидела свет, как
Хозяин Теней ненавидел темноту. Наконец тьма заполнила сердцевину шара.
Длиннотень заговорил с ней. Свет снаружи покрыл сферу рябью; шар
вибрировал. Раздался еле слышный голос. Длиннотень выслушал говорившего.
Затем отослал его прочь и вызвал к себе другую Тень.
Четвертой Тени он повелел:
- Передайте в Таглиос: "Нужен агент".
Когда Тень вернулась назад, у Хозяина Теней вдруг возникло такое
ощущение, что он - не один. Он в страхе обернулся и посмотрел на дорогу,
ведущую от равнины.
Но никакого движения на ней не заметил. Ловушки для Теней были на своих
местах. Что же это тогда было?
В ближайшем луче сверкнуло пятно чернильного цвета.
- Эй! - Нет, это не Тень. Ворона! Множество ворон. Что они тут делают?
Была ночь. А по ночам вороны не летают. Значит, оно тут.
Уже много недель вокруг крепости суетилось воронье. Птицы вели себя
странно.
- Это Ее вороны! - И он выругался, топнув ногой, как сердитое дитя.
Значит, все это время Она наблюдала за ним. Ей все известно!
Но еще до того как рассердиться, он почувствовал страх. Не умея
сдерживать себя, он попытался освободить руки, совершенно забыв о том, что
шар не любит резких движений. Вороны, казалось, насмехались над ним.
Они вились у стен башни, насмешливо каркая.
Он вырвал руку из сферы. Между пальцами сверкнули капельки крови. Ну,
он этим гогочущим курицам задаст сейчас! Чтоб Ей было неповадно за ним
шпионить.
Он надавил на крюк. В стае ворон раздался взрыв. Башню залила кровь и
засыпали перья. Уцелевшие вороны отчаянно каркали.
Но в их ярости было что-то не то, какой-то тайный умысел. Они словно
добивались, чтоб он напал на них.
Отвлекающий маневр?
Шар!
В том месте, где только что была его рука, осталась дыра, которая
простиралась до самой сердцевины шара. Через нее просачивалась тьма.
Он вскрикнул.
Затем, подавив в себе страх, он медленно протянул руку и тщательно
закрыл опасную дыру. Однако Тени уже удалось ускользнуть.
Она устремилась к выходу, вон из башни, вниз по извилистым коридорам
крепости, отгоняя свет прочь.
В его крепости свободно разгуливала Тень!
Где-то послышался крик. Тень вышла на охоту. Длиннотень заставил себя
отнестись к происшедшему с холодным спокойствием. В конце концов, это была
всего лишь одна маленькая Тень. Он легко с ней справится.
Снаружи веселились вороны.
Он подавил в себе ярость. Больше он на их провокации не поддастся.
- Доберусь я до вас, - пообещал он. - Летите к своей суке. И передайте
ей, что ее план сорвался. Я жив. Я по-прежнему жив!
Тот, за кем следят, непременно испытывает облегчение хотя бы на минуту,
если что-то отвлекает внимание наблюдателя Карлик по имени Ревун издал
чудовищный вопль. Крик был обращен к людям, которые его несли. Те быстрее
помчались вперед и внесли его в лагерь Хозяина Теней Тенекрута, пользуясь
тем, что наблюдение за ними слегка ослабло.
Ревун гостил у Тенекрута ровно столько, сколько было нужно для того,
чтоб завязать контакт, коротко переговорить, обменяться мнениями и достичь
того взаимопонимания, которое ему могло оказаться необходимым в случае
предательства Длиннотени. А оно, по его мнению, было неминуемо, когда
исчезнет угроза со стороны Таглиоса.
Когда шпионы Длиннотени узнали о местонахождении Ревуна, его уже на
месте не было. И единственным свидетельством его визита было то, что
состояние Тенекрута заметно улучшилось. Он искусно это скрывал.
Ветерок сменил направление. Теперь он дул с северо-востока, донося
запах дыма из-за реки.
- А не конфисковать ли нам у них хворост? - спросила я Нарайяна.
Самоубийства, продолжались все утро.
- Это неразумно, Госпожа. Вмешательство может вызвать восстание. Ваша
же власть не настолько сильна.
И вряд ли когда-либо таковою будет, как ни горько в этом сознаваться.
- Это так, мечта своего рода. Бороться с обычаями не входит в мои
задачи.
Да и в его тоже. Я не обсуждала этот вопрос с Нарайяном, однако могла
это предположить, исходя из его религиозных представлений. Он мечтал о
наступлении Года Черепов. О пробуждении Кины.
О том, что станет бессмертным, святым Обманником.
- Это так от вас далеко, Госпожа. А какие на сегодня планы?
- Мы дошли до той стадии, когда формирование армии принимает характер
ледопада, так?
- Ледопада?
Я употребила слово "ледопад" вместо "снежной лавины", не подумав. Я не
знала, как по-таглиосски будет снег. Здесь снега не было. И Нарайян
представления не имел, что это такое.
- Снежная лавина растет сама по себе. Еще неделя, дней десять - и,
боюсь, число новобранцев превысит наши возможности.
- Даже если учесть, что против нас Радиша? - Он был убежден, что эта
женщина - наш враг. - Это-то как раз может быть нам на пользу. Если мы будем
апеллировать к недовольству сторон, участвующих в игре.
Нарайян понял, что я имею в виду. Именно недовольство побуждало людей
становиться Обманниками.
- Оно не так велико, как вы думаете. Эта земля для вас чужая. Мои
соплеменники - фаталисты.
Это так. Но и к ним можно найти подход. Иначе в моем отряде сейчас не
было бы двух тысяч воинов. - Им нужна искра. Ведь правда?
- Она нужна нам всем, Госпожа.
- Совершенно верно. Я зажгла искру, воспламенившую вас и ваших друзей,
не так ли? Но нужна искра, от которой загорелись бы все. Которая заставила
бы забыть о стране перед Черным Отрядом и о предрассудке, связанном с
необходимостью подчиняться женщине. - Теперь я понимала, почему все боялись
Отряда. И хорошо, что Костоправ умер, так и не узнав ничего. Это разбило бы
ему сердце. У Нарайяна никаких идей на этот счет не было.
- Нам нужен слух, который разнесся бы среди вашего братства; а от него
- дальше.
- Госпожа, все джамадары наверняка уже в курсе.
- Чудесно, Нарайян. Итак, каждый джамадар уже слышал о том, что мессия
Душил явился. Я так полагаю, они безусловно поверят этому, потому что эта
новость исходит от вас, а вы - всеми почитаемый, прославленный Душила, гений
своего дела. - Тон мой был несколько саркастичен. - И тогда сколько ваших
соратников решат встать под знамя Отряда? Полагаете, нам нужны тысячи?
Думаю, было бы лучше, если бы ваши друзья оставались на своих местах и стали
бы, так сказать, нашими тайными руками и ножами. Есть ли еще какие-нибудь
легенды, которые я могла бы использовать? Страхи перед чем-нибудь?
- Хозяева Теней наводят ужас на население, особенно в деревнях - там
хорошо помнят прошлый год.
Это правда. К нам уже являлись добровольны с Другого берега, те, кто не
участвовал в военных действиях До нашего похода на Дежагор. До сей поры
люди, которые вступали в наш отряд, были горожанами или бывшими рабами,
получившими свободу после победы при Гойе. А сельские жители, испытывающие
панический страх перед Хозяевами Теней, могли бы стать неплохим источником
пополнения наших рядов. С ними, вероятно, придется труднее, чем с
горожанами. Но мне удастся скорее снять урожай.
Но нельзя забывать об обитателях дворца и башен Трого Таглиоса. Кучка
перепуганных типов могла выпустить быков на арену, пытаясь помешать лояльно
настроенной части населения перейти на мою сторону.
- У вас есть друзья в городе?
- Немного. И никого, с кем бы я был знаком лично. Может, у Зиндху?
- Рам ведь горожанин?
- Да. Есть и другие. А что вы задумали?
- Было бы неплохо утвердиться там раньше, чем Радиша и эта хныкающая
крыса Копченый успеют настроить людей против нас. - Говоря "мы", "нас", я
имела в виду "я" и "меня". Но Нарайян - отнюдь не дурак.
Его реакция была точно такой, как я ожидала.
- Мы не можем покинуть Гойю. Сюда явятся еще тысячи и тысячи
новобранцев. Нам нужно принять их.
Я улыбнулась:
- А если мы разделимся? Вы останетесь с половиной отряда и будете
принимать новобранцев, а я с другой половиной отправлюсь в город. Или может
остаться Нож. Он пользуется всеобщим уважением, его репутация в этих местах
очень высока.
- Отличная идея, Госпожа. Интересно, кто кем тут командует?
- Как думаете, Зиндху достаточно авторитетен? Его можно оставить с
Ножом?
- Вполне, Госпожа.
- Прекрасно. Ножу необходимо побольше узнать о нем. Придется рассказать
ему кое-что о вашем братстве.
- Госпожа?!
- Если у тебя в руках оружие, нужно знать, для чего оно пригодно. Это
только по мнению жрецов все следует принимать на веру.
- Жрецов и чиновников, - поправил меня Нарайян. - Вы правы. Нож ничего
не принимает на веру.
Да уж. Он был из тех, кто ничему не верит без доказательств. И в один
прекрасный день это может стать камнем преткновения между мной и им.
- Скажите, а в братстве есть такие, у кого хватит цинизма исповедовать
другую религию?
- Простите, Госпожа?! - Судя по тону, мой вопрос показался ему
оскорбительным.
- Мне недостает информации. Вот если бы у нас были друзья и в других
братствах!
- Насчет Таглиоса не скажу, Госпожа. На мой взгляд, это маловероятно.
Меня охватила тоска по старым временам, когда возможности мои были
поистине безграничны и в моем распоряжении были сотни демонов-шпионов. Я
могла воспользоваться даже памятью мыши, приютившейся за стеной комнаты, в
которой совещались мои враги.
Я сказала Нарайяну, что создала свою империю, начав с такого же
минимума, как и в тот момент, когда мы с ним только познакомились. И это
была правда, но тогда у меня было столько сил! Теперь же я частенько
чувствовала себя безоружной. Но сила возвращалась ко мне, хоть и медленно,
слишком медленно.
- Пришли ко мне Ножа.
***
Я вышла с Ножом прогуляться вдоль реки к востоку от крепости. Он был
доволен, что я взяла его с собой. За все время прогулки он произнес всего
одну фразу, которая прозвучала загадочно. Мы подошли к дереву на берегу
реки, у его ствола кто-то оставил удочку.
- Похоже, Лебедь так и не вернулся.
Пришлось просить его объяснить, что он имел в виду. Я посмотрела на
крепость. И Лебедь, и Махер были там, являясь официальными командующими
силами Таглиоса в низовьях реки. Интересно, насколько серьезно они относятся
к своему назначению? За пределами крепости они появлялись редко.
Поддерживает ли Нож с ними связь? Последнее время он был очень занят. Спать
ложился позже меня, потому что не только обучал других, но и сам занимался
тренировками. Интересно, ему-то это зачем? Я чувствовала в нем накопившуюся
безотчетную злобу.
Подозреваю, что он из тех, кто считает своим долгом изменить мир.
Людей этого типа легко подчинить своей воле. Гораздо легче, чем таких,
как Лебедь, которые хотят только одного - чтобы их оставили в покое.
- Подумываю повысить вас в должности, - сказала я ему.
Он с сардонической усмешкой спросил:
- В какой должности? Впрочем, может, вы хотите возвыситься сами.
- Конечно, вы будете моим наместником в Гойе. А я - главнокомандующей
всей армии.
- Значит, вы отправляетесь на север. Он был догадлив, и тратить время
на словопрения было не в его натуре.
- Я должна быть сейчас в Таглиосе. Этого требуют мои интересы.
- Там опасно. Это все равно что лезть в пасть к крокодилу.
- Не поняла.
- Вы должны быть здесь. Формировать армию, набираться сил. Но вам также
необходимо быть там и держать в поле зрения жрецов в случае, если они станут
отговаривать новичков вступать в ваш отряд.
- Да.
- Вам нужны командиры, которым вы могли бы доверять. Пока что вы в
одиночестве.
- Разве?
- Может быть, я и ошибаюсь, неверно истолковывая помыслы Нарайяна и
Зиндху.
- А может, вы и правы. У них свои задачи. Что вы знаете о них?
- Ничего. Только то, что они - не те, за кого себя выдают.
- Вы слышали об Обманниках, Нож? Их еще иногда называют Душилами.
- Они исповедуют культ смерти. Вероятно, происхождение его связано с
какой-то легендой. Радиша рассказывала о них и о их богине. Колдуны их
страшно боятся. А воины говорят, что их уничтожили. Но, видимо, это не так?
- Нет. Некоторые сохранились. Они поддерживают меня, потому что им это
надо. Я не буду знакомить вас с их догмами. Их учение отвратительно, и я не
уверена, что основы его были изложены мне правдиво.
Он что-то проворчал. Интересно, о чем он сейчас думал? По его виду и не
определишь.
- Не волнуйтесь и отправляйтесь на север. Я справлюсь в Гойе.
Я не сомневалась, что так оно и будет. Мы пошли назад, в лагерь. По
дороге я пыталась не думать о запахе гари, доносящемся с другого берега
реки.
- А к, чему вы стремитесь, Нож? Почему решили присоединиться к моему
делу?
Он пожал плечами - для него это был нетипичный жест:
- В мире много зла. Думаю, я всего лишь выбрал одно из зол, чтобы вести
с ним собственную войну.
- Откуда такая ненависть к жрецам? На сей раз он плечами пожимать не
стал. Но и уклонился от прямого ответа.
- Если каждый человек в этом мире выберет одно из зол как объект своей
мишени и начнет беспощадную борьбу с ним, зло когда-нибудь исчезнет.
Это самый простой способ борьбы. Извечный. А сколько зла совершается во
имя высоких целей! Ни один злодей себя злодеем не считает. Но я не стала его
разубеждать. Пусть себе тешится иллюзиями. Если это и в самом деле иллюзии.
В чем я лично сомневалась. Их у Ножа не больше, чем у клинка.
Вначале я думала, что просто волную его, как, например, Лебедя. Так мне
казалось, когда он на меня смотрел. Но Нож ни разу не намекнул, что
воспринимает меня не только как товарища по оружию.
Он ставил меня в тупик.
- Вы поговорите с Лозаном и Корди? - спросил он. - Или лучше я?
- О чем это вы?
- Поживем - увидим. А что бы вы хотели обсудить? И как? Пококетничайте
с Лебедем - он на край света за вами пойдет.
- Не вызывает интереса.
- Ладно, тогда я сам с ним переговорю. А вы отправляйтесь вперед и
делайте то, что необходимо.
Следующим утром, на рассвете, я уже двигалась на север, а со мной и две
плохо обученные, неполные роты, а также Нарайян, Рам и трофеи, добытые в
схватке со всадниками Хозяев Теней.
Радиша нетерпеливо ждала, пока Копченый наконец убедится в том, что его
чары против подслушивания работают.
Прабриндрах Драх развалился в кресле, глядя на суету лениво и
равнодушно. Но когда колдун подал знак, что все в порядке, принц заговорил
первым:
- Что, сестренка, плохие новости?
- Плохие? Не знаю. Но неприятные. Сражение при Дежагоре закончилось
неудачно. Хотя, по мнению сведущих людей, Хозяева Теней понесли большие
потери и в этом году беспокоить нас больше не будут. А женщина, при виде
которой у тебя текут слюнки, осталась жива.
Прабриндрах усмехнулся:
- А это плохая новость или хорошая?
целью?
Карканье и шум крыльев разбудили Костоправа. Он поднялся и выглянул
наружу. Призрачный рассвет пробивался сквозь сумрачный туман леса.
Вернулась Душелов. Черные жеребцы были взмылены. Им пришлось долго
скакать, и гнали их немилосердно. Ведьму сразу атаковали пронзительно
вопящие вороны. Ругаясь и отмахиваясь от них, она позвала Костоправа. Выйдя
на ее зов, он спросил:
- Где ты была? В твое отсутствие кое-что произошло.
- Судя по всему - да. Я ездила за твоими доспехами. - И она указала на
второго жеребца.
- За моими доспехами? Зачем? Так ты была в Дежагоре?
- Затем, что они нам понадобятся. Расскажи лучше, что произошло.
- Как там они? Я имею в виду своих ребят.
- Пока неплохо. Лучше, чем я ожидала... Может, еще какое-то время
продержатся. А вот Тенекрут не в лучшей форме. - В ее голосе звучало
раздражение. Но через минуту она заговорила, словно капризное дитя: - Так
расскажи же. Эти птицы будут каркать целую вечность - как будто можно что-то
понять, когда они тарахтят все сразу.
- Вчера тут проехал Ревун. Она подняла деревянный ящик до уровня глаз,
но лицо внутри его ему не показала.
- Ревун? А ну-ка, расскажи поподробней. Он выполнил ее просьбу.
- Итак, игра становится все более захватывающей. Как это Длиннотени
удалось выманить его из болот?
- Не знаю.
- Да это я так, сама себе. Пойдем, Костоправ. Я устала. Меня и так
расстроили.
Он пошел вслед за ней.
Ему вовсе не хотелось испытывать ее терпение. Душелов немного
потолковала с воронами. Стая была такой плотной, что ее самой не было видно
из-за них. Как-то ей удалось внести в этот хаос некоторый порядок. Минутой
позже башня задрожала от хлопанья многих тысяч крыльев. Черное облако
унеслось к югу.
Душелов вошла внутрь. Костоправ держался в отдалении, помалкивая. На
свете существовало мало вещей, которыми его можно было запугать, но зачем
дразнить кобру?
Наступило утро. Костоправ проснулся. Душелов, судя по всему, спала еще
крепким сном. Он отбросил искушение. Да и соблазнительная мысль о побеге
ненадолго задержалась, так, только мелькнула. Эту змею врасплох не
застанешь. Она, может статься, вообще не спит. Отдыхает, скорее всего. Или
проверяет его. Он вообще ее спящей никогда не видел.
Костоправ занялся завтраком.
Пока он готовил, она встала. Он был слишком поглощен хлопотами и не
заметил ее появления. Вспышка розового света испугала его. Обернувшись, он
увидел перед нею клубы розоватого дыма. Оттуда выскочила маленькая, похожая
на детскую фигурка. Существо салютовало Душелову и развязной походкой
направилось к нему.
- Как делишки? Давненько не виделись.
- А что бы ты предпочел, Жабомордый, - правду или сладкую ложь?
- Эй! Ты вроде как не очень удивлен моим появлением.
- Нет. Я считал тебя растением. У Одноглазого не хватает пороху
управлять демонами.
- Эй, эй! Попридержи-ка язык. Я - вовсе не демон. Я - бес.
- Извини, ошибся в твоем происхождении. Ты меня некоторым образом
надул. Я думал, ты в подчинении у Меняющего Облик.
- У этого болвана? Да чем он может меня прельстить?
Костоправ пожал плечами.
- Ты в Дежагоре был? - Он едва сдерживал застарелую ненависть. Этот
бес, который, считалось, должен был помогать Черному Отряду, исчез в ту
самую минуту, когда исход сражения был предрешен. - Какие новости?
Бес был всего в два фута ростом, хотя выглядел как взрослый. Он
взглянул на Душелова. Та чуть заметно кивнула.
- Этот Могаба - отвратительный шут. Он не дает ни минуты отдыха
Хозяевам Теней. Выставляет их дураками. Рвет их по кусочкам. Конечно, долго
так продолжаться не может. С ним ваши старые приятели - Одноглазый, Гоблин и
Мурген. Но им не нравятся его действия, а ему не нравится, что они ему все
время об этом твердят. Мало того, что между ними разлад, глядишь, и Тенекрут
вот-вот вырвется из-под контроля. И тогда начнется новая игра.
Костоправ отставил еду:
- Ты сказал, Тенекрут выйдет из-под контроля?!
- Ага. Он ведь, как вам известно, потрепан в сражении. Его старый
приятель Длиннотень сглазил его, когда тот был не совсем в форме. И теперь
Тенекрут потерял свою колдовскую силу. Эти Хозяева Теней, ей-богу, славные
ребята, все время стараются подставить друг другу подножку, даже тогда,
когда их за задницу хватает аллигатор. Так вот, этот Длиннотень вроде бы
хочет чуть-чуть ослабить контроль за Тенекрутом, чтобы тот помог ему,
уничтожив Дежагор, а затем, прихлопнув этого шута, стать властелином всего
мира.
Тихо-тихо, почти шепотом, Душелов заметила:
- Но теперь-то ему придется считаться и с Ревуном. А также со мной.
Ухмылка беса погасла.
- Ваше существование вовсе не такая тайна, как вы надеетесь. Они знают
о том, что вы живы.
- Черт! - Она зашагала по комнате. - Мне казалось, я проявила максимум
осторожности.
- Эй! Нечего из-за этого переживать. Ведь никто не имеет ни малейшего
представления о том, где вы сейчас находитесь. И может, когда мы с ними
покончим, они еще пожалеют о том, что так плохо когда-то обращались с вами в
прошлом. А? - И он по-детски захихикал.
Костоправ впервые встретил Жабомордого в Гиксле, далеко к северу.
Одноглазый, один из колдунов Отряда, подкупил его там. Все члены Отряда, за
исключением самого Одноглазого, сомневались в преданности беса, хотя, надо
признать, Жабомордый действительно кое в чем оказался им полезным.
Костоправ спросил Душелова:
- Вы что-то затеяли?
- Да. Встань. - Он встал. Она прижала руку в перчатке к его груди. -
Так. Ты вполне здоров. А меня поджимает время.
Его охватила нервная дрожь. Он знал, чего она хочет от него, но не
хотел этого делать.
- Так я и думал. Для этого ты вызвала сюда беса. Значит, ты поручила
ему следить за мной - неужели ты ему веришь?
- Эй, Капитан, - заныл бес, - обижаешь. Конечно, верит. Я всю жизнь
служу высоким целям.
- Одного моего слова достаточно, чтобы обречь его на вечные муки. - Тон
у нее был шаловливый, как у маленькой девочки. Иногда эти перемены интонаций
пугали его.
- Это верно, - сказал бес, внезапно помрачнев. - Жизнь - штука тяжелая,
Капитан. Мне никто никогда не верит. Никто не дает поблажек. Стоит проявить
маленькую оплошность - и готово, тебя отправляют в адский огонь. Или того
хуже. Это все вы, смертные, придумали.
Костоправ презрительно оскалился:
- И чего эта маленькая оплошность будет стоить мне?
- Да ничего особенного, разве что больно немножко будет.
Душелов прервала их спор:
- Хватит пререкаться. Утихомирься, Костоправ. Подготовься к операции. А
мы с бесом приготовим все остальное.
***
Обнаженное туловище колдуньи парило в четырех футах над полом. Ее
голова, уже извлеченная из ящика, лежала на каменном столике рядом, и глаза
напряженно смотрели. Костоправ окинул взглядом тело. Идеальное, хотя кожа
бледная, с восковым оттенком. Только одно тело могло сравниться с этим в его
глазах. Тело ее сестры.
Он тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Бес подмигнул
ему:
- Покажи-ка, на что ты способен, Капитан. Костоправу это замечание
бодрости не придало. Он посмотрел на свои руки. Дрожи в них не было,
сказывался опыт хирурга, приобретенный на полях сражений, когда оперировать
приходилось в самых жутких условиях.
Он шагнул к столу. Колдунья владела самым лучшим набором хирургических
инструментов, которые только существовали на свете.
- Это потребует времени, бес. И если я попрошу тебя помочь мне в
чем-то, сделать это следует без промедления. Понятно?
- Какой разговор. Капитан. Помогу, но тебе придется сказать мне, что
именно надо делать.
- Я начну с того, что уберу ткани вокруг шрама. Это тонкая работа. Ты
поможешь мне остановить кровотечение. - В сущности, он не был уверен,
возникнет ли оно вообще.. До сих пор ему не приходилось оперировать лиц,
обезглавленных пятнадцать лет тому назад. Он мало верил в успешный исход
подобной операции. Но, с другой стороны, Душелов-то жива. Вопрос в том,
насколько она сможет Помочь себе? Какова будет ее доля участия в операции?
Он всего лишь соединит ткани шеи и головы. Все остальное - как срастутся
нервные окончания, кровеносные сосуды - зависит целиком от нее.
Нет, не получится ничего, просто не может получиться.
Он взялся за инструменты. И скоро настолько увлекся работой, что и
думать забыл о том, чем чревата неудача.
Длиннотень наблюдал за тем, как солнце плавно опускается за горизонт.
Он рявкнул. На зов явился сморщенный смуглый коротышка, который шепотом
произнес: "Да, мой господин". Выслушав приказание, он поспешно удалился, а
Длиннотень все так же неподвижно продолжал наблюдать за тем, как догорает
день.
- Добро пожаловать, вражий час. - Было лето. Длиннотень любил лето,
потому что летом ночи короче.
Сейчас он был спокойнее, не так боялся. После краха при Штормгарде он
пережил немало тяжелых ночей - тогда он чуть было не потерял веру в
собственные силы. Теперь это прошло. Не то чтобы он преисполнился
самоуверенности, просто поверил в себя. За что бы он ни брался, все
получалось как нельзя хорошо. Ревун покинул свои болота незамеченным. Осада
Штормгарда все больше и больше изматывала армии Тенекрута. Тенекрут
по-прежнему был ни на что не годен. А Она, казалось, просто испарилась. Она
была всецело поглощена мыслью о мести. Доротея же разыгрывала свою партию,
не подозревая о том, что играет ему на руку. Но ничего, скоро она
споткнется. Стоит ее только слегка подтолкнуть. И сейчас - самое время для
этого.
Вдоль стены на протяжении каждых сорока футов располагались
цилиндрической формы башенки с верхушками из кристаллов. Внутри каждой
имелось огромное кривое зеркало. В этих башенках время от времени вспыхивал
яркий свет. Зеркала отбрасывали его отражение на старую дорогу, ведущую от
равнины сверкающих камней. Ни одна Тень не могла проскользнуть незамеченной.
К Длиннотени вернулась былая уверенность. Теперь сторожить ночь можно
доверить другим. У него есть дела поважнее: принимать сообщения, отдавать
распоряжения, издавать указы. Повернувшись спиной ко всему остальному миру,
он направился к кристаллической сфере, находящейся на возвышении в самом
центре покоев. Сфера имела четыре фута в диаметре. Она была испещрена узкими
каналами, идущими вглубь, к самому ядру. На поверхности ее играли блики и
змейками исчезали в каналах. Длиннотень положил покрытые морщинами руки на
сферу. Свет на ее поверхности поглотил их. Он медленно погружал руки в
поверхность шара, который таял под пальцами, словно лед. Добравшись до
светящихся бликов, он повертел ими.
На возвышении, где покоилась сфера, приоткрылось отверстие, и показался
один из ходов. Тьма медленно стала сочиться внутрь. Она текла будто нехотя,
отвоевывая пространство дюйм за дюймом. Тьма так же ненавидела свет, как
Хозяин Теней ненавидел темноту. Наконец тьма заполнила сердцевину шара.
Длиннотень заговорил с ней. Свет снаружи покрыл сферу рябью; шар
вибрировал. Раздался еле слышный голос. Длиннотень выслушал говорившего.
Затем отослал его прочь и вызвал к себе другую Тень.
Четвертой Тени он повелел:
- Передайте в Таглиос: "Нужен агент".
Когда Тень вернулась назад, у Хозяина Теней вдруг возникло такое
ощущение, что он - не один. Он в страхе обернулся и посмотрел на дорогу,
ведущую от равнины.
Но никакого движения на ней не заметил. Ловушки для Теней были на своих
местах. Что же это тогда было?
В ближайшем луче сверкнуло пятно чернильного цвета.
- Эй! - Нет, это не Тень. Ворона! Множество ворон. Что они тут делают?
Была ночь. А по ночам вороны не летают. Значит, оно тут.
Уже много недель вокруг крепости суетилось воронье. Птицы вели себя
странно.
- Это Ее вороны! - И он выругался, топнув ногой, как сердитое дитя.
Значит, все это время Она наблюдала за ним. Ей все известно!
Но еще до того как рассердиться, он почувствовал страх. Не умея
сдерживать себя, он попытался освободить руки, совершенно забыв о том, что
шар не любит резких движений. Вороны, казалось, насмехались над ним.
Они вились у стен башни, насмешливо каркая.
Он вырвал руку из сферы. Между пальцами сверкнули капельки крови. Ну,
он этим гогочущим курицам задаст сейчас! Чтоб Ей было неповадно за ним
шпионить.
Он надавил на крюк. В стае ворон раздался взрыв. Башню залила кровь и
засыпали перья. Уцелевшие вороны отчаянно каркали.
Но в их ярости было что-то не то, какой-то тайный умысел. Они словно
добивались, чтоб он напал на них.
Отвлекающий маневр?
Шар!
В том месте, где только что была его рука, осталась дыра, которая
простиралась до самой сердцевины шара. Через нее просачивалась тьма.
Он вскрикнул.
Затем, подавив в себе страх, он медленно протянул руку и тщательно
закрыл опасную дыру. Однако Тени уже удалось ускользнуть.
Она устремилась к выходу, вон из башни, вниз по извилистым коридорам
крепости, отгоняя свет прочь.
В его крепости свободно разгуливала Тень!
Где-то послышался крик. Тень вышла на охоту. Длиннотень заставил себя
отнестись к происшедшему с холодным спокойствием. В конце концов, это была
всего лишь одна маленькая Тень. Он легко с ней справится.
Снаружи веселились вороны.
Он подавил в себе ярость. Больше он на их провокации не поддастся.
- Доберусь я до вас, - пообещал он. - Летите к своей суке. И передайте
ей, что ее план сорвался. Я жив. Я по-прежнему жив!
Тот, за кем следят, непременно испытывает облегчение хотя бы на минуту,
если что-то отвлекает внимание наблюдателя Карлик по имени Ревун издал
чудовищный вопль. Крик был обращен к людям, которые его несли. Те быстрее
помчались вперед и внесли его в лагерь Хозяина Теней Тенекрута, пользуясь
тем, что наблюдение за ними слегка ослабло.
Ревун гостил у Тенекрута ровно столько, сколько было нужно для того,
чтоб завязать контакт, коротко переговорить, обменяться мнениями и достичь
того взаимопонимания, которое ему могло оказаться необходимым в случае
предательства Длиннотени. А оно, по его мнению, было неминуемо, когда
исчезнет угроза со стороны Таглиоса.
Когда шпионы Длиннотени узнали о местонахождении Ревуна, его уже на
месте не было. И единственным свидетельством его визита было то, что
состояние Тенекрута заметно улучшилось. Он искусно это скрывал.
Ветерок сменил направление. Теперь он дул с северо-востока, донося
запах дыма из-за реки.
- А не конфисковать ли нам у них хворост? - спросила я Нарайяна.
Самоубийства, продолжались все утро.
- Это неразумно, Госпожа. Вмешательство может вызвать восстание. Ваша
же власть не настолько сильна.
И вряд ли когда-либо таковою будет, как ни горько в этом сознаваться.
- Это так, мечта своего рода. Бороться с обычаями не входит в мои
задачи.
Да и в его тоже. Я не обсуждала этот вопрос с Нарайяном, однако могла
это предположить, исходя из его религиозных представлений. Он мечтал о
наступлении Года Черепов. О пробуждении Кины.
О том, что станет бессмертным, святым Обманником.
- Это так от вас далеко, Госпожа. А какие на сегодня планы?
- Мы дошли до той стадии, когда формирование армии принимает характер
ледопада, так?
- Ледопада?
Я употребила слово "ледопад" вместо "снежной лавины", не подумав. Я не
знала, как по-таглиосски будет снег. Здесь снега не было. И Нарайян
представления не имел, что это такое.
- Снежная лавина растет сама по себе. Еще неделя, дней десять - и,
боюсь, число новобранцев превысит наши возможности.
- Даже если учесть, что против нас Радиша? - Он был убежден, что эта
женщина - наш враг. - Это-то как раз может быть нам на пользу. Если мы будем
апеллировать к недовольству сторон, участвующих в игре.
Нарайян понял, что я имею в виду. Именно недовольство побуждало людей
становиться Обманниками.
- Оно не так велико, как вы думаете. Эта земля для вас чужая. Мои
соплеменники - фаталисты.
Это так. Но и к ним можно найти подход. Иначе в моем отряде сейчас не
было бы двух тысяч воинов. - Им нужна искра. Ведь правда?
- Она нужна нам всем, Госпожа.
- Совершенно верно. Я зажгла искру, воспламенившую вас и ваших друзей,
не так ли? Но нужна искра, от которой загорелись бы все. Которая заставила
бы забыть о стране перед Черным Отрядом и о предрассудке, связанном с
необходимостью подчиняться женщине. - Теперь я понимала, почему все боялись
Отряда. И хорошо, что Костоправ умер, так и не узнав ничего. Это разбило бы
ему сердце. У Нарайяна никаких идей на этот счет не было.
- Нам нужен слух, который разнесся бы среди вашего братства; а от него
- дальше.
- Госпожа, все джамадары наверняка уже в курсе.
- Чудесно, Нарайян. Итак, каждый джамадар уже слышал о том, что мессия
Душил явился. Я так полагаю, они безусловно поверят этому, потому что эта
новость исходит от вас, а вы - всеми почитаемый, прославленный Душила, гений
своего дела. - Тон мой был несколько саркастичен. - И тогда сколько ваших
соратников решат встать под знамя Отряда? Полагаете, нам нужны тысячи?
Думаю, было бы лучше, если бы ваши друзья оставались на своих местах и стали
бы, так сказать, нашими тайными руками и ножами. Есть ли еще какие-нибудь
легенды, которые я могла бы использовать? Страхи перед чем-нибудь?
- Хозяева Теней наводят ужас на население, особенно в деревнях - там
хорошо помнят прошлый год.
Это правда. К нам уже являлись добровольны с Другого берега, те, кто не
участвовал в военных действиях До нашего похода на Дежагор. До сей поры
люди, которые вступали в наш отряд, были горожанами или бывшими рабами,
получившими свободу после победы при Гойе. А сельские жители, испытывающие
панический страх перед Хозяевами Теней, могли бы стать неплохим источником
пополнения наших рядов. С ними, вероятно, придется труднее, чем с
горожанами. Но мне удастся скорее снять урожай.
Но нельзя забывать об обитателях дворца и башен Трого Таглиоса. Кучка
перепуганных типов могла выпустить быков на арену, пытаясь помешать лояльно
настроенной части населения перейти на мою сторону.
- У вас есть друзья в городе?
- Немного. И никого, с кем бы я был знаком лично. Может, у Зиндху?
- Рам ведь горожанин?
- Да. Есть и другие. А что вы задумали?
- Было бы неплохо утвердиться там раньше, чем Радиша и эта хныкающая
крыса Копченый успеют настроить людей против нас. - Говоря "мы", "нас", я
имела в виду "я" и "меня". Но Нарайян - отнюдь не дурак.
Его реакция была точно такой, как я ожидала.
- Мы не можем покинуть Гойю. Сюда явятся еще тысячи и тысячи
новобранцев. Нам нужно принять их.
Я улыбнулась:
- А если мы разделимся? Вы останетесь с половиной отряда и будете
принимать новобранцев, а я с другой половиной отправлюсь в город. Или может
остаться Нож. Он пользуется всеобщим уважением, его репутация в этих местах
очень высока.
- Отличная идея, Госпожа. Интересно, кто кем тут командует?
- Как думаете, Зиндху достаточно авторитетен? Его можно оставить с
Ножом?
- Вполне, Госпожа.
- Прекрасно. Ножу необходимо побольше узнать о нем. Придется рассказать
ему кое-что о вашем братстве.
- Госпожа?!
- Если у тебя в руках оружие, нужно знать, для чего оно пригодно. Это
только по мнению жрецов все следует принимать на веру.
- Жрецов и чиновников, - поправил меня Нарайян. - Вы правы. Нож ничего
не принимает на веру.
Да уж. Он был из тех, кто ничему не верит без доказательств. И в один
прекрасный день это может стать камнем преткновения между мной и им.
- Скажите, а в братстве есть такие, у кого хватит цинизма исповедовать
другую религию?
- Простите, Госпожа?! - Судя по тону, мой вопрос показался ему
оскорбительным.
- Мне недостает информации. Вот если бы у нас были друзья и в других
братствах!
- Насчет Таглиоса не скажу, Госпожа. На мой взгляд, это маловероятно.
Меня охватила тоска по старым временам, когда возможности мои были
поистине безграничны и в моем распоряжении были сотни демонов-шпионов. Я
могла воспользоваться даже памятью мыши, приютившейся за стеной комнаты, в
которой совещались мои враги.
Я сказала Нарайяну, что создала свою империю, начав с такого же
минимума, как и в тот момент, когда мы с ним только познакомились. И это
была правда, но тогда у меня было столько сил! Теперь же я частенько
чувствовала себя безоружной. Но сила возвращалась ко мне, хоть и медленно,
слишком медленно.
- Пришли ко мне Ножа.
***
Я вышла с Ножом прогуляться вдоль реки к востоку от крепости. Он был
доволен, что я взяла его с собой. За все время прогулки он произнес всего
одну фразу, которая прозвучала загадочно. Мы подошли к дереву на берегу
реки, у его ствола кто-то оставил удочку.
- Похоже, Лебедь так и не вернулся.
Пришлось просить его объяснить, что он имел в виду. Я посмотрела на
крепость. И Лебедь, и Махер были там, являясь официальными командующими
силами Таглиоса в низовьях реки. Интересно, насколько серьезно они относятся
к своему назначению? За пределами крепости они появлялись редко.
Поддерживает ли Нож с ними связь? Последнее время он был очень занят. Спать
ложился позже меня, потому что не только обучал других, но и сам занимался
тренировками. Интересно, ему-то это зачем? Я чувствовала в нем накопившуюся
безотчетную злобу.
Подозреваю, что он из тех, кто считает своим долгом изменить мир.
Людей этого типа легко подчинить своей воле. Гораздо легче, чем таких,
как Лебедь, которые хотят только одного - чтобы их оставили в покое.
- Подумываю повысить вас в должности, - сказала я ему.
Он с сардонической усмешкой спросил:
- В какой должности? Впрочем, может, вы хотите возвыситься сами.
- Конечно, вы будете моим наместником в Гойе. А я - главнокомандующей
всей армии.
- Значит, вы отправляетесь на север. Он был догадлив, и тратить время
на словопрения было не в его натуре.
- Я должна быть сейчас в Таглиосе. Этого требуют мои интересы.
- Там опасно. Это все равно что лезть в пасть к крокодилу.
- Не поняла.
- Вы должны быть здесь. Формировать армию, набираться сил. Но вам также
необходимо быть там и держать в поле зрения жрецов в случае, если они станут
отговаривать новичков вступать в ваш отряд.
- Да.
- Вам нужны командиры, которым вы могли бы доверять. Пока что вы в
одиночестве.
- Разве?
- Может быть, я и ошибаюсь, неверно истолковывая помыслы Нарайяна и
Зиндху.
- А может, вы и правы. У них свои задачи. Что вы знаете о них?
- Ничего. Только то, что они - не те, за кого себя выдают.
- Вы слышали об Обманниках, Нож? Их еще иногда называют Душилами.
- Они исповедуют культ смерти. Вероятно, происхождение его связано с
какой-то легендой. Радиша рассказывала о них и о их богине. Колдуны их
страшно боятся. А воины говорят, что их уничтожили. Но, видимо, это не так?
- Нет. Некоторые сохранились. Они поддерживают меня, потому что им это
надо. Я не буду знакомить вас с их догмами. Их учение отвратительно, и я не
уверена, что основы его были изложены мне правдиво.
Он что-то проворчал. Интересно, о чем он сейчас думал? По его виду и не
определишь.
- Не волнуйтесь и отправляйтесь на север. Я справлюсь в Гойе.
Я не сомневалась, что так оно и будет. Мы пошли назад, в лагерь. По
дороге я пыталась не думать о запахе гари, доносящемся с другого берега
реки.
- А к, чему вы стремитесь, Нож? Почему решили присоединиться к моему
делу?
Он пожал плечами - для него это был нетипичный жест:
- В мире много зла. Думаю, я всего лишь выбрал одно из зол, чтобы вести
с ним собственную войну.
- Откуда такая ненависть к жрецам? На сей раз он плечами пожимать не
стал. Но и уклонился от прямого ответа.
- Если каждый человек в этом мире выберет одно из зол как объект своей
мишени и начнет беспощадную борьбу с ним, зло когда-нибудь исчезнет.
Это самый простой способ борьбы. Извечный. А сколько зла совершается во
имя высоких целей! Ни один злодей себя злодеем не считает. Но я не стала его
разубеждать. Пусть себе тешится иллюзиями. Если это и в самом деле иллюзии.
В чем я лично сомневалась. Их у Ножа не больше, чем у клинка.
Вначале я думала, что просто волную его, как, например, Лебедя. Так мне
казалось, когда он на меня смотрел. Но Нож ни разу не намекнул, что
воспринимает меня не только как товарища по оружию.
Он ставил меня в тупик.
- Вы поговорите с Лозаном и Корди? - спросил он. - Или лучше я?
- О чем это вы?
- Поживем - увидим. А что бы вы хотели обсудить? И как? Пококетничайте
с Лебедем - он на край света за вами пойдет.
- Не вызывает интереса.
- Ладно, тогда я сам с ним переговорю. А вы отправляйтесь вперед и
делайте то, что необходимо.
Следующим утром, на рассвете, я уже двигалась на север, а со мной и две
плохо обученные, неполные роты, а также Нарайян, Рам и трофеи, добытые в
схватке со всадниками Хозяев Теней.
Радиша нетерпеливо ждала, пока Копченый наконец убедится в том, что его
чары против подслушивания работают.
Прабриндрах Драх развалился в кресле, глядя на суету лениво и
равнодушно. Но когда колдун подал знак, что все в порядке, принц заговорил
первым:
- Что, сестренка, плохие новости?
- Плохие? Не знаю. Но неприятные. Сражение при Дежагоре закончилось
неудачно. Хотя, по мнению сведущих людей, Хозяева Теней понесли большие
потери и в этом году беспокоить нас больше не будут. А женщина, при виде
которой у тебя текут слюнки, осталась жива.
Прабриндрах усмехнулся:
- А это плохая новость или хорошая?