Купер Джилли. Белла

   — Ни за что не признаю.
   — Красивое кольцо, — сказал он, одобрительно разглядывая кольцо с жемчужиной на ее мизинце. — Откуда оно у тебя?
   — Руперт подарил.
   — Можно было догадаться, — вздохнул он. — Это единственное украшение более или менее приличного вкуса, какое я до сих пор на тебе видел. Хотя, — он скользнул взглядом по ее телу, — должен сознаться, что в бикини ты смотришься гораздо элегантнее, чем во всем остальном.
   Ангора, не любившая, когда чье-нибудь внимание надолго отвлекалось от ее персоны, занялась гороскопом и громко спросила:
   — Какой твой знак, Ласло?
   — Скорпион, — ответила Крисси.
   — О, как интересно, — сказала Ангора, — управляем половыми органами.
   Все засмеялись.
   — Тут говорится, что у тебя будут трудные выходные, так что будь настороже. А Белла кто?
   — Телец, — сказал Руперт.
   — Ага, что здесь? Окружающие тебя люди не на твоей стороне, готовься постоять за себя и не складывай оружия.
   Белла подняла глаза, встретила взгляд Ласло, покраснела и посмотрела в сторону.
   — А теперь Руперт, он кто?
   — Водолей, — быстро сказала Крисси. Она сразу поняла, к чему все это, подумала Белла, а мне и невдомек.
   — Ого, — вздохнула Ангора, — как жаль, что ты решил жениться на Белле. Тельцы и водолеи страшно схожи. Тебя, дорогой, ожидает ужасно бурный брак. Тебе надо было трижды подумать, прежде чем решиться на такое.
   — Ты опять за свое, Ангора, — гневно сказал Руперт. — Не соблаговолила бы ты от нас отстать?
   — Ступай и приготовься, Ангора, — сказал Ласло. — Я знаю, что у тебя свое особое летнее время, но если ты не поторопишься, мы опоздаем к первому забегу на два часа.
   Он встал и нырнул в воду. Белла так удивилась этому, словно увидела большого кота, позволившего себе намочить шкуру.

Глава одиннадцатая

   Белла была совсем не в таких отношениях с Крисси или Ангорой, чтобы спросить у них, что носят на скачках в Гудвуде. Было слишком жарко, чтобы надевать чулки, но ее ноги еще недостаточно загорели, чтобы обойтись без чулок. При всем том глупо было бы не воспользоваться солнечной погодой. Поэтому она надела великолепно сшитый джинсовый комбинезон, подчеркивающий красоту ее длинных ног. Сверху она не надела ничего. Лямки и нагрудник отлично прикрывали ее груди, если она не делала чересчур резких движений.
   Разумеется, она вышла последней. Вся великолепная пятерка стояла у «мерседеса»: Крисси и Ангора были в красивых цветастых платьях, Руперт и Стив в легких костюмах. На Ласло же был безупречно сшитый костюм в елочку с темно-красной гвоздикой в петлице, и рядом с ним все казались одетыми небрежно.
   Увидев Беллу, он засмеялся и спросил:
   — Ты что, собралась котел ремонтировать?
   Стив и Ангора сели впереди рядом с Ласло. Чтобы не тесниться, Стив слегка отодвинулся к краю, положив руку на спинку сиденья и касаясь локтем волос Ангоры. Рука эта лежала прямо напротив Беллы, и она с трудом поборола в себе соблазн дотронуться до нее.
   Ангора положила свою шляпку на зеркало водителя.
   — Ты не считаешь, Ласло, что мне надо сделать стрижку? — спросила она.
   — Нет, — ответил тот, — терпеть не могу коротких волос.
   Жизнь — это просто чашка с вишнями, вздохнула про себя Белла, — пока не начнешь ломать себе зубы о косточки.
   Она была поражена всей обстановкой скачек: разгоряченные лошади, тяжелый запах пота и навоза, ржанье, доносившееся из конюшен.
   Ее удивило, до чего ухоженная публика собирается на скачках. Женщины из самых верхних слоев общества демонстрировали свои породистые лодыжки. Мужчины выглядели еще лучше. Огороженное место для членов клуба было битком набито светлыми костюмами и шляпками с загнутыми полями.
   Белла поймала несколько обращенных на нее любопытных взглядов, а иные из повес еще и присвистывали. Ей доставило немалое удовлетворение то обстоятельство, что на нее смотрели больше, чем на Ангору, а двое мужчин даже подошли и попросили у нее автограф.
   — Мы на днях видели вас по телевизору. Вы нам очень понравились.
   Это весьма расстроило Ангору. В падоке лошадей готовили к первой скачке. Белла залюбовалась их алыми ноздрями, вращающимися глазами и невероятно хрупкими ногами и поняла, до чего верно старые художники изображали их на гравюрах.
   — Вон лошадь Ласло, Чапероне, — сказал Руперт, указывая на кобылу рыжей масти, и сверкавшую, как реклама мебельного лака. — Смотрится неплохо, правда?
   — Красивая, — вздохнула Белла, когда кобыла прошла мимо них, тычась носом в своего конюха и гордо неся на себе зелено-черную попону с инициалами Ласло Энрикеса в углу.
   — Она единственная, кто гуляет, — одобрительно заметил Стив.
   «Интересно, с кем», — подумала Белла.
   Вышли жокеи. Какими миниатюрными казались они с их резкими голосами и небрежным изяществом, напоминавшим Джека Рассела.
   Ласло вошел в падок. Тренеры, владельцы и жокеи стояли отдельными группами, обсуждая последние тактические ходы. Тренеры шутили и подбадривали жокеев, так отец напутствует невесту перед тем, как направить ее к алтарю.
   «Жокеев просят оседлать лошадей», — объявил громкоговоритель.
   Вывели Чапероне. Она дружелюбно склонила голову на плечо Ласло, оставив на его костюме большое пятно зеленой пены.
   — Мне надо пойти пожелать ему удачи, — сказала Ангора, собираясь нырнуть под ограждение.
   — Я бы не стал этого делать, — предупредил Руперт. — Скачки — это единственное, что он принимает всерьез.
   «Не считая намерения избавиться от меня», — подумала Белла.
   — Это жокей Ласло, Чарли Ламас, он садится в седло, — продолжал Руперт. — Ласло привез его из Южной Америки.
   Белла посмотрела на невысокого мужчину с сухим лицом и печальными темными глазами, который взбирался на спину Чапероне. Жокей прикрикнул на нее, когда она раза два беззаботно взбрыкнула, и направил ее вслед за другими лошадьми.
   — Пора делать ставки, — сказал Руперт, взяв Беллу за руку.
   Вся их компания поставила на Чапероне, кроме Беллы, которая из чистого упрямства выбрала аутсайдера по имени Гордость Геры.
   С трибуны участников им было видно, как теплая волна заколебалась над ограждением, когда лошади легким галопом направились к старту.
   Внизу, под ними, суетились букмекеры с их выражением знатоков на анилиновых физиономиях, а вокруг них, как в котле, кипели слухи и предположения. Помощники букмекеров, неистово жестикулируя, подавали сигналы.
   За минуту до старта Ласло присоединился к остальной компании. Вид у него был подозрительный. Он жевал сигару и был похож на пирата.
   — Удачи, — пожелала ему Ангора.
   — Ждут команды стартера, — сообщил Руперт, наводя бинокль.
   «Старт дан!» — прокричал динамик.
   Белла больше наблюдала за Ласло, чем за скачкой. Она была восхищена его хладнокровием, когда участники стремительно ринулись вперед — так взмывает ртуть в термометре, опущенном в горячую воду.
   Он лишь чуть сильнее прижал бинокль. Когда его кобыла на какой-то момент продвинулась к голове группы, а потом, проносясь мимо финишного столба, оказалась среди замыкающих, он только немного чаще запыхтел сигарой.
   Никаких гримас недовольства или досады. Он просто отошел в сторону, чтобы не слушать посыпавшихся на него сочувственных возгласов, и какое-то время от разочарования не мог произнести ни слова.
   — Кто был первым? — спросила Белла немного погодя.
   — Гордость Геры, — ответил Стив. — Не представляю, кто мог на нее поставить.
   — Я, — сказала Белла. — По-моему, она единственная, кто гуляет, — и, рассмеявшись ему в лицо, она вприпрыжку побежала вниз по ступенькам получать свой выигрыш.
   Ее ликование было недолгим. Она проиграла по пять фунтов на каждом из следующих двух забегов.
   Гвоздем программы были женские скачки. Их спонсоры, ювелиры с Бонд-стрит изготовили те самые бриллиантовые броши с рубиновыми вставками, что красовались на лацканах нарядных наездниц.
   — Пойдем поглядим на дев-в-вочек, — плотоядно произнес какой-то нагрузившийся виски старый джентльмен с багровым лицом.
   — У Ласло в этой скачке участвует конь по имени Бодлер, — сказал Руперт. — Он еще неопытный, но Ласло возлагает на него большие надежды. Это вон тот вороной жеребенок. Он купил его в Ирландии. Там у них считают, что черные кони неудачливы, поэтому он достался ему дешево.
   Бодлер ходил кругами по падоку, дико вращая глазами, фыркая и закусывая удила.
   — Похож на своего хозяина, — заметила Ангора.
   Появились женщины-жокеи. Одна из них была рослая девица, блондинка с зелеными глазами, остальные маленькие и очень легкие. Все бинокли тут же были наведены на тонкие просвечивающие бриджи, плотно облегавшие гибкие фигуры девушек.
   Крисси смотрела на них с завистью.
   — Ласло сказал, что если я сброшу двенадцать килограммов, он купит мне скаковую лошадь, — сообщила она.
   — Которая из них жокей Ласло? — спросил Стив.
   — Разумеется, та, что самая красивая, — сказала Крисси, — высокая блондинка с зелеными глазами.
   — Ты думаешь, он ее уже имел? — спросил Руперт.
   Глаза Ангоры на секунду сузились, а потом она весело сказала:
   — Если еще и не успел, то долго ждать не придется.
   На этот раз старт был в другом месте, но Белла решила сделать свою ставку у того же букмекера, что располагался по другую сторону дорожки.
   — Встретимся на трибуне участников, — крикнула она Руперту.
   Возвращаясь через скаковое поле и дойдя до белой ограды, она обнаружила, что обронила свой талон на ставку.
   Обернувшись, она увидела, что он лежит посреди дорожки. Не оглядевшись, она побежала его подбирать.
   Вдруг в ушах ее раздался грохот, и она увидела, как десять скакунов, выскочив из боковых ворот, галопом идут к старту прямо на нее.
   От страха она замерла на месте, потом попыталась отбежать к ограждению, но было уже поздно, лошади уже заносили над ней копыта. Она закричала. Они должны были затоптать ее насмерть. И тогда каким-то чудом вороной конь Ласло резко метнулся вправо, чтобы обойти ее, и, сбросив свою наездницу-блондинку в траву, продолжил галоп к старту.
   В следующую секунду ее уже поднимал Ласло. Никогда до этого она не видела его таким рассвирипевшим.
   — Какого дьявола ты здесь делаешь? Хочешь сбить с курса мою лошадь?
   — А какого дьявола делаешь ты? Хочешь убить меня? — парировала Белла. — Она скакала прямо на меня, и если бы эта чудесная лошадка не метнулась в сторону, моя песенка была бы уже спета.
   — Прекрати молоть вздор, — сказал Ласло, — и уйди с поля.
   Он поспешил к блондинке, которая прихрамывала на одну ногу, была в шоке, но не ранена.
   Бодлер, сбросив седока, вовсю резвился. Задрав хвост, волоча по земле поводья, он скакал по полю, растрачивая попусту силы. К удовольствию публики и огорчению Ласло и своей наездницы, он никак не давал себя остановить.
   Руперт пробился через толпу к Белле.
   — Дорогая, ты в порядке?
   — Конечно. Просто, я обронила свой талон, и жокей твоего дорогого кузена поскакала прямо на меня.
   Она ничего не могла поделать. У лошадей не очень хорошие тормоза.
   — Гляди, он просто чудо, — восхищенно сказала Белла, наблюдая за тем, как Бодлер убегает от двух распорядителей и вновь скачет на поле. — Похож на настоящего фаворита.
   Порезвившись так минут десять, Бодлер угомонился и, резко остановившись напротив Ласло, протяжно фыркнул через расширенные ноздри, после чего начал щипать траву.
   Блондинка снова поднялась в седло. Руперт, Ласло и Белла вернулись на трибуну наблюдать за скачкой.
   — Теперь ему ни черта не светит, — в сердцах проворчал Ласло.
   Дали старт, и Белла опять не могла ничего разобрать. Она только слышала возгласы «Подходят, подходят!», переходящие в общий рев, и в прыгающем калейдоскопе цветов была не в состоянии различить лошадей.
   — Черт возьми, — сказал Руперт, — у нее получится.
   Вдруг высокая блондинка, словно Валькирия, припав к ушам Бодлера, силой воли и мускулистых ног растолкала всю группу и бросила вороного коня первым к финишному столбу.
   Трибуны возбужденно зашумели.
   — Боже, какой финиш! Какое потрясение для букмекеров! — сказал Руперт.
   В загоне для победителей при появлении Бодлера послышался громкий одобрительный шум.
   Блондинка держалась совершенно невозмутимо. Другие девицы истекали потом, лица их потемнели, тушь текла по щекам так, будто они только что вышли из сауны.
   Бодлер, весь в пене, кружил по загону, все еще выкатывая глаза и смеясь на свой лошадиный манер. Поздравления сыпались на Ласло как конфетти.

Глава двенадцатая

   После победы было выпито изрядное количество шампанского. Белла рассталась с Рупертом, до дома ее подвезли ипподромные приятели Ласло.
   К тому времени, когда Белла вернулась, Крисси успела переодеться к ужину. Белла никогда не видела ее такой красивой. Она была в черном платье, а на груди у нее сверкал огромный бриллиант.
   — Великолепная вещь, — в надежде на примирение сказала Белла, потрогав камень.
   — Он называется Вечерняя Звезда, — сказала Крисси, не замечая Беллу и обращаясь к Ангоре. — Это один из самых знаменитых в мире бриллиантов. Мою мать хватил бы удар, если бы она узнала, что я его надела.
   После ужина начали спорить, чем заняться дальше.
   — А что если нам сыграть в убийство? — предложила Ангора. — Я с детства не играла.
   — Когда это было? — спросил Стив. — Вчера?
   Ангора ответила ему гримасой. Ласло посмотрел на часы.
   — Мне через час надо ехать в аэропорт.
   — Ну и что, — сказала Крисси, впервые за весь день по-настоящему оживившись, — до твоего отъезда успеем сыграть пару раз.
   «Ну нет, — подумала Белла, — хватит с меня этих племенных игрищ».
   Ангора достала колоду карт.
   — Ладно, — сдался Ласло, вытащив короля пик, — я буду детективом. Могу остаться здесь и пить коньяк.
   — Подожди, пока мы поднимемся наверх, — сказала Крисси, а потом погаси свет на всем этаже. Надо, чтобы все было как положено.
   — Я не хочу играть, — сразу отказалась Белла.
   — Перестань, не порти людям удовольствие, — взяв ее за руку, стала убеждать Ангора.
   — Ладно, тогда я буду с Рупертом.
   — Нет, — сказала Ангора, когда они поднимались по главной лестнице. — Ты, Белла, пойдешь по этому коридору. Руперт пойдет в ту сторону, а остальные развернутся к западному крылу.
   Отойдя от них, Белла сразу ускорила шаги. Если она сможет найти какую-нибудь комнату и запереться в ней, то будет в безопасности.
   Она побежала, но тут свет погас, и все погрузились в гнетущую тьму. Белла натолкнулась на какое-то кресло, потом нашла дверь. Та была заперта. Похныкивая от страха, она пошла по коридору и нащупала еще одну дверь, тоже оказавшуюся запертой.
   Потом она услышала за спиной шаги, медленно и неумолимо приближавшиеся к ней. Она всхлипнула. Ее обволакивал ужас. Она метнулась поперек коридора и нашла еще одну дверь, на этот раз открытую.
   Она бросилась внутрь и затворила дверь. Но запора не было. Сердце у нее колотилось.
   Шаги за дверью приблизились, потом стихли. Запаниковав, она в поисках окна метнулась вглубь комнаты и опять наткнулась на какую-то мебель. Потом услышала, как кто-то тихо, по-воровски открыл дверь и так же тихо закрыл. Теперь он был здесь, в комнате.
   — Кто здесь? — в ужасе закричала она.
   Тут на нее пахнуло одеколоном, и она наконец вздохнула с облегчением. Этот запах она узнала бы где угодно. То был одеколон Стива.
   — Стив! — воскликнула она. — О, Стив!
   — Как ты? — прошептал он.
   — Ничего. Я так испугалась!
   Она шагнула вперед, оказалась в его объятиях и залилась слезами.
   — Я этого не вынесу. Не вынесу! Перестань меня мучить.
   Он целовал ее так, как никогда прежде: будто хотел проглотить ее и передать ей всю свою страсть. Должно быть, он любит ее, раз так целует.
   — Зачем ты со мной так ужасно обращаешься, — простонала она, когда смогла говорить.
   — Я хотел довести тебя до точки. Ты не можешь выйти замуж за Руперта. Ты это знаешь.
   — Да, да!
   — Пообещай поговорить с ним сегодня же.
   — Обещаю! Все что хочешь, все. Только поцелуй меня еще раз.
   Он притянул ее на постель. Они прильнули друг к другу.
   — Я хочу тебя, — прошептал он, — хочу сейчас.
   Он уже собирался это сделать, и она не возражала.
   Но через несколько секунд они услышали чей-то пронзительный крик.
   — Черт! Кажется, кого-то убили, — предположил он.
   — Не уходи! Не оставляй меня!
   Он снова начал ее целовать, но вопли продолжали разноситься по всему дому.
   — Мне лучше пойти посмотреть, в чем дело. Мы с тобой еще поговорим, но до этого тебе надо все решить с Рупертом. — И он ушел.
   Когда зажегся свет, она увидела, что находится в какой-то странной спальне, вероятно, принадлежащей одной из горничных. Вне себя от счастья, она поправила на лице косметику и, пошатываясь, спустилась вниз. Стив ее любит! Она не собиралась порывать с Рупертом, но если она по-настоящему любит Стива, то выходить замуж за Руперта непорядочно.
   Она почувствовала себя такой счастливой, что готова была качаться на люстрах.
   Внизу все окружили Крисси, которая была в истерике.
   — Он пропал! — Визжала она. — Пропал!
   — Кто пропал? — резко спросил Ласло. — Успокойся.
   — Утренняя Звезда. Я была наверху. Кто-то положил мне руки на шею, и бриллианта не стало. О, что скажет мама?
   «Вот смеху-то», — подумала Белла и подмигнула Стиву. Но тот не улыбнулся в ответ, всем своим видом выражая озабоченность.
   — Не паникуй. Думаю, кто-нибудь подшутил.
   — Скверная шутка, кто бы ни был шутником, — отрезал Ласло.
   — Пойду вызову полицию, — сказала Крисси.
   — Не дури. Давай все осмотрим, — предложил Ласло.
   Но, обыскав все ходы и выходы, они не нашли никаких следов камня. Ласло посмотрел на часы.
   — Я должен успеть на этот рейс. Мне надо ехать. Позвоню завтра, — он поцеловал Крисси. — Делай что угодно, но только не пускай в дом полицию.
   «В последний раз вижу эту змею», — подумала Белла, глядя на удаляющуюся широкую спину Ласло.
   — Пойду позвоню тете Констанс, — сказала Крисси, направившись к лестнице.
   Когда минут через десять она вернулась, глаза ее блестели.
   — Я позвонила в полицию, — с вызовом сообщила она. — Они явятся с минуты на минуту.
   Руперт нахмурился.
   — Это ты чересчур хватила.
   — Как интересно, — хихикнула Ангора, принявшись перекрашивать себе губы ярко-алой помадой. — Как ты думаешь, они будут меня обыскивать?
   — Наверняка, — сказал Стив, потрепав ее по волосам.
   Они улыбнулись друг другу.
   «Даже теперь не может от нее отстать», — подумала Белла, но тут же успокоилась. — Пусть пока играет в свою игру и подкалывает ее. Все равно он будет с ней, как только она порвет с Рупертом».
   И все же ей было не по себе. Она ненавидела полицию и надеялась, что они не станут задавать слишком много неудобных вопросов. Если они узнают о ее прошлом, то могут заподозрить ее в краже. Слава Богу, что она все это время была со Стивом и у нее настоящее алиби.
   Когда пришли полицейские, то сначала поговорили с Крисси, потом довольно долго со Стивом, потом с Ангорой, Рупертом, ипподромными приятелями Ласло и наконец с Беллой.
   У офицера из отдела уголовного розыска было гладкое розовое, обманчиво человеческое лицо. Осведомившись кое о чем, он спросил:
   — Ваше настоящее имя Мейбл Фигги, не так ли, мисс Паркинсон?
   У нее перехватило дыхание.
   — Д-д-да, верно.
   — И ваш отец умер в тюрьме, где отбывал наказание за убийство и воровство.
   — Да. — Она сплела руки, чтобы унять дрожь.
   Еще после нескольких вопросов стало совершенно ясно, что им известны все жуткие подробности ее прошлого.
   Кто мог им рассказать? Стив? Нет, Стив ее любит. Должно быть, Ангора или Крисси, вероятно, по наущению Ласло.
   — Где вы находились, когда произошла кража?
   Теперь она была на твердой почве.
   — Я поднялась по главной лестнице, повернула налево к комнатам прислуги и зашла в одну из комнат в коридоре. Потом туда пришел мистер Бенедикт. — Она покраснела под пристальным взглядом детектива. — Мы, в общем, остальное время мы провели вдвоем.
   — Странно. Мистер Бенедикт говорит, что он все время был с мисс Фэрфакс, и она это подтверждает.
   Белла в страхе выпалила:
   — Он лжет! Он был со мной.
   — Он заявляет, что был с мисс Фэрфакс в ее спальне. На его рубашке остались следы губной помады мисс Фэрфакс.
   — Это, наверное, моя помада.
   — У вас помада другого цвета, мисс Паркинсон.
   — Он лжет! — повторила она громче.
   — Должен также предупредить вас, мисс Паркинсон, что мисс Энрикес заявила, что у особы, которая касалась ее шеи и украла бриллиант, на руке был браслет, который звенел. — Он посмотрел на три тяжелых золотых кольца на запястье Беллы.
   — Это же нелепость. Другие тоже носят браслеты.
   — Но ни один из них не звенит.
   — Она хочет меня подставить, — прошептала Белла. — Она до безумия влюблена в Руперта, а он со мной помолвлен. Они все меня ненавидят! Они скорее убьют меня, чем позволят выйти замуж за их драгоценного Руперта. О, Господи!
   Она поднесла ко рту сжатые кулаки. Теряя контроль над собой, она уже готова была разрыдаться.
   Розовощекий детектив посмотрел на нее и, к ее удивлению, сказал:
   — Хорошо, мисс Паркинсон, теперь можете идти.
   Было два часа ночи, но она все же заставила Руперта отвезти ее в Лондон. Она больше ни минуты не могла находиться под этой крышей. Она не знала, что затевал Стив, но понимала, что единственный способ избавиться от преследовавших ее фурий — это порвать с Рупертом.
   Когда они выехали на Бэйзуотер-роуд, она набралась духу и сказала:
   — Прости, Руперт. Я понимаю, что все это совершенно смехотворно и неприлично, но я не могу выйти за тебя замуж. Действительно не могу. Боюсь, я влюблена в другого.
   Она не увидела его выражения лица, потому что смотрела на свои руки.
   — Ты давно знаешь этого другого?
   — Несколько лет, — но, знаешь, мы с ним опять встретились всего две недели тому назад, точнее, в тот самый вечер, когда я опоздала на ужин и первую встречу с твоими родственниками. Я тогда была с ним.
   — И все же ты сочла возможным обручиться со мной?
   — Я думала, что настоящее чувство у меня к тебе, а этим человеком я только увлечена, но теперь знаю, что не могу без него жить. Он не очень мне нравится, но он сводит меня с ума! Прости, дорогой, я совсем не подумала о тебе. Я знаю, что вела себя как сука. Просто, я думала, что смогу тебя полюбить…
   Машина остановилась у ее дома. Ярко-зеленые деревья были освещены уличными фонарями. Руперт казался спокойным, но был бледен, как лист бумаги.
   — Нам лучше поговорить об этом у тебя.
   Но у дверей квартиры Беллы стояли двое мужчин.
   — Мисс Паркинсон? — спросил один из них.
   — Да, — резко ответила Белла. — Чего вам надо?
   — Мы из полиции. У нас ордер на обыск багажа мисс Паркинсон.
   — Что за вздор! — возмутился Руперт.
   — Все в порядке, — сказала Белла. — Там ничего нет. Можете все осмотреть.
   Но в кармане чемодана они нашли Утреннюю Звезду, завернутую в одну из нижних юбок Беллы.
   — Кто-то его туда подложил, — закричала Белла. — Меня подставили! Я его не трогала!
   — Сожалею, мисс Паркинсон, — невозмутимо сказал полицейский. — Боюсь, нам придется взять вас под стражу.

Глава тринадцатая

   Позднее, оглядываясь на свое недолгое тюремное заключение, Белла могла припомнить очень немногое. Она помнила, как Руперт устроил жуткую сцену при ее аресте, а позднее колотил кулаками по дверям ее камеры. Помнила, как на следующее утро появилась в суде и от страха едва не упала в обморок, когда судья отказал ей в освобождении под залог, и как, впав под конец в истерику, оказалась запертой в камере тюрьмы Халлоуэй.
   Надзирательница принесла ей отвратительное тушеное мясо, а насмешливый врач в очках без оправы задавал ей бесконечные вопросы. После этого она легла на жесткую и узкую койку и старалась подавить нарастающее отчаяние. Почему Стив отрицал, что был с ней во время той игры в убийство? Кто донес на нее полиции? Крисси, Ангора или Стив? Кто подложил бриллиант в ее чемодан? Знают ли журналисты о ее прошлом? Время от времени она вспоминала Ласло, и это было похоже на подкатывающие приступы тошноты. За всем этим стоит он, думала она, это он вырыл мне яму.
   Я невиновна, вновь и вновь повторяла она, но несмотря на страшную духоту в камере не могла унять дрожь.
   В двери повернули ключ.
   — Вас хочет видеть начальник тюрьмы, — объявила надзирательница.
   Начальником тюрьмы оказался обходительный мужчина с бараньим лицом. Он выглядел смущенным. Поиграв с минуту ножом для разрезания бумаги, он сказал:
   — Боюсь, была допущена ошибка. Против вас были очень убедительные улики, но теперь полиция установила, что они сфабрикованы. Семья Энрикесов отказалась от всех обвинений. Мы сожалеем о причиненном вам беспокойстве, — он сверкнул крупными зубами. — Разумеется, во всех газетах появится сообщение о том, что вы невиновны. Это будет замечательная реклама.
   Белла в ответ не улыбнулась.
   — Почему мне отказали в освобождении под залог?
   — За последние недели было совершено несколько крупных краж бриллиантов. Полиция подозревает, что действует одна банда. По некоторым причинам они полагали, что вы в этом замешаны.