Ламли Брайан. Тварь внутри тебя (Некроскоп - V)

   - Так как, сэр? - девушка все еще ожидала его ответа.
   Министр собрался отвечать, но тут Дэвид Чанг поднял руку, призывая всех к тишине, и сказал:
   - Погодите!
   Клэри и министр посмотрели на пеленгатора; вторая его рука покоилась на зажигалке "зиппо", вещице, принадлежавшей телепату Полу Гарви, который сейчас работал вместе с полицией Дарлингтона. Эта рука была неподвижна, кончики длинных пальцев Чанга касались холодного металла. Но рука, которую он поднял, дрожала.
   Внезапно он отдернул руку от подноса и слегка отодвинулся от стола, но через мгновение пришел в себя и сказал:
   - Гарви ранен! Не знаю, что там случилось, но с ним плохо.
   Он закрыл глаза и протянул руку к карте. Маленькая рука китайца накрыла участок шоссе к северу от Ньюарка; министр повернулся к Клэри:
   - Можешь связаться с Гарви?
   - Я с ним работала не раз, - девушка побледнела. - Сейчас попробую.
   Она закрыла глаза, представила себе своего приятеля-экстрасенса и сразу вошла с ним в контакт. Гарви как раз в этот момент пытался связаться с ней, но его сигнал вызова и сообщение были слабыми, искаженными болью - и тотчас эта боль стала и ее болью! У Клэри перехватило дыхание, она пошатнулась - и на мгновение потеряла контакт. Она успела снова найти Гарви за секунду до того, как он потерял сознание. Его подсознательные мысли беспорядочно хлынули в извилины ее мозга, среди них были и образы.
   Еле держась на ногах, она повернула к министру белое, без кровинки, лицо.
   - Щека, - сказала она. - У Пола одна щека превратилась в лохмотья. С ним доктор. Это в каком-то.., придорожном кафе? Кажется, на него напал Джонни Найд. Но некроскоп тоже там был. А полицейский мертв!
   Министр схватил ее за руку.
   - Мертвый полицейский? И Киф там? Это точно? Она кивнула, судорожно сглотнув.
   - Она была у Пола в сознании, эта картинка: голова полицейского с кровавой дырой. И другая картинка - Гарри, чьи глаза, как фонари, бросают малиновый отсвет на его лицо!
   - Гарви где-то здесь, - сказал Чанг, показывая на карту. - На шоссе А1.
   Министр тяжело вздохнул, кивнул и сказал:
   - Вот оно: нельзя упустить момент. Киф и раньше должен был догадываться, ну а теперь он наверняка знает, что мы за ним охотимся. Сейчас, пока эти три.., эти создания врозь - и по крайней мере двое из них не могут удрать, - самое время начать операцию. - Он повернулся к девушке. - Мисс Клэри.., э-э-э... Миллисент! Пакстон еще ждет? Свяжитесь с ним, пусть начинает, прямо сейчас. А потом - со Скэнлоном, ему та же команда. Он повернулся к Чангу. - А вы, Дэвид...
   Тот, не дожидаясь указания, уже крутил ручки радио, чтобы связаться с людьми в Дарлингтоне.
   ***
   А между тем...
   Когда громадный фургон-морозильник Джонни Найда описывал дугу по петле развязки перекрестка шоссе А1 и А46 близ Ньюарка, некромант был вполне спокоен и собран, как самый примерный водитель. Если бы там стояла машина дорожного патруля, вряд ли он привлек их внимание.
   Машины там, впрочем, не было. Зато был Гарри Киф.
   Гарри пустился в погоню за грузовиком. Он передвигался короткими прыжками, используя нож Найда для локации преследуемого, и должен был последним прыжком переместиться через пространство Мебиуса прямо в кабину к Джонни! Это надо было сделать очень точно и плавно, чтобы не потревожить сильно болевшую раненную ключицу Гарри. Боль была такой, что нормальный человек корчился бы или просто потерял сознание. Правда, Гарри не был нормальным человеком. С каждым мгновением в нем становилось все меньше человека и все больше монстра, хотя и с человеческой душой.
   В тот самый момент, когда некромант съехал с развязки и устремился на шоссе А1, Гарри возник на пустом сиденье слева от него, вынырнув из вечной тьмы пространства Мебиуса. Найд сначала не заметил его, а если и заметил, то счел сгустком тени на краю поля зрения. Гарри неподвижно сидел в самом углу кабины, вжавшись в дверь и развернувшись корпусом к водителю. Он, прищурясь, разглядывал лицо Джонни. Совсем недавно казалось, что оно совсем не походит на описания убитых им девушек, но сейчас.., сейчас оно было омерзительно.
   Что касается Джонни, он размышлял о том, что теперь все пропало. Слишком много народу видело его с девушкой - ив столовой, и на стоянке. Да, он попался. За ним следили и поймали в ловушку. Ну ладно, двое ублюдков поплатились, и девушка тоже свое получит, когда он заберется в фургон, вырубит дырку у нее в глазу и засадит ей прямо в мозги!
   Эти мысли Гарри читал в его голове, как в книге, даже еще ясней. И, если прежде некроскопа одолевали сомнения, прав ли он, собираясь сделать с Найдом то, что задумал, то теперь он больше не колебался. Узнав в подробностях, как именно Джонни собирается насладиться, Гарри спокойно произнес:
   - Нет, Джонни, ничего не получится, девушки нет в трейлере. Я ее освободил. И намерен освободить всех мертвых от их кошмара. От тебя, Джонни.
   С первыми же его словами у Найда отвисла челюсть. Струйка слюны с пеной показалась в левом углу рта и потекла по губе и подбородку.
   - Ч-что?.. - промямлил он, медленно скосил влево угольно-черные глаза и тут же вытаращил их, так что они стали напоминать две черные кляксы, проступившие на белой промокашке - его лице (за мгновение до того это был багровый от похоти кусок мяса).
   - Тебе конец, Джонни, - сказал ему Гарри и снял очки; его пылающие глаза озарили малиновыми бликами помертвевшее от изумления лицо водителя.
   Но паралич Найда продолжался недолго, и не успело его лицо принять нормальный вид, как он отреагировал, причем столь молниеносно, что даже некроскоп не успел уследить.
   - Что? - прорычал он, и его левая рука, лежавшая на руле, метнулась за голову к задней стенке кабины, где у окна висел мясной крюк. - Конец? Это точно, только вот кому из нас?
   План Гарри был нехитрым: когда Джонни набросится на него, схватить его и утащить в дверь Мебиуса; но в кабине грузовика на ходу не так просто схватить человека, особенно если у него в руке остро заточенный крюк для подвешивания мясных туш.
   Джонни увидел большое пятно крови на пиджаке Гарри и сообразил, что это в него он стрелял там, на стоянке у придорожного кафе. Как этот тип попал к нему в кабину - отдельный вопрос, но с той дырой в плече, которую проделал в нем пистолет Джонни, он явно должен был выйти из строя. И он выйдет из строя насовсем, когда Джонни разберется с ним.
   - Мне плевать, откуда ты взялся, ты, труп вонючий! - завопил Джонни и взмахнул крюком.
   Удар левой рукой вышел неловкий, к тому же Гарри попытался увернуться. Но все же вопросительный знак из сверкающей стали проехал по правому плечу и впился в спину, прямо в то место, где вылетела пуля Найда, проделавшая к нем дыру. Новая волна боли окатила Гарри, когда Найд рванул его на себя. Используя его тело как противовес, Джонни выбросил левую ногу и ударом распахнул дверь кабины. Грузовик боком заскользил, пересекая разделительную линию, а Найд толкнул Гарри наружу, выпустив из руки крюк.
   Соскользнув с сиденья в вихрь холодного ночного воздуха, Гарри отчаянным рывком попытался ухватиться за дверцу, которая раскачивалась как шальная. К счастью, стекло было опущено, и он ухватился за раму, а нога скользнула к несущейся навстречу ленте шоссе.
   Найд не мог дотянуться до него, чтобы вытолкнуть - для этого ему пришлось бы отпустить руль, - но он мог стряхнуть его на вираже.
   Не обращая внимания на несущиеся навстречу грузовики, маньяк принялся швырять громадный фургон влево и вправо, то и дело пересекая разделительную полосу. Гарри был на волосок от гибели, как вдруг его осенило.
   "Громадная дверь! Черт возьми, я же могу создать дверь любого размера, какую только воображу!"
   Слева от Гарри, прямо под его болтающимися ногами, какую-то легковушку занесло на край шоссе, и она, развернувшись, вылетела на обочину. Послышался скрежет сминаемого металла, машина врезалась в стенку ограждения и взорвалась, как бомба. Но фургон промчался мимо, оставляя позади гибнущих в аду огня людей, а в кабине Джонни, впитывая их боль, наслаждался тем, что знал: даже мертвые они будут слышать его безумный смех.
   "Ну все!" - решил Гарри и создал гигантскую дверь - на шоссе, прямо перед грузовиком.
   Скрежет, грохот, безумная тряска - все вмиг прекратилось, как только громадная машина вломилась в дверь, вернее - в ворота, в абсолютную тьму пространства Мебиуса; безумный смех Джонни Найда тоже как отрезало, лишь прозвенел изумленный вопль: "Что?", прокатившийся по бесконечности пространства.
   Вот именно, что?
   Сноп света от передних фар грузовика уходил вдаль световым туннелем в бесконечной тьме. Но вокруг, кроме этого светового потока и массивной глыбы грузовика, ничего не было. Ни дороги, ни шума, ни движения, ни-че-го!
   - Что-о-о! - снова раздался оглушительный вопль Джонни.
   - Хватит орать, Джонни, - сказал ему Гарри; держась за дверцу кабины, он летел вперед и тянул грузовик, направляя его, словно снаряд, в цель. - Я же сказал, тебе конец. Ты почти прибыл. Добро пожаловать в ад!
   Джонни отпустил руль и потянулся к некроскопу, уцепившемуся за дверцу кабины. Бесполезно; они ведь были в этом непостижимом пространстве. Гарри создал еще одну дверь, втянулся в нее и плавно остановился. А фургон влетел следом за ним, возник над шоссе, в паре дюймов от узкой дороги. Он с грохотом шлепнулся на полотно, подпрыгнул, закачался, взревел, и, когда вращающиеся вхолостую скаты коснулись дорожного покрытия, рванулся вперед. Джонни увидел, как стремительно надвигается крутой поворот у длинной высокой стены из камня, поросшего плющом, и закричал. Некромант отчаянно рванулся к рулю, но грузовик уже подпрыгивал на камнях обочины. Он проскочил узкую полосу травы, протаранил чернеющую в ночи массу кустарника, врезался в стену и замер. Остановился как вкопанный.
   А Джонни? Джонни - нет!
   Когда грузовик, а следом фургон налетели на скалу и сплющились в гармошку, кладка треснула, камни полетели во все стороны; громадные бензиновые баки лопнули, и пламя охватило корежащийся металл, превращая грузовик в пылающий ад. Но тут, пробив лобовое стекло, из кабины вылетел Джонни. Ударом ему сломало левую руку и ключицу, он перелетел через стену и упал по ту сторону на что-то твердое.
   Боль была такая, какой ему еще не доводилось испытать; а потом настала тишина, лишь пламя догорающей машины металось за стеной, да грохнул напоследок взорвавшийся запасной бак. И в этой зловещей тишине даже сквозь адскую боль Джонни почувствовал присутствие. Нечто наблюдало за ним, несколько пар безжалостных глаз. Он оторвал от окровавленного колючего гравия лицо - кровавое месиво, в которое оно превратилось, - и наткнулся взглядом на Гарри Кифа, который стоял перед ним и глядел на него. А за ним, за некроскопом с малиновыми глазами, были другие.., люди? Этих тварей здесь никак не могло быть. Они шли (ползли, ковыляли, тащились) к нему, и одна из них была (по крайней мере была когда-то) девушкой. Джонни попятился, отталкиваясь ладонями с содранной кожей, скользя животом и коленями по пропитанному кровью гравию, пока его не остановило что-то твердое. Ему удалось повернуть голову Это было каменное надгробие.
   - П-проклятье! Чертово кладбище! - взвыл он.
   - Конец пути, Джонни, - кивнул Гарри Киф.
   - Ты сдержал обещание, - откликнулась Памела Троттер, и некроскоп кивнул.
   Джонни Найд, некромант, понял их разговор.
   - Нет! - взвыл он, и снова:
   - Не-е-е-е-е-е-ет! Он должен подняться, встать на переломанные, со свисающей лохмотьями кожей, ноги, он должен вырваться из этого ада. Но мертвецы, друзья Памелы, ползли, наваливались на него, тащили вниз, и рука с остатками гниющей плоти накрыла его губы. Потом она приблизилась, протянула руку к его лохмотьям и нашла его новый нож. И Джонни узнал ее, хотя мало что осталось от ее сгнившего лица.
   - Ты не забыл, как мы славно повеселились? - спросила она. - Ты даже не сказал мне спасибо, Джонни, и не оставил мне ничего на память. Ладно, сейчас-то я могу взять небольшой сувенир. Или большой, а? Захвачу что-нибудь к себе, под землю, ладно?
   Она показала на нож и ухмыльнулась мертвыми губами, а зубы были такими длинными из-за того, что десны сгнили и отвалились.
   Гарри отвернулся, не желая ни видеть, ни слышать тихий безумный визг Найда, отдававшийся в его мозгу.
   - Он твой, убей его, - сказал он Памеле.
   - Поздно, - с сожалением ответила та. - Слишком это быстро. Он уже мертв, чертов ублюдок! Гарри пощупал сознание Найда.
   - Что ж, это к лучшему. Памела помолчала, потом ответила:
   - Да, ты прав У меня нет желания пачкать руки об эту мразь И тут оба, Гарри и Памела, услышали мертворечь Найда - Что., что это? Где я?.. Кто тут?
   Они не стали отвечать, но само присутствие некроскопа отпечатывалось в сознание Найда, как яркий спет сквозь плотно закрытые веки. Он знал, что Гарри здесь, и что он не такой, как все.
   - Это ведь ты? - спросил он. - То чучело в темных очках, что умеет колдовать... Ты упрятал меня сюда с помощью своей магии, верно?
   Гарри знал, что Памела скорее всего не станет разговаривать с Джонни Найдем, как и остальные из Великого Большинства. Они не будут язвить и травить его, они будут избегать, чураться его, как прокаженного. Так что, пожалуй, лучше всего не отвечать ему, а просто молча удалиться. Это было бы самым милосердным.
   Но тварь внутри Гарри вовсе не отличалась милосердием, и она не позволила Гарри уйти молча.
   - Ты владел той же магией, Джонни, - сказал Киф. - Мог ею овладеть. Ты мог разговаривать с мертвыми и научиться от них многому - как это сделал я. Ты мог общаться и дружить с ними, но ты выбрал другое - мучить и терзать их.
   - Так я теперь один из них, - сообразил Найд. - Я мертв, и это твоя работа. Зачем? Скажи только, зачем ты убил меня?
   Гарри было что ответить - его натура вампира жаждала излить на кого-то свое неистовство и ярость, ведь его отвергли те, кого он считал друзьями, предал отдел. И ему не было больше места в этом мире, который он любил и для которого столько сделал Он мог бы ответить. Но не стал. Его вампир не захотел. Найд был холодным, жестоким и одиноким при жизни; смерть тоже холодное и жестокое место. И уж точно одинокое. Так что все справедливо. Око за око.
   - Зачем убил тебя? - Гарри пожал плечами и повернулся, чтобы уйти.
   - Эй ты, поганая морда! - Найд ругался, выходил из себя, бесновался даже после смерти. - Так не бывает. У тебя были причины, я же знаю. Из-за мертвых? Чушь! Кому нужны мертвые? Нет, ты скажи - почему?
   И Гарри ответил ему - жестоко, холодно, равнодушно:
   - Ты прав. Кому нужны мертвые? А ты, Джонни, ты - мертвец. Ты хочешь знать, почему? - Он снова пожал плечами. - Ну что ж...
   Глава 8
   Большая охота
   Великое Большинство больше не доверяло ему, но Гарри продолжал относиться к мертвецам с уважением. Он поблагодарил Памелу и ее друзей, которые помогли свершиться возмездию над Джонни Найдем; они вернулись в свои могилы, чтобы продолжить нелегкое путешествие к тем сферам, где их ждет истинный покой. А Гарри с помощью все тех же непостижимых интуитивных метафизических вычислений сотворил дверь Мебиуса. Он шагнул туда, как вдруг услышал вопль агонии - это был телепатический сигнал; в тот же миг он превратился в мертворечь. Вопль донесся из здания пустующего скотного двора неподалеку от центрального вокзала в Дарлингтоне. Это был Тревор Джордан сначала живой, потом превратившийся в горящую, обугливающуюся мертвую плоть - бывшие соратники по отделу экстрасенсорики обрушили на него мощь огнемета и превращали в кучку липкой золы!
   - Тревор! - задохнулся Гарри. Шок, пронзивший его, был такой, словно и в него ударила огненная струя. - Тревор, держись, я уже иду, только не молчи, я по голосу найду...
   - Нет! - оборвал его Джордан, когда из огненного ада агонии его душа канула в прохладное безмолвие смерти, окатившее его подобно океанской волне. - Нет, Гарри, нет.., не надо сюда. Они тебя ждут здесь и, поверь мне, хорошо подготовились. Не трать время, девушка, Гарри, не забудь о девушке!
   Некроскоп спохватился: конечно! Пенни!
   Отдел охотится за ним; они уже схватили Джордана и собираются взять Пенни; может, это прямо сейчас и происходит!
   Тревор! Гарри разрывался надвое; в нем не утихла еще агония, муки гибнущего в огне тела. Но Джордан прав, надо думать сейчас о Пенни. Никто не заслуживает такой ужасной смерти, тем более тот, кто ни в чем не повинен.
   Джордан пострадал безвинно, и Пенни невинна. Кем бы она ни стала завтра, сегодня она невинна.
   Ты не можешь помочь мне, Гарри, - уговаривал Джордан, стараясь облегчить ему решение, - сейчас ты мне не нужен. Ты только рискуешь собственной безопасностью, своей - и ее тоже. Не переживай за меня, не переживай. Я и так жил дважды, хорошего понемножку. И дважды умирал пожалуй, многовато. Больше не хочу ничего.
   Гарри все еще раздирали сомнения, когда он нырнул в пространство Мебиуса. Он застонал от бессилия как-то решить проблему и наконец отгородился от мертворечи Тревора. Еще будет время поблагодарить его за все, за поддержку даже после смерти, но сейчас - Боннириг!
   Он возник у берега реки, подальше от дома, шагнул в темноту, озаренную малиновым отблеском его ярости. Вамфирской ярости!
   Тварь внутри него завладела им. Его чувства - скорее вампирские, чем человеческие - обострились, и он как радаром прощупывал дом, эту молчаливую глыбу во тьме ночи. Вот оно! Когда Гарри уходил отсюда, свет горел!
   Он подключил к чутью телепатию. В доме находилось пятеро людей - пять теплых сгустков плоти, в которых пульсировала кровь, пять умных, тонких созданий. И четверо из них - владели странными талантами. Впрочем, не более странными, чем дар Гарри. Он коснулся телепатически их сознания, но крайне осторожно, чтобы не спугнуть.
   Сначала Пенни - напуганная до смерти, но пока невредимая. Потом - Гай Тил, начинающий ясновидец (иногда ему удавалось предсказать будущее); Гарри знал, что этот дар, когда разовьется, станет тяжким крестом для его носителя. Фрэнк Робинсон, искатель, который мог распознать экстрасенса, лишь глянув на него или даже находясь неподалеку (его разум дернулся, когда Гарри его коснулся, но не почуял ничего - Фрэнк тоже был только начинающим). Теперь следующий.., о, это Бен Траск. Печально. Гарри надеялся, что друзей не будет, а Бен был старым другом. И наконец Пакстон!
   Пакстон, эта телепатическая блоха, которую все никак не удавалось прихлопнуть. Своего рода тоже вампир, только он питался не кровью, а тайнами, добытыми в интимных закоулках чужих разумов. И уж о нем никак нельзя было сказать, что он здесь лишь по долгу службы; Пакстон был одержим ненавистью к некроскопу, неукротимый и безжалостный, как арбалет в его руках, направленный в сердце Пенни, там, в спальне Гарри. И хотя Гарри мгновенно отпрянул, Пакстон был начеку; он понял, что некроскоп рядом.
   Телепат сощурил глаза и негромко (только голос вибрировал от возбуждения) позвал остальных, что были внизу:
   - Он рядом Он идет сюда!
   Бен Траск и Гай Тил находились в просторной гостиной (Гарри использовал ее как кабинет), где французские окна выходили в сад, спускающийся к ограде, за которой был речной берег. Они оба дернулись, услышав сообщение Пакстона; лица их посуровели. Темноту ночи ослаблял лишь свет луны и звезд. Это было их ошибкой; они мало что различали в потемках Другое дело - некроскоп. Ночь была его стихией.
   Те, что были наверху, находились в таком же положении, что Траск и Тил: в спальню едва пробивался свет луны сквозь задернутые шторы Впрочем, Тил почувствовал присутствие Гарри, он тронул Траска за рукав и шепнул:
   - Пакстон прав. Он здесь. Боже, я вдруг подумал о том, что нам предстоит! Бен, что, если он сейчас явится, прямо сюда, в эту комнату?
   - Не делай ничего, - хриплым голосом ответил Траск. - Просто держи наготове свой арбалет, а я попытаюсь поговорить с ним. Только если тебе будет угрожать опасность и разговора не выйдет - тогда стреляй, но взаправду, в сердце. Ты понял? В самое сердце.
   Тил не стал переспрашивать.
   - Теперь успокойся. Смотри. И слушай. Снаружи, в саду, дымка тумана просачивалась через ворота, висевшие на ржавых петлях. Молочные языки наползали на террасу, змеились по дорожкам. Траск знал, что это за туман.
   Гарри сотворил дверь Мебиуса и перенесся с берега реки, из-за садовой ограды, к стене дома, рядом с открытой створкой французского окна. Он слышал дыхание в комнате, биение их сердец. Один из них был Бен Траск. Пенни здесь не было, она была наверху. И Пакстон тоже.
   - Господи! - выдохнул Тил, волоски у него на загривке встали дыбом. Он здесь! Я чувствую тревогу - и ярость к одному из нас.
   Траск поднял автомат, сделал шаг к окну, и еще один - через окно, в сад. Он стоял во тьме - его лодыжки окутывал туман - и вертел головой туда-сюда. Вверх он не поглядел. Вернувшись в комнату, Бен спросил:
   - Ты говоришь, тревога? А ярость? Против кого? Против меня? Или тебя? На кого он, черт возьми, злится ?
   - Пакстон! - прошипел Тил. - Это из-за Пакстона! Траск в ужасе посмотрел вверх. Там, наверху, Пакстон, Робинсон и девушка; у Гарри небольшой счет к Пакстону, а может - большой, и этот злобный маленький ублюдок держит под прицелом его женщину. Когда Траск расставлял людей в доме, он руководствуясь обычной человеческой логикой, полагал, что тот, на кого они охотятся, появится внизу, на первом этаже; потому он и отправил Пакстона с девушкой подальше, наверх: чтобы иметь возможность переговорить с Кифом до того, как они столкнутся с Пакстоном, дать Гарри хоть небольшую передышку, она ему наверняка нужна.
   Но капкан не сработал; Траск мог бы сообразить, что некроскоп особенная дичь, которая ходит по своим, только ему ведомым тропам. Но Пакстон, Пакстон! И Робинсон, у него ведь этот чертов огнемет!
   - Наверх! - рванулся Траск к лестнице. - Давай живо!
   Гарри тоже решил, что пора действовать. Он висел вниз головой, заглядывая в собственную спальню, руки с выросшими громадными присосками цеплялись за шероховатую кладку стен. Облачко, набежавшее на луну, размыло легшую на пол тень его головы. Он заглянул в дом лишь на мгновение, этого хватило. Сопоставив увиденное с мыслями людей в доме, он получил полное представление о происходящем. И, не дожидаясь, пока расстановка сил изменится, он начал действовать.
   Отцепившись от стены, он создал дверь Мебиуса и прошел сквозь нее прямо в спальню.
   Робинсон тотчас почуял его и воскликнул:
   - Он здесь! - крутанулся на пятке, вскинул огнемет и стал целиться то туда, то сюда.
   Пакстон тоже почувствовал касание разума некроскопа в своем сознании словно влажная улитка ползет по коже. Послышались голоса и топот прибежавших снизу Траска и Тила.
   - Где он? - в ярости завопил Пакстон. - Где этот ублюдок?
   Они с Робинсоном растерянно уставились друг на друга, потом взгляд Пакстона скользнул в направлении дула огнемета, где поблескивал язычок пламени запальника, а Робинсон перевел глаза на конец деревянной стрелы, вложенной в арбалет Пакстона. Оба рванулись к выключателю.
   Пенни лежала обнаженная в постели, натянув до подбородка простыню. Гарри материализовался рядом с ней, под простыней. Не понимая, что происходит, она почувствовала прикосновение гигантских присосок, уже превращавшихся в пальцы, и вскрикнула!
   Пакстон прочел все в ее сознании; Робинсон явственно ощутил близость Гарри, его мощную ауру; как только вспыхнула лампочка, они оба рывком развернулись к постели и выстрелили. Но поздно. Гарри уже создал дверь прямо под собой, так что они с Пенни провалились через постель и исчезли из комнаты. Простыню Гарри прихватил с собой. В пространстве Мебиуса, в объятиях Гарри, Пенни открыла глаза, вздохнула и снова зажмурилась. Все было в порядке, ее страхи исчезли.
   Они вынырнули в Австралии, на пустынном морском берегу, в полдень. Гарри укутал ошеломленную Пенни в простыню, усадил в тени дерева, росшего наклонно из-за постоянно дующего ветра, буркнул:
   - Побудь здесь, не беспокойся, жди! - и снова исчез.
   Он должен был вернуться, ему бросили вызов. Пакстон проигнорировал его предупреждение, этого нельзя ему спустить. Вампир Гарри был в ярости.
   ***
   В спальне дома в Боннириге постель некроскопа была охвачена гудящим пламенем и клубами дыма. Пакстон и Робинсон как безумцы плясали вокруг, пытаясь сбить пламя. Но им уже было понятно, что дичь упорхнула. Тут в комнату ввалились Траск и Тил. Последний огляделся, вслушался, побелел, как мел, и рванулся из комнаты вниз, на первый этаж.
   - Что? - Траск догнал его и схватил за плечо. - Что ты почуял?
   Тил открывал и закрывал рот, словно рыба, выброшенная на берег.
   - Он.., он возвращается! - выдавил он из себя - И он вне себя от ярости!
   Траск снова просунул голову в полную дыма спальню:
   - Пакстон, Робинсон, живо отсюда!
   - Но дом горит, - воскликнул Робинсон.
   - Это факт, - закричал в ответ Траск, - и он сгорит дотла. Надо и внизу поджечь как следует, каждую комнату, разрушим его до основания. Этого убежища у него уже не будет. - И добавил мысленно: "Извини, Гарри, так уж приходится".
   Некроскоп услышал его. Он слушал и глядел, уставился из-за реки на дом. Рявкнул огнемет, и пламя разлилось по всему дому, заплясало в окнах нижнего этажа.
   "Это мой дом, - подумал Гарри, - и вот он горит. Это конец. Больше меня здесь ничто не удерживает".
   Пакстон там, в доме, в гостиной, повернул посеревшее лицо к Траску.
   - Что вы, черт побери, собираетесь делать? - требовал он ответа. - Вы же прекрасно понимаете, что в горящий дом он не войдет. Тил сказал, что ему нужен я, и Робинсон чувствует, что он рядом, но вы не подпускаете его. Как же мы убьем ублюдка, если он не придет сюда? Может, это вам и нужно? Может, вы не хотите, чтобы он был убит?