Ламли Брайан. Источник

   — Образно говоря — да. Какой-то человек-зверь. Убийца. Но, как я сказал, это очень крупный и очень сильный человек.
   Майор спросил:
   — А следы зубов на черепе Роборова?
   — Нет, — отрицательно покачал головой Агурский. — Череп его был размозжен каким-то молотом или чем-то очень на это похожим. Да, чем-то похожим на молоток с узким бойком. Но удары нанесены с огромной силой.
   Припомнив бред, который нес Савинков, майор сердито бросил:
   — Но у меня есть экстрасенс, Павел Савинков, который утверждает, будто бы он “видел” убийцу. И он говорит, что это было нечто кошмарное.
   Агурский, который начал было отворачиваться, вновь медленно повернулся к майору.
   — Вы говорите, что он видел, как это произошло?
   — Да, мысленно.
   — Ага! — понимающе покивал Агурский. Потом он улыбнулся и пожал плечами, как бы извиняясь. — Знаете, майор, моя наука имеет дело только с физическими доказательствами. Метафизика — это не моя епархия. Я вам еще буду нужен? А то, знаете ли, у меня так много дел, что я...
   —  — Пока только одно, — сказал майор. — Будьте добры, скажите, пожалуйста, а что вы сделали с трупом мертвого существа из контейнера?
   — Что я сделал? Я сфотографировал его, исследовал, произведя вскрытие, и, наконец, уничтожил его — сжег.
   — Сжег?
   Агурский опять пожал плечами.
   — Конечно. В конце концов, оно было из-за Врат. Получить какие-то данные было уже невозможно, а... когда имеешь дело с такими вещами, лучше не рисковать. Вы согласны со мной?
   Лучов положил ему руку на плечо.
   — Конечно, Василий, все правильно. Большое тебе спасибо.
   — Если вы нам понадобитесь, — крикнул вслед ему майор, — я вас извещу. Будем надеяться, что этого не произойдет. — Лучову же он сказал:
   — Господи, в его присутствии у меня мурашки по коже бегают.
   — У меня мурашки по коже бегают, где бы я здесь ни находился, — пробормотал Лучов.
   Не успел уйти Агурский, как появился Савинков с оперативниками КГБ. Все они проходили курс криминалистики, и поскольку дело выглядело как обычное убийство...
   Майор окинул их недовольным взглядом. Они выглядели потрепанными, небритыми. Он кратко проинструктировал их, сообщив о случившемся. Они прошли в комнату Роборова. За это время куда-то исчез Савинков, видимо, решив улизнуть, пока майор не поручил ему еще какую-нибудь работу.
   Однако, когда майор с Лучовым возвращались на верхний уровень, вновь показался телепат. Он спотыкался, рыдал, был совершенно не в себе.
   — Майор... помогите! Я... О Господи! Майор налетел на него, вскричав:
   — Что еще, Павел?
   — Лео! — прошептал тот.
   — Лео Гренцель? Пеленгатор? Что такое с Лео?
   — Я все думал, почему он не уловил присутствия кого-то постороннего, — бормотал Савинков, — поэтому пошел к нему. Дверь была... Она стоит распахнутая настежь. Я вошел туда и... и...
   Майор и Лучов переглянулись. Теперь у обоих было одинаковое выражение лица: потрясение, недоверие, ужас! Савинков, безусловно, рассуждал правильно: Гренцель, если бы он был жив и здоров, давным-давно появился бы на месте происшествия.
   Оставив Савинкова, прислонившегося к стене и рыдающего, майор и Лучов побежали по коридору. Майор крикнул, оглянувшись:
   — Только не поднимай тревогу, Павел! Если еще раз включатся сирены, весь Проект разбежится!
   В комнате Гренцеля разыгралась та же история. Шея у него была сломана и выглядела так, будто кто-то прокусил ее прямо до спинного мозга. У мертвого черты лица, казалось, стали еще более острыми, а огромные выпученные глаза приобрели еще более глубокий серый оттенок.
   "Что же видели глаза этого экстрасенса, когда он умирал?” — задумался майор. Потом он заставил свой кадык встать на место и неверным шагом вышел из комнаты, поскольку больше не мог слушать, как Лучова рвет в туалете Гренцеля.

* * *

   Сад Обитателя выглядел просто чудесно. Он был расположен в небольшой долине, которая лежала на западе позади горного хребта. По протяженности сад был площадью не более трех акров, так что задняя его граница была образована последним гребнем седловины, а передняя находилась там, где ровная площадка начинала клониться вниз, к громоздившимся неподалеку утесам. Там была построена невысокая стена, чтобы люди не подходили слишком близко к опасному месту. Между этими границами были разбросаны небольшие поля, огороды, теплицы и маленькие пруды с чистой водой. Один пруд был подернут радужной ряской, а некоторые кипели пузырьками, которые были вызваны подземной термальной активностью; собственно, это были горячие источники.
   Поскольку влаги было в достатке, растительность здесь разрослась обильно, хотя лишь только несколько ее видов отличались от известных на Земле. Многие эти цветы, кусты и деревья вполне могли бы оказаться в любом английском саду. Мать Гарри-младшего занималась ими, когда у нее появлялось желание. Но обычно за садом ухаживали Странники, которые выполняли и все остальные работы.
   Дом Гарри-младшего, выстроенный в стиле бунгало и расположенный в центре сада, был сложен из белого камня, подведен под крышу из красной черепицы и выходил фронтальными окнами на обширное зеркало источника, время от времени попыхивавшего клубами пара. В этом постоянно теплом бассейне Гарри-младший мылся и купался. Его Странники (которые, собственно говоря, давно перестали быть Странниками, поскольку жили здесь постоянно) селились в похожих по конструкции каменных домах по боковым сторонам седловины, там, где кончалась горизонтальная площадка и начинались утесы. Все эти дома имели систему центрального отопления, снабжавшуюся по пластиковым трубам горячей водой из глубокой бурлящей скважины. В них были также стеклянные окна и иные роскошества, неизвестные здесь до появления хозяина.
   Обитатель (как настойчиво предпочитали называть его здешние обитатели) выстроил теплицы, в которых в изобилии росли овощи. Урожаи, при наличии полива и подогрева, здесь собирали поразительные. Удалось ему справиться и с проблемой длинных, холодных и мрачных ночей. Те виды растений, которые смогли со временем к ним адаптироваться, адаптировались, а остальные получали искусственное освещение. На ручье была поставлена турбина с генераторами, от которых, в свою очередь, питались ультрафиолетовые лампы в теплицах и обычные лампочки в жилых домах!
   — Ты сделал так много! — сказал Гарри Киф сыну, пройдя вместе с ним вдоль шпалер высоких растений сладкой кукурузы. — Все это нельзя назвать иначе, как поразительным!
   Гарри-младший слышал примерно то же самое от Зек Фонер, Джаза Симмонса, от всех Странников, когда-либо попадавших сюда. Это было общей реакцией на вещи, казавшиеся ему само собой разумеющимися.
   — Не совсем так, — ответил он. — Это очень немного по сравнению с тем, что я хотел бы сделать. Мне, главным образом, хотелось благоустроить место, где могли бы жить мы с матерью. То есть место, где было бы приятно жить. А что, собственно, это представляет собой, как не полоску плодородной земли в двести с лишним ярдов длиной и в восемьдесят шириной, а? Что же касается ухода за всем, то этим занимаются Странники, а не я.
   — Но эти дома, — сказал Гарри, как он частенько говорил в течение прошлого дня. — Да, я понимаю, что это всего лишь бунгало, но они такие, знаешь... милые! Очень простые, но приятные. Широкие арки, стройные опоры, сам силуэт фронтона. Это не назовешь греческим стилем, да и вообще каким-нибудь стилем, знакомым мне, — они просто приятные. И они построены этими... ну, твоими пещерными существами!
   — Троги — это тоже люди, отец, — улыбнулся ему Гарри-младший. — Просто Вамфири никогда не давали им возможности развиваться, вот и все. В общем-то, они не более примитивны, чем австралийские бушмены. Но, с другой стороны, они очень хорошо обучаются. Покажи им какой-нибудь принцип или систему, и они схватывают это на лету. Их старые боги относились к ним не очень-то хорошо, в отличие от меня. Что же касается архитектуры, которая произвела на тебя такое впечатление, так это меня удивляет. Ты ведь, конечно, понимаешь, что я не архитектор. Все это я перенял у одного берлинца, который умер еще в 1933 году. Студент-строитель, который при жизни не воплотил ни одного из своих замыслов. Но с тех пор спроектировал множество прекрасных строений. Ты не забыл, что я, как и ты, — некроскоп. Все эти очень простые и эффективные системы, которые ты видишь здесь, спроектировали для меня мертвые из твоего же мира! Неужели ты не понимаешь, сколько мог бы сделать, если бы не провел последние восемь лет жизни разыскивая меня ?
   Гарри покачал головой, все еще несколько ошеломленный тем, что ему показал и о чем рассказал сын.
   — Понимаешь, — наконец сказал он как бы с отчаянием, — это совсем другое дело. Ты говоришь — восемь лет. Так вот, в моей памяти и сейчас ты остаешься мальчиком, восьмилетним мальчиком. На самом деле я пытался представлять тебя таким, как ты есть, пытался гордиться тобой. Было бы гораздо легче все время представлять тебя ребенком, таким, как я тебя помнил. Но я заставлял себя видеть тебя таким, как ты есть... или таким, каким ты должен был стать по моим представлениям. И... вот видишь, какой ты на самом деле! Я все еще не в состоянии это переварить, — он опять покачал головой.
   — Я уже объяснял это.
   — Что объяснял? Как ты одурачил меня? — Гарри и не пытался скрыть раздражение, которое сквозило в его голосе. — Как ты сумел не только переместиться в иные миры, но и переместиться во времени? Ты перелетел в прошлое! Задолго до того, как ты родился, и задолго до того, как я потерял тебя. Пока я подрастал, ты тоже подрастал — здесь! Так сколько же тебе все-таки лет, а?
   — Мне двадцать четыре, отец. Гарри утвердительно кивнул.
   — Твоя мать теперь на пятнадцать лет старше меня! В любом случае она не узнала бы меня. А ты... ты позаботился о ней... Это всегда больше всего беспокоило меня: чтобы о ней позаботились. Но все эти годы я ничего не знал! Неужели ты не мог хотя бы разок послать мне весточку?
   — И продлить агонию? Чтобы ты всегда находился там, всего лишь на шаг позади нас? Гарри, состроив гримасу, отвернулся.
   — Я заметил, ты перестал даже употреблять слово “папа”. Ты мужчина, а не мальчик, которого я искал. Ты носишь эту проклятую золотую маску, так что я даже не могу взглянуть на твое лицо. Ты... чужак! Да, мы с тобой чужие люди. Что ж, видимо, так и должно было случиться. Я имею в виду, что мы вряд ли являемся отцом и сыном, верно? Давай посмотрим правде в глаза. Я уж не настолько старше тебя, не так ли? Гарри-младший вздохнул.
   — Я знаю, что ранил тебя. Я знал это все время, пока ты преследовал меня.
   — А ты убегал?
   — Возможно, я бы и вернулся, но... была еще куча разных обстоятельств. Матери не становилось лучше. Существовали хорошие места, куда я мог забрать ее с собой и где она была бы счастлива. Было много оснований для того, чтобы не возвращаться. Когда-нибудь ты поймешь.
   Гарри частично уловил печаль своего сына. Да, в нем явно чувствовалась печаль. Он снова кивнул, но уже не резко, а задумчиво. Долго он пытался бороться со своими чувствами. В конце концов, победил зов крови.
   — Ладно, — он расслабился, глубоко вздохнул и постарался улыбнуться, — так как тебе все-таки это удалось?
   Гарри-младший почувствовал, что напряжение оставило отца, и понял, что его простили. Он тоже расслабился.
   — Ты говорил про путешествия во времени? Но ты ведь тоже совершал их еще задолго до меня — относительно, конечно.
   — Тогда я был нематериален — без всякой относительности. Я был сплошной бестелесной аурой. Ты состоишь из плоти и крови. Мёбиус считает, что такого не может быть. Это создавало бы слишком много неразрешимых парадоксов.
   — Он прав, — кивнул Гарри-младший. — В чисто физической вселенной такое невозможно.
   — Ты хочешь сказать мне, что существуют вселенные иного рода?
   — Тебе известна, по крайней мере, одна из них. Гарри почувствовал, что эта тема уже знакома ему.
   — Бесконечность Мёбиуса? Но мы уже согласились на том, что...
   — Гарри, — остановил его сын, — я тебе объясню. Ты взял известную тебе вселенную и свернул ее в ленту Мёбиуса. Ты делал с временем-пространством то, что твой учитель делал с полоской бумаги. И я унаследовал способность делать это. Но давай посмотрим правде в глаза. Ты всегда знал, что я способен на большее. Так вот, я и сделал большее. Я взял саму бесконечность Мёбиуса и сделал с ней то, что Феликс Клейн делал со своей бутылкой. Это позволило мне пробить барьер времени, сохранив физическую идентичность, и пробраться в это самое место. Но ты понимаешь, это лишь одно место...
   Гарри ничего не говорил, а просто стоял неподвижно, усваивая то, что сказал сын. Значит, существовали еще иные места, иные миры, бесконечное их число. Точно так, как пространство и время безграничны, в них таятся безграничные иные пространства и времена.
   Теперь Гарри понимал, что имел в виду Дарси Кларк, говоря, что чувствует себя с ним как в компании какого-то пришельца. Гарри-младший настолько обогнал его! Или не настолько?
   — Сынок, — сказал наконец Гарри, — скажи мне, ты до сих пор уязвим?
   — уязвим?
   — Тебе можно навредить физически?
   — О да, — ответил Гарри-младший и вновь вздохнул. — Я уязвим, а сейчас еще сильнее, чем когда-либо. Примерно через сотню часов вновь наступит ночь. Вот тогда и выяснится, насколько именно я уязвим.
   Гарри нахмурился.
   — Может быть, ты объяснишь мне?
   — Как у "Вамфири есть шпионы, так и у меня есть шпионы. И у меня сложилось такое впечатление, что противник к чему-то готовится. Это место находится под пристальным наблюдением уже много месяцев. Летучие мыши следят сверху, а троги — снизу, с равнины. Даже экстрасенсы Вамфири пытаются вторгнуться в мои мысли. И они, несомненно, шарят в сознании моих Странников. Все это совпадает со сведениями, которые уже принесла мне Зек Фонер. Но все, что читается, можно прочитать, верно? За наблюдателями тоже можно понаблюдать.
   — Нападение? — его отец нахмурился. — Но ты говорил мне, что они уже безуспешно пытались сделать это. Что же изменилось теперь?
   — На этот раз они объединились, — ответил Гарри-младший. — На этот раз они придут все вместе! У них будет огромная объединенная армия. Три дюжины боевых существ, бесчисленное количество трогов, все лорды со своими телохранителями. Их всех объединил Шайтис.
   — Но... Ты можешь уйти отсюда, — Гарри был ошеломлен. — Ты знаешь путь... Ты знаешь множество путей Мы все могли бы давно убраться отсюда.
   Гарри-младший печально улыбнулся.
   — Нет, — покачал он головой. — Можешь уйти ты, могут все остальные, могут уйти Странники и троги — все, кто захочет уйти. Но я не могу. Это мое место.
   — Ты будешь защищать его? — Гарри покачал головой. — Я не понимаю тебя.
   — Но ты поймешь, отец, поймешь...

Глава 22
Тайна Обитателя. Война!

   Лучи заходящего солнца уже стали слабеть, подсвечивая пики гор золотом, когда Обитатель — Гарри-младший — созвал совет. Он хотел обратиться ко всем, кто жил в этих садах или был связан с ними. Сделать это было необходимо именно сейчас, пока еще оставалось время. Он стоял на балконе, который венчал карниз, и обращался ко всем сразу: к Странникам и трогам, не делая между ними различия. Некоторое время здесь находилась и его мать, но потом она вернулась в дом. Улыбающаяся, милая, седовласая и совершенно безумная, хотя и счастливая в своем неведении. Гарри-старшему было невыносимо глядеть на нее, и он забыл о том, что она не узнала бы его в облике Алека Кайла. Ему стало легче, когда она ушла. Да и в любом случае для нее это все давным-давно было в прошлом.
   — Друзья, настало время взглянуть правде в глаза, — Гарри-младший воздел руки, и низкий гул голосов утих. — Настало время, когда вы должны принять определенное решение. Я не вводил вас в заблуждение умышленно, но и не рассказывал вам всего. Так вот, сейчас я и хочу досказать все до конца. Некоторым из присутствующих не за что бороться. Попросту — это не ваш бой. Вы попали сюда по воле других, тех, кто вас послал. Точно так же и у меня есть возможность удалить вас отсюда. Зек, Джаз, Гарри — это касается вас.
   Что же касается Странников, то вы можете вернуться к своим странствиям. Путь для вас открыт: вы можете идти сейчас вниз по седловине и пробраться через ущелья на Светлую сторону. Что касается трогов: вы можете спуститься на равнину Темной стороны и скрыться в своих пещерах или иных безопасных местах задолго до того, как Вамфири нанесут свой удар. И вам следует знать, что они обязательно нанесут удар, причем скоро.
   Низкий невнятный стон раздался из толпы беспокойно зашевелившихся, ошеломленных трогов. Гарри, Зек и Джаз встревоженно переглянулись друг с другом. Какой-то молодой Странник воскликнул:
   — Но почему же, Обитатель? Ты могуществен. Ты снабдил нас оружием. Мы умеем убивать Вамфири! Почему ты хочешь отослать нас прочь?
   Гарри-младший взглянул на него.
   — Являются ли Вамфири вашими врагами?
   — Да! — откликнулся хор голосов, а тот же молодой Странник прокричал:
   — И так было всегда!
   — И вы желаете уничтожать их?
   — Да! — вновь прозвучал хор. — Всех! Гарри-младший кивнул.
   — Ага, значит, всех. А вы, троги? Ведь было время, когда вы служили лордам Вамфири, так готовы ли вы теперь выступить против них?
   Возникла краткая невнятная дискуссия.
   — Да, ради тебя, Обитатель, — ответил их представитель. — Мы отличаем добро от зла, а ты добр.
   — А ты, Гарри... отец? В своем родном мире ты был грозой вампиров. Ты продолжаешь их ненавидеть?
   — Я знаю, что они хотели бы сделать с моим миром, — ответил Гарри. — Да, я ненавижу их и в этом, и в любом из иных миров.
   Гарри окинул взором всех, изучая глазами, скрытыми за золотой маской, людей, представлявших собой единую массу. Наконец его взгляд остановился на Зек и Джазе.
   — А вы? — спросил он. — Я мог бы вернуть вас отсюда туда, откуда вы пришли. Вы это понимаете? В любое место в вашем мире по вашему выбору. Вам это ясно?
   Они переглянулись, а потом Джаз сказал:
   — Если вы можете сделать это сейчас, значит, вам это удастся и позже. Вы спасли нас однажды, и совсем не так давно, а до этого нам доводилось сталкиваться с Вамфири. Как вы могли подумать, что мы можем бросить вас?
   И вновь Гарри-младший кивнул.
   — Позвольте, я объясню вам, как обстоят дела, — сказал он. — До того как большинство из вас попало сюда, во времена, когда я только начинал здесь обустраиваться и помочь мне могли только несколько трогов, на склоне холма я нашел волка. Его же стая обратилась против него и напала на него. Он был тяжело ранен и, как мне показалось, уже умирал. В те времена я не знал того, что знаю теперь. Я забрал волка, вылечил его. Вскоре он вновь свободно бегал. Случилось это слишком уж скоро, но я-то считал, что спас ему жизнь. А на самом деле его спасло существо, которое жило внутри него!
   Никто не произносил ни слова. Подавленное молчание нависло над собравшимися. Гарри Киф осознал, что делает шаг к балкону, боязливо посматривая вверх на сына.
   — Отец, — продолжил Гарри-младший, — я уже говорил тебе, что существуют причины, по которым я не могу вернуться, причины, по которым я вынужден оставаться здесь и защищать это место. Однако все вы сказали мне, что ненавидите Вамфири и хотите уничтожить их. Всех Вамфири! Так как же я могу просить тебя биться бок о бок со мной?
   — Гарри... — начал его отец и тут же умолк.
   — Вот так этот волк рассчитался со мной, — сказал Обитатель и сорвал с лица золотую маску.
   Под ней было лицо молодого Гарри Кифа. Теперь Гарри, вне всяких сомнений, знал, что видит собственного сына. Однако глаза на этом лице в сумерках горели алым огнем!

* * *

   Долгий тихий вздох пронесся по толпе собравшихся. Сначала они стояли молча и смотрели, а потом начали перешептываться, едва слышно переговариваться. Наконец толпа начала рассасываться, разбиваясь на небольшие группки и расходясь. Через некоторое время остались лишь Гарри-старший, Джаз и Зек. И Обитатель подумал: “Они остались, потому что без меня просто-напросто пропадут”.
   — Сейчас я вас выведу отсюда, — сказал он.
   — Черта с два ты это сделаешь! — пробурчал его отец. — Давай-ка спускайся вниз и объясняйся. Может быть, ты и Обитатель, но помимо этого ты — плоть от моей плоти. Ты вампир? И что же ты за вампир, которого любило так много людей? Я в это не верю!
   Гарри-младший спустился к ним.
   — Ты можешь верить в это или не верить, но такова правда, — сказал он. — О да, я отличаюсь от других. Слишком сильны во мне сознание и воля. Я владею своей сутью, я обуздал ее. Время от времени она пытается обуять меня, но я всегда готов к этому и всегда побеждаю. Так, во всяком случае, было до сих пор. Таким образом, этот вампир работает на меня, а не против меня. Я заполучил его силу, его способности, его упорство. Их получает всякий хозяин, вот и все. Но есть в этом положении и недостатки. Во-первых, я вынужден оставаться здесь, на Темной стороне, или поблизости от нее. Солнечный свет — естественный солнечный свет — вреден для меня, но главная причина, по которой я остаюсь здесь, состоит в том, что это место стало моим. Здесь мое место, моя территория. Они никому не достанутся!
   Он посмотрел на них своими алыми глазами и невесело усмехнулся.
   — Ну вот, теперь вы все знаете. А сейчас, если вы уже готовы...
   — Без меня, — помотал головой Гарри. — Я в любом случае останусь, пока все не закончится. Я искал тебя восемь лет не для того, чтобы бросить сейчас.
   Гарри-младший взглянул на Джаза и Зек. Джаз сказал:
   — Наш ответ вы уже знаете.
   Откуда-то из сумерек приковыляли троги. Их представитель сказал:
   — Мы были существами Леска, и нам это не нравилось. Нам нравится работать у тебя. Без тебя мы — ничто. Мы останемся и будем драться.
   На лице Гарри-младшего появилось выражение отчаяния. Троги действительно быстро обучались, но обращаться с оружием им удавалось с трудом. В это время показались покачивающиеся фонари и со стороны домов Странников послышался знакомый перезвон.
   Джаз и Зек попытались сосчитать число явившихся, но это было бессмысленно, поскольку здесь находились все. Около восьмидесяти человек. Ни один мужчина, ни одна женщина и ни один ребенок не покинули их.
   — Значит, — сказал Гарри-старший, глядя на то, как они перегруппировываются, — похоже, нам предстоит хорошо подраться!
   Его сыну только оставалось всплеснуть руками от изумления. “И от радости”, — подумал Гарри.

* * *

   Часом позже в оружейной комнате Обитателя Джаз закончил выдачу Странникам помповых ружей немецкого производства и патронов к ним. Оружейная была хорошо снабжена, и оружия хватало на всех. Было здесь и полдюжины огнеметов, выданных Странникам, которые умели пользоваться ими. Находившийся тут же Гарри-младший заметил, что патроны, видимо, являлись наиболее дорогой частью всего военного снаряжения: пули их были из чистого серебра. Хотя большая часть всего боевого снаряжения была попросту украдена, патроны пришлось заказывать и покупать. Как всегда практичный, Джаз поинтересовался, каким образом они расплачивались.
   — Золотом Странников, — последовал ответ, — золотом, которого в этом мире изобилие. Странники считали его красивым, а кроме того, оно легко обрабатывалось. С другой стороны, оно было слишком тяжелым, чтобы таскать его в больших количествах, и слишком мягким, чтобы изготавливать из него какие-то серьезные орудия. Красивая безделица — вот что, собственно говоря, можно сказать о нем!
   Для себя Джаз выбрал крупнокалиберный ручной пулемет советского производства, который был укомплектован лентами с патронами, снабженными трассирующими и разрывными пулями. Стрелять из него можно было либо с сошников, либо с рук, хотя в последнем случае для этого требовался крепкий человек. Джаз знал эту марку оружия и в свое время тренировался с ним. Из пулемета можно было вести смертоносный сокрушительный огонь.
   — Тем не менее, — сообщил он Обитателю, — насколько я знаю боевых существ Вамфири, все это для них — игрушки.
   Гарри-младший кивнул, но возразил:
   — А вот огнеметы для них не игрушки. И смею уверить, что Вамфири очень не понравятся серебряные пули! Тем не менее, мне понятна твоя мысль. Одно боевое существо, да пусть даже дюжина — но сорок? Ах да, ведь ты видел еще не все мое оружие! — он показал Джазу гранаты.
   Джаз взвесил одно такое изделие в руке. Граната была величиной с апельсин, но очень тяжелой. Джаз покачал головой.
   — Я не знаю эту марку.
   — Это американская, — пояснил ему Обитатель. — Для борьбы с догами и казематами. Очень неприятное оружие: оно разбрасывает осколки горящего металлического фосфора!
   Между тем Гарри-старший воспользовался бесконечностью Мёбиуса (первый раз в этом мире) для того, чтобы доставить двух игравших очень важную роль Странников на один из ближайших пиков, который занимал господствующее положение в этих окрестностях. Они хорошо знали свое дело и имели возможность не раз попрактиковаться в нем. В образовавшейся естественным путем выемке возле самой вершины были установлены огромные, вращающиеся на шарнирах зеркала, способные уловить лучи заходящего солнца и отразить их вниз или вверх — на атакующих. Странники эти были вооружены автоматами и снабжены хорошим запасом смертельных для вампиров патронов.
   Когда Гарри опустил своих изумленных подопечных на землю и уже готовился вернуться в сад, его острые глаза заметили в небе какой-то приближавшийся предмет. Хотя он находился в двух, а то и в трех милях к востоку от сада, даже на таком расстоянии трудно было ошибиться в оценке размеров и формы предмета.