Страница:
— Разумеется, я знаю, — ответил Кларк, чувствуя, что отчаяние наполняет его до краев. Он понял, что министр принял решение. Но какое? Чем оно грозит? Надо попытаться еще раз. — Как вы не понимаете что и тут ошибаетесь! При всем моем уважении, должен сказать, что вы ничего не знаете о вампирах. Вам не приходилось с ними сталкиваться. У вас ведь нет дара. Вам известно лишь то, что вы прочитали или услышали от других. А это далеко не все. На самом деле Гарри не может ничего поделать с этим мозговым смогом. Он не отгородился им, как вы выразились. Это просто следствие того, чем он стал. Этот смог — как хвост у собаки, а не сознательное действие. Если бы Гарри мог, он бы давно от него избавился — ведь это выдает его с головой.
Министр вопросительно посмотрел на Пакстона; тот неохотно кивнул. Или, скорее, мрачно. Кивок согласия? Встревоженный до предела, Кларк добавил:
— Надеюсь, вы хоть понимаете, как легко тут ошибиться?
Министр уставил на него неподвижный взгляд и промолвил:
— У всех вампиров есть этот мозговой смог — или нет?
Кларк моргнул — его нервы не выдерживали. Опасности не было никакой — его ангел не беспокоился, но все же напряжение не покидало его.
— Насколько нам известно, да, — признался он. — Во всяком случае, у всех, с кем мы имели дело. Когда телепат начинает прощупывать мозг вампира, он натыкается на этот смог.
Лицо министра побелело.
— Дарси Кларк, — начал он, — меня удивляет, что ты решился прийти сюда. То ли у тебя дьявольская выдержка, то ли ты сошел с ума. Или и впрямь не знаешь, что с тобой произошло.
— Произошло со мной? — Кларк чувствовал, как напряжение нарастает, но не мог понять, о чем идет речь. — Какого черта вы тут...
— У вас мозговой смог, — сказал, как выплюнул, Пакстон.
Кларк оторопел:
— Что??? У меня...
Министр крикнул:
— Эй, там! Мисс Клэри! Бен! Зайдите.
Дверь открылась, и вошла Миллисент Клэри, следом — Бен Траск. Девушка поглядела на Кларка и сказала дрожащим голосом:
— Это правда, сэр. Вы... у вас это...
Она всегда называла Кларка “сэр”. Он поглядел на нее, сделал шаг назад и затряс головой.
И тогда вмешался Бен Траск:
— Дарси, она сказала правду. Даже Пакстон сказал правду.
Кларк нерешительно сделал два шага вперед. Глаза Траска сузились, он отпрянул и вытянул руки!
Кларк глядел в знакомые глаза друга и не мог поверить.
— Бен, это же я! — сказал он. — Ведь твой дар должен подтвердить, что я говорю правду!
— Дарси, — ответил Траск, все еще держась на расстоянии, — ты попался. Другого ответа не жди.
— Я попался?
— Сам того не зная. Ты веришь, что говоришь правду, и если бы речь шла только об этом, я бы поверил. Но ведь есть и другие свидетели, Дарси. Ты слишком тесно общался с Гарри Кифом.
Кларк развернулся и посмотрел на окружавших его людей. Белый, как мел, министр за его, Кларка, столом. Пакстон с мрачным лицом, нервно теребящий лацкан пиджака, Траск, чей дар никогда не подводил — до сих пор. И Миллисент Клэри, все еще почтительная, хотя только что назвала его монстром!
— Вы сошли с ума, черт побери! Все до единого! — прохрипел Кларк. Он сунул левую руку в карман, выхватил удостоверение отдела и швырнул на стол. — Забирайте. Я покончил с этим, с вашей службой. Я ухожу. — Правой рукой он извлек из кобуры свой девятимиллиметровый пистолет.
— Замри, — завопил Пакстон и направил на него оружие, которое успел выхватить.
Удивленный, Кларк повернулся к нему с незаряженным пистолетом в руке — и тут Пакстон дважды нажал на курок.
Одновременно с грохотом оружия Миллисент Клэри и Бен Траск вскрикнули:
— Нет!
Первая пуля отшвырнула Кларка, вторая сбила с ног, развернула и отбросила к стене. Пистолет полетел на пол, он рухнул на колени у окровавленной стены, и рука судорожно дернулась к сердцу. Из двух отверстий на пиджаке толчками вытекала кровь, струясь по его пальцам.
— Черт! — прошептал он, а потом: — Что?..
Он упал лицом вниз, потом перекатился на бок. Траск и мисс Клэри опустились на колени возле него. Министр в ужасе вскочил, держась за край стола, чтобы не упасть; Пакстон шагнул вперед, все еще держа наготове оружие; с лицом белым, как лист бумаги, на котором рот и глаза зияли, словно дыры.
— Он достал оружие, — сообщил он, тяжело дыша и выплевывая слова, — он хотел стрелять!
— Думаю, он... пытался отдать пистолет, — выговорил министр. — Скорее всего так.
Бен Траск держал голову Кларка в руках и, покачивая ее, повторял:
— Господи, Дарси! Господи!
Девушка расстегнула пиджак Кларка. Рубашка была в красных пятнах, но кровь уже едва сочилась.
Кларк недоверчиво смотрел на свою грудь и красную струйку вытекавшей из него жизни.
— Нет... не может быть! — прошептал он. Он был прав. Еще вчера этого не могло быть.
— Дарси, Дарси... — повторял Траск.
— Не может быть... — пробормотал еще раз Кларк, глаза его потускнели, и голова упала на колени Траску. Никто даже не сообразил позвать врача.
Все оцепенели; медленно тянулись секунды, но нарушил тишину Пакстон:
— Прочь от него! Вы сошли с ума! Прочь от него!
Траск и девушка повернули к нему головы.
— Его кровь, — не унимался Пакстон. — Вы в его крови! Он заразит вас!
Траск встал; в его глазах медленно проступал ужас. То, что случилось, было ужасно. Но то, что сказал Пакстон, было еще страшнее.
— Ты что, взбесился? — попятился Пакстон.
— Дарси был прав, — зарычал Траск. — Он был прав насчет тебя. — Он повернулся и показал пальцем на министра. — И насчет вас. — И он снова шагнул к Пакстону.
— Назад! — выкрикнул Пакстон, поднимая оружие.
Траск схватил Пакстона за запястье и с яростью вывернул его. Оружие со звоном полетело на пол.
— Он был прав насчет тебя, прав как никогда, — сказал Траск, держа Пакстона на вытянутой руке, словно кусок вонючего гнилого мяса. — Что ты знаешь о вампирах? Байки, вычитанные в книжках, слухи? Ты же не имел с ними дела. Ты даже не знаешь, что пулей их не остановишь, разве что ненадолго! Вот он, бедный Дарси, лежит здесь, и, если у тебя есть хоть какое-то чутье, ты знаешь, что он мертвее мертвого. И убил его ты!
— Я... я... — Пакстон извивался, но не мог освободиться от хватки Траска.
— Заразимся? — процедил сквозь зубы Траск. Он подтянул Пакстона поближе и вымазал его волосы, глаза и ноздри кровью Кларка. — Ты же кусок дерьма, разве тебя можно чем-то заразить? — Он взмахнул могучим кулаком, но тут вмешался министр.
— Траск! — крикнул он. — Бен! Отпусти Пакстона! Сделанного не вернешь. Это несчастный случай. Возможно, даже ошибка. Но теперь поздно махать кулаками. И делать новые ошибки.
Кулак Траска повис в воздухе. Бен с наслаждением обрушил бы его на Пакстона, но слова министра подействовали отрезвляюще, и он отшвырнул телепата. И качаясь, как пьяный, двинулся назад к съежившемуся безжизненному телу.
— Пошлите за врачом. И носилками, — велел Пакстону министр и только потом посмотрел на него.
К телепату полностью вернулось самообладание. Он вытер лицо большим носовым платком. Его взгляд говорил: “Думайте, что говорите и что делаете”. Вслух он произнес:
— Здесь не нужен ни доктор, ни носилки. Его следует сжечь. Мы должны превратить его в пепел, прямо сейчас. Правы мы или нет, рисковать нельзя. Нужно предать его огню — чем скорее, тем лучше. А мне нужно срочно принять душ. Траск, Клэри, я знаю, что вы сейчас чувствуете. Но я бы на вашем месте...
— Ты? Что ты можешь знать о наших чувствах? — Траск посмотрел на Пакстона, лицо его было бесстрастно.
— В любом случае, я бы на вашем месте тоже вымылся. И прямо сейчас.
— Хорошо, можете идти, — показал на дверь министр. — Идите и... распорядитесь. Примите душ, если вам это необходимо. Потом доложите.
Когда телепат покинул комнату, пройдя мимо расступившихся экстрасенсов, министр сказал:
— Бен, это только первая смерть. Справедливо или нет, но Кларк убит. И мы оба знаем, что этим не кончится. Я прошу тебя, начиная с этого момента, заняться этим делом. Я хочу, чтобы ты взял все в свои руки, пока с этим не будет покончено — каким бы ни оказался этот конец.
Траск поднялся с колен, прислонился к стене и посмотрел на министра. “Каким бы ни оказался конец? — подумал он. — Нет, конец может быть только один, другой просто немыслим. Да, кто-то должен это сделать, и я подхожу для этого так же, как любой из нас. И даже больше. По крайней мере, если это буду я, идиот Пакстон больше ничего не натворит”.
В прежние времена в команде были такие личности, как Дарси, Кен Лейрд, Тревор Джордан и другие. И Гарри, разумеется, тоже. Но теперь охота идет на самого Гарри, в этом все и дело. И похоже, что на Джордана тоже охотятся, что бы ни говорил Кларк. А девушка, Пенни Сандерсон? Боже, она совсем ребенок — так сказано в документах! Но этот ребенок восстал из могилы.
— Ну что, согласны? — спросил министр.
Бен вздохнул и чуть заметно кивнул. Да, он согласен. Возможно, Пакстон и прав. Если Дарси был в этом замешан...
Он посмотрел на девушку, на ее испачканные кровью руки и блузку.
— Прими душ, — просто сказал он, — и сделай это как следует.
Потом, когда они с министром остались одни, Траск заметил:
— Когда Дарси... сожгут, пепел надо будет развеять. На большой площади, чем больше — тем лучше. — Он слегка вздрогнул. — Потому что Гарри Киф может воскресить человека из пепла. Я не думаю, что хотел бы видеть Дарси снова. Восставшего из пепла.
Гарри Киф закончил проверять регистрационные книги Дарлингтонского склада “Морозильников”, и тут произошло сразу три события. Во-первых, складской клерк, которого Гарри выманил с помощью фальшивого телефонного звонка из его закутка в конторе, неожиданно вернулся. Во-вторых, Гарри внезапно почувствовал укол в груди, даже боль — такого еще никогда не было, словно сердце обожгло ледяной водой. И в-третьих, в тот же миг как бы отдаленный непонятный вскрик раздался в его мозгу, долетел из недосягаемых потусторонних далей его собственной преисподней. Ощущение было такое, что вопль этот обращен лично к нему, как если бы там, на грани бытия и небытия, кто-то звал Гарри по имени.
Мертворечь? Нет, совсем не то. Телепатия? Да, пожалуй. Или что-то среднее. Это казалось наиболее правдоподобным; Гарри вспомнил, как мать объясняла ему, что она почувствовала, когда машина сбила щенка на шоссе в Боннириге.
Значит... кто-то умер? Но кто? И почему он звал именно Гарри?
— Кто ты такой, черт побери? — заорал здоровенный рыжий клерк в рубашке с короткими рукавами, когда увидел Гарри в темном пыльном углу, где стояли металлические шкафы с папками. Он уставился на содержимое шкафов, разбросанное по полу.
Гарри мельком посмотрел в его обескураженное лицо, покрытое веснушками, и сказал:
— Тс-с-с!
— Тс-с-с? — повторил тот как попугай. — Почему “Тс-с-с” и что ты здесь делаешь? Что все это значит?
Гарри отчаянно пытался удержать гаснущий отзвук чьего-то... зова? Крика о помощи?
— Погоди минутку, — попросил он этого не похожего на клерка детину. — Ладно?
Тот попытался оттолкнуть его.
— Какого дьявола! — Лицо рыжего покрылось пятнами. — Ты жулик и вор, точно! Я узнал твой голос. Это ты звонил по телефону! Ну, ворюга, ты меня достал! — Он нагнул голову и схватил Гарри за лацканы пиджака, как будто собирался боднуть его.
Некроскоп, продолжая вслушиваться в крик, затухающий в его сознании, схватил противника за горло, удерживая его одной рукой. Другой Гарри взялся за темные очки и снял их. Рыжий увидел его глаза и остолбенел от ужаса. Гарри с легкостью отшвырнул рыжего, и тот, смешно взмахнув руками, попятился, ударившись бедром о край стола, и сел прямо на пластиковый поддон для бумаг, расплющив его толстым задом.
Гарри все еще держал клерка за горло, все еще ждал, не повторится ли крик, но он смолк, исчез — вероятно, навсегда.
Ярость переполнила некроскопа, сменив охватившее его чувство утраты. Рука сжала гортань рыжего стальной хваткой. Ногти впились в плоть, как будто это был воск. Гарри знал, что способен раздавить его кадык, вырвать глотку. И тварь внутри него рычала: давай, давай!
Но Гарри сдержал себя. Он только спихнул рыжего со стола, и тот рухнул вниз, ломая стул и деревянную корзину для бумаг.
— Г-господи! — Он закашлялся, сплюнул и стал тереть горло, отполз в угол и оттуда с ужасом уставился туда, где только что стоял ужасный незнакомец с красными светящимися глазами и оскаленными клыками. Но некроскоп был уже далеко. Здесь никого не было. — Боже! — со всхлипом вымолвил он. — Господи Б-боже мой!
— Гарри? — По голосу чувствовалось, что Тревор испытывает облегчение оттого, что некроскоп позвал его. — Я пытался вызвать тебя, но твой мозговой смог такой густой и становится все гуще. Ты можешь прибыть сюда? Кажется, я нашел.
Гарри кивнул, словно они разговаривали, находясь рядом, а не за десять миль друг от друга, и сказал:
— Ты знаешь “Сельский погребок”? Это кофейня. Спроси любого, тебе покажут. Я буду там через пять минут. Скажи, Тревор, ничего странного не произошло? Ты не почувствовал ничего такого? Может быть, мне нужно быть особо осторожным? Ты уверен, что никто за тобой не следит?
Гарри почувствовал, как Тревор покачал головой:
— Я ничего не заметил. Может, были какие-то легкие касания, но существенного — ничего. Никакой концентрации ментальной энергии. Если они и следят, то чертовски профессионально. Я даже не способен этого заметить. А я и сам не из худших!
— А статические разряды? Пакстон?
— Тоже ничего. Во всяком случае — поблизости. Что же касается Пакстона, то не сомневаюсь, я могу нащупать его даже за двадцать миль. А что у тебя?
— Просто что-то такое почувствовал, — ответил Гарри. — Здесь, в Дарлингтоне.
— В Дарлингтоне? — Гарри показалось, что он своими глазами увидел, как Тревор вздернул брови. — А ты нашел какого-нибудь Джонни в Дарлингтоне?
— Двоих, — сообщил Гарри. — И один из них именно “Джонни”. Так он себя, во всяком случае, называет. Пишет свое имя: Джонни Кортни. Второй — Джон Найд.
— Забавное совпадение, фамилия словно обрезанное слово “найденыш”. Кстати, Драгошани тоже был найденышем...
Гарри представил себе, как Тревор мрачно кивает. Потом спросил:
— И что отсюда следует? — Гарри знал ответ.
— Да, это вполне возможно, — ответил телепат.
— Значит, у “Погребка”, — напомнил Гарри, — через пять минут...
Он прождал пять минут, возбужденный ожиданием, потом еще одну, чтобы Джордан успел добраться туда раньше него, и шагнул в дверь Мёбиуса, ведущую к горбатой мощенной камнем улочке. Он вышел из пространства Мёбиуса на мостовую, полную народа — тут были и туристы, и местные жители; они роились как пчелы, куда-то спеша, каждый по своим делам. Никто не обратил внимания на внезапно возникшего Гарри; толпа сновала во всех направлениях, уступая друг другу дорогу; некроскоп был просто еще одним из них.
Джордан ждал у входа в “Сельский погребок”. Он заметил Гарри, подхватил его под локоть и увел с улицы в тень. И очень кстати: выглянувшее солнце стояло высоко, и его жар более чем досаждал. Теперь оно было врагом.
— Купи три сандвича, — сказал Гарри телепату. — С непрожаренным бифштексом для меня, себе с чем хочешь, а третий — с чем угодно, но чтобы побольше хлеба. Ладно?
Заинтересованный, Джордан кивнул и пошел к стойке, у которой толпился народ. Он сделал заказ, получил бутерброды и вернулся туда, где его ждал Гарри. Тот взял его за руку, велел закрыть глаза и провел через дверь Мёбиуса. Со стороны это выглядело так, словно они вышли из кофейни на улицу. Правда, туда они не попали. Вместо этого они вдруг возникли в двух милях оттуда у озера, на гребне древнего вулканического выброса. Это место называлось Артуров Трон. Там была скамейка, где они могли поесть в тишине; Гарри раскрошил третий бутерброд на мелкие кусочки и принялся кормить уток и одинокого лебедя, тут же приплывших на пиршество.
Внезапно некроскоп заговорил:
— Рассказывай.
— Сначала ты, — возразил Джордан. — Что случилось в Дарлингтоне? Ты говорил так, словно что-то тебя обеспокоило, Гарри. Ты нашел там двух подходящих Джонни, но было что-то еще. Конечно, выследить этого маньяка — важное дело, спору нет, но есть и такая вещь, как собственная безопасность, какие проблемы с этим?
— Проблемы будут, — ответил Гарри. — И скоро. Что-то говорит мне, что даже Дарси Кларк не сможет помочь. Но речь не о том. — И он описал, как мог, голос, зовущий его, и то, что почувствовала его мать в момент смерти щенка.
— Ты считаешь, что этим утром кто-то умер? Кто бы это мог быть?
— Кто-то звал меня, вот и все, — покачал головой Гарри. — Так мне кажется.
— А твоя мертворечь? Можешь ты выяснить?
Гарри сердито фыркнул.
— Великое Большинство не желает меня знать, — ответил он. — Ни теперь, ни в будущем. Не могу сказать, что осуждаю их. — Он пожал плечами и несколько спокойнее добавил: — С другой стороны, если кто-то умер и ищет контакта со мной, он вскоре получит такую возможность.
— Да?
— С помощью мертворечи, — объяснил Гарри. — Правда, нужен личный контакт, потому что без этого я не знаю, где искать. И нужно делать это ночью. Днем солнце сильно досаждает. Если бы не эта шляпа, мне пришлось бы туго. И даже в ней я чувствую себя усталым и больным, не могу сосредоточиться. С утра еще было облачно, а теперь вот совсем прояснилось. И чем сильнее шпарит солнце, тем тупее я становлюсь. — Он встал и бросил остатки крошек на водную гладь. — Пошли отсюда. Мне надо побыть в тени.
Они отправились прямиком в старый мрачный дом на окраине Боннирига. Прощупали телепатически все вокруг.
— Ничего, — заявил Джордан, и Гарри согласился с ним.
— Ну ладно, — некроскоп скинул шляпу и плюхнулся в удобное кресло. — Говори, Джордан. Что же ты обнаружил в замке? Я вижу, тебе не терпится рассказать.
— Ты прав, — согласился Джордан. — Я рад, что могу хоть чем-то отблагодарить тебя, Гарри, за то, что ты для меня сделал. За то, что вернул мне жизнь. Боже, я снова жив, это так восхитительно! И мне так хотелось что-то сделать!
— Ты думаешь, что нашел его, этого урода? — Гарри подался вперед.
— Просто уверен, — ответил телепат. — Да, уверен, дьявол его возьми!
Глава 3Джонни... Найд
Министр вопросительно посмотрел на Пакстона; тот неохотно кивнул. Или, скорее, мрачно. Кивок согласия? Встревоженный до предела, Кларк добавил:
— Надеюсь, вы хоть понимаете, как легко тут ошибиться?
Министр уставил на него неподвижный взгляд и промолвил:
— У всех вампиров есть этот мозговой смог — или нет?
Кларк моргнул — его нервы не выдерживали. Опасности не было никакой — его ангел не беспокоился, но все же напряжение не покидало его.
— Насколько нам известно, да, — признался он. — Во всяком случае, у всех, с кем мы имели дело. Когда телепат начинает прощупывать мозг вампира, он натыкается на этот смог.
Лицо министра побелело.
— Дарси Кларк, — начал он, — меня удивляет, что ты решился прийти сюда. То ли у тебя дьявольская выдержка, то ли ты сошел с ума. Или и впрямь не знаешь, что с тобой произошло.
— Произошло со мной? — Кларк чувствовал, как напряжение нарастает, но не мог понять, о чем идет речь. — Какого черта вы тут...
— У вас мозговой смог, — сказал, как выплюнул, Пакстон.
Кларк оторопел:
— Что??? У меня...
Министр крикнул:
— Эй, там! Мисс Клэри! Бен! Зайдите.
Дверь открылась, и вошла Миллисент Клэри, следом — Бен Траск. Девушка поглядела на Кларка и сказала дрожащим голосом:
— Это правда, сэр. Вы... у вас это...
Она всегда называла Кларка “сэр”. Он поглядел на нее, сделал шаг назад и затряс головой.
И тогда вмешался Бен Траск:
— Дарси, она сказала правду. Даже Пакстон сказал правду.
Кларк нерешительно сделал два шага вперед. Глаза Траска сузились, он отпрянул и вытянул руки!
Кларк глядел в знакомые глаза друга и не мог поверить.
— Бен, это же я! — сказал он. — Ведь твой дар должен подтвердить, что я говорю правду!
— Дарси, — ответил Траск, все еще держась на расстоянии, — ты попался. Другого ответа не жди.
— Я попался?
— Сам того не зная. Ты веришь, что говоришь правду, и если бы речь шла только об этом, я бы поверил. Но ведь есть и другие свидетели, Дарси. Ты слишком тесно общался с Гарри Кифом.
Кларк развернулся и посмотрел на окружавших его людей. Белый, как мел, министр за его, Кларка, столом. Пакстон с мрачным лицом, нервно теребящий лацкан пиджака, Траск, чей дар никогда не подводил — до сих пор. И Миллисент Клэри, все еще почтительная, хотя только что назвала его монстром!
— Вы сошли с ума, черт побери! Все до единого! — прохрипел Кларк. Он сунул левую руку в карман, выхватил удостоверение отдела и швырнул на стол. — Забирайте. Я покончил с этим, с вашей службой. Я ухожу. — Правой рукой он извлек из кобуры свой девятимиллиметровый пистолет.
— Замри, — завопил Пакстон и направил на него оружие, которое успел выхватить.
Удивленный, Кларк повернулся к нему с незаряженным пистолетом в руке — и тут Пакстон дважды нажал на курок.
Одновременно с грохотом оружия Миллисент Клэри и Бен Траск вскрикнули:
— Нет!
Первая пуля отшвырнула Кларка, вторая сбила с ног, развернула и отбросила к стене. Пистолет полетел на пол, он рухнул на колени у окровавленной стены, и рука судорожно дернулась к сердцу. Из двух отверстий на пиджаке толчками вытекала кровь, струясь по его пальцам.
— Черт! — прошептал он, а потом: — Что?..
Он упал лицом вниз, потом перекатился на бок. Траск и мисс Клэри опустились на колени возле него. Министр в ужасе вскочил, держась за край стола, чтобы не упасть; Пакстон шагнул вперед, все еще держа наготове оружие; с лицом белым, как лист бумаги, на котором рот и глаза зияли, словно дыры.
— Он достал оружие, — сообщил он, тяжело дыша и выплевывая слова, — он хотел стрелять!
— Думаю, он... пытался отдать пистолет, — выговорил министр. — Скорее всего так.
Бен Траск держал голову Кларка в руках и, покачивая ее, повторял:
— Господи, Дарси! Господи!
Девушка расстегнула пиджак Кларка. Рубашка была в красных пятнах, но кровь уже едва сочилась.
Кларк недоверчиво смотрел на свою грудь и красную струйку вытекавшей из него жизни.
— Нет... не может быть! — прошептал он. Он был прав. Еще вчера этого не могло быть.
— Дарси, Дарси... — повторял Траск.
— Не может быть... — пробормотал еще раз Кларк, глаза его потускнели, и голова упала на колени Траску. Никто даже не сообразил позвать врача.
Все оцепенели; медленно тянулись секунды, но нарушил тишину Пакстон:
— Прочь от него! Вы сошли с ума! Прочь от него!
Траск и девушка повернули к нему головы.
— Его кровь, — не унимался Пакстон. — Вы в его крови! Он заразит вас!
Траск встал; в его глазах медленно проступал ужас. То, что случилось, было ужасно. Но то, что сказал Пакстон, было еще страшнее.
* * *
— Дарси нас?.. — Он сделал большой шаг в сторону Пакстона. — Его кровь заразит нас?— Ты что, взбесился? — попятился Пакстон.
— Дарси был прав, — зарычал Траск. — Он был прав насчет тебя. — Он повернулся и показал пальцем на министра. — И насчет вас. — И он снова шагнул к Пакстону.
— Назад! — выкрикнул Пакстон, поднимая оружие.
Траск схватил Пакстона за запястье и с яростью вывернул его. Оружие со звоном полетело на пол.
— Он был прав насчет тебя, прав как никогда, — сказал Траск, держа Пакстона на вытянутой руке, словно кусок вонючего гнилого мяса. — Что ты знаешь о вампирах? Байки, вычитанные в книжках, слухи? Ты же не имел с ними дела. Ты даже не знаешь, что пулей их не остановишь, разве что ненадолго! Вот он, бедный Дарси, лежит здесь, и, если у тебя есть хоть какое-то чутье, ты знаешь, что он мертвее мертвого. И убил его ты!
— Я... я... — Пакстон извивался, но не мог освободиться от хватки Траска.
— Заразимся? — процедил сквозь зубы Траск. Он подтянул Пакстона поближе и вымазал его волосы, глаза и ноздри кровью Кларка. — Ты же кусок дерьма, разве тебя можно чем-то заразить? — Он взмахнул могучим кулаком, но тут вмешался министр.
— Траск! — крикнул он. — Бен! Отпусти Пакстона! Сделанного не вернешь. Это несчастный случай. Возможно, даже ошибка. Но теперь поздно махать кулаками. И делать новые ошибки.
Кулак Траска повис в воздухе. Бен с наслаждением обрушил бы его на Пакстона, но слова министра подействовали отрезвляюще, и он отшвырнул телепата. И качаясь, как пьяный, двинулся назад к съежившемуся безжизненному телу.
— Пошлите за врачом. И носилками, — велел Пакстону министр и только потом посмотрел на него.
К телепату полностью вернулось самообладание. Он вытер лицо большим носовым платком. Его взгляд говорил: “Думайте, что говорите и что делаете”. Вслух он произнес:
— Здесь не нужен ни доктор, ни носилки. Его следует сжечь. Мы должны превратить его в пепел, прямо сейчас. Правы мы или нет, рисковать нельзя. Нужно предать его огню — чем скорее, тем лучше. А мне нужно срочно принять душ. Траск, Клэри, я знаю, что вы сейчас чувствуете. Но я бы на вашем месте...
— Ты? Что ты можешь знать о наших чувствах? — Траск посмотрел на Пакстона, лицо его было бесстрастно.
— В любом случае, я бы на вашем месте тоже вымылся. И прямо сейчас.
— Хорошо, можете идти, — показал на дверь министр. — Идите и... распорядитесь. Примите душ, если вам это необходимо. Потом доложите.
Когда телепат покинул комнату, пройдя мимо расступившихся экстрасенсов, министр сказал:
— Бен, это только первая смерть. Справедливо или нет, но Кларк убит. И мы оба знаем, что этим не кончится. Я прошу тебя, начиная с этого момента, заняться этим делом. Я хочу, чтобы ты взял все в свои руки, пока с этим не будет покончено — каким бы ни оказался этот конец.
Траск поднялся с колен, прислонился к стене и посмотрел на министра. “Каким бы ни оказался конец? — подумал он. — Нет, конец может быть только один, другой просто немыслим. Да, кто-то должен это сделать, и я подхожу для этого так же, как любой из нас. И даже больше. По крайней мере, если это буду я, идиот Пакстон больше ничего не натворит”.
В прежние времена в команде были такие личности, как Дарси, Кен Лейрд, Тревор Джордан и другие. И Гарри, разумеется, тоже. Но теперь охота идет на самого Гарри, в этом все и дело. И похоже, что на Джордана тоже охотятся, что бы ни говорил Кларк. А девушка, Пенни Сандерсон? Боже, она совсем ребенок — так сказано в документах! Но этот ребенок восстал из могилы.
— Ну что, согласны? — спросил министр.
Бен вздохнул и чуть заметно кивнул. Да, он согласен. Возможно, Пакстон и прав. Если Дарси был в этом замешан...
Он посмотрел на девушку, на ее испачканные кровью руки и блузку.
— Прими душ, — просто сказал он, — и сделай это как следует.
Потом, когда они с министром остались одни, Траск заметил:
— Когда Дарси... сожгут, пепел надо будет развеять. На большой площади, чем больше — тем лучше. — Он слегка вздрогнул. — Потому что Гарри Киф может воскресить человека из пепла. Я не думаю, что хотел бы видеть Дарси снова. Восставшего из пепла.
* * *
9.40 утраГарри Киф закончил проверять регистрационные книги Дарлингтонского склада “Морозильников”, и тут произошло сразу три события. Во-первых, складской клерк, которого Гарри выманил с помощью фальшивого телефонного звонка из его закутка в конторе, неожиданно вернулся. Во-вторых, Гарри внезапно почувствовал укол в груди, даже боль — такого еще никогда не было, словно сердце обожгло ледяной водой. И в-третьих, в тот же миг как бы отдаленный непонятный вскрик раздался в его мозгу, долетел из недосягаемых потусторонних далей его собственной преисподней. Ощущение было такое, что вопль этот обращен лично к нему, как если бы там, на грани бытия и небытия, кто-то звал Гарри по имени.
Мертворечь? Нет, совсем не то. Телепатия? Да, пожалуй. Или что-то среднее. Это казалось наиболее правдоподобным; Гарри вспомнил, как мать объясняла ему, что она почувствовала, когда машина сбила щенка на шоссе в Боннириге.
Значит... кто-то умер? Но кто? И почему он звал именно Гарри?
— Кто ты такой, черт побери? — заорал здоровенный рыжий клерк в рубашке с короткими рукавами, когда увидел Гарри в темном пыльном углу, где стояли металлические шкафы с папками. Он уставился на содержимое шкафов, разбросанное по полу.
Гарри мельком посмотрел в его обескураженное лицо, покрытое веснушками, и сказал:
— Тс-с-с!
— Тс-с-с? — повторил тот как попугай. — Почему “Тс-с-с” и что ты здесь делаешь? Что все это значит?
Гарри отчаянно пытался удержать гаснущий отзвук чьего-то... зова? Крика о помощи?
— Погоди минутку, — попросил он этого не похожего на клерка детину. — Ладно?
Тот попытался оттолкнуть его.
— Какого дьявола! — Лицо рыжего покрылось пятнами. — Ты жулик и вор, точно! Я узнал твой голос. Это ты звонил по телефону! Ну, ворюга, ты меня достал! — Он нагнул голову и схватил Гарри за лацканы пиджака, как будто собирался боднуть его.
Некроскоп, продолжая вслушиваться в крик, затухающий в его сознании, схватил противника за горло, удерживая его одной рукой. Другой Гарри взялся за темные очки и снял их. Рыжий увидел его глаза и остолбенел от ужаса. Гарри с легкостью отшвырнул рыжего, и тот, смешно взмахнув руками, попятился, ударившись бедром о край стола, и сел прямо на пластиковый поддон для бумаг, расплющив его толстым задом.
Гарри все еще держал клерка за горло, все еще ждал, не повторится ли крик, но он смолк, исчез — вероятно, навсегда.
Ярость переполнила некроскопа, сменив охватившее его чувство утраты. Рука сжала гортань рыжего стальной хваткой. Ногти впились в плоть, как будто это был воск. Гарри знал, что способен раздавить его кадык, вырвать глотку. И тварь внутри него рычала: давай, давай!
Но Гарри сдержал себя. Он только спихнул рыжего со стола, и тот рухнул вниз, ломая стул и деревянную корзину для бумаг.
— Г-господи! — Он закашлялся, сплюнул и стал тереть горло, отполз в угол и оттуда с ужасом уставился туда, где только что стоял ужасный незнакомец с красными светящимися глазами и оскаленными клыками. Но некроскоп был уже далеко. Здесь никого не было. — Боже! — со всхлипом вымолвил он. — Господи Б-боже мой!
* * *
Работая над списком по алфавиту, Гарри уже разобрался с тремя складами и отделениями “Морозильников”: отдел перевозок в Олнуике, мясоперерабатывающая фабрика в Бишоп-Окленде и, наконец, морозильный комплекс в Дарлингтоне. Он уже записал четыре подходящих адреса; все они были Джонами или Джонни, все работали водителями. Но теперь, хотя прошла только половина утра, этот крик о помощи взволновал его, мешая сосредоточиться; поэтому он прибег к помощи пространства Мёбиуса, вернулся к себе в Боннириг и оттуда вступил в контакт с Тревором Джорданом — тот был сейчас в Эдинбурге.— Гарри? — По голосу чувствовалось, что Тревор испытывает облегчение оттого, что некроскоп позвал его. — Я пытался вызвать тебя, но твой мозговой смог такой густой и становится все гуще. Ты можешь прибыть сюда? Кажется, я нашел.
Гарри кивнул, словно они разговаривали, находясь рядом, а не за десять миль друг от друга, и сказал:
— Ты знаешь “Сельский погребок”? Это кофейня. Спроси любого, тебе покажут. Я буду там через пять минут. Скажи, Тревор, ничего странного не произошло? Ты не почувствовал ничего такого? Может быть, мне нужно быть особо осторожным? Ты уверен, что никто за тобой не следит?
Гарри почувствовал, как Тревор покачал головой:
— Я ничего не заметил. Может, были какие-то легкие касания, но существенного — ничего. Никакой концентрации ментальной энергии. Если они и следят, то чертовски профессионально. Я даже не способен этого заметить. А я и сам не из худших!
— А статические разряды? Пакстон?
— Тоже ничего. Во всяком случае — поблизости. Что же касается Пакстона, то не сомневаюсь, я могу нащупать его даже за двадцать миль. А что у тебя?
— Просто что-то такое почувствовал, — ответил Гарри. — Здесь, в Дарлингтоне.
— В Дарлингтоне? — Гарри показалось, что он своими глазами увидел, как Тревор вздернул брови. — А ты нашел какого-нибудь Джонни в Дарлингтоне?
— Двоих, — сообщил Гарри. — И один из них именно “Джонни”. Так он себя, во всяком случае, называет. Пишет свое имя: Джонни Кортни. Второй — Джон Найд.
— Забавное совпадение, фамилия словно обрезанное слово “найденыш”. Кстати, Драгошани тоже был найденышем...
Гарри представил себе, как Тревор мрачно кивает. Потом спросил:
— И что отсюда следует? — Гарри знал ответ.
— Да, это вполне возможно, — ответил телепат.
— Значит, у “Погребка”, — напомнил Гарри, — через пять минут...
Он прождал пять минут, возбужденный ожиданием, потом еще одну, чтобы Джордан успел добраться туда раньше него, и шагнул в дверь Мёбиуса, ведущую к горбатой мощенной камнем улочке. Он вышел из пространства Мёбиуса на мостовую, полную народа — тут были и туристы, и местные жители; они роились как пчелы, куда-то спеша, каждый по своим делам. Никто не обратил внимания на внезапно возникшего Гарри; толпа сновала во всех направлениях, уступая друг другу дорогу; некроскоп был просто еще одним из них.
Джордан ждал у входа в “Сельский погребок”. Он заметил Гарри, подхватил его под локоть и увел с улицы в тень. И очень кстати: выглянувшее солнце стояло высоко, и его жар более чем досаждал. Теперь оно было врагом.
— Купи три сандвича, — сказал Гарри телепату. — С непрожаренным бифштексом для меня, себе с чем хочешь, а третий — с чем угодно, но чтобы побольше хлеба. Ладно?
Заинтересованный, Джордан кивнул и пошел к стойке, у которой толпился народ. Он сделал заказ, получил бутерброды и вернулся туда, где его ждал Гарри. Тот взял его за руку, велел закрыть глаза и провел через дверь Мёбиуса. Со стороны это выглядело так, словно они вышли из кофейни на улицу. Правда, туда они не попали. Вместо этого они вдруг возникли в двух милях оттуда у озера, на гребне древнего вулканического выброса. Это место называлось Артуров Трон. Там была скамейка, где они могли поесть в тишине; Гарри раскрошил третий бутерброд на мелкие кусочки и принялся кормить уток и одинокого лебедя, тут же приплывших на пиршество.
Внезапно некроскоп заговорил:
— Рассказывай.
— Сначала ты, — возразил Джордан. — Что случилось в Дарлингтоне? Ты говорил так, словно что-то тебя обеспокоило, Гарри. Ты нашел там двух подходящих Джонни, но было что-то еще. Конечно, выследить этого маньяка — важное дело, спору нет, но есть и такая вещь, как собственная безопасность, какие проблемы с этим?
— Проблемы будут, — ответил Гарри. — И скоро. Что-то говорит мне, что даже Дарси Кларк не сможет помочь. Но речь не о том. — И он описал, как мог, голос, зовущий его, и то, что почувствовала его мать в момент смерти щенка.
— Ты считаешь, что этим утром кто-то умер? Кто бы это мог быть?
— Кто-то звал меня, вот и все, — покачал головой Гарри. — Так мне кажется.
— А твоя мертворечь? Можешь ты выяснить?
Гарри сердито фыркнул.
— Великое Большинство не желает меня знать, — ответил он. — Ни теперь, ни в будущем. Не могу сказать, что осуждаю их. — Он пожал плечами и несколько спокойнее добавил: — С другой стороны, если кто-то умер и ищет контакта со мной, он вскоре получит такую возможность.
— Да?
— С помощью мертворечи, — объяснил Гарри. — Правда, нужен личный контакт, потому что без этого я не знаю, где искать. И нужно делать это ночью. Днем солнце сильно досаждает. Если бы не эта шляпа, мне пришлось бы туго. И даже в ней я чувствую себя усталым и больным, не могу сосредоточиться. С утра еще было облачно, а теперь вот совсем прояснилось. И чем сильнее шпарит солнце, тем тупее я становлюсь. — Он встал и бросил остатки крошек на водную гладь. — Пошли отсюда. Мне надо побыть в тени.
Они отправились прямиком в старый мрачный дом на окраине Боннирига. Прощупали телепатически все вокруг.
— Ничего, — заявил Джордан, и Гарри согласился с ним.
— Ну ладно, — некроскоп скинул шляпу и плюхнулся в удобное кресло. — Говори, Джордан. Что же ты обнаружил в замке? Я вижу, тебе не терпится рассказать.
— Ты прав, — согласился Джордан. — Я рад, что могу хоть чем-то отблагодарить тебя, Гарри, за то, что ты для меня сделал. За то, что вернул мне жизнь. Боже, я снова жив, это так восхитительно! И мне так хотелось что-то сделать!
— Ты думаешь, что нашел его, этого урода? — Гарри подался вперед.
— Просто уверен, — ответил телепат. — Да, уверен, дьявол его возьми!
Глава 3Джонни... Найд
— Я показал охране удостоверение отдела, — начал свою историю Джордан. — И сказал, что занимаюсь смертью девушки, которую обнаружили у ограды. Объяснил им, что, как выяснилось, она оказалась не той, что мы сначала считали, и нужно начинать расследование заново.
Они знали обо всем из газет, и до меня уже приходили следователи. В том числе — сегодня. Двое в штатском находились в сержантской столовой. Я, сам понимаешь, несколько обалдел от такой информации. А потом подумал: какого черта? В конце концов, я сотрудник отдела, разве нет? По крайней мере, не так давно был им. В жизни не вступал в конфликт с законом. Полиция всегда относилась с уважением к отделу и ко мне лично. И vice versa.
Короче говоря, я спросил, как пройти в столовую для сержантов и старшин, и отправился туда.
Ты помнишь, замок занимает огромную площадь, большую часть которой туристы и в глаза не видели. Все, что они знают — это эспланада, где барабанщики бьют “Эдинбургскую Зорю” и где места достаточно, чтобы построить стадион на восемь тысяч мест с королевской ложей.
А вот огромный комплекс каменных строений за Монс Мегом, пушкой, что стреляет в час дня и “Старой чайной” у обрыва остаются неизвестными для большинства. Там-то, куда дорога для посторонних перекрыта, и начинается настоящий замок. Ты же там был, Гарри, и представляешь, как все выглядит: лабиринт аллей, арок и двориков — фантастическое место. Заблудиться там проще простого.
В общем, я разыскал сержантскую столовую и двоих офицеров в штатском, которые беседовали с сержантом, главным по кухне, и его вольнонаемными помощниками и что-то записывали в блокноты. Я показал удостоверение и спросил, не возражают ли они, если я послушаю. Они не удивились. Им было известно, что отдел — то есть Дарси Кларк и ты, Гарри, — помогал в этом деле.
В общем, я подоспел кстати — они расспрашивали о ночи убийства и, в частности, о том, что как раз в эту ночь на кухню доставили замороженное мясо. Эксперты обнаружили кровь животного на одежде Пенни, понимаешь?
Можешь вообразить, что я почувствовал, когда старший по кухне проверил записи и сказал, что туши были доставлены... вот именно, “Экспресс-Морозильниками”. Я, естественно, ничего не сказал: ушки на макушке, рот на замке, только старался ничего не упустить. Это было что-то: здоровенный краснорожий суетливый повар не позволил никому и рта раскрыть. Он не только хранил записи о днях и времени всех продуктовых поставок и накладные с подписями экспедиторов, но еще и номерные знаки грузовиков, на которых доставлялись продукты! Я, естественно, запомнил номер грузовика, который привез мясо этой ночью.
Организованы поставки следующим образом: поскольку днем на эспланаде масса народу, да и на улицах Эдинбурга фургон с прицепом в дневные часы неуместен, “Морозильники” развозят продукты ночью. Большой фургон не может, естественно, проехать под аркой или через узенький проезд, поэтому их паркуют на эспланаде, а кухня посылает водителя на армейском “лендровере” забрать туши. Водитель “Морозильников” грузит их сам из кузова фургона в кузов “лендровера”, садится рядом с водителем и едет с ним к кладовой, чтобы расписаться на накладных. Иногда сержант угощает водителя пивом в своей конторке, после чего тот отправляется к своему фургону. Ночью эспланада, конечно, пуста, и он может свободно маневрировать, чтобы развернуть свой фургон и уехать.
Эти офицеры в штатском хотели знать, было ли все как обычно в ночь убийства; им подтвердили: ничего необычного. Сержант хорошо знал того, кто возит мясо — он работает в дарлингтонском отделении (да, Гарри, в дарлингтонском!) и приезжает раз в три-четыре недели. И, если сержант оказывается рядом, он всегда угощает водителя пивом.
Что касается фамилии: подпись, само собой, была неразборчивой, возможно даже, фальшивой, хотя начальное “Н” можно было прочитать уверенно. Но толстый сержант клянется, что его зовут Джонни!
Ну вот, так я и узнал об этом. Полицейские выяснили все, что хотели. Я ушел вместе с ними. Сказал им, что они, похоже, и сами справляются с этим делом. Было ясно, что они не вполне представляют себе, чем занимается отдел, — а кто это представляет, кроме непосредственно сотрудников? — но считают его чем-то вроде высшего эшелона разведки, который решил побаловаться с потусторонними вещами: столоверчением, прорицанием и тому подобным. Думаю, они не далеки от истины.
Потом мы немного прошлись вдоль крепостной стены, заглядывая через нее, и спустились садами к Принс-стрит. Да, там у стены хватает мест, где можно перебросить тело, не покалечив его. Они особенно заинтересовались одним местом, и я подумал — не там ли нашли Пенни. Отзвук в их сознании подсказал мне, что я прав. Прощаясь с ними на эспланаде, я сказал:
— Я свяжусь с вами, и, если этот парень, Джонни, ни при чем, вы...
— О, мы совершенно уверены, что это он, — прервал меня один из них. — Подождем несколько дней. Мы хотим выследить этого ублюдка, когда он подцепит какую-нибудь девушку. Он убивает часто, так что, наверное, скоро попытается еще раз. Через день или два. А мы будем следовать за ним по пятам.
Так что я распрощался с ними. Я был в восторге — оттого, что я жив и вдобавок могу что-то сделать, — и пошел выпить пива. Потом гулял и ждал контакта с тобой. Вот и вся история.
Некроскоп, казалось, был несколько разочарован.
— Ты не раздобыл подробного описания этого человека? И когда у него очередная развозка?
— У них в головах этого не было, — ответил Джордан, покачав головой. — Кроме того, если бы я сконцентрировался на сканировании их мозгов, я мог бы совершить какую-нибудь глупость, выдать себя. Подумай сам, мы ведь оба телепаты. Когда мы читаем мысли друг друга, это бывает наиболее точно и отчетливо, потому что делается сознательно. Читать мысли обычного человека — совсем другое дело. Мозг — путаная штука, и он редко сосредотачивается на чем-то более чем на мгновение.
— Я и не думал тебя упрекать, — кивнул Гарри. — То, что ты сделал, потрясающе. Все безупречно — пока что. Но теперь мне надо узнать о Джонни побольше — например, что толкнуло его на этот путь. Это понадобится, наверняка. Если не мне, то отделу, когда я уйду. И потом, меня заинтересовало его имя. Ты как будто сказал, что Драгошани тоже был найденыш? Пожалуй, это может оказаться еще важней, чем ты думаешь.
Они знали обо всем из газет, и до меня уже приходили следователи. В том числе — сегодня. Двое в штатском находились в сержантской столовой. Я, сам понимаешь, несколько обалдел от такой информации. А потом подумал: какого черта? В конце концов, я сотрудник отдела, разве нет? По крайней мере, не так давно был им. В жизни не вступал в конфликт с законом. Полиция всегда относилась с уважением к отделу и ко мне лично. И vice versa.
Короче говоря, я спросил, как пройти в столовую для сержантов и старшин, и отправился туда.
Ты помнишь, замок занимает огромную площадь, большую часть которой туристы и в глаза не видели. Все, что они знают — это эспланада, где барабанщики бьют “Эдинбургскую Зорю” и где места достаточно, чтобы построить стадион на восемь тысяч мест с королевской ложей.
А вот огромный комплекс каменных строений за Монс Мегом, пушкой, что стреляет в час дня и “Старой чайной” у обрыва остаются неизвестными для большинства. Там-то, куда дорога для посторонних перекрыта, и начинается настоящий замок. Ты же там был, Гарри, и представляешь, как все выглядит: лабиринт аллей, арок и двориков — фантастическое место. Заблудиться там проще простого.
В общем, я разыскал сержантскую столовую и двоих офицеров в штатском, которые беседовали с сержантом, главным по кухне, и его вольнонаемными помощниками и что-то записывали в блокноты. Я показал удостоверение и спросил, не возражают ли они, если я послушаю. Они не удивились. Им было известно, что отдел — то есть Дарси Кларк и ты, Гарри, — помогал в этом деле.
В общем, я подоспел кстати — они расспрашивали о ночи убийства и, в частности, о том, что как раз в эту ночь на кухню доставили замороженное мясо. Эксперты обнаружили кровь животного на одежде Пенни, понимаешь?
Можешь вообразить, что я почувствовал, когда старший по кухне проверил записи и сказал, что туши были доставлены... вот именно, “Экспресс-Морозильниками”. Я, естественно, ничего не сказал: ушки на макушке, рот на замке, только старался ничего не упустить. Это было что-то: здоровенный краснорожий суетливый повар не позволил никому и рта раскрыть. Он не только хранил записи о днях и времени всех продуктовых поставок и накладные с подписями экспедиторов, но еще и номерные знаки грузовиков, на которых доставлялись продукты! Я, естественно, запомнил номер грузовика, который привез мясо этой ночью.
Организованы поставки следующим образом: поскольку днем на эспланаде масса народу, да и на улицах Эдинбурга фургон с прицепом в дневные часы неуместен, “Морозильники” развозят продукты ночью. Большой фургон не может, естественно, проехать под аркой или через узенький проезд, поэтому их паркуют на эспланаде, а кухня посылает водителя на армейском “лендровере” забрать туши. Водитель “Морозильников” грузит их сам из кузова фургона в кузов “лендровера”, садится рядом с водителем и едет с ним к кладовой, чтобы расписаться на накладных. Иногда сержант угощает водителя пивом в своей конторке, после чего тот отправляется к своему фургону. Ночью эспланада, конечно, пуста, и он может свободно маневрировать, чтобы развернуть свой фургон и уехать.
Эти офицеры в штатском хотели знать, было ли все как обычно в ночь убийства; им подтвердили: ничего необычного. Сержант хорошо знал того, кто возит мясо — он работает в дарлингтонском отделении (да, Гарри, в дарлингтонском!) и приезжает раз в три-четыре недели. И, если сержант оказывается рядом, он всегда угощает водителя пивом.
Что касается фамилии: подпись, само собой, была неразборчивой, возможно даже, фальшивой, хотя начальное “Н” можно было прочитать уверенно. Но толстый сержант клянется, что его зовут Джонни!
Ну вот, так я и узнал об этом. Полицейские выяснили все, что хотели. Я ушел вместе с ними. Сказал им, что они, похоже, и сами справляются с этим делом. Было ясно, что они не вполне представляют себе, чем занимается отдел, — а кто это представляет, кроме непосредственно сотрудников? — но считают его чем-то вроде высшего эшелона разведки, который решил побаловаться с потусторонними вещами: столоверчением, прорицанием и тому подобным. Думаю, они не далеки от истины.
Потом мы немного прошлись вдоль крепостной стены, заглядывая через нее, и спустились садами к Принс-стрит. Да, там у стены хватает мест, где можно перебросить тело, не покалечив его. Они особенно заинтересовались одним местом, и я подумал — не там ли нашли Пенни. Отзвук в их сознании подсказал мне, что я прав. Прощаясь с ними на эспланаде, я сказал:
— Я свяжусь с вами, и, если этот парень, Джонни, ни при чем, вы...
— О, мы совершенно уверены, что это он, — прервал меня один из них. — Подождем несколько дней. Мы хотим выследить этого ублюдка, когда он подцепит какую-нибудь девушку. Он убивает часто, так что, наверное, скоро попытается еще раз. Через день или два. А мы будем следовать за ним по пятам.
Так что я распрощался с ними. Я был в восторге — оттого, что я жив и вдобавок могу что-то сделать, — и пошел выпить пива. Потом гулял и ждал контакта с тобой. Вот и вся история.
Некроскоп, казалось, был несколько разочарован.
— Ты не раздобыл подробного описания этого человека? И когда у него очередная развозка?
— У них в головах этого не было, — ответил Джордан, покачав головой. — Кроме того, если бы я сконцентрировался на сканировании их мозгов, я мог бы совершить какую-нибудь глупость, выдать себя. Подумай сам, мы ведь оба телепаты. Когда мы читаем мысли друг друга, это бывает наиболее точно и отчетливо, потому что делается сознательно. Читать мысли обычного человека — совсем другое дело. Мозг — путаная штука, и он редко сосредотачивается на чем-то более чем на мгновение.
— Я и не думал тебя упрекать, — кивнул Гарри. — То, что ты сделал, потрясающе. Все безупречно — пока что. Но теперь мне надо узнать о Джонни побольше — например, что толкнуло его на этот путь. Это понадобится, наверняка. Если не мне, то отделу, когда я уйду. И потом, меня заинтересовало его имя. Ты как будто сказал, что Драгошани тоже был найденыш? Пожалуй, это может оказаться еще важней, чем ты думаешь.