Кунин Владимир Владимирович. ИнтерКыся. Возвращение из рая

   Доказать, что это он расстрелял Бармена когда-то — невозможно; уличить его в том, что они вдвоем убили Павловского в самолете, — почти невероятно. Особенно в условиях американского законодательства...
   А вот попытаться предоставить ему максимум свободы, может быть, даже косвенно как-то подсказать ему — как выйти с этим компакт-диском на боссов исламского терроризма непосредственно, а потом самим уже проследить, в чьи руки он попадет? Но самое главное, кто потом будет заниматься реализацией этого «проекта»?
   А Русского можно будет потом даже отпустить. Пусть себе летит в Вену, в «Чейз-Манхэттен-банк». У нас в Нью-Йорке этих «Чейзов» — на каждом углу! А теперь, говорят, и по всему миру...
   Связаться с отделениями австрийского и российского Интерпола, и пусть они его там попасут аж до самой тюряги.
   — В России на него наверняка найдется тонны три «компры», — сказал Пит Морено.
   — А почему его здесь не арестовать и не отдать дело в суд? — спросил Тимур. — Пусть в суде и разбираются, есть за что его на «кичу» или не за что!..
   — Гос-с-споди... Тебе-то откуда известно про «кичу»?! — удивился Пит.
   Джек обнял Тимура, притиснул его к себе, щелкнул по носу и сказал Питу:
   — Наш Тим многое знает. Он у нас только с виду маленький, а так — очень даже взрослый. За что и уважаем...
   — Нет, Тим, — лениво процедил Боб. — Суды завалены разной мелкотой. Просто задыхаются...
   — Мест в тюрьмах не хватает, — добавил Пит. — Приходится разную шушеру раньше срока вышвыривать — лишь бы освободить место для более крупных деятелей...
   — По одной Санта-Монике только за месяц семь убийств! — сказал нам Боб.
   — Идет нормальная война за территории и сбыт наркотиков! — добавил Пит Морено. — Конечно, и горожане, и туристы теперь обходят Санта-Монику стороной, страдают все магазины, кафе и лавки на Променаде, и на нас вешают всех собак!.. Так что если есть возможность сбагрить хоть одного подонка на его историческую родину, не воспользоваться этим — просто преступление против наших налогоплательщиков.
   — А как вы думаете, джентльмены, факс, который прислал тогда Русский этим усатым идиотам, а они переслали его нам, дошел до их генералов? — спросил Джек.
   — Я думаю, дошел, — сказал Пит. — Мы нащупали некоторое нервозное шевеление в высших арабо-сирийских легальных кругах, пока мирно сотрудничающих с нашими нефтяниками и компьютерщиками. Что, нужно признать, опять таки «пока», достаточно взаимовыгодно. Кстати, один из их боссов живет у вас чуть ли не за стенкой! Пока строится его дом в Пасифик-Палисайд, рядом с домом мистера Рональда Рейгана, мистера Стивена Спилберга и... миссис Хеллен Форд — хозяюшки «звезды» Голливуда Кошечки Пусси!.. К которой, насколько мне стало известно, наш верный и отважный друг мистер Мартын-Кыся Плоткин-Истлейк фон Тифенбах имел самое непосредственное сексуально-половое отношение. Что и явилось результатом открытия местонахождения Субъекта... Так, Мартын?
   А что я должен был ответить? Ну так. Только...
   — Только я хотел бы заметить, что это открытие принадлежит и Братку тоже, причем ему — в большей степени, — сказал я.
   Браток благодарно подгреб меня своей лапищей под себя и стал вылизывать мне загривок и всю спину до хвоста, бормоча:
   — Справедливый вы наш... Ну просто — улет!.. Да я за вас, Шеф... Чего хотите! Бля буду...
   — А-а-а, так это его «роллс-ройс» стоит рядом с нашим «линкольном» в отельном гараже? — удивился Джек.
   — Да, — сказал Пит. — Джек, я дал своим ребятам твой номер телефона. Если меня нет на месте, то все сообщения будут поступать на твой телефон имени Ларри Брауна. Он хоть не прослушивается. Кстати, Служба безопасности, ФБР и Разведуправление получили известие от протокольного отдела Белого дома, что сюда возможен визит Первой Леди с дочерью. Пока их муж и отец в Вашингтоне отбивался от импотентов, мамаша была там — рядом. А дочурка защищала честь папы здесь неподалеку, в своем университете. Говорят, даже начистила рыльце дочери одного Независимого Прокурора. Теперь, когда папуля выиграл, мамуля решила навестить дочурку и заодно заглянуть на «Парамаунт», к одному своему старинному приятелю...
   И Пит выразительно посмотрел на меня.
   У меня даже сердце екнуло! Я вылез из-под Братка и спросил у Пита:
   — А как долго они здесь будут?
   — Слава Господу, всего пару дней. Им уже даже зарезервированы Президентские апартаменты в вашем же отеле. Полагаю, что нас всех тоже поставят на уши...
   Я так чего-то взволновался, что во мне неожиданно очень обострилось чувство предвидения, и я сказал всем нервно:
   — Джек! Сейчас зазвонит твой телефон, а попросят Пита...
   Не успел я закончить фразу, как запиликал Джеков телефон.
   Джек молча протянул его Питу Морено. Пит нажал кнопку включения и стал слушать.
   — О’кей... — говорил Пит с равными промежутками во времени. — О’кей... О’кей...
   Потом отключился и сказал нам:
   — Ну вот... А вы еще спрашивали: дошел до них тот факс или нет!.. Австрийское отделение «Чейз-Манхэттен-банка» в Вене получило два миллиона долларов на указанный в факсе номер счета. Счет секретный. Только на предъявителя со специальным шифром. Но я хотел бы знать, как они сообщат об этом Русскому?!
   И вот когда я это услышал, я, — поплыл... Забрался под диванчик, зажмурился, прижал уши и, уже почти теряя сознание, прикрыл голову лапами... То есть сделал все, как всегда, когда на меня вот такое накатывает...

* * *

   ... И УВИДЕЛ БОЛЬШОЙ ГАЗЕТНЫЙ КИОСК, В КОТОРОМ ТИМУР НЕДАВНО ПРИ МНЕ ПОКУПАЛ ЖЕВАТЕЛЬНУЮ РЕЗИНКУ...
   НА ПРИЩЕПКАХ, КАК СОХНУЩЕЕ БЕЛЬЕ, НАПОЛЗАЯ ОДНА НА ДРУГУЮ, ВИСЕЛИ СВЕЖИЕ ГАЗЕТЫ — НО ТАК, ЧТОБЫ НАЗВАНИЯ ГАЗЕТ ОСТАВАЛИСЬ БЫ НЕПЕРЕКРЫТЫМИ...
   ИХ БЫЛО ОЧЕНЬ МНОГО! В ТОМ ЧИСЛЕ И ЗНАКОМАЯ НАМ «ПАНОРАМА» САШИ ПОЛОВЦА...
   НО МЕНЯ ПОЧЕМУ-ТО ВСТРЕВОЖИЛА ТОЛЬКО ОДНА!.. Я НЕ ЗНАЛ ЕЕ НАЗВАНИЯ — ЧТЕНИЕ, КАК ИЗВЕСТНО, НЕ МОЯ СИЛЬНАЯ СТОРОНА... НО Я ОТКУДА-ТО ЗНАЛ, ЧТО В ЭТОЙ ГАЗЕТЕ ЕСТЬ ОЧЕНЬ ВАЖНОЕ ДЛЯ НАС СООБЩЕНИЕ!..
   ТАК КАК Я УЖЕ УМЕЛ СЧИТАТЬ ДО ПЯТИ, ТО Я ПОПЫТАЛСЯ ОПРЕДЕЛИТЬ КОЛИЧЕСТВО СЛОВ В НАЗВАНИИ ЭТОЙ ГАЗЕТЫ: КАЖЕТСЯ, ИХ БЫЛО ТАМ ДВА...

* * *

   — Шеф!!! Шеф!.. Что с вами?! — услышал я испуганный голос Братка. — Чего это вас так вздрючило, аж задние лапы дергались?! Тимур-р-р-р-р-р-р-р! Неси холодного молока Шефу!..
   — Не надо молока... — еле промямлил я. — Просто водички из-под крана...
   — Что-то наш Кыся нарыл! — сказал Тимур, подсовывая мне плошку с водой под самый мой нос.
   Я полакал немножко воды, слегка очухался и слабым голосом поведал всем о своем ВИДЕНИИ.
   — Что за газета, Мартын? — спросил меня Джек.
   — Не знаю...
   — Сегодняшняя? — попробовал уточнить Пит Морено.
   — Кажется, да...
   А Боб взял меня за передние лапы, уперся мне прямо в переносицу своими раскосыми китайскими глазами, и сказал:
   — Но сколько было слов в названии этой газеты, ты, конечно, помнишь! Давай вместе попробуем... «Стар» — сколько слов?
   — Одно.
   — Правильно! Молодец, Кыся... «Дитэйлз»?
   — Тоже одно.
   — Прекрасно! «Лос-Анджелес таймc»?
   — А «Лос-Анджелес» как считать: одно или два слова?
   — Два, Мартын, два!
   — Значит, «таймc» — это уже третье слово? — спросил я.
   — Конечно!
   — Нет. Там было всего два слова, — убежденно сказал я.
   — Это «Нэшнл инкуайрер», — так же убежденно сказал и Боб.
   Джек тут же схватил трубку отельного телефона, позвонил в администрацию и попросил немедленно принести нам последний номер газеты «Нэшнл инкуайрер».
   — Я прошу прощения, сэр, но таких газет, как «Стар» или «Нэшнл инкуайрер» и «Дитэйлз», мы, сэр, не получаем. Хотите «Лос-Анджелес таймc»? — ответили Джеку с нотками вонючего снобизма.
   — Значит, отправьте посыльного в ближайший киоск, где продается «Нэшнл инкуайрер»! — рявкнул Джек.
   И через несколько минут мы все сидели за этой газетой — я ее просто узнал! Это была газета из моего Видения...
   Какое-то время все четверо, умеющие читать, — Пит, Джек, Боб и Тимурчик (Наташа сегодня была занята подготовкой завтрашней съемки...) вчитывались в каждую газетную строку...
   Мы с Братком сидели и ждали. Я нервничал, Браток зевал.
   — Ты ничего не напутал, Мартын? — спросил меня Джек.
   — Нет.
   — Может быть, тебе пригрезилась другая газета? — сказал Пит.
   — Эта! — Я начинал приходить в себя и злиться.
   — А может быть... — начал было Боб, но... Тимур вдруг выхватил одну из страниц у них из-под носа и проговорил с дрожью в голосе:
   — А может быть, вот ЭТО?! Слушайте! Называется: «Австрия с молотка...» Дальше! «Вена. За развалины замка пятнадцатого века, находящегося неподалеку от Вены, на окраине маленького старинного городка Стоккерау, покупатель, пожелавший остаться неизвестным, выплатил в качестве аванса за покупку два миллиона долларов, что является 50% ранее оговоренной суммы. После анализа состояния замка и составления сметной стоимости его восстановления таинственный покупатель обязуется выплатить еще два миллиона долларов, в качестве окончательного расчета. Некоторые осведомленные круги полагают, что „покупателем“ является некто из высших членов Правительства России, недавно в полном составе отправленного в отставку».
   Все так и ахнули! И давай тискать Тимурчика, хлопать его по спине, обнимать, а Джек потрясенно покачал головой и даже неумело чмокнул Тимура в макушку. И заорал:
   — Пит! Ты хотел знать, как их вонючие генералы этой бандитской «Армии Защиты Исламских Свобод» сообщат Русскому, что согласны на его условия?!
   — Более прозрачной шифровки я в жизни не видел! — разоржался Пит. — Надо же так обнаглеть!..
   Браток, Жлобяра здоровенная, ни хрена не понял — в чем дело и по какому поводу радости, но тоже принял деятельное участие в общем празднике. Он стал на дыбы, оказался почти одного роста с долговязым Питом, положил передние лапы на плечи Тимура и, конечно же, дубина тяжелющая, повалил его на пол и стал мордой и лапами катать бедного мальчишку по ковру!..
   — Оставь Ребенка в покое, — прошипел ему я, слегка огорченный не столько шумным успехом Тимура, сколько тем, что все вдруг в одну секунду забыли — КТО нашел ЭТУ газету...
   Но тут Тимурка вывернулся из-под Братка, сел на него верхом и закричал:
   — Тихо, джентльмены! Тихо... Давайте не забывать, КТО ОБНАРУЖИЛ ЭТУ газету!!! Да здравствует наш великий и могучий, наш родной Мартынчик и любимый СуперКыся! Ура-а-а-а!!!
   Я скромно шмыгнул носом и сделал вид, что у меня что-то забилось между когтями передней лапы. Но все равно было приятно.
   — Толкните речугу, Шеф! — посоветовал мне Браток.
   — Пит, Джек, Боб... Неплохо бы запросить австрийцев по поводу этой сказочки с замком, — осторожно сказал я.
   — Молодец, Мартын, — похвалил меня Джек.
   — Обязательно запросим. И сделаем это сейчас же, — сказал Пит.
   — Учтите разницу во времени, — предупредил Боб. — Кажется, часов девять... Не меньше.

* * *

   Австрийцы — на всех уровнях: от криминальной полиции и отделения Интерпола до ближайшего окружения Канцлера, понятия не имели ни о какой такой сделке. Тем более что, по сообщению Крайсфервальтунга города Стоккерау (типа нашего русского горсовета), никаких «развалин замка пятнадцатого века» у них отродясь не было...
   Взяли за жопу редакцию «Нэшнл инкуайрер»:
   — Откуда у вас эта информация?!
   — Кто-то прислал из Вены.
   — Кто?
   — Понятия не имеем. Нам важен звонкий материал. Если он нам интересен — мы его печатаем.
   — Вы когда-нибудь проверяете подлинность материала?
   — Да. Когда упоминаются конкретные имена и события. Вас что-нибудь интересует еще?
   — Нет.
   — Тогда до свидания. У нас масса работы...
   Содержательный разговорчик, да?
   Но это, как сказал Джек Пински, был завершающий этап нашей победы над нашей же неуверенностью — заметочка «Австрия с молотка...» действительно оказалась элементарной шифровкой, после которой должна была последовать передача нашего компакт-диска в чьи-то террористические руки.
   Где, кто, как и кому — предстояло выяснить в ближайшие дни, часы, минуты. А пока следовало еще кое-что сделать...

* * *

   — Док! — сказал Джек в трубку своему старшему брату Морту. — Ты не будешь возражать, если мы к тебе нагрянем в гости и пропустим с тобой по стаканчику?
   — Конечно, малыш, я буду очень, очень тебе рад!.. — ответил Морт. — Но дело в том, что Айрин куда-то повезла внуков и нам придется ограничиться только холодной закуской.
   — Горячую мы приготовим сами, — весело сказал Джек. — Для того и едем.

* * *

   Братка мы оставили дома, а Боб поехал с нами. Оказывается, он много читал о работах доктора Морта Пински и теперь совсем не хотел потерять возможность познакомиться с ним. Будучи совершенно уверенным в том, что в доме доктора физики, почетного члена кучи разных научных обществ и университетов за пределами Америки наверняка не найдется и щепотки китайского чая с сушеными цветами жасмина, Боб по дороге купил очень красивую банку такого чая.
   По пути в Пасадину, к дому Морта, мы вообще сделали уйму дел. Пит на минутку заскочил в свое управление, вернулся и попросил Боба заехать в Медицинский центр, где лежал его сын Нуэнг в ожидании выписки уже дня через три — так он себя хорошо чувствовал.
   Мы остались в машине, а Пит поскакал внутрь больницы...
   А спустя минут десять из подъезда клиники вышел Пит, поддерживая под руку слегка хромающего, такого же высокого, как и он сам, парня со следами ожогов на лице, которые ну никак не могли скрыть удивительного сходства с самим Питом Морено! Вот только глаза с чуть припухшими веками были другого разреза. Но голубизны — совершенно Питовой.
   — Мой сын — Нуэнг... — сказал нам всем Пит. — А это...
   — Папа, я же все уже про всех знаю, — смущенно улыбнулся Нуэнг улыбкой Пита. — Ты мне столько раз рассказывал обо всех... Здравствуйте!
   — Я его выпросил у дежурного врача на несколько часов. Хочу показать его Морту, чтобы тот не очень-то хвастал своими детьми и внуками! — горделиво ухмыльнулся Пит.

* * *

   «Мальчишник» прошел на добротно-холостяцком высоком уровне. Выяснилось, что Джек приволок какое-то особо любимое Мортом виски — из специальных сортов каких-то там зерен (я их никогда в глаза не видел!), Боб заварил свой замечательный чай, а Пит попросил Морта просмотреть еще раз тот самый НАСТОЯЩИЙ компакт-диск, на котором был записан весь процесс создания ОКУЯНа — не будем стесняться и назовем вещи своими именами — управляемой ядерной бомбы! Если проект попадет в руки Террористов...
   Пит специально завернул по дороге на Гарфилд-авеню в свое управление и забрал из сейфа спрятанный там диск.
   Морт просмотрел проект на компьютере, что-то пролистывал наспех, на чем-то останавливался, а мы все затаив дыхание следили за экраном (ни хрена в этом не понимая) и за выражением лица Морта Пински…
   — Да, это ОН, — сказал Морт. — А где тот, в который я ввел кое-какие коррективы?
   — Тот и пойдет в дело, — сказал Джек. — Боб, ты не помнишь, что предлагал Русский гангстер сделать с этим диском?
   — Помню. Он предложил положить его на сковородку с беконом и залить все яйцами. И запечь себе на завтрак.
   — Да, но сейчас время ужина... — с сомнением проговорил Пит.
   — Док, мы можем воспользоваться сразу двумя сковородками? — спросил Джек.
   — Малыш, в этом доме ты можешь делать все, что тебе придет в голову. Особенно в отсутствие Айрин, — ответил ему Морт.
   Джек поставил две сковородки на включенные конфорки плиты, разогрел их как следует, достал коробку с яйцами и бекон из холодильного шкафа и на одной сковородке стал жарить бекон, а на вторую положил компакт-диск с этим потрясающим и проклятым проектом русского ОКУЯНа, который если бы попал в руки тех...
   — Что ты делаешь?! — воскликнул Морт. — Это же пластмасса!
   — Поэтому-то я и надеюсь, что она расплавится и сгорит к ебене матери... Прости, Тимур. И никто никогда не сумеет воспользоваться этим убийственным дерьмом!!!
   Я вспрыгнул на кухонный стол. Над сковородкой с компакт-диском стоял сизый дым, диск расплывался по раскаленной сковороде уродливыми ручейками, которые становились сначала розовыми, потом краснели, отсвечивая где-то внутри таинственным синим пламенем, и превращались в черные хлопья, невесомые и летучие...
   И вот уже никакого диска, никакого Оптического Квантового Усилителя с Ядерной Накачкой... Только вонь сгоревшей пластмассы.
   — Боб, — сказал Пит Морено, — тебя не затруднит тщательно вымыть эту сковородку? Мне еще не рекомендуется мочить свои обожженные руки. А я залью бекон яйцами...
   — Скажите, Док, а у вас джус какой-нибудь найдется? — спросил Тимур. — А то ведь я виски еще не пью...
   Тимуру тут же был выдан пакет апельсинового сока, а я, убедившись в том, что акция сожжения НАСТОЯЩЕГО компакт-диска — прошу прощения за пышность, «Во имя Мира и спокойствия Человечества на Земле», — прошла успешно, отправился трахать профессорскую Серебристую Шиншиллу — Кошку совершенно неземной красоты.
   Далеко за полночь возвращались из Пасадины. Пит на своей машине повез Нуэнга в Университетский Медицинский центр, а мы — Джек, Боб, Тимурчик и я — поехали к себе в отель.
   Кода мы приехали в Беверли-Хиллз, одновременно с нашим «линкольном» под навес отеля бесшумно вкатился и роскошный «роллс-ройс».
   Из него выскочили шофер и сидевший рядом с ним одетый в черный смокинг молодой человек восточного типа — явный бодигард!
   Уж что-что, а запах чужого оружия я в силах отличить от нашего родного оружейного запаха, которым благоухают пистолеты Боба, Джека и Пита!
   Шофер обежал машину и распахнул заднюю пассажирскую дверь с правой стороны. Вот что я научился — так это отличать «право» от «лево». Еще бы читать наблатыкаться, как говорит Браток...
   Из «роллс-ройса» неторопливо вылез старый улыбчивый человек во фраке, а его охранник прямо глаз не спускал с нас, держа правую руку под полой смокингова пиджачка.
   Слегка поддавший Джек выволок из нашей машины сонного и усталого Тимура. Боб отдал ключи от «линкольна» отельному пареньку-загонщику в униформе, а я, буквально не чуя под собой лап от утомления, просто кулем вывалился из машины наружу... Но собрал все несуществующие уже силы и жутко неловко и некрасиво вспрыгнул на плечо к Бобу. И повис там неподвижно и почти бездыханно.
   — Добрый вечер, джентльмены, — ласково сказал нам старик во фраке без малейшего восточного акцента, которого от него, судя по внешности, вполне можно было ожидать.
   — Добрый вечер, сэр, — поклонился ему Джек.
   — Неужели это тот самый Кот, о котором я постоянно слышу со всех сторон? — еще шире и ласковее улыбнулся старик.
   — Если вы имеете в виду мистера Мартына-Кысю, то это действительно он, — заверил его Джек и тут же предупредил возможное продолжение дальнейшего разговора: — Простите нас, сэр, но, как видите, наши ребята очень устали за день, и я вынужден с вами распрощаться.
   — Буду рад как-нибудь снова увидеться с вами со всеми, — еще добросердечнее сказал старик во фраке.
   И добавил уж совсем медово:
   — Скоро я перееду в свой новый дом в Пасифик-Палисайд и буду счастлив видеть вас там своими гостями.
   — Благодарим вас, сэр, — вежливо ответил ему Джек. — Если мы к тому времени будем еще в Калифорнии — с радостью примем ваше приглашение. Спокойной ночи, сэр.
   Старик во фраке поклонился нам и слегка задержался у своего «роллс-ройса». А мы поперли в свое бунгало.
   Телепаясь на плече у Боба, еле ворочая мозгами и шелдрейсовским языком, я — сам не зная почему — сказал Джеку, Тимуру и Бобу:
   — Ребята... Можете мне оторвать и хвост, и яйца, но, по-моему, это самый страшный Сукин сын и Негодяец на Западном побережье Америки!..

* * *

   Наутро Пит позвонил Джеку прямо на съемочную площадку:
   — Джек! Привет.
   — Как ты себя чувствуешь, Пит?
   — Средне. Я не очень вчера набрался?
   — Примерно как я.
   — Ох, черт... Как же я добрался до дому?! Да еще с заездом в клинику... Кошмар!
   — Не расстраивайся. У нас был хороший повод...
   — Это точно. Слушай, Джек, наша знакомая дама, выгуливая свою очаровательную киску, вчера вечером скупила чуть ли не всю прессу в соседней лавке.
   — И «нашу» газетку тоже?
   — Естественно. В связи с этим у меня к тебе просьба.
   — Валяй, Пит.
   — Помнится, ты говорил, что Клиффорд Спенсер всех вас пригласил на свой день рождения...
   — Было такое. Но это только в конце следующей недели.
   — Ничего страшного. Пока наша дама с другом будут проверять подлинность объявления, ничего существенного не произойдет. Я не знаю, принадлежит ли знакомая нам дама к числу друзей Спенсера, но не мог бы ты попросить его пригласить к себе на это «парти» и ее с кошечкой? Дескать, наш Мартын — старинный друг этой Пусси по Петербургу, и чтобы не прозябать ему в грустном Котовом одиночестве на этом Человеческом празднике жизни, недурно было бы пригласить туда и подругу Мартына — эту самую Кошечку Пусси... Ну что я тебя тренирую? Сообрази сам. Насколько я осведомлен, там ожидается не менее полусотни гостей. Попробуй, Джек. И посмотрим, с кем она там будет контактировать. О’кей?
   — О’кей, Пит. Очень толковая идея.
   Сегодня мы должны были снимать новую сцену, написанную Клиффом Спенсером специально для Братка. Сцена условно называлась «Прыжок Дикого Кугуара с Дерева на Плечи Ж-ж-ж-ж-ж-ж-жуткого Мафиози и Террориста, сидящего за рулем мчащегося открытого „мерседеса“».
   Читать дольше, чем делать! Но подготовка к этому трюку была более чем занудной и утомительной.
   Ну, во-первых, всю эту лабуду пришлось обговаривать с Братком мне! Ибо у него, видите ли, испортилось настроение, и эта хитрющая сволочь — Браток делал вид, что никого не понимает, и демонстративно отворачивал морду в сторону. Или, Сукин Кот, приподнимал верхнюю губу, показывал всего один огромный клык и исторгал из желудка короткий и грозный предупредительный рык!
   Поэтому за «режиссуру» пришлось взяться мне. Я сразу же попросил Клиффа и Игоря освободить площадку от всех лишних Людей и резко сократить количество нужного кинонарода. Неизвестно, что может выкинуть этот Пум-отморозок, если занервничает еще больше?!
   Во-вторых, конечно, пришлось заменить Дублера, за жизнь которого никто отвечать не хотел! Но заменить на кого? На кого-то из наших — на Джека, предположим, или на Боба... То есть на Людей, которым Браток вряд ли перекусит шейные позвонки, как требовалось в этой сцене...
   Джек остался при Тимуре и при мне. А Боба одели в «игровой» костюм, спрятали его китайское лицо в поднятый воротник, посадили в открытый «мерседес» и пустили проехаться по парковой дорожке, рядом с которой росли большие и могучие деревья, откуда и должен был прыгать Браток.
   А нужно сказать, что снимали эту сцену в Гриффит-парке, неподалеку от Планетария и Обсерватории. Все сведения от Наташи. Но где-то здесь еще и помещался, кажется, Зоосад — самое отвратительное заведение, созданное Человеками! Но это мы с Братком и сами унюхали... Откуда-то очень даже явственно слышались такие запахи, что от жалости можно было с ума сойти! Нам — Животным.
   Еще до начала первого «пробного» проезда Боба в кабриолетом «мерседесе» я сказал Братку открытым текстом по-Животному:
   — Ты из себя дурачка не строй! И клык больше никому не показывай. Сейчас ты отрабатываешь все, что имеешь: бесплатную жратву от пуза, лучший отель B Америке, покровительство полиции и контракт с киноконцерном «Парамаунт». Какой еще Пум может похвастать таким джентльменским набором?!
   — Разве в этом дело, Шеф? — грустно возразил Браток. — Ведь не за халявную жрачку, не за ваш вшивый садик при бунгало я не ухожу от вас... Я же от любви к вам, Шеф! От любви к Тимурчику, к Джеку, к Бобу, Питу, а теперь вот и к Наташе... Да если бы не вы все, имел бы я это покровительство в гробу и в белых тапочках!.. Стал бы я Обезьян драть?! Тьфу, вспомнить тошно... Что я себе, Кугуарихи бы в горах не нашел? Или не сумел бы самостоятельно индюка себе на обед спиздить? Да тех же Собачек — разве я стал бы трахать?! Отловил бы и схавал в лучшем виде. И все дела... Вы, Шеф, принюхайтесь лучше. Разве не чувствуете, что откуда-то Пумской Самочкой тянет?.. Свободой!..
   — Браток... — начал было я и осекся.
   Что можно было ответить внезапно затосковавшему Хищнику? Да, почуяв всякие Животные запахи Гриффит-парка, у него защемило сердце, стало душновато в той Человеческой цивилизации, к которой мы, Коты, уже черт-те сколько лет адаптированы...
   И если из нас нет-нет да и выглянет свободолюбивый Дикий Зверь, то настолько редко и настолько у немногих, что всерьез говорить об этом не приходится.
   — Ладно, Браток. Плюнь... Плюнь на все, на что хочешь. И живи себе так, как тебе заблагорассудится. Наверное, ты прав.
   — Нет, Шеф!.. Пока вы здесь — я от вас ни шагу! Для вас, Шеф, для Тимурчика... Какие проблемы?
   — Тогда скажи: ты сможешь спрыгнуть вон с той ветки на плечи Бобу, когда он будет проезжать под деревом?
   — Об чем базар, Шеф? Не смешите!.. Хули тут прыгать-то?
   — И сделать вид, что прокусываешь ему шею?
   — У вас что, крыша поехала, Шеф?! Это же — Боб!!! Посадите кого-нибудь из посторонних и... пожалуйста! А Бобу — ни за что!
   — Я сказал «сделать вид», придурок!
   — Как это?..
   — Ну не взаправду, а так!.. — Я начал выходить из себя.
   Даже если бы меня теперь умоляли, я никогда не стал бы режиссером!