Страница:
Вообще есть поразительный контраст между обстановкой православных благословений и прещений. Торжество венчания – и холодная бюрократия развода. Вступление в церковный брак есть мистерия, есть нечто ощутимо не-бумажное. Расторжение брака не имеет своего обряда и сводится лишь к получению нужной бумажки из епархиальной канцелярии. Ликование священнической хиротонии не имеет никакого обрядово-таинственного антагониста при лишении согрешившего священника сана. Теплота и свет крещения погашаются при отлучении от Церкви не молитвой, не обрядом, а простым сообщением: «Я больше не смогу Вас причащать»…
Этот контраст вхождения в церковную жизнь и исхода из нее настолько разителен, что В. Розанов полагал Определение Синода об отлучении Толстого чем-то неподлинным – ибо слишком уж «прозаична» была «бумажка о Толстом, им выпущенная»1809. То же самое чувство несоразмерности обстоятельств дарования благодати и потери ее привело в католичестве к мрачной романтике негативных обрядов (своего рода «черной магии»).
Православие этого не сделало. И это вернее даже по-человечески. Минуту рождения любви люди помнят. А когда именно она погасла – заметить гораздо тяжелее. Даже момент, когда человек полюбил какого-то поэта или стихотворение, можно отчетливо вспомнить. А когда эти же строки впервые представились не более чем холодным пеплом – вспомнить почти невозможно. Так и момент потери веры определить гораздо сложнее, чем минуту ее рождения. И если эта потеря замечена, то что же еще остается сказать несчастному?.. И лишь если он свое неверие продолжает выдавать за церковную веру, можно сказать ему и другим: не обманывайтесь – в нем истинной веры нет, он живет вне Церкви.
Та процедура анафематствования, которая существовала в Русской Православной Церкви, описана в «Духовном регламенте» (то есть в тексте начала XVIII столетия). Если некий неправославно мыслящий человек не поддается увещеваниям священника или епископа, «тогда епископ повелит протодиакону в праздничный день в Церкви возвестить народу сими или подобными словесы: „человек, ведомый вам (имярек), таковым-то явногрешием именно соблазняет Церковь, и презорник гнева Божия является, и наставление пастырское, не единожды ему повторенное, с ругательством отметнул; того ради пастырь ваш (имярек) молит вашу любовь отческо, да вси помолитеся о нем благоутробному Богу, да умягчит его жестосердие, и да сердце чисто сотворит в нем, и преклонит его к покаянию. А которые ближайшее с ним имеете сообщение, увещевайте его, и умоляйте и единолично всякий и с прочими совокупно со всяким усердием, да принесет покаяние; и доложите ему, что аще неисправлен и презорлив пребудет до такого времени (время уреченно будет по рассуждению), то подпадет извержению от Церкви“. И естьли уже и по сем непреклонен и упрям пребудет преступник, то Епископ и тогда не приступит еще к анафеме; но прежде о всем том, как деялось, напишет к Духовному Коллегиум: а от Коллегиум получив соизволение на письме, предаст явно грешника анафеме, составив такую или подобную формульку или образец, и протодиакону в Церкви при народе прочести повелев: „Понеже знаемый вам человек (имярек) таковым-то своим явным закона Божия преступлением соблазнил Церковь, и неоднократное пастырское увещавание к покаянию его ведущее презрел; последи же и отвержение его от Церкви, аще не покается, в слух народа извещенное уничтожив, пребывает доселе к жестокосердии своем, не подая надежды исправления своего, того ради Пастырь наш, по заповеди Христовой, данною себе от тогожде Господа властию, извергает его от общества Христианского, и яко непотребного члена, от тела Церкве Христовы отсецает, всем правоверным извествуя о нем, что он непричастен ктому есть даров Божиих, кровию Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа приобретенных нам, дондеже истинно от сердца не покается. И того ради запрещен и не благословен есть ему вход церковный, кольми паче святой и страшной тайны Евхаристии и прочиих Таин Святых и треб церковных участник он быти не может как в церкви, так и в дому своем и на коем либо ином месте. И аще бы в Церковь он вшел тайно или и явно, но силою; то большему осуждению подлежит, и многажде паче, аще коварно или насильно Таин Святых причаститися дерзнет, Священницы же да возбраняют ему всячески входа церковнаго; и аще не могут возбранить ему ради силы его, то кроме Литургии, да престают от всякой службы церковной, дондеже не изыдет. Також священницы да не ходят к нему с молитвою, благословением и Святыми Таинствы под лишением сана своего“. Вестно же все буди, что он (имярек) точию единоличне анафеме сей подлежит, но ни жена его, ни дети и ни прочии домашнии его, разве бы и оные поревновать похотели его неистовству, и за сию наложенную на него клятву дерзнули бы гордо и явственно укорять Церковь Божию»1810.
Здесь мы видим, что анафема сближается с «клятвой» – но именно в смысле «запрещения»: отлученному заклято входить в храм. Кроме того, из этого текста становится видно, что Синод, принимая решение об отлучении от Церкви Льва Толстого, не выдумывал нечто небывалое, но действовал именно по процедуре «Духовного регламента».
Далее «Регламент» предписывает текст анафемы вывесить на стенах собора или всех храмов епархии. Объявление анафемы не имеет литургического характера – это просто объявление о происшедшем церковному народу. Но само происшедшее событие отпадения некоего человека от Церкви носит характер таинственно-литургический: он не может причащаться в православных храмах. Итак, суть анафемы – в воспрещении причастия. А способ ее объявления народу зависит от обстоятельств. В петровские времена это было объявление на больших собраниях народа. Позднее для этого использовались газеты. От способа оповещения об анафеме суть происшедшего не меняется. Но во всяком случае мрачной романтики католических анафем здесь нет. Нет проклятий. И «анафема» есть просто «отлучение»; «отлучение» же есть свидетельство о том, что данный человек живет – вне Церкви.
Собственно «проклятие» в греческом языке выражается словом katara, но отнюдь не anathema. И в текстах Нового Завета katara и слова, производные от него, никогда не обозначают действий Церкви или христиан (см. Мф. 25,41; Мк. 11,21; Лк. 6,28; Иак. 3,9-10; 2 Петр. 2,14; Римл. 12,14; Гал. 3,10; Евр. 6,8). Более того, христианам запрещено katarasthe (проклинать) даже своих преследователей – Римл. 12,14. И даже «Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, не смел произнести укоризненного суда, но сказал: „да запретит тебе Господь“ (Иуд. 1,9). Точно так же, как в Ветхом Завете еврейский глагол „бара“ (творить) может описывать только действия Бога и никогда не имеет своим подлежащим человека – так же в Новом Завете katarasthe не может никто – ни человек, ни Ангел. Церковь не может проклинать, но она может отделять от себя тех, которые „не знают Бога“, памятуя слова Апостола: „Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы“ (1 Кор. 15,33).
Да, в латинской практике и, насколько можно судить, в древнееврейской, анафематствование есть больше, чем отлучение от Церкви. Но вновь скажу – Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, несомненно, следовал православному пониманию отлучения от Церкви, согласно которому отлучение от Церкви и анафема суть синонимы, и, соответственно, анафема не воспринимается как проклятие. Чтобы не быть голословным, приведу те определения этого церковного действия, которые встречаются в авторитетных богословских источниках православной Церкви.
1. Анафема (1 Кор. 16,22) (заклятие, отлучение). Под сим словом в общем смысле разумеется обречение какого-либо животного, лица или места конечной гибели и Божескому отмщению (Лев. 27,28; Нав. 6,16). В более тесном смысле под словом анафема в древней Церкви разумелось отлучение от Церкви или исключение из общества верующих еретиков или нераскаянных грешников. В еврейской языке слово анафема обозначается словом херем. – Иллюстрированная полная популярная библейская энциклопедия. вып.1. Труд архим. Никифора. – М., 1891, с. 47.
2а. Анафема (от греч. anathema). Семьдесят толковников в своем переводе Библии с еврейского усвоили чтение anafema и переводили им еврейское херем. Но в содержание этого понятия у евреев входит не только признак посвящения Богу и неприкосновенности дара, вследствие его святости, но и признак дара Богу для умилоствления и уничтожения. Этот второй признак в переводе семидесяти толковников вошел в понятие anafema. С преобразованием представления о Боге в послепленный период изменилось и содержание понятия анафемы. Оно обозначает теперь отлучение. Синагогальная практика выработала два вида исключения из общины: отлучение просто и отлучение с проклятием – херем. В Новом Завете слово anathema употребляется прежде всего апостолом Павлом. Он считается с установившимся его значением, но не употребляет его намеренно, когда, например, заходит речь об отлучении коринфского кровосмесителя, желая, очевидно, показать, что христианское отлучение есть нечто иное по сравнению с синагогальным (1 Кор. 5,13). Правила апостольские не пользуются для выражения своих прещений словом anathema, а употребляют термины kathaireisthos aphorizestho. Слово anafema входит в употребление с 4 века (соборы эльвирский и лаодикийский) и становится господствующим со времени халкидонского собора (451). Подробнее см. Отлучение. – Анафема. // Новый энциклопедический словарь. Т. 2. Издание Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. – СПб., б.г., ст. 529-530.
2б. Отлучение. В христианской церкви отлучение существовало уже на самых первых порах, как видно из слов И.Христа о преслушавших церковь, которые должны сделаться для нее «яко же язычник и мытарь». Ап. Павел повелевает (1 Кор. 5,11) членам церкви не есть и не пить (т. е. не иметь общения) с блудниками, лихоимцами, идолослужителями, злоречивыми, пьяницами, хищниками. Апостольское 72 правило узаконяет О. для похищающих церковный воск или елей. Последствия христианского О. состояли в исключении отлученного от участия в общественном богослужении, вечерях любви и таинствах; имена отлученных вычеркивались из диптихов, христиане не называли их братьями и не давали им братского лобзания. Действие О. в первобытной церкви не лишало отлученного гражданских прав. Общение с отлученным рассматривалось как преступление, наказываемое также О. Отлученный в одной церкви не мог быть принимаем в общение другою (21 правило халкидонского собора и 8 правило собора карфагенского)… По правилу митрополита Иоанна О. подвергаются державшиеся идолопоклонства, виновные в многоженстве, одновременном и последовательном, продающие своих слуг-христиан поганым, кровосмесники, не причащавшиеся, употребляющие мясо в великий пост. О. состояло в признании отлученного чуждым церкви, пока он не оставит грех свой. Правило митрополита Кирилла лишает отлученного, после его смерти, молитв иерейских и погребения близ церкви; оно грозит отлучением держащимся бесовских обычаев, в праздники творящим позоры со свистанием и кличем, бьющимся дрекольем до смерти и т. п. Стоглавый собор понимал О. в смысле недопущения к богослужению и отказа в принятии каких-либо приношений для церкви от отлученных. «Духовный регламент» Петра I различает О. великое и малое. О. великое назначалось после безуспешных священнических увещаний, за открытое хуление имени Божия, Св.Писания, церкви, за уклонение от причащения в течение более года, и состояло в том, что, по определению синода, отлученному запрещался вход в церковь и общение ея таинств; если бы он силою или хитростью проник в храм, то, доколе он в нем находился, богослужение приостанавливалось. – Отлучение. // Новый энциклопедический словарь. Т. 22. Издание Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. – СПб., 1897, ст. 429-430.
3. Аnathema (anatithemi, соб. то что отставлено, отлучено) анафема, отлучение, проклятие. – А. Д. Вейсман. Греческо-русский словарь. – СПб., 1899, с. 86.
4. Анафема. По производству от греческого anatithemi – полагаю вверх, отделяю, слово анафема означает все выделенное из круга житейского обихода, дар, пожертвование. В этом смысле оно употребляется греческими классиками – Гомером, Софоклом, Геродотом, автором 2 книги Маккавейской (9,16) и евангелистом Лукою (21,5). Но так как вещь, посвященная Богу, то есть анафема, чужда житейскому употреблению, и человек-анафема чужд человеческому обществу, то с данным выражением стали соединять понятие отлучения от общества. С подобным значением оно встречается у Ездры (1 Езд. 10,8) и ап. Павла, когда он выражает желание быть отлученным (anathema einai) от Христа за братьев своих по плоти (Рим. 9,3), произносить отлучение (anathema esto) тем, которые учат не так, как они, наученные Богом (Гал. 1,8-9) и предает отлучению (eto anathema) не любящих Господа Иисуса (1 Кор. 16,22). Такой именно смысл усвояет словам ап. Павла Иоанн Златоуст: «Послушай, замечает он, что говорит Павел: аще кто не любит Господа Иисуса, анафема да будет. Как никто не смеет касаться без нужды руками или приближаться к анафеме, предложенной Богу, так и оторванного от церкви апостол в противоположном смысле называет сим именем. К анафеме никто не смел приближаться из уважения, с отрезанным же прерывали связь по другому противоположному чувству. В обоих случаях одинаково прерывается связь, и предмет делается для людей чуждым. Но одного остерегаются потому, что оно посвящено Богу, а другого потому, что отчуждено от Бога, оторвано от церкви. В последнем смысле сказал апостол Павел: я желал бы сам отлучен быть от Христа за братьев». С значением «отлучение» слово анафема перешло от апостолов в христианскую церковь позднейшего времени… Подвергшийся анафеме, если он был жив, всецело извергался из церкви, лишался права участвовать в таинствах, молитвах и общественном богослужении, и при том не в одной какой-либо поместной церкви, но и всех, без исключения; если он был мертв, то его имя исключалось из диптихов… Как ни сильно было по своим последствиям отлучение, оно совершалось без всякой торжественности или особых обрядов. Епископ с клиром или собор составлял определение, в котором отлучал от церкви известное лице, и сообщал об этом определении другим церквам… В истории отлучения анафематствования 7 Вселенского собора имеют то значение, что легли в основу богослужебного чина православия. Во все времена в нем указывается 1) выносить для поклонения и целования иконы, 2) возносить благодарение Богу за торжество церкви над ересями, 3) произносить исповедание веры, 4) провозглашать анафему еретикам и 5) многолетие живым защитникам церкви и вечную память умершим. – А.Петровский. Анафема. // Православная богословская энциклопедия. – СПб., 1900, т. 1.
5. Анафема от anathema, anaphora – возложение, (anatithemi, tithemi – класть; ana – вверх); возложение, приношение, посвящение божеству. Главное – идея изолированности по отношению к сфере бытового, несакрального. Это значение изолированности, изъятия далее развивалось в двух направлениях: изолированность как благая посвященность и изолированность как отторжение от сакрального, от божества. В Новый Завет вошло второе значение. «Да будет анафема» – «да будет изолировано». Проклятие – kathara – предполагает полное отлучение с элементом отомщения отлучаемому, кары ему, то есть в проклятии отчетливо присутствует идея кары. Анафема – более нейтральная и безэмоциональная констатация несопрягаемости предаваемых анафеме с предающими. Анафема – это не карательная, а скорее даже воспитательная, даже профилактическая мера – как больного заразной болезнью изолируют от здоровых совсем не в целях наказания, не в целях покарать за сам факт болезни. В контексте Нового Завета анафема приобретает идею помощи отлучаемым, оказания им блага, спасения их, т. к. попадающие под анафему лишаются тем самым возможности «соблазнять малых сих», что есть величайший грех. То есть анафема есть своего рода лекарство для больного. – Griechisch-Deutsches Worterbuch zu den Schriften des Neuen Testaments und der ubrigen urchristlichen Literatur. Von Walter Bauer. Berlin, 1963.
6. Анафема – отлучение от общины верных и предание суду Божию; тот, кто подвергся такому отлучению. – Краткий церковнославянский словарь. // Настольная книга священнослужителя. Т. 4. – М., 1983, с. 613.
7. Анафема, заклятие, отлучение – от семитского корня херем – отделять, оставлять исключительно для религиозного употребления. В русском переводе Библии слово «херем» переводится в Ветхом Завете – заклятие, а в Новом Завете – анафема… В устах иудеев в клятвенных формулах (Мк. 14,71; Деян. 23,12) оно имеет значение призыва проклятия против себя самого в случае нарушения клятвы. У апостола Павла – это формула, которая выражает суд Божий над неверными (Гал. 1,8; 1 Кор. 16,22). Когда же он говорит: «Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян» (Рим. 9,3-4), он уточняет, что А. для христианина – это отлучение от Христа. – Богословско-литургический словарь. // Настольная книга священнослужителя. Т. 4. – М., 1983, сс. 661-662.
8. Анафема – отлучение в древней христианской церкви отвергающих или извращающих основные истины веры, исключение из общества верующих, удаление от общения с верующими. В таком смысле объявлялась анафема или отлучение еретикам или нераскаянным грешникам. – Полный православный энциклопедический словарь. Т. 1. – М., 1992, с. 155.
9. Говоря об иерархах, принявших еретическое исповедание веры (промонофелитский Типос), преп. Максим Исповедник сказал: «Они много раз сами себя отлучили от Церкви и изобличили в неправомыслии»1811.
10. Каноническое право православной Церкви предупреждает: в случае тяжких грехов епископ или клирик должен быть лишен сана, а мирянин – отлучен от Церкви. Если бы анафема была проклятием, то было бы странно, что епископ лишь лишается своей должности, продолжая оставаться членом Церкви, тогда как на голову гораздо менее виновного мирянина обращаются все силы ада. При этом церковные авторы всегда подчеркивали1812 , что лишение сана есть гораздо большее наказание, чем отлучение мирянина: ведь мирянин может быть возвращен в церковь, а лишаемый сана расстается с ним навсегда. Стоит заметить, что Второе правило 4 Вселенского собора прямо употребляет слово «анафематствование»: ему подлежат те, кто за деньги пытается приобрести священнический сан.
11. В 754 г. в Константинополе состоялся иконоборческий лжесобор. Хотя он существенно исказил церковное предание во многих своих суждениях, он, однако, сохранил в своей процедуре именно православное понимание анафемы. О людях, не согласных с его постановлениями, этот собор постановил: «если это будут епископы или клирики, да будут чужды епископства, а клирики клира; если же они монашествующие или миряне, то да будут анафематствованы»1813. Сама эта анафема наложена (на православных иконопочитателей) неверно, но в данном случае этот текст представляет для нас интерес в качестве свидетельства о том, что в восточно-христианском сознании этого времени слова «отлучение» и «анафема» бытовали как синонимы..
12. В Евангелии есть слова Христа: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф.18, 15-17). Крупнейший исследователь церковного права еп. Никодим Милошевич по этому поводу замечает: «это место св. писания говорит нам, в чем состоит сущность церковных наказаний»1814. Сущность этих наказаний, как мы видим, в том, что христианин, вновь ставший язычником, начинает восприниматься христианами именно как язычник. На него распространяется Христова же заповедь об отношении к нему (как к любому человеку и прежде всего к врагу) с любовью. Но он уже не составляет одно духовное целое с остальными христианами. «Основатель церкви, упомянув средства, которые должно употреблять для исправления преступника закона, объявил, что при упорстве его следует лишить общения с церковью, исключить из церкви и считать чуждым ей. В лишении общения с церковью состоит, следовательно, последнее и потому самое высшее наказание, которое церковный суд может налагать на лиц, преступивших ее законы. Под именем общения понимаются все права, получаемые человеком со вступлением его в церковь, и в частности право пользоваться благодатными дарами церкви, из которых высшим является таинство св. причащения» – продолжает сербский канонист1815.
13. Кроме того, можно прислушаться к тому, что говорят об анафеме как высшем церковном наказании богословы – специалисты в области канонического права.
«Сущность церковных наказаний состоит в том, что преступник церковных канонов лишается всех или только некоторых прав и благ, находящихся в исключительном распоряжении Церкви. Отсюда и общее название этих церковных наказаний: отлучение (aphorismos, excommunicatio). Оно может быть или полное – состоящее в совершенном исключении из числа членов Церкви (anathema, excommunicatio major), или неполное, когда виновный лишается только некоторых прав и благ, находящихся в церковном распоряжении», – пишет А. С. Павлов1816.
Только что цитированный еп. Никодим полагает, что «наказания, налагаемые церковью на мирян, до их полного обращения – не наказания, в строгом смысле, а епитимии, и она принимает в свое общение даже таких преступных мирян, которые подверглись самой высшей мере наказания – анафеме, если только они искренне раскаются и исполнят предписанные епитимьи»1817. По мнению еп. Никодима, анафема тем отличается от отлучения от таинств, что 1) совершается гласно, а не на исповеди; 2) лишает анафематствованного права на общение с православными христианами не только в таинствах, но и в быту и 3) в христианских государствах влечет за собой репрессивные меры со стороны государственной власти1818. Можно осуждать привычную для теократического сознания апелляцию к светским властям, но нельзя не заметить, что все же никакого «проклятия» здесь и близко нет.
Наконец, современный канонист, преподаватель Московской Духовной Академии протоиерей Владислав Цыпин так пишет об анафеме: «Великим отлучением, анафемой, поражают только за самые тяжкие преступления: ересь, вероотступничество, святотатство. Великое отлучение заключается в совершенном исключении преступника из Церкви. Но и анафема все-таки не утрачивает характера врачевания, ибо она не является неотменяемой карой. Если анафематствованный грешник раскается в содеянных им преступлениях, то он не может быть жестокосердно отвергнут Церковью. Согласно 52-му Апостольскому правилу, „аще кто, епископ или пресвитер, обращающегося от греха не приемлет, но отвергает: да будет извержен из священного чина. Опечаливает бо Христа рекшаго: радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся“1819.
Итак, слово «анафема» имело смысл «проклятия» только в иудаизме и, отчасти, в католичестве1820 , но отнюдь не в православии. Православному сознанию настолько претит желание духовного и физического зла человеку, что один из богословов полагает, что библейский смысл даже такого слова как «проклятие» не следует понимать как насылание зла на человека – «Проклятие означает только, что нечто предоставляется своей судьбе, лишается поддержки: „проклинаю“ – значит „отлучаю“. Так что делать пугало и даже и из такого слова как „проклятие“ совсем не следует. Это страшное слово, но оно не обнаруживает никакой активной жестокости. И если Судия говорит грешникам „проклятые“, то это значит только: отлученные от Меня, предоставленные самим себе»1821.
Этот контраст вхождения в церковную жизнь и исхода из нее настолько разителен, что В. Розанов полагал Определение Синода об отлучении Толстого чем-то неподлинным – ибо слишком уж «прозаична» была «бумажка о Толстом, им выпущенная»1809. То же самое чувство несоразмерности обстоятельств дарования благодати и потери ее привело в католичестве к мрачной романтике негативных обрядов (своего рода «черной магии»).
Православие этого не сделало. И это вернее даже по-человечески. Минуту рождения любви люди помнят. А когда именно она погасла – заметить гораздо тяжелее. Даже момент, когда человек полюбил какого-то поэта или стихотворение, можно отчетливо вспомнить. А когда эти же строки впервые представились не более чем холодным пеплом – вспомнить почти невозможно. Так и момент потери веры определить гораздо сложнее, чем минуту ее рождения. И если эта потеря замечена, то что же еще остается сказать несчастному?.. И лишь если он свое неверие продолжает выдавать за церковную веру, можно сказать ему и другим: не обманывайтесь – в нем истинной веры нет, он живет вне Церкви.
Та процедура анафематствования, которая существовала в Русской Православной Церкви, описана в «Духовном регламенте» (то есть в тексте начала XVIII столетия). Если некий неправославно мыслящий человек не поддается увещеваниям священника или епископа, «тогда епископ повелит протодиакону в праздничный день в Церкви возвестить народу сими или подобными словесы: „человек, ведомый вам (имярек), таковым-то явногрешием именно соблазняет Церковь, и презорник гнева Божия является, и наставление пастырское, не единожды ему повторенное, с ругательством отметнул; того ради пастырь ваш (имярек) молит вашу любовь отческо, да вси помолитеся о нем благоутробному Богу, да умягчит его жестосердие, и да сердце чисто сотворит в нем, и преклонит его к покаянию. А которые ближайшее с ним имеете сообщение, увещевайте его, и умоляйте и единолично всякий и с прочими совокупно со всяким усердием, да принесет покаяние; и доложите ему, что аще неисправлен и презорлив пребудет до такого времени (время уреченно будет по рассуждению), то подпадет извержению от Церкви“. И естьли уже и по сем непреклонен и упрям пребудет преступник, то Епископ и тогда не приступит еще к анафеме; но прежде о всем том, как деялось, напишет к Духовному Коллегиум: а от Коллегиум получив соизволение на письме, предаст явно грешника анафеме, составив такую или подобную формульку или образец, и протодиакону в Церкви при народе прочести повелев: „Понеже знаемый вам человек (имярек) таковым-то своим явным закона Божия преступлением соблазнил Церковь, и неоднократное пастырское увещавание к покаянию его ведущее презрел; последи же и отвержение его от Церкви, аще не покается, в слух народа извещенное уничтожив, пребывает доселе к жестокосердии своем, не подая надежды исправления своего, того ради Пастырь наш, по заповеди Христовой, данною себе от тогожде Господа властию, извергает его от общества Христианского, и яко непотребного члена, от тела Церкве Христовы отсецает, всем правоверным извествуя о нем, что он непричастен ктому есть даров Божиих, кровию Спасителя и Господа нашего Иисуса Христа приобретенных нам, дондеже истинно от сердца не покается. И того ради запрещен и не благословен есть ему вход церковный, кольми паче святой и страшной тайны Евхаристии и прочиих Таин Святых и треб церковных участник он быти не может как в церкви, так и в дому своем и на коем либо ином месте. И аще бы в Церковь он вшел тайно или и явно, но силою; то большему осуждению подлежит, и многажде паче, аще коварно или насильно Таин Святых причаститися дерзнет, Священницы же да возбраняют ему всячески входа церковнаго; и аще не могут возбранить ему ради силы его, то кроме Литургии, да престают от всякой службы церковной, дондеже не изыдет. Також священницы да не ходят к нему с молитвою, благословением и Святыми Таинствы под лишением сана своего“. Вестно же все буди, что он (имярек) точию единоличне анафеме сей подлежит, но ни жена его, ни дети и ни прочии домашнии его, разве бы и оные поревновать похотели его неистовству, и за сию наложенную на него клятву дерзнули бы гордо и явственно укорять Церковь Божию»1810.
Здесь мы видим, что анафема сближается с «клятвой» – но именно в смысле «запрещения»: отлученному заклято входить в храм. Кроме того, из этого текста становится видно, что Синод, принимая решение об отлучении от Церкви Льва Толстого, не выдумывал нечто небывалое, но действовал именно по процедуре «Духовного регламента».
Далее «Регламент» предписывает текст анафемы вывесить на стенах собора или всех храмов епархии. Объявление анафемы не имеет литургического характера – это просто объявление о происшедшем церковному народу. Но само происшедшее событие отпадения некоего человека от Церкви носит характер таинственно-литургический: он не может причащаться в православных храмах. Итак, суть анафемы – в воспрещении причастия. А способ ее объявления народу зависит от обстоятельств. В петровские времена это было объявление на больших собраниях народа. Позднее для этого использовались газеты. От способа оповещения об анафеме суть происшедшего не меняется. Но во всяком случае мрачной романтики католических анафем здесь нет. Нет проклятий. И «анафема» есть просто «отлучение»; «отлучение» же есть свидетельство о том, что данный человек живет – вне Церкви.
Собственно «проклятие» в греческом языке выражается словом katara, но отнюдь не anathema. И в текстах Нового Завета katara и слова, производные от него, никогда не обозначают действий Церкви или христиан (см. Мф. 25,41; Мк. 11,21; Лк. 6,28; Иак. 3,9-10; 2 Петр. 2,14; Римл. 12,14; Гал. 3,10; Евр. 6,8). Более того, христианам запрещено katarasthe (проклинать) даже своих преследователей – Римл. 12,14. И даже «Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, не смел произнести укоризненного суда, но сказал: „да запретит тебе Господь“ (Иуд. 1,9). Точно так же, как в Ветхом Завете еврейский глагол „бара“ (творить) может описывать только действия Бога и никогда не имеет своим подлежащим человека – так же в Новом Завете katarasthe не может никто – ни человек, ни Ангел. Церковь не может проклинать, но она может отделять от себя тех, которые „не знают Бога“, памятуя слова Апостола: „Не обманывайтесь: худые сообщества развращают добрые нравы“ (1 Кор. 15,33).
Да, в латинской практике и, насколько можно судить, в древнееврейской, анафематствование есть больше, чем отлучение от Церкви. Но вновь скажу – Архиерейский Собор Русской Православной Церкви, несомненно, следовал православному пониманию отлучения от Церкви, согласно которому отлучение от Церкви и анафема суть синонимы, и, соответственно, анафема не воспринимается как проклятие. Чтобы не быть голословным, приведу те определения этого церковного действия, которые встречаются в авторитетных богословских источниках православной Церкви.
1. Анафема (1 Кор. 16,22) (заклятие, отлучение). Под сим словом в общем смысле разумеется обречение какого-либо животного, лица или места конечной гибели и Божескому отмщению (Лев. 27,28; Нав. 6,16). В более тесном смысле под словом анафема в древней Церкви разумелось отлучение от Церкви или исключение из общества верующих еретиков или нераскаянных грешников. В еврейской языке слово анафема обозначается словом херем. – Иллюстрированная полная популярная библейская энциклопедия. вып.1. Труд архим. Никифора. – М., 1891, с. 47.
2а. Анафема (от греч. anathema). Семьдесят толковников в своем переводе Библии с еврейского усвоили чтение anafema и переводили им еврейское херем. Но в содержание этого понятия у евреев входит не только признак посвящения Богу и неприкосновенности дара, вследствие его святости, но и признак дара Богу для умилоствления и уничтожения. Этот второй признак в переводе семидесяти толковников вошел в понятие anafema. С преобразованием представления о Боге в послепленный период изменилось и содержание понятия анафемы. Оно обозначает теперь отлучение. Синагогальная практика выработала два вида исключения из общины: отлучение просто и отлучение с проклятием – херем. В Новом Завете слово anathema употребляется прежде всего апостолом Павлом. Он считается с установившимся его значением, но не употребляет его намеренно, когда, например, заходит речь об отлучении коринфского кровосмесителя, желая, очевидно, показать, что христианское отлучение есть нечто иное по сравнению с синагогальным (1 Кор. 5,13). Правила апостольские не пользуются для выражения своих прещений словом anathema, а употребляют термины kathaireisthos aphorizestho. Слово anafema входит в употребление с 4 века (соборы эльвирский и лаодикийский) и становится господствующим со времени халкидонского собора (451). Подробнее см. Отлучение. – Анафема. // Новый энциклопедический словарь. Т. 2. Издание Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. – СПб., б.г., ст. 529-530.
2б. Отлучение. В христианской церкви отлучение существовало уже на самых первых порах, как видно из слов И.Христа о преслушавших церковь, которые должны сделаться для нее «яко же язычник и мытарь». Ап. Павел повелевает (1 Кор. 5,11) членам церкви не есть и не пить (т. е. не иметь общения) с блудниками, лихоимцами, идолослужителями, злоречивыми, пьяницами, хищниками. Апостольское 72 правило узаконяет О. для похищающих церковный воск или елей. Последствия христианского О. состояли в исключении отлученного от участия в общественном богослужении, вечерях любви и таинствах; имена отлученных вычеркивались из диптихов, христиане не называли их братьями и не давали им братского лобзания. Действие О. в первобытной церкви не лишало отлученного гражданских прав. Общение с отлученным рассматривалось как преступление, наказываемое также О. Отлученный в одной церкви не мог быть принимаем в общение другою (21 правило халкидонского собора и 8 правило собора карфагенского)… По правилу митрополита Иоанна О. подвергаются державшиеся идолопоклонства, виновные в многоженстве, одновременном и последовательном, продающие своих слуг-христиан поганым, кровосмесники, не причащавшиеся, употребляющие мясо в великий пост. О. состояло в признании отлученного чуждым церкви, пока он не оставит грех свой. Правило митрополита Кирилла лишает отлученного, после его смерти, молитв иерейских и погребения близ церкви; оно грозит отлучением держащимся бесовских обычаев, в праздники творящим позоры со свистанием и кличем, бьющимся дрекольем до смерти и т. п. Стоглавый собор понимал О. в смысле недопущения к богослужению и отказа в принятии каких-либо приношений для церкви от отлученных. «Духовный регламент» Петра I различает О. великое и малое. О. великое назначалось после безуспешных священнических увещаний, за открытое хуление имени Божия, Св.Писания, церкви, за уклонение от причащения в течение более года, и состояло в том, что, по определению синода, отлученному запрещался вход в церковь и общение ея таинств; если бы он силою или хитростью проник в храм, то, доколе он в нем находился, богослужение приостанавливалось. – Отлучение. // Новый энциклопедический словарь. Т. 22. Издание Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. – СПб., 1897, ст. 429-430.
3. Аnathema (anatithemi, соб. то что отставлено, отлучено) анафема, отлучение, проклятие. – А. Д. Вейсман. Греческо-русский словарь. – СПб., 1899, с. 86.
4. Анафема. По производству от греческого anatithemi – полагаю вверх, отделяю, слово анафема означает все выделенное из круга житейского обихода, дар, пожертвование. В этом смысле оно употребляется греческими классиками – Гомером, Софоклом, Геродотом, автором 2 книги Маккавейской (9,16) и евангелистом Лукою (21,5). Но так как вещь, посвященная Богу, то есть анафема, чужда житейскому употреблению, и человек-анафема чужд человеческому обществу, то с данным выражением стали соединять понятие отлучения от общества. С подобным значением оно встречается у Ездры (1 Езд. 10,8) и ап. Павла, когда он выражает желание быть отлученным (anathema einai) от Христа за братьев своих по плоти (Рим. 9,3), произносить отлучение (anathema esto) тем, которые учат не так, как они, наученные Богом (Гал. 1,8-9) и предает отлучению (eto anathema) не любящих Господа Иисуса (1 Кор. 16,22). Такой именно смысл усвояет словам ап. Павла Иоанн Златоуст: «Послушай, замечает он, что говорит Павел: аще кто не любит Господа Иисуса, анафема да будет. Как никто не смеет касаться без нужды руками или приближаться к анафеме, предложенной Богу, так и оторванного от церкви апостол в противоположном смысле называет сим именем. К анафеме никто не смел приближаться из уважения, с отрезанным же прерывали связь по другому противоположному чувству. В обоих случаях одинаково прерывается связь, и предмет делается для людей чуждым. Но одного остерегаются потому, что оно посвящено Богу, а другого потому, что отчуждено от Бога, оторвано от церкви. В последнем смысле сказал апостол Павел: я желал бы сам отлучен быть от Христа за братьев». С значением «отлучение» слово анафема перешло от апостолов в христианскую церковь позднейшего времени… Подвергшийся анафеме, если он был жив, всецело извергался из церкви, лишался права участвовать в таинствах, молитвах и общественном богослужении, и при том не в одной какой-либо поместной церкви, но и всех, без исключения; если он был мертв, то его имя исключалось из диптихов… Как ни сильно было по своим последствиям отлучение, оно совершалось без всякой торжественности или особых обрядов. Епископ с клиром или собор составлял определение, в котором отлучал от церкви известное лице, и сообщал об этом определении другим церквам… В истории отлучения анафематствования 7 Вселенского собора имеют то значение, что легли в основу богослужебного чина православия. Во все времена в нем указывается 1) выносить для поклонения и целования иконы, 2) возносить благодарение Богу за торжество церкви над ересями, 3) произносить исповедание веры, 4) провозглашать анафему еретикам и 5) многолетие живым защитникам церкви и вечную память умершим. – А.Петровский. Анафема. // Православная богословская энциклопедия. – СПб., 1900, т. 1.
5. Анафема от anathema, anaphora – возложение, (anatithemi, tithemi – класть; ana – вверх); возложение, приношение, посвящение божеству. Главное – идея изолированности по отношению к сфере бытового, несакрального. Это значение изолированности, изъятия далее развивалось в двух направлениях: изолированность как благая посвященность и изолированность как отторжение от сакрального, от божества. В Новый Завет вошло второе значение. «Да будет анафема» – «да будет изолировано». Проклятие – kathara – предполагает полное отлучение с элементом отомщения отлучаемому, кары ему, то есть в проклятии отчетливо присутствует идея кары. Анафема – более нейтральная и безэмоциональная констатация несопрягаемости предаваемых анафеме с предающими. Анафема – это не карательная, а скорее даже воспитательная, даже профилактическая мера – как больного заразной болезнью изолируют от здоровых совсем не в целях наказания, не в целях покарать за сам факт болезни. В контексте Нового Завета анафема приобретает идею помощи отлучаемым, оказания им блага, спасения их, т. к. попадающие под анафему лишаются тем самым возможности «соблазнять малых сих», что есть величайший грех. То есть анафема есть своего рода лекарство для больного. – Griechisch-Deutsches Worterbuch zu den Schriften des Neuen Testaments und der ubrigen urchristlichen Literatur. Von Walter Bauer. Berlin, 1963.
6. Анафема – отлучение от общины верных и предание суду Божию; тот, кто подвергся такому отлучению. – Краткий церковнославянский словарь. // Настольная книга священнослужителя. Т. 4. – М., 1983, с. 613.
7. Анафема, заклятие, отлучение – от семитского корня херем – отделять, оставлять исключительно для религиозного употребления. В русском переводе Библии слово «херем» переводится в Ветхом Завете – заклятие, а в Новом Завете – анафема… В устах иудеев в клятвенных формулах (Мк. 14,71; Деян. 23,12) оно имеет значение призыва проклятия против себя самого в случае нарушения клятвы. У апостола Павла – это формула, которая выражает суд Божий над неверными (Гал. 1,8; 1 Кор. 16,22). Когда же он говорит: «Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян» (Рим. 9,3-4), он уточняет, что А. для христианина – это отлучение от Христа. – Богословско-литургический словарь. // Настольная книга священнослужителя. Т. 4. – М., 1983, сс. 661-662.
8. Анафема – отлучение в древней христианской церкви отвергающих или извращающих основные истины веры, исключение из общества верующих, удаление от общения с верующими. В таком смысле объявлялась анафема или отлучение еретикам или нераскаянным грешникам. – Полный православный энциклопедический словарь. Т. 1. – М., 1992, с. 155.
9. Говоря об иерархах, принявших еретическое исповедание веры (промонофелитский Типос), преп. Максим Исповедник сказал: «Они много раз сами себя отлучили от Церкви и изобличили в неправомыслии»1811.
10. Каноническое право православной Церкви предупреждает: в случае тяжких грехов епископ или клирик должен быть лишен сана, а мирянин – отлучен от Церкви. Если бы анафема была проклятием, то было бы странно, что епископ лишь лишается своей должности, продолжая оставаться членом Церкви, тогда как на голову гораздо менее виновного мирянина обращаются все силы ада. При этом церковные авторы всегда подчеркивали1812 , что лишение сана есть гораздо большее наказание, чем отлучение мирянина: ведь мирянин может быть возвращен в церковь, а лишаемый сана расстается с ним навсегда. Стоит заметить, что Второе правило 4 Вселенского собора прямо употребляет слово «анафематствование»: ему подлежат те, кто за деньги пытается приобрести священнический сан.
11. В 754 г. в Константинополе состоялся иконоборческий лжесобор. Хотя он существенно исказил церковное предание во многих своих суждениях, он, однако, сохранил в своей процедуре именно православное понимание анафемы. О людях, не согласных с его постановлениями, этот собор постановил: «если это будут епископы или клирики, да будут чужды епископства, а клирики клира; если же они монашествующие или миряне, то да будут анафематствованы»1813. Сама эта анафема наложена (на православных иконопочитателей) неверно, но в данном случае этот текст представляет для нас интерес в качестве свидетельства о том, что в восточно-христианском сознании этого времени слова «отлучение» и «анафема» бытовали как синонимы..
12. В Евангелии есть слова Христа: «Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою еще одного или двух, дабы устами двух или трех свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь» (Мф.18, 15-17). Крупнейший исследователь церковного права еп. Никодим Милошевич по этому поводу замечает: «это место св. писания говорит нам, в чем состоит сущность церковных наказаний»1814. Сущность этих наказаний, как мы видим, в том, что христианин, вновь ставший язычником, начинает восприниматься христианами именно как язычник. На него распространяется Христова же заповедь об отношении к нему (как к любому человеку и прежде всего к врагу) с любовью. Но он уже не составляет одно духовное целое с остальными христианами. «Основатель церкви, упомянув средства, которые должно употреблять для исправления преступника закона, объявил, что при упорстве его следует лишить общения с церковью, исключить из церкви и считать чуждым ей. В лишении общения с церковью состоит, следовательно, последнее и потому самое высшее наказание, которое церковный суд может налагать на лиц, преступивших ее законы. Под именем общения понимаются все права, получаемые человеком со вступлением его в церковь, и в частности право пользоваться благодатными дарами церкви, из которых высшим является таинство св. причащения» – продолжает сербский канонист1815.
13. Кроме того, можно прислушаться к тому, что говорят об анафеме как высшем церковном наказании богословы – специалисты в области канонического права.
«Сущность церковных наказаний состоит в том, что преступник церковных канонов лишается всех или только некоторых прав и благ, находящихся в исключительном распоряжении Церкви. Отсюда и общее название этих церковных наказаний: отлучение (aphorismos, excommunicatio). Оно может быть или полное – состоящее в совершенном исключении из числа членов Церкви (anathema, excommunicatio major), или неполное, когда виновный лишается только некоторых прав и благ, находящихся в церковном распоряжении», – пишет А. С. Павлов1816.
Только что цитированный еп. Никодим полагает, что «наказания, налагаемые церковью на мирян, до их полного обращения – не наказания, в строгом смысле, а епитимии, и она принимает в свое общение даже таких преступных мирян, которые подверглись самой высшей мере наказания – анафеме, если только они искренне раскаются и исполнят предписанные епитимьи»1817. По мнению еп. Никодима, анафема тем отличается от отлучения от таинств, что 1) совершается гласно, а не на исповеди; 2) лишает анафематствованного права на общение с православными христианами не только в таинствах, но и в быту и 3) в христианских государствах влечет за собой репрессивные меры со стороны государственной власти1818. Можно осуждать привычную для теократического сознания апелляцию к светским властям, но нельзя не заметить, что все же никакого «проклятия» здесь и близко нет.
Наконец, современный канонист, преподаватель Московской Духовной Академии протоиерей Владислав Цыпин так пишет об анафеме: «Великим отлучением, анафемой, поражают только за самые тяжкие преступления: ересь, вероотступничество, святотатство. Великое отлучение заключается в совершенном исключении преступника из Церкви. Но и анафема все-таки не утрачивает характера врачевания, ибо она не является неотменяемой карой. Если анафематствованный грешник раскается в содеянных им преступлениях, то он не может быть жестокосердно отвергнут Церковью. Согласно 52-му Апостольскому правилу, „аще кто, епископ или пресвитер, обращающегося от греха не приемлет, но отвергает: да будет извержен из священного чина. Опечаливает бо Христа рекшаго: радость бывает на небеси о едином грешнице кающемся“1819.
Итак, слово «анафема» имело смысл «проклятия» только в иудаизме и, отчасти, в католичестве1820 , но отнюдь не в православии. Православному сознанию настолько претит желание духовного и физического зла человеку, что один из богословов полагает, что библейский смысл даже такого слова как «проклятие» не следует понимать как насылание зла на человека – «Проклятие означает только, что нечто предоставляется своей судьбе, лишается поддержки: „проклинаю“ – значит „отлучаю“. Так что делать пугало и даже и из такого слова как „проклятие“ совсем не следует. Это страшное слово, но оно не обнаруживает никакой активной жестокости. И если Судия говорит грешникам „проклятые“, то это значит только: отлученные от Меня, предоставленные самим себе»1821.