Страница:
Теперь он вспомнил его. Еще до Дежагора и Гойи он пришел на юг, чтобы
изучить эти земли, и, заметив Душелова, которая наблюдала за ним, пустился
за ней в погоню. Тогда он стоял у этого дерева, обдумывая, как ему поступить
дальше. Вдруг мимо просвистела стрела, чуть не оторвав ему нос. Стрела была
знаком, что не наступило еще время, чтобы поймать ту, кого он преследовал.
А потом за ним погнались люди Хозяев Теней, и ему пришлось поспешно
покинуть этот лес. Он подошел к дереву. Вороны просто усыпали его ветви. Он
провел пальцем по месту, куда вонзилась стрела. Тогда Душелов определенно
наблюдала за ним; Она всегда присутствовала где-то рядом, ни во что не
вмешиваясь.
Впереди лежал вытянутый, покатый холм.
Он решил не обращать внимания на ворон. И продолжил путь.
Боль в груди не отпускала. Он не мог уйти далеко, даже если бы и не
было ворон.
Остановившись передохнуть, он задумался о том, насколько Душелов
повлияла на его жизнь, И не ее ли вина, что битва при Дежагоре закончилась
поражением?
Уничтожить Грозотень оказалось легче, чем он предполагал. А уж
Меняющего Облик - и того проще. Хотя получилось не очень красиво, тот ведь
помогал Госпоже. Мысль о нем заставила Костоправа вспомнить девушку, ученицу
Меняющего Облик. Ей ведь удалось бежать. И теперь она, может статься, думает
о том, как бы свести с ним старые счеты. Знала ли о ней Душелов? Надо бы при
случае расспросить ее.
Пульс у него стал почти нормальным. Боль поутихла. Он снова побрел.
Добравшись до края холма, он постоял, тяжело дыша, прислонившись к кривому
обломку породы. Вороны тем временем безостановочно кружили над ним и
каркали.
- Да заткнитесь вы! Никуда я не денусь.
Камень рядом с ним смутными очертаниями напоминал стул. Он пристроился
на него и какое-то время сидел, обозревая свое "королевство".
Весь Таглиос был бы у его ног, конечно, если бы они победили при
Дежагоре.
С севера стрелой, словно почтовые голуби, примчались три вороны и
ворвались в стаю, тревожно каркая. Стая разлетелась в разные стороны.
Странно.
Он откинулся назад. Мысли его перенеслись к битве при Дежагоре, вернее,
к тому, что произошло после нее. Если верить Душелову, Могаба был жив и
удерживал город от осады Хозяев Теней. Примерно трети войска удалось
проникнуть за крепостную стену. Отлично. Упорная оборона будет держать их на
некотором расстоянии от Таглиоса. Город его не слишком волновал. Таглианцы -
славные ребята, но им все равно, кто они такие, а если человеку безразлично,
кем он является на самом деле, он способен на любое предательство.
Его беспокоили друзья, те, что остались на юге. Выжил ли хоть
кто-нибудь из них? Удалось ли им спасти Летописи, эти замечательные
исторические хроники, служившие тем звеном во времени, что прочно сцепляло
Отряд? Что стало с Мургеном, знаменем и его доспехами Вдоводела? По легенде,
знамя было в Отряде с того самого дня, как он вышел из Хатовара.
Интересно, что затеяли эти чертовы вороны? Минуту назад их были тысячи.
Теперь он едва мог насчитать и дюжину. Они летали на большой высоте
взад-вперед, кружа над чем-то в долине.
Неужели Хатовар стал несбывшейся мечтой? И последняя страница Летописей
была дописана, когда до дома оставалось всего четыреста миль?
Вспомнилось вдруг начало их похода на Дежагор. Человек, парящий в
воздухе и корчащийся на острие копья. Лунотень? Да. Во время сражения он был
пронзен пикой, той самой, на которой было знамя Отряда.
Нет, знамя цело. Их реликвия, гораздо более ценная, чем Летописи,
хранилась где-то в башне. Правда, он его не видел. Должно быть, Душелов
спрятала его.
Он посмотрел на небо, на кучевые облака, быстро двигающиеся по нему. Он
испуганно вздрогнул. Одна из ворон стремительно неслась прямо к нему.
Она била крыльями и, чуть не рухнув, приземлилась на остроконечной
вершине скалы всего,; в нескольких дюймах от его левой руки.
- Не двигайтесь! - произнесла птица четким и ясным голосом.
Он повиновался, хотя на языке вертелась куча вопросов. Не нужно быть
гением, чтобы понять, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Иначе
птицы не заговорили бы с ним. Такое случилось с ним всего раз - тогда они
предупредили его. Он вовремя снялся с места, сразился с Хозяевами Теней при
Гойе и победил их.
Ворона скорчилась; издали ее можно было принять за выступ скалы.
Костоправ почувствовал некоторое облегчение. Он тоже уселся так, чтобы на
расстоянии взгляда контуры его тела не столь явно напоминали человеческий
облик, и застыл в этом положении. Мгновением позже он заметил некоторое
движение в неглубокой долине, лежащей перед ним.
Маленькие смуглые человечки передвигались короткими перебежками. Они
кого-то напоминали Костоправу, однако находились слишком далеко. Вероятно,
они его не видели. А может, и не предполагали, что за ними кто-то наблюдает.
Скоро их стало больше, около двадцати пяти, и новые уже не двигались
украдкой, как первая группа, - те, должно быть, были разведчиками. Теперь
Костоправ видел их достаточно хорошо, чтобы определить, где он мог с ними
раньше встречаться. На той огромной реке, что текла из самого сердца
континента к морю, мимо Таглиоса: Он разбил их год назад, в двух тысячах
миль к северу от этого места. Они перекрыли торговый путь по реке. Отряд
уничтожил армию этих лилипутов за одну ночь, причем в сражении не последнюю
роль сыграли магические силы и рев. Ревун!
Теперь стала видна основная часть группы. Восемь человек несли на
каком-то подобии носилок девятого. Он был так закутан, что напоминал кучу
тряпья. Поравнявшись с Костоправом, он протяжно застонал.
Ревун, один из десяти Взятых, бывший раб Госпожи в ее северной империи,
страшный колдун, считался убитым в битве на реке. Тогда он пытался свести
старые счеты со своей Госпожой. И лишь вмешательство Меняющего Облик
заставило его отступить.
Маг опять издал стон, жалкое подобие обычных завываний Ревуна. Может,
он не очень старается, чтобы не привлекать к себе внимания?
Костоправ замер - казалось, даже сердце его перестало биться. Сейчас
ему меньше всего на свете хотелось быть замеченным. Он был настолько
поглощен этим, что не обращал внимания ни на неудобную позу, ни на холодный
ветер.
Смуглые карлики прошли мимо, в арьергарде оказалась еще группа. Прошел
час, прежде чем Костоправ убедился в том, что больше никого не будет.
Он насчитал сто двадцать болотных солдат плюс сам маг. На чужой
территории от ,этих воинов большого толка не будет. Эти места им непривычны.
Но Ревун... Ни местность, ни климат, ни что-либо другое для него роли не
играют. Куда он направлялся? Догадаться было нетрудно. В Страну Теней. Зачем
- вот это загадка, хотя и она со временем раскроется. Ревун был одним из
Взятых. Кое-кто из Хозяев Теней тоже когда-то принадлежал к ним. Похоже, что
те, кто выжил, связались со своим бывшим сотоварищем и заключили договор.
Если Душелов не солгала. Госпожа жива и находится в Гойе. Меньше чем в
сорока милях отсюда. Если бы он мог преодолеть это расстояние! Если бы
нашелся какой-нибудь способ отправить ей послание! Она должна знать о
происходящем.
- Ворона, я не знаю, что вы думаете об этом, но лучше бы вам известить
вашего господина. Мы в беде. - Он встал и отправился назад, в башню, где
занялся поисками знамени.
Я не спускала глаз с Копченого, предполагая, что он попытается
каким-нибудь образом известить Радишу о том, что ему стало известно. Но он
либо вообще этого не сделал, либо сделал это так, что я не заметила.
Всякий раз, когда сталкиваешься с Радишей, ощущаешь необыкновенную силу
ее воли. Ясно, что роль советницы брата не подходит ей, - она способна на
большее.
- Здравствуйте, - сказала она. - Мы рады, что вы живы.
Ой ли? Хотя, может, и так. Ведь Хозяева Теней еще не побеждены.
- Я тоже.
Она заметила, что Нож стоял не рядом с друзьями, а со мной. Обратила
она внимание и на внешний вид Нарайяна - он был так же грязен, как и в тот
день, когда я познакомилась с ним. Она слегка нахмурила брови.
- Это командоры моих рот, - сказала я. - Ножа вы знаете. А Нарайян
помог мне собрать и реорганизовать отряд.
Она внимательно посмотрела на Нарайяна, может, из-за его имени? Нарайян
- на самом деле родовое имя. Еще шестеро воинов-шадаритов носили такое же. А
звали их одинаково - Сингх, что значит - лев. Радиша перевела взор на
Копченого. Тот ответил ей легким кивком. Потом обратилась к Ножу:
- Ты решил покинуть меня?
- Я предпочитаю иметь дело с теми, кто занимается не только
разговорами, но и делом.
Этот столь длинный для Ножа монолог не вызвал симпатий Радиши. Та явно
обозлилась.
- Он по-своему прав, - заметил Лебедь. - Вы и ваш брат играете нами.
- Себя мы подвергаем большему риску. - Люди, которые оказываются в
подобном положении, вынуждены действовать осмотрительно, иначе их понижают в
чине. Но попробуй объяснить это таким, как эти парни, - они ведь временно
исполняли обязанности командиров и нисколько не дорожили властью, которой
обладали в тот момент.
Радиша поднялась.
- Идемте.
По пути она мне сказала:
- Я действительно рада, что вы остались живы. Хотя, может статься, в
будущем это обернется другой стороной.
И все же угрозы в ее словах я не почувствовала.
- Как?
- Вы в трудном положении, потому что ваш Капитан умер. - Она вела нас
по винтовой лестнице наверх, к парапету самой высокой башни крепости. Мои
спутники, не скрывая своего недоумения, следовали за ней. Радиша указала
рукой вдаль.
За деревьями и постройками на другом берегу виднелся огромный лагерь.
Радиша заметила:
- Некоторым беженцам каким-то чудом удалось перебраться сюда, и весть
об этом дошла до северных провинций. Через день после того, как Лебедь
отправился на юг, сюда стали прибывать люди. Их уже около двух тысяч
человек. И ожидаются еще.
- Кто они? - спросил Лебедь.
- Семьи легионеров, тех, кто попал в рабство к Хозяевам Теней. Они
явились сюда, чтобы узнать, что стало с их мужьями.
Она указала куда-то выше по течению. Там множество женщин укладывало в
кучи хворост.
- Чем они заняты? - спросила я.
- Они строят готы. - В голосе Нарайяна прозвучало некоторое
замешательство. - Я должен был это предусмотреть.
- А что такое готы?
- Погребальные костры, - сказал Махер. - Гунниты не хоронят своих
покойников, а сжигают их. - Похоже, ему было не по себе.
Я никак не могла понять, о чем идет речь.
- Но здесь нет мертвых. Разве что кто-нибудь устроит своего рода бойню.
- Может, ритуал носит символический характер? Так сказать, сожжение заочно?
- Этот обычай называется сати, - сказал Копченый. Я посмотрела на него.
Он выпрямился, на лице его играла отвратительная ухмылка. - Когда муж
умирает, его жена совершает самосожжение в том же костре, в котором сжигают
мужа. Если же ему выпадает умереть вдали от дома, она, получив весть о его
смерти, воссоединяется с ним в другом мире.
- Выходит, эти женщины сооружают погребальные костры, чтобы сжечь себя
в случае вести о гибели мужа?
- Да.
- Какие-то дьявольские штучки! Копченый расплылся в улыбке:
- Это древний обычай, испокон веков существующий в Таглиосе, к тому же
он имеет силу закона.
Мне эта его улыбочка совсем не нравилась. Наверняка он держал за
пазухой изрядный булыжник.
- Чушь. А кто будет заботиться о детях? Впрочем, ладно. Какое мне до
этого дело? - Такие радости жизни были настолько не в моем вкусе, что я
сразу попыталась их забыть. Не уверена, что я вообще поверила Копченому.
- Этот обычай почитаем всеми, - заметила Радиша, - не только гуннитами.
- Дураков везде хватает. Кошмарный обычай. Его следовало бы запретить.
Но я здесь не для того, чтобы тратить время на обсуждение общественных
предрассудков. Мы в состоянии войны и пока потерпели поражение. Множество
наших людей оказалось в ловушке в Дежагоре. Маловероятно, что их возможно
спасти. Еще больше людей - в бегах. И этих-то мы можем спасти. А заодно
мобилизовать новобранцев, чтобы удержать завоеванные позиции.
- Радость моя, - произнес Лебедь. - Вы не понимаете, о чем идет речь.
- Понимаю, Лебедь. Но к делу это отношения не имеет.
- Вы - женщина, - вмешалась Радиша. - Друзей у вас нет. И всякий, по
поводу и без него, может обсуждать ваши отношения с КапитаномИ немаловажную
роль в этих сплетнях будет играть то, что вы не совершили самосожжения.
Симпатии большей части населения будут не на вашей стороне.
- Может, такой обычай и существует. Но он идиотский и, клянусь, отнюдь
не всеобщий. А если он кому-то нравится, так пусть тот и следует ему.
Ухмылка исчезла с физиономии Копченого. Глаза его сузились и
затуманились. Секунду он стоял открыв рот, не сводя глаз с моей руки. Я
сообразила, что подхватила от Нарайяна его тик - теребила конец желтой
материи, обвитой вокруг талии.
Цвет лица у Копченого как-то отвратительно изменился.
- Радиша, - попросила я, - расспросите этих двоих о моем прошлом. - Я
указала на Лебедя и Махера. - Они эмигрировали из моей империи, когда я была
на вершине власти. Кое-кто из Отряда погиб, но наш договор остается в силе.
И Я намерена довести задуманное до конца.
- Восхитительно. Но очень скоро вы поймете, что многие из людей не
захотят, чтобы вы в этом преуспели.
Я пожала плечами:
- Завтра я представлю список того, что нам необходимо. Люди, подводы,
животные, оружие и прочее оснащение. - Чем увереннее ты держишься с другими,
тем увереннее сам себя чувствуешь.
С лестницы кто-то прокричал. Радиша сделала знак Махеру, чтоб узнал, в
чем дело. Вернувшись, тот сообщил:
- Джа устроил суматоху. Требует вас. Ему известно, где вы находитесь.
- Мне тоже не мешало бы с ним встретиться, - заметила я.
- - Скажи, чтоб привели его сюда, Махер. Тот передал приказ Радиши. Мы
ждали. Ради-s ша и я, словно две пантеры, не сводили друг с друга глаз.
- Почему вы боитесь Отряда? - спросила я ее.
Она и глазом не моргнула:
- Вы сами прекрасно знаете.
- Я? Я досконально изучила историю Отряда и не припоминаю ничего, что
могло бы объяснить ваше отношение к нему.
Копченый прошептал что-то. По-моему, он обвинял меня во лжи. Он все
больше действовал мне на нервы.
Величественно, словно король, вошел Джахамара Джа.
Глядя на Радишу, я невольно задавала себе вопрос: как ей удавалось
преодолеть проблемы, связанные с ее полом?
Теперь же мне стало любопытно: а как со своими справляется Джа? Его
появление было преисполнено театральности. Он оглядел нас всех. Но мы никак
не прореагировали ни на его помпезную фигуру, ни на роскошный наряд, ни на
власть, которую он изображал всем своим видом. Наше без т различие его
неприятно удивило.
Для таглианца он выглядел нетипично: ростом футов в шесть, примерно
двести фунтов веса. Кожа светлее, чем у большинства его соотечественников.
По таглианским меркам, это - достоинство. Богатые таглианки всю жизнь
старались прятаться от солнца. Его можно было считать крат сивым и с точки
зрения северян. Рот - дерзко-насмешливый, но выражение глаз создавало
впечатление, что он вот-вот расплачется. Наверное, из-за того, что дела его
шли не так, как ему хотелось.
Радиша выждала секунд десять, затем как рявкнет:
- Так что у вас за дело?
Секунда замешательства. Он был окружен людьми, от которых не ждал
ничего хорошего. Кое-кто из них с радостью перерезал бы ему горло. Даже
Копченый смотрел на него как на отвратительное насекомое.
- Итак, попались, вас будут судить ваши враги. А я думала, вы окажетесь
удачливее. Раз уж затеяли свою игру.
- Какую игру? - Он не очень умел скрывать свои чувства. Его неприязнь
ко мне была очевидна.
- Ваши интриги. Сбежав из Дежагора, вы совершили неверный шаг. Теперь
всякий может обвинить вас в трусости.
- Вряд ли. Битва была проиграна. Я хотел сохранить хоть часть армии.
- Вы сбежали еще до того, как был решен исход сражения. Ваши
собственные воины подтверждают это, - выпалила Радиша. - И если вы причините
нам неприятности, мы напомним об этом семьям тех, кто не вернулся домой.
- Я не привык к тому, чтобы мне угрожали. И не потерплю угроз ни от
кого.
- А вы помните, как пришли к власти? - спросила я. - Многие хотели бы
узнать об этом поподробнее.
Среди них были и те, кто присутствовал при этом разговоре. Остальные
уставились на Джа с любопытством.
- Было бы очень мудро с вашей стороны вести себя поскромнее, перестать
гнаться за военной мощью и властью и довольствоваться тем, что у вас есть.
Взгляд Джа метал молнии.
- Ведь вы уязвимы. И с этим ничего не поделаешь. Слишком много
оплошностей допустили. И если будете продолжать в том же духе, накличете на
свою голову беду.
Он посмотрел на нас, но сочувствия не увидел. Единственное, что у него
оставалось, - это его задиристый тон. А уж этим оружием он владел в
совершенстве.
- Ну что ж, этот раунд вы выиграли. - И он устремился вниз.
Нож расхохотался.
Он смеялся потому, что знал - Джа не терпит насмешек. Нож нарывался на
конфликт.
Я бросила в его сторону предупреждающий взгляд. Он встретил его
спокойно. Ему никто не указ.
На лестнице стихли шаги Джа.
- У меня дела, - сказала я. - Мы ничего не успеваем. Хотя владеем
ситуацией. Я намерена закончить дело Отряда. А вы, я знаю, собираетесь
помогать нам до тех пор, пока это вас устраивает, а потом воткнете мне в
спину тесак. Так вот, не выйдет. Нож! Ты идешь со мной или остаешься?
- Иду. Здесь мне делать нечего. - Лебедь и Махер выглядели смущенно, а
Радиша явно разозлилась.
Как только мы покинули крепость. Нож заявил:
- От отчаяния Джа может натворить дел.
- С ним я справлюсь. Он будет колебаться до последнего. Проверьте, как
дела в вашей роте. - Когда Нож отошел достаточно далеко, я сказала Нарайяну:
- Он прав. Будем ждать действий Джа? Или сами сделаем первый шаг?
Он не ответил мне. Ждал моего решения.
- Мы предпримем шаги, когда поймем, что он что-то затевает.
Я оглядела лагерь. Так, линия заграждения была уже возведена. Пока что
этого достаточно... Я буду вносить поправки, но только для того, чтобы
чем-то занять людей. Насыпи повыше, а рвы - глубже. Можно до бесконечности.
- Передайте шадаритам, что Госпоже нужна конная гвардия. Заодно и
выясним, какой реальной силой располагает Джа. Распространите среди беженцев
слух, что предпочтение будет оказано тем, кто присоединится к нам
добровольно. Нам также нужны добровольцы из провинций. Необходимо
рассказывать о нас всем и всякому, до того как эти идиоты посеют зерна
сомнения среди населения.
- Есть много способов распространить тот или иной слух, - признался
Нарайян. - Но нам придется переправить кое-кого из наших друзей через реку.
- Делайте что хотите. И начинайте немедленно. Нельзя позволить нашим
врагам прийти в себя. Отправляйтесь.
Взобравшись на возвышение, там, где должны быть сооружены северные
ворота, я осмотрела местность. Мои воины трудились, как муравьи.
Похоже, их трудолюбие передалось не многим. Только строители на другом
берегу реки да женщины-гуннитки работали с таким же усердием.
Повалил дым. Один из костров был зажжен. Когда пламя разгорелось,
какая-то женщина бросилась в него.
Теперь я вынуждена была поверить.
Я вернулась в укрытие, которое построил Рам, и решила поупражняться в
магии. Скоро она мне понадобится.
Сны стали более мрачными. О смерти.
Кошмары снятся всем, но никогда в жизни, проснувшись, я не припоминала
их с такой ясностью и в таком количестве. Некая могущественная сила
завлекала меня, пытаясь то ли завербовать, то ли подчинить своей воле.
Эти сны - не более чем плод больного сознания. И если расчет был на то,
что они заинтригуют меня, то сила, внушающая их мне, не знала меня.
Пейзаж безысходности и смерти под свинцовым небом.
Все покрыто слизью, повисшей на нитях причудливого творения пьяного
паука.
Безумие. Безумие, безумие. И нигде даже пятнышка цвета.
Среди всего этого тления я видела лица тех, кого хотела бы считать
мертвыми. Я ступала по нетронутой земле, как ее властелин. Упыри, окружавшие
меня, были воплощениями моей воли.
Этот сон напоминал фантазии моего покойного мужа. Мир, который он мог
бы сделать своей обителью.
Сон всегда заканчивается одинаково: в стране кошмаров наступает рассвет
как символ надежды, всплески цвета едва- окрашивают горизонт.
Вот упрощенная фабула моих сновидений.
Или вот еще сон. Один из немногих, где нет самой смерти и разрушений.
Такой же, как и все, черно-белый, он переносил меня в долину камней, где за
бесчисленными надгробными обелисками прячутся смертоносные Тени. Я ничего не
понимала, но все это пугало меня.
Мои сны были мне неподвластны, но дать им отравить часы бодрствования,
позволить им подчинить себя я категорически отказывалась.
***
- Я передал ваши слова. Госпожа, - сказал Нарайян, отвечая на мой
вопрос о новобранцах. Как только заходила речь о его собратьях, мы с ним
пикировались. Он еще не был готов к разговору.
- Кому-то нужно следить за обстановкой в Дежагоре, - предложил Нож. Я
поняла, что он имел в виду, хотя порой его лаконизм создавал проблемы.
- Гопал и Хаким могут отправиться туда с группой, - заметил Нарайян. -
Если их будет человек двадцать, они легко справятся. Сейчас там тихо.
- Вы же послали их следить за нашими соседями, - сказала я.
- Это поручение они уже выполнили. Завязали контакты. Теперь их может
сменить Зиндху. К тому же у него высокая репутация.
Выявилась еще одна странность Нарайяна и его друзей. У них существовала
собственная скрытая кастовая система. На чем она основывалась, я не знала.
Нарайян в ней пользовался наибольшим авторитетом. А флегматичный Зиндху был
вторым человеком после Нарайяна.
- Пошлите тогда их. Если у нас повсюду шпионы, почему до сих пор я не
получила от них никакой информации?
- Пока нет ничего такого, чего не знали бы все. Есть, правда, одна
новость: среди людей Джа много колеблющихся. Примерно треть их может
переметнуться к нам, если они получат от вас предложение. Джа повсюду
трезвонит, что вы не выполнили свой женский долг, не совершили самосожжения
и не предали себя самозаточению, как подобает шадаритке. Он плетет интриги,
но у нас нет друзей среди его поверенных.
- Убить его - и дело с концом, - сказал Нож. А Зиндху кивнул
одобрительно.
- Зачем? - Политическая победа была бы лучшим вариантом, если мыслить
перспективно.
- Не стоит ждать, когда змея укусит тебя, если знаешь, где она
притаилась. Лучше ее уничтожить сразу.
Каким бы упрощенным ни казалось такое ранение, в нем было нечто
заманчивое. Если бы нам удалось нанести ему удар там, где он считал себя
наиболее защищенным, это имело бы большой резонанс. К тому же сейчас я не
была расположена затевать долгую игру.
- Решено. Но сделать это надо аккуратно. Есть ли у нас в его лагере
надежные друзья, которые помогли бы проникнуть туда незаметно?
- Есть, - заверил меня Нарайян. - Надо только выбрать подходящий
момент. Нужно, чтоб они были в карауле.
- Уладьте это. А как Насчет врагов? Джа - явный, потому что он - рядом.
На севере наверняка есть и другие.
- Это будет выяснено, - пообещал Нарайян. - Когда у нас будут люди и
время на это. Пока слишком много работы, а рук не хватает.
Это правда. Но я с надеждой смотрела в будущее. Никто не прилагал
столько усилий, никто не стремился к цели так, как мы. Я спросила:
- Нельзя ли подобраться к Радише и ее шуту поближе? К колдуну
Копченому? Лебедь и Махер в самом деле так преданы Радише?
- Преданы? - удивился Нож. - Нет. Просто они дали слово. И не предадут
ее, если только она не предаст их первая.
Об этом стоило Подумать. Может, ввести их в заблуждение? Хотя, если
обман раскроется, это может обернуться против меня.
Двести воинов Джахамара Джа перешли на нашу сторону, когда им
предложили надежное укрытие в моем лагере. Еще пятьдесят человек просто
сбежали и скрылись. В тот же день, когда шадариты влились в наши ряды,
несколько сотен беженцев из других мест добровольно вступили в отряд. У меня
сложилось впечатление, что Радишу это не порадовало.
В тот же день около ста гунниток совершили самосожжение. Я слышала, как
на том берегу реки меня осыпали проклятиями.
Я пошла и поговорила с некоторыми женщинами, хотя смысла в этом не
было.
Когда я вернулась. Копченый стоял у ворот крепости. Он ухмыльнулся,
когда я прошла мимо. Интересно, Радише его будет сильно не хватать?
Бывают моменты, когда человек обнаруживает у себя такие качества, о
которых он до сих пор и не подозревал. Это случилось и со мной, когда мы с
Нарайяном и Зиндху крались к месту расположения шадаритской конной гвардии.
Я волновалась. Стремилась вперед, как мотылек на пламя. Пыталась себя
убедить, что делаю это потому, что вынуждена пойти на этот шаг, а не потому,
что хотела этого. Радости я не испытывала. Джа сам был виноват. Его злоба
привлекла нашу месть.
Друзья Нарайяна подтвердили, что Джа собирался схватить Радишу и меня и
представить все так, будто я похитила ее. Как он собирался это проделать, я
не знаю. Думаю, по его плану я должна была убить Радишу. Это выбило бы почву
из-под ног ее брата. А затем сама, как хорошая жена, совершила бы
самосожжение. С чьей-нибудь помощью.
Поэтому я решила опередить его, действуя даже раньше, чем намеревалась.
Нарайян шепотом обменялся паролем с дозорными - нашими друзьями,
которые притворились, что не видят нас, когда мы прошли мимо. Лагерь
напоминал свинарник. Как правило, шадариты придают чистоте огромное
изучить эти земли, и, заметив Душелова, которая наблюдала за ним, пустился
за ней в погоню. Тогда он стоял у этого дерева, обдумывая, как ему поступить
дальше. Вдруг мимо просвистела стрела, чуть не оторвав ему нос. Стрела была
знаком, что не наступило еще время, чтобы поймать ту, кого он преследовал.
А потом за ним погнались люди Хозяев Теней, и ему пришлось поспешно
покинуть этот лес. Он подошел к дереву. Вороны просто усыпали его ветви. Он
провел пальцем по месту, куда вонзилась стрела. Тогда Душелов определенно
наблюдала за ним; Она всегда присутствовала где-то рядом, ни во что не
вмешиваясь.
Впереди лежал вытянутый, покатый холм.
Он решил не обращать внимания на ворон. И продолжил путь.
Боль в груди не отпускала. Он не мог уйти далеко, даже если бы и не
было ворон.
Остановившись передохнуть, он задумался о том, насколько Душелов
повлияла на его жизнь, И не ее ли вина, что битва при Дежагоре закончилась
поражением?
Уничтожить Грозотень оказалось легче, чем он предполагал. А уж
Меняющего Облик - и того проще. Хотя получилось не очень красиво, тот ведь
помогал Госпоже. Мысль о нем заставила Костоправа вспомнить девушку, ученицу
Меняющего Облик. Ей ведь удалось бежать. И теперь она, может статься, думает
о том, как бы свести с ним старые счеты. Знала ли о ней Душелов? Надо бы при
случае расспросить ее.
Пульс у него стал почти нормальным. Боль поутихла. Он снова побрел.
Добравшись до края холма, он постоял, тяжело дыша, прислонившись к кривому
обломку породы. Вороны тем временем безостановочно кружили над ним и
каркали.
- Да заткнитесь вы! Никуда я не денусь.
Камень рядом с ним смутными очертаниями напоминал стул. Он пристроился
на него и какое-то время сидел, обозревая свое "королевство".
Весь Таглиос был бы у его ног, конечно, если бы они победили при
Дежагоре.
С севера стрелой, словно почтовые голуби, примчались три вороны и
ворвались в стаю, тревожно каркая. Стая разлетелась в разные стороны.
Странно.
Он откинулся назад. Мысли его перенеслись к битве при Дежагоре, вернее,
к тому, что произошло после нее. Если верить Душелову, Могаба был жив и
удерживал город от осады Хозяев Теней. Примерно трети войска удалось
проникнуть за крепостную стену. Отлично. Упорная оборона будет держать их на
некотором расстоянии от Таглиоса. Город его не слишком волновал. Таглианцы -
славные ребята, но им все равно, кто они такие, а если человеку безразлично,
кем он является на самом деле, он способен на любое предательство.
Его беспокоили друзья, те, что остались на юге. Выжил ли хоть
кто-нибудь из них? Удалось ли им спасти Летописи, эти замечательные
исторические хроники, служившие тем звеном во времени, что прочно сцепляло
Отряд? Что стало с Мургеном, знаменем и его доспехами Вдоводела? По легенде,
знамя было в Отряде с того самого дня, как он вышел из Хатовара.
Интересно, что затеяли эти чертовы вороны? Минуту назад их были тысячи.
Теперь он едва мог насчитать и дюжину. Они летали на большой высоте
взад-вперед, кружа над чем-то в долине.
Неужели Хатовар стал несбывшейся мечтой? И последняя страница Летописей
была дописана, когда до дома оставалось всего четыреста миль?
Вспомнилось вдруг начало их похода на Дежагор. Человек, парящий в
воздухе и корчащийся на острие копья. Лунотень? Да. Во время сражения он был
пронзен пикой, той самой, на которой было знамя Отряда.
Нет, знамя цело. Их реликвия, гораздо более ценная, чем Летописи,
хранилась где-то в башне. Правда, он его не видел. Должно быть, Душелов
спрятала его.
Он посмотрел на небо, на кучевые облака, быстро двигающиеся по нему. Он
испуганно вздрогнул. Одна из ворон стремительно неслась прямо к нему.
Она била крыльями и, чуть не рухнув, приземлилась на остроконечной
вершине скалы всего,; в нескольких дюймах от его левой руки.
- Не двигайтесь! - произнесла птица четким и ясным голосом.
Он повиновался, хотя на языке вертелась куча вопросов. Не нужно быть
гением, чтобы понять, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Иначе
птицы не заговорили бы с ним. Такое случилось с ним всего раз - тогда они
предупредили его. Он вовремя снялся с места, сразился с Хозяевами Теней при
Гойе и победил их.
Ворона скорчилась; издали ее можно было принять за выступ скалы.
Костоправ почувствовал некоторое облегчение. Он тоже уселся так, чтобы на
расстоянии взгляда контуры его тела не столь явно напоминали человеческий
облик, и застыл в этом положении. Мгновением позже он заметил некоторое
движение в неглубокой долине, лежащей перед ним.
Маленькие смуглые человечки передвигались короткими перебежками. Они
кого-то напоминали Костоправу, однако находились слишком далеко. Вероятно,
они его не видели. А может, и не предполагали, что за ними кто-то наблюдает.
Скоро их стало больше, около двадцати пяти, и новые уже не двигались
украдкой, как первая группа, - те, должно быть, были разведчиками. Теперь
Костоправ видел их достаточно хорошо, чтобы определить, где он мог с ними
раньше встречаться. На той огромной реке, что текла из самого сердца
континента к морю, мимо Таглиоса: Он разбил их год назад, в двух тысячах
миль к северу от этого места. Они перекрыли торговый путь по реке. Отряд
уничтожил армию этих лилипутов за одну ночь, причем в сражении не последнюю
роль сыграли магические силы и рев. Ревун!
Теперь стала видна основная часть группы. Восемь человек несли на
каком-то подобии носилок девятого. Он был так закутан, что напоминал кучу
тряпья. Поравнявшись с Костоправом, он протяжно застонал.
Ревун, один из десяти Взятых, бывший раб Госпожи в ее северной империи,
страшный колдун, считался убитым в битве на реке. Тогда он пытался свести
старые счеты со своей Госпожой. И лишь вмешательство Меняющего Облик
заставило его отступить.
Маг опять издал стон, жалкое подобие обычных завываний Ревуна. Может,
он не очень старается, чтобы не привлекать к себе внимания?
Костоправ замер - казалось, даже сердце его перестало биться. Сейчас
ему меньше всего на свете хотелось быть замеченным. Он был настолько
поглощен этим, что не обращал внимания ни на неудобную позу, ни на холодный
ветер.
Смуглые карлики прошли мимо, в арьергарде оказалась еще группа. Прошел
час, прежде чем Костоправ убедился в том, что больше никого не будет.
Он насчитал сто двадцать болотных солдат плюс сам маг. На чужой
территории от ,этих воинов большого толка не будет. Эти места им непривычны.
Но Ревун... Ни местность, ни климат, ни что-либо другое для него роли не
играют. Куда он направлялся? Догадаться было нетрудно. В Страну Теней. Зачем
- вот это загадка, хотя и она со временем раскроется. Ревун был одним из
Взятых. Кое-кто из Хозяев Теней тоже когда-то принадлежал к ним. Похоже, что
те, кто выжил, связались со своим бывшим сотоварищем и заключили договор.
Если Душелов не солгала. Госпожа жива и находится в Гойе. Меньше чем в
сорока милях отсюда. Если бы он мог преодолеть это расстояние! Если бы
нашелся какой-нибудь способ отправить ей послание! Она должна знать о
происходящем.
- Ворона, я не знаю, что вы думаете об этом, но лучше бы вам известить
вашего господина. Мы в беде. - Он встал и отправился назад, в башню, где
занялся поисками знамени.
Я не спускала глаз с Копченого, предполагая, что он попытается
каким-нибудь образом известить Радишу о том, что ему стало известно. Но он
либо вообще этого не сделал, либо сделал это так, что я не заметила.
Всякий раз, когда сталкиваешься с Радишей, ощущаешь необыкновенную силу
ее воли. Ясно, что роль советницы брата не подходит ей, - она способна на
большее.
- Здравствуйте, - сказала она. - Мы рады, что вы живы.
Ой ли? Хотя, может, и так. Ведь Хозяева Теней еще не побеждены.
- Я тоже.
Она заметила, что Нож стоял не рядом с друзьями, а со мной. Обратила
она внимание и на внешний вид Нарайяна - он был так же грязен, как и в тот
день, когда я познакомилась с ним. Она слегка нахмурила брови.
- Это командоры моих рот, - сказала я. - Ножа вы знаете. А Нарайян
помог мне собрать и реорганизовать отряд.
Она внимательно посмотрела на Нарайяна, может, из-за его имени? Нарайян
- на самом деле родовое имя. Еще шестеро воинов-шадаритов носили такое же. А
звали их одинаково - Сингх, что значит - лев. Радиша перевела взор на
Копченого. Тот ответил ей легким кивком. Потом обратилась к Ножу:
- Ты решил покинуть меня?
- Я предпочитаю иметь дело с теми, кто занимается не только
разговорами, но и делом.
Этот столь длинный для Ножа монолог не вызвал симпатий Радиши. Та явно
обозлилась.
- Он по-своему прав, - заметил Лебедь. - Вы и ваш брат играете нами.
- Себя мы подвергаем большему риску. - Люди, которые оказываются в
подобном положении, вынуждены действовать осмотрительно, иначе их понижают в
чине. Но попробуй объяснить это таким, как эти парни, - они ведь временно
исполняли обязанности командиров и нисколько не дорожили властью, которой
обладали в тот момент.
Радиша поднялась.
- Идемте.
По пути она мне сказала:
- Я действительно рада, что вы остались живы. Хотя, может статься, в
будущем это обернется другой стороной.
И все же угрозы в ее словах я не почувствовала.
- Как?
- Вы в трудном положении, потому что ваш Капитан умер. - Она вела нас
по винтовой лестнице наверх, к парапету самой высокой башни крепости. Мои
спутники, не скрывая своего недоумения, следовали за ней. Радиша указала
рукой вдаль.
За деревьями и постройками на другом берегу виднелся огромный лагерь.
Радиша заметила:
- Некоторым беженцам каким-то чудом удалось перебраться сюда, и весть
об этом дошла до северных провинций. Через день после того, как Лебедь
отправился на юг, сюда стали прибывать люди. Их уже около двух тысяч
человек. И ожидаются еще.
- Кто они? - спросил Лебедь.
- Семьи легионеров, тех, кто попал в рабство к Хозяевам Теней. Они
явились сюда, чтобы узнать, что стало с их мужьями.
Она указала куда-то выше по течению. Там множество женщин укладывало в
кучи хворост.
- Чем они заняты? - спросила я.
- Они строят готы. - В голосе Нарайяна прозвучало некоторое
замешательство. - Я должен был это предусмотреть.
- А что такое готы?
- Погребальные костры, - сказал Махер. - Гунниты не хоронят своих
покойников, а сжигают их. - Похоже, ему было не по себе.
Я никак не могла понять, о чем идет речь.
- Но здесь нет мертвых. Разве что кто-нибудь устроит своего рода бойню.
- Может, ритуал носит символический характер? Так сказать, сожжение заочно?
- Этот обычай называется сати, - сказал Копченый. Я посмотрела на него.
Он выпрямился, на лице его играла отвратительная ухмылка. - Когда муж
умирает, его жена совершает самосожжение в том же костре, в котором сжигают
мужа. Если же ему выпадает умереть вдали от дома, она, получив весть о его
смерти, воссоединяется с ним в другом мире.
- Выходит, эти женщины сооружают погребальные костры, чтобы сжечь себя
в случае вести о гибели мужа?
- Да.
- Какие-то дьявольские штучки! Копченый расплылся в улыбке:
- Это древний обычай, испокон веков существующий в Таглиосе, к тому же
он имеет силу закона.
Мне эта его улыбочка совсем не нравилась. Наверняка он держал за
пазухой изрядный булыжник.
- Чушь. А кто будет заботиться о детях? Впрочем, ладно. Какое мне до
этого дело? - Такие радости жизни были настолько не в моем вкусе, что я
сразу попыталась их забыть. Не уверена, что я вообще поверила Копченому.
- Этот обычай почитаем всеми, - заметила Радиша, - не только гуннитами.
- Дураков везде хватает. Кошмарный обычай. Его следовало бы запретить.
Но я здесь не для того, чтобы тратить время на обсуждение общественных
предрассудков. Мы в состоянии войны и пока потерпели поражение. Множество
наших людей оказалось в ловушке в Дежагоре. Маловероятно, что их возможно
спасти. Еще больше людей - в бегах. И этих-то мы можем спасти. А заодно
мобилизовать новобранцев, чтобы удержать завоеванные позиции.
- Радость моя, - произнес Лебедь. - Вы не понимаете, о чем идет речь.
- Понимаю, Лебедь. Но к делу это отношения не имеет.
- Вы - женщина, - вмешалась Радиша. - Друзей у вас нет. И всякий, по
поводу и без него, может обсуждать ваши отношения с КапитаномИ немаловажную
роль в этих сплетнях будет играть то, что вы не совершили самосожжения.
Симпатии большей части населения будут не на вашей стороне.
- Может, такой обычай и существует. Но он идиотский и, клянусь, отнюдь
не всеобщий. А если он кому-то нравится, так пусть тот и следует ему.
Ухмылка исчезла с физиономии Копченого. Глаза его сузились и
затуманились. Секунду он стоял открыв рот, не сводя глаз с моей руки. Я
сообразила, что подхватила от Нарайяна его тик - теребила конец желтой
материи, обвитой вокруг талии.
Цвет лица у Копченого как-то отвратительно изменился.
- Радиша, - попросила я, - расспросите этих двоих о моем прошлом. - Я
указала на Лебедя и Махера. - Они эмигрировали из моей империи, когда я была
на вершине власти. Кое-кто из Отряда погиб, но наш договор остается в силе.
И Я намерена довести задуманное до конца.
- Восхитительно. Но очень скоро вы поймете, что многие из людей не
захотят, чтобы вы в этом преуспели.
Я пожала плечами:
- Завтра я представлю список того, что нам необходимо. Люди, подводы,
животные, оружие и прочее оснащение. - Чем увереннее ты держишься с другими,
тем увереннее сам себя чувствуешь.
С лестницы кто-то прокричал. Радиша сделала знак Махеру, чтоб узнал, в
чем дело. Вернувшись, тот сообщил:
- Джа устроил суматоху. Требует вас. Ему известно, где вы находитесь.
- Мне тоже не мешало бы с ним встретиться, - заметила я.
- - Скажи, чтоб привели его сюда, Махер. Тот передал приказ Радиши. Мы
ждали. Ради-s ша и я, словно две пантеры, не сводили друг с друга глаз.
- Почему вы боитесь Отряда? - спросила я ее.
Она и глазом не моргнула:
- Вы сами прекрасно знаете.
- Я? Я досконально изучила историю Отряда и не припоминаю ничего, что
могло бы объяснить ваше отношение к нему.
Копченый прошептал что-то. По-моему, он обвинял меня во лжи. Он все
больше действовал мне на нервы.
Величественно, словно король, вошел Джахамара Джа.
Глядя на Радишу, я невольно задавала себе вопрос: как ей удавалось
преодолеть проблемы, связанные с ее полом?
Теперь же мне стало любопытно: а как со своими справляется Джа? Его
появление было преисполнено театральности. Он оглядел нас всех. Но мы никак
не прореагировали ни на его помпезную фигуру, ни на роскошный наряд, ни на
власть, которую он изображал всем своим видом. Наше без т различие его
неприятно удивило.
Для таглианца он выглядел нетипично: ростом футов в шесть, примерно
двести фунтов веса. Кожа светлее, чем у большинства его соотечественников.
По таглианским меркам, это - достоинство. Богатые таглианки всю жизнь
старались прятаться от солнца. Его можно было считать крат сивым и с точки
зрения северян. Рот - дерзко-насмешливый, но выражение глаз создавало
впечатление, что он вот-вот расплачется. Наверное, из-за того, что дела его
шли не так, как ему хотелось.
Радиша выждала секунд десять, затем как рявкнет:
- Так что у вас за дело?
Секунда замешательства. Он был окружен людьми, от которых не ждал
ничего хорошего. Кое-кто из них с радостью перерезал бы ему горло. Даже
Копченый смотрел на него как на отвратительное насекомое.
- Итак, попались, вас будут судить ваши враги. А я думала, вы окажетесь
удачливее. Раз уж затеяли свою игру.
- Какую игру? - Он не очень умел скрывать свои чувства. Его неприязнь
ко мне была очевидна.
- Ваши интриги. Сбежав из Дежагора, вы совершили неверный шаг. Теперь
всякий может обвинить вас в трусости.
- Вряд ли. Битва была проиграна. Я хотел сохранить хоть часть армии.
- Вы сбежали еще до того, как был решен исход сражения. Ваши
собственные воины подтверждают это, - выпалила Радиша. - И если вы причините
нам неприятности, мы напомним об этом семьям тех, кто не вернулся домой.
- Я не привык к тому, чтобы мне угрожали. И не потерплю угроз ни от
кого.
- А вы помните, как пришли к власти? - спросила я. - Многие хотели бы
узнать об этом поподробнее.
Среди них были и те, кто присутствовал при этом разговоре. Остальные
уставились на Джа с любопытством.
- Было бы очень мудро с вашей стороны вести себя поскромнее, перестать
гнаться за военной мощью и властью и довольствоваться тем, что у вас есть.
Взгляд Джа метал молнии.
- Ведь вы уязвимы. И с этим ничего не поделаешь. Слишком много
оплошностей допустили. И если будете продолжать в том же духе, накличете на
свою голову беду.
Он посмотрел на нас, но сочувствия не увидел. Единственное, что у него
оставалось, - это его задиристый тон. А уж этим оружием он владел в
совершенстве.
- Ну что ж, этот раунд вы выиграли. - И он устремился вниз.
Нож расхохотался.
Он смеялся потому, что знал - Джа не терпит насмешек. Нож нарывался на
конфликт.
Я бросила в его сторону предупреждающий взгляд. Он встретил его
спокойно. Ему никто не указ.
На лестнице стихли шаги Джа.
- У меня дела, - сказала я. - Мы ничего не успеваем. Хотя владеем
ситуацией. Я намерена закончить дело Отряда. А вы, я знаю, собираетесь
помогать нам до тех пор, пока это вас устраивает, а потом воткнете мне в
спину тесак. Так вот, не выйдет. Нож! Ты идешь со мной или остаешься?
- Иду. Здесь мне делать нечего. - Лебедь и Махер выглядели смущенно, а
Радиша явно разозлилась.
Как только мы покинули крепость. Нож заявил:
- От отчаяния Джа может натворить дел.
- С ним я справлюсь. Он будет колебаться до последнего. Проверьте, как
дела в вашей роте. - Когда Нож отошел достаточно далеко, я сказала Нарайяну:
- Он прав. Будем ждать действий Джа? Или сами сделаем первый шаг?
Он не ответил мне. Ждал моего решения.
- Мы предпримем шаги, когда поймем, что он что-то затевает.
Я оглядела лагерь. Так, линия заграждения была уже возведена. Пока что
этого достаточно... Я буду вносить поправки, но только для того, чтобы
чем-то занять людей. Насыпи повыше, а рвы - глубже. Можно до бесконечности.
- Передайте шадаритам, что Госпоже нужна конная гвардия. Заодно и
выясним, какой реальной силой располагает Джа. Распространите среди беженцев
слух, что предпочтение будет оказано тем, кто присоединится к нам
добровольно. Нам также нужны добровольцы из провинций. Необходимо
рассказывать о нас всем и всякому, до того как эти идиоты посеют зерна
сомнения среди населения.
- Есть много способов распространить тот или иной слух, - признался
Нарайян. - Но нам придется переправить кое-кого из наших друзей через реку.
- Делайте что хотите. И начинайте немедленно. Нельзя позволить нашим
врагам прийти в себя. Отправляйтесь.
Взобравшись на возвышение, там, где должны быть сооружены северные
ворота, я осмотрела местность. Мои воины трудились, как муравьи.
Похоже, их трудолюбие передалось не многим. Только строители на другом
берегу реки да женщины-гуннитки работали с таким же усердием.
Повалил дым. Один из костров был зажжен. Когда пламя разгорелось,
какая-то женщина бросилась в него.
Теперь я вынуждена была поверить.
Я вернулась в укрытие, которое построил Рам, и решила поупражняться в
магии. Скоро она мне понадобится.
Сны стали более мрачными. О смерти.
Кошмары снятся всем, но никогда в жизни, проснувшись, я не припоминала
их с такой ясностью и в таком количестве. Некая могущественная сила
завлекала меня, пытаясь то ли завербовать, то ли подчинить своей воле.
Эти сны - не более чем плод больного сознания. И если расчет был на то,
что они заинтригуют меня, то сила, внушающая их мне, не знала меня.
Пейзаж безысходности и смерти под свинцовым небом.
Все покрыто слизью, повисшей на нитях причудливого творения пьяного
паука.
Безумие. Безумие, безумие. И нигде даже пятнышка цвета.
Среди всего этого тления я видела лица тех, кого хотела бы считать
мертвыми. Я ступала по нетронутой земле, как ее властелин. Упыри, окружавшие
меня, были воплощениями моей воли.
Этот сон напоминал фантазии моего покойного мужа. Мир, который он мог
бы сделать своей обителью.
Сон всегда заканчивается одинаково: в стране кошмаров наступает рассвет
как символ надежды, всплески цвета едва- окрашивают горизонт.
Вот упрощенная фабула моих сновидений.
Или вот еще сон. Один из немногих, где нет самой смерти и разрушений.
Такой же, как и все, черно-белый, он переносил меня в долину камней, где за
бесчисленными надгробными обелисками прячутся смертоносные Тени. Я ничего не
понимала, но все это пугало меня.
Мои сны были мне неподвластны, но дать им отравить часы бодрствования,
позволить им подчинить себя я категорически отказывалась.
***
- Я передал ваши слова. Госпожа, - сказал Нарайян, отвечая на мой
вопрос о новобранцах. Как только заходила речь о его собратьях, мы с ним
пикировались. Он еще не был готов к разговору.
- Кому-то нужно следить за обстановкой в Дежагоре, - предложил Нож. Я
поняла, что он имел в виду, хотя порой его лаконизм создавал проблемы.
- Гопал и Хаким могут отправиться туда с группой, - заметил Нарайян. -
Если их будет человек двадцать, они легко справятся. Сейчас там тихо.
- Вы же послали их следить за нашими соседями, - сказала я.
- Это поручение они уже выполнили. Завязали контакты. Теперь их может
сменить Зиндху. К тому же у него высокая репутация.
Выявилась еще одна странность Нарайяна и его друзей. У них существовала
собственная скрытая кастовая система. На чем она основывалась, я не знала.
Нарайян в ней пользовался наибольшим авторитетом. А флегматичный Зиндху был
вторым человеком после Нарайяна.
- Пошлите тогда их. Если у нас повсюду шпионы, почему до сих пор я не
получила от них никакой информации?
- Пока нет ничего такого, чего не знали бы все. Есть, правда, одна
новость: среди людей Джа много колеблющихся. Примерно треть их может
переметнуться к нам, если они получат от вас предложение. Джа повсюду
трезвонит, что вы не выполнили свой женский долг, не совершили самосожжения
и не предали себя самозаточению, как подобает шадаритке. Он плетет интриги,
но у нас нет друзей среди его поверенных.
- Убить его - и дело с концом, - сказал Нож. А Зиндху кивнул
одобрительно.
- Зачем? - Политическая победа была бы лучшим вариантом, если мыслить
перспективно.
- Не стоит ждать, когда змея укусит тебя, если знаешь, где она
притаилась. Лучше ее уничтожить сразу.
Каким бы упрощенным ни казалось такое ранение, в нем было нечто
заманчивое. Если бы нам удалось нанести ему удар там, где он считал себя
наиболее защищенным, это имело бы большой резонанс. К тому же сейчас я не
была расположена затевать долгую игру.
- Решено. Но сделать это надо аккуратно. Есть ли у нас в его лагере
надежные друзья, которые помогли бы проникнуть туда незаметно?
- Есть, - заверил меня Нарайян. - Надо только выбрать подходящий
момент. Нужно, чтоб они были в карауле.
- Уладьте это. А как Насчет врагов? Джа - явный, потому что он - рядом.
На севере наверняка есть и другие.
- Это будет выяснено, - пообещал Нарайян. - Когда у нас будут люди и
время на это. Пока слишком много работы, а рук не хватает.
Это правда. Но я с надеждой смотрела в будущее. Никто не прилагал
столько усилий, никто не стремился к цели так, как мы. Я спросила:
- Нельзя ли подобраться к Радише и ее шуту поближе? К колдуну
Копченому? Лебедь и Махер в самом деле так преданы Радише?
- Преданы? - удивился Нож. - Нет. Просто они дали слово. И не предадут
ее, если только она не предаст их первая.
Об этом стоило Подумать. Может, ввести их в заблуждение? Хотя, если
обман раскроется, это может обернуться против меня.
Двести воинов Джахамара Джа перешли на нашу сторону, когда им
предложили надежное укрытие в моем лагере. Еще пятьдесят человек просто
сбежали и скрылись. В тот же день, когда шадариты влились в наши ряды,
несколько сотен беженцев из других мест добровольно вступили в отряд. У меня
сложилось впечатление, что Радишу это не порадовало.
В тот же день около ста гунниток совершили самосожжение. Я слышала, как
на том берегу реки меня осыпали проклятиями.
Я пошла и поговорила с некоторыми женщинами, хотя смысла в этом не
было.
Когда я вернулась. Копченый стоял у ворот крепости. Он ухмыльнулся,
когда я прошла мимо. Интересно, Радише его будет сильно не хватать?
Бывают моменты, когда человек обнаруживает у себя такие качества, о
которых он до сих пор и не подозревал. Это случилось и со мной, когда мы с
Нарайяном и Зиндху крались к месту расположения шадаритской конной гвардии.
Я волновалась. Стремилась вперед, как мотылек на пламя. Пыталась себя
убедить, что делаю это потому, что вынуждена пойти на этот шаг, а не потому,
что хотела этого. Радости я не испытывала. Джа сам был виноват. Его злоба
привлекла нашу месть.
Друзья Нарайяна подтвердили, что Джа собирался схватить Радишу и меня и
представить все так, будто я похитила ее. Как он собирался это проделать, я
не знаю. Думаю, по его плану я должна была убить Радишу. Это выбило бы почву
из-под ног ее брата. А затем сама, как хорошая жена, совершила бы
самосожжение. С чьей-нибудь помощью.
Поэтому я решила опередить его, действуя даже раньше, чем намеревалась.
Нарайян шепотом обменялся паролем с дозорными - нашими друзьями,
которые притворились, что не видят нас, когда мы прошли мимо. Лагерь
напоминал свинарник. Как правило, шадариты придают чистоте огромное